Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Военно-морская безопасность как составляющая геополитики
1.1. Методологические основы геополитики 18
1.2. Геополитическая теория: категории и составляющие геополитического анализа 36
1.3. Категория военно-морской безопасности в геополитике 59
ГЛАВА 2. Развитие фактора военно-морской силы в Азиатско-Тихоокеанском регионе в XX веке
2.1. Военно-морская безопасность и становление фактора военно-морской силы в Азиатско-Тихоокеанском регионе в первой половине XX века 73
2.2. Вторая мировая война как геополитическое противостояние военно-морской силы 93
ГЛАВА 3. Становление современной доктрины военно-морской безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе
3.1. Эпоха «Блоковой стратегии» в АТР 113
3.2. Международная политическая обстановка после окончания «холодной войны» 136
3.3. Проблемы национальной безопасности России в регионе внешний аспект 145
Заключение 174
Список использованной литературы 178
Приложения
- Методологические основы геополитики
- Военно-морская безопасность и становление фактора военно-морской силы в Азиатско-Тихоокеанском регионе в первой половине XX века
- Эпоха «Блоковой стратегии» в АТР
Введение к работе
Актуальность диссертационного исследования. Для современной российской политической науки геополитика представляет собой новое теоретическое направление. Несмотря на то, что в российской и, отчасти, советской научной традиции имели место исследования, которые в строгом смысле слова можно назвать геополитическими, комплексное рассмотрение всех сторон геополитической теории советскими учёными-обществоведами не осуществлялось. Причина этого кроется в том, что в советской политической науке геополитика идентифицировалась как одна из идеологий, обосновывающая, во-первых, экспансионистские устремления нацистской Германии и, во-вторых, расширение глобального влияния основного идеологического соперника СССР - Соединённых Штатов Америки.
Между тем, изучение геополитики в США в качестве одной из наук, анализирующей международный политический процесс, уже давно переросло стадию построения идеологических конструкций. За геополитикой стали признавать возможность формулирования ею определённой системы объективных закономерностей, позволяющих адекватно оценить ситуацию в системе межгосударственных отношений.
Косность и идеологическая зашоренность советской общественно-академической традиции помешала ей своевре менно оценить положительное влияние геополитики в современной политической науке. Невнимание к ряду факторов, прежде всего геополитического характера, привело к тому, что внешняя политика Советского Союза столкнулась с явлениями, объяснить которые в рамках господствующей идеологической парадигмы оказалось практически невозможно. В ряде случаев внешнеполитические действия СССР, отвечающие объективным геополитическим закономерностям, приходили в явное противоречие с положением о классовой сущности международных отношений. Кроме того, нельзя сбрасывать со щитов тот немаловажный факт, что американские политики и политологи смогли одержать победу в «холодной войне», во многом опираясь именно на геополитические модели.
Сегодня в российской науке происходит процесс пересмотра и переоценки ряда концепций политической теории. Это связано как с изменением внутриполитической ситуации в стране, снятием жёстких идеологических ограничений, так и с осознанием позитивного значения многих важных направлений политических исследований. К числу последних можно отнести и геополитику.
В то же время, неослабевающее внимание к геополитической науке со стороны российских учёных и политиков детерминировано ещё одним важным обстоятельством. После распада Советского Союза произошло образование по сути дела нового государства - Российской Федерации. Перед ним встала серьёзная задача определить своё место в мировой политической системе и на основе этой самоидентификации выработать новую линию поведения страны на мировой арене. Геополитика, обладающая необходимым набором методов, давала возможность решить поставленные задачи.
Между тем, геополитика в современной российской научно-политической традиции стала, как справедливо указал Михайлов Т.А., «модным словом, широко используемым вне пределов политической науки»1. Действительно, достаточно частое обращение к геополитике без точного определения данного понятия и без адекватного понимания сущности геополитических явлений, во многом нивелирует значение данной науки. В силу этого в российской политологии актуальными становятся попытки сформулировать основные положения геополитики, обозначить основной набор методов данной науки, выработать систему категорий, отвечающих пониманию её научного предмета.
Более того, перед современной российской политической наукой встала задача использования накопленного теоретического материала по геополитике при анализе конкретных ситуаций в системе международно-политических отношений. Для Дальневосточного региона Российского государства наибольшее значение представляет рассмотрение системы отношений в регионе Северо-Восточная Азия. Его значимость в российской геополитике определяется концентрацией здесь трёх из пяти мировых центров силы (России, Китая и Японии) и наличием устойчивой заинтересованности со стороны США в сохранении своего присутствия в регионе. Кроме того, в СВА достаточно ясно наметились тенденции к формированию внутрирегиональных интеграционных процессов.
Политические интересы Российской империи, Советского Союза и Российской Федерации в Азиатско-Тихоокеанском регионе были важны всегда уже в силу евразийского положения нашей страны. Придя в этот регион по континентальным, то есть сухопутным путям, Россия очень скоро заявила о себе как о морской державе, а военно-морской флот превратился в важнейший фактор обеспечения её политических интересов здесь.
Однако в ходе работы над диссертационным исследованием автор столкнулся с тем, что геополитическое значение интересов России в Азиатско-Тихоокеанском регионе, анализ геополитических процессов в нём и роль военно-морского фактора в них не нашли своего всестороннего отражения в оценках российских учёных и политиков. Поэтому в силу слабости отечественной академической традиции по данному направлению, исследование российских политических интересов в АТР и роль ВМФ в их обеспечении становятся весьма актуальными и эвристически значимыми, поскольку имеют как научное, так и практическое значение.
Степень научной разработанности проблемы. Обсуждению теоретических проблем геополитики в зарубежной, а в последнее время и российской научной и публицистической литературе уделяется большое внимание. За период времени с начала формулирования основных положений геополитической науки и до настоящего момента накоплен большой теоретический материал.
Среди мыслителей и теоретиков геополитики необходимо отметить труды классиков науки. К их числу относятся работы, прежде всего таких авторов, как А. Мэхэн, X. Маккиндер, Ф. Ратцель, Р. Челлен, К. Хаусхофер. Воззрения именно этих учёных составили тот теоретический фундамент, который предопределил развитие всей последующей геополитической науки.
В процесс дальнейшего развития геополитики как науки существенный вклад внесли работы ряда американских и западноевропейских учёных. Ещё во время второй мировой войны некоторые учёные в Соединённых Штатах Америки пытались использовать геополитические модели для выработки новой глобальной стратегии государства. В этой связи следует назвать имена таких авторов, как Г. Уайджерт, Н. Спикмен, Р. Страус-Хюпе, В. Стеффанссон и др. Труды данных учёных были направлены на формирование так называемой «гуманизированной версии геополитики», призванной осмыслить и творчески развить геополитические модели, выработанные основателями геополитики.
Вследствие того, что центр по изучению геополитики после окончания второй мировой войны переместился из Европы в США, дальнейшее развитие геополитической мысли определялось двумя основными течениями, господствовавшими в американской научно-политической традиции, а именно: атлантизмом и мондиализмом.
Атлантистская линия в геополитике развивалась практически без всяких разрывов с классической англо-американской традицией и характеризуется высокой степенью консерватизма. В силу этого основное внимание в работах учёных, работавших в рамках данной традиции, было сконцентрировано на проблемах развития имеющейся теоретической и методологической базы в русле современного состояния международной политической системы. К числу последователей данного направления геополитики можно отнести, прежде всего, американских исследователей В. Фицджеральда, Л. Кристофа, а также учеников и последователей Н. Спикмена Д. Мейнига и У. Кирка.
Важно также заметить, что в рамках именно данного направления в геополитике предпринимались первые попытки осмыслить роль и значение новых факторов межгосударственных отношений, а именно: фактора влияние ракетно-ядерного оружия на внешнюю политику государств и фактора зависимости политики государства от географического распространения важнейших энергоносителей. Наиболее яркими исследованиями в данном направлении могут стать работы С. Грэя «Геополитика ядерной эры: хартленд, римленд и технологическая революция»2 и Дж. Митчелла «Новая энергетическая геополитика»3.
В период преобразований мировой политической системы, вызванных трансформацией биполярной модели международных отношений, именно в рамках атлантистской геополитики было сформулировано новое видение планетарной реальности. Автором новой концепции стал С. Хантингтон, который в своей программной статье «Столкновение цивилизаций?»4 обозначил зависимость образования новых военных и политических блоков от цивилизационных традиций и устойчивых этнических архетипов.
Помимо обозначенных выше идейных течений, выработанных в рамках атлантистской геополитики, данное направление геополитической науки стало основой для формирования направления данной теории, получившего наименование «полицентрической геополитики». К числу его представителей следует отнести, прежде всего, таких учёных, как С. Коэн, Дж. Кроун, X. де Блай и др. В своих исследованиях они отошли от биполярной трактовки современного мирового сообщества и построили свой теоретический анализ на основе выделения нескольких полюсов мировой политики. Следует сказать, что в рамках данного направления работал американский социолог и экономист И. Валлерстайн, который сформулировал концепцию «миров-систем», положив в её основу политико-географический подход «центр-периферия».
Мондиализм стал другим важным направлением американской геополитики. Несмотря на то, что в виде полномасштабной доктрины мондиализм оформился сравнительно недавно, его идейное становление проходило параллельно с атлантизмом. Основной идеей мондиалистского подхода к пониманию современности стала идея о наличии лишь одного глобального политического центра, способного контролировать на глобальном уровне протекание всех политических процессов. В русле именно данного направления геополитики строили свои воззрения такие американские учёные и политики, как Г. Киссенджер, 3. Бжезинский и Ф. Фукуяма.
После окончания второй мировой войны в процессе развития западноевропейской геополитической мысли наметился застой, вызванный отрицательным отношением к данной науке со стороны учёных-политологов. Имеющиеся геополитические исследования строились главным образом на основе американской геополитической традиции, а потому лишь дополняли и конкретизировали исследования американских авторов.
Пожалуй, единственной оригинальной геополитической концепцией в Европе стали исследования французского учёных А. Зигфрида, М. Фуше, П.-Н. Жиро, И. Лакоста и др. И. Лакост стал основателем журнала «Геродот», который впервые в послевоенной Европе стал регулярно обращаться к проблемам геополитики.
Отрицание советской политической наукой геополитики стало причиной того, что в советской научной и публицистической литературе практически отсутствовали какие-либо работы, посвященные геополитической теории. Можно сказать, что единственным исследованием, направленным на изучение проблем геополитики, стала работа Л.Л. Моджоряна «Геополитика на службе военных авантюр»5. Однако в ней автор концентрирует внимание не на теоретических положениях геополитики, а на политической деятельности империалистических государств.
Рассматривая историографию проблемы геополитических исследований периода существования СССР, нельзя обойти стороной работу немецкого учёного Г. Гейдена «Критика немецкой геополитики»6. Следует сказать, что данный учёный не принадлежал к числу представителей советской научно-политической традиции, но его оценка геополитической теории не противоречила воззрениям, имевшим место в Советском Союзе. Подобная картина стала возможной в силу того, что Гейден принадлежал к числу учёных бывшей Германской Демократической Республики, где методологические основы научного познания также строились на основе марксистской философии. В этой связи его работу можно охарактеризовать как законченную систему взглядов на геополитику с точки зрения марксистских учёных. Помимо этого работа даёт достаточный фактологический материал.
Однако ошибкой было бы думать, что в силу отрицания геополитической теории, в советской политической науке не уделялось никакого внимания рассмотрению проблем, входящих в круг предметов исследования геополитики. Некоторые проблемы геополитического характера были достаточно подробно рассмотрены в ряде исследований, которые, хотя и отрицали свою принадлежность к геополитической науке, но, по сути, выступали в виде приспособленного к советским условиям варианта геополитики. К числу таковых можно отнести, во-первых, ряд работ советских учёных по политической географии, а именно: труды Колосова В.Л., коллективные работы с его участием «Политическая география» и «Военная и политическая география» , во-вторых, ряд исследований по экономической географии, например, таких авторов, как Грицай О.В., Иоффе Г.В., Трейвиш А.И.8 Безусловно, данные авторы рассматривали лишь отдельные сферы геополитики, смежные с теми науками, которые они представляли. Однако наличие данных работ демонстрирует, как представляется, тот факт, что и в советское время в науке сохранялся определённый интерес к геополитической сфере политологии.
С начала 90-х гг. в российской политической науке наметилась явная тенденция к усилению внимания к проблемам геополитики. С этого момента в отечественной научной литературе стали появляться исследования, тем или иным образом затрагивающие предмет геополитики.
Однако данным работам была присуща одна особенность. В силу того, что на сегодняшний день в российской политической науке не сложилось каких-либо направлений геополитической мысли, каждое из них представляет собой самостоятельное исследование, идентифицировать которое с каким-либо направлением американской или западноевропейской геополитики практически невозможно.
Рассматривая весь комплекс публикаций в отечественной научной литературе по проблемам геополитики, следует остановиться на ряде работ, которые, на наш взгляд, заслуживают пристального внимания. Прежде всего, необходимо сказать об исследованиях Пономарёвой И.Б., Цыганков П.Л., Лаврова СБ.9 Данные авторы одними из первых обратились к изучению геополитики как науки. В своих исследованиях они стремились к более подробному изучению системы геополитических воззрений, накопленных в современной западной политологии. В силу этого их работы отличаются новизной подхода и высоким уровнем теоретического анализа.
Линия на изучение имеющегося геополитического опыта была в дальнейшем продолжена в нескольких фундаментальных исследованиях теоретического характера. Речь в данном случае идёт, прежде всего, о сборнике «Геополитика: теория и практика», а также о работах Позднякова Э.А. и Андриановой Т.В.10 Данные исследования отличаются тем, что в них делается попытка рассмотреть геополитику как целостную и во многом самодостаточную науку. При этом авторы стремятся охватить все стороны геополитического знания и выявить все наличествующие проявления геополитики.
В то же время российские политологи стремились не только изучать накопленный геополитический опыт, но и использовать имеющиеся геополитические концепции для анализа современной российской действительности. Такое стремление породило ряд смелых исследований, имеющих скорее прикладной, нежели фундаментальный характер. В этой связи, прежде всего, следует сказать о таких учёных, как Мироненко Н.С., Дубнов А.П., Разуваев В.В., Ковалкин В., Ушков A.M., Даниленко И.С.11 Так, в частности, Дубнов А.П. анализирует строение территории Российской Федерации с точки зрения теории «хартленд - римленд» и на основе этого анализа даёт конкретные рекомендации относительно политики России в направлении Сибири и Дальнего Востока12. А такие исследователи, как Ковалкин В. и Разуваев В.В. концентрируют свой взгляд на особенностях геополитического положения современной России и пытаются проанализировать основные принципы, на основе которых российское правительство должно строить современную внешнюю и внутреннюю политику13. Между тем, воззрения рассмотренных выше российских учёных нельзя назвать оригинальными, так как они находятся в рамках устоявшейся геополитической традиции.
Попытка же не просто рассмотреть имеющиеся геополитические теории, а переосмыслить их, снабдив новыми категориями и составляющими, с тем, чтобы геополитика как наука в большей степени соответствовала тому положению, которое сложилось в современном мире, прослеживается в исследованиях таких учёных, как Гаджиев К.С., Дугин А.Г., Ильин М.В., 1 А.
Плешаков К.В., Сорокин К.Э., Тихомиров В.Б., Цымбурский В.Л.
Как правило, внимание большинства учёных, занимающихся изучением геополитики, направлено на рассмотрение общетеоретических, концептуальных вопросов. В то же время частные проблемы геополитической теории остаются вне сферы интересов политологов. Исключением в общей картине геополитических исследований стали работы таких авторов, как Лесков М.А., Лурье СВ., Казарян Л.Г., Семёнов В.15.
Кроме российских учёных к проблемам геополитики достаточно пристальный интерес наблюдается со стороны российских политических деятелей. Проблемам геополитики посвятили свои работы Бабурин С.Г., Жириновский В.В., Зюганов Г.А., Митрофанов А.В., Подберёзкин А.И. . Однако в силу ангажированной политической направленности научное значение данных исследований невелико.
Значительный пласт научной литературы в российской политической науке посвящен проблемам изучения международных экономических и политических отношений в Азиатско-Тихоокеанском регионе. К числу авторов, занимающихся исследованиями данных проблем, следует отнести в первую очередь таких учёных, как Титаренко М.Л., Петровский В.Е., Потапов М.А., Воскресенский А.В., Костюнина Г., Кюзаджян Л.С., Ли В.Ф., Федотов В.П., Бажанов Е.П., Кортунов А.В. и др.17 Значительное внимание проблемам международно-политических отношений в АТР уделял так же Сорокин К.Э. Следует заметь, что данные авторы строят свои исследования в русле того подхода, который определяет АТР как самостоятельный политический и экономический регион. Следствием этого является то, что большинство выводов данные авторы делают на основе посылки о неизбежности сближения между странами региона в сфере решения политических проблем и интеграции национальных экономик в общерегиональную экономическую систему.
Иной подход к решению проблем сотрудничества между странами АТР характерен для такого российского учёного, как Алиева Р.Ш.-А. (Арин о.) °. в его понимании Азиатско-Тихоокеанский регион - некое аморфное понятие, использование которого возможно лишь в публицистике, но ни как не в сфере научного анализа. Выделение АТР в самостоятельный регион, по мнению Алиева, искажает понимание современной ситуации в мировой политической системе. Вследствие этого анализ ситуации следует строить не на уровне всего Азиатско-Тихоокеанского региона, а на уровне его субрегионов.
Однако общей особенностью данных исследований является то, что их авторы концентрируются на изучении политических и экономических процессах во всём Азиатско-Тихоокеанском регионе, не заостряя внимания на сходных проблемах субрегионов АТР. Число же специальных исследований, посвященных изучению системы международных отношений в Северо-Восточной Азии, остаётся незначительным и зачастую имеет узкоспециализированный характер. Данной проблемой в современной российской науке занимаются, прежде всего, такие учёные, как Богатуров А.Д., Мясников В., Иванчиков А., Яковлев А.Г., Бакланов П.Я., Минакир П. А. и др.
Возникшую вследствие недостаточного количества в российской научной литературе исследований по проблемам СВА пустоту, отчасти компенсируют исследования иностранных и ученых, как-то: китайских - Цзи Чжие, Хэ Цзянь, Юй Гочжэн, Ли Чанцзю, ; корейских - Хонг Ван Сук, Чой Сеонг-Аэ; японских - Сиро Сайто, Иппеи Ямадзава, Кадзио Огава, Такэхиро Того; и американских - прежде всего, таких, как Пегги Фолкенхейм Мейер, Эндрю Мартон, Тэрри Макги, Дональд Патерсон и Ж.-М. Бланшар19.
Кроме того, исследования российских учёных по проблемам двусторонних отношений в СВА и проблемам внешней политики государств СВА (Волоховой А.А., Иванова А.В., Яскиной Г.С., Цыкало В.В., Синнцына Б.В., Гайворовского В.В., Кистанова В.О., Портякова В.Я., Гельбраса В.Г., Ларина В.Л. и др.20) существенно дополняют картину внутрирегиональных политических и экономических отношений.
Особняком стоят работы, посвященные военно-морскому фактору политического процесса, содержание которых в силу их существенной специфики будет рассмотрено непосредственно в тексте работы.
Работы других авторов посвящены, как правило, изучению конкретных, более узких проблем, имеющих место в рамках основного объекта исследования.
Таким образом, можно констатировать, что каких-либо специальных научных исследований, посвященных проблеме изучения военно-морского обеспечения политических интересов России в АТР в контексте геополитических и геостратегических факторов, практически нет. В научной среде господствует экономоцентристский подход к рассмотрению данного феномена, который исключает адекватное понимание сущности происходящих процессов. В силу этого автор диссертационного исследования попытался с позиции независимого исследователя восполнить указанный пробел.
Цели и задачи диссертационного исследования. Целью настоящего исследования является комплексное рассмотрение с точки зрения теоретических и методологических основ геополитической науки системы международно-политических отношений в АТР, формирование которой детерминировано геополитическими интересами как стран Северо-Восточной Азии, так и России, важную роль в которой играл и играет военно-морской фактор.
В соответствии с данной целью были поставлены следующие задачи: а исследовать военно-морскую безопасность как составляющую геополитики;
проанализировать основные категории и составляющие геополитического анализа;
вычленить основные параметры анализа геополитической ситуации в АТР;
проследить особенности формирования внутрирегиональных политических отношений в АТР;
проследить тенденции развития геополитической ситуации в АТР путём анализа имеющихся научных концепций развития внутрирегиональных отношений;
проанализировать систему факторов, ставших основой для формирования такого геополитического феномена, как военно-морской фактор;
Научная новизна. Научная новизна диссертационного исследования состоит, прежде всего, в том, что это одна из первых попыток в отечественной политической науке выявить объективные закономерности в геополитическом процессе и рассмотреть методы и категории геополитического анализа применительно к конкретной политической ситуации - пересечению интересов стран в АТР, и роли в нём военно-морского фактора.
Объект и предмет исследования. Объектом настоящего диссертационного исследования является геополитическое положение России в АТР в контексте экономических и политических отношений между странами региона. В силу этого основное внимание автор обратил на анализ теоретических основ и политических и экономических предпосылок формирования такого феномена, как военно-морской фактор а также на рассмотрение его внутренней структуры, функциональной нагрузки и институционального оформления.
Предметом исследования являются геополитические факторы, влияющие на систему межгосударственных политических и экономических отношений в Тихоокеанско-Азиатском регионе.
Методологические основы. В ходе написания диссертационного исследования автор руководствовался требованиями современной политической науки и традиционными методологическим принципами, а именно: принципом научной объективности, принципом историзма, принципом всесторонности исследования и принципом альтернативности. При проведении исследовательской работы были использованы разнообразные методы - от историко-сравнительного, до эмпирико-описательного.
Структура. В соответствии с задачей и логикой исследования диссертационная работа состоит из введения, трёх глав, заключения, списка литературы и источников и приложения.
Методологические основы геополитики
Историю формирования и развития геополитики как науки можно охарактеризовать как многосложный и разнонаправленный процесс, которому всегда были свойственны характерные особенности. Главная особенность состоит в том, что современная геополитическая теория как комплексная наука во многом не сформировалась. Геополитика продолжает сохранять свой собирательный характер, оставаясь лишь совокупностью концепций, объединенных присутствующими в каждой из них устойчивыми компонентами. Этим определяется та сложность, которая возникает при попытке определения понятия «геополитика» и при вычленении предмета данной науки. Эклектичность геополитики заставляет подходить дифференцированно к различным геополитическим теориям. Это особенно важно при рассмотрении методологической базы геополитических исследований.
Всю геополитику сегодня можно представить в виде сочетания трех основных подходов. В соответствии с первым, под геополитикой понимается наука, изучающая влияние географических факторов на такое общественное явление, как политика. Пространство, в этой связи, как наиболее важный географический фактор, предопределяет всю совокупность политических действий государства, направленных как на внутриполитическую деятельность, так и на взаимоотношения с другими государствами. Данный подход был характерен в первую очередь для ученых, сформулировавших основные положения геополитической науки, а именно для Ф. Ратцеля и Р. Челлена.
Второй подход трактует понятие «геополитика» в качестве науки, рассматривающей глобальное противоборство мировых держав за преобладание и власть в мире или регионе, а также в качестве действий, связанных с установлением доминирования какой-либо державы в определенной части земного шара. Исходя из данного понимания геополитики, строили свои теоретические модели такие идеологи и практики внешней политики США как Н. Спикмен, С. Коэн, 3. Бжезинский, Г. Киссинджер и другие.
Рассмотрение геополитической теории как инструмента внешней политики, позволяющей определить ее возможности и приоритеты, характерно для третьего подхода. В данном случае геополитика приобретает главным образом прикладное значение, превращаясь в некую пространственную стратегию, корректирующую политическую деятельность, исходя из географических факторов.
Между тем генетическая связь данных подходов очевидна. Важность же такой внутренней градации геополитической теории состоит в том, что каждый из данных подходов имеет свои специфические методологические особенности. Это значит, что на протяжении всей истории развития геополитической мысли, шел процесс усовершенствования её методологической базы.
Основой формирования геополитики как отрасли политического научного знания стала попытка рассмотрения внутри- и внешнеполитических процессов с точки зрения географических факторов, прежде всего таких, как климат, рельеф местности, географическое положение государства и т.д. В сущности, была предпринята попытка применения методов географического детерминизма к сфере политики.
Основные положения географического детерминизма были сформулированы в XVIII в., когда наиболее ярко проявились тенденции к рациональному осмыслению общественных отношений. Субъективно-идеалистические концепции, объясняющие причины общественного прогресса свободной волей человека, который действует под влиянием какой-либо идеи или божественного провидения, уступали место теориям, которые с точки зрения разума могли бы объяснить сложную систему отношений, сложившуюся в обществе. Одной из таких концепций стал географический детерминизм.
В то же время следует заметить, что географический детерминизм нельзя назвать каким-либо однородным философским или социологическим направлением. Это скорее обобщенный термин в отношении тех натуралистических философских теорий, которые, не смотря на многочисленные различия, касающиеся других вопросов, пытались объяснить развитие общества, исходя из положения о доминирующем значении окружающей природы, географической среды или отдельных ее факторов, таких как климат, рельеф, полезные ископаемые и т.д. Географический детерминизм стал методом, используя который философы пытались рационально объяснить причины различий между народами, между теми общественными системами, в которых эти народы живут.
В истории философской мысли делались неоднократные попытки объяснить природу общественных отношений, исходя из географических условий жизнедеятельности. Решению вопроса о зависимости нравов, обычаев, образа правления от географической среды уделяли достаточно большое внимание такие античные авторы, как «отец медицины» Гиппократ, «отец истории» Геродот, римские мыслители Полибий и Страбон и многие другие.
В Новое время французский политический мыслитель Жан Боден (1530 - 1596 гг.) указывал на необходимость при осуществлении законотворческой и административной деятельности помимо социальных учитывать также и климатические условия жизнедеятельности.
Военно-морская безопасность и становление фактора военно-морской силы в Азиатско-Тихоокеанском регионе в первой половине XX века
Наиболее ярко фактор военно-морской силы в геополитике мировых государств проявился в начале XX века. Уже никто не мог игнорировать значение военно-морских флотов ни в колониальной политике, ни во взаимоотношениях различных мировых держав. Появление огромных колониальных империй, имеющих владения практически во всех областях земного шара, огромный, по сравнению с прошлым, объем внешнеэкономических связей настоятельно требовали укрепления и укрупнения военно-морских сил, способных осуществлять постоянный контроль за ними. Флот стал не просто дополнительным оружием защиты территории метрополии, а наиболее эффективным средством мировой политики. При этом нельзя забывать того факта, что наметившаяся в середине XVIII века тенденция перенесения военных столкновений между ведущими европейскими государствами из Европы на колониальную периферию, нагляднее всего проявилась в конце XIX - начале XX века. Борьба за колонии в Африке или Восточной Азии, на морском театре АТР приобрела форму постоянных столкновений между мировыми державами, тогда как между самими метрополиями те же самые государства пытались сохранять вполне мирные отношения.
В начале XX века все более ясно начало осознаваться значение АТР в мировом политическом процессе. Соответственно, как только начала разворачиваться борьба за гегемонию в регионе, вопрос о факторе военно-морской силы уже по причине самого геополитического характера региона еще более обострился.
Первенство в этом вопросе оспаривали между собой несколько государств - Россия, Япония, Германия, Англия и США.
Русско-японская война 1904-1905 гг. стала одной из первых войн эпохи осознания значения фактора военно-морской силы, хотя основная ее причина - столкновение интересов Японии и России в Манчжурии — внешне носила чисто «сухопутный характер».
С конца XIX в. Россия превратилась в серьезную силу в Азии. Страна находилась на экономическом подъеме и вышла к Тихому океану. Ее внешнеполитические устремления распространились на Китай и Корею. Наличие Тихоокеанской эскадры, которая уже к началу XX в. представляла собой внушительную силу, давало России возможность отстаивать здесь свои экономические, внешнеполитические и территориальные интересы. В результате строительства железных дорог (КВЖД и Транссиб), аренды у Китая Порт-Артура и Дальнего, прикрывавших КВЖД с юга, стратегическая инициатива в Азии переходила к России, что сильно затрагивало интересы не только соседней Японии, но и США, Англии, Германии. К выводу о неизбежности столкновения с Японией в России пришли еще задолго до ее начала. Царское правительство осознавало огромную важность отстаивания своих интересов на Дальнем Востоке. Так, С.С. Ольденбург в своей фундаментальной работе «Царствование Императора Николая Второго» отмечал, что «Россия могла бы избежать борьбы только путем капитуляции, путем самоустранения с Дальнего Востока...ни одна война не была в такой мере борьбой за будущее России, как русско-японская война, решающая вопрос о выходе к незамерзающим морям, о русском преобладании в огромной части света, о почти незаселенных огромных просторах Манчжурии. Иначе, как поставив крест над своим будущем в Азии, Россия от этой борьбы уклониться не могла». О двух «несогласимых судьбах» говорит и американский исследователь русско-японской войны С. Тайлер:
«Россия должна была прочно утвердиться на Печилийском заливе и найти свой единственный выход в его свободных гаванях, иначе все труды и жертвы долгих лет оказались бы бесплодными, и великая сибирская империя осталась бы только гигантским тупиком». На рубеже веков Россия оказалась на пути экономических устремлений Японии, давно вынашивавшей планы захвата Кореи и Манчжурии и укрепления на Азиатском континенте. С 90-х годов XIX в. Япония начала усиленно готовиться к войне. В этом она пользовалась поддержкой со стороны Англии и США, поощрявших ее к нападению на Россию в расчете, что война ослабит дальневосточные державы и тем самым облегчит экспансионистские планы Англии и США. Эти страны и Германия поставили в Японию большое количество оружия и военного снаряжения.
К началу войны японское военно-политическое руководство завершило формирование военного управления, создало сильные сухопутные войска и военно-морской флот, оснащенный современным оружием и боевой техникой. В начале 1904 г. в состав флота входил 101 корабль, в том числе 6 эскадренных броненосцев, 8 броненосных крейсеров, 12 легких крейсеров, 28 эсминцев и 19 миноносцев.
Русский флот на Дальнем Востоке тоже представлял собой внушительную силу: 7 эскадренных броненосцев, 4 бронированных крейсера, 7 легких крейсеров (в том числе быстрейший в мире крейсер «Новик», с 25-26 узловым ходом), 25 миноносцев новейшего образца и немалое количество канонерок, посыльных судов и более старых «номерных» миноносцев. Русское морское ведомство даже считало, что преобладание России на море уже обеспечено.
В 1903 г. в официальной докладе адмирал Е.И. Алексеев категорически заявил, что российский Тихоокеанский флот настолько силен, что не может быть разбит японцами. Однако это было предвосхищение. Действительно, к началу или середине 1905 г., когда были бы готовы суда, строившиеся на балтийских заводах, русский флот достиг бы внушительной по тому времени силы - 15 эскадренных броненосцев. Но в момент начала войны Япония имела в отношении Тихоокеанской эскадры заметное численное преобладание, японский флот превосходил русский по общему количеству орудий, их скорострельности, бронированию и скорости хода кораблей.
Эпоха «Блоковой стратегии» в АТР
Формирование в Азиатско-Тихоокеанском регионе во второй половине XX века различных военно-политических блоков и группировок было обусловлено новыми тенденциями в мировом развитии, прежде всего ростом национально-освободительных движений и усилением океанской мощи СССР и его союзников. На протяжении всего послевоенного периода американская стратегия была направлена на то, чтобы преградить путь СССР в Азию и на Тихий океан. Ради достижения этой цели Вашингтон создал в регионе разветвленную систему военно-политических альянсов, вооружал партнеров, подталкивал их на проведение жесткой линии против СССР. В число американских стратегических и идеологических союзников входило большинство стран АТР.
В отличие от Европы, где Североатлантическому блоку (НАТО) противостояла Организация Варшавского Договора, в АТР не было в период «холодной войны» противоборствующих между собой систем военных блоков. Геополитические позиции СССР здесь были невелики: это было вызвано, прежде всего, конфликтом с руководством КНР, сложными политическими процессами в ряде стран-союзников Москвы. Инициатором и безусловным лидером большинства военно-политических блоков выступили здесь Соединенные Штаты.
Активной формой блоковой политики в первые послевоенные годы стало использование военных коалиций в войнах, развязанных империалистическими державами против независимых государств и стран социалистического лагеря. Например, с 1945 по 1958 гг. американцы, используя методы «коллективной агрессии», развязали 7 локальных войн и крупных вооруженных конфликтов, в том числе в Индокитае, Индонезии, Корее.
Азиатские или периферийные блоки носили менее сплоченный характер, чем НЛТО, внутри них возникли глубокие противоречия и центробежные тенденции. В 60-70-е годы в результате банкротства различных вариантов американской глобальной стратегии в значительной степени поколебалось политическое господство США в военных блоках, американцы были вынуждены отойти от позиций политического диктата и выразить готовность идти на компромисс. 70-е годы характеризовались переходом от «холодной войны» к разрядке. Установился паритет между СССР и США в стратегических ядерных силах. США и их союзники потерпели военное поражение в Индокитае. Это привело к кризису глобальной системы блоков и многочисленным проектам США в области формирования новых блоков.
К 80-м годам, хотя США по-прежнему оставались безусловными лидерами в регионе и в политическом, и в военном, и в стратегическом отношении, их союзники перестали быть безгласными клиентами, а заняли позиции партнеров, претендующих на равноправие во взаимных отношениях, по крайней мере, в экономических и политических.
В годы «холодной войны» в АТР сложилась так называемая американо-центристская система безопасности, основанная на двусторонних договорах США с рядом стран АТР - Японией. Республикой Кореей, Филиппинами, Таиландом, Австралией и др. Эта система, по мнению некоторых политологов, обеспечивала общую стабильность в регионе и поддерживалась большинством стран региона. Представляется, что такая точка зрения весьма спорна. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что страны, гарантии безопасности которых выступали, согласно договором, США, следовали в реферате американской агрессивной политики в годы «холодной войны», участвуя в военных конфликтах на стороне США, что вовсе не означало «длительного мира» и «экономического процветания» в регионе. ТехМ не менее, эта система двусторонних связей, в отличие от многосторонних союзов, оказалась более прочной и устойчивой и сохранилась в ЛТР до настоящего времени. Она составляла основу международных отношений в регионе после Второй мировой войны.
Центром этой системы выступал японско-американский альянс. На Японию как главного своего союзника в Азии и на Тихом океане Вашингтон стал ориентироваться сразу после «потери» Китая - победы там народной революции. В сентябре 1951 г. США подписали с Японией сепаратный договор и одновременно заключили договор о безопасности, в соответствии с которым США получили право размещать свои вооруженные силы в Японии и в близи нее. Вскоре вопреки международным соглашениям и собственной конституции Япония при всесторонней поддержке США возродила свои вооруженные силы и военно-экономический потенциал, превратились в основного союзника США на Дальнем Востоке. США использовали Японию как передовую военную базу в «северной части Тихого океана, которая к тому же сама за себя платит». Не принимая непосредственного участия в военных агрессиях Вашингтона, Токио, тем не менее, оказывал дипломатическую и материальную поддержку своему союзнику. Например, во время войны в Корее и во Вьетнаме Япония поставляла американским войскам различное вооружение, боеприпасы и снаряжение. На японских заводах производился ремонт американской военной техники, поступавших и из районов боевых действий. Япония также обеспечивала все железнодорожные перевозки и значительную часть морских, связанных с доставкой американских войск и военных грузов на театры военных действий.
В американо-японском альянсе Токио всегда играл роль младшего зависимого от Вашингтона партнера и был втянут в орбиту его авантюристской политики, хотя с ростом экономического могущества, начавшегося на рубеже 50-60-х годов, Япония все же начала приобретать для себя все больше самостоятельности. Это проявлялось, например, в начале 70-х годов, когда в соответствии с «гуамской доктриной» Никсона, Япония должна была заменить своего союзника в Индокитае, но все же отказалась принять прямое участие в военных действиях во Вьетнаме. С крахом американской политики в Индокитае заметно повысилась роль Японии как военного фактора в американской политике в ЛТР. С середины 70-х годов увеличились японские ассигнования на военные расходы. Так называемые японские «силы самообороны» фактически превратились в это время в кадровую армию, которая по всей оснащенности и боеспособности стала одной из наиболее современных армий в регионе. Тогда же начался процесс интеграции японских и американских вооруженных сил. В 1975 г. было подписано соглашение о плане совместных операций военно-морских сил, в соответствии с которым ВМФ Японии фактически превратился во вспомогательное формирование 7-го флота США. В 80-е годы США попытались приобщить Японию к ядерной программе НАТО, несмотря на присутствие в Японской конституции трех ядерных статей. Американо-японский альянс сохранил свою значимость и в 90-е годы как для обоих союзников, так и для региона в целом. Венное сотрудничество между ними развивается по всем возможным направлениям.
