Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Структурно-семантическая классификация неузуальных имён прилагательных 26
1. Чистое сложение 26
2. Суффиксальный способ 42
3. Другие способы словообразования 51
4. Окказиональное формообразование и семантические окказионализмы 65
5. Выводы 67
Глава 2. Структурно-семантическая классификация неузуальных имён существительных 74
1. Суффиксальный способ 74
2. Чистое сложение 94
3. Другие способы словообразования 102
4. Окказиональное формообразование 111
5. Семантические окказионализмы 113
6. Выводы 115
Глава 3. Структурно-семантическая классификация неузуальных глаголов 122
1. Префиксальный способ 122
2. Суффиксальный способ 128
3. Префиксально-суффиксальный способ 134
4. Транспрефиксация 140
5. Другие способы словообразования 143
6. Образование атрибутивных форм глагола 149
7. Семантические окказионализмы 161
8. Выводы 168
Глава 4. Структурно-семантическая классификация неузуальных наречий 175
1. Суффиксальный способ 175
2. Другие способы словообразования 188
3. Выводы 193
Глава 5. Функционирование окказионализмов в публицистике А. И. Солженицына 198
1. Функционироваие и актуализация окказионализмов в статье А. И. Солженицына «Наши плюралисты» 198
2. Выводы 210
Заключение 213
Библиографический список 2
- Другие способы словообразования
- Другие способы словообразования
- Префиксально-суффиксальный способ
- Другие способы словообразования
Другие способы словообразования
Все употребления служат для упрощения более сложных синтаксических конструкций (ср.: «живущие сами по себе» «саможивущие», «отдельные сами по себе» «самоотдельные», «ясное само по себе» «самоясное», «возникший сам по себе» «самовозникший», «крепнущий сам по себе» «самокрепнущий», «мыслящий сам по себе» «самомыслящий», «раскаянный сам по себе» «самораскаянный», «ублаженный сам по себе» «самоублаженный», «явленный сам по себе» «самоявленный»), реализуя конструктивную функцию. Три единицы из перечисленных («самовозникший», «самокрепнущий», «самораскаянный») выполняют также апеллятивную функцию, являясь частью побудительной конструкции. Неузуал «самораскаянный» одновременно играет роль контекстуального антонима к заглавному слову статьи-источника «лицемерие», то есть реализует эстетическую функцию. «… больно видеть, как может он [художник], уходя в своесозданные миры или в пространства субъективных капризов, отдавать реальный мир в руки людей корыстных …» [Солженицын 2009: 406] (сво[j] + -[э]- + созданный сво[j-э]-созданный).
Несмотря на обилие в русском языке внешне сходных дериватов (ср.: «своевременный», «своекорыстный», «своенравный», «своеобразный» и т.п.) новообразование А. И. Солженицына является окказиональным, так как реализации словообразовательной схемы «свой + -е- + причастие» не фиксируются ни в академических источниках, ни в словарях. Семантика окказионализма близка значению слов с начальным компонентом «сам-» (см. комментарий к примерам «самовозникший», «самокрепнущий»): «ориентация признака на субъект действия». Смысл новообразования актуализируется путем его сопоставления с антонимом «реальный [мир]». Первый компонент уточняет опорный. Окказионализм выполняет конструктивную («созданный самим собой своесозданный») и эстетическую функции (элемент антитезы «своесозданный реальный [мир]»).
Сложения с первым компонентом – основой имени прилагательного Основу имени прилагательного в качестве первого компонента имеют 9 ед. авторских подчинительных сложений-прилагательных, реализующих продуктивный деривационный тип «основа имени прилагательного + -о-/-е-/-и-+ имя прилагательное/причастие», например: «… каждое новообразуемое при том национальное меньшинство в этой местности – должно встретить такое же ненасилие к себе» [Солженицын 2009: 580] (нов-(ый)+ -о- + образуемый нов-о-образуемый).
Новообразование потенциально, так как полностью соответствует существующему в языке продуктивному деривационному типу (ср.: «новонайденный», «новоприбывший»). Тождественная структура встречается в публицистике Ф. Ф. Вигеля: «Человек, который … осторожно и спокойно прошел бурные года царствования Павла, при Александре принимает участие в новообразуемом министерстве» [Ф. Ф. Вигель. Записки: ruscorpora]. Первый компонент уточняет значение второго семой «только что». Функция потенциализма номинативно-апеллятивная, так как он представляет новое наименование и входит в состав предложения, содержащего требование.
«Уже загалдели все печатное пространство, уже измазали меня в две дюжины мазутных кистей, уже за меня в одной новоэмигрантской газете удивлялись: да что ж я вовсе не отбиваюсь? да меня не бьет только ленивый …» [Солженицын 2001б: 284] (нов-(ый) + -о- + эмигрантский нов-о-эмигрантский).
Используемая А. И. Солженицыным схема близка к упомянутой в Русской грамматике – 80 узуальной «новый + -о- + имя прилагательное» (например, «новоприезжий») [Русская грамматика 2005: 319] , но нарушает ее как на уровне опорного компонента (автор употребляет имя прилагательное с суффиксом -ск-), так и на уровне семантики (первый компонент «ново-» не равнозначен сочетанию «только что», как того требует языковая заданность (ср.: «новоприбывший»)). Следовательно, производная единица собственно окказиональна. С точки зрения семантических отношений между частями первый признак служит уточнением второго: «новоэмигрантская газета» – издание третьей (новой) волны эмиграции. Мы относим неузуал к авторским окказионализмам на основе его лексикографической незафиксированности, но при этом не отрицаем возможности употребления адъектива в разговорной речи второй половины XX века, учитывая лаконичность формы и ясность семантики. Окказионализм именует признак, не имеющий аналогии среди языковых лексем, а также упрощает синтаксический строй предложения, что позволяет нам говорить о реализации им номинативно-конструктивной функции в контексте.
«За эпоху большевицкого лихолетья, когда православная Церковь была и полностью запрещаема подолгу, – баптисты приобрели столь большой успех среди русского населения … . Они отнюдь не используют грубых приемов иных западных сектантских проповедников … . Они воистину ищут смиренности, а евангельскую проповедь ведут для соотечественников – на простом доступном русском языке и в полносознательной связи с современностью» [Солженицын 2005: 341] (полн-(ый) + -о- + сознательный полн-о-сознательный).
В языке существует достаточно богатый пласт внешне схожих образований типа «полноправный», «полновластный», «полнозвучный», все они произведены с помощью сложносуффиксального способа. Словари не фиксируют примеры чистых адъективных композитов с начальным «полно-», следовательно, авторский неузуал – окказиональная единица. В результате семантического объединения признаков рождается синтетическое индивидуальное значение «точная и обдуманная связь с современностью». Окказионализм выполняет номинативную функцию, осложненную оттенком экспрессии (авторское понимание причин популярности русского баптизма). «… в тот год ваш [английский] министр Моррисон удачной тактикой заставил газету “Правду” бесцензурно напечатать целую страницу его высказываний. Боже мой, с какой жадностью мы, каторжане … , ринулись к витрине, где вывешивалась центральная большевицкая газета: вот сейчас и в наше подземное царство ворвется алмазно-светлый и алмазно-твёрдый луч истины и надежды» [Солженицын 2001б: 186] (алмаз-н-(ый) + -о- + светлый алмазн-о-светлый).
Неузуал представляет собой потенциальную единицу, так как производится без отступлений от продуктивного деривационного типа (ср. с узуальным адъективом со сравнительной семантикой «алмазно-твёрдый»). Потенциальность подтверждается употреблением тождественной структуры у другого автора: «…лицо приняло свое естественное выражение, стало умным, сосредоточенным, с зорким взглядом небольших, очень светлых, алмазно-светлых глаз» [В. Ф. Панова. Сёстры: ruscorpora]. Первый компонент сложения уточняет семантику второго. В контексте предложения происходит актуализация строения потенциализма путем его авторской аттракции с одноструктурным образованием «алмазно-твердый». Вместе с кодифицированным образованием «алмазно-твердый» он выполняет эстетическую функцию в контексте (сравнения: «луч истины и надежды светлый, как алмаз», «луч истины и надежды твердый, как алмаз»).
Другие способы словообразования
Окказиональные субстантивы, мотивированные глаголами Глаголами мотивированы 14 ед. суффиксальных авторских субстантивов. Общее словообразовательное значение отвлечённого процессуального признака имеют 10 ед. отглагольных субстантивов-неузуалов. Внутри этой группы выделяются четыре словообразовательных типа. С помощью высокопродуктивного словообразовательного типа «основа глагола + -ниj-» образованы 7 ед. абстрактных отглагольных субстантивов-неузуалов.
«По Сан-Стефанскому миру, кажется, добились для Балкан всего, чего хотели: независимости Сербии и Черногории … , Румынии, расширения Болгарии, самоуправления в Боснии и Герцеговине и полегчаний для всех прочих христиан…» [Солженицын 2005: 172] (полегч-а-(ть) + -ниj- полегч-а-ниj-[э]). В качестве производящей основы А. И. Солженицын использует разговорную лексему «полегчать», то есть «уменьшиться в силе, ослабеть» [Ефремова 2000б: 197], имеющую диалектные варианты «полегчеть» и «полегчить» – «стать легче, ослабеть» – с производным «полегчение» («облегчение, льгота») [Словарь русских народных говоров. Вып. 29 1995: 54-55]. Производная единица потенциальна, так как не нарушает норм внутри обозначенного словообразовательного типа (ср.: «вырубание», «мигание»). Вероятность реализации лексемы в узусе подтверждается также ее употреблением в текстах других писателей, например, у Ю. Н. Тынянова: «О полегчании по табацким делам указ заготовил ли?» [Ю. Н. Тынянов. Восковая персона: ruscorpora]. Однако авторское словоупотребление не лишено окказиональности: абстрактное существительное писатель ставит в форму множественного числа, что нарушает его грамматическую правильность. Предтекст («…независимости Сербии и Черногории … расширения Болгарии… самоуправления в Боснии и Герцеговине…») способствует прояснению семантики новообразования. Являясь синтаксическим дериватом [Земская 2009б: 8-9] от узуального глагола, окказионализм выполняет номинативно-конструктивную функцию.
«Не может быть, чтоб 1100-летнее существование нашего народа, в какой-то еще неизвестной нам форме, не пересилило бы 60-летнего оголтения коммунистов» [Солженицын 2001б: 275] (оголт-е-(ть) + -ниj- оголт-е-ниj-[э]).
Диалектное «оголтеть» поясняется В. И. Далем как «ошалеть, одуреть, одичать» [Даль Т. II. 2006: 1059]. Оно передает производной единице потускневшее во времени значение, несколько отличное от современного «оголтелый» – «буйный, несдержанный». Производная единица потенциальна, так как не нарушает закономерностей деривационного типа. Возможность реализации лексемы в узусе подтверждается ее неоднократным использованием у других писателей, например у М. Е. Салтыкова-Щедрина («Ибо при всеобщем современном оголтении, Федоты изображают собой силу, с которой нельзя не считаться …» [М. Е. Салтыков-Щедрин. Пёстрые письма: ruscorpora]), А. Н. Толстого («Казалось, конца краю не будет этому бездолью и оголтению…» [А. Н. Толстой. Четыре века: ruscorpora]). Обращение к переферийным слоям лексики способствует созданию яркой номинации, передающей понимание и оценку А. И. Солженицыным исторического периода. Окказионализм выполняет номинативно-конструктивную (см. комментарий к примеру «полегчание») и экспрессивную функции.
«И эта великая Угроза [ядерная] еще тоже остановила и развитие человеческого духа и опоминание о смысле нашей жизни» [Солженицын 2009: 566] (опомин-а-(ть-ся) + -ниj- опомин-а-ниj-[э]).
Употребление книжного слова «опоминаться» («приходить в себя после сильного переживания, душевного потрясения, растерянности» [Ефремова 2000а: 1134]) в качестве производящей базы привносит тональность возвышенности в требующий того контекст второго примера («великая угроза», «развитие человеческого духа», «смысл жизни»). Производная единица потенциальна, так как не нарушает внутренних закономерностей словообразовательного типа (ср.: «дознаться дознание», «брататься братание») и встречается в текстах других писателей, например, в письмах Л. Н. Толстого: «Неужели будет только борьба во имя любви ко мне, к нему, во имя общественного мнения, а не внутренняя борьба опоминания и отвращения» [Л. Н. Толстой. Письма: ruscorpora]. Авторский субстантив выполняет номинативно-конструктивную функцию (см. комментарий к примеру «полегчание»), а также подчеркивает патетическое звучание фразы, то есть реализует экспрессивную функцию.
Рассмотрим однокоренной неузуал с другим вариантом суффикса: «Делёж чужого готов был взреветь в крестьянстве без памяти о прежних устоях, без опоминанья, что все худое выпрет боком и вскоре так же точно могут ограбить и делить их самих» [Солженицын 2001б: 428] (опомин-а-(ть-ся) + -нj- опомин-а-нj-[э]). Стилистическая окрашенность («разговорность»), отмеченная в Русской грамматике – 80 за вариантом -нj-, не противоречит контексту, окружающему неузуальное существительное. Возвышенность семантики книжного «опоминание» невозможно гармонично сочетать с окружающими лексемами сниженной тональности «дележ», «взреветь», «выпрет боком». Смена варианта суффикса обусловлена конкретной задачей автора воссоздать атмосферу социальной обстановки в России начала XX века, следовательно, вариант реализует номинативно-конструктивную и экспрессивную функции.
Внутри указанного типа встречаются случаи чересступенчатого словообразования, например: «Ни одна моя покаянная страница не осталась без оживленного обтанцовывания, на каждую находились низкие оппоненты, кто выплясывал, скакал, указывал, торжествовал, как будто я скрывал, а он разоблачил…» [Солженицын 2001б: 318] (об- + танц-ева-(ть) + -ва- об-танц-овы-ва-(ть) + -ниj- об-танц-овы-ва-ниj-[э]).
Гипотетическое слово является окказионализмом, так как способ его образования (префиксально-суффиксальный с формантом «об- + -ва-») и значение «критиковать и комментировать что-то оживленно, как будто танцуя» не фиксируются в академических источниках. Производная же субстантивная единица потенциальна, так как не нарушает законов словообразовательного типа и передает присущее ему значение отвлеченного процессуального признака (ср.: «раздувание»). Контекст содержит актуализаторы значения субстантива – «…выплясывал, скакал, указывал…», – облегчающие его восприятие. Неузуальная структура синтаксического деривата порождает ироничный образ-сравнение, следовательно, окказионализм выполняет номинативную и эстетически-экспрессивную функции. (Нами зафиксирован случай употребления структуры «обтанцовывание» у М. И. Цветаевой: «Она [Сонечка] его, фонтан, именно обтанцовывала, и этот фонтан был – урна, это было обтанцовывание урны, обтанцовывание смерти…»
Префиксально-суффиксальный способ
Сложносуффиксальным способом образованы 6 ед. неузуальных имен существительных. Все авторские единицы состоят из двух основ, при этом предшествующий компонент подчинен по смыслу опорному. Основу имени существительного в качестве опорного компонента имеют 3 ед. суффиксально-сложных авторских субстантивов, реализующих общее абстрактное словообразовательное значение. Внутри этой группы выделяются два словообразовательных типа.
По словообразовательному типу «основа имени прилагательного + -о- + основа имени существительного + -щин-» образованы 2 ед. абстрактных сложносуффиксальных субстантивов-неузуалов с опорным компонентом основой имени существительного, например: «Не всякая новозатейщина обязательно ведет прямо к добру» [Солженицын 2009: 596] (нов-(ая) + -о- + затеj-(я) + -щин- нов-о-затей-щин-а).
Дериват окказионален, так как построен с нарушением существующей схемы «основа имени прилагательного + -щин-» с частным словообразовательным значением «признак, названный мотивирующим прилагательным, как бытовое … явление», например, «субъективщина», «стихийщина» [Русская грамматика 2005: 179]. Семантика окказионализма унаследовала заложенную в аффиксе -щин- коннотацию неодобрения, которая многократно усиливается окружающим контекстом статьи-источника «Как нам обустроить Россию?» (ср.: «Ни из чего не следует, что новоприходящие теперь руководители окажутся сразу трезвы и прозорливы» [Солженицын 2009: 596]), следовательно, окказионализм выполняет экспрессивную функцию.
«О многобедственном положении женщины у нас – знают все, и все уже говорят, тут нет разнотолковщины, и нечего доказывать» [Солженицын 2009: 593] (разн-(ое) + -о- + толков-(а-ни-е) + -щин- разн-о-толков-щин-а).
Новообразование нарушает внутренние закономерности указанного типа (см. комментарий к предыдущему примеру), являясь собственно окказионализмом. Дериват может быть заменен узуальным синонимом «разногласие». Из этого следует, что его употребление связано не столько с номинативной задачей, сколько со стремлением создать выразительную единицу, передающую неравнодушное отношение автора к проблеме. Окказионализм выполняет экспрессивную функцию.
По словообразовательному типу «основа имени прилагательного + -о- + основа имени существительного + -иj-» построена 1 ед. абстрактных сложносуффиксальных субстантивов-неузуалов с опорным компонентом основой имени существительного: «… в разных ветвях нашей Церкви решились только … простить их, гонимых [после Церковного Раскола], и снять с них анафему. Одна эта историческая борозда обнажает, насколько же мы негибки сознанием и насколько же не созрели до широкодушия» [Солженицын 2005: 335].
Неузуал, созданный с помощью высокопродуктивного деривационного типа «широк-(ая) + -о- + душ-(а) + -иj- широк-о-душ-иj-[э]», можно отнести к группе потенциальных единиц (ср.: «остроумие», «косоглазие», «сладкозвучие» [Русская грамматика 2005: 181]). Вероятность его реализации в узусе подтверждается употреблением аналогичных структур в текстах других авторов, например, у А. Мариенгофа: «Хотя, по совести говоря, плоховато я верил и в редакторское широкодушие, и в родственные карманы» [А. Мариенгоф. Роман без вранья: ruscorpora]. Наличие узуального слова «великодушие», сходного с авторским образованием, позволяет рассмотреть субстантив через специфический прием «образование по конкретному образцу» («велик-одушие широк-одушие»). Отметим возможную альтернативную деривацию неузуала с помощью продуктивного в художественной речи словообразовательного типа «основа имени прилагательного + -иj» (« широкодуш-(н-ый) + -иj- широкодуш-иj-[э]»). С точки зрения современного русского языка двойная мотивация подобного структурного образования нормативна [Русская грамматика 2005: 180-181]. Каждая из возможных мотиваций базируется на устойчивом сочетании «широкая душа» – непременном атрибуте русского национального характера. Замена компонента «велико-» на компонент «широко-» позволяет А. И. Солженицыну с помощью деривационных средств расширить семантику новообразования, привнести в высказывание тон назидательности («насколько же [мы] не созрели до широкодушия» [Солженицын 20056 335]), выразить упрек современному русскому обществу в неготовности проявить традиционно присущее ему свойство характера, из чего следует, что неузуал выполняет конструктивную и апеллятивную функции.
Основу глагола в качестве опорного компонента имеют 3 ед. суффиксально-сложных авторских субстантивов. Из них абстрактное значение несут 2 ед. суффиксально-сложных авторских субстантивов.
По словообразовательному типу «основа имени существительного + -о- + основа глагола + -еньj-» построена 1 ед. отглагольных сложносуффиксальных субстантивов:
«Верхи столичной образованности почти не знают нашей эпохи XX века и особенно 1917 года, особенно. Ну а дальше началось большевицкое головомороченье, когда вообще нельзя было правду откопать, все заморочили» [Солженицын 2005: 388] (голов-(у) + -о- + мороч-(и-ть) + -еньj- голов-о-мороч-еньj-[э]).
Тип высокопродуктивен в книжной речи (ср.: «травосеяние», «головокружение», «чаепитие» [Русская грамматика 2005: 247]). В качестве производящей основы композита используется устойчивое сочетание «морочить голову» со значением «намеренно вводить в заблуждение, дурачить кого-либо» [Федоров 2008: 379]. Новообразование потенциально по структуре, но семантика производящего фразеологического оборота делает его окказиональным. Контекст содержит актуализатор значения окказионализма -лексему «заморочить» с присущим ей значением «вводить в заблуждение, обманывать» [Ожегов 2008: 366]. Аналогичные структуры с -ни- встречаются в современных автору текстах, например, у Л. К. Чуковской: «...нам пытаются внушить неправду, ... морочат голову. Головоморочению мы не поддавались...» [Л. К. Чуковская. Прочерк: ruscorpora]. А. И. Солженицын использует разговорный вариант суффикса -ени - ен , который, как было отмечено ранее, усиливает экспрессию авторского осуждения. Меткость основы фразеологизма в сочетании с коннотативной маркированностью форманта («осуждение») делают авторское новообразование мощным номинативно-экспрессивным средством.
Другие способы словообразования
Производство неузуального причастия «урезченный» («урезчен») путем чересступенчатого образования от основы имени прилагательного типично при словоформообразовании атрибутивных форм глагола и окказионально для системы языка. Семантика новообразования («сделанный более резким») не отмечена в языке специальной лексемой, то есть авторский окказионализм реализует номинативную функцию. Наличие в предтексте однокорневого образования «резкость» актуализирует неузуальное причастие, которое упрощает синтаксическую структуру публицистического высказывания, следовательно, выполняет также конструктивную функцию.
В форме страдательного залога настоящего времени употреблены 2 ед. словоформообразовательных причастий. Рассмотрим их подробнее.
«За три четверти века – при вдолбляемой нам и прогрохоченной “социалистической дружбе народов” – коммунистическая власть столько запустила, запутала и намерзила в отношениях между этими народами, что уже и путей не видно …» [Солженицын 2009: 573-574] (вдолб-(и-ть) + -я- вдолбл-я-(ть) вдолбл-я-(ют) + -ем- вдолбл-я-ем-ый).
Образование неузуального причастия «вдолбляемый» потенциально с позиции языковой заданности (ср.: «читаемый», «организуемый»). Гипотетический глагол представляет собой авторский вариант несовершенного вида разговорного глагола «вдолбить» со значением «втолковать», который имеет в языке эквивалент «вдалбливать». Обращение к параллельному словообразованию может быть объяснено стремлением автора придать производной единице бльшую неблагозвучность, акцентировать ее разговорно-сниженную тональность. Стилистически маркированная лексема (разговорно-сниженная окраска) подчеркивает ироничное отношение автора к «социалистической дружбе народов», основанной на неискренности заявленного чувства (ср.: «Увы, многие мы знаем, что в коммунальной квартире порой и жить не хочется. Вот – так сейчас у нас накалено и с нациями» [Солженицын 2009: 574]). В соответствии с вышесказанным, окказионализм выполняет экспрессивно-стилистическую функцию.
«Успешное построение земской системы, увершаемой Всеземским Собранием, требует, чтобы поработали и набрались опыта уездные и областные собрания…» [Солженицын 2009: 621] (у- + вершать у-верш-а-(ть) уверш-а-(ют) + -ем- у-верш-а-ем-ый).
Образование неузуального причастия «увершаемый» потенциально с позиции языковой заданности (см. комментарий к примеру «вдолбляемый»). Производящий глагол «вершать» отмечен в словаре В. И. Даля с семантикой «заканчивать». Префикс у- привносит в гипотетический глагол значение «совершать (довести до результата) действие», а также разговорно-просторечную стилистическую окраску. Продуцированное причастие становится стилистически маркированной единицей, вносящей народное звучание в высказывание. Исключительно важная роль, закрепленная А. И. Солженицыным за земством, подтверждает уместность такой тональности (ср.: «… ЗЕМСТВО [выделение. – А. С.]. Оно и есть – народовластие. Одно оно только и может дать народу свободное дыхание и постепенно развить навыки демократии» [Солженицын 2006: 53]). Авторское причастие реализует стилистическую функцию.
В форме действительного залога прошедшего времени употреблена 1 ед. словоформообразовательных причастий: «Камнем гробовым давит голову и разламывает грудь еще не домершим православным людям – то, о чем это письмо» [Солженицын 2001б: 34]. Мотивация авторского причастия может быть определена двояко: либо как чересступенчатое образование от глагольной основы, либо как транспрефиксация готового причастия. В первом случае гипотетический глагол « домереть» образуется путем префиксации («до- + мереть до-мер-(е-ть) + -ш- до-мер-ш-ий») или транспрефиксации («у-мереть + у- // до- до-мер-(е-ть) + -ш- до-мер-ш-ий»). Во втором случае происходит транспрефиксация готового причастия «у-мерший + у- // до- до-мерший». Вторая мотивация кажется более убедительной в силу продуктивности транспрефиксации при образовании словоформообразовательных причастий. Продуцированная единица окказиональна вследствие отсутствия в литературном языке способа ее построения. Акцент на префиксе до- («действие довести до конца или до какого-нибудь предела») позволяет автору подчеркнуть идею критичности позиций православия (ср.: «Сумеем ли мы восстановить в себе хоть некоторые христианские черты или дотеряем их все до конца [курсив. – Е. С.]…» [Солженицын 2001б: 35]), следовательно, окказиональное причастие выполняет экспрессивную функцию.
Формообразовательную окказиональность реализуют 6 ед. авторских причастий. В публицистических текстах А. И. Солженицына причастия этого типа представлены формами страдательного залога прошедшего и настоящего времени.
В форме страдательного залога прошедшего времени употреблены 5 ед. формообразовательных причастий. Рассмотрим примеры.
«Искусство растепляет даже захоложенную, затемненную душу к высокому духовному опыту» [Солженицын 2009: 397-398] (захолод-(и-ть) + -енн- захолож-енн-ый).
Причастие «захоложенный» образовано от инфинитива «захолодить», зафиксированного в словаре В. И. Даля со значением «застужать, дать или заставить остыть» [Даль T. I. 2006: 1091]. С позиций системы современного русского языка формообразование причастия «захоложенный» потенциально. Писатель обновляет семантику производящей базы, наделяя причастие переносным значением. Микроконтекст способствует актуализации вторичного значения: предикат «растеплять» (то есть «приводить в растроганное состояние» [Ушаков 1939: 1271]) и объект «душа» предполагают реализацию у узуального глагола окказиональной семантики, демонстрирующей переход от физической характеристики объекта к эмоциональной. Противопоставление между предикатом «растеплять» и атрибутивной формой «захоложенный», обладающее двухуровневой природой (уровни прямого и переносного значений), служит базой для создания выразительного эпитета, следовательно, окказионализм выполняет эстетическую функцию.
«За три четверти века - при вдолбляемой нам и прогрохоченной “социалистической дружбе народов ” - коммунистическая власть столько запустила, запутала и намерзила в отношениях между этими народами, что уже и путей не видно ...» [Солженицын 2009: 573-574] (прогрохот-(а-ть) + енн- прогрохоч-енн-ый).
Причастие «прогрохоченный» образовано от инфинитива «прогрохотать», который фиксируется в словаре со значениями «прогреметь» или «грохотать в течение какого-либо времени» [Словарь русского языка. Т. III. 1959: 645]. С точки зрения языка формообразование причастия «прогрохоченный» происходит с нарушением существующей закономерности: суффиксация с помощью -енн-, осложненная чередованием [т] // [ч ] в основе, типична для глаголов X класса, основа прошедшего времени которых оканчивается на гласные и или е, например, «закрут-и-ть закруч-енн-ый» [Русская грамматика 2005: 669]. Производящий же глагол «прогрохотать» относится к V,l словоизменительному классу, который образует страдательные причастия прошедшего времени с помощью аффикса -нн- от основы инфинитива, например, «напис-а-ть напис-а-нн-ый» [Русская грамматика 2005: 669], следовательно, авторское формообразование окказионально. Контекстуальное значение причастия сближается с оттенком глагола «прогрохотать» -«произвести сильный шум, грохот» [Словарь русского языка Т. III. 1959: 645]. На базе неузуального причастия А. И. Солженицын создает экспрессивный эпитет-сравнение (провозглашение лозунга, по мнению писателя, подобно грохоту: такое же оглушительное и раскатистое), то есть окказионализм выполняет экспрессивно-эстетическую функцию.
Похожие диссертации на Окказиональное слово в публицистике А. И. Солженицына
