Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. О понятии электронного гипертекста 16
В. Буш и его концепция Мемекса 18
Д. Энгельбарт и его система NLS/Augment 21
Принципы представления письменного текста в
проекте Ксанаду Т. Нельсона 25
Практические разработки в области гипертекстовых систем 31
Представление письменного текста в сети WWW Интернета на основе принципов гипертекстового протокола http 37
Письменный текст в Интернете сегодня 42
Специфика гипертекста как объекта лингвистического анализа 45
Метафоры гипертекста 70
Определение электронного гипертекста 77
Литература 82
Глава 2. Принципы электронного гипертекста в свете теоретических концепций XX века 88
Гипертекст как проекция идей структурализма и постструктурализма 89
Стратегии гипертекста в аспекте диалогической теории М. М. Бахтина 104
Идеология электронного гипертекста в свете идей текстовой деконструкции и грамматологии
Ж.Деррида 109
Гипертексты книжные и электронные (типология межтекстуальных связей Ж. Женетта) 120
Выводы 128
Литература 130
Глава 3. Гипертекст как специфическое явление компьютерного дискурса 134
О специфике компьютерного дискурса 135
Мультимедийность 144
Интерактивность 185
Изменение отношений «автор - читатель» в гипертекстовом пространстве 200
О понятии гипертекстуальности 228
Литература 247
Глава 4. Структура и композиционные единицы гипертекста 253
О нелинейности гипертекста 253
Текстовые единицы гипертекста 273
Название как элемент структуры информационной единицы 294
Принципы описания и классификации гипертекстовых ссылок 306
«Первые страницы» 340
Фреймы 348
Меню 355
Выводы 366
Литература 365
Глава 5. Типология русскоязычных интернет-гипертекстов 374
Принципы классификации русскоязычных интернет-гипертекстов 374
Научные и научно-информационные интернет-тексты в аспекте гипертекстовых стратегий 394
Специфика гипертекстовой интерпретации учебной информации 414
Принципы гипертекстовой интерпретации учебной информации, реализованные в компьютерном курсе «Старославянский язык» 437
Выводы 467
Литература 469
Заключение 475
Библиография 481
- В. Буш и его концепция Мемекса
- Гипертекст как проекция идей структурализма и постструктурализма
- О специфике компьютерного дискурса
Введение к работе
Последние два десятилетия были отмечены тем, что письменный текст, представленный на экране компьютерного монитора, - так называемый «электронный текст» - стал общедоступным и повсеместно распространенным благодаря развитию всемирной сети Интернет. Одна из основных стратегий реализации письменного текста в Интернете получила название гипертекст. Несмотря на широкое применение гипертекстовых систем, в настоящее время практически отсутствует целостная лингвистическая концепция гипертекста, его адекватное описание, нет даже однозначного и общепринятого толкования самого термина. Видимо, отчасти это следует объяснять тем, что «проблематика гипертекста включает две резко контрастирующие по содержанию части». Гипертекст - это и «форма представления текстового материала», и технология, которая «обеспечивает, делает возможным представление и освоение больших объемов текстового материала в нелинейной форме» [Потапова 2002 - 262].
Сравнительно недолгая история Интернета, как российского (т. н. Рунета), так и мирового, - это одновременно и история электронного гипертекста, полная впечатляющих успехов и разочарований, воодушевления и преодоления иллюзий. Итогом этой истории стало
превращение гипертекста из технологии в новую форму порождения и восприятия письменного текста. Видимо, еще пять-шесть назад, на рубеже столетий, обсуждение текстологической специфики гипертекста было преждевременным. Этого нельзя сказать о сегодняшней ситуации. Сейчас уже можно с полным основанием констатировать, что электронный гипертекст состоялся как тип письменного текста. По справедливому утверждению Тима Бернерса-Ли, выдвинувшего в 1989 году проект WWW (World Wide Web), «... люди на самом деле интересуются информацией (не упоминать знание и мудрость) и не хотят ничего знать про провода и компьютеры» [], поэтому в их сознании программно поддерживаемая технология превращается в форму порождения и восприятия текста. Инновационный характер материального носителя обусловил своеобразие реализации текстологических категорий, продуцировал новую форму организации текстового пространства. Электронный гипертекст с его фрагментарностью, вариативностью, полихромностью, неоднородностью стал инструментом, чрезвычайно созвучным эпохе, современной ментальносте, и его повсеместное распространение сформировало особый специфический код письменного текста (о продуктивности использования в лингвистических исследованиях понятия код, заимствованного из теории информации, см., например [Гаузенблаз 1978]). Любая информация не может существовать вне кода конкретного носителя, поэтому изменение этого носителя, в данном случае материальной оболочки письменного текста, может трансформировать сам код.
Для современной семиотики текст является одним из основных, отправных понятий. Ю. М. Лотман, отмечая особую теоретическую значимость этого понятия, писал, что, с точки зрения современных научных взглядов, текст «перестает быть пассивным носителем смысла, а выступает в качестве динамического, внутренне противоречивого явления
- одного из фундаментальных понятий современной семиотики» [Лотман 2002 - 83]. Такое широкое толкование текста выводит его проблематику за пределы простой последовательности языковых единиц, манифестированных в нем. Как отмечала Т. М. Николаева, «в современной трактовке текста (и соответственно лингвистики текста) на первый план ... выдвигаются вовсе не проблемы семантической и формальной близости последовательно расположенных высказываний ... инвентарь задач при этом не очень велик и не очень сложен». На первый план выдвигаются задачи исследования коммуникации, подразумевающие изучение текстовой прагматики, «столь мало исследованного аспекта семиотического подхода» [Николаева 78 - 18]. Исходя из этого, филологическое исследование электронного гипертекста не может не учитывать все аспекты его специфики. Смещение границ между текстом и внетекстовой графикой, многократно возросшая шрифтовая неоднородность, обязательное присутствие особых иконических знаков -все это участвует в сложном процессе приращения смысла (Ю. М. Лотман), который текст претерпевает в ходе своего функционирования. Сеть существенным образом видоизменяет не только графическое пространство текста, но и понятие цитации, соотнесенность собственно текста и его паратекстуального контекста (вслед за Ж. Женеттом, под этим термином мы понимаем отношения собственно текста и окружения, в которое он помещается автором; это название, предисловие, послесловие, иллюстрации и т. д.). Здесь также трансформируются традиционные отношения автора и читателя. Все это - неоспоримые подтверждения того, что форма электронного гипертекста представляет собой особую знаковую систему, и без знания ее кода восприятие текста практически неосуществимо. Сам процесс чтения приостанавливается, если читатель не владеет стратегией и тактикой гипертекстовых переходов, не знаком с семантикой иконических знаков интерфейса
браузера. Не случайно, на уровне компьютерного идиолекта читатель превращается в пользователя. И это доказывает правомерность включения в сферу лингвистики текста такого параметра, как «способность осуществлять коммуникацию с помощью текстов в определенном (специфическом) социальном и предметном контексте» [Изенберг1978-43].
У сетевого гипертекста есть еще одна важная особенность, отличающая его от традиционного письменного текста. Мы имеем в виду его зависимость от конкретного программного обеспечения, вне которого он не реализуем. Поэтому история интернет-текста - это и история технологии его сетевого представления. Данная технология во многом явилась проекцией определенной философии текста, идеологическим влиянием которой была отмечена вторая половина XX века; исследование интернет-гипертекста невозможно без учета философских и эстетических предпочтений постмодернизма.
Объект исследования
В качестве объекта нашего исследования мы выбрали русскоязычный интернет-гипертекст как специфический письменный текст, реализованный на инновационном носителе. Поскольку, в самом широком смысле, Интернет представляет собой единый глобальный гипертекст, а помимо этого существует значительное количество других гипертекстовых систем, мы ограничили выбор объекта исследования; нами были проанализированы гипертексты, созданные на основе технологии http, присутствующие в русскоязычном секторе сети WWW. В работе анализируются гипертексты, которые можно рассматривать как результат сознательной авторской деятельности, как форму порождения текста, поэтому за пределами исследования остаются так называемые динамические гипертексты, генерируемые в автоматическом
режиме, а также гипертексты как составные части компьютерных программ (последние - ввиду их специфической утилитарной направленности).
Материал исследования
Материалом исследования явились современные интернет-гипертексты, представленные в русскоязычном секторе Интернет. Материал собирался, начиная с 1998 года, то есть с того времени, когда на практике была решена проблема кодировочной унификации кириллических шрифтов, что стало важнейшей вехой в истории русскоязычного интернет-текста. Нами были отобраны и проанализированы разножанровые гипертексты: учебные, научно-познавательные, коммерческие, персональные сайты, сайты «по интересам» и т. д. Особое внимание было уделено сайтам филологической тематики, в частности проектам, в пределах которых осуществляется электронная публикация художественных литературных произведений, поскольку исключительный статус художественного текста - одна из самых ярких черт национальной специфики Рунета.
Методология исследования
Во Введении к своей знаменитой «Теории языка» Карл Бюлер писал: «... желание достигнуть определенного результата приводит к тому, что в сферу лингвистического анализа попадает не все то, что можно рассмотреть, а лишь некий ускользающий минимум. Ибо все эмпирические науки равны в том, что каждая из них выбирает в качестве темы исследования конкретные данные и из этого океана богатств черпает ложечкой подходящие пробы, чтобы только их подвергнуть хитроумному анализу и дать им точное научное определение» [Бюлер 2000 - 23]. В анализе такого инновационного, многопланового и практически
неизученного явления, как русскоязычный интренет-гипертекст, мы стремились избежать подобного самоограничения, поэтому собственно лингвистические аспекты гипертекста выявляются и анализируются в широком контексте его социально-коммуникативной, эстетической, зрительной специфики. О возможности (и необходимости) такого подхода к анализу языкового материала писал М. М Бахтин, призывая выйти за пределы лингвистики в ее строгом понимании: «Язык, слово - это почти все в человеческой жизни. Но не нужно думать, что эта всеобъемлющая и многограннейшая реальность может быть предметом только одной науки - лингвистики, и может быть понята только лингвистическими методами» [Бахтин 1976 - 140]. О степени актуальности компьютерной технологии и ее реалий современному сознанию свидетельствует, что из ее лексикона заимствуются понятия с целью объяснения существенных проявлений ментальносте, в том числе в их лингвистическом аспекте. Так, в обсуждении категорий памяти и специфики их вербализации появляется термин интерфейс («вербальный и невербальный»), обозначающий интеграцию информации, приходящую по различным каналам [Кубрякова 1991].
Основанием для выявления специфики гипертекста как нового типа письменного текста является сравнение с категориями традиционной текстуальности. Теоретическим базисом этого сопоставления послужили концепции классиков отечественной лингвистики текста и философии текста: М. М. Бахтина, Л. П. Якубинского, В. В. Виноградова, Ю. М. Лотмана - а также работы современных ученых: Т. М. Николаевой, И. Р. Гальперина, 3. Я. Тураевой, Б. М. Гаспарова, М. Я. Дымарского, Н. А. Фатеевой, В. 3. Демьянкова, О. И. Москальской, О. Г . Ревзиной, Е. И. Дибровой, В. А. Лукина. Из зарубежных авторов, чьи идеи и концепции самым оказались наиболее продуктивными при обсуждении специфики гипертекста, следует назвать Р.-А. Богранда, В. Дресслера,
Ч. Морриса, Дж. Лайонза, У. О. Вейнрейха, А. Вежбицкой, Дж. Ландау и др. Сопоставление специфики гипертекста с категориями традиционной текстуальности требует уточнения нашего понимания термина текст, поскольку в современной литературе ему приписывается целый спектр возможных значений. Мы придерживаемся расширительного понимания сущности текста, призванного учитывать его сложную семиотическую природу и социокоммуникативную значимость. Стремление анализировать текст во всей сложности и многофакторности его прагматики характерно для современной лингвистики. Так, известная монография В. Дресслера «Ведение в лингвистику текста» состоит из трех практически равных по объему частей: Грамматика текста, Прагматика текста; Интердисциплинарная роль лингвистики текста [Dressier 1973]. Подобный подход предполагает рассмотрение других семиотических систем, «которые наряду с языковой знаковой системой имеются в текстовых структурах, например жестикуляция и мимика, или символы, формулы и изображения» [Филиппов 2003 - 66].
Особое место в работе занимает обсуждение выявляемой специфики гипертекста в аспекте критической и философской теорий постмодернизма, а также французской генетивной критики (Ж. Деррида, Ю. Кристева, Ж. Женетт, Ж.- Л. Лебрав, К. Леви-Стросс, Ж. Бодрийяр). Анализ современного интернет-гипертекста убедительным образом демонстрирует идеологическую и эстетическую близость этого типа текста постмодернистской и постструктуралистской критической теории и философии.
Цели и задачи исследования
о Выявление специфики электронного интернет-гипертекста как объекта лингвистического исследования; обзор современных трактовок термина гипертекст.
о Анализ текстологической специфики электронного сетевого гипертекста в аспекте философских и эстетических концепций второй половины XX века: структурализма, постструктурализма, постмодернизма, генетивной критики.
о Анализ гипертекста как основной формы письменного текста в пределах русскоязычного компьютерного дискурса; исследование специфических текстологических категорий и форм их реализации в Рунете; обсуждение понятия гипертекстуальность и выявление его сущности.
о Изучение специфической композиции гипертекста и проявлений его нелинейности; выявление единиц и элементов композиционной структуры гипертекста; анализ формирующейся стилистики русскоязычного гипертекста и ее стихийного обсуждения в виде непрофессиональной сетевой критики.
о Обсуждение принципов жанровой стратификации сетевых электронных гипертекстов; анализ специфики гипертекстовой интерпретации научной и учебной информации в Рунете.
Актуальность исследования
Актуальность исследования определяется масштабами и темпами распространения гипертекста как основной формы интернет-текста. Практически нельзя преувеличить значение Интернета сегодня. Это крупнейшая компьютерная сеть в мире, ее пользователями являются более 400 миллионов человек, и число это постоянно возрастает. Темпы роста российского сектора Интернета впечатляют: если в 2003 г. в России было 10,2 млн. пользователей [], то по прогнозу Минсвязи, к 2010 году эта цифра должна достичь 26 млн.[ ]. Об адекватности гипертекстовой формы реалиям современных коммуникационных процессов
свидетельствует все возрастающее жанровое многообразие электронных сетевых текстов в Рунете.
Еще одним проявлением актуальности гипертекста как новой формы представления письменного текста является чрезвычайная популярность самого термина. Он одновременно присутствует в разных терминологических парадигмах, ему приписываются разные, порою взаимоисключающие значения, что значительно затрудняет выявление специфики электронного гипертекста.
Научная новизна
Научная новизна данной диссертации заключается в том, что впервые осуществляется последовательный масштабный анализ разножанровых русскоязычных гипертекстов, представленных в современном Интернете. На основе проведенного анализа в работе выделяются конституирующие единицы электронного гипертекста и его категории. Во введении к своей монографии «Текст как объект лингвистического исследования» И. Р. Гальперин писал: «...нельзя говорить о каком-либо объекте исследования, в данном случае о тексте, не назвав его категорий» [Гальперин 2004 - 4]. Поэтому первым шагом в построении лингвистической теории электронного гипертекста должно было стать выявление его специфических текстуальных категорий -формальных и содержательных. В невыявленности текстообразующих гипертекстовых категорий и его конституирующих единиц, видимо, следует искать причину достаточно парадоксальной ситуации. Притом что есть значительное количество работ, где констатируется важность изучения языка Интернета в целом и гипертекста как его основной текстовой формы, практически нет работ, содержащих результаты конкретного филологического анализа русскоязычных интернет-гипертекстов. Данное исследование призвано восполнить недостающую
информацию о гипертекстовой специфике, выявить ее национальные особенности.
В работе также исследуются актуальные тенденции в формирующейся жанровой стратификации современного Рунета, в частности, особенности гипертекстовой интерпретации научной и учебной информации.
Теоретическая и практическая значимость
Теоретическая значимость работы состоит в том, что разработаны основы теории гипертекста как филологического объекта, предложена терминологическая парадигма для описания его специфических явлений. Гипертекстовые реалии обсуждаются в широком контексте критических и философских концепций XX века. Сопоставительный анализ специфики гипертекста и традиционной текстуальности позволяет уточнить понимание важнейших категорий традиционного письменного текста. В работе подвергаются подробному обсуждению такие категории, как линейность традиционного текста, интертекстуальность vs нелинейность электронного текста, гипертекстуальность; находят научное обоснование мультимедийность и интерактивность как электронные текстуальные категории, исследуются формы их проявления. В процессе теоретического осмысления выявляемой гипертекстовой специфики мы не могли не затронуть самый широкий круг лингвистических, социологических, семиотических проблем, связанных с обретением письменным текстом нового материального носителя, а обществом - нового формы письменной коммуникации, поэтому в теоретический аппарат исследования вводится понятие компьютерного дискурса и обсуждаются его характерные черты.
Практическая значимость работы состоит, прежде всего, в необходимости полученных результатов для дальнейших научных исследований русского текста в Интернете. Важной частью работы
является анализ стихийной непрофессиональной интернет-критики -неформальных, заинтересованных дискуссий, посвященных самым разным аспектам так называемых Web-дизайна и сайтостроеиия (проблемы гипертекста, как формальные, так и связанные с его «контентом», с точки зрения рядового «пользователя» Сети, относятся именно к этим сферам). Разрабатываемые в диссертации основы практической стилистики гипертекста будут полезны при создании учебных гипертекстовых курсов, электронных библиотек, в практике Web-дизайна. Основные положения работы также могут быть использованы в практике вузовского преподавания таких дисциплин, как теория текста, русский язык в Интернете, стилистика современного русского языка.
Апробация работы
Основные положения этого исследования изложены в более чем 30 научных работах автора, посвященных гипертекстовой тематике. Основные выводы, к которым приходит автор, были реализованы в процессе создания электронного гипертекстового курса «Старославянский язык», подготовленного совместно с д. ф. н., проф. М. Л. Ремневой (М.: Изд-во «Академический проект», 2004).
По теме диссертации были сделаны доклады на различных научных и научно-практических форумах: на Ломоносовских чтениях, проводимых в МГУ (2003), на I и II Международных конгрессах «Русский язык: исторические судьбы и современность» (2001 и 2004 г. г.), на X Конгрессе Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы (Санкт-Петербург, 2003), на заседании Совета по филологии УМО по классическому университетскому образованию (Самара, 2003), а также на других российских и международных конференциях.
Литература:
Бахтин М. М. Проблема текста. Вопросы литературы № 10, 1976. -С. 122-151.
Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка. - М.: Изд. группа «Прогресс» , 2000. - 582 с.
Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. Изд. 2-е. М: Едиторал УРСС, 2004. - 144 с.
Гаузенблаз К. О характеристике и классификации речевых произведений // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Изд-во «Прогресс», 1978. С. 57-77.
Изенберг X. О предмете лингвистической теории текста // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Изд-во «Прогресс» , 1978. С. 43 - 56.
Кубрякова Е. С. Обеспечение речевой деятельности и проблема внутреннего лексикона // Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи. М., 1991, с. 82 - 140.
Лотман Ю. М. К современному понятию текста // Статьи по семиотике искусства. - СПб.: Академический проект, 2002. - с. 79 - 83.
Николаева Т. М. Лингвистика текста. Современное состояние и перспективы // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Изд-во «Прогресс» , 1978. С. 5-39.
Потапова Р. К. Новые информационные технологии и лингвистика. - М: МГЛУ, 2002. - 576 с.
Филиппов К. А. Лингвистика текста: Курс лекций. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. - 336 с.
Dressier W. Einfuhrung in die Textlinguistik. Tubingen. 1972.
В. Буш и его концепция Мемекса
Чтобы понять теоретические основы идей Т. Нельсона, следует обратиться к еще более ранней эпохе, а именно к 40-м годам XX века, так как сама идея гипертекста появилась задолго до необходимости его материального воплощения. Впервые концепцию той модели текста, которую можно было бы назвать гипертекстом, выдвинул советник по науке президента Рузвельта Ванневар Буш в 1945-м году в своей работе As We May Think («Как мы могли бы думать») [Bush 1945]. В основе идей В. Буша тезис о том, что все возрастающий объем информации, передаваемой письменными текстами, вступил в некое противоречие с самим феноменом книги как формы его материального носителя. Для того чтобы текст стал более адекватным информационным потребностям современной эпохи, в традиционные отношения автор - читатель - текст должно быть помещено некое техническое средство, позволяющее материализовать возникающие в процессе чтения ассоциации в виде мгновенного перехода от одного текстового фрагмента к другому. В. Буш выдвинул концепцию организации отдельных текстов в едином информационном пространстве на основе работы так никогда и не созданной машины, получившей название Мемекс (Memex - memory extender). Именно она должна была стать тем техническим средством, работа которого позволила бы осуществлять процесс нелинейного чтения без дополнительных усилий читателя (таких как листание страниц, обращение к оглавлению, к другой книге и т. д.). В середине XX века Буш пишет о том, что хранение письменной информации на бумаге перестало соответствовать уровню научного знания. Архаичность средств хранения информации приводит к тому, что важнейшие результаты оказываются невостребованными. Так, например, генетические исследования Грегора Менделя оставались неизвестными в течение нескольких десятилетий.
В качестве средства компенсации противоречий между объемом и содержанием научной информации и способами доступа к ней Буш предлагает фото-электромеханическую машину (Мемекс). Хотя машина и не была построена, но в проекте последовательно развивалась концепция, практическое воплощение которой в наше время назвали гипертекстом. Пожалуй, главная заслуга В. Буша состояла в том, что он продемонстрировал, как техническое средство может (и должно, причем в самом ближайшем будущем) оптимизировать способы хранения и представления письменной информации. Без разработки и внедрения этого технического средства невозможно в естественной и необременительной форме осуществить процесс нелинейного чтения. Вместе с тем Мемекс по принципам своей работы существенно отличался от современного компьютера. Он был построен на достижениях фотографии того времени. По Бушу, вся информация должна храниться в виде микрофильмов, для чего Мемекс оснащался подсистемой чтения с микрофиш и подсистемой записи на микрофильмы с помощью процесса сухой фотографии. Буш представлял машину в виде письменного стола с экранами, на который проецируется читаемая информация. У него имелись бы клавиатура и вспомогательные клавиши, другими словами -это прообраз компьютеризированного рабочего места в современном представлении. Устройство должно было включать хранилище для микрофильмов и механизм доступа к ним. Причем плотность записи на микрофильмы была бы такова, что объема хранилища в Мемекс хватило бы на сто лет, если записывать ежедневно по 5000 страниц.
Гипертекст как проекция идей структурализма и постструктурализма
В статье «"Структура" и/или "текст"» (стратегии современной семиотики)» Г. К. Косиков пишет о том, что «с философской и литературоведческой точек зрения структурализм и постструктурализм останутся одной из важнейших примет европейской культуры второй половины XX века» [Косиков 2000 - 3]. Мы здесь упоминаем название этой статьи (точнее - предисловия к сборнику трудов классиков французского структурализма и постструктурализма), поскольку оно как нельзя лучше отражает основной идеологический конфликт той эпохи, когда закладывались основы новых коммуникационных технологий.
Структурализм и постструктурализм, до определенного момента развивавшиеся практически параллельно, объединяет общий интерес к сущности текста, «проблематизация самого понятия "произведение"» [Косиков 2000 - 11]. Тем не менее, при всей возможной преемственности идей, иногда принимавшей форму творческой эволюции одного автора (например, как это можно видеть в трудах Р. Барта), структурализм и постструктурализм остаются разными подходами к определению сущности текста. В эпоху теоретического поиска принципов электронного представления письменного текста - а это была середина и вторая половина 60-х годов - и структурализм, и постструктурализм как научные и эстетические направления были наиболее актуальными. Их взаимодействие нередко принимало форму принципиальной полемики, которая была не только отражением эстетических предпочтений эпохи, но, в известном смысле, оказывала на них непосредственное влияние. Поэтому нам представляется важным и интересным проследить, в какой степени идеи структуралистского и постструктуралистского литературоведческого анализа оказали влияние на принципы электронного представления письменного текста.
Структурализм в качестве методологического импульса имел идеал новой научности, который призван был поставить гуманитарные науки в положение, «подобное физическим и естественным наукам, доказавшим, что только в такой форме может осуществляться познание» [Levi-Strauss 1955 - 45]. Стремясь следовать беспристрастной научной объективности (что было заложено еще принципами лингвистического анализа Ф. де Соссюра), приверженцы этого направления в любом произведении видели прежде всего бытие его структуры. Одним из главных постулатов новой концепции текста было то, что структура, которую призван выявить и формализовать научный анализ, имеет бессознательный характер по отношению к авторским интенциям.
Огромное влияние на развитие европейской традиции структуралистского подхода к анализу художественного текста оказала знаменитая книга В. Я. Проппа «Морфология волшебной сказки» (1928). Как известно, в конце 50-х годов она была переведена на французский, и это стало вехой в формировании основ французского структурного анализа (см., например, полемику К. Леви-Стросса [Леви-Стросс 2000] и В. Я. Проппа [Пропп 2001]). Не уставая подчеркивать, что он «эмпирик, притом эмпирик неподкупный», Пропп под собственно событийным слоем русской волшебной сказки увидел такие конструкты, как «действующие лица» и их «функции» [Пропп 1965]. В результате множество персонажей и событий, происходящих с ними, было сведено к ограниченному числу инвариантов. Классическим примером структурного анализа стала программная статья К. Леви-Стросса «Структура мифов» [Леви-Стросс 1970], где анализируется миф об Эдипе. По мнению Леви-Стросса, если видеть в этом мифе лишь цепь событий, связанных временной последовательностью, то в этой синтагматической связи эпизодов мы не можем уловить практически никакого смысла. Однако смысл становится очевидным, если мы подвергаем это произведение парадигматическому прочтению. Анализ выявляет здесь схему, строящуюся на четырех сквозных мотивах, находящихся между собой в отношениях бинарной привативной оппозиции: гипертрофия родственных отношений - недооценка родственных отношений; отрицание автохтонности («порожденное» землей) человека -утверждение этой автохтонности. Смысл же данного мифа - в стремлении преодолеть неразрешимое противоречие между верованием в автохтонное происхождение человека и очевидностью факта его рождения от союза мужчины и женщины.
Мы привели этот пример классического структурного подхода к семантической организации текста для того, чтобы проанализировать, насколько его принципы сопоставимы с идеологией электронного гипертекста.
О специфике компьютерного дискурса
Как известно, термин дискурс не имеет однозначной дефиниции и может принимать разные значения, в зависимости от того, какие специфические аспекты его проявления хочет акцентировать автор. Так, в работе А. Ж. Греймаса «Семиотика. Объяснительный словарь теории языка» рассматривается более десяти (а точнее - одиннадцать) подобных аспектов [Греймас 1983]. Хотя «многочисленные попытки терминологизации понятия дискурс в современной лингвистике оставляет открытым вопрос о месте этого понятия в ряду традиционных язык и речь» [Чернейко 2004 - 418], тем не менее оно является отправным, фундаментальным практические во всех современных функциональных и когнитивных теориях.
Повышенная степень внимания к дискурсу обусловлена антропоцентрической направленностью современных лингвистических интересов. Вместе с тем теория дискурса - это неотъемлемая часть философии постмодернизма. Как замечает американская исследовательница П. Макдермот, «теория дискурса представляет собой комплексную, разнородную дисциплину, сложившуюся на пересечении лингвистики, социологии знания, когнитивной антропологии и современных критических исследований культуры» [McDermot 1995 -675].
Наиболее общее понимание дискурса подразумевает «связный текст в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами» [Арутюнова 1999 - 136]. С этой точки зрения, дискурс - это «последовательность речевых актов, образующих связный текст, погруженный в экстралингвистический контекст» [Никитина, Васильева 1996 - 69]. Привязанность к конкретному речевому акту, к коммуникативной ситуации, проистекающей «здесь и сейчас», позволяют противопоставить понятия «текст» и «дискурс» - их разграничение явилось важным этапом в становлении лингвистической теории дискурса). Это важное свойство дискурса, легло в определение, предложенное В. 3. Демьянковым: «Дискурсом называют текст в его становлении перед мысленным взором интерпретатора» [Демьянков].
Другой распространенной в работах отечественных лингвистов точкой зрения на дискурс является его определение как текста, «взятого в событийном аспекте» [Арутюнова 1990 - 137]. Если принять такое толкование сущности дискурса, то это «речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и в механизмах их сознания» [там же]. М. Я. Дымарский, перефразируя данное определение, предлагает следующую формулировку: «Это событие, в котором центральное положение занимает словесный компонент...» [Дымарский 2001 - 39].
В последнее время становится все более популярным еще один подход к определению дискурса, основы которого сформулированы в работах П. Серио. В качестве реализации дискурса в данном случае рассматриваются конкретные речеупотребления, специфичные для той или иной сферы общественной жизни: «язык» официальных документов, речи политических деятелей, рекламных сообщений и т. д. В отечественной лингвистике такое понимание дискурса наиболее последовательно прослеживается в работах Ю. С. Степанова [Степанов 1995].
Какую бы из этих трактовок термина мы бы ни приняли (которые, кстати, являются не взаимоисключающими, а скорее - в известном смысле - взаимодополняющими), есть все основания говорить о том, что бурное развитие информационных технологий спровоцировало создание компьютерного дискурса. В течение последнего времени можно наблюдать, как понятие компьютерный дискурс, по мере формирования и развития реалий, им обозначаемых, становится все более распространенным [Галичкина 2001; Самаричева 2001, Леонтович]. Вместе с тем понимание этого явления нельзя назвать однозначным, не до конца выявленными и описанными остаются его категории и специфические явления.
