Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Бытийная конструкция как элемент синтаксического строя языка
1.1 Основания выделения бытийного типа предложений 21
1.1. Бытие, языковая категория бытийности и бытийное предложение
1.2. Бытийный тип предложений в современных лингвистических учениях. Теоретическая основа исследования
2. Лексическое представление позиций структурных компонентов вдиалектных предложениях со значением существования
2.1. Семантическая структура бытийного предложения 39
2.2. Бытийный глагол - семантический организатор бытийной конструкции
2.3. Имя бытующего предмета - информативный центр бытийного предложения
2.4. Локальный компонент в бытийных предложениях 57
Глава 2 Структурирование мира в русских говорах Приамурья и тема-рематическая организация бытийных предложений
1. Семантические типы бытийных предложений 63
1.1. Основания класификации 63
1.2. Бытийные предложения с семантикой «окружающий 67 мир»
1.3. Бытийные предложения с семантикой «личный мир» 78
1.3.1. Предложения, в которых областью бытия является 79 внешний микромир человека
1.3.2. Предложения, в которых областью бытия является 88 внутренний мир (личность) человека
2. Коммуникативные возможности бытийных предложений в 96 диалекте
2.1. Нейтральный тип актуального членения бытийных 97
предложений
2.2. Актуализация бытийного глагола 102
2.3. Актуализация имени бытующего предмета 103
2.4. Актуализация локализатора 105
2.5. Функции определений и их актуализация в бытийных предложениях
Глава 3. Функционирование бытийных предложений в диалектном тексте
1. Бытийное предложение в диалектном тексте. Диалектный текст и речевой жанр
2. Речевой жанр «Воспоминание» и его воплощение в диалектной речи
Заключение 153
Литература 158
Приложение. Список условных сокращений географических названий 182
- Основания выделения бытийного типа предложений
- Семантические типы бытийных предложений
- Бытийное предложение в диалектном тексте. Диалектный текст и речевой жанр
Введение к работе
В диссертационной работе исследуется семантический потенциал, реализация и функционирование одного из основных типов предложений русского языка - предложений со значением существования.
Изучению экзистенциального (бытийного) предложения посвящено немало исследований (см. работы Н.Д. Арутюновой, Е.Н. Ширяева, О.И.Селиверстовой, И.Б. Шатуновского, В.В.Бабайцевой, А.В.Бондарко и др.), однако, несмотря на многообразие подходов, данный тип предложений изучался в основном на материале литературного языка.
Изучение диалектного бытийного предложения представляет интерес потому, что, во-первых, бытийные конструкции организуют прежде всего разговорную речь, во-вторых, по мнению Т.А.Демешкиной, исследование экзистенциальных предложений «позволяет предположить, что именно на этом участке языковой системы могут быть выявлены особенности диалекта как особой формы коммуникации» [Демешкина 2000:59].
Диалектный материал демонстрирует те возможности языковой системы, которые по разным причинам оказываются нереализованными в литературном языке, поэтому изучение диалектных текстов1 существенно дополняют исследования, проведенные на литературном материале. В свою очередь, анализ диалектных бытийных конструкций дает возможность полнее представить языковую картину мира носителей диалекта, так как логико-синтаксические типы предложений отражают особенности связей.
Под диалектным текстом понимается любое речевое произведение диалектоносителя существующих как во внеязыковой действительности, так и в отражающем ее мышлении.
В настоящей работе рассматриваются бытийные предложения на материале русских говоров Приамурья. Анализ материала показывает, что в диалектной речи, также как и в литературном языке, используется довольно большое количество высказываний со значением существования, поэтому кажется справедливым признать бытийное предложение (далее - БП) одной из наиболее ярких характерологических особенностей русского синтаксиса [Арутюнова 1976]. Бытийные предложения - это, по мнению Е.Н.Ширяева, не «один из многих» типов предложений, а «тип, который в синтаксической системе русского языка занимает особое место» [Ширяев 1997:184].
При выделении БП из общего корпуса предложений наиболее целесообразным представляется путь логико-синтаксической характеристики отношений между компонентами предложения (В.Г.Адмони, Т.Б.Алисова, Н.Д.Арутюнова), поскольку именно он позволяет выделить бытийные предложения среди синтаксических единиц языка и осознать их особый статус. (Понятие семантического типа высказывания строится на выделении в семантике высказывания логико-смыслового основания [Демешкина 2000:20].) Значение бытийности не выводимо из механического сложения значений его конституентов. Оно присуще предложению в целом как глобальному знаку бытийной ситуации [Розова 1997].
Наиболее удачным представляется определение бытийных предложений, данное Н.Д.Арутюновой: предложениями бытия называются высказывания, «выражающие существование (или несуществование) в мире или некотором его фрагменте объекта (класса объектов), наделенного определенными признаками» [Арутюнова 1976:18].
Бытийные предложения отражают ситуацию существования предметов (лиц) или явлений во времени и пространстве. Данная внеязыковая ситуация может быть передана предложениями разной структурной организации (глагольными, именными), однако важной особенностью для них является выражение единого понятийного содержания.
Семантическая структура классического бытийного предложения включает в свой состав три компонента1: один из них фиксирует область бытия или пребывания (локализатор), другой указывает на бытующий в этой области объект/предмет или класс объектов, третий - на факт бытия, пребывания или наличия (показатель бытия). Семантическому объекту приписывается признак существования, заключенный в семантическом предикате, с помощью полнозначных бытийных глаголов быть, существовать, находиться, иметься или нулевой формы глагола быть.
При отражении ситуации существования/бытия предмета или явления немаловажную роль играет показатель области бытия. Его семантические функции разнообразны: он может выступать в бытийных предложениях и в качестве собственно локализатора (указывать место), и в качестве посессора, и в качестве темпорального показателя (указывать время). Широкое содержательное наполнение данного компонента способствует формированию семантических разновидностей БП: выделяются предложения со значением существования, со значением местонахождения, со значением наличия.
Таким образом, структура предложения непосредственно соответствует структуре отображаемой ситуации, то есть актанты и предикат осуществляют прямую номинацию внеязыковой действительности. Представление пропозиции2 в данных предложениях происходит с помощью бытийного глагола и его распространителей.
Ситуацию существования предмета или явления передают и односоставные номинативные предложения, которым значение бытийности присуще как отличительный обязательный признак данных предложений: Зима. Утро. Названные бытийные предложения в номинативном аспекте составляют парадигматический ряд в качестве синтаксических синонимов, так как налицо тождество содержания, ср.: Была зима. Будет утро [см. работы А.М.Пешковского, Н.Д.Арутюновой, Е.Н.Ширяева, Г.А.Золотовой и ДР-] Итак, для выражения бытийной семантики (значения существования, наличия) используются три основных типа предложений: глагольное предложение, предложение с нулевой формой бытийного глагола, номинативное предложение.
Объектом исследования в данном диссертационном исследовании являются бытийные предложения, функционирующие в русских говорах Приамурья.
Немаловажно, что синтаксический строй русских говоров Приамурья до сих пор практически не изучался. Это во многом определяет актуальность и значимость настоящего исследования.
Предметом исследования служит структурная организация, семантические свойства и особенности функционирования в диалектной речи данных конструкций.
Актуальность работы определяется, прежде всего, особым местом, которое занимает бытийное предложение в синтаксической системе любого языка, - бытийная семантика является пресупппозицией всех остальных типов предложений. Бытийный тип предложения заключает в себе глубокое философское начало: бытие есть форма существования всего, что есть (существует) в мире, кроме того, идея бытия неразрывно связана с идеей пространства и идеей времени. БП в разных аспектах отражает эти идеи, поскольку в нем есть утверждение/отрицание факта существования и, обычно, эксплицировано указание на место или время.
Особенно актуальным представляется анализ БП в связи с новой антропоцентрической парадигмой, так как этот тип предложений наиболее полно отражает специфику восприятия мира народным языковым сознанием, и, следовательно, может служить моделью для изучения языковой картины мира (ЯКМ).
В настоящее время ЯКМ, как правило, описывается с учетом лексических данных языка. Исследование того, как ЯКМ отражается на грамматическом уровне, составляет актуальную задачу современной лингвистики.
Кроме того, несмотря на обращение современного языкознания к функциональному аспекту языка, коммуникативная диалектология как направление только начинает формироваться (В.И. Гольдин). В связи с этим, изучение функционирования диалектных предложений и, шире, - диалектной речи, является необходимым и не менее актуальным.
Таким образом, актуальность предлагаемого исследования обусловлена несколькими факторами: во-первых, значимостью самого понятия бытия (существования) как в общефилософском, так и в собственно лингвистическом понимании, во-вторых, большой распространенностью в речи бытийных предложений, в-третьих, необходимостью исследования ЯКМ на грамматическом уровне, и дальнейшим изучением диалектов в коммуникативно-функциональном аспекте. Лингвистический анализ проводится с позиций семантического синтаксиса, являющегося одним из актуальных направлений современного языкознания.
Перспективным в настоящее время представляется описание диалектного материала в коммуникативно-функциональном аспекте. В диалекте процессы изменения всех уровней языковой системы выражены во всей полноте, потому что говоры - это область живой разговорной речи, на которую оказывает воздействие устная форма бытования, социальная и возрастная дифференциация носителей говора, а также ряд других факторов [Блинова 1973].
Несмотря на неоднократное обращение исследователей к изучению бытийных предложений в разных аспектах, в лингвистике не решен вопрос о роли конструкций со значением существования в формировании текста. Современные исследования показывают необходимость дальнейшего изучения бытийных предложений, при этом значимость обращения к функциональному описанию данного явления обусловлена ролью БП в процессе текстосоздания.
Целью диссертации является исследование структурных, семантических и функциональных свойств диалектных бытийных предложений.
Цель определяет следующие задачи исследования:
1) определить статус и место БП в современном русском языке;
2) описать специфику конструктивного оформления и лексического наполнения компонентов БП, функционирующих в русских говорах Приамурья;
3) выявить семантические типы БП в диалекте;
4) рассмотреть смысловую структуру БП в соотношении с их актуальным членением;
5) установить функции БП в диалектной речи, выявить связи предложений существования с текстовым окружением (с предшествующими и последующими высказываниями);
6) определить роль БП в жанровой организации диалектной речи (на примере речевого жанра «Воспоминание»).
Необходимо подчеркнуть, что в работе не ставится цель сопоставить диалект и литературный язык по каким-либо параметрам. Важным является определение признаков, присущих диалекту как форме коммуникации, поэтому в набор могут входить собственно диалектные черты и черты, общие для диалекта и литературного языка.
Методы и приемы исследования. В работе при рассмотрении специфики бытийных предложений в диалектном языке в качестве основного используется метод научного описания (преимущественно - функционально-семантический анализ). В работе использовались приемы: для сбора материала - прием сплошной выборки; для анализа материала - приемы наблюдения, сопоставления, обобщения, классификации, трансформации, интерпретации, прием статистической обработки.
Научная новизна исследования состоит в осуществлении многоаспектного семантико-синтаксического анализа диалектных предложений со значением существования.
В предлагаемой работе впервые определен и классифицирован семантический «репертуар» бытийных предложений, функционирующих в русских говорах Приамурья, дано описание лексико-синтаксических особенностей предложений данного логико-грамматического типа. От анализа семантики предложений, отражающих ситуацию бытия, сделан переход к лингвистическому анализу диалектного текста. Такой подход позволил проследить взаимосвязь лексического, синтаксического и коммуникативного уровней диалекта.
Анализ текстового окружения бытийных предложений не ограничился исследованием функций, выполняемых бытийными предложениями в тексте, и выявлением связей и взаимодействия бытийных предложений с предшествующими и последующими предложениями. В работе определена и изучена роль бытийных предложений в организации широко распространенного в диалектном общении речевого жанра «Воспоминание», что позволяет расширить границы лингвистического исследования и открывает новые перспективы. Выявлена степень влияния на семантику бытийных предложений фактора темы, ситуации, а также фактора формы речи.
Теоретическая значимость. Теоретическая значимость настоящей работы состоит в том, что в результате исследования получены новые сведения о закономерностях коммуникативно-прагматического функционирования предложений, которые служат сообщением о существовании, наличии кого- или чего-либо в определенной области бытия.
Анализ структурно-семантической организации диалектных предложений со значением существования вносит вклад в разработку теоретических проблем семантического синтаксиса языка, уточняя некоторые аспекты семантики предложения путем выявления закономерностей сочетаемости составляющих его (предложение) компонентов.
Предложенный подход к функционированию речевого жанра «Воспоминание» может в дальнейшем стимулировать методологически сходные исследования других жанровых образований диалектной речи.
Практическая ценность работы состоит в возможности использования полученных результатов исследования в курсах теоретической и практической грамматики (раздел «Предложение»), в курсе «Русская диалектология», а также при разработке специальных курсов, посвященных изучению жанров речи.
Предложенная в работе методика может быть использована при описании других типов предложений на материале как диалектного, так и литературного языка.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Бытийная конструкция является одной из ядерных структур диалектного языка и образует самостоятельную, типологически релевантную синтаксическую подсистему.
2. БП в диалекте представлены несколькими семантическими типами, принадлежность к которым определяется отнесенностью локализатора к разным семантическим группам (конкретно-предметным объектам, событийным, личностным наименованиям).
3. Будучи средством описания действительности, данной говорящему в непосредственно чувственном восприятии, бытийные модели преимущественно организуют диалектные тексты повествовательного и описательного характера, отражая картины прошлой и настоящей жизни.
4. Предложения со значением существования имеют достаточную закрепленность в жанровом отношении: БП являются одним из основных средств организации информативных речевых жанров (воспоминание, бытовой рассказ, объяснение).
Материалы и источники исследования
Общий объем материала - около 2 тысяч БП и текстовых фрагментов, включающих бытийные конструкции. Минимальной единицей анализа является предложение. В третьей главе единицей анализа является текст -результат акта коммуникации.
Принадлежность конструкции к числу предложений со значением существования определялась на основании общего информативного
содержания, которое оно несет в акте коммуникации, а также определенная структурная оформленность (об этом см. выше).
Источниками материала исследования являются: записи диалектной речи, сделанные от руки, и на магнитных лентах, предоставленные кафедрой русской филологии Амурского государственного университета (экспедиции 2000,2001 годов);
- словарная картотека, представляющая собой результаты лексикографической обработки материалов диалектологических экспедиций 1964-1981 гг., которая хранится в кабинете русского языка Благовещенского государственного педагогического университета;
«Словарь русских говоров Приамурья» (М.: «Наука», 1983).
Краткая характеристика говоров старожилого русского населения Приамурья
Исследуемые говоры распространены на большой территории от с.Албазино до г.Хабаровска по верхнему и среднему течению реки Амур [СРГП 1983:3]. Время формирования говоров совпадает с началом интенсивного планового заселения Приамурья, которое началось в 1857 году, когда основывались первые русские поселения - казачьи станицы для охраны государственной границы с Китаем на левобережье Верхнего и Среднего Амура. Подавляющую часть первых амурских заселыциков составляли забайкальские казаки. С 70-80 гг. XIX в. планово переселялись крестьяне из центральных губерний страны, из Украины и Белоруссии. «В результате в Приамурье образовались говоры с различной диалектной основой (северной - казачьи говоры, южнорусской - старообрядческие и говоры поздних крестьянских поселений). Их взаимодействие на амурской почве породило говоры переходного типа» [Галуза, Кирпикова, Шенкевец 1990:4].
В современных говорах русского старожилого населения бассейна Верхнего и Среднего Амура обнаруживается преобладание севернорусских черт: «общие черты в области ударного вокализма, консонантизма, грамматики и лексики дают основание называть говоры русского старожилого населения Приамурья - группой амурских говоров, сложившихся на севернорусской основе» [СРГП 1983:6].
Основные фонетические, морфологические и синтаксические особенности амурских говоров1
Фонетические особенности
1. Более широкий, в сравнении с литературным языком, результат перехода е в о под ударением: пещера, четверо, пчела, блесна, твоему, привезено, поперёшный, хлёшшит, отешут.
2. После твердых согласных наблюдается сосуществование трех типов безударного вокализма: окающего (полное оканье), окающе-акающего (переходного) и акающего (с реликтами оканья). Последние два типа вокализма сложились на основе полного оканья (частично еще в Забайкалье) под влиянием окружающих южнорусских говоров При полном оканье о и а различаются последовательно во всех безударных слогах: каблук, горшки, огороды. В заударных слогах о и а различаются нерегулярно: лопата, чистой, с лопатой, красной. Отмечены щ случаи произношения о на месте этимологического а: Омур, похить, попаха, корман.
В безударном вокализме после мягких согласных наблюдается сосуществование трех подсистем: икающей, ёкающей и якающей, среди которых иканье является доминирующим.
3. В амурских говорах функционирует взрывная фонема г, которая в слабой позиции выступает в разновидности к: дорога - дорок, друга- друк.
% См. [СРГП 1983:6-9].
4. Мягкие ж и ш" могут произносится перед гласными переднего ряда е и и: жесть, шесть, шили; иногда перед о и а: жёлтый, ушёл, кджя.
5. Повсеместно произносится долгий твердый ш в соответствии с долгим мягким ш в литературном языке: шшука, яшшык, объёшшык, шшытал.
6. Говорам свойственна утрата интервокального йота и образование стяженных форм прилагательных, местоименных прилагательных, порядковых числительных, и глаголов: больша корзина, красна коза, така сила, пёреа весна; знашъ, знат, знам.
7. Употребляются твердые губные в абсолютном конце слова: прдлуб, голуб, цеп, вдсем, бров, кров.
8. Наблюдается упрощение групп сш и cm в абсолютном конце слова: артйс, мое, лис, исъ, гвось, жисъ.
9. Распространена полная ассимиляция йота предшествующему согласному в группе собирательных существительных и притяжательных прилагательных: стулля, стакання, лйсття, обдддя, куриччя, собаччя, щ козулля.
Морфологические особенности
1. Широко представлен разряд собирательных существительных:
Орёхой пахнет, ореха на ём растет; Яблочек был, я ягод не было; Гвоздя-то не было, дак лесом придавляли крышу; Когда желудя нет, белка пойдет разве? Карася было много. % 2. У существительных женского рода с нулевым окончанием в дательном-предложном падежах выступает в ударном положении флексия -е: к печё, по шерстё, в пыле, в грязё, на лошадё.
3. Очень широко распространена флексия -у в родительном и предложном падежах: валежнику, тёсу, с брусу, с тальнику, на острову, на крюку, около Амуру, с залогу.
4. Отмечены особенности в образовании форм именительного падежа » множественного числа отдельных существительных: колёсы, пйсьмы, решёты, корыты, калужаты, внучаты; братанъя, стаканья, зятевья; односельчаны, хабаровчаны.
5. Широко распространена флексия -ов (-ев) у существительных всех типов склонения в родительном падеже множественного числа: тыквов, свадьбов, жёнщинов; змеев, болев, Медведев.
6. Довольно часто в речи старшего поколения наблюдается совпадение форм дательного и творительного падежей множественно числа: по косточкам — с косточкам, к девкам — с молодым девкам, не верить слезам — с горьким слезам.
7. Широко распространена форма личного местоимения онё во множественном числе именительного падежа; в дательном и творительном падежах оно выступает в формах: имя, к имя, с имя.
8. Повсеместно и регулярно встречается вопросительное местоимение кто или неопределенное кто-то вместо что, что-то и отрицательное никого вместо ничего: Корзина это, ли кто ли?; Кого ты будешь писать?; Его кем-то ударили; Памяти никого нет; Раньше никого не строили; Наверно, не на кого (не на что) было делать свадьбу?
9. Широко распространены стяженные формы качественных и относительных прилагательных, выступающих в предикативной или атрибутивной функциях: Лента длинна висит; Все своедёльско было; Потом сохи базарски пошли; Зймна одёжа пропала. То же в местоимениях и числительных, склоняющихся, как прилагательные: Кожна девушка очередь отводит; Всяку работу работали; Котдро окно?; Втора весна пришла.
10. Наблюдается совпадение форм творительного и предложного падежей единственного числа мужского и среднего рода: узким концом — на узким ходу; первым делом — в первым классе; этим путём — в этим доме; каким годом - в каким году.
11. Сохраняется основа на задненебный согласный в спрягаемых формах глагола: пекёт, пекёте, стрегёшь, стрегёт, стерегёте.
12. В некоторых парах видовой корреляции глаголов наблюдается чередование гласных, неизвестное литературному языку: полежать — поляживатъ; затесать — затясыватъ; захлестнуть захлястывать; завоевать — завоявыватъ; оковать — окавыватъ.
13. Сравнительная степень наречий на о,е в большинстве случаев образуется при помощи суффикса е, иногда с прибавлением приставки по-: сильні, удобнё, потеплё, подоле.
14. Регулярно употребляется постпозитивная частица -то в различных модификациях (от, то, та, ту): стол-от, дом-то, брат-то, бочка-ma, зиму-ту.
Синтаксические особенности
1. При глаголах звать, называть, зваться, называться употребляется форма именительного падежа в значении творительного предикативного: Колиддр счас зовут казёнка; Така катырга звалась, с железными зубьями; Такй палки слёги называют.
2. Объектно-целевые конструкции с предлогом по и винительным падежом имени включают в себя ограниченный круг существительных, обозначающих преимущественно предметы, которые можно заготовлять впрок: По сено ездишь зимой; Надо по дрова ехать; По виноград на лодках плавали на острова.
3. Распространены конструкции с предлогом с и родительным падежом существительных, обозначающих материал, из которого что-либо строится, изготовляется: Плотины делали с листвягу; Сделат сйдьбу с корья; Морду плели с тальнику.
4. Предлоги возле, подле, около в речи старшего поколения употребляются с винительным падежом: Он возле самый Амур живёт; Идите подле речку, подле городьбу; Дом-то около колодец, около Соньку Ласкову стоит.
5. Отмечается довольно частое повторение предлогов: С горя ли, с кого ли запил?; В олдчах, в унтах ходили; На куфне, на пекарке работали понедельному; От бугра, от сопки речка отошла.
6. Довольно широко распространено согласование «по смыслу» сказуемого с подлежащим, выраженным собирательным существительным или местоимениями кто, никто: Козачество на конях служили; Молодёжь раньше больше работали; Кто на пашнях работали; Сюды никто не ездили.
7. Распространено употребление постпозитивного повторяющегося разделительного союза ли при однородных членах предложения: Липа ли, осина ли растет?; Хлеб ли, чё ли испекчй?; Запрягёт двух ли, трёх ли коней.
Формирование говоров в условиях междиалектного контактирования обусловило своеобразие различных уровней амурской диалектной системы [Оглезнева 1996], в том числе и ее синтаксической подсистемы.
Несмотря на интерес со стороны лингвистов, русские говоры Приамурья остаются малоизученными. Амурские говоры исследовались главным образом в лексикологическом и лексикографическом аспектах (Галуза О.Ю., Иванова Ф.П., Кирпикова Л.В., Путятина Л.Ф., Шенкевец Н.П.), словообразовательном и семантическом аспектах (Оглезнева Е.А.), в аспекте анализа отдельных грамматических категорий (Клепицкая Н.А., Ячинская Д.А.) и в аспекте сопоставительной фонологии (Рябинина Н.И.).
Синтаксическая система говоров до сих пор остается практически неизученной, хотя и представляет собой интересный в синтаксическом, семантическом и жанровом отношении материал. Основная причина сложившегося положения дел - единичное исследование явлений диалектного синтаксиса - видится исследователям в значительном единстве синтаксической системы русского языка [Шапиро 1953:10, Демешкина 2000:3].
В предлагаемом диссертационном исследовании предпринята попытка описать с современных лингвистических позиций фрагмент синтаксической системы амурских говоров. Поскольку диалектная синтаксическая система представляет собой часть общей языковой системы, она, разумеется, отражает тенденции синтаксической системы национального языка. При этом она имеет и собственно диалектную специфику. Так, система бытийных предложений обладает спецификой в диалекте, определяющим для этой системы является устная форма бытования, ограниченные сферы функционирования говора как средства общения и др.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования отражены в докладах на научно-практических конференциях молодых ученых «Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики» (Томск 2001, 2002, 2003), на Международной научно-практической конференции «Преподавание иностранных языков в поликультурном образовательном пространстве» (Томск, 2001), на Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «IV Сибирская школа молодого ученого» (Томск,2001), на Международной научной конференции «Языковая ситуация в России начала XXI века» (Кемерово, 2002), на Всероссийской междисциплинарной школе молодых ученых «Картина мира: язык, философия, наука» (Томск, 2001).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы.
Во Введении обосновывается выбор темы исследования, его актуальность, новизна, определяются цели и задачи работы, ее теоретическая значимость и практическая ценность, описываются материал и методы исследования, выдвигаются положения, выносимые на защиту.
В первой главе определяются исходные теоретические положения, которые касаются лингвистического статуса бытийных предложений. Во второй части главы анализируются особенности лексического наполнения обязательных компонентов, составляющих структуру диалектного бытийного предложения.
Вторая глава содержит подробную классификацию семантических типов бытийных предложений в русских говорах Приамурья и особенности их тема-рематической организации.
В третьей главе рассматривается роль бытийных педложений в формировании семантического содержания диалектного речевого произведения; определяется место предложений со значением существования в жанровой организации диалектного текста на примере анализа одного речевого жанра (РЖ «Воспоминание»).
В Заключении отражены выводы, полученные в ходе исследования.
Основания выделения бытийного типа предложений
Проблема существования и соответственно значения слов с семантикой существования и, шире, экзистенциальных предложений всегда привлекала внимание философов, логиков и лингвистов (см. обобщающие работы [Доброхотов 1986, Целищев 1976, Арутюнова 1976, Селиверстова 1983, 1990].
Интерес к этим категориям обусловлен их онтологической и гносеологической значимостью. Проблема парадокса существования, в свою очередь, не позволяет решить вопрос о том, имеет ли значение бытийности, актуализируемое в системе языка в двух основных своих проявлениях: наличия и существования, право на сужденческую и синтаксическую самостоятельность, а, следовательно, существует ли в семантической логике предикат бытия, или пропозициональная функция со значением бытийности, а в синтаксической системе языка - предложенческая структура с соответствующим семантическим статусом.
В естественных языках выделяются смысловые компоненты общего характера, свойственные большому классу слов (предложений) и выражаемые разнообразными средствами - понятийные категории [см.: Языкознание 1998:385] (С.Д.Кацнельсон обозначает их как «семантические», «внеязыковые», «концептуальные», «когнитивные», «речемыслительные» [Кацнельсон 1972]). В качестве средств выражения понятийных категорий выступают грамматические классы, классы и подклассы знаменательных слов, служебные слова, синтаксические конструкции. Именно данные категории выступают как основа сводимости описаний разнообразных и разносистемных языков.
К числу понятийных (или когнитивных) категорий, вполне естественно, должна быть отнесена также и языковая категория бытийности, которая, с одной стороны, трактуется в современной лингвистике как функционально-семантическая категория, объединяющая бытийные предложения разной структуры, а с другой, является языковым способом репрезентации онтологической категории бытия, широко обсуждаемой в различных философских системах. «Языковая категория бытийности обеспечивает когнитивно-коммуникативную интерпретацию средствами языковых знаков тех или иных сторон бытия» [Розова 1997:6]. Таким образом, в центре внимания лингвистов находится языковое значение бытийности и способы выражения этого значения.
Вопрос о бытии (существовании) или о том, что же в мире соответствует языковому значению бытийности, ставился уже в далеком прошлом. Изучая кардинальные философские и логические понятия, такие как существование, знание, вера, модальность, воля и т.п., логики и философы подвергали глубокому анализу значения соответствующих слов и конструкций естественных языков (см., например, труды Аристотеля, Р.Декарта, Дж.Локка, Г.В.Лейбница, Д.Юма, Дж.Мура, Б.Рассела, Л.Витгенштейна, Я.Хинтикки и многих других). Значительные лингвистические результаты достигнуты в рамках «лингвистической философии» - направления, стремившегося решить философские проблемы на путях анализа языка (Дж.Мур, Б.Рассел, Дж.Остин, Л.Витгенштейн).
Для современной лингвистики философские искания представляют непосредственный интерес в не меньшей степени, в данной работе также есть смысл обратиться к некоторым подходам к проблеме бытия в истории философского знания.
Истолкование бытия претерпело сложное развитие. Его общей чертой является противоборство материалистического и идеалистического подходов; первый из них толкует основания бытия как материальные, второй - как идеальные. Можно вычленить несколько периодов в трактовке бытия: первый период - мифологическое истолкование бытия; второй этап связан с рассмотрением бытия «самого по себе» (натуралистическая онтология); третий период начинается с философии И.Канта: бытие рассматривается как нечто связанное с познавательной и практической деятельностью человека.
В истории философии первую концепцию бытия дали древнегреческие философы 6-4 вв. до н.э. - досократики, для которых бытие совпадает с материальным, неразрушимым и совершенным космосом. Одни из них рассматривали бытие как неизменное, единое, неподвижное, тождественное себе (Парменид), другие - как непрерывно становящеееся (Гераклид). Бытие фиксируется здесь в отношении к небытию, причем противопоставляются бытие по истине, открываемое в философском размышлении, и бытие по мнению, представляющее собой лишь ложную, превратную поверхность вещей. Наиболее резко выразил это Платон, который противопоставляет чувственные вещи чистым идеям как «миру истинного бытия».
Семантические типы бытийных предложений
В бытийных предложениях утверждается существование в мире или отдельном его фрагменте объектов, наделенных определенными признаками, т.е. принадлежащих тому или иному классу. Отправным пунктом таких высказываний является пространственное понятие, которое осмысливается как данное, так или иначе знакомое говорящему и адресату. Новым в них является сообщение о том, что в этом пространстве имеются объекты того или другого типа (класса), причем для понимания семантической организации бытийных предложений важно то, что область бытия в них всегда осознается как нечто более объемное, чем те предметы, которые в ней находятся.
Необходимо отметить (и собранный диалектный материал это доказывает), что область бытия может быть зафиксирована как по пространственному, так и по временному параметру, но преобладающим для бытийных предложений, следует считать пространственное представление о мире, естественно сочетающееся с понятием конкретного предмета, составляющим первичное значение имени в предложениях анализируемого типа.
Осмысление бытования объектов действительности неразрывно связано с осмыслением пространства, очерчивания его границ. Особенности пространства определяются особенностями предметов, его наполняющих, предметы как бы сами «выбирают» свои места и в этом смысле пространство вторично по отношению к вещам, его заполняющим [Яковлева 1994]. Е.С. Яковлева вслед за В.Н. Топоровым отмечает «диктат вещей» по отношению к пространству и связывает это с архаичностью модели мира. «В архаической модели мира пространство оживлено, одухотворено и качественно разнородно. Оно не является идеальным, абстрактным, пустым, не предшествует вещам, его заполняющим, а наоборот конституируется ими. Оно всегда заполнено и всегда вещно; вне вещей оно не существует» [Топоров 1988:340].
Место любой реалии в системе культурных ценностей - независимо от того, принадлежит эта реалия природному миру или создана руками человека, - может быть определено лишь через ту роль, которую данный денотат играет в жизни людей. Через восприятие личности дается толкование большинства слов. На этом основании можно говорить об антропоцентричности языка вообще и, в частности, диалектного языка. «В соответствии со статическим (радиальным) мировидением, свойственным оседлым землевладельцам, каковыми являлись и русские, человек находится как бы в центре пространства и строит мир в виде концентрических кругов вокруг своей житницы» [Михайлова 2001:179].
В философской литературе высказывается идущая еще от Ф. Бэкона мысль о «троеначалии» жизни: все вокруг группируется в «три большие категории, три космоса - мир Вселенной, мир общества и индивидуальный мир. Человек способен как бы вживаться в образ каждого из этих миров, отождествляться с ним» [Никитин 1991:10]. Сознание личности отражает и, упорядочивая, закрепляет в языке окружающий мир и личный мир, поэтому перспектива наивной картины мира располагается по двум направлениям -«внешний» и «внутренний» обзор. При этом зоны окружающего и личного мира соотносительны: внешний мир рассматривается человеком сквозь свой мир. Таким образом, человек, структурируя бытие, структурирует и пространство, при этом носитель диалектного языка ограничивается, в первую очередь, возможностями собственного и непосредственного восприятия этого пространства, для него важна принципиальная возможность познавания окружающего мира, поэтому в зону осмысления чаще всего попадают объекты, находящиеся в обозримом, знакомом пространстве.
По мнению Т.А.Демешкиной, структурирование области бытия вписывается в общую проблему восприятия, следовательно, вопрос о типе локализатора, об области бытования и бытия - это вопрос о структурировании мира в представлении человека. «Особенность восприятия и осмысления мира русским человеком состоит в том, что он свое частное, индивидуальное бытие и быт рассматривает как часть макрокосмоса, как частицу вселенной... Космичность сознания русского человека, неразделенность микро- и макрокосмоса определяют универсальность бытийной модели и способность этой модели описывать многие области человеческого существования, связанные с внутренним и внешним миром» [Демешкина 2000:63].
Бытийное предложение в диалектном тексте. Диалектный текст и речевой жанр
В бытийных предложениях утверждается существование в мире или отдельном его фрагменте объектов, наделенных определенными признаками, т.е. принадлежащих тому или иному классу. Отправным пунктом таких высказываний является пространственное понятие, которое осмысливается как данное, так или иначе знакомое говорящему и адресату. Новым в них является сообщение о том, что в этом пространстве имеются объекты того или другого типа (класса), причем для понимания семантической организации бытийных предложений важно то, что область бытия в них всегда осознается как нечто более объемное, чем те предметы, которые в ней находятся.
Необходимо отметить (и собранный диалектный материал это доказывает), что область бытия может быть зафиксирована как по пространственному, так и по временному параметру, но преобладающим для бытийных предложений, следует считать пространственное представление о мире, естественно сочетающееся с понятием конкретного предмета, составляющим первичное значение имени в предложениях анализируемого типа.
Осмысление бытования объектов действительности неразрывно связано с осмыслением пространства, очерчивания его границ. Особенности пространства определяются особенностями предметов, его наполняющих, предметы как бы сами «выбирают» свои места и в этом смысле пространство вторично по отношению к вещам, его заполняющим [Яковлева 1994]. Е.С. Яковлева вслед за В.Н. Топоровым отмечает «диктат вещей» по отношению к пространству и связывает это с архаичностью модели мира. «В архаической модели мира пространство оживлено, одухотворено и качественно разнородно. Оно не является идеальным, абстрактным, пустым, не предшествует вещам, его заполняющим, а наоборот конституируется ими. Оно всегда заполнено и всегда вещно; вне вещей оно не существует» [Топоров 1988:340].
Место любой реалии в системе культурных ценностей - независимо от того, принадлежит эта реалия природному миру или создана руками человека, - может быть определено лишь через ту роль, которую данный денотат играет в жизни людей. Через восприятие личности дается толкование большинства слов. На этом основании можно говорить об антропоцентричности языка вообще и, в частности, диалектного языка. «В соответствии со статическим (радиальным) мировидением, свойственным оседлым землевладельцам, каковыми являлись и русские, человек находится как бы в центре пространства и строит мир в виде концентрических кругов вокруг своей житницы» [Михайлова 2001:179].
В философской литературе высказывается идущая еще от Ф. Бэкона мысль о «троеначалии» жизни: все вокруг группируется в «три большие категории, три космоса - мир Вселенной, мир общества и индивидуальный мир. Человек способен как бы вживаться в образ каждого из этих миров, отождествляться с ним» [Никитин 1991:10]. Сознание личности отражает и, упорядочивая, закрепляет в языке окружающий мир и личный мир, поэтому перспектива наивной картины мира располагается по двум направлениям -«внешний» и «внутренний» обзор. При этом зоны окружающего и личного мира соотносительны: внешний мир рассматривается человеком сквозь свой мир. Таким образом, человек, структурируя бытие, структурирует и пространство, при этом носитель диалектного языка ограничивается, в первую очередь, возможностями собственного и непосредственного восприятия этого пространства, для него важна принципиальная возможность познавания окружающего мира, поэтому в зону осмысления чаще всего попадают объекты, находящиеся в обозримом, знакомом пространстве.
По мнению Т.А.Демешкиной, структурирование области бытия вписывается в общую проблему восприятия, следовательно, вопрос о типе локализатора, об области бытования и бытия - это вопрос о структурировании мира в представлении человека. «Особенность восприятия и осмысления мира русским человеком состоит в том, что он свое частное, индивидуальное бытие и быт рассматривает как часть макрокосмоса, как частицу вселенной... Космичность сознания русского человека, неразделенность микро- и макрокосмоса определяют универсальность бытийной модели и способность этой модели описывать многие области человеческого существования, связанные с внутренним и внешним миром» [Демешкина 2000:63].
