Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА ПЕРВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ И ПРОИЗВОДСТВО КАЗЁННОГО СТРОИТЕЛЬСТВА В ГРОВРШЦИАЛЬНЫХ ГОРОДАХ РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВРШЕ XVIII ВЕКА
1. «Казённые» и «публичные» строения 19
2. Роль государственных чиновников и местных административных учреждений в организации и осуществлении строительства общественных зданий 26
3. Финансирование казённого строительства 34
4. Строительные торги, контракты и подряды 38
5. Губернские архитекторы и другие архитектурные кадры в провинции. Их роль в проектировании и строительстве общественных зданий 41
ГЛАВА ВТОРАЯ АРХИТЕКТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ И ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАЗЛИЧНЫХ ТИПОВ ОБЩЕСТВЕННЫХ ЗДАНИЙ
1 .Присутственные места 64
2. Дома наместников (генерал-губернаторов), губернаторов и вице-губернаторов 104
3. Путевые дворцы 138
4. Почтовые дома 158
5. Банковские конторы 175
6. Тюрьмы (тюремные остроги и замки) 181
7. Питейные дома и винные магазины 208
а) Питейные дома 209
б) Винные магазеины 217
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 226
ПРИМЕЧАНИЯ 231
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 278
УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ 292
- «Казённые» и «публичные» строения
- Дома наместников (генерал-губернаторов), губернаторов и вице-губернаторов
- Питейные дома и винные магазины
Введение к работе
Вторая половина XVIII в. была переломным периодом в развитии провинциальных городов России, которое было связано и во многом обусловлено грандиозными административно-территориальными реформами екатерининского времени. Эти реформы сопровождались необычайными по широте охвата и кардинальности градостроительными преобразованиями на принципах регулярности. Именно в этот период губернские и уездные центры России начали превращаться из городов средневековых в города нового времени, в города европейского типа. В их архитектуре произошли существенные изменения, выразившиеся в стилистическом развитии от допетровских традиций (в церковном зодчестве) и барокко (в гражданских постройках) к раннему и зрелому классицизму; в тенденции к перемещению городского центра из древнего кремля на новую общественную площадь; в перенесении акцента с церковного строительства на общественное и жилое. Решающую роль в формировании нового архитектурного облика провинциальных городов во второй половине XVIII в. сыграли общественные здания, ставшие здесь главными образцами регулярного строительства.
Хронологические рамки исследования диссертации соответствуют времени правления Екатерины II и Павла I, то есть охватывают период с середины 1762 по начало 1801 г. Вторую половину XVIII в., охватывающую два царствования, с точки зрения предмета исследования, удобно разделить на три периода. Первый (1760-е - 75 гг.) и второй (1776 - 96 гг.) периоды соответствуют двум этапам екатерининских административно-территориальных реформ, оказавших столь сильное влияние на развитие городской общественной архитектуры. Граница между ними чётко обозначена указом 7 ноября 1775 г. «Учреждение для управления губерний Всероссийской империи»1 (в дальнейшем - «Учреждение о губерниях»). Третий период отвечает времени правления Павла I (конец 1796 - начало
5 1801 г.) и отражает те изменения, которые произошли при новом монархе, в том числе в области провинциальной общественной архитектуры.
Первый из названных периодов иногда характеризуется как «малая административная реформа»2, которая предшествовала коренным административно-территориалным преобразованиям. Закон о штатах правительственных учреждений (1763), «Наставление» губернаторам (1764), указ 11 октября 1764 г., в котором большое внимание уделялось изменениям областного деления, наконец, деятельность созданных Большой уложенной комиссией четырёх частных комиссий (1768 - 71), занимавшихся вопросами территориального устройства и местного управления России3, подготовили коренные преобразования, осуществлённые во второй половине царствования Екатерины. Законодательные проекты и указы периода «малой административной реформы» в определённой мере способствовали развитию некоторых типов общественных сооружений в городах, в первую очередь присутственных мест и губернаторских домов. Свою роль в этом сыграли и всевозможные наказы депутатам, избранным от разных сословий для участия в Большой уложенной комиссии 1767 г.4 Значительным фактором в развитии городской архитектуры тех лет послужила работа Комиссии о каменном строении С.-Петербурга и Москвы (в дальнейшем - Комиссия о строении), которая с середины 1763 г. распространила свою деятельность на провинциальные города, в основном занимаясь их реконструкцией, проектированием их планировки и застройки на принципах регулярности5. Определённый импульс проектирование общественных зданий получило в новых Белорусских губерниях, присоединённых к России в результате первого раздела Польши (1772)6.
Основное внимание в диссертации уделяется архитектуре второй половины царствования Екатерины И, как наиболее значительного и плодотворного периода казённого строительства в городах рассматриваемой эпохи. Подлинный расцвет общественной провинциальной архитектуры во второй половине 1770-х — 80-е гг. связан со знаменитой административно-
территориальной реформой, осуществлённой преимущественно в эти годы на основании «Учреждения о губерниях». Этот документ был не только любимым детищем императрицы, которая, по словам Г.Р. Державина, была «чрезвычайно самолюбива и учреждение своё о губерниях почитала выше всех в свете законов»7, но и вызвал неподдельный интерес в образованном обществе своего времени. По свидетельству чиновника Саратовской гражданской палаты И.И. Мешкова, «эта книга тогда беспредельно всех занимала»8.
Новое административно-территориальное устройство России стало одной из самых успешных и плодотворных реформ екатерининского времени, доказавшее свою действенность на протяжении последующих полутора столетий9. Она способствовала развитию старых и образованию новых городов. За короткий срок (областная реформа в основном завершилась к 1785 г.) было учреждено 216 новых городов, построенных заново или, по большей части, преобразованных из бывших сёл, ямских слобод и т.д. В 1787 г. в России насчитывалось 499 городов, то есть их количество в результате реформы возросло почти в два раза10. И хотя часть новых городов были таковыми лишь по названию11, а в конце XVIII в. почти
1 *У
половину из них перевели в заштатные , всё же значение реформы для развития большинства городов трудно переоценить. В этот период значительно расширилась деятельность Комиссии о строении, которая за 12 лет (с 1777 по 1788 гг.) разработала более 280 генеральных планов, утверждённых императрицей13. Эти проекты, как правило, предусматривали строительство целого ряда общественных зданий, для которых определялось конкретное место в структуре города. В первую очередь это касалось главных административных учреждений — присутственных мест — и сооружений, необходимых для экономического развития города — гостиных дворов, торговых лавок, винных, соляных и хлебных магазейнов (складов)14. Новые административные и иные учреждения, появившиеся во вновь образованных губерниях в соответствии с указом 7 ноября 1775 г., вызывали
7 появление новых типов общественных сооружений и способствовали развитию прежде существовавших. Изменившиеся функции и характер административных органов губернского, уездного и городского управления потребовали иного, по сравнению с предшествующими годами (даже в пределах екатерининского царствования), архитектурного облика присутственных мест. Не менее значительные изменения произошли в архитектуре домов представителей высшей государственной власти на местах (наместников, губернаторов и вице-губернаторов). Учреждённый в каждой губернии приказ общественного призрения способствовал развитию благотворительных заведений, для которых строились соответствующие здания (больницы, богадельни, воспитательные дома и т.д.).
Новые тенденции в общественной провинциальной архитектуре рассматриваемого периода распространялись по городам России неравномерно, но в зависимости прежде всего от открытия учреждаемых губерний (наместничеств). Первыми были образованы Смоленская и Тверская губернии (25 ноября 1775 г., открыты соответственно 23 декабря 1775 г. и 25 января 1776 г.). Эти наместничества были названы «примерными»15 и должны были служить образцом для подражания во всех остальных новых губерниях. «Примерность» проявилась не только в административно-территориальном устройстве этих губерний, но и в архитектурном облике их городов, в первую очередь губернских центров. Именно поэтому общественные сооружения, проектировавшиеся и строившиеся в городах Смоленского и особенно Тверского16 наместничеств во второй половине 1770-х - 80-е гг., занимают исключительно важное место в развитии русской провинциальной архитектуры этого времени. Большое значение имело также казённое строительство в городах тех губерний, которые были открыты вслед за двумя первыми наместничествами во второй половине 1770-х гг.: Новгородская (учреждена 24 августа и открыта 16 декабря 1776 г.), Калужская (24 августа 1776 г. и 15 января 1777 г.), Ярославская (3 августа 1777 г. и 22 февраля 1778 г.), Тульская (19 сентября
8 1777 г. и 22 февраля 1778 г.), Рязанская (24 августа 1778 г. и 31 января 1779 г.), Владимирская (1 сентября 1778 г. и 31 января 1779 г.), Нижегородская (5 сентября и 22 декабря 1779 г.) и некоторые другие.
«Учреждение о губерниях» было главным, но не единственным законодательным актом рассматриваемого периода, оказавшим влияние на развитие общественной архитектуры в провинциальных городах. В первую очередь следует назвать «Устав благочиния» от 8 апреля 1782 г. и «Жалованную грамоту городам» от 21 апреля 1785 г.18. Хотя в них прямо не затрагивались вопросы казённого строительства, ряд положений этих указов был направлен на упорядочение городской структуры и строгое соблюдение конфирмованных генеральных планов, что должно было учитываться при проектировании и сооружении общественных зданий. По новому городскому положению, которое содержалось в «Жалованной грамоте городам», учреждались городские думы. Их открытие по всей империи пришлось в основном на конец 1785 - 87 гг.19, что в какой-то мере способствовало развитию новых типов административных зданий.
Рассматриваемый период в целом отличается большой активностью законодательной деятельности — не только в сфере административно-территориальных реформ. Внимание к некоторым другим аспектам государственного устройства отразилось на развитии соответствующих типов общественных построек. Например, разработка проектов пенитенциарной системы, в которой принимала участие сама Екатерина II, способствовала возникновению новых типов тюремных зданий (см. об этом: глава 2, раздел 6).
Говоря об общественных постройках екатерининского времени, трудно обойти молчанием вопрос о роли императрицы в процессе формирования новой городской архитектуры. Тема «Екатерина II и архитектура» весьма обширна и заслуживает специального исследования. Архитектура была одной из страстей императрицы, и в этом отношении Екатерину можно поставить в один ряд с такими коронованными особами Европы XVIII в., как
9 саксонский курфюрст и польский король Август II, царь Пётр I и курфюрст майнцский Лотарь Франц фон Шёнборн20. В диссертации будут затронуты лишь некоторые частные аспекты названной темы. В целом же без особого преувеличения можно сказать, что Екатерина была заказчицей всех казённых сооружений в городах России, которые должны были отвечать её представлениям об общественной архитектуре новых губерний, созданных в соответствии с дорогим императрице «Учреждением о губерниях».
Царствование Павла I, как известно, внесло ряд существенных изменений в государственную и общественную жизнь России. Об этом красноречиво свидетельствуют многие мемуарные источники. Одна из наиболее выразительных характеристик перемен нового царствования принадлежит И.И. Дмитриеву: «Восшествие на престол преемника Екатерины последуемо было крутыми переворотами во всех частях государственного управления: наместничества раздробились на губернии; учреждение, изданное для управления оных, изменилось; некоторые из уездных городов превращены в посады...» . Приехавший в Петербург в декабре 1797 г. бывший смоленский вице-губернатор С.А. Шишкин в своих записках восклицает: «... вижу всё новое! Новые люди, новый образ жизни»22. Изменения не замедлили сказаться и на городской общественной архитектуре. В этом отношении особенно важными являются два аспекта государственной деятельности времени Павла I, на которые указывает историк А.Б. Каменский: её контрреформаторский характер и преобладание армейской «тематики»23. Наиболее значительные начинания Екатерины в области административно-территориального устройства империи подверглись пересмотру - достаточно назвать новое разделение на губернии, введённое уже 12 декабря 1796 г.24 При этом целый ряд городов, переведённых в разряд «заштатных», утратили всякую самостоятельность, а их развитие было заторможено. 4 сентября 1800 г. вместо прежних магистратов (и, очевидно, дум) в губернских городах учреждались ратгаузы, зависимые от губернаторов, что уничтожало зародыши городского
10 самоуправления, присущие екатерининскому законодательству25. Многие екатерининские общественные постройки в городах меняли свои функции: присутственные места обращались в казармы, банковские конторы в ордонансгаузы (комендатуры) и т.д. Одновременно указанные и некоторые другие типы воинских сооружений получили в эти годы развитие, неизвестное предшествующему царствованию26. Впрочем, говоря о переменах павловского правления относительно екатерининского, следует всё же подчеркнуть кратковременность царствования Павла I. Изменения, начавшие проявляться в общественной провинциальной архитектуре, по существу только наметились и не успели по-настоящему развиться.
Диссертация рассматривает архитектуру в провинциальных городах России, то есть во всех городах, за исключением Москвы и Петербурга. Термин «провинциальный», используемый в работе как синоним «нестоличный», имеет только такое смысловое значение - не ценностное, но чисто территориальное, бытовавшее в России со времени Петра I . Относительно рассматриваемого в диссертации времени это города губернские, провинциальные и уездные (то есть центры губерний, провинций и уездов) в период до губернской реформы 1775 г. и города губернские, областные и уездные после этой реформы; наконец, при Павле I появились заштатные города, в которые были обращены многие из бывших уездных. Несмотря на различный статус названных типов городов, все они объединялись общей чертой: это были административно-хозяйственные центры данной округи , которые, особенно после открытия губернских учреждений по реформе 1775 г. должны были получить новый архитектурный облик.
В диссертации речь идёт о городах всей Российской империи второй половины XVIII в., в том числе и тех её территорий, которые сравнительно недавно перед тем вошли в состав России (Прибалтика) или были присоединены при Екатерине II (западные земли, отошедшие по трём
«Казённые» и «публичные» строения
Главным предметом исследования в диссертации служат постройки различных типов общественной архитектуры. В понятие общественной архитектуры здесь включаются все здания и сооружения гражданского (то есть нецерковного) зодчества нежилого и непромышленного назначения. В первую очередь это разнообразные административные здания — присутственные места, дома наместников и губернаторов — и постройки, служившие для удовлетворения нужд и потребностей городского общества — почтовые и банковские конторы, больницы, училища, питейные дома и так далее. К общественной архитектуре в работе отнесены также пенитенциарные учреждения (тюрьмы, остроги, работные и смирительные дома) и хозяйственные нечастные постройки - провиантские, соляные и винные магазейны (склады), а также сооружения военного ведомства (казармы для офицеров и солдат, ордонансгаузы, кордегардии) и некоторые другие типы зданий (гостиные дворы, торговые ряды, путевые дворцы, театры и прочие).
Термин «общественная архитектура» — позднего происхождения и не совпадает с теми определениями, которые употреблялись во второй половине XVIII в. То же справедливо в отношении наименований некоторых из типов городских общественных построек. В связи с этим основную часть диссертации необходимо предварить рядом замечаний, разграничивающих исторические и современные термины, выбрав из них наиболее приемлемые для данной работы. Под историческими терминами здесь понимаются те определения, наименования и словосочетания, которые применялись к архитектуре той или иной эпохи её современниками. В отличие от дефиниций, используемых современными исследователями, и которые не всегда могут быть удачными (мы можем их принимать или оспаривать), исторические термины отличаются абсолютной объективностью, они суть такой же свершившийся факт, как сами произведения архитектуры. Обладая самостоятельной ценностью, они могут служить предметом специального исследования историка архитектуры. Знание смысла, который вкладывался в те или иные понятия их современниками, необходим для правильного прочтения архивных документов, в том числе графических материалов. Кроме того, историческая терминология помогает более правильному и адекватному восприятию архитектуры прошлого, пониманию её историко-художественного своеобразия. В соответствии с темой в диссертации рассматриваются термины, которые использовались в России во второй половине XVIII в. и которыми обозначалась городская нецерковная и нежилая архитектура. То есть та архитектура, которую мы называем общественной.
Наименования и словосочетания, о которых пойдёт речь, исходили в первую очередь из уст высших государственных чиновников: генерал-губернаторов (наместников), губернаторов и вице-губернаторов. Употреблялись они также в различных бумагах Сената. Отдельные свидетельства такого рода предоставляет мемуарная литература, авторами которой могли быть не только известные личности, вроде А.Т. Болотова, но и учитель пермской гимназии Прядильщиков. Наконец, в этот ряд следует включить архитекторов, причём здесь необходимо также учитывать выполненные ими надписи и экспликацию на чертежах. Таким образом, есть основания говорить о достаточно широкой сословной представительности тех, кто употреблял эти термины, а следовательно, можно считать их вполне укоренившимися в сознании современников. Современное понятие «общественная архитектура» в первую очередь соответствует двум терминам второй половины XVIII в.: «казённое» и «публичное» строение. Обычно оба определения использовались как синонимы, даже в тех случаях, когда они употреблялись вместе: «казённое и публичное строение». Казалось бы, соединительный союз между двумя терминами указывает на возможность различного смысла, в них вкладываемого. Однако, контекст подобных документов, как правило, не позволяет сделать такой вывод. И всё же, кажется, можно попытаться выявить это различие, хотя бы как слабо наметившуюся тенденцию.
Казённые строения - здания, возводимые на казённые (государственные, коронные) средства. Иногда, впрочем очень редко, их могли называть «государственными строениями» (например, в отзыве М.Н. Кречетникова, калужского и тульского наместника, о П.Р. Никитине57). Казённые средства использовались на те городские строения, которые служили интересам государства (короны). Это были: правительственные учреждения, преследующие в первую очередь не местную, а государственную пользу - губернские и уездные присутственные места; строения, предназначавшиеся для соблюдения казённого финансового интереса — денежные казначейские кладовые, винные и соляные магазейны, питейные дома; учреждения, включавшиеся в общегосударственные системы: почтовые дома, банковские конторы, тюрьмы; заведения, находившиеся в ведении государственного органа управления, прежде всего многочисленные заведения приказа общественного призрения: богадельни, школы, сиротские дома, больницы, работные и смирительные дома; наконец, строения военного ведомства, особенно распространившиеся в павловское время: казармы, гауптвахты, ордонансгаузы, экзерциргаузы (два последних наименования при Екатерине не существовали) и т.д. Нередко государственные учреждения (особенно часто присутственные места и почтовые дома) располагались не в специально построенных для них зданиях, но в купленных или нанимаемых от казны жилых домах. В таких случаях, разумеется, они должны рассматриваться как произведения жилой, а не общественной архитектуры (по современной терминологии).
К «публичным строениям» некоторые источники позволяют предположительно отнести здания, которые сооружались на частные средства, но не были жилыми. Они принадлежали не государству, а обществу — отдельным лицам или всему городскому обществу. Иногда поэтому они назывались общественными строениями, хотя редко. Городское общество — понятие новое для того времени, ещё не устоявшееся, фигурировавшее больше в законодательных актах, в теории, в просветительских идеях, лелеемых Екатериной, но имевших ещё очень незначительный отзвук в реальной жизни58. Это понятие появилось в Городовом положении 1785 г. (Грамота на права и выгоды городам Российской империи)59, но так и осталось скорее на бумаге, чем в жизни или в сознании людей того времени. Меньшая реальность понятия «городское общество» по сравнению с понятиями государства и короны, постоянное ущемление общественного интереса казённой пользой, несомненно, обусловили меньшую определённость и распространённость понятия «публичные строения», по сравнению с «казёнными строениями».
Наиболее часто оно применялось к гостиным дворам, торговым рядам и лавкам (мелочным, мясным, рыбным и т.д.). Публичными строениями могли называть заводы и фабрики, если они находились в частном владении. Но, скажем, государственный чугунно-литейный завод в Липецке был «казённым строением». Публичными иногда именовались здания, которые занимали органы городского хозяйственного самоуправления — городские думы, т.е. органы выборные, сословно-представительные, в противоположность государственным административным учреждениям с назначаемыми чиновниками. Городские думы это не присутственные места в строгом смысле слова (об этом подробнее см. в разделе 1 главы 2). Более того, взаимоотношения думы и собственно присутственных мест складывались порой конфликтно. Присутственные места, а то и сам наместник часто вмешивались в дела думы, ни во что их не ставя; городничий был большим хозяином города, чем городской голова, - всё это в совокупности наглядно выражало подавление общества государством. С другой стороны, при думах состоял штат служителей на жалованье от казны, что сближало думу с присутственным местом. Правда, средств, выделяемых государством на чиновников, часто не хватало, тогда недостающее собирали «добровольными складками» от купечества. Всё это свидетельствует о бытовой, социальной, финансовой двойственности, которая отражалась также в соответствующих понятиях и названиях. Впрочем, в силу всевозможных конкретных обстоятельств думы нередко располагались в тех же зданиях, что и уездные присутственные места, и тогда они как бы вынужденно входили в состав «казённого строения» (с точки зрения архитектурного типа).
Дома наместников (генерал-губернаторов), губернаторов и вице-губернаторов
Питейные дома и винные магазины
Дома представителей высшей губернской власти совмещали жилые и административные функции (при преобладании первых), но по характеру финансирования и другим условиям их сооружения целиком принадлежали к казённым постройкам. Они включались в число тех зданий губернии, на которые ежегодно выделялась сумма по 20 тыс. руб. Если дома губернаторов и особенно вице-губернаторов были почти исключительно жилыми (в этом они обнаруживают преемственность с воеводскими дворами середины XVIII в.390), то дома наместников (генерал-губернаторов) обладали также административно-представительными функциями. Последние ярко проявлялись во время различных торжественных событий, происходивших в губернском городе, например, в дни открытия новых губернских учреждений или народного училища, в дни приезда коронованных особ. Дома наместников служили одним из кульминационных мест действия этих мероприятий391. Кроме того, в зале наместнического дома происходили выборы предводителя дворянства392. Губернаторские дома могли играть роль общественных культурных и даже просветительских центров губернии, как это было в случае с домом Г.Р. Державина в Тамбове в 1786 - 1788 гг.393
Основное строительство наместнических, губернаторских и вице-губернаторских домов пришлось на конец 1770-х — 1780-е гг., т.е. на период наиболее интенсивного осуществления административно-территориальных реформ в соответствии с «Учреждением о губерниях» 1775 г. Вопрос о проектировании и строительстве домов высшей местной администрации возникал, однако, и ранее, причём не только в предшествующие годы правления Екатерины II, но и в первой половине XVIII в. В 1728 г. подтверждалась необходимость строительства казённых домов для губернаторов и воевод394. В 1749 г. Сенат одобрил мнение Камер-коллегии относительно губернаторских и воеводских домов, в котором указывались размеры и количество комнат, состав усадебного комплекса . Эти правила соблюдались при строительстве соответствующих домов в 1750-е — 60-е гг., хотя проекты были индивидуальными396. В 1761 г. сенатскому архитектору А.Ф. Висту было поручено составить проекты для каменных домов губернаторов, вице-губернаторов и воевод «разных двух или трёх маниров», но отвечающие «пропорциям», предписанным в указе 1749 г. «Примерные» (т.е. образцовые) проекты были составлены Вистом только в декабре 1765 г. Судя по резолюции Сената, рассматривавшего их в 1767 г., проекты были выполнены в пышных барочных формах. Сенат усмотрел в них «излишние украшения», а потому счёл их «казне убыточными и для непорядочного расположения невыгодными» . В какой-то степени здесь повторилась история с проектом петербургского гостиного двора Растрелли, который в самом начале 1760-х гг. был отвергнут, как по причине его дороговизны, так и по эстетическим соображениям в связи с переменой художественных вкусов399.
Попытки создать образцовые проекты для домов губернаторов и воевод в первые годы царствования Екатерины И, по-видимому, не 400 т-» увенчались успехом . В дальнейшем же, как увидим, строительство домов высшей местной администрации велось только по индивидуальным проектам.
В 1760-е - первую половину 1770-х гг. далеко не во всех губернских и уездных городах имелись казённые дома для губернаторов и воевод, специально построенные для этих функций. Их не было вовсе или они находились в крайне ветхом состоянии, так что лицам высшей местной администрации приходилось жить в «обывательских», «партикулярных» домах401. С началом осуществления административно-территориальных реформ проектированию и строительству этих зданий уделялось большое внимание. Следует, однако, отметить, что реальное строительство не только значительно отставало от проектирования, но и часто не соответствовало первоначальному замыслу. Тем не менее в большинстве губернских городов
106 в течение последних десятилетий XVIII в. появились казённые вновь сооружённые дома для наместников, губернаторов и вице-губернаторов. Если учитывать не только осуществлённые здания, но и проекты, то можно утверждать, что они принадлежали к наиболее значительным городским постройкам, как по архитектуре, так и по своему градостроительному положению.
Дома высшей местной администрации по той роли, которую они играли (реально или в проекте) в регулярной структуре города, сопоставимы только с двумя типами общественных зданий того времени - с присутственными местами и гостиными дворами, а иногда превосходили их по своему значению. В расположении домов наместников, губернаторов и вице-губернаторов в системе городской структуры нетрудно заметить отражение административной иерархии, присущей трём названным представителям власти. Наиболее важное место отводилось дому генерал-губернатора, олицетворявшего Закон и волю Екатерины II, подчинявшегося непосредственно императрице и Сенату. Его дом нередко служил кульминацией градостроительной композиции. В Ярославле был спроектирован и полностью осуществлён в 1770-х - 80-х гг. ансамбль административных зданий, занявший трёхгранную часть главной Ильинской площади402. Дом наместника построили напротив Ильинской церкви, стоящей в центре площади, а по сторонам от него на боковых сторонах — два одинаковых корпуса присутственных мест. Дом наместника словно замковый камень держал всю композицию, соперничая с древней святыней города и подчиняя себе корпуса присутственных мест, поставленные наподобие перспективно сокращающихся кулис. Сочетание генерал-губернаторского дома с присутственными местами при подчинении последних первому в общей композиции ансамбля характерно и для ряда других городов. В Смоленске по утверждённому в 1779 г. плану центральная прямоугольная площадь обстраивалась с трёх сторон 14 двухэтажными одинакового размерами зданиями для присутственных мест, а на четвёртой должен был стоять наместнический дом - более крупный и в три этажа403. Этот проект был осуществлён лишь частично, так же как и ансамбли в Калуге и Рязани, где стороны центральной площади отводились под наместнический дом и присутственные места404. Здесь, правда, доминанта генерал-губернаторского дома не ощущается столь явно, как в Смоленске или Ярославле, по крайней мере на плане. В Рязани обширная площадь неправильной формы, открывающаяся в сторону кремля, на остальных своих сторонах предназначалась для присутственных мест и наместнического дома. Последнему отводился один из четырёх кварталов площади, к тому же на боковом её участке. Даже при очень представительной архитектуре здание не могло играть господствующей роли в ансамбле. В Калуге три стороны прямоугольной площади были заняты протяжёнными нерасчленёнными корпусами присутственных мест, а в центре стоял собор. Дома наместника, губернатора и вице-губернатора проектировались на южной стороне площади, откуда открывались виды на Оку и заречные дали. О значении этих зданий в самом ансамбле по плану судить трудно, но в панораме города они, несомненно, должны были играть более заметную роль, чем присутственные места. Своего рода равноправное соотношение наместнического дома и присутственных мест наблюдается в конфирмованном плане Иркутска 1792 г.405, где они расположены на одной из центральных улиц друг против друга.
