Содержание к диссертации
I. Введение 4-23
И. Глава первая. Функциональность 24 - 79
Психологическая функция дневника 24 — 31
Дневники периода индивидуации 32-56 З.Дневники рубежа двух жизненных эпох и зрелого психологического возраста 56 — 65
Дневники, начатые во второй половине жизни 66 - 74
Дневники периода тюрьмы и ссылки 74 - 79
III. Глава вторая. Время и пространство в дневнике 80 - 119
1. Роль хронотопа 80 — 83
2, Три основные формы хронотопа: 83 - 105
а) локальное время-пространство 83 - 88
б) континуальное время-пространство 88 - 95
в) психологическое время-пространство 95-105
3. Факультативные и смешанные формы хронотопа: 105 - 119
а) историческое время-пространство 105-108
б) смешанные формы 108 - 119
IV. Глава третья. Образ человека в дневнике 120-179
Специфика дневникового образа 120-127
Характерное и типическое в дневниковом образе 127-137
Приемы создания образа человека в дневнике 137 - 158
а) конструктивный образ 137-144
б) репродуктивный образ 144 - 148
в) иконический образ 148 - 153
г) деструктивный образ 153 — 158
4. Образ автора в дневнике 158 - 179
а) элиминированный образ 160 - 164
б) условно-объективный образ 164-168
в) умеренно-субъективный образ 168 - 174
г) господствующий образ 174 - 179
V. Глава четвертая. Типология и жанровое содержание
дневника 180-221
1. Типологическое своеобразие дневника 180 - 196
а) экстравертивный дневник 182 - 185
б) интровертивный дневник 185 - 189
в) переходящий тип 189 - 192
г) осциллирующий тип 192 - 196
2. Жанровое содержание дневника 196 - 221
а) семейно-бытовой дневник 197 - 201
б) путевой дневник 201 - 209
в) общественно-политический дневник 209 - 213
г) служебные дневники 213 - 221
VI. Глава пятая. Метод и стиль 222 - 281
1. Специфика дневникового метода 222 - 225
Основные этапы и причины эволюции дневникового метода 226-234
Некоторые разновидности метода: 234 - 254
а) дидактический метод 235 - 239
б) сентиментально-поэтический метод 239 - 245
в) рефлективно-аналитический 245 - 249
г) метод арабесков 249 - 254
4. Понятие стиля дневника 254 - 281
а) информативно-повествовательный стиль 257 - 264
б) аналитический стиль 265 - 269
в) эстетически нагруженное слово 270 - 276
г) смешанные формы 276 - 281
VII. Глава шестая. Композиция и сюжет 282 - 314
1. Специфика композиции дневника 282 - 284
2. Разновидности композиции 285 - 294
а) непрерывная композиция 285 - 290
б) дискретная композиция 290 — 294
З.Организация материала дневника по принципу жанрового
деления 294-301
Понятие дневникового сюжета 301-303
Некоторые способы сюжетной организации дневника
303-314 а) вкрапление литературного материала в дневник
304-311 б) преобразование жизненных фактов в литературную интригу
VIII. Глава седьмая. Образ дневника в художественной прозе
Специфика художественного дневника 315 — 317
Разновидности художественного дневника 317 — 339
а) дневники периода индивидуации 318 — 325
б) дневники критического возраста и жизненных итогов
в) классический дневник в художественной прозе
г) жанровая имитация дневника ссылки 332 — 335
д) беллетризация классического дневника 335-339
3. Элементы жанровой формы классического дневника,
отраженные в художественном дневнике 339 - 344
Заключение 345 - 354
Библиография 355 - 360
Введение к работе
Литературный дневник имеет большую и богатую историю. Его истоки восходят к поздней античности. Прообразом дневника были «Размышления» Марка Аврелия («Мы имеем своеобразный дневник - не внешних событий, а мыслей и настроений, более важных в глазах автора, чем внешние события» - писал С. Котляревский во «Вступительном очерке» к сочинению римского стоика). Последующие эпохи внесли значительные изменения в структуру жанра, но не изменили его сущность. Дневник остался разговором с самим собой, монологом, обращенным не к слушателю или читателю, а к себе, в расчете на чтение в будущем.
Во все времена сохранялся устойчивый интерес к дневнику, но пик его приходится на эпоху предромантизма и XIX век. В дневнике нашло отражение характерное для того времени стремление личности противопоставить жестким социально-сословным определениям события своей внутренней жизни и поднять их до уровня общественно значимых явлений. Неслучайно М.Ю. Лермонтов в Предисловии к «Журналу Печорина» (дневнику) писал, что «история души человеческой <...> едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа».2
Дневник был распространен как в писательской среде, так и в кругах, далеких от профессиональной литературы. Дневники вели художники, музыканты, политические деятели, путешественники, актеры и даже грамотные крестьяне. На определенном социально-историческом этапе дневник становится элементом духовного быта и начинает соперничать с эпистолярным жанром.
Котляревский С. Вступительный очерк - Марк Аврелий. Размышления. -MarnHToropcK,!994,c.LII-LIV. 2 Лермонтов М.Ю. Соб. соч.: В 4 т. - М., I969, т.4,с. 241.
В неоднозначных отношениях находится дневник с мемуарами. С историко-докумепталыюй точки зрения мемуары уступают дневнику. Синхронность дневниковых записей по отношению к изображаемым событиям придавала жанру те качества оперативности и достоверности, которые не покрывались глубиной и философичностью поздних оценок в мемуаристке.
Своеобразие дневника связано с его пограничным положением между рукописной и печатной литературой. Оставаясь по своей природе «камерным» жанром, дневник тяготел к чтению в узком — семейном или дружеском - кругу, что не предполагало тиражирования. В то же время у друзей, близких и литературных поклонников дневниковеда1 нередко возникало желание сделать документ личной жизни автора достоянием общественности. И хотя в XIX веке число прижизненных публикаций дневников их авторами ничтожно мало, дневниковый жанр имел устойчивую тенденцию к выходу на столбовую дорогу печатной литературы, особенно в периоды больших общественных подъемов.
Бытование дневника в рукописной форме не мешало ему оставаться литературным жанром и участвовать с другими на равных в литературном процессе. Большинство авторов никогда не считало письменную форму дневника неким изъяном. Мало того, в начале XX века В.В. Розанов расценивал рукописность как громадное эстетическое преимущество и пытался противопоставить допечатную литературу типографски набранной, а свои главные идеи сформулировал в дневниках («Уединенное», «Опавшие листья», «Мимолетное», «Последние листья», «Апокалипсис нашего времени»). Позиция Розанова была своеобразной реакцией на попытки исконно письменных, «камерных» жанров (писем, записок, дневников) занять место в
Днсвииковедом мы называем автора дневника - того, кто велет дневник
ряду печатной литературы. И хотя Розанов опубликовал две книги дневников, этим он хотел привлечь к ним внимание читателя-друга, подобного тому, которому дневниковеды XIX века доверяли чтение своих журналов.
Возросшая продуктивность дневника в XIX веке была связана с высоким уровнем письменной культуры, с ростом образованности в различных социальных слоях. Для непрофессионалов в литературе дневник служил способом выражения творческой потребности в объективации примечательных фактов личной жизни и общественных событий. Одновременно ведение дневника способствовало формированию литературного слога в практике естественного, а не условного письма (в том числе слога иностранного - в дневниках на французском языке). А.И. Тургенев по этому поводу писал в своем дневнике: «Но мне нужно обрабатывать мои мысли. А приобрести это искусство можно одной только практикой».1
Помимо выполнения психологических, социальных и
литературных задач, дневник в XIX веке стал средством
удовлетворения нравственно-интеллектуальных запросов
личности. В моду вошло чтение дневников в дружеском кружке с целью апробации нравственных понятий, философских мыслей, жизненных правил, над которыми автор работал и размышлял в своей летописи. Подобная практика имела место в тургеневском кружке, на вечерах в доме Штакеншнейдеров, в семействах Бакуниных, Аксаковых, Толстых. Ознакомление близких и дорогих автору людей с собственным дневником служило установлению прочных и гармоничных межличностных отношений (Чернышевский и его невеста, Л. Толстой и его юная супруга).
1 Тургенев Л.И. Дневник- Архив братьев Тургеневых, вып. 2 - СПб., 1913.С.178.
Рост популярности дневника в образованной среде нашел отражение и в «большой» литературе» которая не только фиксировала ведение тем или иным героем дневника (как в повести И.И. Панаева «Белая горячка» или рассказе В.Г. Короленко «Нестрашное»), но и использовала дневник как повествовательную форму. В жанре дневника написаны как целые произведения («Дневник лишнего человека» И.С. Тургенева, «Дневник семинариста» И.С. Никитина, «Дневник Павлика Дольского» А.Н. Апухтина), так и отдельные части и главы («Журнал Печорина» в романеи Лермонтова, «Дневник Левицкого» в «Прологе» Н.Г. Чернышевского, «Демикотоновая книга» в «Соборянах» Н.С. Лескова).
Взаимодействие дневника с художественной прозой и «большой» литературой в целом имело место и на более высоком уровне. Признание дневника составляющей литературного процесса выразилось в том, что некоторые писатели избрали его в качестве одного из продуктивных жанров своего творчества, уравняв, таким образом, в правах с другими жанрами («Дневник писателя» у Ф.М. Достоевского и Д.В. Аверкиева).
Девятнадцатый век был в истории развития дневника решающим в том смысле, что именно в это время завершилась дифференциация всех элементов его жанровой структуры, определились все основные жанровые разновидности, сформировались наиболее продуктивные формы жанрового письма. Именно в девятнадцатом веке началась публикация основного массива дневников, то есть к дневнику стали de jury относиться как к литературному явлению. Последнее обстоятельство важно еще и потому, что дневник как самостоятельный жанр стал доступным для изучения филологическими методами. Однако ни историко-литературного
8 анализа, ни теоретического обоснования жанру дневника XIX век не дал. Лвтономизация самого жанра не повлекла за собой скорого научного осмысления данной проблемы. Одной из причин этого была многозначность жанрового определения дневника.
Дневник как жанровая форма представляет собой динамичную автохарактеристику, выражающую естество и бытие человека методом последовательных высказываний, группирующихся в устойчивый временной ряд. Литературный дневник отличается от других разновидностей подневных записей, например, от дневника фенологических наблюдений и судового журнала. 11о литературность является одним из возможных средств повествования. Вести дневник можно не только на литературном материале, но и посредством живописи, графики, музыкальной мелодии. Выбор языка дневника зависит от специфики мышления автора, если автор - художник в широком смысле этого слова. Дневниковость как психологическая автоповествовательная модель свойственна различным видам искусства.
Искусствоведы не раз обращали внимание на дневниковый принцип в построении серий произведений искусства. Так, Я.В. Брук следующим образом характеризует юношеский альбом художника О.А. Кипренского: «Это и альбом, и дневник: натурные наброски и графические эскизы перемежаются с записями, беглыми пометками, выписками из Сенеки и Климента Александрийского, ссылками на Хр. Вольфа и М.-В. Лакроза <...> Несколько рисунков альбома представляют аллегорические изображения Пороков и Страстей <...> Эти аллегории — вряд ли подготовительные эскизы росписей <...> скорее, это своеобразные графические дневниковые размышления, обращенные к самому
9 себе».1 Исследователь рисунков Пушкина A.M. Эфрос отмечает: «Это дневник в образах, зрительный комментарий Пушкина к самому себе»2. Музыковед О.Е. Левашова считает романсный жанр дневником М.И. Глинки: «Лирическое в своей сущности, вокально-камерное творчество Глинки <. ..> становится его «дневником», носителем жизненных впечатлений, дум и настроений художника»3. Т.В. Ильина отмечает дневниковый характер графической работы русских художников XVIII века. Об И.П. Прокофьеве исследователь пишет: « Это как бы графические дневники, написанные вдохновенно и виртуозно: эскизы собственных работ, зарисовки произведений мирового искусства, античных рельефов, натуральные сцены, портреты, рисунки зверей, детские игры и пр.»
Эволюция дневника как литературного жанра не сводилась к дифференциации его структурных элементов. В XIX веке определились четыре формы бытования дневника. Наиболее продуктивной формой (которую можно назвать классической) был собственно дневник. Три другие в той или иной степени были связаны с двумя популярнейшими (наряду с дневником) жанрами нехудожественной прозы - письмом и воспоминаниями. Взаимодействие жанров открывало новые перспективы, прежде всего в плане литературного общения.
Самым распространенным после классического дневника был дневник в письмах. Продуктивность жанра была обусловлена его своеобразным положением между двумя формами бытового литературного письма - собственно дневником и эпистолярием. Дневник в письмах объединил признаки, свойственные двум
1 Брук Я.В. «...Безрассудный Орест» - Орест Кипренский. Переписка. Документы.
Свидетельства современников. СПб., 1994, с. 71,72,
2 Эфрос A.M. Рисунки поэта - Б.М.,1933, с.5.
3 Левашова О.Е. Михаил Иванович Глинка: в 2кн.-М., 1987, кн. I.c.153.
4 Ильина Т.В. Русское искусство XVIII века -М.,1999,с.268.
10 жанрам по отдельности. В результате такого симбиоза и возник оригинальный гибрид.
Дневник в письмах органически соединил адресность письма с интимностью ежедневного описания жизни автора. Сочетание двух, на первый взгляд, не имеющих ничего общего функций -автохарактеристики для себя и передачи информации для другого, стало возможным по двум причинам.
Несмотря на монологизм как главный жанровый признак, дневник у многих авторов всегда тяготел к отстраненности, к передаче своего содержания другому, чаще всего близкому или родственному душой человеку. Дневник в письмах стал таким же дневником, только рассчитанным на чтение на расстоянии. Вторым свойством, определившим популярность жанра, стала оперативная информативность, присущая как дневнику, так и письму. И дневник, и письмо передавали сведения за короткий, строго определенный промежуток времени в форме своего рода отчета. Часто письмо к близким представляло собой хронику событий повседневной бытовой или духовной жизни его автора и таким образом перекликалось с дневником как сводом упорядоченных фактов одного дня или более длительного отрезка времени.
Однако между обычным дневником и письмом имелось принципиальное отличие. Дневник мог фиксировать подневные события пунктирно, то есть не передавал их в подробностях, ограничиваясь намеками, по которым впоследствии автор легко восстанавливал в памяти пережитое и виденное. Письмо не допускало никаких сокращений и умолчаний. Адресат должен был иметь точную и по возможности полную информацию о событиях от своего корреспондента.
В дневнике в письмах подобное расхождение преодолевается выбором адресата. Человек, которому посвящается дневник, должен иметь у корреспондента полное доверие по всем самым деликатным вопросам, а при необходимости и уметь читать «между строк». На почве этого психологического компромисса и происходит объединение этих двух разных жанров.
Характерной особенностью дневника в письмах была его временная ограниченность. Если классический дневник мог вестись годами и десятилетиями, нередко всю сознательную жизнь, то эпистолярный дневник, как правило, был рассчитан на определенный, знаменательный период в жизни автора. По прошествии какого-то важного события дневник прекращался навсегда. К числу таких событий преимущественно относились путешествия (Е.С. Телепнева), длительные служебные командировки (И.С. Аксаков), пребывание на театре боевых действий (В.А. Соллогуб), судьбоносные для автора события личной жизни (А.П. Керн). Реже содержанием эпистолярного дневника могли стать факты повседневной жизни, не отмеченные большой значимостью для автора (И.Н. Крамской). В этом последнем случае дневник отражал процесс индивидуации (психологического самоосуществления) автора. Лишь в исключительных случаях ведение такого дневника продолжалось долгие годы (СП. Жихарев).
Отличие эпистолярного дневника от обычного информативного письма заключалось в строгой регулярности и в отсутствии установки на ответ. Хотя ответные письма и получались авторами таких дневников, изначально они (ответы) не входили в замысел авторов. Содержание ответных писем адресатов никак не влияло на ход событий, описываемых автором дневника. Дневник имел адресата, но сам адресат оставался пассивным получателем
12 информации. Те сведения, которые были ответом на полученные странички дневника автора, лишь формально входили в событийный ряд дневника. Их отсутствие нисколько не повлияло бы на его событийную структуру. В этом — существенное отличие дневника в письмах от обычной двусторонней переписки. Цель переписки - взаимный обмен информацией. Задача дневника в письмах - давать преимущественно одностороннюю информацию о себе, без учета сведений, полученных от адресата.
Второй, менее продуктивной формой дневника был дневник в письме. От эпистолярного дневника он отличался тем, что его автор предварял дневниковую часть корреспонденции информацией, свойственной обычному письму. Дневник встраивался в текст письма так, что иногда один жанр чередовался с другим. Например, отроческий дневник И.С. Тургенева имеет следующую композицию: «Милый дядя! Как я обрадовался, когда получил твое письмо <...> Пора начать мой журнал. Журнал.
Вторник, 7-е декабря <...> колокольчик разбудил меня; я встал и, одевшись, пошел вниз. Начал готовиться г-ну Дубле. Теперь я опишу класс весь, каким был <...>
(Тут пришла мамаша и сказала: «Дядя приедет к Святой!» Дядя, я был обрадован так, что прыгнул бы до потолка. Привези, пожалуйста, верховые лошади; моя была бы росту среднего <...> После был Платон Николаевич: он не давал уроку и все был при мамаше <...> Я бы еще написал, да почта дожидается: я опоздал <...>»1.
Наконец, третьей жанровой формой был дневник, встроенный в мемуары. Причем, он выполнял не функцию материала для более поздних воспоминаний, а воспринимался как оригинальное
' Тургенев И.С. ПСС и П: в 28 т, М.;Л., 1960-1968, Письма, т. 1,с. 159-160.
13 жанровое образование в тексте последних. Дневниковая часть в таком своеобразном сочетании и соотносилась и противопоставлялась основному тексту по принципу синхронии-диахронии, что создавало исключительный эстетический эффект. Дневник в мемуарах в своей первооснове мог быть в форме писем, как, например, у Н.В. Шелгунова, впоследствии введенный его женой Л.П. Шелгуновой в воспоминания «Из далекого прошлого»: «Весь журнал Шелгунова у меня сохранился. Вот выписки из него <...>» ; «Николай Васильевич и в этот год продолжал писать мне письма в виде дневника. Считаю не лишним поместить тут несколько его писем <...>» 2.
Л.М. Жемчужников вводит в текст «Моих воспоминаний из прошлого» странички своего путевого дневника, которые в контексте мемуаров воспринимаются органически, как составная часть жанра. Тем не менее графически эти части его повествования выделены и могут рассматриваться как обычный дневник путешествий: «14\2 февраля 1858 г. Под вечер мы отправились из Триеста на пароходе и после покойного шестичасового плавания входили в укрепления Венеции, выстроенные австрийцами против венецианцев»; «21 мая\2 июня. Выехав в среду из Константинополя на австрийском пароходе, я прибыл на следующий день в десятом часу утра в Варну».4
История изучения дневника существенно отличается от исследования других литературных жанров. На протяжении полутора веков среди критиков и литературоведов господствовало упрощенное представление о дневнике. Лаконично и прямолинейно его выразил В.Я. Лакшин в работе о дневниках Л.Н. Толстого: «<...> письмо, дневник <...> - самые повседневные и
1 Шслгуиов H.B., Шелгунова Л.П., Михайлов МЛ. Воспоминания: о 2, М„ 1965, т.2,с.34.
2Тамже,с.41.
4 Жемчужников Л.М. Мои воспоминания из прошлого -Л., 1971,с.292,319
14 доступные любому жанры творчества»3. Вместе с тем, в этой истории можно выделить несколько этапов.
Первоначально интерес к дневнику выразился в факте публикации этого исконно рукописного жанра. Ранние публикации дневников были единичными и не преследовали далеко идущих целей. Они предпринимались с тем, чтобы познакомить читателей толстых журналов с любопытными фактами внешней и внутренней жизни интересной личности, как, например, было с «Памятной книгой чувств» (дневником) Е.С. Тслспнсвой, изданной Н.И. Гречем в «Сыне отечества», или впечатлениями путешественника и ученого в путевом дневнике М.П. Погодина.
Литературно-художественные журналы периодически
публиковали дневники, но подход к ним был избирательный. Он зависел от личных вкусов издателя и от случайных факторов. В то время (1810-1850-е годы) дневник еще не осознавался как самостоятельный жанр. Он занимал средостийное положение между печатной и письменной литературой.
Систематическое издание дневников начинается в эпоху «великих реформ», а точнее в 1860-е годы. Новые периодические издания исторического профиля («Исторический вестник», «Русский архив») выделяют целые разделы дневникам и мемуарам. Но издатели и критики в своих комментариях к публикациям не делают разграничений между дневником и воспоминаниями (записками). Они классифицируют эти самостоятельные жанры как мемуарную литературу. Смешение жанров приводит к тому, что дневники называли мемуарами, а мемуары - дневниками. Так, издатель дневника В.И. Аскоченского Ф. Булгаков в своих комментариях писал, что журнал
Лакшин В.Я. К «духовному солнцу» (Дневник Льва Толстого)-Лакшин В.Я. Пять великих имен-М.,1988,с.313.
15 Аскоченского - «это один из драгоценных исторических мемуаров, во многих отношениях замечательный и необыкновенный фактичностью и искренностью» и что он «проливает свет на провинциальную жизнь того времени, представляет интерес для истории русского просвещения и русской литературы» . Издатель воспоминаний некоего Протасьева, помещика Тамбовской губернии, Е. Опочинин называет их «старым дневником», «записками», «мемуарами».3
Подобный подход к дневнику, несмотря на его явную архаичность, сохраняется у некоторых исследователей по сей день. Так, комментатор одного их последних изданий дневника Пушкина С.Л. Фомичев относит этот жанр в творчестве поэта к «экспериментальным поискам <...> в мемуаристке» .
Не происходит коренного перелома к дневникам со стороны исследователей и в первой половине XX века. Дневника по-прежнему регулярно публикуются в различных журналах и сборниках («Русские Пропилеи», «Морской сборник», «Голос минувшего», «Звенья» и др.). Правда, в работах некоторых ученых дневники уже не смешиваются с мемуарами. Напротив, намечается тенденция к их разделению по некоторым признакам. Главным из них становится принцип синхронии - диахронии с вытекающими из него следствиями. За дневником признается большая фактическая достоверность, он считается более надежным документом, чем мемуары. Так, Е.И. Тарасов в «Предисловии» к изданию дневника Н.И. Тургенева пишет: «Правда, от декабристов осталось много мемуаров, записок, воспоминаний; но все это материал, который ни в каком отношении не может заменить
2 Булгаков Ф. Предисловие к дневнику В.И. Аскоченского - Исторический вестник, !882,т.7
3 Опочинин Е. Предисловие к дневнику Протасьева - Исторический
вестник,1887,ноябрь,с.408
1 Фомичев С.А. «Несколько раз принимался я за ежедневные записки» - Пушкин А.С. Автобиографическая проза - М.,1989,с.7.
дневника - исповеди сердца и души. Мемуары составлялись гораздо позже, в 40 - 50-х годах, в другую эпоху, с другим настроением и почти всегда с определенным намерением: в целях самооправдания или пропаганды своих идей. Следовательно, это материал тенденциозный. Таких недостатков дневник не имеет, и вот почему он должен быть особенно ценным для исследователя <.>>Л Исследовательница А.С. Грибоедова М.Н. Нечкина отмечает: «Дневник, как правило, является более ценным первоисточником, нежели позднейшие мемуары»2.
Дневник по-прежнему рассматривается как вспомогательный, источниковедческий материал. Его используют для составления биографий писателей, исследования частных историко-литературных проблем. При этом литературоведы пользуются дневниками политических деятелей, представителей искусства, рядовых дневниковедов для решения своих специфических задач, а историки общественного движения, театра, музыки, живописи — дневниками писательскими.
Отсутствие интереса у литературоведов к дневнику как самостоятельному литературному жанру отразилось в принципах публикации. Можно выделить по крайней мере шесть разновидностей изданий дневников. Первой является полный текст. Таких публикаций сравнительно немного, даже в научных изданиях. Чаще издатели печатали неполный текст. На это было несколько причин. Во-первых, ссылались на большой объем текста, как, например, при публикации дневника А.В. Дружинина. Второй причиной было наличие в дневнике большого количества выписок из сочинений других авторов с комментариями к ним дневниковеда. Издатели не считали такой
1 Тарасов Е.И. Предисловие к дневнику Н.И. Тургенева - Архив братьев Тургеневых, Вып. I -
СПб., 1911, СІ9-20..
2 Нечкина М.Н. Грибоедов и декабристы - М..1977.С.67.
материал достойным публикации, так как он, по их мнению, мало что давал в содержательном отношении. Такой подход имел место при подготовке дневников А.И. Тургенева, А.В. Никитенко и некоторых других авторов. Третьей разновидностью публикации дневников было издание иноязычного текста (в основном французского) без перевода. Так был опубликован дневник кн. Е. Курагиной и др. Данный подход был свойствен издательской практике конца XIX — начала XX века. Еще одним видом публикаций был купированный текст, причем купюры делались с целью удаления всего «личного», то есть не относящегося к основной профессиональной деятельности дневниковеда. Так поступили с дневником русского дипломата В.Н. Ламсдорфа, а ранее — Н.А. Полевого. Сын последнего, комментируя издание, прямо говорил, что в «Историческом вестнике» даются «выдержки из дневников» его отца. Широкое распространение получила публикация извлечений из дневников в различных специальных изданиях от «Литературного наследства» до сборников, посвященных писателям. Например, «Выдержки из дневника В.П. Горчакова об А.С. Пушкине» в «Книге воспоминаний о Пушкине» и т.п. Наконец, шестой вид публикаций имел отличительной особенностью то, что при наличии полного печатного текста дневника в него не включали сопутствующие материалы - рисунки, чертежи, пометки на полях, сделанные в рукописи дневниковедом. Такая судьба постигла опубликованные дневники В.А. Жуковского, В.Г. Короленко и ряда других авторов. В своей основе подобная практика имеет место до сих пор.
Во второй половине XX века наметился поворот в сторону изучения некоторых аспектов дневниковой прозы. Главным
18 событием в этом направлении было признание дневника литературным памятником фактом его публикации в серии «Литературные памятники» (СП. Жихарев, А.Г. Достоевская, А.И. Тургенев, А.В. Дружинин). Дневник перестал восприниматься только как вспомогательный, служебный материал для научных исследований в области литературы, истории и других общественных наук. Литературоведческая мысль вплотную подошла к осмыслению дневника как научной проблемы.
Исследователи все чаще указывают на недостаточность историографического подхода к дневнику. Например, Н.И. Кулакова в кандидатской диссертации о «Дневнике» и «Записках» А.В. Никитенко отмечает: «Его «Дневник», как правило, интересует исследователей в качестве историографического и фактографического документа.
<...> «Дневник» А.В. Никитенко практически не изучался в литературоведческом аспекте»1.
Важным шагом в постижении специфики дневника явилось признание его оригинальной литературной организации, искусства построения. Так, Н.Ю. Донченко в диссертации «Поэтика антонимии в «Дневниках» М. Пришвина» говорит о наличии «поэтики дневникового текста»2.
Процесс осмысления в XX веке дневника как автономного, равноправного в ряду с другими образцами нехудожественной прозы жанра проходил еще в одном направлении - в выработке принципов публикации отдельных дневников. Наиболее полноценными в смысле понимания самостоятельности данного жанра были научные издания дневников в корпусе полного собрания сочинений писателя. Здесь надо отметить дневник И.Г.
1 Кулакова И.И. Мемуарно-автобиографическая проза А.В. Никитенко. Автореферат
диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук - Орел,2000,с.4
2 Донченко Н.Ю. Поэтика антиномии в «Дневниках» М. Пришвина. Автореферат
кандидатской диссертации - М.,1999,с. б.
19 Чернышевского в полном собрании сочинений (М, 1934-1953), A.M. Герцена (М., 1954-1964), А.С. Пушкина (во всех «малых» и «больших» академических изданиях) и Л.Н. Толстого (М.;Л,1928-1958). На последнем стоит остановиться особо ввиду большого объема дневника и жанрового многообразия его составляющих.
Дневникам Л. Толстого в полном собрании сочинений в 90 томах отведены тома с 46 по 58-й. Они снабжены научными комментариями и предисловием главного редактора издания В.Г. Черткова. Непосредственно редакционной работой над дневниками занимался А.С. Петровский при участии С.Л. Толстого.
В.Г. Чертков в предисловии «От главного редактора» не только определил принципы публикации текста, но и изложил свое понимание дневника как особого литературного жанра у Л. Толстого. Принципиально важным в позиции Черткова было то, что он и возглавляемый им коллектив исследователей решили печатать все дневниковые записи писателя, невзирая на то, «вызовет < ли > в ком-либо удивление или негодование» «напечатание чего-либо в его Дневниках молодости». Чертков придерживался принципа научной достоверности, а не этического приличия: «<...> общий принцип, руководивший мною при подготовлении к печати всего материала <...> был тот, что в писаниях Толстого - все нужно. Я, следовательно, задался целью, редактируя его Дневники, не выпускать ни одного слова».
Редактор дневников А.С. Петровский придерживался того же принципа в систематизации материала дневниковых записей. Дневники Л. Толстого, особенно ранние, не представляют собой единства в жанровом отношении. Данное обстоятельство
1 Чертков В.Г. От главного редактора - Толстой Л.Н. ПСС; в 90 т. - М.;Л.,1928-
1958,т.4б,с.ХП.
2 Там же,с.Х1.
20 побуждало многих издателей дневников других авторов (причем не только писателей) производить отбор материала, в результате которого значительная часть записей оказывалась за пределами публикации. Такая «вивисекция» смазывала картину жанровой динамики дневника и наносила серьезный урон в плане изучения его функциональности.
А.С. Петровский осознавал важность этой проблемы и относил все «автобиографические записи» Толстого к «предыстории» дневникового жанра: «это тот зачаток, из которого впоследствии развился дневник».1
Таким образом, Дневники Толстого в первом академическом издании дают полную картину формирования и эволюции этого жанра в творчестве автора «Войны и мира», который в конце жизни придавал своим дневникам едва ли не большее значение, чем художественным произведениям.
Первую попытку монографического исследования дневников предприняла Л.М. Розенблюм в монографии «Творческие дневники Достоевского». Исследователь правильно определила цель работы: «До сих пор, - писала она о записных книжках и тетрадях автора «Бедных людей», - они привлекали внимание главным образом потому, что содержат материалы творческой лаборатории Достоевского <...> Такой подход закономерен и безусловно плодотворен. Но важен и другой аспект изучения: взятые во всей совокупности, записи Достоевского, которые он делал в течение многих лет, могут быть рассмотрены как своего рода дневники, прежде всего дневники творческие <...>»2
Однако исследователь выполнила свою задачу лишь отчасти. Предметом ее изучения оказалось содержание «письменных
1 Петровский А.С. Предисловие к публикации дневников Л.Н. Толстого - Толстой Л.Н. ПСС:
в 90 т. - M.-JI.,1928-1958,t.46,c.XVI.
2 Розенблюм Л.М. творческие дневники Достоевского - М.,1981 ,с. I I
21 книг» («дневников») Достоевского. Проблема жанровой формы этого оригинального произведения писателя осталась неизученной. Тем не менее, важность работы Л.М. Розенблюм заключается в автономном изучении дневникового жанра. Кроме того, автор установила идейные и жанровые связи собственно дневника с «Дневником писателя»: «И все же Достоевский создал своеобразный дневник: не только известный журнал под названием «Дневник писателя», но и его далекий «прообраз» -дневник для себя <..>»
Наметившиеся прогрессивные тенденции в изучении дневника не коснулись, однако, его жанровой структуры. Исследования, посвященные поэтики отдельных дневников, затрагивали частные проблемы конкретных образцов жанра и не имели под собой глубокой теоретической основы. Поэтика дневника как жанра не была разработана в ее историческом развитии.
Активное использование материала дневников в филологических исследованиях разной тематики, изучение содержания и внутренней структуры отдельных дневников свидетельствует об актуальности исследования литературного дневника XIX века. Но дальнейший анализ его наталкивается на трудности, вызванные неразработанностью его жанровой формы, процесса эволюции, взаимодействия с «большой» литературой, прежде всего с художественной прозой. Актуальным является рассмотрение дневника в автономном жанровом ряду, в его жанровой специфике.
Целью исследования является анализ жанровой структуры литературного дневника XIX века в ее становлении и историческом развитии. Поскольку дневники велись авторами различной профессиональной и социальной принадлежности,
1 Розенблюм Л.М. Творческие дневники Достоевского-М., 1981,с. 15
22 материалом исследования служит образцы жанра, созданные как профессиональными писателями, так и далекими от литературы дневниковедами* Такой подход обусловлен универсальностью жанровой структуры дневника и общими для всех авторов закономерностями его жанрового содержания.
В процессе достижения цели необходимо решить комплекс следующих задач. Во-первых, следует определить функциональное своеобразие дневника. Это поможет наглядно показать отличие дневника от других нехудожественных жанров, а также выявить соотношение в его повествовательной ткани эстетических и внеэстетических элементов. Специфика оформления дневниковой записи ставит вторую задачу: исследовать пространственно-временную организацию дневника и ее разновидности. Важность этой задачи в том, что, в отличие от других литературных жанров, проблема хронотопа заключена в самом названии дневника. Анализ жанровой структуры дневника предполагает постановку третьей задачи — выявления природы дневникового образа и особенностей его композиции. Структура дневникового образа -эта та область, которая сближает дневник с художественными жанрами. Поэтому решение данной задачи прольет свет на вопрос связи дневника с «большой» литературой. В-четвертых, необходимо рассмотреть группы дневников с точки зрения объекта изображения, то есть провести типологическую классификацию. Решение этой проблемы связано с пятой задачей - делением дневников по предмету изображения, то есть по жанровому содержанию. Работа над литературным дневником предполагает наличие у автора определенных принципов отбора материала. Следовательно, шестая задача состоит в классификации методов ведения дневника. В-седьмых, требуется описать специфику словесно-речевых форм, используемых дневниковедами, что
23 относится к области стиля. Как литературный жанр дневник отличается своеобразием своей композиции, которой посвящена восьмая задача исследования. Последний элемент жанровой структуры дневника - это сюжет. Он составляет девятую задачу работы. Решение десятой задачи позволит рассмотреть принципы и приемы использования дневника в художественной прозе. На завершающей стадии исследования будет рассмотрена эволюция дневниковой прозы за XIX век.
Метод и понятийно-категориальный аппарат исследования строятся на историзме и диалектике. Историческое развитие дневника рассматривается в свете основных тенденций и противоречий литературного и социокультурного процессов. В силу того что дневник, будучи литературным жанром, имеет в своем основании психологические мотивы, ряд терминов, которым нет аналогов в литературоведении, заимствован из психологии.
Главным методом исследования является индуктивный: в процессе анализа отдельных дневников делаются обобщения на уровне типологии, хронотопа, жанрового содержания, стиля, композиции и других структурных элементов литературного дневника.
Научная новизна исследования имеет двоякий характер. Во-первых, дневник как самостоятельный литературный жанр никогда не был предметом специального исследования. Во-вторых, в научный оборот вводится большое количество текстов, которые еще не рассматривались в историко-литературном ряду (всего свыше 20).
Диссертация состоит из введения, семи глав, заключения и библиографии.
