Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Основные проблемы реконструкции лексики по данным оно мастики 12
1. Реконструкция лексики как метод исторической лексикологии 12
2. История освещения проблемы реконструкции лексики в научной литературе 20
Выводы 34
Глава II. Методический аспект реконструкции русской апеллятивной лексики по данным ойконимии 38
Выводы 89
Глава III. Русская апеллятивная лексика, реконструируемая на материале пермской ойконимии 1928 г.
1. Специфика лексико-семантических реконструкций на материале ойконимии в историко-лексикологических исследованиях 93
2. Особенности лексики, реконструируемой на материале ойконимии 109
3. Реконструированные апеллятивы тематической группы «Географические термины» 126
Выводы 149
Глава IV. Тематическая классификация реконструированных апеллятивов 152
Выводы 183
Заключение 185
- Реконструкция лексики как метод исторической лексикологии
- Методический аспект реконструкции русской апеллятивной лексики по данным ойконимии
- Специфика лексико-семантических реконструкций на материале ойконимии в историко-лексикологических исследованиях
Введение к работе
Исследование выполнено в рамках исторической лексикологии на ономастическом материале. Оно стоит в ряду работ, направленных на пополнение имеющихся сведений о словарном составе предшествующих периодов истории русского языка письменной эпохи.
Метод реконструкции слов как способ познания лексики, функционировавшей в прошлом, является одним из основных в историческом языкознании. Традиционно он рассматривается как метод, применяемый преимущественно в этимологических трудах, а именно, в исследованиях, направленных на изучение лексикона дописьменной эпохи на материале нарицательных и собственных слов, зафиксированных в различных текстах. В России наиболее значительным достижением в области таких разработок является создаваемый в настоящее время «Этимологический словарь славянских языков» под редакцией О.Н.Трубачева.
Вместе с тем лексикологи, в числе которых А.М.Селищев, Б.А.Ларин, Ф.П.Филин и многие другие, уже давно указывали на имена собственные (ИС) как на один из ценнейших источников пополнения сведений о словарном составе русского языка письменной эпохи. В пользу этой идеи говорят результаты работ, так или иначе связанных с изучением семантики слов, послуживших основами онимов. Непосредственно реализация замысла восстановления лексики письменного периода на материале ИС осуществлялась в исследованиях Г.П.Смолицкой, Ю.И.Чайкиной, И.А.Кюршуновой, Е.Н.Поляковой. На основе топонимов и антропонимов ими разрабатывались методики реконструкции слов, то есть на различном ономастическом материале определялась совокупность приемов (процедур) проведения научных исследований, нацеленных на восстановление лексикона прошлого.
Настоящая диссертационная работа связана с топонимией. Объектом изучения выступают названия населенных пунктов (ойконимы) Пермской области, функционировавшие в 1928 г.; предметом анализа являются названия поселений как база для восстановления производящих нарицательных имен и апелля-тивная лексика как результат реконструкции.
Цель исследования — разработка и описание этапов реконструкции апел-лятивов на базе ойконимии Пермской области, лексико-семантический анализ выявленных апеллятивов.
Актуальность исследования обусловлена прежде всего тем, что (1) отрабатываются приемы реконструкции апеллятивной лексики прошлых эпох на базе ойконимов. Это, в свою очередь, способствует (2) восстановлению лексики не в полной мере изученного периода в истории русского языка, (3) выявлению слов живой речи, ранее не фиксировавшихся, (4) пополнению сведений о словарном составе диалектов территории с относительно четкими границами.
В качестве источника реконструкции (источника историко-лексикологических сведений) в данном случае использованы ойконимы. Выбор обусловлен рядом причин.
Существует несколько источников исторической (социальной и лингвистической) информации. Среди них можно выделить текстовые (памятники письменности, фольклорные произведения, произведения художественной литературы) и нетекстовые (топонимы, то есть гидронимы, ойконимы, оронимы, урбанонимы и др., и антропонимы, главным образом некалендарные имена, прозвища, фамилии). Максимально полные, точные, достоверные сведения может дать комплексное их изучение. В настоящее время актуально исследование данных по каждому отдельному источнику с последующими обобщением и систематизацией информации, почерпнутой из различных источников.
Самыми информативными являются памятники, создающие наиболее широкий культурный и лингвистический контекст, хотя и они в силу жанровой специфики не отражают лексикон того или иного периода в полном объеме. Среди ИС наиболее важный и достоверный материал дают, как представляется,
6 топонимы. Сами географические именования для анализа черпаются из различных, но главным образом письменных свидетельств, а в зависимости от степени надежности исторических документов (места фиксации имен собственных — памятника письменности, списка населенных пунктов и т.п.) такие ИС обладают определенной временной характеристикой. Вместе с тем, в отличие от фамилий, они имеют жесткую географическую привязку.
Обращение к такому разряду топонимов, как ойконимы, обусловлено следующими обстоятельствами: во-первых, временем формирования пермской ой-конимии (XVI - первая четверть XX вв.)', недостаточно исследованным в отечественной ономастике; во-вторых, наибольшей устойчивостью и «консервативностью» данного пласта лексики (так сказать, повышенной сопротивляемостью изменениям, например в сравнении с микротопонимами).
Непосредственным источником материалов для исследования названий населенных пунктов Пермской области являются географические карты, многочисленные памятники письменности, главным образом деловой, и др. Данные рукописных текстов, которые еще необходимо систематизировать, неоценимы для самых разных областей филологической науки, в том числе для исторической лексикологии, диалектологии, ономастики. Большое значение приобретают списки поселений. Для Верхнего и Среднего Прикамья это списки населенных пунктов Пермской губернии за 1869, 1904-1910 гг., Уральской области — за 1928 г., Пермской области — за 1963, 1969, 1982 и 1991 гг.
Материалом для настоящего исследования послужили ойконимы, зафиксированные в «Списке населенных пунктов Уральской области» 1928 г. Справочник является наиболее полным, отражающим практически все употреблявшиеся наименования поселений, в том числе неофициальные. Количественно с данными этого справочника может сравниться только список 1904-1910 гг., однако сведения 1928 г. значительно ценнее. Известно, что в результате столыпинских реформ и после Октябрьской революции возникли новые, преимуще-
Начальная дата обозначена как XVI в. условно. Во-первых, частично топонимия сформировалась еще до прихода на территорию Прикамья русских; это субстратный, нередко очень древний слой географических названий. Во-вторых, лишь с XVI в. ойконимы закреплялись в памятниках письменности. Но, хотя более ранних фиксаций нет, сами ойконимы могли существовать и ранее.
ственно мелкие поселения (хутора, выселки, починки и т.п.), а значит, и их названия. Их огромное количество, а также значительность изменений в мировоззрении россиян (после 1917 г.) стало причиной возникновения новых моделей ойконимообразования. Поэтому сведения 1928 г. дают обширный материал для сопоставления ойконимов, имеющих длительную историю существования, и названий, возникших лишь в начале XX в.; дают возможность с большой четкостью прослеживать общие тенденции номинации географических объектов, позволяют выявлять лексику с точной хронологической привязкой.
Сведения в списке занесены в таблицу, в которой указаны: наименования населенных пунктов (официальные, а также местные и национальные), видовые названия поселений, отнесенность к той или иной территориальной единице (округу, району, сельсовету, волости и т.п.), численность жителей (дополнительно — сведения о численности населения по половой принадлежности), численность представителей разных национальностей, наличие водоемов и др.
Ряд ойконимов Уральской области исключен из исследования (см. Приложение 1). Вызвано это тем, что предполагается изучение наименований, функционировавших на территории, входящей ныне в состав Пермской области. Однако в истории не раз менялась административно-территориальная принадлежность этих земель: до революции 1917 года они входили в состав Пермской губернии, после революции — в состав Уральской области, с 1938 г. — в состав Пермской области (но и ее границы неоднократно меняли свое положение). Так, Уральскую область составляли значительные территории, входящие ныне в Кировскую, Пермскую, Свердловскую, Тюменскую области, Коми округ, Удмуртию, Башкортостан. Для анализа отобраны названия населенных пунктов тех округов Уральской области (Верхнекамского, Пермского, Кунгурского, Са-рапульского) и их районов, которые были зафиксированы на землях, включенных в состав современной Пермской области.
Большой массив составляют территории Коми-Пермяцкого автономного округа, на них фиксируется значительное количество поселений и их названий2.
В совокупности территория Пермской области составляет 160,2 тыс. кв. км, территория Коми-Пермяцкого
Однако, во-первых, сейчас данный округ не входит в состав Пермской области. Во-вторых, на этой территории русская лексика редко попадала в названия поселений, но и она зачастую адаптирована к коми-пермяцкому языку, ее следует изучать отдельно. Ойконимы данного округа не исследовались.
Общее число привлеченных к изучению ойконимов — более 18 500. С учетом повторяемости и флективной вариантности наименований количество исследуемых названий населенных пунктов составляет около 10 000 единиц.
При исследовании применялись различные методы и приемы. В частности, использован сопоставительный метод, который предполагает работу со специальной литературой, а именно: а) с данными ономастических исследований (в области топонимики, антропонимики); б) с данными лексикологических исследований (в области лексикологии, исторической лексикологии, диалектологии, этимологии); в) с данными литературы справочного характера (словарями историческими, этимологическими, ономастическими, диалектными, литературного языка, двуязычными). Использован ономасиологический метод установления структурной модели и мотивов номинации. Работа включает элементы метода картографирования с целью более наглядной демонстрации некоторых положений исследования. Применены приемы структурного (в частности, морфемного, формантного) анализа, языковой атрибуции материала.
Основные положения, выносимые на защиту:
Реконструкция как метод применима не только в этимологических, но и в историко-лексикологических исследованиях, то есть в исследованиях, нацеленных на дополнение сведений о лексиконе языка в письменную эпоху.
Специфика ойконимического материала определяет особую методику обработки и анализа этого материала при восстановлении нарицательных слов предшествующих периодов.
При реконструкции русских апеллятивов требуются специальные шаги по отбору материалов и исключению лексики, не отвечающей цели исследования.
округа — 32,9 тыс. кв. км (приблизительно пятую часть) [Атлас Пермской области: форзац], то есть исследуется ойконимия на площади 127,3 тыс. кв. км.
Различна степень достоверности реконструкций формы (в большей степени) и реконструкций семантики (в меньшей степени) апеллятивов.
Специфика ойконимического материала определяет возможности реконструкции историко-лексикологических данных.
Семантика восстанавливаемых на базе ойконимов лексем разнообразна, но поддается систематизации.
В соответствии с целью и защищаемыми положениями ставится ряд задач. Основными среди них являются: 1) обоснование применения термина «реконструкция» в исторической лексикологии; 2) теоретическое обоснование последовательности этапов реконструкции лексики на базе ойконимии, осуществление реконструкции на пермском материале; 3) теоретическое обоснование возможностей реконструкции апеллятивов на базе ойконимии; 4) освещение основных теоретических и практических проблем реконструкции апеллятивов на материале ономастики; 5) лексико-семантический анализ выявленных апеллятивов, в частности лексики одной тематической группы («Географическая терминология»), 6) систематизация полученного в результате восстановления лексического материала посредством его тематической классификации.
Теоретическую значимость исследования обусловливают следующие аспекты: 1) диссертация входит в ряд работ, в которых реализуется новый подход к ономастическим данным как к источнику сведений в области исторической лексикологии; 2) с привлечением данных ойконимии продолжаются методические разработки в области реконструкции лексики; 3) определяются приемы тематической классификации апеллятивов, реконструируемых на основе ойконимов; 4) с помощью такой классификации выявляются системные связи восстановленной лексики.
В связи со всем вышесказанным практическая ценность работы усматривается в том, что полученные результаты могут быть использованы в вузовском образовании — в общих лекционных курсах и на практических занятиях, в спецсеминарах и спецкурсах по предметам «Русская диалектология», «Русская ономастика», «Лингвистическое краеведение Прикамья», «Региональная лекси-
ка и ономастика», «История русского литературного языка», «Историческая лексикология», «Этимология». Помимо этого, полученные в ходе исследования результаты могут найти применение в работе этимологов, историков русского языка, лексикологов и лексикографов.
Научная новизна работы заключается в следующем: 1) разрабатывается методика реконструкции лексики на основе ойконимов; 2) впервые предпринимается восстановление апеллятивов и их семантики на материале пермских ойконимов 1928 г.; 3) в качестве материала для научного исследования, связанного с изучением семантики, привлекаются административно-территориальные списки населенных пунктов, ранее не использовавшиеся с этой целью; 4) на базе названий населенных пунктов реконструируются апеллятивы, функционировавшие на территории, имеющей относительно четкие границы, в период становления русских как нации и послепетровской эпохи (XVI-XVIH вв.) и в XIX-начале XX в.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации отражены, во-первых, в 16 публикациях (13 в виде статей, 3 в виде тезисов), изданных в Перми, а также в Нижнем Новгороде, Челябинске, Мурманске, Соликамске и Славянске-на-Кубани; во-вторых, в 19 докладах и сообщениях, обсуждавшихся на следующих конференциях и заседаниях кафедр вузов г.Перми: 1) Всероссийская научная конференция «Словесность и современность» / 23-24 ноября 2000 г., г.Пермь; 2) Ежегодная конференция молодых ученых ПермГУ / 15 февраля 2001 г., г.Пермь; 3) Международная научная конференция «Теория языкознания и русистика: наследие Б.Н.Головина» / 21-24 мая 2001 г., г.Нижний Новгород; 4) Всероссийская научно-практическая конференция «Пе-риферийность в культуре XX века» / 27-28 июня 2001 г., г.Пермь; 5) Международная научно-методическая конференция «Университетское образование и регионы» /16-19 октября 2001 г., г.Пермь; 6) Международная научная конференция «Изменяющийся языковой мир» / 12-17 ноября 2001 г., г.Пермь; 7) заседание кафедры общего и славянского языкознания ПермГУ / 27 ноября 2001 г., г.Пермь; 8) Всероссийская (с международным участием) научная конференция
11 «Лингвистический и эстетический аспекты анализа текста и речи» / 20-22 февраля 2002 г., г.Соликамск; 9) Ежегодная научная конференция молодых ученых ПермГУ / 18 апреля 2002 г., г.Пермь; 10) IX Международная научная конференция «Язык и культура» / 25-28 июня 2002 г., г.Киев; 11) Межвузовская научная конференция «Мурзинские чтения: Динамика языка в синхронии и диахронии» / 17-18 сентября 2002 г., г.Пермь; 12) Международная научно-практическая конференция «География и регион» / 30 сентября - 4 октября 2002 г., г.Пермь; 13) Международная научно-практическая конференция «Русский язык: история и современность» / 23-24 октября 2002 г., г.Челябинск; 14) Межвузовская научно-практическая конференция «Проблемы лингвистического краеведения» / 14-16 ноября 2002 г., г.Пермь; 15) заседание кафедры общего и славянского языкознания ПермГУ / 24 декабря 2002 г., г.Пермь; 16) XIX Всероссийское диалектологическое совещание «Лексический атлас русских народных говоров - 2003» / 29-31 января 2003 г., г.Санкт-Петербург; 17) заседание кафедры общего и славянского языкознания ПермГУ / 3 марта 2003 г., г.Пермь; 18) заседание кафедры методики начального обучения ПГПУ / 14 апреля 2003 г., г.Пермь; 19) Ежегодная конференция молодых ученых ПермГУ / 18 апреля 2003 г., г.Пермь.
Структуру основной части исследования составляют четыре главы. Каждая из них завершается промежуточными выводами. Основные выводы помещены в «Заключении».
Работа содержит также список использованной литературы, список использованных словарей и источников, список принятых в тексте сокращений и условных обозначений, приложения: 1) сопоставительная карта (территория Верхнекамского, Кунгурского, Пермского, Сарапульского округов Уральской области по отношению к территории Пермской области); 2) лингвогеографиче-ская карта - схема (отражение ареала распространения ойконимов с производящими основами ключ, родник); 3) схема (тематическая классификация реконструированных апеллятивов).
Реконструкция лексики как метод исторической лексикологии
«Реконструкция» — термин, используемый в языкознании длительное время. Сомнение может вызвать корректность использования указанного метода в рамках историко-лексикологических работ, так как, согласно устоявшейся точке зрения, применение метода восстановления лексики — прерогатива этимологии, то есть учения о происхождении слов. В конечном итоге вопрос о принадлежности метода реконструкции тому или иному направлению упирается в иную проблему — проблему разграничения этимологии и исторической лексикологии. В истории языкознания предлагались различные ее решения.
«...Некоторые исследователи принципиально не проводят разграничения понятий историческая лексикология и этимология путем безоговорочной инкорпорации последней в состав широко понимаемой первой» [Добродомов 1981: 75]. Как отмечает в своей статье И.Г.Добродомов, это, в частности, было характерно для работ Б.А.Ларина, для книги П.Я.Черных «Очерки русской исторической лексикологии. Древнерусский период» (М, 1956), где «собственно историческая лексикология и этимология теоретически противопоставлены, но такое противопоставление фактически снимается при анализе конкретного материала» [Там же].1 По мнению исследователя, недифференцированное рассмотрение оправдано, если изучается конкретно история лексики — от момента возникновения и до прихода к современному ее состоянию, в целом же такой взгляд некорректен. И.Г.Добродомов видит решение прежде всего в разделении материала этих двух дисциплин и в вытекающем отсюда разграничении методов и приемов анализа слова. Так, «историческая лексикология делает свои выводы относительно развития слова в языке на основании материала речи, а этимолог постоянно имеет дело с фактами языка» [Там же: 76]; «историческая лексикология в узком смысле слова ограничивается материалом одного языка на протяжении его письменной истории» [Там же: 75] и «лишь одни этимологические методы анализа лексического материала применимы к бесписьменным языкам и к дописьменной истории письменых языков» [Там же: 75].
Тем не менее две эти дисциплины, конечно же, должны пересекаться, взаимодействовать, дополнять друг друга: «...хронологическая глубина реконструкции целиком основана на более или менее гипотетических построениях и поэтому зачастую чревата опасностями ложных выводов. Последние должны проверяться какими-то реально засвидетельствованными вехами в истории слова, которыми занимается историческая лексикология» [Там же: 75].
Обоснованным видится такое рассмотрение этимологии и исторической лексикологии — как самостоятельных дисциплин, обладающих специфической источниковой базой, материалом, методологией, преследующих особые цели, решающих специальные задачи. Несомненна также их взаимосвязь, так как обе дисциплины направлены на изучение истории слова. В качестве своего рода точки пересечения может выступать метод реконструкции (с некоторыми различиями в его понимании), поскольку его применение всегда нацелено на воссоздание тех или иных этапов развития языка.
Приведем определение метода реконструкции, данное В.П.Нерознаком: «...в сравнительно-историческом языкознании комплекс приемов и процедур воссоздания незасвидетельствованных языковых состояний, форм, явлений пу тем исторического сравнения соответствующих единиц отдельного языка, групп или семьи языков» [Нерознак 1990: 409]. Отметим два принципиально lt важных момента: во-первых, реконструкция осуществляется путем историче ского сравнения; во-вторых, воссоздание касается незасвидетельствованных фактов языка. Рассмотрим вопрос о том, насколько применимо данное толкование термина «реконструкция» к историко-лингвистическим изысканиям. ИС являются самостоятельными языковыми единицами (отдельными лек семами и, значительно реже, словосочетаниями), любого рода лингвистические сведения могут быть почерпнуты только путем сопоставления: изучаем ли мы структуру ИС и определяем аффикс, формант, производящую основу и т.п., пы таемся ли установить семантику мотивирующей основы — всегда ИС будет по ставлено в ряд подобных. Отличие историко-лингвистических исследований на материале ИС от этимологических работ заключается в том, что первые строятся на сравнении фактов одного языка, в то время как вторые — на сравнении различных, хотя и родственных языков (диалектов). Гораздо более существенно, что цель этимологии — восстановить незасви детелъствованные факты языка. В рамках же историко-лексикологического исследования реконструкции поддаются не только те лексемы, их формы, кор ф. ни, которые оказались по тем или иным причинам незафиксированными (в па мятниках письменности, в современном русском языке и его диалектах), но и те, что являются уже известными лексикологам. Предполагается, что отражение лексемы в ИС свидетельствует об употребительности данного слова в момент возникновения наименования.
Методический аспект реконструкции русской апеллятивной лексики по данным ойконимии
Восстановление лексики на материале гидронимов по методике Г.П.Смолицкой предполагает учет следующих фактов: 1. Наличие гидронима; 2. Соотнесенность его с апеллятивом в русских народных говорах или в других славянских языках; 3. Наличие аналогичного гидронима / гидронимии в бассейнах других рек; 4. Соотнесенность гидронимии бассейнов других рек с апеллятивами языков или диалектов, распространенных в бассейнах этих рек [Смолицкая 1981: 116].
В разработанной Ю.И.Чайкиной методике воссоздания апеллятивов старорусского языка на материале вологодских фамилий учитывается следующее: 1. Наличие фамилии, повторяемость ее в местной деловой письменности XVI -XVIII вв.; 2. Соотнесенность прозвища, на основе которого возникла фамилия, с однокоренными апеллятивами русского языка, зафиксированными в письменных источниках и исторических словарях; 3. Соотнесенность прозвища с соответствующим апеллятивом в прямом значении или однокоренными словами в вологодских или соседних с ними говорах; 4. Соотнесенность прозвища с апеллятивом в переносном значении в говорах и литературном языке [Чайкина 1991:41].
Суть методики реконструкции лексики донационального периода по данным некалендарных антропонимов И.А.Кюршуновой (разработана с опорой на исследования Г.П.Смолицкой и Ю.И.Чайкиной) состоит в следующем:
1. Выявление некалендарного имени в местной деловой письменности;
2. Сопоставление данного антропонима с тождественным или близким в звуковом отношении апеллятивом;
3. Определение возможного лексического значения у реконструируемого апеллятива: 1) соотнесение части антропонимов с соответствующими апеллятивами в прямом значении: а) сопоставление с апеллятивами, зафиксированными в памятниках донационального периода;
б) сопоставление с данными современных говоров; в) использование данных, сохранившихся в других славянских языках и диалектах; г) сопоставление с апеллятивами современного русского литературного языка; 2) соотнесение части антропонимов с соответствующими апеллятивами в прямом значении (порядок сопоставления имен собственных с лексическими данными аналогичен представленному выше); 4. Установление древнерусских и старорусских слов с учетом данных исторического словообразования [Кюршунова 1994 а: 6-7].
Изучение имеющихся наработок в этой области показывает, что случаи обращения исследователей к проблеме методологии с целью реконструкции лексики единичны. И это повышает значимость данных методик: тем самым исследователи пытались привлечь внимание к актуальной проблеме восстановления лексики предшествующих эпох.
В настоящее время еще только отрабатываются комплексы приемов и процедур воссоздания слов на ономастических данных. Поэтому область применения предложенных методик ограничена авторами привлекаемым к каждому конкретному исследованию материалом (антропонимами, гидронимами, отыменными топонимами). Кроме этого, важным фактором, предопределяющим специфику методик, стали решаемые авторами конкретные задачи. Так, например, на основе гидронимии Г.П.Смолицкой восстанавливалась преимущественно географическая терминология; И.А.Кюршуновой в качестве отдельных стадий работы по реконструкции лексики на материале некалендарных антропонимов были выделены частные аспекты — восстановление апеллятивов в прямом и апеллятивов в переносном значении.
Все предложенные способы реконструкции слов включают нечто общее, в разной степени актуализированное при выделении этапов работы. Наиболее важными являются следующие: 1. Фиксация ИС; 2. Структурный анализ ИС; 3. Анализ реконструируемой лексики: 1) собственно реконструкция слова: а) выявление лексемы, б) соотнесение лексемы с имеющимся фактическим материалом (с лексикой русского языка и родственных ему славянских языков, общерусской и диалектной, современной и древнерусской, старорусской и т.п.).
Специфика лексико-семантических реконструкций на материале ойконимии в историко-лексикологических исследованиях
Анализ словообразовательной структуры ойконимов дает возможность вычленить производящие основы. Анализ производящих основ позволяет выявить апеллятивы и изъять из исследования лексику, не отвечающую цели исследования (прежде всего не русскую и не нарицательную). Следующий этап реконструкции слов в исторической лексикологии предполагает три стадии: а) морфемный анализ апеллятива, б) сопоставление апеллятива с зафиксированными в специальной литературе лексемами, идентичными либо близкими по фонемно-графическому комплексу, в) выявление гипотетической семантики.
Исследование конкретного материала показало неразрывность разноуровневых планов рассмотрения нарицательных слов (структурного, лексического, семантического). В целом осуществление реконструкции возможно только в сопоставительном аспекте. В частности, еще на первых этапах работы с привлекаемым материалом ИС ставится в ряд подобных (так, в настоящем случае ойконимы были рассмотрены как единицы топонимической системы Пермской области, Уральского региона, России в целом), что позволяет выявить специфику материала (в том числе региональную) и с известной степенью точности отделить онимический формант и обнаружить искомую производящую основу. Сходным образом требуется соотнесение выявленного апеллятива с аналогичными по структуре словами для вычленения основных морфем. Ориентация же на значение морфем и однокоренных слов, зафиксированных в специальной литературе, способствует определению возможной семантики восстановленной словарной единицы, а в прозвищах также выявлению стилистической окраски.
Например, на базе ойконима Брунишева восстанавливается лексема Врунишка), причем суффикс-формант -ев- указывает на антропонимическую природу производящей основы (вхождение апеллятива в ойконим опосредовано прозвищем). Слово соотносится, с одной стороны, с лексемами брунеть звенеть, звучать, жужжать; гудеть, гудить, бренчать; извлекать или издавать звуки , брунчать звучать, бренчать , брунчалка косточка либо дощечка, вздернутая на веревочку и урчащая, если завивать и растягивать веревочку; игрушка , брунька балалайка [Д I: 131], брунъ сбруя [Сл1 I: 339], с другой — с лексемами типа Гладыш, Малыш, Черныш / Гриша, Саша, Гневиша, Ознобиша и др. Это позволяет выделить корневую морфему -брун -, суффикс -иш- (а также флексию -а) и определить семантику этого слова следующим образом: Бру-ниш(-а) — обладающее оттенком фамильярности, снисходительности прозвище человека, постоянно, монотонно, надоедливо что-либо бормочущего, говорящего. Причем более предпочтительным видится вариант Бруниша, так как Бруниш омонимично форме 2 лица единственного числа глагола брунеть.
Значимость определения структуры производящей основы ойконима неоспорима. На этапе морфемного анализа реконструированный апеллятив должен подвергаться сопоставлению с зафиксированными лексемами, имеющими аналогичные морфемы. Прежде всего нарицательное имя необходимо сравнить с однокоренными словами; если же предполагается наличие аффикса, исследуемое слово нужно поставить в ряд с лексемами, построенными по той же модели. В случае затруднительности определения структуры восстановленного апеллятива требуется соотнести его со словами, близкими в фонемно-графическом аспекте.
В ряде случаев встает вопрос о функции какой-либо структурной части основы: входит ли она в состав корня, или же является самостоятельной морфемой. Так, ойконим Каинята может происходить: во-первых, от старого редкого имени Кай, которое фиксируется в словаре Н.А.Петровского [Петровский 2000: 156], или от коми слова кай птичка [КРС: 264] («н» оказывается протетиче-ским); во-вторых, от имени либо прозвища Каин, и тогда «н» — часть корня. Если же допустить существование и третьего варианта — происхождение от каинит ребенок [СРНГ XII: 322], — то в ойкониме Каинята следует уже отметить явление усечения производящей основы.
Специфику работы с однокоренными апеллятивами определяет ряд особенностей функционирования имен нарицательных.
Во-первых, к настоящему моменту сохранилась далеко не вся лексика (диалектная и общерусская) времени формирования ойконимии. Во-вторых, как можно предполагать, часть лексики, функционировавшей в прошлые эпохи, не зафиксирована в памятниках письменности и в словарях. Вместе с тем такая лексика могла сохраниться в говорах, однако вполне реально, что известная часть лексикона диалектоносителей ускользнула от внимания диалектологов и не была отмечена во время диалектологических, фольклорно-диалектологических и подобных экспедиций. Кроме того, часть лексики могла сохраниться не в той форме, в какой она функционировала раньше. Усугубляется это и тем, что диалектам свойственна своя фонетическая, словообразовательная, морфологическая, лексико-семантическая система, подчиняющая себе литературные, заимствованные и т.п. вкрапления.
