Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Лексическая и словообразовательная синонимия в структурно-системной парадигме 14
1.1. Философская категория «тояедество — различие» как основа развития языка 14
1.2. Изучение синонимии в языкознании 19
1.3. Основные проблемы теории лексической синонимии в структурно-системной лингвистике 22
1.3.1. Категория «тождество» как основной критерий синонимичности в советской лингвистике. 22
1.3.2. Проблема определения синонимов на основе близости значения 23
1.3.3. Категория «оттенок значения» в теории синонимии 24
1.3.4. Критерий нейтрализации оттенков значения 25
1.3.5. Критерий взаимозаменяемости 26
1.3.6. Индивидуальная синонимия 27
1.3.7. Стилистические синонимы 28
1.3.8. Функциональная разновидность синонимов 29
1.3.9. Синонимия и полисемия 30
1.3.10. Синонимия и антонимия 31
1.3.11. Вопрос об организации синонимических единиц 32
1.3.12. Вопрос о рассмотрении синонимии в языке и в речи 33
1.3.13. Синонимия и синонимичность 39
1.4. Лексикографическое описание лексической синонимии 41
1.5. Синонимия в словообразовательной системе 48
1.5.1. Однокоренная синонимия 48
Глава 2 Когнитивный подход к изучению лексической и словообразовательной синонимии 61
2.1. Когнитивный аспект синонимии 61
2.1.1. Когнитология как научная дисциплина 61
2.2. Категории значения и смысла с когнитивных позиций 64
2.3. Влияние категоризации на формирование синонимических средств языка 73
2.4. Словообразовательный тип как детерминанта образования и распада однокоренной синонимии 83
2.5. Пропозициональная основа словообразования 90
2.5.1. Словообразовательно-пропозициональная синонимия русского языка 93
2.5.1.1. Особенности словообразовательно-пропозициональной синонимии имен артефактов 99
2.5.1.2 Особенности словообразовательно-пропозициональной синонимии имен натурфактов 117
2.5.1.3. Особенности словообразовательно-пропозициональной синонимии имен, называющих лицо 132
Глава 3 Синонимия в аспекте психолингвистики 149
3.1. Психолингвистика как научная дисциплина 149
3.2. Категории «тождество» и «сходство» в психолингвистике 149
3.2.1. Описание эксперимента Ml 153
3.3.1. Ассоциативный подход к структуре слова и его значимость при изучении синонимии 163
3.3.1.1. Результаты свободного ассоциативного эксперимента 164
3.3.3. Ситуационный подход к структуре слова 171
3.4. Лексическая и словообразовательная синонимия в пространстве ментального лексикона 184
3.5. Экспериментальное исследование синонимии как ментально-языковой категории 190
Заключение 202
Литература 206
Приложение 235
- Изучение синонимии в языкознании
- Лексикографическое описание лексической синонимии
- Категории значения и смысла с когнитивных позиций
- Категории «тождество» и «сходство» в психолингвистике
Введение к работе
Диссертационное исследование посвящено изучению явления синонимии как ментально-языковой категории в лексической и словообразовательной системах русского языка, разработанной в русле современных лингвистических направлений (с использованием методик когнитивной и психолингвистической парадигм).
Основная проблематика исследования сосредоточена на изучении синонимии как уникального ментально-языкового явления, отражающего познавательно-категоризующие особенности мыслительно-языковой деятельности человека.
Взгляд на историю синонимии позволяет сделать вывод о том, что синонимические отношения волновали умы философов и лингвистов на протяжении длительного времени, начиная с древнейших эпох изучения языка. Условно можно выделить несколько исторических периодов, направленных на исследование разных сторон этого явления. Истоки рассмотрения синонимии находятся в античной философии. Древние мыслители в своих размышлениях о языковой форме, о природе имени обратили внимание на наличие нескольких имен для одной и той же вещи, эта особенность языка обрела свое философское обоснование через использование категории «тождество-различие». Данная философская категория является онтологической антиномией, обусловливающей сущность синонимии.
Следующий период связан с возникновением и становлением теории лексической синонимии. Ученые XVII–XIX веков обращаются к определению синонимии, к обнаружению ее особенностей, стремятся объединить изучаемые единицы в общую группу, для чего активно собирается материал, появляются первые опыты составления словарей синонимов. Этот период связан с именами таких ученых, как И. И. Давыдов, Д. П. Калайдович, М. В. Ломоносов, И. Фонвизин и др.
Двадцатый век можно считать «золотым веком синонимии». В этот период активно изучаются и собираются синонимические ресурсы языка, появляется большое количество исследований и словарей синонимов (Н. Абрамов, З. Е. Александрова, Ю. Д. Апресян, С. Г. Бережан, В. А. Гречко, А. П. Евгеньева, В. К. Фаворин и др.). В 50–70х годах ХХ столетия возрастает интерес к изучению синонимов, издано большое количество научной литературы, которая посвящена рассмотрению синонимии. Ученые стремятся классифицировать и определить место синонимии в системе языка, исследуя ее на всех уровнях. Появляется самостоятельное научное направление в лингвистике – синонимика. В связи с обилием работ по синонимии, к концу ХХ века создавалось впечатление, что в синонимии все уже изучено, и интерес к данному феномену постепенно начинает угасать.
В настоящее время наблюдается «период возрождения» интереса к синонимии в русле современных лингвистических парадигм, возникает потребность в новой, когнитивно ориентированной и психологизированной теории синонимии. Особенность нашего подхода заключается в синтезирующем, комплексном анализе синонимии: в объединении достижений традиционной синонимики, философских воззрений и преломлении их сквозь призму языкового сознания. В настоящее время появляются работы, рассматривающие синонимию не как системное явление, обладающее набором определенных признаков, а как способность индивида, переживать сходство в процессе познавательной деятельности (Ю. О. Князева, С. В. Лебедева, О. В. Покровская, Ю. В. Чепель, В. Д. Черняк и др.), через синонимию исследуются речемыслительные механизмы, а также психологические особенности личности и лингвокультурологические факторы.
Исследование словообразовательной синонимии основано на когнитивно-дискурсивной природе производного знака (А. Г. Антипов, Л. А. Араева, П. А. Катышев, И. В. Евсеева, Е. С. Кубрякова, М. А. Осадчий и др.), а также на проблемах психолингвистического (А. А. Залевская, А. А. Леонтьев, Л. В. Сахарный, И. А. Стернин и др.), ономасиологического и семиотического уровня изучения деривационной системы (О. В. Батурина, Э. С. Денисова, Е. С. Кубрякова, Ю. Г. Панкрац, М. Г. Шкуропацкая, М. Н. Янцинецкая и др.).
Диссертационное исследование развивает обозначенные идеи, используя их для когнитивно-психологизированного, деятельностно-ориентированного понимания синонимических процессов на лексическом и словообразовательном уровнях, что определяет его актуальность.
Синонимия рассматривается как комплексная единица, поэтому основные проблемы, поднимаемые в диссертации, связаны со значимостью процессов ассоциациирования, категоризации, исследуются ономасиологические и семасиологические аспекты изучения слова, а также используется когнитивно-дискурсивный анализ непроизводных и производных единиц, вступающих между собой в синонимические отношения в пространстве ментального лексикона индивида.
В работе развиваются теоретические идеи «близости значения слов в сознании индивида» вслед за С. В. Лебедевой, «полевой организации синонимических единиц и синонимичного шкалирования» В. Г. Фаворина, «естественной категоризации» Л. Витгенштейна, «когнитивного понимания словообразовательного типа» Л. А. Араевой, «пропозиционально-фреймового анализа производных единиц» А. Г. Антипова, Л. А. Араевой, О. А. Булгаковой, П. А. Катышева, М. А. Осадчего и др.
Объект исследования – лексическая и словообразовательная синонимия русского языка.
Предмет исследования – лексическая и словообразовательная синонимия в аспекте когнитивно-психолингвистического изучения.
Цель диссертационного исследования – дать синтезирующее, когнитивно ориентированное понимание синонимии русского языка как ментально-языковой категории. Поставленная цель предполагает решение следующих задач:
1. Изучить историю и философские обоснования синонимии, обобщить существующие в традиционном отечественном языкознании подходы к исследованию синонимов и лексикографических источников.
2. Рассмотреть спорные вопросы теории лексической и словообразовательной синонимии в когнитивной и психолингвистической парадигмах; выявить синонимические связи и их особенности в ментально-языковом пространстве индивида; изучить когнитивную природу лексических синонимических единиц и синонимических связей.
3. Сформулировать когнитивное понимание словообразовательной синонимии и определить способы ее изучения; исследовать явление словообразовательно-пропозициональной синонимии, дать анализ словообразовательно-пропозициональных синонимов в диалектной системе русского языка.
4. Для представления психолингвистической трактовки синонимии, помимо анализа существующих работ по основным проблемам синонимичности, разработать экспериментальные методы исследования лексической и словообразовательной синонимии.
5. Обосновать, что результаты экспериментальной части исследования кроются в выявлении единиц, переживаемых индивидуальным сознанием в качестве близких по смыслу; показать существование единого синонимического пространства, подвижность и возможность развития синонимических связей по принципу естественной категоризации.
6. Опираясь на экспериментальные данные, определить место синонимии (лексической и словообразовательной) в пространстве ментального лексикона; выявить критерии синонимичности (с опорой на когнитивный, функциональный, психолингвистический подходы); обобщив теоретические, практические и экспериментальные материалы исследования,
сформулировать соответствующее современным парадигмам определение синонимии и синонимов.
Рабочая гипотеза исследования вытекает из положения о том, что процесс номинативной деятельности детерминирован ситуацией, мысль фиксирует в дискретных языковых единицах тот или иной пропозиционально организованный фрагмент действительности. Разное видение объектов внеязыковой действительности – причина изменения пропозициональных структур, проявляющегося в выборе мотивирующего признака и провоцирующего образование синонимов.
Слова, находящиеся в синонимических отношениях, в языке не оформляются линейно, а обладают общими, пересекающимися семами с членами других синонимических рядов и, благодаря функционированию в пределах общего мотивационного пространства, семиосферы и ситуации общения, благодаря богатому ассоциативному фону и категоризационным способностям мышления, могут синонимизироваться в различных ситуациях, выстраивая вместо ряда синонимическую сеть. Число и характер слов расходятся с традиционно представленными в словарях синонимическими рядами.
Материалом для теоретической части исследования послужили синонимические ряды, произвольно выбранные из словарей синонимов русского литературного языка.
Для практической части исследования когнитивной основы словообразовательной синонимии использовались словообразовательно- пропозициональные синонимы, взятые из диалектных словарей и материала диалектологических практик (Кемеровского района), собранного автором в полевых условиях с 2003 по 2008 гг. Всего проанализировано 348 единиц.
Базу исследования составили результаты трех проведенных экспериментов:
1. Свободного ассоциативного эксперимента, ориентированного на выявление ассоциативной основы синонимических связей.
2. Направленного лингво-ассоциативного эксперимента, в котором приняли участие студенты филологического и экономического факультетов Кемеровского государственного университета.
В эксперимент включены задания, направленные на выявление существующих синонимических связей, оснований переживания сходства между единицами и особенностей их функционирования в индивидуальном сознании.
3. Второго уточненно направленного лингво-ассоциативного эксперимента, в котором приняли участие студенты семи факультетов. В эксперимент включены задания на выявление синонимических связей в индивидуальном сознании, семантического наполнения единиц, переживаемых как близких по смыслу, на обнаружение особенностей переживания тождества в индивидуальном сознании, установление зависимости синонимических связей от гендерного, возрастного и группового факторов.
Всего в ходе экспериментов опрошено 814 человек, получено 89 275 реакций.
Методы исследования. При сборе материала использован метод сплошной выборки из диалектных словарей. При исследовании материала применялась методика лексико-семантического, компонентного, семиотического анализа, методы ономасиологического, когнитивного, пропозиционального и типологического анализа структуры дериватов, а также психолингвистические методики свободного и направленного ассоциативного и лингво-ассоциативного экспериментов (результаты экспериментов изучались при помощи статистического метода).
Новизна исследования, заявленная в названии диссертации, заключается в следующем: явление синонимии исследуется как ментально-языковая категория, представлено комплексное изучение синонимии как единого механизма, раскрывающегося через категории философского, языкового (семантического, семиотического, когнитивного, психолингвистического, словообразовательно-пропозиционального) и внеязыкового (социального, гендерного) планов. В работе предлагается новое понимание синонимии и синонимов, формулируется их определение и методы изучения, в частности, исследуется ассоциативно-категоризационная природа синонимии и ее зависимость от индивидуально-ситуативного компонента.
В диссертации впервые подробно исследуется словообразовательно-пропозициональная синонимия на большом диалектном материале.
Теоретическая значимость определяется вкладом в развитие когнитивно-дискурсивного направления в русистике, теории синонимии, когнитивного словообразования, психолингвистического подхода к словообразовательному уровню.
Практическая значимость исследования обусловлена возможностью использования полученных результатов при разработке учебных курсов по лексикологии, словообразованию, диалектологии, культуре речи.
Практический материал может быть применен в лексикографической практике: при составлении словообразовательных словарей, словаря словообразовательно-пропозициональных синонимов, словарей синонимов, ассоциативного словаря. Методика направленного лингво-ассоциативного эксперимента может быть использована в качестве обучающих заданий, ориентированных на развитие номинативного творчества, синонимических связей, ассоциативного мышления, навыков семантического анализа как у школьников, так и у студентов, изучающих курсы лексикологии, культуры речи и словообразования. Теоретические выводы и экспериментальные данные могут быть включены в разработку спецкурсов по психолингвистике, когнитивной психологии, когнитивной лингвистике, социолингвистике, когнитивному словообразованию.
Положения, выносимые на защиту:
1. Образование синонимических единиц происходит на базе трех основных когнитивных процессов: ассоциирования, категоризации и лексикализации. Синонимические связи возникают в области пересечения нескольких категорий в зоне смысловой близости.
2. Слова находящиеся в синонимических отношения в речи не оформляются линейно, а обладают общими, пересекающимися семами с членами других синонимических рядов; благодаря функционированию в пределах общего мотивационного пространства способны синонимизироваться в различных ситуациях общения. Синонимы образуют вместо ряда сеть, «распахнутую» в систему языка по принципу постепенного добавления новых сем, при подключении новых ценностей сеть может бесконечно расширяться до объемов лексикона языка.
3. С позиции индивидуального знания синонимия понимается как один из механизмов формирования и функционирования единиц в пространстве ментального лексикона, каждая лексическая единица содержит в себе энергетическую способность к синонимизации. Такое положение снимает проблему несовпадения синонимических рядов, представленных в системе языка и функционирующих в речи; приводит к разрушению признака частеречного единства слов, вступающих в синонимические отношения; деактуализации признаков доминанты синонимического ряда: статичности и нейтральности, а доминанта понимается как типичный представитель, устойчивая ассоциация внутри естественной категории.
4. В языковой картине мира через словообразовательно-пропозициональную синонимию представлена многоплановая характеристика познаваемого объекта (реализованная через характеризующие словообразовательно-пропозициональные значения (далее СПЗ)), множественность возможных ситуаций функционирования этого объекта (реализованные через функциональные СПЗ). Анализ словообразовательно-пропозициональной синонимии проявляет пропозиционально-фреймовую организацию таких единиц. Будучи продуктом речемыслительной деятельности, это уникальное явление активно формируется в сознании индивида наряду с другими видами синонимии, такими как лексическая и однокоренная синонимия.
5. Ценностный компонент и ассоциативная основа категоризации свидетельствуют об индивидуальном представлении синонимии в сознании человека, в социальных, гендерных и возрастных группах.
Основные положения и результаты исследования апробированы на международных научно-практических конференциях: «Языковая ситуация в России начала ХХI века» (Кемерово 2002 г.), «История языкознания, литературоведения и журналистики как основа современного филологического знания» (Ростов-на-Дону 2003 г.), «Актуальные проблемы современного словообразования» (Кемерово 2005, 2009 гг.), на XV Симпозиуме по психолингвистике и теории коммуникации «Речевая деятельность. Языковое сознание. Общающиеся личности» (Москва 2006 г.), «Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования» (Тамбов 2005 г.), «Картина мира: Язык, литература, культура» (Бийск 2005 г.); на региональных научно-практических конференциях: «Русский язык теория. История. Методика» (Лесосибирск 2003, 2005, 2009 гг.), «Наука и образование» (Белово 2005, 2006 гг.).
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, списка диалектных источников, списка источников общерусской лексики, приложения.
Изучение синонимии в языкознании
Проблема лексической синонимии русского языка первоначально изучалась в «риториках», позднее была одной из главных лексикологических проблем, а также одной из первых проблем стилистики речи. Это можно наблюдать в трудах И. И. Давыдова [Давыдов 1956], М. В. Ломоносова [Ломоносов 1952], Д. Н. Фонвизина [Фонвизин 1959] и др.
Опираясь на словари XVIII—XIX вв., С. Г. Бережан утверждает, что синонимы в этот период рассматривались в практическом плане как слова, способные разнообразить, обогатить речь, сделать ее наиболее выразительной в процессе общения, что способствовало выделению синонимов и объединению их в словари. Вопросы лексических синонимов, как и проблемы лексикологии в целом, мало занимали лингвистов в течение второй половины XIX и первой половины XX веков, но они становятся актуальными к середине XX века. После утверждения семасиологии как отдельной научной дисциплины исследователи углубились в изучение лингвистической природы синонимии, вкладывая в это понятие все более неопределенное содержание [Бережан 1973, 9].
Основным вопросом при рассмотрении синонимии, которому посвящаются многочисленные статьи, начиная с конца XVTII века, является вопрос о возможности наличия в языке двух и более слов для обозначения одного и того же понятия. Рассматривая стилистическую, экспрессивную, эмоциональную разновидность синонимов, авторы (А. И. Галич, И. И. Давыдов, Н. М. Ибрагимов, П. Ф. Калайдович, П. С. Кондырев, С. Г. Саларев, и др.) утверждают, что тождественных по значению (однозначащих) слов быть не может. Они характеризуют синонимы как слова «подобозначащие», «сродные по значению». «Ежели синонимы принимать в таком смысле, что они заключают в себе понятия различные, но имеют какую-нибудь связь между собой, то соименные слова существуют в каждом языке и могут выражать одно и то же понятие в разных его степенях и изменениях. Итак, соположник, соучастник и сотоварищ в сем смысле будут синонимами, ибо все сии названия принадлежат человеку, занимающемуся делом, которым занят и другой. Но ежели принять синонимы как слова однозначащие, имеющие сходство в ознаменовании столь ограниченное, столь совершенное, что смысл синонимов во всей своей силе и во всех своих отношениях всегда и без перемены может быть один и тот же; что можно употребить их без всякого различия во всех случаях, что нет ни малейшей нужды делать из них выбор, смотря по обширности знаменования или по силе, выражения, то соименных слов нет ни в одном языке» [Калайдович 1818,8-9].
Недопустимость наличия в литературном языке слов с тождественным значением постулировал А. И. Галич: «Синонимы - это такие слова, которые сходны между собой по своему значению и различны» [цит. по: Евгеньева 1981, 9—10]. Таким образом, для филологов первой половины XIX века определяющим моментом в характеристике синонимов были различия между ними, оправдывавшие их наличие в языке, потому что «если бы существовали синонимы однозначащие, тогда бы язык был затруднителен для памяти, ибо один только слух чувствовал бы разность в словах соименных, а разум не мог бы видеть ни силы выражения, ни связи многих знаменований, ни разнообразных степеней одного и того же понятия», — считает А. И. Галич [цит. по: Евгеньева 1981, 9].
А. Г. Гонфельд утверждает, что «синонимы — слова близкого, смежного, почти одного значения. Процессу создания почти новых форм, новых дифференцированных категорий в мысли соответствует в языке создание новых оттенков выражения - синонимов. Не всегда новый оттенок мысли получает и новое название; иногда оно обозначается описательно или на другом языке - и тогда синонима нет» [цит. по: Евгеньева 1981, 9].
А. Г. Гонфельд считает, что лишь в обиходной речи в исключительных случаях синонимы могут быть употреблены «без разбора», по небрежности или потому что в чьем-то сознании два слова обозначают одну и ту же вещь, но с такими случаями, по мнению исследователя, считаться не следует. Г. О. Винокур в принципе отрицает явление синонимии: «... так называемая синонимичность средств языка, если иметь дело не с лингвистической абстракцией, а с живым языком, с тем языком, который фактически существует в истории, является просто-напросто фикцией. Синоним является синонимом до тех пор, пока он находится в словаре. Но в контексте живой речи нет ни одного положения, в котором было бы все равно, как сказать: конь или лошадь, ребенок или дитя, дорога или путь» [Винокур 1929, 55]. Л. Блумфилд также отрицает существование синонимии, считая ее «научной фикцией», эта же мысль нашла отклик в работах других исследователей (например, В. А. Звегинцева) (см. работу [Звягинцев 1973]). Отрицательное отношение свидетельствует лишь о неприятии выработанных определений и очерченных проблем синонимии. Л. Блумфилд обращает внимание на то, что при исследовании значения слова нельзя игнорировать многообразия ситуаций, которые «побуждают нас произнести какую-нибудь языковую форму» [Блумфилд 1968, 143-145]. А с философской точки зрения, двух одинаковых ситуаций существовать не может, поэтому каждый из нас использует слово применительно к определенной ситуации. «Все члены языкового коллектива с детства обучены использовать определенную языковую форму, когда ситуация обладает известными, сравнительно легко определимыми характеристиками. Но даже в случаях, подобных этому, употребление никогда не является совершенно единообразным; большинство языковых форм характеризуется еще менее четко очерченными значениями» [Там же, 145]. Каждая языковая форма имеет специальное значение, фонематическое различие слов провоцирует различие их семантики [Там же, 148].
Как следует из вышесказанного, с первых же наблюдений над синонимами филологи останавливаются на различиях между ними и отрицают возможность наличия в языке двух полностью тождественных по значению и употреблению слов. Практически все исследования сторонников синонимии в языке сводятся к утверждению, что синонимы — это слова смежного, почти одного значения, что именно различия между синонимами обусловливают их жизнь в языке.
Лексикографическое описание лексической синонимии
Как правило, в качестве синонимов обычно предлагается рассматривать слова, представленные в словарях синонимов. При обращении к словарю мы автоматически принимаем ту трактовку синонимов, из которой исходит составитель словаря. Однако отсутствие единой точки зрения ставит под сомнение, что в описании слов должны присутствовать именно те синонимы, которые предлагает словарь.
Особенностью и одновременно сложностью изучения синонимии можно считать и то, что каждый исследователь стремится вложить в это понятие свое содержание. Часто критерии близости значения или тождества основываются на субъективном восприятии. Это проблема методов и адекватности описания фрагментов языковой действительности.
Лексикографическая история синонимии начинается с середины XVIII века (словари Д. И. Фонвизина 1783 г.; П. Калайдовича 1818 г. и др.), но эти словари описывают незначительный пласт лексики и являются незавершенными. Первым серьезным трудом в отечественной лексикографии стал вышедший в 1900 году «Словарь синонимов и сходных по смыслу выражений» Н. Абрамова [Абрамов 1900]. Данный словарь опередил свою эпоху. Современники не оценили этот лексикографический труд по достоинству, признав его небрежным, несостоятельным, и лексикографическая практика описания синонимии пошла своим путем, в русле системной лингвистики. Очевидно, это произошло потому, что автор уделил мало внимания теоретическому обоснованию своей концепции и принципам составления словаря. Видение синонимии Н. Абрамовым базируется на понятии «сходных по смыслу выражений», которые трактуются им достаточно широко. Автором представлен функциональный подход к синонимии, его синонимы образуют не синонимические ряды, а синонимические гнезда, которые отражают ассоциативный фон эпохи создания словаря. Автор интуитивно включил в синонимические гнезда то, что в современной лингвистике называется когипонимами, гиперонимами, гипонимами. Например, к слову писатель в качестве синонимов представлены гипонимы: беллетрист, газетчик, драматург, журналист, историк, компилятор, критик, литератор, летописец, памфлетист, поэт, публицист, рецензент, романист, фельетонист, хроникера в этот же ряд входят писака и щелкопер, а также слово сочинитель, которое имеет свои синонимические связи: составитель, автор, композитор. Н. Абрамов показывает дальнейшие связи слов автор, лгун, поэт, демонстрируя тем самым непрерывность синонимических отношений.
Опыт Н. Абрамова не был учтен, и долгие годы его труд оставался вне поля зрения лексикографов. Однако, несмотря на устаревший лексический фон, словарь отвечает нынешним лингвистическим идеям, новому пониманию синонимии и способен стать отправной точкой для современного словаря синонимов. Ю. Д. Апресян одним из первых обратил внимание на уникальность труда Н. Абрамова и впоследствии учел его опыт при создании собственного словаря синонимов, основным принципом которого стала широкая сочетаемость слов и их контекстное погружение.
В семидесятые годы XX в. между Н. Ю. Шведовой и Ю. Д. Апресяном велась дискуссия, которая возникла в связи с определением синонимов как слов, которые имеют тождественное значение и валентность, но могут различаться по своей сочетаемости [Апресян 1971]. Обосновывая свое понимание, Ю. Д. Апресян приводит большой перечень языковых пар и групп, члены которых, по его мнению, различаются только сочетаемостью. Н. Ю. Шведова, в свою очередь, ставит под сомнение адекватность толкования перечисленных единиц, интерпретируемых Апресяном как тождественные, и указывает на целый ряд слов, которые, с ее точки зрения, имеют смысловые признаки, отличающие их друг от друга.
Подобное расхождение можно увидеть и в различных словарях синонимов, где не совпадают как синонимические ряды, так и в целом представления о синонимах. Причина заключается в отсутствии единых критериев выделения синонимии и понимания сущности этого феномена, поэтому часть словарей сопровождается предисловием, где подробно излагается позиция составителя относительно данного явления.
Для сравнения мы взяли несколько популярных словарей синонимов и провели сопоставительный анализ синонимических рядов. Анализ показал, что синонимические ряды не только не совпадают, но и имеют разный объем, содержание и трактовку самих лексем. Например, в «Словаре синонимов русского языка» под ред. А. П. Евгеньевой [Евгеньева 1975] представлен следующий синонимический ряд к слову бедный: нищий, небогатый, убогий, скудный (не имеющий достаточных средств к существованию) и бедняга, бедняжка несчастный, сердечный (о человеке, попавшем в беду, вызывающем сочувствие).
В «Словаре синонимов русского языка» 3. Е. Александровой [Александрова 1975; 1981] к этому же слову дан иной синонимический ряд: бедный, нищий; маломощный и бедняцкий (о предмете «бедняцкий поселок»); убогий, скудный;, неимущий, нуждающийся, несчастный (о человеке). Таким образом, отсутствуют лексемы небогатый, бедняжка, сердешный, но зато добавлены маломощный, бедняцкий, неимущий и нуждающийся. В этом словаре слово несчастный образует самостоятельный синонимический ряд; бедный, жалкий, многострадальный, горький, горемычный, бездольный, бесталанный, злосчастный, злополучный, бессчастный и сущ. страдалец, бедняга, сердечный.
Другой близкий по смыслу, пересекающийся синонимический ряд также по-разному представлен в сопоставляемых словарях: бедняк, бедный, нищий, голяк, голоштанник, беспорточник, голодранец, паупер (книжн.), голыш (уст.) [ел. Александровой 1975; 1981], а в словаре Евгеньевой нет лексем голодранец, паупер (книжн.), голыш (уст.), но есть лексемы бедокур и бедолага.
Категории значения и смысла с когнитивных позиций
По мнению Е.С. Кубряковой, в русле когнитивной парадигмы происходит переориентация уже сформировавшихся ценностей и традиционных философских, логических, психологических и лингвистических проблем, осуществляется попытка пересмотреть с когнитивной точки зрения суть и природу многих языковых процессов [Кубрякова 1991, 6].
Соотношение таких категорий, как значение и смысл, безусловно, представляется наиболее проблемным и дискуссионным при изучении большинства языковых явлений. Особую значимость они представляют при изучении синонимических средств языка, поскольку находятся в основе определения синонимии. Признание синонимами, слов близких по значению, выдвигает на первый план проблему смысловых различий между синонимами. Например, такие слова, как кино, картина, фильм, являются синонимами, более того, по словарю Алекторовой и Зимина, они считаются абсолютными синонимами (тождественными словами) [Алекторова, Зимин 1986]. Придерживаясь гипотезы об отсутствии абсолютно синонимичных слов, мы попытались с помощью лингвистического эксперимента выяснить, воспринимают ли носители языка данные слова как тождественные. По результатам эксперимента вьюснилось, что испытуемые выделяют в данных лексемах определенные смысловые различия, употребляя их в разном контекстном окружении. Следует заметить, что можно выявить как общие смысловые различия, характерные для большинства, так и наличие индивидуальных смыслов, свойственных только отдельным индивидам. Так, кино осознается как «большой фильм, который смотрят в кинотеатрах», «явление массой культуры», односерийное, картина — «моэюно сказать о фильме как произведении искусства», «элитарная культура», «масштабный фильм»; слово фильм, по мнению большинства испытуемых, употребляют тогда, когда «смотрят дома возле телевизора», «он может быть документальный, художественный, мультипликационный, а сказать документальное кино или картина нельзя», многосерийный. К индивидуальным смыслам, на наш взгляд, можно отнести, например, картина - «так можно назвать исторический фильм», или «фильм — это сериал» (индивидуальные смыслы, но вполне обусловленная реальностью ассоциация). Подобные смыслы встречаются в небольшом количестве, но даже незначительное их число позволяет заключить, что они отражают смыслы, ассоциативно обусловленные внеязыковой реальностью, воспринятые и переработанные индивидуальным сознанием.
Исследуемые понятия значения и смысла представляют собой сущности семантического порядка, имеющие непосредственное отношение к мыслительным процессам, поэтому взаимосвязь между этими понятиями очевидна, но между тем каждое из них имеет разную природу, возникающую и функционирующую в силу абсолютно разных причин и по абсолютно разным принципам. Значение и смысл, с одной стороны, вступают в оппозиционные отношения, с другой стороны, - это взаимовыводимые сущности, так как, и то и другое отражают внутреннюю форму слова, являясь его означаемым [Алимуратов 2003].
Основные вопросы, поднимаемые в различных работах, связаны с первичностью одного из понятий, какое из них является производным по отношению к другому. Преимущественно принято рассматривать смысл как величину производную по отношению к значению. Прежде всего это вытекает из того, что значение определяется как инвариантная, относительно постоянная, фиксированная величина, а смысл - как величина вариативная, индивидуально обусловленная и зависимая от контекста. Значение - это категория общепринятая, данная не индивиду, а всей социальной группе, знание значения обеспечивает коммуникацию, «в то время как смысл, не являясь однозначным, способен повести коммуникантов по ложному пути, поскольку интерпретация смысла происходит на индивидуальном уровне и субъект интерпретации не застрахован от ошибки» [Алимуратов 2003, 32]. Но, с другой стороны, смысл, будучи выводимым из ситуации общения, напротив, облегчает процесс коммуникации и может обходиться без значения (например, в случае, когда один из участников общения не знает значения слова, но вполне понимает, о чем идет речь, выводя смысл из общего контекста общения). Значение лежит в основе создания смысла, смысл знака — величина вариативная, окказиональная, часто абсолютно уникальная, поэтому количество смыслов превосходит количество значений, так как оно служит источником образования множества смыслов [Там же].
Категории «тождество» и «сходство» в психолингвистике
Отношения между категориями «тождество» и «сходство» по своей сути являются философскими, постоянно значимыми и актуальными не только в установлении близости значения слов, но и в целом в формировании и функционировании языковых единиц. Сходство - это всегда отношения между предметами и явлениями действительности и преломление их сквозь призму индивидуального сознания (посредством формирования образа). В силу этих причин сходство представляется достаточно условной категорией, поскольку воспринимается как субъективное отношение к миру. По мнению Фрумкиной, «нет сходства вообще», есть наше восприятие и отношение к сравниваемым предметам или явлениям [Фрумкина 2000]. Когда человек определяет для себя сходство между двумя лексемами, переживает «близость значения слов», то, во-первых, он прежде всего опирается на «внутренний контекст», посредством которого он интегрирует, организует воспринимаемую информацию, во-вторых - идентификация слова предполагает учет «текущего когнитивного состояния» [Лебедева 2002, 7] (сюда включается чувства, нормы, желания, состояния, убеждения, знания и т.п.).
Процесс определения сходства задействует в сознании индивида все психические процессы (ощущение, восприятие, память, мышление и др.) разграничить которые, выстроить их последовательность практически невозможно, поэтому в сознании индивида неожиданным образом могут входить в одну группу предметы, сходство которых в реальности не наблюдается. Например, в проведенном нами эксперименте один из респондентов в задании: «как можно назвать толстого человека», употребил имя Платон. Можно лишь только предположить, какие ассоциативные связи находятся в основе установления сходства между словами толстый человек и Платон. Здесь могла сработать пресуппозиция, например, лектор до проведения эксперимента говорил о Платоне, показывал изображение древнегреческого философа, или сложившийся индивидуальный образ, либо ассоциация по сходству — «толстая книга», либо другие индивидуальные связи, предугадать которые невозможно.
В отличие от структурного понимания языка психолингвистика подходит к языку как к «живому знанию» [Зинченко 1998]. Благодаря слову как средству доступа к единой информационной базе человека в индивидуальном образе мира под определенным углом зрения «высвечивается» и попадает в фокус внимания лишь часть того, что лежит за словом в речевой организации индивида, в то время, как на разных уровнях осознаваемого «всплывают» знания о сущности и отдельных свойствах объектов окружающего мира и об имеющихся между ними связях и отношениях, равно как и о языковых параметрах воспринимаемого слова [Залевская 1999]. Поэтому только в сознании индивида происходит процесс сравнения и устанавливается сходство между объектами мира действительного. Все сказанное относится к живому знанию и живому слову. «В естественной коммуникации каждый раз меняется если не набор единиц, то их порядок или что-либо еще, а самое главное - меняется то подразумеваемое, которое коммуниканты вносят в каждый новый момент речи ...» [Тогоева 1999, 87]. Человек переживает слово в качестве «своего», и только ему свойственно устанавливать связи, опираясь на индивидуальное сознание, опыт и учитывая особенности конкретной ситуации. Подобный подход к анализу синонимии исключает рассмотрение этого феномена в виде статичного набора компонентов и отводит первостепенную роль говорящему и воспринимающему речь субъекту.
Синонимы по существу отражают взгляд под определенным углом зрения на какой-либо объект или явление действительности. Если в традиционной парадигме синонимия представляется нам в изолированном состоянии, в системе с уже сложившимися значениями и типами отношений между членами синонимического ряда, то психолингвистика рассматривает синонимию в потоке речи.
Психолингвистический подход отказывается от понятия «синонимии» и предлагает понятие «близости значения слов», понимая его как воспроизведение одного и того же смысла в индивидуальном сознании с помощью разных языковых средств в процессе речемыслительной деятельности. Сторонники этой концепции считают, что язык нужно изучать в непосредственной связи с сознанием индивида [Залевская 1999, Тогоева 1999, Лебедева 2002, Князева 2009]. Каждый человек обладает собственной психикой.
