Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Ономастическое сознание и методы его реконструкции 13
1.1. Ономастическое сознание в ряду лингвокогнитивных терминов «сознание», «языковое сознание», «метаязыковое сознание», «языковая личность» 13
1.2. Значение эргонима как имени собственного 29
1.3. Методы реконструкции ономастического сознания 33
Глава 2. Ономастическое сознание современного имядателя 42
2.1. Реконструкция неосознаваемого уровня 42
2.1.1. Мотивировочные признаки эргонимов 42
2.1.2. Использование прецедентных имен в процессе номинации 49
2.2. Реконструкция осознаваемого компонента ономастического сознания 52
2.2.1. Мотивационные установки современных имядателей 53
2.2.2. Реконструкция номинативного акта 63
2.2.3. Языковая игра как проявление осознаваемого уровня ономастического сознания имядателя 67
Глава 3. Реконструкция ономастического сознания горожанина в аспекте восприятия фактов эргонимической номинации 74
3.1. Реконструкция неосознаваемого компонента с помощью цепочечного ассоциативного эксперимента 74
3.1.1. Анализ семантической структуры ассоциативного поля эргони ма 80
3.1.2. Статистическая характеристика ассоциативного поля эргонима 90
3.1.3. Тендерные и возрастные особенности распределения ассоциативных реакций и отказов от предоставления реакции по данным цепочечного эксперимента 96
3.2. Использование направленного ассоциативного эксперимента в целях определения информативности эргонима 98
3.3. Языковая игра как проявление осознаваемого компонента ономастического сознания горожанина-реципиента 105
3.4. Роль метода субъективного шкалирования в изучении коммуникативной эффективности эргонима 108
3.5. Лингворефлексивный уровень ономастического сознания 114
Заключение 125
Список литературы 132
Приложения:
1. Образцы анкет 152
2. Ассоциативный словник по результатам цепочечного ассоциативного эксперимента
3. Ассоциативный словник по результатам направленного ассоциативного эксперимента
4. Данные анкетирования горожан по методу субъективного шкалирования.. 200
- Ономастическое сознание в ряду лингвокогнитивных терминов «сознание», «языковое сознание», «метаязыковое сознание», «языковая личность»
- Реконструкция неосознаваемого уровня
- Реконструкция неосознаваемого компонента с помощью цепочечного ассоциативного эксперимента
Введение к работе
Диссертационное исследование посвящено проблемам реконструкции ономастического сознания современного горожанина, которое рассматривается с позиций создающего эргонимы имядателя и воспринимающего их носителя русского языка. Работа выполнена на стыке традиционной ономастики, когнитивной лингвистики, психолингвистики и лингвистического градоведения.
Объектом исследования является ономастическое сознание горожанина.
Предмет исследования – когнитивные структуры, репрезентирующие ономастическое сознание, а также особенности их формирования в процессе номинации и восприятия.
Исходным материалом исследования является база эргонимов Красноярска (наименований фирм, организаций, учреждений, предприятий), которая включает более 1500 названий, а также 23 000 ассоциативных реакций, зафиксированных в ходе цепочечного и направленного экспериментов, более 700 рефлексивов горожан на 200 наименований, 100 полученных в ходе опроса рефлексивных текстов имядателей, содержащих мотивационные установки. В ассоциативных экспериментах и социологических опросах, проводившихся с 2004 по 2008 гг., приняли участие 2000 горожан обеих гендерных групп в возрасте от 18 до 72 лет и 100 предпринимателей Красноярска.
Выбор эргонимии в качестве исходного лингвистического материала обусловлен активным развитием обозначенной группы коммерческих имен, которая составляет неотъемлемую часть языкового окружения любого горожанина и разрабатывается предпринимателями самостоятельно, что во многом позволяет судить о языковой личности современного номинатора.
Изучение эргонимов в отечественной ономастике ведется с конца 60-х годов прошлого века: первое обозначение данного класса онимов представлено в работе А. В. Суперанской «Общая теория имени собственного», эргонимия относится автором к собственным именам комплексных объектов [Суперанская 2007: 196]. Необходимость обращения к данному типу урбанизмов отмечена в программной статье «Лексика города» Л. А. Капанадзе и Е. В. Красильниковой, в которой сделана первая попытка описания наиболее продуктивных способов номинации и моделей «слов на вывесках» [Капанадзе 1982: 284]. Методической основой исследования обозначенной группы проприальной лексики послужила работа Т. В. Шмелевой [Шмелева 1989], в которой была предложена модель всестороннего описания эмпоронимов (названий торговых учреждений) с позиций лексикографии, семасиологии и ономасиологии.
В современной ономастике предметом научного интереса становятся семантические, словообразовательные и прагматические особенности коммерческой номинации [Шимкевич 2002; Емельянова 2007; Носенко 2007; Ворошилова 2007; Новичихина 2004]; вопросы типологии названий торговых предприятий города на примере наименований XIX, XX веков [Романова 1997] и первого советского десятилетия [Бондалетов, Романова 1997]; активные процессы в области современной эргонимии [Романова 1998]; статус эргонимов в системе собственных имен [Коновалова 1997], семантическая модель коммерческих наименований [Трифонова 2004], процессы трансонимизации в эргонимии [Голомидова 2008; Долганова 1998], особенности изобретения и узуализации рекламных имен [Крюкова 2004], ономастическая рефлексия горожан и имядателей [Вандакурова 2000], теоретические проблемы исследования коммуникативной эффективности коммерческого имени [Новичихина 2004].
Актуальность работы
Обращение к исследованию ономастического сознания обусловлено, с одной стороны, актуальностью антропологического подхода в изучении проприальной лексики, а с другой стороны, – существенным расширением круга именуемых объектов в современном городе, изменением объема и обновлением лексемного состава, открытием новых путей вовлечения апеллятивов в урбонимию (см. об этом: [Шмелева 1990, 1997, 2002; Китайгородская 2003]). Эти явления в сфере «постсоветской» городской ономастики отражают в целом общий принцип стихийности ономастической номинации, в отличие от официальности и регламентированности аналогичных процессов в советский период [Шарифуллин 2000: 173].
Современный эргонимикон представляет систему, в которой реализуются некоторые тенденции, свойственные современному русскому языку и современной коммуникации в целом. В частности, это антропоцентризм, языковая мода на заимствования, снижение общей языковой культуры, которое проявляется в осознанном и неосознанном нарушении словообразовательных и орфографических норм, и др. Реконструкция ономастического сознания позволяет выявить коммуникативную эффективность эргонимических единиц, объективно оценить отношение горожан к новым тенденциям в современном русском языке через анализ особенностей восприятия отдельных групп проприальной лексики (например, названий, в основе которых лежат варваризмы, жаргонизмы и т.д.), обозначить группу «номинативного риска» (эргонимы, способные вызвать «культурный шок»), а также разработать рекомендации потенциальным имядателям.
Цель исследования – выявить соотношение ономастического и метаязыкового сознания и представить алгоритм реконструкции ономастического сознания современного горожанина, позволяющий многоаспектно описать данный феномен на любом эмпирическом материале искусственной номинации.
Поставленная цель обусловила следующие исследовательские задачи.
1. Терминологически обосновать понятие «ономастическое сознание», представить модель данного ментального образования, выявив элементарные единицы каждого уровня, и определить методы его реконструкции в зависимости от типов функционирования.
2. Провести реконструкцию ономастического сознания современного имядателя путем пошаговой экспликации акта номинации и описания мотивировочных признаков, лежащих в основе эргонимов; выявить специфику номинативного акта на материале эргонимической номинации.
3. Описать ономастическое сознание современного горожанина-реципиента с помощью методов лингвистического интервьюирования, субъективного шкалирования и ассоциативного эксперимента, выделив возрастные и гендерные особенности стратегий представления ассоциаций горожанами и определив специфику ассоциативного поля эргонимической единицы.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. В ходе исследования была выдвинута следующая рабочая гипотеза: ономастическое сознание является специфическим компонентом метаязыкового сознания. Структура ономастического сознания изоморфна строению метаязыкового сознания, что позволяет выделять в нем неосознаваемый и осознаваемый компоненты.
2. Ономастическая рефлексия, заключающаяся в оценке эргонимической единицы, проявляется на всех уровнях ономастического сознания горожанина-реципиента.
3. В ассоциативном поле эргонима представлена особая зона, репрезентирующая ономастическое значение, которое проявляется в связанных со сферой деятельности фирмы ассоциациях («туризм», «торговля», «строительство» и др.) и номенклатурных терминах («фирма», «компания», «магазин» и т.п.).
4. Ассоциативные связи в цепочечном ассоциативном эксперименте на материале эргонимии имеют парадигматический характер: испытуемые дают реакции только на слово-стимул, что является отступлением от процедуры проведения данной разновидности эксперимента, предполагающей линейный характер ассоциаций.
5. Ассоциативное значение эргонима подвижно, о чем свидетельствует статистический анализ полей, полученных в ходе цепочечного эксперимента. Одиночные реакции, воплощающие личностные смыслы испытуемых, проявляются в ассоциативных полях не только символических номинаций («Два солнца», «Папа Карло» и т.п.), но и эргонимов, прямо обозначающих сферу деятельности («Стоматология», «Пошивочное ателье Зинчевской» и т.д.).
Научная новизна работы состоит в создании модели ономастического сознания современного горожанина, позволяющей описать особенности не только коммерческой номинации, но и восприятия эргонимов. Впервые разработан и апробирован алгоритм реконструкции ономастического сознания, интегрирующий психолингвистический и социолингвистический подходы и позволяющий с единых теоретико-методологических позиций описать единицы данного пласта метаязыкового сознания на материале любой группы искусственных номинаций.
Впервые проведен статистический и семантический анализ ассоциативных полей эргонимов, сформированных в ходе цепочечного ассоциативного эксперимента, описаны семантические зоны ассоциативного значения проприальных единиц данного типа, а также выявлены особенности стратегий ассоциирования на материале эргонимической лексики.
Теоретическая ценность исследования заключается в научном обосновании термина «ономастическое сознание» и его соотнесении с основополагающими понятиями когнитивной лингвистики. Работа вносит вклад в развитие прикладной ономастики, психолингвистики, лингвистического градоведения и лингвоэкологии.
Практическая значимость
Материалы работы были положены в основу проекта «Формирование языковой политики в сфере коммерческой номинации» (грант СФУ № 27, прикладные научные исследования, коды ГРНТИ 16.21.27, 16.21.29), в рамках которого разработаны рекомендации потенциальным имядателям.
Исследование открывает возможность применения его результатов при разработке спецкурсов по городской ономастике, психолингвистике, лингвоэкологии. Отдельные положения работы активно используются в курсе «Лингвистическое градоведение» при описании языка города.
Ассоциативные словники эргонимов, созданные в ходе исследования, могут быть использованы при создании Словаря города, позволяя наиболее полно описать восприятие самой продуктивной группы урбанонимов.
Методы исследования
Традиционно основным методом исследования языкового сознания считается ассоциативный эксперимент [Караулов 1993; Залевская 2005; Горошко 2001], который используется с целью изучения категориального и предметного значения лексической единицы [Маскадыня 1989; Соловьева 1989]; организации лексикона человека с выделением его ядра [Залевская 1977, 1978; Золотова 1989]; психологического значения слова [Доценко 1998; Залевская 2005]; специфики значения отдельных лексических категорий [Перфильева 1997]; опорных слов сравнительных конструкций [Пашковская 1997], связей между лексическими единицами [Лебедева 1991; Новичихина 1995].
В данном исследовании реконструкция ономастического сознания имядателя ведется с помощью лингвистического интервьюирования, наблюдения, анализа, а также метода количественных подсчетов, значительная роль которого при фиксации и интерпретации фактов проприальной лексики отмечена в [Щербак 2008]. В процессе реконструкции ономастического сознания горожанина-реципиента используется цепочечный и направленный ассоциативный эксперимент, а также методы субъективного шкалирования, лингвистического интервьюирования и анализа.
Апробация работы
Основные результаты исследования и наиболее значимые положения диссертации были изложены и обсуждены на шести международных и всероссийских конференциях: II Международная научная конференция «Современная филология: теория и практика» (Красноярск, сентябрь 2007 г.); XV Международная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2008» (Москва, Московский государственный университет, апрель 2008 г.); Региональная научно-практическая конференция «Диалог культур в аспекте языка и текста» (апрель 2008 г.) и др.
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и четырех приложений, включающих образцы анкет и два ассоциативных словника, сформированных по результатам цепочечного и направленного ассоциативного экспериментов.
Ономастическое сознание в ряду лингвокогнитивных терминов «сознание», «языковое сознание», «метаязыковое сознание», «языковая личность»
В качестве рабочей гипотезы нами принято следующее предположение: ономастическое сознание является специфическим компонентом мета-языкового сознания.
Схематично соотношение языкового сознания, метаязыкового сознания и ономастического сознания можно представить следующим образом.
В целях обоснования термина «ономастическое сознание» необходимо обратиться к основополагающим понятиям когнитивной лингвистики - «сознание», «языковое сознание», «метаязыковое сознание», «языковая личность», «концепт», «ассоциативное значение» - и определить особенности их интерпретации по отношению к фактам естественной и искусственной номинации.
Понятие «сознание» трактуется учеными разных направлений фактически однозначно - это высшая форма психического отражения, присущая человеку как общественно-историческому существу; сложная система, способная к развитию и саморазвитию, несущая в своих структурах опыт, моделирующая мир и преобразующая его в деятельности [Петренко 1988: 5]. Сознание имеет динамический характер: оно понимается не как плоскость или емкость, заполненная образами и процессами, а как внутреннее движение его образующих, включенное в общее движение деятельности, осуществляющей реальную жизнь индивида в обществе [Леонтьев 2005: 121]. Элементарной единицей сознания, по мнению Л. С. Выготского, является значение [Выготский 1999].
Языковое сознание как специфическая разновидность сознания характеризуется прежде всего тем, что оно доступно прямому наблюдению: процессы его работы протекают и их результаты фиксируются в языковой форме [Караулов 2007: 53]. Традиция соотнесения языка и сознания берет начало в работах В. фон Гумбольдта, А. А. Потебни, М. Хайдеггера, Г. Гадамера. «...Язык — это не просто средство взаимопонимания, но слепок с мировоззрения и духа говорящего» [Гумбольдт 1985: 397]; «Слово... служит опорою врожденного человеку устремления обнять многое одним нераздельным порывом мысли» [Потебня 1960: 122]; «...На языке основано и в нем выражается то, что для человека вообще есть мир... тут — бытие мира есть бытие языковое» [Гадамер 1988: 512]; «Язык —дом бытия» [Хайдеггер 1993: 272].
Термин «языковое сознание» имеет широкое референтное поле, включающее две его основные разновидности: динамическую (выражение состояния сознания в вербальной форме, воздействие на сознание с помощью речи), и структурную (языковые структуры, формирующиеся в результате ментального опыта субъекта, действия его сознания) [Ушакова 2000: 22]. И. А. Стернин предлагает следующую трактовку, относящуюся к динамической составляющей: языковое сознание — это совокупность психических механизмов порождения, понимания речи и хранения языка в сознании [Стернин 2002: 46]. Другой подход представлен в работах Е. Ф. Тарасова, определяющего языковое сознание как «совокупность образов сознания, формируемых и овнешняемых с помощью языковых средств — слов, свободных и устойчивых словосочетаний, предложений, текстов и ассоциативных полей» [Тарасов 2000: 25].
Для нашего исследования важны обе дефиниции: знакопорождающий тип ономастического сознания тяготеет к динамической составляющей, в то время как для описания смыслопорождающего типа возможно использование последнего определения, позволяющего обращаться к психологически реальному значению слова, присущему индивиду.
Структура языкового сознания изоморфна психике человека, что позволяет выделять в нем области осознаваемого и неосознаваемого (бессознательного). Архаичной составляющей психики является бессознательное, на уровне которого воспринимаются простейшие элементы бытия, поэтому, по мнению ученых, оно едино для всего человечества [Вепрева 2005: 25]. Роль бессознательного довольно существенна, потому что «сознательная умственная жизнь представляет собой лишь довольно незначительную часть бессознательной душевной жизни» [Фрейд 1990: 6]. Это относится и к речевой деятельности: личность, как правило, оценивает лишь небольшую часть своего речевого поведения [Никитина 1993].
Области бессознательного и осознаваемого тесно связаны: так, по мнению Ж. Пиаже, на осознаваемом уровне не могут появиться элементы, не организованные другим образом на низшем — бессознательном уровне [Пиаже 1976]. Исследователем выделяются две составляющие бессознательного — аффективная и когнитивная. Первая проявляется в чувствах человека, вторая состоит из набора структур и функций сознания, субъект при этом осознает лишь результат деятельности. По отношению к языковому сознанию структуры когнитивного бессознательного проявляются в ассоциативных связях между лексическими единицами, которые до определенного воздействия на носителя языка им не воспринимаются.
Реконструкция неосознаваемого уровня
Как отмечалось нами выше, обращение к мотивировочным признакам как элементарной единице неосознаваемого уровня обусловлено спецификой номинативного акта: процессы, происходящие в сознании человека и предваряющие появление отдельной единицы, происходят моментально, а в акте номинации используется готовая модель, существующая в ономастическом континууме для объектов одного класса [Шишкина 2001: 42]. В основе ономастических моделей лежат определенные мотивировочные признаки.
Под мотивировочным признаком понимается та часть объективируемого содержания, на основе которого устанавливается его отношение к другому понятию [Торопцев 1974: 39]. К существенным мотивировочным признакам коммерческих названий относятся те, которые содержат разнообразные характеристики именуемого объекта, от прямого обозначения сферы деятельности до разнообразных символических характеристик. Имена, не содержащие описания отличительных свойств объекта, мотивированы несущественными мотивировочными признаками: номинаторами используются способные вызывать приятные ассоциации апеллятивы (ООО «Благополучие») или онимы {«Наташа», «Эдем»).
Таким образом, все эргонимы подразделяются нами на два типа — имена, в основе которых лежат существенные мотивировочные признаки, и наименования, мотивированные несущественными мотивировочными признаками. В общей сложности нами проанализировано более 1500 наименований. База эргонимов формировалась методом сплошной выборки на материале электронного справочника «Дубль-Гис» (июль 2008 г.), после чего не пополнялась. Из выборки на первом этапе были исключены немотивированные названия (например, такси «Документы1», агентство недвижимости «Время», пиццерия «Доро») на том основании, что вывод о мотивированности или немотивированности эргонима можно делать только исходя из анализа мотива-ционных установок именующей языковой личности: немотивированное для горожанина-реципиента название может быть мотивировано для самого но-минатора.
Обратимся к мотивировочным признакам, характеризующим неосознаваемый компонент ономастического сознания имядателей.
1. К эргонимам, в основе которых лежат существенные мотивировочные признаки, относятся наименования, представляющие собой прямое обозначение сферы деятельности и местонахождения компании, названия, построенные на ассоциативном соответствии виду деятельности организации, а также указывающие на владельца коммерческого объекта; эргонимы, содержащие обозначение широты ассортимента; указывающие на качество услуг и ценовую политику компании; непосредственно характеризующие фирму и создающие единый семантический комплекс названия и номера телефона компании.
Прямое обозначение сферы деятельности - мотивировочный признак, лежащий, по данным нашего исследования, в основе одной из наиболее многочисленных групп наименований (почти треть всех онимов): эргонимы обладают высокой информативностью и активно используются имядателями (мастерская «Наружная реклама», «Оргтехника и сервис», «Столярная студия», «Шкафы-купе, кухни», ООО «Стоматология», ООО «Чешские твердые сплавы на Енисее» и мн. др.).
Эргонимы, построенные на ассоциативном соответствии наименования виду деятельности организации (более 150 эргонимов): студия загара «Шоколадка», садовая компания «Клен», кофейня «Рафинад» и мн. др. К обозначенной группе примыкают искусственно созданные лексические единицы, внутренняя форма которых позволяет судить о специфике названной компании: стоматологии «Дентакс», «Денталь», «Дентана», «Дентика» и подобные, фирма «Дверите», ювелирный салон «Серебриссимо» и мн. др. (всего более 50 наименований). Количество эргонимов-новообразований с непрозрачной внутренней формой невелико (около 20 названий): ООО «Сэлт» (Солнечная энергия — ласковые тени), салон дверей «ГраДе» (грация дерева) и некоторые другие.
Реконструкция неосознаваемого компонента с помощью цепочечного ассоциативного эксперимента
Как отмечалось в параграфе 1.3, цепочечный ассоциативный эксперимент, по нашему предположению, является оптимальным методом для изучения ассоциативного значения собственных имен, поскольку в данном случае полностью фиксируются все значения проприальной единицы, включая коннотации. Анализ ассоциативных полей, сформированных в результате цепочечного ассоциативного эксперимента, на первом этапе узуализации эрго-нима позволяет выявить негативные культурные коннотации, которые делают наименование коммуникативно неэффективным и вносят нежелательные изменения в лингвоэкологию города.
Проведение эксперимента
Цепочечный ассоциативный эксперимент проводился нами в несколько этапов с 2004 г.
Была опрошена 1000 красноярцев (подробно половозрастную характеристику см. в Приложении 2). Материалом для исследования стали 100 наименований красноярских малых предприятий, не прошедших стадию узуа-лизации, т.е. еще не известные большинству горожан. Данный подход существенно отличает наше исследование от всех проводившихся ранее на материале эргонимии [Крюкова 2004; Новичихина 2004].
В ходе эксперимента респондентам сообщалось, что стимулами в эксперименте являются имена собственные, а не апеллятивы (образец анкеты см. в Приложении 1), и предлагалось зафиксировать все ассоциации, пришедшие на ум в связи с предложенным им названием. Результаты ассоциирования фиксировались горожанами самостоятельно в предложенных им анкетах.
При проведении эксперимента нами учитывался фактор социальной желательности, определяемый в социологии как стремление людей к социальному одобрению, к «престижному» поведению и самопрезентации, которое может влиять на ответы. В условиях данного эксперимента он заключался в том, что респонденты пытались найти правильное слово для реагирования на стимул. Снижение влияния фактора социальной желательности достигалось путем повторного инструктирования горожан с объяснением природы ассоциативных связей.
Результаты исследования
В результате ассоциативного эксперимента нами получено более 13 000 ассоциативных реакций, в среднем одно ассоциативное поле содержит от 100 до 120-130 ассоциатов. Исключением являются прецедентные имена: ассоциативное поле в данном случае составляют от 120-130 до 200 реакций. Нами анализировались частотные реакции (два и более повторов), одиночные ассоциации, отражающие «личностные смыслы» респондентов, количество отказов от предоставления реакции и рефлексивные тексты, которые не являются ожидаемым продуктом эксперимента, но, по нашим наблюдениям, продуцируются респондентами систематически. Рефлексивы анализируются нами отдельно в параграфе 3.5.
Результаты ассоциирования были представлены в виде классической статьи ассоциативного словаря: после слова-стимула следуют ассоциативные реакции в порядке убывания. В конце словарной статьи зафиксированы статистические данные: первая цифра обозначает общее количество всех ассоциаций, вторая - количество частотных ассоциаций, представляющих зоны, из которых строится ассоциативное поле, третья — число отказов, четвертая - количество одиночных ассоциаций. Приведем типичный пример ассоциативного поля, полученного в ходе цепочечного ассоциативного эксперимента.
ДЕНТАЛ-КОМПЛЕКС (стоматология)
Стоматология, больница, стоматологический комплекс 41, зубы 24, стоматолог, дантист, врач 12, зубная паста 6, лечение, зубопротезирование, пломба, вставные челюсти 6, десны 4, бормашина, оборудование 3, компания, корпорация 3, аптека, бар, гель для волос, здоровье, капитал, кариес, магазин бытовой химии, промышленность, профилакторий, тренажерный зал, уколы, улыбка, что-то строительное.
Статистические данные: 112+8+0+13
При проведении ассоциативного эксперимента на материале апелля-тивной лексики А. Р. Лурия выделял адекватные и неадекватные реакции [Лурия 1928]. Первые характеризовались наличием семантической связи между стимулом и реакцией, вторые — ее отсутствием.
В цепочечном ассоциативном эксперименте, проведенном на материале проприальной лексики, обнаруживаются все типы ассоциатов, выделенные А. Р. Лурией:
1. Отсутствие реакции (или ответ «Не знаю», «Не знаю этого слова»).
Отказ от предоставления реакции на стимул, по нашему мнению, свидетельствует о том, что название было либо вовсе не воспринято респондентом, оставило его равнодушным, либо вызвало негативную реакцию, которую горожанин не посчитал нужным выразить эксплицитно. Максимальное количество отказов зафиксировано нами в реакциях на следующие эргонимы (количество отказов от предоставления ответа фиксируется в скобках): производственно-коммерческая фирма «Офилл» (26 из 100 опрошенных), торговая компания «Кондикс» (25), издательство «Лайен» (22), «Первая консалтинговая компания» (19), торговая компания «Избайт» (18), «Inter конверсия» (18), производственная компания «Сисим» (18), торговая компания «Аботт» (17), рекламная компания «Эй-Ти-Пи» (17), торговая компания «Арктур-плюс» (15), «Элком-трейд» (15), «Инновация+Консалтинг+Сервис» (14), производственная компания «МеБель Кор» (14), «Гратис» (13), строительная компания «Савва-ЛТД» (12), турагентство «Ариди» (12), производственная компания «Согра» (12), «СибИнт» (И), турагентство «СВ. Маслова» (10), торговая компания «Булат» (10), парикмахерская «Амантес» (10) и некоторые другие.
2. Экстрасигнальные реакции, представляющие собой форму невыполнения инструкции и отражающие неустойчивый характер нервно-психических процессов у испытуемого:
а) реакции на символ, исходящие из окружающей среды. Выявление подобных реакций представляет собой сложную исследовательскую задачу. Нами отмечены следующие реакции данного типа: «Мастер дом» — «Реклама на большом магазине», «Гарант-Альфа-Плюс» — «Большое стеклянное зда ние», «Фантом» - «Собака моего знакомого», «Пирожковая» — «Улица Пе- ренсона», «Большие окна», «Белые фартуки»;
б) реакции по поводу самого эксперимента, отражающие недостаточ ную концентрацию внимания в условиях эксперимента, нами зафиксированы не были. Это, по нашему мнению, свидетельствует о восприятии горожанами ассоциативного эксперимента как определенного рода языковой игры (под робно это рассмотрено нами в параграфе 3.3.);
