Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Логоэпистема в коммуникативном пространстве русского речеупотребления 9
1.1 . Современная лингвистика и прецедентные феномены 9
1.2. Логоэпистема как единица коммуникативного пространства 31
1.3 Исследование логоэпистем: традиция, современность 37
Выводы 44
Глава II. Русская песня как источник логоэпистем 48
2.1. Песня как предмет исследования лингвокультурологии 48
2.2.1. Логоэпистемы из русских песен 60
2.2.2. Логоэпистемы из романсов 66
2.3 Л. Логоэпистемы из советских песен 68
2.3.2. Логоэпистемы из авторских песен 74
2.3.3. Логоэпистемы из кинофильмов и мультфильмов 77
Выводы 81
Глава III. Песенная логоэпистема в ассоциативно-вербальной сети носителей русского языка 85
3.1. Логоэпистема в русском ассоциативном словаре 85
3.2. Логоэпистемы и нелогоэпистемы 92
3.3. Заимствование логоэпистем как результат проявления диалога культур 100
3.4. Методические следствия 109
Выводы 116
Заключение 119
Список использованных литератур 121
Список проанализированных сборников 130
- Современная лингвистика и прецедентные феномены
- Песня как предмет исследования лингвокультурологии
- Логоэпистема в русском ассоциативном словаре
Введение к работе
Вслед за развитием мирового языкового образования обучение русскому языку как средству общения в последние годы начинает расширять свои параметры, поэтому для учащихся важно овладение сведениями о базовых элементах лингвокультурного сознания носителей изучаемого языка.
Взаимосвязь языка и культуры, которую часто рассматривали с точки зрения системы лексических значений все более переходит в ведение функционально-когнитивного анализа, уделяющего особое внимание фило- и онтогенетическим сторонам текстовой деятельности.
Одним из наиболее продуктивных подходов, на наш взгляд, является подход, учитывающий социальный, культурный, политический контексты, влияющие не только на формирование системы значений в языке, но и на формировании всей системы языка как целого.
Основу информационных процессов, характеризующих современное общество (в том числе и российское), составляют массивы текстов различной языковой и коммуникативной природы.
В настоящее время не только в России, но и в других странах мира в публицистике и даже в живой речи наблюдается феномен, который привлекает интерес исследователей. Стала преобладать тенденция к семантическому и структурному изменениям (перифразам) эмоционально экспрессивных блоков, обладающих достаточной воспроизводимостью, большим смысловым потенциалом, знакомых любому носителю языка и отражающих культурную, историко-литературную память.
Журналисты, телеведущие, писатели добиваясь большей выразительности и экспрессии, необходимой для воздействия на получателя информации, используют различные приемы зашифровки текстов, ими создаваемых, и заставляют получателя информации быть соавтором.
Надо сказать, что в последнее время в современной русской лингвистике и методике преподавания русского языка как иностранного большое внимание уделяют феноменам, которые являются доступом к культурной информации, заложенной в языковых единицах, без знания которых для неносителя русского языка не может быть адекватного понимания современных русских текстов.
Как отмечают Ю.М. Лотман, Н.Д. Бурвикова, В.Г. Костомаров культурная, историко-литературная память всегда оказывала большое влияние на степень насыщенности русского текста (особенно литературного), "чужими словами", отражающими эту память.
В данной работе чужое слово понимается как логоэпистема, проявляющая себя в песенных текстах. Песенные логоэпистемы как единицы хранения и передачи культурного знания определяют интерес к изучению и описанию их.
Актуальность темы заключается в том, что естественный и научно-оправданный интерес к лингвокультурным единицам, составляющим лингвокогнитивную базу носителя русского языка (и не только русского), диктует необходимость рассмотрения последних как в теоретическом, так и в прикладном аспектах.
В связи с расширяющимися человеческими контактами при активной реализации диалога культур следует разносторонне рассмотреть воспроизводимые сочетания слов, в нужный момент извлекаемые из памяти. Они по природе своей симвоволичны и для понимания их употребления в тексте часто одного буквального прочтения недостаточно.
Научная новизна данной работы обусловлена предметом научного анализа: реализована первая попытка исследования песенных логоэпистем; отобранные песенные логоэпистемы соотнесены с русским ассоциативным словарем и словарем современных цитат; установлено, что логоэпистемы хранятся в памяти носителей языка и извлекаются из лингвокогнитивной
базы носителя данной культуры (в нашем случае - русской); отмечены также те песенные логоэпистемы, которые являются материалом для обязательного усвоения в процессе подготовки филолога-русиста.
Цель работы состоит в реализации потребности дальнейшего исследования феномена, характеризующего карнавализированное сознание носителей языка, выражаемое разноуровневыми языковыми единицами; в исследовании на основе логоэпистемологии рассматриваются песенные логоэпистемы. Для достижения данной цели решены следующие задачи:
Обобщить опыт традиций изучения воспроизводимых сочетаний слов, а также определить значимость логоэпистем в коммуникативном пространстве.
Выяснить причины, по которым песенные строки становятся лингвокультурологически значимыми единицами.
Выявить корпус песенных логоэпистем, представленный в языковом сознании носителей русского языка и культуры, используя Русский ассоциативный словарь (через слово-стимул, способное вызвать культурные ассоциации у носителей языка).
Описать, как заимствуются песенные логоэпистемы.
Подчеркнуть значимость песенных логоэпистем в обучении русскому языку как иностранному в иноязычной аудитории.
Выделить наиболее известные песенные логоэпистемы, которые можно использовать в качестве учебного материала и которые должны знать филологи-русисты.
7. Рассмотреть возможности преобразования песенных логоэпистем.
Гипотеза исследования заключается в том, что песенная строка
становится логоэпистемой при определенных условиях ее нахождения в тексте песни и таковой остается также при определенных условиях ее функционирования в коммуникативном пространстве.
Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что рассмотрение представленных в работе языковых явлений актуально как для русистов России, так и для современной монгольской русистики. Нынешнее состояние монгольского языка, также, как и русского, карнавализованного в своем употреблении, диктует необходимость глубокого исследования этого феномена и возможный перенос выявленных на русском материале закономерностей на тенденции развития монгольского речеупотребления.
Практическая значимость работы в осознании того, что владение логоэпистемами не только обеспечивает адекватное понимание современных русских текстов в самом широком смысле этого слова, но и является показателем эрудиции образованного человека, полноценного филолога-русиста. Содержащийся в работе материал может быть использован при разработке спецкурсов и спецсеминаров в иноязычной аудитории.
Объектом исследования являются лингвокультурные единицы, составляющие коммуникативной компетенции, единицы дискурса, регулярно возобновляемые в речи, известные всем представителям национально-лингвокультурного сообщества, имеющие общий минимизированный, коннотативно окрашенный инвариант восприятия, обращение к которому понятно без дополнительной расшифровки.
В качестве предмета исследования рассматриваются песенные логоэпистемы.
Материалом исследования послужили выборки из словаря
современных цитат, Русского ассоциативного словаря [Русский
ассоциативный словарь. В 2 т. / Ю.Н.Караулов, Г.А.Черкасова, Н.В.Уфимцева, Ю.А.Сорокин, Е.Ф.Тарасов: 2002], из сборников песен, из современных газетно-публицистических текстов, включающих в себя песенные логоэпистемы, а также из книги О.Е.Белянко, Л.Б.Трушиной "Русская культура на газетной полосе".
В работе использовались следующие методы исследования:
Аналитическо-описательный: анализ исследований по теме диссертации, текстовых материалов и словарей.
Метод опроса, выявляющий знакомство с песенной логоэпистемой или незнание ее.
Метод наблюдения над материалом публицистики, рекламных текстов, сборников песен.
Выносимые на защиту положения:
Логоэпистемами, как правило, становятся те песенные строки, которые включены в заголовок песни, ее начало, припев, конец, а также наиболее эмоционально и точно передающие содержание песенного текста.
Логоэпистемы появляются и исчезают. Закономерности их появления и исчезновения связаны со сменой поколений. Поколение отцов, как правило, имеет представление о тексте, стоящем за логоэпистемой, поколение детей, как правило, этих текстов не знает, но тем не менее использует логоэпистемы "отцов" в речи и перефразирует их.
3. Непонимание логоэпистем или их трансформаций ведет к непониманию текстов, в которые эти логоэпистемы включены.
4. Логоэпистемы, извлекаемые из памяти (лингвокогнитивной базы)
применительно к оценке той или иной ситуации должны быть известны
изучающему русский язык иностранцу.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав,
заключения, списка использованной литературы, списка
проанализированных сборников, двух приложений.
Современная лингвистика и прецедентные феномены
Как правило, языки время от времени меняются. Язык изменяется, как замечает Э. Косериу, именно потому, что он не есть нечто готовое, а непрерывно создается в ходе языковой деятельности (Михалев, 2005, с. 75). Это значит, что меняется языковая мода, чутье, общественный и индивидуальный стилистический вкус и вся литературно-языковая норма. Процесс изменения языка, который в наше время особенно оживился, В.Г. Костомаров называет "демократизацией русского языка".
Мы полностью согласны с В.Г. Костомаровым, который в своей книге "Языковой вкус эпохи" рассмотрел вопрос демократизации русского языка и отметил, что в речи изменились пороги смелости, меры допустимости и языковая норма стала свободнее так же, как в политике, одежде, поведении и в других сферах социальной жизни. При анализе конкретного материала мы могли убедиться в том, что типичные черты облика русского языка и тенденции его использования в ближайшем будущем складываются не только из-за низкой грамотности и неряшливости, но и желания следовать определенным вкусам. Русский язык просто приобретает новый облик, что, как показывает история, всегда воспринимается лицами старшего поколения как порча привычно-надежного. Но далеко не все новшества ведут к разрушению языка. И, как говорит В.Г.Костомаров, в целом рассматриваемые приемы демократизации языка можно приветствовать. Благодаря этим приемам речь становится все разнообразнее и важно, что "они [приемы демократизации [Д. Б] позволяют индивидуализировать, выявлять личность, ценить своеобычность и нестандартность высказываний, ведут к откровенности, открытости общения " (Костомаров, 1994, с. 73). Таким образом, меняется, развивается и общественная, и индивидуальная речевая культура, а вместе с этим и вкус, так как он является категорией речевой культуры. "Вкус - определяет В.Г. Костомаров, - это сложный сплав социальных требований и оценок, а также индивидуальности носителя языка, его художественных задатков, воспитания, образованности" (Костомаров, 1999, с. 29).
О роли языка, о взаимодействии и взаимовлиянии языка и культуры рассуждали и писали многие ученые. Язык, С.Г. Тер-Минасова определяет, как сокровищницу, кладовую, копилку культуры. Он хранит культурные ценности - в лексике, в грамматике, в идиоматике, в пословицах, в поговорках, фольклоре (Тер-Минасова, 2000, с. 14).
Язык есть один из наболее универсальных кодов культуры, участвующий в беспрерывном семиотическом обмене и интерпретации других культурных кодов. Посредством языка мы проникаем в тот образ жизни, стиль мышления, который представлен данной культурой (Митрофанова, 1994, с. 24).
Язык не может существовать вне культуры, как и культура не может существовать без языка, они представляют собой нерасторжимое целое, любое изменение каждой из частей которого ведет к обязательным изменениям другой его части (Гудков, 2003, с. 17).
Обращаясь к проблеме языка и культуры в лингвокультуроведческом аспекте, уместно упомянуть слова Э.Сепира. "Культура, - как он подчеркивает, - это то, что данное общество думает. Язык есть то, как думают, само собой разумеется, что содержание языка неразрывно связано с культурой» (Сепир, 1993, с.223).
С.К. Милославская отмечает, что иноязычное и инокультурное влияние носит сегодня массовый и "многоканальный" (и зрительный, и слуховой, и поведенческий) характер и не успевает просеиваться сквозь сеть языковых норм и национальных, культурных традиций. Это явление распространяется не только на лексикон языка, где оно наиболее заметно, но на всю коммуникативную культуру народа (Милославская, 2004, с. 21). .
Существует мнение, что в своем стремлении к выразительности, к обновлению, демонстрируя свою эрудицию, пишущие пробуют самые различные способы и приемы подачи информации. Это больше всего заметно в стилистике, в словообразовании, в тенденции к заимствованиям — внутренним (из просторечия, жаргонов и диалектов) и внешним (преимущественно из американского варианта английского языка).
Песня как предмет исследования лингвокультурологии
В последнее десятилетие лингвисты все чаще обращаются к текстам, которые прежде не были объектами филологического исследования. Изучается речевая сфера массовой культуры, выявляется специфика ее языка, анализируются процессы, происходящие в речевой поп-культуре (Григорьева, 2003, с. 5).
Сегодня в публицистике и в рекламных текстах фразеологизированные единицы функционируют с ярко выраженным прагматическим и стилистическим эффектом: подчеркиваются соответствующие авторские оценки описываемой действительности и тем самым оказывается воздействие на получателей информации. Вероятен тот факт, что легче всего воспринимаются устойчивые единицы, культурный источник которых становится универсальным достоянием человечества. Естественно, одной из таких языковых единиц являются песенные логоэпистемы, которые вошли в сознание носителей языка благодаря многим причинам, в том числе и известным мелодиям.
Песня - как люди. Об одних вспоминают лишь когда слышит, а о других помнят всегда и передают о них из поколения в поколение. Безусловно, сегодня появилось множество популярных песен. Песня, ставшая шлягером, быстро "заигрывается", сменяется другим, и в конце концов - забывается (Косулин, 1996, с.4). Но есть такие песни, которые стали частью жизни народа и связаны с судьбами каждого из нас. Известный театральный деятель, режиссер Б.Г. Голубовский (род. в 1919 г) вспоминает о песнях, которые пели 30-40 гг и прослеживает судьбы авторов и исполнителей того времени. "Что украшало нашу жизнь в тридцатых годах? Я могу сказать: песни! Самые разные - гражданственные, лирические, шуточные, веселые и грустные, приблатненные жестокие романсы, тайно прослушиваемые при закрытых дверях песни Вертинского и Лещенко, песни распеваемые на собраниях, в туристических походах, на дружеских вечеринках. Песни создавали настроение, в них отводили душу.
"Заводы, вставайте, шеренги смыкайте... шагайте, шагайте, шагайте...". Мы учили это на школьных уроках пения, выйдя же из школы, пели "Как много девушек хороших" или "У самовара я и моя Маша". Пели "Катюшу" Блантера - Исаковского и романс "Вам возвращая ваш портрет"; "Любимый город может спать спокойно" Богословского - Долматовского и танго "Скучно" или "Давай пожмем друг другу руки и в дальний путь на долгие годы" - ее пел Вадим Козин, более любимый совсем другими компаниями. Успех спектаклей Арбузовской студии "Город на заре" во многом обязан точному введению в ткань действия хора строителей, которые пели песни, вызывающие эмоциональные ассоциации, ведь в студии работали наши сверстники, понимающие прелесть музыкальной атмосферы жизни.
Невозможно представить время без обоймы песен Дунаевского "А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер", "Капитан, капитан, улыбнитесь - только смелым покоряются моря".
Песню "Товарищи в тюрьмах, в застенках холодных, мы с вами, мы с вами, хоть нет вас в колоннах..." мы пели, не ощущая драматического подтекста, обращенного вовсе не к угнетенным трудящимся Запада.
Наш альтернативный репертуар строился, прежде всего, на студенческих песнях. Как представить себе предвоенные годы без "Бригантины" Павла Когана, вошедшей в историю моего поколения? Я был тронут до слез, когда услышал эту песню в исполнении семилетнего внучка -и до его души дошла наивная и чистая романтика, сдобренная рафинированной иронией! Слава Павлу Когану, слава автору музыки Жоре Лепскому, вечная им благодарность от многих поколений! "Надоело говорить и спорить, / И любить усталые глаза, "В флибустьерском дальним синем море/ Бригатина поднимает паруса!
После войны традицию "Бригантины" продолжила песня Михаила Львовского "Глобус":
И мелькают города и страны, /Параллели и меридианы, Но нигде таких пунктиров нету, / По которым нам бродить по свету!
Та же незабвенная романтика юности!
В те дни мало кто знал иностранные языки, не к чему было их учить, нам не светили поездки за рубеж:, даже туристические, западные песенки проникали в основном через пластинки. Среди них выделялась "Хау ду ю дуду, мистер Браун..." И мы пели: "Цыгане шумною толпою по Бессерабии кочуют, они сегодня над рекою в шатрах изодранных ночуют, они танцуют и поют (и переходили на знакомую): " Хау ду ю ду-ду, мистер Браун..." -повторяя так до бесконечности (Голубовский, 1998, с. 394-395).
Логоэпистема в русском ассоциативном словаре
Уточним значение термина "ассоциация". По определению Т.А. Казаковой, ассоциация - это вторично семантизированная связь между двумя или более словами, возникшая за счет повтора структурных элементов опорного слова в ряде других слов данного текста на любом отдельно воспринимаемом уровне или на всей совокупности уровней структуры слова (Казакова, 1978, с. 3).
В книге "Язык и культура" Е.М.Верещагиным и В.Г.Костомаровым подробно описан вопрос о том, как в памяти и сознании человека возникает цепь ассоциации (знаний), где язык выполняет кумулятивную функцию.
Вокруг каждого слова, особенно центрального, ключевого, складывается целый ореол всевозможных сведений. Все эти сведения всплывают в сознании человека не сразу, а постепенно, благодаря проходящему во времени процессу ассоциаций, как спонтанных, так и сознательно направляемых (Верещагин, Костомаров, 1990, с. 43).
Если попытаться выявить, что определяет специфику языковой картины мира с точки зрения того, что "имеется" в голове человека, с точки зрения того, что хранится в сознании и как мы оперируем этим "информационным" массивом, то одним из возможных подходов является, на наш взгляд, попытка проанализировать те "блоки" (образные, понятийные, концептуальные), которые предопределяют наше видение окружающего мира, наше восприятие и членение окружающей действительности, которые обуславливают национальную специфику стереотипов (как поведенческих в целом, так и коммуникативных и речевых в частности) - пишет В.Красных (Красных, 2003, с. 285-286). Рассматриваемые нами "единицы хранения" информации существуют не изолированно друг от друга, напротив, представляют собой взаимосвязанные фрагменты единого ментально-лингвального комплекса, образуют определенные более или менее устойчивые глубинные блоки, или "конфигурации" (по А.Вежбицкой), которые проявляются, в частности, в ассоциативно-вербальной сети.
Каждый элемент ассоциативно вербальной сети обладает определенным набором ассоциативных связей. Эти векторы ассоциации могут быть "свободными" или "предсказуемыми". Ассоциация есть "спонтанное" проявление существующих в сознании глубинных структур, и раз так, то сколь "спонтанной" ни была бы ассоциация, в целом ряде случаев мы можем ее "предвидеть" и "предсказать" (там же). Более существенной для логоэпистем, нам кажется, последняя, то есть, предсказуемая ассоциация. Вслед за В.Красных мы под предсказуемой ассоциацией понимаем связь, в основе которой лежит некоторый когнитивный феномен - культурный предмет (в нашем случае, песенные логоэпистемы), репрезентированный в сознании и кристаллизированный в виде клише и штампов.
Любая единица ментально-лингвального комплекса обладает определенным набором валентных связей. При этом ассоциация может быть достаточно "свободной", "предсказуемой", зависящей от самых разных факторов, начиная с сиюминутного состояния языковой личности и заканчивая наиболее типичными национальными социокультурными стереотипами. Последняя же дает возможность создавать словари "ассоциативных норм": см., например, Русский ассоциативный словарь (Книги 1-6.М., 1994, 1996, 1998 (АТРЯ)) (Красных, 2003, с.290).
Ю.Н. Караулов отмечает, что человек живет в мире имен, названий, фраз и целых текстов. Речь устроена так, что часто человек говорит не отдельными словами, а фразами. И даже если фраза в диалоге состоит из одного слова, это слово не изолировано, оно сопровождается интонацией и связывается в речевой цепочке как с предыдущей ему репликой, так и последующей, тем самым становясь высказыванием.
Любое слово в нашем сознании, в памяти (точно так же как в речевой цепи) не существует, таким образом, в отдельности: оно десятками, сотнями "нитей" тянется к другим словам. Любое слово требует "продолжения", ищет свою пару, хочет превратиться в "модель двух слов". И такие возможные "продолжения", такие модели двух слов - типичные, легко воспроизводимые, правдоподобные и понятные носителю языка - как раз и фиксируются в ассоциативном словаре (РАС, с.751). Например, одним из ответов на предложенное слово стимул спросить в словаре оказывается слово ясень, и соединение этих слов, соединение стимула с реакцией дает сочетание спросить у ясеня, которое отсылает к общеизвестной всем носителям русского языка песне "Я спросил у ясеня, где моя любимая".
