Введение к работе
Актуальность исследования обусловлена нарастающим интересом к изучению художественной картины мира и ее фрагментов в современном литературоведении. Интерес к реконструкции целой картины мира той или иной эпохи через отдельные ее составляющие объединяет довольно широкий круг исследователей. В сфере этой проблемы оказываются классические работы Д.С. Лихачева, А.М. Панченко, Ю.М. Лотмана, М.М. Бахтина, Б.А. Успенского, В.М. Живова, В.Н. Топорова, А.С. Демина и др. Наше диссертационное исследование осуществлялось в русле этих научных поисков и связано с изучением художественной картины мира русской литературы XVIII столетия.
Термины «художественная картина мира», «художественная модель мира», «образ мира» (введен Я.О. Зунделовичем) прочно вошли в литературоведческий оборот вместе со стоящими за ними подходами, принципами и методами изучения историко-литературного процесса.
Русские литературные представления о службе и служении являются одним из значимых фрагментов художественной картины мира XVIII столетия, несомненно, заслуживающим внимания и изучения.
Литературные (или художественные) представления в качестве специального предмета литературоведческого осмысления обнаруживают себя в научных работах еще в 70-е годы XX века. Одной из наиболее ярких в этом ряду стала монография А.С. Демина, посвященная художественным представлениям о мире, природе и человеке конца XVII – начала XVIII веков. По мысли А.С. Демина, термин «художественное представление» по своему содержанию практически совпадает с термином «художественный образ», однако, «предпочтительнее обходиться все-таки термином «художественное представление», имеющим оттенок частичности, фрагментарности, неразвитости образа». По его мнению, важно иметь в виду то, что художественные представления не очевидны, не тождественны прямым формулировкам и высказываниям, которые встречаются в текстах. Раскрытие представления требует реконструкции того смысла, который автор сознательно вкладывал в свое произведение.
Степень изученности проблемы. Интересующий нас вопрос отношения русского дворянина к государственной службе до сих пор активно рассматривался в научных исследованиях преимущественно исторического плана. При этом, интерес к службе русского дворянского сословия возник уже в XIX столетии. В исследованиях этой эпохи дворянство представало, в первую очередь, как служилое сословие, и в центре внимания оказывались его права и обязанности, связанные со службой в разные исторические периоды. Работы И.А. Порай-Кошица «История русского дворянства от IX до конца XVIII века» (1900 г.) и А.В. Романова-Славатинского «Дворянство в России от начала XVIII века до отмены крепостного права» (1870 г.) являют собой убедительное тому свидетельство. Дворянство в этих трудах понимается как привилегированная общественная группа, сложившаяся исключительно в интересах государства, зависящая от него и обязанная служить этим интересам. Аналогичная позиция обнаруживает себя в работах Н.П. Павлова-Сильванского «Государевы служилые люди: Происхождение русского дворянства» (1898 г.) и М.Т. Яблочкова «История дворянского сословия в России» (1876 г.), в которых, впрочем, уделяется существенно больше внимания Манифесту 1762 года и Жалованной грамоте 1785 года, вносящих изменения в отношение дворянства к государственной службе.
В современных исследованиях заметно меняется ракурс осмысления событий XVIII столетия. Например, в монографиях И.В. Фаизовой «”Манифест о вольности” и служба дворянства в XVIII столетии» (1999 г.), В.И. Таланина «Русские сословия: История и современность» (2006 г.) в центре внимания – манифест Петра III о вольности дворянства и связанная с ним этическая проблема превращения службы из обязанности в право. Современные исследования в большей мере интересует история «освобождения» дворянства и изменения его положения в государстве, новый статус привилегированного сословия, уже не обязанного службой государю, превращение дворянства из служилого сословия в привилегированное.
Вклад литературоведов в осмысление проблемы государственной службы в XVIII столетии существенно более скромный. Литературных представлений об этом предмете, как правило, касались попутно и фрагментарно. Наиболее глубоко и подробно служащий человек был рассмотрен в опубликованном цикле лекций Ю.М. Лотмана «Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII – начало XIX века)» (1993 г.). В главе «Люди и чины» автор обращается к воплощенной Петром I идее государственной службы и ее конкретной реализации в повседневной жизни русского дворянина. Однако этот труд Ю.М. Лотмана носит преимущественно историко-культурологический характер, и собственно литературные представления об интересующем нас предмете лишь отчасти определяют его содержание.
Близкая к проблематике нашего диссертационного исследования работа В.М. Живова «Разыскания в области истории и предыстории русской культуры» (2002 г.) тоже имеет, скорее, философско-культурологический характер. В центре внимания автора вопрос о «государственном мифе» в эпоху русского Просвещения, об императорском культе и его разрушении и пр.
Русские литературные представления о службе и служении, взятые в их развитии, динамике в рамках XVIII столетия до сих пор не становились специальным предметом научного осмысления. В принципиальной установке на изучение меняющихся, эволюционирующих литературных представлений о них мы и видим научную новизну нашего исследования.
Целью диссертации является описание процесса развития русских литературных представлений о службе и служении в XVIII веке и выявление его основных этапов.
Для достижения этой цели представляется необходимым решение следующих задач:
1) отбор и анализ текстов русских литературных произведений XVIII столетия, позволяющих выявить исторические представления о службе и служении;
2) выявление основных этапов развития литературных представлений о службе: от ее безусловного нравственного оправдания до появления в русской литературе XVIII века первых сознательно и принципиально «неслужащих героев»;
3) установление этапа зарождения литературных представлений о служении как исполнении долга за чертой служебных обязанностей;
4) описание процесса утверждения в русском литературном сознании XVIII века ценностей «жизни вне службы»;
5) установление исторического этапа окончательного расподобления и поляризации русских литературных представлений о службе и служении.
Поскольку предметом нашего исследования являются литературные представления о службе и служении, взятые в их исторической динамике в пределах XVIII столетия, то и материалом для его осуществления служат художественные, публицистические произведения, дневники и документы, относящиеся к этой эпохе. Прежде всего, это литературные тексты, принадлежащие наиболее ярким и значимым участникам русского литературного процесса XVIII века – А.Д. Кантемиру, В.К. Тредиаковскому, М.В. Ломоносову, А.П. Сумарокову, Д.И. Фонвизину, М.М. Хераскову, В.И. Майкову, Н.А. Львову, Г.Р. Державину, И.И. Хемницеру, Н.И. Новикову, А.Н. Радищеву, Н.М. Карамзину.
Методологическая основа работы определена трудами Ю.М. Лотмана, М.М. Бахтина, Д.С. Лихачева, А.М. Панченко, Б.А. Успенского, В.М. Живова, В.Н. Топорова, А.С. Демина. Исследование строится на принципах историко-типологического изучения литературных памятников.
Рабочая гипотеза. Первоначально сформированные в петровскую эпоху литературные представления о государственной службе как сфере деятельности, удовлетворяющей потребности человека в личном успехе, материальном благополучии и, одновременно, в исполнении нравственного долга перед государем и отечеством, претерпевают существенные исторические изменения, которые, пройдя через этап глубокого смыслового расподобления службы и служения, завершаются утверждением их полярной противоположности и нравственной несовместимости. Все это сопровождается появлением в русской литературе сознательно не служащих литературных героев и, в конечном счете, нравственного оправдания их жизненной позиции и поступка.
Характер исследуемого историко-литературного материала, сформулированные цели и задачи определили структуру диссертации, которая состоит из двух глав, введения, заключения и списка использованной литературы. Первая глава посвящена описанию исторической динамики литературных представлений о службе в XVIII столетии, вторая глава сосредоточена на проблеме формирования литературных представлений о служении.
Практическая значимость работы может состоять в том, что полученные результаты будут использованы при разработке вузовского курса истории русской литературы, спецкурсов и спецсеминаров, посвященных изучению эволюции русского литературного героя, а также в практике школьного преподавания литературы.
Апробация результатов исследования. Результаты работы были апробированы на внутривузовских научных конференциях (Ломоносовская научно-практическая конференция преподавателей, аспирантов и студентов (Поморский государственный университет имени М.В. Ломоносова, 2008-2011 гг.), «Филологические чтения» студентов и аспирантов (Поморский государственный университет имени М.В. Ломоносова, 2009-2011 гг.), а также на III Международной конференции «Пушкин и мировая культура» (Белорусский государственный педагогический университет имени Максима Танка, 2009 г.) и Международной конференции «Универсалии русской литературы (XVIII – начало XX вв.)» (Воронежский государственный университет, 2010 г.).
Результаты диссертационного исследования отражены также и в ряде научных публикаций.
Положения, выносимые на защиту:
1. Русские литературные представления о службе в течение XVIII века подвергаются глубокой трансформации, влияющей на изменение смысла и содержания поступка литературного героя – служащего человека.
2. Служащий человек в литературе первой трети XVIII века находит оправдание своей жизни, прежде всего, в достижении идеалов личного успеха. Невозможное для следующих исторических периодов соединение в сознании героя личного успеха, откровенно корыстных побуждений и идеалов общенационального, общегосударственного порядка составляет особенность петровской эпохи, не обнаруживающей в своих литературных представлениях никаких следов дифференциации службы и служения.
3. С 30-х годов XVIII века в русской литературе наблюдается нарастающее неприятие концепции службы как исключительной сферы личного успеха. Чины и материальный достаток как критерии оценки успешности служащего человека вступают в глубокий конфликт с зарождающимися идеалами исполнения долга. Исполнение долга в ущерб поверхностному публичному признанию, личным интересам определяет поведение служащих героев А.Д. Кантемира, В.К. Тредиаковского, М.В. Ломоносова, А.П. Сумарокова.
4. «Служба из чести» характеризует позицию нового поколения литературных героев 60-70-х годов XVIII века, предельно свободных от всяких прагматических установок. Наиболее точная модель поведения, соответствующая этим идеалам, найдена Д.И. Фонвизиным и представлена в череде его образов «четных людей» (т.е. «служащих из чести»). Естественная эволюция этого типа героя в его драматургии приводит к появлению первого в русской литературе сознательно, демонстративно не служащего человека (Стародума – «друга честных людей»), для которого исполнение общественного долга несовместимо со службой.
5. Служение как особая жизненная позиция, характеризующаяся исполнением долга вне службы, обнаруживает себя в русской литературе второй половины XVIII века и окончательно оформляется в среде русских масонов, разграничивших государственную службу в суетном земном мире и истинное служение «высшим» ценностям, осуществляемое в мире через тайные общества. Формирование близких этому представлений в русской литературе начинается в кружке М.М. Хераскова.
6. Поэтизация домашней, поместной жизни в творчестве представителей львовско-державинского кружка вносит новые смысловые оттенки в разграничение представлений о службе и служении. «Счастье» как высший критерий ценности человеческого бытия окончательно перестает соотноситься с жизнью служащего человека и превращается в исключительную характеристику «жизни вне службы».
7. В конце XVIII столетия несовместимость требований к несению повседневной будничной службы и идеалов высокого служения становится общим местом в рассуждениях литературного героя. Формулируя мотивы своего поступка, он, как правило, исходит из своих представлений о противоположности этих двух различных установок. Творчество А.Н. Радищева и Н.М. Карамзина является убедительной иллюстрацией к этому утверждению.
