Содержание к диссертации
Введение
Глава I. ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОЙ РЕГЛАМЕНТАЦИИ РЕЖИМА МОРСКИХ ПРОСТРАНСТВ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОГО БАССЕЙНА 15
1. Определение правового статуса и ширины территориальных вод Российской Империи на Дальнем Востоке 15
2. Отношения, между Россией и Японией по поводу судоходства и рыболовства в российских территориальных водах 29
3. Типология и общая характеристика международных договоров, касавшихся некоторых аспектов правовой регламентации режима морских пространств Дальневосточного бассейна 53
Глава II. СОВРЕМЕННЫЙ МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОЙ РЕЖИМ МОРСКИХ ПРОСТРАНСТВ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОГО БАССЕЙНА, НАХОДЯЩИХСЯ ПОД СУВЕРЕНИТЕТО ИЛИ ЮРИСДИКЦИЕЙ ПРИБРЕЖНЫХ ГОСУДАРСТВ 60
1. Правовой режим территориального моря 60
2. Правовой режим исключительной экономической зоны 81
3. Режим мореплавания через Дальневосточные проливы, используемые для международного судоходства 108
4 Правовой режим рыболовства в прибрежных водах Российской Федерации в районе Южных Курильских островов 128
Глава III. ОСОБЕННОСТИ МЕЖДУНАРОДНО - ПРАВОВОГО РЕЖИМА ОТКРЫТОГО МОРЯ ПРИМЕНИТЕЛЬНО К ДАЛЬНЕВОСТОЧНОМУ БАССЕЙНУ 139
1. Сотрудничество государств Дальневосточного региона в области судоходства в морских пространствах за пределами территориального моря 139
2. Особенности правового режима Охотского моря 154
3. Правовое регулирование рыболовства в анклавах Берингова и Охотского морей 169
5. ЗАКЛЮЧЕНИЕ 179
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 184
- Определение правового статуса и ширины территориальных вод Российской Империи на Дальнем Востоке
- Правовой режим территориального моря
- Сотрудничество государств Дальневосточного региона в области судоходства в морских пространствах за пределами территориального моря
Введение к работе
Актуальность исследуемой темы. Исследование международно-правового режима морских пространств Дальневосточного бассейна представляет для нашей страны особую значимость по сравнению с анализом правового режима других морских бассейнов мира. Актуальность указанной проблематики на современном этапе определяется, на наш взгляд, тремя факторами.
Во-первых, имеет место постепенное возрастание роли и значения Дальневосточного и Азиатско-Тихоокеанского регионов в мировой политике, обусловленное совокупностью экономических, военно-стратегических и геополитических аспектов. В свете этого Дальневосточный регион представляет большой интерес и для российской внешней политики, учитывая необходимость защиты 'интересов нашего государства на Азиатском континенте.
Во-вторых, в этом регионе наличествует целая гамма нерешенных международно-правовых проблем, существенно влияющих на мир и безопасность в Азии и требующих согласованного решения государствами в соответствии с основными принципами и нормами международного права. Это прежде всего разграничение морских пространств, обеспечение соответствия законодательства прибрежных государств международному праву, проблема морских анклавов и некоторые другие немаловажные вопросы, включая вопрос о правовом статусе островов Курильской гряды.
И, наконец, в-третьих, недостаточный уровень исследованности некоторых современных международно-правовых проблем данного региона в отечественных и зарубежных научных источниках.
Помимо огромной политической и экономической значимости Дальневосточный регион является ценным для России и с географической точки зрения. Это единственный регион нашего государства, который имеет выход к океану, где существуют нормальные условия судоходства, в
то время как в Северном Ледовитом океане, омывающем северное побережье России, навигационные условия чрезвычайно осложнены.
Под Дальневосточным бассейном в настоящей работе понимаются морские пространства от Берингова пролива до Северного тропика, включающие в себя акватории Берингова, Охотского, Японского, Желтого и Восточно-Китайского морей, а также северной части Тихого океана, омывающие побережья Российской Федерации, Китая, КНДР, Южной Кореи, Японии, Канады и США (далее - государства Дальневосточного региона). Однако большее внимание уделяется в работе исследованию правового режима морских пространств, прилегающих к государственной границе нашей страны.
Содержание понятия «правовой режим» уже было предметом исследования в отечественной науке, в том числе и применительно к морским пространствам. Так, например, С.В.Молодцов полагал, что правовой режим представляет собой систему юридических норм и правил, которые регулируют деятельность и поведение субъектов права на соответствующей морской территории. Указанное понятие необходимо отличать от термина «правовой статус», определяющего наличие или отсутствие государственного суверенитета над тем или иным морским пространством. С.В.Молодцов подчеркивал, что оба эти понятия тесно связаны между собой, но не равнозначны, поскольку в рамках территории с однородным правовым статусом (например, морское пространство, находящееся под суверенитетом прибрежного государства и составляющее его государственную территорию) имеют место морские пространства с разными правовыми режимами (например, внутренние морские воды и территориальное море).1
Указанной точки зрения придерживается и Ю.Г.Барсегов, который полагает, что в основе юридического деления морских пространств по их
1 Подробнее см.: Молодцов СВ. Международное морское право. М., «Международные отношения», 1987, с.44-50.
6 международно-правовому статусу всегда лежал один четкий, ясный и бесспорный критерий - наличие или отсутствие территориального суверенитета государств. Допуская существование определенных модификаций правовых режимов в пределах однородных по статусу морских пространств (например, открытое море), Ю.Г.Барсегов указывает, что определение перечня и объема свобод открытого моря в морском пространстве с тем или иным правовым режимом в отличие от выявления его правового статуса является вторичным, производным вопросом, решение которого зависит от усмотрения сообщества государств.2 Данную позицию относительно классификации морских пространств разделяют и многие другие отечественные ученые.3
Поддерживая в принципе указанные доктринальные положения, хотелось бы, однако, отметить, что содержание понятия «правовой режим» в том виде, как это было изложено выше, трактуется, на наш взгляд, необоснованно широко. Представляется, что содержание этого понятия должно включать в себя юридические нормы и правила, которые регулируют не деятельность и поведение (имея в виду все виды деятельности и любое поведение) субъектов права в соответствующем морском пространстве, а лишь основные права и обязанности государств, которыми последние пользуются в определенном морском пространстве и не пользуются таковыми в морских пространствах с иным правовым режимом. Например, правовой режим территориального моря определяется прежде всего наличием у неприбрежных государств права мирного прохода их судов и военных кораблей через это море, правовой режим исключительной экономической зоны - наличием суверенных прав и юрисдикции прибрежного государства в такой зоне и т.д.
2 Подробнее см.: Барсегов Ю.Г. Мировой океан: право, политика, дипломатия, М., «Международные отношения», 1983, с.160-161.
i См., например: Колодкшг А.Л. Мировой океан. Международно-правовой режим. Основные проблемы. М., «Международные отношения», 19^3. с.53-59; Мешера В.Ф. Правовая классификация морей // Советское морское право. М., 1985, с.48-49.
Таким образом, под термином «правовой режим» следует, по нашему " мнению, понимать совокупность правовых норм, регламентирующих основные права и обязанности государств в соответствующем морском пространстве, содержание которых позволяет принципиально отличать это морское пространство от других видов (категорий) морских пространств. Именно такое понимание названного термина закладывается автором в настоящей работе при анализе правового режима морских пространств Дальневосточного бассейна.
Если же необходимо выявить совокупность правовых норм, регламентирующих весь комплекс прав и обязанностей (все виды деятельности) субъектов права в том или ином морском пространстве, то целесообразно использовать термин «правовое регулирование видов деятельности». Что касается последнего термина, то в данной работе наибольшее внимание уделяется анализу правового регулирования судоходства и рыболовства как главных видов деятельности субъектов права в морских пространствах Дальневосточного бассейна.
Как мы видим, три исследованных нами термина («правовой статус», «правовой режим» и «правовое регулирование видов деятельности»), несмотря на указанные различия их юридического содержания, тесно связаны между собой, и любое морское пространство можно охарактеризовать с точки зрения его правового статуса, правового режима, а также правового регулирования видов деятельности.
Состояние научной разработанности темы. Отечественные научные источники, часть из которых подробно анализируется в диссертации, исследуют главным образом общие вопросы правового режима морских пространств применительно ко всем регионам мира4 либо некоторые
4 Подробнее см., например: Калинкнн Г.Ф. Режим морских пространств. М., «Юридическая литература», 1981; Колодкнн А.Л. История международного морского права (основные вопросы) // Современное международное морское право. Режим вод и дна Мирового океана. М., «Наука». 1474, с. 15-33; Курс международного права (в семи томах). Т.5. М., «Наука», 1992, с.5-123; Лазарев М.П. Теоретические вопросы современного международного морского права. М., «Наука», 1983; Мировой океан п международное право. Правовой режим морских прибрежных пространств. М., «Наука», 1987: Молодцов СВ. Правовой режим морских вод. М., «Международные отношения», 1982 и др.
аспекты международного морского права, касающиеся морских пространств Дальневосточного бассейна (анклавы открытого моря, делимитация исключительной экономической зоны и континентального шельфа, правовые аспекты рыболовства, охраны морской среды и т.п.).5
Разработанные отечественной доктриной общие вопросы правового режима морских пространств, безусловно, полностью применимы и к Дальневосточному региону. Однако они не отражают и не могут отражать специфические особенности данного региона. Поэтому отечественные и зарубежные научные источники, анализирующие эти общие вопросы, рассматриваются в настоящей работе лишь постольку, поскольку это необходимо для исследования проблем Дальневосточного региона.
Большое внимание уделяется в литературе анализу политических и социально-экономических проблем государств Дальневосточного региона (или же конкретного государства в отдельности), а также проблем Азиатско-Тихоокеанского региона, расположенного несколько южнее рассматриваемого нами географического района.6
Что касается современных зарубежных источников, то сфера их исследования во многом повторяет вышеуказанные направления, выявленные в процессе анализа отечественных доктринальных источников. Наряду с освещением общих вопросов правового режима морских пространств7 имеют место и работы, посвященные изучению некоторых
5 Подробнее см., например: Горшков Г.С. Особенности правового режима морских пространств, прилегающих к побережью СССР на Дальнем Востоке // «Морскоіі сборник». 1967, № 8, с. 19-24; Зиланоп В. А после Аляски еще одна клякса // «Российская газета», 1997, 14 января; Романов В.А. Залив Петра Великого - внутренние воды Советского Союза // «Советское государство и право», 1958, № 5. с.47-55 и др.
'' См., например: Россия и Восточная Азия. Вопросы международных и межаниплизаппопных отношении. М., 1994; Ганшин Г.А. Экономика КНР: реформа п развитие. Эволюция соцпалыю-жопомпческого жеперпмента. М., 1997; Суслпна С.С. Республика Корея на постиндустриальной стадии развития (копен 80-х - начало 90-х годов). М., 1997; США в новом мире: пределы могущества. М., 1997; Аіп'ономов А.С, Гаврплова И.Н. Эволюция международно-правовых форм сотрудничества и Азиатско-Тихоокеанском регионе. М., «Фаст-Прпнт». 1998; Адмндпн А.Г., Деваева ЕЛІ. Межд\'ііаро;шос чкопомическое сотрудничество в Восточной Азии: возможности .для российского Дальнего Востока. Владивосток, «Дальнахка». 1998; Современная Япония: некоторые вопросы внешней и внутренней политики. Сборник- статей. М., 1998 и др.
См.. например: Colombos C.J. The International Law of the Sea. L.. «Longmans". 1967; Hannesson. Rognvaldur. Fishing on the high >e:is cooperation or competition? // Marine policy (Guildford. England). September 1995. M1 19(5). p. 371-37". Oppenheim's International Law Ninth edition Vol. I. Parts 2 to 4. L.. 1993 etc.
аспектов международного морского права применительно к Дальневосточному бассейну.8
В середине 90-х годов нашего столетия появились и публикации, анализирующие современные проблемы морского законодательства некоторых государств Дальневосточного региона.9 По-прежнему актуальны работы, освещающие проблемы международного морского права в Азиатско-Тихоокеанском регионе.10
Цели и задачи исследования. Основными целями и задачами настоящей диссертации являются:
анализ истории развития международно-правовой регламентации режима морских пространств Дальневосточного бассейна;
выявление степени соответствия действующего законодательства государств Дальневосточного региона и региональных международных договоров в рассматриваемой области положениям Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.;
- изучение некоторых современных проблем международного
морского права применительно к Дальневосточному региону
(разграничение морских пространств, анклавы открытого моря, правовой
режим Охотского моря и т.д.);
выработка предложений по совершенствованию норм международного права в исследуемой области и некоторых положений российского законодательства, имеющих отношение к сфере международного права;
8 См., например: Antinory СМ. The Bering Sea: Maritime Delimitation Dispute between the United States and the
Soviet Union II Ocean development and international law, 1978, vol.18, № 1 etc.
9 Подробнее см.: Day. Douglas. Public policy and ocean management in Canada II Marine policy (Guildford,
England). July 1995. ,\ 19(4), p.251-256; Friedheim Robert L. Moderation in the pursuit of justice: explaining
Japan's failure in the international whaling negotiations II Ocean development and international law (London).
October - December 1996, S 27(4). p.349-378; Galdorisi. George. The United States freedom of navigation program:
a bridge for international compliance with the 1982 United Nations Convention on the Law of the Sea? II Ibid.
p. 399-408.
1,1 Подробнее см.: Rothwcll. Donald R. Navigational rights and freedoms in the Asia Pacific following entry into force of the Law of the Sea Convention II Virginia journal of international law (Charlottesville, Va.). Spring 1995. № 35(3). p.587-631: Rothwcll, Donald R. The law of the sea in the Asia Pacific Region: an overview of trends and developments II Foreign relations journal (Manila). March 1995, № 10(1), p.74-98.
- выработка практических рекомендаций и предложений по взаимодействию России с государствами Дальневосточного региона по вопросам, являющимся предметом исследования настоящей диссертации.
Методология исследования. Методологическую основу диссертации составляют всеобщие, общенаучные и частнонаучные методы. Методология исследования, в основе которой лежит материалистическая диалектика, включает в себя применение исторического, системно-структурного, сравнительно-правового, дедуктивного и логических методов, а также метода толкования права.
Теоретическая основа исследования. Существенную помощь при разработке концептуальной основы диссертации оказали труды ведущих отечественных ученых и практических работников: Анашкина В.М., Бараболи П.Д., Барсегова Ю.Г., Бекяшева К.А., Блищенко И.П., Волосова М.Е., Вылегжанина А.Н., Горшкова Г.С., Гуреева С.А., Дурденевского В.Н., Ефремовой Н.А., Зиланова В.К., Ивановой Т.М., Калинкина Г.Ф., Колодкина А.Л., Крылова СБ., Лазарева М.И., Лопатина М.Л., Лукашука И.И., Малинина С.А., Мелкова Г.М., Мешеры В.Ф., Моисеева Е.Г., Молодцова СВ., Нечаева Б.Н., Спиваковой Т.И., Талалаева А.Н., Тункина Г.И., Хлестова О.Н., Царева В.Ф. и некоторых других.
В диссертации использованы труды зарубежных ученых на русском и иностранном языках: Александера Л., Антинори С, Брюэля Э., Гальдоризи Дж., Гроция Г., Дэя Д., Квиатковска Б., Кимбелла Л., Коломбоса Д.. Нэубауэра Р., Оксмана Б.. Оппенгейма Л., Ротвелла Д., Симонидеса Я., Узунова Д. и некоторых других.
Научная новизна исследования и положения, выносимые на защиту. Новизна работы определяется прежде всего тем, что до настоящего времени в отечественной науке не было исследования, целиком и полностью посвященного истории развития международно-правовой регламентации режима морских пространств Дальневосточного бассейна, а также анализу
11 современного правового режима территориального моря и исключительной экономической зоны государств рассматриваемого региона. Необходимо обратить внимание и на то обстоятельство, что до сих пор в отечественных научных источниках недостаточно полно проанализированы особенности международно-правового режима открытого моря применительно к Дальневосточному бассейну, а также особенности правового режима Охотского моря.
В диссертации представлены различные точки зрения представителей отечественной и зарубежной науки международного права, а также дается соответствующая оценка рассматриваемых в работе доктринальных положений. Широко используются ранее не опубликованные архивные материалы и материалы периодической печати, представляющие не только информационный, но и научный интерес.
Результатом разработки темы диссертационного исследования являются следующие основные положения, выносимые на защиту:
В работе предлагается под термином «правовой режим морского пространства» понимать совокупность правовых норм, регламентирующих основные права и обязанности государств в соответствующем морском пространстве, содержание которых позволяет принципиально отличать это морское пространство от других видов (категорий) морских пространств.
Определенные аспекты правовой регламентации режима морских пространств Дальневосточного бассейна получили свое юридическое закрепление в международных договорах и актах национального права некоторых государств рассматриваемого региона (в частности, Российской Империи и Японии) еще на рубеже начала XIX века.
Отношения между Россией и Японией по поводу рыболовства японских подданных в российском территориальном море (если такое рыболовство будет признано целесообразным) необходимо регламентировать не двусторонним международным договором по данному вопросу, а внутренним нормативно-правовым актом нашей страны.
Некоторые законодательные акты Китая, КНДР и Южной Кореи противоречат Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., положения которой необходимо рассматривать в качестве общепризнанных норм международного права, обладающих приоритетом по отношению к нормам внутригосударственного права.
Следует считать, что при проходе через территориальное море, составляющее часть или всю морскую акваторию Дальневосточных проливов (Лаперуза, Сангарский, Корейский, Тайваньский, некоторые проливы Курильской гряды: Четвертый Курильский, Крузенштерна, Екатерины), иностранные торговые суда и военные корабли пользуются правом транзитного прохода.
6. Положения Соглашения между СССР и США о линии
разграничения морских пространств 1990 г. существенно нарушают
экономические интересы нашего государства в Беринговом море.
7. Охотское море, обладающее рядом специфических особенностей, в
соответствии с действующими нормами международного морского права
является квазизамкнутым (квазиполузамкнутым) морем.
Апробация работы. Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре международного права Московской государственной юридической академии, где получила положительную оценку. Некоторые положения диссертации были апробированы в учебном процессе.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.
В главе I, посвященной истории развития международно-правовой регламентации режима морских пространств Дальневосточного бассейна, анализируются, на наш взгляд, наиболее существенные аспекты этой тематики: определение правового статуса и ширины территориальных вод Российской Империи на Дальнем Востоке, взаимоотношения между Россией (СССР) и Японией в области судоходства и рыболовства (в том числе в российских территориальных водах), а также типология и общая
характеристика международных договоров, касавшихся некоторых аспектов правовой регламентации режима морских пространств рассматриваемого региона. Поскольку именно Япония являлась и является одним из тех государств, которые определяют политику на Дальнем Востоке, значительное место в настоящей работе уделено российско-японским отношениям. Учитывая то обстоятельство, что рыболовство в историческом прошлом было главным и практически единственным видом использования морских пространств Дальневосточного бассейна, вопросы рыболовства рассматриваются наиболее детально и всесторонне.
В главе II анализируется правовой режим территориального моря и исключительной экономической зоны, а также режим мореплавания через проливы, используемые для международного судоходства, на современном этапе. Правовой режим внутренних морских вод и континентального шельфа в силу меньшей значимости этих вопросов отдельно в настоящей диссертации не рассматривается. Основная цель исследования состоит в том, чтобы выявить степень соответствия действующего законодательства государств Дальневосточного региона, регламентирующего правовой режим территориального моря и исключительной экономической зоны, нормам международного права. В названной главе рассматривается и правовой режим рыболовства в прибрежных водах Российской Федерации в районе Южных Курильских островов, что особенно актуально вследствие наличия территориального спора между Россией и Японией по поводу четырех островов Курильской гряды.
В главе III, посвященной исследованию особенностей международно-правового режима открытого моря применительно к Дальневосточному бассейну, анализируются различные формы сотрудничества государств Дальневосточного региона в области судоходства в морских пространствах за пределами территориального моря. Сфера действия международных договоров по данному вопросу распространяется и на исключительную экономическую зону прибрежных государств, однако основная цель этих
договоров состоит в том, чтобы урегулировать режим судоходства в морских пространствах, которые не находятся под суверенитетом или юрисдикцией прибрежных государств, поэтому названные формы сотрудничества рассматриваются именно в данной главе. Важно подчеркнуть, что в целях более глубокого освещения региональных проблем исследуются лишь международные договоры, заключенные между государствами Дальневосточного региона, универсальные и многосторонние международные договоры, за исключением Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., в диссертации специально не рассматриваются. В названной главе анализируются и особенности правового режима Охотского моря, а также исследуется правовое регулирование рыболовства в анклавах Берингова и Охотского морей.
Практическая значимость работы. Отдельные положения
диссертации (исторические и теоретические исследования, анализ
нормативно-правовой базы, изучение современных международно-
правовых проблем региона и выработка разнообразных способов их
разрешения), возможно, найдут свое практическое применение. Работа
может быть использована МИДом России при формировании позиции
нашей страны на переговорах с государствами Дальневосточного региона
по вопросам международного морского права, Государственной Думой
Федерального Собрания РФ в процессе законотворческой деятельности, а
также субъектами Российской Федерации, расположенными на Дальнем
Востоке, при проведении практической работы по сотрудничеству с
сопредельными государствами-соседями по региону. Настоящая
диссертация может быть полезна и для ведения научной и учебной работы в рамках кафедр международного права и специализированных научно-исследовательских институтов нашей страны.
Определение правового статуса и ширины территориальных вод Российской Империи на Дальнем Востоке
Правовая регламентация режима морских пространств Дальневосточного бассейна неразрывно связана с определением внешней границы территориальных вод соответствующего государства. Экипажу судна, осуществляющего плавание, необходимо знать, в какой части моря действует режим свободы судоходства (рыболовства, научных исследований и т.д.), а в какой его части требуется специальное разрешение прибрежного государства на совершение указанных действий. Поэтому определение правового статуса и ширины территориальных вод имеет первостепенное и основополагающее значение не только для судоходства, но и для всех других видов использования морских пространств. Поскольку ранее главным и по существу единственным таким видом было на Дальнем Востоке рыболовство, вопрос о территориальных водах решался в основном через призму защиты именно рыболовных интересов России.
Относительно прав рыболовства в наших восточных водах 4 сентября 1821 г. Императором Александром I был издан Указ, получивший наименование «Постановление правил о пределах плавания и порядка приморских сношений вдоль берегов Восточной Сибири, Северо-Западной Америки и островов Алеутских, Курильских и проч.», в соответствии с которым право заниматься торговлей, китоловством, рыболовством и другими промыслами на островах, в портах, заливах и вообще вдоль северо-западных берегов Америки, начиная от Берингова пролива и до 51 с.ш., а также на Алеутских островах, на восточном берегу
Сибири и Курильских островах до южного мыса о.Уруп, то есть до 45501 с.ш., было предоставлено исключительно русским подданным. Иностранным же судам запрещалось приближаться к русским владениям в указанных пределах на расстояние менее 100 итальянских миль под страхом конфискации судна со всем грузом.
Впоследствии Россия отказалась от притязаний на исключительное господство в открытом море, однако ширина ее территориальных вод так и не была официально установлена. В конце XIX века участились случаи лова рыбы вблизи наших берегов иностранными судами, что приводило к задержанию этих судов властями России за лов и вывоз рыбы без надлежащего разрешения. Иностранные рыбаки, выражавшие протест против таких действий наших властей, указывали, что они осуществляют рыболовство за пределами территориальных вод России, которые, по их мнению, должны простираться не более чем на 3 морские мили. В правилах о производстве морских промыслов по побережью Приморской области 1894 г. отсутствовали какие-либо указания относительно границы (ширины) территориальных вод России. Таких указаний не было и в заключенных Россией международных договорах, касавшихся вопросов торговли и мореплавания.
Учитывая сложившуюся ситуацию, 16 июля 1897 г. японский коммерческий агент во Владивостоке обратился к Военному Губернатору Приморской области с ходатайством о разъяснении, может ли японское Правительство разрешать своим подданным заниматься рыбным промыслом (ловом кеты и селедки) на пароходах в Камчатском, Охотском и Японском морях вдоль русских владений далее трехмильного расстояния от наших берегов, или же на этот счет существуют какие-либо постановления русского Правительства, препятствующие разрешению подобного рода промысла.2
Правовой режим территориального моря
В связи со вступлением в силу 16 ноября 1994 г. Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. (далее - Конвенция 1982 г.) особую актуальность приобрела проблема соответствия законодательства государств положениям Конвенции. Эта проблема возникает при принятии государствами законов, регламентирующих правовой режим их территориального моря, а также исключительной экономической зоны и континентального шельфа.
Речь идет о том, что в этом случае нормы международного права приобретают исключительную значимость, так как они в интересах международного судоходства частично ограничивают права прибрежного государства по собственному усмотрению определять правовой режим своего территориального моря и условия прохода через это море судов других стран.
Такая ситуация стала возможной в силу принципиального признания законодательством подавляющего большинства государств мира приоритета норм международного права над внутригосударственным правом. Заметим, что это обстоятельство значительно сблизило страны, придерживающиеся различных доктрин по вопросу о соотношении норм международного и внутригосударственного права.
Как известно, правовой режим территориального моря определен в части II Конвенции 1982 г.: суверенитет прибрежного государства над территориальным морем осуществляется с соблюдением требований данной Конвенции и других норм международного права (ст.2 Конвенции). Изъятием из суверенитета прибрежного государства, установленным ст. 17 Конвенции, является право мирного прохода через его территориальное море судов всех стран, как прибрежных, так и не имеющих выхода к морю, при условии соблюдения ими положений Конвенции 1982 г.1
Статья 21 подчеркивает, что прибрежное государство может принимать в соответствии с положениями этой Конвенции и другими нормами международного права законы и правила, относящиеся к мирному проходу через свое территориальное море. Статья 21 относит к числу таковых вопросов безопасность судоходства, регулирование движения судов, защиту навигационных средств и оборудования, а также других сооружений и установок, сохранение живых ресурсов моря, проведение морских научных исследований и некоторые другие вопросы.
Однако согласно этой же статье такие законы и правила не должны относиться к проектированию, конструкции, комплектованию экипажа или оборудованию иностранных судов, если только они не вводят в действие общепринятые международные нормы и стандарты. Другими словами, государства в своих законах и правилах могут урегулировать названные вопросы лишь в случае, если эти законы и правила воспроизводят либо вводят в действие положения, предусмотренные международными договорами (например, конвенции СОЛАС-74/78, МАРЛЮ Л 73/78 и другие).
Сотрудничество государств Дальневосточного региона в области судоходства в морских пространствах за пределами территориального моря
Как известно, статьи 58 и 87 Конвенции 1982 г. (соответственно в отношении исключительной экономической зоны и открытого моря) в совокупности предусматривают, что в морских пространствах за пределами территориального моря все государства, как прибрежные, так и не имеющие выхода к морю, пользуются свободой судоходства. С целью всемерного содействия реализации этой свободы государства посредством заключения международных договоров осуществляют сотрудничество в различных сферах, тесно связанных с реальным претворением в жизнь принципа свободы судоходства и обеспечением безопасности мореплавания за пределами территориального моря. Применительно к морским пространствам Дальневосточного бассейна сотрудничество государств этого региона в указанной области осуществляется в следующих направлениях:
1. Установление специальных правил для действий военных кораблей договаривающихся сторон:
2. Осуществление поиска и спасания человеческих жизней на море:
3. Оказание помощи судам и самолетам, терпящим бедствие на море. Установление специальных правил для действий военных кораблей предусмотрено, в частности. Соглашением между Правительством СССР и Правительством США о предотвращении инцидентов в открытом море и в воздушном пространстве над ним от 25 мая 1972 г. с изменениями и дополнениями, внесенными в 1979 и 1986 гг. (далее - Соглашение 1972 г.), Протоколом к данному Соглашению от 22 мая 1973 г. (далее - Протокол 1973 г.), Соглашением между Правительством Российской Федерации и Правительством Японии о предотвращении инцидентов на море за пределами территориальных вод и в воздушном пространстве над ним от 13 октября 1993 г. (далее - Соглашение 1993 г.), а также Соглашением между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Корея о предотвращении инцидентов на море за пределами территориальных вод от 2 июня 1994 г. (далее - Соглашение от 2 июня 1994 г.).
Несмотря на то, что все указанные международные договоры были подписаны до вступления в силу Конвенции 1982 г., они никоим образом не противоречат этой Конвенции, поскольку содержат положения, направленные не только на обеспечение нормального режима судоходства, но и на укрепление мира и безопасности в данном регионе, а также на предотвращение инцидентов в деятельности военных кораблей различных государств в одних и тех же морских районах, что полностью соответствует духу и букве Конвенции 1982 г. Пункт 2 ст.311 Конвенции, к тому же, подчеркивает, что она не изменяет прав и обязательств государств -участников, которые вытекают из других соглашений, совместимых с данной Конвенцией, и которые не затрагивают осуществление другими государствами-участниками своих прав и выполнение ими своих обязательств по Конвенции 1982 г.
Соглашение 1972 г. не раскрывает понятие «открытое море», упоминающееся в его названии.1 Это обстоятельство, по нашему мнению, свидетельствует о том. что содержание этого понятия определяется другими нормами международного права, в частности. Женевской конвенцией об открытом море 1958 г. Статья 1 указанной Конвенции относит к открытому морю морские пространства, лежащие за внешней границей территориальных вод. Таким образом, учитывая положения Конвенции 1982 г., действие Соглашения 1972 г. распространяется в настоящее время на все части моря, расположенные за пределами территориального моря.
