Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. «Упраздненный театр»: события 1924-1937 гг. и их интерпретация в романе 21
1.1 Шалва Степанович Окуджава и Ашхен Степановна Налбандян 21
1.2 На Арбате и в Тифлисе: география детских лет 27
1.3 На Урале 45
ГЛАВА 2. Следственное дело ш.с. окуджава и образ родителей в «упраздненном театре» 67
2.1 Перед арестом: основа для обвинений 67
2.2 Следствие 88
2.2.1 О троцкизме и национал-уклонизме 88
2.2.2 О семье Окуджава 92
2.2.3 О связях с Г.Л. Пятаковым и И.Н. Смирновым 100
2.3 Обвинительное заключение и реабилитация 1956 года 102
2.4 «Упраздненный театр»: документальное и художественное (направления интерпретации) 107
ГЛАВА 3. Арбат после возвращения из нижнего тагила: материал для автобиографического мифа 111
3.1 Арест матери 111
3.2 Арбатский двор: реальность 117
3.3 Арбатский двор: миф 137
ГЛАВА 4. Тбилиси: события, не вошедшие в миф 145
4.1 До ухода на фронт: драматический кружок и стихи 1941-1942 годов 145
4.2 В армии: опыт «своей» войны и его несоответствие ее каноническому изображению 164
4.3 Литературное окружение, литературные образцы и стихи 1944 го да. 189
4.4 Проблематика первых публикаций (стихи 1945 года) 207
4.5 Университетские годы (1945-1950) 218
4.5.1 Поступление в университет 218
4.5.2 Возвращение Ашхен Степановны и ее второй арест 224
4.5.3 Встреча с Б.Л. Пастернаком и общение с Галактионом Табидзе: проблема признания и поиск образцов 228
4.5.4 «Соломенная лампа»: участники литературного кружка и их арест 238
4.5.5 Галина Васильевна Смольянинова 247
4.5.6 Песни 1940-х годов 252
4.5.7 Учеба в университете 259
ГЛАВА 5. Калуга и возвращение в москву: стихи периода «деканонизации» 267
5.1 Преподавание в Шамордине и Высокиничах 267
5.2 Переезд в Калугу и работа в пятой средней школе 277
5.3 Переход в газету «Молодой ленинец»: редакция газеты и литературное объединение 286
5.4 Работа в вечерних школах 314
5.5 Предотъездное время: возвращение матери и вступление в партию...317
5.6 Приезды в Калугу из Москвы 322
5.7 Книга «Лирика»: тематика и проблема героя 327
5.8 Переезд в Москву. Литобъединение «Магистраль»: отказ от «Лирики» и декларация перехода к новым стихам 355
5.9 Первые московские песни 360
Заключение 367
Список источников и литературы 374
- Шалва Степанович Окуджава и Ашхен Степановна Налбандян
- Перед арестом: основа для обвинений
- Арест матери
- До ухода на фронт: драматический кружок и стихи 1941-1942 годов
Введение к работе
Актуальность темы
В отечественном литературоведении последнего времени все больше внимания уделяется изучению литературы и культуры периода «оттепели». Объективное изучение литературы этого времени во всей ее неоднозначности ведется сегодня в различных направлениях: исследуются как феномены, характерные в целом для произведений 1950-1960-х годов, так и творчество авторов, наиболее значимых для этого времени. Булат Шалвович Окуджава -фигура, для эпохи знаковая. Творчество Окуджавы постоянно порождает интерпретации, и сегодня можно выделить несколько контекстов, в которых ведется его изучение. Прежде всего Окуджава исследуется в рамках «авторской песни», то есть, несмотря на то, что сам он возражал против такой трактовки своего творчества, он интерпретируется как «бард»1. Другой контекст изучения творчества Окуджавы - диссидентство, идеология «шестидесятничества» и ее восприятие советской культуры2. Недостаточность первых двух подходов к творчеству Окуджавы становится очевидной уже сегодня, когда Окуджава начинает восприниматься как «классик», когда он присутствует почти в каждом учебнике по русской литературе XX века3, когда ведется текстологическая
Такая интерпретация характерна, в частности, для работ, публикуемых при содействии музея В.С.Высоцкого. См., например: Бойко С. С. О некоторых теоретико-литературных проблемах изучения творчества поэтов-бардов: [На примерах творчества В. Высоцкого и Б.Окуджавы]// Мир Высоцкого: Исслед. и материалы. Альм. Вып. I.- М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1997.- С. 343-351; Кулагин А.В. Высоцкий и другие: Сб. ст. - М.: Благотворительный фонд Владимира Высоцкого, 2002. - 200 с; Левина Л.А. Грани звучащего слова (эстетика и поэтика авторской песни): Монография. - М.: Изд-во «Нефть и газ» РГУ нефти и газа им. И.М.Губкина, 2002. - 352 с; Соколова И.А. Авторская песня: от фольклора к поэзии / ГКЦМ В.С.Высоцкого. - М.: Благотворит, фонд Владимира Высоцкого, 2002. - 292 с.
См., например: Аннинский Л. Шестидесятники, семидесятники, восьмидесятники... // Литературное обозрение. - 1991. - № 4. - С. 10-12; Рассадин СБ. Время Окуджавы? // Булат Окуджава: его круг, его век. Материалы Второй международной научной конференции. 30 ноября-2 декабря 2001 г.-М.: Соль, 2004.-С. 185-188.
Среди учебных изданий необходимо выделить те, авторы которых занимаются именно творчеством Окуджавы: Новиков Вл.И. Булат Окуджава // Авторская песня / Сост. Вл.И. Новиков. - М.: Олимп; ООО Фирма «Издательство ACT», 2000. - С. 15-57; Зайцев В. А.
перепроверка его текстов, углубленное прочтение контекста, в котором вызревало его творчество.
Все это подводит нас к необходимости восстановить, реконструировать биографию Окуджавы, факты которой отчасти вообще выпали из поля зрения его читателя и исследователя4, отчасти «мифологизировались» и искажались самим Окуджавой, а отчасти мифологизируются уже читателем, стремящемся «ограничить» Окуджаву либо восприятием его как «барда», либо прочтением его в рамках диссидентского дискурса.
Настоящая работа посвящена наименее известному периоду жизни Булата Окуджавы - 1920 - 1950-м годам. Период конца 1950-х, когда Окуджава уже активно писал и пел песни, остается за пределами данной работы. Здесь рассматриваются лишь события до 1956 года включительно -года, когда Окуджава переехал в Москву, попал в литобъединение «Магистраль», написал первые московские песни. Именно эти события сам Окуджава и определял как условную границу, отказываясь от стихов, написанных ранее. Таким образом, работа посвящена Окуджаве «до Окуджавы». Изучение биографии Окуджавы 1920-1950 годов и его формирования как писателя (т.е. исследование эволюции его литературных взглядов, литературных пристрастий, особенностей его поэтики 1940-1950-х годов) позволяет увидеть на конкретном примере реализацию и расшатывание канона социалистического реализма, изучению которого сегодня придается большое значение.
Такое ограничение хронологических рамок работы объясняется прежде всего малой степенью изученности биографии Окуджавы избранного нами
Б.Ш.Окуджава // Зайцев В. А. Русская поэзия XX века: 1940-1990-е годы: Учеб. пособие. -М: Изд-во МГУ, 2001. - С. 155-166.
Так, в большинстве учебных пособий столь значимые события, как арест родителей, участие в войне, учеба в Тбилисском университете, преподавание в Калуге и Калужской области, если и упоминаются, то вскользь, основное внимание уделяется московскому периоду жизни Окуджавы (т.е. периоду с конца 1950-х годов) как более известному. Некоторые сведения - например, десятилетие, прожитое в Тбилиси, - почти никогда не упоминаются, практически во всякой биографической справке об Окуджаве содержится ряд неточностей.
периода. Таким образом, настоящее исследование вводит в научный оборот новый круг проблем, предлагает новый материал для дальнейшего изучения.
Степень разработанности темы исследования
Литература о творчестве Окуджавы к сегодняшнему дню составляет довольно обширный корпус. Об Окуджаве написано множество критических статей, в последнее время появляется все больше и больше научных работ, проводятся конференции, ему посвященные. К настоящему времени наметились традиции изучения произведений Окуджавы, сформировались темы, мотивы, образы, которым уделяется наибольшее внимание: прежде всего это темы войны5, музыки6, поэта7, а также Москва и Арбат8, Грузия9. Многочисленны как работы, вписывающие Окуджаву в контекст русской классической литературы XX века10, так и работы, анализирующие его в рамках
См., например: Лазарев Л. «А мы с тобой, брат, из пехоты...» // Встречи в зале ожидания. Воспоминания о Булате / Сост. Я.ИХройсман, Г.П.Корнилова. - Ниж. Новгород: Деком, 2003. - С. 258-267; Лазарев Л.И. «Ах, что-то мне не верится, что я не пал в бою...» (Булат Окуджава и война) // Творчество Булата Окуджавы в контексте культуры XX века. Материалы Первой международной научной конференции, посвященной 75-летию со дня рождения поэта. 19-21 ноября 1999. - М.: Соль, 2001. - С. 116-120; Уварова СВ. Сопоставительная характеристика военной темы в поэзии Высоцкого и Окуджавы // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы. Выпуск III Т. 1. / Сост. А.Е. Крылов и В.Ф.Щербакова. -М.: ГКЦМВ.С.Высоцкого, 1999. -С. 279-286.
6 Бойко С. Этот остров музыкальный: Тема музыки и образ музыканта в творчестве О. Мандельштама и Б. Окуджавы // Вагант-Москва. - 1997. - № 4-6. - С. 21-27.
Бойко С. С. Тема поэта и поэзии в лирике Булата Окуджавы // Проблемы эволюции рус. лит. XX века: Вторые Шешуков. чтения. Материалы межвуз. науч. конф. Вып. 4. - М.: МПГУ, 1997.-С. 28-30.
Кнабе Г.С. Арбатская цивилизация и арбатский миф // Москва и «московский текст» русской культуры: Сб. ст. / Отв. ред. Г.С. Кнабе. - М.: Российский гос. гуманит. ун-т, 1998. -С. 137-197; Шмидт С. О. Арбат Булата Окуджавы: От редактора// Арбатский архив. - М.: Тверская, 13, 1997.-С. 122-125.
9 Ломинадзе С. В. «...И из собственной судьбы я выдергивал по нитке» - грузинская нить // Творчество Булата Окуджавы в контексте культуры XX века. С. 130-139.
0 Бойко С.С. «Вторая смерть Маяковского» в раннем творчестве Булата Окуджавы: о поэтике притяжения и отталкивания. (В печати); Бойко С. С. Пушкинская традиция в лирике Булата Окуджавы // Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Выпуск II / Сост. А.Е. Крылов и В.Ф.Щербакова. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1998. - С. 472-484; Вельская Л.Л. Ностальгия по весне (Перечитывая раннего Окуджаву) // Русская речь. - 1993. - № 3. - С. 24-30.
«авторской песни». Исследуется проза Окуджавы , и уже есть немало работ обобщающего характера, описывающих художественный мир его
произведении, его концепцию творчества, основные черты его поэтики .
Однако публикации, посвященные собственно биографии Окуджавы, к сожалению, весьма немногочисленны.
Прежде всего здесь следует назвать книгу СБ. Рассадина , содержащую не только воспоминания автора, но и попытки обобщения, оказавшиеся для нас очень полезными. Однако книга посвящена преимущественно московскому периоду жизни Окуджавы, выходящему за пределы данной работы.
Наиболее близки нам по теме публикации М.Р.Гизатулина, который пишет об Окуджаве сороковых годов14, а также о работе Окуджавы в Шамордине в 1950-1951 году15. Однако эти работы не дают возможности опереться на приведенные в них сведения, поскольку носят характер скорее популярного, чем научного издания, в котором недостаточно отрефлексирована степень достоверности тех или иных источников. Отсутствие объяснения
Бойко С.С. Луиза. О работе романиста Булата Окуджавы с мемуарным источником // Булат Окуджава: его круг, его век. С. 120-134; Бойко С. Почему Булат Окуджава не стал советским детским писателем // Вагант-Москва. - 2002. - № 7-8-9. - С. 43-48; Гордин Я. А. Заметки об исторической прозе Булата Окуджавы // Творчество Булата Окуджавы в контексте культуры XX века. С. 39-42; Оскоцкий В.Д. Автобиографическая проза Окуджавы // Булат Окуджава: его круг, его век. С. 68-80; Оскоцкий В.Д. «Вымысел не есть обман» (Булат Окуджава -исторический романист) // Творчество Булата Окуджавы в контексте культуры XX века. С. 43-46; Уварова СВ. «Документ» в романе Булата Окуджавы «Путешествие дилетантов» // Булат Окуджава: его круг, его век. С. 135-140; Цуркан А.В. Гоголевские традиции в повести Булата Окуджавы «Похождения Шипова, или Старинный водевиль» // Там же. С. 158-162.
Бойко С.С «Лишь букву и мотив...» О концепции творчества Булата Окуджавы // «Свой поэтический материк...» Научные чтения, посвященные 75-летию со дня рождения Булата Окуджавы. - М: АРКТИ, 1999. - С 26-32; Бойко С.С. Поэзия Булата Окуджавы как целостная художественная система: Дис. ... канд. фил. наук. - М, 1999, - 193 с; Дубшан Л. О природе вещей: Предисл. // Окуджава Б. Ш. Стихотворения. - СПб.: Академический проект, 2001. - С. 5-55; Зайцев В.А. Окуджава. Высоцкий. Галич: Поэтика, жанры, традиции / Ком. по культуре г.Москвы; Гос. культ, центр-музей В.С.Высоцкого.- М., Тверь: Твер. обл. тип., 2003.- 272 с; Зайцев В.А. Художественный мир поэзии Булата Окуджавы // «Свой поэтический материк...». С. 4-7; Шилов Л. Феномен Булата Окуджавы. -М.: Гос. лит. музей, 1998.-20 с.
13 Рассадин С. Б. Булат Окуджава. - М.: Олимп, 1999. - 64 с.
14 Гизатулин М. Его университеты. - М.: ЮПАПС, 2003. - 52 с.
15 Гизатулин М. Шамордино (1950-1951) // Голос надежды: Новое о Булате Окуджаве / Сост.
А.Е. Крылов. -М.: Булат, 2004. - С.87-140.
источников приводимых сведений лишает нас, при всем богатстве собранного автором материала, возможности пользоваться этим материалом и заставляет его перепроверять. Также и в подготовленной М.Р.Гизатулиным и В.Ш.Юровским «Хронике жизни и творчества»16 Окуджавы, в которой приводится ряд интересных, нигде прежде не опубликованных фактов, они никак не комментируются, причем некоторые сведения «Хроники» расходятся с нашими результатами (например, дата ареста отца Окуджавы). Более адекватным способом работы над реконструкцией биографии Окуджавы нам кажется метод любой научной биографии: сопоставление всех имеющихся сведений и, по возможности, скрупулезный их анализ, делающий прозрачными выводы автора. Поскольку биография всегда может быть дополнена, нам кажется необходимым аргументировать любые сведения и выводы, чтобы ввести их в научный обиход, а также фиксировать вопросы, оставшиеся неразрешенными.
Источниковая база работы
Работа строится как на опубликованных источниках, так и на новых источниках, вводимых нами в научный оборот. К опубликованным источникам относятся интервью Окуджавы, его статьи, автобиографическая проза и стихи, а также мемуарные свидетельства о нем. Неопубликованными источниками являются интервью об Окуджаве, взятые нами, а также найденные нами в архивах документы, стихи, фотографии и т. д. Эти источники имеют различное значение при написании биографии и литературной биографии Окуджавы, т.е. биографии человека и биографии литератора.
Интервью Окуджавы представляются наиболее информативным источником, содержащим множество сведений и задающим направление поиска, хотя при работе с этим источником необходимо учитывать проблемы
Гизатулин М.Р., Юровский В.Ш. Хроника жизни и творчества // Встречи в зале ожидания. Воспоминания о Булате / Сост. Я.И.Гройсман, Г.П.Корнилова. - Ниж. Новгород: Деком, 2003.-С. 12-21.
памяти и мифологизации, искажающих с течением времени реальные события. Этими же свойствами обладают и взятые нами интервью об Окуджаве, хотя в этом случае есть больше возможностей для сопоставления с другими аналогичными текстами (другими интервью) и уточнения фактов.
Некоторые из интервью об Окуджаве были взяты у людей, уже опубликовавших свои воспоминания о нем (З.А.Казбек-Казиев, А.Б.Гребнев, И.В. Живописцева, Ф.М. Тер-Микаэлян, Ю.Ф. Эдлис), что позволило задать им вопросы, направленные на уточнение подробностей, сопоставление со сведениями, содержащимися в других источниках, выяснение новых фактов. Кроме того, интервью, не предназначенные для печати, но проводимые в рамках специального исследования, являются значительно более полными, поскольку не ограничены требованиями к размеру публикации и направлены на выяснение конкретных вопросов.
Однако значительную часть взятых нами интервью составляют интервью с людьми, не публиковавшими свои воспоминания об Окуджаве. К.М.Маркман и Н.Г. Шахбазов рассказывают о его литературном общении первой половины 1940-х годов, о его стихах и встречах с начинающими и известными литераторами, о его участии в литературных кружках.
Сведения о калужском периоде жизни Окуджавы содержатся в интервью с Т.А.Манкевич, Д.П.Гурджи, Л.Е.Чирковым, Я.Г.Марунич, Т.М.Пыжиковой, С.А.Васильчиковым, К.М. Афанасьевым. О работе Окуджавы в Калужской средней школе № 5 рассказывают Т.А.Манкевич, также там преподававшая, и ученик Окуджавы Л.Е.Чирков. Я.Г. Марунич рассказывает о его работе в вечерней школе рабочей молодежи. Воспоминания К.М.Афанасьева и С.А.Васильчикова содержат ряд ценных сведений о журналистской работе Окуджавы (газета «Молодой ленинец»), о его более поздних отношениях с сотрудниками газеты рассказывает Т.М.Пыжикова.
Существенные добавления к уже опубликованным воспоминаниям других участников литобъединения «Магистраль» вносят интервью с
В.Н.Леоновичем и И.Е.Миронер, женой создателя и руководителя «Магистрали» Г.М. Левина.
Тексты некоторых из взятых нами интервью приводятся в приложениях к диссертации. Там же приводится интервью с Кристиной Андерсон, которое, хотя и посвящено периоду, выходящему за рамки нашего исследования, помогает, однако, понять некоторые особенности автобиографического мифа Окуджавы.
Следующим источником являются опубликованные мемуары современников. Однако наиболее существенная часть мемуаров относится к периоду, выходящему за рамки настоящей работы: к периоду конца 1950 - 1990 годов.
О школьных и студенческих годах Окуджавы опубликовано немного. Об этом периоде рассказывают 3. А. Казбек-Казиев , Э. Елигулашвили , А. Б. Гребнев19, И. В. Живописцева20.
О том, как Окуджава приходил.на «Магистраль», писали В. Войнович , Е. Храмов , Э. Котляр . Об общих знакомых по «Магистрали», о знакомстве в 1957 году в издательстве «Молодая гвардия», где тогда работал Окуджава, вспоминает Е.Евтушенко 4.
Интервью Окуджавы, также, как и воспоминания о нем, нуждаются в проверке архивными документами, дающими возможность точной датировки, проверки фактов. Однако документы советской эпохи никогда не были бесстрастным отражением действительности. Так, в анкетах, заполняемых при поступлении на работу, Окуджава менял дату отъезда из Москвы в Тбилиси, не
Казбек-Казиев 3. А. Воспоминание // Литературное обозрение. - 1998. - №3. - С. 7-Ю.
18 Елигулашвили Э... .Начинается судьба // Литературное обозрение. -1998. - №3. - С. 31-32.
19 Гребнев А. Б. Записки последнего сценариста. - М.: Алгоритм, 1999. - С. 81-82.
20 Живописцева И. Опали, как листва, десятилетья. Воспоминания. - СПб.: ГБ.и.], 1998. - 86с.
Войнович В. Вот счастливый человек, это видно по всему... // Спец. вып. [Литературная
газета]. - 1997. - [21 июля].
22 Храмов Е. Отдельные неудачи среди сплошных удач // Там же.
23 Котляр Э. Памяти Булата Окуджавы // Литературное обозрение. - 1998. - № 3. - С. 16-17.
24 Евтушенко Е. А. Надежды маленький оркестрик // Евтушенко Е.А. Талант есть чудо
неслучайное. -М.: Сов. писатель, 1980. -С. 222-225.
желая упоминать об аресте родителей. Также и протоколы допросов его отца, сообщая нам даты и некоторые сведения о жизни Шалвы Степановича, бесспорно, не дают достоверной картины того, что происходило во время допросов.
В работе использованы архивы следующих организаций: следственное дело Ш.С. Окуджава, отца Окуджавы (Госархив административных органов Свердловской области), личное дело студента Б.Окуджава, хранящееся в Тбилисском Государственном университете, личное дело Окуджавы в архиве Московско-Киевской железной дороги, личное дело Окуджавы в калужской школе № 5, материалы НИЦ «Мемориал», архивы калужских школ, в которых работал Окуджава. Однако большую часть использованных в работе архивных материалов (фотографии, рукописи и др.) составляют материалы из частных архивов.
Статьи Окуджавы, достаточно немногочисленные, также в значительной степени носят мемуарный характер. К фактам своей жизни обращается Окуджава и в автобиографической прозе, т. е. отличительной его особенностью является постоянное возвращение, как в художественных, так и в публицистических текстах, к осмыслению своей биографии. Таким образом, статьи, автобиографическая проза и стихи Окуджавы второй половины 1950-1990-х годов становятся источником, сообщающим, с одной стороны, события и реалии, нуждающиеся в проверке, а с другой стороны, указывающим на значимость, которую имели для Окуджавы эти вновь и вновь упоминаемые события и реалии. В то же время статьи Окуджавы начала 1950-х и его стихи 1940-х - начала 1950-х годов являются источником первостепенной важности не столько для биографии человека, сколько для биографии литератора, источником, сообщающим о самоопределении Окуджавы как литератора.
Цель и задачи исследования
Целью предпринятого исследования является реконструкция биографии и литературного пути Окуджавы 1920-1950-х годов. Для реализации этой цели были выдвинуты следующие задачи:
1. Реконструировать фактическую сторону биографии Окуджавы.
Датировать основные события, как малоизвестные и восстановленные нами, так
и широко известные (арест отца Окуджавы; два ареста его матери, ее
возвращение из лагеря в первый и второй раз; ранение Окуджавы, его
пребывание в госпитале и позже в запасном полку; его переезд из Москвы в
Тбилиси, работа в Калужской области и Калуге и т.д.); восстановить и показать
круг людей, значимых для Окуджавы в этот период.
Показать круг интересов Окуджавы в этот период; представить его биографию в контексте эпохи; проследить основные вехи литературного пути Окуджавы (участие в литературных кружках, публикации и т. д.).
Определить особенности поэтики ранних произведений Окуджавы, как опубликованных, так и неопубликованных; увидеть истоки некоторых тем и образов стихотворений Окуджавы; дать комментарий к некоторым стихотворениям Окуджавы, содержащим отсылки к биографическим реалиям.
4. Проанализировать особенности «автобиографического мифа»
Окуджавы: дать комментарий к автобиографической прозе Окуджавы,
сопоставив ее с результатами проведенной нами реконструкции биографии;
определить основные составляющие «автобиографического мифа» Окуджавы,
показать отличия в реализации этого мифа в прозе, стихах, песнях, интервью
Окуджавы, выявить, какие факты биографии отбирает он для этого мифа, а
какие предпочитает не упоминать.
Предмет исследования
Предметом исследования являются биография Окуджавы 1920-1950-х годов и начало его литературного творчества. Здесь следует выделить три аспекта. Основное внимание в работе уделяется собственно биографии
Окуджавы, в которую входит также литературная биография, движение в поле литературы. Однако «автобиографический миф», создаваемый Окуджавой, также входит в предметную область нашего исследования. Таким образом, факты биографии Окуджавы, реконструированные в настоящей работе, в свою очередь становятся предметом анализа особенностей «автобиографического мифа». Этот термин используется в различных значениях , в данной работе он понимается достаточно узко: вариант собственной биографии, в котором некоторые факты отсутствуют (тбилисские годы), а другие выделены как наиболее значимые (Арбат, война), причем последние подаются в соответствии с определенной литературной традицией, в контексте которой они и должны быть прочитаны. Таким образом, в предметную область исследования входят составляющие «автобиографического мифа» Окуджавы и способы его реализации.
Методологическая база исследования
Методологическая основа исследования определяется его предметом, включающим собственно биографию, литературную биографию и «автобиографический миф». Изучение жизни Окуджавы можно проводить в русле традиционного биографического метода, выявляя неизвестные ранее факты или помещая известные факты в новые контексты. Тот факт, что Окуджава постоянно обращается к собственной жизни как в стихах, так и в прозе, дает основания считать работу в рамках биографического метода обоснованной и необходимой для любого типа комментария к текстам Окуджавы. Однако, как пишет Г.О.Винокур, биография «есть проблема <...> культурно-историческая» , и наиболее близка нам предложенная Л.П.Репиной исследовательская установка «на изучение индивидуальной биографии (в том
См., например: Лотман Ю.М. Сотворение Карамзина // Карамзин. - С.-Петербург: Искусство - СПБ, 1997. - С. 10-310; Магомедова Д. Автобиографический миф в творчестве Александра Блока. - М: Мартин, 1997. - 224 с.
26 Винокур Г.О. Биография как научная проблема (тезисы доклада) // Винокур Г. О. Биография и культура. Русское сценическое произношение. - М.: Русские словари, 1997. - С. 11.
числе интеллектуальной) в качестве особого измерения исторического процесса, а именно его субъективно-личностного аспекта, отражающего развитие самого субъекта деятельности на основе приращения унаследованного коллективного опыта за счет индивидуальных отклонений и инноваций, что вовсе не исключает, а напротив, предполагает понимание значения системно-структурных и социокультурных исследований и комплементарности всех трех перспектив в целостной картине прошлого» . Таким образом, Л.П.Репина предлагает использовать «судьбы отдельных исторических индивидов <...> для прояснения социального контекста, а не наоборот, как это практикуется в традиционных исторических биографиях»2 .
В нашей диссертации мы вынуждены довольно часто прибегать к историческим реконструкциям, достраивать недостающие звенья, руководствуясь знаниями как об Окуджаве, так и об эпохе в целом. Подобные реконструкции, разумеется, неизбежно носят гипотетический характер, однако они обусловлены спецификой наших источников. Термин «реконструкция» понимается здесь в том значении, которое использовал Ю.М.Лотман в работе «Сотворение Карамзина»29.
Репина Л.П. «Персональная история»: биография как средство исторического познания // Казус: индивидуальное и уникальное в истории. Вып. 2. / Под ред. Ю.Л.Бессмертного, М.А.Бойцова. -М.: РГТУ, 1999. - С. 98.
28 Там же. С. 78.
29 Ю.М.Лотман пишет о биографе: «Он тщательно собирает источники: листы книг, писем,
дневников, листы воспоминаний современников. Но это не жизнь, а лишь ее отпечатки. Их
еще предстоит оживить. И биограф становится реконструктором. Он встает на трудный и
опасный путь воссоздания утраченного целого, реконструкции личности по документам,
всегда неполным, двусмысленным, всегда несущим в себе субъективную позицию своего
создателя. Филигранный труд интерпретатора здесь должен сочетаться с умением найти
детали ее место. А это достигается сочетанием точного знания с интуицией и воображением.
Исследователь и романист на равных правах сотворствуют в создании биографического
романа-реконструкции. И оба они находятся в необычных условиях. Исследователь,
вооруженный привычными навыками анализа документа, все время должен помнить о
синтезе, соединять свои наблюдения в единое и живое целое. И методы работы у него
синтетические - весь круг «наук о человеке» не должен быть ему чужд. Но и романист в
необычном положении. Он не имеет права создавать - он должен воссоздавать» // Лотман
Ю.М. Указ. соч. С. 11.
Для воссоздания литературной биографии Окуджавы мы использовали концепцию литературного быта, предложенную Б.М. Эйхенбаумом30. В ситуации, когда литература идеологизирована, когда из истории литературы исключен ряд авторов и направлений, становятся особенно значимы литературные кружки при редакциях, библиотеках и т. д., в которых история литературы зачастую представлена более широко, чем в школах и университетах. Таким образом, концепция литературного быта оказывается актуальна при описании литературных кружков, в которых участвовал Окуджава, как периферийных (Тбилиси, Калуга), так и московских («Магистраль»).
Также нам был полезен предложенный П.Бурдье социологический анализ поля литературы31, позволяющий на новом уровне решать предложенную Б.М.Эйхенбаумом проблему «как быть писателем».
При анализе ранних произведений Окуджавы, прежде всего его первой книги «Лирика», т. е. при анализе литературных образцов, в соответствии с которыми начинал писать Окуджава, мы пользуемся понятием «канона» в том значении, в котором оно употребляется для изучения советской культуры создателями проекта и сборника «Соцреалистический канон» .
В работе над автобиографическим мифом Окуджавы нас интересовали прежде всего способы конструирования себя, своего прошлого, своей истории, и здесь нам близко определение Г.О. Винокура, который, приводя в качестве примера автобиографию Гете, пишет: «Стилизующий свое поведение персонаж так сливается с тем образом и идеалом, который постоянно находится перед его
«<...> в одни эпохи журнал и самый редакционный быт имеют значение литературного факта, в другие такое же значение приобретают общества, кружки, салоны. Поэтому самый выбор литературно-бытового материала и принципы его включения должны определяться характером связей и соотношений, под знаком которых совершается литературная эволюция данного момента» // Эйхенбаум Б.М. Литературный быт // «Мой временник»... Художественная проза и избранные статьи 20-30-х годов. - СПб: Инапресс, 2001. - С. 67.
31 Бурдье П. Поле литературы // Новое литературное обозрение. - 2000. - №45. - С. 22-87.
32 Соцреалистический канон / Под ред. X. Гюнтера, Е. Добренко. - СПб. : Академический
проект, 2000.-1040 с.
внутренним взором, что перестает сознавать границы действительного и идеального, подлинного и фиктивного. То, что является лишь каноном и предписанием, принимается им тогда за фактическое и жизненное. Так возникают фиктивные биографии, в создании которых главная доля участия принадлежит непременно самому герою. В такой фиктивной биографии фиктивны не сами факты, а только та экспрессивная атмосфера, которая им сообщается. Сочиняется здесь не личная жизнь как таковая, а только ее стиль»33. Анализ способов «сочинять» «стиль» «личной жизни» оказывается актуальным при работе с автобиографическими произведениями Окуджавы, в которых множество деталей подтверждается иными свидетельствами.
В работе с автобиографическими текстами для нас также оказывается значим подход В.А. Подороги, который отмечает: «<...> Автобиография интересна для меня лишь с точки зрения ее включения в произведение. Воспоминания раннего детства могут быть баснословны и невероятны, но если рассказывающий о себе настаивает на их подлинности, указывая на их значение для собственной жизни, то как мы можем отбросить их?»34. На наш взгляд, работа с автобиографическими произведениями Окуджавы заключатся прежде всего в том, чтобы, отделив «реально бывшее» от «вымышленного», определить художественную задачу, которую помогало решить сочетание одного и другого.
Поскольку основной корпус источников составляют устные источники, для настоящей работы важны методы, предложенные сторонниками «устной истории»35. По мнению П.Томпсона, устные источники дают значительно более
Винокур Г. О. Биография и культура // Винокур Г. О. Биография и культура. Русское сценическое произношение. С. 58.
34 Вопрос о методе // Авто-био-графия. К вопросу о методе. Тетради по аналитической
антропологии. № 1. / Под. ред. В. А. Подороги. - М.: Логос, 2001. - С. 145.
35 П.Томпсон пишет: «... с помощью устных источников можно добиться и более
значительного, фундаментального с точки зрения исторической науки результата. Пока
ученые исследуют исторических персонажей на расстоянии, описания жизни, взглядов и
действий последних всегда связаны с риском искажений, влиянием опыта и воображения
самого историка, - как своего рода научная форма беллетристики. Устные свидетельства,
превращая «объекты» исследования в «субъектов», позволяют создать не только более
полный спектр суждений о человеке, чем документ, а кроме того, «<...> даже там, где архивные материалы наличествуют, устные источники позволяют их существенно скорректировать»36.
Работая с «недостоверными» источниками, мы основываемся на подходе Ю.М.Лотмана, который пишет о том, что «само понятие «достоверности» обладает известной относительностью. И безусловное доверие к «достоверным» источникам, и столь же категорический отказ от использования «недостоверных» могут привести к нецелесообразным решениям» . Такой подход позволяет нам активно использовать в работе автобиографическую прозу Окуджавы, видя в ней указание не только на какие-либо факты, но также на способ интерпретации действительности, характерный для Окуджавы. Также и работа с воспоминаниями об Окуджаве дает не только фактологический материал, но и помогает охарактеризовать особенности рецепции его самого и его стихотворений как в описываемый период, так и в настоящее время.
Положения, выносимые на защиту
1. Окуджава как в художественных произведениях, так и в интервью создавал «автобиографический миф», т.е. факты биографии Окуджавы можно условно разделить на те, которые вошли в этот миф и потому
богатую, яркую и захватывающую, но и более достоверную историю» // Томпсон П. Голос прошлого. Устная история / Пер. с англ. - М.: Издательство «Весь мир», 2003. - С. 121-122.
Там же. С. 121. Проведенный сторонниками «устной истории» эксперимент, в процессе которого людей просили вспомнить имена и лица тех, с кем они когда-то учились в школе, дал следующие результаты: «... по всем расчетам за первые девять месяцев утрачивается такой же объем воспоминаний, что и за последующие тридцать четыре года. Только после этого результаты тестов показывают сколько-нибудь резкое ухудшение памяти среднего человека <...> Не менее важен и другой вывод: в отношении однокашников, которых испытуемые считали друзьями, никакого снижения точности воспоминаний не прослеживается даже через пятьдесят с лишним лет» // Там же. С. 136. Возможно, подобное заявление слишком категорично, однако эти исследования подтверждают правомерность нашего метода, при котором мы постоянно пользуемся мемуарными свидетельствами, относящимися к периоду пятидесяти - шестидесятилетней давности.
37 Лотман Ю.М. К проблеме работы с недостоверными источниками // Временник Пушкинской комиссии, 1975 / АН СССР. ОЛЯ. Пушкин, комис. - Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1979.-С. 93.
хорошо известны читателю, и на те, которые не стали частью «автобиографического мифа».
Мифологизация, интерпретация собственной биографии различается в произведениях Окуджавы в зависимости от их жанра (проза, песни, стихи).
Стихи, предназначавшиеся Окуджавой для печати, и стихи, для нее не предназначенные, создавались по разным образцам, что определило их стилистические и тематические отличия. Таким образом
- двадцатилетний путь Окуджавы в литературу, приведший его в конце
1950-х годов к преодолению канона социалистического реализма, в
значительной мере выстраивался именно в соответствии с образцами канона.
- литературный путь Окуджавы 1930-1950-х годов определялся также иными
литературными образцами (литература «серебряного века» и др.),
значимыми для литературных кружков и объединений, которые он посещал.
4. Удалось прояснить, датировать и прокомментировать ряд фактов
биографии Окуджавы:
- работа родителей Окуджавы, их арест, повторный арест матери и ее
возвращение;
-переезды Окуджавы из Москвы в Тбилиси и обратно в 1920-е - начале 1930-х годов;
его первый писательский опыт в 1930-е годы;
места учебы в школе;
переезд в Тбилиси;
участие в войне;
участие в литературных кружках в 1940-е годы;
учеба в университете;
преподавание в школах Калужской области и Калуги;
работа в газете «Молодой ленинец», участие в литобъединении при газете;
- участие в работе межобластного семинара начинающих литераторов и 3
Всесоюзного совещания молодых писателей;
19 - переезд в Москву и участие в литобъединении «Магистраль».
Научная новизна исследования
Научная новизна предпринятого исследования состоит в следующем:
Работа является первой попыткой представить целостную биографию Окуджавы указанного периода, реконструировать события, связанные с Нижним Тагилом, Тбилиси, Калугой.
Реконструкция неизвестных прежде фактов вводит круг новых проблем, решение которых предлагается в данной работе (литературные образцы, саморепрезентация и др.).
Предложен новый вариант интерпретации «автобиографического мифа» Окуджавы.
Проанализирован путь Окуджавы в литературу.
Дан подробный анализ первой книги Окуджавы «Лирика»
В научный оборот вводятся новые источники (неопубликованные стихотворения Окуджавы, богатый мемуарный материал, архивные материалы).
Структура работы
Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, а также приложений, содержащих тексты взятых нами интервью. Главы построены по хронологическому принципу.
Теоретическая и практическая значимость работы
Теоретическая значимость предпринятого исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы в исследованиях по теории культуры и истории русской литературы XX века.
Практическая значимость результатов работы заключается в возможности их использования при разработке лекционных курсов по истории русской
литературы, спецкурсов, посвященным проблемам «оттепели», творчеству Окуджавы.
В работе представлен материал к комментарию прозы и стихов Окуджавы, а также дана датировка некоторых его поэтических текстов, что представляется особенно актуальным, если принять во внимание отсутствие комментария к прозе Окуджавы и ряд существенных пробелов в комментарии к его стихам. Таким образом, результаты настоящей работы могут быть использованы при подготовке комментированного издания как стихотворений Окуджавы, так и его автобиографической прозы.
Апробация результатов исследования
Изложенные в диссертации идеи нашли отражение в докладах автора на:
конференции «Булат Окуджава: его круг, его век» в 2001 г.;
конференциях молодых филологов в Тарту в 2002,2003, 2004 гг.;
конференции молодых филологов в Таллинне в 2003 г.
Основные положения диссертации были опубликованы в сборниках «Окуджава. Проблемы поэтики и текстологии» (Москва, 2002), «Studia Slavica IV» (Таллинн, 2004), «Русская филология 15» (Тарту, 2004), «Булат Окуджава: его круг, его век» (Москва, 2004).
Шалва Степанович Окуджава и Ашхен Степановна Налбандян
Первая глава настоящей работы посвящена прежде всего родителям Окуджавы, Шалве Степановичу Окуджава38 и Ашхен Степановне Налбандян. Опыт страны и опыт семьи, для Окуджавы неразрывно связанные, - проблема, значимая для него многие десятилетия, на рубеже 1980-1990-х заставившая его написать роман «Упраздненный театр», о котором он говорил в одном письме: «Мне важно было рассказать о мальчике, отравленном большевизмом. ... главная моя задача - проанализировать печальные истоки, корешки моего героя, выяснить, откуда оно - это печальное, слепое поколение»39. Работая над романом, Окуджава старался показать ту систему ценностей, которая прививалась ему с детства, но в более поздние годы казалась немыслимой. Для определения эволюции взглядов Окуджавы, не только и не столько политических, нам кажется удобным разграничение «революционной» и «классической» субкультур40. Внимание, которое в настоящей главе уделяется биографии родителей Окуджавы и их взглядам, вызвано именно задачей показать ценности революционной культуры, к которой они принадлежали и в которой вырос Окуджава, а также задачей увидеть, каким образом интерпретирует Окуджава в «Упраздненном театре» прошлое своей семьи, прошлое страны, «истоки» своего поколения.
О родителях Окуджавы мы узнаем прежде всего из его воспоминаний, причем в прозе он описывает их подробнее, чем в интервью: в интервью 1990-х годов, когда Окуджава мог уже свободно говорить о репрессированных родителях, он все время как бы старался оправдать их за то, что они так яро служили идее, которую не менее яро разоблачали как раз в это время. «Представляете, как трудно писать о ней - большевичке»41, - слова, сказанные о маме в интервью 1992 года во время работы над «Упраздненным театром».
В автобиографии Ш.С.Окуджава, написанной в Нижнем Тагиле 9 января 1936 года, говорится: «Родился в 1901 г., в августе, в Грузии /г. Кутаиси/ в семье ремесленника /чувячника/42. Отец с 1904-1905 гг. бросил работу, спился и в 1922 г. в состоянии белой горячки покончил с собой. Воспитывался у матери, которая работала прачкой и белошвейкой»43.
На допросе 19 февраля 1937 года Ш.С. Окуджава показывал, что «до революции учился в грузинской банковской школе (гимназия) до 1919г», а потом «перешел на комс омольскую работу»44. Еще в гимназии «в 1917 г., сейчас же после революции (февраль), начал работать в группе молодых социал-демократов (большевиков), которая была сформирована Кутаисской организацией большевиков»45. Ср. с показаниями на допросе: «С февраля 1917 социал д емократическая организация комсомола и с 1918 г перешел в члены ВКП(б)»46. В автобиографии Шалва Степанович пишет: «В 1918 г. был членом Кутаисского комитета молодых коммунистов. В 1919-1920 гг. членом бюро и председателем Кутаисского губкома комсомола» .
К этому периоду относится следующее свидетельство Шалвы Степановича: «в августе 1920г во время пребывания ... меньшевистского правительства в Грузии был арестован особым отрядом полит, полиции, просидел сутки и был освобожден» . В 1955 году Ашхен Степановна на допросе по делу о реабилитации мужа говорила: «Окуджава с1917по1921 год, до установления Советской власти в Закавказье находился на подпольной первое время комсомольской, а потом партийной работе. В партийных органах его тогда знали как стойкого, преданного делу партии коммуниста. Он являлся руководителем и организатором комсомола Кутаиси. После установления Советской власти в Закавказье Окуджава находился на ответственной партийной работе в Тбилиси»49. В 1921-1922 гг. Ш.С. Окуджава «заворг ЦК комсомола Грузии»50.
В архиве музея Окуджавы в Переделкине хранится фотография, присланная Окуджаве из Нижнего Тагила, на которой изображено несколько человек и среди них - Ш. С. Окуджава, на обороте - комментарий: «Группа делегатов III Конгресса Коминтерна ... Москва, 1921»51. 3 Конгресс Коминтерна проходил в Москве с 22 июня по 12 июля 1921 года. Таким образом, до переезда в Москву на учебу Ш. С. Окуджава в Москву уже приезжал.
Перед арестом: основа для обвинений
В этой главе анализируются тексты допросов Шалвы Степановича и показаний Ашхен Степановны. На материале этих документов показывается система ценностей революционной культуры, в которой вырос Окуджава, мучительный разрыв с которой будет происходить в 1940-1950. Проблема свободы и проблема идеологии в 1990-е годы решаются в стихах и прозе Окуджавы как рецепция собственного опыта и опыта родителей. Каким был этот опыт, мы и постараемся показать в этой главе.
«Упраздненный театр» заканчивается арестом родителей, «Ночью ее забрали...»1 - последняя фраза романа. Окуджава планировал написать трилогию, это была ее первая часть. Арест родителей - та граница, за которой кончаются детство, чувство защищенности, представление о норме. Шалва Степанович, подпольщик, комиссар, был героем той культуры, той литературы, того кино - «хороший большевик из плохого фильма»2. Окуджава рос, ощущая свое единство с властью, со страной, свою принадлежность к этой социальной структуре, к этой культуре. Это единство было разрушено арестом родителей, идеология и родители перестали быть единым целым, он был выкинут из этой структуры, к которой так естественно принадлежал прежде, перестал быть для власти своим, перестал себя ощущать своим, хотя взгляды его нисколько не изменились. Рушилась система координат, в которой он рос и центральной фигурой в которой был отец.
Чтобы понять эту систему координат, попытаемся представить, каким был Шалва Степанович - его образ мыслей, его работу. Документы дают возможность восстановить последние две недели перед его арестом, ту обстановку, в которой он работал, то, что легло в основу обвинения. Особенно ценны протоколы допросов Шалвы Степановича, позволяющие восстановить образ этого человека, а также то, как он держал себя на следствии, какова была эволюция его политических взглядов, что представляла собой его работа, каковы были его лексика, его язык.
В статье, посвященной Ш.С.Окуджава, С.Д. Алексеев пишет: « ... утром 3 февраля 1937 года в присутствии других членов обкома Ш.С.Окуджава выступает в прениях на XIII пленуме Свердловского ОК ВКП (б) по вопросу «О большевистской бдительности в партийной организации Свердловской области», участвует в принятии постановления. В нем, в частности, было сказано: «...в результате ослабления большевистской бдительности, допущения политического ротозейства и слепоты в крупнейших городских и районных партийных организациях области (Свердловск, Пермь, Первоуральск, Тагил и другие) до самого последнего времени сидели на ответственных постах и безнаказанно вели подрывную работу заклятые враги партии и народа — троцкисты-вредители, шпионы, диверсанты»3. Только что, 23 - 30 января 1937 года, прошел процесс по делу антисоветского троцкистского центра. Газеты публиковали отчеты о процессе. Всюду ищут вредителей, разоблачения идут одно за другим, и выступление Шалвы Степановича - в русле происходящего вокруг.
Следующий документ, о собрании городского партийного актива, состоявшемся через неделю, 9-Ю февраля 1937 г.
«Присутствуют 503 человек В президиум для ведения собрания избран состав бюро горкома ВКП/б/: тт. Окуджава, Пальцев, Грушин, Паволоцкий, Романов, Яковлев, Израилит, Стриго, Денисов. Слушали: доклад об итогах 12 пленума Свердловского обкома ВКП/б/ т. Шахгильдян - член бюро областного комитета ВКП/б/. Выступили в прениях:
Т. Окуджава: Вина Тагильского горкома огромна. Мы не разоблачили гнусную шайку бандитов Марьясина и др., которые вредили народу и готовили убийство наших руководителей, которые приезжали помогать нам в работе. Мне, как руководителю парторганизации, было поручено руководить, организовывать массы на бдительность, но эту задачу я не выполнил и допустил грубую ошибку. Для меня тем более это тяжело и я должен это учесть, что у меня в прошлом были троцкистские ошибки и мои братья контрреволюционеры» Видимо, к этому моменту Шалва Степанович уже знал об аресте обоих братьев и его собственное положение тоже пошатнулось, потому что пафос его выступления одновременно и обличительный, и покаянный. Зафиксируем здесь эти шаблонные, в газетах многажды использованные, формулировки - «гнусная шайка бандитов», «организовывать массы на бдительность» и это обличение человека, с которым Шалва Степанович много и работал, и дружил, и вину которого уже во время следствия он будет отрицать.
Лазарь Миронович Марьясин, начальник строительства Уралвагонстроя, был арестован 23 декабря 1936 года в Сочи5, куда уехал отдыхать из Нижнего Тагила.
Арест матери
В этой главе наряду с такими событиями, как арест матери, и такими реалиями, как 69 школа, арбатский двор, освещается проблема арбатского мифа, открывающая одну из центральных для настоящей работы проблему автобиографического мифа, особенностей его реализации в стихах, прозе, интервью Окуджавы.
О том, что было после ареста отца, Окуджава рассказывал в интервью: «Мама увезла нас с братом в Москву - подальше от того проклятого места, где арестовали отца»1. В «Упраздненном театре» отъезд из Нижнего Тагила происходит через два дня после ареста отца: «Следующий день был занят сборами. Он помогал, как мог. Увязали книги. Упаковали посуду. Уложили в чемоданы одежду. Больше ничего не было . Предстояла последняя ночь в Тагиле ... »3, - т.е., согласно роману, семья Окуджава уехала из Тагила 10 февраля 1937 года. Однако арестовали Шалву Степановича 18 февраля, и кроме того, есть также косвенное указание на то, что семья Окуджавы уехала из Тагила не на третий день после ареста отца - какое-то время он еще ходил в школу, потому что отец его одноклассника успел написать на него донос, опубликованный уже в перестройку в газете «Уральский рабочий»: донос на Булата Окуджаву, направленный в 1937 году секретарю Сталинского РК ВКП(б) Нижнего Тагила. Автор полуграмотного сочинения - некто Косачев - сообщает, что сын разоблаченного троцкиста, первого секретаря Нижнетагильского горкома партии Шалвы Окуджавы 12-летний Булат ведет с одноклассниками крамольные разговоры...»4. Окуджава так это прокомментировал: «Да, об этой публикации я знаю. А вот Косачева, убей Бог, не помню. ... Я рос вполне красным мальчиком и не помню за собой «крамольных разговоров». Разве что нафантазировал, что у нас есть родственники за границей. И вот, представьте, стал сыном врагов народа, немецкого шпиона. Переворот в моей душе...»5.
Таким образом, по всей вероятности, мартом 1937-го следует датировать возвращение семьи в Москву. Об отъезде - лишь несколько деталей из «Упраздненного театра»: «...и как добрались до Свердловска, как пересаживались в московский поезд, как тряслись в непривычном плацкартном вагоне; и вот, наконец, Москва, и краснощекая от мороза и заплаканная Манечка встречает их на перроне Ярославского вокзала - все это успело забыться»6.
Окуджава вернулся в Москву после более чем двухлетнего отсутствия: «Все заметно повзрослели за два года»7. В романе так описано возвращение в Москву: «Быт здесь и так никогда шикарным не был. Он и теперь в Москве не очень-то отличался от прежнего. По-прежнему по утрам манная каша и чашка чаю. После школы бабушка кормила его обедом, ну, что-нибудь привычное, какой-нибудь рисовый супчик и картофельные котлеты или покупные микояновские котлетки, иногда винегрет. Приходила Манечка, приносила пару пирожных или пакетик с халвой... Мама мелькала, словно тень. Ванванч знал, что ее исключили из партии, и она устроилась счетоводом в какую-то инвалидную артель» . В интервью Ю. Росту Окуджава рассказывал: «Мы вернулись в Москву. Опять в эти же две комнаты. Мать, конечно, исключили из партии тут же. Она устроилась кассиром в какую-то артель»9. Противоречит этому утверждению документ, из которого следует, что Ашхен Степановну исключили из партии лишь через полтора года после ареста мужа. В «Справке», выданной Ашхен Степановне в 1955 году, значится: «Во изменение Решения Комиссии Партийного Контроля от 3 июля 1938 г., - восстановить т. Налбандян А.С. членом КПСС с февраля 1920 года. Отметить перерыв в ее партийном стаже с июля 1938 года по февраль 1955 года»
И еще одна цитата из «Упраздненного театра»: «Он знал, что жить им теперь почти не на что. Он знал, что из всей семьи грузинского Степана остались только они с Манечкой да Васико в Тифлисе. Он знал, что они живут не на мамину зарплату, потому что ее не хватает, тетя Сильвия помогает, да Манечка с Изой, как могут. Вот и суп, и картофельные котлетки...»
До ухода на фронт: драматический кружок и стихи 1941-1942 годов
Тбилиси не стал частью автобиографического мифа Окуджавы, однако именно здесь начиналось его движение в «поле литературы», здесь он активно писал стихи, обсуждал их в разных литературных кружках. Наряду с реконструкцией фактической стороны тбилисского периода жизни Окуджавы, эта глава посвящена также тем литературным образцам, в соответствии с которыми он начинал писать и публиковаться.
Прожив несколько лет на Арбате, в конце 1940-го года Окуджава уехал в Тбилиси. 3. А. Казбек-Казиев рассказывает: «Когда после ареста отца и матери они с братом остались на попечении его бабушки, тетя Сильвия, родная сестра его матери, вызвала их всех к себе. Они же фактически были сироты, и престарелой бабушке на что-то надо было жить. Так вся семья жила у Сильвии Степановны, под ее опекой, на ее средства, на средства ее мужа»1.
В Тбилиси Окуджава прожил почти 10 лет - с конца 1940 года по середину 1950. Это был хорошо знакомый с детства, родной город, с которым было связано не меньше, чем с любимым Арбатом.
О том, когда Окуджава приехал в Тбилиси, мы узнаем из его интервью Ю. Росту: «Потом, в конце 40-го года, тетка решила меня отсюда взять. Потому что я совсем отбился от рук, учиться не хотел, работать не хотел. Я приехал в Тбилиси перед самой войной» .
О. Соломонова в разговоре с Окуджавой заметила: «В ваших автобиографических рассказах я не встречала описаний счастливого, теплого дома. Убогая комнатушка студента в послевоенном Тбилиси, холодное, неуютное жилище молодого учителя в калужской деревне...»3. И Окуджава подтвердил: «Да, я очень долго не имел настоящего дома. В детстве, до 12 лет, у меня был нормальный дом, но тогда я этому не придавал значения. А сейчас упорно вспоминаю подробности того быта. Год еще я хорошо жил у тети в Тбилиси. Это было в начале войны. И все. Потом, уже почти к старости, я приобрел себе квартиру»4. Это пушкинское «бездомье» в конце 1950-х - начале 1960-х годов выразится в стихах, где будет мотив дороги, ухода из дома, постоянного странствия5. «Нормальный дом» был до 12 лет, т. е. до ареста отца, до переезда из Нижнего Тагила в Москву, и после - в Тбилиси у тети Сильвии, до ухода на фронт.
Приехав в Тбилиси, Окуджава пошел учиться в 101-ю школу, скорее всего, - в 8 класс, с потерей года, поскольку в 1939 году он закончил 7 класс, а значит, в 1941 должен был закончить 9. Однако осенью 1941 Окуджава только перешел в 9 класс. 3. А. Казбек-Казиев рассказывает: «Я познакомился с Булатом в 1941 году, когда наша семья эвакуировалась из Москвы в Тбилиси, на родину отца. Там жила моя бабушка, и мы могли как-то расположиться. Учиться я пошел в 101-ю школу, в которой тогда уже учился Булат. Он приехал в Тбилиси еще до эвакуации, до начала войны ... Той 101-й школы в Тбилиси сейчас уже нет, там теперь какая-то контора. Случилось так, что Булат, будучи моим ровесником, учился на год моложе: я уже стал учеником 10-го класса, а он учился в 9-м. Булат, естественно, тяготел к москвичам. Меня он признал за такового, подошел, ну и мы с ним сошлись»6. Знакомство это состоялось осенью 1941 года .
В той же школе учился Владимир Мостков, который и познакомил Окуджаву и 3. А. Казбек-Казиева с Ф. Тер-Микаэляном. В. Мостков и Ф. Тер-Микаэлян прежде учились в одном классе, но после того, как они и еще двое ребят унесли школьное оружие, чтобы бежать на войну в Испанию, их определили в другие школы, всех в разные. Рассказывает Ф. М. Тер-Микаэлян: « ... ружья стащили в ОсоАвиаХиме ... у них было учебное оружие, но мы знали только, где хранится, взломали этот шкаф ... в школе, вытащили оттуда, унесли, спрятали ... в доме напротив Берия, там квартира Берия, так большой дом, один из товарищей там жил, мы залезли туда на чердак и туда положили эти ружья. ... Нас четверо было, вот он в том числе Владимир Мостков - О. Р. , но он, прыгая из окна (нам нужно смываться быстро было), подвернул ногу, я его на спине донес до дома, так что в тюрьму он не попал, его, значит, пожалели .. . Седьмой класс ... У меня до сих пор хранится эта справка о том, что пребывал в Тбилисской пересыльной тюрьме с такого-то по такое-то время, справка, которой я горжусь... ... наверное, дней десять, потом родители заплатили взятку, это уже тогда, в 1937 году... ... ночь с 1937 на 1938, самое, так сказать, гремучее время. ... К счастью, нас пожалели, 13 лет мне было ... На наше счастье это не превратили в политическое событие и уголовную статью дали, и этот прокурор очень легко взял ... волчьи билеты у нас были, но потом ... по знакомству, опять таки по блату, потом, может быть, опять с взятками, не могу сказать с уверенностью, но приняли в разные школы ... » .
