Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Макро- и микроструктура словаря языка художественных произведений Е.И. Носова 15
1.1. Макроструктура словаря 15
1.1.1. Объем и характер словника 15
1.1.1.1. Дифференциальность / полнота словника 15
1.1.1.2. Структурные слова и их место в словаре 21
1.1.1.3. Собственные имена в авторском словаре 31
1.1.1.4. Проблема существования версий произведений 36
1.1.2. Единицы лексикографического описания в писательском словаре 43
1.1.3. Последовательность описания лексем 60
1.2. Микроструктура словаря 69
1.2.1. Структура словарной статьи в словарях языка писателя 69
1.2.2. Структура словарной статьи в словаре языка Е.И. Носова 76
1.3. Выводы 86
Глава 2. Наименования воды и водных реалий в словаре языка Е.И. Носова 89
2.1. Состав кластера «Гидронимы» 90
2.2. Внешние и внутренние изменения в составе кластера 107
2.2.1. Общая характеристика динамических изменений гидронимической лексики 107
2.2.2. Хронологически общие наименования 108
2.2.3. Хронологически ограниченные наименования 118
2.2.4. Лексемы, общие для отдельных периодов 128
2.3. Характеристика лексемы вода 136
2.4. Выводы 156
Заключение 158
Список источников 161
Список словарей 166
Библиографический список 171
Приложение № 1 188
Приложение № 2 296
Введение к работе
Язык выдающихся мастеров слова всегда привлекал внимание лингвистов, поскольку «именно в слове воплощается мысль и чувство писателя, его восприятие и оценка мира» [Поцепня 1997: 4]. В языке произведений определенного автора, как отмечал В.В. Виноградов, воплощено все творчество писателя, его авторская личность, его герои, темы, идеи и образы; они могут быть постигнуты только через язык [Виноградов 1959: 6]. «Один язык, по словам А.А. Бестужева-Марлинского, независимо от достоинства исторического или поэтического, есть неисчерпаемый ключ открытий. По его походке можно угадать ход просвещения и хват идей каждого народа - ровесника подсудимому сочинителю; по приемам слога - касту и характер автора...» (цит. по: [Виноградов 1971: 152]).
Полное представление о богатстве лексического материала писателя может дать только словарь, поскольку, по справедливому замечанию В.В. Виноградова, именно в лексиконе и заключается все богатство, сила и гибкость языка [Виноградов 1977: 209]. Еще А. Белый отмечал: «Словари -ключи к тайнам духа поэтов», способные «ввести в глубочайшие ходы и их душ и в тончайшие нервы творчества» и стать «измерительным лотом самосознания поэтов» [Белый 1983: 551]. Позднее М.Горький отметил значение словарей писателя как доказательства, с помощью которого определяется рост и развитие языка: «Чтобы убедиться в быстроте роста языка, стоит только сравнить запасы слов, лексиконы Гоголя и Чехова, Тургенева и, например, Бунина, Достоевского и, скажем, Л.Леонова...» (цит. по: [Головкина 1999: 13]).
О преимуществах словарного подхода к изучению писательского идиолекта свидетельствуют наблюдения и замечания ряда отечественных исследователей. А. Белый, анализируя поэтические тексты Пушкина, Тютчева и Баратынского, пришел к неоспоримому выводу о том, что авторское отношение к природным реалиям проявляется «в сумме всех слов..., а не в цитате и
5 не в их ограниченной серии» [Белый 1983: 552]. P.P. Гельгардт формулировал задачи словаря на основе высказываний академика Я. Грота, отмечавшего, что словарь должен «облегчить наблюдения над языком и слогом писателя», и вместе с тем он как «частный труд» может служить материалом для истории общеупотребительного языка, для общего словаря и грамматики [Гельгардт 2003: 24].
Общая тенденция к лексикографической параметризации языка [Караулов 1981] привела к тому, что во второй половине XX века авторская лексикография, предметом описания которой становится язык отдельных авторов, оформляется как самостоятельный отдел общей лексикографии. В течение трех - четырех десятилетий появились многочисленные теоретические работы, посвященные типологии писательских словарей, истории становления жанра и этапам в истории словарного описания языка писателя, разработке макро- и микроструктуры словаря (см.: [Алешина 2001; Гаспаров 1988; Головкина 1999; Карпова 1989; Козырев, Черняк 2000, 2004; Ларин 1962, 1974; Рублева 1993; Творогов 1975; Трофимкина 1972; Фонякова 1990, 1993, 2003; Шестакова 1998; Шестакова и др. 2002 и др.]).
В течение XX века (особенно во второй половине прошедшего столетия) была создана целая серия словарей языка писателей. Только в антологии «Русская авторская лексикография XIX-XX веков» под редакцией Ю.Н. Караулова (М., 2003) представлены фрагменты из более чем семидесяти авторских справочников, подготовленных на материале творчества русских мастеров слова.
Первым фундаментальным словарем языка писателя является «Словарь языка Пушкина» под ред. В.В. Виноградова, в котором находит широкое отражение живой, активный словарный состав русского литературного языка первой половины XIX в. [СЯП 1956: 6].
В настоящее время список авторов, художественное творчество которых в той или иной степени подвергалось лексикографическому описанию, включает имена Гоголя, Горького, Достоевского, Лескова, Островского, Пау-
стовского, Толстого, Есенина, Кольцова, Хлебникова, Цветаевой, Маяковского, Бродского и др.
Одни словари составлены на основе всего художественного наследия, другие - на материале отдельных произведений автора.
Наряду с монографическими словарями, появляются сводные справочники, например, «Словарь языка русской поэзии XX века», создаваемый на материале творчества десяти поэтов [СЯРП 2001-2003].
Как полагает О.И. Фонякова, в отечественной лексикографии уже реализованы все основные типы писательских словарей: словари-индексы, частотные словари, конкордансы, глоссарии, толковые словари, одноязычные и двуязычные, ономастиконы, энциклопедические, словари тропов [Фонякова 2003: 50].
Наиболее популярен тип частотного словаря. Первым опытом в этом направлении стал словарь В.Н. Куницкого «Язык и слог комедии «Горе от ума» А.С. Грибоедова», в котором представлена полная статистическая обработка текста и отдельных групп лексики комедии (всего 13246 слов) [Головкина 1999: 10]. В современной отечественной писательской лексикографии наблюдается тенденция к созданию частотных словарей отдельного произведения или цикла произведений писателя; таков, например, «Частотный словарь романа Д.Н.Мамина-Сибиряка «Приваловские миллионы», в котором представлен список всех слов с указанием их частоты и «адреса», то есть страницы, на которой слово зафиксировано [Генкель 2003: 281]. Такой же характер имеют частотный словарь «Стихов о Прекрасной Даме» А. Блока [Минц 1999], частотный словарь «Первого тома» лирики А. Блока [Минц, Шишкина 2003], алфавитно-частотный и частотный словари комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» [Королькова 2003], частотный словарь «Стихотворений Юрия Живаго» Б.Л. Пастернака [Романова 2003], частотный словарь послевоенной лирики А.Т. Твардовского [Шаповалов 2003], частотный словарь романа Л.Н. Толстого «Война и мир» [ЧСРТВМ 2003].
Особым направлением писательской лексикографии является создание поэтических словарей. Отправной точкой в создании авторских словарей этого типа в отечественной лексикографии послужил словарь к стихотворениям Г.Р. Державина, созданный академиком Я.К. Гротом. В конце XX - начале XXI века появляются новые словари поэтического языка, например, «Словарь языка поэзии (образный арсенал русской лирики конца XVIII - начала XX века)», в котором «представлен материал русской лирики почти полуто-равекового периода - начиная от эпохи становления русской лирической поэзии в конце XVIII века и кончая поэзией первой трети XX века, поражающей разнообразием поэтических систем и стилей» [Иванова 2004: 7]. Ведется работа над «Поэтическим словарем Ф.И. Тютчева» [Голованевский 2003, 2004] и работа по осуществлению проекта поэтического словаря Н.А. Клюева [Виноградова 2000а; Виноградова 20006; Виноградова 2000в; Цыцылкина 2000; Яцкевич 2000; Яцкевич и др. 2000; Яцкевич, Головкина 2000]. Опубликовано несколько выпусков «Словаря поэзии Владимира Высоцкого» [Изотов 2003: 113].
Составители словарей языка писателя стремятся как можно полнее представить творчество мастеров слова, в результате чего появляются так называемые энциклопедические авторские словари. В качестве примера назовем «Словарь языка русских произведений Т.Г. Шевченко», в котором «зарегистрированы все слои лексики, включая имена собственные, в том числе и географические названия, что очень важно для изучения биографии поэта, его окружения, истоков формирования и развития его эстетических, философских и общественно-политических взглядов» [Карпова 1989: 22]. Такой словарь имеет не только чисто филологическое, но и общекультурное значение для изучения национального украинского языка.
Словарь «Творчество В.М. Шукшина» представляет собой опыт энциклопедического словаря-справочника, цель которого состоит в том, «чтобы дать в систематизированном виде краткие сведения о творчестве
8 В.М. Шукшина в целом и о литературно-художественном творчестве в частности» [Творчество В.М. Шукшина 2003: 457].
Поскольку резервы расширения типов авторских словарей далеко не исчерпаны, рождаются новые проекты лексикографического описания художественного слова, и появляются словари авторских новообразований [Алешина 2001; Перцова 2003], словари художественно-изобразительных фигур и тропов [Полухина, Пярли 2003; Туранина 1997], контрастивные словари [Бо-бунова, Хроленко 2005].
С каждым годом расширяется круг авторов, художественное наследие которых является привлекательным для составителей словарей, однако в отечественной авторской лексикографии представлены далеко не все мастера слова. Среди них - курский писатель Евгений Иванович Носов.
В 2002 г. кафедра русского языка КГУ начала реализацию проекта «Курское слово», одним из направлений которого является изучение языка поэтов и писателей, чья жизнь и творчество так или иначе были связаны с Курским краем (И.Ф. Богданович, А.А. Фет, А.П. Гайдар, К.Д. Воробьев, Е.И. Носов) [Хроленко 2005: 3].
Особенно активно исследуется языковое наследие Е.И. Носова: описывается диалектная и просторечная лексика в произведениях писателя [Евдокимов 2004, 2005; Ларина 2005], анализируется пласт народно-поэтических слов и выражений [Климас И.С. 2004, 2005], изучаются отдельные тематические и лексико-грамматические классы слов [Балабанова 2004, 2005; Беляева 2004, 2005; Булатникова 2004; Мочульская 2004; Харитонова 2005; Шувалова 2004], выявляется корпус фразеологизмов, использованных Е. Носовым в повестях и рассказах [Федоркина 2004, 2005а, 20056]..Интерес к словарному богатству художественной прозы Е.И. Носова сочетается с интересом к языку его публицистики [Разумова 2004, 2005].
Обращение к творчеству курского писателя Е.И. Носова не случайно. Исследователи-литературоведы отмечают самобытность прозы Е.И. Носова, заключающуюся не только в многообразии творческих приемов, но и в осо-
9 бенностях языка, основу которого составляет народная лексика [Филиппов 2004; Кедровский 2000]. «Стихия на]родно-поэтической речи, легшая в основу индивидуального словесно-творческого стиля Носова, позволяет воспринимать его в ряду великих мастеров художественного слова - от А.С. Пушкина, Н.С. Лескова до М.М. Пришвина и С.А. Есенина» [Кедровский 2000: 66]. Все они «работали на огромном «избытке» языка, подпитыва-ясь у реки народной речи, сохранившей десятки оттенков одного понятия, скопившей в своем сердцевинно-глубинном течении широкую образность, художественное осмысление мира - весь воздух жизни» [Агеев 2003: 30]. Е.И. Носов - «один из талантливейших наследников дивного слова старинного русского порубежья, Курской земли», наследник художников слова Средней Руси И. Тургенева и Л. Толстого, И. Бунина и М. Пришвина, Л. Андреева и А. Платонова, Г. Троепольского и К. Воробьева [Свининников 2003: 40]. Е.И. Носова называют «золотой пробы стилистом» [Агеев 1999: 18].
Л.Н. Толстой отмечал, что «мысль в художественном произведении идеальным способом может быть высказана только тогда, когда ни одного слова к сказанному нельзя ни прибавить, ни убавить, ни изменить, без того, чтобы не испортить произведения» (цит. по: [Виноградов 1971: 31]). Исследователи творчества Е.И.Носова отмечают, что в рукописях писателя «невозможно обнаружить огреха или ущерба - все в прозе писателя - касалось ли это миниатюр или объемистых рассказов - все вплоть до единой запятой было «на месте»!» [Агеев 2003: 31]. Виктор Астафьев говорил: «...И песнь моего друга, как цветок чебрец, некорыстна с виду, но чист и высок ее тон, тот самый древний златоглавый тон, что звучал когда-то в сказаниях боянов, как звучит он в книгах певцов, рожденных порубежной и центральной Россией» [Астафьев 1999: 15]. О необыкновенном языке прозы Е. Носова писал и Ю. Бондарев: «Евгений Носов - один из самых талантливых наших стилистов. Современный русский литературный язык с его безграничной емкостью, мужественной строгостью и застенчивой нежностью сверкает в его книгах подобно драгоценному камню, отшлифованному мастером» [Бонда-
10 рев 1998: 118]. Своеобразие и богатство языка курского писателя А.И. Солженицын охарактеризовал так: «И все страницы Носова сочатся полнозвучными русскими словами, а в диалогах - живейший разговорный язык, в нем и характер каждого говорящего, и достоверно скрестившийся момент» [Солженицын 2000: 199].
Как и любой мастер слова, Е.И. Носов прошел значительную творческую эволюцию. В художественном творчестве писателя можно выделить четыре периода, каждый из которых имеет свои особенности, обусловленные характером творческого процесса. Предлагаемая периодизация основана на биографических фактах Носова, особенностях творческого пути, отраженных в работах литературоведов [Кедровский 1998, 2000; Колосов 1999; Чалмаев 1972] и на тематическом своеобразии прозы писателя.
Первый период творчества ограничен 1956 - 1962 гг. (ранний этап) -это начало творческого пути Е.И. Носова, в котором можно выделить два по-дэтапа: 1956 - 1959 гг. - время до учебы на Высших литературных курсах в Москве; 1960 - 1962 гг. - период, когда писатель учится на Высших литературных курсах. Именно в столице, во время учебы на курсах, приходит к писателю большая и заслуженная слава: его повести и рассказы печатаются в журналах «Огонек», «Новый мир», «Наш современник», выходят отдельными книгами в «Молодой гвардии» (сборник «Тридцать зерен»). На раннем этапе творчества автор создает в основном короткие рассказы о природе, рыбацкие этюды. Как отмечает Е.Д. Спасская, «рассказы из первой его книжки о ребятишках-рыбаках - рассказы о нем самом» [Спасская 2003: 38].
Второй период охватывает 1963 - 1977 гг. В это время Е. Носов пишет рассказ «Объездчик», повести «Шумит луговая овсяница», «Пятый день осенней выставки», которые «заставили многих из тех, кто следил за литературными новинками, заговорить о Евгении Ивановиче Носова как о большом, самобытном художнике, нашедшем свое слово в традиционной и, казалось бы, банальной теме «человек и природа» [Муссалитин 2003: 58]. Этот период характеризуется важным событием в творческой жизни писателя: в
1975 г. Е.И. Носов за книгу «Шумит луговая овсяница» получил горьковскую премию - Государственную премию РСФСР по литературе.
Произведения 1963 - 1977 гг. имеют яркую отличительную особенность: для Е. Носова, по мнению литературоведа И. Баскевича, важен, прежде всего, «человек на разных этапах созидания новой жизни» [Баскевич 1998: 282]. Автор обращается к теме Великой Отечественной войны: им написаны высокохудожественные рассказы «Красное вино победы» и «Шопен, соната номер два». В 1977 г. писатель создает повесть «Усвятские шлемоносцы», которая, по словам В. Черкасова, является «жемчужиной творчества Е. Носова и нашей прозы» [Черкасов 1998: 171]. Многие писатели и литературные критики отмечают, что у Е. Носова было свое, особое отношение к военной теме. «У него, пожалуй, не найдешь ни одной батальной сцены, прямого описания каких-то военных эпизодов - боев, атак, контратак, наступлений, отступлений, - отмечает Михаил Колосов. - Он показывает нам уже как бы последствия жестоких дел войны, ее результаты, ее следы» [Колосов 1999:17].
Третий этап (1978 - 1989 гг.) - период спада творческой активности. В это время автор создает всего 10 рассказов и 13 миниатюр.
Четвертый период - 1989 - 2002 гг., время, когда в произведениях писателя стала отчетливой тенденция к философским размышлениям, проявившая себя еще в конце 70 - начале 80-х годов и обусловленная тем, что «Е. Носов увидел реальные признаки серьезной накатывающейся беды: утрату духовной связи людей, ощущение своей оставленности, чувство одиночества» [Кедровский 2000: 89]. В 2001 г. Е.И. Носов становится лауреатом одной из самых престижных литературных наград в стране - премии имени Александра Солженицына, учрежденной в 1997 г. как награда русским писателям, «чье творчество обладает высокими художественными достоинствами, способствует самопознанию России, вносит значительный вклад в сохранение и бережное развитие традиций отечественной литературы» [].
12 В связи с этим актуальность предпринятого исследования обусловлена:
необходимостью детального изучения языка отечественных мастеров слова, соединяющих лучшие традиции русской классики с живым народным языком;
стремлением совершенствовать методику лексикографического описания художественной речи;
перспективностью изучения авторской языковой картины мира с помощью лексикографических средств.
Объектом исследования является художественное слово Е.И. Носова, а предметом - его лексикографическое описание.
Базой эмпирического материала послужили все рассказы и повести Е.И. Носова, опубликованные в сборниках, журналах и отдельными выпусками. Всего 104 рассказа и 6 повестей. Работа над составлением словаря осложнялась отсутствием полного академического издания произведений писателя. Опубликованные художественные тексты Е. Носова были переведены в электронную версию и выверены по печатным источникам.
Цель исследования - разработка теоретических основ словарного описания художественного языка Е.И. Носова и выявление исследовательского потенциала писательской лексикографии для отражения своеобразия авторского мировидения.
Достижение поставленной цели предполагает решение ряда задач:
составить словники и частотные словари каждого произведения писателя;
на их основе создать словники и частотные словари разных периодов художественного творчества;
сформулировать основные принципы макроструктуры словаря языка произведений Е.И. Носова;
обосновать предложенную структуру словарной статьи для словаря языка писателя;
выделить и описать наиболее значимую группу лексики, представляющей один фрагмент языковой картины мира произведений писателя, и проследить ее динамику в разные периоды художественного творчества;
составить лексикографический «портрет» высокочастотной лексемы вода.
Научная новизна видится в том, что это первое монографическое исследование, посвященное разработке словаря языка художественных произведений Е.И. Носова. В диссертации поднимаются вопросы, связанные с макро- и микроструктурой авторского словаря, который является инструментом анализа писательского идиолекта.
Методы исследования. В работе применяются традиционные лингвистические методы: описательный, таксономический и сопоставительный. Для лексикографического описания лексического состава художественных текстов использовались методики лингвофольклористического и лингвокульту-рологического анализа, разработанные курскими исследователями для описания фольклорного слова (кластерный анализ, методика сжатия конкорданса). Словники и частотные словари к каждому произведению писателя были созданы с помощью программы компьютерной обработки текстов Newslov.
Положения, выносимые на защиту
Словник писательского словаря должен быть исчерпывающим и включающим все языковые единицы независимо от их категориального значения, стилистической маркированности, кодифицированности и структурного типа.
Большой объем и многообразие лексических средств предполагает создание системы словарей языка Е.И. Носова для разноаспектного описания художественной речи.
В качестве одного из возможных способов расположения лексем в словаре предлагается кластерный принцип описания, позволяющий учитывать структуру авторской языковой картины мира, определять состав и место
14 того или иного фрагмента в идиолекте писателя и проводить сопоставительные исследования разного характера.
Параметрическая структура словарной статьи, отражающая прежде всего синтагматические связи разных лексем, является востребованной для создания объективного лексикографического «портрета» художественного слова.
Словарь языка писателя имеет значительный исследовательский потенциал для изучения языка художественной литературы на отдельном этапе ее развития и определения своеобразия авторского мировидения.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что наблюдения и выводы, полученные в результате исследования, способствуют дальнейшему решению проблем в области писательской лексикографии и углубляют представление о художественном мастерстве Носова.
Практическая ценность. Результаты исследования могут быть использованы в курсах современного русского литературного языка и лингвистического анализа художественного текста, при подготовке спецкурсов и спецсеминаров, посвященных языку Е.И. Носова, а также в лексикографической практике.
Апробация работы. Основные положения исследования излагались в докладах на аспирантских семинарах при кафедре русского языка Курского государственного университета в 2003-2006 гг., в выступлениях на заседаниях летней научной школы «Курское слово» (2004, 2005), на межвузовской конференции «Молодежь и XXI век» (г. Курск, 2005), Всероссийской научно-практической конференции «"Поэтика" литературных гнезд: филология, история, краеведение» (Орел, 2004) и нашли отражение в пяти публикациях.
Структура исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и словарей, библиографического списка и двух приложений, включающих словник ранних рассказов Е.И. Носова и словарные статьи существительного вода.
Дифференциальность / полнота словника
Проблема формирования словника является актуальной в современной лексикографии, так как при подготовке любого словаря авторы вынуждены прежде всего определиться с составом словника. Ф.П. Филин отмечал, что «принципы отбора слов зависят от общих установок словаря, от того, для каких целей он составляется и на кого рассчитан» [Филин 1957: 36]. Вопрос о полноте охвата лексического материала в писательском словаре в лексикографической практике не имеет однозначного решения.
Большинство исследователей указывает на необходимость полного отражения языка того или иного автора. Еще Л.В. Щерба писал о том, что словарь языка писателя обязательно должен быть исчерпывающим [Щерба 1974: 269]. Мнение о том, что наиболее информативным является полный авторский словарь, высказывал и Б.А. Ларин, отмечая, что «научно ценными могут быть только полные словари литературного памятника или избранного писателя ... они отвечают любым запросам, любому способу использования, удовлетворяют любые нужды исследовательского и справочного порядка. Но еще важнее то, что только полный словарь писателя или памятника системен, эпохален и документально достоверен» [Ларин 1962: 4]. Трудноразрешимую проблему насыщенности словника в писательской лексикографии О.М. Карпова решает однозначно: «Словари языка писателя, за исключением глоссариев, должны отражать все лексические единицы, имеющиеся в художественном тексте, в том числе: устаревшие слова, индивидуальные образования, термины, жаргонизмы, вульгаризмы. Более того, в словарь языка писателя могут войти символы, цифры и даже наглядный материал: фотокопии, гравюры, рисунки, использованные писателем» [Карпова 1989: 10]. Как справедливо считает О.В. Творогов, «для того чтобы охарактеризовать особенности словоупотребления данного автора, принципы преобразования им «обычной» литературной речи, или, напротив, чтобы охарактеризовать данный словесный образ на фоне всего творчества писателя - то есть найти параллельные или ассоциативные образы - мы должны «знать наизусть» все исследуемое произведение, а в иных случаях и «все» произведения исследуемого автора» [Творогов 1975: 211].
Примером словаря, полного по словнику, может служить «Словарь языка Пушкина», поскольку «он содержит алфавитный список всех слов, засвидетельствованных в основном тексте собрания сочинений Пушкина по Большому академическому изданию» [Виноградов 1956: 9], за исключением «собственных имен реальных лиц и героев художественных произведений (личные имена, отчества и фамилии), а также географических названий, если только они не употреблены Пушкиным в нарицательном или переносном значении. Отступление в этом отношении сделано для собственных имен античной, библейской и христианской мифологии, играющих обычно в творчестве Пушкина определенную стилистическую роль, а также для устно-поэтических имен» [СЯП 1956: 11]. «Словарь языка Пушкина» своеобразен тем, что в полной мере отражает состояние языка той эпохи, в которой жил и творил мастер слова; словоупотребление писателя является отражением национального общенародного языка. Абсолютно полным является «Словарь автобиографической трилогии М. Горького». Полнота словаря определяется по четырем измерениям: 1) словнику (составу заглавных слов); 2) разработке значений и употреблений слов; 3) цитации (исчерпывающему указанию, в каких местах встречается слово); 4) грамматической и стилистической классификации [САТГ 1974: 9]. Особенностью этого словаря является то, что в нем «язык данного автора сопоставлен с общелитературным языком его времени, но при этом не обойден вниманием ни один случай своеобразного авторского словоупотребления, авторской экспрессии, ни один пример, когда, казалось бы, обычное слово приобретает в произведении особый глубокий смысл, становится словом-символом, средоточием сложных ассоциативных связей» [Творогов 1975:216].
Исчерпывающей полнотой отличается и «Словарь драматургии М. Горького», представляющий вторую серию полного Горьковского словаря [СДГ 2003: 171]. Как полный писательский словарь задуман «Словарь языка К.Г.Паустовского» [СЯКП 2003: 330]. В качестве полных по словнику планируются многие поэтические словари, например, «Словарь лирики Арсения Тарковского» [Воронова 2004: 9] и «Поэтический словарь Ф.И. Тютчева» [Голованевский2003: 15].
«Оппозицию» полному словарю представляет словарь дифференциальный, который в большей степени отражает своеобразие языка определенного автора. Идею о преимуществах дифференциальных словарей над полными выражал академик Я.К. Грот, отмечая: «Бесполезно было бы выписывать и располагать в азбучном порядке все употребленные писателем слова. Зачем нам знать все те случаи, в которых он ставит слово совершенно согласно с общим употреблением?» [Грот 1883: 356].
Последовательность описания лексем
Большинство авторов словарей языка писателя предпочитают алфавитный порядок расположения словарных статей в лексикографическом издании как наиболее удобный для пользователя, так как азбучное распределение материала в словаре «обеспечивает возможность легко найти нужное слово» [Гельгардт 1953:134].
По алфавиту даны словарные статьи в «Словаре языка Пушкина», «Словаре автобиографической трилогии М. Горького», «Словаре языка Василия Шукшина» и словаре «Народное слово в произведениях В.И. Белова». Целый ряд поэтических словарей тоже представляет лексику в соответствии с алфавитным принципом.
Менее разработан другой тип писательских словарей, которые называют тематическими, или идеографическими. Примером такого словаря является «Словарь поэтических парадигм Н.А. Клюева». В нем слова и словосочетания объединяются в тематические парадигмы на основе их отношения к одной поэтической теме, развивающейся в одном тексте или охватывающей несколько текстов [Яцкевич, Головкина 2000: 12]. Авторы словаря выделяют ряд ведущих тем и парадигм в творчестве Н.А. Клюева, среди которых: человек, родство, пространство, время, Бог, мир, земля, вода, воздух, камень, горы, лес, поле, поэзия, изба, крестьянство, город, храм, свет, соп, оісизнь, смерть, свобода, любовь, дружба, истина и др. Каждая ведущая парадигма иерархична: она состоит из основных и частных парадигм. Например, слово уста входит в ведущую парадигму «Человек», в основную парадигму «голова», частную парадигму «губы»; слово чело входит в ведущую парадигму «Человек», в основную парадигму «голова», частную парадигму «лоб» [Яцкевич, Головкина 2000: 13-14]. По мнению вологодских ученых, именно тематическая классификация слов способствует выделению наиболее значимых фрагментов картины мира поэта и позволяет выявлять поэтические центры, «средоточия поэтической мысли автора» [Головкина 1999: 25-26]. Подача слов тематическими гнездами характерна для «Словаря языка фольклора» [Бобунова, Хроленко 2006а, 20066], в котором использован кластерный принцип описания слов, учитывающий структуру фольклорной картины мира, которая распадается на отдельные фрагменты, связанные друг с другом. Основным понятием такого подхода является кластер - «совокупность слов различной частеречной принадлежности, семантически и / или функционально связанных между собой, которые служат для репрезентации того или иного фрагмента фольклорной картины мира» [Бобунова 2004: 117].
Например, в кластер «Пища» включаются наименования еды {еда, кушанье, пища, хлеб, яства), напитков {вино, мед, напиток), характеристики еды и напитков {кислый, сладкий, тертый), процесса угощения {кармливатъ, накормить, паивать), способа / времени приема и приготовления пищи, напитков {выкушать, заедать, запить, обед, ужин, варить, печь, месить) [Бобунова, Климас 2001: 5-12].
Методика кластерного анализа, разработанная на фольклорном материале, апробирована и на авторском тексте: проведено исследование, посвященное сопоставительному анализу языка поэтов Серебряного века [Климас Р.И. 20026]; с помощью обозначенной методики исследовался идиолект А.П. Чехова [Литус 2004], сравнивались поэтические произведения Ф.И. Тютчева и А.А. Фета [Бобунова, Хроленко 2005]. На наш взгляд, кластерный анализ помогает адекватно исследовать авторскую модель мира, представленную в художественных текстах. В свое время Ю.Д. Апресян писал: «Сверхзадачей системной лексикографии является отражение воплощенной в данном языке наивной картины мира - наивной геометрии, физики, этики, психологии и т.д. Наивные представления каждой из этих областей не хаотичны, а образуют определенные системы и, тем самым, должны единообразно описываться в словаре. Для этого, вообще говоря, надо было бы сначала реконструировать по данным лексических и грамматических значений соответствующий фрагмент наивной картины мира» [Апресян 1995: 39]. В зависимости от жанра писательского словаря порядок расположения лексем может быть и алфавитным, и тематическим. Так, для словаря служебных слов наиболее подходящим считаем азбучный порядок, а для системного описания знаменательных лексем предпочтительнее идеографический принцип организации языкового материала.
Воспользуемся методикой кластерного анализа для лексикографического представления знаменательных слов художественных текстов Е. Носова.
Состав кластера «Гидронимы»
Наименования водных пространств выполняют важную роль в построении языковой картины мира художественной прозы Е.И. Носова. Практически каждое произведение писателя (особенно в раннем творчестве) содержит описание водных объектов. О важности гидронимов позволяет говорить большое количество в словниках прозведений автора разнообразных номинаций водоемов (рек, озер, морей и т.д.).
Значимость водных реалий обусловлена прежде всего пристрастиями и жизненными принципами писателя, который с раннего детства был знаком с живописными местами реки Сейм. «Страстный рыбак и грибник, - комментирует отношение своего литературного соотечественника к природе М. Колосов, - он не просто любит, он знает ее, относится к ней бережно и уважительно. Он знает названия трав и деревьев, повадки птиц и зверей, и поэтому ему никогда не бывает скучно или одиноко ни в степи, ни в лесу -он умеет видеть и слушать природу, она его лучший собеседник» (цит. по: [Кедровский 2000: 67]). Е.И. Носов, как впрочем и многие его герои, - страстный рыболов, до тонкостей знающий все рыбные места Курской области. Одну отличительную черту ранней прозы Е.И. Носова отмечал Г.Н. Троепольский - «редкое знание природы и умение живописать ее», и, как правило, живопись эта связана с «рыболовными странствиями, ночными бдениями у костра, бодрящими утренниками» [Кондратович 1998: 13].
На отношение писателя к воде как источнику жизни повлиял Казахстан, где жил Е.И. Носов с 1946 по 1951 гг. и где вода считается «драгоценностью, которую нужно беречь и охранять от жадного солнца» («Песни гор»).
Можно предположить, что в художественном творчестве курского писателя отразились языческие представления славян о воде - неиссякаемом источнике жизни, могучей стихии. В древние времена люди почитали воду, осознавая ее огромное значение. И языческие, и христианские представления сохраняют веру в божественное происхождение воды, ее святость и чудодейственную силу. «С самого начала не было ни неба, ни земли, а была только тьма и вода, а Бог летал святым духом по-над водою» [Славянские древности 1995: 386]. Существует древний языческий миф о возникновении Вселенной, согласно которому вода, огонь, воздух и земля - четыре первоэлемента Бытия, которые издревле люди обожествляли и которым поклонялись. «Первозданную природу четырех стихий язычники усматривали в том обстоятельстве, что, воплощаясь во множестве качественно и количественно неодинаковых форм и обличий, сами они лишены какой-либо определенной формы и тождественны самим себе, вечны и неуничтожаемы, но способны как исцелить, так и погубить» [Маковский 1992: 45]. Именно поэтому мы выбрали для анализа кластер «Гидронимы».
Для определения границ кластера мы обращаемся к «Русскому семантическому словарю» под редакцией Н.Ю. Шведовой. В этом словаре группа слов «Водные пространства, водоемы, прилегающие к ним участки суши» входит в большой раздел «Слова, именующие природные образования и продукты деятельности человека» и представлена в виде подробной схемы, основными элементами которой являются:
I. Общие обозначения водного пространства и прилегающего к нему участка суши (верх, верховье, дельта, излучина, исток, лука, лукоморье, низ, низовье и т.д.).
II. Воды, водоемы {бассейн, вода, гладь, море, ключ, река, пролив, проток, озеро, дно, омут, быстрина, зеркало, омут, заводь, залив, затон, лагуна, лиман и т.д.).
III. Примыкающие к водам или омываемые водами участки суши (ар хипелаг, атолл, остров, берег, коса, мыс, перешеек, пойма и т.д.) [РСС: I: 603].
Достаточно разнообразна подгруппа «Водная поверхность» и в словаре «Система лексических минимумов современного русского языка» под редакцией В.В. Морковкина. В общем плане тематической классификации лексики подобные слова включаются в группу «Человек и окружающий мир» [СЛМСРЯ 2003: 604]. Понятийный класс «Водная поверхность» в указанном словаре представлен совокупностью слов различной частеречной принадлежности: существительными (вода, брызги, дно, русло, канал, остров), прилагательными (водяной, мелкий, озерный, береговой), глаголами (течь, бежать, впадать), наречиями (глубоко) и словами категории состояния (мелко) [СЛМСРЯ 2003:706-707].
Исследователь номинативного поля «водное пространство» в поэзии Н. Клюева СБ. Виноградова определяет состав поля следующим образом: 1) общие названия водных объектов (воды / водь) , 2) номинации водных объектов (море, морской, морюшко, океан, океанский, пучина, водопад и др.); 3) номинации частей водного пространства (брод, водоворот, дно, излука, излучина, исток, мель и др.); 4) номинации участков суши, пропитанных водой (болотина, болотный, болото, бучило и др.); 5) номинации сопредельных с водным пространством участков суши (берег, береговой, бережок, гатище, гать, заречье и др.); 6) атрибутивные номинации водного пространства (атлас, бездна, бездный, гладь, глубина и др.) [Виноградова 2000в1У7чй]тывая разные классификации и в большей степени опираясь на «Русский семантический словарь», мы сформировали кластер «Гидронимы» в художественной прозе Е.И. Носова следующим образом. Методом сплошной выборки из словников всех художественных произведений писателя мы извлекли прежде всего имена существительные, содержащие в своем значении сему отношение к воде, водному пространству . В их число входят не только номинации воды и водных объектов (влага, вода, море, озеро, океан и др.), но и реалии, называющие участки суши, граничащие с водой (архипелаг, берег, долина, дюны, мыс, остров и др.), поскольку «в сознании носителей языка, отражающем внеязыковую реальность, эти лексемы объединяются в одно целое, мыслятся как неразрывно связанные: оппозиция вода - суша постоянно присутствует в языковом сознании, что отражается и в словарных дефинициях» [Виноградова 2000в: 73].
Похожие диссертации на Художественное слово Е. И. Носова в лексикографическом аспекте
