Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Движение словообразовательного гнезда с вершиной вода на временной оси.. 13
1.1. К вопросу о синхронии и диахронии в словообразовании 13
1.2. Словообразование и этимология 28
1.3. Вершина словообразовательного гнезда на временной оси 34
1.4. Замечания к собранному материалу 43
1.5. Обзор основных черт праславянского периода истории гнезда 44
1.6. Состояние словообразовательного гнезда с вершиной вода в период с XI по XIV вв..47
1.7. Изменение словообразовательного гнезда с вершиной вода с XIV в. по XVII в 52
1.8. Движение словообразовательного гнезда с вершиной вода в период XVIII-н. XX вв. 61
1.9. Словообразовательное гнездо с вершиной вода на современном этапе развития языка 69
Выводы по главе 1 74
ГЛАВА 2. Мотивационные отношения в словообразовательном гнезде с вершиной вода 77
2.1. Проблема производности 78
2.2. Классификация словообразовательных типов. Деривация лексическая и синтаксическая 81
2.3. Проблема типов мотивации в современной науке 85
2.4. Проблема толкования производных слов 91
2.5. Количественный состав синхронного словообразовательного гнезда с вершиной вода 96
2.6. Полная прямая мотивированность в подсистеме синтаксической деривации 102
2.7. Полная переносная мотивированность в подсистеме синтаксической деривации 110
2.8. Функционирование полной прямой мотивации в рамках мутационной деривации 112
2.9. Полная переносная мотивированность в подсистеме мутационной деривации 118
2.10. Полная прямая мотивированность в подсистеме модификационной деривации 119
2.11. Полная переносная мотивированность в подсистеме модификационной деривации 123
2.12. Другие типы мотивации в словообразовательном гнезде с вершиной вода 124
2.13. Грамматическая категория вида и словообразовательная категория способа действия 125
2.14. Производные — видовые корреляты словообразовательного гнезда с вершиной вода 127
2.15. Производные словообразовательного гнезда с вершиной вода, относящиеся к залоговой корреляции 128
2.16. Сложные слова в словообразовательном гнезде с вершиной вода 128
2.17. Типы мотивации в сложных словах словообразовательного гнезда с вершиной вода 135
Выводы по главе 2 180
ГЛАВА 3. Типы полисемии в производных словообразовательного гнезда с вершиной вода 184
3.1. Проблема типов полисемии в словообразовательной науке 185
3.2. Развитая полисемия в словообразовательном гнезде с вершиной вода 192
3.3. Отраженная полисемия в словообразовательном гнезде с вершиной вода 197
3.4. Наращенная полисемия в словообразовательном гнезде с вершиной вода 201
3.5. Комбинированные типы полисемии в словообразовательном гнезде с вершиной вода 203
Выводы по главе 3 204
ГЛАВА 4. Структура словообразовательного гнезда с вершиной вода 204
4.1. Системные отношения в словообразовательном гнезде 205
4.2. Структура словообразовательного гнезда с вершиной вода 216
4.2.1. Описание словообразовательных парадигм, реализующих деривационные возможности вершины гнезда {вода) 217
4.2.2. Описание словообразовательных цепочек, образованных на базе исходного слова словообразовательного гнезда с вершиной вода 236
Бинарные словообразовательные цепи 237
Трехкомпонентные словообразовательные цепи 246
Четырехкомпонентные словообразовательные цепи 253
Пятикомпонентные словообразовательные цепи 257
4.2.3. Словообразовательные цепочки словообразовательного гнезда с вершиной вода, имеющие в своем составе полимотивированные производные 259
Выводы по главе 4 263
Заключение 264
Литература 269-287
Приложение 1 288-306
Приложение 2 307-309
- К вопросу о синхронии и диахронии в словообразовании
- Классификация словообразовательных типов. Деривация лексическая и синтаксическая
- Проблема типов полисемии в словообразовательной науке
Введение к работе
Изучение словообразовательных единиц в качестве системных единиц языка открывает новые возможности исследования словообразования как науки и языкознания в целом.
В настоящее время активному изучению подвергаются гнезда с точки зрения типологической, семантической, структурной, соотношения производных и производящих.
Особую актуальность приобрели диссертации, выполненные в Московском педагогическом государственном университете, касающиеся исторического анализа гнезда.
«Чтобы вникнуть в природу русского языка, выявить особенности его формально-структурного устройства, необходимо глубоко и всесторонне исследовать жизнь гнезда» (Тихонов А.Н., 1987. С. 104).
На современном этапе развития языка сложилось несколько классификаций гнезд. Так, в основу одной из них положен аспект описания гнезда:
Лексическое корневое и аффиксальное;
Словообразовательное корневое и аффиксальное;
Морфемное корневое и аффиксальное;
Толково-словообразовательное корневое и аффиксальное.
А.Н. Тихонов отмечает, что «в лексикологии и в дериватологии лексические и словообразовательные гнезда обычно не различаются, хотя для называния их в нашем языкознании давно существуют два самостоятельных термина — лексическое гнездо и словообразовательное гнездо» (А.Н. Тихонов, 1994.С.75-85).
В основу описания лексического гнезда кладется семантический аспект, а в центре внимания оказывается лексическое значение, представленное как мотивированное словом (или словами) того же гнезда. Суть лексического гнезда — наличие у группы слов одной общей для них морфемы — корня — и, следовательно, ее семантического инварианта. Корень формирует ассоциативные отношения внутри гнезда, благодаря которым носители языка воспринимают те или иные слова как родственные. Например, слова акваланг, аквамарин, акванавт, аквариум, акватория, акведук включают повторяющуюся часть с одним и тем же значением «вода», поэтому принадлежат одному и тому же лексическому гнезду. Это не просто слова, объединенные общностью корня, это системно-структурное образование, в котором каждый элемент занимает свое место, поэтому главной задачей при описании гнезда является
установление мотивационных отношений между словами. Мотивационные отношения в лексическом гнезде в отличие от словообразовательных устанавливаются лишь на основе общности корня сопоставляемых слов, без учета аффиксального оформления. В лексические связи в гнезде вступают не только словообразовательно мотивационные слова, но и все остальные однокоренные образования, хотя лексические связи слов, находящихся в отношениях словообразовательной производности, являются более тесными. Они носят более упорядоченный и системно организованный характер, чем лексические отношения однокоренных слов, устанавливаемые вне словообразовательных связей.
Словообразовательное гнездо создается по следующим параметрам: как образовано каждое слово, какое слово послужило для него производящим, какова словообразовательная структура производного. Такое гнездо представляет собой группу однокоренных слов, упорядоченных отношениями производности. В основу словообразовательного гнезда кладется раскрытие механизма порождения одного слова на базе другого: отмечается, на какой ступени словообразования возникло производное, с каким словом оно составляет словообразовательную пару (или пары при полимотивированности), какова его словообразовательная структура, то есть мотиватор и дериватор. В таком гнезде все отношения между производным и производящим выражены графическими средствами, что указывает на его формализованный характер. В подобных гнездах доминирует деривационный аспект, словообразовательная структура слова содержит только намек на лексическое значение слова. «Словообразовательное гнездо должно опираться на гнездо лексическое. Но парадокс заключается в том, что описательное словообразование опередило описательную лексикологию. Этим и объясняются трудности, которые испытывал автор словообразовательного словаря, так как ему не на что было опереться» (Ширшов И.А., 1999. С. 16). В частности, этим вызвана некоторая критика «Словообразовательного словаря русского языка» со стороны исследователей лексики и словообразования.
В современном русском языке лексические гнезда часто выступают как более крупные объединения однокоренных слов, чем словообразовательные гнезда. Проблема соотнесенности разных значений многозначных производящих и производных даже теоретически не может найти отражения в словообразовательном гнезде.
В составе лексического гнезда слова всех словообразовательных гнезд находятся в отношениях лексико-семантического родства, то есть лексически
связаны. Эти связи весьма разнообразны и должны стать предметом особого внимания лексикологов и исследователей словообразования и нуждаются в глубоком диахроническом анализе.
Морфемное гнездо выступает в виде группы однокоренных слов, расчлененных на морфемы. Такие гнезда отражены А.И. Кузнецовой и Т.Ф. Ефремовой в «Словаре морфем русского языка» (Кузнецова А.И., Ефремова Т.Ф., 1996). Как и словообразовательное, оно формально по своему существу, так как семантический параметр в нем не представлен. Но выявление семантического инварианта, определение его семантических границ необходимо как предварительная подготовка к описанию подобных гнезд, так как без этого формирование морфемного гнезда будет целиком зависеть от взглядов исследователя, особенно в тех случаях, когда принадлежность того или иного слова к гнезду не является очевидной.
Толково-словообразовательное гнездо (или лексико-
словообразовательное) — это такое гнездо, в основу описания которого положено уже два аспекта: семантический и словообразовательный, то есть мотивационные и деривационные отношения в нем слиты неразрывно. Гнездо предстает как структурно-семантическое целое. Поскольку элементарной единицей гнезда является слово-лексема, то гнездо рассматривается как факт не только словообразовательной, но и лексико-семантической системы языка, и, таким образом, является объектом двух видов анализа: словообразовательного и лексико-семантического. Толково-словообразовательные гнезда включают два основных параметра: выявление словообразовательных связей слов и описание на этой основе их лексических значений.
В основу второй классификации гнезд положен количественный признак. В ней выделяются следующие типы гнезд:
Нулевое (потенциальное);
Слаборазвернутое;
Сильноразвернутое.
Нулевое (потенциальное) гнездо состоит всего из одного слова. Таких гнезд, по данным словаря А.Н. Тихонова (Словообразовательный словарь русского языка), — 5487, то есть 4% от всего количества слов, зафиксированных в словаре. Из гнездового словаря такие слова следует исключать, так как их существование в словаре противоречит определению гнезда как совокупности однокоренных слов.
Слаборазвернутое гнездо (гнездо минимального типа) включает в себя только два слова: вершину и его производное. По сравнению с предыдущим
гнездом оно предстает структурой, в которой словообразовательные возможности реализованы, хотя и в минимальной степени.
Сильноразвернутое гнездо включает три и более слов. Например, гнездо с вершиной делать состоит из 242 слов. Сильноразвернутых гнезд — большинство в современном русском языке, и они представляют наибольший интерес, так как словопорождающие возможности вершины реализуются в них в максимальной степени.
Существуют гнезда и другого типа, например, фразеологические, представляющие собой объединения устойчивых единиц, имеющих такие лексические компоненты, которые обладают общностью понятийно-денотативного ядра при наличии/отсутствии тождества в звуковом и эмоционально-оценочном оформлении гнездообразующих компонентов. Примером такого гнезда может послужить серия фразеологизмов, имеющих в своем составе слово вода. Чистой воды — 1) о драгоценных камнях: лучшего качества. Бриллиант чистой воды; 2) самый настоящий, подлинный. Идеалист чистой воды. На чистую воду вывести кого (разг.) — раскрыть чьи-либо темные дела. Сорок недель хоть кого на чистую воду выведут ("русская народная поговорка). С лица воду не пить (устар., прост.) — дело не в красоте, красота в человеке не главное. Концы в воду (разг.) — скрыть что-либо, утаить. Наше дело, барин, чисто! — прибавил он со вздохом: — вряд ли живых отпустят; потому им главное: концы в воду. И.С. Тургенев. Стучит! Хоть в воду (бросайся) (разг.) — предполагаемый выход из безысходной ситуации. Вот видите, я уж после узнал всю эту штуку: Григорий Александрович до того его задразнил, что хоть в воду. М.Ю. Лермонтов. Герой нашего времени. Это только некоторые примеры. В русском литературном языке, по нашим примерным подсчетам, поговорок и пословиц с семой вода около 40.
В последние годы проблематика исследования словообразовательного гнезда чрезвычайно расширилась и усложнилась. Изучение данной комплексной единицы направлено на выявление внутренних закономерностей, связанных с действием ее внутреннего механизма, определение особенностей взаимодействия ее с другими единицами системы словообразования, построение типологии гнезд.
З.М. Волоцкая выделяет три основных аспекта изучения словообразовательных гнезд — формальный, семантический и прагматический (Волоцкая, 1982. С. 96-98).
В формальном аспекте изучаются «закономерности комбинаторики» словообразовательных морфов, возможности сочетаемости морфов и явления,
происходящие на стыке морфов. Этот аспект включает в себя синтаксис, понимаемый как «установление закономерностей линейного развертывания последовательностей морфов, правил сочетаемости», и морфологию как науку об «альтернациях, происходящих в результате сочетаний морфов между собой и с производящей основой» (Волоцкая, 1982. С. 96).
Семантический аспект актуален в тех случаях, когда исследуются закономерности сочетаний смыслов, которые выражаются отдельными морфами в пределах слова как «цельнооформленной единицы». Самым трудным и существенным вопросом в этом аспекте является установление «инвентаря смыслов или словообразовательных категорий» для каждого отдельного языка (Волоцкая, 1982. С. 97).
З.М. Волоцкая обращает внимание на прагматический аспект изучения словообразовательного гнезда, так как он, по ее мнению, недостаточно изучен. В этой связи она подробно рассматривает прагматику производного слова, его функционирование в тексте. Исследователь приходит к выводу, что при изучении функционирования словообразовательных пар и больших совокупностей однокоренных слов в тексте выявляется потенциал скрытых значений, «имплицитных возможностей дериватов» (Волоцкая, 1982. С. 98).
На протяжении двухсот лет, начиная со «Словаря Академии Российской» 1789 года и до настоящего времени, 2005 года, осуществлено три попытки создать толковый словарь гнездового типа. Первый словарь — «Толковый словарь живого великорусского языка» В.И. Даля. Автор отказался от алфавитного расположения слов, так как желал отразить словообразовательные связи между родственными словами. В основу был положен гнездовой принцип расположения слов, но так как он не был разработан, то многие однокоренные слова оказались размещенными в разных гнездах. Так, в одном гнезде оказались слова утопия и утопить, а слова дух и душа — в разных. В целом, все префиксальные образования также оказались оторванными от гнезда. Была предпринята попытка рационального способа расположения однокоренных слов в пределах одного гнезда, но она не была до конца осуществлена из-за неразличения в языкознании синхронии и диахронии.
Следующим этапом в создании толкового словаря на базе словообразовательного гнезда можно считать создание «Словаря современного русского литературного языка» в 17-и томах. Гнездовой принцип был реализован только частично. Если в первых трех томах авторы придерживались алфавитно-гнездового порядка, то с четвертого тома — только алфавитного.
Авторы словаря видели причину такого составления в трудностях разграничения синхронии и диахронии.
В последнее время лексикография развивается очень активно. Появилось множество словарей, в которых реализуется большое количество аспектов: семантический, акцентологический, орфоэпический, этимологический, грамматический, фразеологический, ареальный, синтагматический, иллюстративный, нормативный, синонимический, антонимический, омонимический. Таким образом, многие словари являются универсальными. Единственный аспект, который выпадает из поля зрения лексикографа — словообразовательный, так как ни теоретическое, ни описательное языкознание не подготовили для него почву. Возможность реализации этого параметра появилась после выхода «Русской грамматики» и «Словообразовательного словаря русского языка» А.Н. Тихонова: в «Русской грамматике» представлено описание всех словообразовательных типов, а в «Словообразовательном словаре» — впервые в русской лексикографии дана система словообразовательных гнезд русского языка. Особенность этого словаря заключается в том, что в нем описана вся словообразовательная система русского языка на базе высшей ее единицы — словообразовательного гнезда, которое играет важную роль в системной организации словообразования.
В 2003 г. предпринята попытка создать гнездовой словарь: появился «Гнездовой толково-словообразовательный словарь композитов» (А.В. Петров, 2003. Симферополь). Гнездовая система словаря обусловлена тем, что объединение дериватов вокруг одного корня выявляет общую для них семантическую и грамматическую основу, наглядно представляет словообразовательную структуру производных, отражает взаимодействие различных языковых уровней и связи поликорневых слов. Объектом описания являются сложные имена существительные с опорным глагольным компонентом. Словарь направлен на описание лишь части композитов, определенной группы лексики русского языка.
В 2004 году вышел «Толковый словообразовательный словарь русского языка» И.А. Ширшова. Словарь отличается от других тем, что учитываются все типы мотивации производных и производящих (прямая, переносная, периферийная, метафорическая, косвенная, ассоциативная, межстилевая), типы синхронной производности (ядерный, промежуточный, периферийный), решена проблема соотнесенности полисемичных производных и производящих, учитываются явления поликоррелятивности и полимотивированности. «Толковый словообразовательный словарь русского языка» объединяет в себе
все достижения словообразовательной науки. Словарь имеет свои особенности в расположении гнезд. Словообразовательное гнездо состоит из вершины и производных. Вершина может представать в идее свободного или связанного корня (бечева, биатлон, библио..,). При размещении производных внутри гнезда и при размещении гнезд внутри словаря используется алфавитный принцип. Каждое словообразовательное гнездо имеет словарные статьи двух типов. Статьи первого типа связаны с описанием вершин гнезда. Их особенностью является принадлежность вершин к разряду непроизводных единиц, а лексическое значение носит немотивированный характер. Статьи второго типа посвящены описанию производных слов, они содержат словообразовательную характеристику слова, учитывается направление от производящего к производному. При описании значений слов учитывается область деривации (грамматическая, синтаксическая, модификационная, лексическая).
Метод исследования словообразовательных единиц, сочетающий в себе сравнение результатов историко-этимологического и синхронно-словообразовательного анализа, которым подвергается материал временных срезов, получил название синхронно-диахронического метода. Название метода ввела в своих работах Е.И. Коряковцева, которая считает, что «синхронное описание должно отразить современную структуру слова» (Е.И. Коряковцева, 1985. С. 7). При этом отмечается, что диахронический и синхронный подходы могут быть соединены в комплексный метод, суть которого заключается в том, что выявляются синхронные срезы и анализируются новообразования, появившиеся на данных хронологических срезах. Изначально предполагается, что язык никогда не находится в состоянии абсолютного равновесия, в живом языке всегда существуют элементы прошедшего состояния языка, элементы устаревающие, элементы современного состояния, элементы будущего состояния. Новообразования представляют собой результат словообразовательных процессов, которые свидетельствуют о действующих тенденциях в группах словообразовательных единиц. Можно сказать, что на данный момент синхронно-диахронический метод является устоявшимся и оправданным (что доказывают работы по исследованию словообразовательных гнезд, выполненные на кафедре русского языка Московского педагогического государственного университета). В 2004 г. появилась монография М.Ю. Казак (Белгород, 2004), в которой предлагается интегративный метод исследования словообразовательного гнезда, суть которого заключается в грамматическом моделировании, исследовании
квантиативных аспектов гнезда, исследовании потенциала и в прогнозировании (см.: Казак М.Ю., 2004).
Исследование словообразовательного гнезда-системы с позиций диахронии позволяет увидеть словообразование как действующий механизм. Поэтому при описании словообразовательного гнезда с вершиной вода мы используем синхронно-диахронический метод. Изучение гнезда подобным методом обусловлено и тем, что слово вода принадлежит к древнейшему пласту лексики и явилось производящим для целого ряда единиц еще в праславянскии период развития языка. В работе использовались также такие конкретные методы научного исследования, как компонентный анализ лексических значений слов (при определении границ и состава гнезда), контекстуальный, статистический (при обработке и оценке данных о количестве производных на разных этапах развития гнезда и количестве компонентов современного гнезда).
Цель исследования: полное структурно-семантическое описание словообразовательного гнезда с вершиной вода.
В связи с этим решаются следующие задачи:
описание истории формирования гнезда;
исследование типов мотивационных отношений в словообразовательном гнезде на современном этапе;
описание типов полисемии в многозначных словах гнезда;
описание структуры синхронного гнезда;
решение вопроса о количестве членов словообразовательного гнезда;
прогнозирование возможных путей развития гнезда;
написание приложений, в которых гнездо представлено на временной оси.
Актуальность исследования обусловлена следующим: на современном этапе развития языкознания анализ конкретных гнезд позволяет рассматривать словообразование как систему словообразовательных гнезд. Изучение слова как бинарной единицы, системы гнезд, их всестороннее описание, разработка типологии гнезд, создание теории словообразовательных гнезд позволит дополнить и уточнить отдельные фрагменты Толкового-словообразовательного словаря русского языка.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в словообразовательной науке дано описание словообразовательного гнезда с вершиной вода как структурно-семантической системы, показаны особенности его функционирования на временной оси, определены границы синхронного гнезда, рассмотрены мотивационные отношения в гнезде, выявлены
особенности полисемантических дериватов, продемонстрированы особенности гнезда как структуры на фоне всей словообразовательной системы.
Материалом исследования гнезда на хронологических срезах послужили «Этимологический словарь славянских языков: Праславянский лексический фонд» под ред. О.Н. Трубачева, «Словарь древнерусского языка XI-XIV веков», «Словарь русского языка XI-XVII веков», Картотека двух последних словарей, «Словарь русского языка XVIII в.», «Толковый словарь живого великорусского языка» В.И. Даля. Для описания синхронного состояния гнезда привлекались материалы толковых словарей, в основном, «Словаря русского языка: В 4-х томах» АН СССР, других аспектных словарей и энциклопедических изданий.
Для иллюстраций употребления единиц словообразовательного гнезда с вершиной вода исследовались художественные произведения, рекламные тексты. В отдельных случаях мы использовали сконструированные примеры.
Материал исследования подан в сопоставлении с данными «Словообразовательного словаря русского языка» А.Н. Тихонова.
Теоретическая и практическая значимость работы.
В работе использовались общие теории гнездования однокоренных слов, работа проведена по методике, разработанной с целью анализа гнезд. Теоретические результаты исследования могут быть использованы при описании других словообразовательных гнезд и участков лексико-словообразовательной системы русского языка в диахронии и синхронии.
Практическая значимость работы состоит в том, что результаты и методика исследования могут служить базой для дальнейшего анализа словообразовательной системы русского языка как в статике, так и в динамике. Выводы и конкретный лингвистический материал могут быть использованы при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по курсу словообразования, на практических занятиях по современному русскому языку и его истории. Результаты работы можно использовать в лексикографических целях: для уточнения и дополнения Толкового словообразовательного словаря русского языка. Полученные результаты исследования могут быть использованы при создании учебных пособий и учебников для школ и вузов,
Структура диссертации обусловлена поставленными целями и задачами. Исследование включает Введение, 4 главы, Заключение, Библиографический список и список словарей, приложение. Главы посвящены следующим проблемам:
К вопросу о синхронии и диахронии в словообразовании
Необходимость разграничения синхронии и диахронии в настоящее время стала одним из основных требований к лингвистическим исследованиям на всех уровнях.
Современная теория синхронии и диахронии восходит к работам лингвистов конца XIX в.-начала XX в. — к работам ученых Ф.Ф. Фортунатова, И.А. Бодуэна де Куртенэ, Н.В. Крушевского, Ф. де Соссюра и др. В разработку этой теории существенный вклад внесли Л.В. Щерба, Е.Д. Поливанов, В.В. Виноградов, А.И. Смирницкий, А.А. Реформатский, P.O. Якобсон, В.М. Жирмунский и др.
Изучая живые языки, Ф.Ф. Фортунатов пришел к выводу, что «изменение языка во времени и составляет самое существование языка» (Фортунатов, 1956. С. 7), «существование каждого языка во времени состоит в постоянном, хотя и в постепенном видоизменении данного языка с течением времени, то есть каждый живой язык в данную эпоху его существования представляет собой видоизменение языка предшествующей эпохи» (Там же. С. 23).
Говоря о становлении теории синхронии и диахронии в языкознании, нельзя не остановиться на исследованиях И.А. Бодуэна де Куртенэ. Как и Фортунатов, он не оставил специальных работ, посвященных разработке данной теории, тем не менее в его трудах представлены почти все ее положения. По мнению ученого, «при грамматическом рассмотрении языка необходимо соблюдать хронологический принцип, то есть принцип объективности по отношению к совершающемуся во времени генетическому развитию языка» (Бодуэн де Куртенэ, 1963. С.67). «Принцип генетической объективности» заключается в 3-х положениях:
1. «Данный язык не родился внезапно, а происходил постепенно в течение многих веков: он не представляет результат своеобразного развития в разные периоды ... каждый период создал что новое, что при незаметном переходе в следующий составляет подкладку для дальнейшего развития. Такие результаты работы различных периодов... в естественных науках называются слоями: применяя это название к языку, можно говорить о слоях языка, выделение которых составляет одну из главных задач языковедения»;
2. «Механизм языка ... его строй и состав в данное время представляет результаты всей предшествующей ему истории, всего предшествовавшего ему развития, и наоборот, этим механизмом в известное время обусловливается дальнейшее развитие языка»;
3. «Крайне неуместно измерять строй языка в известное время категориями какого-н. предшествующего или последующего времени. Задача исследователя состоит в том, чтобы подробным рассмотрением языка в отдельные периоды определить его состояние, сообразное с этими периодами, и только впоследствии показать, каким образом из... строя и состава предшествующего времени мог развиться ... состав последующего...; наука не должна навязывать объекту чуждые ему категории и должна отыскивать в нем только то, что в нем живет, обусловливая его строй и состав» (Там же. С.67-68).
Идеи И.А. Бодуэна де Куртенэ по синхроническому и диахроническому развитию языков разрабатывалась его учениками — представителями Казанской лингвистической школы Н.В. Крушевским, А.И. Анастасиевым, В.А. Богородицким и др. В учение И.А. Бодуэна де Куртенэ они внесли много интересного, особенно в изучении словообразования — были выявлены типы изменений в структуре слова — что особенно интересно для нашего исследования.
Более подробно общие вопросы синхронии и диахронии были рассмотрены Ф. де Соссюром. Основная мысль его учения такова: «В каждый данный момент речевая деятельность предполагает и установившуюся систему, и эволюцию; в любую минуту язык есть и живая деятельность, и продукт прошлого» (Соссюр, 1977. С. 34). Границу между ними определяет фактор времени: синхрония — это «ось одновременности, касающаяся отношений между существующими вещами, откуда исключено всякое вмешательство времени», а диахрония представляет собой «ось последовательности, на которой никогда нельзя увидеть больше одной вещи зараз и по которой располагаются все явления первой оси со всеми изменениями» (Соссюр, 1977. С. 153.). «Противопоставление двух точек зрения, — приходит к выводу ученый, — синхронной и диахронной, совершенно абсолютно и не терпит компромисса» (Там же. С. 154). Соссюр отмечает три основных различия между синхронией и диахронией.
Классификация словообразовательных типов. Деривация лексическая и синтаксическая
В современном языкознании получила признание теория деления словообразования на области синтаксической и лексической деривации.
В современной лингвистической литературе эти два понятия признаются сопряженными друг с другом: деривационные отношения отражают всеобщую взаимосвязь явлений и выделяют наиболее существенные динамические связи между явлениями. Процессы деривации ставят исходную и производную единицы в отношения взаимосвязи/взаимодействия: основанием связи служит общее лексическое значение слова (ср. камень — каменщик) или синтаксическая функция (камень — каменный). Изменение значения или переосмысление функции влечет за собой образование нового слова. В целом же процесс деривации связывают с «приростом смысла, фиксируемым внешней формой языковой единицы» (Л.П. Чахоян, 1991. С. 50).
Впервые проблема разграничения разных видов деривации была поставлена Е. Куриловичем, который предлагает рассматривать функции разных частей речи в пределах одной лексико-грамматической единицы как совмещенные и выделять первичные и вторичные синтаксические функции частей речи, памятуя о разной степени их существенности для каждого класса слов. «Из того факта, что слово, обозначающее качество (то есть прилагательное), может выполнять функции и определения, и сказуемого, и самостоятельного определяемого (анафорическое прилагательное), отнюдь не следует, что все эти синтаксические функции в равной степени присущи рассматриваемой части речи» (Е. Курилович, 1962. С. 58-59). У каждой части речи, согласно его точке зрения, имеется набор синтаксических функций, одна из которых — основная. Все функции, вписываются в иерархическую систему, и каждый член определенного класса слов может выступать в разных вторичных синтаксических значениях, будучи в отмеченном синтаксическом окружении. При этом исходной форме принадлежит первичная синтаксическая функция, а производной — вторичная. Таким образом, факт употребления слова в функции другой части речи, ей не свойственной, является мотивированным и отмеченным употреблением. Дается определение понятию деривата и подчеркивается, что синтаксический дериват — это форма с одним и тем же содержанием, что и у исходной формы, но с другой синтаксической функцией. Предлагаемая Е. Куриловичем формула деривационного процесса заключается в следующем: изменение синтаксической функции некоторой формы (некоторого слова) А влечет за собой формальное изменение А в В (при той же лексической функции). Л. Ельмслев для синтаксической деривации использует термин транспозиция, но толкует его широко: «Первичные синтаксические функции вытекают из лексического значения частей речи и представляют собой транспозицию, то есть расширение, этих значений. Мы употребляем термин деривация в широком смысле слова, понимая под деривацией не только факт образования одних слов от других с целью передачи синтаксических функций, отличных от синтаксических функций исходных слов, но также и тот факт, что одно и то же слово может выступать в разных вторичных синтаксических функциях...» (Л. Ельмслев, С. 331).
Идею деления словообразования на подсистемы была подхвачена и разработана в дальнейшем М. Докулилом. Он разделил лексическую деривацию на мутационную и модификационную, а синтаксическую, так же, как и Л. Ельмслев, включил в транспозиционную деривацию (М. Докулил, 1962. С. 200). Транспозицией он называет перевод слова из одной части речи в другую без изменения лексического значения этого слова. Конкретно к транспозиции М. Докулил относит случаи образования относительных прилагательных (этого же мнения придерживается Е.А. Земская), отглагольных имен, служащих простыми названиями действий по глаголу. Транспозиции он противопоставляет модификацию, частичное изменение или уточнение значения исходного слова, а также мутацию, которая представляет собой возникновение совершенно нового лексического значения на базе старого.
Такого разграничения придерживаются (с некоторыми дополнениями уточнениями) многие отечественные языковеды (см. работы В.В. Лопатина, И.С. Улуханова, Е.С Кубряковой. Е.А. Земской, Ю.А. Левицкого, Е.Л. Гинзбурга, О.П. Ермаковой, Н.Д. Арутюновой). Теория деления словообразования на лексическую и синтаксическую сферы встретила критику в работах Д. Уорта, Э. Косериу, В.Н. Хохлачевой и др.
«Русская грамматика» также использует классификацию словообразовательных типов, предложенную Е. Куриловичем и дополненную М. Докулилом. Все производные разделены на две подсистемы: лексическую и синтаксическую. Лексическая деривация включает в себя мутационное и модификационное словообразование, а синтаксическая деривация включена в транспозиционную.
Проблема типов полисемии в словообразовательной науке
Вопросы полисемии производного слова рассматриваются в науке недавно и не имеют однозначной трактовки. Одни исследователи рассматривают полисемию как чистое словообразовательное явление, то есть явление подобное словообразованию и в формальном, и семантическом отношении (Дж. Лайонс, 1968). Другие исследователи видят в полисемии явление, подобное словообразованию семантически, но не формально. Д.Н. Шмелев вводит термин «семантическая деривация», объясняя, что дело здесь не «в изменении значения данного конкретного слова... а в реализации некоторой обобщенной семантической формулы (модели)» (Д.Н. Шмелев, 1968. С. 107). Этой точки зрения придерживаются В.Г. Гак (1966), Е.А. Земская (1974), И.А.Мельчук (1974), Ю.Д.Апресян (1995).
Проблема полисемии в производных словах долгое время рассматривалась как омонимия (А.А. Потебня (1958), Л.В. Щерба (1974), В.В. Виноградов (1975), АЛ. Тихонов (1971)).
При рассмотрении семантической организации гнезда мы исходим из положения, выдвинутого Ф.П. Филиным, о том, что «в производных словах, связь которых с исходными представлена достаточно ясно, омонимов в принципе не может быть: значения производного слова так или иначе объединяются значением исходного слова» (Ф.П.Филин, 1960. С. 59-60). «Производные, разными своими значениями обращенные к разным производящим одного гнезда, не распадаются на омонимы внутри него, оказываются скрепленными общей корневой морфемой» (И.А. Ширшов, 1996. С. 56).
Проблема типов словообразовательной полисемии нашла отражение в современной науке. Эта проблема рассматривается и решается в работах О.П. Ермаковой, Е.Л. Гинзбурга, П.А. Соболевой, Н.А. Пугиевой, И.А. Ширшова. Все исследования показывают следующее:
— внутрисловная лексико-семантическая парадигма многозначного слова включает разные типы лексических значений, с разными видами отношений между ними;
— полисемантизм производного слова осложнен многозначностью производящего и семантической неоднозначностью аффикса;
— значения многозначных производных неоднородны с точки зрения мотивированности.
Работы последних лет по полисемии в словообразовании выполнены в русле языковой картины мира, то есть словообразовательная полисемия рассматривается как способ отражения действительности (Л.А. Араева, 1994; В.Н. Телия, 1996; В.В. Красных, 1998; И.В. Евсеева, 2004).
В 1984 г. вышла книга О.П. Ермаковой «Лексические значения производных слов в русском языке», ставшая заметным явлением в словообразовании. Автор поднимает вопрос об особенностях организации многозначных производных, выделяет закономерности формирования у них метафорических и метонимических значений, связи между многозначностью слова и наличием фразеологичности в его семантике, положено начало описанию типов словообразовательной полисемии.
Подробная классификация типов полисемии производных рассматривается в работах Н.А. Пугиевой и И.А. Ширшова. Классификации объединяет единый подход: они построены на гнездовом критерии, который заключается в следующем: «если разные значения производного мотивируются одним производящим и, следовательно, принадлежат одному словообразовательному гнезду, то это явление следует квалифицировать как словообразовательную полисемию» (И.А. Ширшов, 1996. С. 58).
Н.А. Пугиева в статье «Полисемантизм глагольного слова, место и роль его в Толково-словообразовательном словаре» (1991) выделяет следующие типы полисемии: развитая, или последовательная полисемия, отраженная полисемия, параллельная деривация как источник полисемии (многозначность, отражающая факт многократной деривации), поликоррелятивная полисемия как частный случай и многозначность, обусловленная неоднозначностью префикса.
Самым разработанным типом полисемии в современном словообразовании можно назвать развитой тип. В частности, О.Б. Полянчук называет его «метафоричностью производящей основы» и на его основе рассматривает динамику соотношения языковых типов значений в производных словах, развивающих многозначность (О.Б. Полянчук, 2002.).
Развитая полисемия заключается в следующем: прямое значение возникает в словообразовательном акте, а переносные уже в производной единице. Данный способ организации сближает непроизводную и производную лексику. Данный тип словообразовательной полисемии подробно рассмотрен Н.А. Пугиевой на примере многозначных префиксальных глаголов, мотивированных глаголами, выявлены принципы организации полисемии в их структуре. Развитая полисемия в работах П.А. Соболевой носит название последовательной. Перенос лексического значения может возникать на основе подобия, аналогии — так возникает метафорический перенос. Лексическое значение может быть переносным по смежности объектов, явлений внеязыковой действительности — таким образом возникает метонимический перенос.
Механизмы развития переносных значений обладают универсальностью, возникновению переносных значений может подвергаться любая часть речи, обладая своей спецификой. При переносе наблюдаются разные результаты в именах и глаголах. Так, проанализировав многозначные глаголы, Н.А. Пугиева отмечает, что «развитие переносных значений у глагола, отражая общую схему, целиком определяется его категориальной семантикой и функциональными особенностями» (Н.А. Пугиева, 1991. С. 78). Метафорические и метонимические переносы глагола не изменяют общего предикатного типа его лексического значения: сгноить сено — сгноить заживо, смять платье — смять ряды врага, загладить манжеты — загладить вину (все приведенные примеры извлечены из работы Н.А. Пугиевой). Метафорический перенос в имени связан с изменением его функции: шляпа в прямом значении указывает на головной убор, в переносном — характеристика человека, море в прямом значении обозначает водное пространство, в переносном имеет количественное значение (море слез).
Н.А. Пугиева выявила ряд закономерностей, происходящих при развитой полисемии глаголов: 1) действие глагола в прямом значении направлено на конкретный объект, а в переносном — на абстрактный (выудить рыбу — выудить подробность из разговора, разрушить дом — разрушить планы), в качестве последних выступают глаголы определенной лексико-семантической группы: интеллектуальной, социальной, психической, творческой деятельности человека; 2) действие глагола в прямом значении направлено на неодушевленный предмет, в переносном — на лицо (спаять проволоку — спаять коллектив, вышвырнуть за окно мусор — вышвырнуть за дверь пинками).
