Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Проблема международного терроризма в доктрине международного права.9
1. Понятие международного терроризма 9
2. Соотношение понятий международного и государственного терроризма. 45
ГЛАВА 2. Международные универсальные конвенции в системе международно-правовых мер по борьбе с международным терроризмом 65
1. Основные конвенции, применяемые в сфере борьбы с международным терроризмом. 79
2. Проблема повышения эффективности основных соглашений по борьбе с терроризмом. 112
ГЛАВА 3. Имплементация конвенционных норм о борьбе с международным терроризмом в национальном законодательстве 142
1. Нормы международного права о борьбе с международным терроризмом и российское уголовное законодательство 145
2. Зарубежное законодательство о борьбе с международным терроризмом. 168
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ. 195
- Понятие международного терроризма
- Основные конвенции, применяемые в сфере борьбы с международным терроризмом.
- Нормы международного права о борьбе с международным терроризмом и российское уголовное законодательство
Введение к работе
Человечество приближается к концу 2-го тысячелетия с тяжелым грузом проблем, многие из которых возможно решить лишь объединенными усилиями всего мирового сообщества. В их число входит и международный терроризм. Впервые осознанный как опасность, угрожающая всем государствам, перед II мировой войной, он заявил о себе еще раз уже в 50-е года нашего столетия. И постепенно вышел в первые ряды глобальных проблем, затрагивающих основы человеческой цивилизации. На что специально обращалось внимание при рассмотрении этого вопроса в Организации Объединенных Наций (1). Особую опасность он представляет в нынешних условиях, когда достижения науки и техники, а также все возрастающая взаимосвязанность государств и интернализация современной жизни позволяют террористам использовать новые средства и возможности для достижения преступных замыслов и целей. И потенциальная угроза возникновения ядерного терроризма - лишь одна из возможных и прогнозируемых "мутаций" международного терроризма. Значительное внимание в настоящее время уделяется также опасности сращивания террористических организаций с иными преступными формированиями, возникновению наркотерроризма и т. п. Существуют страны, для которых терроризм представляет национальное бедствие. Настоящую войну против государства ведут террористы разного толка в таких странах, как Перу, Колумбия, Алжир и др. А жертвами становятся тысячи мирных жителей, включая иностранных туристов. Список примеров можно продолжать до бесконечности.
Между тем уровень сотрудничества государств в данном вопросе далек от требуемого и, к сожалению, не может обеспечить успешного противодействия этому опасному преступлению. Причинами выступают как обстоятельства правового характера (наличие существенных пробелов в нормативном обеспечении данного сотрудничества (2), неадекватность избираемых правовых средств характеру опасности актов международного терроризма и т. д.), так и, и подчас даже в большей степени, политические стереотипы, отжившие свое время.
Резолюция 3034 (XXVII) ГА ООН положила начало детальному обсуждению данной проблемы в рамках ООН. В соответствии с пунктом 6 этой резолюции был создан специальный комитет ООН по международному терроризму, который должен был выработать определение данного противоправного деяния; выяснить причины, его порождающие и дать рекомендации по борьбе с ним. В 1973, 1977 и 1979 годах Спецкомитетом делались доклады по всем этим вопросам, а также рассматривались замечания государств, представленные в комитет в соответствии с предложением Генерального секретаря ООН в 1973 и 1977 годах. В результате дискуссий выяснилось, что государства имели настолько различные подходы к проблеме определения понятия "международный терроризм", что это обстоятельство не позволяло выработать ни единого определения, ни проекта единой универсальной конвенции (аналогичной Конвенции Лиги Наций о предупреждении и пресечении терроризма). После 1979 года Спецкомитет своей работы не возобновлял и последующее обсуждение пробле 2. Подробнее о проблеме установления и восполнения пробелов в международном праве см.: Лихачев В. Н. Установление пробелов в современном международном праве. Казань, 1989.
мы происходило в Шестом комитете ГА ООЕ В дальнейшем пункт, носящий несколько длинное название ("Мэры по предотвращению международного терроризма, который угрожает жизни невинных людей или приводит их к гибели, или ставит под угрозу основные свободы, и изучение коренных причин этих форм терроризма и актов насилия, проистекающих из нищеты, безысходности, бед и отчаяния и побуждающих некоторых людей жертвовать человеческими жизнями, включая и свои собственные, в стремлении добиться радикальных перемен") включался в повестку дня 39-й, 40-й, 42-й, 44-й и 46-й сессий Генеральной Ассамблеи ООЕ
Кроме этого, разработкой этих же проблем занимается одноименный комитет Ассоциации международного права, другие международные организации, большое внимание уделяется исследователями различных стран.
Но, несмотря на такое разнообразие задействованных сил на борьбу с данным явлением, на имеющийся опыт Лиги Наций по выработке многостороннего соглашения, на время, прошедшее с начала обсуждения этого вопроса в рамках Организации Объединенных Наций, универсальной конвенции по борьбе с международным терроризмом не создано до сих пор. Нет и общепризнанного определения международного терроризма.
Причин тому не мало. Трудности выработки подобного определения вытекают прежде всего из самой сути исследуемого явления. Еще в 30-е годы, когда только начиналось изучение террористических действий, затрагивающих международные отношения, высказывалось мнение о том,•что дать отчетливое и сжатое определение этих действий невозможно (3). В настоящее время отмечается, что поня
тие терроризма носит чрезвычайно широкий, расплывчатый и противоречивый характер и не поддается четкому и однозначному определению, даже вне зависимости от того, какая ситуация складывается на международной арене (4). Основная сложность здесь заключается в том, что терроризму присущ целый ряд форм и разновидностей. Значительное внимание их характеристике уделяется в западной доктрине международного права, а также (и в большей мере) политологии. Как правило, это происходит в процессе построения различных классификаций терроризма (и политического насилия вообще) по весьма разнообразным основаниям , но встречаются и попытки выделить виды и формы непосредственно международного терроризма (5). В отечественной международно-правовой литературе традиционно выделялся международный и национальный терроризм, а также (по субъекту совершения) международный и государственный терроризм. Б настоящее время специальным вопросам классификации терроризма стали уделять несколько большее внимание (6).
Кроме того, на процесс выработки определения в известной мере влияют и формально юридические факторы (выбор наиболее приемлемого типа определения» его наиболее оптимальная структура и т.п.) По мнению представителя Уругвая в ООН, вообще невозможно "логически определить характерный состав преступления терроризма" ни при помощи аналитического, ни комплексного типа определения (7).
Но главным препятствием на пути достижения согласия, как представляется, были все же причины политического и идеологического характера, существование т. н. "двойного стандарта" при оценке деяний в качестве террористических. И, к сожалению, до сих пор позиции государств во многом определяются проводимым политическим курсом, политическими амбициями и пристрастиями. Что и отражается в дискуссиях на сессиях ГА ООН и в 6 комитете.
Тем не менее, несмотря на имеющиеся существенные трудности, государствами на данный момент выработан целый ряд правовых соглашений, в совокупности закрепляющих конвенционный механизм международно-правовой борьбы с международным терроризмом. Анализу его отдельных элементов уделялось известное внимание в межуна-родно-правовой литературе, как отечественной, так и зарубежной
кандидата юридических наук. М. ,1988. С. 46-47; Ляхов Е. Г. Проблемы сотрудничества государств в борьбе с международным терроризмом. М.,1979. С.21; Моджорян Л. А. Терроризм: правда и вымысел. М.,1986. С. 14-15; Бояр-Созонович Т.О. Проблема классификации современного терроризма. Деп. N37392. М.: Изд-во УДНД987. С.10-11; Горбунов Ю. С. К вопросу о классификации терроризма// Московский журнал международного права. 1993. N 1. с. 51-66. 7. См.: А/С. 4/44/SR. 18. Р. 2.
8). Но назрела необходимость дать его характеристику в целом, учитывая потенциальные возможности и ту роль, которую может и должно играть международное право в современном мире. Это и предопределило тему и структуру настоящей работы. Диссертация представляет собой первое в отечественной науке международного права комплексное, специальное исследование конвенционного механизма борьбы с международным терроризмом. В ходе исследования были использованы основные положения большинства работ отечественных авторов, посвященных проблеме международного терроризма, а также труды наиболее известных западных террологов, вышедших в последние годы и не получивших еще должного освещения в нашей международно-правовой литературе.
8. См.: Ляхов Е. Г. Терроризм и межгосударственные отношения. М.,1991. С. 53-90; Гале некая Л. К Правовые проблемы сотрудничества государств в борьбе с преступностью. Л., 1978. С. 79-84; Блищенко И. IL , Щданов Е В. Международно-правовая борьба с терро-ризмом//Правоведение. 1975. N. 1. С. 85-94; Малеев Ю. Е международное воздушное право. М. ,1986. С. 195-208; Моджорян Л. А. Терроризм: правда и вымысел ... С.18-25; Casses A. The International Community s "Legal" Response to Terrorism//Intern, a. comparative Law Quart. L. ,1989. Vol. 38. N.3. P. 589-608; Legislative Responses to Terrorism. Dordrecht, 1986; MsWhinney E. Aeriel Piracy and International Terrorism. Dordrecht, 1987; Germ. yb. of intern, law. Berlin, 1988. Vol.31 и др.
Понятие международного терроризма
Сам термин "терроризм" для обозначения нового состава "интернационального" (т.е. международного) преступления впервые в международном праве был применен в 1930 году на II Мэждунароной конференции по унификации уголовного законодательства, проходившей в Брюсселе. Его использовали для характеристики действий, "способных породить общую опасность". Организаторы унификацион-ных конгрессов под такими действиями понимали революционные движения, поэтому под определение терроризма стремились подвести средства и методы, применяемые в данных движениях. Т. е. терроризм понимался как форма массовых политических преступлений (9).
Понятие "международный терроризм" тесно связано с такими понятиями, как "террор", "террористический акт", "терроризировать". Само слово "террор" произошло от латинского "terror", что означает - страх, ужас, но в русском языке оно толкуется главным образом как насильственное действие, насилие. В словаре русского языка понятие "террор" определяется как "политика устрашения, подавления политических противников насильственными мерами
Соответственно, в ст. 1 резолюции о терроризме, принятой на V конференции по унификации уголовного законодательства, под этим преступлением понималось следующее: "Кто с целью разрушения всякого социального строя каким-либо образом терроризирует население ... ". -(преследованиями, убийствами)" (10). С.И.Ожегов толкует его как "физическое насилие, вплоть до физического уничтожения, по отношению к политическим противникам"; понятие "терроризировать" расшифровывается как "устрашать террором, насилием" (11). Таким образом, понятие терроризма вообще неразрывно связано с насилием. Именно оно как основа, стержень данного явления составляет его особую опасность. Поэтому во всех существующих определениях терроризма и международного терроризма (как производного от него) в качестве определяющего и обязательного элемента присутствует указание на насилие.
В советской доктрине международного права проблема определения международного терроризма впервые была затронута А. Е Трай-ниным - первым отечественным исследователем сущности, характера и места международных преступлений среди иных международных правонарушений. Однако в своих работах он не ставил цель дать его определение, а основное внимание уделял разоблачению истинных целей унификационных движений. Поэтому А. Е Трайнин не конкретизировал данное понятие, а ссылался на Конвенцию о предупреждении и пресечении терроризма, принятую Лигой Наций в 1937 году (12). С аналогичной целью затрагивал эту проблему и Ромашкин П. С. (13).
Основные конвенции, применяемые в сфере борьбы с международным терроризмом.
Первым соглашением такого рода стала Конвенция 1963 г. о правонарушениях и других определенных актах, совершенных на борту воздушного судна С в дальнейшем - Токийская конвенция) (21). Как видно из названия, эта конвенция применяется в отношении уголовных преступлений и деяний, не подпадающих под действие уголовных законов, но которые могут угрожать безопасности воздушного судна, лиц или имущества, находящихся на его борту, либо которые нарушают порядок и дисциплину на борту (п. "в" ст. 1). Но конкретные составы преступлений не указываются, не объясняется и какие именно "некоторые другие акты" подпадают под действие соглашения.
Конвенция не применяется к воздушным судам, используемым на военной, таможенной или полицейской службах. Это положение традиционно воспроизводится в Гаагской и Монреальской конвенциях, а также в Римских соглашениях 1988 года. Включение данного положения вполне объяснимо: специфика статуса указанных в оговорке воздушных судов такова, что трудно предположить совершение на их борту преступлений или иных деяний, направленных против их безопасности. Тем не менее, несмотря на свой исключительный характер, подобные ситуации возникают, как это было в случае с угоном -в Турцию самолета с военной базы СССР (2). Имеющийся пробел позволил в приведенном случае затянуть на неопределенный срок решение дела, ссылаясь на формально-юридические причины.
Хотя в самом соглашении о субъекте преступления конкретно не говорится, содержание его статей свидетельствует о том, что им может быть лишь физичское лицо или группа лиц. Т. е. , вопрос об ответственности государств за причастность к совершению террористического акта остается открытым . Это положение характерно не только для данной конвенции, оно было воспринято всеми последующими соглашениями.
Под действие Токийской конвенции подпадают лишь те деяния, которые совершены на борту воздушного судна, когда оно находится в полете (23) над поверхностью открытого моря либо другого района за пределами территории какого-либо государства (п. 2 ст.1). Представляется, что такая формулировка пространственного действия Конвенции неоправданно сужает пределы действия последней (что подтверждается изменением данного положения в последующих соглашениях).
Нормы международного права о борьбе с международным терроризмом и российское уголовное законодательство
Действующее уголовное законодательство Российской Федерации не знает такого состава преступления, как "терроризм". Статьи 66 и 67 УК РСФСР предусматривают ответственность лишь за отдельные террористические акты, что, как известно, далеко не одно и то же. В проекте уголовного кодекса РФ, предложенном министерством юстиции (далее - Проект УК), после его обсуждения и внесения поправок и дополнений появилась статья 253 под названием "Террористические действия". Согласно части первой этой статьи под такими действиями понимается "совершение взрывов, поджогов или иных общеопасных действий в целях дестабилизации обстановки или воздействия на принятия решений государственными органами". Как видим, данная статья отражает понимание внутригосударственного терроризма, террористических действий с позиций российского уголовного права и не имеет никакой связи с рассмотренными международными конвенциями (5). Но в УК РСФСР имеется комплекс норм, которые могут быть использованы для наказания за акты международного терроризма, подпадающие под юрисдикцию РФ.
Токийская конвенция, как известно, не налагала на государств-участников обязанности преследовать виновных лиц в уголовном порядке. В международно-правовой литературе, правда, высказывалось мнение о том, что и Гаагская конвенция не содержит обязательства о внесении соответствующих изменений в национальное законодательство государства-участника в целях исполнения своих международных обязательств по данной конвенции (6). Действительно, прямо зафиксированного указания на необходимость правотворческой деятельности нет, и тем не менее, это вытекает из самого смысла конвенционных норм. Как иначе следует толковать положение ст. 2 о том, что "каждое договаривающееся государство обязуется применять в отношении такого преступления суровые меры наказания", а также положения ст. 7 о передаче дела для целей уголовного преследования.
И в соответствии с данными обязательствами в 1973 году (год вступления в силу Гаагской конвенции) в УК РСФСР была внесена ст. 213-2, предусматривающая ответственность за "незаконный угон воздушного судна, находящегося на земле или в полете". Как известно, согласно положениям конвенции воздушное судно считается находящимся в полете с момента закрытия всех его внешних дверей до момента открытия любой из них. Т.е., здесь имеется некоторое несоответствие между содержанием понятия "судно в полете", используемого в международном соглашении и в уголовном кодексе. Разработчики Проекта УК предпочли закрепить ответственность за угон любого воздушного судна, не уточняя, находится ли оно в полете, либо в эксплуатации, как это сделано в "воздушных конвенциях".
