Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Проблемы изучения языка русского права в синхронии и диахронии 13
1.1. Юридический термин как лингвокогнитиеныи и социокультурный феномен 13
1.1.1. . Язык права в системе официально- дел оно го стиля 13
1.1.2. Юридическая терминология как основа языка права: понятие, функции, особенности 21
1Л .3. Лингвокогиитивное моделирование правового пространства,.. 24
1.1.4. Социокультурная обусловленность динамики языка русского права: универсальное и специфическое в правовой картине мира 38
1.2. Русское яингвоправовое пространство в историко-культурологическом аспекте 49
1.2.1. Истоки юридического дуализма и его влияние на язык права,.. 51
1.2,2- Ликвидация юридического дуализма в языке права XVII-XVIII вв 56
Глава 2. Структурно-семантический анализ русской правовой терминологии XVIII в 64
2.1. Логико-семантическая организация правового поля 67
2ЛЛ. Микроконцепт «Юридическая норма» 68
2Л.2, Микроконцепт «Юридическая антинорма» 90
2Л-3- Микроконцепт «Юридическая санкция» ... 100
2.2, Лексико-семаитическая организация правового поля 108
2.2.1. Гипонимия 108
2.2.2. Полисемия 111
2.2.3. Антонимия 113
2.2А Синонимия 116
2.2.5- Деривационная типология юридических терминов 123
2.3. Особенности юридической терминологии в южпоуралъекой деловой письменности XVIII в. 135
Глава 3. Лингвокультурологический анализ русской правовой терминологии XVIII в 146
3.1. Лингвокультурная специфика микроконцепта «Юридическая норма» , 148
3.1 Л- Фрейм «Правотворчество» 148
3.1.2. Фреймы «Правоприменение», «Правоохранение» 156
3.2. Лингвокультурная специфика микроконцепта «Юридическая антинорма» 162
3.3. Лингвокультурная специфика микроконцепта «Юридическая санкция» 171
Заключение 176
Список использованной литературы 185
Словари 201
Источники 202
- Юридический термин как лингвокогнитиеныи и социокультурный феномен
- Логико-семантическая организация правового поля
- Лингвокультурная специфика микроконцепта «Юридическая норма»
Введение к работе
XVIII столетие - эпоха радикального преобразования русской языковой ситуации. В этот период формируется русский литературный язык нового типа, который не только отражает социокультурные изменения, но и оказывается одним из основных средств утверждения господствующей культуры, выступает как формальная основа нового государственного дискурса- Таким образом, языковые процессы, связанные с социокультурной динамикой русского общественного самосознания, позволяют увидеть неоднозначность генезиса русской культуры нового времени [Живов 1996: 13, 68]. В XVIII в, подверглось модернизации право, в том числе юридический язык, служащий одним из важных средств формирования правового сознания и правовой культуры.
Предлагаемое диссертационное исследование посвящено изучению русской юридической терминологии XVIII в. в структурно-семантическом и лингвокультурологическом аспектах.
Актуальность работы обусловлена общекультурными и лингвистическими факторами. В общекулыурном аспекте целесообразность нашего исследования объясняется недостаточной разработанностью проблем генезиса русской правовой культуры; сохранение и осмысление исторического наследия - залог большей эффективности развития современной системы права В лингвистическом плане значимость работы определяется следующими обстоятельствами: отсутствием последовательного и полного описания процесса развития русского юридического языка; малой степенью лингвистической изученности огромного массива памятников русского права XVHI в.; потребностью выработки методики историко-лингвистического системного анализа специальной юридической лексики; необходимостью уточнения и дополнения знаний о специфике правовой картины мира, объективированной в русском юридическом языке.
Объектом изучения является язык русского права, то есть комплекс языковых средств, функционирующих в сфере правового общения,
В качестве предмета исследования рассматривается юридическая терминология как ядро языка права, средство вербализации понятийно-
категориального аппарата права и правовой картины мира (образа действительности, регламентируемой правом).
Цель данного исследования - представить интегративное описание русской юридической терминологии XVIII в.: от структурно-семантической организации к выявлению лингвокультурной специфики.
Интегратавность обусловливает привлечение сведений смежных гуманитарных научных дисциплин (истории, правоведения, культурологии, философии) для интерпретации собственно лингвистических фактов.
Для достижения заявленной цели предполагается выполнение комплекса задач:
Обосновать теоретическую платформу и определить принципы исследования языка русского права в синхронии и диахронии.
Отобрать и систематизировать языковой материал, репрезентирующий понятийно-категориальную базу русского права XVIII в,
Представить структурно-семантическую модель русского права XVIII в., выявить и описать актуализированные средства языковой концептуализации правовой действительности,
Определить способы репрезентации лингвокультурной специфики русского права XVIII в.
Языковым материалом исследования послужили законодательные и канцелярские официально-деловые тексты. Во-первых, печатные нормативно-правовые документы конца XVII-XVTII в. - около 100 текстов различных жанровых разновидностей и объемов, опубликованные в сборниках «Законодательство Петра I» [ЗЩ «Памятники русского права» [ПРП VII; ПРП VIII] аутентично «Полному собранию законов Российской империи» (тт. III-VII), Во-вторых, транслитерированные памятники деловой письменности XVIII в. из фондов Объединенного государственного архива Челябинской области (около 530 документов), опубликованные в сборниках «Лингвистическое краеведение на Южном Урале» [Ж І; ЖII] и «Челябинская старина» [ЧС П-Ш; ЧС V]. Обращение к данным группам текстов обусловлено их исторической достоверностью и лингвистической содержа-
тельностью. Документы первой группы фиксировали процесс правотворчества, документы второй группы - процесс правоприменения (решение ТИПИЧНЫХ юридических ситуаций в деятельности региональных учреждений),
В работе применяются как общенаучные методы {наблюдение, описание, сопоставление, классификация)^ так и частные методы и приемы языкознания: компонентный (семный) анализ терминологии (для выявления основных типов правовых терминов и их предметно-тематической классификации), дистрибутивно-сочетаемостный метод (для разграничения структурных типов терминов, определения их лингвокультурной специфики), лингвистическое моделирование (концептуальный анализ, фреймовый анализ, конструирование семантического и концептуального полей), метод сплошной выборки (при формировании картотеки юридических терминов), элементы количественного анализа (при установлении объема исследуемого терминологического материала, определении численного соотношения деривационных типов юридических терминов, установлений степени интенсивности лексико-семантических явлений в юридической терминосистеме).
На протяжении XX - начала XXI в. как в русском языкознании, так и в правоведении заметен возрастающий интерес к изучению языка юридической коммуникации- Работы правоведов посвящены лингвистическим аспектам законодательной техники и толкования законов, при этом главной целью считается нормирование и унификация юридического языка, выработка практических рекомендаций для специалистов: Е.Б. Берг [Берг 2003], НА-Власенко [Власенко 1997], ТВ.Губаена [Губаева 1997], В.Е. Жеребкин [Жеребкин 1976], В,С. Зубарев [Зубарев 1976], Н.Н. Иваки-на [Ивакина 1997], TJ8. Кашанина [Кашанина 1981], ЮЗ. Кудрявцев [Кудрявцев 1981], А,С. Пиголкин [Язык закона 1990], В.В. Питецкий [Пи-тецкий 1979], В At Савицкий [Савиикий 1987], А.А, Ушаков [Ушаков 1967], А.Ф. Черданцев [Черданцев 1979J.
Среди современных лингвистических исследований представлены различные аспекты описания феномена юридического языка в целом и юридической терминологии в частности: грамматико-стилистяческие особенности
(ХМ. Балыхина [Балыхина 1983]) и проблемы толкования правовых текстов (Н.И. Хабибулина [Хабибулина 1996]); структурно-семантическая организация правовой терминологии (А.А. Денисова [Денисова 1992]), ее лингвокогни-тавная природа (КБ, Данилов [Данилов 2003], К.М, Левитан [Левитан 2003], Т.Е. Межова [Межова 2002], RB, Трушина [Трушина 2003], ИЛ- Туманова [Туманова 2002]) и лингвокультурная специфика (ЮА Гришенкова [Гришен-кова 2006], КГ. Красухин [Красухин 2000], Н.Ю. Кузнецова [Кузнецова 2001], Е.С. Максименко [Максименко 2003], ИПМихальчук [Михальчук 1997], И.В. Палашевская [Палашевская 2001], Т.В. Топорова [Топорова 1995]) в различных языках. Недавно оформившимся направлением является юрислингви-стика (на базе лаборатории юрислингвистики и развития речи Алтайского госуниверситета под руководством Н.Д Голева [Голев 2000, 2004]), нацеленная на изучение функционирования естественного языка а правовом пространстве и языковой основы права.
В рамках исторической лингвистики развивается диахроническое исследование языка русского права, представленное именами следующих ученых: Н.В. Артыкуца [Артыкуца 1990], Н,Г. Благова [Благова 1998], Д.Ворт [Ворт 1975], В.ЯДерягин [Дерягин 1991], В.М. Живов [Живов 2002], В.В. Иванов и В.Н. Топоров [Иванов 1978,1981], В.М. Истрин [Ист-рин 1925], ЮМЛогман [Лотмак 1981J, НЛ. Лыкова [Лыкова 2005], КГ. Михайловская [Михайловская 1981], Е.Ф. Мишина [Мишина 1963], О-В. Никитин [Никитин 2004а], С Л. Обнорский [Обнорский I960, 1960а], А-М, Селищев [Селищев 1968], B,R Туркин [Туркин 1953], Б.О. Унбегаун [Унбегаун 1965], С Л. Хижняк [Хижняк 1997], АЛ. Шиловский [Шилов-ский 1969, 1970]. При этом наиболее исследован начальный период развития языка русского права (до XVII в.), а XVIII в, и последующие исторические периоды остаются малоизученными.
Языковые процессы XVIII в. были объектом изучения в работах В.В. Виноградова [Виноградов 1978,1982], Ю.С. Сорокина [Сорокин 3965, 1966], обосновавших принципы и методы исторической лексикологии. Проблемы исторической терминологии указанного периода освещены в
трудах Е.Э. Биржаковой, Л,А. Воиновой [Биржакова 1972], Т.С. Коготковой [Коготкова 1991], ЛЛ. Кутиной [Кутина 1964, 1966], однако специфика русской правовой терминологии на этапе формирования национального языка исследована недостаточно,
XVI-XVIII вв. для историков языка особенно интересны, поскольку языковая динамика этой эпохи отражена в региональных памятниках письменности. Актуальность их изучения обоснована С.С, Волковым [Волков 1974], ВЛ.Дерягиным [Дерягин 1974], А.Н.Качалкиным [Качалкин 1972], СИ. Котковым [Котков 1970,1980], О.В. Никитиным [Никитин 20003 2004]. Лексический состав локальной деловой письменности рассмотрен в трудах Л.П Панина [Панин 1985], ПМ. Погореленко [Погореленко 1972], ЕЛ. Поляковой [Полякова 1979], А.Г. Пороховой [Порохова 1969] (на материале памятников сибирского, пермского, воронежского регионов).
Памятники деловой письменности Южного Урала и Зауралья XVIII -начала XIX в. являются объектом комплексного историко-филологического исследования на базе межвузовской проблемной лаборатории под руководством Л.А. Глинкиной (Челябинский государственный педагогический университет). Проводится источниковедческая обработка, транслитерация скорописных документов из Объединенного государственного архива Челябинской области, их издание для последующего изучения (см. серию сборников «Лингвистическое краеведение на Южном Урале» [ЛК I; ЛК II; ЛК Ш] и «Челябинская старина» [ЧС П-Ш; ЧС V]); по результатам исследований выпускаются учебные пособия [Новоселова 2006; Скоропись XVIII века], сборники трудов [Деловой язык 2004, 2006]. В настоящее время представлено палеографическое описание архивных документов (ЕЛ. Сивкова [ЛК Щ), рассмотрены различные уровни языковой организации деловых текстов с точки зрения становления литературной нормы; грамматический (НА. Новоселова [ЛК III]), структурно-синтаксический (Л.А. Конькова [Ж Ш], АЛ. Чередниченко [Чередниченко 2000]), коммуни-кативнО'Стилистический (Н.В. Глухих [ЛК Ш]), жанрово-стилистический (А.Г. Косов [Косов 2004], СП Шулежкова [Шулежкова 1967]). Однако суще-
ствует потребность разработки лексико-семаятического направления, в частности исследования правовой терминологии, что позволит проследить становление нормы делового письма на уровне специальной лексики. Научная новизна диссертационного исследования:
В научный оборот вводится новый терминологический материал: осуществляется инвентаризация и систематизация русской юридической терминологии эпохи становления национального языка»
Впервые изучаются структурно-семантические особенности юридической терминологии XVIII в. на основе тезаурусного подхода, то есть при помощи моделирования семантическою поля права в соотношении с концептуальным правовым полем.
Впервые проводится лингвистическая реконструкция русской правовой картины мира XVIII в. с учетом универсальных и культурно обусловленных компонентов в центральных и региональных официально-деловых текстах,
В своей работе мы опираемся на следующие положения, доказанные в научной литературе:
Основная функция термина - наименование специального понятия (Т.О. Винокур, Б.Н. Головин, Е,И. Голованова, В.П. Даниленко, Т,Л, Канделаки, З.И. Комарова, В.М. Лейчик, Д.С. Лотте, А,А. Реформатский, Л.А. Шкатова),
Система социальных и культурных стереотипов в значительной степени определяется языковыми нормами общества; языковой способ концептуализации действительности отчасти универсален, отчасти национально специфичен (Ю.Д, Апресян, НД Арутюнова, Л. Вайсгербер, В. фон Гумбольдт, Е.С. Кубрякова, А.А. Потебня, Э. Сепир, Б.А. Сереб-ренников, Ю.С. Степанов, И. Трир, Б. Уорф),
Терминологии частных наук отражают определенные фрагменты научной картины мира, которая имеет содержательный инвариант, но в каждом языке приобретает национальную форму выражения (М.Н, Володина, О.А. Корнилов).
На защиту выносятся следующие положения:
Структурно-семантическая организация русской терминологии права XVIII в» имеет полевый характер; семантическое поле права - языковая модель концептуального поля права.
Структурно-семантические особенности русской юридической терминологии XVIII в. отражают динамику в концептуальной картине права -начало движения от обыденного правосознания к научному,
Русская правовая картина мира XVIII в, имеет лингвокультурную специфику, которая выражается в наполнении универсальных коннептоа экзистенциально значимыми морально-этическими и религиозными смыслами.
Теоретическая значимость предлагаемого исследования в связи с его комплексным характером заключается в нескольких аспектах. В исто-рико-лингвистическом аспекте восстанавливается недостающее звено в описании генезиса языка русского права (эпоха XVIII в.); обосновывается целесообразность дополнения традиционных методов диахронического исследования современной методикой лингвокогнитивного моделирования. В аспекте терминоведения уточняется понятие юридического термина. В лингвокультурологическом аспекте устанавливаются лингвистические факторы генезиса русского правосознания.
Практическая ценность работы определяется возможностью использования фактического материала и полученных результатов при формировании современного юридического дискурса с учетом национально-культурных традиций; в преподавании дисциплин: лингвокультурология, лингвокраеведение, история государства и права России; при создании исторических словарей (регионального словаря XVIII в,, словаря русских юридических терминов).
Объем и структура диссертации определяются целью и задачами исследования. Она состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, перечня словарей, указателя источников, пяти приложений.
Во введении обосновывается актуальность темы исследования; определяются объект и предмет изучения, формулируются цель и задачи работы;
описывается материал исследования, указываются методы и приемы анализа; обзорно освещается история изучения языка права; определяется научная новизна работы; перечисляются положения, выносимые на защиту; отмечаются теоретическая и практическая значимость, апробация работы.
В первой главе «Проблемы изучения языка русского права в синхронии и диахронии» выявляются характеристики языка права в системе официально-делового стиля; рассматриваются функции и особенности юридической терминологии, обосновывается лингвокогнитивная и социокультурная природа юридических терминов; описывается структура лин-гвокогнитивной модели права; определяется социокультурная обусловленность динамики языка русского права в XVIII в., анализируется соотношение универсальных и национально-специфических компонентов правовой картины мира; рассматривается русское лингвоправовое пространство в историко-культурологическом аспекте.
Во второй главе «Структурно-семантический анализ русской правовой терминологии XVIIT в,» описывается логико-семантическая и лек-сико-семантическая организация правового поля; приводится деривационная типология юридических терминов; дается характеристика юридической терминологии в южноуральской деловой письменности XVIII в.; оценивается соотношение ведущих тенденций в семантическом поле русского права,
В третьей главе «Лингвокультурологическин анализ русской правовой терминологии XVIII в.» выявляется специфика языковой манифестации универсальных правовых концептов в русской терминологии, описываются их национально-культурные модификации. Прослеживается процесс разрушения юридического дуализма в языке права. Устанавливается связь русской правовой картины мира с традиционными морально-этическими и религиозными ценностями русской культуры.
В заключении формулируются основные результаты в соответствии с поставленными целью и задачами, намечаются перспективы дальнейшего исследования.
Завершают работу список использованной литературы (167 наименований), перечень словарей, источников и приложения: таблицы и диаграммы, отражающие структуру концептуального поля права (1), термино-систему права в структуре семантического поля (2), деривационные типы юридической терминологии XVIII в. (3), распределение заимствованной терминологии в семантическом поле русского права XVIII в. (4), источники иноязычной терминологии в русском праве XVIII в. (5),
Апробации работы. Основные положения диссертационного исследования представлены на Международной научной конференции «Интертекст е художественном и публицистическом дискурсе» (Магнитогорск, ноябрь 2003 г.), на XV, XVII Бпрюковских чтениях (Челябинск, сентябрь 2004 г», сентябрь 2006 г.), на IV Международной научно-теоретической конференции «Актуальные проблемы теории и истории государства и права» (Санкт-Петербург, декабрь 2004 г.), на II Международной научной конференции «Языки профессиональной коммуникации» (Челябинск, ноябрь 2005 г.), на Международной научно-пракгической конференции «Славянские языки и культуры: прошлое, настоящее, будущее» (Иркутск, май 2006 г,), на I и II Международной заочной научно-практической конференции «Культура и коммуникация» (Челябинск, май 2006 г., январь 2007 г.), на Всероссийской научной конференции «VIII Житниковские чтения "Информационные системы: гуманитарная парадигма"» (Челябинск, февраль 2007 г.) и изложены в 14 публикациях.
Исследование получило поддержку в форме гранта Правительства Челябинской области (2006 г.).
Юридический термин как лингвокогнитиеныи и социокультурный феномен
Казвдая сфера общественной деятельности представляет собой коммуникативное пространство с особым комплексом языковых средств, способствующим удовлетворению коммуникативных запросов, реализации поставленных целей. Область делового общения также характеризуется общностью организации и отбора речевого материала, которая позволяет объективно выделять особую функциональную разновидность русского литературного языка - официально-деловой стиль. Его характеристика представлена в работах П.В. Веселова [Веселов 1990], М.Н. Кожиной [Кожина 1983], ЛА. Месеняшиной [Месеняшина 1996], Л.В. Рахманина [Рахманин 1982], Б.С. Шварцкопфа [Шварцкопф 1999], Д.Н. Шмелева [Шмелев 1977J.
Официально-деловое общение осуществляется в рамках социальных институтов и учреждений, является формальным, статусно-ориентированным. Основная функция официально-делового стиля - регламентирование общественной жизни, регулирование социального взаимодействия на основе правовых норм. Эта функция выполняется с помощью деловых текстов, наделенных правовым статусом и называемых документами. «Документы являются основным управляющим текстом в государстве» [Веселов 1990: 4]. Таким образом, языковые средства официально-делового стиля реализуются преимущественно в письменной форме, К современному официально-деловому стилю предъявляется ряд требований по регулированию употребления речевых средств, которые описаны П.В. Веселовым [Веселов 1990], М.Н. Кожиной [Кожина 1983], Л.В, Рахманиным [Рахманин 1982], Б.С. Шварцкопфом [Шварцкопф 1999]. Принципом достоверности и полноты информации обусловлено требование точности выражения, которое реализуется в определенных язы 14 ковых формах. Основу официально-делового стиля составляет терминология, выражающая специальные понятия данной сферы деятельности. На уровне грамматики предпочтение отдается глагольным формам с реальной и императивной модальностью, активно используются страдательные конструкции; частотно употребление отглагольных: существительных с абстрактным значением, кратких прилагательных, сложных отыменных предлогов. В синтаксической организации документов обязательным является прямой порядок слов, последовательная смена тем и рем, преобладают сложные конструкции, передающие логические отношения и позволяющие аргументировать изложение. Принципом объективности, формальности обусловлено требование неличного характера изложения которое выражается в использовании стилистически нейтральных языковых средств, не создающих эмоционально-экспрессивного фона. Принцип стандартизированное связан с типизированностью ситуаций делового общения, за которыми закреплены конкретные виды документов. Форма каждого вида документа унифицирована: строится на основе трафаретного набора реквизитов (обязательных элементов оформления документа). Речевые средства также типизируются и унифицируются , сужается их диапазон, вырабатываются устойчивые словесные комплексы, клишированные обороты, наблюдается высокая частотность отдельных языковых форм и сочетаний на определенных участках текстов документов.
Таким образом, особая сфера применения, официальные условия общения, четко ограниченный тематический круг современной деловой речи и выполняемая функция управления определяют ее точность, объективность, стандартизированность. В результате складывается устойчивый речевой стереотип, воспринимаемый носителями языка как «особый, функционально ориентированный тип языкового нормирования текстов, т.е. особый функциональный стиль» [Рахманин 1982: 16].
Однако необходимо учитывать, что функциональные стили, в том числе официально-деловой, вырабатываются в процессе развития языка и применения его в определенных сферах общения, поэтому функционально-стилевые средства в разные исторические периоды испытывают некоторые изменения при сохранении основных отличительных черт.
В.В. Виноградов отмечает усиление значения «официально-празительственного, канцелярского языка», расширение сферы его влияния а эпоху Петра I [Виноградов 1982: 59], Характеризуя состав стилей русского литературного языка первой трети XVIII в., ученый говорит о сохранении двойственной книжно-разговорной природы, широты и свободы колебаний (в зависимости от функции и социальной обстановки) «меящу изощренной риторикой церковнославянского языка, устарелой фразеологией и однообразным синтаксисом приказно-канцелярского языка и пестрыми формами общественно-бытовой разговорной речи» [Виноградов 1982: 73].
Логико-семантическая организация правового поля
После определения круга документальных источников методом сплошной выборки нами была проведена инвентаризация терминологических единиц права, В результате сформирована картотека, включающая 967 терминообозначений юридических понятий. Затем произведена лексикографическая обработка правовых терминоединиц, по итогам которой осуществлена систематизация материала в соответствии с моделями концептуального и семантического полей права: выявлены основные логико-понятийные комплексы (когнитивные структуры) - концепты и фреймы; произведена предметно-тематическая классификация юридических терминов» определены объективно существующие в рамках терминосистемы права терминокомплексы (микросистемы, подсистемы, терминогруппы).
Первым этапом систематизации выявленных терминоединиц является соотнесение их с понятийной системой права для установления логической системности. Как было отмечено в первой главе настоящего исследования, ядро концептуального поля права составляют универсальные право 68 вые концепты: макроконцепт «право» и выделяемые в нем микроконцепты «юридическая норма», «юридическая антинорма», «юридическая санкция». Все эти концептуальные структуры представлены в сфере русского права рассматриваемого периода.
Микроконцепт «юридическая норма» в русском праве XVIII в. складывается из трех фреймов: «правотворчество», «правоприменение», «правоохраненне». В плане выражения эги когнитивные структуры представлены терминологическими комплексами: микротерминосыстема «законность» складывается из трех подсистем («законодательство», «судопроизводство», «обеспечение правопорядка»), в каждой из которых выделяется несколько терминогрупп. Рассмотрим модель данного логико-семантического комплекса подробнее.
Фрейм «правотворчество»: терминологическая подсистема «законодательство»
Правотворчество - деятельность уполномоченных органов и лиц (высшего уровня власти) по изданию, переработке и отмене нормативных правовых актов. Нормативные правовые акты - это документально оформленные акты государственного масштаба, содержащие юридические нормы, поэтому они являются формой права и его основным источником, имеют общеобязательный характер. Совокупность нормативных правовых актов называется законодательством; оно состоит из актов двух уровней; законы (акты высшей юридической силы) и подзаконные акты (основываются на законах). В зависимости от сфер регулируемых общественных отношений законодательство делится на блоки, соответствующие отраслям права (гражданское, административное, уголовное и др.).
Фрейм «правотворчество», выражаемый терминологической подсистемой «законодательство», состоит из слотов (соотносимых с терми 69 ногруппами) «источники права», «субъекты правотворчества», «адресаты правовых норм».
Значимость фрейма «правотворчество» в концептуальном поле русского права XVIII в. определяется несколькими факторами (подробно они освещены нами в пункте 12 первой главы): потребностью создания нормативно-правовой базы для регламентирования общественных отношений; приданием материально оформленному (печатному) правовому акту значимости символа общегосударственной воли и эталона оценки поведения субъектов правоотношений; необходимостью укрепления культурного статуса законодательной деятельности и всей системы права»
Группа терминологических наименований типов нормативно-правовых актов представлена терминоединицами разновременного происхождения, поскольку одни типы актов продолжали применяться в правотворчестве, другие вводились в XVIII в.
Мы установили, что в петровскую эпоху термин закон для обозначения акта высшей юридической силы не используется как реквизит «название вида документа», встречаясь лишь в текстах некоторых актов (например, в указе «О хранении прав гражданских» от 17.04.1722); эта ситуация сохраняется и в период правления Екатерины П, которая в «Наказе» Комиссии о составлении проекта нового «Уложения» (30,07.1767) ввела классификацию законодательных актов: законы (наиболее важные), временные учреждения и указы, - но в качестве общего терминологического названия правового акта лексема закон не функционировала
Логико-семантическая организация правового поля
В семантическом поле права XVIII в. сосуществуют различные наименования нормативно-правовых актов, среди которых важно рассмотреть указ, наказ, устав, учреждения, закон, право(-а).
Указ - субстантивное производное от указати казати ( kaz-) - говорить, наставлять [Шаповалова: 143]. Словообразовательное значение субстантива указ - действие по глаголу указати и результат действия-наставление, поучение . Внутренняя форма термина указ связывает его со сферой морали. Указание - это ментальное действие, предполагающее наличие субъекта законодательной деятельности, что не было характерно для древнерусского права» Активное употребление данной лексемы в языке русского права XVII-XVIII вв. связано с ориентацией на церковнославянское право: старославянская лексема оуказь означала свидетельство и образец [Старославянский словарь: 732], На основе анализа словарных дефиниций можно вывести концептуальную модель указать- дать образец, направить, определить верный путь (мышления и поведения)1- Таким образом, указ является кем-либо установленным нормативным актом, выражающим субъективный взгляд на юридическую норму.
Близким в словообразовательном и семантическом отношении термину указ является наказ: произведен от наказати казати ( kaz-) - говорить, наставлять со значением наставление , а также приказ [Буслаев]- В юридическом смысле наказ - правовая норма, введенная кем-либо для кого-либо.
Термин устав активно используется в XVIII в, для обозначения важнейших законодательных актов: «Устав Воинский» 1716 г., «Морской Устав» 1720 п, «Генеральный регламент или устав..." 1720 г., «Регламент или Устав Главнаго магистрата» 1721 г., Устав «О наследии престола» 1722 г., «Устав благочиния» 1782 г.; а также в XIX в.: «Устав о земских повинностях» (1851 г.), «Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями» (1864 г), «Устав уголовного судопроизводства» (1864 г.), «Устав гражданского судопроизводства» (1864 г.), «Военно-судебный устав» (1867 г,), «Устав о пресечении преступлений» (1876 г.), «Военно-морской устав» (1886 г.) Устав - субстантивное производное от глагола со значением физического действия уставити, имеющее два категориально связанных словообразовательных значения: действие по глаголу уставити и результат действия - нечто установленное1. Праславянский корень stav-, обозначавший установление, восходит к индоевропейскому sta- стоять, ста 150 вить , близкому по значению корню dhe- класть, размещать, устанавливать [Михальчук 1997: 32]. Данная семантическая модель раскрывает понимание юридической нормы, основанное на идее неподвижности, устойчивости, и эксплицирует архетипическое понятие порядка через внутреннюю форму уставити - ввести порядок, упорядочить . Порядок - исходное представление правового, религиозного и нравственного сознания индоевропейцев.
По мнению ВЛЇ. Живова, термин устав в значении свод законов в русских текстах представляет собой рано освоенный славянизм. Такое наименование юридического акта предполагает (как и в случае с термином указ) наличие субъекта-законодателя: внутренняя форма- кем-то установленный закон [Живов 2002: 657]. Известны Устав Владимира Святого и Устав Ярослава Владимировича Х-ХІ вв., в которых впервые акцентирована идея законодательной власти, возложенной свыше на государя- Актуализация термина устав в законодательной практике XVIII в. связана с разрушением русского юридического дуализма, когда действующему праву был присвоен культурный статус, что отразилось и в заимствовании элементов языка церковнославянского (византийского) права [Живов 2002: 698], Интересно, что в одном из указов Петра I используется культурно значимое определение данного термина устає праведный (05.02.1722), отсылающее к одному из этических концептов русской языковой картины мира- правде.
