Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Государственная национальная и федеративная политика как объект научного исследования: теоретико-методологические основы 25
1. Идейно-политические и теоретические основы национальной политики России в имперский, советский и современный периоды ее развития 25
2. Теоретические основы российского федерализма 36
ГЛАВА II. Была ли царская Россия «тюрьмой народов» и какую национальную политику она проводила 47
1. Положение народов национальных окраин в царской России .47
2. Политика царской России в отношении народов национальных окраин 65
ГЛАВА III. Концептуальные основы национальной политики и государственного устройства России в программах Коммунистической партии 79
1. Эволюция взглядов В.И.Ленина и партии большевиков на национальный вопрос и федерацию 79
2. Становление новых основ национальной и федеративной политики 91
3. Противоречивость концептуальных подходов к принципам объединения Советских Республик в одно государство 104
4.Национальный вопрос на этапе социалистического строительства 124
5. Концептуальные основы формирования советского народа как феномена гражданской нации 143
ГЛАВА IV. Концептуальные основы автономизации Российской Федерации 156
1. Формирование советской федерации в законодательном процессе 156
2. Становление и развитие автономии в Советской России и ее формы 164
ГЛАВА V. От РСФСР к РФ: поиск новой парадигмы федеративной и национальной политики 192
1. Конституционно-правовое обеспечение федеративной и национальной политики России 192
2. Формирование государственно-гражданской идентичности россиян 226
3. Демократизация общества как основа повышения эффективности федеративной политики 239
4. Общее и особенное в российской модели федерации 253
ГЛАВА VI. Историографический обзор 267
Заключение 311
Список использованных источников и литературы 319
- Идейно-политические и теоретические основы национальной политики России в имперский, советский и современный периоды ее развития
- Политика царской России в отношении народов национальных окраин
- Противоречивость концептуальных подходов к принципам объединения Советских Республик в одно государство
- Демократизация общества как основа повышения эффективности федеративной политики
Введение к работе
І.
Актуальность темы исследования. С самого начала новейшей истории России, условно датируемой рубежными 1980-ми-1990-ми годами, национальный вопрос и проблема новой федеративной политики оказались наиболее острыми и конфликтными. Полным ходом шел «парад суверенитетов». Реальной была опасность распада Российской Федерации по сценарию распада СССР. Только чрезвычайными мерами удалось в течение 2000-х годов стабилизировать обстановку. Но и сегодня эти проблемы волнуют общество. Они остаются одними из самых дискуссионных в среде ученых и политиков и затрагивают не частности, которые как-то можно отрегулировать, а саму их концептуальную основу. Сохраняются разные, в том числе полярные, взгляды на предпочтительность государственного устройства России. Ряд ученых, известных политиков считает, что федерация, особенно «этническая», губительна для России. Отстаивая идеи унитаризации страны, они апеллируют к авторитету таких видных государствоведов старой русской школы как Ф.Ф.Кокошкин, И.А.Ильин и др. Как и на заре становления РСФСР в 1920-е годы и в период принятия Конституции СССР 1936 г. и Конституции РФ 1993 г., так и сегодня настойчиво ставится вопрос о необходимости вычленения из Российской Федерации - Русской Республики - ради уравнения в правах русских с другими народами, имеющими «свою» национальную государственность. Не уменьшается число сторонников губернизации и, наоборот, конфедерализации России.
Об актуальности названных проблем говорит и дискуссия, которая развернулась на страницах печати, в интернете, в научных и учебных учреждениях вокруг предвыборной статьи В.В.Путина: «Россия: национальный вопрос» \ Не только о сугубо рациональном, но и не в меньшей степени об эмоциональном восприятии идей, выдвинутых В.В.Путиным, свидетельствуют даже заголовки комментаторов статьи. Например, такие как: «Русский ответ» известного публициста А.Фурсова, «Цивилизационный национализм» известного политолога Э.Паина, «Россия: национальный ответ (эта статья вызывает ряд моих возражений)» - академика В.Тишкова.
За каждой из позиций оппонентов стоит определенная концепция, а значит, часть гражданского общества. Эти концепции могут объединять, а могут и разъединять общество, поэтому необходим постоянный поиск консенсуса, а в конечном итоге выход на законодательно закрепленную государственную концепцию национальной и федеративной политики в России. Концепция государственной национальной политики Российской Федерации 1996 года устарела, она уже не дает ответы на вызовы современности. Поэтому чрезвычайно важно на новом витке развития страны выявить и научно обосновать приоритеты в государственном строительстве, в этнокультурной политике и межнациональных отношениях, которые бы сохраняли преемственность с уже накопленным опытом. А этот опыт как в имперской России, так и в Советской России был. Но по идеологическим соображениям связь времен прервалась, сначала по вине КПСС и советской власти, потом по вине демократической России. В этой связи ключевым фактором является объективная интерпретация концептуальных подходов к решению исследуемой проблемы в исторической ретроспективе.
Дважды в истории России по схожим сценариям разрушалась ее государственная целостность: в 1917-1918 гг., когда во имя победы над капитализмом и разжигания пожара мировой революции и в 1990-е гг., когда во имя победы над коммунизмом и приобщения к так называемым общечеловеческим ценностям, был использован таран национального сепаратизма под лозунгом самоопределения наций. Уроки прошлого могут помочь в выборе более совершенных, чем раньше, форм и способов государственного устройства России, упрочения единства населяющих ее народов. Восстановление прерванных связей через осмысление опыта прошлых эпох становится одной из важнейших задач общественных наук.
Вышеизложенным определяется актуальность, научная и политическая значимость исследования.
Степень научной разработанности проблемы.
Большое внимание проблемам государственного устройства, развитию национальных окраин уделяли ученые царской России, многие из которых глубоко изучали возможности автономии и федерации как инструментов самоуправления и сглаживания межэтнических противоречий. Среди них особенно выделялись имена таких ученых, как Ф.Ф.Кокошкин, В.В.Сокольский, М.Б.Ратнер, К.Кульчицкий (Мазовецкий), А.Ф.Семковский, М.Я.Лазерсон, А.А.Жилин, Н.И.Лазаревский, А.С.Ященко и др.
Естественно, что работы В.И.Ленина, И.В.Сталина, других революционеров, впоследствии ставших руководителями советского государства, были в свое время не только теоретико-методологическими установками, они являлись и остаются очень важными источниками. Многое из того, что ими было сказано и сделано, может пойти на пользу национальной и федеративной политике.
Исследованию вопросов национальной и федеративной политики в период СССР посвящено большое количество работ. В первые годы Советской власти внимание ученых сосредоточивалось прежде всего вокруг проблемы становления федеративных отношений и решения национального вопроса. Особую активность проявили юристы- государствоведы. Это Архипов К.А., Гурвич Г.С., Диманштейн С.М., Дурденевский В.Н., Игнатьев В.И., Котляревский С.В., Крыленко Н.В., Лепешкин А.И., Магеровский Д.А., Палиенко Н.И., Поречин Г.Е., Рейхель М.О., Трайнин И.Л. и др.
Эти ученые ввели в научный оборот многие правовые документы, определяющие сущность взаимоотношений советских республик. Ими были сделаны первые шаги по изучению форм этих взаимоотношений в ранние годы советской власти (1920-1930-е года). В их трудах, написанных по «свежим следам», наиболее объективно был отражен первый этап становления федерации.
Позднейшие труды, изданные в 1930-е-1950-е гг., уже были подвержены конъюнктуре, связанной с восхождением Сталина, в них преувеличена его роль в создании СССР. Ряд вопросов политики партии в межнациональных отношениях (время перехода на путь федерации в России, оценка природы РСФСР после ее образования, содержание и формы взаимоотношений суверенных республик и др.) излагались исключительно «по Сталину». В них мало использовалось архивных материалов.
Тем не менее, первая крупная работа об образовании СССР была опубликована в 1943 г., переиздана в 1947 г. Генкиной Э.Б. Вслед за этой работой проблемы образования СССР и РСФСР осветили юристы Тройкин И.П. и Златопольский Д.Л., историки Чугаев Д.А. и Чигарев И.С. Объединительное движение за создание СССР исследовано в работах Якубовской С.И., Чирко В.А., взаимоотношения республик проанализировал Чистяков О.И., большой интерес вызвала его работа «Становление Российской Федерации (1917-1922) (М., 1966).
Значение этих исследований состояло в том, что авторы ввели в научный оборот большой объем документов из архивов и периодической печати; внесли вклад в разработку вопроса о содержании и принципах советской федерации.
Следующий этап в изучении теории и практики национальной политики и федерализма связан с решениями ХХ съезда КПСС 1956 г. Большой вклад в развитие теории нации и федерализма в 1960-1980-е гг. внесли ученые - Златопольский Д.Л., Кислицын И.М., Курицын В.М., Кутафин О.Е., Макаров Г.П., Пентковская В.В., Чесноков Д.И., Чистяков О.И., Якубовская С.И., и др.
Основные закономерности становления и развития социалистических наций, формирования новой исторической общности «советский народ» на этом этапе наиболее полно разработаны в трудах Баграмова Э.А., Бромлея Ю.В., Бурмистровой Г.Ю., Галояна Г.А., Грошева И.И., Джунусова М.С., Дробижевой Л.М., Калтахчяна С.Г., Кима М.П., Куличенко М.И., Рогачева П.М., Свердлина М.А., Супруненко Н.И., Тадевосяна Э.В., Цамеряна И.П., и др. Труды этих ученых, как правило, опирались на широкий круг источников и социологические исследования.
В конце 1980-х гг. вышел ряд исследований с жесткой критикой федеративной и национальной политики КПСС, но в основном не в Российской Федерации, а в других республиках СССР. Например, книга И.Дзюбы «Интернационализм или русификация», которая сразу же была запрещена, хотя в ее основу были положены ленинские работы.
Фундаментальный анализ проблем развития федерализма и национальной политики в современной России дается в работах Абдулатипова Р.Г., Автономова А.С., Агабекова Г.Б., Арутюняна Ю.В., Аманжоловой Д.А., Аринина А.П., Атаманчука Г.В., Бабурина С.Н., Баглая М.В., Барциса И.Н., Болтенковой Л.Ф., Бугая Н.Ф., Валентея С.Д., Власова В.И., Гайдука В.В., Губогло М.Н., Дахина В.Н., Дашдамирова А.Ф., Добрынина Н.М., Дробижевой Л.М., Енгибаряна Р.В., Захарова А., Здравомыслова А.К., Зорина В.Ю., Калининой К.В., Карапетяна Л.М., Козлова В.И., Кулешова С.В., Лысенко В.Н., Мацнева А.А., Медведева Н.П., Михайлова В.А., Михалевой Н.А., Михайленко А.Н., Охотского Е.В., Паина Э.А., Пистряковой С.А., Столярова М.В., Степанова В.В., Тимофеева П.Т., Тишкова В.А., Трофимова Е.Н., Умновой И.А., Чеботаревой В.Г., Чешко С.В., Чиркина В.Е., Шахрая С.М., Эбзеева Б.С. и др.
Исследованию проблемы становления российской нации, ее цивилизационных начал, вопросов государственно-гражданской идентичности посвящены работы таких ученых как Алексеев В.В., Ахиезер А.С., Барсенков А.С., Боков Х.Х., Буянов В.С., Вдовин А.И., Дугин А.Г., Нарочницкая Н.А., Никонов А.В., Никуличев Ю.В., Панарин А.С., Савельев В.В., Терновая Л.О., Трепавлов В.В., Шевченко А.В., Явчуновская Р.А. и др.
Ретроспективный анализ национальной политики России дан в монографии В.Ю.Зорина «Национальная политика в России: история, проблемы, перспективы. М., 2003 г. и в монографии Е.Н.Трофимова «Государственная национальная политика России: законодательный аспект (1906-2007 годы). М., 2008. Особый интерес представляют
фундаментальный труд М.В.Столярова «Теория и практика федерализма. М., 2008, а также энциклопедическое исследование в 2-х книгах Л.Ф.Болтенковой «Учение о федерализме и его реализации в развитии государства», М., 2006.
Вместе с тем, нет работ, которые бы исследовали объективные и субъективные факторы, обусловившие выбор и изменение тех или иных концепций в области национальной и федеративной политики, а также комплексно проанализировавшие содержание концепций от одного исторического этапа к другому в развитии России, соотносительно задачам государства. Знание этих факторов имеет не только теоретическое, но и практическое значение.
Объектом исследования являются отношения, возникающие в процессе разработки и реализации национальной и федеративной политики в России в контексте исторического развития.
Предметом исследования является концептуальная составляющая национальной и федеративной политики в России в ее историческом развитии.
Цель диссертационной работы состоит в выявлении степени соответствия концептуального содержания национальной и федеративной политики задачам и состоянию Российского государства на всех этапах его исторического развития, а также выработке рекомендаций, предложений по совершенствованию данной политики. Задачи исследования:
осветить сущность «национального вопроса» и национальной политики, как они понимались и отражались в правовых актах Российской империи, СССР, Российской Федерации;
выявить наличие взаимосвязи национальной политики с территориальной организацией государства в царской России;
оценить целенаправленность и степень влияния национальных движений в России в период от февраля до октября 1917 гг. и в послеоктябрьский период до образования СССР (1922г.);
проанализировать концепции политических партий в сфере национальной политики и государственного устройства России;
проанализировать концептуальную эволюцию программы партии большевиков по национальному вопросу и их взглядов на федерацию в период до образования СССР;
раскрыть характер концептуальных различий в подходах к объединению Советских Республик;
раскрыть особенности федерализации РСФСР;
показать эффективность национальной политики в «золотые» 1920-е годы;
раскрыть причины поворота от федерации к унитаризации СССР и РСФСР в конце 30-х годов;
дать сравнительный анализ советских конституций, в части затрагивающей вопросы национально-государственного строительства СССР и РСФСР;
раскрыть противоречивость теоретических и политических вопросов в решениях Пленумов ЦК КПСС и съездов КПСС о «разрешении национального вопроса», «о преобразовании капиталистических наций и формировании новых социалистических наций», об «образовании советского народа как новой исторической общности», о построении в СССР и РСФСР общенародного государства;
раскрыть причины глубокого разрыва между теорией и практикой национальной и федеративной политики в СССР и РСФСР;
дать анализ концепций ЦК КПСС в области национальной политики и нормативных правовых актов Верховного Совета СССР и Верховного Совета РСФСР в период 1988-1991 гг.;
раскрыть степень влияния «национального вопроса» на распад СССР;
дать анализ причин «парада суверенитетов» в Российской Федерации и концептуальных установок органов государственной власти РФ в области национальной и федеративной политики;
выявить причины, вызвавшие необходимость обновлений концепций национальной и федеративной политики в России;
выявить особенности государственной национальной и федеративной политики РФ в период с 2000 года;
сформулировать предложения по совершенствованию управления в сфере национальных и федеративных отношений в РФ;
выявить особенности этнической и государственно-гражданской идентичности русских и других национальностей Российской Федерации;
дать анализ концепции «Российской нации» как гражданской, надэтнической общности.
Хронологические рамки исследования охватывают три периода развития России: имперский, советский, современный.
Теоретико-методологической основой исследования являются идеи, заложенные в трудах отечественных и зарубежных ученых, крупных государственных и политических деятелей разных эпох, на базе которых вырабатывались концепции национальной и федеративной политики России и практика их реализации. Их имена названы в разделе автореферата «Степень научной разработанности проблемы».
В процессе исследования преимущественно применялся дедуктивный метод, который позволял от общей оценки сменяющихся концепций национальной и федеративной политики и практики их реализации перейти к конкретным выводам и рекомендациям, содержащим элементы политического прогнозирования. Во взаимосвязи с дедуктивным методом на основе системности, всесторонности и объективности, использовались также методы политического, конкретно-исторического, ретроспективного и компаративистского (сравнительного) анализа.
Политико-правовая и эмпирическая база исследования включает в себя нормативные правовые акты Российской империи, Государственной Думы России созывов (1906-1917 гг.); Второго и Третьего Всероссийских съездов Советов (1917-1918 гг.); Верховных Советов СССР, Верховных Советов РСФСР, Верховных Советов автономных республик РСФСР; Конституцию РСФСР 1918 года; Конституции СССР (1924, 1936, 1977 гг.); Конституции РСФСР (1925;1937;1978 гг.); Конституцию Российской Федерации - России 1993 г.; нормативные правовые акты Государственной Думы и Совета Федерации Федерального собрания РФ (1994-2011 гг.). материалы съездов КПСС и Пленумов ЦК, в части, касающейся вопросов национальной политики, федерации и национально-государственного строительства; тексты статей, докладов и выступлений руководителей государства и КПСС; послания Президента Российской Федерации Федеральному Собранию; Федеративный договор 1992 г; Федеральные конституционные законы; федеральные законы, регулирующие отношения в сфере федеративной и национальной политики; Концепция государственной национальной политики Российской Федерации (1996 г.); статистические данные Росстата и его региональных подразделений; интернет сайты информационных агентств, аналитических центров и институтов; материалы средств массовой информации; данные социологических исследований; текущие архивы Миннаца РФ (1994-2000 гг.).
Гипотеза диссертационного исследования состоит в предположении, что распад по национальному признаку Российской Империи и Советского Союза вызван не объективными, а сугубо субъективными обстоятельствами. Концептуально механизм распада исторической России был запрограммирован VII (Апрельской) партконференцией 1917 г., принявшей по предложению В.И.Ленина резолюцию о требовании права на свободное отделение и образование самостоятельного государства за всеми нациями, входящими в состав России, что шло в разрез с установками 2-го Интернационала по вопросу национального самоопределения и мировой практикой. Этот механизм распада уже не теоретически, а практически был приведен в действие 30 декабря 1922 года с принятием Декларации и Договора об образовании Союза ССР, в которых за каждой республикой закреплялось право на свободный выход из СССР. Это право было реализовано в 1991 году на уровне СССР, но «механизм распада», хотя и в «суженном» правовом поле, в Российской Федерации все же остается.
Приведенными в диссертации фактами, сопоставлением советской и российской федерации с федерациями зарубежных стран, автор попытался обосновать правильность выдвинутой гипотезы и предложить некоторые рекомендации по совершенствованию государственного устройства России.
Достоверность научных результатов обеспечивается применением методов, адекватных цели и задачам исследования, использованием лично проанализированных источников научного и политико-правового характера.
Научная новизна диссертации состоит, прежде всего, в самой постановке проблемы, отражающей концептуальную эволюцию национальной и федеративной политики России, что обязывает к анализу длительного исторического опыта в контексте его политических оценок и выявлению механизмов преемственности положительных элементов указанной политики.
По совокупности проанализированных фактов можно утверждать, что на протяжении всей истории России, независимо от ее государственно - политических режимов всегда учитывались этнический состав, особенности быта, религиозных верований населения того или иного региона страны. То есть, взаимосвязь этнического и территориального факторов всегда была неизменным атрибутом государственной национальной политики и в царской России, и в Советском Союзе, таковой она остается и в современной России. Концептуальное различие такой взаимосвязи определяется лишь различиями в их государственном устройстве.
Принципиально новым является вывод об ошибочности концептуального подхода В.И.Ленина и партии большевиков к трактовке национального вопроса в России, в основе которого лежало марксово деление наций на нации угнетающие и нации угнетенные, что было справедливо для западных империй, но не верно для России. Россия не только не была «тюрьмой народов», она не была и метрополией в точном смысле этого слова. Проведенный анализ показывает, что по многим показателям (экономическим, социальным, образовательным и др.) великороссы отставали от окраин. Поскольку эти положения были закреплены во всех программных документах КПСС, русский народ на долгие десятилетия был исключен из объекта национальной политики.
Автор, опираясь на документы и иные источники, по-новому оценил некоторые устоявшиеся в историографии суждения о программах по национальному вопросу различных партий и ситуации в России после свержения царизма, о мере полезности исторического опыта в современных условиях.
В диссертации установлено, что национальная программа большевиков по национальному вопросу значительно уступала по силе воздействия на массы национальной программе партии эсеров и что в основу стратегии большевиков по национальному вопросу была взята неверная оценка В.И.Ленина уровня развития экономики, культуры, образования в окраинных районах России и положения русского народа.
Новым является вывод автора, что концептуальный тезис о «праве народов на самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства» не диктовался ситуацией в России, а был вброшен в массы с целью радикализации обстановки.
Диссертант полагает, что разгон Учредительного собрания большевиками стал точкой бифуркации, которая предопределила распад исторической России, а точкой бифуркации, которая обозначила начало распада СССР стало принятие 12 июня 1990 г. первым Съездом народных депутатов РСФСР Декларации «О государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики».
Самостоятельная точка зрения высказывается автором и относительно позиции В.И.Ленина, партии большевиков по вопросам федерализма.
Научная новизна диссертационного исследования выражается также в положениях, выносимых на защиту.
1.Долгое время над общественным сознанием российского народа довлел стереотип царской России как «тюрьмы народов». Вся историография советского периода пронизана этим термином, но изначально он был не более, чем эмоциональным, образным выражением А.И.Герцена, понравившимся К.Марксу, а потом В.И.Ленину, и стал идеологическим и политическим клише, на котором строились программы партии большевиков и КПСС по национальному вопросу, разрабатывались учебники, писались монографии.
-
Царская власть вела выверенную национальную политику. Была создана слаженная система отношений между центром и окраинами, имперской властью и местными сообществами. Административно - правовая система учитывала религиозные, бытовые, национальные особенности народов, их обычное право, что обеспечивало определенную политическую стабильность, развитие культуры, экономики. Шел процесс интеграции окраинных народов в общее тело России. В период между Великими реформами 1860-х и 1917 гг. не было ни одного заметного восстания нерусских народов. Национальные движения 1905-1907 гг. и 1917 г. не были движениями за свержение существующего строя.
-
Руководствуясь заидеологизированными, нацеленными на классовую борьбу установками в национальном вопросе, разделяя народы на «угнетенные» и «угнетающие» (великороссы), партия большевиков взяла на вооружение программу в национальном вопросе, которая ставила акцент на право отделения и создания независимого государства, отрицая такие формы как культурно-национальная автономия, политическая автономия, а первоначально и федерацию. Эта программа не была популярна в окраинах. Настроения народов окраин лучше улавливала партия эсеров. Сразу после Февральской революции эта партия взяла на вооружение идею трансформации России в федеративную демократическую республику, поддерживая также политическую автономию и право граждан на персональную (культурно-национальную) автономию. Восприимчивость этих идей массами подтверждают итоги выборов в Учредительное собрание в ноябре 1917 г., которые показали, что эсеры получили свыше 40% голосов (большевики 23,8%), а в окраинных регионах, выступая нередко в коалиции с национальными партиями, - подавляющее большинство голосов.
-
Рассматривая национальной вопрос как подчиненный классовому, Ленин и большевики приравняли его к крестьянскому вопросу, вычленяя в качестве союзника пролетариата беднейшее крестьянство. По классовому принципу выстраивалась также линия на раскол внутри нации, чтобы получить таким способом дополнительный резерв социалистической революции. Эта стратегия не оправдалась. В падении царизма в феврале 1917 г. и Временного правительства в октябре 1917 г. национальные движения не сыграли какой-либо значимой роли, поскольку национальная буржуазия тесно сомкнулась с русской буржуазией.
Национальные движения, с разной степенью интенсивности, действительно развивались под воздействием февральской революции, но дальше требований преобразования России в демократическую федеративную республику («Конгресс народов России» в Киеве, сентябрь 1917 г.), а также законодательного закрепления права на автономию они не шли (за исключением поляков и финнов).
-
Победа большевиков была воспринята в национальных районах России весьма настороженно. Разгон большевиками Учредительного собрания (январь 1918 г.) показал, что большевики власть не отдадут. Центральная Рада Украины так и заявила, что разгон Учредительного собрания - это победа новой власти над нерусскими народами, рабочих над крестьянами.
Диссертант полагает, что В.И.Ленин, исходя из анализа состава Учредительного собрания понимал, что большевики не получили широкой поддержки. Зная, что Учредительное собрание провозгласит Россию федеративной демократической республикой по образцу США, он предложил Собранию «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», в которой был заложен пункт «о праве свободного выхода из состава России», которую эсеры ни при каких обстоятельствах не приняли бы. Так и случилось. Именно с этого момента, после разгона Учредительного собрания, резко усилились центробежные тенденции в национальных движениях, начался распад исторической России.
-
Заслуга В.И.Ленина, партии большевиков состояла в том, что впоследствии они все же сумели правовыми и «неправовыми» средствами собрать воедино все земли исторической России. Этими средствами стали мощная организующая сила партии большевиков, выдвинувшая привлекательные социальные лозунги, которые немедленно реализовывались, способствуя установлению на окраинах Советской власти, освящая все это идеями мировой революции, умело пользуясь противоречиями держав Запада. Своими программными установками по социальному и колониальному вопросам. Советская Россия завоевывала симпатии многих народов Востока, укрепляя таким образом свое место в мире.
-
Изучение первоисточников показывает, что серьезных разногласий в национальном вопросе между Лениным и Сталиным не было. Ленин вполне одобрял сталинский план «автономизации» вплоть до конца сентября 1922 г.. Иначе и быть не могло, потому что идея вхождения независимых советских социалистических республик в РСФСР была сформулирована Лениным в написанной им специально для делегатов Учредительного собрания «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Образование Союза ССР в декабре 1922 г. стало закономерным итогом такой политики.
-
Анализ дискуссий, связанных с образованием Союза ССР, созданием общего государства, позволяет сделать два принципиальных вывода. Вывод первый: все компартии национальных республик (при возражении небольшой группы Мдивани, не получившей поддержки в Грузии, но поддержанной Лениным) выступили за сталинский план «автономизации», т.е. вхождения Советских республик в состав РСФСР в качестве субъектов федерации. При этом возможными субъектами федерации в соответствии с ленинской «Декларацией прав трудящегося и эксплуатируемого народа» могли бы стать Туркестан, Киргизский край, Крым, Среднее Поволжье и Великороссия. При благоприятных условиях, Польша и Финляндия. То есть, вся историческая Россия. Вывод второй: несмотря на это все же был принят ленинский план образования союзного государства с правом выхода из него каждой из союзных республик. Юридически СССР стал конфедерацией.
В реальности ни Ленин, ни партия не рассматривали федерацию как форму решения национального вопроса. Даже после изменения своего взгляда на федерацию, партия считала федерацию «переходной формой к полному единству трудящихся разных наций». Весь пафос документов об образовании Союза ССР устремлен в будущее - не только к союзу независимых советских республик исторической России, но и к Мировой Республике Советов.
-
РСФСР, в каких границах она оказалась после образования СССР, была федерацией особого типа. Ее можно именовать новым философским термином «симулякр» - копией федерации, которая не имеет оригинала в реальности. Но автономизация РСФСР стала действенной формой решения национального вопроса.
-
В 30-е годы ХХ века, когда произошла, образно говоря, не эволюция, а крутой поворот в национальной политике, по инициативе
И.В.Сталина акцент был перенесен с борьбы против великодержавного шовинизма на борьбу с местным национализмом. Итогом этой борьбы стал не только террор против политических и государственных деятелей союзных и автономных республик, но и против творческой интеллигенции. Резко возрос процесс русификации в национальных республиках. Предложенная обществу идея формирования новой исторической общности «советский народ» - глобальная по своему замыслу, европейская по содержанию, как аналог гражданской, политической нации, оказалась забюрократизированной. Жизнь и теория в эти и последующие годы потекла по разным руслам вплоть до перестройки 1980-х годов. Одним из немногих достойных внимания действий, предпринятых руководством страны, стало частичное возвращение к дореволюционным традициям, что было хоть маленькой, но важной для народа попыткой восстановить «связь времен». Это было значимо, потому что после революции главным в идеологии большевиков стало открытое демонстрирование своего неприятия любого национального прошлого, в том числе русского.
11. Сопоставляя национальные движения, охватившие СССР в 1980- х начале 1990-х гг., с движениями 1917-1918 гг., автор нашел в них много общего.
Временное правительство под напором национальных движений пошло на уступки, согласившись преобразовать Россию в демократическое федеративное государство. Это не удалось сделать, помешал разгон Учредительного собрания.
В 1991 г. под напором национальных движений Президент СССР пошел на уступки, согласившись подписать новый Союзный Договор. Договор не был подписан по причине государственного переворота (ГКЧП) и отстранения М.С.Горбачева от власти.
Как и после Октябрьской революции, вслед за ленинскими декларациями о свободе отделения, независимость провозгласили Украина, Прибалтийские страны, Белоруссия, Закавказье, так и в 19901991 гг. после принятия законов о суверенитете автономий и о механизме реализации права на выход из СССР независимость провозгласили почти те же субъекты и в том же порядке.
Различия тоже были, главное из них это то, что целостность исторической России удалось в течение 5 лет восстановить через ее переформатирование в СССР. Попытка переформатирования СССР в СНГ не удалась.
-
-
В связи с пониманием в обществе, что перемены в национальной и федеративной политике назрели, циркулируют разные предложения. Одно из них - это создание Русской республики, как составной части Российской Федерации. Автором установлено, что идея «Русской республики» не нова. Ее впервые озвучили русские национал-патриоты в годы революции 1905-1907 гг., а в 1920-е годы идею создания «Русской республики» требовали автономии. В 1936 г. при обсуждении Конституции СССР также были предложения о создании «Русской республики». Сталин не согласился. Из ленинской работы «Государство и революция» и «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа» логически выводится, что в них содержалась идея Великороссии. Однако, на наш взгляд, самоопределение русской нации в «Русской республике» как федеративной части России, если бы такое произошло, означало бы сужение суверенных прав русского народа, как государствообразующей нации. Констатация того, что русский народ является государствообразующим, не противоречит Конституции Российской Федерации.
По мнению диссертанта, проблема не в «Русской республике», а в том, что русская нация выпала из поля национальной политики. Национальные интересы русского народа не только не учитывались, хуже того, его десятилетиями третировали как «шовиниста» и «завоевателя», а бескорыстная помощь в развитии экономики, культуры, науки другим народам обернулась, в конечном счете, сепаратизмом этих народов, сопровождающимся нередко яростной русофобией. В связи с этим, полагаю, должна быть разработана федеральная программа культурного и национального развития русского народа.
-
-
Анализируя процесс эволюции государственно-гражданской идентичности россиян, автор делает вывод, что осознанная российская идентичность (российская политическая нация) не может быть иным, как синтез этнических идентичностей всех народов (этносов) России. И в развитии этого процесса в целях достижения «единства многообразия» важны выверенные не только методологические, но и дидактические подходы. Суть этих подходов логично вытекает из того, чтобы всегда учитывалась жесткая и не противоречивая взаимосвязь «нации» как категории политической, и «нации» как категории социально- исторической (этнонации).
-
По мере этногенеза нации, наряду с ее духовно-нравственными, психологическими ценностями, растет осознание «нации» как самое себя в качестве суверена, источника власти, носителя общественных интересов, т.е. субъекта политики. Так обнаруживается двойственная природа этнонации (духовная и политическая), которая проявляет себя ситуативно и легитимизирует максимальное сближение этнической и гражданской (политической) идентичности. И чем мощнее будет потенциал этнической идентичности, подкрепленный ее политической волей, тем прочнее будет осознаваться идентичность общероссийская, а значит сплоченнее будет российская нация.
-
По своей внутренней структуре, содержанию и форме обновляющаяся российская нация не может просто повториться как российская нация периода Российской империи, как «советская нация» или как современное государство-нация Запада. Она не должна поддаться западноевропейским соблазнам как «плавильного котла» этнической ассимиляции, так и «мультикультурализма», ведущего к формированию параллельных этнических сообществ.
Автор представляет себе процесс консолидации российской нации не как движение к государству-нации (таковой Россия уже является), а как движение, опирающееся на культурно-цивилизационное многообразие России, - к формированию новой сущности России как государства- цивилизации.
Теоретическая и практическая значимость исследования, его
историчность и детальность рассмотрения проблемы, научные результаты, позволяют сделать вывод о том, что данное исследование развивает теорию нации, национальной и федеративной политики, дополняя ее новыми подходами и оценками. Автор вносит тем самым личный вклад в раскрытие содержания государственной национальной и федеративной политики России на разных этапах ее исторического развития. Исследование также расширяет существующий научный и справочный (документальный) аппарат. Приведенное исследование вносит вклад в такой раздел политологии, как политические институты и процессы.
В диссертации уточнено определение понятия «федеративная демократия», устоявшееся в научной литературе. Автором предложена такая формула: «В федеративном государстве демократия, вбирая в себя основные принципы федерализма, становится действенным инструментом подлинного народовластия, когда граждане страны через законодательно закрепленную систему федеральных связей участвуют в управлении (или воздействуют на управление) на местном, региональном и общенациональном уровнях. Такая демократия, обогащенная федерализмом, и есть «федеративная демократия».
Совокупность сформулированных в работе теоретических положений, практических рекомендаций, политологического анализа исторических процессов может быть использована при разработке новой Концепции государственной национальной политики, в деятельности государственного аппарата. Материалы диссертации окажутся полезными в учебном процессе по таким дисциплинам как: «История федерализма», «История отечественного государства и права», «Регионоведение», «Политология», «Теория нации» и др.
Апробация диссертации
Диссертация обсуждалась на кафедре национальных и федеративных отношений Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, рекомендована к защите.
Основные положения диссертации изложены автором в опубликованных работах, обсуждались на «круглых столах», научно- практических конференциях.
Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования, состоит из введения, шести глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
Идейно-политические и теоретические основы национальной политики России в имперский, советский и современный периоды ее развития
В российской историографии, начиная с обстоятельных трудов В.Н.Татищева, М.В.Ломоносова, Н.М.Карамзина, принято считать, что государственность русского народа формировалась в его тесной взаимосвязи с соседствующими племенами. На протяжении веков шел процесс углубления их единства, выработки гуманных норм взаимоотношений. Со времени присоединения к Московскому царству Казанского и Астраханского ханств российское государство становилось все более полиэтничным и поликонфессиональным. Все это, выражаясь современной терминологией, ставило перед царской властью серьезные задачи в области национальной политики, которая бы опиралась на прочную идейную основу.
Первой такой идеологией, своего рода «русской идеей», получившей признание на многие века, стала изложенная в посланиях монаха псковского Елеазарова монастыря Филофея к великому князю Василию III и царю Ивану Грозному теория «Москва-третий Рим». Воспринятая царями Московского государства, она дала мощный толчок к самоидентификации (самотождественности) и Руси, и народов, ее населяющих.
С того времени проблема идентичности русского и других народов, идущих «под руку» царя, становилась коренной категорией национальной идеи. В середине XIX века ее прочной опорой стала знаменитая формула-триада графа С.С.Уварова «Православие. Самодержавие. Народность», которая по воле императора Николая I была объявлена официальной идеологией, обязательной для всех. Эта идеология в качестве новой «Русской идеи» легла в основу политики просвещения и воспитания. На ее идейной базе выросла теория культурно-исторических типов Н.Я.Данилевского, предвосхитившая теорию локальных цивилизаций А.Тойнби. Выделяя российский народ в отдельный полиэтничный культурно-исторический тип, Данилевский как бы создавал образ России, гармонично сочетавший в себе религиозные, этнические, культурные, политические, общественно-экономические факторы. То есть, идентифицировал Россию как сложную цивилизацию.
Идеология «официальной народности» по сути позиционировала Россию Европе, возвращаясь после долгих лет подражания и заимствования, к истокам византийства. На многие годы эта триада оставалась главным фактором русской, российской идентичности.
Через призму «народности» конструировались разные теории государственного строительства. Одной из них была модель «интегрального национализма» влиятельного журналиста и просветителя М.Н.Каткова, последователя Н.Я.Данилевского. В соответствии с этой моделью Россия представлялась как национальное русское государство, в котором другим народам гарантировалось право свободного национально-культурного развития, создание, как их называл Катков, местных «фольклорных образований», не придавая им статуса политических и административных инструментов (для поляков, финнов, украинцев, грузин и других народов). Большую ответственность за порядок в государстве он возлагал как на царя, так и на каждого гражданина империи. «Польза государства и общественного блага должны быть дороги всем и каждому...Каждый честный гражданин должен по совести, в сфере своего общественного действия, видеть в себе слугу государя и радеть, как говорили наши предки, его государеву делу», - отмечал Катков.1 Его мнение относительно мер по сохранению единства государства было популярным и оказалось востребованным царским правительством. На основе идей Каткова шла перестройка системы управления, создавалось единое административно-правовое и культурно-языковое пространство империи, а царь Николай II дал даже согласие на представительство окраин в Государственной Думе. В целом шел процесс формирования гражданского начала.
Вообще идея гражданской нации в России уходит своими корнями в глубокую древность. Об этом писали историки С.М.Соловьев и В.О.Ключевский, эта идея пронизывает поэзию А.С.Пушкина и А.Блока. Осознание русскими себя как целостности неразрывно связано с датой 8 сентября 1380 г. «На Куликово поле, - замечает Л.Н.Гумилев, - пошли рати москвичей, владимирцев, суздальцев и т.д., а вернулась рать русских, отправившихся жить в Москву, Владимир, Суздаль и т.д. Это было началом осознания ими себя как единой целостности - России».
Уже от Ивана Грозного, когда «государственное начало восторжествовало над родовыми отношениями»3, понятие «россиянин» становится общим для всего государства, по сути - общегражданским. Например, у М.В.Ломоносова оно встречается даже чаще, чем слово «русский». Его статьи и книги так и назывались: «Письма о правилах российского стихосложения», «Российская грамматика» (1755 г.), «О пользе книг церковных в российском языке», «Теория чисто российского слова», «Древняя Российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава, или до 1054 г.» и др. В то же время -«О сохранении и размножении русского народа». Различая слово «российский» и «русский», Ломоносов выводил три «штиля»: высокий 28 из слов славяно-российских для составления од, героических поэм; средний - из слов славяно-российских и русских - для составления стихотворных дружеских писем, сатир, элегий, прозы описательной; «низкий» - из слов русских - для составления комедий, эпиграмм, песен и «писаний обыкновенных дел».
Отмеченное дает основание сделать вывод, что под словом «российский» М.В.Ломоносов подразумевал не этническое, а государственно-гражданское начало. Такой вывод подтверждает и его книга «Краткий российский летописец с родословием» (1760 г.), в которой даны родословные не только русских, но и украинских, белорусских, литовских, польских, тюркских, немецко-балтийских, финно-угорских и других фамилий.
Интересные идеи об управлении государством высказывал религиозный философ К.Н.Леонтьев, который считал, что Россия, чтобы сохранить свое мировое лидерство, должна опираться на три основных элемента: византийское православие, самодержавие и сельский мир. А гармонию в межнациональных отношениях он видел в том, чтобы в России сохранялась «цветущая сложность» в развитии каждого этноса. «Обмен духовный, - писал К.Н.Леонтьев, - возможен только при сильной разновидности». Вот главные черты культурно-политического идеала, как он сам его резюмировал: «государство должно быть пестро, сложно, крепко, сословно и с осторожностью подвижно, вообще сурово, иногда и до свирепости; церковь должна быть независимее нынешней, иерархия должна быть смелее, властнее, сосредоточеннее, быт должен быть поэтичен, разнообразен в национальном, обособленном от Запада единстве; законы, принципы власти должны быть строже, люди должны стараться быть лично добрее - одно уравновесит другое». Дорогими, требующими и достойными охранения он считал, главным образом: 1)реально-мистическое, строго-церковное и монашеское христианство византийского и отчасти римского типа; 2)крепкую, сосредоточенную монархическую государственность; и 3) красоту жизни в самобытных национальных формах. И все это, отмечал философ, нужно охранять против одного общего врага - уравнительного буржуазного прогресса. .Л
Этим мыслям созвучны слова поэта и философа В.С.Соловьева. Размышляя об отношениях русских с другими народностями России, он писал: «Люби все другие народы, как свой собственный... »Это требование, объяснял Соловьев, «вовсе не означает психологической одинаковости чувства, а только этическое равенство волевого отношения: я должен также хотеть истинного блага всем другим народам, как и своему собственному»... «Если такое отношение станет действительным правилом, то национальные различия сохранятся и даже усилятся, сделаются более яркими, а исчезнут только враждебные разделения и обиды, составляющие коренное препятствие для нравственной организации человечества».2
И далее В.С.Соловьев, говоря о русской нации, отмечал, что «культурная миссия великой нации заключается не в том, чтобы добиться привилегированного положения и господствовать, а в том, чтобы служить другим народам и всему человечеству».3
Политика царской России в отношении народов национальных окраин
Не сглаживая «острых углов», связанных с политикой колонизации ряда регионов, с насильственной христианизацией на определенных этапах, ограничением в правах отдельных народов, нельзя не признать, опираясь на факты, что в целом политика центральной власти в отношении окраин была направлена на скорейшее их хозяйственное освоение, активное содействие культурно-образовательному росту местного населения. В Российской империи этнический признак не имел решающего значения и в организации территориального деления. Особый статус имели Финляндия, Польша, Хивинское ханство, Бухарский эмират. В целом власти не проводили политику жесткой унификации, сохранялись различия и в территориальной организации, и в способах управления регионами.
К XVII веку в России сложилась четкая система взаимоотношений власти с вошедшими в состав России народами, которая основывалась на том, чтобы проявлять гибкость в отношении местного населения; предоставлять привилегии правящей верхушке; пресекать межнациональную и религиозную рознь. Никогда не ставилась задача истребления народов, как это практиковали империи Запада. Уникальным явлением, опять же по сравнению с Западом, было инкорпорирование в правящую элиту России элиты присоединенных к России или завоеванных народов.
В процессе территориального расширения и централизации Российского государства вырабатывались правовые нормы и традиции сотрудничества и взаимосвязей народов. Национальные окраины сохраняли привычную для них хозяйственную организацию и специфику. Шел процесс их постепенной интеграции в общую экономическую жизнь России.
Объективный взгляд на историю России дает множество свидетельств тому, что многие народы сами тянулись в ее лоно, ища защиту от враждебного окружения. Агрессия со стороны соседних государств сподвигнула еще в XVII веке царя Мегрелии Леона, Кахетинского царя Теймураза, имеретинского царя Александра, молдавского господаря Георгия Стефана обратиться к России с просьбой о протекторате и переходе в русское подданство. В 1654 г. произошло воссоединение Украины с Россией. В XVIII в. к России были присоединены по их просьбе младший, средний и старший казахские жузы, включая башкирские и калмыцкие земли. В первой половине XIX века в состав России вошел весь Казахстан. В 1783 г. по Георгиевскому трактату Грузия перешла под покровительство России. Согласно Гюлистанскому мирному договору 1813 г. между Россией и Ираном, Иран признавал вхождение в состав Российской империи Дагестана, Грузии, Имеретии, Гурии, Мегрелии, Абхазии, а также ханств Карабахского, Ганджинского, Шекинского, Ширванского, Дербентского, Кубинского, Бакинского и Талышинского. Немного позднее, в 1828 г. по Туркманчайскому мирному договору вошли в состав России Эриванское и Нахичеванское ханства (Восточная Армения). В 1809 г. была присоединена Финляндия по условиям договора о мире со Швецией. В 1812 г. по завершению русско-турецкой войны (1806-1812 гг.) согласно Бухарестскому договору к России отошла Бессарабия, народ которой давно стремился «под руку» православного царя. В 1814 г. по решению Венского конгресса к России отошла часть территории Польши, которая получила статус Царства Польского.
В некоторых случаях присоединенные или присоединившиеся к России народы обретали более высокую степень свободы, чем коренное русское население. Так, Финляндия сразу же после ее инкорпорации в состав России получила широкое самоуправление в качестве Великого княжества. Основные законы России указывали, что «Великое княжество финляндское, составляя нераздельную часть государства Российского, во внутренних делах своих управляется особыми установлениями на основе особого законодательства».1
В княжестве была своя судебная система, свой особый таможенный статус, самостоятельные торговые отношения с иностранными государствами. Император России именовал себя в числе многих имен и Великим князем финляндским, его представителем в княжестве был генерал-губернатор. От Финляндии четыре представителя входили в состав Государственной Думы и два представителя - в состав Государственного Совета. К этому следует добавить, что на территории Финляндии русские не обладали многими правами, которые имели финляндские граждане. Например, не могли быть на государственной службе, участвовать в общинных, городских и сеймовых выборах. Приобретение русскими финляндского гражданства было делом довольно хлопотным. Положение крестьян Финляндии было лучшим, чем положение крестьян в России.
Большие привилегии получило и Царство Польское. Оно имело Конституцию и парламент - Сейм, сохранило свое «Войско Польское», а также польский язык в качестве государственного. Такими правами не обладали поляки, проживавшие на территориях Речи Посполитой, которые по трем разделам отошли к Австро-Венгрии и Германии. После ряда восстаний, ставивших целью возрождение Великой Польши, часть из этих прав была упразднена, но много сохранилось, в частности местное самоуправление и собственная правовая система, основанная на французском гражданском кодексе. Прибалтийские губернии - Эстляндия, Лифляндия и Курляндия (Остзейский край), включенные в состав России в XVIII веке, также получили привилегии. Императоры Александр I и Николай I подтвердили древние права прибалтийского дворянства, даровали законы, которые гарантировали свободу вероисповедания, использования языка в деятельности государственных организаций и образования, региональное самоуправление. Законодательство, введенное в Остзейском крае, стимулировало бурное развитие капитализма в регионе. Крестьяне края были освобождены от крепостной зависимости почти за 50 лет до начала реформ Александра Второго.1
По Своду законов Российской империи дворянство Бессарабии, Грузинской губернии пользовалось всеми правами и преимуществами, которые имели российские дворяне. Свод законов определял также права для представителей высшего мусульманского сословия в Закавказье, Туркестане.
Противоречивость концептуальных подходов к принципам объединения Советских Республик в одно государство
Фантомность статьи Конституции РСФСР, что Российская Советская Республика учреждается как «федерация Советских национальных республик», обнаружила себя в самые короткие сроки. Уже в марте 1919 г. в резолюции VIII съезда РКП (б) говорилось: «В настоящее время Украина, Латвия, Литва и Белоруссия существуют как особые Советские республики. Так разрешен в данный момент вопрос о формах государственного существования» \ То есть, наряду с РСФСР. С этого времени можно вести отсчет о субъектности реального государства РСФСР. Но в той же резолюции съезда особо оговаривается «необходимость существования единой централизованной Коммунистической партии с единым ЦК, руководящим всей работой партии во всех частях РСФСР». Таким образом, для партии большевиков РСФСР по-прежнему мыслилась в границах Российской империи. По этой причине в официальных документах того времени суверенные советские республики, как правило, значились, входящими в состав РСФСР. В то же время, начиная с 1919 г., все чаще под РСФСР понимается Великороссия, внутри которой создаются автономные образования разного типа.
VIII съезд РКП (б) в новой программе партии в качестве директивы выдвинул требование федеративного объединения государств, «организованных по советскому типу», а также включил в программу ленинское положение, гласящее, что «федерация является переходной формой к полному единству трудящихся разных наций».
В дискуссиях по этому вопросу не все делегаты съезда поддержали идею федерации. Так, Зиновьев заявил: «Очень трудно представить себе на длительное время такую чересполосицу: «единая централизованная партия и рядом с этим - федерация государств». Тут одно должно уступить место другому»1. Но все это было отголосками дискуссий. В целом партия большевиков взяла твердый курс на создание федерации Советских республик, на укрепление взаимосвязей РСФСР с другими независимыми республиками.
Характер взаимоотношений РСФСР с другими советскими республиками в период до образования СССР всегда вызывал особый теоретический интерес и острые дискуссии в советской историографии. М.И.Куличенко, например, утверждал, что государственные взаимоотношения независимых советских республик складывались и развивались на основе договорной федерации.2 Другое мнение, как правило, высказывали юристы. Так, Д.Л.Златопольский и А.И.Лепешкин категорически возражали против такой точки зрения, объясняя, что наличие договорной федерации означает и существование союзного государства, но его до 1922 г. не было. Представляется, что точка зрения юристов более убедительна, хотя опыт договорных отношений сыграл огромную роль в сближении республик. Но даже союз республик в тот период: военно-политический, хозяйственный и дипломатический, можно назвать лишь этапами на пути к федерации.
По нашему мнению, то что Куличенко называет договорной федерацией, точнее было бы назвать федеративными связями, а военно-политический, хозяйственный и дипломатический союзы -конфедеративными формами. А.И.Лепешкин по этому поводу замечает, что для образования союзного государства потребовалось бы не только более пяти лет упорной работы партии, но и создание переходной формы государственного союза в виде своеобразной конфедерации. Такую же позицию занимали А.И.Ким, Н.Г.Мишин, П.И.Романов. Увлеченность термином «договорная федерация», видимо, связана с прямолинейным толкованием ленинских слов, когда он назвал декрет ВЦИК от 1 июня 1919 г. «Об объединении советских республик: России, Украины, Латвии, Литвы, Белоруссии для борьбы с мировым империализмом» договором, который «означает тесную федерацию двух республик» (РСФСР и Украины).2
Но главное состояло в том, что опыт военно-политических, хозяйственных и дипломатических взаимосвязей суверенных советских республик постепенно формировал идею объединения на условиях, отличных от тех, как решался он в пределах РСФСР. В то же время Сталин, наоборот, развивал идею автономизации, не делая разницы, например, между Украинской Советской Республикой и между Туркестанской или Башкирской Автономными Республиками. Он мыслил старыми категориями областничества, областной автономии, что предполагало создание национально-территориальных образований, не противоречащих принципу демократического централизма. Из слов В.И.Ленина можно понять, что право на самоопределение оставалось и за русской нацией. «Республика русского народа, - писал он, - должна привлекать к себе другие народы или народности не насилием, а исключительно добровольным соглашением на создание общего государства».3
В основе объединительного движения (в 1919-1921 гг) лежали главным образом хозяйственные причины. Вместе с этим устанавливались тесные контакты органов власти и управления через взаимных представителей, организацию совместных органов управления отдельными отраслями народного хозяйства, законодательно закреплялось участие представителей во всероссийских съездах Советов и избираемых съездами ВЦИК, которые, таким образом, начали приобретать характер высших органов власти складывающегося единого союзного государства.
В целом в этот период между РСФСР и другими Советскими республиками складывался союз договорного характера. Многие центральные органы РСФСР по существу становились общефедеральными, что естественно означало приближение процесса создания единого государства. Расширялись масштабы совместного решения хозяйственных проблем и связей каждой республики с каждой другой, а не только с РСФСР. Параллельно шло и дипломатическое объединение республик, что особенно проявилось в их подготовке к Генуэзской конференции, а потом и в ее участии. К концу 1922 г. дипломатические аппараты РСФСР, закавказских республик, Украины и Белоруссии были объединены почти полностью. В целом за период 1919-1922 гг. произошли очень большие подвижки в области интеграции советских республик. Были выработаны и соблюдались общие принципы внутренней и внешней политики; в общих чертах сложилось единое законодательство; наряду с гражданством каждой республики фактически имелось и общее гражданство; границы между советскими республиками были прозрачными; вырисовались пути становление единых для всех республик центральных органов власти и управления.
Демократизация общества как основа повышения эффективности федеративной политики
Федерализм как правовая и управленческая система может быть эффективным средством только в том случае, если содержательные стороны взаимоотношений различных уровней власти обогащаются демократической культурой и жизнеспособным гражданским обществом. Там, где государству принадлежит безусловный приоритет над индивидом, федералистская модель вырождается в фарс . Свобода воли граждан - необходимый фактор реальной федерации. Поэтому судить о качестве федерации следует не только по эффективности институционализации федеративных отношений, но и по уровню гражданских свобод, участию граждан в делах государства.
В серии статей 1948-1954 гг., объединенных общим названием «Наши задачи. Историческая судьба и будущее России»1, выдающийся русский государствовед и философ Иван Александрович Ильин пристальное внимание уделил анализу мирового опыта федерализма, в том числе возможности введения федерации в России. В свете продолжающихся в стране научных и политических дискуссий вокруг проблем реформирования нашей федерации размышления Ильина о федерализме приобретают особую ценность.
С сожалением отметим, что в советской и современной российской историографии федерализма имя этого мыслителя обойдено должным вниманием. Такое отношение к Ильину можно объяснить лишь тем, что он не признавал федерацию для России. Определенную роль сыграло и то, что имя Ильина длительное время было под запретом в СССР, а труды малодоступны для советских ученых. Но уже в начале 1990-х годов в новой России увидели свет его «Наши задачи...» и объемное собрание сочинений в 10-ти томах.
Исследуя сущностные черты федерации на примере США, Швейцарии, Германии, Австралии, Канады, Латинской Америки, Индии, СССР и других федеративных государств Ильин назвал демократию и высокое правосознание граждан четвертой основой федерации, сделав фундаментальный вывод, что федерация и демократия сопряжены друг с другом. Поскольку первые три основы, сформулированные Ильиным, по сути являются формально-юридическими, определяющими правила образования федеративного государства (речь идет о том, что для создания федерации необходимо, во-первых, наличие двух или нескольких самостоятельно оформленных государственных образований; во -вторых, эти государственные образования должны быть сравнительно невелики; в-третьих, договаривающиеся стороны должны реально нуждаться друг в друге и стратегически, и хозяйственно, и политически), четвертая основа позиционируется им как ключевая. Она означает, что реальная федерация возможна лишь в демократическом государстве, в условиях демократии. Пятая основа по Ильину, -присущие народу (или народам) «искусство соглашения и дар политического компромисса» - лишь расширяет четвертую основу. Исходя из такого понимания сущности федерации, Ильин дал развернутую характеристику тем объективным и субъективным факторам, которые, с одной стороны, должны сопутствовать введению федерации, с другой - делают ее невозможной или разрушительной. По его мнению, федерация и демократия возможны только там, где в народе воспитано чувство долга, верность обязательствам и договорам, чувство собственного достоинства и чести, способность к общинному и государственному самоуправлению. «Дар политического компромисса, -отмечал Ильин, -способность «отодвинуть» несущественное и объединиться на главном, - воспитывается веками. Нет их - и все будет завершаться «драками новгородского веча»,... гражданскими войнами».2
Народу с авторитарным мышлением (германцы), подчеркивал Ильин, федерация дается гораздо легче, чем народу с анархической мыслью. Чем сильнее душевная, религиозная, хозяйственная и национальная дифференциация (многоразличие в стране), тем безнадежнее обстоит дело с федеративной формой.
Исходя из такой характеристики федерации и качеств федералистского мышления, Ильин считал невозможным и даже губительным для России федеративное устройство, отмечая «федеративную неспособность русского населения», подчеркивая вместе с тем его тягу к «самостоятельному фигурированию».1
Полемизируя со сторонниками федерализации России, Ильин писал: «Они так и не поймут..., что республика и федерация требуют особого правосознания, которого многие народы не имеют, и коего нет и в России. Не поймут, что народы, веками проходившие через культуру римского права, средневекового города, цеха и через школу римско-католического террора (инквизиция! религиозные войны! крестовые походы против еретиков! грозная исповедальня!), - нам не указ, и не образец... Ибо мы, волею судьбы проходили совсем другую школу -сурового климата, татарского ига, вечных оборонительных войн и сословно-крепостного строя. Что «немцу здорово», то русского может погубить».
Конечно же, некоторые утверждения Ильина сомнительны, например, когда он отрицает федерацию для стран, отличающихся «многоразличием». Мы знаем, что успешно развиваются такие федерации как США, Швейцария, Индия, Бельгия, с достаточно сильной этнической, религиозной, хозяйственной и языковой дифференциацией. Что касается его неприятия федерации для России, здесь надо учитывать политические взгляды ученого. Он до конца жизни оставался последовательным сторонником монархической православной России, унитарной по форме, но федерацией - союзом народов - по духу. Замечательны его слова о том, что Россия есть не случайное нагромождение территорий и племен, но живой Организм; что этот организм есть географическое единство, части которого связаны хозяйственным взаимопитанием; что он есть духовное, языковое и культурное единство, исторически связавшее русский народ с его национально-младшими братьями - духовным взаимопитанием; и что в результате этого процесса получилось некое величавое органическое «единообразие в различии»} Из этих умозаключений логично вытекает, что архетип русского самосознания: федералистский, и они отчасти опровергают мысль Ильина «о федеративной неспособности русского населения».
Похожие диссертации на Концептуальная эволюция национальной и федеративной политики в России
-
-
