Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Сады и парки русских монастырей как явление культуры 15
1.1 .Русские монастыри и монастырские сады: возникновение и развитие 15
1.2. Национально-художественное своеобразие монастырских садов 26
Выводы: 35
Глава 2. Русский монастырский сад: ландшафтная организация и принципы устройства 37
2.1 .Внутримонастырские сады 44
2.2. Сады за пределами монастырских стен 56
2.3. Ландшафтная организация монастырских земель 62
Выводы 66
Глава 3. Монастырь как архитектурно-ландшафтный ансамбль 68
3.1.Островной монастырь - «идеальный тип» монастыря 68
3.2. Архитектурно-ландшафтные ансамбли островных монастырей: особенное и уникальное 71
Выводы 109
Заключение 111
Список использованной литературы 114
Список иллюстраций 127
Приложение - выписки из архивных дел 139
Список сокращений ..149
Список архивных дел 150
Альбом иллюстраций 151
- Национально-художественное своеобразие монастырских садов
- Сады за пределами монастырских стен
- Ландшафтная организация монастырских земель
- Архитектурно-ландшафтные ансамбли островных монастырей: особенное и уникальное
Национально-художественное своеобразие монастырских садов
Русские монастыри всегда были духовными центрами, центрами просвещения и воспитания. Академик Д.С. Лихачев отмечал, что если культура Западной Европы средних веков была по преимуществу городской и университетской, то культура древней Руси - негородской, монастырской и книжной . Еще английский философ-просветитель Генри Хоум выдвинул принцип, согласно которому необходимо «рассматривать парки с разных сторон: или как предназначенные для одной лишь пользы, или для красоты, или для обеих вместе» . Своеобразие садово-паркового искусства вытекает из его жизненно-практического предназначения - связывать человека с природой, а не отделять от нее29. Ориентированное на «окультуривание» окружающей природной среды, садово-парковое искусство в своей основе часто не лишено прагматического интереса (польза доминирует над красотой). Таковы скверы, бульвары, посадки деревьев вдоль дорог. В этом плане монастырский сад — также единство утилитарного и эстетического. Для древнерусских садов было характерно наличие функционального, утилитарного начала. Регулярная планировка: гряды, прямые, пересекающиеся под прямым углом дорожки - для удобства использования, эксплуатации. Вместе выращивались и плодовые деревья, и овощи, и душистые травы, которые использовались в пищу и в медицинских целях. В этой связи несомненно, что монастырский сад имел важное жизненно-практическое значение для обитателей монастыря. Но это не отрицает, напротив, предполагает также и его эстетическое значение. Как справедливо отмечает Л.В. Молодкина, основная социально утилитарная ориентация на «окультуривание» окружающей среды, всегда «сопровождается» вспомогательной динамикой эстетических закономерностей: «историческая и современная садово-парковая эмпирия, функциональный фундамент которой зиждется на превалировании пользы над красотой включается в совокупность эстетической культуры за счет формального усовершенствования утилитарно-прикладных начал.
Эстетическое в садово-парковом искусстве может рассматриваться как промежуточное звено между эстетизированной природной средой и садово парковым искусством как собственно художественным феноменом (фрагментарно-образный уровень)» . В этом плане сад, кроме своего первичного утилитаризма, приобретает дополнительный образный смысл. Эстетический аспект садово-паркового образования как раз и связан с возникновением его ценностно-смысловой значимости для человека. При этом эстетическое отношение обычно сопровождается практической незаинтересованностью, бескорыстием. Функциональность, единство утилитарного и эстетического характерно и для всех сторон монастырской жизни, монастыря как самообеспечивающейся структуры, удаленного от мира образования. На развитие садово-паркового искусства оказывает влияние философско-религиозное и политико-экономическое состояние определенной эпохи. Именно под влиянием ментальности той или иной эпохи, определенной социальной группы и формируется эстетическая ценностно-смысловая значимость садов и парков. В них как в фокусе находит свое отражение духовный мир человека определенной эпохи и определенной социальной среды. При этом следует четко разграничить эстетическую ценностно-смысловую значимость, с одной стороны, светских садов и парков, а с другой - монастырских (несомненно, у них есть и общее - красота). Различия в понимании сада светского и монастырского основано на разном отношении к красоте. Для монастырских садов (по отношению к светским) характерна большая сдержанность в использовании декоративных элементов (не используется топиарное искусство); выявляется просто естественная красота природы.
При этом не отрицается наличие в монастырях садов, аналогичных светским, но их местоположение обычно - перед входом в монастырь, у гостиницы для паломников - то есть в местах отдыха богомольцев-паломников. В XVIII XIX вв. и происходит обращение к природе, которая подчиняется воле человека. Богато и изысканно оформлялись царские дворцово-парковые комплексы и усадебные парки; в монастырях все было проще, функциональнее. Конечно, отголоски светского искусства встречались и в садово-парковом искусстве монастырей (но это не носило массового характера). В качестве примера можно рассмотреть загородный двор Троице-Сергиевой лавры, на месте которого впоследствии был устроен Гефсиманский скит. Рассматривая феномен русских монастырских садов с точки зрения его эстетического ценностно-смыслового содержания (опирающегося на весь уклад, материально-практический и духовный строй монастырской жизни), следует обратить внимание на корни (Византийская культура) и на параллельно существующие монастырские сады (западноевропейская Заслуживают внимания слова митрополита Филарета при освящении скита в 1844 г.: «Когда пришел я сюда в первый год текущего (XIX - A.M.) столетия, встретил здесь ясные следы и воспоминания прошедшего столетия... Здесь был дом изящного зодчества, который устроением своим показывал, что он назначен был не для постоянного жительства, а только для летних увеселительных посещений. Здесь был сад, в котором растительная природа слишком много страдала от искусства, ухищрявшегося дать ей образы, ей не сродные... Урочище сие было украшено для царских посещений. Тогда как высота царская смирялась пред смирением святого; тогда как благоговение меньших сынов преподобного Сергия соединялось с благоговением державных, в молитве о спасении душ их и о благе царства их; верноподданническая любовь желала проявить себя и в том, чтобы представить царским взорам некие черты обычного для них благолепия и великолепия... Внешние обстоятельства Сергиевой лавры изменяются. Её древнее достояние вземлется от неё, и чрез то снимаются с неё многие мирские обязанности и заботы.
Прежнее великолепие становится ненужным, так как и невозможным. Здешний царский дом и сад делаются местом скромного отдохновения наставников и учеников духовного училища, которое Лавра основала в своих стенах, на своем иждивении, в дни своего изобилия. По времени увеселительного дома не стало: сад, уступленный искусством природе, обратился в лес. Таким образом преподобный Сергий достиг того, что упразднилось здесь мирское, допущенное на время; и как бы желая вознаградить себя за сие допущение, благоизволил, чтобы здесь водворилось духовное... Родилась мысль, в уединении сего урочища устроить малый храм, при котором поселились бы несколько братии, особенно расположенных к безмолвию и к более строгому отречению от своих желаний и собственности, и в котором, сверх обычных молитвословий и тайнодействий, псалтирь Давидова день и ночь издавала бы свои святые и освящающие звуки, сопровождаемые молитвою о мире и благе Церкви, Царя, отечества, великой обители и благотворящих ей...» (Путеводитель по Гефсиманскому скиту, что близ Свято-Троицкой Сергиевой лавры. М., 1889, с. 9-11.) культура). И русские, и западноевропейские монастыри символизируют собой некий идеальный мир, и не случайно поэтому в их композиции сады занимают достойное место. Все религии, все народы и во все исторические периоды сравнивали сад с раем. Особенно это относится к садам монастырским. Христианская культура связывает образ рая с образом сада — красивого, благоухающего и изобильного, услаждающего зрение, обоняние, слух и вкус32. И монастырь, как Небо явленное на земле, воспринимается как образ Града Небесного; это часто прослеживается в композиции русских монастырей, «...в наиболее чистом виде образ Града Небесного осуществлялся в русских монастырях, особенно в тех, что находились в стороне, вдали от шумных городов. Только в отличие от мирского города, где соединялись мирское и духовное начала жизни, в монастыре все было посвящено духовному началу, равноангельскому житию (пострижение в монашество и называлось принятием ангельского образа)» . Православие распространило понятие «рай» на всю монастырскую территорию; «оградой рая» служили монастырские стены; при этом для
Сады за пределами монастырских стен
Эти сады обычно носят менее регулярный характер, хотя такие «регулярные» элементы, как аллеи, или рядовые посадки плодовых деревьев, присутствуют. Отличаются от садов внутри монастыря своим масштабом: занимаемая площадь может быть большей, а масштаб членений крупнее. Плодовые сады - использовались более по своему прямому «хозяйственному» назначению, хотя там также выращивались цветы и были предусмотрены места отдыха (например, Паисиев и Григорьев сады (названные так по имени монахов, ухаживавших за ними) Валаамского монастыря). Сады перед входом в монастырь присутствуют на многих литографиях с видами монастырей. Примером может служить вид Варлаамо-Хутынского монастыря (расположен на берегу р. Волхова), где сад показан на переднем плане, за невысокой оградой (илл. 39). Парадное оформление входа в монастырь. Это было связано с традицией совершать пешие паломничества в монастырь. А для тех, кто приехал, существовало специальное место, после которого дальше продолжали путь пешком. Часто это - Поклонная гора, откуда был красивый вид на монастырь, стояла часовня. Это и место отдыха приходящих богомольцев. Примеры: Новый Иерусалим: при подходе к монастырю - (3-рядная) березовая аллея - от Елеонской часовни до входа (илл. 20.1). В Тихвинском Успенском монастыре была березовая аллея от главной дороги до входа (илл. 42). В Ниловой пустыни, расположенной на небольшом островке, было осуществлено парадное оформление набережных, вдоль которых были высажены аллеи из липы, дуба, тополя (илл. 91, 93, 95-97). Приезжавший в Валаамский монастырь паломник высаживался на берег на монастырском причале, мог поставить свечку, помолиться в часовне, погрузить вещи на гостиничную подводу (вещи на телеге подвозили к гостинице), а сам по гранитной лестнице подняться на монастырский холм - гору Фавор, где и расположен монастырь. Пространство между южным фасадом монастыря со
Святыми воротами и гостиницей для паломников было оформлено парадно: кусты сирени, дуб, ясень, вяз; созданы микропарки (между зимней и летней гостиницами), высажена роща из лиственницы сибирской около зимней гостиницы. Часовни и декоративные посадки около них представлены на илл. 63. Три плодовых сада вокруг монастыря - верхний, средний и нижний -завершали создание парковой зоны перед входом в монастырь. Тихвин. Большой Успенский монастырь расположен на берегу небольшой речки Тихвинки, ранее судоходной. Преобразования ландшафта коснулись не только собственно подхода к монастырю, устроенного в виде березовой аллеи, но и небольшого островка напротив монастыря: он был засажен липами, а на нем установлен деревянный крест; вид на этот островок и монастырь с противоположного берега считался самым лучшим . Николо-Угрешский монастырь (илл. 12-14): «По направлению от св. ворот, в монастырь ведет битая дорожка, обсаженная с обеих сторон, высоко и густо растущею акациею», скрывающей от взора посетителя хозяйственные здания - амбары, сараи и погреба. Далее расположена колокольня; с левой стороны от нее - больница, а с правой — настоятельские кельи, к которым примыкает «домашняя цветница с круглою беседкою». С западной стороны от собора довольно большое пространство занимает березовая роща с расположенным в юго-западном ее углу братским кладбищем. Напротив часовни через дорогу - Архиерейский дом, с северной стороны которого находится довольно обширный скитский фруктовый сад, с растущими в нем яблонями, грушами, сливой, вишней, ягодным кустарником. При входе в монастырь, с правой стороны от Святых ворот, у северной стены ограды «помещаются парники для летних цветов и теплица с многоразличными тропическими растениями». Между монастырем и скитом во имя свв. апостолов Петра и Павла находится «пруд прекрасный и обширный находится за монастырем невдалеке от гостиницы, в котором водятся кроме другой рыбы, даже стерляди.» . Во многих монастырях были устроены пруды - перед входом в монастырь, у стен, а также и на самой монастырской территории (илл. 6, 12, 26, 42). Часто пруды служили для полива растений, разведения рыбы. Но это не отрицает декоративного оформления их берегов. Стены (откосы) прудов были выложены камнем (как, например, диабазом на Валааме) - это не только красиво, но и функционально: берега не оползают, более чистая вода. Во многих парковых посадках монастырей встречаются деревья-интродуценты, не характерные для местной флоры; - выращивание таких деревьев-экзотов, обогащение местной флоры можно объяснить желанием создать в монастыре «райский сад». Монастырские сады, располагавшиеся часто за пределами монастырских стен, по предположению исследователей, восходят к священным языческим рощам, в которых (на дереве, или под ним) были явлены (обретены) иконы (Толгский монастырь, Курская коренная пустынь). Процесс христианизации Руси заключался и в том, что «осваивались» сакральные места языческой Руси - пытались насытить их новым содержанием. В Толгском монастыре (илл. 25-26) икона явлена в роще и вторично обретена во время пожара на ветвях кедра. В 1314 г. икона Богоматери, названная впоследствии Толгской, находившаяся высоко на дереве, была явлена епископу Трифону.
В тот же день там была срублена небольшая церковь, и вскоре образовался монастырь. А место явления иконы стало своеобразным монастырским садом. И с ним связана легенда о чудесном вторичном обретении Толгской иконы Богоматери в начале XV в. во время пожара, полностью истребившего всю обитель. После этого на кедре была устроена небольшая часовня, в которой находился список с чудотворной иконы Божьей Матери. Устройство кедровой рощи в монастыре относится, вероятно, к последней четверти XVI в. Это подтверждает и М. Петров , который в 1940 г. по спилу пня (годичным кольцам) определил возраст дерева - 373 года. Растущие рядом кедры по своим размерам не отличались от срубленного. Диаметр их стволов достигал полутора метров, а проекция шарообразной кроны доходила до 100 кв. м. Монастырские предания хранят память о том, что после разорения монастыря в 1609 г., в роще было посажено, по числу убитых иноков, 46 кедров. Обследования 1995 г., проведенные под руководством А.П. Смирнова (Лесотехническая академия, С.-Петербург) показали наличие в роще 39 деревьев кедра. Возраст был определен приблизительно; отмечено, что наличие среди сохранившихся экземпляров 400-летних деревьев, посаженных в конце XVI века, относительно возможно, но маловероятно. По-видимому, сохранились более молодые деревья. В литературе о монастыре говорилось, что в роще растут деревья двух возрастов. «Могучие вековые кедры Толгского сада сибирской породы и в настоящее время значительно устарели... Для замены устаревших кедров новыми в саду устроен питомник кедровых порослей, готовых на смену столетним старцам» . Сад имеет форму прямоугольника площадью около двух гектаров, примыкает к юго-восточной стене монастыря и обнесен кирпичной оградой, не такой высокой, как сам монастырь. Основу планировки составляют две аллеи, обсаженные кедрами. Вдоль аллеи - регулярная система прудов подковообразной формы
Ландшафтная организация монастырских земель
Основные преобразования связаны с формированием пространства вдоль дорог - сухопутных и водных путей. Монастырская оторванность от мира требовала создания натурального хозяйства, получения всего необходимого для жизни на месте, при этом ландшафты монастырей изменялись их обитателями в течение столетий. Потребности в сенокосах, расчистка леса под сельскохозяйственные угодья, уход за лесом, а также необходимость добраться к местам рыбной ловли в разных частях побережья - все это требовало прокладки дорог и каналов, строительства мостов. Изменениям ландшафта в хозяйственных целях сопутствовало и духовно-эстетическое освоение территории: часть дорог устраивалась в виде аллей, декоративные посадки деревьев и кустарников окружали часовни, а кресты расставлялись по всей территории как знаки принадлежности этих земель монастырю. Часто в русских монастырях устраивалось и уподобление их земле святой - Иерусалиму, отсюда стремление создать «Новые Иерусалимы» на русской земле. Первая попытка принадлежит патриарху Никону, который в середине 17 века основал несколько монастырей, в том числе Воскресенский Новоиерусалимский, Валдайский Иверский, Онежский Крестный (на Кий-острове ). При этом, уподобляясь земле Палестинской, и строя русские храмы по образу Палестинских святынь, пытались и само место (ландшафт) уподобить земле святой. Следуя этому, на возвышенности (холме, горе) ставили Елеонскую часовню. У подножья этой горы разбивали Гефсиманский сад; протекавший невдалеке ручей становился потоком Кедрон. Иногда получалось удачно, иногда вновь созданное пространство оказывалось перенасыщено христианскими достопримечательностями.
Например, подходя к Новоиерусалимскому монастырю (илл. 20-24), богомолец слышит названия, знакомые по изучению священной истории и часто звучащие в церкви во время богослужений. Священные имена, данные окрестностям, должны были благоговейно настраивать душу богомольца и помогать ему переноситься к настоящим местам, освященным Христом Богом, во время Его земной жизни66. Не доходя до монастырских ворот богомольцы останавливались у часовни на небольшом холме, названным Елеоном - оттуда открывался великолепный вид на монастырь и окрестности. Далее путь в монастырь — около полукилометра - продолжался уже по березовой аллее. Вокруг монастыря была создана парковая зона. Парк расположен на выположенной надпойменной террасе р. Истры, развитой на запад от монастырского холма. В насаждениях парка сохранились элементы декоративного оформления XVIII - начала XX вв. - рядовые посадки вяза, липы, сосны, массивы березы и насаждения смешанного состава. В настоящее время преобладают куртины естественного происхождения, нивелирующие ландшафтные особенности парковой территории. Важнейшим планировочным и композиционным элементом парка является искусственный канал, названный Кедронским потоком, или р. Золотушкой. Он берет начало из пруда у подножья северного откоса, подковообразно пересекает территорию парка, огибает монастырь с юга и далее впадает в р. Истру (илл. 22.3). В северной части парка за Кедронским потоком расположен Скит патриарха Никона (илл. 22.4, 22.5). Понижение рельефа, огибающее территорию скита с западной и южной стороны, представляет собой усохший пруд. Вокруг него посажены липы. К Скиту от Елизаветинских ворот (22.1) сохранилась дорожка, на которой над Кедронским потоком устроен каменный арочный мостик (22.4). У подножья северного склона монастырского холма расположены источники.
Над двумя из них в XIX в. были построены часовни, ныне не сохранившиеся. В конце XIX - начале XX века была осуществлена попытка создать «Новый Иерусалим» на Валааме: строится Воскресенский храм, в нижней церкви которого, устроенной по образу храма Св. Гроба в Иерусалиме, устраивается кувуклия с подобием Гроба Господня. «Гора» получает название горы Сион. В одном километре к северо-востоку, у главной монастырской дороги, устраивается Гефсиманский сад и скит - с церковью Успения Божией матери. На Валааме, как и в Палестине, Гефсиманский сад располагается у подножья горы Елеон. Между Елеоном и Сионом, в ущелье, протекает Кедронский поток. Так был назван овраг, по дну которого проложена дренажная канава, соединившая небольшое внутреннее озеро с заливом Ладоги. Обычно поток бурлит там весной - в начале лета, а остальное время (если сезон не очень дождливый), как и настоящий Кедронский поток - пребывает в усохшем состоянии. На Елеонской горе была поставлена часовня Вознесения Господня, от Гефсиманского скита к ней ведет крутая тропа. В районе Гефсиманского скита было посажено несколько пихтовых аллей, а на берегу Ладоги, на пристани, установлен гранитный поклонный крест. По всему острову в конце девятнадцатого века были проложены удобные дороги, связавшие монастырь со скитами, пристанями (удобными бухтами на Ладоге), местами рыбной ловли, хозяйственными постройками, лугами и полями.
Проложенные в лесу дороги служили и для ухода за лесом, т.к. валежник использовался на топливо. Дороги сложены из местного камня - диабаза методом безрастворной кладки. Так как перепады рельефа значительны, то прокладка дорог сопровождалась некоторыми сложностями, местами были устроены подпорные стенки и дамбы (илл. 64, 69), поднимающие дорогу на 1 - 6 м. над окружающими лощинами. Вдоль многих дорог были высажены деревья-интродуценты. При подходе к скиту или пустыни, кресту или часовне, мосту, дорога превращается в аллею (илл.64, 66, 67). На Валааме особенно много аллейных посадок пихты, лиственницы и дуба. То есть (со)существовало два подхода к изменению ландшафта: изменения, связанные с хозяйственной необходимостью, и эстетизация их, и, второе, создание ландшафта, соответствующего каким-либо образцам, при этом на наиболее значительных местах (перекресток дорог, гора, место, связанное с историческими событиями - жизнью основателя монастыря или какого-либо прославившегося отшельника, святой источник, колодец) -ставился крест или устраивалась часовня. При этом сады рукотворные - лишь небольшие акценты, гармонично вплетенные человеком в естественный природный мир - превращают суровый северный лес в «обширный монашеский парк». Для того чтобы монастырь мог заниматься ландшафтной организацией своих земель, необходимо наличие нескольких условий: наличие этих земель, принадлежащих монастырю обособленное положение монастыря достаточные материальные возможности, ресурсы для обработки этих земель, придания им паркового характера грамотная политика по привлечению в монастырь денежных средств многофункциональная деятельность монастыря, наличие скитов, или других комплексов внутри монастырской структуры, требующих изменения ландшафта. Выводы 1. Все монастыри имели сады, различаясь по количеству использованных типов садов. 2. Монастырские сады можно классифицировать по разным основаниям: как элементы планировочной системы монастыря, по их функциональному назначению, по характеру планировки и размеру. 3. С точки зрения организации ландшафта, наиболее значимым является рассмотрение сада как элемента планировочной системы монастыря. Исходя из этого основания, монастырские сады предложено разделить
Архитектурно-ландшафтные ансамбли островных монастырей: особенное и уникальное
Крупнейший на севере Руси, Соловецкий Спасо-Преображенский монастырь был основан в середине XIV века на архипелаге в Онежском заливе Белого моря, в 150 км южнее Полярного круга. Начало благоустройства островов (их общая площадь - около 300 кв. км) приходится на вторую половину XVI века - время деятельности в монастыре игумена Филиппа (Федора Колычева), впоследствии митрополита Московского. Тогда были проложены основные дороги и создана канальная система, существующие до сих пор. Особенно активное возвращение к благоустройству островов, связанное с развитием хозяйства и производств именно на самом архипелаге, и, следовательно, обращение к ландшафту, происходит в XIX в. Соловецкий монастырь - это монастырь-крепость, плотная застройка монастырского двора оставляет мало места для возможного озеленения. Расположенный на узком перешейке между заливом Белого моря - Бухтой Благополучия - и Святым озером, - на перешейке, как на острове, монастырь, вытянутый как корабль, сам символизирует корабль спасения. До XIX в. во внутреннем дворе монастыря было мало посадок. Практически - лишь газон, который пересекали многочисленные дорожки, мощеные плитой. На плане Соловецкого монастыря конца XVIII в., приведенного в книге А. Фомина , показаны «огородцы монастырские» у западной стены; на более поздних изображениях монастыря появляется аллея, ведущая от святых ворот ко входу в собор (илл. 50.2, 51)
Своеобразное понимание «монастыря-сада» в XIX в. привело к тому, что пространственная организация внутреннего двора была нарушена посадками кустарников, для прохода были оставлены лишь дорожки, ограниченные деревянными заборами (илл. 55). «Вся святыня, вся древность обители сосредоточена вокруг внутреннего двора обители, обращенного в сад; густо насаженные и обрезанные березки и рябины образуют куртины, окруженные деревянным забором; дорожки между ними вымощены плитняком, и на этих дорожках происходит постоянное движение богомольцев» . Почти теми же словами описывает двор монастыря и автор «Живописного обозрения...»: «Весь монастырский двор обращен в сад; густо насаженные и обрезанные березки и рябины образуют куртины, окруженные деревянными заборчиками; дорожки уложены плитняком...» . То же можно сказать и о насаждениях снаружи монастыря: естественно, что монастырь-крепость не имел какой-либо декоративной древесно-кустарниковой растительности вокруг монастырских стен сообразно с требованиями безопасности. Поэтому древесные посадки вдоль западной стены, слева и справа от Святых ворот не могли появиться ранее XVIII в., когда монастырь фактически уже не был действующей крепостью. Мы можем их увидеть на гравюрах, изданных Д. Ровинским71 (илл. 47-48, 52-55). Посетивший Соловки в 70-х гг. XIX века В.И. Немирович-Данченко отмечал, что «в садиках, разбитых у самых башен, сирень и черемуха были в цвету. В небольших темных аллейках стоял густой аромат» . Лишь отдельные деревья напоминают нам теперь об этих «садиках», и монастырь опять приобрел свой исторический облик с мощными валунными стенами, вырастающими прямо из воды. Весь Соловецкий архипелаг можно считать своеобразным северным парком, созданным для нужд обители. Дороги и каналы осуществляют связь между монастырем и скитами-оазисами, храмы и кресты поставлены на наиболее значительных местах, а холмистая лесная местность дает наслаждение глазу. «Каждая просека заканчивается разрисованною часовнею, на каждом повороте открывается хорошо вырезанный и окрашенный в темно-красный цвет крест, - и все эти места или запечатлены дивным проявлением божественной помощи, или же свидетельствуют о каких-то памятных в жизни обители событиях» .
Сады были на склоне Секирной горы и в Савватиево, где также были устроены «изящные цветники» и высажены кедры. В.Н. Майнов, описывая Соловецкий монастырь74, отметил, что «сад монастырский чрезвычайно хорош; цветет и сирень, и черемуха, и яблони, и вишни, но плод вызревает редко, разве если только лето выдается очень хорошее и теплое». ...У пустыни Св. Савватия разбит цветник с такими цветами, о которых никто и не думает на севере, а в церкви идет непрестанный молебен... При описании хозяйства монастыря обязательно упоминается ферма на Муксалме. «Дорога туда и превосходно устроена, и красива до чрезвычайности. Проехавши несколько верст, путник видит море и чудо человеческого труда — перекинутый через пролив мост». И даже в туристических путеводителях советского времени по Соловкам отмечалась красота и живописность отдельных частей Соловецкого острова, где находились скиты и пустыни. «5 60-х годах прошлого века на скит. В это лее время на склоне горы был заведен обширный ягодный сад — одна из достопримечательностей Соловков...
Севернее церкви, за ветряком, -смотровая площадка со скамейками и оградой из вековых лиственниц. Удивительное, поэтическое место Савватиево! Два живописных озера, чудесная поляна, поросшая буйной травой, небольшая кедровая рощица посреди поляны, огромные каменные глыбы, и рядом с ними цветы» . Один из наиболее интересных ландшафтных объектов - это Макарьевская пустынь (илл. 57). Место для пустыни, где сейчас растет много экзотических растений, было выбрано очень удачно. В некотором отдалении от берега в котловине между двумя горками, закрытое от холодных ветров. Здесь и природа - как на среднерусской равнине, а умелое использование рельефа, микроклимата и тепла от воскобелильного завода позволили создать здесь «райский уголок». «Это - прелестный уголок, затерянный среди лесистых гор в зеленой котловине... Садовник-монах, из крестьян, предложил нам посмотреть оранжереи и парники. Тут росли арбузы, дыни, огурцы и персики. Разумеется, все это в парниках. Печи были устроены с теплопроводами под почвой, на которой росли плодовые деревья. Таким образом жар был равномерен... Оранжереи с цветами прелестны. В распределении клумб обнаруживается вкус и знание дела. Я долго был тут, внимательно рассматривая все подробности этого уголка. Это - полярная Италия, как ее метко назвал высокий посетитель». Правда, «фрухт только и идет, что для архимандрита и почетных гостей»7. Основой сада является аллея, связывающая подъездную дорогу с домом настоятеля (илл. 57.2). Заложенная в годы создания пустыни планировочная структура поддерживалась в последующие десятилетия — например, лиственничная аллея (57.4) была посажена в 1933 г. Сохранялось регулярное размещение кустарника двумя прямоугольниками перед домом настоятеля, свободное размещение группы деревьев кедра на склоне. В 20-х гг. XIX в. были построены кельи для настоятеля Макария и монашествующей братии, разведен сад и огород. Тепло от небольшого свечного завода обогревало теплицы, в которых созревали южные фрукты и овощи. Во второй половине XIX в. (1870-е гг.) были высажены кедры (сосна кедровая сибирская). На плане Макарьевской пустыни, выполненной НПО ЛЕСПРОЕКТ в 1988 г. их насчитывалось всего 25 деревьев. К посадкам монастырского периода относятся яблони Паласа, роза морщинистая, ирга крупнолистная, бордюр вдоль дороги из бадана.
