Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Формирование синтетической парадигмы 18
1. Соборное единство славянофилов 18
2. Синтетическая целостность Н. Я. Данилевского 26
3. «Полнота жизни» К. Н. Леонтьева 52
4. «Всечеловеческое» объединение народов и культур 64
Выводы 69
Глава II. Развитие синтетических теорий 71
1. От «всеединства» к «свободной теософии» В. С. Соловьева 71
2. Единство ума, сердца и любви в русском космизме 93
3. Синтетические тенденции в культуре «серебряного века» 114
4. Артикуляция единства в трудах евразийцев 150
5. «Любящее сердце» как мировоззренческая установка 172
6. Идея синтеза и культурные доминанты в сознании русского человека 176
Выводы 185
Глава III. Русский культурный синтез: опыт концептуализации 186
1. Понятие русского культурного синтеза 186
2. Формы культурного синтеза 191
3. Варианты конституирования 206
4. Проблемы формирования культурного синтеза в современной России 210
Выводы 243
Заключение 244
Библиография 246
- «Всечеловеческое» объединение народов и культур
- Единство ума, сердца и любви в русском космизме
- Идея синтеза и культурные доминанты в сознании русского человека
- Варианты конституирования
Введение к работе
Актуальность темы исследования
В современной России, переживающей сложный период, интерес к особенностям национальной культуры, проблеме национальной идентичности, отношение к инокультурным влияниям, носит не только академический характер. Актуальность темы объясняется геополитическими, историческими и культурными особенностями России. Находясь на пересечении различных культурных потоков, русская культура формировалась и развивалась в условиях постоянного выбора и самоопределения среди окружающих ее разных типов культур. Отечественная культура строится на органическом единстве традиционных и новаторских начал, на открытости инновационным воздействиям и включении их в качестве составных элементов в собственный русский культурный контекст. Для русской культурной динамики присущ скорее не процесс дифференциации, а процесс интеграции в некое целое, в котором сосуществуют культурные пласты разных эпох: прошлого, настоящего и будущего. Отсюда актуализируется отчетливая потребность к переосмыслению философского наследия отечественных мыслителей, чьи устремления были направлены на создание целостного знания (культурного синтеза) соединяющего в себе: интуицию и разум; научность, техничность и религиозность; нравственные и эстетические начала и др.
Идея синтеза в русской культуре выступает концептуальной формой движения философской мысли от простой констатации факта существования различных культур и их феноменологического описания к теоретическому объяснению культурного разнообразия. Идеал синтеза выступает также концептуальной альтернативой тенденциям культурного распада и хаоса. В современных условиях отечественной культуре грозит
Введение
поток «множественности», разрушающей всякое единство. Безусловно, одним из сложных периодов стал рубеж между XIX и XX столетиями. Выявилась неадекватность фундаментальных принципов организации социо-культурной жизни общества и началось формирование нового синтетического образа культурной реальности. В европейской культурфилософской мысли об этом заявили представители неокантианского направления в философии культуры (В. Виндельбанд, Э. Трельч и др.). В русской философской традиции об идеях синтетизма русской культуры заявили Ф. М. Достоевский, В. С. Соловьев, Н. Федоров, Г. В. Флоровский, Г. П. Федотов и др. В художественной культуре проявились тенденции сделать синестезию основой своего творчества -В. Кандинский, Рерихи, А. Скрябин и др.
Превратив идею синтеза в определенный принцип развития культурной реальности, философия культуры наших дней, требует решения ряда проблем. А именно, что понимать под понятием «культурный синтез»: 1) «соединение заимствованного и элементов собственного достояния»1; 2) обычная метафора, фиксирующая не отрефлексированную целостность культурного явления на основе интуиции; 3) «субъективно проработанная логическая форма обнаружения культурного развития» ; 4) результат взаимодействия культур в форме
1 Ерасов Б. С. Социальная культурология. Часть 1. М.: Аспект Пресс, 1994.
С. 312.
2 Щученко В. А. Вечное настоящее культуры. Теоретические проблемы
историко-культурного процесса. СПб.: СПбГТУ, 2001. С. 188.
Введение
диалога, «новый угол зрения, звучащий как еще один голос» ; 5) «понятие, характеризующее многозначностью и смысловой открытостью»2.
Гипотеза исследования состоит в утверждении целостности культур-философского знания и наличия внутренней логики, связанной с понятием «культурного синтеза». Содержание идей русской культур-философской мысли не является хаотичным сочетанием теорий, концепций, гипотез. Совокупность идей является выражением общей тенденции в русской культур-философской мысли, связанной с поиском и реализацией интегративных начал в культуре.
Исходной базой исследования стало изучение опыта развития русской культур-философской мысли. В трудах отечественных философов анализировались реалии социо-культурной жизни и высказывались обоснованные теоретические проекты целостного социо-культурного бытия российской жизни, которые являются актуальными для современного общества. При этом представления у большинства авторов о конфигурации социо-культурной реальности имели совпадение. Это позволяет рассматривать русскую культур-философскую мысль не как совокупность разрозненных идей или социо-культурных значимых целостностей, а как устойчивую систему культур-философских и духовных образов нелинейного развития, ориентированных на построение непротиворечивого целого, в котором реализовались бы аксиологические идеи человека русской культуры.
Баткин Л. М. Тип культуры как исторически целостность // Вопросы философии. 1969. №9. С. 168.
2 Культурология XX век. Энциклопедия. / Под ред. Левит С. Я. СПб.: Феникс, 1998. С.212.
&
Введение
Таким образом, проблема культурного синтеза, равно как и другие философско-методологические проблемы, связанные с идеями целостности в культурном развитии требуют своего рассмотрения.
Состояние научной разработанности проблемы
Анализ научной литературы, посвященный изучению исследуемой проблеме можно разделить на несколько разделов.
Первый блок составляет философское классическое наследие отечественных философов, анализирующих различные аспекты развития русской философии периода середины XIX - начала XX веков: Н. А. Бердяева, В. В. Зеньковского, А. Ф. Лосева, Н. О. Лосского и др.
Актуальными являются обобщающие труды А. И. Бродского,
A. И. Введенского, И. И. Евлампиева, Б. В. Емельянова, А. А. Ермичева,
Н. М. Зернова, А. Ф. Замалеева, К. Г. Исупова, 3. А. Каменский,
B. А. Кувакина, С. В. Левицкого, И. Д. Осипова, С. С. Хоружего, и др.
Большинство из этих авторов отмечают синтетизм как существенную
черту русской философии, но специальных работ монографического
характера, посвященных исследованию этого феномена нет.
Тема синтеза рассматривается также в эстетике: в морфологии
искусств и проблем синестезии. Это работы Галеева Б. М., Громова Е. С,
Дубравина А. А., Иоффе И. И., Кагана М. С, Конена В. Д.,
Кузнецова О. И., Машкова В. М., Мосоловой Л. М., Мурина Е. Б. и др.
В литературоведении термином «синтетизм» характеризуется художественный метод, присущий творчеству многих деятелей серебряного века, которые с некоторой условностью можно отнести к различным творческим направлениям и школам: акмеисты (синтез классического и романтического), символисты (синтез мистического, интеллектуального и импрессионистического) и др. Анализ синтетических
Введение
идей блестяще представлен в работах А. Беляева, А. Мазаева и др. Классическими работами по изучению полифонии Ф. М. Достоевского стали работы М. М. Бахтина, Ю. Корякина и его учеников.
В философском знании проблема синтеза зарождается в древнегреческой философии и получает свое развитие в рационалистической традиции, вершиной которой является немецкая классическая философия, сформулировавшая трехступенчатость принципа развития: тезис, антитезис и синтез. Далее, в 70-80-х годах XX века в диалектическом материализме тема синтеза получила всестороннее развитие: 1) как метод научного исследования предметов и явлений, состоящий в познании их единства и взаимосвязи частей (Барсков А. Г., Ильин В. В., Швырев В. С, Штоф В. А. и др.); 2) как обобщение взаимосвязи теорий, относящихся к одной предметной области (современная синтетическая теория эволюции в биологии, синтез волновых и корпускулярных представлений в физике и др.)-Бранский В. П., Георгиевский А. Б., Мостепаненко А. М., Тимофеев-Ресовский Н. В. и др.; 3) как элемент диалектической логики (Акчурин И. А., Ильенков Э. В., Казютинский В. В., Кедров Б. М, Копнин П. В., Спиркин А. Г., Украинцев Б. С. и др.). Как правило, подавляющее большинство исследователей развивали рационалистические традиции синтетизма в естественных науках; в отдельных проблемах логики и гносеологии, и рассматривали нерационально обоснованные синтетические формы как ненаучные. В последствие само понятие «синтез» в отечественной литературе стало синонимом «система». Или рассматривалось как компромиссное равновесие различных элементов, теорий и т.д.
В культурологическом знании «синтез» стал употребляться историками культуры, прежде всего, как термин, фиксирующий единое
&
Введение
культурное целое, которое включает в себя качественно различные составляющие, например «греко-восточный синтез древне-греческой культуры»; «романо-германские культуры» и т.д.
Попытку применения гегелевской триады (тезис-антитезис-синтез) на культурные процессы предпринял Баткин Л. М., который считал синтез результатом диалога культур, где каждая культура выступает в роли тезиса и антитезиса. В середине XX века, когда тенденция взаимовлияния и межкультурных взаимодействий между различными регионами усилилась и осознана проблема «размыва» между «своими» и «чужими» культурами, то стали говорить о «концерте культур» для европейского региона (Г. Померанц).
Наконец, когда в 80-90-е годы XX века в Россию возвращается интеллектуальное наследие прежде не доступных трудов русских философов зарубежья (И. А. Ильина, Г. П. Федотова, Г. В. Флоровского, евразийского наследия и др.), стало очевидно, что русские мыслители предлагали свое оригинальное видение развития культурных процессов на основе интуитивно-синтетических концептов. Их видение проблем развития отечественной культуры является актуальным.
Кроме того, стали выходить немногочисленные работы исследователей, посвященные русской философии культуры (ГулыгаА., Иконникова С. Н., Сагатовский В. Н., Щедрин А. И. и др.), так и работы, рассматривающие различные аспекты русского культурного синтеза (Булычев Ю. Ю., Лебедев В. Н., Щученко В.А. и др.). Отличительной особенностью подавляющего большинства работ культурфилософского направления является преобладание подхода, характеризуемого изучением конкретных форм культурного синтеза или исследованием конкретных персоналий, что указывает на начальную стадию общего
а.
Введение
исследовательского процесса. На этом фоне заметно выделяются работы Щученко В. А. .
Таким образом, можно констатировать, что специальных работ, связанных с исследованием философско-методологических оснований идеи синтеза в русской культуре практически нет.
Цели и задачи исследования
Целью диссертационной работы является выявление философско-методологических оснований синтетических тенденций в русской философской мысли середины XIX - начала XX веков.
Данной целью определяется и следующий круг исследовательских задач:
выявить необходимые предпосылки возникновения проблемы русского культурного синтеза в русской философской мысли середины XIX-XX веков;
проанализировать эволюцию синтетических универсалий в русской культуре;
определить концептуальные компоненты русского культурного синтеза, а также формы его реализации в практике культурной жизни;
показать парадигмальный статус русского культурного синтеза;
выявить основные факторы, повлиявшие на формирование культурного синтеза;
определить основополагающие идеи отечественных мыслителей, оказавших влияние на формирование русско-культурного синтеза;
ЩученкоВ.А. Вечное настоящее культуры. Теоретические проблемы историко-культурного процесса. СПб.:СПбГТУ, 2001.
Введение
показать место и значение данной проблематики в структуре философских взглядов отечественных мыслителей.
Источниковедческая база исследования
Диссертационное исследование протекало в следующих научных областях: русской философии, философия культуры, культурологии, истории русской культуры. Поэтому при написании диссертации был использован разнообразный круг источников.
Особое внимание уделялось анализу источников, авторы которых формировали синтетические концепты: А. Белого, Н. А. Бердяева, Г. В. Вернадского, Н. Я. Данилевский, Вяч. Иванова, И. А. Ильина, И. В. Киреевский, К. Н. Леонтьев, П. Н. Савицкого, В. С. Соловьева, Н. Ф. Федорова, Г. П. Федотова, П. Флоренского, Г. В. Флоровского, С. Л. Франка, А. С. Хомяков.
В исследовании исторического аспекта указанной проблемы в русской философии автор опирался на ряд работ В. В. Зеньковского, А. Ф. Лосева, Н. О. Лосского, С. Л. Франка. Актуальными явились работы современных авторов-исследователей отечественной мысли: А. И. Бродского, А. А. Галактионова, А. В. Гулыга, Б. В. Емельянова, И. И. Евлампиева,
A. А. Ермичева, А. Ф. Замалеева, П. Ф. Никандрова, В. Н. Сагатовского,
B. И. Холодного, С. С. Хоружего, Л. Е. Шапошникова, и др.
Исследуя генезис идеи синтеза в философии культуры в диссертации использовались работы представителей неокантианской школы
B. Виндельбанда, Э. Трёльча, Э. Кассирера и др. Из работ отечественных
культурологов автор опирался на исследования: А. М. Баткина,
Ю. Ю. Булычёва, Б. С. Ерасова, В. К. Кантора, В. Н. Лебедева,
C. Я. Левита, Г. Померанца, В. А. Щученко и др.
Введение
Кроме того, при работе над диссертацией автор опирался на философскую и культурологическую литературу, в которой рассматриваются различные аспекты культурной динамики и формы функционирования культурных целостностей: работы С. Н. Иконниковой, М. С. Кагана, Л. К. Кругловой, Б. В. Маркова, С. Т. Махлиной, Л. М. Мосоловой, Ю. Н. Солонина, А. Я. Флиера и др.
Для анализа эвристических возможностей синтетической парадигмы в философии культуры, в диссертации привлекаются работы отечественных философов 70-80 годов XX века, область научных интересов которых связана с рациональной традицией применимости идеи синтеза (в диалектической логике, системных исследованиях, философии естествознания и др.): Акчурин И. А., Ахундов М. И., Блауберг И. В., Борисов В. И., Готт В. С, Ильенков Э. В., Казютинский В. В., Кедров Б. М., Копнин П. В., Кремянский В. И., Кузьмин В. П., Садовский В. Н., Спиркин А. Г., Тюхтин В. С, Украинцев Б. С, Урсул А. Д., Юдин Э. Г. и др.
Теоретико-методологические основы исследования
Логика реализации намеченной исследовательской программы требует применения ряда методологических приемов. Автор диссертации исходит из постулата, что отечественные философско-культурологические учения XIX века связаны с идеей органического синтеза культуры. Если, начиная с Вл. Соловьева, в русской философской традиции появляются исследования, задачей которых авторы видят в создании синтетических теорий, то методологические трудности возникают с анализом теоретического наследия предшественников, когда фундаментальные идеи одним и тем же автором выражались и в философских интуициях, и в поэтических образах, и христианско-православных понятиях. Вся
Введение
теоретическая конструкция синтеза, как правило, опирается на фундамент «интуитивизма».
Поэтому, учитывая эти и другие, более частные методологические трудности, в исследовании был использован следующий методологический прием. На первом этапе осуществляется поиск первичной творческой интуиции; на втором- прослеживается категориальное оформление исходной интуиции в систему ключевых понятий; завершающим этапом выступает реконструкция целостного идейного комплекса как отдельного исследователя, так и всего направления философской мысли в целом.
Наряду с названным выше методологическим приемом, в работе применяется принцип единства исторического и логического, позволяющий проследить основные этапы становления и развития синтетического проекта. В работе использован принцип комплексного системного анализа исследуемой проблематики, что помогает установить синтетический конструкт во взаимосвязи составляющих его элементов.
В качестве методологических ориентиров в диссертации широко применяются суждения и выводы авторов философских текстов, используемых в качестве источниковедческой базы.
Научная новизна исследования
Научная новизна исследования, прежде всего, состоит в детальной разработке комплексной концепции русского культурного синтеза, в частности:
- показано место, и значение проблематики культурного синтеза в философской мысли XIX - начала XX веков и в структуре философских взглядов отдельных мыслителей и деятелей культуры;
Введение
осуществлен комплексный анализ эволюции концепции синтеза культуры в отечественной философской традиции XIX - начала XX веков с учетом социокультурного и историко-философского контекста ее становления и развития;
выявлены основные характеристики понятия «русский культурный синтез»;
показаны различные варианты разработки синтетических идей, такие как: универсальные (А. С. Хомяков; И. В. Киреевский; В. С. Соловьев); органический синтез (русский космизм); локальные (Н. Я. Данилевский, К. Н. Леонтьев);
определен круг теоретических проблем формирования культурного синтеза в современной России;
выявлены философско-методологические основания культурного синтеза;
показано, что русский культурный синтез - это самостоятельная парадигма, внутри которой прослеживается устойчивая тенденция к формированию целостных идеальных конструкций;
доказано, что синтетическая парадигма в русской философской мысли базируется на основе православия, русской ментальности и вписывается в контекст русской социальной и культурной истории;
предпринята попытка реконструировать развитие синтетического проекта: от недефференцированного единства к синтетическим теориям, выстроенных на различных философско-методологических основаниях.
Положения и выводы, выносимые на защиту
синтетизм относится к числу исходных интуиции русской философской мысли и в ходе последующей концептуализации
Введение
оформляется в систему органично взаимосвязанных понятий отечественной религиозно-философской традиции;
осмысление синтеза задано национальным типом, ценностным миром и органикой русской национальной жизни и, не в последнюю очередь, цельностью натур мыслителей, создававших синтетические проекты;
все наиболее влиятельные течения русской философской мысли XIX - начала XX веков находились в русле теории и методологии синтетизма;
в отечественной культурфилософской мысли прослеживается устойчивая тенденция к построению синтетических теорий на различных основаниях;
в русской философии культуры «культурный синтез» - это субъективно проработанная логическая форма культурной закономерности;
общая приверженность к синтетическим социо-культурным теориям позволяет говорить о наличии русского культурного синтеза - феномена, объединяющих отечественных мыслителей;
русский культурный синтез обладает парадигмальным статусом и может быть понят как особая синтетическая парадигма;
наличие русского синтеза определяется совокупностью синтетических теорий и схожестью элементной базой, основанной на культурном архетипе русского человека.
Научно-практическая значимость исследования
Научная значимость исследования вытекает из его результатов и определяется двумя основными факторами: проведением теоретико-методологического анализа русской социально-философской мысли,
Введение
выдвижением гипотезы о наличии самостоятельной синтетической парадигмы. Результаты исследования имеют, прежде всего, философско-методологическое значение и могут послужить в качестве основания для построения целостного теоретического конструкта отечественной культурфилософской мысли, а так же при анализе современных тенденций иднтификации «единства во множестве». Основные выводы данной работы могут быть использованы при построении и развитии культурфилософских теорий и моделей. Основные положения диссертационного исследования могут быть использованы: 1) при чтении общих и специальных курсов по философии, философии культуры, истории и теории культуры и др.; 2) при составлении и написании учебников и учебных пособий, рабочих программ и методических разработок по соответствующим разделам философии, социальной философии, социологии культуры, культурологии, философии культуры, философской антропологии и др.
Апробация исследования
Идеи и результаты диссертационного исследования излагались в форме докладов и сообщений на следующих международных, всероссийских и межвузовских конференциях, симпозиумах и семинарах:
Первый Всероссийский социологический конгресс: «Социология и общество», СПб., 2000.
Всероссийская научная конференция «Бренное и вечное. Проблемы функционирования и развития культуры», Великий Новгород, 2000.
Научная конференция «Философия XX века: школы и концепции», СПб., 2000.
Межвузовская научно-теоретическая конференция «Модернизация России на рубеже веков», СПб., 2000.
Введение
Круглый стол «Российская массовая культура конца XX века». СПб., 2001.
Международная научная конференция «Глобальное общество и Россия: тенденции эволюции и последствия», СПб., 2001.
Международная научная конференция «Я и Мы. История, психология, перспективы», СПб., 2002.
Ежегодная научная конференция «Бог. Человек. Мир», СПб., 2002.
Международная научная конференция «Гуманизм. Глобализм. Будущее России», СПб., 2002.
Научная конференция «Распад СССР: 10 лет спустя», М., 2002.
Международная научная конференция «Информация, Коммуникация, Общество», СПб., 2003, 2004,2005.
- Дни Петербургской философии «Мир России, Россия в мире»,
СПб., 2003.
- III Российский общественно- научный форум «Гражданское
общество и реформа местного самоуправления в России», СПб., 2003.
-Международная научная конференция «Глобализм и этносоциальные отношения» СПб., 2004.
Научная конференция «Современная наука: проблемы и дискуссии - корпоративный подход», СПб., 2005.
Международная научно-практическая конференция «Гуманитарные аспекты профессионального образования: проблемы и перспективы», Иваново, 2005.
Дни Петербургской философии «Философия культуры и культурологи: вызовы и ответы», СПб., 2005.
Основные положения диссертации использовались при чтении следующих общих и специальных курсов: «Философия», «Культурология», «История русской культуры», «Отечественная история»,
Введение
«Культурология и социология» (в БІТУ «Военмех», в Санкт-Петербургском университете МВД, Санкт-Петербургском институте Генеральной прокуратуры РФ, Санкт-Петербургской юридической академии, Санкт-Петербургском университете ГПС МЧС России).
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии культуры и культурологи философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета 10 мая 2006 года.
Содержание диссертационного исследования отражено в 39 публикациях (общий объем - около 40 п. л.).
«Всечеловеческое» объединение народов и культур
Идея синтеза нашла необычайно яркое выражение в творчестве русского писателя Ф. М. Достоевского (1821-1881). В объявлении о подписке на журнал «Время» на 1861 год он писал: «Мы знаем, что не ограничимся уже теперь китайскими стенами от человечества. Мы предугадываем, что характер нашей будущей деятельности должен быть в высшей степени общечеловеческий, что русская идея, может быть, будет синтезом все тех идей, которые с таким упорством, с таким мужеством развивает Европа в отдельных своих национальностях» .
В 1880 году в знаменитой «Пушкинской речи» Достоевского эта мысль получила дальнейшее обоснование и развитие.
«Подвиг Пушкина» Достоевский видит в том, что в его поэзии засияли идеи всемирные. Ибо «что такое сила русской народности, как не стремление ее в конечных целях своих ко всемирности и всечеловечности... О, народы Европы и не знают, как они нам дороги! И впоследствии, я верю в это, мы, то есть, конечно, не мы, а будущие грядущие русские люди поймут уже все до единого, что стать настоящим русским и будет именно значить стремиться внести примирение в европейские противоречия»1.
Достоевский говорил о будущем. Устами своего героя Версилова («Подросток») он обращал внимание на то, что в России «возникает высший культурный тип, которого нет в целом мире, - тип всемирного боления за всех»2. Этот «всемирный болельщик» возникает из «почвенника»: чем сильнее привязанность к родной земле, тем скорее она перерастает в понимание того, что судьба родины неотделима от судеб всего мира. Отсюда стремление устроить дела всеевропейские и всемирные как характерная русская черта.
«Француз может служить не только своей Франции, но даже и человечеству, единственно под тем условием, что останется наиболее французом; равно англичанин и немец. Один лишь русский, даже в наше время, то есть еще гораздо раньше, чем будет подведен всеобщий итог, получил уже способность становиться наиболее русским именно тогда, когда он наиболее европеец. Это и есть самое существенное национальное различие наше от всех... Россия живет решительно не для себя, а для одной лишь Европы»3.
Синтез по Достоевскому, предполагает единение всех народов без каких-либо исключений. «Мы первые объявим миру, что не чрез подавление личностей иноплеменных нам национальностей хотим мы достигнуть собственного преуспеяния, а, напротив, видим его лишь в свободнейшем и самостоятельнейшем развитии всех других наций и в братском единении с ними, восполняясь одна другою, прививая к себе их органические особенности и уделяя им и от себя ветви для прививки, сообщаясь с ними душой и духом, учась у них, и так до тех пор, когда человечество, восполняясь мировым общением народов до всеобщего единства, как великое и великолепное древо, осенит собою счастливую землю»1.
Особенно большое значение для понимания взглядов Достоевского имеет концепция мистической Церкви А. Хомякова.
Хомяков понимал Церковь как мистическое духовно-материальное единство людей, уже в этой, земной жизни соединяющихся друг с другом и с божественной реальностью. При этом он полагал, что мистическое единение людей носит божественно-совершенный характер, уже осенено божественной благодатью. Достоевский, целиком принимая идею мистического единства людей, в гораздо большей степени сближает объект мистического чувства с нашей земной действительностью и поэтому не считает это единство божественным и совершенным. Но именно такое «принижение» мистического единства до нашей земной жизни помогает оправдать ту огромную роль, которую оно играет в жизни каждого человека, постоянно влияя на его поступки и мысли. Мистическое взаимодействие и взаимовлияние людей, остро чувствуемое Достоевским, наглядно отражается в той магической атмосфере всеобщей взаимозависимости, которая наполняет его романы. Присутствие этой магической атмосферы заставляет нас считать почти естественным многие странные черты художественного мира Достоевского: появление всех важнейших персонажей в определенные кульминационные моменты в одной и той же точке романного пространства, разговоры «в унисон», когда один персонаж словно подхватывает и развивает слова и мысли другого, странное угадывание мыслей и предсказание поступков и т.д. Все это внешние знаки той невидимой, мистической сети взаимосвязей, в которую включены герои Достоевского, даже те, кто ставит целью разрушить эту сеть, вырваться из нее (Верховенский, Свидригайлов, Смердяков и др.).
Единство ума, сердца и любви в русском космизме
Синтетические тенденции в отечественной мысли в этот период ярко проявились в русском космизме. Творцами космизма были мыслители, ученые, писатели - Н. Ф. Федоров, Н. А. Умов, А. В. Сухово-Кобылин, К. Э. Циолковский, Н. Г. Холодный, А. Л. Чижевский, П. А. Флоренский, В.И. Вернадский и др. В русском космизме обычно выделяют три направления: естественнонаучное, религиозно-философское и поэтически-художественное.
У истоков первого направления стоял Николай Алексеевич Умов (1846-1915), второе связано с именем Николая Федоровича Федорова (1828-1903), и третье - с именем Владимира Федоровича Одоевского (1803-1869).
При столь многоплановом характере своего развития космизм характеризовался внутренней цельностью, некоей «философией света и радости». Культуросозидающая деятельность человека сопоставляется здесь уже не с земным ландшафтом, земной ойкуменой, а с обозримым космизмом, Вселенной (для русского человека Вселенная - это дом, в который предстоит еще вселиться всем миром, а не поодиночке). Космос оказывается соразмерным и самой душе человека. В рассматриваемом идейном направлении по-новому, с учетом новых научных данных и философских исканий рассматривается взаимосвязь макро- и микрокосмоса.
Рассмотрим подробнее взгляды двух представителей русского космизма- Умова и Циолковского, в творчестве которых наиболее четко рассмотрены космические устремления человека. Отход от механистического миропонимания приводит Н. А. Умова к необходимости признания в физической картине мира ориентира на «реформирование» условий осмысления космического миропорядка. Поскольку, согласно второму закону термодинамики, физический мир непременно должен превратиться в хаос, то следует ввести в научную картину мира космическое бытие жизни, представление о ее вечных элементах. Жизнь вносит в космос порядок, или, как говорил автор, стройность. «Нравственные принципы, - пишет Н. А. Умов в работе «Физико-механическая модель живой материи» (1901), -не могли бы руководить поведением существ, природа которых была бы составлена из нестройностей. Центральность стройности есть основа чувства красоты и этики. Эволюция живой материи представляет естественную историю борьбы за осуществление высших проявлений стройности этических идеалов. Физико-механическая модель живой материи есть стройность» .
Здесь еще сохраняется влияние механистического мировоззрения, заметное даже в названии статьи. Но это уже начало другого миропонимания, основанного на том, что в осмысление космоса как физического мира вводится живая материя. А отсюда сразу же проистекает неизбежность ценностного восприятия всего мироздания в нравственно-эстетических категориях. Отход от механистического мировоззрения необычайно широко раскрывает возможности выявления связей как исторического порядка (обнаружение общего в воззрениях мыслителей различных эпох), так и сугубо научного, который в настоящее время привел к формированию антропного принципа в космологии. Этот же подход открывает, в свою очередь, путь нравственным критериям в науку, что лишает ее холодности, беспристрастности, отчужденности от человеческого бытия. «Если мы сравним роскошный и гармоничный образ мира, выходящий из рук науки, с образами, созданными вненаучной мыслью, мы должны ожидать, что наука приведет нас к более глубокому пониманию жизни, предусматриваемому даже в настоящее время. Следует стремиться к тому, чтобы возвышенный этический облик научных приемов искания истины вступил в свои права и в этой области. Не только разум получит высшее удовлетворение, но еще шире, чем в настоящее время, будет выдвинута этическая задача- создать технику упорядочения живого, подобно тому, как создана техника упорядочения неорганизованной материи»1.
Обратите внимание, сколь многопланова мысль, сформированная в этом отрывке. Во-первых, речь идет о включении в сферу научного исследования вековечных проблем сущности живого и происхождения Вселенной, которые принципиально новым образом будут решаться с переходом от классической физики к микрофизике. В настоящее время подобные исследования разворачиваются в рамках новой фундаментальной науки-космомикрофизики, возникшей на стыке физики элементарных частиц и космологии. Правда, космомикрофизика не включает в предмет исследования проблему происхождения жизни, возможности ее существования во Вселенной, но в то же время создает новые предпосылки для решения этой проблемы. Во-вторых, ученый считает необходимым изучать эти вековечные проблемы в контексте этического императива. Последнему подвластно все, что становится объектом научного анализа: возвышенный этический облик научных приемов искания истнины вступает в свои права. В-третьих, этический императив, регулирующий научный поиск, распространяется и на ту область, которую в настоящее время определяют как генная инженерия.
Идея синтеза и культурные доминанты в сознании русского человека
Идея культурного синтеза не является новой для русской философской мысли. Так, Ф.М. Достоевский считал, что "русская идея может быть синтезом всех тех идей, которые с таким упорством, с таким мужеством развивает Европа в отдельных своих национальностях"2. О "цельной синтетической жизни" и "цельном творчестве" писал B.C. Соловьев . К "великому синтезу" науки, искусства и религии стремился в своем творчестве Н. Ф. Федоров4. Тема синтеза была близка духовным исканиям евразийцев. Для них Россия- это Запад и Восток одновременно, "синтез двух с преобладанием последнего"5. В XX веке тема культурного синтеза разрабатывается целым рядом отечественных мыслителей: А. Белым, Г. Ф. Флоровским, Г. П. Федотовым, В. В. Зеньковским и др.
В этой связи можно констатировать, что в отечественном любомудрии сложилась традиция считать, что культурные синтезы придавали импульс развитию национальной культуры на всех этапах исторического развития России. Постоянная необходимость выработки локальных и глобальных синтезов связана с геополитическим положением страны, как моста между культурными потоками Запада и Востока. В этой связи культурно-исторический процесс можно представить в виде созидания, существования и разрушения синтетических образований: старого и нового, своего и чужого, духовного и цивилизационного. Кроме того, синтез выступает как субъективно проработанная форма осмысления культурного процесса.
Если рассмотреть XX век, то в нашей стране рождались и умирали три культурных синтеза: крестьянско-буржуазная Россия, советская Россия и новая современная Россия. Поэтому фундаментом формирующегося нового синтеза могут выступать три культурных массива: 1) культурное наследие дореволюционной российской жизни, включая русское зарубежье; 2) наследие культуры советского периода; 3) современное инокультурное влияние Запада и Востока1.
Представляется, что эти массивы будут участвовать в создании сначала локальных, а затем и глобального национального синтеза, способного соединить в человеке русской культуры интеллект, чувства и волю.
На созидание нового культурного синтеза будут оказывать влияние и особенности культурного архетипа русского человека как базового для всех трех массивов.
Архетипы выступают глубинными установками, которые сформировались в ходе истории евразийского этноса и носят устойчивый неосознанный характер, задающий образцы жизнедеятельности, и сохраняющие свое значение и смысл в нормативно-ценностном пространстве современной культуры .
В отечественной философской мысли существует традиция, берущая начало от славянофилов, анализировать факторы, формирующие характер и душевные качества русского человека. С учетом этого, процесс формирования в обобщенном виде можно представить следующим образом.
На созидание русского культурного архетипа оказала влияние географическая среда. Одним из первых, кто глубоко и всесторонне исследовал влияние природно- географической среды на "духовный склад" людей и "народный темперамент" является В. О. Ключевский1. Его исследования показали, что природа приучила русского человека к чрезмерному кратковременному напряжению своих сил: работать скоро, лихорадочно, споро. Ни один народ в Европе не способен был к такому напряжению в труде на короткое время, какое мог развить великоросс, но нигде в Европе не найти такой стойкой непривычки к равномерному и размеренному постоянному труду. Борьба с природой требовала от русских людей солидарных, коллективных усилий.
Исследования Л.В. Милова показали, что цикл сельскохозяйственных работ русского крестьянина был необычайно коротким, всего 125-130 дней. В то время как на западе Европы сезон работ длился гораздо дольше. Перерыв в полевых работах в некоторых странах достигал всего два месяца в году.
У русского человека появляется достаточно сильная установка-"навалиться всем миром". Страх, порождаемый капризами и непредсказуемостью природы, опыт климатически суровой жизни выработали преклонение перед правом силы, но в тоже время - уважение к природной стихии, восхищение красотой и гармонией природы. Вместе с тем, существовавшее уважение к земле - матери - кормилице, не сформировало в крестьянине самоотверженную и добросовестную практическую заботу о ней. Этому способствовало то, что русский крестьянин никогда не был суверенным хозяином своего надела. Поэтому в русском культурном архетипе не сложились представления о собственности (не различаются такие понятия, как: собственность, владение и право пользования).
Следующим, одним из важных архетипичных элементов русского человека, является социоцентризм. Социоцентрический характер русского общества определял отношение людей друг к другу. Основу этого отношения составляла антиличностная установка и замещение понятия свободы понятием воля, которые блокировали всякую индивидуальность и "несанкционированную" активность отдельно взятого человека. Присутствие антиличностной установки ("все как один"), породило запретительный тип агрессивного антииндивидуализма, основу которого составляли корпоративная зависть и принцип уравнительной справедливости. "Везде личность подавлена в органическом коллективе. Почвенные слои наши... не хотят самодеятельности и активности, всегда полагаются на то, что другие все за них сделают"1.
Варианты конституирования
В основе русского культурного синтеза лежит русская философия. Русской философии присущ особый способ философствования. Ей чуждо стремление к абстрактному, сугубо интеллектуальному схематизму, она не сводима к логике, в ее основе, по преимуществу, лежит не рационализм, а греческий логос. Она интуитивна и религиозна. Она связана с действительностью и насущностью. Своей практической стороной она обращена к реализации некоей главенствующей идеи о справедливом мироустроении. Ее цель в поиске Красоты, гармонии и Истинного смысла.
Большинство исследователей обращали внимание на особенности русской философии. В частности, Н.О. Лосский, в работе «История русской философии» (1951) писал: «Только собрав в единое целое все свои духовные силы- чувственный опыт, рациональное мышление, эстетическую перцепцию, нравственный опыт и религиозное созерцание, - человек начинает понимать истинное бытие мира и постигает сверхрациональные истины о Боге. Именно этот цельный опыт лежит в основе творческой деятельности многих русских мыслителей - В. Соловьева, кн. С. Трубецкого, кн. Е. Трубецкого, П. Флоренского, С. Булгакова, Н. Бердяева, С. Франка, Л. Карсавина, А. Лосева, И. Ильина и др. Опираясь на цельный опыт, они пытались развить такую философию, которая бы явилась всеобъемлющим синтезом»1.По его мнению, «...русской философии свойственно острое чувство реальности и чуждо стремление рассматривать содержание внешних перцепций как нечто психическое или субъективное» .
Не менее известный историк русской философии, автор двухтомного труда «История русской философии» (1950), В. В. Зеньковский обращал внимание на другую особенность русской философской мысли. «В русской философии - насколько можно судить за полтора века ее развития - есть некоторые своеобразные особенности, которые вообще отодвигают теорию познания на второстепенное место. За исключением небольшой группы правоверных кантианцев, русские философы очень склонны к так называемому онтологизму при разрешении вопросов теории познания» . При этом, по мнению Зеньковского, русский онтологизм выражал не «примат "реальности" над познанием, а включенность нашего познания в наше отношение к миру, в наше "действование" в нем» .
Русский философ и историк философской мысли А. Ф. Лосев так кратко сформулировал отличительные черты русской философии: «Русской философии, в отличие от европейской и более всего немецкой философии, чуждо стремление абстрактной, чисто интеллектуальной систематизации взглядов. Она представляет собой внутреннее, интуитивное, чисто мистическое познание сущего, его скрытых глубин, которые могут быть постигнуты не посредством сведения к логическим понятиям и определениям, а только в символе, в образе посредством силы воображения и внутренней жизненной подвижности»1. Лосев замечал: «Основа западноевропейской философии- ratio. Русская философская мысль, развивавшаяся на основе греко-православных представлений, в свою очередь во многом заимствованных у античности, кладет в основание всего Логос. Ratio есть человеческое свойство и особенность; Логос метафизичен и божественен» . Из чего Лосев делает вывод: «Русская самобытная философия представляет собой непрекращающуюся борьбу между западноевропейским абстрактным ratio и восточно-христианским конкретным, богочеловеческим Логосом...»3.
Из отечественных историков русской философии только Б. Яковенко и Г. Г. Шпет высказывали критические суждения по поводу содержательной стороны русской философии. В частности, Шпет аппелировал к факту отсутствия преемственности между античной и русской философией. По этой причине русская философия не сумела сформировать своего научного языка. Россия имела возможность перенять древнегреческое культурное наследие прямо из Византии, но этого не сделала. Вместо того, чтобы учить язык и учиться культуре, Россия взяла из дряхлеющей Византии внешнюю обрядовость, политические интриги, властные амбиции. Шпет приводит фразу одного из первых представителей интеллектуальных кругов
Московского государства старца Елизарова монастыря: «Аз- сельский человек, учился буквам, а еллинских борзостей не текох, а риторских астроном не читах, ни с мудрыми философами в беседах не бывал»1. Шпет сокрушается по тому поводу, что эти самоуничижительные слова принадлежали человеку, открывавшему русский ренессанс. Шпет полагает, что если бы русская интеллигенция московского периода проявила бы страсть к познанию и овладела бы греческим языком так, как Запад знал латинский, то развитие русской философии пошло бы в ином направлении. Но поскольку этого не произошло, то «в общем итоге московской истории получилось, что всю культуру, а потом и философию и науку, России не пришлось почерпать из эллинских и римских источников. Творение же в истории, как и в природе, бывает только один раз. Поэтому, когда созрело время для рождения русской культуры, пришлось русскому народу отсутствующее у него заимствовать... Чужой язык стал посредником между источником духа и русскою душою. Россия начала свою культуру с немецких переводов. И это есть новая Россия - Россия Петра - вторая Россия» .
