Художественная критика А.Н. Майкова в контексте русской словесной культуры 1840-1860-ых гг. Седельникова, Ольга Викторовна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Дневник А. Н. Майкова 1842-43 гг. как документ русской художественной критики: становление мировоззрения и эстетики поэта 37

1.1. «Промежуточные жанры» в творческой лаборатории писателя: к вопросу о методологии исследования и структуре документа 39

1.2. Парижские заметки 53

1.2.1. Французская действительность в дневнике А. Н. Майкова 53

1.2.2. Эстетическая проблематика в парижских заметках дневника А. Н. Майкова 1842-43 гг. 63

1.3. Социальная проблематика и философия природы в альпийских очерках дневника А. Н. Майкова 83

1.4. Итальянские заметки дневника А. Н. Майкова 93

1.4.1. Древний Рим: от памятников искусства к вопросам общественной жизни 93

1.4.2. «Тацит занимателен не менее Вальтера Скотта!» 106

1.4.3. Очерк «Об архитектуре» как знак становления критического мышления А. Н. Майкова 126

1.5. От теории к художественному творчеству: «Итальянские драматурги исключительны...» 135

1.5.1. Заметки об итальянской драматургии в путевом дневнике А.Н. Майкова 1842-43 гг. 135

1.5.2. А. Н. Майков - переводчик фрагментов из трагедии Д. Б. Никколини «Антонио Фоскарини 150

Глава 2. Особенности проблематики статей А. Н. Майкова о выставках в Императорской Академии художеств в контексте эстетической полемики середины XIX в. 178

2.1. Проблемы атрибуции статей Майкова о выставках в Императорской Академии художеств 179

2.2. Статьи А. Н. Майкова о выставках в Императорской Академии художеств в контексте художественной критики первой половины XIX в. 201

2.3. Литература и живопись в художественной критике А. Н. Майкова 226

2.3.1. Основы сближения литературы и живописи в критическом наследии А. Н. Майкова 226

2.3.2. «Поэзия» живописи» и «живопись поэзии» в художественной критике А. Н. Майкова: К вопросу о поэтическом и пластическом в искусстве 236

2.4. Категории историзма и современности в художественной критике А. Н. Майкова 247

2.4.1. Проблема историзма 247

2.4.2. Трактовка понятия «современность» в произведениях искусства 256

2.5. Постановка проблемы жанров живописи в художественной критике А. Н. Майкова 263

2.6. Концепция красоты и идеала в эстетике А. Н. Майкова 273

2.7. Эстетические идеи А. Н. Майкова в контексте творческого развития Ф. М. Достоевского 287

2.8.1. Об источниках формирования образа героини повести Ф. М. Достоевского «Хозяйка» 288

2.8.2. В дополнение комментария к письмам Ф. М. Достоевского А. Н. Майкову (Письмо о «поэме» Достоевского и события русской история в творческом осмыслении Майкова) 294

Заключение 308

Список использованных источников и литературы 314

• Французская действительность в дневнике А. Н. Майкова
• От теории к художественному творчеству: «Итальянские драматурги исключительны...»
• Основы сближения литературы и живописи в критическом наследии А. Н. Майкова
• Постановка проблемы жанров живописи в художественной критике А. Н. Майкова

Введение к работе

1840-1850-ые гг. явились уникальным этапом в истории мировой художественной культуры. Переходная ситуация, связанная с постепенным отказом от романтизма и формированием основных принципов реалистической эстетики, стала завершающей фазой длительного процесса смены парадигмы эстетического мышления от «эпохи риторической традиции» или культуры «мифориторического слова» к слову живому, идущему от самого предмета художественного переосмысления. Поиск новых адекватных художественных подходов к воспроизведению сложной и многомерной реальности порождал не только новизну содержания и формы каждого значимого художественного произведения эпохи, но и напряженную эстетическую рефлексию художников над вопросом о том, «что» изображать, и в еще большей степени «как» должно изображать живую и многогранную действительность. Результатом поиска стало осознание важной роли критики в процессе развития современного искусства и постоянная напряженная рефлексия самих писателей о собственных произведениях и произведениях своих современников, выражающаяся как в специально посвященных этому сочинениях (статьях, заметках и т. п.), так и в других формах, начиная от всевозможных эго-документов и заканчивая собственно творчеством, - во всем, что формирует феномен писательской критики как знакового явления культуры XIX в.

К постановке проблемы. В истории русской культуры XIX в., кажущейся детально и всесторонне изученной, немало белых пятен. Это в полной мере может быть отнесено к творческой деятельности А. Н. Майкова (1821-1897) — одного из видных представителей русской поэзии послепушкинской эпохи. Это признавали не только деятели русской культуры, разделявшие его общественно-эстетические представления, но и его оппоненты. В советском литературоведении Майков считался представителем «чистого искусства», сформировавшимся в «барски-эстетском окружении», далеким от современных вопросов, узким в суждениях. Подобные оценки давались часто поверхностно, без детального анализа его произведений и без привлечения материалов архива поэта. В настоящее время его творчество, за исключением

¹ Аверинцев С. С. Риторика как подход к обобщению действительности // Аверинцев С. С. Риторика и истоки
европейской литературной традиции. - М.: Языки русской культуры, 1996. - С. 158-190.

² Михайлов А. В. Античность как идеал и культурная реальность XVIII-XIX веков // Михайлов А. В. Языки
культуры: Учебное пособие по культурологии. - М.: Языки русской культуры, 1997. - С. 510-511 и др.; он же.
Михайлов А. В. Идеал античности и изменчивость культуры рубежа XVIII-XIX века // Михайлов А. В. Языки
культуры: Учебное пособие по культурологии. - М.: Языки русской культуры, 1997. - С. 524-5526.

³ См. Егоров Б. Ф. О мастерстве литературной критики. Жанр, композиция, стиль. - М., 1980. - С. 3-5; История
русской литературной критики / Под ред. В. В. Прозорова. - М.: Высшая школа, 2002. - С. 12. 14.

⁴ См. редакционную рецензию «Современника» на поэтический сборник Майкова «1854» (Некрасов Н. А. ПСС
и П. - Т. IX. - М: Гослитиздат, 1950. - С. 608-611).

⁵ Цейтлин А. Г. И. А. Гончаров. - М: АН СССР, 1950. - С. 30.

⁶ См.: Степанов П. Л. Аполлон Майков // Степанов П. Л. Поэты и прозаики. - М.: Художественная литература,
1966. - С. 253-287; Прийма Ф. Я. Поэзия А.Н. Майкова II Майков А. П. Избранные произведения. Библиотека
поэта. Большая серия. - Л., 1977. - С. 5-44.

⁷ На необходимость существенного пересмотра представлений о личности поэта, о процессе его внутреннего
развития, отношении к себе и к своим произведениям указал во вступительной статье к публикации писем
Майкова И. Г. Ямпольский {Майков А. П. Письма 1847-1867 гг. Публ. И. Г. Ямпольского II Ежегодник
рукописного отдела Пушкинского дома на 1975 г. - Л., 1977. - С. 72-73).

поэтического наследия, остается малоизученным, а многочисленные документы архива Майкова, содержащие богатейший материал для исследования жизни и творчества самого поэта и культурной и общественной жизни России 1840-1890-ых гг. в значительной степени не введены в научный оборот.

Между тем А. Н. Майков был не только одним из ярких представителей литературного процесса 1840-1890-х гг., он был активным участником напряженной эстетической полемики, прежде всего в 1840-ых - начале 1850-ых гг. Постоянная рефлексия о сути современной культурной ситуации, о важнейших эстетических вопросах, о предмете и содержании современного искусства, об актуальных формах художественного переосмысления действительности определяли направление его творческих поисков. Эти поиски и раздумья нашли яркую реализацию не только в творческих экспериментах поэта, но и в прозе «промежуточных жанров» (Л. Я. Гинзбург): в дневнике 1842-43 гг., в письмах, написанных родным из Франции и Италии, и наконец, в обзорах выставок в Императорской Академии художеств, публикуемых поэтом в период с 1847 по 1853 гг. Обзоры представляют ценный материал, характеризующий их автора как оригинального представителя русской эстетической мысли середины XIX в., еще только формирующейся после мощного толчка, данного критической деятельностью В. Г. Белинского.

Важно, что к последовательной реализации себя в качестве критика Майков обращается только в один из периодов своей долгой творческой жизни, период определения и проработки своих собственных творческих принципов, который одновременно оказывается в широком культурном контексте периодом становления новой парадигмы эстетического мышления, определившим основные тенденции развития русской культуры на ближайшие десятилетия. Цикл статей отражает процесс оформления системы эстетических взглядов Майкова, трактовку важнейших проблем, определяющих особенности мировоззрения и творческой деятельности поэта в последующие годы.

Статьи также представляют интерес для выявления особенностей культурной полемики в России второй половины XIX в. и изучения закономерностей творческого развития таких значительных представителей русской литературы, живописи и художественной критики этого периода, как И. А. Гончаров, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой, И. Н. Крамской, И. Е. Репин, В. В. Стасов и т. д. Однако эти публикации практически неизвестны в контексте современных исследований не только истории русской литературы, но и русской художественной культуры середины - второй половины XIX в.

Обращение литераторов к рефлексии об изобразительном искусстве становится в целом характерным явлением культуры середины XVIII-XIX вв. Писатели сыграли особую роль в становлении профессиональной художественной критики во всех европейских странах, достаточно упомянуть имена Д. Дидро, Г.-Э. Лессинга, И. В. Гете, Ф. Шлегеля, Новалиса, В. К. Ваккенродера, Г. Гейне, Ф.Стендаля, Т. Готье, Ш. Бодлера, К. Н. Батюшкова, В. А. Жуковского, А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя и многих других.

Актуальность исследования обусловлена интересом современного литературоведения и гуманитарных наук в целом к проблемам развития

культуры и выявлению внутренних закономерностей происходящих в ней процессов, а также решением ряда частных вопросов. Во-первых, необходимостью изучения эстетического дискурса как явления, определяющего художественную практику писателей, и шире, пересмотра методологических подходов к рассмотрению «промежуточных жанров» как самоценных документов в творческом наследии литераторов. Во-вторых, актуальность исследования определяется попыткой осмысления художественной критики Майкова как отражения важнейших тенденций развития словесной культуры в процессе становления поэтики русской литературы 1840-60-ых гг.

Объектом исследования является система эстетических взглядов А. Н. Майкова.

Предмет исследования: художественно-критическое наследие А. Н. Майкова (дневник 1842-43 гг., эпистолярий, обзоры выставок 1847-53 гг., черновые наброски к статьям и конспекты об истории искусства, переписка Майкова с Достоевским 1867-71 гг.), его проблематика и методологические особенности.

Целью диссертационного исследования является изучение указанного комплекса документов, характеризующих А. Н. Майкова как оригинального представителя русской эстетической мысли, в наследии которого раскрываются внутренние механизмы процесса формирования философско-эстетических основ русской критики и литературы 1840-1860-х гг.

Для достижения поставленной цели в диссертационном исследовании решаются следующие задачи:

1. изучить дневник Майкова 1842-43 гг. как уникальный документ, характеризующий эстетические принципы поэта и дополняющий научные представления о движении русской философской и художественно-эстетической мысли 1840-ых гг.;

2. определить объем понятия «художественная критика» в приложении к культурной ситуации 1840-50-ых гг.;

3. произвести атрибуцию корпуса статей Майкова о выставках в Академии художеств и примыкающих к ним публикаций (1847-53 гг.);

4. охарактеризовать предмет историко-теоретической рефлексии Майкова-критика и показать значимость его работ в контексте осмысления важнейших проблем развития словесного искусства середины-второй половины XIX в.;

5. обосновать круг представителей русской словесной культуры 1840-60-ых гг., произведения которых образуют ближайший контекст развития эстетики и критики Майкова;

6. представить анализ круга проблем, определяющих своеобразие метода Майкова-критика;

7. дополнить фактологическую и проблемную базу для создания актуальной научной биографии поэта;

8. осмыслить эстетическую проблематику эпистолярного диалога А. Н. Майкова с Ф. М. Достоевским 1867-1871 гг.

Материалом исследования явились эго-документы архива А. Н. Майкова, хранящиеся в Отделе рукописей ИР ЛИ РАН, главным образом 1840-50-ых гг. (дневник 1842-43 гг. и письма), статьи о выставках в Академии художеств, черновые наброски к статьям и конспекты об истории искусства, переписка Майкова с Ф. М. Достоевским 1867-71 гг. Этот материал осмыслен в контексте творческого развития поэта 1840-60-ых гг.

В первой главе диссертационного исследования «Дневник А. Н. Майкова 1842-43 гг. как документ русской художественной критики: становление мировоззрения и эстетики поэта» предметом осмысления стал дневник Майкова 1842-43 гг. и примыкающий к нему эпистолярий. Особенности содержания дневника позволяют рассматривать его как документ, который характеризует становление основных особенностей мировоззрения поэта, раскрывает генезис системы его эстетических взглядов и основ его критического метода, дополняет научные представления о движении художественно-эстетической мысли первой половины 1840-ых гг. Результатом расшифровки и изучения рукописи стало введение дневника в научный оборот и издание книги «А. Н. Майков. Путевой дневник 1842-43 гг. Итальянская проза» (составление, подготовка текстов, статьи и комментарии

О. В. Седельниковой). Тексты писем привлекаются как в процессе осмысления фрагментов дневника, так и для комментирования.

Во второй главе «Особенности проблематики статей А. Н. Майкова о выставках в Императорской Академии художеств в контексте эстетической полемики середины XIX в.» представлена атрибуция обзоров выставок. В процессе изучения особенностей художественной критики Майкова привлекаются рукописи статей и различные подготовительные материалы, сохранившиеся в архиве поэта. Таким образом, привлечено двадцать семь рукописных документов, ранее не известных или привлекавшихся только

частично.

Степень научной разработанности проблемы. Художественная критика Майкова до настоящего времени не только не становилась предметом последовательного научного исследования, но и не была атрибутирована. На ее существование указал первый биограф поэта, М. Л. Златковский, не представив, однако, полного списка опубликованных статей. Этот недостаток, казалось бы, восполнил другой биограф Майкова, Д. Д. Языков, указав

⁸ Майков А. Н. Путевой дневник 1842-43 гг. Итальянская проза / Составление, подготовка текстов, статьи и
комментарии О. В. Седельниковой. - СПб.: Издательство «Пушкинский Дом», 2013. 400 с; ил.

⁹ И. Г. Ямпольский, изучая историю поэтического сборника «Очерки Рима», опубликовал небольшой фрагмент,
сообщающий впечатления Майкова от посещения цирка Ромула, а также большой фрагмент первого письма
поэта из Рима (Из архива А. Н. Майкова («Три смерти», «Машенька», «Очерки Рима»). Публ. И. Г. Ямпольского
II Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома на 1976 год. - Л., 1978. - С. 40-42, 48). К. Ю. Лаппо-
Данилевский опубликовал небольшой фрагмент другого письма из Рима, характеризующий отношение поэта к
Колизею и статуе Аполлона Бельведерского {Lappo-Danilevskij. Konstantin Ju. Gefflhl fflr das Schone: Johann
Joachim Winckelmanns Einfluss auf asthetisches Denken in Russland. - Behlau Verlag Koln Weimar Wien. - 2007. -
P. 350) и фрагменты из конспектов Майкова по истории искусства (Там же. - С. 359-364).

¹⁰ ЗлатковскийМ. Л. А. Н. Майков. 1821-1897 г.: Биографический очерк. Издание 2-ое, значит, дополненное. -
СПб., 1898.-С. 32-33.

названия и номера журналов, в которых были опубликованы статьи. Однако В. Э. Боград в книге «Современник». 1847-1866. Указатель содержания»

опроверг эти сведения. В 1990-ые гг. появились краткие варианты научной биографии поэта. О. Е. Майорова в статье для библиографического словаря «Русские писатели» упомянула, что Майков «выступал с критическими статьями о литературе и изобразительном искусстве (в частности разбирал работы Айвазовского, Ф. П. Толстого, Федотова), отстаивая эстетические

1 "3

принципы «натуральной школы». В. С. Баевский в большой обстоятельной статье академического словаря «Русские писатели. 1800-1917» тоже пишет об этом направлении деятельности поэта, не сообщая точных данных.

Не восполнили этого пробела и историки русской художественной критики первой половины XIX в. Так Р. С. Кауфман в книге «Очерки истории русской художественной критики. От Константина Батюшкова до Александра Бенуа» (1985, 1990), описывая критику 1840-ых гг., впервые обращается к изучению статей Майкова, однако не представляет точного списка и доказательной атрибуции анализируемых публикаций. В 1987 г. Н. А. Нарышкина в книге «Художественная критика пушкинской поры», описывая положительные тенденции в развитии художественной критики 1840-ых гг., приводит в пример цитату из статьи Майкова, однако имя автора называется как вероятное только в примечаниях.

Целенаправленное изучение архива Майкова было начато в 1970-ые гг. И. Г. Ямпольским, подготовившим ряд ценных публикаций и, таким образом, начавшим восстановление адекватных научных представлений о личности и творчестве поэта. Описывая документы архива, исследователь указал на наличие ряда рукописей статей о выставках и примыкающих к ним по

проблематике документов и актуальность их исследования. Л. С. Гейро осуществила подготовку к изданию поэтических произведений Майкова для

¹¹ Языков Д. Д. Жизнь и труды А.Н.Майкова. Материалы для истории его литературной деятельности //
Русский вестник. - 1897. - № 12. - С. 243. Этот же очерк вышел отдельным изданием в Петербурге ВІ898 г.
список статей см.: Языков Д. Д. Указ. соч. - № 12. - С. 245, 251.

¹² Боград В. Э. Журнал «Современник». 1847-1866: Указатель содержания. - М.; Л., 1959. - С. 485.

¹³ Майорова О. Е. Майков Аполлон Николаевич // Русские писатели. Биобиблиографический словарь. М.:
Просвещение, 1990. - Т. 2. - С. 4.

¹⁴ Кауфман Р. С. Очерки истории русской художественной критики. От Константина Батюшкова до Александра
Бенуа - М.: Искусство, 1990. - С. 74-85.

¹⁵ Нарышкина П. А. Художественная критика пушкинской поры. - Л., 1987. - С. 58-62, 81.

¹⁶ Ямпольский И. Г. Из архива А. Н. Майкова // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского дома на 1974 год.
- Л.: Наука, 1976. - С. 24-52; Майков А. П. Письма 1847-1867 годов. Публ. И. Г. Ямполъского II Ежегодник
рукописного отдела Пушкинского дома на 1975 год. Л., 1977. С. 72-121; Из архива А. Н. Майкова. Публ.
И. Г. Ямполъского II Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома на 1974 год. Л., 1976. С. 23-41; Из
архива А. Н. Майкова («Три смерти», «Машенька», «Очерки Рима»). Публикация И .Г. Ямполъского II
Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома на 1976 г. Л., 1978. С. 30-56; А. Н. Майков о своей трагедии
«Два мира». Публ. И. Г. Ямполъского II Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1979. Т. 38. № 4. С. 381-
392'JlIauKoe А. П. Письма. Публикация И. Г. Ямполъского // Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома
на 1978 г. - Л., 1980. - С. 163-208; Ямпольский И. Г. Неизданные стихи и письма А.Н.Майкова об
А. С. Пушкине // Пушкин. Временник пушкинской комиссии. 1975. - Л., 1979. - С. 43-57; Ямпольский И. Г. Из
заметок историка литературы. А. Н. Майков о Н. А. Некрасове // Русская литература. - 1992. - № 2. - С. XXX.

¹⁷ Ямпольский И. Г. Из архива А. Н. Майкова. - С. 26.

1 я

публикации в Большой серии «Библиотеки поэта», благодаря которому поэтическое творчество поэта получило достойное научное описание. В 1984 г. Н. Т. Ашимбаевой были опубликованы письма А. Н. Майкова к Ф. М. Достоевскому. Отдельные факты, касающиеся семейного круга Майковых в 1830-40-ые гг., в том числе фрагменты писем А. Майкова, освещены в работах, связанных с подготовкой собрания сочинений и писем

И. А. Гончарова. В последнее десятилетие появились отдельные публикации документов архива поэта, подготовленные Н. В. Володиной и автором настоящего исследования. Однако значительнейшая часть рукописного наследия Майкова до сих пор не введена в научный оборот. В частности, не был поставлен вопрос о критике и художественной прозе Майкова.

Теоретической базой разработки проблем изучения документов архива поэта и его критического наследия в контексте эволюции художественной культуры и критической мысли середины XIX в. в настоящем исследовании

99 9"3

являются историко-теоретические работы М. М. Бахтина , С. С. Аверинцева , Ю. В. Манна,²⁴ М. И. Гиллельсона,²⁵ Б. Ф. Егорова,²⁶ Ю. М. Лотмана²⁷,

¹⁸ Майков А. П. Избранные произведения. Библиотека поэта. Большая серия / Составление, подготовка
текстов и комментарии Л. С. Гейро. - Л.: Советский писатель, 1977. - 910 с.

¹⁹ А. П. Майков. Письма к Достоевскому 1867-78 / Публ. П. Т. Ашимбаевой II Ашимбаева П. Т. Достоевский.
Контекст творчества и времени. СПб.: «Серебряный век», 2005. С. 103-168.

²⁰ Гродецкая А. Г. Чувствительные и холодные (В.А. Солоницын и семья Майковых) // Лица: Биографический
альманах. - № 8. - СПб., 2001. - С. 8-49; Гайнцева Э. Г. Николай Аполлонович Майков и его воспоминания (из
круга общения И.А.Гончарова) // Русская литература. - 1997. - № 1. - С. 123-139.Гродецкая А. Г. ,
Туниманов В. А. Примечания (вступительная статья) // Гончаров И. А. Полн. собр. соч. и писем: в 30 т. - СПб.:
Наука, 1997. - Т. 1. - С. 607-638.

²¹ В серии «Преданья русского семейства» издана монография Н. В. Володиной «Майковы», в которой
привлекаются обширные материалы архивов членов этой большой семьи (см.: Володина П. В. Майковы. - СПб.:
Наука, 2003. - 342 с). Она же опубликовала записную книжку А. Н. Майкова. {Майков А. П. Записная книжка
(Публ. Н. В. Володиной) II Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 2007-2008 гг. / Отв. Ред.
Т. С. Царькова. СПб.: «Дмитрий Буланин», 2010. С. 147-170). Фрагменты переписки Майкова с родственниками
и друзьями и некоторых других документов 1840-50-ых гг. представлены в монографии О. В. Седельниковой
(См.: Седелъникова О. В. Ф. М. Достоевский и кружок Майковых. - Томск: Изд-во ТПУ, 2006. - 275 с), ей же
подготовлен к изданию путевой дневник Майкова 1842-43 гг. и примыкающие к нему прозаические
произведения поэта (см.: Майков А. Н. Путевой дневник 1842-43 гг. Итальянская проза / Составление,
подготовка текстов, статьи и комментарии О. В. Седельниковой. - СПб.: Издательство «Пушкинский Дом»,
2013. 400 с; ил. (последующие ссылки на это издание даются в тексте в квадратных скобках с указанием
фамилии автора, года издания и страницы). Отдельные фрагменты путевого дневника А. Н. Майкова
опубликованы ранее {Майков А. П. Путевой дневник 1842-1843 гг. {Публикация О. В. Седельниковой) Часть 1 //
Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 2007-2008 гг. / Отв. ред. Т. С. Царькова. - СПб.:
Дмитрий Буланин, 2010. Майков Аполлон. Порядок путешествия беспорядочных путешественников (фрагмент)
/ публ. О. Седельниковой //Europa orientalis. Studi е Ricerche sui Paesi e le Culture dell'Est Europeo. XXIX. 2010.
S. 71-78. Майков Аполлон. Из дневника I публ. О. Седельниковой //Русско-итальянский архив VIII / Archivio
rassu-italiano VIII, а с. di С. Diddi е A. Shishkin. 2011. S. 18-25; А. Н. Майков. Путевой дневник 1842-43 гг.
(продолжение) {Публикация О. В. Седельниковой) II Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на
2009-2010 гг. / Отв. ред. Т. С. Царькова. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2011. - С. 401-437). Майков А. П. Об
архитектуре {Публикация О. В. Седельниковой) II Вестник Томского государственного университета.
Филология. - 2013. -№ 2 (22). - С. 122-133.

²² Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. - М., 1979.

²³ Аверинцев С.С. Античная риторика и судьбы античного рационализма II Аверинцев С. С. Риторика и истоки
европейской литературной традиции. М., 1996. С. 115-145; он же. Древнегреческая поэтика и мировая
литература // Там же. С. 146-157; он же. Риторика как подход к обобщению действительности // Там же. С. 158-
190.

²⁴ МаннЮ. В. В кружке Станкевича. - М.: Детская литература, 1983. - 309 с; он же. Русская философская
эстетика. -М.: Искусство, 1969. - 304 с.

²⁵ ГиллельсонМ. И. Молодой Пушкин и арзамасское братство. - Л.: Наука, 1974. -.226 с.

9Я 9Q ^0 ^1

А. В. Михайлова , Ю. Б. Борева, А. М. Штейнгольд, Е. Г. Милютиной, Р. С. Кауфмана, М. С. Кагана, Н. А. Нарышкиной, А. Г. Верещагиной, создающие основу для выявления внутренней логики основных проблем, организующих динамику эстетических процессов 1840-50-х гг. В процессе поиска и обработки рукописных документов исследование основывается на академических методиках, применяемых при подготовке Полного собрания сочинений и писем Ф. М. Достоевского в 30 тт., а также издаваемых в настоящее время Полного собрания сочинений и писем И. А. Гончарова и Полного собрания сочинений и писем В. А. Жуковского.

Специфика материала, предмет и задачи исследования определяют
методологию диссертации. Обращаясь к изучению прозы «промежуточных
жанров» и документальных источников в творческом наследии писателей,
современное литературоведение использует комплексный подход, синтезируя в
процессе решения задач разнообразные методы и приемы, благодаря чему
объект подвергается всестороннему изучению. Необходимость синтеза методов
исследования обусловлена спецификой материала и особенностями сознания
автора статей, являющегося одновременно в собственной художественной
практике активным участником литературного процесса, в результате чего
концепцию Майкова-критика и историка искусства можно рассматривать в
качестве результата саморефлексии культуры. Для решения поставленных
задач были использованы приемы культурно-исторического, историко-
литературного, культурологического, структурно-семиотического,
интертекстуального, статистического анализа, компаративистики и дискурс-
анализа. Разнообразие материала и необходимость синтеза различных
аналитических подходов обусловливают, таким образом, междисциплинарный
характер методологической базы исследования.

Понятие «художественная критика» используется в работе для обозначения сферы критической деятельности, представляющей суждения об изобразительном искусстве и архитектуре. В таком понимании термин

²⁶ Егоров Б. Ф. О мастерстве литературной критики. Жанр, композиция, стиль. - М., 1980. Егоров Б. Ф.
Избранное. Эстетические идеи в России середины XIX в. - М.: Летний сад, 2009;

²⁷ Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М, 1970.

²⁸ Михайлов А.В. Проблема анализа перехода к реализму в литературе XIX века // Михайлов А.В. Языки
культуры. С. 43-111; он же. Античность как идеал и культурная реальность XVIII-XIX веков // Там же. С. 506-
521; он же. Идеал античности и изменчивость культуры рубежа XVIII-XIX века // Там же. С. 522-563.

²⁹ Борее Ю. Б. О роли критики в литературном процессе // Современная литературная критика: вопросы теории
и методологии. - М., 1977. - С. 191-205; он же. Эстетика. Учебник. - М.: Высшая школа, 2002. - 511 с.

³⁰ Штейнгольд A.M. Анатомия литературной критики (природа, структура, поэтика). - СПб.: Дмитрий
Буланин, 2003.-203 с.

³¹ Милюгина Е. Г. Обгоняющий время: Николай Александрович Львов - поэт, архитектор, искусствовед,
историк Москвы. - М.: Русский импульс, 2009. - 360 с; Милюгина Е. Г., Строганое М. В. Гений вкуса: Н. А.
Львов. Итоги и проблемы изучения. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2008. - 278 с.

³² Кауфман Р. С. Указ. соч.

³³ Каган М. С. В. Г. Белинский о русской живописи // Каган М. С. Искусствознание и художественная критика.
Избранные статьи. - М.: Петрополис, 2001. - С. 76-92

³⁴ Нарышкина Н. А. Указ. соч.

³⁵ Верещагина А. Г. Критики и искусство. - М.: Прогресс-Традиция, 2004. - 370 с.

³⁶ Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. - Л.: Наука, 1972-1990.

³⁷ Гончаров И. А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. -Л.: Наука, 1997-....

³⁸ Жуковский В. А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. -М.: Языки славянских культур, 1999-...

закрепился в исследованиях XX-XXI вв., посвященных изучению истории

критики пространственных искусств и в справочной литературе. В этом смысле художественная критика противопоставляется критике литературной, театральной, музыкальной и т. п., каждая из которых выделяется на основе предмета критического изучения и имеет общие корни в теории эстетики.

Вместе с тем в научной традиции понятие «художественная критика» может использоваться и в более широком значении - как суждение об искусстве вообще. Возможность такого расширительного толкования связана с тем, что все искусства подчиняются общим законам, поэтому в целом суждения о разных видах искусства производятся на единых основаниях. Использование понятия «художественная критика» в широком значении обусловлено также особенностями исторического развития критики изобразительного искусства в самой тесной связи с критикой литературной, со значительной ролью литераторов и литературных критиков в становлении и профессионализации последней.

Принципиальную роль в постановке проблемы критики как явления общественной культуры, ее профессионализации и специализации сыграла «Речь о критике» А. В. Никитенко (1842) и одноименный цикл статей В. Г. Белинского, вызванный к жизни потребностью последнего выразить в ответ на мнение «почтенного профессора» свои методологические представления и подчеркнуть острую общественную потребность в адекватных суждениях об искусстве. Никитенко понимал критику как «суд разума над творчеством», не разделяя само творчество на специфические сферы. По мнению Белинского, предметом критики может быть любое проявление общественной жизни, однако он признавал, что «в России пока существует только критика искусства

и литературы».

В «Речи о критике», развивая и обобщая сказанное в статьях 1830-ых гг., Белинский рассматривал «эстетическую и литературную критику» как особую форму научного познания («интеллектуальное сознание нашего общества»). Излагая понимание сущности последней, автор не проводил принципиального различия между «литературной» и «эстетической» критикой, то есть критикой изобразительных искусств, видя в обеих суждение о художественном

Кауфман Р. С. Очерки истории русской художественной критики. От Константина Батюшкова до Александра Бенуа - М.: Искусство, 1990. - 367 с; Нарышкина Н. А. Художественная критика пушкинской поры. - Л., 1987; Верещагина А. Г. Критики и искусство. - М.: Прогресс-Традиция, 2004. - 370 с; Грачева С. М. Отечественная художественная критика XX в.: вопросы теории, истории, образования: автореферат дис. ... д-ра искусствоведения / С. М. Грачева. - СПб.: 2010. - 41 с. и др. Критика // Большая советская энциклопедия: В 30 т. /Изд. 3. -М.: Советская энциклопедия, 1973. -Т. 13. - С. 451.

⁴⁰ См.: Машинский С. И. На позициях историзма // Белинский В. Г. Собрание сочинений: В. 9. т. - М.:
Художественная литература, 1979. - T.5. - С. 530; Грачева С. М. Указ. соч. - С. 7.

⁴¹ Беспалова Н.И., Верещагина А. Г. Русская прогрессивная художественная критика второй половины XIX в.
(Очерки). - М.: Изобразительное искусство, 1979. - С. 12-16; Кауфман Р. С. Указ. соч. - С. 9-11 и др.;
Верещагина А. Г. Указ. соч.

⁴² Белинский В. Г. Речь о критике // Белинский В. Г. ПСС и П: В XIII т. - Т. VI. - М, 1955. - С. 273.

⁴³ Там же. - С. 272.

⁴⁴ Белинский В. Г. О критике и литературных мнениях «Московского наблюдателя» // Белинский В. Г. ПСС и П:
В XIII т. - Т. П.-С. 123.

⁴⁵ Белинский В. Г. Речь о критике. - С. 272.

произведении. Размышляя преимущественно о литературе как, с одной стороны, искусстве наиболее близком и понятном ему, а с другой - о самом актуальном и социально значимом виде искусства, критик всегда мыслил в самом широком контексте современной культуры, подмечая сходные явления в сопредельных сферах. Поэтому при рассмотрении фундаментальных философско-эстетических проблем о предмете и задачах современной литературы, о необходимости самого пристального внимания к действительности, размышляя об историзме и народности, проблеме типического и т. д., Белинский всегда говорил об искусстве в целом. Доказывая правомерность своих суждений, приводя примеры, он часто обращался к аналогии между литературой и изобразительными искусствами.

Разбирая основные положения речи Никитенко, Белинский сформулировал свое понимание важнейшего качества «критики нашего времени», определяющего ее методологические основы: невозможно разделить критику на «историческую» и «эстетическую», поскольку эстетическое начало первостепенно в искусстве, но при отсутствии адекватного исторического

подхода к восприятию произведения всякое суждение останется ложным.

Статьи Белинского подготовили почву для развития «эстетической критики» как системы суждений об изобразительном искусстве, однако это понятие уже в 1850-ые гг. приобрело другое значение, оказавшись противопоставленным демократической критике. А. Н. Майков же, еще в 1847 г., переосмысливая идею Белинского, ввел для обозначения этого направления критической деятельности понятие «литература художеств», подчеркнувшее органическую связь критики об изобразительном искусстве со сферой словесного искусства.

Принимая во внимание особенности культурной ситуации 1840-60-ых гг., представляется принципиально важным, что в становлении художественной критики как вида словесной деятельности, посвященного суждению о пластических искусствах, значительную роль сыграли именно литераторы.

Критическая деятельность Майкова, пришедшаяся на 1847-1853 гг., органично вписывается в общий процесс развития художественной мысли эпохи. В связи с этим представляется необходимым обозначить контекст развития идей молодого критика. В широком смысле контекстом явится все, что писали европейские литераторы второй половины XVIII-XIX вв. об изобразительном искусстве. Принципиально значимым для настоящего исследования представляется становление художественной критики и шире -писательской рефлексии об изобразительном искусстве в контексте русской словесной культуры 1840-60-ых гг. Значительное влияние (заметим, влияние не всегда равно положительному восприятию и желанию повторить) на формирование эстетических взглядов Майкова, методологического и стилевого

См.: Белинский В. Г. О критике и литературных мнениях «Московского наблюдателя. - С. 271.

⁴⁷ См.: Белинский В. Г. Руководство к всеобщей истории. Сочинение Фридриха Лоренца // Белинский В. Г. ПСС
и П: В XIII т. - Т. VI. - С. 90; Белинский В. Г. Взгляд на русскую литературу 1847г. // Белинский В. Г. ПСС и П:В
ЗОт..-T. X.-С. 310-311.

⁴⁸ Белинский В. Г. Речь о критике. - С. 283-284.

своеобразия его обзоров оказало критическое наследие Белинского, статьи которого с 1830-ых гг. внимательно изучались в кружке Майковых, и, очевидно, основные их положения были всестороннее переосмыслены А. и В. Майковыми.

Определенную роль в становлении основ деятельности А. Н. Майкова-критика играло все, что печаталось в российских газетах и журналах второй половины 1830-40-ых гг. по вопросами изобразительного искусства. Однако авторы основной части подобных публикаций были связаны с академическими кругами, исповедовали устаревшие представления об изобразительном искусстве и были далеки от современного понимания задач художественной критики. Пафос рецензий Белинского, содержащих едкие замечания о статьях П. П. Каменского и Н. В. Кукольника, и сформированный им формат критического суждения о произведениях искусства активизировали становление новой художественной критики.

Знаком важных изменений, происходящих в российской «литературе художеств», стал в целом не обширный, но заметный ряд публикаций, отвечавших требованиям Белинского и развивавших его подход, которые с 1842 по 1847 гг. время от времени появлялись в «Отечественных записках» и «Современнике». Авторами этих немногочисленных статей были В. П. Боткин, П. Н. Кудрявцев, Вал. Н. Майков, П. В. Анненков⁵¹ и А. Н. Майков, дебютная статья которого «Выставка картин г. Айвазовского в 1847 г» была напечатана в апрельском номере «Отечественных записок».

Впервые в истории русской художественной критики Майков не ограничился единичными статьями и высказываниями, разбросанными по письмам, дневникам, публицистическим заметкам, а создал цикл работ, писавшихся последовательно в форме обзоров ежегодных выставок в Академии художеств и других событий подобного рода. Из статьи в статью критик формирует у публики навыки суждения о произведении искусства, последовательно и доступно излагая при этом основные исторические сведения

К этому кругу авторов принадлежали П. П. Каменский, С. П. Шевырев, Н. В. Кукольник (см.: Каменский П. П. О выставке художественных произведений в Санкт-Петербурге и Риме в 1839 г. // Библиотека для чтения. -1839. - Т. XXXVII. - Ч. III. - С. 25-56; 120-142), (см.: Шевырев С. П. Русские художники в Риме // Москвитянин. 1841.- Ч. 5. - № X. - С. 29-54), {Кукольник Н. В. Русская школа живописи // Картины русской живописи / Под. ред. Н. В. Кукольника. - Вып. 1. - СПб., 1842. - С. 3-18). Анализ содержания этих публикаций см.: Кауфман Р. С. Указ. соч. - С. 59-62; Каган М. С. В. Г. Белинский о русской живописи // Каган М. С. Искусствознание и художественная критика. Избранные статьи.- М.: Петрополис, 2001.- С. 79-80, 83-84; Нарышкина Н. А. Указ. соч. - С. 55-56.

⁵⁰ Белинский В. Г. Искатель сильных ощущений. Соч. П. П. Каменского // Белинский В. Г. ПСС и П.: В XIII т. -
Т. V. - С. 10; Белинский В. Г. Картины русской живописи. Вып. 1 // Белинский В. Г. ПСС и П.: В XIII т. - Т. VI. -
С. 184-185.

⁵¹ Боткин В. П. Выставка в Императорской Санкт-Петербургской академии художеств в 1842 г. //
Отечественные записки.- 1842.- № П.- Отд. П. - С. 25-46; Боткин В. П. Письма об Испании //
Современник. - 1847. - 3 12. - Отд. П. - С. 84-108; Кудрявцев П. В. Бельведер (Из путевых заметок русского) //
Отечественные записки. - 1846. - № 3. - Отд. VIII. - С. 14-42; Кудрявцев П. В. Лувр // Отечественные
записки. - 1847. - №№ 4-5; Майков В. К Сто рисунков из сочинения Н. В. Гоголя «Мертвые души //
Отечественные записки.- 1847.- Т. L. - №2.- Отд. VI. - С. 71-88; Анненков П. В. Парижские письма.
Луврская картинная выставка 1847 г. // Современник. - 1847. - Т. V. - Отд. VIII. - С. 74-83; Т. VI. - Отд. VIII. -
С. 224-233.

⁵² Майков А. Н. Выставка картин г. Айвазовского в 1847 году // Отечественные записки. - 1847. - Т. LI. - № 4. -
Отд. П. - С. 166-176.

и объясняя важнейшие теоретические вопросы, ссылаясь, чтобы избежать повторов и систематизировать полученные информацию, на публикации прошлых лет.

Важно отметить, что Майков писал статьи главным образом в эпоху «мрачного семилетия», когда яркие полемические выступления критиков были практически невозможны, неслучайно в деятельности Анненкова и Боткина в эти годы наступает период явного снижения творческой активности. В сложной социальной ситуации, наследуя традиции просветительской журналистики 1840-ых гг., Майков обнаруживает возможность обойти цензурные препоны и в опосредованной форме политически безобидного жанра продолжить эстетическое и нравственное воздействие на русское общество. К середине 1850-ых гг., когда активизировалась критическая деятельность «бесценного триумвирата» (Л. Н. Толстой), Майков уже завершил свою публичные выступления в качестве критика, оставив полем для выражения своих эстетических взглядов дружеские беседы с писателями-единомышленниками, прежде всего Ф. М. Достоевским и И. А. Гончаровым.

Творческое общение с Достоевским, начавшееся в молодости, в период становления важнейших эстетических принципов обоих художников, и длившееся на протяжении всей жизни, представляет еще один важный контекстуальный план, который в силу хронологической отнесенности документов (переписки Майкова с Достоевским 1867-71 гг.) делает необходимым распространение хронологических рамок исследования до конца 1860-ых гг., когда друзья обсуждают в письмах концептуальные эстетические проблемы, характеризующие не только их собственные творческие поиски, но и эпоху в целом.

Научная новизна работы определяется следующим:

9. впервые предметом изучения становятся эго-документы архива Майкова (дневник 1842-43 гг., письма), вносящие существенные коррективы в научные представления о личности поэта, о специфике его мировоззрения и эстетики и динамике их изменений под воздействием времени и сложного комплекса внешних факторов;

10. атрибутированы и введены в научный оборот тексты статей Майкова о выставках 1847-53 гг. и примыкающие к ним документы архива поэта;

11. изучены структурно-содержательные элементы дневника Майкова, характеризующие этот документ как подлинную лабораторию историко-теоретических и творческих штудий поэта, отражающую становление основ его

Анненков, написавший после смерти Белинского обзор «Заметки о русской литературе 1848 г.», в связи с «массовыми репрессиями начала эпохи «мрачного семилетия» уехал из Петербурга в имение, где писал записки «Две зимы в провинции и деревне», «Письма из провинции», рассказ «Странный человек» (1851). В этот период он также занимался подготовкой собрания сочинений Пушкина. Его критические статьи о литературе начинают регулярно выходить с 1855 г. (См.: КедроваМ. М. Анненков Павел Васильевич // Русские писатели: Биобиографический словарь / Гл. ред. Николаев П. А. - Т. 1 (А - Л). - М: Просвещение, 1990. - С. 36-40; Егоров Б. Ф. Анненков Павел Васильевич // Русские писатели 1800-1917: Биографический словарь. - Т. 1. - М.: Большая российская энциклопедия, 1992. - С. 80-82). Деятельность В. П. Боткина при безусловной эстетической одаренности и чуткости последнего не была систематической (Егоров Б. Ф. Боткин Василий Петрович // Русские писатели: Биобиографический словарь / Гл. ред. Николаев П. А. - Т. 1 (А - Л). - М: Просвещение, 1990. - С. 282-285).

мировоззрения, вызревание особенностей эстетической позиции в контексте тенденций развития русской художественной мысли начала 1840-ых гг.;

4. статьи Майкова исследованы как целостная система в контексте основных тенденций развития русской эстетической мысли середины XIX в., ее роли в реализации просветительских задач прогрессивной журналистики того времени;

5. рассмотрены смыслообразующие компоненты эстетической концепции Майкова (категории историзма и современности, утверждение тесной взаимосвязи между судьбой искусства и жизнью общества, трактовка красоты и идеала, проблема жанра и метода и т. д.); определено особое положение его критического метода в процессе движения литературы от романтизма к реализму;

6. выявлена продуктивность обращения Майкова к опыту живописи, дававшему возможность изучения закономерностей развития художественного сознания и поэтики литературы с позиции синтеза искусств;

7. уточнен генезис ряда замыслов Ф. М. Достоевского (образа главной героини повести «Хозяйка» и сюжета поэмы «Легенда о Великом Инквизиторе»), а также содержание эстетических вопросов, обсуждаемых в переписке Майкова с Достоевским (1867-71 гг.).

Теоретическая значимость исследования состоит в 1) уточнении методологии системного изучения эго-документов как зеркала творческой личности его автора; 2) в изучении механизмов кодирования информации в экспериментальной структуре эго-документа как элемента творческой лаборатории художника слова; 3) в уточнении методологии «промежуточных жанров» в наследии писателей как особого явления в их художественной практике, соединяющего эстетическую рефлексию и творческий эксперимент.

Практическая ценность диссертации связана с тем, что полученные результаты могут явиться основой дальнейшего изучения творческого наследия Майкова, а также уточняют фактологическую и проблемную базу для создания актуальной научной биографии поэта. Результаты исследования могут быть использованы в процессе преподавания вузовских курсов по истории русской литературы середины- второй половины XIX в., спецкурсов по компаративистике, художественному переводу, истории русской литературной и художественной критики, истории русского изобразительного искусства середины XIX в., в эдиционной практике.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. А. Н. Майков является оригинальным представителем русской художественной мысли середины XIX в., наследовавшим эстетические принципы В. Г. Белинского. В своих статьях, дополняя философское осмысление «закона симпатии» Вал. Н. Майкова, он всесторонне переосмыслил антропологические тенденции современной культуры, обусловливающие первостепенный интерес к диалектике внутренней жизни личности.

2. Уникальность творческой личности Майкова в контексте европейской истории становления литературной и художественной критики как особой

сферы деятельности заключается в его специальной подготовке и обладании профессиональными знаниями как литератора, так и живописца.

3. Дневник Майкова 1842-43 гг. - уникальный документ русской культуры, в котором раскрывается творческая личность молодого поэта, широта его интересов, способность проявлять себя в разных видах деятельности, обусловившая синтетизм содержания дневниковых записей и динамику художественных форм.

4. Дневниковые записи о Франции и Риме свидетельствуют о пристальном внимании Майкова к насущным проблемам общественной жизни европейских государств, в том числе к политическим противоречиям, осмысляемым с либерально-гуманистических позиций.

5. Описание парижских картинных галерей, памятников архитектуры Дани, Франции и Италии выявляют глубокий интерес Майкова к истории мирового искусства. Характер записей свидетельствует о потребности автора осмыслить предпосылки становления его исторических форм, их обусловленность духом века, демонстрирует основательность его подготовки в сфере истории искусства и эстетической мысли.

6. Концептуальные положения обзоров выставок в Императорской Академии художеств (1847-53 гг.), проникнутые полемикой и критикой в адрес академической эстетики, оказываются плодотворной основой для развития русской эстетической мысли и схождения Майкова с Белинским в процессе выработки новых критериев художественности. Многоаспектность содержания статей и их жанрово-стилевые особенности делают обзоры Майкова важным этапом в развитии русской критической мысли.

7. На материале анализа картин современных художников (Риццони, Брюллова, Калама, Лагорио, Шопена, Сорокина, Тимашевского, Чернышева и др.) Майков разрабатывает целостную систему эстетических критериев, среди которых определяющими явились историзм, современность, психологизм, а также диалектика решения проблемы о соотношении идеала и повседневности.

8. Обращение к произведениям изобразительного искусства делает критическую мысль Майкова, с одной стороны, универсальной, обращенной к осмыслению коренных проблем развития художественной культуры середины XIX в., а с другой - обусловливает особый взгляд на литературу, позволяющий из контекста опыта другого искусства и его специфических приемов осмыслить важнейшие аспекты поэтики современной литературы.

9. Материалы, введенные в научный оборот в связи с изучением дневника Майкова и корпуса его критических статей, позволяют уточнить генезис ряда замыслов Ф. М. Достоевского (образа главной героини повести «Хозяйка» и сюжета поэмы «Легенда о Великом Инквизиторе»), а также содержание переписки Майкова с Достоевским (1867-71 гг.), касающейся проблемы понимания и художественного воссоздания национальной истории и трактовки важного тезиса эстетической программы романиста о «поэме как самородном

драгоценном камне в душе поэта».

Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. - Л.: Наука, 1972-1990. - Т. 29 (1). - С. 38.

Апробация результатов исследования. Основные положения исследования апробированы в докладах на семинарах и международных научных конференциях. XVII, XXXII, XXXIII, XXXV-XXXVII Международных научных чтениях «Достоевский и мировая культура» (Санкт-Петербург, 1999, 2007-2008, 2010-2012); Международной научной конференции «Евроазиатский культурный диалог в коммуникативном пространстве текста» (Томск, 2004 г.); Международных научных конференциях «Коммуникативные аспекты языка и культуры» (Томск, 2001-2008),; Международных научных конференциях «Прикладная филология: язык, текст, коммуникация» (Томск. 2002-2010); 2 международная научная конференция цикла «Эго-документ и литература. Дневники, записные книжки. Письма русских писателей» (Варшава, 2007); XXIII, XXV-XXVII Международных чтениях «Достоевский и современность» (Старая Русса, 2007, 2008, 2010-2012); Международной научной конференции «Ф. М. Достоевский в диалоге культур» (Коломна, 2009); V Международной научной конференции «Текст. Язык. Человек» (Беларусь, Мозырь, 2009); П-Ш Международных научных конференциях «Language, Individual and Society» (Болгария, Бургас, 2008-2009); Международной научной конференции «Человек в пространстве языка» (Литва, Каунас, 2010); Международной научной конференции «Язык - когниция - коммуникация» (Белоруссия, Минск, 2010); Международной научной конференции «Язык, ментальность, текст» (Испания, Гранада, 2011); Международной научно-практической конференции «Война 1812 г. События. Судьбы. Память» (Витебск, Белоруссия, 2012); III Международной научной конференции «Россия - Италия - Германия: Литература путешествий» (Томск, Новосибирск, 2012). Результаты исследования были одобрены в виде научных отчетов по грантам Президента РФ для молодых ученых (МК-1276.2005.6) и РГНФ (№ 07-04-150183, № 07-04-00072а (2007-2009), № 12-04-16134д (2012)).

По теме диссертации опубликовано 62 работы, в том числе 2 монографии, 12 публикаций в зарубежных научных изданиях, 20 статей в журналах, рекомендованных ВАК.

Структура работы. Диссертация объемом 340 с. состоит из Введения, двух глав, Заключения и Списка литературы.

Французская действительность в дневнике А. Н. Майкова

Парижские записи дневника Майкова более всего близки традиционным представлениям о жанре, они упорядочены и тематически структурированы. Сопоставляя их с предшествующей и последующими, можно предположить, что это во многом обусловлено, с одной стороны, тем, что столица Франции - одна из целей путешествия, а с другой, даже с самим характером жизни в Париже: более оседлым и физически спокойным по сравнению с предшествующей дорогой, «особенно после бури, которая посылала беспрестанно вас от бога к черту» [Майков, 2013. С. 6]. Однако далеко не все из парижских записей имеют датировки: таков следующий фрагмент, описывающий содержание первых двух недель пребывания в Париже (с 5/17 по 17/29 сентября). Майков описывает общее нелестное в целом впечатление от знакомства с Парижем, а затем представляет нумерованный список осмотренных за это время исторических и архитектурных памятников (церкви Магдалины, Лувра с его картинной галереей, Пале-Рояля, Notre Dame и церкви в Сен-Дени, Пантеона, Палаты депутатов, гобеленовой мануфактуры, театров, садов, площадей и отдельных арт-объектов). Заметки включают в себя короткие и емкие характеристики, сопровождаемые анализом нравственно-этических и эстетических особенностей осмотренных памятников [Майков, 2013. С. 16-38]. Отдельные записи, входящие в этот список, очевидно, делались в разные дни, на что указывают разные чернила и особенности почерка, но автор дневника, по-видимому, не считает нужным уточнять, когда они были сделаны. За этим следуют четыре датированные записи, более-менее цельные по содержанию и стандартные по форме. 17/29 сентября Майков записывает свои впечатления от посещения парижской Академии художеств и знакомства с современной французской живописью, далее следует несколько коротких абзацев субъективно-эмоционального, шутливо-бытового и финансового содержания. 18/30 сентября он описывает купленные книги, посещение кладбища отца Лашеза и впечатления от церкви Святого Роха. 19 сентября / 1 октября — посещение Люксембургского дворца, в том числе короткие и емкие характеристики деятельности Людовика XVIII и картин современных французских художников, представленных в созданной во дворце галерее. Запись от 20 сентября / 2 октября посвящена поэтическому описанию Версаля в сравнении с Сен-Дени. 22 сентября/4 октября Майков пишет о посещении В. Г. Теплякова и встреченных там людях.

Записи отражают историю знакомства молодого поэта с посещаемыми им европейскими городами: Копенгагеном, Гавром, Руаном, Парижем. Поэтому совершенно закономерно, что проблемная доминанта каждой записи определяется особенностью впечатления Майкова от увиденного. Знакомство с новым местом начинается с беглого, но емкого очеркового описания внешнего облика городов, нравов и обычаев населения, особенностей внешности и характера, отличающих датчан, французов, швейцарцев и т. д. друг от друга и от русских:

«...Конечно, после Парижа Гавр потеряет много блеску,39 но русский, перенесенный прямо в этот город или, может быть, куда бы ни было на почву французскую, так поражен противуположностью жизни петербургской и французской, что сразу не опомнится. Во-первых, город хотя выстроен неправильно, но так тесно, так узко, что человека давит человек, дом садится верхом на другой, громоздится на малейшей площадке; место, которого бы у нас достаточно было для двух могил, там обременено семиэтажным домом, по два, а иногда и по одному окошку в этаже. И все это неровно, четыреугольно, потому то крыши б олыией ч астью плохие, отчего весь город как будто выстроен из карт! Зато все это набито народом; все это строено, чтобы поместиться как-нибудь; да для француза и не надобно хорошего помещения: жизнь его проходит на улице. Кофейные и кондитерские, занимающие целый этаж внизу, не имеют окон, а все состоят из дверей; стульи, лавочки, столики, скамейки стоят перед дверями на улице, на них газеты и журналы. Тут же бородатые денди, дельные и бездельные, толкуют, шутят, курят, спорят; тут же и кухарка сидит на улице и чистит репу; прачка стирает; матросы играют в деньги (вроде орлянки). Женщины превосходно одетые, с большим вкусом причесаны все, также свободно ходят, сидят и обедают в cafe, как и дома. Напрасно кто-то говорил, что французы- народ самый неучтивый на улице; напротив, они очень общительны, и стараются по видимости соблюдать строгость нравов; что же делается под завесой этой строгости- этого, верно, нигде не делается. ... Во Франции много в обычаях носит на себе отпечаток излишнего населения в сравнении с местностью. Например, в гостиницах у них отдаются не квартеры, а постели, а в постелях спят всегда по двое...» [Майков, 2013. С. 11-14].

Майков фиксирует прежде всего свои собственные впечатления, не соотнося их с известным контекстом путевых заметок, с традиционным отношением русских путешественников к этим городам и странам. Особенно ярко это выражено в парижских записях, пронизанных острым критическим отношением молодого путешественника к фактам жизни центра европейской цивилизации, воспринятой им прежде всего через жизнь Франции. Франция и Париж становятся в его сознании самым ярким проявлением сущности современного состояния жизни Запада, главным образом, в аксиологической плоскости. Поэт неоднократно подмечает поверхностность и непостоянство французов. Особенно ярко это проявилось в самой первой парижской заметке, написанной, как указывает сам Майков, по впечатлениям нескольких первых дней:

«В самом деле, положение иностранца в Париже как будто неестественное, да кажется, что и самая жизнь французов - тоже factice4 , поддельная: жизнь чисто внешняя, которой предаваться могут только люди, у которых в голове и в душе должно быть очень пусто, происходит ли эта пустота от разочарования и утраты чувств, или от малого запаса знаний, составляющих источник тихих, более красивых наслаждений. Paru qu ils ont abuse de tout41

Итак, что же я увидел в Париже? ... Общий вид города - хуже Петербурга. Улицы узки, нечисты, дома неправильны и могут служить скорее образцами архитектур разных веков, разных сословий и состояний. Если бы все население, помещающееся в этих строениях, перевести в Петербург, где бы оно все поместилось превосходно, тогда мы почти осуществили бы идеал города, столицы всемирной, всепоглощающего прекрасного Вавилона» [Майков, 2013. С. 17-18].

Критическое отношение к Франции и Парижу было не очень характерно для русских путешественников того времени, тем более для молодежи. Критика французов и французской жизни продолжается в письмах Майкова родным и друзьям. Так, описывая подробности повседневной жизни, он с раздражением сообщает:

«До сих пор здесь (в Приже. — О. С.) стояла такая стужа, что мы, жители севера, привычные к тому, мерзли, как никогда не случалось мерзнуть в Питере, а французы-бестии ходят по улицам в одних фраках, что меня крайне бесит, ибо кажется, что эти дармоеды из [нрзб.] уверят, что у них все хорошо, стараются и себя убедить, что им тепло. Чорт их возьми! Надоели мне они, как горькая редька. Хвастовство на каждом шагу, начиная от Вандомской колонны, Версаля, триумфальных арок, - до последнего сапожника, который, продавая гнилые сапоги, говорит: «а 20 francs — c est tout се que vous pouvez avoir le plus beau dans l univers, tout chef-d ceuvre a Paris».42 Когда я показал ему дыру, он ответил: «ЛЬ, mais c est pur 1 нрзб , mais toujours vous ne pouvez nulle part avoir rien de mieux». Хочется иногда в рожу плюнуть».

Эпистолярное наследие поэта этого периода сохранилось только частично. Письмо, содержащее подробное разъяснение неприятия Майковым образа жизни французов и адресованное М. П. Заблоцкому-Десятовскому, обнаружить не удалось. О существовании его свидетельствует первое письмо родным и друзьям из Рима, в котором Майков после долгого молчания подробно, по пунктам отвечает на все вопросы, критические замечания и недоумения близких. После знаменитого описания знакомства с двумя Римами, опубликованного И. Г. Ямпольским,45 между прочими ответами, Майков пишет:

«Третья жалоба по порядку вступления и прочтения принадлежит многим: Валерику, Мишке Забл оцкому , и, я думаю, еще многим и не писавшим мне ничего: отчего мне не понравились французы? На сей раз вм есто ответа прошу прочесть прилагаемое здесь в письме к Заблоцкому, в ответ на его бесконечное послание, где я оправдываюсь по пунктам, хотя упустил все же многое, что бы должно было прибавить, и именно не коснулся самого характера нации, самого вздорного, хвастливого». Высказанная в письме точка зрения, очевидно, очень удивила и родственников и ближайших друзей и определила содержание ответных писем. Заставить А. Н. Майкова посмотреть на французов с другой стороны, не критиковать, а попытаться понять особенности их национального характера и исторического пути стремятся в своих письмах Вл. Андр. Солоницын и М. П. Заблоцкий-Десятовский. Сарший Солоницын с привычной обстоятельностью и неторопливостью опровергает мнение своего ученика о французах и призывает его быть справедливым к представителям этой нации.

От теории к художественному творчеству: «Итальянские драматурги исключительны...»

Дух творческого эксперимента характеризует подавляющее большинство записей дневника Майкова. С чем бы ни сталкивался поэт в процессе путешествия по Европе, о чем бы в связи с этим ни размышлял, все заметки в той или иной степени несут на себе печать внутреннего, иногда, возможно, даже неосознанного, поиска новой современной проблематики и новых подходов к воспроизведению жизни в искусстве. Наиболее ярко это экспериментальное творческое начало проявляет себя в конце итальянской части дневника, в рефлексии поэта над трагедией Д. Б. Никколини «Антонио Фоскарини».

Весной 1843 г., находясь в Риме, Майков посвящает много времени изучению истории и культуры Италии, образ которой так поразил его резким контрастом величия прошлого и крайним неблагополучием дня сегодняшнего. Дневник отразил процесс знакомства поэта с памятниками римской архитектуры разных эпох. Соседство шедевров культуры прошлого с печальным обликом современной «австрийской Италии» [Майков, 2013. С. 16] заставляло поэта задумываться о том, какое общество порождало эти бессмертные произведения, что приводило к разрушению некогда великие государства, оставившие на века знаки своего былого духовного величия. Ответы на эти вопросы Майков находил, размышляя над произведениями итальянских писателей от Тацита до Дж. Б. Никколини.

Появление в путевом дневнике Майкова короткой заметки об итальянской драматургии и переводов отрывков из трагедии Дж. Б. Никколини «Антонио Фоскарини» является следствием целого ряда причин. Одна из них - желание овладеть итальянским языком. Латинский язык Майков изучил еще в юности.182 Возможно, собираясь ехать в Италию, он начал самостоятельно изучать современный итальянский язык. В письмах из Рима родным и друзьям, написанным в первые месяцы пребывания в вечном городе (ноябрь 1842 — март-апрель 1843), тема изучения языка возникает постоянно. Так в конце ноября - декабре 1842 г., прожив в Риме около месяца, он сообщает:

«...по-итальянски учусь, как чорт. В случае нужды объясняюсь удовлетворительно. Браниться умею: друзья! есть такая брань, которая даже превзошла в выразительности брань русского народа».

Далее он советует родным: матери, брату Валериану, и Вл. Андр. Солоницыну с племянником, долго вынашивавшим план путешествия за границу, главным образом во Францию и Италию:

«Вместо того, чтобы играть в карты, затеяли бы вы лучше учиться по-итальянски, что и в самом деле для вас не худо знать этот язык, который очень легок, чтобы быть в Италии. Учитель здесь стоит 1 !4 рубля ассигнациями за час».184

В письме В.Н.Майкову, написанном чуть позднее, он признается: «...въелся в итальянский язык гораздо более, нежели в итальянскую кухню. К этому присовокуплю то, что прочел итал ьянскую лит ературу ».185 4 декабря 1842 г. в дневнике Майков отмечает: «Пименов читал мне Фосколо» [Майков, 2013. С. 74]. В марте-апреле 1843 г., рассказывая близким о своей жизни после отъезда в Россию Н. А. Майкова (он уехал 5 марта 1843 г.)186, упоминает следующее:

«По части своих занятий продолжаю с своим маестром читать Данта: эге, как скучноват! У меня об нем свои!!! идеи, и мог бы я написать ему разбор оригинальный, но надо много порыться в итальянской старине ... . Историю итальянской литературы, историю Италии читаю пристально и бешусь, что по прочтении не помню подробностей, имен и проч. его , а сохраняю только общую связь и идею, которая действовала в событиях».187

Трагедию Никколини Майков читает примерно в это же время, находясь в Риме, после 9 марта 1843 г. На это указывает последняя датированная запись, расположенная на 37 листе. Заметки об итальянской драме и переводы фрагментов из «Антонио Фоскарини» занимают следующие три листа с 38 по 40. Масштабное изучение итальянской литературы становится важным этапом знакомства Майкова с Римом, дает возможность осознать сущность его драматической истории. Вечный город, по собственному признанию поэта, сделанному в письме родным около 12марта1843г., «привязывает меня к себе все более и более не только потому, что постоянно питает воображение и вкус человека мыслящего и с душою мало-мальски эстетическою, но и настоящею, действительноюжизнию (курсивмой. —О. С.)» [10. Л. 34].

Чтение произведений итальянских писателей от «Анналов» Тацита до трагедий Дж. Б. Никколини позволяет Майкову познать внутренние противоречия жизни Италии разных веков, увидеть содержание, скрывающееся за величественными памятниками древней архитектуры, открывает подлинный драматизм исторической судьбы колыбели европейской культуры Таким образом, круг чтения Майкова был в значительной степени обусловлен пристальным интересом к истории и культуре Рима и явился естественным продолжением архитектурных и археографических изысканий поэта того периода, нашедших отражение на страницах путевого дневника

С другой стороны, критическое восприятие произведений итальянских драматургов становится следствием рефлексии Майкова о собственном творчестве и тенденциях развития современной литературы и искусства. В путешествие по Европе молодой поэт отправился, держа в голове важную творческую задачу, подсказанную культурной ситуацией начала 1840-х гг. в целом и сформулированную В.Г.Белинским в статье, посвященной разбору первого стихотворного сборника Майкова: творчество поэта должно стать современным по содержанию, затрагивать самые актуальные проблемы века.188 Об этом свидетельствуют заметки, которыми автор дневника окружил свои переводы. Они предваряются размышлением о произведении Никколини в контексте осмысления общего характера итальянской драматургии эпохи Рисорджименто:

«...создание характеров (в произведениях Никколини. - О. С.) такое же, как и во всех трагедиях итальянского театра, т о е есть они односторонние; общая черта итал. ьянского театра - борьба с тиранами, и это чувство свободы, делающей усилие сбросить рабство, выражается большею частью у них со всею живостью и со всем огнем южного народа: месть, ненависть, с другой стороны, благородство [и любовь], прямое, сильное, след ователыю , нетерпеливое и неопытное. Даже в Congiora dei Pazzi Альфиери, заговор против Медичисов Лоренца и Юлиана, не знаешь, кому автор благоприятствует, и ценит ли он во что-нибудь эту фамилию, которой правление составляет, м. ожет б ыть , самую блестящую эпоху в истории его отечества и в истории искусств. Медичисы проповедуют Маккиавелизм и изображены тиранами» [Майков, 2013. С. 123-124].

Сопоставляя проблематику произведений разных итальянских драматургов того времеїш, начиная с Альфиери, Майков выделяет «общую черту итальянского театра- борьбу с тиранами», которая оказывается определяющей в выборе сюжета и принципов разработки характеров: «Кажется, нет ни одного заговора в истории, который бы ни был поставлен на итальянской сцене» [Майков, 2013. С. 124]. По его мнению, подобная политизация проблематики, желание превратить театральную сцену в средство борьбы за свободу и объединение Италии неизбежно сказывается на художественных достоинствах произведений. Являясь изначально носителями определенного идеологического задания, характеры действующих лиц становятся не отражением живых и противоречивых человеческих натур, а неизбежно оказываются односторонними, лишенными диалектики:

«Вообще итальянские драматурги исключительны: лица их трагедий суть изображение одной идеи; и только движутся ею, она проникает все их поступки, слова, мысли. Но это не люди, не жизнь в полном объеме; точно так, как Скупой Мольера: он только скупой, и в душе его как будто нет ничего общечеловеческого; ... уже в этом герое не видать тех разнообразных оттенков, которые составляют особенность, индивидуальность человека; этот герой все один, ибо упущено из виду, что этот характер м ожет принять различную форму от темперамента, происхождения, предыдущей истории его жизни, и тысячи других причин, все сохраняя главную идею в своих поступках. Флегматик имеет свои оттенки; сангвиник свои, но тот и другой м огут б ыть скупы, добры, могут б ыть извергами, м огут б ыть благородными в душе и в поступках, всякий по смыслу. Вот что понял Шекспир, кроме него никто не умел [воспользоваться] употребить в дело это открытие» [Майков, 2013. С. 129-130].

Основы сближения литературы и живописи в критическом наследии А. Н. Майкова

В контексте эстетической ситуации 1840-ых гг. и всего многовекового интереса литературы к пластическим искусствам обращение А. Н. Майкова к созданию статей о живописи оказывается закономерным явлением. В период эстетического самоопределения поэт осознанно реализовал себя в качестве художественного критика. При этом он выбирает предметом историко-теоретической рефлексии такой вид искусства, который оказывается очень близким литературе в силу ряда своих особенностей. Уже при беглом знакомстве с текстами статей становится очевидным, что к рассмотрению произведения изобразительного искусства Майков подходит, опираясь на свой опыт литературного творчества, учитывая те оценки и требования, которые выдвигали читатели и критики к произведениям современной литературы, в том числе к его собственным стихотворениям и поэмам. Он рассматривает произведение живописи с точки зрения тех эстетических задач, которые заострила современная русская литература и литературная критика. Здесь проявляет себя важнейшее свойство статей Майкова о выставках в Академии художеств: восприятие литературы и живописи как двух искусств, использующих разные подходы и технические приемы, но отвечающих общим требованиям, как вечным, так и эпохальным, решающих общие задачи и служащих одному делу. Это обусловлено тем, что в сознании Майкова-критика, наследующего принципы Белинского, разные виды искусства живут по одним законам и подчиняются одним и тем же требованиям,167 предъявляемым уровнем нравственного, духовного и умственного развития современного человека. Поэтому за осмыслением той или иной проблемы изобразительного искусства всегда стоит размышление о литературе, а произведения современных писателей становятся зеркалом для трактовки содержания картин самых разных жанров. Живопись и литература выступают здесь в неразрывном единстве.

Важно принять во внимание и то, что изобразительное искусство в данную историческую эпоху несколько отставало от литературы, руководствуясь отжившими принципами нормативной эстетики, настойчиво оберегаемыми Академиями художеств по всей Европе. Изменения в нем только назревали, но еще не стали всеобъемлющими, не начали определять все в содержании и формальном осмыслении предмета. Такова была ситуация в европейском изобразительном искусстве и искусствознании, важно подчеркнуть эту взаимосвязь. В литературе 1840-х гг. уже утвердились принципы реалистического изображения действительности. Эти принципиальные изменения в сфере содержания и формы уже были зафиксированы литературной критикой, хотя и не получили еще всестороннего осмысления. В изобразительном искусстве пока сохраняли господство эстетические теории, выработанные в эпоху классицизма.

Обращаясь в своих статьях к разбору представленных на выставках произведений изобразительного искусства, Майков смотрит на них с точки зрения тех актуальных потребностей современной культуры, которые обозначены литературно-эстетической борьбой тех лет, и опирается на традиции философской теории эстетики и литературную критику в целом, и особенно на методологические позиции Белинского, обосновавшего в своих статьях важнейшие тенденции развития современной литературы. Такой подход проявился уже в путевом дневнике Майкова 1842-43 гг. [Майков, 2013].

Принцип взаимоотражения двух видов искусств проявляется в осмыслении всех значимых для критика проблем. Выделим важнейшие из них, организующие проблематику статей в целом. Основой для всех дальнейших аналитических построений в статьях Майкова становится принцип историзма, воспринятый им у Белинского, применившего его к оценке литературных произведений. Только такой подход, по его мнению, позволяет дать адекватную оценку и отдельному произведению искусства, и деятельности представителей целого направления. В связи с этим очень важным для Майкова становится вопрос о современном содержании произведений искусства. Решая его, он спорит с распространенным в европейской художественной критике убеждением в том, что современное искусство переживает глубокий упадок, лишившись высокого содержания и обратившись к изображению обыденной жизни. Подобный аргумент использовали и противники «натуральной школы», видевшие в обращении к реалистическому изображению жизни признак деградации литературы, отказ от художественности. Размышляя о должном предмете современного искусства, Майков отстаивает предельно широкий взгляд на проблему, подчеркивая необходимость полного, реального и правдивого художественного воспроизведения окружающей жизни, внимания ко всем ее сферам. Отстаивая свою позицию, он обращается к образу читателя / зрителя и рисует портрет современного человека, чьи духовные потребности предопределяют предмет изображения в современном искусстве:

«В самом деле, он ценит и восхищается Гомером; даже читая его в переводе, понимает лучше, чем понимали реставраторы древности в Египте, говорившие не иначе как языком Гомера и Цицерона; он слушает трагедии Корнеля и Расина, отделяя в них, что принадлежит эпохе, что вечно, истинно и прекрасно; но он же с жадностью читает Диккенса, с жадностью следит развитие тех чувств и положений, в которых сам находился. Вот почему в живописи он более всего сочувствует так называемому genre y {курсив мой. - О. С.)»[03.1849. С. 33] Майков выявляет историзм культурного сознания современного человека и подчеркивает отсутствие риторической заданное в представлениях об изображении того или иного жизненного сюжета или образа. Кроме того, способность сочувствовать и проникаться тем, что близко человеческому опыту, позволяют критику обосновать то, что предметом изображения в современном искусстве должна быть обыденная жизнь, так как только она, а не идеальные сюжеты, понятна современному человеку и вызывает его сочувствие.

Исходя из этой характеристики потребности читателя и зрителя, Майков обращается к осмыслению проблемы художественного метода и жанра, позволяющего художнику ответить па запросы публики, и выявляет ретроградность его традиционного понимания в европейских академиях живописи. В начале первой статьи о выставке в Императорской Академии художеств 1847 г. критик обращается к размышлению о формализме традиционных жанровых дефиниций и необходимости переосмысления этого подхода с опорой на опыт литературы [С. 1847. С. 64]. В статьях следующих лет Майков развивает эти идеи, рассматривая традиционно применяемые в современном искусствознании категории вкуса, стиля, и т. п.:

«...вкус в некоторых картинах с успехом разбивает оковы мнимого стиля... Вот слово, которое вы часто слышали из уст знатоков; но спросите их, что они разумеют под этим словом, они не дадут вам ясного определения. Это, если угодно, остаток своего рода риторики в теориях искусств — то же самое, что слог высокий, средний и низкий в литературе. ... Эти забавные толкования в последствии времени изменились, но нисколько не уяснили предмета. Под стилем стали разуметь «соблюдение известных законов вкуса; при выполнении их - картина хороша, а при опущении - дурна. Стилю противопоставляют манеру: манера - личное качество художника; так можно иметь хорошую манеру и написать картину без стиля»... Не видите ли вы из употребления этих слов, что стиль есть то же, что слог, а манера - язык ! Так говорят, что, например, у Гоголя нет слога, но язык хорош; у Пушкина (в его прозе) не находили слога, но не могли не отдать справедливости языку. Как слог был принадлежностью произведений писателей псевдоклассической школы, так и понятие о стиле родилось в эпоху академического классицизма в искусствах, и стиль тогда разделяли, как мы видели, тоже на высокий, средний и низкий, который только назван champetre}6 В академиях, принявших в основание эстетических начал теории Менгса и Винкельмана, а еще более «очищенный вкус» школы Давида, произошла своего рода сортировка художников ... . Из этого уже видно, что высокого стиля искали преимущественно в условной красоте рисунка и в выборе только тех подробностей обстановки, которые не напоминали ничего обыкновенного; здесь повторилось то же, что и на театре: высокий стиль живописи соответствует классической трагедии, и родство его так велико, что этот стиль лучше всего характеризует название театрального; от истинной драмы, от драмы жизни, какую мы видим у Шекспира, классические трагедии так же далеки, как и театральный, классический, высокий стиль живописи. Таким образом, грация, наивность, истина, мысль, чувство и оригинальность были поглощены стилем... {курсив автора, разрядка моя. - О. С)» [ОЗ. 1850. С. 59-60].

Постановка проблемы жанров живописи в художественной критике А. Н. Майкова

В движении европейской эстетической мысли 1840-х гг. ключевым моментом становятся размышления о новом содержании традиционных категорий исторической поэтики. Потребность воплощения в искусстве диалектической сложности и многомерности бытия актуализировала задачу расширения смыслового поля художественного произведения, привела к переосмыслению традиционных жанрово-родовых форм. Сама категория жанра трансформируется, наполняется новым содержанием по сравнению со старыми ее каноническими трактовками. Знаком времени становится разработка синтетических жанровых форм, стремящихся отразить сложность бытия и нарушающих в процессе решения стоящих перед их авторами художественных задач все законы риторических поэтик, накладывавших вслед за Аристотелем строжайший запрет на совмещение родовых и жанровых начал. Достаточно вспомнить полемику В. Г. Белинского и К. С. Аксакова о жанре «Мертвых душ» Н. В. Гоголя. Писатели, начинавшие творческий путь в 1840-е гг., проявляли особое внимание к жанровому определению своих произведений (Ф. М. Достоевский создает «Роман в девяти письмах», А. Н. Майков дает поэме «Две судьбы» подзаголовок «Быль», указывая на качественно новый (гносеологический и поэтический) аспект развертывания поэтического текста). В этом контексте постановка проблемы жанра в статьях Майкова о выставках в Академии художеств становится закономерной и содержательно востребованной.

Во избежание двусмысленности необходимо уточнить, что термин «жанр» используется в работе в его современном литературоведческом и искусствоведческом понимании. В литературной критике середины XIX в. этот термин еще не использовался (В. Г. Белинский в 1841 г. назвал свою статью «Разделение поэзии на роды и виды»). В истории и теории искусства и художественной критике того времени, следуя французской традиции, термином «жанр» обозначали картины, изображающие сцены повседневной жизни («жанровые сцены»). В этом значении использует его в своих статьях и Майков, всегда записывая его по-французски (genre). Говоря о жанрах живописи, Майков обращается к термину «род» [ОЗ 1849. С. 21, 33, 35, 36]. Исключение составляет вводимый ниже фрагмент статьи 1847 г., где он использует термин «класс» [С 1847. С. 64].

Одной из важнейших проблем современной «литературы художеств» в сознании Майкова становится господство в ней старых эстетических теорий, выработанных еще в эпоху классицизма и явно не соответствующих актуальным тенденциям развития современной культуры. Опираясь на них, критики в обзорах европейских выставок констатировали упадок современного искусства, видя в выраженном интересе к пейзажу, портрету и жанровой живописи признаки явной деградации, разрыва с высокими традициями изобразительного искусства эпохи Возрождения. Очевидный конфликт архаичных теоретических установок с современным содержанием искусства эксплицирует сущность изменений парадигмы эстетического мышления эпохи. Живопись и скульптура развернулись к изображению живой и постоянно меняющейся, диалектически сложной и противоречивой реальности. Вследствие этого они вынуждены отказаться от формализованных подходов и схем нормативной эстетики, поскольку последние схематизировали предмет изображения, лишали его объективных диалектических черт, осуществляя кодировку нового жизненного содержания старыми риторическими формулами.203 Размышления о внутренних закономерностях того, что происходит в изобразительном искусстве, выявляют глубинную историко-теоретическую составляющую критического наследия Майкова, причем выбор в качестве предмета исследования изобразительного искусства обусловлен не только внутренними склонностями автора, готовившегося с юности к карьере живописца.204 Живопись середины XIX в. представляла собой уникальный материал для историка и теоретика искусства, так как позволяла сразу ответить на целый ряд насущных вопросов, выдвигаемых современной культурной ситуацией, в том числе рассмотреть актуальные жанровые тенденции и выявить первопричины формальных изменений, которые повлекли за собой столь существенные сдвиги и преобразования жанровой палитры, заметные во всех видах искусства. В результате художественная критика стала формой саморефлексии культуры. Она обобщала творческие поиски представителей современного искусства и выражала представления об актуальном содержании художественного произведения, отвечающего потребностям «духа века» [С 1847. С. 70]. Изменения в содержании произведений живописи позволили осмыслить причины и закономерности происходящего в современной культуре в целом и через это четче обозначить цели и задачи эстетического поиска. В процессе решения этой центральной проблемы закономерно формируется новый научный подход, дающий возможность дать адекватную оценку произведению искусства любой эпохи. Необходимым элементом его становится существенное переосмысление имеющегося теоретического аппарата и выработка адекватного понимания нового современного содержания традиционных категорий и дефиниций эстетики. Наконец, очень важной для характеристики культурной коммуникации эпохи оказывается сама постановка и решение просветительской задачи. Обзоры выставок, публикуемые в массовых литературных журналах, адресованы не узкому кругу специалистов, а по возможности самой широкой аудитории, эстетическое образование которой является одной из важнейших задач автора. Практическая эпоха заставляла отказаться от отвлеченного теоретизирования и совместить осмысление серьезных проблем с непосредственным восприятием явлений современной культуры.

Полисинтетизм проблематики проявил себя на уровне выработки новых жанровых форм и стилевых особенностей обзоров и статей об искусстве как специфических жанров современной словесности. Размышления Майкова о необходимости глубокого обновления современной трактовки категории жанра вполне естественно возникают уже в первом обзоре выставки в Академии художеств 1847 г. Ему предшествовала только статья того же года о выставке И. К. Айвазовского, в рамках которой постановка данной проблемы была невозможна в силу строгой определенности жанровых предпочтений художника. При обзоре же ежегодной академической выставки, представляющей на суд зрителей достижения отечественных живописцев, обращение к проблеме жанра возникает вне установок критика, в связи с самим рассматриваемым материалом. В теории и истории изобразительного искусства категория жанра является одной из базовых в процессе формально-содержательной классификации произведений искусств. Она позволяет упорядочить и систематизировать многообразие произведений по определенному внешнему, понятному любому признаку. Вследствие этого она формально востребована как при структурировании и каталогизации выставок, так и при написании их обзоров, равно как и в статьях об отдельных исторических периодах развития искусства или о деятельности любого крупного художника. Майков спорит с этим подходом. По его мнению, такое внешнее формализованное соотношение соответствует трактовке жанра в эпоху господства риторической эстетики, но оно совершенно не соответствует современным научным представлениям о мире и духовным потребностям человека этой эпохи.

В целях повышения уровня эстетического образования публики и формирования адекватного восприятия художественного произведения Майков из статьи в статью пытается систематизировать эстетическую терминологию, споря с «эстетиками-теоретиками» прошлого, и прояснить, казалось бы, всем знакомые, но давно утратившие конкретность содержания термины. Не случайно в начале первого же обзора ежегодной академической выставки, размышляя о традиционной трактовке категории жанра, Майков характеризует теорию искусства и констатирует ее шаткость, бессистемность, несоответствие современному уровню научного знания:

«Вообще, как только обратишься с критическим взглядом на господствующие теории в искусствах, так непременно встретишь тысячи вещей, ни на чем не основанных, и в оправдание которых не приведешь ничего, как только то, что раз как-то приняли их, а потом и забыли о них подумать» [С 1847. С. 64].

Похожие диссертации на Художественная критика А.Н. Майкова в контексте русской словесной культуры 1840-1860-ых гг.

Русский роман 60-70-х гг. XIX века в контексте литературной критики и публицистики : на материале творчества И.А. Гончарова, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Н.Г. ЧернышевскогоЯнина, Полина Евгеньевна

Идея народности в славянофильской литературной критике 60-х годов XIX столетияКричевская, Христина Марковна

Предметно-эстетическая критика И.А. Ильина в контексте русской идеалистической критики XIX - первой половины XX вековТарасова, Марина Романовна

Литературно-художественное сознание русской критики в контексте историософских представлений : Творчество В. Г. БелинскогоКарпенко Геннадий Юрьевич

Литературная критика С. Я. Парнок в контексте ее творчестваРоманова Елена Алексеевна

Газетная критика и публицистика Ф. Сологуба: проблематика и историко-литературный контекст : на материале русских газет 1904-1905 гг.Верташов, Денис Владимирович

Концепция "чистого искусства" в историко-литературном контексте середины XIX векаГавриленко Татьяна Александровна

Стилевой феномен символистского романа в контексте культуры Серебряного векаДубова Марина Анатольевна

Драматургия Н. С. Гумилева в контексте культуры серебряного векаАкимова Татьяна Ивановна

Фольклор и литература в контексте "третьей культуры"Поздеев Вячеслав Алексеевич