Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. СИМВОЛ В ЯЗЫКЕ И КУЛЬТУРЕ 13
1.1. Проблема символа в истории философии и лингвистики 13
1.2. Символ как доминанта культуры 25
1.3. Христианский символ в религиозном сознании человека
1.4. Символ и смежные категории: символ — знак, символ - метафора, символ - аллегория, символ — концепт 50
1.5. Мотивированность символа 64
Выводы 70
Глава 2. ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ХРИСТИАНСКОЙ СИМВОЛИКИ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ 72
2.1. Лингвистический контекст 72
2.2. Соотношение семантики символа и контекста 89
2.3. Лексико-семантическая структура слова-символа 92
2.4. Имманентная многозначность и амбивалентность вербализованной христианской символики 101
2.5. Парадигматические отношения в вербализованной христианской символике 120
Выводы 151
Глава 3. ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСКОЙ СИМВОЛИКИ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ 153
3.1. Категории эволюция — движение — развитие языка 153
3.2. Факторы концептуальной эволюции христианской символики в русском языке 156
3.3. Основные тенденции семантической эволюции христианских слов-символов в русском языке 168
Выводы 194
Заключение 196
Литература 203
Список сокращений 231
Приложение. Указатель христианских символов 234
- Проблема символа в истории философии и лингвистики
- Лингвистический контекст
- Категории эволюция — движение — развитие языка
Введение к работе
Диссертационное исследование посвящено комплексному анализу вербализованной христианской символики в русском языке. Тема работы находится на перекрестке важнейших дисциплинарных областей современной лингвистики: контекстуальной лингвистики, лингвокультурологии, когнитивной лингвистики, лингвистической семантики - и обращена к изучению функционирования христианских слов-символов в русском языке в рамках антропоцентрической парадигмы гуманитарной науки.
Проблема взаимодействия культуры, религии и языка актуализируется, как правило, в наиболее сложные, критические моменты истории, когда общество испытывает потребность в пересмотре и обновлении своих духовных основ. Подтверждением такого вывода может служить русская история на протяжении более чем тысячелетнего существования, в том числе и в последние десятилетия XX века. Конец 80-х - 90-е гг. XX века ознаменовался бурным ростом интереса к религии в российском обществе. Возвращение Церкви разрушенных храмов и монастырей, их восстановление и строительство новых — все это характерные приметы российской жизни в конце второго и начале третьего тысячелетия.
Важнейшей категорией, объединяющей культуру, религию и язык и выступающей наиболее сокровенной и глубокой формой познания мира, является категория символа. Символ представляет собой многогранную и емкую, продуктивную и концентрированную форму выражения культурных ценностей и смыслов, это наиболее значительный из всех имеющихся в культуре «инструментов» реализации ее духовных возможностей. Он представляет, по сути, конкретно-зримое воплощение тех или иных идей и идеалов как высших ценностей, которыми о/сивет человек и которыми обусловливается развитие и функционирование культуры. Воплощая в себе высшие духовные пласты культуры, символ становится центральным определяющим образова-
ниєм всего комплекса ее знаково-языковых выражений. Поэтому изучение символа на протяжении многих лет остаётся в центре внимания философии, культурологии, теологии и, конечно, лингвистики. К XX веку теория символа имела свою достаточно длительную историю и анализировалась в следующих направлениях: исследование символа в контексте культуры (Н.Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, Ю.М. Лотман и др.); философское осмысление символа (Э. Кассирер, А.Ф. Лосев, Н.Н. Рубцов и др.); изучение символического значения слова (А.В. Медведева, Е.И. Аюпова, Е.В. Шелестюк и др.); анализ взаимосвязи символа с другими лингвистическими категориями (А. Голан, О.Ю. Алейникова, Л.В. Уваров и др.). Существуют также институты и центры, где изучают различные аспекты символа: Варбургский институт в Лондоне, занимающийся иконологией; Институт К.Г. Юнга в Цюрихе; Институт Людвига Каймера в Базеле и др.
Вместе с тем, по нашим данным, комплексный анализ вербализованной христианской символики в русском языке до сих пор не проводился. В частности, отсутствуют системные исследования лексических и структурно-семантических особенностей христианского слова-символа, его амбивалентности и имманентной многозначности, парадигматических отношений в вербализованной христианской символике и направлений эволюции семантики христианских слов-символов. Поэтому изучение функционирования христианских слов-символов в русском языке и определение факторов и тенденций концептуальной эволюции символа являются весьма актуальными. Кроме того, для лингвистики актуален дальнейший поиск теоретической и практической модели исследования вербализованного символа, так как синтез представлений о христианской символике в парадигме современной русской культуры может определять ориентацию сознания современного человека в культурно-религиозном поле будущего.
Объектом нашего диссертационного исследования является вербализованная христианская символика, функционирующая в русском языке.
Предмет исследования - семантика христианских слов-символов русского языка, тенденции ее исторического развития, а также факторы, обусловившие возникновение и функционирование христианской символики в русском языке.
В основу работы положена следующая гипотеза: символ как категория полифункциональная должен всесторонне определяться в общем культурологическом, философском и религиозном пространстве, концептуализировать сведения о мире и объективировать их в область языка в форме знаков и их ассоциативной ауры. Будучи совокупностью лексических единиц, вербализованная христианская символика должна быть системно организована. Являясь категорией постижения культуры, хранения ее духовных возможностей и сакральных ценностей, а также частью лексической системы языка, христианская символика должна проявлять тенденцию к эволюции, которая, в свою очередь, может быть обусловлена рядом внутренних и внешних факторов.
Цель работы — определить специфику функционирования вербализованной христианской символики в русском языке с учетом лексических и структурногсемантических особенностей и выявить факторы и тенденции концептуальной эволюции христианских слов-символов.
Цель исследования и постановка проблемы исследования определяют конкретные задачи:
выявить константные содержательные признаки категории «символ» в общем контексте философских, лингвистических, лингвокультурологиче-ских и теологических исследований;
определить специфику символа в ряду других лингвистических категорий, таких как «метафора», «аллегория», «знак», «концепт»;
исследовать семантическую структуру вербализованного символа и выявить семантический потенциал христианской символики;
проанализировать парадигматические отношения в вербализованной
христианской символике;
выявить факторы, обусловившие возникновение и функционирование христианской символики в русском языке в культурно-историческом контексте;
определить основные тенденции эволюции семантики христианских слов-символов в русском языке.
Цель и задачи настоящей работы определили выбор следующих методов исследования: компонентный анализ, используемый для синхронного описания ядерных элементов семантического поля христианских слов-символов; этимологический анализ, применяемый с целью изучения христианского символа в диахронии, установления механизма его формирования; контекстуальный анализ, позволяющий выявить специфику функционирования вербализованного христианского символа в тексте; метод когнитивного анализа, используемый для изучения функционирования христианских слов-символов, выявления структуры слова-символа, определения основных тенденций эволюции семантики слов-символов; метод ступенчатой идентификации (Э.В. Кузнецова), позволяющий определить ЛСГ слов как совокупность единиц, толкуемых через одни и те же слова-идентификаторы; описательный метод, состоящий в наблюдении, обобщении и интерпретации языковых данных.
Источники исследования представлены несколькими блоками:
Библия: Книги Священного писания Ветхого и Нового Завета (2000);
словари и энциклопедии символов (В. Бауэр (2000), Г. Бидерманы (1996), Н. Жюльен (1999), X. Кэрлот (1994), В.В. Похлебкин (1989), Дж. Фо-ли (1997), Дж. Трессидер (1999), «Эмблемы и символы» под ред. А.Е. Махова (2000), «Энциклопедия символов, знаков, эмблем» под ред. В.А. Андреевой (2000); «Библейская энциклопедия архимандрита Никифора» (1990); «Мифы народов мира» под ред. С.А. Токарева (1982); «Полный православный богословский энциклопедический словарь» (1992); «Христианство: энциклопедия в 3-х томах» (1993);
толковые словари древнерусского и русского языка («Словарь древнерусского языка XI - XIV вв.»; «Словарь русского языка XI - XVII вв.»; «Толковый словарь живого великорусского языка» В.И. Даля; «Толковый словарь русского языка» под редакцией СИ. Ожегова и Н.Ю. Шведовой; «Словарь русского языка» в 4-х томах под редакцией А.П. Евгеньевой);
тексты древнерусской литературы XI - XVII вв. («Киево-Печерский патерик», «Повесть временных лет», «Поучения Феодосия Печерского», произведения Вассиана Патрикеева, Кирилла Туровского, Максима Грека, Антония Подольского и др.), а также тексты классической русской литературы XVII - нач. XX вв. (М.В. Ломоносов, Г.Р. Державин, А.Н. Майков, А.Н. Радищев, Н.М. Карамзин, К.Н. Батюшков, Н.А. Некрасов, Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоевский, Ф.И. Тютчев, А.А. Фет, А.А. Ахматова, К.Д. Бальмонт, А.А. Блок, В.Я. Брюсов, С.А. Есенин, Н.А. Клюев и др.).
Кроме того, использовалась составленная нами электронная база текстов древнерусской литературы и русской художественной литературы: 840 текстовых единиц (в файлах *.doc) общим объемом 94,6 Мб.
Материалом исследования является авторская картотека христианских слов-символов, состоящая из 210 единиц, отобранных методом ступенчатой идентификации из второго блока указанных источников и методом сплошной выборки из третьего блока источников, в 3500 контекстных употреблениях христианских символов в текстах Библии, древнерусской и русской литературы.
Методологической основой диссертационного исследования являются: принцип системности и основополагающие категории материалистической диалектики о всеобщей взаимосвязи языковых и внеязыковых явлений, единстве и диалектической взаимосвязи природы, общества и познания, о переходе количественных изменений в качественные, противоречиях как основном факторе системного развития; общелингвистические положения о связи языка и общества, языка и мышления, взаимодействии языка и культу-
ры, исторической обусловленности языковых процессов, о синхронном функционировании и диахронном развитии языка.
Теоретической базой исследования являются научные концепции, разработанные в рамках следующих научных направлений:
— контекстуальной лингвистики (Н.Н. Амосова, О.С. Ахманова, И.В. Гюббент, Ф.О. Кифер, Г.В. Колшанский, Б.М. Лейкина, В.Я. Мыркин, Е.В. Падучева, Л.В. Сахарный, А.А. Уфимцева, Д.И. Шмелев, П.А. Ящук);
когнитивной лингвистики (Н.Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, З.Д. Попова, И.А. Стернин);
исследований символа в общей философии и философии языка (Р.Г. Авоян, В.В. Бибихин, Г.В.Ф. Гегель, М.С. Каган, Э. Кассирер, СВ. Лёзов, А.Ф. Лосев, М.К. Мамардашвили, A.M. Пятигорский, Н.Н. Рубцов, К.А. Свасьян, А.Г. Спиркин);
- лингвокультурологии и общей культурологии (С.С. Аверинцев,
О.Ю. Алейникова, Л.А. Беляев, С.Н. Булгаков, В.В. Бычков, И.А. Есаулов,
В.Г. Костомаров, Ю.М. Лотман, М.М. Маковский, В.А. Маслова, М. Элиаде);
исторической лингвистики (А.Н. Баскаков, Р.А. Будагов, В.В. Весе-литский, В.В. Виноградов, Л.М. Грановская, И.И. Мещанинов);
лингвистической семантики и семасиологии (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, Л.М. Васильев, В.А. Звегинцев, Г.С. Клычков, Л.П. Крысин, Е.С. Кубрякова, A.M. Кузнецов, М.В. Никитин, Ж.П. Соколовская, Д.Н. Шмелев);
семиотики (Р. Барт, В.И. Иванов, В.М. Мейзерский).
Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые осуществлен комплексный анализ вербализованного христианского символа в синхронии и диахронии с учетом лексических и структурно-семантических особенностей слова-символа. Кроме того, в исследовании впервые описаны парадигматические отношения в вербализованной христианской символике, выявлены факторы, послужившие источником возникновения и эволюции христианских символов в русском языке, а также выделены основные тенденции эволюции семантики христианских слов-символов.
Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что оно вносит определенный вклад в разработку основных положений лингвокультуррлргии, лингвистической семантики, уточняя и дополняя научные представления о разнраспектных особенностях символа как лингвистической категории. Применение комплексного подхода к анализу вербализованного символа, сочетающего лексический и структурно-семантический аспекты, а также изучение христианских слов-символов в синхронии и диахронии позволяет определить специфику функционирования слова-символа и расширяет область исследования исторической и контекстуальной лингвистики.
Практическая ценность выполненной работы сострит в том, что ее результаты могут найти применение при чтении вузовских курсов по лексикологии, теории языка, истории русского литературного языка; в преподавании спецкурсов и спецсеминаров, посвященных проблемам контекстуальной семантики, когнитивной лингвистики, лингвокультурологии, исторического языкознания, исторической лексикологии. Рассмотренный в работе материал может найти применение в лексикографической практике - при составлении словаря христианских символов.
На защиту выносятся следующие положения;
1. Христианский символ представляет собой ментальную (когнитивную) единицу, способную концептуализировать многовековой культурологический опыт коллектива и объективировать его в область языка в виде знака (вербализованного символа, слова-символа) и его ассоциативной ауры. Специфика функционирования вербализованной христианской символики в русском языке определяется набором лексических и структурно-семантических особенностей слов-символов, а также контекстуальными условиями употребления христианского символа в тексте. В семантической структуре слова-символа вычленяется интенсионал, т.е. предметно-понятийный компонент, и импликационал, экспрессивно-оценочно-
эмоциональный компонент в семантике слова, включающий коннотативные
(содержательные и эмоциональные) и потенциальные значения слова-символа. Лексико-семантическая специфика вербализованной христианской символики проявляется, преимущественно, в имманентной многозначности слова-символа, т.е. наличии у него смысловой перспективы, и амбивалентности некоторых христианских символов.
2. Вербализованная христианская символика в русском языке пред
ставляет собой системное лексическое образование, состоящее из лексем с
гиперсемой 'христианский символ', которые вступают в лексико-
семантические отношения. Отличительной особенностью вербализованной
христианкой символики является возможность классификации слов-
символов по лексико-семантическим группам как по принципу «от формы
(имени слова-символа) к содержанию (значению)», так и по принципу «от
содержания к форме». Основными отношениями лексических единиц внутри
лексико-семантических групп христианских слов-символов являются сино
нимические, антонимические и гиперо-гипонимические.
Исследование символа не только в синхронии, но и в диахронии позволяет выявить ряд внешних, социальных факторов, которые, находясь в тесной взаимосвязи с внутренними законами развития языка, оказали наиболее существенное влияние на возникновение, функционирование и развитие христианской символики в русском языке. Выделяются следующие внешние факторы: политический, религиозный, культурологический, фактор распространения просвещения и фактор влияния художественной литературы.
В эволюции христианских слов-символов можно проследить некоторые закономерности и определить основные тенденции в развитии их семантики. Выделяются следующие тенденции эволюции вербализованной христианской символики в русском языке: 1) тенденция к семантической стабильности слова-символа; 2) тенденция к расширению и абстрагированию лексических значений слова-символа; 3) тенденция к сужению и конкретизации лексических значений слова-символа; 4) тенденция к утрате собственно
символического значения слова-символа.
Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования сообщались на IX и X региональных конференциях молодых исследователей Волгоградской области (Волгоград, ноябрь 2005, 2006); на Всероссийской научной конференции языковедов и литературоведов «Русский язык и литература рубежа XX-XXI веков: специфика функционирования» (Самара, май 2005); на Всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы филологии и филологического образования» (Стер-литамак, март 2006); на Всероссийской межвузовской конференции «Активные процессы в современном русском языке» (Таганрог, 2006); 10-й юбилейной международной научной конференции «Ефремовские чтения» «Концепция современного мировоззрения (к 100-летию со дня рождения И.А. Ефремова)» (Санкт-Петербург, апрель 2007) и нашли отражение в 8 статьях и тезисах 2 докладов общим объемом 4 п.л.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, списка лексикографических и текстовых источников, списка сокращений и приложения.
Проблема символа в истории философии и лингвистики
Понятие «символ» в литературе, философии, искусстве, лингвистике, психологии и других областях знаний принадлежит к числу неоднозначных.
Первоначальное, исходное значение символа - от греческого sy mballo — глагол, указывающий на совпадение, соединение, слияние, встречу двух начал в чем-то одном. Символ выступает здесь как результат этой встречи и этого соединения, как указание на них, как знак этого единства [Тахо-Годи 1980: 16].
Толкования понятия «символ», представляющие для нас интерес, отражены в разных словарях. В философских словарях символ определяется следующим образом:
Символ-1)в науке (логике, математике и др.) - то же, что знак; 2) в искусстве — универсальная эстетическая категория, раскрывающаяся через сопоставление со смежными категориями художественного образа, с одной стороны, знака и аллегории - с другой. В широком смысле можно сказать, что символ есть образ, взятый в аспекте своей зпаковости, и что он есть знак, наделенный всей органичностью и неисчерпаемой многозначностью образа [ФЭС 1983: 607].
Символ- одно из знаковых средств (Знак), применяемых человеком в процессе создания культуры, в познании объективного мира и т.д. Специфические особенности символа заключаются в следующем: символ есть чувственный образ предмета; он представляет (репрезентирует) предмет; он выражает собой какой-то определенный смысл; его форма не имеет непосредственной связи с обозначаемым содержанием [Краткий словарь по философии 1970:285].
Дадим несколько определений символа из современных толковых словарей:
С и м в о л - 1) то, что служит условным знаком какого-нибудь понятия, явления, идеи. Голубь - символ мира, якорь - символ надежды; 2) принятое в науке условное обозначение какой-нибудь единицы, величины (символ веры) - 1. Краткое изложение основных догматов христианства в православии, сформулированных в тексте, начинающемся словами: «Верую во Единого Бога отца, Вседержателя»; 2. То же, что и кредо [Ожегов 1995: 706].
Символ- (греч. Symbolori) — знак (первоначально условный, опознавательный знак тайного общества). Предмет или действие, служащее условным знаком чего-нибудь, выражающее, означающее какое-нибудь понятие, идею. Круг — символ вечности. Пальмовая ветвь — символ мира [ТСРЯ 2000, т. 4: 182].
В литературоведении символ толкуется следующим образом:
Краткий словарь литературоведческих терминов определяет символ как «... один из тропов, состоящий в замещении наименования жизненного явления, понятия, предмета в поэтической речи иносказательным, условным его обозначением, чем-то напоминающим это жизненное явление. Например: заря, утро — символы молодости, начала жизни; ночь — символ смерти, конца жизни; снег - символ холода, холодного чувства, отчуждения и т.д.... Символом называют также художественный образ, воплощающий с наибольшей выразительностью характерные черты какого-либо явления, его определяющую идею» [КСЛТ 1974: 154].
А.П. Квятковский в «Поэтическом словаре» определяет символ через сопоставление с другим понятием - аллегорией: «... многозначный предметный образ, объединяющий (связующий) собой разные планы воспроизводимой художником действительности на основе их существенной общности, родственности. .. . Символ строится на параллелизме явлений, на системе соответствий; ему присуще метафорическое начало, содержащееся в поэтических тропах, но в символе оно обогащено глубоким замыслом» [Квятковский 1966: 64].
Итак, во всех определениях понятие «символ» раскрывается посредством других эстетических, литературоведческих, философских категорий, таких, как знак, художественный образ, аллегория. Принято также различать категории «символ» и «метафора», «символ» и «миф», «символ» и «архетип», «символ» и «концепт» и т.д. Причина неоднозначности понимания символа, на наш взгляд, состоит в характере семантической деятельности в самой культуре, так как многообразие генерируемых культурой смыслов никогда не бывает адекватным конечному числу существующих общепринятых знаковых форм.
Лингвистический контекст
Контекст как лингвистическая категория в изучении семантики вербализованного символа имеет решающее значение. Во-первых, контекст устанавливает статус слова-символа применительно к той или иной лексической единице, определяя тем самым возможность отнесения этой единицы к области христианской символики. Во-вторых, контекст позволяет выявить и описать некоторые значимые лексико-семантические особенности вербализованной христианской символики — многозначность и амбивалентность (эти категории будут рассмотрены нами в отдельном параграфе). В-третьих, изучение контекста в соотнесении с семантикой лексической единицы позволяет сделать выводы относительно первичности/вторичности слова-символа относительно контекста.
А.А. Уфимцева отмечает, что в терминах контекста иногда интерпретируются совершенно разные по своей природе языковые явления и экстралингвистические факторы: лексическая сочетаемость слов, основанная на факте логической осознанности сочетающихся слов; синтаксическая сочетаемость, предопределяющая, прежде всего, модель синтаксических позиций и зависимостей сочетающихся слов; фразеологическая сочетаемость, представленная устойчивыми сочетаниями; конкретная внеязыковая ситуация данного речевого акта, внелингвистические факторы (психофизиологические, культурно-исторические), в той или иной мере сопутствующие восприятию и определяющие значение словесного знака или словосочетания в речи [Уфимцева 1968: 217].
Дадим несколько определений контекста, которые, на наш взгляд, наиболее точно отражают суть данной категории.
Словарь лингвистических терминов дает следующую дефиницию: Контекст — 1. Лингвистическое окружение данной языковой единицы; условия, особенности употребления данного элемента в речи. 2. Заключенный в смысловом отношении отрезок письменной речи, позволяющий установить значение входящего в него слова или фразы [Ахманова 1966: 206].
Приведем еще одно определение контекста: Контекст (лат. contextus — сцепление, соединение ) — относительно законченная часть письменной (устной) речи, в которой слово, фраза, любое художественное средство приобретают конкретный смысл, точное значение, определенное стилистическое единство [КЛЭ т. 3, 1962-1978:715].
В дальнейшем мы будем придерживаться следующего определения: Контекст — (от лат. contextus - соединение, связь ) — фрагмент текста, включающий избранную для анализа единицу, необходимый и достаточный для определения значения этой единицы, являющегося непротиворечивым по отношению к общему смыслу данного текста. Иначе говоря, контекст есть фрагмент текста минус определяемая единица [ЛЭС 2002: 238-239].
Семантика, по самому своему существу, не может замыкаться в сфере изучения изолированных единиц независимо от того, будет ли этой единицей слово или абзац. Содержательная ткань языка представляет собой теснейшее переплетение смысловых денотативных и коннотативных «нитей». В высказывании устанавливаются отношения между словами как элементарными номинативными единицами, представляющими отдельные вещи и явления, но обнаруживающими свою истинную природу только на уровне высказывания, в структуре которого реализуются условия для выражения объективных закономерностей взаимосвязей реальных вещей и явлений [Колшанский 1980: 4].
Языковой знак, имеющий в качестве второй своей стороны некоторые значения, реализует их как конкретное значение непосредственно в речевом произведении. Г.В. Колшанский считает, что «если представить функцию языкового знака не как простое наименование предметов, а как участие в образовании реального высказывания, то необходимо признать привычным для языкового знака не уровень языкового значения, а уровень реального конкретного значения в составе коммуникативного отрезка» [Колшанский 1980: 12]. В этом смысле значение и значимость любого языкового знака создают неразрывное единство, поскольку сам знак является не принадлежностью словаря, а принадлежностью конкретного высказывания. Абстрактный характер отражательной сущности знака (его значения) позволяет ему участвовать в бесчисленных вариациях высказываний только при том условии, что во всех этих высказываниях сохраняется основное свойство знака - в отчужденной форме представлять саму реальную вещь или явление, в каких бы аспектах и ситуациях они ни раскрывались в коммуникативном акте.
Восприятие в тексте лексических единиц, даже на уровне их денотативного значения, всегда тесно связано с контекстом или восстанавливаемой из него коммуникативной ситуацией [Сахарный 1976: 114]. Если для лексического знака характерно лишь обозначение, именование вещи, то для высказывания существенно не само именование, а установление связей между обозначаемыми вещами. Лексический знак и все ему подобные лексические обозначения типа номинативных словосочетаний обеспечивают лишь статический элемент бытия, то есть ту или иную вещь или его свойства [элемента бытия — И.Г.] в качестве признака вещи (денотата), в то время как высказывание обеспечивает отражение связи денотатов (ситуацию) в качестве предмета своего содержания. Реальность расчлененности и одновременной взаимосвязанности элементов получает свое идеальное существование в языке в коммуникативных единицах высказывания, передающих каждый раз конкретную истину - ситуацию бытия, создавая тем самым предпосылки для общения людей, в процессе которого передаются добытые знания о мире и формируется общественное сознание [Там же].
Если бы язык представлял собой набор изолированных слов или грамматических форм, то коммуникация не была бы возможной не только в силу того, что она состояла бы из хаоса знаков, но и потому, что многозначная единица не могла бы быть соотнесена с конкретным реальным предметом. Поэтому согласимся с Г.В. Колшанским, который считает, что соединение обобщающего, абстрактного и одновременно конкретного значения любой языковой формы, как лексической, так и грамматической, и должно образовывать тот механизм языка, который выступает в качестве противовеса изолированной отвлеченности и многозначности языковых единиц и который можно назвать контекстным механизмом [Колшанский 1980: 32].
Если коммуникация создается только на основе относительно законченных в смысловом и формальном отношении отрезков речи, то функционирование каждой единицы в этом отрезке определяется именно тем контекстом, который устанавливает однозначность соответствующей единицы, например, слова или словосочетания или целого предложения: «...Общий смысл высказывания - результат действия некоего целого, в которое входят и слова, и, в конечном счете, собеседник... Это целое, «общая ситуация», в которой осуществляется коммуникация и где значения вступают в контакт с частными случаями и превращаются в «смысл», — это целое и есть контекст» [Язык в контексте 1961: 148].
Категории эволюция — движение — развитие языка
Конец XVIII и начало XIX веков ознаменовались зарождением в естественных и гуманитарных науках эволюционных идей. На смену метафизическим представлениям о постоянстве, неизменности и изначальной целесообразности окружающего мира пришла идея изменчивости и исторического развития живой природы по естественным законам. Научные достижения первой половины XIX века нашли непосредственное отражение в философских воззрениях Фр. Шеллинга и Г.В.Ф. Гегеля. Фр. Шеллинг пришел к признанию идеи динамизма, в основе которого лежит всеобщая связь вещей и явлений [Шеллинг 1966]. Эта мысль в дальнейшем была развита в диалектическом учении Г.В.Ф. Гегеля [Гегель 1977].
Функционирование и развитие языка - взаимообусловленные и взаимосвязанные явления [Звегинцев 1954: 19]. Проблема развития в лексике имеет разнообразные аспекты, но она может быть правильно истолкована лишь тогда, когда язык рассматривается как такая система, внутренние противоречия которой служат источником ее дальнейшего развития и совершенствования [Будагов 1965: 51].
Чем же определяется развитие и совершенствование лексики в целом? Определяющим фактором является противоречие между возможностями лексики в каэюдую историческую эпоху и растущим стремлением людей выразить свои мысли и чувства адекватнее, стилистически разнообразнее и логически точнее. Подобное противоречие выражает внутреннюю сущность процесса развития языка и органически связано с человеческим мышлением. При этом совершенствование лексики не сводится к ее количественному увеличению. Не менее важно ее качественное преобразование. Весьма существенен и тот социальный фон, на котором она, эта лексика, развивается. Слово многогранно не только в его современном функционировании, но и в процессе его же исторического развития [Сватко 1994; Сенько 2000; Никифорова 2008].
В гуманитарном знании существуют различные термины, отражающие идею движения во времени: развитие, эволюция, изменение, история, движение.
Эволюция связана с обозначением постепенности количественных накоплений новых качеств без указания на момент завершенности; изменение — чисто внешняя констатация двиоісения и вместе с тем становления, его результата, точно так же и история — всего лишь констатация развития, его регистрация, то есть также термин вторичного значения, связанный с процедурой описания [Понимание историзма и развития в языкознании 1984: 83].
Движение — это изменение вообще, всякое взаимодействие материальных объектов и смена их со стояний. По сравнению с развитием движение является более общим понятием, поскольку включает в себя всякое изменение, в т. ч. внешнее и случайное, не соответствующее внутренним законам системы.
Под понятием развитие понимается не всякое эволюционное изменение, а процессы «перехода из одного состояния в другое, более совершенное» [МАС, т. 3: 593], обогащающие язык отраэ/сением в нем достижений общества и общественного сознания. Необходимо учитывать и тот факт, что прогрессивное развитие может сопровождаться «изменениями, которые отражают так называемые тупиковые ходы эволюции или даже направлены в сторону регресса» [ФЭС 1983: 561]. Таким образом, далеко не все эволюционные изменения в языке приводят к развитию и совершенствованию языка.
Итак, от становления и движения развитие отличается определенной направленностью, векторным усилием во времени, сосредоточием мыслителыюго напряжения на причинно-следственной связи отдельных этапов изменения. Развитие - постепенное развертывание того, что в самом начале уже содержится в объекте, но пока еще в «неразвитом» виде [Понимание историзма и развития в языкознании 1984: 83]. Именно это определение, на наш взгляд, удачно отражает суть преобразований в системе языка и передает основные признаки развития языкознания как науки.
Развитие - закономерное, направленное качественное изменение материальных и идеальных объектов. В результате развития возникает новое качественное состояние объекта. Существенную характеристику развития составляет время, поскольку всякое развитие осуществляется в реальном времени и только время выявляет его направленность.
Эволюция - социально-философское понятие, конкретизирующие общефилософский закон перехода количественных изменений в качественные и обратно. Эволюционные изменения - это увеличение или уменьшение того, что есть. Эволюция и развитие диалектически связаны: новое не может появиться из ничего, как продукт сверхъестественного творения. Но простое изменение старого не может породить нечто принципиально новое. Последнее появляется как перерыв в постепенном эволюционном развитии старого, как скачок в новое состояние. Понятие эволюция применяется часто и вне непосредственной связи с понятием развитие. В этом случае понятие эволюция трактуется широко, как концепция, противостоящая теориям, отрицающим (или ограниченно понимающим) изменчивость природы и общества, и используется как синоним понятия развитие, включающего в себя как количественные, так и качественные изменения [НФС 1998: 821].
