Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Художественный концепти концептуальный анализ поэтического текста
1.1. Понятие концепта в гуманитарных науках. Художественный концепт 9
1.2. Структура и содержание художественного концепта 17
1.3. Понятие художественной картины мира 39
Глава 2. Структура и содержание художественного концепта "вино" в русской поэзии XVIII в. (с 30-х гг. до конца XVIII в.)
2.1. Предметно-понятийный компонент (фактуальная составляющая) 43
2.2. Ассоциативно-образный компонент 50
2.3. Символический компонент 77
2.4. Ценностно-оценочный компонент 95
Глава 3. Концепт "вино" в индивидуально-авторских картинах мира поэтов XVIII в. (с 30-х гг. до конца XVIII в.) 101
Заключение 125
Библиографический список 128
- Понятие концепта в гуманитарных науках. Художественный концепт
- Структура и содержание художественного концепта
- Предметно-понятийный компонент (фактуальная составляющая)
- Концепт "вино" в индивидуально-авторских картинах мира поэтов XVIII в. (с 30-х гг. до конца XVIII в.)
Введение к работе
В течение последних десятилетий в филологии наметилось сближение трех направлений в изучении художественного текста-литературоведческого, лингвистического и культуроведческого. Происходит это в силу уникальности филологии как науки, которая является «высшей формой гуманитарного образования, <...> соединительной для всех гуманитарных наук» (Лихачев 1989: 206), а также в силу полипарадигмального состояния науки о языке и тексте в целом (Кубрякова 1994). Поэтический текст, являясь одним из наиболее сложных и комплексных знаков систем языка и культуры, включает в себя три макрокомпонента - культурный, языковой и эстетический (Казарин 2004: 85), Единица, которая описывает функционирование художественного слова в этих трех структурных пространствах, получила название художественного концепта. Актуальность данного исследования состоит в том, что художественный концепт "вино" является одним из важнейших для понимания языка и эстетической специфики русской светской поэзии XVIII в., ориентированной на античные ценности, воспринятые через посредство европейской литературы XVII - XVIII вв.; однако целостный анализ особенностей репрезентации данного концепта с применением концептуального анализа поэтического текста еще не был предметом специального литературоведческого исследования в отечественной науке. Отметим также, что интерес к теме вина в русской литературе существует, доказательством чему служат научные конференции, проводившиеся в Тверском государственном университете, и публикации по их материалам сборников под названием «Мотив вина в литературе» (2001 г. и 2002 г. издания), где собраны исследования по обозначенной проблематике, начиная с творчества А.С. Пушкина до наших дней.
Объект исследования: художественный концепт "вино". Материал исследования: русская поэзия 30-х годов XVIII в. - конца XVIII в. (творчество А.О. Аблесимова, И.С. Баркова, С.С. Боброва, И.Ф. Богдановича, Г.Р. Дер-
4 жавина, И.И. Дмитриева, А.Д. Кантемира, В.В. Капниста, Н.М. Карамзина, Ф.П. Ключарева, Е.И. Кострова, М.В. Ломоносова, Н.А. Львова, В.И. Майкова, М.Н. Муравьева, Ю.А. Нелединского-Мелецкого, Я.Б. Княжнина, А.П. Сумарокова, В.К. Тредиаковского, М.М. Хераскова).
Избранный для исследования период не случаен: именно с 30-х гг. XVIII столетия концепт "вино" начинает активно использоваться в русской литературе. Более раннее обращение к данному концепту было невозможно по ряду причин. Во-первых, в начале XVIII в. светская поэзия, в которой мог бы найти выражение художественный концепт "вино", только «переживала процесс становления» (Буранок 2003; 157). Во-вторых, в правление Петра I искусство политизируется: «дидактизм и панегиризм, выполнение социального заказа становятся его неотъемлемыми чертами» (Буранок 2003: 157) (что, прежде всего, характерно для литературы, в которой не находится места для "легких" тем). В-третьих, несмотря на политические, экономические, культурные преобразования в России, «большинство читателей первой трети XVIII в. не проявляло ни малейшего интереса к произведениям светской "неполезной литературы"» (Malek 1992: 43). «Читательская аудитория <...> была довольно традиционна и не сразу принимала и понимала литературные новинки, тем более новинки, разрушающие вековые представления о литературе и ее предназначении. Древнерусский читатель привык к серьезному, полезному чтению», а в текстах «видел прежде всего "духовный оброк"» (Malek 1992:42).
Однако именно первая треть XVIII столетия стала «мощнейшим культурным "перегноем", который питал отечественную культуру добрых сто -сто пятьдесят лет, а мифологемы той эпохи живы и работают до сих пор» (Буранок 2003: 155).
Переход от Древней Руси к новой России занимает значительный период времени - весь XVII век и начало века XVIII-ro (Панченко 1999: 297). Петровская реформа идеологически преобразует традицию старой духовной литературы и допускает любовную, авантюрную, юмористическую и другую
5 светскую тематику, признав, таким образом, за развлекательной, т.е. по существу эстетической, функцией литературы самостоятельное значение (Степанов 1983: 106). Если в первой четверти XVIII столетия результаты этих преобразований в литературе оставались еще в потенции, то в 1730 - 1750-е гг. проводится огромная работа по перестройке, обновлению русского литературного языка, системы стиха, литературных жанров, идет расширение метрического репертуара поэзии, обогащение ее стилистического арсенала. Русские поэты «ощущают острую необходимость в создании современной легкой лирической поэзии» (Чернышева 2002: 5). Колоссальным переворотом в мироощущении человеческой личности этого времени становится появление в русской литературе анакреонтических, позднее и горацианских тем и мотивов, а вместе с ними и определенного набора прежде не интерпретируемых в русской поэзии концептов, одним из которых явился художественный концепт "вино".
Предметом исследования являются способы репрезентации и динамика развития художественного концепта "вино" в русской поэтической картине мира 30 - 90-х гг. XVIII в.
Цель исследования: определить структуру и содержание художественного концепта "вино" в русской поэтической картине мира 30 - 90-х гг. XVIII в., его место в концептосфере русской поэзии обозначенного периода.
Исходя из указанной цели исследования, его основными задачами являются:
описать и проанализировать содержание художественного концепта "вино" в русской поэтической картине мира 30 - 90-х гг. XVIII в.;
на основе выявления особенностей содержания художественного концепта "вино" в индивидуально-авторских поэтических картинах мира проследить эволюцию исследуемого концепта в позии 30 - 90-х гг. XVIII в.
Гипотеза исследования: художественный концепт "вино" представляет собой сложное ментальное образование, имеет многоуровневую структуру выражения в русской поэтической картине мира 30 - 90-х гг. XVIII в. и по
своєму содержанию является фреймовым образованием, т.е. несет в себе "пакет" знаний о таком явлении, как вино, и информацию о стереотипных ситуациях, связанных с этим напитком и результатами его воздействия на человека. Исследуемый концепт обладает широкими ассоциативными связями, рядом символических значений, а также оценочными коннотациями.
Методологические основы исследования составляет системное единст
во приемов анализа лирического произведения, которое обеспечивается син
тетическим сочетанием историко-литературного подхода с методами куль
турно-исторического, системно-типологического, сравнительно-
исторического, структурно-семантического, интертекстуального анализа.
Специфика объекта исследования и характер поставленных в нем задач по
зволили также обратиться к сфере междисциплинарного гуманитарного зна
ния. Использование данных и методик смежных дисциплин (философии, ис
тории, культурологии, искусствознания, лингвистики) обеспечивает досто
верность результатов при изучении литературно-художественного материа
ла, созданного в культурном пространстве русского XVIII в.
Теоретическую базу исследования составили научные труды С.А. Ас-кольдова, В.Г. Зусмана, Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана, Л.В. Миллер. В данной работе использовались литературоведческие и культуроведческие исследования П.Н. Беркова, А.В. Западова, Г.Н. Ионина, Л.И. Кулаковой, К.Ю. Лаппо-Данилевского, A.M. Панченко, С.А. Саловой, Б.А. Успенского, Ю.К. Щеглова. Важнейшими научными ориентирами явились также исследования С.Г. Воркачева, В.В. Воробьева, В.И. Карасика, ГГ. Слышкина, разрабатывающих основы концептуального анализа в лингвистике и культурологии.
Так как концепт "вино" чаще всего выражен в произведениях анакреонтического характера и в "легкой поэзии", нам были особенно интересны частично или полностью посвященные обозначенной проблематике диссертационные исследования А. А. Казакевича «Концепция человека в "Анакреонтических песнях" Г.Р. Державина», К.Ю. Лаппо-Данилевского
7 «Литературная деятельность Н.А. Львова», М.Г. Михайловой «Античность в русской литературе конца XVIII - начала XIX в.», И.Б. Московченко «"Легкая поэзия" в русской литературе XVIII - начала XIX вв.», А.Н. Паш-курова «Жанровые особенности поэзии М.Н. Муравьева», С.А. Саповой «Русская анакреонтика XVIII - начала XIX в. (генезис, культурно-исторический контекст, поэтика)», СМ. Скибина «Поэты-преображенцы и Денис Давыдов: Жанрово-стилевое своеобразие "гусарской" поэзии», М.В. Чередниченко «Творчество Г.Р. Державина и М.В. Ломоносова. Традиции и новаторство», Л.В. Чернышевой «Эволюция анакреонтики в русской поэзии XVIII в.».
На защиту выносятся следующие положения:
Понятийная сторона концепта выражена бытующим в XVIII в. определением вина как алкогольного напитка с соответствующими ему характерными признаками, причем дефиниция вина в XVIII в. включает в себя два разграниченных на сегодняшний день понятия виноградного вина и хлебного вина (водки).
Ассоциативно-образный и символический компоненты имеют несколько пластов выражения: внутреннюю форму слова, художественный образ, символическую составляющую. Широкая сеть ассоциаций вина с мифологическими персонажами, а также предметами материальной природы и абстрактными понятиями говорит о его важности для культуры.
Ценностно-оценочный компонент состоит из ценностной стороны концепта, выражающейся в важности этого психического образования как для индивида, так и для коллектива, и оценочной, проявляющейся в литературном произведении через все возможные средства передачи оценки. Концепт "вино" вошел в русскую поэзию XVIII в. с негативной оценкой, которая полярно изменилась в процессе освоения античного наследия в интерпретации данного концепта.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые в рамках одной работы был осуществлен анализ художественного концепта "вино",
8 репрезентированного в русской поэтической картине мира 30 - 90-х гг. XVIII в.
Теоретическая значимость исследования состоит в систематизации теоретических положений, касающихся методики анализа структуры и содержания художественного концепта в поэтическом тексте.
Практическая значимость исследования заключается в том, что материалы и результаты исследования могут быть использованы в преподавании курсов истории русской литературы XVIII в., а также в организации спецкурсов и спецсеминаров по концептуальному анализу поэтического текста.
Апробация результатов: результаты исследования были апробированы в ходе заседаний кафедры русской, зарубежной литературы и методики преподавания литературы Самарского государственного педагогического университета; по результатам проведенного исследования были сделаны сообщения на II Международной научно-практической конференции «Проблемы изучения русской литературы XVIII в.» (1-2 октября 2005 г., Самара, СГПУ), на Всероссийской научно-практической конференции «Филологические чтения» (4 ноября 2005 г., Оренбург, ОГУ), на XXX Зональной конференции литературоведов Поволжья (7-8 апреля 2006 г., Самара, СГПУ), на Международной научно-методической конференции «Языковые и культурные контакты различных народов» (27 - 28 июня 2006 г., Пенза, ПГПУ).
По теме исследования опубликовано 5 статей общим объемом 1,45 п.л.
Структура работы: диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, разбитых на параграфы, заключения и библиографического списка (287 наименований). Объем исследования составляет 127 страниц.
Понятие концепта в гуманитарных науках. Художественный концепт
В научном дискурсе термин "концепт" утвердился в эпоху Средневековья в ходе спора об общих понятиях - "универсалиях". Концептуалисты -сторонники направления схоластической философии, основанной Петром Абеляром, - доказывали, что универсалии не существуют в виде физических явлений, а представляют собой продукт познавательной деятельности человека, т.е. концепт. Концепты, в понимании Абеляра, предстают как логико-лингвистические категории, образующие мост между миром мысли и миром бытия. Таким образом, в центре внимания философа оказывались не вещи, не слово, как звучание голоса, а слово как значение (Слышкин 2004: 29).
Характерная для XX в. тенденция к взаимопроникновению различных областей знания вызвала потребность в единице, сводящей воедино результаты различных познавательных процессов и ментальных операций, опред-меченных в языке и эксплуатируемых в коммуникации. Такой единицей стал концепт, при изучении которого произошло обобщение ряда аспектов лин-гвокогнитивной деятельности, прежде рассматривающихся изолированно.
Впервые в терминологический аппарат современной филологии термин "концепт" введен русским философом, культурологом и литературоведом С. А. Аскольдовым-Алексеевым, который в своей работе «Концепт и слово» (1928 г.) разделяет концепты на познавательные и художественные (Аскольдов 1997). Ученый подчеркивает, что проблема концептов и проблема художественного слова имеет не только точки соприкосновения, но и совпадает в целом. Слово «создает художественное впечатление, имеющее своим результатом какое-то духовное обогащение». Это «туманное "нечто", в котором в области знаний всегда, а в искусстве слова в значительной мере закладывается основная ценность», носит название концепта, включающего «общее представление» и «понятие». Если концепты познания характеризуются общностью, то концепты искусства - индивидуальны. В отличие от концептов познания художественные концепты «расплывчаты», психологически сложны и являются «сочетанием понятий, представлений, чувств, эмоций, иногда даже волевых проявлений». Но самое существенное отличие, по мнению С.А. Аскольдова, заключается в «неопределенности возможностей»; если в концептах знания эти возможности «подчинены или требованию соответствия реальной действительности или законам логики», то связь элементов в художественном концепте «зиждется на совершенно чуждой логике и реальной прагматике художественной ассоциативности». Именно ассоциативная запредельность придает им художественную ценность (Асколь-дов 1997: 274-275).
Определение термина "концепт" меняется в зависимости от того, какая наука его интерпретирует. Для лингвиста-когнитивиста концепт - это оперативная содержательная единица мышления, единица, или «квант структурированного» знания (Кубрякова 1996: 90). В рамках лингвокультурологиче-ского подхода принято считать, что концепт - «прежде всего вербализованный культурный смысл» (Воркачев 2005: 76). А литературоведы вводят понятие художественного концепта (концепта-представления), определяемого как «сложное ментальное образование, принадлежащее не только индивидуальному сознанию, но и ... психоментальной сфере определенного этнокультурного сообщества», «универсальный художественный опыт, зафиксированный в культурной памяти и способный выступать в качестве фермента и строительного материала при формировании новых художественных смыслов» (Миллер 2000:41 -42).
Ю.С. Степанов определяет концепт как «основную ячейку культуры в ментальном мире человека», подчеркивая, что в отличие от понятий в собственном смысле термина, концепты не только мыслятся, но и переживаются.
С данной точки зрения концепт представляется как бы «сгустком культуры» в сознании человека. Это то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. С другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее (Степанов 2001: 43).
Д.С. Лихачёв считает, что концепт существует не для самого слова, а для каждого основного (словарного) значения слова. Заместительная функция концепта позволяет при языковом общении преодолевать несущественные различия в понимании слов. Являясь результатом столкновения словарного значения слова с личным и народным опытом человека, концепт может по-разному восприниматься адресатами, оставляя возможность для творчества. Концепты находятся между богатыми возможностями, возникающими на основе их «заместительной функции», и определяемыми контекстом ограничениями (Лихачев 1997:281 -282).
По мнению В.В. Колесова, концепт - зерно первосмысла, семантический "зародыш" слова, диалектическое единство потенциально возможных в явлении образов, значений и смыслов словесного знака как выражение неопределимой сущности бытия в неопределенной сфере сознания (Колесов 2004: 51). Таким образом, концепт легко представить как условный конструкт нашего сознания, с помощью которого возможно познание чего-то сущностного.
На сегодняшний день нет однозначного определения художественного (литературного) концепта. Так, для С.А. Аскольдова художественный концепт - «сочетание понятий, представлений, чувств, эмоций, ... волевых проявлений». По определению В.Г. Зусмана, «литературный концепт - это такой образ, символ или мотив, который имеет "выход" на геополитические, исторические, этнопсихологические моменты, лежащие вне художественного произведения, открывающий одновременную возможность множества истолкований с разных точек зрения и выявляющий значимое расхождение между значением и смыслом выражающих его словесно-художественных элементов» (Зусман 2001: 14). И.А. Долбина в своем диссертационном исследовании под художественным концептом понимает «единицу сознания писателя, которая связана с индивидуально-авторским осмыслением и образным представлением той или иной сущности предметов или явлений» (Долбина 2004:24).
Структура и содержание художественного концепта
Взаиморасположение признаков концепта не обнаруживает строгой последовательности и носит индивидуальный характер, поскольку зависит от условий формирования концепта у каждого отдельного человека. Соответственно у концепта нет жесткой структуры. Содержание концепта постоянно насыщается, его объем увеличивается за счет новых концептуальных характеристик. В этом заключается специфика человеческого знания, которое постоянно меняется, отражая новые сведения об окружающем мире и всех происходящих в нем изменениях. Форма нашего знания легко приспосабливается к этим изменениям, а единица хранения и передачи знания является достаточно гибкой и подвижной.
В структуре концепта выделяются общенациональный компонент, а также групповые (принадлежащие определенной социальной, возрастной, профессиональной, половой и другим группам), региональные, или локализованные (отражающие специфику того или иного региона), и индивидуальные компоненты. Содержание каждого из уровней подвергается определенной стандартизации.
Концептуальные характеристики выявляются через значения языковых единиц, репрезентирующих данный концепт, их словарные толкования, речевые контексты. Этот вид анализа называется концептуальным, т.е. анализом концептов. Объектом концептуального анализа являются смыслы, передаваемые отдельными словами, словосочетаниями, типовыми пропозициями и их реализациями в виде конкретных высказываний, а также отдельными текстами и даже целыми произведениями (Болдырев 2002: 31). Сопоставление всех доступных языковых средств репрезентации концепта в системе языка и в речи позволяет выявить основное содержание концепта.
Основные характеристики художественного концепта могут быть выявлены при комплексном изучении его в рамках двух моделей: 1) модели взаимодействующих способов познания; 2) модели ассоциативных связей языковых единиц и значений (Слышкин 2004: 30).
Модель взаимодействующих способов познания основывается на предложенной В.И. Карасиком триаде понятийного (фактуального), образного и ценностного элементов в структуре концепта (Карасик 2002). Наличие первых двух элементов сводит воедино два основных способа осмысления действительности. Третий (ценностный) элемент, который и делает концепт концептом (Слышкин 2004: 30), дает возможность включить данную единицу в общий культурный контекст.
Внутри ценностного элемента Г.Г. Слышкин выделяет аспекты оценочное и актуальности. Аспект оценочности находит выражение в наличии оценочной составляющей в денотате языковой единицы, являющейся именем концепта, в свойственных этой единице оценочных коннотациях, в сочетаемости этой единицы с оценочными эпитетами. Аспект актуальности реализуется в количестве языковых единиц, являющихся входами в данный концепт, в частотности их употребления в реальной коммуникации, в способности данных единиц становиться источником метафорического переноса.
Погружение слова-знака в культурную среду приводит к постепенному формированию концепта с различного рода ассоциациями, выходящими за пределы обычной языковой дефиниции. Средой, в которой существует концепт, является национальная концептосфера, взаимодействующими системами - другие концепты. Взаимовлияние среды и системы осуществляется путем ассоциативного обмена языковыми единицами, в которых опредмечиваются концепты. Возможность этого обмена обусловлена феноменом вторичных (переносных) и фразеологических значений. Углубление в литературу раскрывает приемы эстетического использования концепта, показ его изобразительных возможностей в национальном видении мира.
Текстовые реализации, т.е. апелляции к концепту в конкретных коммуникативных целях являются естественным существованием концепта, отражающим его свойство диалогической направленности. Но в каждом конкретном случае текстовой реализации мы имеем дело лишь с незначительной частью концепта, которая оказывается востребованной для воплощения определенной коммуникативной потребности (Слышкин 2004: 33).
В структуре художественного концепта обнаруживаются предметно-понятийный, ассоциативно-образный и символический компоненты. Формы представления этих слоев концепта могут быть различными. Предметно-понятийный слой репрезентируется через фрейм-структуры, понимаемые вслед за В.В. Красных как носители типичной, логически упорядоченной информации (Красных 2002: 167); ассоциативно-образный слой адекватно описывается посредством метафорических инвариантов, наконец, символический слой концепта требует интерпретации. Образ и понятие получают толкование в словарях, поскольку имеют предметное значение, тогда как символ и концепт требуют особых словарей символики и ментальности.
Компоненты структуры связаны между собой. «Движение смысла осуществляется во времени и пространстве. Образы не располагаются в пространстве, они непостоянны и текучи. Символы представляют чистое пространство данной культуры, но существуют вне времени, и тем самым формально противоположны образам» (Колесов 2004: 61). Только в системе соответствий ключевых признаков данной культуры, шифрованной в словесном знаке, лишь парадигматически можно воссоздать концепт, объективируя его по следу его движения в последовательном преобразовании форм - через понятие, через образ, через символ. Культурный концепт создан исторически путем мысленного наведения на "семантическую резкость" понятийного объема (денотат через понятие) и содержания (десигнат через образ и символ).
Предметно-понятийный компонент (фактуальная составляющая)
В словаре русского языка XVIII века слово "вино" трактуется следующим образом: «Вино -алкогольный напиток» (Словарь русского языка XVIII в. 1987: 165). Особенностью функционирования термина "вино" в XVIII в. было то, что под ним подразумевались два вида алкогольных напитков, различных по своей природе и процессу изготовления: виноградное вино и водка (хлебное вино).
Виноградное вино определялось следующим образом: «оное есть сок выгнетаемый из винограду, и которое заквашивают» (Словарь русского языка XVIII в. 1987: 165). Виноградные вина в XVIII в. могли употребляться со следующими определениями: крепкое, сильное, легкое, сладкое, квасное, старое, молодое. В качестве синонима виноградного вина использовался термин "вино гроздовое". Под церковным вином подразумевалось красное виноградное вино, под самородным - несмешанное вино (Словарь русского языка XVIII в. 1987:165).
Виноградные вина чаще всего получали название по стране или локальному месту происхождения. Так, "фряжские вина" означали французские и итальянские вина, "вино ренское" - мозельские вина, а греческие и малоазийские встречались исключительно под локальными названиями: "косское", "мальвазия", "кипрское" и др. (Похлебкин 2005:136).
Термин "хлебное вино" известен в литературе уже со второй половины XVII в. (Похлебкин 2005: 136) как наиболее общий для обозначения водки или хлебного спирта. Терминологические определения хлебного вина представлены в большем объеме, чем виноградного: в «Словаре русского языка XVIII в.» выделяются вино горькое (перегнанное с горьковатыми травами); горячее (способное гореть); полугарное, «полу выгарное» (водка в 50 градусов); отъемное (водка первого спуска); простое (водка, полученная в результате однократной перегонки); двойное, крепкое (винный спирт); сыченое; казенное, государево, корчемное; зелено (с добавлением пряных трав) (Словарь русского языка XVIII в. 1987:165).
Так как концептосфера языка художественного произведения является отражением концептосферы культуры (Лихачев 1997: 284), а ее анализ «ставит акцент на "внетекстовых" связях произведения, на его включенности в ... историко-культурный и социальный дискурсы» (Зусман 2001: 21), мы считаем необходимым рассмотреть сложившиеся в России к 30-м гг. XVIII столетия традиции винопития, а также их эволюцию на протяжении изучаемого нами периода. Таким образом мы восстановим место концепта "вино" в "наивной" картине мира россиянина XVIII в., выявим его фактуаль-ную составляющую, а также предпосылки и условия возникновения и развития в концептосфере русской литературы.
На Руси вино известно с IX века, еще до принятия христианства, а после крещения Руси в конце X века оно стало обязательным ритуальным напитком. В силу климатических условий виноделие на Руси не получило широкого распространения, и поэтому виноград и произведенное из него вино ввозились из Византии и Малой Азии. До середины XII века греческие и "сирские", "сурьские" (сирийские) вина употреблялись только разбавленными водой, как это делалось в Греции и Византии (Похлебкин, 2005: 26). Так как вино было целиком иностранного происхождения, то ценилось дорого и употреблялось только в высших социальных слоях феодального общества и в ритуальных (религиозных) целях.
В XIII - XV веках наблюдается сокращение привоза греческого вина вследствие сначала монголо-татарского нашествия (XIII век), а затем упадка и крушения Византийской империи (XV век). Историческая обстановка, включая не только изменения в системе международных отношений и торговли, но и изменения чисто географического характера (перемещение территории Русского государства на северо-восток, перенесение столицы из Киева во Владимир, а затем и в Москву), приводила к изменению ассортимента потребляемых спиртных напитков. Русь удалялась от источников виноградного вина и переходила на алкогольные напитки, созданные на основе собственного сырья (в первую очередь, на водку, пиво, мед). Даже церковь в связи с отсутствием настоящего виноградного вина разрешила применять в ритуальных целях алкогольные напитки из хлебного сырья (Похлебкин 2005: 28).
Возврат к потреблению виноградного вина в России произошел в начале XVIII веке при правлении Петра I, что стало следствием "европеизации" русского уклада жизни, а также развития виноделия в странах Западной Европы. Именно в XVIII веке произошли важные события в научном понимании многих аспектов изготовления и хранения вина, и стала возможна транспортировка винной продукции на дальние расстояния. Для успешной международной торговли производители и поставщики должны были решить проблему сохранности вина, которая была связана как с самим напитком, так и с емкостями для его хранения. Хранение и транспортировка вина в деревянных бочках, как это делалось традиционно, способствовали ускоренной порче вина, т.к. бочки пропускали воздух и не препятствовали испарению вина. Эту проблему решили бутылки, хотя сначала они были так дороги, что в них экспортировались только элитные вина. В XVIII веке виноделие стало наукой: сорта винограда стали подвергаться селекционному отбору, процессы винификации - проходить под контролем специалистов, велись эксперименты по улучшению качества производимого напитка, а также создавались научные труды по виноградарству и виноделию (Филлипс 2004: 242).
Концепт "вино" в индивидуально-авторских картинах мира поэтов XVIII в. (с 30-х гг. до конца XVIII в.)
В третьей главе мы исследуем выражение художественного концепта "вино" в индивидуально-авторских картинах мира А.Д. Кантемира (1708 -1744), И.С. Баркова (1732 - 1768), М.Н. Муравьева (1757 - 1807), Н.М. Карамзина (1766 - 1826), Н.А. Львова (1751 - 1803) и Г.Р. Державина (1743 -1816). Среди поэтов XVIII в. именно в творчестве этих авторов репрезентация концепта "вино" наиболее частотна. Изучение средств изображения и особенностей содержания анализируемого концепта позволит проследить динамику его развития на протяжении почти 70-ти лет XVIII столетия (с 30-х гг. до конца века). Художественный концепт "вино" присутствует и в сатирах, и в анак-реонтеях Кантемира. Причем характерной особенностью функционирования данного концепта в творчестве Кантемира является его двойственный характер: если в сатирах вино и винопитие интерпретируются как негативное явление социальной жизни, то в анакреонтических стихотворениях воспеваются и восхваляются. Сатиры Кантемира относятся к 1729 - 1738 гг. «В литературном отношении они связаны с сатирами Горация, Ювенала и Буало... Восприняв традиции сатирической мировой литературы, Кантемир создавал оригинальные, самобытные произведения, отражавшие картины современной ему действительности. Бичевание общечеловеческих пороков, заклейменных еще античными авторами, принимает у Кантемира характер борьбы с конкретными недостатками русского общества» (Западов 1984: 45). Одним из таких недостатков было пьянство, против которого направлены строки из сатир «На человеческие злонравия вообще» (1737) и «На состояние сего света» (1738). С негативной оценкой предстает в этих произведениях и образ вина. В сатирах Кантемир уподобляет вино яду и неоднократно употребляет эту метафору. Так, «сановитый старик», выражая свое мнение по поводу происходящего «во граде пьянства вину», считает, что волей людей управляет «злой нрав», из-за которого народ не видит, как вино постепенно «отравляет» жизнь русского общества, подрывает моральные устои и толкает к «концу света». Люди обмануты видимым весельем и беспечностью, достигаемыми под воздействием алкоголя, «шалеют в лености», забыли о спасении души и не посещают храмы. Поэтому вино, с одной стороны, - «сладко», но в то же время - разрушительный яд. Винопитие не только приводило к нравственному разложению, но и напрямую угрожало жизни человека: часто массовые народные гулянья кончались тем, что там «живот кончали / Иль лишним хмеля ядом, иль острием стали». Описание народного праздника представляет яркую картину реального быта простого человека первой трети XVIII века. Недаром Кантемира называют «первым нашим бытописателем, отличавшимся знанием жизни и наблюдательностью истинного художника» (Западов 1984: 45). С горечью поэт замечает, что «глупый народ» воскресный день думает провести не за молитвами в церкви, а с кружкой вина в кабаке. И такое «угождение страсти» человеческой происходит из-за самообмана, ведь напиваясь каждую неделю, народ «мнился бога чтить», считая винопитие богоугодным занятием. Пьяный человек в сатирах Кантемира представляет из себя жалкое зрелище: это некое существо, «не обильное умом». Отсутствие рассудка и моральных преград - основные характеристики пьяного, подчеркивающиеся на всем протяжении описания воскресного вечера в сатире «На человеческие злонравия вообще». Здесь в изобилии используется лексика с явно отрицательными коннотациями: описывается хаос - поэтому люди «безрассудно» бегут, «куда не зная сами». Они «мерзки», «весь стыд забывают», все «как без ума». То они валяются «кучами», то затевают драку, «Бахусом отягще-ны», и тогда «вместе с вином блюет зубы с уст смердящих», то затягивают «бесстудны песни» и шумят так, что «и глухого ушам было б беспокойно». Кантемир сравнивает бесчинства народного гуляния с «крайним мятежом». Тот факт, что под воздействием опьяняющих свойств вина человек нравственно разлагается, позволил поэту сравнить пьяницу с животным («вино ... скотами нас чинит в людском зраку») или отнести к самым низам общества (тот, кто «праздник в пьянстве провождает», «следует черни»). В подобной интерпретации ясно чувствуется влияние утвердившихся в древнерусский период развития литературы канонов, провозглашающих пьянство социальным злом и предостерегающих от злоупотребления вином. Так, в сатире «На человеческие злонравия вообще» (Кантемир 1957; 124) находим параллели с постулатами Димитрия Ростовского из «Слова о пьянстве» (конец XVII в.), что подтверждает гипотезу о сохранении (по крайней мере в литературном творчестве) принятых в допетровское время представлений о греховности винопития. Поэтами упоминаются беды, происходящие от злоупотребления вином: У Димитрия Ростовского У А.Д. Кантемира «помрачение ума, изменение разу- «не обильнее умом», ма, погубление памяти» «безрассудно часть бежит, и куды - не знает», «народ весь как без ума» «бесстыдство», «распаление похоти «в сластолюбных танцах», на плотское смешение» «весь стыд забывая» «ярость, гнев, вражда, ссоры, драки «прю начав с кем встретился», и кровопролития» «сносит битву трудну», «крайний там мятеж, бесчинство ужасно» «повреждение здоровья» «живот кончали / Иль лишним хме- ля ядом, иль острием стали» Димитрий Ростовский обращает внимание на то, что пьющий человек не может осознать вреда пьянства, т.к. вкус «гроздьев виноградных» в начале кажется сладким, но после «превращается в желчную горечь и в яд змеиный и аспидный». У Кантемира та же мысль вложена в уста старца, объясняющего причины повсеместного народного пьянства: «сладку ту чают / Чашу, что чувствам манит, хоть в ней яд глотают».
