Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Региональные и социальные факторы функционирования делового языка XVIII в 13
1. О норме делового языка XVIII в 13
2. Региональный узус деловой письменности XVIII в 19
3. Социолингвистическая характеристика населения Забайкалья XVIII в 25
4. Делопроизводство XVIII в. в центре и регионах 33
5. Выводы 41
Глава II. Источниковедческий аспект изучения памятников деловой письменности 44
1. Жанры деловой письменности XVIII в 44
2. Формуляр деловых бумаг XVIII в 66
3. Лингвоисточниковедческий аспект изучения лексики памятников деловой письменности 77
4. Выводы 97
Глава III. Фонетико-орфографические особенности региональной деловой письменности XVIII в 99
1. Об орфографических принципах делового письма XVIII в 99
2. Правописание гласных букв и отражение явлений ударного вокализма 102
2.1. Правописание гласной буквы 102
2.2. Отражение специфических явлений ударного вокализма 115
3. Правописание гласных и отражение явлений безударного вокализма 118
3.1. Безударные гласные после твердых согласных 118
3.2. Безударные гласные после мягких согласных 145
4. Принципы русской орфографии и правописание согласных 156
4.1. Правописание приставок и предлогов на з/с 157
4.2. Правописание согласных в позиции перед шумными согласными и на конце слова 174
4.3. Отражение фонетических явлений в области консонантизма 184
4.3.1. Правописание согласных в связи с обозначением шипящих звуков 184
4.3.2. Правописание и мена глухих и звонких согласных 186
4.3.3. Нейтрализация твердых и мягких согласных 193
4.3.4. Отражение утраты интервокального j 195
4.3.5. Нерегулярное отражение некоторых фонетических явлений в
области консонантизма .197
5. Выводы 199
Глава IV. Славянизмы как стилеобразующие средства в деловом языке XVIII в 205
1. Культурно-языковая ситуация XVIII в. и функционально-стилистическое переосмысление славянизмов в деловом языке 205
2. Указательные местоимения как стилеобразующие средства делового письма 217
3. Жанрово-стилистические средства делового письма 238
3.1. Союзы как жанрово-стилистические средства 241
3.1.1. Союзы чтобы к дабы 241
3.1.2. Союзы какъ, когда, егда 249
3.1.3. Союзы со значением причины 262
3.2. Прилагательные и наречия как жанрово-стилистические средства.. 277
4. Славянизмы как средства канцелярского этикета 282
5. Славянизмы как средства высокого слога в деловом письме 299
6. Выводы 303
Глава V. Заимствования в региональной деловой письменности XVIII в 305
1. Общая характеристика заимствований забайкальской деловой письменности XVIII в 305
2. Фонетико-орфографическая адаптация европейских заимствований . 309
3. Лексико-семантическая адаптация европейских заимствований 321
4. Функциональный статус автохтонных заимствований в забайкальском региолекте XVIII века 331
5. Выводы 335
Глава VI. Разговорная и диалектная лексика в региональной деловой письменности XVIII века 337
1. К вопросу о разговорной лексике в историческом освещении 337
2. Общерусское и региональное в разговорной лексике XVIII в 355
3. Наименования посуды в забайкальской деловой письменности 3 74
4. Наименования частей тела человека в забайкальской деловой письменности 388
5. Региональная лексика, характеризующая домашних животных 404
6. Выводы 417
Заключение 419
Литература 427
Сокращения 444
Приложения 450
Указатель слов забайкальских документов XVIII в 451
Иллюстрации 465
Введение к работе
Актуальность исследования. В истории русского литературного языка XVIII век занимает особое место, поскольку «восемнадцатое столетие -эпоха радикального преобразования русской языковой ситуации, захватывающего все уровни русского языка и все сферы его функционирования» [Живов 1996: 13]. В данный период происходит становление единых норм национального литературного языка, и эволюция делового языка, обусловленная взаимодействием средств приказной традиции с книжно-литературными элементами, используемыми в качестве стилеобразующих средств, сыграла решающую роль в интенсификации этого процесса. Очевидно, что для исследования языковой ситуации, языковых процессов данного периода должны привлекаться письменные памятники самых различных жанров и разных территорий. Немаловажное значение в этой связи имеет использование в качестве источников рукописных памятников деловой письменности, поскольку основная масса опубликованных документов XVIII в. в жанровом отношении единообразна и представляет собой официально-деловую документацию (как правило, распорядительную), которая введена в научный обиход преимущественно историками для своих целей и малопригодна в качестве лингвистических источников.
В русистике последних 15 лет активизировалась работа по изучению языка региональных памятников деловой письменности XVII-XVIII вв. Основными в их исследовании являются лингвоисточниковедческий, лексикологический и лексикографический аспекты. В результате введены и вводятся в научный оборот многочисленные документы самых различных жанров, хранящиеся в местных архивных фондах городов Сибири, Центра и Севера европейской части России, опубликованы монографии, статьи, региональные исторические словари (Словарь русской народно-диалектной
речи в Сибири XVII-XVIII вв., Словарь народно-разговорной речи г. Томска, Словарь памятников письменности Смоленского края и др.).
Между тем накопление огромного фактического материала требует серьезного теоретического обобщения. В частности, в деловом языке XVIII в., отразившем радикальные изменения в культурно-языковой ситуации после петровских реформ, важно видеть не только свидетельства проявления фактов разговорной речи (что присуще большинству исследований памятников деловой письменности этого периода), но и характер взаимодействия средств приказной традиции и языковых форм книжного регистра, интерференцию книжных и некнижных языковых средств в документах различных жанров, постепенную эволюцию узуса деловой письменности и его трансформацию в функциональный стиль русского литературного языка.
Особый интерес вызывает варьирование узуса деловой письменности на всем огромном пространстве России XVIII в. В целом, исходя из представлений о специфических чертах функционирования русского письменного языка на территории Восточной Сибири, отражавшего своеобразное взаимодействие разговорного и книжного узусов в области лексики, синтаксиса, фонетики, следует ставить вопрос о региональной норме русского литературного языка XVIII в., обоснование которого также является одной из задач данной работы. В свете многочисленных историко-лингвистических исследований регионального материала представление об общих законах функционирования литературного языка и общих тенденциях становления его единых норм нуждается сегодня, на наш взгляд, в существенной коррекции. Многие русисты применительно к функционированию литературного языка XVIII в. и современного русского литературного языка в регионах говорят о понятии «региональная норма». Поэтому актуально изучение той части общенародного языка, которая характеризуется общностью территории функционирования и общим историческим развитием на данной территории в течение длительного
времени. На наш взгляд, в XVIII в. - эпоху становления единых норм национального литературного языка- в регионах с полиэтническим и полидиалектным составом населения функционировал территориальный вариант литературного языка, в котором осуществлялось взаимодействие книжных средств с разговорными формами, в своей совокупности представлявшими синтез средств народных говоров и социальных диалектов, а также заимствований из автохтонных языков. Вопрос о региональных вариантах современного русского литературного языка в русистике достаточно актуален [Брызгунова 2004; Ерофеева 2004; Лихтман 1998]. Как видно, данная проблема имеет историческую ретроспективу и ее исследование особенно актуально для периода, когда закладывались предпосылки формирования того или иного регионального варианта литературного языка.
Цель исследования заключается в том, чтобы установить характер эволюции узуса региональной деловой письменности XVIII в. с его последующей трансформацией в функциональный стиль русского литературного языка и определить закономерности функционирования в нем книжных и некнижных средств на разных языковых уровнях (в орфографии, фонетике и лексике).
В задачи исследования входит: 1) Определение характера орфографических норм делового письма изучаемого периода. Предполагается исследование вопроса норм русской орфографии в различных аспектах: так, актуализируются задачи изучения исторической динамики орфографических норм, возможности их варьирования в языке центральной и региональной деловой письменности, в рукописной и печатной документации, а также возможности отражения фонетических явлений на письме в исследуемый период. В связи с последним также ставится задача описать фонетико-орфографические особенности регионального узуса деловой письменности на материале памятников Забайкалья.
2) Анализ лексики деловой письменности XVIII в. в функционально-стилистическом аспекте. Генетическая разнородность анализируемого словарного состава заставляет выделить ряд частных задач в области изучения этого вопроса. Поскольку в отличие от приказного языка в деловой письменности XVIII в. активно функционируют слова церковнославянского происхождения (доднесь, поелику, понеже, явлъшийся, купно, глад, глас и т.п.), в первую очередь они являются главным предметом исследования. Их функциональная роль в деловом письме многопланова, зависит от жанра документа, коммуникативной установки пишущего и других лингвопрагматических факторов. Вопрос о функциональной значимости книжно-славянских слов, их стилистической характеристике в деловом языке XVIII в., видимо, еще предстоит детально изучить на более обширном материале. То, что книжно-славянские элементы занимают определенное место в лексической системе делового языка XVIII в., свидетельствуют синонимические ряды, которые они образуют с разговорными словами: только (тольки) - точию - токмо, обще (вообще) - купно - заедино, ежели (ежли) - есть ли - если, дабы - чтобы и др. С учетом этого обстоятельства книжно-славянские слова рассматриваются в неразрывной связи с общеупотребительными элементами русского языка, выполнявшими функции стилеобразующих средств в приказной традиции. Кроме того, в работе анализируются в основном служебные слова (союзы) и характеризующая лексика (местоимения, прилагательные и наречия), поскольку апеллятивная лексика в целом при исследовании процесса становления норм литературного языка не показательна.
В генетическом аспекте интерес представляет еще один пласт словарного состава деловой письменности XVIII в. - заимствования. Учитывая источники иноязычного влияния, следует выделить 2 типа заимствований: европеизмы и заимствования из языков аборигенов или автохтонные заимствования. Активность европеизмов (заимствований из немецкого, английского, французского, латинского и др. европейских языков) была
обусловлена различными историко-культурными факторами этой эпохи -начиная с реформ Петра Великого и кончая просветительской деятельностью Екатерины. П. Функционирование европеизмов в региональной деловой письменности отличается своеобразием. Во-первых, это широкая вариативность, не фиксируемая в Словаре русского. литературного языка XVIII в. и, видимо, характеризующая региональные особенности их функционирования: гобшпиталь - гофшпиталь - гошпиталъ - госпиталь -шпиталь, гобвахта - гоубтеахта - обвахта. Во-вторых, активность устарелых в литературном языке форм заимствований (например, каталогус). В-третьих, функционирование тех вариантов заимствований, которые наиболее близки по форме к слову-этимону и также были уже не характерны для литературного языка XVIII в. (например, штенпол 'шомпол' из польск. Szte_pel).
Что касается автохтонных заимствований, то здесь привлекают внимание прежде всего слова-регионализмы {гахана, семердень, хобтагай и т.п.). Функциональный характер подобных заимствований, тематические группы таких слов пока еще подробно не изучены.
Таким образом, более частные задачи исследования книжной лексики в деловом языке XVIII в. сводятся к следующему: 1) рассмотреть стилистические функции славянизмов в деловом языке анализируемого периода; 2) проследить исторические изменения и формирование лексических стилеобразующих средств делового языка в XVIII в.; 3) определить особенности функционирования славянизмов в региональном узусе деловой письменности; 4) охарактеризовать особенности адаптации европейских заимствований в деловой письменности Забайкалья.
Безусловно, наиболее яркой чертой, представляющей региональный узус деловой письменности Забайкалья, является отражающаяся в документах разговорная лексика. В работе предпринимается попытка с учетом исторической динамики разговорных слов установить на основе
разработанных в русистике приемах общерусские и региональные лексические единицы для исследуемого периода.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые на материале рукописных памятников XVIII в., ранее не вводившихся в научный оборот, устанавливаются принципы русской орфографии, актуальные в рукописной документации, и с учетом правописных норм рукописных документов исследуется возможность отражения фонетических явлений в региональном узусе деловой письменности XVIII в. Теоретически значимым представляется выявление соотношения действия орфографических норм и отражения фонетических явлений в разных типах письма. Новым в изучении русского языка XVIII в. является анализ стилеобразующих средств делового (канцелярского) слога данного периода.
В работе впервые исследуются фонетико-орфографические особенности и лексическая содержательность письменных памятников Забайкалья. Тем самым восполняется пробел в изучении формирования и развития вторичных русских говоров Восточной Сибири, с одной стороны, и становления норм литературного языка, функционирующего в отдаленных регионах России, с другой.
Методы исследования. В работе используются основные общенаучные методы наблюдения, сравнения и описания, направленные на обобщение полученных результатов, интерпретацию данных, их классификацию. Из собственно лингвистических методов применяются отдельные приемы структурных методов, предназначенных преимущественно для системного анализа лексического материала.
Практическая значимость работы состоит в том, что полученные результаты, а также материалы исследования могут быть использованы при разработке теоретических вопросов истории русского литературного языка XVIII в.; при составлении исторических словарей разного типа - «Словаря русского языка XVIII в.», региональных исторических словарей; в вузовском
преподавании - для разработки нормативных курсов по истории русского литературного языка, спецкурсов и спецсеминаров.
Источниками исследования послужили преимущественно рукописные памятники деловой письменности XVIII в., хранящиеся в архивах гг. Иркутска, Улан-Удэ, Читы, Москвы и Санкт-Петербурга. Это документы:
Национального архива Республики Бурятия (ф. 11, Верхнеудинская городовая управа; ф. 20, Верхнеудинский городовой магистрат; ф. 88, Управление Верхнеудинской комендатуры; ф. 120, Кудинская степная контора; ф. 262, Троицкий Селенгинский монастырь; ф. 306, Селенгинская городская ратуша; ф. 401, Канцелярия провиантских магазинов);
Государственного архива Читинской области (ф. 10, Нерчинская воеводская канцелярия; ф. 31, Нерчинское горное правление; ф. 282, Церкви Забайкальской области);
Государственного архива Иркутской области (ф. 121, Иркутский Вознесенский монастырь; ф. 482, Киренский Троицкий монастырь; ф. 783, Иркутская палата уголовного суда);
Российского государственного архива древних актов (ф. 413, Иркутская губернская канцелярия; ф. 416, Якутская провинциальная канцелярия; ф. 634, Нерчинская воеводская канцелярия; ф. 1025, Иркутская провинциальная канцелярия; ф. 1069, Селенгинская ратуша; ф. 1092, Селенгинская воеводская канцелярия. Пограничные канцелярии в г. Иркутске и Селенгинске);
Отдела рукописной книги Библиотеки академии наук.
Общий объем исследованных рукописных памятников Забайкалья составляет 225 дел, содержащих около 2000 документов самых различных жанров. С целью сопоставления языка деловых бумаг, составленных в центре и разных регионах страны, привлекались материалы фондов РГАДА -Сыскного приказа (ф. 372), Дел судных (ф. 22), Переславль-Залесской провинциальной канцелярии (ф. 437), Воронежской губернской канцелярии
(ф. 406), Смоленской губернской канцелярии (ф. 417), а также фондов Отдела рукописной книги БАН (г.Санкт-Петербург).
Наряду с материалами рукописных документов использовались лингвистические публикации памятников московской деловой письменности XVIII в. [ПМДП] и региональной деловой письменности [ПЗДП; Лингвистическое краеведение 2001], а также документы петровского времени (указы) и деловые бумаги других жанров, опубликованные в Полном собрании законов Российской империи, Памятниках русского права, в работе В. А. Гольцева «Законодательство и нравы в России XVIII в.», Описании Иркутского наместничества 1792 г. и др. изданиях.
Для анализа исторических изменений в деловом языке исследуемого периода привлекался также материал лингвистических изданий памятников деловой письменности донационального периода [Пам. Влад., Пам. южн. нар. 1984, Пам. южн. нар. 1990, Рус. чел.] и др.
Данные материалы позволяют проследить характер действия и динамику норм делового стиля в региональном узусе деловой письменности XVIII века.
Сохраняя особенности орфографии забайкальских памятников, графику рукописных деловых текстов приводим в соответствии с современной во всех разделах диссертации за исключением третьей главы «Фонетико-орфографические особенности языка региональной деловой письменности XVIII в.». При этом техническое оформление выносных букв передается в соответствии с их оформлением в печатных изданиях. Специфика содержания этой части работы требует сохранения графико-орфографических черт оригинальных рукописных текстов.
Апробация работы. Основные положения работы получили апробацию в монографии, статьях и докладах на заседаниях международного конгресса исследователей русского языка «Русский язык: исторические судьбы и современность» (2004 г., МГУ им. М. В. Ломоносова, филологический факультет); международной конференции, посвященной 85-летию проф. О. А. Нечаевой «Актуальные проблемы текста: Лингвистическая теория и
практика обучения» (2004 г. Бурятский государственный университет, филологический факультет, г. Улан-Удэ), международной конференции «Россия - Азия: Становление и развитие национального самосознания» (2005 г., Бурятский государственный университет, г. Улан-Удэ); региональных и межрегиональных конференций «Национальный язык: региональные аспекты» (2001 г., ЗабГПУ им. Н. Г. Чернышевского, г. Чита), «Проблемы лингвистического краеведения» (2002 г., Пермский государственный университет, г. Пермь) научно-практической конференции, посвященной 90-летию проф. Ж. С. Сажинова «Русский и бурятский языки: проблемы языкознания и методики обучения» (2002 г., Улан-Удэ); а также на научных семинарах Отдела лингвистического источниковедения и истории русского языка Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН под руководством В. Живова и А. Гиппиуса (май и октябрь 2003 г.).
Структура работы. Работа состоит из введения, шести глав, заключения, списка использованной литературы и приложения, включающего указатель слов забайкальских документов XVIII в. и иллюстрации.
О норме делового языка XVIII в
Традиционно в русистике огромное внимание уделяется памятникам деловой письменности XVI-XVII вв. Это неудивительно, так как в этот период закладываются предпосылки формирования национального русского языка, а этот процесс проходит не без активного участия разговорного языка, изначально лежащего в основе делового языка, который в свою очередь служил своеобразным орудием письменной обработки и нормализации разговорных средств. Вместе с тем книжно-литературный идиом и узус деловой письменности в тот период были еще отделены друг от друга, автономны; каждый обладал своей системой норм, и, как правило, в работах, исследующих русский язык этого периода, осуществляется строгая дифференциация объекта изучения: одни ученые сосредоточивают внимание на исследовании языка книжных памятников, другие - на анализе разговорных средств в памятниках деловой письменности. В XVIII в. в результате отмеченного выше коренного изменения языковой ситуации приказная традиция постепенно становится менее значимой, и стабилизация норм в национальном русском языке связана не только с функционированием единого «славенороссийского» языка в книжно-литературных жанрах, но и с синтезом книжных, приказных и разговорных форм в деловой письменности. В связи с этим представляется актуальным анализ языка деловой письменности XVIII в. в комплексе тех языковых средств, которые ранее были разобщены по противопоставленным друг другу письменным узусам - книжно-славянскому и приказному. В последних работах, посвященных деловому языку XVIII в., видимо, по традиции, идущей от историко-лингвистических исследований делового языка предшествующего периода, рассматривается отражение в памятниках деловой письменности народно-разговорной лексики [Выхрыстюк 1999; Захарова 2002; Попова 2002]. Освещение только одного аспекта в изучении делового языка XVIII в. может привести к неточному представлению об этом сложном языковом феномене. Создается впечатление об однородности делового языка, его статичности и неизменности в нем приказной традиции. К сожалению, иных работ, ставящих целью исследовать деловой язык XVIII в. во всем его многообразии, не обнаружено.
Между тем при любом аспекте изучения языка деловой письменности данного периода следует иметь в виду, что термином «деловой язык XVIII в.» охватывается совокупность письменных традиций, имеющих в своей основе генетически разнородные языковые стихии (разговорную, книжно-славянскую). При этом деловой язык исследуемого периода представлял собой не эклектичную смесь, а упорядоченный, нормированный идиом, функционирующий в рамках одного языкового пространства, но варьирующийся на разных территориях Российской империи в силу взаимодействия с локальной разновидностью разговорного языка в качестве регионального узуса деловой письменности.
Проблематика становления нормы национального литературного языка сложна и многоаспектна. Для языковой ситуации XVIII в. актуальными становятся вопросы отношения нормы литературного языка и узуса деловой письменности, варьирования нормы литературного языка в центре и регионах, эволюции узуальных норм делового языка на протяжении восемнадцатого столетия в результате взаимодействия приказного и канцелярского слога, взаимоотношения нормы делового языка и системных явлений того или иного региолекта при функционировании национального языка на периферии российского государства, влияния социолингвистических факторов на формирование норм национального языка, функционирующего в регионах. Динамика нормы делового языка в XVIII в., тесно связанная с кардинальными изменениями литературно-языковой нормы в этот период, наиболее интенсивно осуществляется в региональном узусе, поскольку, по мнению ученых, исследовавших аналогичные исторические процессы в истории литературных языков, территориальные, региональные, социальные варианты могут войти в норму данного идиома и свидетельствовать о его внутренней динамике, если это существенно не сказывается на характере системных отношений [Демина 1998: 187]. Исследуемый период в истории русского литературного языка является переломным еще и в том смысле, что осуществляется переход от внутренней динамики нормы к внешней, т.е. к изменению соотношения норм книжного и некнижного узусов в результате их синтезирования. Е. И. Демина в рамках внешней динамики литературно-языковой нормы выделяет несколько типов соотношения норм, определяющих характер языковой ситуации на разных этапах в славянских странах [Демина 1998: 192]. В российской языковой ситуации XVIII в., согласно ее точке зрения, мы можем наблюдать тот тип внешней динамики, когда происходит смена идиомов, обладавших разными нормами. При этом в региональном узусе обнаруживается высокая степень территориального варьирования нормы литературного языка, так как составлявшие его основу материнские говоры принадлежали относительно разным диалектным системам.
Жанры деловой письменности XVIII в
Вопрос о классификации жанров деловой письменности XVIII в. в современной русистике осознается как актуальный, поскольку очевидна неоднородность лингвистической содержательности текстов делового письма, принадлежащих различным жанрам [Глинкина, Чередниченко 2001: 43].
Традиционная, классификация жанров деловой письменности XVIII в. известна в историческом источниковедении и археографии. Обычно вся деловая письменность подразделяется на документы общего делопроизводства, просительные документы, судебно-следственную документацию и акты [Миненко 1981: 21-66].
Исходя из характера сношений вышестоящих учреждений с нижестоящими, среди документов общего делопроизводства, ученые выделяют распорядительные документы (указы, инструкции, наставления, приказы, ордера), отчетно-исполнительные (доезды, рапорты, доклады) и уведомительно-удостоверительные (промемории, сообщения, предложения, деловые письма). Просительные документы составляют разного рода челобитные (мировые, явочные, собственно челобитные), прошения, просьбы, объявления. Судебно-следственная документация представляла собой комплекс деловых бумаг разных жанров, подобранных и объединенных по определенной бюрократической схеме. В состав дела входили какой-либо просительный документ (челобитная, объявление и т.п.), на основании которого производилось следствие, допросные речи, решения суда, экстракты. По мере необходимости в состав дела могли включаться также различные документы распорядительного и уведомительно-удостоверительного характера (указы, промемории, рапорты и пр.). К актам относятся документы сделочного характера (купчие, закладные, кортомные, заручные записи и пр.).
К характеристике жанров деловой письменности XVII-XVIII в. обращались и обращаются историки русского языка. В частности, достаточно полно, с учетом различных аспектов составления документов разработаны классификации памятников деловой письменности XVII в. [Волков 1974: 8; Городилова 2003: 45-53; Качалкин 1972: 107; Котков 1980: 74-75]. Для характеристики деловых бумаг XVIII в. предлагается множественная классификация источников, основанная на разнообразных дифференцирующих признаках (датированные и недатированные рукописи; оригинал или списки документов; документы, содержащие сведения о писцах и не дающие таких сведений; тексты, написанные писцами центральных учреждений и местные документы и т.п.) [Колосов 2000: 42-43]. Заслуживает внимания описание видов документов XVIII в. с определением наиболее известных жанровых разновидностей на основе единого принципа их характеристики - по служебному и социальному характеру отношений между адресатом и адресантом [Лингвистическое краеведение 2001: 14-19].
При классификации жанров деловой письменности, на наш взгляд, необходимо в первую очередь учитывать функциональную направленность документов, во многом предопределяющую своеобразие их лингвистической содержательности. В связи с этим все документы XVIII в., применявшиеся в текущем делопроизводстве, можно разделить на 9 групп: 1) распорядительная документация - указы, определения, инструкции или наставления, ордера, приказы, извещения, понуждения; 2) уведомительная и уведомительно-просительная документация - промемории, сообщения, предложения, известия, служебные письма; 3) отчетно-исполнительная документация - рапорты (репорты), доклады, доезды, уведомления «письменные извещения отчетного характера»; 4) просительные документы - челобитные, объявления, доношения, прошения, просьбы; 5) документация судебно-следственных дел - допросные речи или допросы, объяснения, протоколы, экстракты; 6) регистрационная документация - описи, ведомости, регистры (реестры), записные книги, приходо-расходные книги; 7) сделочно-договорная документация (акты) -купчие, вкладные, векселя, ярлыки, поручные записи, обязательные письма; 8) документы удостоверительного характера - квитанции, аттестаты, расписки, пашпорта, выборы; 9) акты принятия обязательств или отказа от них -клятвенные обещания, подписки, сказки, протесты или голоса, требования1.
В настоящей работе исследуется в основном языковой материал деловых бумаг, наиболее ярко представляющих особенности канцелярского слога XVIII в., с одной стороны, и отражающих специфику регионального узуса, с другой, -это язык документов первых шести групп. В связи с этим ниже будет дана краткая характеристика каждого жанра документа из данных группах.
Правописание гласной буквы
Правописание большинства букв, обозначающих гласные в подударной позиции, в забайкальской деловой письменности XVIII в. не представляет собой предмет глубокого исследования, поскольку у орфографической записи данных гласных букв не выявляются условия для выбора другой орфограммы. Исключение здесь составляет правописание буквы к, которое в течение изучаемого периода носило разный характер. Проблема состоит в том, что в XVIII в. на разных исторических этапах либо выдерживалось этимологически правильное написание буквы к под ударением в той или иной морфеме было связано с ее меной на букву е в безударной позиции, либо в этом положении она смешивалась с буквой е. В целом же прослеживается тенденция утраты регулярности этимологически верного использования буквы &, вплоть до полного ее забвения в забайкальских деловых текстах к концу исследуемого периода. В данном случае встает вопрос, имеем ли мы дело с сугубо орфографическими правилами или с отражением исторических изменений в системе ударного вокализма забайкальского региолекта.
Практически любое полное исследование фонетических явлений, отражаемых в памятниках деловой письменности, не обходит стороной анализ функционирования буквы к и возможного соотнесения ее с фонемой ё . Как правило, в отношении звукового строя русского языка XIV-XVII вв. прослеживается либо сохранение фонемы ё , либо ее отсутствие в тех или иных диалектных образованиях старорусского языка: например, ее функционирование отражается в севернорусских памятниках [Виноградов 1923], рязанских документах [Филиппова 2000], московских деловых бумагах XVII в. [Котков 1974: 152], но, например, для псковского говора XIV в. уже констатируется переход ё е [Горская 2002: 79-83].
По мнению ученых, в русском языке XVIII в. фонема ё утрачивается. В частности, наблюдения над орфографическими фактами московской деловой письменности XVIII в. показывают, что уже к началу этого столетия в говоре Москвы происходит утрата фонемы ё , вызвавшая перегруппировку членов фонологической системы [Домаева 1986: 15].
Фонетическим условием реализации ё как особой фонемы является употребление ее аллофона под ударением перед твердым согласным. В других фонетических позициях - между мягкими согласными и безударном положении - происходила нейтрализация [ё] и [е] в напряженном закрытом аллофоне [ё]. Соответственно, этимологически правильное употребление буквы к, обозначавшей [ё] под ударением перед твердой согласной, будет свидетельствовать о сохранении фонемы ё в системе гласных определенного говора русского языка.
В забайкальских памятниках деловой письменности изучаемого периода можно выделить несколько этапов в правописании буквы fe: 1) начало XVIII в. (10-е гг.): строгое соблюдение правописания указанной буквы под ударением перед твердым согласным и смешение букв киев безударной позиции; 2) 30-е гг. столетия: спорадическая мена букв к и е под ударением; 3) 50-70-е гг.: неразграничение написаний к и е под ударением, последовательное сохранение этимологического правильного использования буквы в отдельных морфемах; 4) последняя треть столетия: практически полный отказ от употребления буквы к, спорадическое написание буквы в отдельных морфемах.
Проследим эволюцию орфографических написаний буквы fc и возможность отражения фонемы ё в исследуемых памятниках. Среди документов начала века обращает на себя внимание правописание буквы к в нерчинских деловых бумагах [ГАЧО, ф.Ю, 1705-1707]. Среди последовательных написаний буквы к в соответствии с ё выделяются следующие случаи:
