Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Системный метод в исследовании языка 15
1.1. Теория и практика исследования семантических групп лексики в отечественном языкознании 15
1.2. Системный метод и его языковое приложение 21
1.3. Математический аппарат 25
1.4. Обоснования выбора языкового материала. Глаголы восприятия, мышления, говорения с точки зрения психологии 29
1.5. Логико-математическое представление мышления 34
1.6. Номинация как система 37
1.7. Глаголы восприятия, мышления, говорения и системные преобразования 39
1.8. Симметрия и асимметрия как лингвистические категории 46
Выводы по главе 1 56
Глава 2. Морфемно-словообразовательная структура глаголов восприятия, мышления и говорения с точки зрения симметрии - асимметрии 57
2.1. Словообразование как система 57
2.2. "Рамки" (префиксы, финали) 59
2.2.1. Суффиксы 64
2.2.2. Приставки 65
2.2.3. Монопрефиксация 68
2.2.4. Полипрефиксация 70
2.3. Корневые морфемы 75
2.3.1. Корни, выражающие значение результата говорения 75
2.3.2. Корни, выражающие значение способа говорения 76
2.3.3. Корни со значением звукоподражания 78
2.3.3.1.3вуки, издаваемые животными 79
2.3.3.2. Звуки, свойственные человеку 80
2.3.3.3. Звуки физического характера (звуки природы) 81
2.3.3.4. Сравнительно-сопоставительный анализ звукоподражаний в русском и болгарском языках 82
2.3.4. Говорение с целью эмоционального воздействия 86
2.3.5. Говорение с целью достижения ответных действий адресата 88
2.3.6. Молчание (воздействие на адресата непроявлением действия говорения) 88
2.4. Неговорение 89
2.4.1. Корни, мотивированные физическими действиями 89
2.4.2. Корни, мотивированные качественными признаками 90
2.5. Суффиксация. Общая характеристика 91
2.5.1. Беспрефиксные глаголы 93
2.5.2. Семантический анализ беспрефиксных лексем 94
2.6. Префиксные образования с отсутствием финали 101
2.7. Префиксно-суффиксные глаголы 103
2.8. Сложные слова 106
2.9. Древнерусские глаголы восприятия, мышления, говорения и другие славянские языки 111
2.10. Прагматика и синтагматика фразеосемантического поля говорения в древнерусском языке 113
Выводы по главе 2 123
Глава 3.Семантический анализ глаголов восприятия, мышления, говорения 126
3.1. Взаимосвязь восприятия, мышления и говорения 128
3.2. Связь восприятия и мышления 130
3.3. Восприятие и говорение 133
3.4. Связь мышления с говорением 134
3.5. Семантика восприятия 137
3.5.1. Глаголы зрительного восприятия 138
3.5.2. Глаголы слухового восприятия 140
3.6. Семантика мышления 143
3.6.1. Принципы классификации глаголов мышления 146
3.6.2. Глаголы мышления 147
3.6.3. Сознание в семантике глаголов 148
3.6.4. Выражение значений внимания 150
3.6.5. Процессы познания. Глаголы знания 153
3.6.6. Глаголы понимания 155
3.6.7. Глаголы сохранения знаний 157
3.6.8. Глаголы передачи знаний 159
3.6.9. Интуитивное знание 163
3.6.10. Глаголы воображения 164
3.6.11. Процессы мышления в древнерусском обществе (обобщение) 165
3.7. Глаголы говорения 167
3.7.1.Классификация лексико-семантической группы глаголов говорения 167
3.7.2. Семантическая характеристика глаголов говорения 171
3.7.3. Картотека Древнерусского словаря как источник исследования лексико-семантической группы глаголов говорения 176
3.8. "Небытийные" свойства глаголов восприятия, мышления и говорения 179
Выводы по главе 3 184
Заключение 186
Использованная литература 188
Словари и справочники 202
Принятые сокращения 203
Приложение 1. Данные Частотного словаря русского языка 204
Приложение 2.Симметро-асимметричный словник префиксно- суффиксных глаголов говорения
Приложение 3. Словник глаголов говорения, составленный на материале исторических словарей русского языка 220
Приложение 4. Словник глаголов мышления, составленный на материале исторических словарей русского языка 248
Приложение 5. Словник глаголов восприятия, составленный на материале исторических словарей русского языка 260
- Теория и практика исследования семантических групп лексики в отечественном языкознании
- Словообразование как система
- Взаимосвязь восприятия, мышления и говорения
Введение к работе
Восприятие - важнейшая из функций высшей нервной деятельности человека. С появлением на свет человек начинает воспринимать информацию как извне, так и изнутри себя, с тем, чтобы ее мгновенно переработать, а впоследствии и осмыслить. Таким образом, восприятие включает в работу следующую, не менее важную функцию человека - мышление. Осмысление полученной с помощью сенсоров информации и создает явление, именуемое жизнью: побуждает человека к действиям, помогает накапливать опыт и передавать этот опыт другим посредством речи.
Объектом исследования выступают глаголы говорения, мышления и восприятия (как три взаимосвязанных номинации), и это не случайно.
Триада является фундаментальной характеристикой всего существующего. Это три формы существования материи - вещество, энергия, информация. Это жизнь человека, его прошлое, настоящее и будущее. В духовной сфере триадность воплощена в символике креста и триединой божественной сущности, которая объединяет в себе три начала: Бог-творец, создатель; Бог-учитель и Святой Дух. "Триада - термин, означающий тройственный ритм движения бытия и мышления" (Филос. энц., т. 5: 257).
Во многих предметных областях триадность является основной характеристикой: все барионы (например, протон, нейтрон) состоят из трех кварков, все аминокислоты из трех оснований. Лексика, как система, также существует в трех основных измерениях - это синтагматика, парадигматика и дериватика. И многие языковые явления имеют именно три исходных признака - три рода, три времени и т.п. (Карпов, 1996: 218).
Понятие говорения как акт речепроизводства мы тоже рассматриваем как целостную систему, состоящую из трех основополагающих моментов: говорение как процесс произнесения слов и осмысленных звуков (собственно говорение); говорение как звуковая оформленность мысли (мышление) и
говорение в его коммуникативной направленности, предполагающей восприятие.
Процессы высшей нервной деятельности человека - восприятие, мышление, речепроизводство - интересуют не только физиологов, психологов, философов, но в еще большей степени интересуют лингвистов, т.к. из восьми подсистем мышления как целостной системы своего рода семь подсистем являются сугубо лингвистическими, как мы покажем далее. Непрерывная связь языка и мышления выявляет ряд актуальных теоретических и прикладных вопросов языкознания. Исследование взаимосвязей восприятия, мышления и говорения в лингвистике - это способ ответить на вопросы: "Как представлены эти процессы в языке? Какой тип системы создают соответствующие обозначения? Какие подсистемы мозга отвечают за определенные моменты, составляющие речемыслительный акт?" Ответ на эти вопросы лежит в области лексической семантики: можно назвать ряд работ, посвященных этой теме - (Апресян 1993; Вежбицкая 1986; Кобозева 1993; Логический 1985; Ничман 1988 и др.), а обзор основных исследований по лексической семантике сделан в разделе 1.1.
Среди наименований области восприятия, когнитивной и речевой сферы, безусловно, центральное место принадлежит глаголам - обозначениям процессов восприятия, мышления, говорения. Таким образом, мы подчеркиваем, что основная цель нашего анализа связана с исследованием именно глаголов и выражаемой ими процессуальной компоненты, при этом мы оставляем в стороне подсистемы имен существительных и прилагательных. Так в цепочке мозг - мозговать - мозгование - мозговой нас интересует только мозговать. От орудия мышления (мозга) на более позднем этапе образуются номинации процесса, мотивированные инструментом действия. Но в какой-то мере частично и эти подсистемы могут стать объектом нашего внимания.
Семантическая подсистема древнерусского языка, представленная
глаголами восприятия, мышления и говорения, подается нами в виде модели -структурно организованной системы.
Предметом исследования являются элементы системы - глаголы восприятия, мышления и говорения, их семантические характеристики и взаимосвязи. Около 1000 глаголов говорения, 450 глаголов мышления и более 50 глаголов восприятия, в сумме представляющие почти 1500 лексем, извлеченные методом сплошной выборки из Материалов для словаря древнерусского языка И. И. Срезневского - это материал исследования. Другими источниками наблюдений материала послужили Словарь древнерусского языка (XI - XIV вв.) под редакцией Р. А. Аванесова (1-4 т.), Словарь русского языка XI - XVII вв., а также материалы Картотеки Древнерусского словаря Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН. В ряде случаев мы использовали словари современного русского языка и других славянских языков, примеры из которых служат фоном при наших рассуждениях.
Выбор глаголов восприятия, мышления и говорения не случаен: эти глаголы широко представлены в древнерусском языке и являются наиболее сложными по своей семантике. Анализу глаголов древнерусского языка посвящено множество работ в отечественном языкознании (Кодухов 1961; Чернов 1984; Алимпиева и Ваулина 1979; Синочкина 1973; Янцен 1979; Симина 1979; Благова 1982; Клименко 1990; Волков и Зиновьева 1991; Змарзер 1991; Ефимова 1996 и др.), а также ряд диссертационных исследований: (Кузнецова 1963; Державина 1984; Биченкова 1985; Горбань 1989; Таргонская 1993 и др.). Преобладающая часть этих работ представляет традиционные описания, которые с трудом подвергаются формализации. Как образец работ тех времен можно привести работы Б.А. Ларина, В.В. Виноградова, Ф.П. Филина и других.
Подчеркивая культурологическую ценность работ по историческому языкознанию, Б. А. Ларин в своих "Лекциях по истории русского
литературного языка (X - середина XVIII вв.)" призывал "рассматривать историю языка в связи с историей народа" (Ларин 1975).
В.В. Виноградов считал главной задачей исторической лексикологии изучение закономерностей изменения групп лексики в их историческом движении, в неразрывной связи с развитием общества, с историей народа. Причины появления новых слов и новых значений В. В. Виноградов видел в изменениях общественной жизни, в развитии производства и других областей человеческой деятельности, а также в развитии мышления (Виноградов 1953).
Исследование семантических изменений в русском языке, начиная с древнейшей эпохи, представляется интересным, так как оно дает возможность поставить вопросы о закономерностях семантических изменений и о зависимости развития семантики от развития мышления.
М. М. Покровскому принадлежит открытие в области исторического исследования лексики: следует изучать историю значений не отдельных слов, а групп слов, выражающих определенную сферу представлений (Покровский 1959: 31). Исследование истории слова, взятого отдельно, вне системы, невозможно без воссоздания его места в иерархической системе, его положения в кругу тех понятий, которые оно обозначает, включаясь в лексико-семантическую группу (в дальнейшем - ЛСГ). В этих группах, по словам Ф. П. Филина, следует видеть собственно языковые единицы, продукт исторического развития того или иного языка. Слова в рамках ЛСГ оказываются связанными между собой отношениями, отражающимися на их собственных значениях. Это отношения синонимии, антонимии, всякого рода уточнения, дифференциации и обобщения близких и сопредельных значений (Филин 1957: 535). Анализ лексики по микроструктурам позволяет расширить представления о путях семантического развития слова, его внутрисистемных взаимодействиях и представить объективный характер развития целой группы слов.
Семантическое исследование глагольных обозначений чувства, мысли и речи в современном русском языке проводилось Л. М. Васильевым (Васильев 1971), но в единую систему глаголы трех исследуемых ЛСГ не объединялись и как единое целое не рассматривались.
Анализировались смысл и значение в речемыслительной деятельности (Михайлов 1992), глаголы с семантикой мыслительных процессов (Стоянов 1977; Руденко 2000); обособленно рассматривались когнитивные глаголы (Кожевникова 1968; Шапилова 1984; Степанова 1974 и др.), исследовались глаголы чувств (Иорданская 1970; Васильев 1971; Яницкая 1992). Функциональный анализ глаголов говорения, интеллектуальной и эмоциональной деятельности проводился на материале художественной речи (Бабенко 1980; Антонова 1996). Мысль и речь в жизни древних славян по данным их языка описана А. Е. Супруном (Супрун 1989). Языковые концепты в истории русского языка исследованы И.И. Макеевой (Макеева 2000).
Глаголы восприятия, мышления и говорения как целостная система еще не рассматривались. Семантическая специфика данных глаголов дает основание считать, что объект исследования являет собой систему особого рода. Таким образом, целью работы мы ставим структурирование и комплексное семантическое описание глаголов восприятия, мышления и говорения в древнерусском языке. Структуризация необходима для сопоставления анализируемой группы с примыкающими ЛСГ, как образец, как центральная система. Выявленные элементы системы и отношения между ними, на наш взгляд, представляют собой фрагмент языковой картины мира Древней Руси: способность восприятия, речевую и мыслительную деятельность в их взаимном влиянии и развитии.
Конкретный тип анализируемой системы, ее специфические черты и характеристики, отношения элементов системы выявляются в ходе исследования путем решения конкретных задач.
Задачи исследования:
1. Отобрать из Материалов для словаря древнерусского языка И. И. Срезневского, Словаря древнерусского языка (XI - XIV вв.), Словаря русского языка XI - XVII вв., а также материалов Картотеки Словаря древнерусского языка Института русского языка РАН глаголы, которые обозначают процессы восприятия, мышления и говорения и описать их.
2. Структурировать классы глаголов восприятия, мышления и говорения:
проанализировать их значения, разделить их на группы, установить
семантические отношения на множестве лексем - представителей подгрупп.
3. Разработать методику,позволяющую осуществить выделение,
структурирование и комплексное семантическое описание лексико-
семантических групп глаголов восприятия, мышления, говорения в
древнерусском языке.
Выявить признаки, достаточные для семантической характеристики глаголов восприятия, мышления и говорения.
Представить содержательную интерпретацию полученных данных, доказать системный характер исследуемых лексико-семантических групп путем применения логико-математических классификаций, позволяющих добиваться максимума формализации материала.
Доказать всеобщность закономерностей, выявленных при анализе исследуемых групп лексики, изоморфность системы древнерусских глаголов восприятия, мышления и говорения любому другому объекту-системе.
7. Описать фрагмент языковой картины мира Древней Руси, лексически представленный в рассмотренных глаголах восприятия, мышления и говорения.
Своеобразие избранного объекта потребовало пристального внимания к методологии исследования. В методологическом плане мы исходили из наиболее важных положений общей теории систем (в частности, общей теории систем Ю. А. Урманцева) и ее применения в решении лингвистических проблем: исследуемый объект-система должен быть представлен в
совокупности своих отношений (более подробно см. раздел 1. 2.). Означенная выше специфичность глаголов исследуемых семантических групп не позволяет ограничиться одним аспектом рассмотрения, она требует комплексного, разностороннего изучения, учета различных отношений исследуемых единиц. В качестве методов анализа используются общая теория систем Ю. А. Урманцева, описательный, сопоставительный, дистрибутивный, компонентный анализ, анализ словарных дефиниций, что позволяет строже структурировать анализируемые объекты, их свойства и отношения и представлять их в виде логико-математических структур. Исследование проводится на синхронном уровне; в отдельных случаях используется исторический подход и исследование в диахронии. Противопоставление синхронии и диахронии из числа последователей Ф. де Сосюра было принято лишь Ш. Балли почти без критики. Русским языковедам с самого начала было чуждо интерпретированное противопоставление синхронии и диахронии. "Соссюровское отождествление противопоставления "синхрония -диахрония" с противопоставлением "статика - динамика" оказалось ошибочным, поскольку в действительности синхрония отнюдь не статична: изменения совершаются непрерывно и входят составной частью в синхронию. Действительная синхрония динамична; статичная синхрония - это абстракция, необходимая лингвисту для определения целей, а согласованное с фактами, исчерпывающее синхронное описание языка должно последовательно учитывать его динамику", - отмечал Р. Якобсон в своем выступлении на 1-м Международном симпозиуме "Знак как система языка" в 1959 г. в Эрфурте (Звегинцев 1965, ч. 2: 398-399).
И хотя исследование касается семантики глаголов восприятия, мышления, говорения древнерусского языка, полученные результаты могут быть интерпретированы применительно и к другим объектам лингвистического анализа. Использование в качестве методологии и метатеории общей теории систем Ю.А. Урманцева позволяет выработать
объективный и точный научный подход к решению задач не только в лингвистике, но и в других предметных областях, т.к., например, если мы строго математически (логически) определили омонимию (сугубо лингвистическое явление, то мы можем обнаружить ее и в кристаллографии (Карпов 1992: 227-228), что позволяет строже структурировать анализируемые объекты, их свойства и отношения, и представлять их в виде логико-математических структур.
Научная новизна и значимость полученных результатов связывается прежде всего с тем, что:
1. Впервые древнерусские глаголы восприятия, мышления и говорения
исследуются как полносвязная система.
2. Впервые теоретически обоснована и доказана с точки зрения
общесистемного подхода цельность и взаимосвязь исследуемых лексико-
семантических групп глаголов.
3. Доказано, что в системе глаголов восприятия, мышления, говорения
действуют не только лингвистические, но и общесистемные законы и
закономерности (существование симметрии - асимметрии - диссимметрии,
закон системных преобразований, левизна - правизна), которые
грамматически сочетаются с собственно лингвистическими и
экстралингвистическими факторами.
4. Впервые была предпринята попытка создания симметро-
асимметричного словаря части древнерусских глаголов.
Практическая значимость. Результаты исследования могут иметь научное применение при разработке общих вопросов теории русского языка, при изучении соответствующих разделов по исторической грамматике и исторической лексикологии, при подготовке спецкурсов и спецсеминаров, в лекционных и практических курсах.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту:
Глаголы восприятия, мышления и говорения в древнерусском языке представляют такую систему, в которой взаимосвязанно выступают три семантические группы. Ядром этой системности являются симметрично-асимметричные проявления на уровне лексико-семантических групп глаголов восприятия, мышления, говорения.
Общесистемные закономерности достаточно полно проявляются в системе глаголов восприятия, мышления, говорения.
Системные преобразования в древнерусском языке на примере исследуемых групп лексики вскрывают количественные, качественные и относительные преобразования, происходящие на фоне тождественного преобразования.
Наибольшую системую полноту структурно-семантическая классификация глаголов проявляет в октете, что гарантирует точность, полноту и непротиворечивость теоретического представления языкового материала.
Апробация результатов диссертации. Работа обсуждалась на заседании кафедры русского языка Брянского государственного университета. Отдельные положения и идеи исследования представлялись на ряде международных и общероссийских научных конференций: "Семантика языковых единиц" (Москва, 1996), "Фразеология на рубеже веков: достижения, проблемы, перспективы" (Тула, 2000), "Восточнославянская историческая лексикография на современном этапе" (Москва, 2000), "Русское слово в языке и речи" (Брянск, 2000), "Русский язык: система и функционирование" (Минск, 2002), "Славянские языки, письменность и культура" (Рязань, 2002), "Культуроведческий подход: его реализация в школьном и вузовском курсах русского языка" (Москва, 2003), "Русское слово: синхронический и диахронический аспекты" (Орехово-Зуево, 2003).
Теория и практика исследования семантических групп лексики в отечественном языкознании
Характерной особенностью современной науки является распространение системных методов исследования. Использование системных методов в различных областях человеческого знания позволило получать высокие теоретические результаты и в конечном итоге привело к формированию целостного научного направления, получившего название "общей теории систем". Системный подход в лингвистике позволяет рассмотреть язык как высокоорганизованную систему во всей совокупности свойств ее составляющих. Исходя из доказанного современным языкознанием утверждения "язык = система" (Солнцев 1972; Карпов 1992, 1998, 2000; Лаврененко 1993; Барбук 2000) представляется интересным исследование различных подсистем в общем каркасе языка. Одной из таких подсистем является лексика.
В современной лексикологии широко распространено изучение системности лексического уровня языка путем выделения и описания семантических микросистем - семантических полей, лексико-семантических групп. То, что весь словарь можно представить в виде упорядоченного множества семантических классов, доказывает системность лексического уровня языка и демонстрирует разноуровневую структурную организацию речемыслительной деятельности.
Теория "семантического поля" впервые появляется в западноевропейской лингвистике и связана с именем Иоста Трира: при употреблении любого слова в сознании говорящего и слушающего (или читающего) всплывает ощущение другого слова или других слов, в семантическом отношении близких с данным словом. Это соседство слов друг с другом вызывается сходством или противоположностью их значений и стоящих за ними понятий (как мы увидим ниже, сходство (тождество, равенство) соответствует симметрии, несходство (неравенство) соответствует асимметрии, а частичное сходство, подобие при частичном несходстве соответствует диссимметрии. Эти универсальные общефилософские категории благодаря своей неуничтожимости и разнообразию позволяют описывать любой объект любой предметной области). Языковые поля - это структурно цельные по смыслу группы слов. Ф.П.Филин под семантическим полем понимает "круг понятий, и наличный в нем механизм соотношений и изменений" (Филин 1982: 228). Ю.Н. Караулов исходным определением термина "семантическое поле" считает "группу слов одного языка, достаточно тесно связанных друг с другом по смыслу" (Караулов 1972: 57). Если семантическое поле можно охарактеризовать как обширное по объему объединение тяготеющих друг к другу абстрактных элементов (Денисов 1980: 127), то лексико-семантическая группа (ЛСГ) - это видовое понятие по отношению к семантическому полю, в ней объединяются слова одной части речи, их значения сопоставимы и более конкретны, чем в семантическом поле. Ф. П. Филин, в трудах которого понятие лексико-семантической группы впервые в отечественном языкознании находит наиболее полное теоретическое обоснование, определяет ЛСГ как "объединение двух, нескольких или многих слов по их лексическому значению". Каждое слово в составе ЛСГ, обозначая самостоятельное понятие, в то же время зависит от другого члена группы. Именно эта семантическая связь, без которой немыслимо существование ЛСГ, отличает их от всех прочих семантических группировок слов (Филин 1982: 230).
Семантические исследования в современной лингвистике занимают центральное место, например, (Васильев 1979, 1990; Клименко 1970; Новое 1986; Падучева 1996; Семантика 1996; Камчатнов 2000; Мартынов 2001), где представлены разные подходы к семантическим проблемам. Лексико-семантические исследования глагола традиционно связаны с компонентным анализом. Напомним, что большой вклад в анализ семантических составляющих или семантических признаков внесли работы Л.В. Васильева, Е.Н. Руденко, Э.В. Кузнецовой и других (Васильев 1981; Руденко 1989; Семантические классы 1982 и др.). В частности, в статье Э. В. Кузнецовой "Результаты и перспективы семантической классификации русских глаголов" описан поэтапный анализ семантики глаголов, основанный на методике выявления идентификаторов (Кузнецова 1982: 3 - 10). В исследовании Л. М. Иорданской "Попытка лексикографического толкования группы русских слов со значением чувства" (Иорданская 1970: 3 - 26) выделены семантические приметы, которые позволяют охарактеризовать каждую из лексем выбранной лексико-семантической сферы, причем основой для выделения примет послужили экстралингвистические, психологичекие характеристики.
Идея воссоздания концептуального образа языка и речевой деятельности человека по данным естественных языков воплощена в издании "Язык о языке" под общим руководством и редакцией Н.Д. Арутюновой. Авторы, среди которых К.Г. Красухин, И.И. Макеева, И.М. Кобозева, Н.Б. Мечковская, Анна А. Зализняк и др., рассматривают такие понятия, как язык, речь, слово, значение, смысл, в синхронном плане и в исторической перспективе.
Лексико-семантическая группа глаголов говорения - одна из древнейших ЛСГ, многие лексемы которой относятся к общеславянским. Это и одна из наиболее многочисленных ЛСГ как в современном, так и в древнерусском языке. Проблемами ее исследования занимались многие ученые. В частности, диахроническому анализу ЛСГ глаголов говорения посвящено множество работ: (Кодухов 1961, Янцен 1979; Бондарь 1968 и др.)
Словообразование как система
Словообразовательная система древнерусских глаголов восприятия, мышления и говорения представлена большим объемом дериватов от многообразных корневых основ. Для описания системы объектов словообразовательных дериватов обратимся к графу в виде плюс-минусового куба, построенному на базе трех признаков (префиксальная часть П, корневая - К, послекорневая часть, или финаль, - Ф, объединяющая все, что может находиться после корня - суффикс и окончание). Для названия нами будут использоваться синонимические термины: подсистема - как часть целостной системы и ниша - как синоним подсистемы, служащая для погружения наблюдаемого материала при его классификации.
Следует сразу подчеркнуть, что основная цель нашего исследования с использованием этого графа - проанализировать план выражения; провести наблюдение над системным характером морфем, их соотношением. Сам же процесс словообразования лексем непосредственно выходит за рамки исследования, учитывается лишь результат словообразования, поэтому соотношение производящего и производного приводится только в тех случаях, когда этого, по-нашему, требует логика анализа материала.
В нише 8 находится все множество "первичных" элементов еще до их классификации в терминах П,К,Ф: нерасчлененные объекты, которые после расчленения распределяются по основным нишам; в нише 7 должны находиться все финали, в нише 6 - все корни, в нише 5 - все префиксы, в нише 2 - структуры с префиксами и корнями, в нише 3 - все "рамки" из префикса и финали, в нише 4 - все структуры из корня и финали и в нише 1 - структуры, содержащие все три базовых элемента. Свойства трехмерного куба уже были продемонстрированы нами как классифицирующие. После классификации, т.е. выбирания из ниши 8 объектов, удовлетворяющих условиям П, К, Ф по отдельности и в комбинаторике, она не будет пустой, так как в ней могут находиться объекты, отвечающие другим классификационным признакам, например, сложные слова типа баснословити, а также там разместятся словоформы, в которых затруднено вычленение базовых элементов. Теперь покажем действие алгоритма заполнения ниш объектами.
Сравнивая попарно объекты ниши 8, допустим, элементы множества подъ/мълвивати, по/мълвити, про/глаголати, по/відати, про/в іщавати, при/віщати и т.п., мы заполняем нишу 5 (префиксы) элементами по-, подъ-, при-, про- и подобными. Аналогичным образом сравнивая элементы подъ/мълв/ивати, по/мълв/ити, по/від/ати или другие, получаем заполнение ниши 6 (корни) элементами -мълв-, -від- и т.д. Действуя таким же образом с объектами типа басн/ити, глагол/ати, бран/итисл, загружаем нишу 7 (финали) элементами -ити, -ати, -итисл. Сопоставление пар вроде глагол/ати и про/глаголати дает возможность заполнения ниш 1 и 4, а сравнение лексем поречи, приречи, въречисА позволяет заполнить 3 и 6 нишу. Что касается ниши 2 - "нулевая финаль при корневом и приставочном элементе" - то подобный тип словообразования не характерен для глаголов, но эта ниша может быть представлена отглагольными образованиями: заговор, съговор, привіть, провЪдъ, поклонъ ("просьба"), порокъ ("порицание"), послухъ ("очевидец, удостоверитель"), пронось ("произнесение"), урокъ ("уговор, указание"), урлдъ ("договор"), указъ, сълюбъ ("договор"), сьвіть, съказъ, съкладъ ("уговор, договор"), сълогъ ("слово, изречение") и др.
Обратимся к анализу словоформ, размещенных в нишах октета. Если представить октет в виде куба, то его "дном" оказываются грани 8, 5, 3, 7 - это та основа, на которой расположены верхние составляющие октета - грани 6, 2, 1,4.
Взаимосвязь восприятия, мышления и говорения
"Силы разумной души - двояки: осмысленные и сильные, как двое равных по силе и разуму братьев, а именно - ум и рассудок, делящие и раскрывающие искусство мышления, как отцовское наследство. Ибо, хотя распознавание и называние (величание) вещей есть сила разумной души, но она не может ничего полностью открыть сама в себе и через самое себя, а воспринимает и обогащается извне и по отношению к воспринимаемым вещам дает то, что отмечено органами чувств или памятью и что лежит перед глазами или же передано слуховой силой (энергией) через слово - будь то человек, конь, вол или что-то неодушевленное, к примеру, камень или огонь, и только укажет, как по своей природе надо назвать то, что распознано органами чувств или памятью: человек это, или конь, или нечто иное, и так происходит соединение и собирание, совершается распознавание и наименование... Для понятий же и для построений разума память есть следствие (результат), а воображение заменяет то, что воспринимается, и именуется, и служит ему (разуму) вторичным приобретением. (Из "Книги мироздания" Иоанна Экзарха)" (Родник 1990: 51).
Вторая сигнальная система человека, составляющая физиологическую основу мышления и языка, формировалась в эпоху позднего палеолита, около ста тысяч лет тому назад. В этот период появляется homo sapiens и совершается переход от "инстинктивного человека" к "сознательному человеку", мышление которого становится абстрактным, логическим, хотя еще и далеким от совершенства. На протяжении веков оно постепенно совершенствовалось, совершенствовались его формы и законы более точного отражения действительности. "Но прежде чем человек научился с помощью языка передавать и усваивать достижения мышления, язык, как и мышление, должен был пройти долгий путь исторической эволюции" (Леонтьев 1963: 30).
Связь между глаголами восприятия, мышления и говорения - это очень сложная и тонкая часть языковой материи.
Очевидность сложения сем в сложных словах анти/тела, полу/подвал и им подобных на фоне аббревиатур - ВТК, ВПК и им подобных, где значение элементов "В", "Т", "К" просто зашифрованы: военно-техническая комиссия, высший технический комитет (НССРЯ 1995: 113). В подобных сокращениях омонимия преобладает, что дает представление о сложности процесса полисемизации, когда потенциально полисемичное слово развивает первую потенцию, затем вторую и т.д. Это можно показать на примере. Слово станок сегодня воспринимается как машина - фрезерный станок, токарный и т. п. Первое значение - это "маленькое рубленое строение для жилья (от стан) , "деревянное устройство для ковки"; "то же устройство в конюшне" (Даль 1955, т. 4: 1312). В словаре С. И. Ожегова находим такие значения:
станок 1: 1. Машина для обработки (металла, дерева и т.п.), изготовления чего-л. 2. Основание, на котором укреплено орудие, пулемет.
станок 2: 1. Отгороженное место в конюшне, свинарнике. 2. Приспособление, имеющее вид опоры, в которое ставят, например, холст, или для ковки. 3. В старину в Сибири: почтовая станция. 4. В Сибири: небольшой поселок (Ожегов 1990: 761). И все это от корня стан/ок.
