Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Эстетика СП. Шевырева в контексте философских исканий любомудров 20
1.1. Ключевые категории и методологические принципы эстетики СП. Шевырева 20
1.2. Жанровые особенности лирики СП. Шевырева 36
Глава 2. Человек и мироздание в лирике СП. Шевырева 60
2.1. Поэтическое и натурфилософское своеобразие пейзажной лирики СП. Шевырева 60
2.2. Художественная гносеология и антропология в лирике СП. Шевырева 82
Глава 3. Романтическая концепция художника и культуры в лирике СП. Шевырева 110
3.1. Образные представления СП. Шевырева о поэтическом творчестве ... 110
3.2. Мотивный комплекс Италии в лирике СП. Шевырева 130
Заключение 155
Библиография 162
- Ключевые категории и методологические принципы эстетики СП. Шевырева
- Поэтическое и натурфилософское своеобразие пейзажной лирики СП. Шевырева
- Художественная гносеология и антропология в лирике СП. Шевырева
- Образные представления СП. Шевырева о поэтическом творчестве
Введение к работе
Диссертация посвящена изучению эстетического и поэтического своеобразия философской лирики С.П. Шевырева (1806-1864). Шевырев сыграл важную роль в развитии отечественной эстетики, критики, науки, теории и практики перевода. Его поэтическая деятельность не находила должной оценки как у современников, так и в дальнейшем у историков литературы, хотя жанровые, стилистические искания романтика отражают ключевые для его эпохи тенденции развития русской словесности. Рассмотрение эстетического и поэтического наследия любомудра помогает в понимании художественной картины мира русской классической литературы.
Прижизненные критические отзывы А.С. Пушкина, И.В. Киреевского, В.Г. Белинского, М. Погодина, Н.А. Добролюбова, А.И. Герцена были неоднозначными. Сформировавшиеся взгляды на литературную деятельность Шевырева составили исходную методологическую основу для изучения поэтического наследия романтика. В работах А.Н. Пынина, И.И. Замотина, В.В. Вересаева творчество Шевырева воспринимается как второстепенное и рассматривается для иллюстрации основных эстетических и стилистических исканий эпохи. Советские литературоведы Ю.Н. Тынянов, Б.М. Эйхенбаум, М. Аронсон, Л.Я. Гинзбург, Н.Я. Берковский, В.В. Кожинов, Е.А. Маймин, Ю.В. Манн занимались изучением творчества Шевырева в контексте осмысления генезиса и развития философской лирики, магистральных в русской романтической поэзии жанров.
В современной науке появляются монографические исследования, посвященные изучению философского, научного и художественного наследия Шевырева, в частности, работы К.В. Ратникова, Н.В. Цветковой. В.Д. Морозов, А.Э. Еремеев, В.Н. Топоров, А.И. Журавлева, Г.В. Зыкова, Г.В. Косяков, Е.Ю. Филькина, М.И. Медовой, К.Ю. Лаппо-Данилевский рассматривают эстетику и художественное творчество Шевырева в контексте развития русской философской прозы, сопоставляя его авторскую позицию с творческими исканиями других любомудров, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова. За последние годы отечественная наука рассмотрела основные эстетические и философские основания творчества Шевырева, вместе с тем поэзия романтика как целостный, самобытный и развивающийся художественный контекст еще не достаточно изучена. Большинство современных отечественных литературоведов признает, что поэтическое дарование Шевырева, как и многих его современников, живших и творивших в условиях николаевской реакции, не смогло реализоваться в полной мере. Современное литературоведение приходит к пониманию художественной ценности лирики Шевырева.
Актуальность исследования. Осмысление поэтического наследия Шевырева органично вписано в художественный контекст творчества любомудров и ранних славянофилов, помогает раскрыть становление и развитие романтической философской лирики, ее основные мотивные комплексы, ведущие эстетические принципы и художественные приемы в изображении внутреннего мира человека и природы. В лирике любомудра в образной форме нашли отражение эстетические взгляды и критические оценки, его антропологические, натурфилософские и религиозные воззрения. Актуальным является системное изучение лирики Шевырева в единстве выявления ее мировоззренческого, жанрового, композиционного, стилистического своеобразия в сопоставлении с магистральными философскими и художественными направлениями его эпохи.
Объектом диссертационного исследования выступает многогранный комплекс образных представлений Шевырева о мироздании, природе, человеческой душе, познании, религиозном преображении, вдохновении, поэтическом гении, культуре и истории, а также стилистическое, художественное своеобразие программных для лирики русского романтика лирических текстов различной жанровой природы.
Предметом диссертационного исследования является лирика Шевырева 1820– 1860-х гг., в работе рассматриваются эстетические трактаты русского романтика, его критические статьи и дневники.
Целью диссертационного исследования является осмысление эстетического и поэтического своеобразия лирики Шевырева в контексте развития русской лирики 1820-х – 1860-х гг. Поставленная цель обусловила следующие задачи:
-
Осветить эстетические, философские, поэтические источники формирования поэтической позиции Шевырева, образные формы раскрытия эстетической программы поэта.
-
Охарактеризовать жанровое своеобразие лирики русского романтика и своеобразие его поэтического стиля.
-
Раскрыть особенности художественной антропологии и гносеологии Шевырева в контексте философских исканий любомудров.
-
Рассмотреть важнейшие мирообразы в лирике Шевырева, его художественные представления о вселенной и человеческой душе.
-
Осмыслить ключевые образные представления о культуре и поэтическом гении, сосредоточенные в мотивном комплексе Италии.
Специфика поставленных целей задач, предмета и объекта исследования определили выбор методов и приемов. Определяющая роль в работе отводится культурно-историческому и историко-генетическому методам, которые позволяют выявить истоки авторской позиции Шевырева, ее неразрывную связь с философским и эстетическим контекстом эпохи. В работе также применяются феноменологический, сравнительно-исторический и типологический методы. В отдельных случаях используются приемы культурологического и лингвистического анализа в целях раскрытия особенностей индивидуального стиля Шевырева. Изучение художественного мира лирического произведения в диссертации опирается на метод целостного анализа, в основе которого лежит отношение к тексту как к универсуму, где глубоко взаимосвязаны формальные и содержательные компоненты. В работе использован сравнительный анализ для сопоставления мировидения Шевырева с авторскими позициями М.В. Ломоносова, В.А. Жуковского, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Д.В. Веневитинова.
Методологической основой диссертационного исследования выступают труды В.В. Томашевского, Ю.Н. Тынянова, Н.Я. Берковского, В.М. Жирмунского, Ю.В. Манна, М.М. Бахтина, Л.Я. Гинзбург, Б.М. Эйхенбаума, В.А. Кошелева, Ю.М. Лотмана, Е.А. Маймина, М.М. Гиршмана, Л.Н. Душиной, В.В. Кожинова, Ф.З. Кануновой, В.Д. Морозова, А.Э. Еремеева, В.Н. Топорова, А.И. Журавлевой, В.И. Сахарова, Е.М. Мелетинского и др.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в системном изучении лирики Шевырева, в рассмотрении ее художественной онтологии, антропологии, гносеологии, магистральных религиозных, этических и эстетических взглядов поэта. В работе выявляются ключевые жанровые, композиционные, образные, стилистические черты «поэзии мысли» русского поэта. В работе в новом герменевтическом ключе представлены лирические «автокомментарии» к эстетике, к критике Шевырева, к его поэтическому стилю. Качественно новым в диссертации является рассмотрение хронотопов лирических текстов любомудра, его ключевых мирообразов, мифопоэтики вдохновения и творчества. В творчестве русского романтика выделяются и исследуются различные виды лирического пейзажа. В сферу литературоведческого анализа включены малоизученные лирические произведения русского романтика 1830-х – 1860-х гг., многие его лирические произведения впервые стали объектом научного изучения.
На защиту выносятся следующие положения:
-
Шевырев, противопоставляя подражательное искусство и свободное творческое самовыражение души, призывал поэтов-современников к осознанию своеобразия отечественной культуры, к сохранению и преумножению богатств русского национального языка, к созданию «поэзии мысли».
-
Оды Шевырева, характеризующиеся стремлением к высокой и тожественной образности, проявляют поэтическую установку на раскрытие диалектики мысли, стремление придать жанровой традиции духовной оды философскую направленность.
-
В поэзии Шевырева выделяются элегический, аллегорический и метафизический типы пейзажа, раскрывающие рефлексию лирического субъекта относительно места человека в мироздании.
-
В лирике Шевырева приобретает значимость хронотоп вселенной как храма, где все живое славит Творца, данный хронотоп позволяет преодолеть пантеистическое отношение к природе.
5. В области художественной гносеологии и антропологии Шевырева доминируют представления об иерархичности внутреннего мира человека, включающего в себя духовную, чувственную и интеллектуальную сферы, о единстве макро-и микрокосма, развивается христианский концепт преображения.
6. Центральной проблемой лирики Шевырева выступает проблема воплощения мысли и Логоса в творчестве, в истории культуры, данный мотивный комплекс выступает ключевым в итальянском «цикле» поэта, где доминирует противопоставление культуры, Логоса разрушительной силе смерти и хаоса.
Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в осмыслении своеобразия эстетики и поэтики русского романтизма, его ключевых жанров, мотивных комплексов, в разработке анализа философской лирики, подтекста и контекста. Работа вносит определенный вклад в изучение хронотопа, сюжета, композиции лирического текста. Анализ лирических текстов Шевырева призван выявить ориентацию любомудров на создание поэзии самопознания человеческой души, в связи с этим диссертация вносит вклад в изучение психологизма лирического образа. Основные результаты диссертационного исследования расширяют представления о формах проявления религиозности в художественном произведении, об аллюзиях и реминисценциях с текстами Священного Писания. Работа выполнена в русле современных тенденций отечественного литературоведения, связанных с осмыслением мифопоэтики и метафизики русской классической литературы. Диссертация выявляет основные направления стилевых исканий русского романтизма.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что ее выводы могут быть использованы в чтении общих курсов истории русской литературы ХIХ в. и в разработке специальных курсов по истории русского романтизма, русской философской лирики. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке собрания сочинений Шевырева, в комментировании его лирических произведений.
Апробация работы. Материалы диссертации обсуждались на заседании кафедры русской и зарубежной литературы Омской гуманитарной академии. Основные положения диссертационного исследования были изложены в докладах на многих научных конференциях регионального, всероссийского и международного уровней, в том числе на IХ международной научной конференции «Дергачёвские чтения – 2008. Русская литература: Национальное развитие и региональные особенности. Проблема жанровых номинаций» (Екатеринбург, 2008), на межрегиональной научно-практической конференции с международным участием «Славянские чтения-3» (Тара, 2008), на III межвузовской научно-практической конференции с международным участием «Проблемы художественной антропологии» (Тара, 2009), на всероссийской конференции «Актуальные проблемы современной науки и образования» (Сибай, 2010). Содержание диссертации отражено в 8 публикациях, включая 2 статьи в реферируемых ВАК РФ периодических изданиях.
Структура и объем диссертационного исследования подчинены проблемно-тематическому, историческому и жанровому принципам изучения творческого наследия русского поэта. Работа состоит из введения, основной части, включающей в себя три главы, заключения и библиографического списка литературы, насчитывающего 180 источников. В силу того, что поэтическое творчество Шевырева не издано в полном объеме с необходимыми историко-литературными комментариями и черновыми вариантами, текстологическую базу диссертации составляют различные авторитетные сборники лирических произведений Шевырева, прижизненные публикации его критических статей, эстетических трактатов и научных трудов, а также изданные впервые в наше время дневники русского романтика.
Ключевые категории и методологические принципы эстетики СП. Шевырева
В эстетике западноевропейского и русского романтизма искусство воспринималось универсальной формой выражения творческих и духовных исканий, направленных на постижение абсолютного идеала, в связи с чем в ней приобрели значимость «модель постепенного восхождения к абсолюту» [Вайнштейн, 1994: 57], принципы потенцирования и духовного самовыражения. На рубеже XVIII - XIX вв. на смену нормативной и рационалистической эстетике классицизма пришло новое понимание искусства, в основе которого лежало стремление к свободному и личностному творчеству. Искусство воспринимается романтиками не статично, а диалектически, так как оно раскрывает «невыразимый», подвижный мир человеческой души как части универсума. В.-Г. Вакенродер, философия которого повлияла на становление эстетических взглядов русских романтиков, определял поэзию следующим образом: «Поэзия есть изображение души, настроенности внутреннего мира в его совокупности» [Литературные манифесты западноевропейских романтиков, 1980: 99]. В противовес классицистическому внеисторическому и абстрактному идеалу романтики выдвинули качественно новое понимание эстетического идеала, основанное на признании индивидуальности стиля поэта, духовных особенностей эпохи и этноса. Русская романтическая эстетическая мысль нач. XIX века, как и западноевропейская романтическая эстетика, воспринимала искусство как образное проявление сокровенного единства микро-и макрокосма. В творческом диалоге с западноевропейской философской мыслью и культурой отечественная эстетика стремилась осознать национальную самобытность русского искусства, разрешить актуальную для русской культуры проблему философского образования русского человека, обрести основу для целостного постижения человека и мироздания. В русских эстетических трактатах эпохи романтизма осмысляются те же проблемы, что и в западноевропейской эстетике.
Так, Н.И. Надеждин, выявляя различные формы проявления творческой активности личности, считал: «Пиитические произведения должны быть свободными излияниями свободного духа» [Надеждин, 1972: 54]. В основе русского романтизма Надеждин видел устремленность к бесконечному. Русская эстетическая романтическая концепция утверждала мысль о единстве красоты и добра, в искусстве. Подобный подход к искусству раскрывает преемственность романтической эстетики традиционным ценностям русской национальной культуры, где укоренено православное представление о том, что истинная красота является выражением духовности и ведет человека к нравственной чистоте, к преображению. Так, Жуковский в своем дневнике подчеркивал примат духовного, религиозного, этического начал в поэтическом творчестве: «Бог и душа вот два существа, все прочее - печатное объявление, приклеенное на минуту» (8 (20) января 1821 года) [Жуковский, 2004: 155] . В эстетике Жуковского, Гоголя, Кюхельбекера, Хомякова и других русских романтиков лежит мысль о том, что искусство - это не только самопознание личности, но и богопознание, пророческое служение, нацеленное на духовное просвещение.
Любомудры сыграли важную роль в развитии отечественной эстетики, способствовали становлению философской прозы, в которой они не только поднимали извечные мировоззренческие проблемы, но и раскрывали диалектику мысли, процесс самопознания личности. Так, Д.В. Веневитинов в статье «Письмо к графине NN» (1826) выдвигал следующий тезис: «Философия будет наукою формы всех наук или наукою познания вообще» [Веневитинов, 1980: 120]. Для Д.В. Веневитинова, И.В. Киреевского, В.Ф. Одоевского, СП Шевырева был значим идеал целостного знания о мире и человеке, концепция «всеведения». Веневитинов, для которого приобрела значимость философия тождества Ф.-В. Шеллинга, отстаивал идеал не абстрактного философствования, а диалектического процесса познания и самопознания, в котором задействованы разум, чувства, интуиция, религиозное созерцание. Для Веневитинова вдохновение не является некой трансцендентальной силой, а скорее, предстает субстанциональной способностью души, в которой заложено стремление потенцировать абсолютный идеал в окружающий мир, восходить от бытового к бытийному.
Веневитинов, как и другие любомудры, был убежден в том, что искусство позволяет человеку не только получить наслаждение от красоты, но и обрести свободу мысли, полноту знания, обретаемую в борьбе человека с самим собой и природой. Для любомудров красота и истина были явлениями, неразрывно связанными. А.И. Абрамов указывает в этой связи: «Общую задачу искусства Шевырев понимал как восстановление перед человеком в различных формах идеала красоты» [Абрамов, 1986: 382].
Поэтическое и натурфилософское своеобразие пейзажной лирики СП. Шевырева
В русской романтической лирике значимое место занимает пейзажная лирика, которая раскрывает натурфилософские представления поэтов. Поэтика пейзажа в русской романтической поэзии во многом зависит от жанровой природы произведения. Так, для романтической элегии, проникнутой мечтательностью, созерцательностью и благородной грустью, характерен интерес к морю и другим водным образам, кладбищенскому пространству, ночной природе, гармоничному уголку парка или сельского ландшафта и др. В.Э. Вацуро подчеркивает, что ведущей чертой элегического пейзажа является суггестивность: «Он должен создавать эмоциональную атмосферу "сладкой меланхолии"» [Вацуро, 1994: 56]. Ключевыми же чертами балладного пейзажа в романтической поэзии служат лаконизм образных средств, динамичность, внимание к таинственному, исключительному.
В русской пейзажной поэзии 1820-х - 1830-х гг. проявляется тенденция к созданию натурфилософской лирики, обращенной к постижению сокровенной жизни природы и места человека в ней. С.Г. Савельева заключает: «В натурфилософской лирике возникает свой тип видения, особая оптика: человек здесь лишается своих исторических, социальных, даже психологических измерений и предстает прежде всего как единственное в своем роде природное, космическое существо» [Семенова, 2004: 24]. Русская натурфилософская лирика развивалась в нескольких направлениях. Так, для русской поэзии Жуковского был характерен психологизм, возникающий благодаря тому, что изображение природного мира в ней принимало характер пейзажа души, интроспекции [Магина, 1982: 22]. В лирике Тютчева лирический пейзаж строится на основе метафизического, символического усложнения смысла лирического образа. В творчестве Пушкина конкретные и зримые пейзажные детали вызывают исповедальные и философские интенции автора. В пейзажной же лирике любомудров весомую роль играет аллегоризм, который служит поэтической формой проявления натурфилософской проблематики.
В элегической лирике Веневитинова сказывается поэтической влияние французской «легкой» и аллегорической поэзии Мильвуа, Грессе, Арно [Баевский, 1980: 69-70], однако пластичный образный мир произведений русского романтика наполняется натурфилософским и онтологическим содержанием. Усиление философичности лирических образов мы видим в таких аллегорических элегиях Веневитинова, как «Веточка» (1823), «Три розы (1827). В пейзажной лирике Веневитинова, по замечанию Л.А. Тартаковской, «природа - объект созерцания, наслаждения и вдохновения» [Тартаковская, 1974: 84]. В натурфилософской поэзии Веневитинова природа изображена в связи с осмыслением диалектики становления бытия и человека. В частности, в элегии поэта «Веточка» традиционный для этого жанра лирический зачин создает ценностную позицию для медитации, созерцания и философской рефлексии. В произведении возникают характерные для русской элегической поэзии образы «пустынной тропы», «тени дубравы молчаливой», «зеркала ручейных вод». Сменяющие друг друга пейзажные детали создают целостное представление о мироздании и месте в нем человека, аллегорически соотнесенного с образом веточки. Пейзажные образы раскрывают различные вехи духовного развития человека от младенчества до «двери гробовой». Пейзажная образность этой аллегорической элегии сочетает в себе отвлеченность и конкретность. Пейзажная картина призвана дидактически раскрыть родовой закон человеческой жизни.
Как мы указывали выше, для авторской позиции Шевырева была характерна целеустановка на создание философской поэзии, раскрывающей ключевые закономерности индивидуальной и вселенской жизни [Маймин, 1976: 88]. Эта характеристика творчества Шевырева в полной мере проявляется в его натурфилософской поэзии. В пейзажной лирике русского романтика проявляется характерное для творчества любомудров стремление к созданию аллегорического образного контекста, к непосредственному введению философских понятий, к параллелизму в изображении природного мира и человеческой души. Помимо собственно натурфилософских стихотворений, в произведениях Шевырева, посвященных проблемам познания, поэта и поэзии, человеческой культуры, мы можем встретить яркие образные детали, сравнения, метафоры, сближающие человеческий и природный миры. В пейзажной лирике Шевырева природа изображена в связи с осмыслением места человека в бытии, с поиском идеала.
Драматическое стихотворение Шевырева «Первый вечер по изгнании Адама» (1825) корреспондирует к фрагментарным и синтетическим формам европейского романтизма, ставшим органичными для любомудров, а также к русской одической традиции XVIII в. Данное произведение Шевырева вписано в широкий контекст западноевропейской литературы, в частности, сюжетно и образно оно перекликается с поэмой Дж. Мильтона «Потерянный рай», с мистерией Д.-Г. Байрона «Каин». Элегическая ситуация заката, представленная в одическом, торжественном образном контексте, приобретает аллегорическую направленность. Драматизм привносится рядом риторических вопросов и восклицаний. Лирический пейзаж становится основой для развития мысли, напряженной рефлексии, в произведении утверждается система аргументов и экспрессивных тезисов: «И вот нежизнъ, и вот небытие\». Подобное развитие лирического сюжета сближает это произведение с духовными одами Ломоносова и Державина. Закат изображен динамически, через смену природных состояний, которые сфокусированы в глагольных формах: «засияло», «рассыпается», «скрылося», «рассыпалось». Закат обостряет внутренний конфликт в душе человека, который осознает неотвратимость смерти. О.В. ЗырянЬв указывает на то, что «драматизация лирического сюжета вызвана не столько движением конкретных сцен или эпизодов, сколько внутренней противоречивостью воспринимающего мир сознания» [Зырянов, 1998: 42].
Художественная гносеология и антропология в лирике СП. Шевырева
Романтизм как эстетический метод утверждал идеалистическую по природе антропологическую концепцию. В романтическом искусстве проявляется стремление человеческой души к максимальным формам свободы, творческого самовыражения, познания и самопознания. При том, что поэтические представления романтиков о человеке строятся в соответствии с концепцией двоемирия, их миросозерцание обращено к слиянию человеческой индивидуальности с Абсолютом, к обретению диалектического единства противоположностей. В современном литературоведении магистральным выступает изучение художественной антропологии русских романтиков, что мы видим в трудах И.А. Есаулова, В.А. Котельникова, С.Г. Семеновой, В.В. Савельевой, Г.В. Косякова и др. Так, В.В. Савельева указывает: «Следует оговорить, что классическая антропология требует разграничения духовной жизни и душевной жизни...» [Савельева, 1999: 176]. Современная отечественная наука изучает художественную антропологию русских романтиков, выявляя, с одной стороны, их диалог с немецкой классической философией, с другой — их связь с традициями святоотеческой культуры.
Романтики, в отличие от классицистов, оттенявших в человеческой природе извечную антитезу разума и страсти [Большаков, 2001: 192], стремились раскрыть «невыразимую» глубину человеческой индивидуальности, ее необычайную сложность и противоречивость. Если для классицизма был характерен рационалистический анализ внутреннего мира человека, то предметом художественного исследования романтиков был микрокосм, воспринимаемый в качестве малой вселенной, находящейся в непрестанном становлении. Микрокосм и макрокосм, индивидуальное и универсальное в поэтической картине мира романтиков диалектически связаны, являясь частями универсума. Ф. Шлегель так определял отношение души человека к универсуму: «Универсум нельзя ни объяснить, ни постичь, но лишь открыть и созерцать» [Литературные манифесты западноевропейских романтиков, 1980: 61].
В философии Ф.-В. Шеллинга бытие осмысляется в качестве «самоткровения» Абсолюта, творческой мысли. Становление бытия предполагает воплощение вечного и единого в свободные и активные индивидуальности, через которых Бог познает себя. В философской системе Шеллинга человек предстает произведением творческой активности Абсолюта. Антропологические воззрения немецкого философа исходят из того, что человек является венцом земной природы, именно в нем интеллектуальная и творческая активность, самосознание и свобода соединяются с «волей основы», влекущей к эгоцентризму и к смерти: «В человеке содержится вся мощь темного начала и в нем же - вся сила света...» [Шеллинг, 1989: 112].
В русской романтической антропологии внутренний мир человека осмысляется диалектически и иерархически, в нем четко разграничиваются не только телесная и духовная природа, но и дух, душа, разум, чувственная сфера. Магистральным в русской романтической лирике является раскрытие творческой активности души, ее медитативной созерцательности, самопознания. Русские романтики в сфере антропологии утверждали ценностный идеал, нацеленный на максимальное выражение духовных интенций личности. Центром человеческого микрокобма русские романтики считали душу, которая онтологически связана с Духом Божиим и устремлена к Нему в формах исповеди, молитвы, что характерно для православного мировосприятия. А.В. Моторин указывает: «Вообще молитва - это коренной вид мистического творчества...» [Моторин, 1998: 27]. Значимый вклад в развитие русской романтический антропологии сделали любомудры (Д.В. Веневитинов, И.В. Киреевский, В.Ф. Одоевский, А.И. Кошелев, СП. Шевырев и др.), антропологические взгляды которых эволюционировали. В ранних работах любомудров преобладает идеалистическая антропология, в основе которой лежат шеллингианские идеи, философия тождества немецкого мыслителя. Антропологический идеал ранних любомудров нацеливал на то, что человек - это неповторимая индивидуальность, целостная и органичная, со своей диалектикой становления и самопознания.
В.Ф. Одоевский считал, что в синтезе философского, религиозного и художественного начал претворится целостный образ человека, раскроются сокровенные стороны его души. Русский романтик подчеркивал: «Оттого в каждом религиозном человеке вы находите нечто почти что философическое...» [Одоевский, 1982: 33]. Одоевскому стала близка мысль Шеллинга об «общности» человеческой души, о соединении в человеке конечного и бесконечного, индивидуального и универсального. Наиболее универсальным видом искусства, отражающим духовную сущность человека, русский мыслитель считал музыку. Одоевский развивал шеллингианский тезис о том, что философ и поэт только через погружение в свой внутренний мир могут постичь закономерности развития всего человечества и мироздания. Одоевский, как и другие любомудры, продолжил поэтическую и философскую позицию Жуковского, отождествившего сферы жизни и поэзии. М.С. Штерн указывает в этой связи: «Жизнь поверяется искусством, искусство жизнью» [Штерн, 1987: 13].
Наиболее последовательно идеалистическая диалектика и философия тождества проявлены в творчестве Веневитинова. Как и Одоевский, Веневитинов осмыслял природу человека через призму «чувства общности»: личность воспринималась русским мыслителем в качестве выразителя всей природы и истории. Внутренняя историчность личности, как и история человечества, подчинена диалектике становления и самопознания. В диалоге Веневитинова «Анаксагор» (Беседа Платона), утверждается мысль о том, «чтоб познать свою силу, человек принужден испытать ее в противоречиях — оттуда раскол между мыслию и чувством» [Веневитинов, 1980: 126]. На смену «младенческой» созерцательности человека, его единству с природой приходит период борьбы, самоутверждения человека. Совершенное самопознание придает душе ощущение «всеведения», творческого, созерцательного покоя. Принцип триады русский романтик применял в, рассмотрении всех сфер духовной активности человека.
Образные представления СП. Шевырева о поэтическом творчестве
В эстетике, философской прозе и лирике любомудров одной из ключевых проблем являлось раскрытие универсальной природы поэтического гения, вдохновения. Н. Котляревский указывал: «Поэт, как высшее воплощение всей мировой сущности, был предметом религиозного культа...» [Котляревский, 1907: 88]. На эстетические воззрения любомудров оказала влияние эстетика Шеллинга, где определяющим служит сближение творческой активности человека, природы и Бога: «Художник, как и вообще каждый, кто живет духовной жизнью, следует лишь закону, заложенному в его сердце Богом и природой...» [Шеллинг, 1989: 83]. Немецкий философ видел в поэтическом творчестве соединение духовного самовыражения и самопознания личности, ее восхождение к Абсолюту, диалектическое единство индивидуального и универсального, конечного и бесконечного, сознательного и бессознательного. В эстетике Шеллинга поэтическое творчество мыслится как путь разрешения противоречий в духовном синтезе. Шеллинг так определяет характер гениальности: «Гений отличается от всего того, что не выходит за рамки таланта или умения, своей способностью разрешать противоречие, абсолютное и ничем иным не преодолимое» [Шеллинг, 1989: 482].
В лирике Веневитинова также раскрываются диалектический путь обретения духовного «всеединства» [Каменский, 1980: 88], универсальная природа творчества поэта-пророка, постигающего глубины макро-и микрокосма: «Поэт» (1826), «Утешение» (1826), «К Пушкину» (1826), «Последние стихи» (1827). Образный ряд поэзии и поэта-пророка создается в лирике Веневитинова за счет торжественных перифраз и метафор: «святое пламя вдохновенья» («Я чувствую, во мне горит...»); «Тебе знаком ли сын богов...» («Поэт»); «Люби питомца вдохновенья...» («Последние стихи»). В фигуре поэта Веневитинов подчеркивает созерцательность, погруженность в свой внутренний мир, отстранение от всего чувственного и страстного:
Невольно светит в ясном взоре [Веневитинов, 1980: 37]. Веневитинов «Поэт» Образный ряд света в программном произведении Веневитинова «Поэт» раскрывает духовную активность поэта, противопоставленную мнимым формам самоутверждения в земной жизни. Веневитинову стали близки положения эстетики Шеллинга, согласно которым «выражением произведения искусства служат покой и тишина» [Шеллинг, 1989: 478]. В элегии Веневитинова многократно подчеркивается гармоничность, естественность внутреннего мира поэта: «простота», «тихий гений размышленья». Пророческий дар поэта связывается с молчанием: «безмолвно он взирает», «печать молчанья», «все в нем молчит». Данный образный ряд, с одной стороны, оттеняет преодоление поэтом страстных форм мирочувствования, с другой стороны, не выразимую в слове духовную полноту, которая предполагает высшую форму познавательной активности. Художник в лирике Веневитинова - это прежде всего поэт мысли, которая дистанцируется от рационалистической отвлеченности и синтезирует различные формы познавательной активности человека.
О пророческом, синтетическом характере поэтического творчества писал и В.Ф. Одоевский: «Поэт - пророк. В минуту вдохновения он постигает сигнатуру периода того времени, в котором живет он, и показывает цель, к которой должно стремиться человечество» [Одоевский, 1982: 34]. Одоевский, как и Веневитинов, видел основу поэтического творчества в самопознании, которое придает переживаниям конкретной личности универсальный, общечеловеческий смысл.
В лирике Шевырева тема поэта и поэзии — сквозная. В лирических произведениях любомудра отражены ключевые проблемы его эстетики: стихотворные тексты русского романтика в этой связи служат образной формой не только раскрытия эстетической программы, но и средством литературной полемики и критики. В поэзии Шевырева в единстве представлены проблемы гносеологии и эстетики, что обусловлено характером эстетической программы любомудров. Произведениям Шевырева о поэте и поэзии присуща дидактическая направленность, которая в меньшей степени была характерна для лирики Веневитинова.
Шевырев, как и другие романтики, противопоставлял свободное, естественное творчество поэтического таланта, гения и ремесленничество, формальное и безжизненное в своей основе. Так, в сатирическом стихотворении «Тяжелый поэт» (1829) композиция и образная система построены на основе контраста мнимого и истинного творчества. Резкая оценочность, проявленная в лирическом зачине образом «гуся, подбитого на лету», усиливается во втором стихе метафорой «стих его без крылий». В сатирическом контексте создается сниженный образ мастерового, чьи муки творчества не выстраданы духовно, в чьих произведениях и в содержательном и формальном планах царят дисгармония, искусственность, болезненность.
