Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. СООТНОШЕНИЕ БУДДИЙСКОЙ РЕЛИГИИ И ПОЛИТИКИ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
1.1. Становление и формирование политической религии в Тибете 12
1.2. Буддизм в истории политических отношений Китая и Тибета 33
1.3. Буддизм как элемент в современной политике Китая 48
ГЛАВА 2. ЗНАЧЕНИЕ БУДДИЗМА В ПРОЦЕССЕ РАЗВИТИЯ ОТНОШЕНИЙ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА И ВЕЛИКОБРИТАНИИ В РАМКАХ «БОЛЬШОЙ
АЗИАТСКОЙ ИГРЫ»
2.1. Роль буддизма в формировании внутренней и внешней политики дореволюционной России 55
2.2. Роль буддизма в формировании внутренней и внешней политики советского государства 73
2.3. Позиция Великобритании в отношении теократического Тибета 117
ГЛАВА 3- РОЛЬ БУДДИЙСКИХ ИЕРАРХОВ В ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОЦЕССАХ
3.1. Политические позиции Далай-ламы 132
3.2. Политический аспект в современном монгольском буддизме 143
3.3. Роль института Панчен-ламы в политике Китая и западных стран 148
3.4. Использование «тибетского вопроса» западными странами в целях
оказания давления на политику Китая 152
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 163
БИБЛИОГРАФИЯ
- Становление и формирование политической религии в Тибете
- Роль буддизма в формировании внутренней и внешней политики дореволюционной России
- Политические позиции Далай-ламы
Введение к работе
Актуальность исследования. Политические процессы, отражая динамику политической жизни общества, направленную на реализацию государственных интересов, отражают типы отношений государства и религии. В этом аспекте, как отмечает В.И. Жуков, религия выполняет организационно-политическую функцию, осуществляя политические действия, формируя идеологию и политические доктрины1. Примером данного политического процесса является теократия буддистов.
Как показала история развития человечества, религиозные отношения зачастую оформляют другие виды отношений, в том числе и политические, формируя при этом политическую обусловленность религиозных доктрин. Так, например, в XIX в. возрастает международный интерес некоторых западных стран к Тибету, Имперские интересы России требовали учета «буддийского вопроса» при реализации внутриполитических интересов и продвижения своих замыслов в Монголии, Тибете, Китае; планы Великобритании были связаны не только с Центральной Азией, но и с Индией, В современном мире, стремясь реализовать свои политические интересы, Америка стремится бескровно занять стратегическую позицию в центральном регионе Азии. В этих целях одним из направлений деятельности является продвижение инициатив Далай-ламы, лежащих в русле политических планов США в Азии, Внутренняя политика Российской Федерации в современных условиях направлена на сохранение автокефальносте отечественного буддизма, а международная политика ориентирована на поддержание союза с Китаем в рамках стратегического партнерства.
Социальная и политическая роль буддизма в общественной жизни стран Азии определяется не только его общими мировоззренческими установками, но и более частными факторами, возникающими при
1 Общая и прикладная политология / Пол ред. В.И. Жукова. -М.: МГСУТ 1997, — С. 143
наложении космологической матрицы на традиции и верования народов. Это привело к синтезу буддизма с местными верованиями и к возникновению такого его направления как ламаизм, который стал не только государственной религией, но и преобразовался в политическую власть в Тибете и Монголии, способствуя трансформаций светского государства в теократическое.
Рассматривая ламаизм как одно из направлений буддизма, мы выделяем его консолидирующую роль в религии в современных условиях, а также признанное международным сообществом главенствующее положение в иерархии ламаима Далай-ламы как мирового лидера буддийской конфессии. Это позволяет в некоторых случаях отождествлять термины ламаизм и буддизм.
Отмечая, что тема отношений политики и религии является достаточно острой, мы обуславливаем актуальность вопроса их взаимозависимостью на отдельных направлениях деятельности; религия берет на себя политические функции, а государства придают политическим процессам религиозную направленность.
Сказанное дает основание для определения позиций, обусловленных актуальностью исследования. Это: формирование и развитие религии как идеологической платформы; борьба религиозных лидеров за политическую власть; роль буддизма в межгосударственных отношениях при сталкивании геополитических интересов1; создание специфических моделей отношений с конфессией; роль буддийских иерархов в политических процессах; оказание влияния на протекающие процессы, основываясь на понятиях «права человека» «свобода совести»; оценка перспектив развития буддизма в современных условиях.
1 В повседневном политическом языке под геополитикой обычно понимают не только теорию, но и реальную политику, направленную на изменение или сохранение географических параметров (границ, сфер влияния и т.п.) государства. (Пугачеп, ВЛ. Политологии / В,Н. Пугачев. - М,: Слпно; ЭКС1ЙО, 2003, - С. 1S-19-). Ю.В.Тихонравов определяет геополитику как «отрасль знания, изучающую закономерности взаимодействия политики с системой неполитических факторов, формирующих географическую среду (характер расположения, рельеф, климат, ландшафт, полезные ископаемые, экономика, демография, социальная стратификация, военная мощь)». (Тихонрашв, ЮЗ. Геополитика / Ю.В. Тиуонравов. - М.; ИНФРА-М, 2000.-С 1Я,)
Степень научной разработанности проблемы- Как показало исследование, научно-теоретическому анализу заявленная проблема не подвергалась, так как были представлены лить ее отдельные аспекты.
На основе анализа политических, политико-правовых документов и исследований по данной проблеме был представлен процесс становления буддийской религии как политики, а также столкновения государственных и религиозных интересов.
Научные исследования, посвященные анализу политических процессов1, позволили осмыслить в данном контексте место и роль буддизма.
Представленный спектр исследований показывает, что данная проблема междисциплинарная и затрагивает политические, религиоведческие, исторические, философские и социологические вопросы. В отечественной науке проблема соотношения буддизма и политических процессов представлена недостаточно обоснованно, что снижает качество теоретических исследований и осложняет решение вопросов прикладного характера, касающихся современного прогнозирования и выработки управленческих решений во внутренней политике и в области межгосударственных отношений.
Фрагментарно заявленная проблема нашего исследования представлена в материалах политологов , востоковедов, историков', религиоведов2,
Лавршенко, В.Н. Исследование социально-экономические и политических процессов / В.Н. Лавриненко, Л,М. Путилова, -М.:ВЗФЭИ, 2004; Общая и прикладная политология /Под ред. В.И, Жукова. -М: МГСУ,
1997; Анохина, Неполитический процесс: основные аспекты и способы анализа / H.B. Анохина, ОЛ. Малакаиова. - Самара; Самарский ГУ, 2003 и др.
:Берк, Э, Правление, политика, общество / Э, Берк.-М,; Канон-Пресс-Центр, 2004; Грачев, М. Н. Политика, политическая система, политические коммуникации / М. Н. Грачев. - М: Наука, 1999; Кирдина, СП Политические институты регионального взаимодействия: пределы трансформации / С. Г, Кирдша ,'/ Общественные пауки и современность,- 1998.-№ 5 и др,
3 Богословский, В .А. Буддийская церковь в Тибете н ее современное положение / В.А. Богословский // Центральная Азия и Тибет {материалы конференции). - Новосибирск: Наука, 3 972; Ваідкевич, В- Ламаисты в Восточной Сибири / В, Вашкевич. - СПб.: СПбГУ, 1985; Грнцак, EJL Тибет (памятники всемирного наследия) / Е.Н, Грицак, - М: Вече, 2005; Доржиев, ЖД Гомбожаб Цыбиков / ж.Д. Доржиев, A.M. Кондратов. - Иркутск: Вост.-Сиб. кн, юл., 1990; Ермакова, Т.В. Буддийский мир глазами российских исследователей XIX - первой трети XX века / Т,В- Ермакова, - СПб.: Наука, ] 998; Корнев, В.И, Буддизм и его роль в общественной жизни стран Азии У В.И, Корнев. - М,: Наука, 1983; Майский, И. Современная Монголия /И, Майский.- Иркутск, 1921; Мартынов, Л.С Статус Тибета в XVI -XVIII вв. / А.С Мартинов. - М.; Наука, 1978; Цыбиков, ГЦ. Буддист-паломник у святынь Лхасы, Изб. тр. в 2-х т. ( ГЦ. Цыбиков, -Новосибирск: СО РАН, 199] идр.
философов3. Работы зарубежных: исследователей больше направлены на историческое и военно-политическое осмысление международной деятельности государств, с точки зрения внутриполитических интересов.
Из современных исследований историко-политического и религиоведческого направления стоит отметить публикации в журналах «Монголия: актуальные вопросы национальной безопасности» и «Проблемы Дальнего Востока», которые посвящены проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона5.
Представленный анализ используемой литературы показал, что заявленная тема требует своей разработки, а в последующем и завершенности, которая может реализоваться в концептуальных положениях.
Объектом исследования является соотношение государств с буддийской конфессией в рамках политических процессов.
Предмет исследования - взаимообусловленность роли буддийской религии в осуществлении политики государств и места государственных институтов в реализации религиозных преобразований.
Гипотеза исследования- Государство прибегает к использованию религии для достижения политических целей и для реализации своих внутренних и внешних политических интересов. В свою очередь буддизм
1 Андреев, А,И. Буддийская святыня Петрограда / А,И, Андреев- - Улан-Удэ, 1992; Горбунова, С,А, Идеологические интерпретации остальной роли религии и буддизм б КНР / С.А. Горбунова // «Проблемы Дальнего Востока» Ка 2> Москва; РАН, 2005; Кулешов, Н.С, Россия и Тибеч в начале XX века / Н.С. Кулешов. - М.: РАН, 1992; Скрынникова, ТД Основные тенденции в развитии ламаистской церкви Халхи XVII - нач, XX в. / ТД Скрьшникова // Сб.: Источниковедение и историография истории буддизма -Новосибирск; НГУ, ІШидр.
1 Герасимова, К.М. Традиционные верования тибетцев а культовой системе ламаизма! К.М. Герасимозз. -Новосибирск: ИГУ, 1983; Торчинов, ЕЛ, Буддийская традиция Тибета / Е.А, Торчиния. - СП п.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000 и пр.
3 Арзуманов, ИА, Трансформация конфессионального поля Забайкалья в сеєгє религиозных гтнноваиий (ХХ-ХХІ вв,) / НА. Арзуманов, - Иркутск: ИГУ, 2006; Виноградов, А.Е. Тайные битвы XX столетия / А. Виноградов. - М,: Олма-пресс, 1999 н др.
*Bailey,F.M Mission to Tashkent /EM. Bailey.- London, 1946; Kawaguchi, Sh.E, Three Years in Tibet/ Sh.E, Kawaguchi. -London,1965; Louis, P. Ausbrucb ins dritte Jahnauscnd. Von derZukunst der phantastichen Vcrminst /Louis, R, Jacques B, - Bern- Munchen, 1962; Spence, R Britain: Protector of Tibet? 1912-1933 /H. Spence// Proceedings of tlie b^ Seminar of the Internationa I Association for Tibetan Studies. - Fagernes. 1992. Vol. 2. ;Монголий; актуальные вопросы национальной безопасности / Сборник статей под общей редакцией Р.А. Каримова // Российский институт стратегических исследований, Институт стратегических исследований Монголии, Институт востоковедения РАН. - М., 1998,; «Проблемы Дальнего Востока» Кг 2. - М.: РАН, 2005.
использует политику государства для закрепления религиозного авторитета, расширения конфессии и усиления своего влияния, в том числе политического.
Целью диссертационного исследования является анализ взаимоотношений государств с буддийской конфессией в политических процессах.
Для реализации поставленной цели определены основные задачи исследования:
- раскрыть роль буддизма в политических процессах Китая (в том
числе Тибета);
- выявить роль буддизма во внутренней и внешней политике
Российской империи и Великобритании;
охарактеризовать способы использования буддистов в достижении политических интересов Советским государством;
обосновать роль буддизма в политических процессах западных государств.
Методологическая и теоретическая база исследования представляет собой комплексный, междисциплинарный подход, включающий следующие хМетоды и подходы: историко-логическии, сравнительно-исторический (хронологическая фиксация политических событий и фактов, исследуемых во временном развитии для выявления связей), философско-религиоведчеекий; общенаучные методы: анализ и синтез, дедуктивный, индуктивный; общетеоретические положения политической науки.
Особое место в анализе причинно-следственных связей Центрально-азиатских инновационных процессов, рассматриваемых в политическом контексте, принадлежит трудам К.М, Герасимовой, которая обобщила исследования идеологических функций ламаизма в сфере социального управления средневекового общества,
В работах А.И. Андреева, И.А. Арзуманова, Н.Х. Ахметшина, Е.Н. Грицак, Е.А. Торчинова, опираясь на которые мы смогли выявить
религиозно-политические проблемы, слабо разработанные в современной отечественной науке, представлен системный подход исследования.
Эмпирическая база исследования включает архивные документы, правовые международные акты, законодательную базу КНР, Монголии, России.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые предпринята попытка обосновать роль буддизма в политических процессах государств, В соответствии с этим:
отражена роль буддизма в формировании и развитии теократических институтов, создании государственной идеологии и определении внутренних и внешнеполитических установок Китая, во влиянии на народные массы в политических целях;
определено место буддизма при реализации политических замыслов Российской империи и Великобритании в Монголии, Тибете, Китае в ходе столкновений их геополитических интересов в Азии;
показана деятельность Советского государства по использованию традиционно буддийских регионов (Монголии, Тибета) в качестве плацдарма для революционного проникновения в Британскую Индию, во взаимосвязи с внутренней политикой по разложению отечественной сангхи ;
раскрыта роль буддийских иерархов в политических процессах западных стран, направленных на снижение международного авторитета Китая как государства, нарушающего права человека и свободу совести.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Китай традиционно использовал буддизм как средство управления народами, исповедовающими данную веру. В этих целях китайскими властями регламентировалась структура ламаистской церкви, ее доктринальные положения, утверждались религиозные иерархи. Тибетцы
Сангха (пер. с санскрита «общество») - буддийская община, членами которой являются монахи или монахини. Термином сангхи обозначают всех буддийских монахов в мире; принадлежащих к конкретной школе, проживающих в стране, в монастыре, в отшельничестве, в храме. Столь широкое употребление термина связано с тем, что все монашествующие обязаны жить по единым правилам Винаяпитаки, (Буддизм: Словарь / Под обшей редакцией Жуковской Н.Л. - М.; Рссп>блика, 1992. - С. 219.)
использовали Китай в целях укрепления политической власти буддизма, стремясь при этом сохранить свою независимость. В современных условиях официальным Пекином разработано положение, в соответствии с которым ламаизм рассматривается как средство «защиты государства».
2. В условиях геополитического противостояния России и
Великобритании в Азии четко учитывался религиозный аспект, имевший
огромное значение в регионе традиционного распространения буддизма.
Шла постоянная борьба за влияние на тибетских буддийских иерархов,
которые, в свою очередь, пытались использовать складывающуюся ситуацию
для модернизации государства. Лавируя между противоборствующими
сторонами, тибетские теократы стремились укрепить свою политическую
власть.
3. В 20-30-е годы XX века Бурят-монгольская республика, как
территория традиционного исповедования буддизма, активно вовлекалась
советской властью в решение политических вопросов, играя роль форпоста
коммунистического влияния в регионе. При этом советская власть
использовала отечественных ламаистов для разложения отечественной
сантхи с помощью «обновленческого движения». Одновременно с этим
Советское государство в ходе реализации стратегических планов по
«революционному проникновению» в Британскую Индию через буддийские
Монголию и Тибет было вынуждено считаться с религиозным вопросом,
который являлся одним из важнейших факторов в политических процессах
Центральной Азии.
4. Деятельность ламаистов, как инструмент воздействия, используется
западными странами в конкурентной борьбе с бурно развивающимся Китаем.
Поднебесная обвиняется Западом в нарушении прав человека и свободы
совести, что дает возможность применять экономические санкции и
дискредитировать политику Китая на международной арене. Одновременно с
этим преследуется цель установления контроля над территорией Тибета с
перспективой усиления военно-технического присутствия западных стран в
Центральной Азии, что значительно осложняет вопрос безопасности государств, представленных в регионе.
Достоверность и правомерность полученных результатов обеспечена представительностью выборки исторических, архивных материалов и политических документов, нормативных актов, законодательной базы, что подтверждает цель исследования. Правомерность сформулированных выводов в определенной мерс подтверждается концептуальными положениями исследований политических процессов-
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что сформулированные положения и результаты позволяют составить целостное представление о соотношении буддизма и государственных интересов в сфере политических процессов. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы для научной концептуализации современной модели взаимоотношения российского государства и религиозных объединений (конфессий); в учебно-методических материалах по проблемам анализа взаимоотношения государства и сангхи; в подготовке курсов по политической системе общества, религиоведению, гражданскому праву.
Апробация положений диссертационного исследования. Основные
положения диссертационного исследования представлены в научных
публикациях и на всероссийских конференциях. Были обсуждены на
Всероссийской научно-практической конференции «Гражданское общество:
история и современность»; на методологическом аспирантском семинаре в
ЧитГУ; использованы в курсах лекций по религиоведению; были заслушаны
на семинарах Совета по вопросам религиозных объединений и организаций
при Губернаторе Читинской области. Отдельные положения исследования
опубликованы в научных журналах: «Известия РГПУ им. А.И. Герцена:
Аспирантские тетради», «Вестник Читинского государственного
университета».
Структура диссертации- Диссертационное исследование включает введение, три главы, содержащих одиннадцать параграфов, заключение, библиографию, включающую 202 источника.
Становление и формирование политической религии в Тибете
Политический процесс как переход от одного политического события к другому собственно является реальной политической деятельностью. Реальная политика во многом иррациональна, будучи процессом и результатом борьбы за власть, соперничества различных интересов и амбиций, поиска компромиссов и консенсуса2. Поэтому политические процессы наиболее зримо раскрываются с точки зрения участвующих в них субъектов. Понять реальные политические процессы можно, лишь выяснив, кто обладает властью, каким образом эти люди пришли к власти и как они ее используют. В связи с этим при анализе того или иного политического процесса необходимо знать, какие субъекты в нем участвуют, их статус, цели, ресурсы и стратегию поведения, например, в ходе модернизации и конфликтов .
Рассматриваемые в диссертации политические процессы увязываются с учением Будды, одно из направлений которого, трансформировавшись в ламаизм, приобрело государственный статус. Преобразовавшись затем в теократическую власть, ламаизм использовал проповедь и зашиту религиозной доктрины как цель и средство внутренней и внешней государственной политики4. В этих условиях политический процесс характеризовался всепроникающей способностью религии, которая пронизывала все сферы жизни общества. Ни один вопрос экономического, социального, духовного развития не решался без вмешательства духовных, структур.
При этом нужно учитывать, что общность буддизма как мировой религии поддерживается сангхой, соблюдающей единый свод дисциплинарных правил. Поэтому любое политическое выступление монашества или использование его в идейно-политической борьбе на современном этапе приобретает международный характер, хотя использование буддизма в политике противоречит сугубо религиозной ориентации этого учения .
История Тибета тесно связана с буддизмом. Данное учение впервые проникло в Тибет в царствование Лхатотори Ньенцена, Затем оно постепенно обретало силу. Многие индийские ученые и йогины (Шантаракшита, Камалашира (Камалашила), Падмасамбхава и др.) переводили и распространяли сутры, тантры и комментарии . Достигнув Крыши мира, индийская религия успешно адаптировалась и развилась. На родине буддизм растворился в индуизме, зато в Тибете в последующем стал государственной религией3. Будучи весьма гибким учением, буддизм довольно быстро затмил религию бон (бон-по) (разновидность шаманизма), царившую тогда на тибетской земле. Однако полного поглощения не произошло: местные верования частично сохранились, дополнив идеи Будды своими ритуалами4. Используя концепцию бесконечных перерождений, буддизм в его тибетском варианте предусматривал включение духов бон в пантеон своих божеств. Компромисс с боннскими жрецами способствовал объединению и в дальнейшем привел к слиянию двух систем в уникальную религию под названием «ламаизм». Причем этот термин возник в европейской науке и никогда не использовался в Тибете, где это направление называют «желтошапочным» . Впрочем, Далай-лама XIV утверждает, что «буддийское учение, получившее распространение в Тибете, есть не что иное, как индийское учение в его чистом виде. Тибетские ученые не изменяли его и не сочетали ни с какой другой религией» .
Для жителей Тибета вообще не существует такого понятия, как вера. Религия и быт для них неразделимы. Пожалуй, если спросить тибетца с четками в руках, верит ли он в Будду, тот не поймет суть вопроса3, Тибет -это государство, чья культура неразрывно связана с религией4 и даже каноническую живопись пропорций неразрывно связывается с церковью, т.к. она приобрела «значение божественной истины, отчего даже самое малое нарушение рассматривается как вызов богам, духовенству, обществу»5.
Согласно тибетским анналам, первый тибетский царь правил с 127 года до нашей эры, но лишь в VII столетии н.э. Тибет стал объединенным государством. В исторических хрониках и документах образование первого централизованного государства в Тибете связывается с именем царя (цэнпо) Сронцзангампо (Сонгцэн-гампо, Сронцзам-Гамбо, Сронцзангамбо), правившего в 617-649 годах. Ему удалось завершить длительный процесс объединения тибетских племен, создать моїцнос в военном отношении государство, осуществить административно-территориальную реформу и ввести в действие первый в истории Тибета свод законов . Большое значение для Тибета имела женитьба Сронцзангампо (помимо его нескольких жен из соседних племен) на двух принцессах: непальской Бхрикути и китайской Ваньчэн (Ван Чэн, Вэнь Чэн). Обе они были буддистками и стали активно распространять свою религию . Примерно в то же время Сронцзангампо направил одного из своих министров в Индию для создания тибетской письменности на основе санскритского алфавита. Все это способствовало проникновению и закреплению буддизма в Тибет1, Именно Сронцзангампо, согласно утверждениям местных авторов, ввел в стране буддизм, предварительно отправив к соседям посланцев за священными книгами и буддийскими проповедниками. Принятие этого учения на государственном уровне способствовало усилению недавно образованного централизованного государства, развитию политических, экономических и культурных связей с могущественными державами раннего средневековья - Индией и Китаем. По мнению востоковеда Богословского В А,, «сам факт проникновения буддизма в Тибет в начале VII века, как и некоторые успехи проповеди новой религии, пусть и не в столь широких масштабах, как об этом пишут позднейшие тибетские историки, несомненен и имел громадное значение для дальнейшей истории страны»2.
Правитель Трисонгдэцэн (Тисрондэцан) (742-797 годы), которого традиционно принято считать наряду со Сронцзангампо величайшим царем Тибета, вел энергичную внешнюю политику и активно покровительствовал буддизму, провозглашенному в 787 году государственной религией Тибета3. Себя Трисонгдэцэн назвал Маджушри - воплощением бодхисатвы мудрости. Таким образом, тибетская монархия преобразилась в теократию (от греч. theos - бог и kratos - власть, форма правления, при которой глава государства является одновременно его религиозным главой), где царь, являясь одновременно светским владыкой и главой церкви, превратился в божество -хранителя закона Дхармапалу (Дхармапу)5. Положение царя в божественной ипостаси закрепилось учреждением монастыря Самье, построенного недалеко от столицы и названного Школой магии.
class2 ЗНАЧЕНИЕ БУДДИЗМА В ПРОЦЕССЕ РАЗВИТИЯ ОТНОШЕНИЙ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА И ВЕЛИКОБРИТАНИИ В РАМКАХ «БОЛЬШОЙ
АЗИАТСКОЙ ИГРЫ» class2
Роль буддизма в формировании внутренней и внешней политики дореволюционной России
Становление буддийской религиозной организации в Российской империи (в Байкальском регионе) относится к первой половине XVIII века. Противоборство православия и ламаизма, было, по мнению Т-В. Ермаковой, «дополнительно связано с тем, что население изначально исповедовало шаманизм, и процесс его христианизации либо ламаизации напрямую задевал интересы царской администрации и влиял на практику управления краем».
В. Вашкевич отмечает, что с середины XVII века и до 1727 года «в Забайкалье беспрепятственно прибывали монгольские и тангутеше (тибетские) ламы, проповедовали здесь свою веру и затем уходили обратно за границу»1. Процесс отделения российских ламаистов от религиозных центров в Монголии и Тибете начался после установления в 1727 году графом С. Рагузинским границы с Китаем. В инструкции «Бережение от Китая» от 1728 года было, в частности, предписано: «Лам заграничных, чужих подданных, в улусы к себе ясачным инородцам не пропускать и довольствоваться теми ламами, которые после разграничения с Китаем остались на Российской стороне» .
«Бережение от Китая» было продиктовано, прежде всего, заинтересованностью России в добрососедских отношениях с южным соседом. Именно в силу этого особым уложением пресекались все несанкционированные зарубежные связи российских лам с тибетской иерархией, находящейся в естественной оппозиции к правящей в Поднебесной маньчжурской династии- Но поскольку, по свидетельству архимандрита Нила, «Забайкальские ламы по-прежнему посвящаемы были в Монголии и продолжали состоять в зависимости от верховного жреца тамошних дамаитов Хутукты» , поэтому дела сибирских ламаистов впредь до 1841года находились в непосредственном ведении МИДа, а затем переданы в МВД. Ламство Монголии и Китая контролировалось правительством Китая, религиозная политика которого была одним из средств подчинения некитайского населения. Поэтому, для упрочнения позиций России на Дальнем Востоке, следовало установить контроль над зарубежными связями бурят. Решение этой задачи властями виделось в учреждении основ автокефалии, т.е. самостоятельного управления вероисповедными делами российскими буддистами. Правительство длительное время разрабатывало законоположение о правовом статусе ламаистской конфессии бурят в системе российской государственности. К.М. Герасимова, вычленяя геополитическую подоплеку «положения», пишет: «Генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравье в-Амурский в комплексе административных политических и военных мероприятий, связанных с исследованием судоходности Амура, особенно его океанского устья, разграничением русских и китайских территорий на Дальнем Востоке, предложил свой проект законоположения о ламаистской конфессии бурят, который стал окончательным» .
Вероисповедным делам ламаистов придавалось большое значение во внутренней и внешней политике имперской России на Дальнем Востоке, в Монголии и Китае. «Ламский вопрос» был злободневным на протяжении всего XIX в. и в первой половине XX в, В начале он был связан с определением правового статуса ламаистского вероисповедания в системе российской государственности и разработкой «Положения о ламском духовенстве Восточной Сибири 1853 года».
Это законоположение установило административный контроль центрального правительства и местного губернского управления над зарубежными связями дацанов и внутренней деятельностью духовенства; регламентировало численность» правовой статус лам и их проповедническую деятельность; ускорило формирование централизованной церковной организации с единовластием Хамбо-ламы; продолжило курс С.Рагузинского на автокефалию ламаистской сангхи, ее изоляцию от диктата зарубежных центров и полное подчинение официальной административной деятельности дацанов распоряжениям Петербурга. В итоге, зарождающийся институт российского ламства, получив четкую штатную структуру во главе с Хамбо-ламой, был, таким образом, иерархически и политически отделен от находившихся под китайским протекторатом Монголии и Тибета. Примером подобного решения проблемы послужил опыт цинского Китая, поставившего под жесткий контроль любые проявления самостоятельности представителей ламаизма. Таким образом, именно в имперский период определяется методология и правовая база решения социально-политических проблем, связанных не только с укоренением буддизма в российском конфессиональном поле, но и с его автокефалией от зарубежных религиозных центров.
Первым следствием фактической автокефалии российской ламаистской сангхи от тибетских и монгольских конфессиональных центров стала консервация культово-обрядовой ритуалистики и тантрической практики на эзотерическом, преимущественно храмовом уровне. С укреплением российской государственности деятельность ламаистов выводились из-под контроля и влияния Тибета, что приводило к переориентации социально-политической направленности культа, а в ряде случаев и к исчезновению в этот период характерных для ламаизма ритуальных особенностей,
Урсынович С. отмечает, что у калмыков, как и у бурят в отличие от тибето-монгольского мира, не был развит институт перерожденцев .
Таким образом, с позиций имперской унификационной политики, ламаизмом была осуществлена конфессиональная сакрализация власти. Благодаря автокефалии, он фактически выполнял унифицируюгцие функции государственной религии в традиционно буддийских регионах.
Кстати, одной из причин принятия ламаизма в качестве официальной религии в Калмыкии и Бурятии бьшо то, что процесс оформления его церковной организации находился под присмотром государства, что было связано с включением членов императорской фамилии в пантеон ламаизма. Со времен Екатерины все русские государи почитаются у монголов как покровители учения (хубилганы цаган дара-эхэ)2.
В монографии КМ Герасимовой «Традиционные верования тибетцев в культовой системе ламаизма» отражены идеологические функции ламаизма в сфере социального управления средневековым обществом, найдены однотипные приемы идеологической сакрализации власти , В исследовании «Обновленческое движение бурятского ламаистского духовенства (1917-1930 годы)» К.М Герасимовой прослеживаются исторические прецеденты азиатских теократических тенденций.
Политические позиции Далай-ламы
Далай-ламы считаются земным воплощением бодхисатвы Авалокитешвары, При этом, являясь высшим духовным и светским правителем в стране, далай-лама как священнослужитель всегда был неразрывен с политикой.
История далай-лам показывает, что обычно в деле выбора перерожденца замешаны и политические, и экономические интересы, как впрочем, и при выборе настоятелей монастырей. Правда, в двух самых больших монастырях Тибета, Брэйбуне и Сэра, проблемы выбора очередного перерожденца не существует: настоятелем их считается по традиции сам далай-лама. И только в третьем монастыре, Гандане, сохранена должность отдельного самостоятельного настоятеля. Ведь основателем и первым главой монастыря был самЦзонхава1.
Настоятель Гандана после Цзонхавы и стал считаться первым Далай-ламой. Впрочем, его канонизация произошла гораздо позже (да и вообще все 50 предыдущих воплощений Авалокитешвары были оформлены, так сказать, «задним числом», чтобы возвести институт далай-лам к временам самого Будды Шакьямуни).
В качестве сана титул далай-ламы (монг. далай - океан, Тибете, лама -высший), т.е. «лама, чьи знания глубоки и бесконечны как океан») ввел монгольский Алтан-хан в 1576 году, присвоив его главе желтошапочников Сонаму Гьяцо, Получив золотую печать в знак признания и поддержки со стороны монгольских властей, Сонам Гьяцо оказался третьим перерожденцем Авалокитешвары, С тех времен и сохранился титул «далай- лама», который употребляется большей частью иностранцами и в официальных международных бумагах. Тибетцы же предпочитает именовать далай-ламу «Побеждающий драгоценный» - Джал-ва римпоче1.
В сан первого и второго Далай-лам посмертно были возведены предшественники Сонам Гьяцо - Гэдун-друб (Гэндун-дуб, Гедундуб) (1391-1474 годы) и Гедун Гьяцо (Гэндун-чжамцо) (1475(1476)-1542 годы).
Интересны мотивы, побудившие монголов к созданию линии высших буддийских иерархов. Дело в том, что Алтан-хан остро нуждался в укреплении своей власти и ее идеологическом обеспечении за счет распространения доступной для большей части населения веры» Иерархи Гелукпа в свою очередь рассчитывали на решительную поддержку воинственных монголов в борьбе с другими сектами на территории Тибета. В результате была оформлена и признана линия перерожденцев - далай-лам, а в Монголии получил распространение буддизм в трактовке Гелукпа. Неудивительно, что спустя некоторое время Далай-ламой TV (15 89-І616(І617) годы) оказался внук Алтан-хана Ендон Гьяцо (Ёондан Чжамцо), ставший единственным монголом в этой линии2.
Следующим, пятым воплощением был один из самых выдающихся деятелей Тибета по имени Нгаван Лобсан Гьяцо (1617-1682 годы) (Нгаванг Лобсанг Гьяцо, Агван-Ловсан-Чжямцо, Агван Лобсан Чжамцо) или «Великий Пятый». Тибет в то время был раздробленным на множество мелких, постоянно враждующих между собой княжеств и провинций. Поиски нового перерожденца далай-ламы велись в очень сложной обстановке, возникшей в результате обострения политической борьбы между сторонниками различных сект тибетского буддизма. Спустя некоторое время после того, как соответствующая кандидатура была подобрана, руководство Гелукпы обратилось за помощью к воинственным западно-монгольским племенам. На совете ойратских ханов было решено поддержать Далай-ламу V. В Тибет был направлен хан хошутов Гуши. Он сначала под видом паломника посетил Лхасу и на месте выяснил обстановку, а затем по просьбе Далай-ламы ввел в Тибет свои войска. В 1642 году его армия заняла город Шигатзе - главный оплот религиозных и политических противников Гелукпы, монгольские гарнизоны разместились по всему Тибету, В монастыре Ташилунпо состоялась церемония передачи верховной власти Далай-ламе V.
В 1652 году Далай-лама V приехал в Пекин для встречи с Шуньчжи, основателем маньчжурской династии Цин (1644 - 1911), Вернулся он на родину с грамотой и печатью цинского императора, усыпанный подарками и награжденный пышным титулом. «Сближение с маньчжурами, - считает китаевед Мартынов А.С., - не привело к укреплению позиций ламаизма в самом Китае, на что рассчитывало высшее ламство, но сыграло свою роль в острой внутриполитической борьбе в Тибете» После смерти Гуши-хана (1654 год) сыновья поделили владения отца, но реальная власть в Тибете постепенно сосредоточилась в руках Далай-ламы V. Последний получил превосходное образование, был талантливым администратором и в то же время яркой творческой личностью. Он провел административную реформу, осуществил перепись населения, упорядочил налоговую систем) 2, В результате Далай-лама V стал не просто главой монастыря, а верховным жрецом всего Тибета, его светским повелителем, «царем». При нем в 1656 году завершилось объединение Тибета и государство стало теократическим, управляемым Далай-ламой, совмещавшим светскую и духовную власть.
В 1682 году Далай-лама V умер, но о его смерти и одновременно о восшествии на престол Далай-ламы VI Лобсан Ринчэн Цанъян Чжамцо (Цанъян-Чжамцо) (1683 - 1706) официально было объявлено лишь спустя 15 лет (по другим данным через 12 лет), в 1697 год) . Специалисты полагают, что даже Панчен-лама ничего не знал о кончине правителя Тибета. В сложившейся непростой ситуации регент заявил, что Далай-лама приступил к исполнению продолжительной и строгой медитации, а сам правил от его имени. Регент даже нашел монаха» внешне походившего на усопшего, и изредка показывал его верующим на значительном расстоянии. О том, что послужило причиной столь продолжительного сокрытия важнейшей информации, высказываются различные точки зрения. Более убедительно звучали слова о политической подоплеке лжи: дружба Далай-ламы с монголами и китайцами помогала Тибету сохранять независимость и, следовательно, править страной от имени усопшего . Представляется, что российский тибетолог А.Д. Цендина дает наиболее рациональное объяснение событиям. Регент Санчжагьяцо (Санчжяй-чжямцо), которого многие современники не без основания считали сыном Далай-ламы V, занял этот пост всего за три года до смерти духовного и политического лидера, в возрасте 27 лет, и откровенно боялся отстранения от власти. Скрыв правду, он в течение длительного времени весьма энергично управлял Тибетом, якобы, с одобрения и под контролем медитирующего Далай-ламы. Будучи человеком дальновидным и честолюбивым, наместник хотел, чтобы Тибет не зависел ни от Монголии, ни от Китая. Потому он скрыл смерть главы государства и сохранил его власть в своих руках.
Зимой 1696 года в Лхасу прибыло китайское посольство, которому было предписано, в том числе добиться встречи с Далай-ламой, Указанная миссия вручила письмо императора, содержавшее обвинения в утаивании факта смерти тибетского владыки.
