Введение к работе
Актуальность темы исследования. Современная цивилизация, формирующаяся на основе общества массового потребления, придаёт стремлению к наслаждению характер доминантного культурного императива. С позиций традиционной моралистики ситуация может быть представлена как культурный триумф материально-телесного начала. Однако при таком подходе остаётся без внимания принципиальный конфликт интерпретаций, значимый для философско-культу-рологического осмысления феномена удовольствия. С одной стороны, интенсификация практик удовольствия стала объектом социально-философской критики как способ идеологического закрепощения индивида, позволяющий поймать его в паутину производства вещей и смыслов, сделать зависимым и управляемым. С другой стороны, неоспоримо историческое значение психоанализа и родственных ин-терпретативных подходов, обнаруживших уязвимость «принципа удовольствия», спонтанность и неколебимость которого дотоле полагались аксиоматическими.
Сложившаяся ситуация требует создания новой антропологии удовольствия, отвечающей реалиям современной культуры. Философское представление о том, что практики удовольствия враждебны духовности и сомнительны с точки зрения истины человеческого бытия, является наследием эпохи нужды. Для того, чтобы дать философский ответ на антропологические запросы современной эпохи, отличающейся повышенным вниманием к культуре развлечений и удовольствий, необходимо сопоставить таким устойчивым экзистенциалам, как тревога, забота, «бытие к смерти», экзистенциальную истину «человека наслаждающегося». Эта истина, как будет показано в диссертационном исследовании, не тождественна ни аморальному гедонизму, ни императивам общества потребления. Мы полагаем необходимым поставить во главу угла вопрос о позиции наслаждающегося субъекта, чтобы проанализировать взаимосвязь научения удовольствию с процессами идентификации и запросами телесной самости. Избежать концептуальных апорий позволяет философско-антропологический взгляд на проблему в ракурсе научения удовольствию, предлагаемый автором работы. Удовольствие рассматривается в контексте «искусства существования», что позволяет говорить о феномене способности
к удовольствию, которая не просто дана индивиду изначально, но формируется в сложном взаимодействии с Другим и с миром культуры. Феномен научения удовольствию представляет интерес именно как культурная техника работы с телом, отличная, с одной стороны, от репрессивного ограничения, с другой — от эксплуататорского преумножения потребностей. С этой точки зрения, практики удовольствия должны стать объектом исследования как область артикуляции телесной самости в контексте определённой гедонистической парадигмы, выступающей проводником релевантных механизмов культурно-антропологической идентификации.
Об актуальной необходимости разработки целостного подхода к исследованию культурной функции феномена удовольствия свидетельствует систематическое обращение научного сообщества к этой проблематике. Только в течение последнего десятилетия состоялось несколько масштабных междисциплинарных конференций, посвященных данному кругу вопросов. В первую очередь отметим научно-культурный форум «Удовольствие как феномен культуры», организованный в 2004 г. на философском факультете СПбГУ по инициативе и под руководством автора диссертационного исследования. В 2008 г. тематическая эстафета была подхвачена КПО «Пушкинский проект» и музеем-заповедником «Михайловское», где прошла международная научная конференция «Удовольствие и наслаждение как явления культуры». Доклады, посвященные культурным трансформациям феномена удовольствия, звучали также на конференциях «Философия пира» (Санкт-Петербург, 1999 и 2002), «От пира к посту: трансформации культурных практик от Античности к Средним векам» (Санкт-Петербург, 2008), «Пищевой код в славянских культурах» (Москва, 2008), «Эмоции в русской истории и культуре» (Москва, 2008) и др.
Состояние научной разработанности проблемы. В истории философской мысли тема удовольствия достаточно широко представлена в общем контексте антропологической проблематики. В фокусе внимания, как правило, оказывается вопрос об отношении опыта удовольствия к истине человеческого бытия. В ряду наиболее влиятельных исторических прецедентов следует назвать тексты Платона, Эпикура и его последователей, Лоренцо Баллы, Томаса Мора, Эразма Роттердамского, Иммануила Канта. При этом на протяжении долгого времени пути фи-
лософской рефлексии были предопределены системой координат, требующей четкого различения духовно-рациональной и телесно-чувственной составляющей гедонистических практик. Частным следствием этой дистинкции было превращение тезиса о тривиальной очевидности телесных аспектов удовольствия в философскую аксиому. Развитие естественных наук и сопутствовавшее им отчуждение субъекта от телесности в европейской культуре Нового времени усугубили убеждение в природной спонтанности и непроблематичности телесного опыта.
Решающую роль в формировании новой философской парадигмы осмысления телесности сыграла феноменологическая философия XX в. В «Картезианских размышлениях», формулируя проблему признания Другого и конституирования интерсубъективной реальности, Э. Гуссерль начинает с данности «живого тела». Особо важное значение имеют работы М. Мерло-Понти, в которых обоснована концепция «феноменального тела». Телесное бытие перестаёт трактоваться как вне-историческая данность и препятствие для интерсубъективности: согласно М. Мерло-Понти, телесность принимает на себя традицию и делает возможным признание Другого через совместный опыт. Позиция М. Мерло-Понти может служить основанием для дальнейшего рассмотрения способности к удовольствию в терминах телесной интерсубъективности и трансляции телесно-чувственного опыта в ходе переживания единства с Другим в обладании общим миром.
Экзистенциальные ракурсы феноменологии телесного опыта рассмотрены в работах Ж.-П. Сартра, Р. Д. Лэнга, Ж. Батая, Ж. Делёза, Ж.-Л. Мариона, X. У. Гум-брехта, В. А. По дороги, Ю. М. Шилкова, С. А. Азаренко. Философско-антрополо-гический анализ моделирования телесности в структурах повседневности осуществлён Б. В. Марковым и В. П. Щербаковым. Воздействие механизмов социокультурной дистинкции исследовано в работах М. Мосса и П. Бурдьё, закрепивших в научном обиходе понятие «габитуса» субъекта культуры. Историческая трансформация телесного опыта под воздействием социально-психологических изменений в европейской культуре Нового времени описана Н. Элиасом. Исследованию но-воевропейскиех дисциплинарных техник работы с телом также посвящены работы М. Фуко.
Онтогенетический аспект интеграции телесной самости детально изучен в русле психоанализа и смежных интеллектуальных традиций. Взаимовлияние процессов культурной идентификации и психологических аспектов взаимодействия со значимым Другим исследовано в работах Э. Эриксона, К. Хорни, Ф. Пёрл-за, В. Райха. Экзистенциальное значение первичного опыта удовольствия и его сущностная связь с опытом Другого раскрыты в работах М. Кляйн, Дж. Райвери, П. Хайманн, Д. Винникотта, К. Болласа. Анализ истоков и причин культурно обусловленной «неспособности к удовольствию» содержится в работах Г. Маркузе, В. Райха, А. Лоуэна, К. Хорни, Ф. Пёрлза и его соавторов.
Важнейшим шагом философской мысли XX в. стало обращение к обыденному опыту, который, благодаря М. Хайдеггеру, признаётся философией в качестве основополагающего бытийного модуса. Феноменологическая концепция становится отправной точкой для аналитики различных аспектов повседневности. О роли удовольствия в повседневной актуализации самости писал Э. Левинас, трактовавший наслаждение как фундаментальное отношение к бытию, противоположное освоению мира с помощью разума. Интерсубъективная природа обыденного опыта исследована в работах А. Шюца, Дж. Мида, Г. Гарфинкеля, П. Бергера и Т. Лукмана, И. Т. Касавина и С. П. Щавелева; именно в таком контексте названные авторы рассматривают общие вопросы теории социокультурной идентификации и вопросы претворения системы культурных ценностей в повседневные практики. Культурологическое исследование основных зон повседневного пространства европейской культуры, включающее в себя подробный анализ семантики соматических элементов, осуществлено В. Д. Лелеко. Взаимосвязь структур повседневности с особенностями культурной самоидентификации европейского человека исследована в работах Е. Э. Суровой, О. А. Довгополовой.
Общие принципы философско-культурологического подхода к исследованию исторических и антропологических реалий сформулированы в работах М. С. Кагана, С. Н. Иконниковой, Л. К. Кругловой, А. В. Костиной, А. Я. Флиера. Вопрос о герменевтике субъекта удовольствия был поставлен М. Фуко. Модификации гедонистического дискурса в контексте западноевропейской интеллектуальной ис-
тории исследованы в работах М. М. Шахнович, А. В. Емельянова. Альтернативные дискурсивные модели рассмотрены К. С. Пигровым, А. И. Иваненко.
Семиотический подход к описанию культурных практик представлен работами Ю. М. Лотмана, Р. Барта, К. Леви-Стросса, У. Эко. Исследование Ю. М. Лот-мана и Е. А. Погосян, посвященное гастрономической культуре XIX в., наряду с идеями Р. Барта и К. Леви-Стросса относительно перспективы изучения «алиментарного кода» культуры составляют методологическую основу для семиотического анализа культурных стратегий удовольствия, закрепляющих значимые различия на уровне телесного опыта. Социально-антропологическая трактовка данной проблематики, учитывающая действие механизмов культурной идентификации, представлена в работах П. Бурдьё, Дж. Гуди, М. Монтанари и А. Капатти. Методологические принципы исследования исторических форм эмоционально-чувственного опыта изложены в работах Л. Февра, У. М. Редди, Р. Харре, П. и К. Стернсов, Ю. Ю. Хмелевской, А. Зорина.
Богатый конкретно-исторический материал для компаративного анализа практик удовольствия в контексте социокультурной динамики Запада и России собран в работах Я. Буркхардта, Э. Э. Виолле-ле-Дюка, Ж. Ле Гоффа, Ф. Броделя, И. Хёйзинги, А. Я. Гуревича, М. М. Бахтина, И. Блоха, Э. Фукса, Дж. Реборы, И. Е. Забелина, Н. И. Костомарова, М. И. Пыляева, М. И. Козьяковой, В. В. Лапина. Культурную историю и социальную семантику ольфакторного восприятия исследовали А. Корбен, А. Ле Герер, К. Классен, Д. Хоувз, А. Синнетт, Б. Шаал (совместно с другими авторами), О. Б. Вайнштейн, Е. Жиринская. О социальном символизме культуры питания писали В. Н. Топоров, А. ван Геннепп, С. А. Арутюнов, А. К. Байбурин и В. Л. Топорков, А. Я. Гуревич, И. С. Клочков, Н. Г. Красно дембская, В. Н. Мазурина, А. Ю. Майничева. Идентификационная функция гастрономического дискурса рассматривается в работах Д. Мишель, Д. Сайпа, Э. Спери, П. П. Фергюсон. Специфика гастрономического текста русской культуры отражена в исследованиях Ю. М. Лотмана и Е. А. Погосян, М. В. Загидул-линой, М. В. Капкан, В. А. Липинской, И. С. Лутовиновой, Н. П. Найдёновой, П. В. Романова, М. Бореро, М. Глянц, Г. и Р. А. Ротштейнов.
Дискурсивные, визуальные и практические стратегии семиотизации сексуального опыта исследовали М. Фуко, Ж. Бодрийяр, Г. Маркузе, С. Маркус, М. Энафф, Г.-П. Дюрр, П. Киньяр, К. Коллиган, К. Палья, В. Д. Лелеко, Р. В. Светлов, В. П. Шестаков. Роль практик удовольствия в тендерной идентификации отражена в работах М. Киммела, И. С. Кона, Л. Малви, Н. X. Орловой, Н. Л. Пушкарёвой, А. А. Тёмкиной.
Особенности самоидентификации субъекта удовольствия в ситуации культурного плюрализма рассмотрены Е. Э. Суровой. Психологические аспекты процесса культурной глобализации описаны М. М. Решетниковым. Философско-куль-турологическое исследование основных форм массовой культуры в их генетической обусловенности эстетическими установками Нового времени осуществлено Е. Г. Соколовым. О типологических отличиях гедонистического дискурса современности, возникающего на пересечении структур общества потребления, массовой культуры, глобального мультикультурализма и постмодерна писали Ж. Бодрийяр, Б. В. Марков, К. А. Богданов, А. В. Вейнмейстер, А. В. Емельянов, Ф. Мюре, Н. П. Кнэхт, О. С. Осипова, О. А. Смоляк, Т. В. Чередниченко и другие авторы.
Объект исследования. Объектом исследования являются культурные практики удовольствия, а именно телесно-чувственные практики, интегрированные в структуры повседневного опыта.
Предмет исследования. Предмет исследования составляют онтогенетические и филогенетические аспекты трансформации гедонистического опыта человека под воздействием культурно-антропологических механизмов идентификации.
Цель исследования — выявить и проанализировать принципы той трансформации телесного опыта субъекта культуры, которая обусловлена действием культурно-антропологических механизмов идентификации в сфере позитивно маркированных повседневных практик, обозначаемых как «практики удовольствия».
Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи:
1. Разработать и продемонстрировать на конкретном культурно-историческом материале методологию философско-культурологического исследования практик удовольствия.
Раскрыть коммуникативную природу феномена удовольствия, обусловленную его укоренённостью в структурах взаимодействия со значимым Другим.
Определить идентификационную роль как «способности к удовольствию», так и «неспособности к удовольствию» в процессе интеграции телесной самости на различных этапах индивидуальной истории.
Обосновать концепцию культурных «стратегий удовольствия», показав их связь с механизмами социальной дистинкции.
Продемонстрировать эвристический потенциал разработанной методологии на примере анализа «гедонистических парадигм», последовательно сменявшихся в истории культуры Запада и России.
Рассмотреть историческое становление культуры «наслаждения вкусом» как наиболее показательный пример трансформации биологических потребностей человека под воздействием идентификационных механизмов культуры. Проанализировать формирование «вкуса» как аспект непонятийной коммуникации, придающей индивидуальному опыту общезначимую форму.
Выявить дискурсы и практики, определяющие характер телесной идентичности субъекта современной культуры и своеобразие гедонистической парадигмы в культуре массового потребления. Определить, в каких формах современная культура способна задействовать смысловой потенциал телесной интерсубъективности и обосновывать практики удовольствия фигурой значимого Другого.
Научная новизна работы. В диссертационном исследовании сформулированы основные принципы антропологии удовольствия, отвечающей реалиям современной культуры: экзистенциалам «эпохи нужды» (забота, страх, «бытие-к-смерти) сопоставлен экзистенциал удовольствия/наслаждения. Практики удовольствия исследуются как одно из проявлений телесной интерсубъективности. Данное понятие введено для концептуального отображения глубокой укоренённости способности к удовольствию в структурах взаимодействия со значимым Другим. Именно названный антропологический принцип рассматривается в диссертационном исследовании как основание для выстраивания культурных стратегий удовольствия, формирующих и удостоверяющих идентичность субъекта культуры
(наряду с другими идентификационными практиками). Приложение философско-культурологической методологии, разработанной в теоретической части диссертации, к исследованию исторических практик удовольствия позволяет выделять в истории культуры определённые гедонистические парадигмы и рассматривать их в принципиальной связи с релевантными идентификационными схемами. Эвристический потенциал такого подхода продемонстрирован на материале культуры наслаждения вкусом, которая исследуется как коррелят определённых иден-тичностей, последовательно артикулируемых в истории европейской и отечественной культуры Нового времени.
Методологические принципы исследования. Теоретико-методологическую основу исследования составляет сочетание общего философско-антропологиче-ского подхода с методами и подходами смежных областей гуманитарного знания. В основу диссертационного исследования положена феноменологическая аналитика телесного бытия самости. Для обоснования экзистенциальной значимости опыта удовольствия используется психоаналитический подход к интерпретации взаимодействия с первичным Другим на ранних этапах индивидуальной истории. Экстраполяция концепции телесной интерсубъективности на социальную реальность опирается на трактовку совместного переживания в феноменологической социологии А. Шюца. Для анализа идентификационной (дистинктивной) функции культурных стратегий удовольствия привлекается социально-антропологический метод описания «габитуса» — выявления инкорпорированных императивов, структурирующих повседневный опыт. При этом задействуются такие феноменологические категории, как «Собственное» и «Чуждое». Историческая смена гедонистических парадигм в истории европейской и отечественной культуры Нового времени рассматривается на основании теории «процесса цивилизации» Н. Элиаса, который именовал данный методологический принцип «социальной психологией истории». Для исследования конкретно-исторических форм практик удовольствия (на примере становления культуры вкуса) используются семиотический и историко-компарати-вистский методы. Анализ гедонистической парадигмы современности осущест-
вляется с учётом особенностей идентификации субъекта современной культуры, обозначенных Е. Э. Суровой понятием «персоналистская личность».
Комплексное использование названных методологических принципов позволило выработать целостный философско-культурологический подход, применение которого на конкретном историческом материале дало возможность раскрыть коммуникативную природу феномена удовольствия и выявить сущностную взаимосвязь практик удовольствия с культурно-антропологическими механизмами идентификации.
Материалом для исследования служат научные работы, посвященные истории повседневности, сочинения бытописательного характера, философские трактаты, житийные тексты, религиозные, моралистические и просветительские сочинения, мемуарная и биографическая литература, медицинские тексты, кулинарные книги, литература фривольного содержания; в качестве важного источника для семиотического анализа исторических стратегий удовольствия привлекаются произведения художественной литературы, изобразительного искусства, кинематографии.
Положения, выносимые на защиту:
Как антропологический феномен удовольствие принадлежит не только биологическому, но и социально-психологическому, духовному порядку бытия. Способность испытывать удовольствие от определённых объектов формируется в процессе сложного и многогранного взаимодействия с Другим, аккумулируя психологический опыт индивидуальной истории и исторический опыт культуры. Поскольку «понимающее бытие» не может осуществиться вне сферы смыслов, а обретение себя в мире предполагает, среди прочего, определённую чувственно-телесную ориентацию, практики удовольствия должны стать объектом исследования, нацеленного на выявление их семиотического потенциала и позволяющего усмотреть в самом опыте удовольствия экзистенциально значимый феномен, существенно отличный от механического удовлетворения естественных потребностей.
Феномены удовольствия связаны с трансформацией телесного опыта индивида в ходе передачи культурной традиции и должны рассматриваться в контексте философско-антропологической проблематики в качестве одной из важнейших форм разделённого (совместного) опыта. Благодаря коммуникативной приро-
де практик удовольствия, наследуя традицию и разделяя её с другими, субъект обретает соответствующий опыт осмысленного бытия-в-теле. Анализируя значение этого принципа применительно к индивиду, можно говорить о том, что индивидуальное бытие усваивает определённую культурную форму (в отличие от «нормы», «правила»); описывая те же механизмы применительно к социуму, мы получаем возможность исследовать практики удовольствия в качестве практик согласования эмоционально-поведенческих паттернов. Таким образом, совместный опыт удовольствия представляет собой актуальную для современной «цивилизации досуга» форму «сборки общества».
Формирование культурно обусловленной способности или неспособности к отдельным видам удовольствия является важным аспектом интеграции телесной самости в процессе становления индивида. С этой точки зрения, культурные стратегии удовольствия могут быть рассмотрены и как дисциплинарные (цивили-зационные) техники, и как «практики себя».
Практики удовольствия предполагают возможность формирования различных культурных стратегий удовольствия, обусловленных механизмами культурно-антропологической идентификации. Соответственно, культурный регламент практик удовольствия может быть предметом исследования не только в аспекте реализации или блокирования «принципа удовольствия», но и в аспекте выработки дифференцированных стратегий, способов артикуляции идентичности в непосредственном чувственном выборе. Стратегии удовольствия также представляют собой важную форму актуализации единства социума, задействующую механизмы непонятийной коммуникации.
По отношению к любому историческому типу культуры можно говорить о наличии своеобразного императива заботы об удовольствии (отличного от гедонистической установки). Посредством данного императива разграничиваются приемлемые и неприемлемые практики и получают закрепление в повседневном опыте тела значимые социальные дистинкции. Предлагаемый подход позволяет увидеть, что повседневный опыт поляризуется не по оси «удовольствие — страдание», но по оси «удовольствие — неприятие», каковая имеет определяющее зна-
чение для исключения идентификационно не соответствующих практик. Таким образом, заботу об удовольствии можно рассматривать как эффективный механизм инкультурации и социализации.
Культурно-исторические процессы могут стать предметом философско— культурологического исследования в аспекте вытеснения/инсталляции стратегий удовольствия, являющихся маркерами определённых идентичностей. В частности, как показало исследование, осуществлённое в рамках диссертационной работы, исторически значимый пример семиотизации телесного опыта в контексте становления новых идентичностей представляет собой культура наслаждения вкусом, сложившаяся в период Нового времени. С этой точки зрения, «вкус» представляет собой общезначимую форму индивидуального опыта, усваиваемую в процессе формирования субъекта культуры.
Специфика гедонистической парадигмы современности (в её отличии от других культурных эпох в истории Запада и России) определяется установкой на мультипликацию и диверсификацию стратегий удовольствия. Это коррелирует с доминирующим идентификационным принципом, позволяющим субъекту культуры соотносить себя одновременно с целым рядом сообществ, исповедующих анто-нимичные системы ценностей.
Гедонистические императивы современной «цивилизации наслаждения» нельзя трактовать как триумфальное осуществление «принципа удовольствия», поскольку они имеют своей основой историческое отчуждение субъекта от телесности, происходившее в культуре Нового времени (правила этикета, медикализа-ция, дискурс нормы в контексте идеологии рационального потребления и т. д.), и выстраиваются путём перевода феноменов удовольствия из плана означаемого в план означающего (дискурс рекламы).
Действенную альтернативу императивным дискурсам «цивилизации наслаждения» представляет герменевтика субъекта удовольствия, построенная с учётом символического потенциала соответствующих феноменов. Анализ произведений популярной культуры показывает, что на уровне художественной рефлексии насущным становится вопрос о формах разделённого (совместного) опыта, способст-
вующих научению удовольствию, то есть о соприсутствии в практиках удовольствия значимого Другого, который обеспечивает символическую насыщенность данных практик, благодаря чему субъект может использовать их как «практики себя».
Научно-практическая значимость исследования. Материалы и теоретические выводы, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы при разработке образовательных программ и методических пособий по философской антропологии, философии культуры, культурологии и по соответствующим разделам социологических, этнологических, исторических и психологических дисциплин; а также для создания тематических спецкурсов по данной проблематике: «Антропология удовольствия», «Антропология вкуса», «Основы философско-культурологического анализа телесно-чувственных практик» и т. п. Исследование также открывает перспективы для дальнейшего междисциплинарного изучения практик удовольствия в их соотнесённости с культурно-антропологическими механизмами идентификации. Практическое значение диссертационной работы заключается в возможности применения полученных результатов в таких сферах деятельности, как (1) формирование воспитательных стратегий, (2) разработка методик социокультурной адаптаци, (3) технология рекламы.
Апробация работы. Материалы и выводы диссертационного исследования отражены в 50 опубликованных работах, в числе которых авторская монография (16 п. л.), 3 коллективные монографии, статьи в рецензируемых изданиях, включённых в Перечень ВАК, статьи и материалы научных конференций.
Теоретические положения и основные выводы были отражены в докладах, представленных вниманию научной общественности в рамках научных мероприятий, в числе которых следующие международные и всероссийские конференции и форумы: «Феномен удовольствия в культуре» (СПб, 2004), «Глобальное пространство культуры» (СПб, 2005), «Знаковое пространство культуры XX-XXI вв. в комплексных гуманитарных исследованиях» (Киров, 2008), «Советская культура: Проблемы теоретического осмысления» (СПб, 2008), «Личность и бытие: Субъектный подход» (Москва, 2008), «In Transition: культурные идентичности в национальном и глобальном контекстах» (Екатеринбург, 2008), «Бренное и веч-
ное: социальные ритуалы в мифологизированном пространстве современного мира» (В. Новгород, 2008), «Теории и методы исторической науки: шаг в XXI век» (Москва, 2008), «От пира к посту: трансформации культурных практик от Античности к Средним векам» (СПб, 2008), «Новые традиции» (СПб, 2008), «Человек в условиях цивилизационных вызовов» (Саратов, 2008), «Человек как творец и творение культуры» (СПб, 2008), «Трансформации культуры в глобальном информационном обществе» (Москва, 2009), «Праздник в пространстве современной городской культуры» (Екатеринбург, 2009) и другие.
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философской антропологии философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета 21 апреля 2011 г.
Объём и структура работы. Работа выполнена в объёме, соответствующем установленным требованиям, состоит из введения, четырёх глав, заключения и библиографии, содержащей наименования трудов отечественных и зарубежных авторов.
