Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Семантическая характеристика существительных на -аж, -инг, -ер в современном русском языке .... 25-105
1. Слова на -аж, -инг в лексической системе языка 25-56
2. Место слов на -ер в лексической системе языка 57-74
3. Многозначность слов на -ер с предметным значением. ..74-89
4. Слова с -ер, обозначающие лица 89-105
Глава II. Статус -аж, -инг, -ер в современном русском языке 106-167
1. Проблема членимости иноязычных слов 106-114
2. Членимость слов на -аж 115-123
3. Членимость слов на -инг 123-130
4. Членимость слов на-ер 130-149
Заключение 150-155
Библиография 156-167
- Слова на -аж, -инг в лексической системе языка
- Место слов на -ер в лексической системе языка
- Проблема членимости иноязычных слов
Введение к работе
Данная диссертационная работа посвящена изучению процесса заимствования аффиксов. То, что процесс перехода слов одного языка в другой имеет всеобщий и универсальный характер, сегодня не может быть подвергнуто сомнению.
В целом этот процесс достаточно хорошо изучен. Пристальное внимание исследователей сосредоточено на описании функционирования заимствованных слов, их языковой адаптации и дальнейшей судьбе. Реже рассматривают последствия заимствования классов и рядов слов для всей системы языка. При этом признаётся, что заимствования охватывают все уровни языка.
Л.П. Крысин в своей книге говорит о том, что процесс перемещения различных элементов из одного языка в другой распространяется на элементы всех уровней языка (Крысин, 1965, с. 117).
В.М. Аристова подчеркивает, что процесс заимствования — это единый диалектический процесс, в котором пересекаются две языковые системы (Аристова, 1978).
С.А. Беляева считает, что заимствование — это "сложное преобразование иноязычного материала в новой языковой среде. Сложный характер самого процесса заимствования и их адаптации подчеркивают все лингвисты" (Беляева, 1973, с. 20).
Очень точно пишет об этом М.П. Алексеев: "Заимствование с одной стороны — творческий процесс обращения к языковому фонду других языков, затрагивающий все уровни языка: лексику и фразеологию, словообразование, грамматику и фонетику.
С другой, заимствование - это любая языковая единица, элемент, модель, появившиеся в результате этого процесса и вступающие в
парадигматические и синтагматические связи с единицами, элементами и т.д." (Алексеев, 1944).
Становится понятным, что, видимо, заимствуются не только слова, но и суффиксы. Разумеется, процесс их адаптации касается всех уровней и подуровней языковой системы. Но столь же очевидно, что наличие в лексике ощутимого количества заимствованных слов каким-то образом "давит" на отдельные участки языковой системы, а в некоторых случаях может их изменить. Трудно представить, чтобы такое изменение претерпевала бы фонетическая подсистема, характеризующаяся закрытостью. Ведь никогда не говорят о заимствованных морфемах таких, как флексии или грамматические аффиксы. О заимствованных словообразовательных элементах пишут чаще, и их наличие не вызывает сомнений.
Таким образом, оказывается, что заимствованные элементы могут проникать не на все уровни системы языка, а лишь на те, которые связаны с лексикой и характеризуются относительной открытостью.
Исследователи, отмечающие заимствованный характер
словообразовательных элементов, считают, что такое проникновение происходит только через заимствованные группы слов. Если это так (а это общие наблюдения), то приходится констатировать, что заимствованная лексика не только адаптируется, но и может обогатить словообразовательную систему языка-реципиента. Детализация этого процесса представляется интересной. Именно его изучение и составляет основную цель нашего исследования.
Следует отметить, что сам факт существования в словообразовательной системе заимствованных элементов рассмотрен достаточно подробно. При этом исследователи отмечают необходимость изучения не только продуктивных, но и непродуктивных (каковыми и
является большинство заимствованных суффиксов) словообразовательных типов.
Такого мнения придерживаются СЮ. Адливанкин, Н.С. Авилова, В.Г. Костомаров, А.Н. Васильева, Е.И. Дунайвицер и др. И, тем не менее, следует отметить, что иноязычные суффиксы и процесс их становления, а также их статус изучены недостаточно.
Есть еще одна причина, исходя из которой время от времени приходится обращаться к мало описанному материалу. Она, главным образом, носит экстралингвистический характер и имеет огромное воздействие на собственно языковые процессы.
Дело в том, что в современный русский язык проникает большое количество слов из английского и других европейских языков. В последнее время данный процесс усугубляется в связи с изменением общественного строя, кардинальными изменениями в экономике и других сферах жизни.
Выбирая объект исследования, мы руководствовались еще и этими соображениями.
Объектом нашего исследования являются слова, объединенные в формальные группы по наличию в их структуре линейных отрезков --аж, -инг, -ер. По нашим наблюдениям это очень динамичная группа слов, которая чуть ли не каждый день пополняется новыми словами. Среди этих слов есть и такие, которые знакомы и понятны даже не каждому исконному носителю русского языка (моделинг, консалтинг, дрессинг, кастинг, сайдинг). Ср.: "Русский моделинг переживает зачаточное состояние" (МК, 30.05.2002г.). Речь идет о модельном бизнесе. Или вот реклама на киоске быстрого питания: "Отныне пять новых дрессингов". Видимо, имеются в виду наполнители бутербродов. Малопонятных слов с исследуемыми нами формальными компонентами великое множество:
кастииг, митинг, постер, мЩцеррайзер, сюйвейер (банковские специальности).
Интересующие нас слова были предметами специальных диссертационных исследований в разное время (Боброва, 1982) исследовала имена существительные с формальным компонентом на -инг.
В центре её внимания находились происхождение и функционирование этих слов. Здесь последовательно рассматривается история поступления слов на -инг в русский язык, тематическое распределение слов на -инг, их этимология, закономерности лексикографического описания. Специально рассматривается и тщательно исследуется история отдельных слов.
Излишне говорить, что в списке А.В. Бобровой нет множества слов, которые зафиксированы в позднейших словарях и других источниках. Обратим внимание на то, что в этом исследовании очень мало внимания уделяется квалификации формального показателя - суффикса -инг. Говоря о морфемной членимости слов на -инг, А.В. Боброва пишет: "Как оказывается, основа некоторых слов может члениться на связанную и свободную непроизвольную основу и нерегулярный суффикс" (там же,
C.11).
В дальнейшем мы не получаем ответа на вопрос: "Почему формальный показатель, охватывающий достаточно большое количество слов, не может быть регулярным или продуктивным признаком?". Ведь регулярным считается даже суффикс -ба {ходить — ходьба, палить — пальба).
Очевидно, что статус -инг несколько отличается от статуса -ба. Сам автор, кроме приведенной цитаты, нигде больше не берётся классифицировать -инг. Справедливости ради надо отметить, что А.В. Бобровой достаточно подробно рассмотрено фонетическое и
графическое, морфологическое (грамматическое и словообразовательное) и лексическое освоение слов на -инг.
Говоря о заимствовании суффиксов (и вообще
словообразовательных аффиксов), Г. Пауль отмечает: "Слова заимствуются всегда целиком, отдельные словообразующие суффиксы и окончания никогда не заимствуются. Однако при заимствовании большого класса слов, содержащих один и тот же суффикс, эти слова, точно так же как и слова родного языка с одинаковым суффиксом, могут образовать группу, которая со временем может стать продуктивной" (Г. Пауль, 1960).
Выделяются три этапа в заимствовании суффиксов:
- первый этап — этап накопления слов с этим иноязычным
суффиксом, хотя слова и будут восприниматься как непроизводные,
немотивированные, морфологически неразложимые;
второй этап - этап выделения суффикса на русской почве в связи с наличием родственных слов, заимствованных позднее или уже имевшихся в языке до заимствования данного слова;
третий этап - освоение суффикса, связанное с образованием новых слов от русских основ на русской почве с помощью этого иноязычного, но теперь уже заимствованного суффикса (Боброва, 1982, с. 12).
В таком подходе много неясного. Во-первых, непонятно, какое количество слов должно быть, чтобы процесс заимствования "стартовал ". Достаточно ли количественных показателей или есть ещё какие-то характеристики, которые способствуют этому. Во-вторых, остаётся не совсем понятным, каким образом происходит переход от второго этапа к третьему. Обязательно ли наличие слов-гибридов типа ухажёр, для признания линейного отрезка суффиксом. Ведь в описаниях словообразовательной системы русского языка выделяются и такие суффиксы, которые таких гибридов не образуют.
Обратимся ещё к одной работе, в которой рассматривается интересующий нас материал. Н.В. Баско, исследуя слова на -аж, во главу угла ставит также происхождение и функционирование этих слов. Механизм становления суффикса здесь также связывается с накоплением какого-то (некоторого) количества слов: "...суффикс -аж выделился в группе однородных, одноструктурных слов, накопившихся к началу ХХ-го века. В то же время он становится в русском языке показателем определенных грамматических и лексических значений целых групп слов" (Баско, 1984).
Суффиксальный статус -аж не подвергается сомнению, хотя и отмечаются группы слов, в которых членение не носит однозначного характера. Ср.: багаж:, витраж:, гараж:, тираж:. Интересно, что сюда же включено слово фураж: (корм или совокупность кормов для животных, чаще о корме для лошадей).
В МАС (Евгеньева, 1999) фиксируется слово сенаж:, обозначающее совокупность сена для корма скоту. Если следовать методам квалификации автора, то окажется, что, вопреки всему, слово, которое не воспринимается носителями языка как производное, не только получило членение, но ещё и образовано новое слово на русской почве, тематически абсолютно аналогичное фуражу новообразование.
Если оставаться в пределах традиционных теоретических воззрений,
этот факт объяснить чрезвычайно трудно. Н.В. Баско последовательно
выделяет словообразовательные типы, мотивированные глаголами
{дублировать - дубляж:, блокировать — блокаж:, зондировать — зондаж:)
(Баско, 1984, с. 116); существительные с суффиксом -аж,
мотивированными именами существительными {листаж:, вольтаж:, метраж:, типаж:, подхалимаж:, картонаж:, шпионаж: и т.д.). В результате своего анализа автор приходит к выводу: "Качественно новым этапом в
формировании суффикса -аж на русской почве является период начала 1930-х годов ХХ-го века, когда происходит становление его как словообразующего форманта, способного производить новые слова. В это время впервые отмечено собственно русское образование листаж:. Этот факт свидетельствует о полном заимствовании суффикса -аж русским языком"1.
Итак, вывод ясен - в отличие от -инг, -аж в большей мере является суффиксом. Можно было бы сравнить две квалификации. А.В. Боброва считает, что может быть иноязычный, но незаимствованный суффикс. Н.В. Баско считает -аж именно заимствованным суффиксом (Баско, 1984, с. 116).
Соотношение этих двух терминов, принятое А.В. Бобровой и в имплицитном виде (по причине большей определенности морфемного статуса -аж) Н.В. Баско, очень туманно, как бы мы ни понимали слово иноязычный.
Понимать же его можно в двух смыслах. С одной стороны, иноязычный - это тот, который взят из другого языка. С другой стороны, иноязычный - это тот морф, который продолжает функционировать в том языке, откуда поступил в совпадающем или ином значении.
Дело в том, что многие ученые одной из причин вычленения "чужого" слова считают морфемное членение этих слов в языке-доноре. Фактически речь идет о том, что вместе со словом заимствуется его морфемное членение. Конечно, для этого нужны особые условия.
Известно, что условием заимствования обычно считается наличие языкового контакта. Но, это нельзя понимать как результат контакта
Кстати, сюда же включено специальное слово вираж: (якобы мотивированное глаголом вирировать). В словарях этот глагол не зафиксирован. Сомнительны такие случаи, как реагаж (из реагировать), этикетировать {этикетаж).
между двумя ареально близкими языками, языками народов-соседей. Так, русский язык никогда не соседствовал с арабским языком, но в нем немало заимствовано слов из этого языка: бисер, халва, адмирал, тариф.
Заимствования - прямой результат культурного, социального, экономического "контекста" той или иной эпохи. Арабские слова попали в русский язык из тюркских языков, которые в свою очередь заимствовали их из арабского, являющегося в определенную эпоху языком межнационального культурного общения во всей Передней и Малой Азии (в ареалах распространения тюркских и иранских языков).
В аспекте глобализации во всех сферах человеческой деятельности в нашу эпоху таким языком является английский. Был период, когда лидером в этом смысле являлся французский язык. Заимствования, рассматриваемые в диахроническом плане, обнаруживают пласты лексики - следы интенсивного влияния того или иного языка в определенную эпоху.
Активность функционирования языка в интерэтническом социальном и культурном поле обычно приводит к становлению соответствующего типа двуязычия (русско-французского, русско-английского). Человек, который в каком-то языке впервые употребляет иностранное слово, должен быть двуязычным. Следовательно, условием заимствования является двуязычие. Условием появления калек и полукалек также является двуязычие.
В этом вопросе большинство лингвистов единодушны. С.А. Беляева считает, что основным условием лексического заимствования является наличие билингвизма. Правда, она понимает его очень широко - от свободного владения английским языком до минимального знакомства с "ходовыми" английскими словами. В наше время английский язык получил широкое распространение в сфере образования, масс-культуры,
средствах массовой информации, экономике, современных электронных средствах общения и обработки информации, рекламе (Беляев, 1973).
Таким образом, выясняется, что новые многочисленные заимствования, являющиеся производными словами в английском языке, и в русском могут иметь морфемное членение, так как те люди, которые в силу разных обстоятельств употребляют эти слова, не смогут отвлечься от привычного для них членения английских слов, поскольку в подавляющем своем большинстве хорошо знают английский язык / во всяком случае настолько хорошо, чтобы знать, что -ер и -инг в словах дилер (диллер) и мониторинг в английском языке - суффиксы (интересно, что при таком единодушии лингвистов современное русско-английское двуязычие на территории Российской Федерации плохо изучено. Есть только несколько публикаций научно-популярного характера).
Очень хорошо показан этот механизм в статье СИ. Ожегова (Ожегов, 1947), посвященной суффиксу -аж. В ней исследуется процесс становления этого суффикса. Общая картина проникновения не противоречит изложенному "механизму". Проникновение слов с -аж в русский язык СИ. Ожегов относит к дооктябрьскому периоду и связывает с наличием большого количества людей (особенно дворян интеллигенции), знающих французский язык.
Конечно, в этой статье, как правильно пишет Н.В. Баско: "...не затронуты многие аспекты исследования лексики на -аж на современном синхронном уровне. Не подвергалась рассмотрению словообразовательная структура слов на -аж, не анализировалась семантика и характер употребления слов данной группы (Баско, 1984, с. 5).
Все это так. Но нам кажется, что основной смысл статьи СИ. Ожегова заключается в том, что он показал "механизм" порождения суффиксального статуса, который очень четко установил и указал на
первичный толчок этого процесса, связав его с наличием устойчивого французско-русского двуязычия в России Х1Х-го века. Пользуясь этими положениями, можно выявить некоторые "подробности" и неясности наличествующие в корпусе слов на -аж.
Н.В. Баско пишет, что слова с суффиксом -аж (графически -age) заимствовались из разных европейских языков. Как же объяснить этот факт: слова заимствовались из разных языков, а суффикс имел французский фонетический облик. К примеру, шпионаж:, по данным почти всех словарей, заимствован из немецкого языка [нем. spionage], но в русском получилось шпионаж:, вместо ожидаемого "шпионаге". Обратим внимание, что уже не важно, со слуха или с написания он заимствовался -вид получился французский, как в большинстве заимствований из этого языка с французским суффиксом -аж.
Нет конкретных сведений о первой фиксации этого слова, поэтому нельзя сказать, что здесь имела место "подгонка" под уже устоявшийся суффикс -аж. Скорее всего, здесь, как и во всех аналогичных случаях, слова из других языков, видимо, произносились и читались на французский манер, хотя "age" есть и в немецком, и в английском, и в других германских языках.
Столь подробный экскурс в концепцию описания -аж не имел бы смысла без критической части, так как именно эта критика определяет проблематику нашего исследования.
Есть смысл кратко охарактеризовать и остальные работы, которые специально посвящены выбранному нами материалу.
А.В. Боброва, как отмечалось, специально изучила слова на —инг (Боброва, 1982). В работе последовательно рассмотрены состав и происхождение слов на -инг в русском языке, их освоение (фонетическое, графическое, морфологическое, словообразовательное, лексическое).
Большая часть работы посвящена истории отдельных слов на -инг в русском языке.
Своеобразным толчком к оформлению суффикса -инг послужило множество слов, пришедших в русский язык ещё в Петровскую эпоху. "Образование в языке словесного ряда, объединяющего слова с общим формантом, ведёт, при наличии родственных однокорневых слов, к выделению его, а затем, возможно, и заимствованию" (Боброва, там же, с.П).
В дальнейшем, обстоятельно исследуя процесс освоения конкретных слов, А.В. Боброва не детализирует сам процесс, хотя одно условие -заимствуются слова, содержащие суффикс, - она отмечает, как и большинство исследователей, обращающихся к этой проблеме (Боброва, там же с. 12).
Добавим, что процесс заимствования суффикса, представленный А.В. Бобровой, является во многом схематичным. Впрочем, она рассматривает только слова на -инг. Скорее всего, на этом материале дело, вполне возможно, обстоит именно так. Если попытаться перенести этот механизм на слова с другими формальными показателями, то выяснится, что закономерности не всегда совпадают.
Одну из своих задач мы видим именно в установлении разных механизмов для разных формальных показателей.
Для того, чтобы не быть голословным в критической части при анализе, безусловно, ценной работы А.В. Бобровой, обратимся к ещё одной работе, в которой специально рассмотрены слова на -ер (Л.В. Сафронова, 1989).
В принципе, все три работы задуманы как серия работ, пополняющих пробел в описании иноязычных слов. Но, в работе Л.В. Сафроновой в центре внимания находится проблема вычленения и
квалификации суффикса. Слова на -ер рассматриваются и описываются в составе денотатных групп (в терминологии автора). Автор приходит к весьма существенному выводу. Оказывается, что не все группы слов принимают одинаковое участие в формировании суффикса -ер. Выделяются разные денотатные группы разной семантики. Утверждается, что в разных группах -ер можно квалифицировать по-разному — от просто формального компонента линейного отрезка до "настоящего суффикса".
Например, в русском языке выделяется группа слов с общим значением "плавательное средство, судно" {катер, лидер, скуттер, глиссер, буер). Эта группа слов, однако, никак не могла "дать жизнь" суффиксу -ер в любом из его значений (лица и инструмента). Но, она является вполне освоенной. Группа однородных слов есть, в языке-источнике это производные слова, выделять же в них суффикс -ер нет никаких оснований. Л.В. Сафронова находит выход в том, что определяет -ер в таких группах как "суффикс по аналогии", хотя это как будто противоречит фундаментальному положению о двуплановости морфемы.
Приведем еще один пример, опровергающий представление о формировании значений суффиксов на базе однокоренных слов. В русском языке есть слово сенаж, созданное по образцу иноязычного фураж.
В "Русском семантическом словаре" (Шведова, 2000) эти слова
представлены следующим образом: Сенаж: — Богатый витаминами
пресный корм для скота; концентрированная измельченная трава,
сохраняемая в герметически закрытых границах". Фураж: -
растительный корм для сельскохозяйственных животных, птиц.
Л.П. Крысин в своем словаре (Крысин, 2001) описывает это слово следующим образом: "фураж [фр. Fourrage < fourrer..засовывать, впихивать, пихать] концентрированные корма, сено или солома для лошадей, скота, птицы. В целом, толкования Крысина и РСС похожи.
Слово сенаж Л.П. Крысин не включает в свой словарь, потому что слово русское, хотя и создано, без всякого сомнения, по образцу слова фураж:. В обоих словарях в толкованиях присутствует не только корм, но и сено. Значит фураж:, будучи заимствованным, попал сразу в группу "сено". Из-за этой семантической близости и образовалось (уже обратной связью) красивое и удобное сенаж: для обозначения всякого корма травянистого происхождения для сельскохозяйственных животных. В то же время фураж: в современном языке приобрело специализацию "корм для лошадей". Ср.:"Фермерское хозяйство обеспечило всех: фуражом для лошадей, сенажом и комбикормами для остальной живности" (Охота, № 6, 2001 г.).
Таким образом, проблематику исследования слов на -аж, -ер, и -инг можно расширить, если вести речь не только и не столько о каких-то количественных показателях или особенностях освоения конкретных слов со схожими формальными показателями. Видимо, в действии аналогий и ассоциаций есть какие-то особенности, которые приводят и к вычленению суффикса, и к созданию новых слов по образцу уже заимствованных.
И.Г. Добродомов пишет: "словообразовательный суффикс сам по себе не может быть вычленен из заимствованных слов, если в нем не вычленена образующая основа, вычлененная не только формально, но и семантически" (Добродомов, 1972, с. 260).
Однако в приведенном нами примере "рождение" нового слова {сенаж) произошло вовсе не по причине осознания основы фур- в слове фураж. Видимо, под семантическим членением может пониматься что-то другое. Пока трудно сказать, какие закономерности приводят к наблюдаемым "странностям" при вычленении морфем в иноязычных словах. Понятно только, что этот процесс изучен не до конца.
В работах Н.В. Баско и А.В. Бобровой морфемный статус -аж и -инг устанавливается по уже существующим описаниям.
Для Н.В. Баско суффиксальный статус -аж никаких сомнений не
вызывает. А.В. Боброва связывает этот вопрос с
освоенностью/неосвоенностью. Вот что она пишет: "Например, суффиксы -изм, -ист, -аж, приставки а-, де-, ре- считаются заимствованными русским языком, но они не всегда выделяются на русской почве (ср. суф. -аж: абордаж:, такелаж:, этаж: и др.). Поэтому не только выделение суффикса в словесном ряду свидетельствует о его заимствовании. Заимствованным суффикс следует считать лишь в том случае, когда он будет не только выделяемым, но и освоенным словообразовательной системой заимствующего языка, т.е. с его помощью от исконных слов будут образованы новые слова" (Боброва, 1982, с. 14).
Попытаемся поставить несколько весьма существенных для нас вопросов. Допустим, что суффикс -ист, выделяемый во всех словах, образует слова с исконными основами, а -аж не образует. Значит, он не освоен словообразовательной системой языка. Но при этом он все же квалифицируется как суффикс. Есть в этом явная натяжка. Вот А.В. Боброва делит все иноязычные суффиксы на выделяемые и невыделяемые. Но суффикс принципиально не может быть невыделяемым. Если он невыделяемый, то, естественно, он не может образовать слов ни на иноязычной, ни на исконной почве.
Очевидно, однако, что образование слов с иноязычным суффиксом с помощью исконных (или других иноязычных, но полностью освоенных основ) - это результат, конечная точка и высший статус словообразовательной морфемы. А до того времени мы не можем считать его суффиксом в полном смысле. Но и такая позиция ничего не объясняет.
А.В. Сафронова пытается придать -ер разные статусы. Она использует следующие термины: линейный отрезок, членимый отрезок, суффикс по аналогии, членимый суффикс, словообразовательный суффикс.
Путь ее рассуждений прост: заимствуется ряд слов с общим формальным показателем (линейным отрезком). Этот отрезок сам имеет уже членимость. Видимо, это происходит по той причине, что (как мы уже говорили) в языке-доноре - это линейный отрезок, имеющий лексическую и морфемную поддержку. И, главное, об этом знают многие носители русского языка, так как знание английского языка в современной России довольно распространено и функционально значимо.
Достаточно сказать, что в огромном количестве сфер в современной экономике, культуре, образовании профессиональные занятия не мыслимы без знания английского языка. Собственно, именно люди, занятые в этих сферах и составляющие основную группу носителей русско-английского двуязычия и являются "инициаторами" заимствований.
Сказанное в полной мере можно отнести ко всем трем группам слов с -але, -инг и -ер. Это очень важно. Дело в том, что Н.М. Шанский в своей книге "Очерки по русскому словообразованию" утверждает, что одним из важнейших принципов рассмотрения слов с -аж (и аналогичных) является неправомерность перенесения в словообразовательную систему одного языка связей и соотношений, которые существовали или существуют между словами в другом языке (Шанский, 1968).
Иными словами, статус -але, -ер, -инг в английском и французском языках не имеет значения при становлении их морфемного статуса. По этому поводу мы можем сказать, что, если принять это положение, то объяснить "первичную членимость и "потенциальную" суффиксность" этих компонентов практически нет никакой возможности.
При исследовании слов с -ер Л.В. Сафронова этому положению и не следует. Она квалифицирует слова мастер, катер, как содержащие именно линейный отрезок. В других образованиях она выделяет суффикс при связанном корне брокер, менеджер. Словом, можно прийти к выводу, что, когда мы говорим о -ер, -аж, -инг, то мы говорим о разных языковых явлениях - от линейного (формально совпадающего) отрезка до суффикса. При этом легко обнаружить, что в каждой из этих групп есть слова, которые даже не членясь (или членясь в очень слабой степени), все же оказываются освоенными, иногда даже в таких секторах языка, которые имеют системное лексическое значение.
Актуальность и новизна работы заключается в том, что в русский язык в последнее время заимствуется множество иноязычных слов. Их количество постоянно увеличивается. Выбранные нами для исследования слова специально рассматривались более 20 лет назад. Настала необходимо вернуться к этому материалу проследить новые тенденции, подтвердить или дополнить существующие точки зрения на «механизмы» заимствования, обозреть весь корпус слов с учётом поступлений последнего десятилетия.
Кроме того, заимствования играют огромную роль в формировании «языкового вкуса эпохи» и «карнавализации» речи. Слова, исследуемые нами также играют определённую роль в этом процессе и этот факт тоже нуждается в более детальном рассмотрении. Анализ слов с указанными формальными характеристиками позволил по-иному взглянуть на членение этих слов и их морфемный статус.
Исходя из сказанного, мы можем очертить основные цели и задачи нашего исследования.
Целью работы является анализ механизма становления компонентов -ер, -инг, -але в русском языке, а также современный компонентный и смысловой состав слов, объединенных общностью этих показателей.
Исходя из этой цели, основные задачи исследования представляются в следующем виде:
выявить корпус слов с исследуемыми показателями, определить их лексический состав;
установить семантические схождения и место указанных слов по отношению друг к другу и в языке в целом;
описать процесс становления аффиксального статуса -аж, -инг и -ер и определить их место в словообразовательной системе языка;
выработать принципы типологии суффиксов на указанном материале и сравнить эту типологию с существующими в русистике (и на исконном материале) положениями.
Характер поставленных задач ставит связывает наше исследование с работами по теории словообразования, семантике и лексикологии. С другой стороны, оно продолжает и обобщает результаты ряда работ частного и общего характера, затрагивающих иноязычную и заимствованную лексику.
Теоретической основой данной работы являются современное учение о словообразовательной структуре слова, теория морфемного членения слова, разработанные в русистике В.В. Виноградовым (1947), Г.О. Винокуром (1939), Н.М. Шанским (1968), В.В. Лопатиным (1976), И.С. Улухановым (1977), М.В. Пановым (1979), Е.А. Земской (1978).
С другой стороны, это теория заимствований, учение об освоении лексических заимствований, изложенная в трудах Ю.С. Сорокина (1965), Л.П. Крысина (1968), Е.Э. Биржаковой (1972), Л.А. Воиновой, Л.Л. Кутиной, В.М. Аристовой, Л.А. Новикова и др.
Методы исследования. Основным методом исследования в данной работе является описательный метод, метод компонентного анализа, с применением словообразовательного и лексико-семантического анализа иноязычных слов с -але, -инг, -ер. Цели и задачи исследования обусловили необходимость изучения материала в синхронном аспекте.
Применительно к изучению иноязычных слов этот аспект имеет некоторое своеобразие.
Дело в том, что иноязычные слова в диахроническом аспекте могут изучаться двояко. С одной стороны, если они изучаются "с оглядкой" на язык-источник, то при этом учитывается как семантическая, так и морфемная характеристика слова в языке-источнике. Такое исследование, как справедливо отмечает Л.П. Крысин, носило бы историко-этимологический характер.
С другой стороны, можно исследовать собственно историю слова в языке-реципиенте. И это тоже будет подчеркнуто диахронически.
В исследовании иноязычных слов нельзя обойти вниманием некоторые проблемы, которые принципиально не могут быть решены на синхронном срезе, понимаемом как статика языкового состояния. К числу таких проблем в первую очередь следует отнести изучение процесса освоения/усвоения заимствований.
Говоря о графическом, фонетическом, лексическом, словообразовательном освоении, мы имеем в виду фактически динамику "вживания" чужеродного элемента в систему воспринимающего языка.
Это, конечно, не диахрония в строгом смысле. Здесь наличествует лишь динамика внутри современного (синхронного) состояния. Обычно в случае исследования исконного языкового материала говорят о временном отрезке от Пушкина до наших дней. В нашем же случае речь будет идти о том временном отрезке, в течение которого слово осваивалось в русском
языке, впрочем, без хронологических уточнений, требующихся в случае диахронического подхода.
Во-вторых, следует сказать о том, что мы не можем совсем отказаться от учета морфемного и компонентного (лексического) состава слова в языке-источнике, обращение к которому тоже, как говорилось, можно расценить как элемент диахронии (для нас это динамика).
И таким образом, наши методы (описательный и компонентный) мы характеризуем как синхронные по преимуществу с учетом специфичной для процессов, заимствования динамики. Такой подход не исключается современными исследователями, начиная со знаменитых работ Э. Косериу (у нас Б.И. Ицковича), а также Ю.С. Степанова (2001).
Теоретическая значимость исследования заключается в выявлении и описании модели заимствования и становлении иноязычных суффиксов и приобретения ими классифицирующего значения, присущего морфемам как двуплановым единицам языка; в дальнейшей разработке проблемы членения заимствованных слов и определения морфемного статуса заимствованных слов. Наконец, определению такого сложного понятия, как "интенсивность языкового мышления" особенно в процессе освоения русского языка как иностранного.
Результаты нашего исследования могут быть использованы в практике преподавания курса современного русского языка, культуры речи. Основной, однако, сферой практического применения результатов исследования является обучение русскому языку как иностранному.
Это обусловлено наличием в большинстве родных языков учащихся слов с такими же формальными показателями, которые, однако, имеют другие лексические и стилистические характеристики. Внешняя "похожесть" приводит к механическому переносу этих характеристик на
освоение и переосмысление русским языком слова, что и является источником ошибок и неточностей.
Есть такие слова и в монгольском языке. Например, слово гараж, которое здесь имеет только значение "помещение", но не " предприятие". Не зная второго значения, носитель монгольского языка может по-другому понять фразу "У нас в гараже сегодня собрание".
Это наиболее сильный вид интерференции, который Э.А. Григорян (1991) называет инерционной, имея в виду её как бы "двойную" силу.
Практическая значимость нашей работы заключается ещё и в оказании помощи для преодоления такой интерференции.
Основными источниками выборки материала для исследования явились словарь русского языка различного характера: толковые, иноязычных слов, энциклопедические: "Толковый словарь русского языка" под ред. Д.Н. Ушакова (М., 1934-1940 гг.), "Словарь русского языка" СИ. Ожегова и Н.Ю. Шведовой (2001 г.); "Словарь современного русского литературного языка" АН СССР (в 17 томах) 1948-1965 гг.) В отдельных случаях привлекались терминологические словари, ссылки на которые даны в тексте.
Данные периодической печати, художественной литературы и публицистики использовались как для выборки новообразований, так и для анализа характера (стилистики употребления интересующих нас слов на -аж, -инг, -ер. В работе исследуется более 600 слов; кроме того, привлекаются и образования от этих слов.
Частично привлекался материал новейшего "Русского семантического словаря" (Словаря русского языка, отражающего систематизированную по классам слов лексику) под ред. Н.Ю. Шведовой. К сожалению, мы могли пользоваться только первыми двумя томами
словаря, вышедшими из печати, а также некоторыми материалами третьего тома, за что благодарны авторскому коллективу словаря.
Слова на -аж, -инг в лексической системе языка
Теоретической основой нашего описания слов с -аж, -инг, -ер является положение, согласно которому словарный состав современного русского языка представляет собой исторически и естественно сложившуюся систему. Само выделение исследуемой нами группы в определенной степени искусственно. Более того, это противоречит самому принципу выделения разных групп слов, который основывается на лексических (семантических) признаках. В существующих исследованиях (А.В. Бобровой, Н.В. Баско, Л.В. Сафроновой) такого описания слов на -аж, -инг, -ер нет. В этих исследованиях выбрана словообразовательная модель описания.
Между тем, большинство исследователей считают, что сами суффиксы не заимствуются, заимствуются слова. Как нам представляется, именно с характеристики слов и следует начинать исследование иноязычных слов с -аж, -инг, -ер, с целью ответа на вопрос: "Какие именно слова могут получить членение и "подарить" языку новый суффикс?" Если принять необходимость ответа на этот вопрос, то перед нами встанет другой вопрос: "Как описывать выбранный материал именно как слова?".
Слово как единица языка выступает объектом разных лингвистических дисциплин. Собственно вся сегментация на единицы более низких языковых уровней происходит на словесной базе. В этом смысле слово является инструментом лингвистического анализа. Но вместе с тем, оно само является уровнеобразующим и может быть предметом (объектом) исследования (Джаукян, 1999).
В этом своем качестве оно является предметом изучения в лексикологии. Здесь оно рассматривается как единица словарного состава языка, имеющая прежде всего лексическое значение. "Слово стол, например, здесь представляет интерес как название предмета мебели: обеденный стол; специального оборудования: операционный стол; питания, пищи: обильный (диетический) стол; того или иного отделения в учреждении: стол заказов {находок); как единица, которая находится в определенных отношениях с другими однородными по значению лексическими единицами, скажем, как входящая в класс наименований мебели вместе со словами: стул, кресло, диван, кровать, шкаф и т.п." (Новиков, 1997, с. 190).
При этом не имеет значения заимствованное это слово или исконное. Наоборот, есть такие классы наименований, в которых большинство слов оказываются заимствованными. Описание слова как единицы лексической системы языка не может быть полноценным без определения его места в этой системе, т.е. как представителя определенного класса наименований.
Необходимость такого рассмотрения лексики и её системного представления осознавалась в русистике давно. Осуществлялись попытки её теоретической (Ю.Н. Караулов) и практической (Ю.С.Ванников, В.В.Морковкин) разработки. В наиболее полном объёме идея начала осуществляться в фундаментальном словаре, первые два тома которого уже вышли в свет.
В концепции "Русского семантического словаря" считается, что все части речи русского языка существуют в системе:
1) слова указующие (местоимения) 2) слова именующие
3) слова собственно связующие - союзы, предлоги, связки и их аналоги, междометия
4) слова собственно квалифицирующие - модальные слова и сочетания, частицы и их аналоги, междометия.
Место слов на -ер в лексической системе языка
Привлечение к анализу слов на -ер мы считаем особенно важным по нескольким обстоятельствам.
Во-первых, в словообразовательной системе русского языка выделяется суффикс -ер. Его статус подтвержден академической грамматикой. Суффикс -ер имеет общее значение "носитель предметного признака".
"Суффикс -ер. Существительные с суффиксом -ep/-oHep/-jep называют лицо по отношению к предмету, учреждению, группировке, по характерному занятию, действию, названному мотивирующим словом" (Русская грамматика, 1980, с. 262). В качестве иллюстрации здесь приводятся слова: костюмер, карабинер, легионер, пенсионер, миллионер, миллиардер, акционер, реакционер, фракционер, революционер, модельер, гондольер, квартирьер".
Становится ясно, что именно это значение для слов, содержащих этот суффикс и будет являться обобщенным, серийным. При самом беглом даже взгляде видно, что это значение "не покрывает" всех слов на -ер, которые могут обозначать и предметы. Например: катер, репер, дебаркадер, компьютер и т.д. Эти слова не имеют обобщенного смысла и группируются вокруг соответствующих сфер человеческой деятельности. И тут мы можем обнаружить интересное явление.
Источником серийности группы слов на -ер с общим значением "носитель предметного признака" является их категориальная семантика, которая хорошо представлена в русском языке и "обслуживается" рядом словообразовательных суффиксов: -ист, -ник, -ар (-ер), -ан, -ик (еретик, академик), -ор (-ёр, -ер).
Остальные слова (в большинстве имеющие предметное значение), кстати их очень много, гораздо больше, чем слов с -але и -инг, группируются вокруг разных сфер человеческой деятельности, достаточно употребительны и имеют протяженные ряды. Например: катер, скутер (скуттер), глиссер, крейсер, лидер (морск.), рейдер, буер, виндсерфер. Эта группа объединена общим тематическим содержанием, которое в "Русском семантическом словаре" включается в две рубрики: "Транспорт (военные транспортные средства, боевые машины, водный транспорт)" или "Снаряды для езды, плавания, полетов, скоростного передвижения по воде".
Вот весь ряд: авианосец, броненосец, вертолётоносец, галера, дредноут, заградитель, канонерка, катер, корвет, крейсер, линкор, лодка, матка, миноносец, подлодка, рейдер, сторожевик, субмарина, тральщик, флагман, фрегат, шлюп, эсминец. Слова с -ер в этой рубрике представлены тремя {катер, крейсер,рейдер). Можно сюда же добавить лидер ("головной корабль эскадры"). При такой дробной рубрикации, которая принята в "Русском семантическом словаре" это весомое количество. Тремя же словами представлен довольно активный в языке суффиксоид; -носец (вертолётоносец, самолётоносец, авианосец).
Слово катер входит в две рубрики. Катер — 1. Небольшое гребное или моторное судно; 2. Малый военный корабль специального или вспомогательного назначения. Десантный катер, торпедный катер. Сюда же нужно добавить слово из других рубрик, имеющих отношение к транспорту (водному и другому). Слова с -ер, имеющие предметное значение, охватывают важные сферы человеческой деятельности.
При анализе слов на -ер обнаруживаются следующие рубрикации:
1. Лица — комбайнер, пионер, миллионер, коллекционер.
2. Не лица - солитер (солитёр).
3. Вещи - бампер, бульдозер, танкер, сейнер, лазер и т.п.
Новые заимствования продолжают пополнять именно эти две группы слов: "лица-вещи".
Следует отметить, что группы далеко не равноценны. Слов, обозначающих вещи, гораздо больше, но не все они употребительны, огромный массив слов представляет терминологическую сферу и практически незнаком большинству носителей языка.
Этот огромный "пласт" терминологической лексики языка нуждается в детальной классификации. Похожую классификацию можно обнаружить в работе Л.В.Сафроновой (1989). При этом она приводит результаты своей классификации как бы в обратном направлении. "При первом же приближении к указанной группе слов сразу обнаруживается их рельефная денотатная (предметная) разнородность, причем все группы предметов актуальны по сей день, за небольшим исключением. Дальнейшее изложение результатов данного анализа можно провести не в обычном порядке (как правило, от группы, содержащих большее количество слов), а наоборот, от групп, в составе которых малое количество слов. Известно, что более малочисленные группы однородны, их рубрикации, более конкретны и нет возможности обобщения и дальнейшего дробления" (там же, с. 28).
Далее выделяются:
1. Названия одежды: свитер, джемпер, блейзер, трузер (жарг.).
2. Названия денежных единиц: геллер, талер, филлер.
3. Названия огнестрельного оружия: винчестер, револьвер, штуцер, маузер и др.
4. Названия спортивных снарядов, инвентаря: виндсерфер, серфер, спортроллер, эспандер и др.
5. Названия инструментов, зенкер, кернер, рейбер, шабер и др.
6. Названия ёмкостей, тары: бункер, газгольдер, контейнер, капатейнер и др.
7. Названия летательных аппаратов и их частей: планер (планёр), геликоптер, ортоптер, блистер, монголфьер, пропеллер, спойлер и др.
8. Названия судов и их оборудования: танкер, глиссер, балкер, катер, кливер, леер, сейнер, траулер, буер, туер, крейсер, спинакер и др.
9. Названия сельскохозяйственных машин: брумбрекер, буккер, виндроуэр, груббер, маркер, пушбайнер, экструдер и др.
10. Названия дорожно-промышленных машин: бульдозер, багер, грейдер, грейдрутер, думпер, скрепер, турнодозер, трейлер и др.
11. Названия приборов и аппаратов: абсорбер, барботер, брудер, ватер, гоппер-фидер, декомпозер, дефростер, кодер, лазер, тестер, фризер, экструдер и др.
Проблема членимости иноязычных слов
Морфемы, по общему признанию, является двуплановыми единицами языка. В этом утверждении заключается объективный смысл выделения морфем как единиц непосредственно составляющих слово.
Заметим, однако, что, кроме объективного, здесь очевидным образом присутствует и субъективный смысл. И.А.Бодуэн де Куртенэ писал: «Не во всех индивидуальных головах участников данного языкового коллектива морфологическая делимость слов представляется одинаково ясною и определённою.
Границы между отдельными морфемами бывают и более ясны, и более туманны. Некоторые морфемы так ясны, так выпуклы, так резко отделяются от других, что при их определении не ошибётся никто. Зато при определении других морфем замечаются значительные индивидуальные различия.
Мало того, даже у одного и того же лица, в зависимости от интенсивности языкового мышления в данную минуту, проявляется в разное время различная делимость одних и тех же, по-видимому, слов» (Бодуен де Куртенэ, 1963, с. 232).
Из высказывания И.А.Бодуэна де Куртэне становится понятной возможность выделения степеней членимости слова. А от чего это зависит? - От «интенсивности языкового мышления»л:А что это значит, автор не объясняет. Заметим также, что речь идёт ещё и об интенсивности в разное время у одного и того же лица.
В принципе следует представлять себе, что членимость — это живое творческое явление, что оно имеет также индивидуальный характер. Такой его характер является серьёзным препятствием для определения точных критериев членимости слова.
Обусловлен он, видимо, типологическими особенностями русского языка. "Выделение морфем в слове, что и значит членимость слова, гораздо сложнее. Прежде всего это происходит потому, что во многих языках благодаря фузионной тенденции морфологического строения слова морфемы очень тесно «спаяны» и за редким исключением не имеют делимых пограничных сигналов...» (Реформатский, 1975, с. 7).
При членении слова всякий говорящий выполняет довольно сложную операцию. Он соотносит какой-то звуковой комплекс с определённым значением. Это соотнесение аналогично тем случаем, которые ему известны из предыдущей языковой практики. При этом говорящий и слушающий исходят, как правило, из общей, типичной языковой практики.
Если такого общего «опыта» нет, то цель акта общения оказывается не достигнутой. Слова (и даже целые высказывания) могут оказаться «другими». Так, слово застенчивый, может пониматься — как в одном анекдоте - держащийся за стенку, т.е. пьяный.
В целом «золотое правило» членения заключается в том, чтобы приписать какое-то значение выделенному отрезку в слове. В знаменитом «споре о буженине» или «малиновом» споре» А.И.Смирницкий и Г.О.Винокур как раз и показали все возможности приписывания значений различным отрезком.
Г.О. Винокур (Заметки по русскому словообразованию, с. 315-333) выделял в слове малина суффикс -ина (со значением ягоды), оставшемуся же отрезку мал он отказывал во всяком значении.
А.И.Смирницкий пишет в связи с этим: "...если по выделении из состава какой-нибудь основы известного звукового комплекса, в остатке получится звуковой комплекс, обладающий каким-нибудь значением, представляющий собой не пустое звукосочетание, то выделение произведено правильно, то есть отразило реальный факт языка" (Смирницкий).
Суть этого спора обсуждалась неоднократно. Видимо, в современной лингвистике эти вопросы отошли как бы на второй план. Но, нам кажется, что суть этого спора затрагивает более серьёзные фундаментальные сущности, чем может показаться на первый взгляд.
Вот как рассуждал А.И.Смирницкий. Если малина и смородина членимы, а -ина значит «ягода», то мал и смород означают то, чем эти ягоды отличаются друг от друга. Да, признаёт он эти значения нельзя или трудно выразить словами, но это вовсе не значит, что этих значений нет.
После знакомства с огромной по количеству литературой по данному вопросу мы приходим к выводу, что в русистике всё-таки победила точка зрения А.И.Смирницкого.
И это касается не только русистики. Вот что пишет исследователь чешского словообразования Милош Докулил: «Принципиальная членимость основы зависит того, можем ли мы выделить в ней хотя бы одну составную часть, встречающуюся с тем же значением и в других реально существующих словах» (М. Dokulil., с. 212).
Отметим, что точка зрения М.Докулила даже шире, чем позиция А.И.Смирницкого. Обращает на себя внимание, что? каждый исследователь - даже если он не говорит об этом - исходит из положения «всякое производное слово членимо».
