Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Антропонимное наполнение официальной формулы именования денотата в ревизской сказке Чердынского уезда 1711 года 17
1.1. Проблематика изучения антропонимии первой четверти 17 XVIII века и терминология, используемая в диссертационном исследовании
1.2. Антропонимные формулы именования крестьян Чердынского уезда, зафиксированные в ревизской сказке 1711 года
1.2.1. Характеристика больших антропонимных формул именования
1.2.2. Характеристика малых антропонимных формул именования
1.2.3. Употребление апеллятивной лексики в составе антропонимных формул именования
1.2.4. Особенности антропонимных формул именования в 64 ревизской сказке Чердынского уезда 1711 года
Глава 2. Личные имена и отчества в ревизской сказкеЧердынского уезда 1711 года
2.1. Общая характеристика именника ревизской сказки Чердынского уезда 1711 года 70
2.2. Вариативность употребления личных имен, зафиксированных в ревизской сказке Чердынского уезда 1711 года
2.3. Частотность употребления личных имен крестьянства по данным ревизской сказки Чердынского уезда 1711 года
2.4. Особенности личных имен, зафиксированных в ревизской сказке Чердынского уезда 1711 года, по их отношению к каноническим формам
2.5. Сопоставление показателей в области фонетики имен ревизской сказки Чердынского уезда 1711 года и антропонимов переписных документов Прикамья первой половины XVII века и исторических письменных источников других территорий Русского государства XV-XVII вв.
2.6. Характеристика отчеств, зафиксированных в ревизской сказке Чердынского уезда 1711 года
Глава 3. Фамилии крестьян Чердынского уезда по данным ревизской сказки 1711 года
3.1. Структура фамилий крестьян Прикамья первой четверти XVIII века по данным ревизской сказки Чердынского уезда 1711 года 140
3.2. Характеристика производящих основ фамилий, образованных от личных имен
3.3. Характеристика производящих основ фамилий, образованных от топонимов и прозвищной лексики
3.4. Возникновение фамильных антропонимов и влияние живой русской речи на их формы по данным ревизской сказки Чердынского уезда 1711 года
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 186
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 192
СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ 215
ПРИЛОЖЕНИЯ 217
Приложение 1. Копия титульного листа ревизской сказки Чердынского уезда 1711 года
Приложение 2. Рисунок водяного знака листов ревизской сказки Чердынского уезда 1711 года Приложение 3. Личные имена крестьян Чердынского уезда по
переписи 1711 года: канонические формы, их варианты и частотность употребления Приложение 4. Список отыменных фамилий и реконструированных из них календарных полных и вторичных личных имен
Приложение 5. Списки отпрозвищных фамилий и реконструированных из них прозвищ и апеллятивной лексики
Приложение 6. Словарь отпрозвищных фамилий чердынскойревизской сказки 1711 года, не зафиксированных начала XVIII века
- Проблематика изучения антропонимии первой четверти 17 XVIII века и терминология, используемая в диссертационном исследовании
- Общая характеристика именника ревизской сказки Чердынского уезда 1711 года
- Структура фамилий крестьян Прикамья первой четверти XVIII века по данным ревизской сказки Чердынского уезда 1711 года
Введение к работе
Одним из основных разделов ономастики - науки о собственных именах - является антропонимика - наука, изучающая принципы индивидуальной и групповой номинации людей, становление, развитие и функционирование антропонимов: личных имен, отчеств, фамилий, прозвищ и других собственных имен, которые может иметь человек.
Антропонимы, являясь частью лексического состава языка, подчиняются его законам и изучаются лингвистическими методами, но с обязательным учетом социологических, исторических, этнографических и других внеязыковых факторов, которые в антропонимии играют немаловажную роль и без которых порой невозможно объяснить то или иное антропонимическое явление.
Антропонимика, как самостоятельная наука, вычленилась из ономастики в 60 - 70-х гг. XX века (Языкознание. БЭС, 1998, 37).
Важнейшими достижениями антропонимики стали определение ее места в лингвистике и среди нелингвистических наук, определение антропонима как языковой категории, систематизация и создание единой научной терминологии, выявление закономерностей функционирования антропонимов в языке, речи и в художественной литературе, рассмотрение стилистической дифференциации антропонимов, их официальных и неофициальных форм, изучение истории и современного состояния антропонимии, постановка и разработка ряда теоретических положений, решение прикладных вопросов.
Большой вклад в развитие антропонимики внесли М.Я. Морошкин, Н.М. Тупиков, А.И. Соболевский, A.M. Селищев, В.К. Чичагов, В.А. Никонов, А.В. Суперанская, Н.А. Баскаков, В.Д. Бондалетов, Е.Н. Бакланова, В.Ф. Житников, СИ. Зинин, Н.В. Подольская, Е.Н. Полякова, В.В. Палагина, Г.Я. Симина, Б.Я. Успенский, Ю.И. Чайкина, Л.М. Щетинин и ряд других исследователей. Их идеи и труды и в настоящее время остаются актуальными и оказывают существенное влияние на развитие антропонимики.
Одним из важнейших направлений исследований русской антропонимии является изучение ее истории, решение проблем периодизации, появления и адаптации календарных имен, функциональных и словообразовательных разновидностей отчеств, источников и структурно-словообразовательных типов фамилий, истории антропонимных формул именования человека.
Историческая антропонимика изучает состояние антропонимии в тот или иной временной срез, устанавливает основные тенденции развития антропонимов, их становление и функционирование.
Актуальность исследования заключается в изучении процесса становления официальной формы антропонимов на материале регионального памятника деловой письменности начального этапа формирования русского национального языка, когда в антропонимии происходит целый ряд сдвигов, позволяющий ученым говорить о том, что в начале XVIII века открывается целый период в развитии антропонимии, который продлился вплоть до 1917 года (Бондалетов, 1983, 97).
Настоящее антропонимическое исследование органично вливается в русло исследований по региональной исторической антропонимике на материале исторических памятников письменности, выполненных Е.Н. Баклановой, Т.В. Бахваловой, Н.Н. Бражниковой, И.Д. Ворониным, Т.А. Заказчиковой, СИ. Зининым, Л.А. Климковой, И.А. Королевой, М.А. Короткевич, В.А. Никоновым, ВВ. Палагиной, Г.Я. Симиной, А.Е. Смирновой, С.Н. Смольниковым, Ю.И. Чайкиной, Л.М. Щетининым и другими антропонимистами. Более того, работа продолжает изучение истории развития антропонимии Прикамья, которая ранее рассматривалась А.А. Горбуновой, А.С. Кривощековой-Гантман, Н.В. Медведевой, Е.Н. Поляковой.
Несмотря на достаточно большое количество исследований, по нашему мнению, до настоящего времени остается существенным замечание Е.Н. Поляковой, что «...одной из актуальных проблем современной русистики является разработка исторической антропонимии». В частности, для обобщающей работы по становлению и развитию антропонимии пермского региона данные XVIII - XIX вв. еще не готовы и требуют особого внимания (Полякова, 1991 (а), 60, 61).
Антропонимия развивается по свойственным ей законам, испытывает влияние лингвистических и нелингвистических факторов, имеет общие и региональные особенности становления, изучение которых на сегодняшний день актуально и может быть успешно проведено при исследовании количественных и качественных характеристик, сопутствующих процессу становления антропонимической системы.
Исследование ревизской сказки Чердынского уезда 1711 года дает возможность решить положительно вопрос о состоянии и особенностях развития антропонимии Прикамья в первой четверти XVIII века, а также позволяет реконструировать апеллятивную лексику, употреблявшуюся в народной речи Прикамья XVI - XVII вв. и к настоящему времени исчезнувшую, и это «...является актуальным для пополнения лексического состава языка утраченными лексическими единицами, а также для представления процессов формирования и развития пермских территориальных говоров» (Медведева, 1999, 6).
Проблема диссертационного исследования заключается в необходимости установить основные характеристики состояния антропонимии памятника письменности делового языка Прикамья по Чердынскому уезду 1711 года, позволяющие сделать вывод о степени и этапе формирования официальной формы именования в первой четверти XVIII века.
Объект исследования - антропонимия ревизской сказки Чердынского уезда 1711 года: мужские личные имена, отчества, фамилии, антропонимные формулы именования.
Предметом данного исследования являются антропонимические характеристики развития и становления официальной формы именования, выявляемые в антропонимии исследуемого памятника.
Цель работы - выявление и описание состояния основных характеристик официальной формы антропонима и антропонимной формулы именования, зафиксированных в памятнике письменности делового языка Прикамья первой четверти XVIII века.
В соответствии с целью, объектом и предметом исследования была сформулирована гипотеза: состояние официальной формы именования в Прикамье первой четверти XVIII века отражает общерусские тенденции развития и становления антропонимическои системы, но вместе с тем имеет территориальные особенности, которые позволяют уточнить некоторые представления о процессах, происходящих в антропонимии.
Реализация поставленной цели предполагает решение следующих задач, традиционных для региональных антропонимических исследований: выявление антропонимного фонда ревизской сказки Чердынского уезда 1711 года; анализ структуры выявленных антропонимов; рассмотрение мотивирующих основ антропонимов и их семантики; статистическая обработка антропонимических явлений и сопоставление их с результатами исследований более ранних памятников делового языка Прикамья, а также памятников письменности других регионов России этого же периода; выявление тенденций развития и локальных особенностей антропонимическои системы Прикамья в первой четверти XVIII века.
Материалом исследования послужили именования крестьян Чердынского уезда в памятнике деловой письменности первой четверти XVIII века - «Ревизской сказке Чердынского уезда 1711 года».
Исследуемая ревизская сказка представляет собой сплошную перепись мужского населения. Насыщенность текста антропонимическим материалом максимальна, составляет около 95%. По определению Н.В. Подольской, такой текст, в котором преобладают антропонимы, объединенные в речевые последовательности и сочетающиеся с обязательными или факультативными апеллятивными компонентами, характеризуется как «антропонимический текст» (1988, 34).
В общей сложности проанализирована номинация 9857 человек, каждое именование которых (личное имя, отчество, фамилия) было включено в большую или малую антропонимную формулу.
Палеографическое описание рукописи «Ревизская сказка Чердынского уезда 1711 года». Памятники деловой письменности Западного Урала вызывают особый интерес не только как источник изучения ономастики нашего края, но и как материал для исследования особенностей палеографии пермских рукописей, которые с этой точки зрения изучены недостаточно. Изучались в основном уральские и зауральские свитки XVI — XVII веков. Наиболее значительные работы по палеографии пермских памятников представлены Е.Н. Поляковой и А.А. Горбуновой, которые описывают палеографические особенности Соликамских, тобольских и шадринских свитков XVII века в связи с исследованием их языка. В настоящее время исследование палеографии пермских памятников письменности XVIII века только начинается (Чиркова, 1999, 188-195).
Ревизская сказка Чердынского уезда 1711 года хранится в Государственном архиве Пермской области под № 2357, фонд № 111, опись №1.
Исследуемый документ включает список сельских населенных пунктов и жителей, которые проживают в них.
Составители текста не указаны. Рукопись датирована 1711 годом; дата встречается один раз: на титульном листе: «за 1711 годъ» (см. приложение №1).
Указано место написания документа - ПРАВИНЦИИ СОЛИ КАМСКОЙ ЧЕРДЫНСКОГО УЕЗДУ.
Рукопись имеет 185 листов. Обложки нет, но есть титульный лист из той же бумаги, как и другие листы. На нем указана дата и начертан небольшой витиеватый рисунок (см. приложение № 1).
Бумага шероховатая, желтоватого оттенка, довольно плотная. Края рукописи почти не стерты. В целом чердынская перепись сохранилась хорошо, лишь в некоторых местах (верхней части листа) записи частично размыты из-за воздействия водной среды.
На просвет обнаруживается водяной знак, расположенный посередине листа. В соответствии с таблицами А.А. Гераклитова и Н.П. Лихачева - это вариант распространенной в конце XVII - начале XVIII веков филиграни «Герб города Амстердама». Водяной знак немного размыт, на некоторых листах его почти не видно. Вероятно, рукопись написана на бумаге русского происхождения, сделанной по голландским образцам и технологиям, а филигрань является русским вариантом голландского водяного знака, или бумагу делал голландский мастер, живший в России (см. приложение № 2).
Документ написан, очевидно, гусиным пером и чернилами, имеющими в настоящее время различные оттенки коричневого цвета: от светло-коричневого до темно-коричневого, почти черного. Чернила обладают большой устойчивостью, так как почти за три столетия (289 лет) текст не утратил четкости.
Бумага не разлинована, но рукопись написана ровно, правда, расстояние между строками различно. Слева оставлены поля шириною около трех сантиметров, справа, сверху и снизу - около двух сантиметров. На правых полях имеются чернильные пометки. Возможно, это пробы пера. В верхнем правом углу проставлена нумерация листов.
Текст написан на листе с обеих сторон. Написан он скорописью, характерной для конца XVII - начала XVIII веков. Одной из важнейших примет, характеризующих скоропись этого периода, - является наличие связных написаний. В исследуемой ревизской сказке встречаются, например, соединения двух (нъ, ив, ев, ер, ов, ор, ле, мя) и трех (его, аго) букв. Некоторые слова сокращены и записаны с употреблением титл.
Знаки препинания (точки, запятые) практически не встречаются, последовательности их употребления не наблюдается.
Рукопись написана разными почерками. Вероятно, перепись податного населения вели несколько писчих. Один почерк характеризуется размашистостью, небрежностью, большой свободой нажимов и взмахов, другой - четкостью, аккуратностью и бисерностью. Кляксы не встречаются.
Закономерности в употреблении больших букв нет. Размер букв не зависит от их местоположения в слове: большая по размеру буква может встретиться и в начале, и в середине слова.
В рукописи встречаются тридцать три буквы алфавита (кириллицы), каждая из которых представлена в различных вариантах. Особенно много вариантов у букв А, В, Д, Ж, Р, Я.
В тексте часто встречаются выносные буквы: В, Н, Р, Л, С и другие. Строчные буквы и выносные различаются, причем отличить выносные друг от друга чаще всего можно лишь в контексте.
Документ имеет форму тетради, в которой помещены две таблицы. Иллюстраций и чертежей в рукописи нет.
В первой таблице, выполняющей функцию топонимического указателя, в алфавитном порядке перечисляются починки, деревни, погосты. Напротив каждого топонима обозначено количество дворов, имеющихся в населенном пункте, количество человек - «душ», проживающих в указанной деревне и обязанных платить налог, и номер листа, на котором начинается перечисление налогоплательщиков данного населенного пункта.
Другая, основная, таблица состоит из четырех колонок. В первой и третьей колонках фиксируется название починка, деревни или погоста, затем перечисляются их жители - податное население, после чего указывается в скольких дворах те живут. Во второй и четвертой колонках обозначается возраст того или иного «обывателя» и итоговое число душ данной деревни.
Вторая таблица имеет длину около двадцати семи сантиметров, а ширину - около шестнадцати сантиметров, причем ширина первого и третьего столбцов около семи сантиметров, а второго и четвертого - один сантиметр. Столбцы везде относительно одинаковые, четко расчерченные линейкой.
В целом общее оформление и содержание второй таблицы выглядит следующим образом:
Материалом для проведения сопоставления антропонимических явлений послужили различные источники: во-первых, результаты исследования антропонимии Прикамья по памятникам письменности делового языка, выполненные А. А. Горбуновой (1964), АС. Кривощековой-Гантман (1973, 1975), Н.В. Медведевой (1999), Е.Н. Поляковой (1973,1974,1982,1984,1995,1997, 1999); во-вторых, свод антропонимов, представленный в памятнике письменности церковно-книжного языка 1627 года «Лексикон словенороський Памвы Берынды», а также работы по изучению антропонимии других регионов России по памятникам письменности XVI -XVII вв., выполненные В.В. Палагиной (1972, 1976), А.Е. Смирновой (1998), С.Н. Смольниковым (1996), В.К. Чичаговым (1959) и другими исследователями; в-третьих, для проведения анализа в синхронном аспекте были привлечены материалы по результатам исследования антропонимии XVIII века других территорий России: работы Е.Н. Баклановой (1970, 1971 (а, б)), СИ. Зинина (1969, 1970 (а), 1972), Т.Г. Ивановой (2000) и других исследователей.
Кроме того, использовались различные словари и справочники, в том числе антропонимические, а именно: В. А. Никонова (1993), Н.А. Петровского (1966), Е.Н. Поляковой (1997), А.В. Суперанской (1998), М.Г. Талалая (1992), А.В. Тихонова, Л.З. Бояриновой, А.Г. Рыжковой (1995), Ю.И. Чайкиной (1995) и др.
Методами исследования были традиционные для антропонимики и обусловленные спецификой исследуемого источника и его антропонимикона:
Инвентаризация антропонимного материала применялась для классификации антропонимов и антропонимических формул именования по разным основаниям.
Описательный метод применялся при описании основных групп и характеристик антропонимов, антропонимных формул именования и различных антропонимических явлений в сложившейся антропонимической системе Прикамья, отраженной в исследуемом источнике.
Сравнительный метод использовался для выявления особенностей сложившейся антропонимической системы Прикамья первой четверти XVIII века в сопоставлении ее с антропонимическими системами других территорий России этого же исторического периода и антропонимической системой Прикамья первой половины XVII века.
Структурный метод (формантный и исследования основ) применялся при анализе словообразовательной структуры функционирующих антропонимов, выявлении закономерностей взаимообусловленности производящей и производной основ антропонимов, развития антропоформантов, становления официальной формулы именования.
Статистический метод использовался при выявлении сдвигов в исследуемом антропонимиконе, раскрытии динамики развития того или иного антропонимического явления, когда количественные показатели отражали качественные процессы, происходившие в антропонимии.
Этимологический метод применялся при определении значения исходной лексической единицы - апеллятива - ставшей антропонимом или давшей антропоним.
Исторический метод позволял выделить языковые источники исследуемого антропонимикона и выявить соотнесенность антропонимических явлений с процессами, происходящими в российском обществе в первой четверти XVIII века.
Научная и практическая значимость работы заключается в том, что предпринята попытка многоаспектного исследования становления и состояния официальной формы именования крестьян на территории
Прикамья первой четверти XVIII века, влияния на ее формирование лингвистических и экстралингвистических факторов.
Результаты исследования могут быть использованы при изучении особенностей развития антропонимических систем других территорий, а материалы привлечены для их сопоставления.
Основные выводы исследования могут найти отражение в обобщающих работах по системному анализу лексики, ономасиологии, исторической ономастике, исторической лексикологии и лексикографии, при составлении антропонимических словарей русского языка.
Материалы и результаты исследования могут быть применены в вузовском преподавании курсов истории русского языка, лексикологии, в спецкурсах и спецсеминарах по ономастике, а также будут интересны и полезны не только лингвистам, но и историкам, краеведам, этнографам.
Анализ антропонимии Чердынского уезда 1711 года дополнит сведения по общей истории антропонимии XVIII века России и продолжит начатые исследования в изучении региональной антропонимии XVIII века Прикамья.
Основные положения, выносимые на защиту:
Антропонимия крестьянства Чердынского уезда первой четверти XVIII века по материалам ревизской сказки Чердынского уезда 1711 года развивалась и устанавливалась в соответствии с общерусскими тенденциями формирования антропонимической системы.
Антропонимы и включающие их антропонимные формулы именования в ревизской сказке Чердынского уезда 1711 года образуются по общерусским антропонимическим моделям и являются официальными формами именования.
Анализ антропонимии исследуемого памятника письменности делового языка Прикамья первой четверти XVIII века и ее сопоставление с переписными документами XVII века выявляет исчезновение категории прозвищ из официальных антропонимных формул именования крестьян.
Антропонимия исследуемого памятника письменности делового языка Прикамья первой четверти XVIII века обнаруживает региональные особенности развития, позволяющие внести дополнения и уточнения в представления о формировании общерусской антропонимической системы.
Антропонимия ревизской сказки Чердынского уезда 1711 года отражает общерусские и северно-великорусские фонетические явления живой народной речи и дает возможность реконструировать из фамильных именований диалектную апеллятивную лексику.
Структура работы. Работа состоит из введения, 3 глав и заключения. Исследование начинается с обзора проблем изучения антропонимии первой четверти XVIII века, определения используемых в работе терминов и описания антропонимных формул именования крестьян Чердынского уезда по данным ревизской сказки 1711 года (глава 1). Далее дается характеристика именника и отчеств, рассматривается вариативность и частотность личных имен, их особенности по отношению к каноническим формам (глава 2). В третьей главе определяется репертуар чердынских фамилий, подвергается анализу их структурный состав и источники происхождения.
Приложениями являются список использованной литературы, список условных сокращений, копия титульного листа и рисунок водяного знака листов ревизской сказки Чердынского уезда 1711 года, списки личных имен и фамилий с реконструированной антропонимной и апеллятивной лексикой.
Проблематика изучения антропонимии первой четверти 17 XVIII века и терминология, используемая в диссертационном исследовании
Антропонимика, выделившись из ономастики и став самостоятельной научной дисциплиной, продолжает развиваться, исследуя все новые пласты антропонимической лексики, выявляя и подвергая научному анализу неизученные явления в области антропонимии.
Одним из показателей становления любой научной дисциплины является разработанность ее терминологического пространства, четкость и однозначность значения того или иного термина. Много внимания вопросам развития, становления и разработке антропонимической терминологии уделяли СИ. Зинин, В.А. Никонов, Н.В. Подольская, А.В. Суперанская и другие исследователи. Но в настоящее время, даже несмотря на фундаментальный труд Н.В. Подольской «Словарь русской ономастической терминологии», в антропонимике, как в достаточно молодой науке (всего ей около 40 лет), проблема разработки терминов и терминологического поля, которые бы удовлетворяли требования исследований антропонимии в синхронном и диахронном аспектах, не снята.
В современной антропонимике сформулированы достаточно определенные и недвусмысленные дефиниции терминов «личное имя», «отчество», «фамилия», «прозвище» и «антропонимная формула именования». Тем не менее, значения этих терминов нельзя механически переносить с современных антропонимов на антропонимы донационального периода и периода становления русского национального языка, так как и антропонимия, и антропонимическая терминология прошли довольно сложный путь развития, в котором выделяются свои закономерности и тенденции.
СИ. Зинин в длительном процессе становления антропонимическои терминологии отмечает следующие особенности: во-первых, тесную взаимосвязь антропонимических терминов и общеупотребительных слов, обозначающих те или иные виды антропонимов, во-вторых, взаимообусловленность функций антропонимов и семантики антропонимических терминов, в-третьих, тенденцию уменьшения количества антропонимических терминов, в том числе составных (1970(a); 1972,10-11).
Каждый антропонимический термин в ту или иную историческую эпоху имел различные оттенки значения, многие термины были многозначными, обозначали разные виды антропонимов или, наоборот, один и тот же антропоним обозначался разными терминами. Также на выбор использования того или иного антропонимического термина влияет характер анализируемого материала, индивидуальное понимание и личные вкусы исследователей. Все это без специальных разъяснений затрудняет, а иногда даже и искажает объективное восприятие и понимание антропонимическои информации, носящей диахронический характер. В целях избежания разночтений очень часто в работах по исторической антропонимике авторы уделяют особое внимание разъяснению мотивировок выбора используемой антропонимическои терминологии (Зинин, 1972, 9-17; Чичагов, 1959, 5 и др.).
Именно поэтому перед анализом состояния антропонимии крестьян Чердынского уезда первой четверти XVIII века по материалам памятника письменности делового языка прежде всего следует очертить круг используемой в диссертационном исследовании антропонимическои терминологии и ее семантическое содержание.
Общая характеристика именника ревизской сказки Чердынского уезда 1711 года
Во-первых, все имена - мужские, так как только мужское население облагалось налогами и регистрировалось при ревизиях. В других же переписных документах делового языка XVII - начала XVIII века исследователями отмечается фиксация женских имен, которые, как правило, принадлежали вдовам, ведущим хозяйство (Бакланова, 1970, 308; Медведева, 1999, 85, 252-253; Полякова, 1982, 224).
Во-вторых, зафиксированные имена отражают имянаречение в определенной социальной группе - крестьянстве, которое составляло подавляющую массу населения России первой четверти XVIII века.
2) Все личные имена - календарные. Соответственно в исследуемой ревизской сказке полностью отсутствуют некалендарные имена, которые еще имели место в памятниках деловой письменности Прикамья XVII века и были как русского происхождения (составляли от 2,84% до 12% от состава всего именника), так и нерусского (составляли около 0,11% именника) (Медведева, 1999, 86; Полякова, 1982, 224). Исследования количественных соотношений календарных и некалендарных имен в именниках других территорий Российского государства выявляют ту же закономерность: постепенное снижение до нулевой отметки количества некалендарных имен, начавшееся практически одновременно с принятием на Руси христианства и закончившееся в различных регионах по-разному, но примерно в начале XVIII века (Бахвалова, 1976, 112, 114; Бражникова, 1969 (а), 39; 1976, 108-109; Заказчикова 1977 (а), 55; 1977 (б), 40; Молодых, 1976 (б), 117; Смирнова, 1998, 80; Супрун, 1997, 21-22; Чернева, 1971, 31).
Интересна судьба некалендарных нерусских именований. Они имели место в памятниках письменности XVII века в разных регионах России (Медведева, 1999, 86; Смольников, 1996, 8). На территории Прикамья русское население, осваивавшее земли Перми Великой, входило в контакт с местными этническими группами: коми-пермяками, манси - и подвергалось с их стороны фонетическому и лексическому влиянию (Полякова, 1999, 17). Из лексического состава перенимались и усваивались, в первую очередь, различного вида онимы, дальнейшее функционирование которых в русском языке сложилась по-разному. Так, топонимы частично сохранились и употребляются по сей день (Гордеева, 1997), а антропонимы, в частности, личные имена к 1711 году вышли из официального употребления, и в исследуемой ревизской сказке из 9847 личных имен нет ни одного нерусского, некалендарного по происхождению.
Факт отсутствия некалендарных имен в анализируемом именнике имеет важное значение, так как отражает одну из существенных характеристик, подтверждающих гипотезу о развитии антропонимикона Прикамья по общерусским тенденциям, и свидетельствует о том, что: во-первых, в первой четверти XVIII века на территории Чердынского уезда в официальном крестьянском именнике произошло полное вытеснение некалендарных имен календарными, к чему и вела динамика развития именника Прикамья XVII века (Полякова, 1982, 225). Это вызвано усилением влияния церкви на мирскую жизнь как русских, так и нерусских, многие из которых уже к XVIII веку приняли крещение.
Структура фамилий крестьян Прикамья первой четверти XVIII века по данным ревизской сказки Чердынского уезда 1711 года
В исследуемой ревизской сказке зафиксировано около 1300 разнообразных фамилий, которые чаще всего употреблялись по одному разу: 51% фамилий имеют единичную фиксацию (Владеев, Голубчиков, Загоскин, Темников и др.), по 14% фамилий употреблены дважды и трижды (Алин, Горохов, Кучев, Олехов и др.; Архипов, Барсуков, Курочкин, Неклюдов и др.), 8% - зафиксированы по четыре раза (Кулаков, Лыбин, Мишарин, Поздин и др.), 6% - по пять раз (Антипиных, Баранов, Мичков, Селянинов и др.) и 7% фамилий употреблены в шести и более случаях (Артемов, Баяндин, Могильников, Чернопазов и др.).
Общее количество фамильных антропонимов составляет около 3160. Они в подавляющем большинстве употреблены при обозначении глав двора, семьи и зафиксированы в трехчленных антропонимных формулах: всего 2% фамилий употреблены в двучленных формулах именования и 98% - в трехчленных (смотри раздел 1.2.2).
В разделе 1.1 настоящего исследования было дано определение понятия «фамилия» и отмечено, что в ревизской сказке Чердынского уезда 1711 года наряду с личными именами и отчествами фиксируются именно фамилии, а не родовые прозвания, наследственные имена, дедичества или вторые отчества, так как, во-первых, уже в XVII веке в Прикамье фамилии передавались из поколения в поколение и фиксировались в деловых документах в отношении любых людей как официальные антропонимы и, во-вторых, анализируемые антропонимы оформлены фамильными антропоформантами и занимают присущее фамилиям место в составе антропонимной формулы.
