Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ 9
1.1. Понятие синтаксической синонимии 9
1.2. Принципы классификации СПП
и его коммуникативно-когнитивные особенности 16
1.3. Коммуникативно-когнитивные особенности СФЕ 26
ГЛАВА II. ДИНАМИЧЕСКАЯ СИНОНИМИЯ СЛОЖНОПОДЧИНЕННЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ НЕРАСЧЛЕНЕННОИ СТРУКТУРЫ И СВЕРХФРАЗОВЫХ ЕДИНСТВ
2.1. Динамическая синонимия СПП с атрибутивной придаточной частью и СФЕ 40
2.2. Динамическая синонимия СПП с изъяснительной придаточной частью и СФЕ 46
2.3. Предложения с корреляционной связью 51
2.3.1. Динамическая синонимия СПП местоименно-соотносительных и СФЕ 51
2.3.2. Динамическая синонимия СПП,
выражающих степенные отношения и СФЕ 61
ГЛАВА III. ДИНАМИЧЕСКАЯ СИНОНИМИЯ СЛОЖНОПОДЧИНЕННЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ РАСЧЛЕНЕННОЙ СТРУКТУРЫ И СВЕРХФРАЗОВЫХ ЕДИНСТВ 75
3.1. Динамическая синонимия СПП с придаточной частью времени и СФЕ 75
3.2. Динамическая синонимия СПП с придаточной частью места и СФЕ 84
3.3. Динамическая синонимия СПП с придаточной частью причины и СФЕ 89
3.4. Динамическая синонимия СПП с придаточной частью условия иСФЕ 93
3.5. Динамическая синонимия СПП с придаточной частью уступительной и СФЕ 98
3.6. Динамическая синонимия СПП с придаточной частью цели и СФЕ 100
3.7. Динамическая синонимия СПП
со сравнительной придаточной частью и СФЕ 105
3.8. Динамическая синонимия СПП с придаточным следствия, следствия с оттенком присоединения и СФЕ 112
3.9. Динамическая синонимия СПП с придаточным сопоставительным и СФЕ 120
ГЛАВА IV. СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ СЛОЖНОПОДЧИНЕННЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ И СВЕРХФРАЗОВЫХ ЕДИНСТВ, ВЫРАЖАЮЩИХ ОДНУ И ТУ ЖЕ ОБЪЕКТИВНУЮ СИТУАЦИЮ 131
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 150
БИБЛИОГРАФИЯ 157
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ 171
- Понятие синтаксической синонимии
- Динамическая синонимия СПП с атрибутивной придаточной частью и СФЕ
- Динамическая синонимия СПП с придаточной частью времени и СФЕ
Введение к работе
Языковые модели воспроизводят различные семантические формы мышления, которые противопоставлены универсальным, логическим и связаны со спецификой грамматического строя отдельного языка [Чесноков 1992, с. 22-23].
Различные высказывания с тождественным или близким содержанием, воспроизводящие различные семантические формы мышления, образуются на основе парадигматики альтернативных синтаксических моделей и парадигматики лексической, словообразовательной и морфологической, обеспечивающей модели необходимыми словоформами.
Конкретные высказывания не образуют синонимический ряд ни в системе языка, ни в потоке речи, поскольку не хранятся в языковом сознании носителя языка в готовом виде. Исследователь может лишь констатировать сигнификативную близость речевых синтаксических единиц, произведенных по определенным моделям.
Синонимия как языковое явление предполагает языковые системные отношения, в которые вступают равнозначные или семантически близкие, но субстанционально нетождественные языковые выражения. Для того чтобы утверждать, что те или иные единицы «образуют "синонимические ряды", необходимо установить, что существуют семантические позиции, в которых противопоставление <...> по каким-то признакам нейтрализуется» [Шмелев 1973, с. 129]. В отношении же синтаксических моделей в принципе закрыта возможность процесса нейтрализации элементов синтаксического абстрактного значения, в речи абстрактные синтаксические значения в чистом виде не выражаются, наполняясь содержанием словоформ. В синтаксисе релевантным является именно то, чем эти модели противопоставлены.
Очевидно, что в отношения «соименности» могут вступать субстанционально разные языковые знаки, выражающие тождественные или близкие значения.
В свете сказанного целесообразнее различать системные, статические синонимы, и несистемные, динамические синонимы. Системные синонимы, использующиеся в готовом виде, — сигнификативно равные или близкие, но материально различные средства обозначения фактов действительности, использующиеся в готовом виде и дающие альтернативу [Соссюр 1977, с. 161-163] говорящему при выражении сходного содержания. Семантические отношения таких синонимов относятся к статической картине мира и играют важнейшую роль в механизмах использования языка. Несистемные синонимы - сигнификативно равные или близкие, но структурно различные синтаксические единицы речи, индивидуальные комбинации языковых единиц, которые производятся, а не воспроизводятся. Их содержательная близость не имеет отношения к механизму языка, поскольку такие индивидуальные сочетания не выбираются в готовом виде из закрепленного в языковом сознании синонимического ряда. В этом случае выбор синтаксической модели предопределяет выбор словоформ. Содержание несистемных синонимов является элементом динамической картины мира и должно изучаться в рамках коммуникативного синтаксиса.
В основе проводимого в работе анализа лежит описание высказываний, построенных по модели сложноподчиненных предложений (далее - СПП) и речевых сверхфразовых единств (далее - СФЕ), выражающих близкое или тождественное содержание. Установление специфики рассматриваемых языковых единиц осуществляется на основе учения П.В. Чеснокова о семантических формах мышления [Чесноков 1992, с. 24-45].
Объектом исследования служит корпус СПП, состоящих из двух предикативных единиц. Соответствующие им СФЕ были получены экспериментально, при помощи трансформаций СПП по существующим в русском языке морфологическим и синтаксическим моделям. Предметом исследования являются структурные и смысловые особенности СПП и СФЕ, описывающих одну и ту же объективную ситуацию.
Актуальность и научная новизна работы заключается в том, что явление динамической синонимии рассматриваемых коммуникативных единиц впервые рассматривается с точки зрения воплощенных в СПП и СФЕ семантических форм мышления.
Сравнительный анализ СПП и СФЕ показывает формально-семантическую специфику содержания данных единиц, позволяет точнее определить возможности их альтернации в речи, вскрыть их когнитивные и коммуникативно-прагматические особенности.
Цель исследования - описать динамическую синонимию сложноподчиненных предложений и сверхфразовых единств в рамках следующих параметров семантических форм мышления: степень расчлененности и степень самостоятельности содержания мысли, распределение совокупного содержания мысли, характер охвата содержания и порядок следования компонентов мысли, система и направленность отношений компонентов мысли, различия в самих отношениях, степень структурной полноты мысли и повторяемость содержания мысли, уровни формирования мысли, отражение статико-динамической характеристики мысли.
Цель, объект и предмет исследования обусловили необходимость решения следующих задач:
определить понятие «динамическая синонимия»;
уточнить основания противопоставления нерасчлененных и расчлененных СПП;
выявить, какие параметры семантических форм мышления релеван-ны для различения СПП нерасчлененного и расчлененного типов;
установить возможности/невозможности динамической синонимии нерасчлененных СПП и СФЕ;
установить возможности/невозможности динамической синонимии расчлененных СПП и СФЕ.
На защиту выносятся следующие положения:
1. В отношении различных индивидуальных комбинаций языковых средств в речи, выражающих тождественное или близкое содержание, может
7 быть применен термин несистемная, динамическая синонимия, который противопоставляется термину системная, статическая синонимия.
Различные высказывания с тождественным или близким содержанием формируются на основе парадигматики слов, морфологических форм, словообразовательных образцов, что обеспечивает альтернативные синтаксические модели необходимыми словоформами.
Динамическая синонимия единиц различных синтаксических уровней основывается на отражении в их семантике одного денотата (объективного содержания) и различии в семантических формах мышления, воплощенных в каждой из единиц.
Особенности структурно-семантической организации сложноподчиненных предложений и соответствующих им форм мышления обусловливают различные возможности их динамической синонимии с СФЕ.
Использование в речи определенной синтаксической единицы предопределяется различными особенностями адресанта и адресата, т.е. способностью говорящего лица четко выразить прагматическую направленность высказывания в соответствии с целью коммуникативной единицы и особенностями речевой ситуации в целом, а также возможностью собеседника адекватно его понять.
Для анализа материала использованы следующие методы и приемы:
Собственно описательный метод: а) прием наблюдения, б) прием искусственного эксперимента, в) прием сравнения синтаксических единиц различных уровней.
Структурные методы: а) дистрибутивный анализ; б) трансформационный анализ.
Компонентный анализ содержательной стороны синтаксических единиц.
Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в углублении учения о коммуникативных единицах языка посредством сравнения СПП и СФЕ в формально-семантическом, когнитивном и прагматическом аспектах.
Практическая ценность выполненной работы состоит в том, что материалы исследования могут быть использованы в курсах преподавания синтаксиса современного русского языка, при проведении спецкурсов и спецсеминаров по проблемам синонимии на филологических факультетах университетов и пединститутов, а также при подготовке учебно-методических пособий для вузов по стилистике и филологическому анализу текста.
Апробация материалов работы. Результаты исследования докладывались и обсуждались на следующих конференциях: Всероссийская межвузовская конференция «Активные процессы в современном русском языке» (Таганрог, 2006 г.); Региональная научно-методическая конференция кафедр иностранных языков, гуманитарных, социально-экономических и юридических дисциплин вузов Юга России и Северного Кавказа «Личность, речь и юридическая практика» (Ростов-на-Дону, 2007 г.); III Международная научная конференция «Язык. Дискурс. Текст» (Ростов-на-Дону, 2007 г.); 5-ая Всероссийская научно-практическая конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Молодежь XXI века - будущее российской науки» (Ростов-на-Дону, 2007 г.); Международная научная конференция «Вопросы теории языка и методики преподавания иностранных языков» (Таганрог, 2007 г.); ежегодные научно-практические конференции преподавателей и аспирантов Таганрогского государственного педагогического института.
Результаты исследования ежегодно в течение трех лет (2005 - 2008) обсуждались на заседаниях кафедры общего языкознания Таганрогского государственного педагогического института.
Публикации. Основные положения диссертации изложены в 6 статьях, одна из которых опубликована в реферируемом журнале.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списков использованной научной, справочной и художественной литературы. Общий объем диссертации - 174 страницы, включая 156 страниц основного текста.
Понятие синтаксической синонимии
Синонимия в широком ее понимании - это тождественность или близость семантики различных языковых обозначений, способов языкового выражения (лексических, словообразовательных, грамматических), в том числе разных уровней (ср. использование пере- и слишком в синонимичном выражении интенсивности проявления одного и того же действия: переохладить - слишком охладить). По замечанию Л.В. Щербы, «развитый литературный язык представляет весьма сложную систему более или менее синонимических средств выражения, так или иначе соответственных друг с другом» [Щерба 1957, с. 121].
Термин «грамматические синонимы» впервые употребил A.M. Пешко-вский, определив их как «значения слов и словосочетаний, близкие друг другу по грамматическому смыслу» [Пешковский 1930, с. 153]. Приведенные A.M. Пешковским примеры иллюстрируют выражение одной и той же мысли различными языковыми средствами, демонстрируя богатый выразительный потенциал языка.
В дальнейшем в лингвистике сложились различные подходы к изучению синтаксической синонимии в зависимости от цели сопоставления синтаксических единиц: одни выявляют посредством синонимии их семантические различия, другие - структурные, третьи пытаются дифференцировать и те, и другие различия в их единстве. Выбор основы синонимической парадигмы, таким образом, зависел от конкретных задач исследования, и понятно, что единого мнения по поводу рассматриваемого вопроса в синтаксисе не было и, вероятно, не могло быть [Милых 1945; Сухотин 1960; Громаковская 1963; Великодворская 1963; Кононенко 1970; Пелих, 1973; Корельская 1975; Малычева 2002; Шишкова 2003; Сорокина 2003; Кожевникова 2005; Александрова 2005; Христианова 2006 и др.].
В синтаксисе неоспоримой является идея об общем значении, которое отражается различными по структуре синтаксическими построениями.
Г.И. Рихтер называет полными синтаксическими синонимами сходные по семантике или обладающие близким значением предложения, которые различаются синтаксической структурой и стилистическими оттенками [Рихтер 1937, с. 48].
А.Н. Гвоздев, как и A.M. Пешковский, грамматическую синонимию определяет как выражение одной и той же мысли разными средствами языка [Гвоздев 1952, с. 136]. Подходя к синтаксической синонимии с точки зрения семантики - параллельные обороты речи «различаются только тонкими оттенками в значениях» [Гвоздев 1952, с. 175], - он выдвигает важный, как он считает, критерий этого явления - способность языковых единиц заменять друг друга. В понятие «обороты речи» им включаются свободные сочетания слов, фразеологизмы, части сложного предложения и пр.; а синонимичными они могут стать вследствие общности семантики.
В.П. Сухотин определяет синтаксические синонимы как «такие различающиеся по структуре соединения одних и тех же слов (словосочетания), а также предложения, их части и более сложные синтаксические образования данного языка в данную эпоху его развития, которые выражают однородные отношения и связи явлений реальной действительности» [Сухотин 1960, с. 14]. К синтаксическими синонимами относятся, например, словосочетания типа прекратить играть — прекратить игру; оставить есть — оставить еду. Трудно возразить комментарию Е.И. Шендельс по поводу этих и подобных примеров, которые «могут служить скорее иллюстрацией лексических синонимов - глаголов с различными оттенками и их вещественного значения и словообразовательных синонимов «играть - игра» [Шендельс 1959, с. 70]. Следует заметить, что В.П. Сухотин не касается анализа различных смысловых оттенков значения компонентов словосочетаний, которые определяются их составом и структурой, его интересуют, прежде всего, различия грамматических показателей и других средств (предлоги, союзы) словосочетаний
[Сухотин 1960, с. 22]. Близкие по значению синтаксические образования исследователь называет функционально тождественными сочетаниями, поскольку их объединяет сходная структура (глагольное словосочетание с локальной направленностью действия в примере) и семантика (лексический состав): жить на Кавказе — жить в Крыму. Объективным, «весьма существенным», признаком приведенных (и всех других) «синтаксических синонимов» В.П. Сухотин считает возможность их взаимозамены без ущерба для их смысла.
Структурные различия в синонимических конструкциях, по мнению М.Ф. Палевской, «придают те или иные оттенки общему грамматическому значению, что в свою очередь влияет на смысловые оттенки высказывания, а иногда и стилистическую окраску конструкции» [Палевская 1964, с. 98]: игры детей (игры, производимые детьми) — детские игры (игры, имеющие отношение к детям, но в них могут играть и взрослые). Выступая против чрезмерного расширения роли союзов и других форм в структуре синтаксических конструкций, она указывает на то, что эти средства не могут быть положены в основу синтаксической синонимии, поскольку они семантически не различают предложений и словосочетаний [Палевская 1964, с. 90-92].
В.А. Корнилов, напротив, подчеркивает, что синтаксические синонимы должны различаться именно по типу синтаксической связи: летит стрела -летит, как стрела [Корнилов 1962, с. 140-141]. Разделяющий эту идею В.И. Кононенко считает нужным подчеркнуть, что синтаксическая синонимия существует не между отдельными словами (в том числе союзами, предлогами, падежными аффиксами), а между полными синтаксическими конструкциями [Кононенко 1970, с. 18-19].
Динамическая синонимия СПП с атрибутивной придаточной частью и СФЕ
При переходе речевых единиц из одних форм в другие - из СПП в СФЕ — должны сохраняться те смысловые отношения между частями СФЕ, которые были в СПП. Смысловые оттенки определенных средств связи не всегда различимы (т.е. явно выражены) в преобразованных конструкциях.
Идея отношения в СПП с придаточными присубстантивно-атрибутивными с атрибутивно-распространительными и атрибутивно-выделительными отношениями обнаруживается в дейктическом определении, входящем в придаточную часть. При этом выражается признак и осуществляется характеризация или референция опорного слова в главной части.
В тех сложноподчиненных предложениях, где главная часть не требует определения (атрибутивно-распространительные отношения между главной и присубстантивно-атрибутивной придаточной частями), поясняемое существительное не ограничивается в объеме со стороны придаточной части, то есть содержательный объем его тот же вне зависимости от придаточной части.
Фактически, с точки зрения соотношения содержания с действительностью, предложения с атрибутивно-распространительными отношениями между главной и придаточной частями равны СФЕ, отличаясь эксплицитно выраженной подчинительной связью между субстантивным словом в главной части и словом который в придаточной. «Таким образом, главная часть оформляется как независимая, а придаточная как зависимая (односторонняя зависимость). В таких случаях во второй части (в придаточной) легко развивается добавочное присоединительное значение» [Крючков, Максимов 1977, с. 60].
Придаточное в предложении Он [Ромашов] дружелюбно хлопнул по плечу черемиса, который в ответ люлча улыбнулся ему широко, радостно и фамильярно (А. Куприн) выполняет функцию характеризации, привязанной к предикативности (синтаксическому времени) главного предложения: предикативность он улыбнулся относится к актуальному моменту времени. Таким образом, при атрибутивно-распространительных отношениях информация, передаваемая главной частью, дополняется передаваемой в придаточной, при этом синтаксическое время для обеих частей едино.
Очевидно, значение тождества между поясняемым существительным и союзным словом в придаточной части при таком типе отношений не основное, поскольку придаточная часть распространяет слово, информативно полное и без поясняющей части. Союзное слово в организованном СФЕ может быть заменено самостоятельным словом, обеспечивающим параллельную связь предложений единства. Часто заменой становится более приемлемое, со стилистической точки зрения, личное местоимение (или указательное без определяемого компонента):
Он [Лужин] услышал вдруг шум голосов, воющий звук парадной двери и, осторожно выглянув в окошечко, увидел внизу отца, который, как мальчик, взбегал по лестнице и, не добежав до площадки, опять проворно спустился, двигая врозь коленями (В. Набоков). — Он услышал вдруг шум голосов, воющий звук парадной двери и, осторожно выглянув в окошечко, увидел внизу отца. Тот, как мальчик, взбегал по лестнице и, не добежав до площадки, опять проворно спустился, двигая врозь коленями.
Он [Ромашов] дружелюбно хлопнул по плечу черемиса, который в ответ молча улыбнулся ему широко, радостно и фамильярно (А. Куприн). — Он [Ромашов] дружелюбно хлопнул по плечу черемиса. Тот в ответ молча улыбнулся ему широко, радостно и фамильярно.
Из кармана брюк вошедший выронил на ковер маленький конвертик, на котором была изображена красавица с распущенными волосами (М. Булгаков). - Из кармана брюк вошедший выронил на ковер маленький конвертик. На нем была изображена красавица с распущенными волосами.
В СПП с атрибутивно-выделительными отношениями придаточное выносит предмет из ряда однородных, то есть выполняет функцию референции (сужения класса):
Мы не дети и прекрасно понимаем щекотливость нашей просьбы, о которой я вас предупреждал с самого начала и выполнить которую вы тем не менее заранее обещали (Л. Разумовская).
Примечательно, что при несовпадении временных планов в главной и распространительной придаточной частях (при условии, что это варьирование не противоречит лексической сочетаемости), может меняться отношение между частями СПП, — становиться выделительными. Ср. Мы встретили клоуна, который раздавал шары детям. — Мы встретили клоуна, который раздает шары детям.
Динамическая синонимия СПП с придаточной частью времени и СФЕ
Условие может квалифицировать три типа явлений с точки зрения их модальности: 1) реальное, 2) нереальное, 3) потенциальное (допускающее соответствие и несоответствие действительности в равной мере). Условные предложения, не осложненные никакими другими элементами значения, связаны лишь со вторым и третьим типом модальности обусловленного факта (см. [Русская грамматика 1980, с. 562-563]). В общем виде, если модальный план выражен глаголами повелительного и изъявительного наклонения, отношения мыслятся как возможные, если сослагательного - как нереальные.
Предикаты, модальная характеристика которых выражена изъявительным наклонением, традиционно могут иметь различный временной план, причем каждая из обеих частей свой:
Если рабство длилось века, то распадение его будет ужасно (К. Паустовский).
Если вы действительно считали меня когда-то добрым человеком, если не ошибались, ... то таким я и уйду в могилу (В. Дудинцев).
Но ни временная, ни модальная равнозначность (а также отсутствие совпадений) не содействует созданию самостоятельных, содержательно связанных предложений с передачей значения потенциальной условности существования одной из ситуаций:
(1) Если на лицо набегала из души туча заботы, взгляд туманился, на лбу являлись складки, начиналась игра сомнений, печали, испуга (И. Гончаров). — На [ее] лицо набегала из души туча заботы. Взгляд туманился, на лбу являлись складки, начиналась игра сомнений, печали, испуга.
(2) Если пешеходу иной раз удается выпорхнуть из-под серебряного носа машины — его штрафует милиция за нарушение правил уличного катехизиса (И. Ильф и Е. Петров). - Пешеходу иной раз удается выпорхнуть из-под серебряного носа машины. Его штрафует милиция за нарушение правил уличного катехизиса.
В (1) ряд самостоятельных предложений описывает реально происходящие события, не выражая динамику и связанность действий, потому что «прошедшее время несовершенного вида не двигает событий ... , а размещает их все в одной плоскости, изображая и воспроизводя их» [Виноградов 1947, с. 558]. Смысл сказанного при трансформации искажается еще и потому, что условность происходящего в одном из связанных действий не выражена (об этом было сказано выше).
В (2) «выразители» действия - глаголы настоящего времени - могут быть «формой описания, рассуждения и формой повествования», совмещая «в себе и номинативные, и семантические функции». [Виноградов 1936, с. 136]. Если две ситуации связаны и действия выражены настоящим неактуальным, нельзя сформировать из них ряд самостоятельных предложений без формально выраженной связи. Тем более, значение условности не допускает распределения потенциальности изложенного только в предикативных центрах и распространителях.
Будущее время глагольных форм в частях СПП нередко допускает трансформацию в ряд предложений, но их содержание также искажается:
Если человек не будет заботиться о еде, он освободится от материальной силы истории, бытие перестанет определять сознание, и все пойдет кувырком (А. Солженицын). - Человек не будет заботиться о еде. Он освободится от материальной силы истории, бытие перестанет определять сознание, и все пойдет кувырком.
Если огромному миру зла скажет «нет» хотя бы один человек, один, — зло отступится, и восторжествует добро и справедливость (Л. Разумовская). — Огромному миру зла скажет «нет» хотя бы один человек, один. Зло отступится, и восторжествует добро и справедливость.
Если мы дружно сорганизуемся и выступим именно сейчас, то к весне при помощи иностранных держав Дон уэюе будет чистым (М. Шолохов). - Мы дружно сорганизуемся и выступим именно сейчас. К весне при помощи иностранных держав Дон уже будет чистым.
Становится очевидным, что воспринимаемое как потенциально-условное придаточное не может трансформироваться в самостоятельное предложение, поскольку взаимообусловленность (а в данном случае и взаимозависимость) частей условного СПП сводит их потенциальную самостоятельность к минимуму.
В «Русской грамматике — 80» анализируются условные СПП, в которых временной и модальный планы могут пониматься двояко. В предложении Если бы мы не пойти дальше точки зрения индивидуума, то мы не поняли бы, почему игра появляется в его жизни раньше труда (Г. Плеханов) [Русская грамматика 1980, с. 565] действия в главной и придаточной частях можно считать свершившимися. Тогда нереально-условное значение уступает место причинно-следственному: мы поняли, почему игра появляется в его жизни раньше труда, потому что мы пошли дальше точки зрения индивидуума . Если действия соотносить с планом будущего времени, значение становится потенциально-условным: если мы не пойдем дальше точки зрения индивидуума, то мы не поймем, почему игра появляется в его жизни раньше труда [там же, с. 565].
Предложение Если бы у меня отняли вас троих, бабушку, вас и брата Бориса, — я не пережила бы своего одиночества (И. Гончаров) можно тоже трактовать двояко: свершившееся действие У меня не отняли вас троих, бабушку, вас и брата Бориса выстраивает причинно-следственную связь: я живу спокойно, потому что вас не отняли , при соотнесении с будущим временем потенциально-условное значение выражается следующей трактовкой: если вас отнимут, я не переживу одиночества .
В предложениях с однозначно понимаемыми временным и модальным планами придаточное выражает нереально-условное значение, не допуская причинно-следственного:
