Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические подходы изучения политических процессов возникновения и становления «непризнанных» государств (базовые понятия, общемировые тенденции, особенности распада и возникновения государственности) 24
1.1. Распад государственности как детерминанта появления самопровозглашенных государств (теоретико-методологические подходы) 27
1.2. Абхазия, Приднестровье, Южная Осетия как квазигосударства, в которых значительная часть населения является гражданами РФ 53
1.3. Особенности возникновения и государственного строительства квазигосударств (жизнеспособность провозглашённой государственности, сущность политических процессов) 81
Глава 2. Особенности функционирования политических институтов квазигосударств Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии (влияние международных акторов, политических, экономических и этнических конфликтов) 100
2.1. Влияние акторов международной политической системы на процессы становления государственности квазигосударств в контексте институциональной теории 102
2.2. Влияние экономико-политических факторов на процессы политической институциализации квазигосударств Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии 125
2.3. Этнополитическая компонента особенностей функционирования квазигосударств 151
Глава 3. Особенности политики Российской Федерации в контексте функционирования квазигосударств Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья 174
3.1. Особенности восприятия элитой современной России политического феномена квазигосударств 175
3.2. Военные угрозы национальной безопасности России, связанные с проблематикой существования квазигосударств 193
3.3. Фактор НАТО в политических процессах функционирования квазигосударств и нарастании угроз безопасности России 211
Глава 4. Политические процессы регуляции и разрешения политических конфликтов, связанных с признанием государственности Абхазии, Приднестровья, Южной Осетии 230
4.1. Процессы в политической системе квазигосударств, связанные с признанием государственности 233
4.2. Роль России в политических процессах признания государственности Абхазии, Приднестровья, Южной Осетии 253
4.3. Роль США и стран ЕС в политических процессах признания государственности Абхазии, Приднестровья, Южной Осетии 274
Заключение 293
Библиография 301
- Распад государственности как детерминанта появления самопровозглашенных государств (теоретико-методологические подходы)
- Влияние акторов международной политической системы на процессы становления государственности квазигосударств в контексте институциональной теории
- Особенности восприятия элитой современной России политического феномена квазигосударств
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Проблема непризнанных государств (квазигосударств) появившихся после распада СССР имеет прямое отношение не только к внешней политике современной России, но и к внутриполитическим реалиям, поскольку большая часть жителей Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии являются российскими гражданами. 8 августа 2008 года грузинские войска начали в Южной Осетии "операцию по восстановлению конституционного порядка", в ходе которой пострадали российские миротворцы и граждане России, постоянно проживающие в этой республике. Операцию пресекли Вооруженные Силы России, после чего РФ первой из стран мира признала независимость республик Южная Осетия и Абхазия от Грузии.
РФ вовлечена в конфликты как на уровне миротворческих операций, так и на социальном, экономическом и дипломатическом уровнях, в силу необходимости обеспечения как геостратегических интересов, так и решения проблем своих граждан проживающих в зонах конфликтов. Поэтому указанная политологическая проблема является не только и не столько внешнеполитической, а в значительной мере внутриполитической.
Проблематика институционализации квазигосударств затрагивает не только и не столько сферу международного права, сколько онтологические проблемы государственного строительства и демократии, права нации на самоопределение, интересов национальных и международных элит, экономических акторов, терроризма и многое-многое иное. Политические реалии позволяют вести речь о необходимости междисциплинарного подхода к изучению заявленной в диссертационном исследовании проблематики. При этом, как считал Г.П. Щедровицкий, гуманитарные науки должны давать обществу не только знания; они призваны обеспечить качество мышления и возможности проектирования будущего.
К сожалению, концептуальные исследования по философии права не дают ответов на актуализировавшиеся во второй половине ХХ века проблемы соотношения прав человека и прав наций на самоопределение, а также права государства на защиту своих граждан проживающих вне национальных границ. Несмотря на тот факт, что в политологическом сообществе много лет ведется обсуждение путей развития на постсоветском пространстве политических стратегий становления непризнанных государств, существует исследовательская лакуна по указанной проблематике и в политологии. Во многом существующие политические практики опираются не на объективные законы государственного строительства, а на политическую волю лидеров государств и стоящих за их спиной лоббистских групп, интересы которых нередко далеки от интересов жителей конфликтных территорий.
Развитие международных отношений России с соседними государствами осложняется взаимными упреками в поддержке сепаратистских движений (абхазского, приднестровского и осетинского Россией, чеченского - со стороны Грузии). Единственным вариантом разрешения существующих противоречий является достижение консенсуса всех заинтересованных сторон.
При этом важной теоретико-практической проблемой является выявление признаков де-факто государственности в функционировании территориальных политических структур, претендующих на международное признание в качестве независимых государств. Поэтому на повестку дня политологии выходит политический мониторинг динамики разрушающих государств, позволяющий прогнозировать развитие политической ситуации, а также выявлять угрозы национальной безопасности.
Под квазигосударствами в современной политологической литературе понимают политико-территориальные образования, обладающие ключевыми атрибутами государства без внешней легитимации суверенитета. До настоящего времени политологи, изучающие отношения между государствами, привыкли рассматривать их как взаимодействия между «унитарными» или цельными акторами, в то время как непризнанные государства являются многоакторными образованиями, возникшими в процессе разрушения глобальных субъектов, таких, к примеру, как бывший СССР.
Защита прав граждан России в непризнанных республиках является обязанностью руководства страны и поэтому политический курс по отношению к новым государственным образованиям напрямую связан с внутренней политикой. Сказанное отнюдь не означает игнорирования при принятии стратегических и тактических решений инструментов демократии, внешней политики и международного права. Необходимо признать, что правовые и политические последствия предоставления российского гражданства жителям «непризнанных» республик в политологии не исследованы в надлежащей степени.
Сохраняющаяся угроза вооруженных конфликтов, особенно осетино-грузинского и грузино-абхазского, вызванного опасениями грузинской элиты проявлений ирредентизма, то есть потери территорий и населения из-за сепаратизма или притязаний соседних стран, может привести к непредсказуемым последствиям для развития Юга России. Не меньшей угрозой является и отстранение России от процессов принятия решений в отношении будущего непризнанных государств.
В условиях возникшего после окончания «холодной войны» однополярного мира решимость политической элиты США на глобальном уровне преследовать политические цели по наведению порядка в дискурсе интересов этой сверхдержавы и ее союзников, не могут быть признаны единственным фактором способным повлиять на будущее народов непризнанных государств. «В результате объявления зоной национальных интересов практически всех уголков земного шара США и их союзники по блоку НАТО диктуют свою волю большинству «независимых» государств, в том числе и сопредельных Российской Федерации. Это, в свою очередь, не может остаться в стороне от рассмотрения военно-политическим руководством России, учета при формировании отношений с соседними странами и, в конечном итоге, оказывает определяющее влияние на проведение мероприятий по обеспечении территориальной целостности, государственной безопасности Российской Федерации, формирование ее территории и границы». Вышеизложенное позволяет сделать вывод об актуальности заявленной проблематики диссертационного исследования.
Степень разработанности проблемы. Понимание феномена власти и связанной с ним понятия «государство», как формы организации политического порядка, являются актуальными для разрешения вопроса о правовом статусе так называемых «самопровозглашенных государств». Теория договорного происхождения государства развита Джоном Локком, лейтмотивом которой пройдет идея свободы, а также в трудах Н. Н. Алексеева, М. А. Бакунина, Л. Дюги, Г. Еллинека, Ф. Кокошкина Необходимо признать, что понятийно-категориальный аппарат современной теории государства в значительной своей части является результатом теоретического осмысления этого феномена осуществленными представителями политической науки еще в конце XIX–начале XX веков. В советские времена в политических науках теоретический конструкт «государство» модифицировался под влиянием идей марксизма, не все из которых подтвердили свою жизнеспособность в процессе общественного развития. В соответствии с марксистским дискурсом сущность государства сводилась к тому, что государство это «машина для поддержания господства одного класса над другим» (В. И. Ленин), а также постулировался тезис о перерождении при социализме буржуазной сущности в общественное самоуправление народа. Необходимо признать, что понятия «государство» и входящих в его состав элементов постоянно находятся в фокусе научных исследований досоветского, советского и постсоветского периода.
Интерес к феномену государства усилился после распада СССР и появлению большого количества новых государственных образований. Новая политическая ситуация требовала и новых объяснительных моделей форм государства, государственного устройства, идентификации государствоподобных образований, а также изучения роли в происходящих политических процессах международных организаций. Большая часть работ в указанных направления была осуществлена представителями юридических наук, однако проведенные исследования не учитывали реалий политических практик, и потому предложенные конструкты не получили признания в качестве универсальных теоретических моделей.
Отсутствие указанных моделей признается и самими исследователями. «Существование государственно-правовых аномалий – явлений в сфере государственности, не поддающихся исчерпывающему объяснению в рамках понятийно-категориального аппарата глобальной типологии и типологии форм государства, детерминирует развитие классификаций микроуровня и промежуточной между макро- и микроуровнями классификации «среднего уровня», разработка которых пока далека от завершения и находится в постановочной стадии».
С точки зрения политолога А. Большакова, можно выделить несколько основных параметров комплексного рассмотрения феномена непризнанного государства. Среди них:
– историю возникновения непризнанного государственного образования, описание этнического конфликта и основных этапов его развития;
– эффективность переговорного процесса, посредничества, планов мирного урегулирования;
– формирование государственности и хозяйственного комплекса непризнанных государственных образований;
– особенности политического устройства, степень его демократичности;
– наличие или отсутствие реальных возможностей для возвращения непризнанного государственного образования в состав государства, от которого оно отделилось;
– шансы для существования в качестве независимого государства;
– заинтересованность и возможность внешних сил изменить или законсервировать статус непризнанного государственного образования. Каждое из указанных направление подразумевает использование соответствующего методологического инструментария.
Разрабатываемые теоретические конструкты должны учитывать как современные теоретические модели легитимации власти разработанные такими известными исследователями как П.Бергер, Т.Лукман, Н.Луман, Ч.Миллс, Ю.Хабермас, так и ставшие классикой политологии фундаментальные работы Д.Истона, С.Липсета, Д.Сайммонса и ряда других авторов. Большой вклад в создание теоретической базы исследований современных проявлений института государства внесли отечественные ученые С.С. Алексеев, С.Н. Бабурин, М.И. Байтин, А.Б. Венгеров, В.Г. Игнатов, А.В. Понеделков, А.М. Старостин, С.П. Караганов, М. А. Колеров, С. М. Маркедонов и многих других. Среди отечественных ученых можно отметить лишь несколько авторов, труды которых непосредственно посвящены исследованиям и разработке проблематики квазигосударств на постсоветском пространстве, таких как Х.Г. Джанаев, Ю. П. Солобозов, Г. Б. Старушенко, С. Т. Шакарянц, Е. В. Шарапова.
В ходе проводимых исследований их авторы заостряют внимание читателей на поведении, обычаях, государственных институтах, ассоциируемых с понятием «суверенное государство», проблемах, связанных с децентрализацией государства, особенностях политического поведения, а также на новых тенденциях развития права международной правосубъектности, влиянии этнических конфликтов на процессы государственного строительства, изменении соотношении понятий «государство» и «государственное образование», возможностях вовлечения России в военные конфликты, связанные с очагами напряженности в непризнанных государствах, особенности участия страны в миротворческих операциях и т.д. Представляют интерес и философско-политические труды, вносящие вклад в современную онтологию, оценке роли процессов глобализации на государственное строительство, изучению процессов социально-политической нестабильности, а также исторические исследования, в том числе и по проблематике роли религий и традиций в формировании национальной идентичности.
Исследованию международно-правового статуса государственной границы, условий ее неприкосновенности и нерушимости для обеспечения международного мира и безопасности посвящены работы Б.М. Клименко и Н.А. Ушакова, а также коллективная монография под общей редакций К.В. Тоцкого «Теория государственных границ», в котором авторами предпринята попытка изложить положения основных концепций возникновения и функционирования государственных границ.
Теоретическая и практическая значимость научных работ в сфере трансформации места государства на международной арене актуализировалась в условиях волны «глобальной демократизации». Формирование государственной территории и политических институтов представляют сложные международно-правовые, естественно-исторические, а также социально-политические процессы. Вместе с тем, на наш взгляд, транзитологический подход в качестве средства анализа может быть применен лишь к такому типу переходных процессов как переход от авторитаризма к демократии.
Как показывает практика, процессы формирования и развития новых государств гораздо сложнее, чем переход от одного общественного устройства к другому, поскольку затрагивают, в частности, достаточно неоднозначные вопросы формирования наций и интересов глобальных политических акторов. Не случайно проблема квазигосударств в последнее время получила большое развитие в политологических работах, освещающих различные аспекты безопасности и этнических конфликтов.
Большой вред теоретическому осмыслению политических процессов становления непризнанных государств наносит политизация исследовательских дискурсов. К примеру, во многих публикациях грузино-абхазский и грузино-осетинский конфликты переводятся в плоскость исключительно российско-грузинского противоборства. При этом Абхазия и Южная Осетия не рассматриваются как самостоятельные политические акторы, даже несмотря на их признание некоторыми странами. Такой подход в силу известных причин типичен для официальной дипломатии, однако неприемлем при проведении политического анализа, поскольку, к примеру, существующие противоречия же между РФ и Абхазией игнорируются и т.п. Тем не менее, отдельными исследователями такой дискурс подвергается справедливой критике.
Говоря обобщенно, комплексного политологического анализа рассматриваемой проблематики не проводилось, в связи с чем образовалась исследовательская лакуна. Создание работоспособной теоретической модели происходящих политических процессов является решением крупной научной проблемы.
Объект исследования - политические процессы развития государства и государствоподобных образований, характеризующие динамику элементов его формы и связанной с ней совокупностью общественных отношений.
Предмет исследования составляют квазигосударства, возникшие и функционирующие на территории постсоветского пространства (Абхазия, Приднестровье, Южная Осетия), а также роль РФ в преодолении кризисов, непосредственно затрагивающих интересы граждан России, проживающих на конфликтных территориях, а также инвестирующих средства в экономическое развитие.
Цель диссертационного исследования заключается в установлении политических закономерностей возникновения и функционирования, а также определении перспектив развития квазигосударств на территории постсоветского пространства и разработке на этой основе научно-практических предложений по преодолению негативных последствий, вызванных возникновением квазигосударственных образований, выработке рекомендаций по разработке стратегии отношений РФ с Абхазией, Приднестровьем, Южной Осетией.
Задачи исследования:
- выявить континуум устойчивости государства с точки зрения возможности процессов распада государственности, переформатирования государственного устройства, а также появления жизнеспособного самопровозглашенного государствоподобного образования;
- выявить политические особенности получения статуса граждан России большей частью населения квазигосударств Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии и влияние этого фактора на политические процессы;
- установить факторы, влияющие на жизнеспособность квазигосударства и роль в политических процессах пришедшей во власть элиты и ее отношения к проживающим на соответствующей территории гражданам России;
- выявить системную дисфункцию мировой политической системы, в результате которой стала длительная неопределенность политического статуса Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии, негативно повлиявшая на права и интересы проживающих в этих республиках граждан РФ;
- дать оценку экономико-политической жизнеспособности квазигосударств на постсоветском пространстве;
- установить влияние этнополитической компоненты на функционирование рассмотренных в диссертации квазигосударств;
- дать оценку особенностям восприятия элитой современной России политического феномена квазигосударств;
- выявить акторов участвующих в военном противостоянии и дать оценку политико-нормативной базе участия Вооруженных силах России в возможных боевых действиях на территории Абхазии и Южной Осетии;
- установить влияние блока НАТО на политические процессы функционирования квазигосударств, нарастание угроз безопасности России, а также возможности функционирования квазигосударств в режиме буферных территорий в условиях приближения НАТО к границам России;
- установить роль элит непризнанных государств в процессах признания государственности;
- дать ретроспективную оценку политики России в отношении квазигосударств и государств, частью которых они являются;
- дать оценку роли США и стран ЕС в разрешении конфликтов на постсоветском пространстве с участием квазигосударств с точки зрения обеспечения национальной безопасности России и ее граждан проживающих вне национальной границы.
Теоретико-методологическая основа исследования. Базовыми теоретико-методологическими инструментами проведения исследования является системный подход, который в сочетании с диалектическим методом позволяет изучить проблему квазигосударств в многообразии возникающих глубинных политических связей и отношений, а также институциональная теория. Одним из ведущих методов исследования выступают исторический и сравнительный анализ развития идеологических и политико - организационных форм существования новых государственных образований. Сравнительный метод, позволяющий соотнести государство, государственное образование (квазигосударство) и государственность; исторический метод необходим для изучения развития и изменения государства и государственного образования.
Поставленная в диссертационном исследовании проблема изучается при помощи таких общенаучных принципов, как объективность, научность и историзм в изучении явлений, процессов, связей и отношений. Под историзмом понимается исследование процесса развития политических знаний по теме государственного строительства, как в хронологической последовательности, так и в их концептуальном единстве.
При проведении исследования планируется использование таких общенаучных методов исследования как формально-логический, анализ и синтез, моделирование. Применение общенаучных методов позволило представить исследуемую проблему как процесс, в контексте исторической обстановки рассматриваемых периодов и задач, решаемых при этом государством.
Исследование роли элит в функционировании непризнанных государств осуществлено в рамках классических теорий элит, авторство которых принадлежит Г. Моске, В. Парето и Р. Михельсу, а также современных теоретических концептов Ч.Р. Миллса (критическая теория элит) и Й. Шумпетера (теория демократического элитизма). Процессы формирования этнической конфликтологии рассмотрены в рамках теоретических концептов Г.Спенсера, Р.Дарендорфа, Л.Козера, Г.Зиммеля, К.Боулдинга.
Эмпирическую базу для авторских оценок и обобщений составляют международно-правовые акты; результаты социологических исследований, опубликованные в научных изданиях; фактический материал, нашедший отражение в средствах массовой информации, касающийся организации и деятельности квазигосударств, в том числе и на постсоветском пространстве. Автором диссертации использовались результаты социологических исследований Аналитического Центра Юрия Левады (Левада-Центр), ВЦИОМ, ФОМ и других исследовательских организаций. Политические факты брались из публикаций отечественных и зарубежных политологов, а также из собранных автором эмпирических данных. Взятые в совокупности указанные источники, стали информационной базой, способствующей достижению научной обоснованности и достоверности формулируемых в диссертации положений.
Научная новизна диссертации в содержательном плане состоит
в следующем:
- установлен континуум устойчивости государства, который включает полюса «стабильное государство» и «де-факто», а также «де-юре» «распавшееся» государство;
- установлено, что получение статуса граждан России большей частью населения квазигосударств Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии было объективным процессом, связанным с распадом СССР, указанный фактор является определяющим в участии России в политических процессах в квазигосударствах;
- установлено, что основным фактором, влияющим на жизнеспособность самопровозглашенного государства является эффективность функционирования базовых политических институтов. Ответственность за создание институциональной базы, в значительной мере, определяется качеством пришедшей во власть элиты и готовностью населения (в том числе и проживающих в республике граждан России) поддержать идею независимости;
- выявлена системная дисфункция мировой политической системы, в результате которой стала возможной длительная неопределенность политического статуса Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии. Такой дисфункцией является отсутствие общепризнанной странами членами ООН методологии легитимации самопровозглашенного государства в качестве полноправного субъекта геополитики;
- признана экономико-политическая устойчивость институтов государственности Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии;
- установлено, что хотя этнические конфликты в квазигосударствах и имеют место, однако они не носят угрожающего характера для функционирования базовых политических институтов, а также проживающих на соответствующих территориях граждан РФ;
- установлено, что у элиты России отсутствует эффективная стратегия содействия развитию квазигосударств, признана необходимость выработки такой стратегии и закрепления ее в нормативных актах;
- признана необходимость разработки федерального закона, регулирующего использование вооруженных сил России в целях защиты своих граждан в случае возможных военных конфликтов в Абхазии и Южной Осетии;
- установлено негативное влияние блока НАТО на политические процессы в непризнанных государствах, интересы национальной безопасности России требуют поддержки функционирования буферных территорий, которыми являются квазигосударства;
- установлено, что основной вектор процессов в политической системе квазигосударств определяется заинтересованностью элит в обеспечении устойчивости функционирования базовых политических институтов, легитимации собственности, дальнейшей политической и экономической интеграции с Россией;
- признано, что политика России в отношении непризнанных государств и государств, частью которых они являются, должна основывать не на примате политического романтизма, а исходя из постулатов прагматического реализма;
- установлено, что США и страны ЕС в разрешении конфликтов на постсоветском пространстве с участием непризнанных государств, в значительной степени ориентируются не на интересы народов, а на «двойные политические стандарты», обусловленные геополитическими интересами.
Выносимые на защиту наиболее существенные научные результаты, полученные лично соискателем:
1. Абхазия, Приднестровье и Южная Осетия не являются политически слабыми квазигосударствами, а также не относятся к категории «распадающихся» государств, в то время как Молдавия и Грузия, в соответствии с индикаторами выявления нарастающих на уровне государства кризисов, могут быть отнесены к странам с угрозами распада государственности. Континуум устойчивости государства включает полюса: «стабильное государство» и «распавшееся» государство. Политика РФ в вопросах защиты прав и интересов граждан России, проживающих в непризнанных государствах, должна строиться с учетом возможного нарушения равновесия политической системы в упомянутых субъектах мировой политики.
2. Российская Федерация как правопреемник СССР обязана была предоставить гражданство лицами, не ставшим гражданами других государств, в результате чего в настоящее время большая часть населения квазигосударств Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии имеет статус граждан России. В соответствии с положениями Конституции РФ граждане страны имеют право на защиту в случае нарушения их конституционных прав, в том числе и при проживании на территории непризнанных квазигосударств. Возникающие коллизии гражданства населения с правовой юрисдикцией на оспариваемые территории со стороны Грузии и Молдавии должны быть разрешены как основе межгосударственных договоров о защите прав и законных интересов граждан, так и на основе модельного нормативного акта, который необходимо разработать на уровне соответствующих структур ООН.
3. Жизнеспособность самопровозглашенного государства зависит, в первую очередь, от эффективности функционирования базовых политических институтов. В условиях институционального вакуума и многочисленных угроз существованию нового государства, ответственность за создание институциональной базы определяется качеством пришедшей во власть элиты и готовностью населения поддержать идею независимости. Особенностью институционального строительства, по сравнению с суверенными государствами (признанными таковыми международным сообществом), является повышенное влияние на политические процессы мировой политической системы, сопредельных государств и межгосударственных структур, накладывающих различные ограничения на политические и экономические процессы становления государственности.
4. Несмотря на то, что Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье как суверенные государства не получили широкого международного признания, тем не менее каждый из упомянутых акторов признается в качестве стороны конфликта и равноправного участника переговорного процесса с участием ООН, ОБСЕ, ЕС и отдельных государств. Квазигосударства взаимно признали друг друга, создав военно-политический союз. Длительная неопределенность политического статуса Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии являются следствием существования системной дисфункции мировой политической системы, связанной с отсутствием модельного международного законодательства, в рамках которого бы осуществлялась легитимация самопровозглашенных государств.
5. За годы «де-факто» независимости типологически близкие государствоподобные образования Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье смогли выстроить достаточно устойчивую экономическую систему, обеспечивающую нужды населения. Экономико-политический дискурс руководства непризнанных республик был ориентирован на укрепление институтов государственности. В условиях ограниченности ресурсов, необходимых для формирования бюджета экономическая блокада может привести к гуманитарным кризисам, жертвами которых станут граждане России. Стратегические интересы экономического сотрудничества и обеспечения экономической безопасности могут превалировать над экономической целесообразностью и поэтому Россия не должна участвовать в экономических санкциях в отношении Приднестровья, поскольку такие политические действия противоречат интересам граждан страны и обеспечению национальной безопасности.
6. Россия не заинтересована в нарастании межнациональных конфликтов на своих границах, поскольку это противоречит интересам национальной безопасности и декларируемому гуманистическому дискурсу политической линии государства. Во всех рассматриваемых квазигосударствах, этнические конфликты хотя и имеют место, однако не носят угрожающего характера для функционирования базовых политических институтов и граждан РФ. На фоне экономического и идеологического кризиса у политической элиты Грузии и Молдавии появляются шансы усилить политику этнического национализма, манипулируя историческими фактами.
7. У России отсутствует эффективная стратегия содействия развитию квазигосударств, расширения политического и гуманитарного влияния в конфликтных регионах. Отсутствие федерального закона регулирующего взаимоотношения РФ с Приднестровьем приводит к противоправным действиям как федеральных, так и региональных чиновников. Необходимо принять на уровне федерации закон, в котором нашли бы отражение концептуальные политические, экономические и социальные направления политики РФ по отношению к квазигосударствам.
8. Представляется целесообразным разработка федерального закона, регулирующего использование вооруженных сил России в случае возможных военных конфликтов в Абхазии и Южной Осетии. Указанный закон необходим, поскольку большинство граждан указанных республик имеют российское гражданство и согласно Конституции, РФ в кризисных ситуациях обязана принять меры по защите своих граждан.
9. Политика России в отношении расширения НАТО на восток, с дальнейшей перспективой опосредованного включения в состав блока территорий Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья, должна формулироваться в терминах сдерживания. Интересы национальной безопасности России требуют поддержания функционирования буферных республик. Приход НАТО на Кавказ и в Молдову неизбежно приведет к росту военной напряженности России с сопредельными государствами.
10. Процессы в политической системе квазигосударств, связанные с признанием государственности достаточно сложны, однако их основной вектор определяется заинтересованностью элит в обеспечении устойчивости функционирования базовых политических институтов, легитимации собственности, в дальнейшей политической и экономической интеграции с Россией. Попытки задействовать для урегулирования проблемы инструмент прямой демократии (плебисцит), вызвали неприятие у международного сообщества и поэтому результаты всех проводившихся в этих квазигосударствах выборов и референдумов еще до их проведения признавались нелегитимными. В рамках мировой политической системы указанный дискурс приводит к снижению эффективности функционирования институтов демократии, ориентированных на примат волеизъявления народа.
11. Политика России в отношении квазигосударств и государств, частью которых они являются (являлись), должна основывать не на примате политического романтизма, а исходя из постулатов прагматического реализма. Длительная ориентация России на Грузию, как главного политического партнера на Кавказе, выразившаяся в расширении ее территории за счет включения в ее состав Южной Осетии, Абхазии, части территории Северной Осетии, которые ей никогда не принадлежали, исторически и политически себя не оправдала.
12. В настоящее время пути решения проблемы квазигосударств в значительной степени определяются не интересами живущих в них народов, а «двойными политическими стандартами» ведущих мировых акторов - США и стран ЕС, использующих существующую региональную нестабильность в своих целях. Указанные акторы не предлагают универсальных механизмов разрешения конфликтов, не способствуют обеспечению политического порядка, сохранения и развития самобытности народов, проживающих в квазигосударствах. «Замораживание» конфликтов и непризнание указанными политическими акторами независимости Абхазии и Южной Осетии не способствуют политическому и экономическому развитию, сдерживают привлечение инвестиций, негативно влияют на повышение качества жизни населения, решению проблемы беженцев.
Научно-практическая значимость исследования. Результаты, полученные в диссертации, могут быть использованы при разработке малоизученных вопросов теории государства и права, общей теории прав человека и быть использованы в дальнейших научных разработках, касающихся форм государственного устройства. Историко-политические обобщения диссертационного исследования создают теоретико-методологические предпосылки для решения ряда проблем, связанных с правосубъектностью квазигосударств на постсоветском пространстве. В работе предлагаются и обосновываются положения, способствующие выработке теоретико-правовых критериев признания «самопровозглашенных» государств.
Выводы и рекомендации исследования могут быть использованы не только представителями науки, но и федеральными органами исполнительной власти при принятии решений по вопросам, связанным с межгосударственными территориальными противоречиями, при подготовке нормативной правовой базы, связанной с взаимоотношениями с непризнанными государствами.
Апробация работы. Результаты исследования докладывались на научных конференциях в 2005–2010 гг., были опубликованы в 2 монографиях, статьях и тезисах научных докладов, в том числе 5 статьях в журналах из списка, рекомендованного ВАК РФ. Основные положения и выводы диссертационного исследования были обсуждены и апробированы на заседаниях кафедры политологии и этнополитики Северо-Кавказской академии государственной службы в 2008–2009 гг.
Структура работы. Диссертация общим объемом 308 страниц состоит из введения, четырех глав включающих 12 параграфов, заключения. Библиография содержит 471 название.
Распад государственности как детерминанта появления самопровозглашенных государств (теоретико-методологические подходы)
Понимание феномена квазигосударств, а также вариантов их развития невозможно без учета условий возникновения «институционального вакуума», возникающего в процессе распада государства-прародителя, поэтому изучение особенностей функционирования государств с перманентно проявляющими дисфункции институтами является частью решения важной политологической проблемы. На взгляд автора настоящей диссертации распад государственности это, прежде всего, распад базовых институтов обеспечивающих функционирование политической системы, а также реально существующие угрозы геноцида населения той или иной территории.
В начале же рассмотрения заявленной темы определимся с терминологией. Во второй половине XX века в политологии получили распространение термины «несостоятельные» (англ. - failed) и «терпящие неудачу государства» (англ. - failing states). Кроме того, в качестве родовых, используются термины: «государство риска» (англ. - states at risk), «несостоятельное государство» (англ. - state failure), колапсирующие государства (англ. - collapsed states)1.
Исследовательский центр Brookings Institution ежегодно публикует "Рейтинг слабости государств" (Index of State Weakness in the Developing World). Рейтинг охватывает 141 страну мира. В его основе лежит оценка четырех базовых параметров - экономической и политической ситуации, безопасности и социальной сферы. Авторы рейтинга классифицируют государства по пяти основным категориям: "обанкротившиеся государства" (англ. -failed states), "критически слабые государства", "слабые государства", "государства, требующие внимания" и пятая группа объединяет достаточно мощные и устойчивые государства.
Несмотря на терминологическую разноголосицу, в конечном счете, в первую очередь речь идет о государствах с пониженной правовой, политической, экономической и социальной дееспособностью. Ключевой проблемой такого этапа развития страны становится слабая управленческая способность государства (англ. - state capacity), являющаяся следствием системных дисфункций базовых политических институтов государства. При этом исследователи рассматривают эрозию государства как социального и политического института в рамках отдельно взятой страны или же целого государства (как это было с распадом СССР).
Начало активного обсуждения проблемы «слабых» - «гибнущих» «неудавшихся» государств (weak - failing - failed) во внешнеполитическом дискурсе США относится к первой половине 1990 годов. Крах биполярной структуры мироустройства и последовавшая за ним трансформация международной системы обострили кризисные явления в ряде «обычных» стран развивающегося мира. Многие из них утратили источник внешней помощи в лице социалистического лагеря и перешли в категорию «глубокого юга». Именно среди них стали выделять «слабые» и «неудавшиеся» государства, характерными чертами которых стали неспособность защищать свой суверенитет и контролировать политическую ситуацию на собственной территории, а также отсутствие или дефицит легитимных правящих элит.
В период правления двух администраций Уильяма (Билла) Клинтона (1993 -2000) американские авторы утверждали, что сам факт существования подобных государств порождает целую серию вызовов для международной безопасности. В их числе назывались предоставление такими странами убежища террористам, попустительство незаконной торговле оружием или неспособность пресечь ее. Считалось, что такие государства «экспортируют политическую нестабильность» на сопредельные территории1. Причин для дезинтегративных тенденций может быть множество.
Тем не менее, как указывает Саймон Джонсон, профессор Массачусет-ского технологического института, бывший в 2007 - 2008 годах экономическим советником МВФ, а также директором его исследовательского департамента, все экономические проблемы терпящих бедствие государств - он называет их «банановыми республиками» - в точности напоминают друг друга. Влиятельные финансовые элиты этих стран - олигархи - в тучные для экономики годы зарываются и берут на себя слишком большие риски. Государственная же бюрократия вместо возвращения этих элит с небес на землю образуют с ними тесно связанную коррумпированную спайку. Рано или поздно такая ситуация приводит к тому, что олигархи сходят от прибыли с ума и начинают тратить деньги впустую, создавая огромные бизнес-империи на кучах долгов. Наступает кризис. Однако власти вместо того, чтобы осадить распоясавшихся финансистов, на начальном этапе начинают активно помогать им в ущерб рядовым налогоплательщикам. Такие меры не приводят ни к чему хорошему, и государства-банкроты выстраиваются в очередь к МВФ за советами и деньгами1.
Влияние акторов международной политической системы на процессы становления государственности квазигосударств в контексте институциональной теории
Как автор уже отметил во введении, основным методологическим подходом при осуществлении анализа политического феномена появления и существования непризнанных государств является институциональный подход. В политической науке институциональный подход достаточно хорошо разра-ботан и его использование позволяет обеспечить объективное описание политических процессов.
В настоящее время политологами все чаще применяются исследовательские инструменты неоинституционализма, основными постулатами являются:
- рассмотрение институтов как полноправных участников политического процесса, которые способны иметь собственные интересы;
- признание за институтами определяющего воздействия на поведение человека через установление рамок индивидуального выбора, формирования и выражения предпочтений;
- указание на способность институционального контекста хотя бы частично определять способность субъектов политики осознавать свои цели1. Неоинституционализм является важным методологическим инструментом анализа феномена «непризнанных государств».
Само понятие «квазигосударство» условно и может использоваться в научном плане лишь с определенными допущениями. Юристы могут оспорить точность такого термина исходя из норм международного права. Политологи-международники, настаивая на реальности феномена непризнанных государств, должны помнить о научной корректности категории. Непризнанным может быть названо государственное образование, лишенное международной правосубъектности, но обладающее всеми другими признаками государственности. Понятие «непризнанное государство» является более точным при обозначении реальных феноменов региона европейской периферии, чем широко употребляемые термины: «непризнанные территории», «самопровозглашенные государства», «самопровозглашенные республики». Последние имеют, скорее, эмоциональное наполнение и указывают на один из существенных признаков государства: территорию, непризнанность, самопровозглашение2. В рамках неоинституционализма оптимальное развитие демократии выступает лишь следствием правильной стратегии конституционного строительства.
Не менее востребована в политологическом сообществе «теория общественного выбора» с характерным для нее игнорированием всякой социокультурной специфики развития и становления государства как важнейшего политического института. Эти две теории на своем стыке породили модель «переменно-обусловленного выбора» (Т.Л. Карл, Г.О Доннел, Ф. Шмитер). «Contingent choice», широко используемый для объяснения современных политических трансформаций, отстаивает представление о том, что решающая роль в демократизации принадлежит выработке «правил игры» политическими субъектами, формирующими таким путем институциональный контекст собственной деятельности .
«Решающим фактором всякого государственного строительства явля-ется психология, «дух» народа-строителя», — писал И.Н. Солоневич". В авторской концепции политолога из Санкт-Петербурга М. Ноженко национальное государство определяется, прежде всего, автономией политических институтов. Государство можно назвать "национальным" только тогда, когда его политические институты обладают максимально широкими полномочия-ми - "независимостью" . На наш взгляд, предложенная дефиниция не в полной мере корректна, поскольку используя термин независимость, ее автор не уточняет независимостью от чего и, главное, для чего должны обладать политические институты, формирующие национальное государство.
Некоторые западные исследователи ведут речь об отмирании национального государства. Так, Г.Х. фон Вригт утверждает, что «национальное государство, видимо, подвергается эрозии, а может быть, и «отмирает». Силы эрозии транснациональны». Как пишет фон Вригт, «...формирующие мир силы транснационального характера по большей части анонимны и потому с трудом поддаются идентификации. Они не образуют единой системы или порядка. Они являются агломерацией систем, которыми манипулируют по большей части "невидимые" акторы... Данные силы не обладают ни единством, ни целенаправленной координацией...
Особенности восприятия элитой современной России политического феномена квазигосударств
Необходимо констатировать, что политика России в отношении непризнанных государств хотя и является составной частью стратегии развития страны, однако ни на уровне политической элиты, ни на уровне научного сообщества до настоящего времени она так и не нашла однозначного выраженной стратегической линии1. Как ни парадоксально это может звучать, но и пятидневная война в Южной Осетии, в результате которой Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии, не привела к переосмыслению элитой стратегии в отношении защиты прав и интересов собственных граждан, проживающих на иностранных территориях. Частично это может быть объяснено тем, что в современных обществах подход к рассмотрению власти изменился.
Власть все более определяется как понятие функциональное, как принадлежность системы, а не отдельного лица, или же, как понятие реляционное, акцентирующее динамический аспект власти и предполагающее в качестве основы социологический факт взаимодействия лиц, актеров. В сравнении с авторитарной трактовкой власти происходит ее десакрализация, распространяется более реалистический, а в научном плане — инструментальный подход к ее изучению1. Именно научный подход позволяет разделять закономерные и желательные явления внешней и внутренней политики и проблема непризнанных государств в этом отношении не является исключением.
Современное российское общество и по сей день остается советским, пребывая в вечно длящемся прошлом, в рамках которого неразрешимой видится дихотомия вариантов отношения к политике Запада2. Дихотомическое восприятие мира характерно и для представителей политической науки. В зависимости от места проживания ученого под влиянием господствующей идеологии формируются его политические предпочтения.
Для грузинских и большей части молдавских политологов Россия выступает как колониальная держава. Для абхазских же историков и политологов Абхазия видится форпостом российского влияния на Большом Кавказе и т.д.3 Если встать на позиции территориальной целостности и защиты государственного единства СССР, то можно оправдать позицию абхазов (что с успехом и делают историки и политологи этой республики) как защиту территориальной целостности Союза ССР от сепаратистских поползновений Грузии . В 1990-е годы распад СССР и становление нового государства — Российской Федерации — воспринимались в России как явления революционные, а новый опыт противопоставлялся советскому. В новом десятилетии на первый план вышло стремление представить историю страны как непрерывный процесс, не обусловленный внешними влияниями.
В данном аспекте трудно переоценить важность системного изучения национальной истории кавказских народов, их культурных и ментальных особенностей. Их совокупность «выражает душу народа, представляет синтез всего его прошлого, наследство всех его предков и побудительные причины его поведения... Без предварительного знания духовного склада народа история его жизни кажется каким-то хаосом событий, управляемых одной случайностью. Напротив, когда душа народа нам известна, то жизнь его представляется правильным и фатальным следствием из его психологических черт. Во всех проявлениях наций мы находим всегда, что неизменная душа расы сама ткёт свою собственную судьбу», подчеркивал еще Г. Лебон1.
Права человека и право народов на самоопределение перестали восприниматься как значимые идеологические ресурсы. В последние годы в лингвистическом дискурсе российских политиков отчетливо выражена националистическая мобилизационная риторика, а окружающий страну мир, так или иначе, изображается как арена противостояния и войны между государствами. Упомянутый дискурс характерен не только для левых, но и для правых политиков, не говоря уже о центристах, представляющих различные ветви партии власти.
К примеру, в марте 2008 года депутаты Государственной Думы РФ уже обращались к президенту и правительству с предложением "рассмотреть вопрос о целесообразности признания независимости Абхазии и Южной Осетии". Мэр Москвы Юрий Лужков в июне 2008 года в ходе Санкт-Петербургского саммита, отвечая на вопрос грузинских журналистов, дал совет Тбилиси признать независимость Абхазии и Южной Осетии (поскольку "это не родственные Грузии народы, а процесс суверенизации идет по всему миру"). В данном случае Лужков выражал мнение не только как политик, но и как многолетний лоббист московских фирм, скупающих в Абхазии объекты недвижимости, которые Грузия при смене власти в непризнанной республике грозится конфисковать. Так переплетаются экономические и политические интересы российской элиты.
