Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ И ОПРЕДЕЛЕНИЕ ОСНОВНЫХ ПОНЯТИЙ 23
1. Проблема политической идентичности в контексте политической культуры российского общества 23
2. Социально-психологическое и социологическое объяснение феномена социальной идентичности 32
3. Структура политической идентификации 36
ГЛАВА 2. КОНЦЕПЦИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ 52
1. Критерии изучения молодежи 52
2. Методология и гипотезы исследования 55
3. Методика и эмпирические характеристики исследования 58
ГЛАВА 3. ОПИСАНИЕ ДАННЫХ И ИХ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ 65
1. Политическая идентичность в идентификационной структуре молодых россиян (по данным массовых опросов 65
2. Особенности конструирования политической идентичности молодежи на массовом уровне политического участия 68
3. Особенности конструирования политической идентичности молодежи на индивидуальном уровне политического участия 81
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 97
- Проблема политической идентичности в контексте политической культуры российского общества
- Критерии изучения молодежи
- Политическая идентичность в идентификационной структуре молодых россиян (по данным массовых опросов
Введение к работе
Актуальность темы исследования 3
Степень научной разработанности проблемы 4
Цели и задачи, объект и предмет исследования 17
Методология и методы исследования 18
Эмпирическая база исследования 19
Научная новизна диссертации 19
Теоретическая и практическая значимость работы 20
Основные положения, выносимые на защиту 20
Апробация 21
ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ И ОПРЕДЕЛЕНИЕ ОСНОВНЫХ
ПОНЯТИЙ 23
Проблема политической идентичности в контексте политической культуры российского общества 23
Социально-психологическое и социологическое объяснение феномена социальной идентичности 32
3. Структура политической идентификации 36
Проблема политической идентичности в контексте политической культуры российского общества
Элементы политической культуры рассматривались многими и древними, и средневековыми мыслителями, философами, политическими деятелями нового времени, и учеными в 19 веке. Однако первые концепции и эмпирические исследования политической культуры появились в середине 20 века в США, где к тому времени сложилась специфическая политическая культура с активным проявлением гражданами своей позиции. Кроме того, в США в этот период возникает социальный заказ на изучение политической культуры, а уровень развития политической науки позволил обобщить накопленный опыт и результаты исследований. Многочисленные работы американских ученых49 стали приглашением к дискуссии, к изучению проблем политических культур разных стран и их роли в развитии политической системы общества и самого общества в целом.
Исследовательские традиции политической культуры (марсксистско-ленинская, бихевиористская, интерпретационная и др.50) могут представлять собой предмет отдельного исследования, их анализ не входит в задачи данной работы.
Как правило, определения политической культуры содержат такие ее характеристики, как устойчивое содержание политического сознания (установки, убеждения, представления, принципы отношения к политическим институтам) и моделей поведения граждан по отношению к власти (участие в деятельности общественно-политических объединений, электоральное поведение, протестное поведение)51.
Определение содержания и тенденций формирования политических идентичностей как моделей самоопределения (представления себя и других) в системе социально-политических отношений предполагает обращение, прежде всего, к данным о ценностно-идеологическом отношении россиян к происходящим и произошедшим изменениям.
Системы социальных ценностей. Большинство современных исследователей склонны выделять процессы индивидуализации россиян как ключевые для понимания происходящих в обществе изменений.
Н. Лапин приводит результаты многолетнего мониторинга ценностных ориентации россиян52: традиционный патернализм сменяется самостоятельностью, либерализируется структура базовых ценностей россиян, происходит культурная легитимация российской трансформации и вместе с этим возникает ощущение незащищенности важнейших прав и свобод человека. Основной конфликт в социокультурном основании властно-регулирующей функции общества состоит, по данным исследования, в противостоянии ценностей вольности и свободы. Таким образом, на первый план в представлениях российских граждан выходит проблема совмещения свободы (демократии) и безопасности (порядка).
Подобное противоречие в сознании россиян выделяет М. Горшков, обозначая две модели ценностных систем: первая тяготеет к постиндустриальной индивидуалистической модели ценностей западного типа, вторая - к патриархально-коллективистской модели ценностей. Существует также группа населения с противоречивым типом ценностного сознания, для которого свойственно совмещение системы традиционных ценностных ориентации и ценностей западного типа53.
Г. Дилигенский также обращает внимание на процессы укоренения индивидуалистической жизненной практики и соответствующих ей поведенческих установок при том, что коллективистские ценности не потеряли своего значения. Результаты его исследований позволили выявить несколько типов современного индивидуализма.
Адаптационный (советский) индивидуализм как тип ментальности характерен для того, кто «преследует свои цели, приспосабливаясь к правилам игры системы или изобретательно обходя их. Но при всех обстоятельствах он неизменно демонстрирует свою преданность этим правилам, часто маскируя тем самым свои личные цели и позиции»54. Высшей ценностью для этого типа выступает свобода в значении воли, которая лишена институционального, социального содержания, касается только отдельного субъекта и не представляет нормативно-социальное отношение55.
Новый (ассоциальный) индивидуализм характерен, как правило, для молодых россиян и выражен в высоком уровне автономии по отношению к обществу и социальным институтам. «В отличие от советского индивидуализма он не апеллирует к обществу и его нормам; вынужденный считаться с ними, он (индивид) противопоставляет им свои собственные правила; у него нет глубоких эмоционально насыщенных социальных связей за пределами семьи и круга друзей. Все социальное, институциональное, «обобщенный другой представляются ему внешней средой, индифферентной, а то и враждебной»56. Г. Дилигенский связывает проявления асоциального индивидуализма с хаотическим состоянием институтов власти. Такой тип ментальности лишает людей способности объединиться для решения общих для них проблем. В целом же социально-психологическая атомизация общества способствует установлению авторитарного порядка57.
Критерии изучения молодежи
Подходы к определению молодежи. Можно выделить несколько групп теорий молодежи:
- молодежь как носитель психофизических свойств молодости (Г.С. Холл, Ш. Бюлер, 3. Фрейд);
- молодежь как феномен культуры (Э. Шпрангер, М. Мид, Ш. Эйзенштадт, Т. Роззак);
- молодежь как объект и субъект процесса преемственности и смены поколений (Л.С. Выготский, В. Фридрих, П.-Э. Митев, К. Манхейм, И.М. Ильинский)124.
Социально-демографические споры о возрастных границах группы «молодежь», вероятно, еще долго не будут закончены. Некоторые социологи-«количественники» относят к данной группе совокупность людей в возрасте 15-29 лет125, иногда молодежь включена в возрастной интервал от 14-16 до 30-35 лет и т.д. Внутри общего возрастного интервала, определяемого для молодежи, обычно выделяются еще несколько периодов в зависимости от этапа социализации, например, подростковый период, отрочество или юность. Возрастные границы любой социальной группы, конечно, условны, но необходимы для отбора респондентов и статистического анализа взаимосвязей.
Широкий круг исследований молодежных субкультур охватывает как в целом изучение молодежи через совокупность присущий ей культурных свойств и функций, а также изучение молодежных групп различной степени формализации127.
Однако наиболее интересующий нас аспект исследований молодежи касается понимания молодежи как поколения, воспроизводящего и изменяющего ценности, социальные отношения, и в частности - политические. Молодежь как социальный резерв. Сам термин «поколение» был введен К. Манхеймом , причем основное внимание немецкого социолога было обращено на существование определенной части социума в соответствующем историко-социальном (или историко-культурном) пространстве. Такое единство выражается в схожем для данной группы социально-историческом опыте, что в значительной степени влияет на формирование базовых представлений о социальной справедливости и путях ее достижения.
Обращаясь к функциям молодежи в обществе, К. Манхейм отмечает особые для данной группы жизненные ресурсы. То, что для молодого поколения вызывающе ново, «воспринимается взрослыми как нечто привычное и само собой разумеющееся. Такое проникновение в общество извне заставляет молодежь симпатизировать динамичным социальным движениям, которые выражают недовольство существующим положением вещей по совершенно иным причинам. У молодежи еще нет закрепленных законом интересов, ни экономических, ни ценностных, имеющихся у большинства взрослых людей. ... На языке социологии быть молодым означает стоять на краю общества, быть во многих отношениях аутсайдером»129.
Таким образом, по мнению К. Манхейма, наиболее важным социальным ресурсом молодежи является ее «позиция аутсайдера», т.е. низкий уровень социализации по сравнению с остальными группами. Находясь «в резерве» у общества, молодежь имеет наибольшую возможность придать высокую динамику социальным взаимодействиям, стимулировать социальные изменения. Однако молодежь включена в определенную социальную систему, которая диктует, какие из ее возможностей могут быть мобилизованы и интегрированы.
Жизненные стратегии и политическая социализация молодежи. Как отмечает ряд социологов, молодежь как социальная группа наследует и воспроизводит сложившуюся структуру общественных отношений, а также участвует в ее преобразовании130. Кроме того, становление социальной зрелости молодого поколения выражается в приобретении и изменении собственного социального статуса в ходе интеграции в структуру общества, а также в характере идентичностей с различными социальными группами131.
Результаты социализации связаны с формированием различных жизненных стратегий на основе имеющихся индивидуальных и социальных ресурсов. Так, Н. Наумова предлагает выделять три типа жизненных стратегий, принципиально различных по своей личностной и социальной функциям:
1. Эффективная, успешная внешняя адаптация, основанная на новой, жестко организованной системе ценностных ориентации. Наблюдается повышенная восприимчивость к определенным внешним воздействиям (экономическим, информационным, статусным). Социальная идентификация направлена на первичные (семья) и профессиональные общности. Ориентация во времени - на настоящее и ближайшее будущее.
2. Эффективная внутренняя адаптация, основанная на устойчивости фундаментальных ценностей и на относительной невосприимчивости к внешним воздействиям. Идентификация ориентирована на большие общности, как реальные, так и номинальные. Направленность во времени - на прошлое и отдаленное будущее.
3. Стратегия выживания характерна для социально-демографических групп с небольшим жизненным и социальным ресурсом, с невысоким статусом и ухудшающимся материальным положением. Преобладают мягкие ценностные системы и идентификация с группами сходной социальной судьбы. Восприимчивость к идеологическому и вообще к регулирующему воздействию высока, но результаты этого воздействия, как правило, не глубоки и не устойчивы .
Политическая идентичность в идентификационной структуре молодых россиян (по данным массовых опросов
Черты идеологических «портретов» В. Жириновского, М. Касьянова, Е. Примакова определяют те молодые люди, которые позитивно относятся к принципу экономического равенства и социальной автономии индивида. Однако по другим факторам идеологического размежевания наблюдаются некоторые различия. Так, позиции молодежи, поддерживающей М. Касьянова и Е. Примакова, совпадают в положительном отношении к либеральным ценностям, но противоположны по вопросу о необходимости ценностно-нормативной регуляции социальных отношений. Сторонники В. Жириновского отличаются резко негативным восприятием либеральных ценностей и горячей поддержкой ценностно-нормативной регуляции.
Идеологический «портрет» Ю. Лужкова практически дублирует «портрет» М. Касьянова, но выглядит более размытым и неопределенным по фактору «социальная автономия».
Распределение идеологических позиций сторонников С. Шойгу по фактору «экономическое равенство» и «нормативно-ценностная регуляция» является противоположным по сравнению с распределением для Ю. Лужкова и практически таким же размытым. При предпочтении социального неравенства и отсутствия нормативно-ценностной регуляции социальных отношений для сторонников С. Шойгу характерна наибольшая степень поддержки либеральных ценностей, чем для сторонников других указанных политиков.
Для тех, кто доверяет В. Путину, характерно практически равномерное распределение идеологических позиций по противоположным значениям всех четырех факторов. Учитывая значительную степень доверия действующему президенту и высокую поляризацию взглядов его потенциальных избирателей, вероятно, можно утверждать, что молодежь объединяется вокруг В. Путина на основании более сильных факторов неидеологического характера или/и идеологического компромисса. Отметим также, что, судя по представленным данным, для молодых избирателей-абсентеистов (тех, кто не собирается принимать участия в голосовании соответствующего уровня) наиболее заметно действие двух факторов: позитивно выраженного фактора «социальная автономия» и негативно выраженной «ценностно-нормативной регуляции социальных отношений». Эти позиции представляются взаимосвязанными, поскольку слишком сильный «уклон» в ценности собственного эгоистического существования снижает необходимость в социальной регуляции тех отношений, в которые вступает индивид. В частности, это выражается в нежелании участвовать в общественно-политической жизни общества - своеобразный политический абсентеизм.
В целом можно заключить, что выявленные направления идеологических идентификаций молодежи на массовом уровне политического участия представляют собой наиболее распространенные способы конструирования политической идентичности:
- непосредственно идеологический по принципам экономического равенства и либерализма;
- инструментальный (адаптационный) по принципам социальной автономии и ценностно-нормативной регуляции социальных отношений.
В соответствии с полученными результатами содержание и способы конструирования политической идентичности в большей или меньшей степени соотнесены с представленными на политической арене лидерами и партиями.
Часть основной гипотезы исследования об идеологических основаниях конструирования политической идентичности молодежи на массовом уровне политического участия в целом подтвердилась. Однако данные идеологические основания включают в себя качественно разные составляющие: интериоризированные изменчивые конъюнктурные комплексы идеологем и принципы социализации молодого поколения, также выраженные в идеологемах.
Итак, мы рассмотрели наиболее распространенные варианты конструирования политической идентификации для той части молодежи, которая, по крайней мере, как потенциальный электорат проявляет интерес к политической жизни общества и способна делать политический выбор, даже если не собирается принимать участия в голосовании.
Далее обратимся к политической идентификации той части молодежи, которая принимает наиболее активное участие в политике.
