Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА ПЕРВАЯ ПУБЛИЧНЫЙ ПОРЯДОК И МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО 20
1.1. Публичный порядок в праве: история вопроса. 20
1.2. Понятие публичного порядка в правовых системах государств. 24
1.2.1. «Публичный порядок» во внутреннем законодательстве государств (на примере России и Франции). 24
1.2.2. Доктринальные толкования концепции публичного порядка. 33
1.3. «Публичный порядок» в международной правовой системе. 43
1.3.1. Предпосылки и особенности формирования международно-правовой категории «публичный порядок». 43
1.3.2. Место и роль публичного порядка в системе международного права. 48
1.3.2.1. Понятие «международный публичный порядок». 48
1.3.2.2. Содержание понятия «международный публичный порядок». 56
1.3.3. Международная защита прав человека - определяющий фактор формирования международного публичного порядка. 60
1.3.4. Содержание международных публичных интересов в области прав человека. 70
ГЛАВА ВТОРАЯ ЕВРОПЕЙСКИЙ ПУБЛИЧНЫЙ ПОРЯДОК И ЕВРОПЕЙСКОЕ ПРАВОВОЕ ПРОСТРАНСТВО КАК ПРАВОВЫЕ КАТЕГОРИИ 74
2.1. Формирование европейского публичного порядка и европейского правового пространства. 74
2.1.1. «Европейский публичный порядок» и ЕКПЧ. 75
2.1.2. «Европейское правовое пространство» и ЕКПЧ. 77
2.2. Европейская конвенция о защите права человека и основных свобод — базовый системообразующий акт публичного порядка и правового пространства Европы. 82
2.2.1. Намерения сторон и обязательный характер ЕКПЧ. 82
2.2.1.1. Право на межгосударственную жалобу. 85
2.2.1.2. Право на индивидуальную жалобу 87
2.2.2. Роль интерпретационной деятельности ЕСПЧ. 91
2.2.2.1. Принцип реальности и эффективности прав. 92
2.2.2.2. Принцип консенсуальной интерпретации. 94
2.2.2.3. Правозащитный стандарт и роль судебного прецедента. 96
2.3. ЕКПЧ и содержание европейского публичного порядка. 97
2.3.1. Нормы ЕКПЧ в контексте европейского публичного порядка. 97
2.3.2. Практика ЕСПЧ в контексте европейского публичного порядка. 101
2.4. ЕКПЧ и внутренние правовые системы государств-участников 111
2.4.1. Государства "старой демократии". 113
2.4.2. Государства "новой демократии" (на примере Российской Федерации). 115
ГЛАВА ТРЕТЬЯ ЕВРОПЕЙСКИЙ ПУБЛИЧНЫЙ ПОРЯДОК В РАМКАХ КОММУНИТАРНЫЙ ПУБЛИЧНЫЙ ПОРЯДОК В РАМКАХ ЕС И ЕВРОПЕЙСКАЯ КОНВЕНЦИЯ О ПРАВАХ ЧЕЛОВЕКА 122
3.1. Эволюция правовых основ ЕС в области защиты прав человека. 122
3.1.1. Присоединение к международным конвенциям. 124
3.1.2. Судебный путь закрепления основных прав человека. 127
3.1.3. Нормативная база по правам человека. 130
3.1.3.1. Различия между Маастрихтским и Амстердамским договорами в правовом регулировании гарантий прав человека. 131
3.1.3.2. Хартия ЕС об основных правах. 136
3.2. Понятие «коммунитарный публичный порядок» и особенности коммунитарного правопорядка. 139
3.2.1. Выделение коммунитарного публичного порядка. 140
3.2.2. Коммунитаризация внутреннего публичного порядка. 141
3.2.3. Особенности коммунитарного правопорядка. 146
3.2.3.1. Верховенство и прямое действие коммунитарного права. 146
3.2.3.2. Обязательный характер коммунитарных правозащитных норм. 148
3.2.3.3. Система судебных гарантий. . 152
3.3. Содержание коммунитарного публичного порядка и его соотношение с европейским публичным порядком. 158
3.3.1. Коммунитарные тексты в контексте коммунитарного публичного порядка 151
3.3.1.1. Конституционные принципы Европейского Союза. 158
3.3.1.2. "Мягкое интегрирование" ЕКПЧ в коммунитарный договор. 160
3.3.1.3. Нормы Хартии ЕС об основных правах в контексте коммунитарного публичного порядка. 164
3.3.2. Коммунитарная судебная практика. 168
3.3.3. Характер взаимодействия двух публичных порядков. 172
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 174
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ИСТОЧНИКОВ 176
- Публичный порядок в праве: история вопроса.
- Формирование европейского публичного порядка и европейского правового пространства.
- Эволюция правовых основ ЕС в области защиты прав человека.
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Происходящие в мире кардинальные изменения многих сторон социальной жизни индивидов, обществ и государств привели к серьезной трансформации политико-правовых основ взаимоотношений государств и народов и всей системы международных отношений в целом. Невиданные ранее по своей интенсивности процессы всемирной интернационализации международной жизни, политико-экономической интеграции, сближения и унификации правовых систем в корне изменили многие привычные формы внутренней и международной общественной жизни и наши представления о них. Широко распространенными стали такие понятия как «мировой порядок»,1 «международный порядок», «международный публичный порядок», «новый международный порядок»,4 «публичный экономический порядок»,5 «новый экономический порядок», «новый коммерческий порядок», «новый экологический порядок»8 и другие, появление которых в научном обороте отражает современные закономерности развития мирового сообщества в эпоху глобализации. Появление данных понятий подтверждает факт формирования у мирового сообщества государств целого ряда общих интересов, которые в силу своей особой значимости создают «новую публичность»9 в рамках межгосударственных отношений.
В ряду таких «судьбоносных» изменений находятся и происходящие в Европе в последние десятилетия радикальные социально-политические преобразования, приведшие к коренной трансформации политического и правового ландшафта европейского континента. Именно Европа в силу целого ряда объективных и субъективных факторов выдвинулась в центр мировых социально-политических поисков, экспериментов и реформ, став своего рода «экспериментальной площадкой» для многих глобальных политических проектов и мировой «законодательницей политических и правовых мод». Во многом благодаря европейскому новаторству в политический лексикон и в юридическую науку были введены и новые понятия и категории. С началом глубокой структурной и содержательной перестройки межгосударственных отношений в Европе появились и новые понятийные обозначения происходящих процессов: «общеевропейские публичные интересы», «общеевропейский публичный порядок», «общеевропейское правовое пространство», вызвавшее, однако, неоднозначное восприятие в политических и научных кругах и среди широкой европейской общественности.
Автор акцентирует внимание на прогрессивном, по его мнению, характере данных явлений, становление которых охватывает лишь относительно небольшой промежуток времени. Данный факт ограничивает в определенной степени возможности анализа, является причиной недостаточного внимания к данной проблеме, но в то же время свидетельствует и об актуальности избранной проблематики исследования.
Степень исследования темы.
1. В российской юридической науке практические и теоретические проблемные вопросы, касающиеся понятия и содержания таких категорий и явлений как «европейский публичный порядок» и «европейское правовое пространство», их соотношение и взаимодействие с Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (ЕКПЧ), еще не подвергались специальному исследованию.
Сам термин «европейское правовое пространство» как юридический аспект общеевропейского процесса и часть формирования «общеевропейского дома», появившись в ходе Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1973-1975 гг., применялся вначале для обозначения гуманитарных разделов Заключительного акта СБСЕ: VII принципа (уважение прав и свобод человека) и «третьей корзины» (сотрудничество в гуманитарной сфере). Этим и объясняется
тот факт, что те редкие журнальные статьи в советской печати, которые были посвящены этому вопросу, представляют собой изучение данной проблемы, прежде всего, в рамках хельсинского гуманитарного процесса.10 К сожалению, журнальная форма работ обусловила их чисто обзорный характер, с преобладанием скорее интродуктивного подхода, не сопряженного с глубоким анализом правовой сущности этих явлений. Кроме того, появление данных работ приходится на специфический временной промежуток, когда в 90-е годы XX века, в результате известных событий в центральной и восточной частях Европы, с особой остротой встал вопрос о будущем развитии "старого" континента. Этот факт объясняет одномоментное акцентирование внимания к данному вопросу. Последовавшее за этим охлаждение интереса к этой проблематике может быть объяснено чисто объективными причинами. По мнению автора, сам тезис формирования европейского правового пространства изначально был рассмотрен с позиций, не позволивших в полной и доказательной форме его обосновать. Основным событиям, побудивших автора реанимировать эту проблематику, еще только предстояло произойти. Речь, как можно догадаться, идет о значимом расширении состава Совета Европы (его членами стали почти все европейские государства) и присоединении его государств-членов к базовым основополагающим правовым актам и жесткому контрольному механизму данной международной организации, подтвердивших тем самым свою заинтересованность в развитии европейского публичного порядка. Специфика правозащитного механизма, установленного в рамках именно Совета Европы, позволяет, по мнению автора, наиболее полно приблизиться и к изучению концепции «европейского правового пространства». К сожалению, лишь немногочисленные
работы последних лет восприняли представившуюся возможность развить то рациональное зерно, которое было заложено в первых попытках анализа вышеуказанной концепции.
2. Слабая научная исследованность в российской науке проблем европейского публичного порядка и правового пространства во многом объясняется парадоксальностью сложившейся традиции. «Публичный порядок», являясь категорией публичного права, в законодательстве и юридической практике традиционно используется прежде всего в контексте частно-правовых проблем применения «оговорки о публичном порядке» к коллизионным ситуациям с иностранным элементом. Отсутствие исследований публичного порядка учеными публичного права создало в этом вопросе научный вакуум. Поэтому, несмотря на то, что данная законодательная оговорка отсылает всех правоприменителей (включая и ученых) к публично-правовому институту «публичный порядок», в литературе категория «публичный порядок» традиционно исследуется в рамках науки международного частного права при анализе особенностей использования коллизионных норм и связанной с ними «оговорки о публичном порядке». Это, безусловно, ограничивало исследовательский охват проблемы и не могло не сказаться на состоянии ее исследования и широте восприятия категории «публичный порядок» (поэтому многими она ошибочно воспринимается как л категория частного права).
3. Во французской, как и в целом в западноевропейской, правовой науке данные вопросы нашли самое широкое отражение. Ограничиваясь только рамками французской доктринальной школы, отметим следующие закономерности исследования вопросов европейского публичного порядка и правового пространства. Наряду с традиционным восприятием публичного порядка как института международного частного права,12 существует целый ряд исследований, в которых публичный порядок уже рассматривается как самостоятельная категория в
рамках международного публичного права. Существует также целый ряд работ, в которых анализируется собственно европейский публичный порядок.14 Нельзя не отметить и те исследования, в которых анализ публичного порядка происходит одновременно с позиций права Совета Европы (СЕ) и права Европейского Союза (ЕС).15 И, наконец, есть отдельные работы, в которых публичный порядок рассмотрен в рамках коммунитарного правопорядка ЕС.16 Применительно к «европейскому правовому пространству» можно выделить две основные тенденции. Первая характеризует подход к исследованию данного пространства лишь в рамках права ЕС. Вторая тенденция связывается с более широкими доктринальными подходами, в которых вопросы европейского правового пространства рассматриваются в рамках права СЕ. Одним из последних ярких тому примеров -книга двух французских авторов, изданная Советом Европы в 2005 г. под названием — «Право Совета Европы — к созданию панъевропейского правового пространства».18
Источниковедческой базой исследования послужили международные нормативно-правовые и судебные материалы, а также правовая доктрина.
Нормативно-правовые и судебные материалы: учредительные договоры Европейских Сообществ и ЕС и нормативные акты их институтов; учредительные и другие основные нормативные акты СЕ; конституции и законодательство государств-членов СЕ. С учетом приоритета, отданного в работе изучению механизма гарантий прав человека, главный акцент был сделан именно на анализ
судебной практики; всестороннему анализу были подвергнуты судебные решения и консультативные заключения международных судебных учреждений.
Доктриналъные источники: в ходе исследования диссертант опирался на теоре-тические и практические положения и выводы, сформулированные в трудах таких известных ученьк-юристов как дореволюционного (А.Н. Макаров, А.Н. Мандельштам, Ф.Ф. Мартене, М.М. Сперанский), так и советского и российского периодов: И.Н. Барциц, М.М. Богуславский, Л.Н. Галенская, В.А. Карташкин, СЮ. Кашкин, А.И. Ковлер, В.Н. Лихачев, Л.А. Лунц, С.А. Малинин, СЮ. Марочкин, А.П. Мовчан, Т.Н. Нешатаева, И.Б. Новицкий, А.Н. Талалаев, О.И. Тиунов, Ю.А. Тихомиров, Б.Н. Топорнин, В.А. Туманов, Г.И. Тункин, Л.М. Энтин, М.Л. Энтин и др.
Большое значение сыграли и работы таких видных представителей западной правовой науки как Ш. де Вишер, В.-Ж. Гансхов Ван дер Меерсш, М. Делмас-Марти, Л. Дюбуа, Ж.П. Жаке, Б. Зимма, Р. Колб, Л.-Ж. Константинеско, Ж. Кохен-Джонатан, П. Майер, Ж. Малинверни, Ф. Малори, М. Ориу, П. Пескаторе, А. Пиллет, П. Рейтер, Ф. Риго, П. Рубье, Ф. Сюдр, Ж.-Ф. Флосс, А. Эйсмен и др.
В процессе исследования использовались материалы из библиотечного фонда и информация на электронных носителях Санкт-Петербургского государственного университета, Российской Государственной библиотеки, Парижской библиотеки им. Ф. Миттерана, Парижской библиотеки права CUJAS, библиотек университетских центров Франции (Страсбурга, Ренна, Нанси), Бельгии (Брюссель, Лёвен), а также библиотечных фондов Европейской Комиссии в Брюсселе и Люксембурге, Европейского Суда по правам человека в Страсбурге.
Весьма полезной для данного исследования стала стажировка в Европейской Комиссии в Брюсселе, которая сделала возможным как знакомство с материалами ЕС, так и общение с ведущими специалистами-практиками в области европейского права.
Научная новизна работы состоит в следующем:
- впервые в комплексном виде исследованы правовые основы формирования «европейского публичного порядка» и «европейского правового пространства» и раскрыты их содержание, концепции и тенденции развития;
- изучение данных процессов происходит не в изолированном правовом контексте функционирования автономньк европейских объединений, а построено на их многоаспектном исследовании как взаимосвязанного единого комплексного явления, которое характеризует в настоящее время динамику и приоритеты межгосударственного сотрудничества в современном мире;
- впервые Европейская конвенция о правах человека рассмотрена как системообразующее ядро европейского публичного порядка и правового пространства;
- обозначен принципиально новый подход к оценке «человеческого измерения» на региональном уровне как к решающему фактору, определяющему глубинный смысл, субстанцию интеграции и кооперации в Европе.
Объектом исследования являются материально-правовая и доктринально-правовая сферы европейского межгосударственного сотрудничества.
Предметом исследования стали «европейский публичный порядок» и «европейское правовое пространство» как новые прашвые явления и их формирование и развитие во взаимодействии с Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод в общем контексте соотношения международного и внутреннего правопорядков.
Цель и задачи исследования. Основная цель исследования - изучение проблем, связанных со становлением «европейского публичного порядка» и «европейского правового пространства» в контексте общих международно-правовых тенденций формирования единого мирового правопорядка.
Вышеуказанная цель работы обусловила постановку следующих задач:
- Обосновать необходимость пересмотра устоявшихся подходов и оценок категории «публичный порядок»;
- Обосновать объективность существования и охарактеризовать содержание публичного порядка в межгосударственной среде;
- Обозначить основные признаки и содержание европейского публичного порядка и европейского правового пространства;
- Обосновать роль ЕКПЧ как системообразующего ядра европейского публичного порядка в рамках европейского правового пространства;
- Выделить основные признаки и содержание коммунитарного публичного порядка ЕС;
- Раскрыть характер и сущность взаимодействия межгосударственных объединений в Европе в контексте общего европейского публичного порядка.
Методы исследования. Диссертант руководствовался следующими методами и приемами познания: диалектическим, формально-логическим, проблемно-теоретическим, системно-структурным и методом сравнительно-правового анализа. Следует особо отметить значение трех последних из них.
Проблемно-теоретический метод позволил диссертанту разрешить ряд проблем, связанных с неразработанностью или слабой разработанностью многих принципиальных аспектов исследуемой тематики.
Научно-познавательные возможности метода системно-структурного анализа позволили автору исследовать взаимоотношения между сложными организационно-правовыми компонентами в рамках европейского правового пространства, хотя и объединенных в исследовании вокруг механизма защиты прав человека, но в .то же время отличающиеся друг от друга как по своей структурной организации, так и по механизму осуществления поставленных перед ними задач.
Метод сравнительного анализа сыграл в работе наиболее значительную роль. При обращении к нему диссертант руководствовался двумя основными правилами. Во-первых, сравнительно-правовой анализ основывался на оперировании исключительно правовыми нормами соседних или сопредельных институтов, отраслей или правовых систем, правовая общность которых определялась наличием общего объекта правового регулирования. Во-вторых, при рассмотрении взаимодействия различных независимых субъектов европейского правового пространства анализ строился, исходя из наличия общей точки взаимодействия или общего предмета правового регулирования.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что на основе проведенного анализа международно-правовых документов и международной судебной практики, а также теоретических разработок российских и западноевропейских авторов выявлены новые подходы к рассмотрению целого ряда категорий и явлений как внутригосударственного, так и международного права в сфере общеевропейского сотрудничества, по новому поставлен и рассмотрен целый ряд важных концептуальных проблем.
Практическая значимость исследования. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы юристами, специализирующимися по международному публичному и европейскому праву, а также проблемам международного частного права. Особое внимание было уделено освещению вопросов, малоизвестных в научных и академических кругах. Таким образом, материалы диссертации могут найти применение при чтении курсов международного публичного, частного и европейского права.
Ряд элементов исследования имеет практическую значимость для законодателя при приведении национального правового массива в соответствие с нормами ЕКПЧ. Фактологический материал и примеры из судебной практики Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ) могут быть использованы в конкретных делах представителями защиты и индивидуальными заявителями, а также непосредственно национальными судами.
Основные выводы и предложения, выносимые на защиту.
1. Многовековые идеи и предложения об объединении государств Европы, включая и известные проекты «Соединенных Штатов Европы», начали находить конкретные практические воплощения во второй половине XX века. Возлагавшиеся в 70-е - 80-е годы XX века надежды на активную и эффективную объединительную роль Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) в создании «общеевропейского дома» и формировании «единого европейского правового пространства» не оправдались. На рубеже XX - XXI вв. объективно в ведущую международную организацию Европы и Северной Азии на огромном евразийском пространстве от Гренландии до Чукотки превратился Совет Европы. Этому способствовали: детально разработанные учредительные и правоустанавливающие
акты СЕ; закрепление в правовых актах СЕ общих общеевропейских стандартов по широкому спектру прав и свобод человека; действующий уникальный правозащитный механизм политического и судебного контроля в рамках СЕ; широкая и глубокая имплементационная деятельность государств СЕ по внедрению конвенционных норм СЕ и прецедентной практики ЕСПЧ в свои правовые системы; все расширяющийся и углубляющийся процесс сближения правовых систем государств-членов СЕ и унификации их законодательства и правоприменительного процесса.
Все это, по мнению диссертанта, и обусловило выдвижение СЕ на ведущую роль в формировании качественно новых международно-правовых феноменов — единого европейского публичного порядка и единого европейского правового пространства.
2. Объективно возникновение и признание государствами Европы наличия у них общих публичных интересов экономического, политического, финансового, экологического, информационного, культурного, правового и т.п. характера привело к постепенной выработке ими единых правил взаимного поведения - стал формироваться общий европейский публичный порядок; в свою очередь, становление и развитие единого европейского публичного порядка обусловило возникновение и развитие единого европейского правового пространства, юридическую основу которого составили основополагающие принципы и нормы европейского публичного порядка. Ядром этих правовых феноменов стал правозащитный механизм Совета Европы.
3. Активное действие европейского публичного порядка требует уточнения самого понятия и содержания категории «публичный (или общественный) порядок». Нуждается в существенной корректировке сложившееся в правовой теории и практике восприятие публичного порядка как явления, категории и объекта преимущественно частно-правового характера. По своему назначению, названию и существу «публичный порядок» - это явление и категория публичного права. Однако, зародившись в начале XVIII века в частно-правовой среде лишь в терминологической формуле для обозначения возникшего тогда нового отсылочного правового института - «оговорки о публичном порядке» - публичный
порядок с сих пор традиционно затрагивается практикой и рассматривается доктриной в рамках частного права, что, с одной стороны, не соответствует его природе, существу и функциям, а, с другой, - не позволяет глубже понять и исследовать его в качестве сложного, противоречивого, но уникального социального феномена.
4. Публичный порядок («ordre public» во Франции, «offentliche Ordnung» в Германии, «public policy» в Великобритании, «offentlig orden» в Голландии, «ordine publico» в Италии, «ordino publico» в Испании и т.д.) является необходимой составляющей правопорядка любого государства. Но законодательство государств прямо не раскрывает его понятие и содержание. Используемые в законодательствах формулировки, связанные с категорией «публичный порядок» - «общественная безопасность», «добрые нравы», «основы общественного строя», «правовые основы» и т.п. - весьма расплывчаты, неконкретны, носят в основном явно выраженный морально-политический оттенок, субъективны в их восприятии, а поэтому чрезвычайно трудны для объективного и точного использования административными и судебными органами государств в реальных правоприменительных ситуациях.19 По мнению диссертанта, на этом фоне значительно предпочтительней выглядит позиция российского (советского) законодательства, в котором STOT вопрос нашел более приемлемое (хотя далеко и не совершенное) решение путем использования иной терминологической формулировки - «публичный порядок (основы правопорядка)», - грамматическое и логическое толкование которой позволяет сделать вывод, что суть публичного порядка России - это основы правопорядка страны.
5. Требует, по мнению автора, нормативно-правового разрешения сложившаяся во внутригосударственном и международном правотворчестве и юридической практике уникально-парадоксальная ситуация, когда конвенции, законодатель и суды по публично важным вопросам и спорам отсылают к правовой норме - публичному порядку, не определив при этом ее понятие, состав,
признаки и другие необходимые характеристики, оставляя все это на субъективное восприятие и усмотрение судей или других уполномоченных правоприменителей. Выходом из этого могло бы стать законодательное закрепление или судебное толкование содержания данной правовой категории.
6. Переход и на внутригосударственном, и на международном уровнях от понимания категории «публичный порядок» как морально-политико-правовой к ее пониманию (и, что особенно важно — к административному и судебному применению) как к юридической категории соответствует общемировым тенденциям по юридизации управления общественными отношениями, к формированию правовых государств и международных правовых сообществ, в которых проблема соотношения права и политики, принятия решений с учетом «политической целесообразности» или на основе «требований права» решается в сторону верховенства права. А сам термин «публичный порядок» - это дань традиции.
7. По своему происхождению «публичный порядок» - категория внутреннего права государств. Однако объективные факторы, обусловившие появление в XX веке у государств общих международных интересов, создание и формирование реализующих их нормативно-правовых и организационно-правовых форм, привели к возникновению и международного публичного порядка, призванного при помощи политических и правовых норм и механизмов целенаправленно воздействовать на международные общественные отношения и упорядочить взаимоотношения между всеми участниками мирового сообщества государств и народов с целью более эффективного управления международными процессами в интегрирующемся и глобализирующемся мире.
8. Особенностью становления европейского публичного порядка и европейского правового пространства является то, что их базовым содержательным ядром стали гуманитарно-правовые нормы, а организационно-правовым каркасом и системообразующими актами - Совет Европы, его Устав и ЕКПЧ. Уникальную, не имеющую аналогов, роль в обеспечении публичных интересов европейских государств играет Европейский Суд по правам человека, а в последние годы - и Суд Европейских сообществ. Это выражается в признании, подтверждении и усилении
роли и высокой юридической значимости всей совокупности прав и свобод человека. Вышеуказанные суды в своей деятельности подтвердили существование общеевропейских публичных интересов государств и основанного на этих интересах европейского публичного порядка.
9. Дифференциация и содержание публичных интересов европейских государств, объединенных в разных институционных формах, обусловили также выделение на региональном уровне двух форм надгосударственного публичного порядка. В рамках СЕ - это общий европейский публичный порядок (ЕПП). Возникший в рамках ЕС коммунитарный правопорядок характеризуется наличием собственной формы публичного порядка — коммунитарного публичного порядка (КПП). Выделение КПП уникально в силу особых характерных черт самого коммунитарного права ЕС, а именно: верховенство, обязательный характер и прямое действие правовых норм, судебный механизм, гарантирующий их выполнение. Судебные гарантии, в свою очередь, подкреплены механизмом политического контроля, действующего в отношении государств-членов ЕС.
10. Беспрецедентные роль, значение и правовая сила воздействия на государства ЕКПЧ в контексте европейского публичного порядка и правового пространства и соотношения с нормами внутреннего права государств обусловлены субсидиарным характером Конвенции, юридической четкостью и обязательностью ее норм, четким контрольным механизмом. На сегодня все государства Европы признали за Конвенцией высшую императивную силу на общеевропейском правовом поле и во внутреннем праве государств-участников. Это находит свое подтверждение и в практике ЕСПЧ, прямо «признавшего ЕКПЧ в качестве «конституционного инструмента европейского публичного порядка». Уникальный характер ЕКПЧ вытекает из самой ее правовой природы, в основе которой лежит отказ от условий взаимности обязательств государств взамен признания приоритета общеевропейских обязательств государств и обеспечение ее соблюдения широкими совместными коллективными гарантиями.
11. Высокая степень правового взаимодействия европейских государств подтверждает концепцию единого правового пространства в Европе. В его основе -основополагающие правовые акты и организационно-правовые механизмы СЕ,
объединившие европейские государства. Само европейское правовое пространство в контексте его рассмотрения с позиций права СЕ предстает, таким образом, как единое пространство общего наследия европейских государств, вне зависимости от их принадлежности к тем или иным общеевропейским организациям или интеграционным объединениям. Реальными физическими рамками европейского правового пространства являются не просто географические показатели, а, прежде всего, правовые; сейчас оно включает в себя правовое пространство в границах всех 46 государств-участников СЕ и ЕКПЧ.
12. Формирование и обеспечение эффективного функционирования «европейского публичного порядка» и «европейского правового пространства» проходит в сложных условиях согласования позиций и координации действий европейских государств, находящихся под воздействием различных внутренних и внешних факторов объективного, а часто и субъективного характера. Однако в исторической перспективе концепции «европейского публичного порядка» и «европейского правового пространства» носят ярко выраженный прогрессивный характер, отражая общие тенденции мирового развития, юридически обеспечивая значительно более благоприятные условия для развития государств, народов и индивидов, совместного решения существующих и вновь возникающих проблем индивидуального или коллективного характера.
Структура диссертации обусловлена объектом, целью и задачами исследования и состоит из введения, трех глав (включающих параграфы и подпараграфы), заключения, списка использованных источников.
Статус работы. Диссертация выполнена на кафедре международного права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета и в Европейском университетском центре Университета Нанси II (Франция) в соответствии с Соглашением между Санкт-Петербургским государственным университетом и Университетом Нанси II.
Публичный порядок в праве: история вопроса
«Публичный порядок» - или его синоним «общественный порядок» - {ordre public - франц.) как правовое явление, терминологическая формула и научная категория занимают в праве своеобразное, даже парадоксальное, положение и имеют крайне противоречивые восприятия и оценки.
1. «публичный порядок» как правовое явление и термин, получив широкое признание и закрепление в законодательстве и юридической практике государств, не имеет официально установленного своего понятия и его признаков.
2. «публичный порядок», являясь довольно часто употребляемым в правовой науке и практике термином, в то же время как понятийная формула и научная категория относятся к числу наименее разработанных. В справочных и энциклопедических источниках данный термин-понятие практически отсутствует. А его упоминание в научной литературе обычно сопровождается эпитетами «неопределенный», «неясный», «аморфный», «туманный», «темный» и т.п.1
3. по своему названию и существу «публичный порядок» - это явление и категория публичного права. Однако, зародившись в начале XVIQ века в частноправовой среде лишь в терминологической формуле для обозначения нового отсылочного правового института — «оговорки о публичном порядке» — он до сих пор традиционно затрагивается и рассматривается в рамках частного права.
4. «публичный порядок» как явление, термин и концепция, зародившись во внутреннем праве и определяя состояние упорядоченности общественных отношений в целом, по-прежнему подавляющим большинством ученых и практиков воспринимаются как относящиеся исключительно к внутренней правовой системе государств, что уже не отвечает новым реалиям современного мира.
5. Развитие законодательства, в целом правовых систем государств и системы международного права показали поразительную живучесть этого института. Несмотря на свою явную нормативно-правовую нечеткость, различие используемых в законодательстве, правовой практике и доктрине формулировок и форм, данный институт присущ правовым системам всех государств, закреплен в многочисленных международных договорах и дальше расширяет свое использование как институт и научная категория для правового упорядочения и научной характеристики состояния новых сфер общественно-политической жизни мирового сообщества.
Представляется, что причины такого парадоксального положения носят как объективный, так и субъективный характер и кроются, прежде всего, в своеобразии возникновения и динамики развития данного института.
Мы выделяем три этапа в развитии института «публичный порядок».
Первый этап. Термин-понятие «публичный порядок» стал входить в активный правовой оборот в Западной Европе с XVIII века. Объективно этому способствовали два важных обстоятельства. Во-первых, происходил трудный, но непрерывно-поступательный процесс расширения и укрепления публичной власти государства. Во-вторых, на волне достижений науки и техники, промышленной революции, великих географических открытий и территориальных завоеваний стали бурно развиваться предпринимательство, производство, торговля, экономические отношения разных регионов, расширяться международные торговые связи. Все это не могло не привести к возникновению противоречия между публичным и частным, не вызвать конфликтов между публичной властью государства и частными интересами физических и юридических лиц, и, как следствие - не породить между государством и частными лицами юридических споров административного и судебного характера. При разрешении этих споров государство в лице его органов и должностных лиц в тех случаях, когда явно или кажуще затрагивались наиболее важные общественные или государственные интересы власти или страны в целом, стало прибегать к понятию «публичный порядок» как аргументу для принятия выгодного для себя решения.
Формирование европейского публичного порядка и европейского правового пространства
Понятия «европейский публичный порядок» и «европейское правовое пространство» имеют общую точку соприкосновения. Европейский публичный порядок самым теснейшим образом связан с Европейской Конвенцией о защите прав человека 1950 г. (ЕКПЧ) (2.1.1.) В обеспечении единого европейского правового пространства значительная роль также принадлежит ЕКПЧ (2.1.2.).
Однако прежде всего определимся с понятиями. Европейский публичный порядок - это состояние правовой урегулированности отношений между государствами Европы в рамках единого правового пространства, отражающее исторически сложившуюся культурную идентичность или близость европейских народов и государств и их современные общие интересы, основанное на основополагающих принципах международного и европейского права, характеризующееся определенной организованностью и упорядоченностью отношений всех участников общеевропейского сотрудничества.
Спецификой европейского публичного порядка и правового пространства является то, что их системообразующим актом выступает наиболее универсальный европейский международно-правовой акт - Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод.
Указание на специфику европейского публичного порядка не означает его обособленности или противопоставления международному публичному порядку. Совершенно очевидно, что европейский публичный порядок может лишь дополнять или развивать общий публичный порядок мирового сообщества, а не находиться с ним в системном противоречии.
«Европейский публичный порядок» и ЕКПЧ.
Как показала предыдущая часть исследования, категория «публичного порядка» получила определенное применение в области международной защиты прав человека. Как оказывается, данная категория нашла свое отражение и в рамках европейской правозащитной системы. Совет Европы, являющийся старейшей европейской организацией, можно по праву признать организационно-правовой формой выражения и защиты общих европейских ценностей, которые составили более чем за 50-тилетний срок существования данной организации своего рода общий европейский acquis. Не имел ли это в виду Генеральный секретарь Совета Европы В. Швиммер, который в торжественной речи в честь 50-тилетия подписания ЕКПЧ прямо признал ее в качестве «конституционного инструмента европейского публичного порядка»!1 На своей 114 сессии, состоявшейся 12 мая 2004 г., Комитет Министров Совета Европы также дал аналогичную оценку ЕКПЧ, прямо признав Конвенцию в качестве «instrument constitutionnel de I ordre public еигорёеп»2 (во французском варианте) или «constitutional instrument of European public order»3 (в английском варианте).
Схожесть вышеуказанных формулировок, употребляемых при характеристике ЕКПЧ, не случайна. Уже в 1995 г. ЕСПЧ в постановлении по делу Loizidou contre Turquie дал собственную оценку и признал ЕКПЧ в качестве «конституционного инструмента европейского публичного порядка». В данном постановлении Суд, сославшись на европейский публичный порядок (ЕПП) с тем, чтобы отклонить выдвинутые Турцией предварительные возражения ratione materiae и ratione loci, не приводит, однако, четкого и развернутого определения самого понятия и ограничивается лишь указанием на необходимость в своей деятельности «учитывать особую природу Конвенции как инструмента европейского публичного порядка».5 Данная неопределенность относительно категории ЕПП не была преодолена и в последующие годы, когда само его присутствие в ряде постановлений Суда носило
Эволюция правовых основ ЕС в области защиты прав человека
Место и значение прав человека в правовой системе Европейских Сообществ, а впоследствии и Европейского Союза, всегда характеризовалось своей неопределенностью. На всем протяжении эволюции коммунитарной конструкции данная проблематика тесно связывается с развитием самого коммунитарного правопорядка. Установление последнего, как известно, преследовало строго определенную цель: «В результате объединения базовых производств и учреждения Высшего руководящего органа, решения которого свяжут Францию, Германию и страны, которые к нему примкнут, будут заложены первые конкретные основы европейской федерации необходимой для сохранения мира».1 Именно данный отрывок, почерпнутый из декларации Шумана от 9 мая 1950 г., отражает в обобщенной форме основную идею архитекторов коммунитарной конструкции. На настоящий момент более чем полувековой. опыт реализации данной идеи позволяет говорить о том, что первоначальный замысел, если и не материализовался в полной мере, то по крайней мере доказал свою жизнеспособность и свой крайне созидательный характер.
Созидательный характер данной концепции выражается уже в том, что за относительно небольшой срок межгосударственные усилия привели к формированию особого коммунитарного правопорядка, существенно отличающегося по своим характеристикам от всех известных до этого правовых форм международного общения. В этом смысле оригинальность данного правопорядка состоит в том, что он во многом предстает как проекция основных признаков внутреннего правопорядка на международный уровень. В настоящий момент ряд внутренних признаков (гражданство, единая валюта...) уже получил свое реальное воплощение на коммунитарном уровне. Кроме того, предполагается конституционное оформление интеграционных успехов ЕС путем принятия Основного закона Союза. Очевидно, что в данной ситуации вопросы правовой зашиты прав человека не могли остаться в стороне, а эволюция коммунитарного правопорядка необходимо должна отражать динамику интереса к данному вопросу.
Изначально права человека не получили закрепления в виде отдельного вопроса, к урегулированию которого призывались государства-участники. Это не удивительно, поскольку в той же декларации от 9 мая 1950 г. был заложен отраслевой, экономический алгоритм развития, предполагающий постепенное расширение и укрепление межгосударственных связей: «Европу не удастся восстановить одним махом, ни в единой конструкции: это произойдет посредством конкретных действий, призванных вначале обеспечить солидарность на деле». Данное прагматичное видение будущего Европы стало причиной того, что коммунитарная конструкция на протяжении вот уже нескольких десятилетий развивается в соответствии с функциональным методом. Данный умеренный вариант был избран вразрез другой существовавшей в то время альтернативе, а именно, федерально-конституционному методу, изначально предполагавшему создание именно «единой конструкции», сочетающей в себе как экономическую, так и политическую составляющие, причем последняя должна была опираться на европейскую конституцию, выступающую в качестве «стержня любого действия».
Не удивительно, что договоры учреждающие Сообщества крайне скупы по вопросу о правах человека: ни Парижский договор о ЕОУС 1951 г., ни оба Римских договора 1957 г. о ЕЭС и Евратоме не содержат ни одного принципиального положения по данному вопросу. Даже несмотря на то, что договор о ЕЭС содержит ряд положений (принцип запрещения дискриминации по признаку национальности (ст. 6), принцип свободного передвижения лиц (ст. 48), социальные права работников (ст. 51), право на равную оплату труда (ст. 119)), которые косвенно затрагивают вопрос гарантий прав человека, их появление в тексте договора
