Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ЛЕКСИКА, ВЕРБАЛИЗИРУЮЩАЯ КЛЮЧЕВЫЕ КОНЦЕПТЫ РЕЛИГИИ В ФОЛЬКЛОРНО-ПЕСЕННОИ ТРАДИЦИИ 18
1.1. Концепт «Бог» 25
1.2. Концепт «душа» 34
1.3. Концепт «святость» 37
1.4. Концепт «грех» 40
1.5. Концепты «рай» и «ад» 44
ГЛАВА II. ЛЕКСИКА, СВЯЗАННАЯ СО СВЯЩЕННЫМ ПИСАНИЕМ 53
2.1. Субкластер «библейские персонажи» 54
2.2. Субкластер «библейские топонимы» 75
ГЛАВА III. ЛЕКСИКА, ВЕРБАЛИЗИРУЮЩАЯ КЛАСТЕР «ЦЕРКОВЬ» В ФОЛЬКЛОРНОЙ ТРАДИЦИИ 78
3.1. Субкластер «верующие» 78
3.2. Субкластер «духовенство» 81
3.3. Субкластер «христианский храм» 88
ГЛАВА IV. ЛЕКСИКА, НАЗЫВАЮЩАЯ ПРЕДМЕТЫ КУЛЬТА И КУЛЬТОВУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ 99
4.1. Кластер «христианские таинства» 100
4.1.1. Субкластер «венчание» 100
4.1.2. Субкластеры «покаяние», «крещение», «причастие» 109
4.2. Кластеры «молитва» и «пост» 112
4.3. Кластер «благословение» 115
4.4. Кластер «церковное богослужение» 118
4.5. Кластер «христианский святой» 121
4.6. Кластер «христианский праздник» 126
4.7. Кластер «похороны» 132
4.8. Кластер «предметы культа» 148
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 153
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ 156
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ 157
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 158
ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Словники концептосферы «религиозная культура»... 174
Введение к работе
Расширение отношений России с другими странами в конце XX века способствовало углублению диалога культур и повышению интереса к изучению иностранных языков. Люди начинают рассматривать свою культуру, свой образ жизни в сравнении с культурой и жизнью других народов, задавая себе вопросы: а как у них? чем они отличаются от нас? почему они отличаются от нас? В связи с этим всё больше появляется исследователей, которые в своих работах пытаются дать ответы на эти вопросы, сопоставляя разные сферы человеческой жизни. Ценность таких сопоставительных (кросскультурных) исследований отмечают в психологии, психолингвистике, лингвистике и других науках. Например, психолог Д. Мацумото считает, что «кросскультурные исследования не только проверяют сходства и различия в поведении, объясняя наши знания о людях, они также проверяют возможные недостатки наших традиционных знаний путем изучения людей из различных культур» [Мацумото 2002: 19-20].
А.А. Залевская в конце 70-х годов XX века писала, что «для выявления универсальных тенденций, как и для установления обусловленных факторами языка и культуры различий в речевом поведении, необходимо межъязыковое сопоставление фактов, на базе которых обсуждаются соответствующие проблемы. Межъязыковое сопоставление позволит выявить ряд весьма существенных характеристик фонологической, грамматической и семантической сторон процесса речевого обучения» [Залевская 1979: 3].
Одними из самых популярных кросскультурных исследований становятся лингвистические и лингвокультурологические работы, в которых язык и культура рассматриваются во взаимосвязи. Лингвокультурологи поддерживают мнение В. фон Гумбольдта о том, что «изучение языка открывает для нас, помимо собственного его использования, еще и аналогию между человеком и миром вообще и каждой нацией, самовыражающейся в языке» [Гумбольдт 1984: 349].
4 С.Г, Тер-Минасова, автор книги «Язык и межкультурная коммуникация», также считает, что «существующие особенности языка и тем более культуры вскрываются при сопоставлении, при сравнительном изучении языков и тем более культур» [Тер-Минасова 2000: 33]. Человек может увидеть специфику своего общественного знания и различие культур в том случае, когда он выходит за рамки своей культуры и сталкивается с иным мировоззрением. «Сравнительное описание норм двух языков вскрывает существующие в каждом языке словарные проблемы, «белые пятна» на семантической карте языка, незаметные изнутри, например, человеку, владеющему только одним языком» [Степанов 1965: 120]. При сопоставлении аналогичных явлений двух и более культур «национальное проявляется ярче, а потому особенности национального сознания лучше всего проявляются при сравнении аналогичных концептов двух или нескольких языков» [Медведева 2002: 165].
Одним из самых перспективных направлений в современной лингво-культурологии является контрастивный анализ ментальных образов разных культур. По мнению З.Д. Поповой, «такое сравнение выявляет национальную специфику в составе и удельном весе семантических признаков эквивалентных концептов разных языков» [Попова З.Д. 2002: 13]. Этот подход «дает возможность сопоставлять единицы родного языка со всеми возможными средствами их передачи» в другом языке [Репринцева 1999: 18]. О возможностях сопоставительных исследований языкового сознания пишет А.А. Уфимцева, изучающая роль лексики в познании человеком действительности и формировании языковой картины мире. [Уфимцева 1988,2001].
При выявлении различий в мировидении разных этносов исследователи выбирают для сопоставления различные сферы человеческой деятельности, сравнивают отдельные концепты или лексико-тематические группы, конкретные лексемы. Например, С.Г. Воркачёв делает вывод о сходстве и различии менталитетов русского и испанского народов, сопос-
5 тавляя русские и испанские пословицы и поговорки с общим значением
«безразличие». Нахождение русских и испанцев в рамках единой европейской культуры объясняет их сходство, особенности национального характера - те различия, которые обнаружены в их паремиологии. С.Г. Воркачев делает вывод о большей нетерпимости русских к «половинчатости», неопределенности человека, им более свойственен максимализм в ситуации риска, но они терпимее к воле другого. Испанцы же обращают больше внимания на такую характеристику человека, как упрямство. Русские озабочены проблемами стыда и совести, бренности существования, испанцы эту заинтересованность не проявляют [Воркачев 1997].
Контрастивные работы ведутся в Воронежской лингвистической школе. Так, И.В. Назарова рассматривает лексико-семантическуго группу наименований реалий быта в составе сравнений русского и французского языков, в которую входят наименования предметов домашней утвари, продуктов питания, предметов одежды, орудий труда, средств транспорта, ценностей и др., которые широко представлены в обоих языках. Исследователь приходит к выводу, что лексико-тематическая группа наименований реалий быта в составе образных сравнений русского и французского языков ярко иллюстрирует идею антропоцентричности языка [Назарова 2002]. Е.Б. Яковенко сравнивает элементы концептуальной области «духовная жизнь человека» в английском и немецком языках [Яковенко 1995]. Л.В. Лаенко изучает категории и субкатегории, составляющие семантическое содержание прилагательных cold и холодный, и проявления этих категорий через совместную встречаемость прилагательных с существительными, понимаемую как репрезентацию того или иного мыслимого носителями двух языков признака концепта [Лаенко 2002]. Э.Д. Хаустова сопоставляет метафорические значения наименований овощей в русском и английском языках [Хаустова 1998]. Н.А. Серебрянская исследует референци-альные возможности глаголов движения и их место в пространственной организации текста в английском и русском языках [Серебрянская 1999].
Л.В. Каратаева сравнивает рекламную лексику в текстах русской и немецкой прессы [Каратаева 2003].
Еще одно контрастивное исследование проводит И, П. Зленко, описывая группу субстантивных наименований, характеризующих лиц, негативно относящихся к труду, в русском и французском языках (в русском языке было выявлено 22 слова, во французском - 23). Анализ показал, что французская лексика в целом оказывается более широкозначной по сравнению с русской: случаев, когда лексеме во французском языке соответствует несколько лексем в русском, гораздо больше, чем наоборот. Это позволило исследователю сделать вывод о том, что «французский язык в лексическом плане носит более обобщенный характер» [Зленко 2002: 40].
А.А. Григорьев проводит сопоставительный анализ субъектов категории «цвет» в сознании носителей русского языка и американцев [Григорьев 2003]. Сопоставляют особенности структуры лексико-грамматического поля «свет - тьма» в русском и английском языках [Вое-вудская 1998], символику сочетаний с лексемами сир и чаша / чашка в русской и английской концептосферах [Медведева 1998]. М.М. Булынина выявляет национальную специфику смысловой структуры русского глагола носить / нести и его английских соответствий (to wear, to carry, to bear), которые передают основные семемы русского глагола [Булынина 2002]. Е.В. Воронина исследует национальную специфику наименований предметно-смысловой сферы «закон» в русском и английском языках [Воронина 2002].
Лингвисты выявляют национальную специфику, сравнивая средства выражения приятных ощущений в русском и английском языках [Лаенко 1998], синонимическую номинацию в русском и английском языках [Фомина И.В. 1998], русские устойчивые сравнения (в сопоставлении с французскими) [Назарова 1998], единицы лексико-семантического поля «работа» в русском и английском языках [Кошелева 1998].
7 Некоторые исследователи проводят анализ отдельных концептов.
Например, О.Ю. Лу кашко ва рассматривает концепт «враг» в современных российских и американских СМИ [Лукашкова 2002], Л.А. Колосова - концепт «совесть» в концепосферах русского и французского языков [Колосова 1998]. А.В. Медведева сопоставляет особенности русского и английского мировосприятия на примере анализа концепта «дом» [Медведева 2001]. Я.В. Зубкова сравнивает способы репрезентации концепта «пунктуальность» в немецкой и русской лингвокультурах [Зубкова Я.В. 2003]. И.А. Тарасова и Л.Ю. Семейн проводят сопоставление концепта «зимняя непогода» в русской и английской лингвокультурах, который представлен рядом синонимов. Этнокультурная обусловленность этого концепта, по выводам ученых, проявляется в том, что в русской лингвокультуре этот концепт представлен символично, в английской литературе символические коннотации проявляются не так сильно. Кроме того, у данного концепта ярко выражено чувственное, образное ядро. У русских это звуковая, а у англичан - зрительная образность [Тарасова, Семейн 2002]. Д.Ю. Полини-ченко исследует образную составляющую лингвокультурного концепта «язык» в русской и английской паремиологии [Полиниченко 2004]. Т.С. Бородкина сравнивает репрезентацию концептов «страх» и «радость» в семантическом пространстве немецкого языка и его австрийского варианта [Бородкина 2002]. К.А. Жуков рассматривает языковое воплощение концепта «труд» в пословичной картине мира русских и английских языков [Жуков 2004]. В.М. Топорову интересует концепт «форма» в семантическом пространстве русского и немецкого языков [Топорова 2000].
Ряд исследователей осуществляют сопоставительные работы на базе фразеологии разных языков. Так, Н.А. Попова и В.М. Топорова рассматривают обозначение эмоций через их симптомы в русской и немецкой фразеологии [Попова Н.А., Топорова 1998]. В.Б. Гольдберг исследует структурные связи в лексико-семантической системе языка на материале русских и английских лексико-фразеологических полей «Биологическое су-
8 ществование человека» [Гольдберг 2000], Предметом исследования
З.Е. Фоминой является национально-культурная специфика фразеологических единиц с компонентом «насекомое» в русском и немецком языках [Фомина З.Е, 1998], О.М. Воевудской - отражение во фразеологии русского и английского языков органа зрения — глаза. О.М. Воевудская исследовала более 150 русских и 130 английских фразеосочетаний с фразеообразующим компонентом «глаз(а)» / «eye(s)». Выделяя контекстные связи и внутрисистемные отношения между фразеологизмами в каждом языке, ученый делает интересные выводы о том, что в русской фразеологии, в отличие от английской, фразеообразующий компонент «глаз» подвергается значительным семантическим изменениям, передавая семантику образа действия, а также различных физиологических и психологических состояний человека [Воевудская 2002]. Л.В. Ковалеву интересуют фразеологические единицы с компонентом «молоко», «масло», «картофель» в русском и немецком языках [Ковалева 2002].
Сопоставительные исследования появляются в пере вод оведении. Н.В. Тененёва проводит сопоставительный лингвокультурологический анализ фразеологизмов в контексте переводческой деятельности, обращая внимание на то, что, «имея дело с фразеологическими единицами, переводчик должен обладать не только знаниями обоих языков, но и теми же фоновыми знаниями, которыми располагают носители языка <...>, а также уметь анализировать стилистические и культурно-исторические аспекты исходного текста в сопоставлении с возможностями переводимого языка и культуры» [Тененёва 2004: 211].
Наша работа выполнена в рамках кросскультурной лингвофольк-лористики — нового направления, сложившегося в курской школе лин-гвофольклористики, которое основывается на сравнении фольклорно-языковых явлений, принадлежащих устному народному творчеству двух и более этносов [Сопоставительная и кросскультурная лингвофольклори-стика 2005; Хроленко, Бобунова, Завалишина 2004].
9 Фольклорная лирика даёт важные свидетельства о языке и этносе,
так как в народно-поэтическом творчестве слова - это «сложнейшие миры, обусловленные условиями жизни народа, миросозерцанием и национальной психологией, свойствами культуры и своеобразием исторического процесса» [Хроленко 1992: 106]. Огромную ценность в этом плане представляют фольклорные песни, которые «играют большую роль в современной духовной культуре» [Налепин 1991: 70]. Об огромном исследовательском потенциале народных песен говорили русские писатели: у Н.В. Гоголя находим следующее описание русских песен: «Самая яркая и верная живопись и самая звучная звучность слов разом соединяется в них (песнях)» [Язык фольклора 2005: 11]. П.В. Шейн писал: «чисто народная песня, хотя и не древнего склада, непременно знакомит нас, и очень близко, со многими сторонами быта русского человека, с его верованиями и т.п., и во всяком случае с неисчерпаемым богатством его языка» [Язык фольклора 2005: 129].
Начало кросскультурной лингвофольклористике положили работы О.А. Петренко, Е.В. Гулянкова, Ю.Г. Завалишиной. Исследователи выявляют этническое своеобразие народов, сравнивая вербализацию цвето-обозначения, орнитонимов и портрета в русских и английских народных песнях [Петренко 1996а,19966, 1997; Петренко, Хроленко 1995; 2000а, 2000б]. С целью определения этнического менталитета этих двух народов Ю.Г. Завалишина исследовала зоонимы и фитонимы в русской и английской паре миологии [Завалишина Ю.Г. 1998]. Е.В. Гулянков сопоставил словники русских и французских народных лирических песен и доказал своеобразие лексики в народно-песенной традиции русских и французов [Гулянков 2000].
В настоящее время в рамках кросскультурной лингвофольклори-стики ведут работу К.Г. Завалишина, И.С. Синкевич, лингвисты из государственного педагогического института Славянска-на-Кубани П.Н. Нестеренко и А.А. Стрельченко. Ученых интересуют разные аспекты: как
10 фольклор видит «человека телесного» [Завалишина К.Г. 2003а; 2003б], как
представлены концепты «любовь» и «дружба» в русских, английских и немецких паремиях [Синкевич 2003]. Осуществляют анализ флористической и фаунистической лексики в немецких и кубанских народных песнях [Нестеренко 2003], выявляют доминирующие лексемы кластера «эмоциональное» в лексиконах кубанских и английских народных песен [Стрель-ченко 2003]. На материале фольклора проводят концептуальный анализ лексики, характеризующей нравственный мир человека [Харитонов 1997].
Мы исследуем концептосферу «религиозная культура». Интерес к теме обусловлен тем, что религиозная культура составляет значимую часть духовной жизни человека. Она непосредственно связана с опытом массового сознания, с многовековым нравственно-психологическим наследием. Это не абстрактное миросозерцание, а мироощущение, способ каждодневного поведения, в котором решающую роль играют не доводы разума и логики, а обыденное сознание, мирочувствование. Религия является частью общественной жизни, от которой она не может быть изолирована, так как прочно вплетена в ткань социальных отношений. Религиозные системы играют важную роль в жизни народа, обеспечивают общность фундаментальных ценностей и тем самым единство и взаимосвязь между людьми. Религия рассматривается в качестве одной из основных черт этнической общности.
Лингвисты уже исследовали отдельные элементы этой сферы человеческой деятельности. Так, СВ. Булавина изучала русские фразеологизмы религиозного происхождения. Н.О. Козина провела лингвокультуроло-гический анализ русского концепта «грех», сравнивая осмысление понятия в русской элитарной и народной культурах на материале лексических, фразеологических и паремических единиц. Исследователь в своей работе подчеркнула роль концепта «грех» в изучении русского менталитета и отметила значимость данного понятия для сохранения русских культурных традиций [Козина 2003]. А.Ф. Гершанову заинтересовали способы верба-
лизации концептов «рай» и «ад» в языковой картине мира В.В. Набокова [Гершанова2003]. Л.И. Зубкова и Ю.Т. Листрова-Правда выявили национально-культурную специфику концепта «Бог» в русских и английских паремиях. Лингвисты говорят о том, что современный русский язык до сих пор хранит слова, пословицы и поговорки, ведущей лексической единицей в которых является слово Бог, а образ Бога в паремиологии подвергается определенной национальной стандартизации [Зубкова Л.И., Листрова-Правда 1998; Зубкова Л.И. 2002; Листрова-Правда 2001]. Л.А. Кузьменко в своем диссертационном исследовании рассматривала национально-культурную специфику функционирования религиозного знания в языковом сознании русских и американцев и пришла к выводу «об обусловленности религиозного сознания носителей рассматриваемых культур не только библейскими и доктриальными, но и культурными факторами при непременном "преломлении коллективно разделяемых знаний через уникальный личный опыт"» [Кузьменко 2003: 147]. Ю.В. Лапатухина провела экспериментальное исследование на тему «Индивид и групповые маркеры православного дискурса» [Лапатухина 2000]. СВ. Булавина изучала русские фразеологизмы религиозного происхождения [Булавина 1998], а СЮ. Игошкина считает, что «в героическом эпосе с его жанровой спецификой основная семантическая оппозиция свой / чужой связана с религиозно-этическим аспектом» [Игошкина 2002: 257]. Н.В. Крисанова рассматривает православную культуру, представленную в словаре фольклорных песен Белгородского региона в противопоставлении с северными песнями и приходит к выводу, что эта концептосфера в песнях «вербально объективирована по-разному и на уровне ключевых понятий, и на периферии» [Крисанова 2005: 36]. Т.И. Гаврилова проводит анализ терминологии похоронно-поминального обряда в этнолингвистическом освещении [Гаврилова 1997]. В.В. Антропова исследует русские фразеологизмы с теологическими, демонологическими компонентами и их дереватами [Антропова 2004]. И.А. Королева исследует стилистическую характеристику й эмо-
12 ционально-экспрессивную окрашенность сакрально-богослужебной лексики в словарях русского языка [Королева 2004]. Попыток комплексного исследования отражения религиозной культуры в фольклорных текстах до сих пор не предпринималось.
Таким образом, актуальность работы обусловлена:
обращением к значимой сфере духовной жизни общества;
необходимостью более глубокого изучения взаимосвязи языка и культуры этноса;
стремлением совершенствовать методику лексикографического описания фольклорной лексики;
попыткой расширить область кросскультурных исследований.
Объектом нашего исследования стали тексты русских, английских и немецких фольклорных песен.
Предметом исследования является лексика, вербализирующая кон-цептосферу «религиозная культура» в русской, английской и немецкой фольклорных традициях.
База эмпирического материала. Сопоставительный анализ ведем на основе авторитетных в научном отношении сборников фольклорных песен: Великорусские народные песни, изданные проф. А.И. Соболевским. -СПб., 1895-1902. - (песни Курской губернии (т. 2-6) и песни Севера (т. 2-3)); Песни, собранные П.В. Киреевским. Новая серия. Выпуск II. Часть I. -М., 1917. (Всего 741 текст); Sharp's Collection of English Folk Songs. Vol. 1, 2. - London, 1974. (1042 текста); Deutche Lieder, Texte und Melodien Ausgewahlt und Eingeleitet von Ernst Klusen. - Frankfort am Main und Leipzig, 1995 (546 текстов).
Цель работы - определить этническое своеобразие лексики, репрезентирующей религиозную культуру в русской, английской и немецкой фольклорной лирике.
Поставленная цель требует решения следующих задач исследования:
— выявить в лирике трех этносов лексику, называющую исследуемый
фрагмент фольклорной картины мира; -— лексикографически описать каждую выявленную лексему в форме словарной статьи;
представить выделенную лексику в виде кластеров;
методом аппликации словарных статей сопоставить лексемы, вер-бализирующие концепты в исследуемых текстах;
определить место религиозной лексики в фольклорной картине мира.
Научная новизна работы состоит в том, что впервые проводится сопоставительный лингвокультурологическиЙ анализ выбранного фрагмента лексики в лирике трех этносов с целью изучения этнического менталитета методами лингвистики.
Методы исследования. Предлагаемое исследование носит междисциплинарный характер, а потому требует использования комплекса исследовательских методов как традиционных лингвистических (описательный, сопоставительный), так и методики компьютерной обработки текста для составления словников, выделения заданных лексем, составления конкордансов. В нашей работе используется комплекс методик, разработанный курской школой лингвофольклористики: доминантный и кластерного анализ, методики сжатия конкордансов и аппликации полученных в результате сжатия конкордансов словарных статей (подробнее см.: [Бобунова и др. 2003; Бобунова, Хроленко 2000; Хроленко 1994, 2000]).
При составлении словарной статьи мы использовали условные обозначения, принятые для словаря языка фольклора в курской школе лингвофольклористики: #: база статьи (корпус лексикографически представленных текстов); заглавное слово (частеречная принадлежность, количество словоупотреблений); * перевод* (для английских и немецких словарей); <=>: производящее слово (факультативно); 'дефиниция' (факультативно); иллюстрация; =: варианты; S: связи с существительными (Ss и S0
14 при описании глаголов); А: связи с прилагательными; Num: связи с числительными; V: связи с глаголами (Vs: с субъектом; V0: с объектом); Adv: связи с наречиями; Сотр: компонент сравнительного оборота; F: поэтическая функция; /.../: ассоциативные ряды; +: дополнительная информация, комментарии; Int: междометие; Voc: обращение (подробнее см.: [Бобунова 2004: 139-155]).
В работе мы пользуемся следующими понятиями: менталитет (мен-тальность), концепт, концептосфера, кластер, картина мира.
Ментальность проявляется во всем, о чем думает человек, что и как оценивает в жизни, как соотносит быт и бытие и т.д. «Менталитет — то общее, что объединяет сознательное и бессознательное, рациональное и интуитивное, общественное и индивидуальное, теоретическое и практическое» [Кондаков 1994: 23]. «Ментальность (или менталитет) - это относительно целостная совокупность мыслей, навыков духа, которая создает картину мира» [Гуревич, Шульман 1995: 127]. Мы придерживаемся определения ментальносте, данного в Большом энциклопедическом словаре. Ментальность - «это образ мыслей, совокупность умственных навыков и духовных установок, присущих отдельному человеку или общественной группе» [БЭС: 1991: 794].
Понятие «картина мира» становится одним из центральных понятий многих гуманитарных наук - философии, культурологии, этнографии и других. Вслед за Г.В. Колшанским, М.М. Маковским, В.И. Постоваловой, Е.С. Яковлевой и другими, под картиной мира мы понимаем выраженную языковыми средствами систему знаний языка человека об окружающем мире, своего рода мировидение с помощью языка [Колшанский 1990; Маковский 1992; Постовалова 1988; Яковлева 1994].
Картина мира, по мнению ученых, состоит из элементов - концептов и связей между ними. Термин «концепт» широко применяется в современной лингвистике, имеется ряд разных подходов к изучению природы концепта: когнитивный [Аскольдов 1997; Кубрякова 1997], психолингвиста-
15 чес кий [Залевская 2001; Лурия 1979] и лингво культуро логический [Никитина 1989; 1991; Степанов 1965, 2000; Карасик, Слышкин 2001; Фархутди-нова 2000]. Понимание концептов в современной лингвистике весьма вариативно. По мнению С.А. Аскольдова, концепт - «мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода» (Цит. по: [Лихачев 1993: 4]).
Мы придерживаемся понимания концепта и концептосферы в трактовке З.Д. Поповой и И.А. Стернина: концепт — «глобальная смысловая единица, представляющая квант структурируемого знания» [Попова, Стернин 1999: 4], концептосфера — «мыслительная сфера, состоящая из концептов, схем, понятий, фреймов, сценариев, гештальтов, абстрактных сущностей, обобщающих признаки высшего мира» [Попова, Стернин 2002: 11].
В работе мы используем методику кластерного анализа, основывающуюся на учете совокупностей концептов с повышенным вниманием к отношениям и связям между ними. В лингвистике кластер понимается как «последовательность, цепочка языковых элементов, которыми могут быть звуки (вокальный кластер) или части речи (глагольный кластер), группы диалектов или языков, имеющих ряд общих черт как результат взаимного географического сближения» [Комлев 1995: 57]. В лингво-фольклористических исследованиях и в лексикографическом описании фольклорной лексики под кластером понимают «совокупность слов различной частеречной принадлежности, семантически и / или функционально связанных между собой, которые служат для репрезентации того или иного фрагмента картины мира» [Хроленко 2003: 131]. Кластерный принцип описания - это лексикографическое описание всех входящих в кластер слов с одновременным установлением актуальных связей каждой лексемы с другими словами, представляющими один фрагмент картины мира. За словами, объединёнными в кластер, стоят культурные концепты. Если в кластере больше одного концепта, в нем можно выделить субкластеры. Исследовательская ценность кластеров заключается в том, что их
можно сравнивать [Хроленко, Климас, Моргунова 1994; Хроленко, Петренко, Карамышева 2002].. Данная система успешно применялась во многих монографических работах для выявления индивидуальной и этнической картины мира, анализа индивидуальных поэтических словарей [Е.В. Гулянков, Ю.Г. Завалишина, Р.И. Климас, О.А, Петренко, Н.Г. Смахтина и др.].
Теоретическая значимость. Материалы работы, наблюдения и выводы дают информацию, которая может быть интересна и полезна теоретикам языка, лексикографам, культурологам, лингвофольклористам и другим специалистам, занимающимся кросскультурными исследованиями.
Практическая ценность. Информация, полученная в ходе диссертационного исследования, может быть использована в лекционных и семинарских курсах по русскому, английскому и немецкому языкам, по общему языкознанию, по культурологии и лингвокультурологии, при чтении специальных курсов по контрастивнои лингвистике, в дипломных и курсовых работах.
Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты диссертационного исследования обсуждались на заседаниях аспирантского семинара при кафедре русского языка КГУ в 2001-2004 гг., были представлены в докладах на итоговых научных конференциях КГУ, на Всероссийской научной конференции «Национальные картины мира: язык, литература, культура, образование» (21-24 апреля 2003 г., Курск) и отражены в восьми публикациях.
Положения, выносимые на защиту 1. Религия является частью общественной жизни, следовательно, религиозная культура находит отражение в фольклорной лирике каждого
этноса. 1. Три исследуемых этноса принадлежат к одной мировой религии —
христианству, поэтому в фольклорной лирике будут присутствовать
общие для трех этносов элементы.
3. Каждый фольклорный этнос представляет разные конфессии христи
анства, следовательно, в фольклорной лирике будут присутствовать
конфессионально маркированные понятия.
4. Этническое своеобразие реализации концептосферы «религиозная
культура» обусловлено культурно-историческими факторами.
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из вве
дения, четырех глав, заключения, списка сокращений, списка использо
ванной литературы, приложений, включающих словники, частотный спи
сок, список лексем по кластерам и лексикографические материалы к со
поставительному анализу. Текст изложен на 155 страницах рукописи.
Концепт «Бог»
Бог - верховная сущность, наделенная высшим разумом, абсолютным совершенством, всемогуществом, сотворившая мир и управляющая им. Христианство провозгласило догмат о триедином Боге (Троице), т.е. Боге, существующем в трех лицах, ипостасях: Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого. Для христиан это главный объект веры и поклонения, это истина, добро и красота. Ссылаясь на отцов церкви, утверждают, что «сущность Божья для природы человеческой недомыслима и совершенно неизреченна» и что «человек не может постигнуть сущность божества» [Христианство 1994: 58; Beltz 1985: 47].
Некоторые ученые уже проводили лингвистические исследования концепта «Бог» на различном материале. Например, Ю.Т. Листрова-Правда рассматривала этот концепт в русской паремиологии и сделала вывод, что «в сознании верующих и неверующих людей концепт «Бог» сохраняет все признаки, которые отражены в текстах Священного Писания и богословской литературе» [Листрова-Правда 2001: !02]. Л.И. Зубкова исследовала «оделяющую» функцию Бога в русских паремиях. В своей работе она пришла к выводу о том, что «"народная мудрость" проявляется в данном случае на уровне "обьщенного сознания" и носит нормативно-оценочный характер преимущественно на бытовом уровне, отражая общественно значимые воззрения» [Зубкова Л.И. 2002: 254].
В народно-поэтической лирике русских концепт «Бог» представлен лексемами Господь и Бог (и её звательной формой Более). Меня, молоду-молодешеньку, Господь Бог помиловал (Кур. 3, 142)
В английской лирике этот концепт репрезентируется синонимическим рядом лексем God Бог1, Lord Господь , Almighty всемогущий Бог , Father Бог Отец , в немецкой лирике - Gott Бог1, Негг Господь, Бог , Schopfer Создатель, Творец , Voter Отец, Творец, Создатель , Hochste Всевышний .
Субкластер «библейские персонажи»
Лексика, называющая библейских персонажей, составляет значительную часть лексем, вербализирующих концептосферу «религиозная культура». Среди этой лексики отмечены как лексемы, общие для трех народных традиций, так и те, которые упоминаются в двух или одной из них.
Общим для лирики трех этносов является упоминание об Иисусе Христе. Иисус Христос - центральный персонаж Нового Завета. Согласно традиционному христианскому вероучению, Иисус Христос - «Богочеловек, сверхъестественным образом соединяющий в себе два начала - божественное и человеческое. С Иисусом Христом связаны евангельские рассказы о его непорочном зачатии девой Марией, бегстве святого семейства в Египет от преследований царя Ирода, крещении Иисуса Христа, проповеднической деятельности Иисуса Христа и его двенадцати учеников, чудесах Иисуса Христа, предательстве апостола Иуды, суде над Иисусом Христом, его распятии на кресте, воскресении Иисуса Христа и вознесении его на небо» [Христианство 1994: 158; Der Verfalschte Jesus 1997].
В фольклорных песнях трех этносов этот библейский персонаж представлен неодинаково. В русских песнях находим только одну лексему Христос. В английской и немецкой лирике - ряд синонимичных лексем: Christ Христос , Child Ребенок , Jesus Иисус , Messiah Мессия , Redeemer Избавитель, Спаситель , Saviour Спаситель , Son Сын , King Царь / Christ Христос , Christuskind младенец Христос , Jesus Иисус и её диминутив Jesulein Иисусик , Kind Ребенок и диминутив Kindlein Младенец , Konig Царь , Sohn Сын, Христос , Heiland I Retter I Rex Спаситель .
Единственный случай, связанный с Христом в русских текстах, - когда герой обращается к нему за благословением:
Благослови-ко, Христос, мне с места встать, Мне с места встать, да всем поклон отдать (Кир., 1284). В центре внимания англичан и немцев в фольклорной картине мира -рождение Иисуса Христа. Англичане описывают это событие, используя субстантивные сочетания Redeemer s birth рождение Спасителя , Saviour s birth рождение Спасителя , King s birth рождение Царя и глагольное выражение be born родиться . В этом контексте немцы называют Иисуса Je-sulein Иисусик , Kind Ребенок или Kindlein Младенец и выражают это событие глаголами geboren sein родиться и geboren рождать :
Субкластер «верующие»
Духовенством называются «служители культа в монотеистических религиях, лица, профессионально занимающиеся отправлением религиозных обрядов и служб и составляющие особые корпорации. В православной церкви духовенство делится на черное (монашество) и белое (священники, дьяконы)» [НЭС: 2004: 362].
Духовенство берет свое начало от ветхозаветной истории, рассказывающей, что, после того как был дан Синайский закон, Бог избрал особое сословие людей, которым вверил духовное руководство и совершенствование общества: «возьми к себе Аарона, брата твоего, и сынов его с ним, от среды сынов Израилевых, чтобы он был священником мне» (Исх. 28, 1-2). Согласно этому повелению, Аарон был поставлен первосвященником, сыновья его священниками, а остальные из колена Левия - левитами, т.е. служителями при скинии [Архимандрит Амвросий 1994: 34].
Протестантизм считает, что сверхъестественная способность общения с Богом присуща не только духовенству, но и всем христианам - в этом принцип священства всех верующих. В протестантизме нет церковной иерархии, как у православных и католиков. Протестантское духовенство не проходит посвящения в сан и не имеет специальных облачений, их выбирает община [Протестантизм 1990: 9-10; Чанышев 1969: 33].
В русской песенной лирике частота употреблений лексем, называющих священно- и церковнослужителей, очень низкая. Самой употребительной является лексема поп (5 с/у). Поп - «православный священник» [СПЦК: 2000: 188]. В словарях эта лексема имеет помету разг. и обих., она употребляется с оттенком фамильярности и имеет презрительный оттенок значения. В характеристике попа отсутствуют какие-либо определения. В текстах песен лексема вступает в синтагматические отношения только с глаголами. Поп либо поет, либо стоит:
Впереди его стояли попы, дьяконы (Соб.2, 237). Герои могут быть (у) попа или приводить попа: Я была да у попа, Пила пиво и вино (Соб.2, 105); Я была, сударь, была У попа на помочи (Соб.З, 102); Ко полуночи Параше попа привели (Кир., 1363). Дважды в текстах русских песен встречаются лексемы попович и дьякон. Попович - «сын попа; человек, происходящий из духовного звания» [MAC: 3: 403]:
Я у батюшки запоручена, Запоручена я за поповича (Кир., 1285). Дьякон «(греч. diakonos) в православии - лицо, имеющее первую, низшую степень священства; помощник священника, участвующий в церковной службе (песнопениях, чтении молитв)» [НЭС: 2004: 364]: Мой-ет миленький на столе лежит. И поют попы, поют дьяконы (Соб.З, 154). Однократно в русских народных песнях упоминается лексема пономарь. Пономарь «(от греч. paramonarios - прислужник, сторож) - православный церковнослужитель низшего ранга; имел обязанность созывать
Они послали за пастором, чтобы он пришел и прочитал молитву . верующих к богослужению колокольным звоном, зажигал в храме свечи и лампады, прислуживал при богослужении. Должность пономаря была упразднена в XIX веке» [Христианство: 2: 1993: 367]: Отойди прочь, пономарь! (Кир.,1229). В английской народной лирике священника чаще всего называют parson приходской священник, пастор (11 с/у). Пастор - «служитель церкви в протестантских течениях, отрицающий институт священства» [Христианство 1994: 339].
