Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теоретические основания исследования при тяжательных детерминативов как средств выражения личной сферы субъекта говорящего 17
1.1. Понятие личной сферы субъекта говорящего как измерения дискурсивного универсума, устанавливаемого в рамках персо'нализаций высказывания 17
1.1.1. Категории субъекта, субъектности и субъективации в рамках лингвистической персонологии 18
1.1.2. Персонализация высказывания 23
1.2. Личная сфера как измерение дискурсивного универсума 27
1.2.1. Понятие личной сферы 27
1.2.2. Анализ внутренних параметров понятия «личная сфера» .31
1.2.3. Когнитивное моделирование личной сферы 41
1.3. Основные характеристики лингвистического статуса притяжа тельных детерминативов как средств выражения личной сферы во французском языке 50
1.3.1. Функционально-семантические особенности притяжательных детерминативов 51
1.3.2. Связь референциально-семантических аспектов значения притяжательных детерминативов с характеристикой выражения отношений притяжательности 61
1.4. Основные дискурсивные параметры употребления притяжа тельных детерминативов как средств выражения личной сферы субъекта говорящего 65
1.4.1. Зависимость употребления притяжательных детерминативов от типа дискурса 65
1.4.2. Влияние факторов коммуникации на употребление при-тяжательных детерминативов 68
1.4.3. Прагматические аспекты значения притяжательных детерминативов 72
Выводы по главе 1 78
ГЛАВА II. Личная сфера субъекта говорящего в когнитивно-референциальном аспекте 81
2.1. Ядро личной сферы по данным притяжательных детермина тивов французского языка 82
2.1.1 Предметная референциальная область по данным при тяжательных детерминативов французского языка 83
2.1.2. Психофизиологическая референциальная область по данным притяжательных детерминативов французского языка 89
2.1.3. Социальная референциальная область по данным притяжательных детерминативов французского языка 91
2.1.4. Социально-этническая референциальная область по^ данным притяжательных детерминативов французского языка 92
2.1.5. Пространственная референциальная область по данным притяжательных детерминативов французского языка 94
2.1.6. Временная референциальная область по данным притяжательных детерминативов французского языка 95
2.2. Ближняя периферия личной сферы 98
2.2.1. Предметная референциальная область по данным при
тяжательных детерминативов французского языка 99
2.2.2. Референциальная область ментальных и речевых действий по данным притяжательных детерминативов французского языка 102
2.2.3. Психофизиологическая область по данным притяжательных детерминативов французского языка 104
2.2.4. Социальная референциальная область по данным при тяжательных детерминативов французского языка 105
2.2.5.Пространственная референциальная с область по данным притяжательных детерминативов французского языка 107
2.3. Дальняя периферия личной сферы 108
2.3.1. Предметная референциальная с область по данным притяжательных детерминативов французского языка ПО
2.3.2. Социальная референциальная с область по данным притяжательных детерминативов французского языка 112
2.3.3. Пространственная референциальная с область по данным притяжательных детерминативов французского языка 114
2.3.4. Временная референциальная область по данным притяжательных детерминативов французского языка ' 117
2.3.5. Событийная референциальная с область по данным притяжательных детерминативов французского языка і 119
Выводы главе II 122
ГЛАВА III. Личная сфера субъекта говорящего в коммуникативно-прагматическом аспекте 123
3.1. Притяжательные детерминативы как средства реализации тактики дистанцирования 123
3.2. Притяжательные детерминативы как средства реализации тактики конфронтации 130
3.3. Притяжательные детерминативы как средства реализации тактики коммуникативного давления 133
3.4. Притяжательные детерминативы как средства реализации тактики солидарности 137
3.5. Притяжательные детерминативы как средства реализации тактики аттракции 140
3.5.1. Виды вокативов, используемых при реализации тактики аттракции 141
3.5.2. Коммуникативные ситуации, характерные для использования тактики аттракции 147
Выводы по главе III 151
Заключение 153
Список использованной литературы
- Категории субъекта, субъектности и субъективации в рамках лингвистической персонологии
- Зависимость употребления притяжательных детерминативов от типа дискурса
- Психофизиологическая референциальная область по данным притяжательных детерминативов французского языка
- Притяжательные детерминативы как средства реализации тактики конфронтации
Введение к работе
Изучение человека и языка в рамках антропоцентрической парадигмы в лингвистике привело к постановке новых исследовательских задач в разработке имеющих давнюю традицию грамматических исследований. Представляемое диссертационное исследование посвящено изучению притяжательных детерминативов современного французского языка в их связи с когнитивно-дискурсивной деятельностью человека говорящего.
Выдвижение человека говорящего как основополагающей величины современной лингвистики (Арутюнова 1999; Ажеж 2003) обусловливает интерес к изучению личностного бытия человека, осваивающего действительность прежде всего в категориях «свое-чужое» (Франк 1990). В этой связи особое- внимание привлекают языковые местоименные единицы, выражающие «исходные смыслы» (Шведова 1998), объективирующие результаты познания человеком мира и самого себя в мире.
Объектом диссертационного исследования являются содержательные и функциональные характеристики притяжательных детерминативов в- современном французском языке, рассматриваемых в сочетании с существительным в составе именной структуры как части предложения/высказывания. Притяжательными детерминативами (ПД) изучаемые языковые единицы называются вслед за рядом французских и отечественных исследователей, таких как Д. Годар (Godard 1986), М. Рижель, Ж-К. Пела, Р. Рауль (Riegel, Pellat, Rioul 1994), А. Зриби-Херц (Zribi-Herts 1999), СВ. Венскович (Венскович 1987), Н.А. Васильченко (Васильченко 1991), В.Г. Гак (Гак 2000), поскольку рассматриваются в рамках именной группы, где они выполняют роль актуа-лизатора существительного.
Предметом изучения принимается когнитивно-дискурсивный потенциал ПД, позволяющий данным языковым единицам выступать средством выражения личной сферы субъекта говорящего в персональном бытовом дискурсе. Под личной сферой понимается структура личностного знания о мире,
проявляющаяся в дискурсивном универсуме при выражении субъектом говорящим отношения притяжательности в процессах персонализации высказывания.
Очевидно, что стремление человека личностно освоить мир, находит свое отражение в его речемыслительной деятельности. Человек говорящий выделяет фрагменты мира, их специфицирует, придает им особую субстанцию и форму в зависимости от своего собственного видения, которое проходит, формируется его умом, а также его ощущениями и чувствами (Charaudeau 1992:663). При этом данные характеристики очевиднее всего проявляются в персональном дискурсе, предполагающем возможность для говорящего «выступать как личность во всем богатстве своего внутреннего мира» (Карасик 2000:6).
Человек осваивает действительность, в том числе путем отчуждения и присвоения (Топоров 1986), и объективирует в языке результаты-познания мира и самого себя в мире. Традиционно исследование процессов отчуждения и присвоения производится в рамках анализа категории притяжательности (Степанян 1979), посессивности (Журинская 1977; Головачева 1989; Бондарко 1996; Чинчлей 1996; Васильченко 1998) или обладания (Виноградова 2001). В ряду различных языковых средств выражения посессивности ПД грамматически специализированы на выражении отношения присвоения/обладания и поэтому находятся в центре данного семантического поля во многих языках, в том числе и французском языке (Гак 1989:130). ПД способны сочетаться с именами практически любой семантики, имплицируя- предикативную структуру, детализируемую в контексте (Вольф 1974; Венскович 1987). Имея двойственную природу, местоименную и детерминативную, ПД задают способ видения предмета как по его коммуникативной соотнесенности с первым лицом, так и по его статусу принадлежности/непринадлежности к личной сфере первого лица. Обращенность ПД' в дейксисе на обладателя в конкретной речевой ситуации делает их наиболее прагматичными посессивными единицами (Васильченко 1991).
ПД французского языка были предметом изучения в диахроническом (Шишмарев 1952; Бородина 1965; Шигаревская 1974; Катагощина 1976; Щерба 1982; Скрелина, Становая 2001; Васильева 2005), семантическом, ре-ференциально-прагматическом (Charaudeau 1992; Венскович 1987) и синтаксическом аспектах (Zribi-Herts 1999). При изучении проблем детерминации особое внимание уделено ПД в ряду других актуализаторов существительного (Баженова 2003; Levy 1993; Riegel, Pettard, Rioul 1994). Исследованию подвергался вопрос о лингвистическом статусе ПД в сопоставлении с классом прилагательных (Wilmet 1997; Goes 1999). Грамматические и семантические особенности ПД анализировались в сравнительных и типологических исследованиях, при изучении иберо-романских (Вольф 1974; Brito 2003), французского и русского (Гак 1989) языков.
Имеющиеся исследования показали особую содержательную и- функциональную роль ПД в языке и речи. Внутриструктурные связи системы ПД французского языка характеризуются, прежде всего, своей полнотой, выражая лицо обладателя (je-mon, tu-ton; il-son, nous-notre, vous-votre, ils-leur), единственное или множественное число, мужской или женский род обладае-мого объекта (mon-ma-mes, ton-ta-tes, son-sa-ses, etc), отличаясь в этом плане, например, от английского языка (your house-your wife).
ПД употребляются весьма регулярно в современном французском языке, даже в таких условиях, когда другие романские языки предпочитают артикль, а латынь (и русский язык) - нулевой показатель. Например, латинская фраза «In philosophia studio aetatem consumpi» на русский язык переводится как «Я провел жизнь в изучении философии». Французским эквивалентом выступает «J'ai passe ma vie dans l'etude de la philosophie», итальянским — «Ho passato la vita nello studio della pholosophia» (пример взят из Алисова, Репина, Таривердиева 1982: 231). Сравнение показывает, что во французском предложении естественное отношение принадлежности человеку его собственной жизни недостаточно выражать только посредством личного местоимения 1 лица, необходимо его маркирование также и посредством ПД во внутренней
структуре предложения/высказывания. Важно отметить, что ПД французского языка способны образовывать такие устойчивые сочетания с именным элементом, которые приобретают статус единой лексемы (например, monsieur, madame, monseigneur). Подобную способность в русском языке проявляет, в частности, местоимение Я (например, «якать»).
Системе ПД французского языка свойственна четко выраженная субъектная ориентация. Так, в отличие от русского языка, обладающего местоименной единицей «свой», которая может обозначать принадлежность любому лицу, ПД французского языка дифференцируются в зависимости от лица субъекта обладания. Например, «j'ai oublie mon livre, il a oublie son livre, vous avez oublie votre livre» и «я забыл свою книгу, он забыл свою книгу, вы забыли свою книгу». О субъектной ориентации системы ПД французского языка может свидетельствовать также и факт выравнивания парадигмы форм притяжательных местоимений в старофранцузском языке именно по аналогии с формой первого лица (mien - tuon > tien, suon > sien) (Шигаревская 1974: 96; Скрелина, Становая 2001: 181-182).
Особый интерес при изучении функционирования ПД вызывает вариативность интерпретации конструкций [ПД+имя], а также возможные изменения референциально-семантического объема ПД в коммуникативном акте.
При рассмотрении семантики ПД обращалось внимание на способность данных языковых элементов представлять собой трансформацию двух типов предикативных конструкций, в зависимости от того, выступает ли посессор субъектом или объектом действия (Godard 1986; Баженова 2003). В данной связи неоднократно затрагивался вопрос о правомерности отнесения конструкций второго типа к категории посессивных и о возможности применения термина «притяжательные» к данным языковым единицам. В настоящей работе предлагается в качестве посессивных рассматривать именные синтаксические конструкции, у которых референтом обладающего субъекта является субъект действия.
В проведенных исследованиях особый интерес вызвали особенности
интерпретаций различных конструкций [ПД+имя]. Так, сочетания типа та femme, топ enfant имеют однозначное толкование, тогда как конструкции типа та maison, ton livre, notre photo требуют интерпретацию через импликацию предикативной структуры, а комбинация ГТД с существительными определенной семантики типа soleil, guerre возможна только в определенном коммуникативном контексте (Вольф 1974).
В работах, посвященных изучению референциальной семантики1 притяжательных детерминативов, отмечается, что референциально-семантический объем ГТД уточняется в коммуникативном акте и определяется уровнем актуализации субъекта (Венскович 1987). При этом не было уделено достаточного внимания неоднозначности референции ряда конструкций ПД+имя при разных актуализированных субъектах.
Факт широкого использования ПД во французском языке получил объяснение в ходе анализа определенных коммуникативно-прагматических факторов, выделяемых в речевой ситуации. Тем не менее, специального исследования совокупности когнитивных и коммуникативных факторов, обусловливающих употребление ПД с позиций доминирующего фактора субъекта мысли и речи, вступающего в дискурсивную межперсональную интеракцию в конкретных условиях высказывания, не проводилось.
Важность учета данного типа факторов также как условий употребления ПД ставит вопрос о дальнейшем изучении глубинных характеристик данных языковых единиц с позиций персонологии, рассматривающей их в качестве местоименных средств выражения Я-системы человека (Левин, Бандура 2007:16) и субъектоцентрического подхода в антропологической лингвистике, учитывающего роль Другого субъекта и самого себя как Другого, объекта собирающего (Серебренникова 1997) в процессе конституирования человеком себя в языке (Антропологическая лингвистика 2003).
Все вышесказанное и определило цель нашего исследования, которая состоит в выявлении когнитивно-референциальных и коммуникативно-прагматических характеристик ПД в качестве средств выражения личной
сферы субъекта говорящего. Поскольку ПД являются одним из средств выражения посессивности как субъектно-объектных отношений, исходнойїинстан-цией структурирования личной сферы в языке принимается субьект мысли и речи, что предполагает субьектноцентрический подход к анализу.
Актуальность исследования определяется интересом к проблемам? личностного освоения мира человеком и необходимостью анализа языковых средств выражения личной сферы человека в связи с фундаментальной? значимостью категории субъекта и развития субъектоцентрического подхода^ в антропологически ориентированной лингвистике на когнитивных и коммуникативных основаниях их изучения, а также важной ролью местоименныхшри-тяжательных единиц в лингвистической персонологии, направленной на изучение образа личности, иначе говоря «персоны», по данным различных языковых единиц и структур (Апресян 1995а, 19956; Нерознак 1996; Серебренникова 2005, 2007).
В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:
проанализировать лингвистические признаки ПД, позволяющие задавать способ характеризации предмета с точки зрения его принадлежности/непринадлежности личной сфере субъекта говорящего;
установить когнитивные основания образования личной* сферы и осуществить ее моделирование;
дать характеристику когнитивно-референциальных особенностей ПД;
выявить коммуникативные стратегии и тактики, релевантные для использования ПД в персональном бытовом дискурсе;
определить типы коммуникативных клише, лежащих в основе реализации субъектом говорящим той или иной тактики посредством ПД.
Методологической основой диссертационного исследования; являются следующие принципы современного языкознания:
1) положения о категории субьектности (Бенвенист 1998; Степанов
1985; Ducrot 1980) и субьектноцентрического подхода к языку (Бенвенист 1998; Степанов 1985; Федоров 1996; Серебренникова 1997), для которого исходной инстанцией является понятие «субъекта» как человека, проявляющего себя в мире и конституирующего себя путем субъективации — присвоения себе языка и, как следствие, креации, создания дискурсивного мира в его»диалогичное, обращенности к Другому и под взглядом Другого (Bakhtine 1977; Lacan 1966; Foucault 1966; Делез 1990);
положение когнитивной семантики о том, что «значение языковых форм — это определенные структуры знаний, охваченные языковыми знаками» (Кубрякова 1997:31);
положения коммуникативной лингвистики о влиянии факторов- общения на выбор языковых средств;
экспансионизм в лингвистическом исследовании, который, проявляется в использовании данных смежных антропологических наук, таких как-психология, философия, антропология, культурология и т.д.;
экспланоторность, т.е. преимущественно объяснительный характер лингвистических исследований, направленный на выведение и интерпретацию глубинных оснований смыслообразования.
Научная новизна исследовании заключается в том, что, во-первых, впервые предпринимается моделирование личной сферы как феномена когнитивно-дискурсивной деятельности субъекта, устанавливающего отношение присвоения/обладания, а также тем, что впервые в качестве объекта подобного анализа принимаются ПД французского языка; во-вторых, впервые выявляются пропозициональные модели, на основе которых происходит объективизация представлений о личной сфере в высказывании; в-третьих, производится разработка проблемы субъективности в языке по данным ПД; в-четвертых, впервые устанавливаются закономерности употребления ПД в связи с предпринимаемыми субъектом говорящим коммуникативными тактиками в дискурсе.
На защиту выносятся следующие положения:
Субъект говорящий использует ПД в качестве средств выражения личной сферы, являющейся результатом отражения осознания своей или чужой позиции и роли в экстралингвистической действительности и дискурсивном пространстве межсубъектных отношений.
Личная сфера субъекта говорящего устанавливается в рамках базовой семантической оппозиции СВОЙ/ЧУЖОЙ, сформированной в результате преобразования понятий о пространстве, времени и субъектно-объектных отношениях в личностно-индивидуальные по параметрам внутренний/внешний
'interieur/exterieur', близкий/далекий proche/eloigne', лич
ный/общий 'ргорге/соттип', известный/неизвестный
'connu/inconnu', обычный/необычный 'habituel/inhabituel', похожий/непохожий 'semblable/dijferent', включенный/исключенный
'inclus/exclu', значимый/незначимый 'important/insignifiant', хороший/плохой 'bon/mauvais'.
Личная сфера структурируется во французском языке с учетом факторов константной, узуальной и окказиональной принадлежности, восходящих к концептуальной триаде индивид-индивидуальность-личность.
Являясь средствами персонального посессивного дейксиса, ПД могут задавать семь основных способов видения ситуации человеком говорящим в реализации отношения присвоения/обладания: Я в своем мире, Вы в своем мире; Я не в твоем/вашем мире; Он/она не в моем мире; Мой мир против твоего/вашего мира; Это твой/ваш мир; Мы в одном мире; Ты/вы в моем мире.
Заданные ПД способы видения коммуникативной ситуации находят отражение при реализации кооперативных и соревновательных стратегий в семантических клише коммуникативных
тактик дистанцирования, конфронтации, коммуникативного давления, солидарности, аттракции.
Теоретическая значимость работы заключается в разработке субъек-тоцентрической модели личной сферы человека по данным притяжательных детерминативов французского языка на когнитивных основаниях ее структурирования и с учетом коммуникативных параметров ее языкового существования. Теоретически значимым является установление оппозиционных параметров личной сферы- в процессах реализации отношения присвоения/обладания; выявление основных факторов референциального характера, влияющих на формирование личной сферы; определение способов реализации персонального дейксиса посредством притяжательных детерминативов' в дискурсе в связи со стратегиями и тактиками субъекта говорящего.
Практическая ценность.работы заключается в том, что результаты-анализа использования ПД как средств выражения личной сферы человека могут-быть использованы в лекционном курсе и семинарских занятиях по теоретической грамматике французского языка, интерпретации текста, практическому курсу французского языка, общему языкознанию в разделе по теории местоимений как особом типе языковых знаков, в рамках спецкурсов по теории высказывания и дискурсивной лингвистике, а также при подготовке курсовых и дипломных работ.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования отражены в шести публикациях общим объемом 2,2 п.л. Ход и результаты диссертационного исследования обсуждались на кафедре французской филологии ИГЛУ 12 апреля 2007 г., а также на международных конференциях «Лингвистика и межкультурная коммуникация: история, современность, перспективы» (Хабаровск 2003), «Языковая политика и языковое образование в эпоху глобализации» (Хабаровск 2006).
Методика исследования. Для решения вышеизложенных задач в работе применялась комплексная методика исследования, сочетающая приемы контекстуального анализа, метод интерпретации и инференций, метод трансфор-
мации и метод словарных дефиниций, метод когнитивного и полевого моделирования, а так же элементы статистического анализа в параметрах определения большей или меньшей частотности употребления рассматриваемых языковых структур.
Материалом для исследования послужили предложения/высказывания, содержащие именные структуры с ПД, извлеченные методом сплошной выборки из произведений современной французской художественной литературы второй половины XX века, таких как романы, пьесы, киносценарии и- комиксы. Корпус фактологического материала составляет около 3000 примеров, собранных в результате сплошной выборки из текстов общим объемом 6,5 тыс. страниц.
Объем и структура диссертации. Диссертация общим объемом 188' страниц состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка использованной литературы, включающего 184 наименования, в том числе 34 на иностранных* языках, Списка использованных текстов и сокращений и Приложения. В работе представлено 7 схем.
Во введении обосновывается актуальность избранной темы, определяются цели и задачи, раскрывается научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность работы, указывается методика исследования.
В первой главе «Теоретические основания исследования притяжательных детерминативов как средств выражения личной сферы субъекта говорящего» раскрывается понятие личной сферы субъекта говорящего и когнитивные основания ее моделирования, рассматриваются характеристики лингвистического статуса ПД как средств выражения личной сферы во французском языке и уточняются основные когнитивно-дискурсивные параметры их употребления.
Во второй главе «Личная сфера субъекта говорящего в когнитивно-референциальном аспекте» проводится анализ когнитивно-референциальных особенностей ПД в целях определения возможности их введения в ядро, ближнюю или дальнюю периферию личной сферы субъекта говорящего, а также уточняются семантические оппозиции, в рамках которых структуриру-
ется личная сфера.
В третье главе «Личная сфера субъекта говорящего в коммуникативно-прагматическом аспекте» анализируются семантические клише, передающие видение субъектом ситуаций общения, а также выявляются различные коммуникативные тактики, используемые субъектом говорящим в межперсональной интеракции при реализации кооперативных и соревновательных стратегий.
В заключении обобщаются результаты исследования, формулируются основные итоги работы и намечаются перспективы дальнейшего исследования.
В приложении приводятся схемы, иллюстрирующие закономерности проявления представлений о личной сфере в когнитивно-референциальном и коммуникативно-прагматическом аспекте.
Категории субъекта, субъектности и субъективации в рамках лингвистической персонологии
В широком общенаучном плане субъект, от латинского subjectum -1 подлежащее, понимается как источник активности, направленной на объект (ФЭС: 633). Виды субъективной активности носят разнообразный характер.; Так, указывается, что субъект является носителем сознания, мышления и специфической человеческой деятельности, способен ставить и решать задачи,, цели, мотивировать свои решения, преобразовывать действительность в задаваемом им виде и т.д. (Сайко 20026: 5). Такими определениями фиксируются те моменты, которые ограничивают-разграничивают субъект как особое, сугубо человеческое проявление, функционирующее как внутри, так и за пределами всеохватывающего действия собственно законов природы, как явления, прежде всего, социального мира (Федоров 1996). Человек, как субъект, проявляет себя в мире и конституирует себя путем субъективации.
В настоящее время не существует единой теории субъекта и субъектности; каждая из отраслей гуманитарного знания пытается дать свой ответ на вопрос о том, что же такое субъект, какова его природа, в какой связи он находится с культурой, языком, процессами мышления и познания окружающего мира, а также социальной реальностью. Среди различных факторов, способствующих формированию субъекта-индивида, особое место занимает общение, где главную конституирующую роль играет речь, без возникновения которой не были бы возможны психика собственно человека, его мышление, его воля, его определенное эмоциональное и оценочное отношение к миру. Речь «замкнула» в целостность важнейшие свойства, образующие человека как субъекта в его основных характеристиках (Сайко 2002а: 437).
Выдвижение на первый план категории субъекта говорящего произошел в философии постмодернизма, изучающей человека в коммуникации, че-рез язык, который является не только способом отражения, но и формирования онтологических, экзистенциальных, эпистемологических и других конститутивных признаков субъективности.
Модель происхождения субъективности в процессе речевой активности связана с именем Э. Бенвениста. Язык, являющийся материальным объектом присваивающей речевой деятельности, «втягивает» субъекта в процесс субъ-ективации. Присваивая языковые формы, приобретенные в познавательном и коммуникативном опыте и применимые к своему лицу, человек обретает свое речевое пространство, что обеспечивает рождение субъекта. Пользуясь уже усвоенными, как бы ждущими его формами, субъект получает право обозначить себя как Я (Бенвенист 1998). Именно субъект осуществляет «привязку» высказывания к речевой ситуации, что проявляется в разного рода «следах» субъекта (Бенвенист 1998) или, в терминах К.Кербрат-Ореккиони, «субъекти-вемах» (Kerbrat-Orecchioni 1980). К ряду наиболее репрезентативных субъ-ктивем относят дейктические элементы (Якобсон 1972; Maingueneau 1999), в том числе местоименные притяжательные элементы.
В рамках научной парадигмы американской психолингвистики была предложена теория субъекта речевой, активности, которая ассоциируется с именами Ч. Осгуда и Н. Хомского. В основе речевого поведения субъекта, каким бы вариативным в синтаксическом отношении оно ни было, лежат глубинные элементарные грамматические структуры мышления. Они порождают языковую личность, субъективный характер которой раскрывается в момент развертывания базовых синтаксических моделей сознания. По сути, получается, что язык является врожденным свойством организма и служит целям адаптации индивида в окружающей среде. Субъект речи формируется как ответная реакция на стимул-раздражитель, который посылает ему социальная действительность. В ответ он разворачивает синтаксическую конструкцию, источником которой является врожденная модель (Хомский 1962, 1972). Таким образом, делается попытка показать целенаправленность использования языкового кода, проявления языковой способности (competence) в конкретных условиях жизни человека.
Психологическая концепция субъекта, также связанная определенным образом с языковой деятельностью, но опирающаяся на учение 3. Фрейда, была предложена Ж. Лаканом (Лакан 1995, 1998). В структуре субъекта выделяются три психические инстанции: Реальное, Воображаемое и Символическое. Рассматриваемые изначально Ж. Лаканом как этапы лингвистического становления ребенка, Реальное, Воображаемое и Символическое, были впоследствии им переосмыслены как основные «измерения» или «инстанции» в которых существует человек независимо от своего возраста.
Реальное является единственной инстанцией на самой ранней стадии развития психики, когда происходит первичное формирование субъективного «Я» ребенка в противопоставлении его объективному миру, миру «не-я». Реальное существует и заявляет о себе в течение всей жизни человека, но если оно не получает представленности в какой-либо знаковой или символической форме, то пребывает по ту сторону всякой рациональности и не может быть уловлено (осознано), оставаясь вне субъективной рефлексии.
Зависимость употребления притяжательных детерминативов от типа дискурса
Совокупность высказываний, производимых в определенной ситуации общения, носит в лингвистике название дискурса. На современном этапе пока не существует четкого и общепризнанного определения «дискурса», охватывающего все случаи его употребления, что, по мнению А. Кибрика и П. Паршина, способствовало широкой популярности, приобретенной этим термином за последние десятилетия, поскольку связанные нетривиальными отношениями различные понимания удачно удовлетворяют разные понятийные потребности, модифицируя более традиционные представления о речи, тексте, диалоге, стиле и даже языке (Кибрик, Паршин 2006).
В данной работе дискурс рассматривается в толковании, восходящем к работам 3. Харриса, Э. Бенвениста и др. Под дискурсом мы будем понимать «текущую речемыслительная деятельность в определенном социальном пространстве, обладающую признаком процессности и связанную с реальной жизнью и реальным временем, а также возникающие в результате этой деятельности речевые произведения (тексты), взятые во взаимодействии лингвистических и экстралингвистических факторов» (Шейгал 2004: 13).
В процессе общения партнеры по коммуникации могут выступать как представители определенных социальных ролей в различных социальных контекстах. С этой точки зрения выделяют два типа дискурса — персональный и институциональный. В первом случае личность, производящая дискурс, может выступать как человеческий индивид во всем богатстве своего-внутреннего мира, во втором — как представитель определенного социального института, воспроизводящий определенные нормы поведения в конкретной ситуации. (Карасик 2000:6). Разграничение персонального и институционального дискурса имеет принципиальный характер, поскольку опирается на развиваемое в современном языкознании положение о зависимости выбора языковых единиц и построения текста от типа дискурса (Игнатьева 2002: 95).
Персональный дискурс может быть представлен двумя разновидностями - бытовой и бытийной, где под бытовым, дискурсом понимается- обиходное общение, а под бытийным - художественное и философское постижение мира (Карасик 2004: 232). Указывается, что для бытового, обиходного дискурса характерна максимальная сжатость передаваемой информации, сокращенный код общения, поскольку коммуникативная ситуация самоочевидна, актуальным является лишь оценочно-модальная квалификация происходящего. Для бытийного же дискурса сжатость не характерна, поскольку его основное предназначение -нахождение и переживание существенных смыслов. Однако отмечается, что выделение данных типов дискурса в рамках персонального, представляет собой исследовательскую условность, поскольку любое общение носит многомерный, партитутивный характер (Ibid., с.324). В самом деле, в условиях обыденного общения коммуникантам, не свойственно размышлять о мире, они в основном ведут разговоры о конкретных делах. Тем не менее, в коммуникативной практике могут возникать ситуации, когда собеседники переходи: ждгаш дрнбянЕосслюжнбїЮіивщзияхшедовании принимается термин персональный бытовой дискурс для обозначения любого непосредственного бытового повседневного общения в самых различных ситуациях, даже если диалог не ограничивается обсуждением конкретных дел собеседников и встречаются небольшие отступления в виде рассуждений на отвлеченные темы.
Бытовой дискурс характеризуется несколькими факторами. Ш. Балли при анализе разговорной речи указывает на присущность ей выраженной субъективности, конкретности и эмоциональности. Субъективность проявляется в максимальном уровне личной свободы субъекта для самовыражения и самореализации, где свобода его слова сдерживается только собственными внутренними ограничениями или определенными коммуникативными намерениями. Субъективность детерминирована спонтанным, зачастую неподготовленным характером бытового дискурса, в результате чего мысль выходит «неочищенной от субъективной оболочки, обволакивающей ее в момент зарождения, ибо в зачаточном состоянии мысль неотделима от породившего ees сознания и выделяется из него постепенно, в целом ряде сменяющих друг друга вариантов» (Балли 1961:327). Проявлением субъективности также будет частое употребление местоимений первого и второго лица, связывающих высказывание с субъектом речи. «Можно представить себе языковой текст очень большой длины — например, научный трактат, - где я и ты не встретятся ни разу, и, напротив, трудно вообразить даже короткий разговорный текст, где бы эти местоимения не были употреблены» (Бенвенист 1998: 286).
Конкретность бытового дискурса также объясняется непосредственным живым характером повседневного общения, поскольку отвлеченность требует физического напряжения, несовместимого с необходимостью быстро сформулировать высказывание (Балли 1961: 329).
Психофизиологическая референциальная область по данным притяжательных детерминативов французского языка
Психофизиологическая референциальная область по данным притяжательных детерминативов французского языка К референтам психофизиологической области личной сферы относятся такие феномены, как душа, совесть, разум, сознание, память, а также физические константы, характеризующие тело человека и его части с точки зрения физических показателей: размер (рост, толщина), вес, внешний вид (наружные черты, образ, фигура, тень).
Доля примеров, иллюстрирующих обращения к представлениям о психофизиологической сфере ядра личной сферы весьма невелика. Единственный пример, содержащий упоминание о душе, был найден в романе русской эмигрантки, при этом тема для беседы была предложена также русским, как и автор, являющимся эмигрантом:
(15) Je suis contente que tu sois rentre. On a parle de I ame toute la soiree, mais on ne sait pas ce que с est. Vassili dit qu on cherche a nous preparer une vie sans souffrance, a anesthesier notre ame (Triolet 1, 245).
Тем не менее, даже в данном примере видно, что употребление ПД превращает явление из обобщенного - душа, как явление, о существовании которого можно спорить, в конкретное - душа, как часть присутствующих индивидов.
По данным нашей выборки, более репрезентативным является ра-, циональное освоение мира и обращенность к разуму: (16) Excusez-moi, mais il те semble quej ai regu un coup de matraque. Je n arrive pas a reprendre mes esprits (Roussin, 234); (17) Une seconde. Laissez-moi reprendre mes esprits. II me vient un soupgon (Roussin, 396).
Из очевидных и физически наблюдаемых личностных констант чаще всего упоминается голос:
(18) Vos voix deviennent chaque jour plus forte et plus criardes, elles tr aver sent les murs, elles font tourner le lait a la cuisine (Koltes 1, 37).
Отсутствие в подобных случаях ПД показывает на неидентифициро-ванность субъектной принадлежности константы:
(19) J avoue quej ai tres peur et que c est lapeur qui fait queje ne cherche pas d ou les voixpeuvent venir, ou les autres phenomenes (emimi). детерминативов французского языка Отношения с близкими и дальними родственниками, являющимися референтами социальной области ядра личной сферы, осмысливаются субъектом как постоянные, устанавливаемые единожды — при рождении или браке. При этом представляется, что характер взаимодействия с данными референтами со временем не меняется. Подобное отношение восходит к архаическому представлению о родителях как об образе тела в прошлом, а о детях - в будущем. С остальными родственниками связь возникала на основании принадлежности одному роду, также осознающего себя единым целым (Топоров 1989: 159). Таким образом, включение в личную сферу в данном случае осуществляется как на основе критерия о proche/different, так и inclus/exclu, когда субъект говорящий осознает себя частью группы людей, связанных родственными узами.
В таком случае основная функция ПД, употребляемых при сущест- вительных, обозначающих членов семьи, идентификация референциально-го объекта через отношение к другому человеку, ранее введенному в вы-, оказывание или представленного ситуацией или контекстом. Идентификация может носить первичный характер, когда характеризуемый объект отсутствует в опыте реципиента, или вторичной, когда референция осуществляется к лицу, уже известному реципиенту. В следующих двух примерах, (20) и (21), мы имеем дело с так называемой интродуктивной идентификацией, используемой для представления незнакомых лиц: (20) II у а Ъеаисоир de travail aujourd hui, car Mathilde, la sceur de
Monsieur, revient d Algerie avec ses enfants (Koltes 1, 11). В приведенном примере (20) ПД используется для идентификации новых персонажей, отсылая- к родственной связи, содержащейся в пресуппозиции высказывания. Кроме того, в представленном примере наблюдается эмпатия, выражающаяся в трактовке посессивных отношений с точки зрения первого упоминаемого персонажа, Матильды. (21) Fatima, viens salaer ton oncle (Koltes 1, 16).
В анализируемом высказывании (21) ПД. используется для идентификации присутствующего персонажа через обращение к пресуппозиции участника коммуникации, через актуализацию представления о родственной связи между идентифицируемым объектом и данным участником коммуникации.
В других случаях ПД отсылают к референтам, известным реально или виртуально: (22) Моп grand-pere etait le plus jeune dans la famille nombreuse et топ arriere-grand-pere I avait place a quinze ans au chateau voisin comme aide-jardinier (Triolet 2, 97); (23) Cet Adrien...que croisu qu il etait, son grand-pere? (Koltes 1, 75); (24) Je n aimepas que tu meprise mafemme. Que tu m emmerdes, que tu veilles топ heritage, с est normal, on а да dans le sang, с est une tradition (Koltes 1, 60).
При употреблении с именами коллективных социальных референтов, такими как семья, родители, прародители и т.д. ПД показывает сопричастность или включенность посессора в подобную группу: ,
(25) Les femmes de nos families meurent jeunes, et souvent, sans que Гоп sache exactementpourquoi (Koltes 1, 62);
(26) La premiere fois qu il m a menee chez ses parents sa mere avait prepare en топ honneur je ne sais quel gateau, un gateau, d ouvrier, avec des pommes du jardin et je ne sais quelle farine grossiere, et sans doute de la margarine ou de la graisse de cochon (Koltes 1, 76).
Притяжательные детерминативы как средства реализации тактики конфронтации
Тактика конфронтации чаще всего наблюдается в конфликтных ситуациях, поскольку семантическое клише имеет вид «мой мир против твоего/вашего мира». Конфронтация от дистанцирования отличается наличием противодействия с обеих сторон, попыткой противопоставить СВОЕ и ЧУЖОЕ в рамках защиты своих интересов. Вербализация противопоставления своей личной сферы личной сфере другого выражается в использовании ПД, отсылающих к разным посессорам. Конфронтация может реализовываться двумя способами:
1) Противопоставлением разных объектов различных личных сфер может наблюдаться в рамках одного высказывания: (155) Comment да, топ chat fait ses griffes sur ton fauteuil? (Geerts 3315, 16); (156) Je prefere lire nos conquilleries plutot que vos meurtres (Boulanger, 133).
Перефразируя положение А. Эспинозы можно сказать, что нападение на объекты своей личной сферы человек считает нападением на себя (Эспиноза 1995:95).
2) Противопоставлением разных, объектов различных личных сфер может развиваться постепенно в рамках некоторой коммуникативной ситуации.
Рассмотрим в качестве примера имущественный конфликт, возникающий между братом и сестрой. Сестра, Матильда, вернувшись после длительного пребывания за границей, собирается вступить обратно во владение родовым домом, который достался ей в результате раздела имущества с братом много лет назад. Брат, Адриан, получивший в свою очередь завод, остался проживать в доме, опустевшем после отъезда сестры, и соответственно, также рассматривает его как свою, собственность.
Изъявляя желание жить теперь во Франции, Матильда сразу говорит о своих правах на дом, закрепляя словом МОЕ право владения не только на объект спора, но и все сопутствующие ему объекты:
(157) Je siris revenue dans cette maison tout naturellement parce que je la possede, et embellie ou enlaidie je la possede toujours. [...J Pourquoi voudrais-je saccager ma maison, puisqueje veux I habiter (Koltes 1, 14-15);
(158) Cependant, je veux Men me souvenir, que le lit dans lequel je coucherai est a moi] que la table oiije mangerai est ma table... (Koltes 1, 15);
(159) Et moi, je sais, apres quinze annees, et dix annees de plus, des annees et des annees a coucher ailleurs, je sais que j entrerai dans ma chambre les yeuxfermes, et je me coucherai dans топ lit, qui me reconnaitra tout de suite. (Koltes 1, 15);
Брат, в свою очередь, не собираясь уступать, всячески подчеркивает несостоятельность претензий сестры, утратившей право обладания с потерей связи с домом. Он выстраивает оппозиции «твой — не твой», т.е. формально он может быть и назван твоим, но глубинных оснований для такой связи нет:
(160) Tiensoi dans ta propre maison comme une invitee, car si tu crois retrouver ton lit comme un veux meuble, il n est pas sur que ton lit te reconnaisse (Koltes 1, 15).
В дальнейшую конфронтацию вовлекаются и другие объекты личных сфер конфликтующих сторон:
(161) (Matilde): Tafemme ... est ivre morte. Elle va vomir sur топ tapis (Koltes 1, 36-37); (162) (Adrien): Je n aime pas que tu meprise ma femme. Que tu m emmerdes, que tu veilles топ heritage, с est normal, on а да dans le sang, с est une tradition. Mais que tu meprise ma femme, cela, je ne le supporte pas (Koltes 1, 62).
Таким образом, использование тактики конфронтации ведет к раздуванию конфликта, в который вовлекаются и другие субъекты, в частности дети Адриана и Матильды - Матье и Эдуард:
(163) (Adrien): Maam Queleu, Aziz, que I on prepare les chambres. Mathilde coucher a dans la chambre de safille, et sonjils avec le mien, dans la chambre du mien.
