Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. БАЗОВЫЕ ПОНЯТИЯ
1.1. Современная языковая ситуация и ее влияние на публичную коммуникацию
1.2. Интегративные процессы в современной риторике 26
1.3. Публичная речь: современные интерпретации ее природы и места в функционально-стилевой стратификации литературного языка 40
1.4. Элитарный тип речевой культуры: генезис, семантика термина. Содержание понятия. Объект исследования 77
1.5. Разговорность публичной речи носителей ЭРК как риторическая категория 96
1.6. Дискурс и современные аспекты его интерпретации 110
1.7. Риторические универсалии 118
ГЛАВА II. РИТОРЕМА РАЗГОВОРНОСТИ КАК СРЕДСТВО ОПТИМИЗАЦИИ КОММУНИКАТИВНОГО ПРОЦЕССА В ПУБЛИЧНОМ ДИСКУРСЕ 133
2.1. Составляющие риторемы разговорности 141
2.1.1. Элементы так называемого натурального просторечия 143
2.1.2. Функционально-стилистическое просторечие 148
2.1.3. Жаргонная лексика 155
2.1.4. Разговорные дериваты (узуальные и окказиональные) 168
2.2. Функции составляющих риторемы разговорности 193
2.2.1. Номинативная функция 195
2.2.2. Экспрессивно-характеризующая функция 208
2.2.3. Эмотивная функция 232
2.2.4. Функция стилизации 262
2.2.5. Эстетическая функция 267
2.3. Генезис риторической категории разговорности: разговорная речь и светская беседа Пушкина и его дружеского окружения 288
2.3.1. Эпистолярий Пушкина и его современников как отражение русской разговорной речи начала XIX в 292
2.3.2. Пушкин и светская речь начала XIX в. Первый этап сложения риторической категории разговорности 309
2.4. Пушкинский синтез стилистически разнородных элементов и
стилистический контраст в современном публичном дискурсе но
сителей элитарного типа речевой культуры 345
2.4.1. Категория толерантности как содержательная основа контраста 349
2.4.2. Функции контраста в дискурсах 353
2.4.3. Контраст как критерий дифференцированности элитарного типа речевой культуры - деления его на подтипы 368
ГЛАВА III. РИТОРИЧЕСКИЕ УНИВЕРСАЛИИ КАК РИТОРЕМЫ ЭКСПРЕССИВИЗАЦИИ В ПУБЛИЧНОМ ДИСКУРСЕ НОСИТЕЛЕЙ ЭРК
3.1. Тропы и фигуры как экспрессивная составляющая публичного дискурса 387
3.2. Метафора и ее функционирование в дискурсах 392
3.2.1. Метафорические модели 400
3.2.2. Типы метафор и способы оживления их двуплановости 413
3.2.3. Социальная и индивидуальная мотивированность метафоры в дискурсах 425
3.2.4. Интертекстуальность метафоры в дискурсах 431
3.3. Синтаксический параллелизм и его функционирование в дискурсах 451
3.3.1. Структурные особенности СП 457
3.3.2. Прагматические функции СП 461
3.3.3. Модификации СП 474
3.3.4. Конвергенция СП с единицами других языковых уровней (разноуровневая редупликация) 481
3.3.5. СП и его лексическое наполнение 499
3.3.6. СП в аспекте языковой личности говорящего 505
3.4. Афоризм как экспрессивная составляющая публичного дискурса
3.4.1. Афоризм как объект научного анализа 531
3.4.2. Афоризм как прецедентный текст 535
3.4.3. Лексико-тематическая и структурная организация АВ 543
3.4.4. Стилистические средства, служащие основой текстообразования АВ 549
3.4.5. АВ как реализация тактических и стратегических задач дискурса . 561
ГЛАВА IV. РИТОРИЧЕСКАЯ КОМПЕТЕНЦИЯ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЕЕ СОСТАВЛЯЮЩИХ - РИТОРЕМ - КАК ОДИН ИЗ ПРИЗНАКОВ ЭЛИТАРНОЙ РЕЧЕВОЙ КУЛЬТУРЫ 577
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 600
Литература 604
Лексикографические издания 662
Список источников материала 666
Список принятых сокращений 672
Приложение. Образцы расшифрованных аудио- и видеозаписей 675
- Современная языковая ситуация и ее влияние на публичную коммуникацию
- Составляющие риторемы разговорности
- Тропы и фигуры как экспрессивная составляющая публичного дискурса
Введение к работе
Социальные перемены в жизни России конца XX в.: смена государственного устройства, демократизация общества, отмена цензуры, развитие многот образных форм СМИ - придали публичной речи значимость особо активной формы социального самовыявления личности.
В современном мире реализуется всеобщий закон социального развития общества: «Демократизация является необходимым условием расцвета красноречия; соответственно красноречие является высшим свойством индивида -члена демократического общества» (Тодоров 1999: 58).
В новых условиях общественной жизни неизмеримо возрастает роль риторики как науки об эффективных формах речевого воздействия; как и всегда в эпоху общественных перемен, риторика «выходит на авансцену публичной жизни» (И.А. Стернин). Изменяется и место риторики в парадигме гуманитарного знания.
Конец XX - начало XXI в. ознаменованы интегративным процессом в области гуманитарного знания - формированием новой науки речеведения (Шмелева 1996, Кожина 1998, 2003; Сиротинина, Гольдин 2000 и др.) - и активной интеграцией культуры речи и риторики (Л.К. Граудина, О.Б. Сиротинина, СИ. Виноградов, Е.Н. Ширяев, Н.С. Болотнова). Утверждается новая теория нормы
как «выбора», а не как «запрета» (М.В. Панов, Е.А. Земская, Е.Н. Ширяев, Л.К. Граудина, СИ. Виноградов и др.), развивается новая концепция культуры речи, ориентированная на престиж личностного волевого начала в речевой коммуникации и особое место в ней риторических навыков говорящего (Л.К. Граудина, О.Б. Сиротинина, Е.Н. Ширяев, А.П. Сковородников, СИ. Виноградов и др.). Ср.: «В трех основных компонентах культуры речи - нормативном, коммуникативном и этическом - роль риторики едва ли не первостепенна» (Граудина 1999:261).
Активную роль в интеграции культуры речи и риторики, а также стилистики, теории речевых актов, социолингвистики играет новая развивающаяся с 80-х - 90-х гг. лингвокультурологическая концепция типов речевой культуры (Н.И. Толстой, О.Б.Сиротинина, В.Е. Гольдин, Т.В. Кочеткова), в рамках которой выделяются разные варианты внутринациональной речевой культуры, в том числе и в пределах литературного языка. Центральным понятием этой концепции, на которое ориентирована современная теория культуры речи, является понятие высшего типа речевой культуры - элитарной, или полнофункциональной (см.: 1.4.). Эта концепция и служит методологической основой данного исследования. Оно посвящено изучению риторического аспекта элитарной речевой культуры (далее ЭРК).
Эффективность воздействия публичной речи достигается не только сочетанием интеллектуальных, нравственных, духовных свойств говорящего, но и активным владением риторическими средствами речи, обеспечивающими как силу убеждения, эмоционального воздействия на адресата, так и возможность выразить особенности своей личности, создать неповторимый образ оратора.
Рассматривая риторический компонент дискурса как релевантный для речевой культуры говорящего, мы предлагаем следующую гипотезу исследования: высокий уровень общей культуры, широта эрудиции, богатство накопленных и хранимых долговременной памятью идиом, языковых фактов русской
языковой культуры, креативные способности носителей ЭРК служат основой владения риторическими средствами, которое необходимо для эффективного воздействия на адресата. Осознанное и мотивированное использование риторических средств следует рассматривать как риторическую компетенцию и этим признаком дополнить корпус признаков элитарной речевой культуры (см.: 1.4.).
Риторическая компетенция (далее РК) соотнесена с коммуникативной компетенцией личности; это исторически сложившаяся категория, проявляющаяся в речевых навыках говорящего, ориентированная на определенное состояние литературного языка, отражающая его процессы и корректирующая их в речевой практике с позиций высокой речевой культуры, её исторических традиций.
На основе форм реализации РК возможно выделение подтипов элитарной речевой культуры. Риторическая компетенция не тождественна ораторскому мастерству, которое является категорией словесного искусства, а не речевой культуры.
В соответствии с выдвигаемой гипотезой определяются предмет и объект исследования, источники материала анализа, формулируются задачи исследования (см.ниже).
Автор русской риторики, блестящий оратор, видный государственный деятель начала XIX в., М.М. Сперанский писал: «Основание красноречия ... суть страсти. Сильное чувствование и живое воображение для оратора необходимы совершенно. <...> Надобно, чтоб выражение было очень важной частью риторики, когда столь великие, я хотел даже сказать, сверхъестественные делают перемены в слове; надобно, чтоб мысли и расположение были пред ним ничто, когда оно одно составляет ораторов, когда им различествует творец громких од от творца «Телемахиды» (Сперанский 1959: 67, 79).
Диссертация и посвящена тем способам выражения, тем языковым средствам, которые придают речи носителей ЭРК силу убеждения, воодушевляют
адресата, создают своеобразие стиля оратора: это экспрессивные единицы языка, тропы, фигуры, афоризмы. Эти средства присущи ораторской речи, начиная с античности, но в каждую эпоху и в каждой национальной языковой культуре получают особое преломление.
Будучи объектом изучения в риториках разных исторических эпох, эти средства риторического воздействия анализируются в специальных разделах и современных исследований (А.К. Михальская, Н.Н. Кохтев, Е.Н. Зарецкая, Л.А. Введенская, Л.Г. Павлова; Т.Г. Хазагеров, Л.С. Ширина; И.А. Мартьянова, М. Колтунова и др.). Однако, как справедливо отмечают многие теоретики риторики (В.И. Аннушкин, Л.К. Граудина, М.Ю. Федосюк, Е.Н. Зарецкая и др.), эти средства, как правило, рассматриваются на материале художественной литературы или образцов красноречия прошлого.
Привлечение литературно-художественных источников материала для иллюстрации риторических особенностей обыденной речи отмечает и О.Б. Си-ротинина, подчёркивая необходимость изучения риторического аспекта коммуникации на фактах живой звучащей речи (Сиротинина 2000 а: 33).
Недостаточное внимание авторов риторик к современному риторическому узусу подчёркивает Л.К. Граудина: «Многим из вышедших новых учебников по риторике не хватает опоры на реальную языковую базу. Основные риторические категории (логос, этос, пафос) излагаются сами по себе, в несколько отвлечённом виде, оторванном от окружающей нас речевой материи» (Граудина 2000: 53).
В исследованиях публичной речи последних десятилетий, в том числе и речи носителей ЭРК (М.А. Кормилицына, «Хорошая речь», Т.В. Кочеткова, СВ. Куприна, Г.Г. Инфантова, В.В. Башкеева, Н.А. Купина, Т.В. Матвеева, М.В. Китайгородская, Н.Н. Розанова, М.А. Ягубова и др.), риторические средства, как правило, привлекаются для анализа коммуникативных категорий дискурса, но не служат специальным объектом изучения. Исключением является
фундаментальное теоретическое исследование М.Р. Желтухиной, посвященное тропологической суггестивности масс-медиального дискурса (Желтухина 2003). Синтезируя методы психолингвистического, лингвокогнитивного, лин-гвопрагматического направлений, автор на основе анализа широко понимаемой метафоры раскрывает природу суггестивности современного публичного дискурса в СМИ.
Теоретическому изучению подвергнута метафора одной из разновидностей публичной речи - политического дискурса - в ряде исследований когнитивно-прагматического направления (Баранов, Караулов 1991, 1994; Чудинов 2000, 2003; Кузьмина 1999; Шейгал 2000; Ерилова 2003).
Названные исследования не затрагивают нормативного аспекта риторического компонента и не дифференцируют его функционирование в разных типах речевой культуры, что лежит в основе избранного нами пути анализа риторических средств.
Предмет нашего исследования - риторический компонент в дискурсах носителей ЭРК как способ усиления воздействия на адресата при сохранении говорящим «культурной рамки общения» (СИ. Виноградов) и как реализация антиномий стандарт / экспрессия, общее / индивидуальное, традиционное / конкректно-историческое; отражение в публичной речи носителей ЭРК современных процессов развития литературного языка и её влияние на языковое развитие; генезис риторического компонента (его составляющей - разговорности) и связь его современной модификации с историческими традициями.
Объектом исследования служат риторические средства публичных дискурсов носителей ЭРК: риторической категории разговорности как способа оптимизации коммуникативного акта и риторических универсалий: самого активного тропа - метафоры, наиболее действенной фигуры - синтаксического параллелизма (в контаминации с другими фигурами), афоризма - как способов экспрессивизации ПР.
Актуальность исследования обусловлена как ролью ПР в современной социальной жизни и необходимостью изучения её интенсивных изменений, так и влиянием на эти процессы публичной речи носителей ЭРК, отражающей и общую динамику языковых преобразований, и противостояние им на основе традиционных норм. Выявление механизма современных новаций и их преломления в публичной речи носителей ЭРК позволяет объективно оценить современные изменения узуса и их соотношение с традициями русской речевой культуры.
Актуальность работы определяется и обращением к недостаточно освещенным в науке теоретическим вопросам, в ряду которых степень релевантности риторических средств в публичной речи (далее ПР) носителей ЭРК, различия разговорности эстетической и риторической, соотношение функций экспрессивных единиц в дискурсе, а также обращением к таким спорным вопросам теории коммуникации, как природа публичной речи, её место в системе литературного языка, проблема границ стилистического синтеза, соотношение риторической компетенции и ораторского мастерства. Названные вопросы актуальны для теории культуры речи, важны для риторики, теории современного литературного языка.
Новизна исследования проявляется в том, что в нём впервые предпринята попытка сквозь призму нового понимания нормы как основного понятия культуры речи и с позиции теории типов речевой культуры представить риторический компонент ПР в пределах того типа речевой культуры, который не только обеспечивает реализацию функций воздействия, но и приближает ПР говорящего к современному риторическому идеалу, во многих случаях служит проявлением ораторского искусства.
Впервые риторические средства рассматриваются на широком срезе институциональных дискурсов говорящих, релевантными свойствами которых являются: совершенное владение ортологическими нормами, высокие этиче-
ские нормы общения, гуманистическое миропонимание и толерантность, креативные свойства творческой личности, дар красноречия. Впервые риторические категории в узусе ПР соотносятся с современными языковыми процессами. Новым является и то, что в пределах типа речевой культуры феномен риторического компонента подвергается целостному изучению в трёх направлениях: в аспекте культуры речи - как особой формы реализации риторических задач в пределах высшего типа речевой культуры; в аспекте прагматическом - как способа выражения интенции адресанта, проявления в языковом знаке когнитивной природы личности, которой свойственны гуманистическое мировоззрение, высокие этические нормы, творческий языковой потенциал; в аспекте риторическом - как способа наиболее эффективного воздействия на адресата.
Новизна работы состоит и в попытке представить специфику современных риторических тенденций как конкретно-историческую форму реализации антиномий - стандарт / экспрессия, общее / индивидуальное. Впервые рассматривается генезис современной разговорности - одной из важнейших составляющих риторического компонента, критерии её оценки с позиций ЭРК, служащей продолжением и развитием пушкинских языковых принципов.
Новый подход к риторическому компоненту публичных дискурсов в пределах высшего типа речевой культуры обусловил необходимость уточнения терминологического аппарата исследования: введение нового термина риторе-ма, дифференциацию типа ЭРК на подтипы, введение понятия дискурсивное пространство, выделение макрофункции и микрофункций элементов разговорности, уточнение соотношения риторической и эстетической категории разговорности, соотношения риторической компетенции и ораторского искусства.
Цель и задачи исследования.
Целью работы в соответствии с тенденцией современной филологии - интеграцией культуры речи и риторики - является определение форм реализации и роли риторического компонента в ПР носителей ЭРК, раскрытие языкового
механизма и функционирования каждого из выделяемых средств риторического компонента, обоснование в итоге исследования особого признака ЭРК -риторической компетенции; определение отношений риторической компетенции и ораторского искусства; рассмотрение генезиса современной разговорности и влияния её на динамику современного русского литературного языка.
Достижение названной цели потребовало решения следующих задач:
- охарактеризовать узус ПР носителей ЭРК, выявив состав основных язы
ковых средств, используемых как средство речевого воздействия и определив
их функциональное назначение;
определить структурные и функциональные свойства риторических средств с точки зрения антиномий стандарт / экспрессия, общее / частное;
установить критерии допустимого / целесообразного в выборе риторических средств воздействия и на этой основе выявить один из критериев оценки говорящего как носителя ЭРК;
ввести в терминологический аппарат некоторые новые термины, позволяющие уточнить и конкретизировать анализ риторического аспекта ЭРК;
раскрыть влияние на функционирование риторических средств разновидностей ПР и её жанров, прагматического характера дискурсов, социальных и психологических свойств языковых личностей;
установить преемственность и своеобразие современного состояния ЭРК в его риторическом аспекте по отношению к первому этапу формирования ЭРК - пушкинской эпохе, рассмотрев на материале писем Пушкина и его современников, а также свидетельств мемуарной литературы сложение разговорной речи в системе литературного языка нач. XIX в. - основу складывающейся риторической категории разговорности;
определить пределы допустимого в дихотомии норма / экспрессия и тем самым выявить критерий отнесения говорящего к носителям ЭРК;
определить общее направление влияния носителей ЭРК на развитие современного литературного языка;
на основании проведенного исследования аргументировать взгляд на природу ПР и её место в системе функциональных стилей русского литературного языка;
наметить возможные направления языковой политики в преодолении деструктивных процессов в современной ПР и развитии риторической компетенции носителей литературного языка.
Материалом исследования служит публичная речь выдающихся представителей гуманитарных профессий, для которых работа со словом - основа их профессиональной деятельности: писателей, учёных, актёров, режиссёров, политиков, государственных деятелей. Публичная речь двух гуманитарных сфер -судебной и религиозной - не входит в круг избранных объектов изучения в связи с её особой спецификой. Источниками материала являются магнитофонные записи интервью, обращений, бесед, встреч, выступлений на заседаниях Государственной Думы, презентаций, творческих вечеров, дискуссий, ток-шоу и т.п. представителей названных профессий на центральном радио и телевидении 1985 - 2004 гг. объемом в 48 часов магнитофонного времени, сделанные и расшифрованные автором, а также записи интервью с ведущими деятелями культуры, театрального искусства на ГТРК «Иртыш» в 1993 г. (объемом 6 часов), расшифрованные автором, стенографические отчёты заседаний Государственной Думы 1998 - 1999 гг., тексты речей в Интернете, стенограммы встреч писателей в Останкине, магнитофонные записи публичных лекций учёных-театроведов. Привлекаются материалы газетных интервью («Аргументы и факты», «Известия»).
Следуя в методах сбора материала ПР за О.А. Лаптевой (Лаптева 1976), мы пользуемся и ручной записью языковых единиц, что связано с «разреженным» использованием риторических элементов в публичной речи. Магнито-
фонную запись как основной метод фиксации целостных дискурсов мы дополняем ручным методом целенаправленного поиска изучаемых фактов. О.А. Лаптева справедливо отмечает целесообразность такого сочетания: «Магнитофонная запись может длиться сколь угодно долго и при этом не отразить искомого факта, который <.. .> может отсутствовать в это время в речи. В ней, таким образом, окажется много «руды». <...> ручная запись оперативнее» (Лаптева 1976:117).
В привлечении малых контекстов, собранных ручной записью, мы руководствуемся и мнением Ю.Н. Караулова, который при изучении языковой личности считает правомерным использовать в составе объекта исследования, наряду с протяженными текстами, набор речевых произведений отрывочного характера, отдельных высказываний, представляющих слово в его ассоциативных связях (Караулов 1989).
В историко-сопоставительном разделе, посвященном характеристике складывающейся разговорной речи начала XIX в. как компонента первой формации ЭРК, источниками материала служат эпистолярий А.С. Пушкина и его друзей, тексты публичных выступлений нач. XIX в., свидетельства мемуарной литературы, в том числе сборника «Разговоры Пушкина» (М., 1929), данные словарной картотеки Института лингвистических исследований РАН.
Для межэтнических сопоставлений риторических универсалий привлекаются отдельные публикации речей выдающихся ораторов XX в.
Методы исследования определяются спецификой многоаспектного объекта изучения и представляют собою интеграцию методов разных наук: культуры речи, риторики, прагматики, собственно лингвистики, теории коммуникации, стилистики, культурологии - и объединение их в комплексную синтетическую методику. Её основами служат описательный метод с его составляющими (наблюдением, интерпретацией, обобщением, классификацией); традиционные всеобщие методы индукции и дедукции; сопоставительный и семантико-
стилистический методы, элементы комплексного и контекстуального анализа. В исследовании разговорности как одной из составляющих риторического компонента применяется, кроме основного для работы синхронного, и диахронический подход: проводится анализ обиходной (отражённой в письмах) и светской речи Пушкина и его окружения, образцов красноречия пушкинской эпохи как первого этапа формирования ЭРК, послужившего началом традиции русской элитарной речевой культуры.
Методологической основой исследования служит понимание языка в органической взаимосвязи его структурной, когнитивной, социальной сущности и исторической динамики его развития. Актуален подход к публичному дискурсу как единству двух разнонаправленных интенций участников коммуникации, осуществляющих деятельность адресанта по передаче информации и эмотивно-го содержания иллокуции и их рецепцию адресатом.
Системный подход к языковым фактам существен для нас в аспекте взаимосвязи тезауруса языка и тезауруса языковой личности как индивидуально-творческого варианта общенационального лексического фонда, содержащего всю полноту кодифицированных и некодифицированных лексических единиц и совокупность соответствующих им смыслов. Системный подход реализуется и в лингвокультурологическом аспекте, предполагающем соотнесённость индивидуальной языковой системы с конкретно-историческим этапом развития общенародного и литературного языка.
В исследовании риторических универсалий актуально разграничение языка и речи, соотношение интеллектуального и эмотивного в мышлении и речи, дихотомия узуального и окказионального на разных уровнях языка, когнитивная и прагматическая природа языкового знака.
Теоретической базой исследования, кроме названной выше концепции типов речевой культуры (Н.И. Толстой, О.Б. Сиротинина, В.Е. Гольдин), являются общефилологические труды (А.А. Потебня, Л.В. Щерба, В.В. Виноградов,
Г.О. Винокур, Б.А. Ларин, М.М. Бахтин, Ю.Н. Тынянов, Ю.М. Лотман, Б.Н. Головин, В.В. Колесов, Ю.Н. Караулов, Н.Д. Акутюнова, И.А. Стернин, З.Д. Попова, В.И. Шаховский, А.А. Залевская, В.В. Колесов, Е.С. Кубрякова, В.Н. Телия, В.И. Карасик и др.); исследования в области культуры речи (Б.Н. Головин, Л.К. Граудина, СИ. Виноградов, К.С Горбачевич, О.Б. Сиротинина, Е.Н. Ширяев, Е.А. Земская, В.Г. Костомаров, М.В. Панов, Н.Д. Бурвикова, Т.В. Кочет-кова, Б.С Шварцкопф, В.А. Ицкович, Л.И. Скворцов и др.); риторики (Ю.В. Рождественский, Л.К. Граудина, А.К. Михальская, В.И. Аннушкин, О.Б. Сиротинина, И.А. Стернин, А.А. Волков, Ю.С Воронов, Н.Н. Кохтев, К.Ф. Седов, Г.З. Апресян, В.П. Вомперский и др.); социолингвистики (В.М. Жирмунский, Б.Н. Головин, Л.И. Баранникова, Л.П. Крысин, В.И. Карасик, Н.И. Форманов-ская, М.В. Китайгородская, Н.Н. Розанова, Н.А. Купина, Г.П. Нещименко и др.); стилистики (В.В. Виноградов, Т.Г. Винокур, В.Д. Левин, В.В. Одинцов, А.И. Горшков, А.Н. Васильева, М.Н. Кожина, Н.А. Купина, СГ. Ильенко, В.Д. Черняк, М.Я. Дымарский, А.И. Федоров, Н.С Болотнова, Ю.М. Скребнев, И.В. Арнольд, В.З. Санников и др.); семантики и прагматики (В.Н. Телия, Ю.Н. Караулов, А.Н. Баранов, З.Д. Попова, И.А. Стернин, В.Г. Гак, Ю.М. Скребнев, Л.С Ковтун, Дж. Лакофф, А. Вежбицкая, А.Ф. Алефиренко, Р. Водак, ван Дейк, О.С Иссерс, Ю.Н. Караулов, В.И. Карасик, Т.Г. Почепцов и др.); теории метафоры (Г.Н. Скляревская, Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, М. Джонсон, Дж. Лакофф, Дж. Серль, В.П. Москвин, В.Н. Телия, А.П. Чудинов, Н.И. Бахмутова, Д.Н. Шмелев, Л.В. Балашова и др.); экспрессивного синтаксиса (А.П. Сковородников, П.Я. Солганик, Г.Н. Акимова, С.Г. Ильенко, М.Я. Дымарский, З.К. Тарланов, В.И. Корольков, Э.М. Береговская и др.); теории и истории русского литературного языка (В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, Б.А. Ларин, А.И. Горшков, Ю.А. Бельчиков, О.А. Лаптева, А.И. Федоров, В.П. Вомперский, В.Д. Левин, Б.М. Гаспаров, Б.А. Успенский, Ю.М. Лотман, Ю.Н. Тынянов, Б.В. Томашевский, СП. Лопушанская, А.И. Ефимов, Л.А. Булаховский и
др.); анализа публицистического стиля и политического дискурса (Т.Г. Винокур, О.Б. Сиротинина, М.А. Кормилицына, М.Н. Кожина, Г.Я. Солганик, А.Н. Васильева, И.П. Лысакова, К.А. Рогова, Т.В. Кочеткова, В.И. Коньков, Е.В. Ка-корина, М.В. Китайгородская, Н.Н. Розанова, Е.И. Шейгал, Н.Н. Кохтев, К.С. Гаджиев, Б.Ю. Норман, А.П. Чудинов, М.Р. Желтухина и др.).
Теоретическая значимость исследования определяется дальнейшей разработкой типологии речевых культур. Исследование риторического компонента в ПР носителей ЭРК позволяет определить релевантность этой составляющей дискурса и возможность выделения в ЭРК особого признака - риторическая компетенция: умение найти ситуативно-целесообразные, соответствующие иллокуции средства риторического воздействия, позволяющие создать оптимальность коммуникативного процесса и добиться максимального эффекта воздействия на адресата.
Широкий диапазон фактов разговорности в самом авторитетном типе культуры позволяет уточнить как критерии отнесения говорящего к данному типу речевой культуры, так и самые принципы решения проблемы дихотомии норма / экспрессия.
Диахронический подход к категории разговорности помогает определить истоки современных риторических процессов, а аналогия языковой ситуации пушкинской эпохи и современной - рассматривать процессы современного оразговоривания всех стилей литературного языка как закономерное звено в поступательном процессе развития литературного языка, позицию же А.С. Пушкина в вопросах языка - как прообраз языковых принципов носителей ЭРК, воплощающих и развивающих пушкинские традиции.
Анализ риторического компонента позволяет раскрыть в ПР носителей ЭРК природу антиномии стандарт / экспрессия как проявления универсальной оппозиции общее / частное.
Риторический компонент в публичных дискурсах наиболее выдающихся ораторов отражает уровень современного красноречия, соотношение риторической компетенции и ораторского мастерства, типы современных ораторов и может служить целям определения современного риторического идеала.
Теоретическая значимость проявляется и в дальнейшей разработке структуры элитарного типа речевой культуры (выделении его подтипов), вопросов природы публичной речи и её места в системе стилей литературного языка, особенно её отношений с публицистическим стилем и со стилем художественно-литературным, соотношения ПР и ораторского искусства, в уточнении отличий риторической и эстетической категории разговорности, введении термина риторема как единицы риторического компонента ЭРК, определении макро- и микрофункций риторических средств.
Практическая ценность работы - в возможности использования её положений и выводов в вузовских курсах стилистики, риторики, культуры речи, теории коммуникации, теории и истории литературного языка, в спецкурсах по СМИ.
Материал и его интерпретация может представлять интерес для политиков, журналистов и всех тех, чья публичная речь входит в круг их профессиональной деятельности.
Характеристика узуса ПР и роли в нём дискурсов носителей ЭРК может служить основанием для определения направлений регулирующей политики в области языка, содействовать повышению общей риторической культуры.
Диссертация состоит из введения, 4-х глав, заключения, списка литературы и лексикографических трудов, перечня источников материала исследования.
Современная языковая ситуация и ее влияние на публичную коммуникацию
Изменение всей системы государственности, экономического строя, смена идеологических ориентиров и социальных ценностей в России конца XX -нач.ХХІ в. нашли свое отражение в развитии современной культуры и русского литературного языка.
С одной стороны, демократизация общественного устройства, либерализация социальных отношений, отмена цензуры, утверждение свободы слова вызвали раскрепощение публичной речи, обогащение литературного языка экспрессивными средствами, освобождение языка от идеологизированных форм выражения, субъективизацию дискурсов, развитие многообразных проявлений личностного начала во всех жанрах литературного творчества, с другой - ложное понимание свободы как вседозволенности, расширение круга лиц, вовлеченных в публичное общение, привели к существенным изменениям языка, которые затронули не столько структурные особенности уровней литературного языка, сколько его функционирование (Земская 1996:10-13),
Одновременно с социальными причинами в динамике языка отражаются тенденции общекультурного характера, тоже не свободные от влияния социальных факторов. Основная из них - перераспределение функций разных стилей литературного языка.
Художественная литература, ранее бывшая самой авторитетной формой литературного языка, определявшей тенденции его развития, теряет свой общественный престиж единственной сферы, где сосредоточивалась в доперестроечное время более свободная, чем в других формах неличного общения, мысль, где высказывались, хотя и «упакованные» в условные формы, но смелые и оригинальные суждения.
Ареной скрещения взглядов, оценок становится публицистика, в её письменных и устных формах. Именно здесь, особенно - в новых жанрах СМИ: в ток-шоу, предвыборных дебатах, интервью, на круглых столах и т.д., а также в формах парламентской речи, встреч с депутатами и других видах публичной коммуникации, - более открыто и явно предстают вся сложность и противоречия современного этапа развития языковой системы, именно многообразные формы публичной речи, СМИ привлекают внимание миллионов слушателей и зрителей и становятся самой активной сферой влияния на развитие литературного языка. Происходит перенос центра тяжести внутри системы литературного языка с художественно-литературного стиля на публицистический, ставший наиболее влиятельным и авторитетным для миллионов носителей русского языка, эталоном выразительной, «хорошей» речи.
Процесс этот протекает в развитии литературного языка не впервые. Он аналогичен перемещению публицистического стиля на положение ведущего и определяющего во II половине XIX в. (В.В. Виноградов, Ю.А. Бельчиков, А.И. Горшков), хотя такое перераспределение функций между стилями в XIX в., естественно, было предопределено иными социальными причинами.
В конце XIX в. стилевая переориентация литературного языка была обусловлена обострением идеологических противоречий, интенсивной политизацией общества, бурным развитием публицистического стиля, популярностью полемических жанров, что «выдвинуло на первый план проблему газетно-публицистического и научно-популярного языка» (В.В. Виноградов 1982: 420). Кроме того, менялся социальный состав русской интеллигенции: на смену дворянской пришла разночинная интеллигенция, принесшая с собой в русскую речевую культуру большую свободу обращения к ненормативным языковым стратам. И если причины такого процесса не совпадали с современными, то следствие - расширение границ литературного узуса в сторону ненормативности именно в процессе выдвижения публицистики - было очень близким современным преобразованиям.
В перераспределении ролей между стилями литературного языка видит одну из существенных причин современных языковых изменений Г.Н. Нещименко: именно оно определило, с точки зрения исследователя, смену нормализаторскои основы литературного языка - переход нормотворческой роли к средствам публичной коммуникации, прежде всего, устным (Нещименко 2001: 100).
Определяющим процессом современного языка исследователи (В.Г. Костомаров, Е.А. Земская, О.Б. Сиротинина, О.А. Лаптева, Ю.А. Бельчиков, СИ. Виноградов и мн.др.) называют непомерно возросшее влияние на публичную речь речи разговорной, причем не только ее литературного варианта как функциональной разновидности литературного языка, но и просторечия и даже жаргонов.
По справедливой характеристике В.И. Конькова, допустимым становится в публичной речи то, что ранее считалось возможным только в формах устно-бытового общения (Коньков 2003).
«Оразговоривание» современной публичной коммуникации исследователи осмысляют как экспрессивизацию (Е.А. Земская, В.Г. Костомаров, А.П. Сковородников, Н.А. Купина, И.А. Стернин; В.И. Шаховский дополняет ее второй формой - «эмоционализацией»); сдвиг в понимании эталона хорошей речи (О.Б. Сиротинина), усредненность, массовизацию языкового стандарта (Г.П. Нещименко), детабуизацию грубопросторечной, бранной, обсценной лексики (Ю.Н. Караулов, М.В. Горбаневский, В.М. Шаклеин, Ю.А. Бельчиков), интимизацию публичного речевого общения (В.И. Карасик), вульгаризацию языка, понижение приемлемости в использовании маргинальной и нелитературной лексики (Л.К. Граудина, СИ. Виноградов), варваризацию (термин, вслед за Б.А. Лариным (1928), употребляется В.В. Химиком (2001) и т.д.
Составляющие риторемы разговорности
В современной риторике, культуре речи, теории литературного языка и стилистике нет единого определения понятия «публичная речь» (ПР). Справедлива оценка современного состояния этой проблемы О.И. Морозовой: «... до настоящего времени не разработаны принципы функционально-стилистического анализа публичной речи, в результате представление о стилистической специфике публичной речи и ее разновидностей является недостаточно четким» (Морозова 2000: 64).
Разные интерпретации ПР обусловлены содержанием исследовательских концепций по проблемам структуры литературного языка и природы его функциональных разновидностей, а также разноплановостью критериев, положенных в основу определения ПР.
Можно наметить несколько точек зрения на содержание понятия «публичная речь», главными из которых представляются три, рассматриваемые нами последовательно.
Первая из них представлена наиболее развернутой характеристикой ПР в исследованиях О.А. Лаптевой (Лаптева 1976, 1982, 2003а и др.). Природа ПР определяется ею в связи с концепцией структуры современного русского литературного языка, в основе которой лежит оппозиция форм речи: устной и письменной. На основе этой оппозиции вычленяются два типа современного русского литературного языка: книжно-письменный и устно-разговорный. Устно-разговорный тип - это вся устно-литературная речь в целом (в том числе и устно-разговорная речь), противопоставленная письменной разновидности.
В устно-разговорном типе автором выделяются по характеру адресованное речь непубличная и публичная, последняя делится на непосредственно адресованную и опосредованно адресованную. Это членение отражено О.А. Лаптевой в схеме (Лаптева 2003: 235):
Публичная речь как одна из разновидностей устно-разговорного типа литературного языка получает детальную разработку в серии исследований О.А.
Лаптевой (Лаптева 1976,1979,1989,19906,1995,2003а, 20036 и др.).
Из всего многообразия научно значимых положений этой теории остановимся на тех, которые наиболее актуальны для нашего исследования, как в позитивном, так и в дискуссионном плане.
Существенным для дальнейшей разработки теории ПР представляется противопоставление, с одной стороны, речи разговорной, с другой - речи публичной как совокупности научной устной речи, имеющей группового адресата, и речи радио и телевидения, ориентированной на массового адресата.
Близость научной устной речи и языка СМИ особенно значительна, как нам представляется, в устных публичных выступлениях, лекциях гуманитарного характера. Аналогичную нашей точку зрения высказывает А.Н. Васильева, которая в научном стиле выделяет два подстиля, условно определяемые ею как «точный» и «приближенный»: первый связан с «точными» науками и основанными на «динамических законах изучаемых объектов», второй - с гуманитарными, «где предмет чрезвычайно сложен. .. . Здесь переплетается обычно такое множество причин и следствий, что мышление исследователя может представить их или фрагментарно, или суммарно, что означает возможность более или менее субъективных трактовок. ... В такой речи больше полемических моментов, следовательно - эмоциональных и экспрессивных, что сближает ее с газетно-публицистической речью» (Васильева 1976: 63). Особенно явственно эта близость к газетно-публицистическому стилю проявляется в научно-популярном подстиле этого стиля. А.Н. Васильева подчеркивает тесное взаимодействие этого подстиля с другими стилями литературного языка: «Он представляет собой синтез элементов научного, разговорного, газетно-публицистического и художественного стилей, причем все они вместе в значительной степени сохраняют свою естественную окраску и столкновение этих окрасок создает экспрессию и служит целям популяризации научного знания» (Васильева 1976: 64).
Свойства научно-популярного дискурса гуманитарной сферы дает нам основание включить в круг наших источников материала публичные лекции в телеэфире Э. Радзинского (они наиболее синкретичны с художественно-литературными текстами) и публичные лекции в ситуации непосредственного контакта докторов искусствоведения А. Смелянского и И. Соловьевой на темы театра. Объединение публичных лекций на гуманитарные темы и речи СМИ в единое целое представляется нам оправданным и в соответствии еще с одним параметром - характером адресата. Если дифференциальный признак адресованное - контактность/дисконтактность - в этих дискурсах сохраняется, то параметр состава аудитории, служащей адресатом, принципиально сближен: адресат публичной лекции на культурологическую тему всегда неопределенен по социальному, возрастному, культурному признакам и не представляет никакого группового единства, хотя преимущественная группа слушателей по профессиональному (театр) или мировоззренческому (религия) признаку и может быть выделена (кстати, такая концентрация слушателей возможна и по телевидению), и эта широта состава коллективного адресата сближает такую лекцию с выступлениями в электронных СМИ.
Тропы и фигуры как экспрессивная составляющая публичного дискурса
Начиная с античности (Аристотель, Цицерон, Квинтилиан) и до современности одним из определяющих свойств публичной речи теорией риторики признаётся её субъективное начало, эмоциональная насыщенность, заинтересованность говорящего в достижении основных коммуникативных целей - убеждать, воодушевлять, доставлять удовольствие слушателям (Ю.В. Рождественский, А.К. Михальская, О.Б. Сиротинина, А.П. Сковородников, Ю.С. Воронов, Л.К. Граудина, В.И. Аннушкин и др.). Средством же реализации названых задач служит, прежде всего, экспрессия речи.
Эта черта публичной речевой коммуникации особенно активизируется в последние годы, когда постперестроечные факты общественной жизни: либерализация власти, снятие запретов в средствах массовой информации, свобода слова и т.д. - привели к резко возросшей субъективации публичных выступлений, индивидуализации манеры говорящих во всех жанрах публичной речи. Повышенная экспрессивизация, как это отмечалось в главе о разговорности, становится приметой всей устной публицистики конца XX века (Е.А. Земская, М.В. Панов, И.А. Стернин, О.Б. Сиротинина, Л.К. Граудина, А.П. Сковородников и др.). Это вызывает особое внимание лингвистов к проблеме экспрессивности. Неоднозначность понятия «экспрессия» в современной науке общеизвестна. Дискуссионность проблемы обусловлена и сложной многогранностью обсуждаемого явления, и нестрогим использованием терминов, и разными подходами к пониманию экспрессивной функции языка.
Узкое понимание на лексическом уровне ориентировано на семантические признаки эмоциональности, оценочности, образности, качественно- количественной характеристики. Так, экспрессию соотносят с эмотивной семантикой (Л.Г. Бабенко), «аффективами» (В.И. Шаховский). Н.А. Лукьянова, как уже указывалось (гл. 2), семантическую основу экспрессивности видит в совокупности признаков эмоциональной оценки, интенсивности, образности и рассматривает экспрессивы как «относительно самостоятельную подсистему языка» (Лукьянова 1986: 80).
Одни исследователи выделяют в качестве доминантного признака экспрессии оценку, разграничивая экспрессивность и эмоциональность (Т.А. Триполь-ская, А.В. Курьянович), другие отождествляют экспрессию с эмоциональностью знака (Ш. Балли, Р. Якобсон, В.П. Мурат), третьи рассматривают эмоциональное как одно из проявлений экспрессии (Е.М. Галкина-Федорук).
Широкое понимание экспрессии основано на акцентировании психологических и прагматических аспектов: оно включает в себя способность языковой единицы выступать в акте коммуникации как проявление субъективного плана сознания говорящего, его отношения к предмету речи или адресату, оно толкуется как повышенная степень выразительности, усиление впечатления, воздействующей силы высказывания. При этом экспрессивность рассматривается на всех уровнях языка и соотносится и с эмоциональностью, оценочностью, интенсивностью признака, и с образностью, и со стилистической окраской языковых единиц (В.В. Виноградов, В.Г. Гак, И.А. Стернин, А.Г. Баранов и др.), и с новизной, свежестью, преодолением стандарта (В.Г. Костомаров, И.А. Стернин, И.В. Арнольд, В.К. Харченко и др.). Широкое понимание экспрессии характерно для современного лингвокогнитологического изучения этой категории (В.Н. Телия, A.M. Шахнарович, В.А. Маслова и др.), в пределах которого её интерпретируют как «совокупный резонанс от взаимодействия субъективно ориентированных макрокомпонентов значения» (Человеческий фактор в языке 1991: 53), связывая с оценкой, эмотивностью, ассоциативно-образной мотивацией, стилистической дифференциацией, языковым чутьём носителей языка.
Наиболее точно и определённо широкое понимание экспрессии представлено в работах В.В. Виноградова: «Слово переливается экспрессивными красками социальной среды, отражая личность (индивидуальную или коллективную) субъекта речи, характеризуя его оценку действительности, оно квалифицирует его как представителя той или иной общественной группы. Этот круг оттенков, выражаемых словом, называется экспрессией слова» (В.В. Виноградов 1947: 19).
Это понимание экспрессии, на которое ориентирован анализ и во II главе, определяет наш подход и к исследованию риторических универсалий как рито-рем экспрессивизации.
Для анализа данного феномена важна проблема соотношения экспрессии и риторики, ещё в 30-е годы XX в. поставленная Г.Г. Шпетом и В.В. Виноградовым.
В своей теоретической работе «Поэтика и риторика» В.В. Виноградов сочувственно приводит положение Г.Г. Шпета: «... экспрессивная направленность, формы убеждения, заинтересованность во впечатлении входят в структуру прагматической речи. Это и есть область риторики и риторических форм. Следовательно, риторической является речь «заволакивающая себя всеми степенями и порядками эмотивности» (В.В. Виноградов 1980:117).
