Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Сущность русской идеи, в контексте отечественного консерватизма 15
1.1. Специфика отечественного консерватизма 15
1.2. Сущность русской идеи. Национальный менталитет как фундамент реализации русской идеи 25
1.3. Основные аспекты русского национального самосознания, русской идеи 53
Глава 2. Идеологема «Москва-третий Рим», как концептуальное оформление русского национального самосознания, русской идеи 87
2.1. Философско-культурологический аспект концепции «Москва-третий Рим» 95
2.2. Идея мессианского призвания русского народа, проявление сущностных черт русской ментальности в творчестве Филофея 110
Глава 3. Эволюция национального самосознания, русской идеи в старообрядчестве, в контексте влияния культурных парадигм средневековой Руси и России Нового времени 135
3.1. Становление мировоззренческих принципов старообрядчества в XVII веке 135
3.2. Генезис самобытной идеологии в старообрядчестве XVI1I-XX веков 169
Глава 4. Роль славянофилов в развитии русского национального самосознания, русской идеи 203
4.1. Славянофилы - об органических духовных началах, как основе реализации мессианского призвания русского народа 204
4.2. Славянофилы - о западноевропейских духовных началах и принципах синтеза русской и западной культур 243
Глава 5. Эволюция русского национального самосознания, русской идеи в консервативной мысли в период 2-й половины XIX-XX веков 267
5.1. Концепция всеславянской интеграции Н.Я. Данилевского 267
5.2. К.Н. Леонтьев: идея спасения русской самобытности 286
5.3. Всемирный характер национального самосознания, русской идеи в евразийстве, как концепции культурной интеграции с Азией 304
Заключение 323
Список использованной литературы 350
- Специфика отечественного консерватизма
- Основные аспекты русского национального самосознания, русской идеи
- Становление мировоззренческих принципов старообрядчества в XVII веке
- Концепция всеславянской интеграции Н.Я. Данилевского
Введение к работе
Актуальность исследования. Русское национальное самосознание - чрезвычайно сложный многоаспектный феномен, включающий в себя культурологический, психологический, мировоззренческий, социологический аспекты. В силу своей многогранности, он выступает предметом рассмотрения различных наук: социальной психологии, истории, культурологии, этнологии, политологии и других. Мы анализируем данную категорию с позиции философии культуры. В этом контексте национальное самосознание, в обобщенном виде, предстает как осознание коренных духовных начал отечественной культуры, единого исторического прошлого своего народа; выработка четкого представления о специфике русского менталитета, национального характера; ощущение собственной принадлежности к Российскому государству и осознание его отличий от иных государственных образований. Наконец, одна из наиболее существенных сторон национального самосознания - это проблема особого призвания русского народа в мировой истории. Русское национальное самосознание включает в себя познавательный, эмоционально-ценностный и регулятивный компоненты.
Основой, философско-культурологическим стержнем русского национального самосознания выступает русская национальная идея, трактуемая, в целом, как основанный на уникальном национальном менталитете, национальных ценностях самобытный путь развития России. Таким образом, рассматривая динамику русского национального самосознания в отечественном консерватизме, мы одновременно будем говорить и о развитии русской национальной идеи в указанном направлении.
Некоторые современные исследователи полагают, что на рубеже XX - XXI веков заявления об особом призвании России неактуальны. Так, Д.С. Лихачев уверен, что общенациональная идея в качестве панацеи от всех бед - «крайне опасная глупость». В своей книге «Раздумья о России» он безапелляционно заявляет: «Никакой особой миссии у России нет и не было!» (хотя в этой же работе, но чуть ранее, пишет: «У каждой культуры и у каждого культурного на-
рода есть своя миссия в истории, своя идея»1).
Мы убеждены, что русская национальная идея - не миф и не химера, более того, как ядро русского национального самосознания, она жизненно необходима. Абсолютно верно пишет В.М. Межуев; «Идея... - не то, что можно выдумать, изобрести, навязать сверху в качестве «панацеи от всех бед» или, наоборот, отбросить за ненадобностью. Она существует безотносительно к любым пожеланиям или протестам как выражение определенной культурной преемственности (выделено авт. - О.П.) в духовной истории народа... Отказ от нее равносилен отказу от самих себя». Без национальной идеи «Россия - всего лишь бессодержательное, пустое пространство, открытое любому экспериментированию над собой»2.
Национальная идея предполагает, с одной стороны, восприятие своей культуры как особенной, неповторимой, с другой стороны, - как один из моментов общемировой культуры. Таким образом, она (благодаря способности выходить за рамки собственной национальности) сдерживает нездоровые тенденции трактовать ценности своей культуры как универсальные и пытаться навязать их другим народам.
Будучи фундаментом национального самосознания, национальная идея интегрирует систему ценностей, сплачивает нацию. Одна из тревожных тенденций современного бытия - атомизация российского общества; дух индивидуализма все более укореняется на постсоветском пространстве, что грозит распадом социума. Возрождение русского национального самосознания, русской идеи послужит единению нации на основе осознания принадлежности к единому культурному ареалу, на основе усвоения имманентных русской культуре ценностей и святынь, а значит, послужит заслоном обозначенным деструктивным тенденциям.
Русская идея сообщает высший трансцендентный смысл бытию нации, является показателем ее духовности. Одна из общих трактовок духовности - спо-
1 ЛихачевД.С. Раздумья о России.-СПб., 1999. -С. 46,31.
2 Межуев В.М. О национальной идее//Вопросы философии.- 1997. -Да 12.-С. 8-9.
собность выходить за пределы собственного бытия: «Духовность... следует определять как способность индивида и общества... выходить за рамки собственного существования, ставить перед собой и реализовывать цели и задачи, не связанные с поддержанием своего собственного существования»3, - верно пишет Б.П. Шулындин. А поскольку национальная идея есть логос, адресованный нацией человечеству, предполагает выход за собственные - национальные -пределы, то она отражает высокую духовность нации - носителя данной идеи. І/ Русская идея должна стать мировоззренческой основой развития социума. Последние двадцать лет, ассоциирующиеся с понятием «время реформ», убедительно показали, что общественные преобразования, игнорирующие духовный опыт предыдущих поколений, проводимые в отрыве от национально-культурного контекста, в итоге выливаются в бесплодные метания из крайности в крайность, заранее обречены на провал. Не уяснив духовных основ национальной культуры, невозможно ставить и продуктивно решать стратегические задачи государственного строительства.
Именно сегодня русская идея чрезвычайно актуальна в общемировом масштабе. Еще в первой половине XX в. русский философ Г.П. Федотов пророчески уловил черты нарождающейся новой цивилизации: кризис «национального духа» и, как следствие, национальное усреднение, торжество массовой культуры. В XXI веке эти тревожные тенденции приобрели общепланетарные масштабы, оформились в концепцию глобализма, основные черты которой - нивелирование национальных особенностей, ценностей и традиций, нравственный нигилизм, космополитическая тактика всесмешения человечества на основе меркантильных, потребительских интересов. Глобализм необыкновенно агрессивен, чреват «войной всех против всех». Стремление Запада утвердить свои ценности как универсальные вызывает противодействие остального мира, «в противовес западному культурному империализму усиливаются фундаменталистские течения в других цивилизациях, подчеркивающие непреходящие цен-
3 Шулындин Б.П. Особенности российской цивилизации и современные реформы в России // Россия и россияне: выбор пути: М-лы конференции ученых-обществоведов. - И. Новгород, 2000. - С. 150.
ности великих самобытных культур... Центральной осью мировой политики будущего, видимо, будет конфликт между Западом и остальным миром»4. То есть речь, по сути, идет о дальнейшем существовании человечества. Возрождение русского национального самосознания, русской идеи - это путь мирного противодействия глобализму, как насильственному механическому соединению людей на бездуховной основе меркантильных интересов. Русская идея предполагает солидаризацию народов на основе духовности, признания ценности каждой самобытной культуры.
В этой связи особое значение приобретает органический консерватизм, ибо он содержит значительные духовно-нравственные потенции, его отличает стремление к стабильности бытия. Укорененный в глубинные пласты национальных культур, он связывает в единое органическое целое прошлое, настоящее и будущее. Принципиальная позиция консерватизма такова, что общество - не механизм, который можно настраивать по различным искусственно создаваемым моделям, но целостный организм, развивающийся естественно, в опоре на многовековой национальный опыт. Консерватизм сдерживает негативные тенденции отрыва от духовных истоков, противодействует порочной тактике всякий раз «переписывать» историю заново. Серьезная проблема, с которой сталкиваются практически все общества, особенно в эпохи кардинальных преобразований, - это конфликт между устоявшимися формами жизни и модерни-зационными процессами, между традицией и новацией, старым и новым. Перекос в ту или иную сторону чреват разрушением общества. Так, дискредитация традиции и абсолютизация новаций ведет к отрыву от коренных общественных устоев и, как следствие, - разрушению жизненного уклада, материальной и духовной культуры. И наоборот, абсолютизация традиции и отрицание новаций влечет общественный застой, а, следовательно, деградацию нации. Возрождение русского национального самосознания, русской идеи на основе органического консерватизма, утверждающего необходимость модернизационных процессов, но - в опоре на ценностный фундамент традиции, послужит преодоле-
1 Хантингтон С. Столкновение цивилизаций?//Полис. - 1994.-№ l.-C. 48.
7 нию болезненного конфликта между старым и новым.
Мы исследовали динамику русского национального самосознания, русской идеи в важных направлениях: концепции «Москва - третий Рим» старца Фило-фея (Филофей - предтеча русского консерватизма), старообрядчестве, славянофильстве, консервативной мысли 2-й половины XIX в. (Н. Данилевский, К. Леонтьев), консерватизме XX в. (евразийство). Данные течения, во-первых, очень ярки, самобытны. Во-вторых, в творчестве указанных авторов и в их характерах, полагаем, очень рельефно проявились специфические черты русского национального менталитета, хотя и, зачастую, неоднозначно. В-третьих, - и это главное - они представляют разные этапы развития русской культуры, существенные хронологические срезы. Филофей - яркий представитель средневековой Руси. Старообрядчество, зарождаясь на стыке эпох, при переходе от средневековой православной культуры к рационалистической культуре Нового времени, воплотило черты обоих этих глубинных пластов. Поэтому оно многогранно, сложно, интересно. Славянофилы проявили себя как консервативные мыслители Нового времени. Творчество Н. Данилевского, К. Леонтьева приходится на переломный этап мировой истории, характеризуемый кризисными явлениями в западной культуре, социальными потрясениями в России (крушение монархии, повлекшее очередной кардинальный перелом в органическом развитии страны). Наконец, евразийство явилось выразителем национального самосознания, русской идеи применительно к советскому этапу развития России.
Безусловно, представленная работа не претендует на роль «единственно верной» трактовки национального самосознания, русской идеи, это авторский взгляд, но - выработанный в опоре на объективные факты отечественной истории, закономерности развития русской культуры, русской мысли, и в данном качестве может послужить этапом прояснения национального самосознания, русской идеи.
Степень научной разработанности темы. Проблема национального самосознания, русской идеи - одна из ключевых в отечественной философии. Впервые русская идея была четко сформулирована в XVI веке: в концепции «Моек-
8 ва - третий Рим» старца Филофея звучит мысль об особом - мессианском -призвании русского народа во вселенском масштабе. Хотя истоки русской идеи, по верному утверждению М.А. Маслина, восходят еще к XI веку. Знаменитое «Слово о законе и благодати» митрополита киевского Иллариона, написанное в яркой художественной форме, прославляет Русскую землю, принявшую крещение и влившуюся в семью христианских народов5.
В XIX столетии русская идея, как ядро национального самосознания, оформляется в качестве уникальной философской проблемы. Именно тогда о ней впервые заговорили. Важной вехой в развитии национального самосознания, русской идеи стали «Философические письма» П.Я. Чаадаева и его «Апология сумасшедшего». С одной стороны, мыслитель подверг Россию убийственной критике, но с другой стороны, выразил надежду на ее великое будущее. Именно «Философические письма» стимулировали интенсивные поиски русской интеллигенции места России в мировой истории, в результате чего оформились два принципиально различных направления - западников и славянофилов. Спор между ними не утихал на протяжении всего XIX столетия и перешел в XX век.
Важнейший этап в развитии русского национального самосознания связан с именем Вл. Соловьева. В его знаменитом докладе «Русская идея», прочитанном в Париже в 1888 г., в работе «Россия и Вселенская Церковь» (1889 г.) русская идея получает концептуальное обоснование. Творчество Вл. Соловьева стало важным импульсом для дальнейшего развития национального самосознания, русской идеи в начале XX в. в трудах множества ведущих отечественных философов русского культурного ренессанса. А в 1946 г. выходит в свет фундаментальный труд Н.А. Бердяева «Русская идея», где проблемы особого пути России, специфики русского менталитета, национального самосознания получили всестороннее многоаспектное освещение.
В целом, тема русского национального самосознания, русской идеи была актуальна для подавляющего большинства наиболее известных русских мыслителей XIX - XX вв. Свидетельством тому служат вышедшие не так давно сборни-
5 См.: Маслин МЛ. «Велико незнанье России...» //Русская идея.-М., 1992.-С. 7.
9 ки под названием «Русская идея» , в которых представлены взгляды на судьбу России, ее место в истории: старца Филофея, Н.М. Карамзина, П.Я. Чаадаева, А.С. Пушкина, А.С. Хомякова, И.В. Киреевского, В.Г. Белинского, А.И. Герцена, Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, К.Н. Леонтьева, Н.И. Кареева, Вл.С. Соловьева, Е.Н. Трубецкого, В.В. Розанова, Н.А. Бердяева, Л.П. Карсавина, П.Н. Савицкого, С.Л. Франка, С.Н. Булгакова, И.А. Ильина, А.Ф. Лосева и других.
Рубеж XX - XXI веков демонстрирует всплеск интереса к проблеме национального самосознания, происходит «новое рождение» темы русской национальной идеи, появилось множество монографических работ: В.И. Гидиринско-го, А.В. Гулыги, В.В. Кожинова, С.Н. Кочерова, Д.С. Лихачева, А.С. Панарина, О.А. Платонова, В.Н. Сагатовского, Е.С. Троицкого, А.И. Уткина, Л.Е. Шапошникова, Ф.Я. Шипунова. Спектр суждений в данном контексте чрезвычайно широк: от неоправданной идеализации русского народа, прошлого, настоящего и будущего России до их откровенного очернительства . Подобный разброс мнений свидетельствует о непроясненное русского национального самосознания, русской идеи. Следует согласиться с М.А. Маслинным, что «нынешнее «незнанье России» достигло у нас небывалых ранее размеров»8.
Проблема в том, что одни авторы выступают защитниками национальных устоев, традиций, другие настроены на их ниспровержение. В соответствии с этим в отечественной философии, в контексте исследования русского национального самосознания, русской идеи, прослеживаются три магистральных направления.
Первое направление можно обозначить как национальный нигилизм, представителями которого являются: П.Я. Чаадаев (его «Философические письма»), поздний Вл. С. Соловьев, пожертвовавший национальным началом в пользу абстрактного вселенского единства, а в наши дни - историк А.Л. Янов, отождествивший возрождение и развитие национального самосознания с проявлением
6 Русская идея. - М., 1992; Русская идея: Сборник произведений русских мыслителей. - М., 2002.
7 Ярким примером последнего служат следующие сочинения: Гореликов Л.Л., Лисицына Т.А. Русский путь.
Опыт этнолингвистической философии. 4.3. Судный час русской идеи.-Новгород, 1999; Янов А.Л. Россия
против России. Очерки истории русского национализма 1825-1921.-Новосибирск, 1999.
* Маслин М.А. «Велико незнанье России...» //Русская идея.-С. 6.
национального самомнения9.
Направление, диаметрально противоположное рассмотренному, - патриотизм, проявляемый, в свою очередь, в различных формах: просвещенный (старец ФилофеЙ, славянофилы); тяготеющий к изоляционизму, провинциальности (старообрядцы, Н. Данилевский, К. Леонтьев).
В третьем направлении - эклектизме - частично представлены черты первых двух направлений. Так, Вл. С. Соловьев в ранний период творчества, с одной стороны, выступил защитником православия, критиковал западное христианство (и в этом выступил как продолжатель славянофильства); но с другой стороны, был более критичен (чем славянофилы) к допетровской России, к органичным русской культуре социальным институтам (общине).
Рассмотренные направления - это лишь основные тенденции, схема, обобщающая богатую палитру взглядов русских мыслителей на сущность России и ее путь в истории.
Таким образом, русская идея как философский феномен, стержень русского национального самосознания, является уникальным духовным достоянием отечественной философской мысли. И в XXI столетии тема русского национального самосознания, русской идеи столь же актуальна, что и в XIX веке.
Цель и задами исследования. Цель нашего исследования заключается в прояснении уникального философского феномена «русская идея», как ядра русского национального самосознания; в выявлении динамики русского национального самосознания, русской идеи в ключевых направлениях отечественной консервативной мысли. Данная цель предполагает решение следующих задач:
прояснить сущность консервативного мировоззрения, выявить специфические черты отечественного консерватизма;
определить категориальный статус русской национальной идеи; '
исследовать русскую национальную идею в ее ключевых аспектах;
прояснить категорию «менталитет», выявить сущностные черты русского
9 См.: Янов АЛ. Россия против России. Очерки истории русского национализма 1825-1921.- Новосибирск, 1999.
менталитета, как фундамента реализации русского национального самосознания, русской идеи;
определить точку зрения консервативных мыслителей на выразителей, носителей русского национального самосознания, на субъект реализации русской идеи;
выявить динамику развития русского национального самосознания, русской идеи в важнейших течениях отечественного консерватизма - концепции «Москва - третий Рим» старца Филофея, старообрядчестве, славянофильстве, консервативной мысли 2-й половины XIX века, евразийстве (XX век);
определить основные тенденции развития русского национального самосознания, русской идеи в отечественной консервативной мысли;
- выявить социально-исторические и мировоззренческие детерминанты
трансформаций русского национального самосознания, русской идеи в отечест
венной консервативной мысли.
Объект исследования - основные направления русского консерватизма в культурфилософском аспекте.
Предмет исследования - сущность русской идеи; развитие русского национального самосознания, русской идеи в отечественном консерватизме.
Теоретическая и методологическая база исследования. Теоретической основой исследования является цивилизационный подход к истории, а также утверждение диалектических связей, как объективных условий развития социумов. Методологическую базу исследования составила совокупность следующих методов: сравнительно-исторического, единства исторического и логического, анализа, синтеза, абстрагирования, обобщения, индукции, аналогии.
Источниковую базу работы составили: труды классиков отечественной и мировой философии, посвященные исследованию категории «идея» ; монографии, рассматривающие тему русского национального самосознания, русской
Платон. Соч. - M-, 1879; Федон, Пир, Федр, Парменид. - М., 1999; Кант И. Соч.: В 8 т. - М., 1994. - Т. 3, кн. 1; Гегель Г.В. Ф. Паука логики: В 3 т. - М., 1970. - Т. 3; Флоренский П.А. Соч.: В 4 т, - М.. 2000. - Т. 3 (2).
идеи ; произведения отечественных консервативных мыслителей12, разнообразная критическая литература.
Новизну диссертационного исследования можно свести к следующим обобщающим положениям.
Диссертация - одна из первых работ, в которой осуществлено систематизированное, концептуальное рассмотрение ключевого философского феномена «русская идея», являющегося стержнем русского национального самосознания.
Прояснен категориальный статус русской идеи (данный феномен рассмотрен как один из аспектов содержательно более широкой категории - «идея»).
Выявлены и исследованы наиболее существенные аспекты русского национального самосознания, русской идеи {провиденциальный, исторический, культурологический); прослежены внутренние структурные связи между данными аспектами.
Выработана обобщенная трактовка категории «национальный менталитет», выявлены существенные особенности русского национального менталитета, как субстанциональной основы русского национального самосознания, русской идеи.
Исследованы проявление русского национального самосознания, реализация русской идеи в ключевых течениях отечественной консервативной мысли; вы-
" Бердяев Н.А. Русская идея. -М, Харьков, 1999; Троицкий Е.С. Возрождение Русской идеи.-М., 1991; Яла-тоновО.А. Русская цивилизация.-М., 1992; Шипунов Ф.Я. Истина Великой России.-М., 1992; Саратовский В.Н. Русская идея: продолжим ли прерванный путь? Серия: Россия накануне XXI века. Выпуск 2.-СПб., 1994; Бабаков ВТ., Семенов В.М. Национальное сознание и национальная культура.-М., 1996; Гидиринский В.И. Русская идея и армия.-М., 1997; Лихачев Д.С. Раздумья о России. - СПб., 1999; Шапошников Л.Е. Очерки русской историософии XIX-XX вв. - Нижний Новгород, 2002; Кожинов В.В. О русском национальном сознании. (Серия: История России. Современный взгляд.)-M., 2002; Уткин А.И. Вызов Запада и ответ России.-М„ 2003; Ko-tepoe СИ. Русская идея: сущность и смысл: Монография. - И, Новгород, 2003; Панарин А.С. Православная цивилизация в глобальном мире. -М., 2003; Гулыга А. В. Русская идея и ее творцы. - М., 2003 и др. 12 Послание монаха Псковского Елеазарова монастыря Филофея дьяку М,Г. Мисюрю-Мунехину с опровержением астрологических предсказаний Николая Булева и с изложением концепции «Третьего Рима»; Послание московскому великому князю Василию Ивановичу о «Третьем Риме», обязанностях правителя, обряде крестного знамения // Синицына Н. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV - XVI вв). -М-. 1998; Стихи духовные. - M., 1991; Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения.-Горький, 1988; Аввакум Петров. Послания и челобитные. - СПб., 1995; Поморские ответы. -М„ 1911; Публичное собеседование архимандрита Михаила с синодальным миссионером о. К. Крючковым в Киеве 20 июля 1908 года.-М., \90i; Аксаков К.С., Аксаков И.С. Литературная критика.-М., 1982; Аксаков К.С. Эстетика и литературная критика.-М., 1995; Киреевский И. В. ПСС. -М„ 1911; Самарин Ю.Ф. ПСС: В 12 т.- М, \%11-\9\\\ Хомяков А.С. ПСС: В 8т.-M., 1900-1904;Данилевский Н.Я. Россия и Европа.-М., 1991;Леонтьев К.Н. Избранное.-М., 1993; Леонтьев К.И. Восток, Россия и славянство. - М., 1996; Савицкий П.Н. Континент Евразия.-М., 1997; Трубецкой И.С. Пути Евразии.-М., 1992.
13 явлены основные тенденции развития национального самосознания, русской идеи в данных направлениях.
Определены исторические, мировоззренческие детерминанты эволюции русского национального самосознания, русской идеи в отечественном консерватизме.
Теоретическая и практическая значимость работы. Прежде всего, исследование послужит определенным вкладом в развитие русского национального самосознания, может стать импульсом к дальнейшему осмыслению феномена «русская идея».
Результаты работы будут способствовать дальнейшему изучению духовного наследия русских консервативных мыслителей; в целом, исследование расширяет знания об отечественной философии Средневековья, Нового времени.
В самом общем виде, русская национальная идея определяет высшие цели нации, призвана быть мировоззренческим фундаментом позитивного социального развития, которое возможно лишь в органической связи с духовным наследием прошлого. Поэтому выработка концепций, определение приоритетов государственного и в целом социального строительства возможны лишь на основе самобытных начал, с учетом бесценного опыта русских консервативных мыслителей. В данном контексте, многие положения рассмотренных в исследовании авторов не утратили своей актуальности, при условии их адаптации к современным реалиям.
Выводы исследования помогут определить критерии взаимодействия России с иными цивилизациями (и, прежде всего, с западной) и в этой связи, будут способствовать адекватной оценке негативных тенденций современного бытия (речь, в частности, - о порочной глобалистской стратегии).
Материалы данной работы используются соискателем при чтении курса русской философии.
Апробация работы. Основные положения диссертации получили освещение на российских и международных научно-философских конференциях: «Русское православие: Вехи истории»: Международные VI Рождественские
православные чтения (Н. Новгород, 1998); «Православие и проблемы воспитания»: VII международные рождественские православно-философские чтения (Н. Новгород, 2000); «Церковь и общество на пороге 3-го тысячелетия»: X международные рождественские православно-философские чтения (Н. Новгород, 2001); «Единство и этнокультурное разнообразие мира. Диалог мировоззрений»: VI международный симпозиум (Н. Новгород, 2001); «Православная духовность в прошлом и настоящем»: XII международные Рождественские православно-философские чтения (Н. Новгород, 2003); «Истина и заблуждение. Диалог мировоззрений»: VII Международный научно-богословский симпозиум (Н. Новгород, 2003); «А.С. Хомяков: философ, писатель, публицист»: Международный симпозиум (Москва, 2004); «Философия и будущее цивилизации»: IV Российский философский конгресс (Москва, 2005).
Материалы диссертации нашли отражение в следующих публикациях: 2 монографии («Роль самобытников в развитии русского самосознания»; «Русская идея: от Древней Руси - к Новому времени»); 2 учебных пособия («Проблема «Запад - Восток» в русской религиозной философии XIX - начала XX века» (в соавторстве с И.А. Треушниковым), «Проблема «Запад - Восток» в русской религиозной философии» (в соавторстве с И.А. Треушниковым)); частично вошли в учебное пособие «Философские проблемы человека и общества». Итоги исследования отражены в 27 статьях российских и региональных научных изданий. Всего по теме диссертации опубликована 31 работа общим объемом 47 печ. листов. В декабре 2005 г. в Нижегородской правовой академии прошла научная конференция, посвященная обсуждению монографии соискателя «Русская идея: от Древней Руси - к Новому времени»; в конференции приняли участие ведущие нижегородские ученые.
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, пяти глав (в главах 1 и 5 - по три параграфа, в остальных - по два параграфа), Заключения и Списка использованной литературы.
Специфика отечественного консерватизма
На наш взгляд, одна из существенных задач современности - реабилитация консерватизма1 . «Советская наука писала о консерватизме сугубо в критическом плане, как о несостоятельной и враждебной миру и прогрессу буржуазной теории» . О консерватизме говорили как о мировоззрении, которое стремится адаптировать настоящее к некой «идеальной», сформированной в прошлом, социокультурной модели; как следствие, консерватизм отрицает развитие, ибо видит в нем разрушение данной эталонной модели. Однако, в данном случае, полагаем, речь должна идти о крайней форме, которую можно обозначить как «охранительный консерватизм».
Последнему следует противопоставить органический консерватизм, который не отрицает новаторства, отнюдь не нацелен на застой, возврат к старому. Полагаем, критерием различения обозначенных консервативных установок является отношение к традиции. Любое консервативное направление, так или иначе, «выступает проявлением традиции»15. Но если охранительным консерватизмом «она понимается как законченное, во всех чертах сформулированное учение», то органическим консерватизмом - «как становящаяся, развивающаяся мысль, опирающаяся на исходные фундаментальные принципы». Именно поэтому, справедливо пишет Л.Е. Шапошников, последний выступает «органичным явлением, обусловленным историческим процессом»16. Таким образом, охранительный консерватизм «фактически вне-историчен, он сохраняет готовое и с принципиальных позиций отказывается от «приобретения нового». Ярким примером подобного мировоззрения является раннєє старообрядчество. Органический же консерватизм, который, по терминологии Л.Е. Шапошникова, можно обозначить и как «новаторский», сочетает традицию и современность, отвечает на вызов духу времени17. Примером подобного консерватизма является славянофильство, которое выступало за позитивное развитие в опоре на национальную традицию, национальные духовные ценности, но резко негативно относилось к идее возврата к старым отжившим формам. Славянофилы, в частности, внесли принцип историзма в понимание догматических начал. Вследствие этого «догмат из застывшей схемы превратился в живой и подвижный инструмент церковного сознания»,
В самом общем виде органический консерватизм сводится к идее поступательного развития в опоре па ценностный фундамент традиции. Его отличает стремление найти компромисс между появляющимся новым и традиционно сложившимся старым. Кредо отечественного органического консерватизма удачно выразил А.В. Фролов: «Успех (в развитии социума - О.П.) может быть достигнут не только... за счет давно апробированных идей, сколько за счет идей новых, нестандартных подходов и решений, лежащих, однако, в области российского традиционализма, российской морали и нравственности... Эта теория должна способствовать прогрессу и одновременно отслеживать надежность и истинность пути, выверенность проводимых преобразований и реформ»1 .
Необходимо различать философскую и социально-политическую-трактовки консерватизма. Философская трактовка подразумевает, прежде всего, систему вечных ценностей и установок, присущую какой-либо общности; ориентир на позитивное развитие в опоре на данные ценности, традиции. Изложенная в нравственных, религиозных канонах данного общества система вечных ценностей, в свою очередь, предопределяет базовые принципы социальной жизни (например, общинный принцип организации социума).
Социально-политическая трактовка консерватизма подразумевает конкретную историческую (политико-управленческую, экономическую, социальную) интерпретацию указанных выше фундаментальных ценностей, установок и принципов . Социально-политический консерватизм прагматичен, вариативен, ибо зависит от конкретных исторических реалий, вызовов данному социуму (в этой связи имеются разные течения в консерватизме: неоконсерватизм, традиционалистское, патерналистское направления и др.). Он, по справедливому утверждению Г.В. Марченко, выражается «в определенном стиле государственного управления, опирающемся на «вечные ценности» и, по возможности, лишь корректирующем «естественный» ход исторического развития» .
Если говорить о консерватизме как мировоззрении, то следует выделить фундаментальный принцип, роднящий, кстати, всех без исключения исследуемых нами отечественных консервативных мыслителей - «отказ от неоправданных и революционных ломок, упор на эволюционные пути развития в противовес революционным, на постепенный реформизм»22. И в этом смысле консерватизм противостоит радикализму, ориентированному на насильственное разрушительное реформаторство. Консерватизм, постулирующий преемственность в развитии, опору на национальные духовные ценности, традицию, противостоит и нигилизму, который видит смысл в переоценке всех ценностей.
Представляется интересным сравнительный анализ консерватизма и либерализма23. Их сопоставление как феноменов, во многом противоположных, позволяет глубже раскрыть сущностные черты консерватизма, а значит и особенности интересующих нас отечественных консервативных мыслителей. Либерализм также подразумевает две трактовки: 1) как некие базовые ценности, принципы, 2) как социально-политическое, экономическое их преломление. Политический, экономический либерализм, аналогично консерватизму, вариативен,
18 менялся с течением времени (в частности, изначально политический либерализм предполагал ограничение наследственной власти, установление парламентского правления, обеспечение гарантии гражданских свобод; в экономике либералы выступали за невмешательство государства в решение экономических вопросов, за свободную конкуренцию) . Либерализм как мировоззрение определяется системой взглядов, в соответствии с которыми позитивное социальное развитие достижимо лишь на фундаменте частной собственности путем обеспечения гражданской свободы человека во всех сферах деятельности. Таким образом, базовые ценности либерализма - вера в прогресс, внешняя (юридическая, экономическая) свобода индивида, частная собственность.
На наш взгляд, наиболее существенное различие между либерализмом и консерватизмом заключается в том, что первый строится на рациональных принципах, сосредоточен исключительно на имманентном бытии, а потому ан-тиметафизичен. В этой связи резко негативную оценку либерализму дает С.Л. Франк: «Либерализм... есть порождение духа самочинности, уже совершенно отрешенного от религиозного питания, оторвавшегося от онтологических корней и внутренне опустошенного»25. Второй же, напротив, как правило, глубоко сакрален, ибо традиции, сущностные религиозные принципы выходят за сферу рассудка. По крайней мере, это актуально для русского консерватизма, представителей которого мы будем рассматривать. Так, К.Н. Леонтьев, выстраивающий свою консервативную концепцию на основе византизма, утверждал, что для последнего характерно «разочарование во всем земном», он «отвергает всякую надежду на всеобщее благоденствие народов»26. Консерваторы ведут «оборонительные бои» с «обезумевшим рассудком - в защиту той части бытия, которая не подчиняется рассудку, является... сакральной... ценностью и обязательным элементом полноценной человеческой и социальной жизни... Консерватизм отстаивал свободы человека, не подчиненного... рассудку».
Как следствие, либерализм по природе своей космополитичен, так как (по верным утверждениям А.С. Хомякова) рассудок тяготеет к универсализации бытия. Консерватизм же (по крайней мере, русский), напротив, глубоко национален, ибо укоренен в глубинные пласты уникальной национальной культуры. Не случайно русские консервативные мыслители (А.С. Хомяков, К.Н. Леонтьев) выступали противниками космополитизма.
Основные аспекты русского национального самосознания, русской идеи
В самом общем виде, провиденциальный аспект русского национального самосознания, русской идеи предполагает трактовку истории как взаимодействие свободной воли человека и Абсолюта. В связи с этим, мессианская роль русского народа трактуется как активная духовная деятельность по преображению Космоса, «устроению и организации Вселенной» на христианских началах. В контексте провиденциального мировосприятия данная миссия рассматривается в качестве задания Абсолюта.
Рассматривая проблему провиденциального прочтения истории, мы неизбежно затрагиваем вопрос об укорененном в Абсолюте призвании человечества, высших метаисторических смыслах человеческого бытия, и трактуем их не как отвлеченные идеи, но как реальность. С точки зрения систематики смысл бытия любой системы находится за ее пределами, а не в ней самой - это очевидная аксиома. Поскольку историческая жизнь человеческого сообщества представляет собой сложную суперсистему (все признаки налицо: иерархичность, структурность, закономерность развития), то мы неизбежно выходим на проблему Абсолюта, высших трансцендентных смыслов человеческой истории. Справедливо в этой связи пишет В.А. Кутырев: «Как известно, всякая замкнутая на себя данность, в конце концов, умирает. Поэтому на стадии роста человек (добавим: и человечество - О.П.) особенно нуждается в том, чтобы чувствовать себя в составе более общей и мощной целостности, которую и олицетворяет Бог».
Трансцендентные смыслы истории прочитываются и с точки зрения трак 54 товки духовности как способности выходить за собственные пределы. Данная трактовка актуальна не только для личности или нации, но и для человечества как единого субъекта исторического процесса. Исходя из этой трактовки критерии духовности человечества неизбежно окажутся за пределами эмпирии, что опять же приводит к идее Абсолютного.
В трудах средневековых русских авторов и у отечественных религиозных мыслителей XIX — XX веков мы обнаруживаем твердую уверенность в бытии высших, абсолютных смыслов человеческой истории.
Принцип провиденциализма - основа христианского мировосприятия. Однако провиденциализм православного учения принципиально отличается от западного. Последнему присуще принижение свободной воли человека, сообщение фатального характера Божественной воле. Римское католичество изначально базировалось на силе авторитета, регламентировавшего юридическими правилами все стороны жизни европейца. Католицизм обесценивает личностные начала, ибо в нем «думают о таком единстве Церкви, при котором не остается следов свободы христианина», - верно писал А.С. Хомяков.
В протестантизме, отвергнувшем власть папы, формируется культ самодовлеющей личности. Однако, чем ярче проявляется индивидуализм, тем резче выступает идея провиденциального предопределения. Подобный провиденциализм Г. Флоровский определил как «логический»; особенно ярко он проявился в философской системе Гегеля, отразившей идею сплошной логичности мира. По Гегелю каждый момент развития - воплощение какой-то идеи, в смене эпох проявляется определенный логический порядок. Как следствие, «безусловное значение имеют не люди, а «идеи», Благом признается та или иная форма правления» 38. «Хитрость Мирового Разума» не оставляет места свободному творчеству индивида. Корень подобного мировосприятия - в западном рационализме. У протестантов авторитет разума приходит на смену папскому авторитету католицизма. В результате «в тисках железной логики умирает всякий проблеск свободы или творчества»1 9. Жесткий схематизм, торжество идеи детерминизма приводит на Западе к сакрализации основанного на строгой логике формально-юридического закона.
Начиная с Л. Фейербаха, в контексте интенсивной секуляризации западной культуры и доминирования идеи прогресса, в европейской философии все более проявлялась тенденция искать смыслы истории в ней самой. Фейербах, отрицая Бога, христианство, постулировал самодостаточность, абсолютную сущность человека, который, по его мнению, должен стать «единственным универсальным и высшим предметом». Жизненные смыслы сосредоточены в самом человеке, уверен он: «Каждое существо достигло своего назначения тем, что оно достигло существования. Существование, бытие есть совершенство, есть исполненное назначение»14.
Тенденция отрицания трансцендентных смыслов истории доминирует и в современной западной философии. Пример - позитивист К.-Р. Поппер, безапелляционно утверждающий: «История не имеет смысла». По его мнению, человек сам творит историю: «Мы можем навязывать ей свои цели» . Поппер выступает апологетом открытого общества, т.е. лишенного метафизических смыслов, рационально просчитываемого. Таким образом, можно заключить, что в западной историософии на смену провиденциализму немцев-классиков пришел исторический рационализм, «имманентизм» (термин П. Флоренского) т.е. социальный детерминизм.
Фундаментом русской православной культуры явилось соборное мировосприятие, предполагающее единство общего и единичного, при сохранении полного богатства последнего. «Доминирующим моментом в понимании соборности стало общее согласие, органическое единство, не отменяющее индивидуальной свободы. Идеал соборности -Троица, все ипостаси которой... и нераздельны (единство) и неслиянны (свобода), а любовь - общая сущность Вога»142. При таком мировосприятии история понимается как соработничество, сотвор 56 чество человека и Бога; при этом большое значение в русской православной культуре придается свободной воле человека.
Принцип провиденциализма как взаимодействия Божественной и человеческой воли получил глубокое осмысление в русской религиозно-философской традиции, таким образом, данная тема явилась важным аспектом русского национального самосознания, русской идеи. Одни из первых теоретических разработок в данном направлении мы находим у славянофилов (подробно мы будем говорить об этом в главе IV).
Однако, полагаем, наиболее глубокое осмысление принцип провиденциализма получил в философии Всеединства, софиологии B.C. Соловьева и его последователей - П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова и др. Идея Богочеловечества, принцип софийности как воплощение Божества в духовном состоянии человечества - эти уникальные темы русской философии являют собой значительный вклад в развитие русского национального самосознания, содержательное наполнение провиденциального аспекта русской идеи.
В развитии проблемы всеединства B.C. Соловьев продолжает направление, заданное славянофилами, а именно, учение А.С. Хомякова о соборности. Но если у славянофилов принцип соборности, как гармоничного сочетания единства и множественности, ограничивался церковной и социальной сферами, то у Соловьева принцип Всеединства получает, как пишет Л.Е. Шапошников, «всеохватывающее, космическое значение» . Базовым положением системы В. Соловьева является представление о Всеедином духовном первоначале всего сущего, что коррелирует с трактовкой идеи как единого во многом, в пределе - во всем. Исходная ключевая формула его философской системы - «Нам дается единое во всем, но должно также познать все в едином».
Становление мировоззренческих принципов старообрядчества в XVII веке
Раскрытие значения старообрядчества в развитии русского национального самосознания, русской идеи следует начать с прояснения ключевых мировоззренческих причин возникновения старообрядческого движения во 2-й половине XVII века . Таковыми, на наш взгляд, являются, во-первых, активное проникновение на Русь чуждой по своим основам западной секулярной культуры; во-вторых, - кризисные явления в духовной жизни русского общества того времени (прежде всего, кризис концепции «Москва - третий Рим»).
Нужно констатировать, что попытки укрепления государства после Смуты удались не в полной мере: привели к разобщению социума, закрепощению народных масс. Произошел глубокий разлад общественной жизни. Ощущение неустройства охватило все без исключения слои общества, что породило мысль «о необходимости подражания чужому или заимствования со стороны»307. Это настроение стало доминантным поводом проникновения на Русь западной культуры. Прав В.О. Ключевский, что русичи 2-й половины XVII века, «бросаясь на заморские приманки, также стали чувствовать те духовные интересы и усилия, которыми они были созданы, и полюбили эти интересы и усилия, прежде чем уяснили их отношение к доморощенным понятиям и вкусам» . В результате заимствование элементов западной культуры постепенно трансформируется в культурное влияние.
Русь до XVII века жила идеей христианского государства, в котором жизнь мыслилась как служение Богу. Однако, следует признать, что всегда существо 136 вал разрыв между реальным историческим развитием и указанным идеалом. Вместе с А.С. Хомяковым мы полагаем, что причина подобной диссоциации и, как следствие, утверждения уставного или обрядового благочестия кроется в том, что русская земля преимущественно приняла обряд церковный, нежели духовную веру и разумное исповедание Церкви ,
По нашему мнению, именно во 2-й половине XVII века разрыв между идеалом и реальностью достиг критического предела. В подтверждение сошлемся на П.А. Флоренского, характеризовавшего духовное состояние русского общества этого времени следующим образом: «Разложение онтологического миропонимания, называемое на Западе Возрождением, в несколько ослабленном виде и с некоторым запозданием происходило также у нас. Этот процесс чрезвычайно нагляден... духовное вытесняется плотским, истина — домыслами, созерцание — рассудочностью, непосредственность святости — условностью» . Этот процесс привел к созданию предпосылок энергичного проникновения западной секулярной культуры.
Указанному процессу способствовал также кризис концепции «Москва — третий Рим». Данная идеодогема, точнее, ее неверное истолкование во 2-й половине XVII века, оказало негативное влияние на духовное развитие русской нации. Дело в том, что формула «Москва — третий Рим» не была констатацией свершившегося факта, оформившейся данностью, а лишь потенцией, которая в чистом виде так и не была реализована. Порабощение Византии турками, в то время как Русь освобождалась из-под власти татар; преодоление Смуты, укрепление и централизация Руси; взгляд восточных патриархов на Русь как на центр Православия — эти внешние успехи Русского государства привели к мысли, что русское православие со всеми его обрядами самое чистое, Как справедливо отмечал В.О. Ключевский, идея Вселенской церкви замкнулась в пределы Русской; возобладал взгляд, что Русская церковь, русское общество восприняло все, что нужно для спасения, и нечему больше учиться, а надо только хранить,
На место Вселенского православия стала русская старина. Главное следствие — было отвергнуто всякое движение религиозного сознания. Духовный застой, остановка религиозной мысли породили кризис средневекового русского православия. Подтверждение вышесказанному находим и у историков церкви, и у протопопа Аввакума: «Церковные нестроения (невежество паствы и духовенства, пережитки язычества, лень и недостойное поведение священнослужителей...) явились причиной возникновения кружка «ревнителей благочестия»3"; «А в церкве стою, паки внутренняя беда; бесчинства в ней не могу претерпеть. Беспрестанно ратуюся с попами пьяными и крылошаны, и с прихожаны... Во-шед в церковь ов смиется, ин празнословит и плишь счиняет во время соборного моления»312, - так отражает современную действительность протопоп Аввакум.
Процесс вторжения на Русь западной секулярной культуры был, безусловно, противоречив — имел как позитивные, так и негативные стороны. К позитивной стороне следует отнести социально-экономические преобразования: была произведена реформа армии; сделан большой скачок в развитии промышленности, народного хозяйства, школьного образования, науки, искусства и т. д.
Негативным было то, что влияние западной культуры нарушало единые, опирающиеся на традиционную культуру, духовные основы русского общества. Это, прежде всего, своим примером доказали уже первые русские западники, появившиеся во второй половине XVII века: Хворостинин, Котошихин, по выражению В.О. Ключевского, — отдаленные предки Чаадаева. Так, князь Хворостинин «в вере пошатался и православную веру хулил, про святых угодников божьих говорил хульные слова... К обрядам русской церкви относился с вызывающим презрением, постов и христианского обычая не хранил» 3.
Мы согласны с П. Флоренским, что «разорение церковности... было медленным вытеснением начал церковных началами этническими, а этих последних прямо греховными».
Дело в том, что русская православная и западная культуры принципиально различны: в основе становления западной культуры лежали индивидуализм, рационализм, ориентация на материальные ценности; в основе русской православной культуры - стремление к соборности, целостному мировосприятию, ориентации на духовные ценности. Но, «идеологические воздействия иного этноса на неподготовленных неофитов действуют подобно вирусным инфекциям, наркотикам, массовому алкоголизму. То, что на родине рассматривается как обратимое и несущественное отклонение от нормы, губит целые этносы, не подготовленные к сопротивлению чужим завлекательным и опьяняющим идеям»3 3. Становится понятным, почему большой частью русского общества западное влияние было воспринято отрицательно. Объяснимо и резко негативное отношение к «западным новинам» русского простолюдина, воспитанного на православных ценностях, каковыми были ревнители древлего благочестия — будущие лидеры раскола. Русский православный человек интуитивно чувствовал подмену высших истин на суррогат. Он не мог принять того, что жизненный комфорт важнее спасения в вечности. Протест против происходящего был более бессознательным: «Перестань учиться по-латыни, дурно это». А какое дурно, того не сказали»316. Как писал В.О. Ключевский, уже приезд первых немцев для литья пушек русский воспринял как духовную экспансию,.
Концепция всеславянской интеграции Н.Я. Данилевского
Н.Я. Данилевскому принадлежит большая заслуга как продолжателю славянофильских интуиции. По верному выражению Н. Страхова, данные интуиции он изложил в «форме строгой, ясной, определенной,... в какой едва ли существует у нас какое-нибудь другое ученье», что позволило определить его теорию культурно-исторических типов как «катехизис или кодекс славянофильства»625. Действительно, все признаки системности в данной теории налицо. Развитие человечества, по Н. Данилевскому, - последовательная смена уникальных по своей культурно-ментальной специфике исторических общностей - культурно-исторических типов: египетского, китайского, ассиро-вавилоно-финикийского, халдейского или древнесемитического, индийского, иранского, еврейского, греческого, римского, ново-семитического или аравийского, германо-романского или европейского, наконец, приходящего на смену последнему все славянского .
Как систематик, мыслитель осуществил многоаспектное структурирование культурно-исторических типов. В хронологическом аспекте он выделил основные этапы генезиса культурно-исторического типа, в совокупности составляющие полный цикл его развития: древняя история - этнографический период (формируется психический склад, национальное самосознание этноса); средняя история - государственный период (культурно-исторический тип формируется как «самобытная политическая единица»); наконец, новая история - третий, относительно короткий цивилизационный или культурный период (культурно-исторический тип «проявляет свойственную его природе «духовную деятель 268 ность» ). После того, как «иссякает творческая» сила, неизбежна гибель культурно-исторического типа.
Н. Данилевский осуществляет структурирование культурно-исторических типов (далее по тексту - культ.-ист. типов) и в культурно-ментальном аспекте. Будучи продолжателем славянофилов, он поднимает тему уникального национального менталитета на качественно иной уровень - систематизированного обобщения, выделяя три разряда сущностных отличий разных культ.-ист. типов: 1) этнографические - «племенные качества» выражаемые в «особенностях психического строя народов» (язык, специфическая мифология, «эпические предания», основные формы быта); 2) различия «руководящего нравствен-ного начала»; 3) исторического воспитания народов» . В обобщенном виде в качестве доминантных мыслитель выделил следующие ментальные особенности: «религиозные, социальные, бытовые, промышленные, политические, научные, художественные»629 - их уникальная комбинация и образует неповторимый облик культ.-ист. типа.
Как систематик, Н. Данилевский выявил законы функционирования культ.-ист. типов, т.е. необходимые устойчивые внутренние связи данных исторических единиц как самостоятельных систем: 1) племя, характеризуемое отдельным языком, образует самостоятельный культ.-ист. тип; 2) для формирования цивилизации необходима политическая независимость (здесь a priori автор придает государственному началу доминирующее значение); 3) начала цивилизации одного культ.-ист. типа не передаются народам другого культ.-ист. типа (ключевая славянофильская идея самобытного органического развития); 4) разнообразие «этнографических элементов» - необходимое условие полноты, разнообразия и богатства» цивилизации; 5) период цветения и плодоношения культ.-ист. типа «относительно короток и истощает... жизненную силу»630.
Как систематик, Н. Данилевский проследил внешние связи культ.-ист. типов с иными системами: одного порядка и качественно иными системами, стоящи 269 ми на ином уровне бытийной иерархии. В первом случае речь идет об отношении с другими культурно-историческими типами. Постулируя общий закон «непередаваемое цивилизаций», мыслитель при этом не отрицает их «воздействия друг на друга», которое может быть как негативным - ассимилятивно-уничтожающим цивилизацию, так и конструктивным - обогащающим ее. Разделяя славянофильский постулат, что попытка замены органических начал началами другого культ.-ист. типа означает «уничтожение народа»631, Н. Данилевский приводит три возможные формы взаимодействия культ.-ист. типов. Первые две - пример неорганического развития, предполагают уничтожение культ.-ист. типа, превращение его из «исторического деятеля в служебный этнографический материал» для другого культурно-исторического типа: 1) пересадка с одного места на другое посредством колонизации и 2) прививка, подразумевающая «передачу цивилизации». Как конструктивное взаимодействие, автор оценивает третью форму - удобрение, т.е. «свободное отношение народов одного культ.-ист. типа к результатам деятельности другого», при этом «первый сохраняет свое политическое и общественное устройство,... быт и нравы,... религиозные воззрения,... склад мысли и чувств... одним словом, сохраняет свою самобытность» . В данном случае Н. Данилевский в систематизированном виде развивает славянофильский тезис об органическом развитии на основе самобытных начал, с творческим освоением плодов иных культур. Вслед за славянофилами, автор «России и Европы» четко разграничивает, что можно заимствовать (стоящие «вне сферы народности... выводы и методы положительной науки, технические приемы и усовершенствования искусств и промышленности»), а что нельзя («все остальное, в особенности,... относящееся до познания человека и общества»)633.
Позитивное развитие культ.-ист. типа есть приложение творческих усилий в тех областях, которые соответствуют «его духовной природе,... внешним условиям жизни». В результате данный культ.-ист. тип вносит именно свой вклад в «общую сокровищницу мировой культуры». В связи с этим, весьма интересна трактовка мыслителем прогресса. Вряд ли прав Вл. Соловьев, упрекавший Н. Данилевского в неспособности подняться над современной жизнью, привязанности к данным основам общества. Скорее, мы согласимся с опровергавшим данные суждения К. Леонтьевым, писавшим, что «Данилевский стоит за движение вперед, за сильный и бесстрашный процесс развития, а не за одни «данные» современности»634. Автор «России и Европы» радикально отвергал трактовку прогресса как линейного восхождения всех в одном и том же направлении, что, по его убеждению, есть «очевидная невозможность». Истинный про-гресс, по Данилевскому, во-первых, - в достижении органического развития, во-вторых, - в многообразии культурной деятельности. «Поступательное движение,... дойдя в одном направлении до известной степени совершенства», по его убеждению, должно вновь начаться «с новой точки исхода и идти по другому пути»; для этого необходимо, чтобы «вступили на поприще деятельности... народы другого типа»635. На наш взгляд, идея диалектического синтеза поступательности и цикличности коррелирует с органическо-консервативным подходом к развитию.
