Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Когнитивизм как методология исследования сознания 14
1.1. Понятие «когнитивизм» в современной философии 14
1.2. Когнитивно-информационный подход к феномену сознания 26
1.3. Когнитивно-эволюционный подход к феномену сознания 46
Выводы 75
ГЛАВА 2. Психофизическая проблема и философские аспекты исследований структурной и функциональной организации мозга человек 82
2.1. Актуальные аспекты психофизической проблемы в условиях взаимодействия аналитической философии сознания и когнитивной нейробиологии 82
2.2. Психофизическая проблема и эмпирические модели физиологических условий психических феноменов: редукционистская интерпретация и её критика 104
2.3. Психофизическая проблема и эмпирические модели физиологических условий психических феноменов: антиредукционистская интерпретация и её критика 142
Выводы 163
Заключение 170
Библиография 181
- Понятие «когнитивизм» в современной философии
- Когнитивно-информационный подход к феномену сознания
- Актуальные аспекты психофизической проблемы в условиях взаимодействия аналитической философии сознания и когнитивной нейробиологии
- Психофизическая проблема и эмпирические модели физиологических условий психических феноменов: редукционистская интерпретация и её критика
Введение к работе
Актуальность исследования. Психофизическая проблема,
конкретизируемая с разных методологических позиций как проблема отношения духа и материи, психического и физического, сознания и мозга (тела), является одной из самых обсуждаемых в современной философии. Бурно развивающиеся когнитивные науки, эволюционная теория вновь актуализировали вопросы о возможности построения единой картины мира, о природе человека и сущности сознания и стимулировали, таким образом, становление мощного сциентистски ориентированного материалистического направления в философии сознания.
На первом этапе становления философия «научного материализма» опиралась на методологию логико-семантического анализа языка, описывающего психофизическое взаимодействие. Утверждение того, что сознание есть процесс в мозге, считалось перспективной научной гипотезой. Философы-физикалисты свою задачу видели в устранении «логических препятствий для признания правдоподобности этой теории [тождества мозга и сознания - В.Д.], с тем чтобы при передаче её учёным она могла бы использоваться для объяснения сознания» * . С 70-х годов, решая психофизическую проблему, философия расширяет сферу своей компетенции и опирается, прежде всего, на данные когнитивных наук, которые как будто убедительно утверждают, что психофизический дуализм невозможен, но при этом сохраняют дуализм понятий «идеальное» и «материальное», «сознание» и «мозг» и др., определяя их реальное значение во взаимном отношении друг к другу2. И натурализация сознания, и указания на его уникальный природный статус теперь являются аспектами одного научного или философского проекта.
1 Прист С. Теории сознания. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2000. С. 136.
2 Методология логико-лингвистического анализа по-прежнему остаётся актуальной, но она уже не
связана только с установкой на снятие логических противоречий при описании онтологических
условий психофизического взаимодействия. Анализу подвергается язык эмпирических исследований
сознания.
Холистический характер этого проекта - при сохранении дуализма понятий -обеспечивается методологиями, которым следуют осуществляющие его исследователи. Это когнитивно-информационный подход и эволюционная эпистемология. Данные методологические установки можно определить и как антиредукционистские, и как редукционистские, поскольку, с одной стороны, они противопоставляются физикалистскому редукционизму, но с другой -переводят понятия обыденного языка и метафизические понятия, с помощью которых представляется субъективная реальность, на язык естественных наук. Эти понятия пока не имеют единого «нормативного» определения, но уже задают такую картину мира, которая не поддаётся объяснению на языке физикалистской онтологии3. Важно заметить, что когнитивистская редукция4 открывает новые перспективы для философского синтеза: необходимо определить онтологический статус нередуцируемой информационной сущности сознания (появление функционализма, эмерджентизма, «теорий интенциональности сознания»5 в этой связи симптоматично).
Первостепенное значение для решения вопроса об отношении психического и физического приобретают исследования структурной и функциональной организации мозга6. Но, несмотря на растущее число работ, посвященных отношению организации мозга и феноменов сознания, психофизическая проблема так и не решена, не определены основания для её решения науками о мозге в союзе с философией. Задача разработки
3 Подобное оправдание редукционизма (его нового, противопоставленного физикалистскому, облика)
см.: Dennett D. С. Darwin's Dangerous Idea. Evolution and the Meanings of Life. London etc.: Penguin
Books, 1995. P. 80-83. О «расширительном материализме», делающем употребление термина
«редукционизм» проблематичным, см.: Марголис Дж. Материализм менее чем адекватными
средствами // Вопросы философии. 2002. № 7. С. 103-104.
4 В результате которой предполагается «связать психофизиологию, анатомию, нейрофармакологию,
генетическую биологию, психолингвистику, компьютерное моделирование в единую картину,
позволяющую детерминистски объяснить и предсказать феномены восприятия, обучения, познания,
памяти, мышления, поведенческой деятельности человека» (Юлина Н.С. Проблема человека в
философии физикализма // Буржуазная философская антропология 20 века. М.: Наука, 1986. С. 137).
5 Термин «теории интенциональности сознания» в ряду традиционных терминов, определяющих
направления в современной философии сознания, использован: Грязнов А.Ф. От переводчика.//
Прист С. Указ. соч. С. 13.
6 Открытие таких принципов его организации, как, к примеру, межполушарная функциональная
асимметрия, как будто бы наглядно демонстрирует тождество, либо корреляцию психического и
физического.
методологии изучения психических явлений в их отношении к структурной и функциональной организации материи мозга оказалась гораздо сложнее, чем это казалось на начальных этапах формирования парадигмы когнитивизма.
Существенной трудностью для интеграции философии сознания и наук о
мозге явилось то, что эмпирические свидетельства эффективности
когнитивистской редукции, состоятельности материалистической онтологии на
основе научной картины мира представлены (и в философских, и в
специальных научных исследованиях) с помощью неполного, внутренне
противоречивого языка. Сущности и процессы, которые он заявляет, имеют
сомнительную, с точки зрения традиционного философского словаря, природу.
Экспериментальные исследования заставляют нас считать реальностью
«гомункулуса», «премудрый нейрон», «левополушарное» или
«правополушарное сознание», признавать существование ментальных образов как «картинок в голове», возможность такого сознательного существа, как «мозг в ванне» и т. п. Этих онтологических «кентавров», соединяющих в себе психические и физические свойства, можно рассматривать как результат отсутствия научной теории психофизического взаимодействия, во-первых, или некритического смешения двух языков, описывающих физическое и ментальное, во-вторых . Вторая причина активно обсуждается философами-аналитиками. Но обоснования редуцируемости ментальных терминов к физическому языку, как и невозможности перевода терминов одного языка в термины другого, ими так и не представлено. Объём литературы, где предпринимаются попытки таких обоснований, настолько велик, что уже не позволяет как-то продуктивно соотнести между собой положения редукционистских и антиредукционистских методологий. Актуальной становится задача критического анализа методологических трудностей
7 Первая причина актуальна для сциентистски ориентированных редукционистов, мыслящих психофизическое взаимодействие как отношение необходимого тождества. Вторая причина актуальна для антиредукционистов, которые очень сдержанно относятся к любым попыткам продвижения субъективности в глубь мозга, либо распространения физических свойств на ментальные «сущности».
6 философии сознания в условиях «когнитивной революции». Её решение, в свою очередь, требует определения перспектив создания новой онтологии сознания, обеспечивающей недвусмысленный характер когнитивистских исследований психофизической проблемы и интерпретации их результатов в процессе натурализации субъективной реальности. В своей работе' мы рассматриваем методологические проблемы, возникающие при попытках решить или интерпретировать психофизическую проблему в условиях «когнитивной революции».
Степень, разработанности проблемы. Исследования психофизической проблемы как вопроса об онтологических условиях опыта сознания в аналитической философии представлены редукционистскими и антиредукционистскими теориями8. К первым относятся физикализм (Д. Армстронг, Ю. Т. Плэйс, Д. Смарт, Г. Фейгл) и - условно - элиминативизм (Р. Рорти, П. Фейерабенд, Пол и Патрисия Чёрчлэнд). Ко вторым - разные формы функционализма (Н. Блок, Д. Льюис, X. Патнэм; Д. Фодор), эмерджентизм (М1. Бунге, Д. Марголис), теории «материализма без редукционизма», корректирующие классическую концепцию тождества применительно к отношению психического и физического (Д. Дэвидсон), либо вообще направленные против её применения к этому отношению, (С. Крипке, Н. Малкольм), «теории интенциональности сознания» (Д. Деннет, Д. Сёрл) и другие.
В отечественной философии критическое рассмотрение идей аналитической философии сознания представлено в работах А.Ф. Грязнова, Д.И. Дубровского, В.В. Петрова, Н.С. Юлиной9.
8 Обзор направлений в современной философии сознания см.: Прист С. Указ. соч; Moravia S. The
Enigma of the Mind: The Mind-Body Problem in Contemporary Thought. Cambridge: Cambridge Univ.
Press, 1995; Readings in Philosophy of Psychology / Ed. by N. Block. Cambridge: Harvard Univ. Press,
1980 (Vol. 1); Юлина H.C. Тайна сознания: альтернативные стратегии исследования // Вопросы
философии. 2004. № 10. С. 125-136, № 11. С. 150-165.
9 См.: Грязнов А.Ф. Язык и деятельность. М.: Изд-во МГУ, 1991; Дубровский Д.И. Психика и мозг:
результаты и перспективы исследований // Мозг и разум: [Сб. ст.]. М.: Наука, 1994. С. 3-20;
Дубровский Д.И. Проблема духа и тела: возможности решения (В связи со статьёй Т. Нагеля
«Мыслимость невозможного и проблема духа и тела») // Вопросы философии. 2002. № 10. С. 92-108;
Петров В.В. От философии языка к философии сознания // Философия, логика, язык. М.: Прогресс,
(*
Оригинальные концепции психофизического взаимодействия даны в трудах Д.И. Дубровского, А.В. Иванова, А.Г. Спиркина10.
Проблема физиологических условий феноменов сознания, или специальная психофизиологическая проблема исследуется нейронаукой (термин введён в конце 60-х годов 20 века Ф. Шмиттом). Философские аспекты исследований организации мозга11 представлены в работах П.К. Анохина, Н.П. Бехтеревой, A.M. Иваницкого, А.Я. Лурии, П.К. Симонова, М. Газзаниги, X. Дельгадо, Ф. Крика, Э. Кэндела, У. МакКаллоха, У. Пенфилда, Р. Сперри, Г. Хакена, Д. Хебба, Д. Хьюбела, Ч. Шеррингтона, Д. Экклза и др.
Отношение структурных и функциональных единиц мозга к целостностям психического опыта, определённым когнициям и феноменам сознания рассматривается, в частности, в исследованиях межполушарной функциональной асимметрии мозга. Они не претендуют на философские обобщения и не имеют непосредственной цели решить психофизическую проблему. Но для интерпретации и учёта их результатов необходимо определение отношения психического и его физиологических условий. В работах нейропсихологов и нейрофизиологов это делается путём указания на факторы, от которых зависит наличие и качество психического опыта в связи с активностью структурных и функциональных единиц мозга. Так в работах О.С. Адрианова, В. Л. Бианки, Л.Р. Зенкова в качестве такого фактора рассматривается дифференцированность материи мозга. Внутриполушарныа и
1987. С. 3-18; Юлина Н.С. Головоломки проблемы сознания: концепция Дэниела Деннета. М.: Канон+, 2004; Юлина Н.С. Проблема человека в философии физикализма // Буржуазная философская антропология 20 века. С. 133-160.
10 Дубровский Д.И. Проблема идеального. Субъективная реальность. М.: Канон+, 2002; Иванов А.В.
Сознание и мышление. М.: Изд-во МГУ, 1994; Спиркин А.Г. Сознание и самосознание. М.:
Политиздат, 1972.
11 Или актуализация онтологического измерения при специальных исследованиях психофизического
взаимодействия (См., например: Анохин П.К. Философские аспекты теории функциональной
системы. М.: Наука, 1978; Бехтерева Н.П. О мозге человека: последняя декада 20 века о мозге
человека. СПб.: Нотабене, 1997; Брагина Н.Н., Доброхотова Т.А. Проблема «мозг-сознание» в свете
современных представлений о функциональной асимметрии мозга // Мозг и разум: [Сб. ст.]. М.:
Наука, 1994. С. 45-55; Мозг: [Сб. ст.]. М.: Мир, 1984; Хакен Г. Принципы работы головного мозга:
Синергетический подход к активности мозга, поведению и когнитивной деятельности. М.: Per se,
2001; Gazzaniga М. Cognitive Neuroscience: The Biology of the Mind. New-York; London: Norton & Co.,
1998; Popper K. R., Eccles J. С The Self and Its Brain: An Argument for Interactionism. London etc.:
Routledge & Kegan Poul, 1983).
%
межполушарные взаимодействия (разных типов) представляют собой динамические паттерны, отвечающие за психические феномены. Н.Н. Брагина и Т.А. Доброхотова считают, что для определения психофизического взаимодействия необходимо иметь в виду фактор асимметрии латерализованных физиологических и психических функций. Понимание психического как когнитивного предполагает актуализацию в нейроисследованиях многих факторов - от генетического, до фактора экспериментальных условий' выявления когниции. Их комплексное рассмотрение в рамках когнитивной нейробиологии и нейропсихологии представлено трудами Э.А. Костандова, В.М. Мосидзе, А.А. Невской, Е.Д. Хомской, М. Газзаниги, Г. Дейча, М. Кинсборна, Д. МакКея, Р. Небиса, С. Спрингер и др. Исследование проблемы отношения сознания к сложнейшей структурной и функциональной организации мозга, динамике определяющих её факторов дано в работах B.C. Ротенберга, О. Зангвилла, Д. Орнстейна, Р. Пуччетти, Р. Сперри, Д. Экклза.
Важной стороной проекта натурализации сознания является его рассмотрение в отношении к телу (мозгу) в эволюционной перспективе., Ч. Дарвин и Г. Спенсер определили сознание (разум) человека как результат адаптации древних гоминид к окружающей среде: психика, самосознание, альтруистические эмоции, мораль формируются благодаря механизмам естественного отбора и свойственны как животным, так и человеку. К. Лоренц натурализовал «врождённое знание» или априорные эпистемологические формы познавательной деятельности человека как внутренние «шаблоны» опыта, «репрезентации» свойств среды, формирующиеся в процессе адаптации и изменяющиеся (подобно фенотипическим признакам). Натурализация когнитивного опыта человека в процессах фило-, онтогенеза осуществлена в работах Ф. Вукетича, Ж. Пиаже, Р. Ридля. Д. Кэмпбелл предложил распространить эволюционные законы на процесс человеческого познания вообще и, соответственно, на культурно-историческое становление
9 і
человеческого духа. В отечественной философии обобщением и развитием идей эволюционной эпистемологии занимается И.П. Меркулов.
Связь сознания и мозга с точки зрения когнитивных наук представлена исследованиями Н. Винера, С. Косслина, Ч. Ламсдена, 3. Пилишина, С. Пинкера, Э. Рош, А. Тьюринга, Э. Уилсона, Н. Хамфри, Н. Хомского и др12. Собственно когнитивный подход к психофизической проблеме заключается; во-первых, в рассмотрении мозга человека как своеобразного вычислительно-репрезентативного «устройства», аналогичного сложной системе с отрицательной обратной связью, либо сложной программе компьютера (Н. Винер, А. Тьюринг). Во-вторых, когнитивистика пытается натурализовать сознание как ментальные образы, репрезентирующие объективный мир в субъективной реальности. Эти образы могут определяться как логические, закреплённые в языке пропозиции (3. Пилишин), как образы восприятия и сформированные на их основе образы представления (С, Косслин, Э. Рош). В обоих случаях психологами рассматривается когнитивный формат ментальных репрезентаций и обеспеченная им возможность единого потока субъективного опыта. Кроме того, их интересует и нейрофизиологический аспект проблемы ментальных образов - как они представлены в структурной и функциональной организации мозга. Лингвист С. Пинкер рассматривает происхождение языка и сознания в качестве результата эволюционного развития способности организмов к информационному контролю внешней среды. Н. Хомский рассматривает языковые когниции человека в семантическом аспекте и приходит к утверждению того, что ментальное должно быть необходимо связано с организацией его субстрата - мозга. Третьим направлением
12 Этот пласт литературы, к сожалению, в малой степени адаптирован для российского читателя (исключение составляют работы Н. Винера и Н. Хомского). В числе репрезентативных работ и работ обобщающего характера укажем: Меркулов И.П. Эпистемология (когнитивно-эволюционный подход). Т. 1. СПб.: РХГИ, 2003; Максимов Л.В. Когнитивизм как парадигма гуманитарно-философской мысли. М.: РОССПЭН, 2003; Эволюция, культура, познание. М.': ИФ РАН, 1996; Краткий словарь когнитивных терминов / Под общ. Ред. Е.С. Кубряковой. М.: Филолог. Ф-т МГУ им. М.В. Ломоносова, 1996; Баксанский О.Е. Система когнитивных наук // Системный подход в современной науке. М.: Прогресс-Традиция, 2004. С. 276-309.
когнитивистики являются психогенетические исследования, которые, в свою
очередь, стимулируют развитие гуманитаристики. Так в работах социобиологов
Ч. Ламсдена и Э. Уилсона сознание как уникальный социоприродный феномен
определяется в отношении генетического фактора. Это открывает широкую
перспективу для осуществления проекта натурализации сознания (вплоть до его
интенциональных установок и некоторых «идей»).
Объект исследования: психофизическая проблема.
Предмет исследования: психофизическая проблема в методологии
когнитивизма.
Цель исследования: определить перспективы когнитивистской натурализации
сознания.
Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:
определить сущность когнитивизма как методологической установки в философии сознания;
рассмотреть подходы к решению психофизической проблемы в исследованиях информационной и функциональной организации когнитивной системы человека;
рассмотреть подходы к решению психофизической проблемы в исследованиях эволюционного становления когнитивной системы человека;
определить сущность методологических трудностей аналитической философии сознания в условиях интенсивных исследований различных аспектов психофизической проблемы, предпринятых когнитивными науками;
рассмотреть подходы к решению психофизической проблемы редукционистской философией, учитывающей результаты специальных исследований структурной и функциональной организации мозга человека (в частности, межполушарной асимметрии мозга);
рассмотреть подходы к решению психофизической проблемы антиредукционистской философией, учитывающей результаты специальных
%
исследований структурной- и функциональной организации мозга человека
(в частности, межполушарной асимметрии мозга). Методология исследования основывается на принципах аналитической философии сознания. Путём логико-семантического анализа мы определяем нормативные аспекты существующих обоснований постановки и решения психофизической проблемы. В работе также используются общелогические методы и приемы исследования, а именно - анализ, синтез, систематизация, сравнительно-исторический метод. Научная новизна исследования заключается в следующем:
дан критический анализ методологических оснований постановки-и решения психофизической проблемы, в контексте парадигмы когнитивизма;
выявлены проблемные моменты натурализации сознания сциентистски ориентированной философией;
рассмотрено отношение установленных современной философией сознания вариантов онтологических условий субъективной реальности к актуальным интерпретациям результатов исследований психофизического взаимодействия в рамках когнитивной нейробиологии, представляющим условия психофизиологических феноменов;
указаны пути осмысления- философией сознания эмпирических свидетельств корреляции или тождества психических феноменов и активности физиологических единиц мозга.
Положения, выносимые на защиту :
Когнитивные науки пока не в состоянии корректно поставить иі решить психофизическую проблему. Концепция сознания, заявленная когнитивистами, не может служить основанием для холистического исследования» субъективной реальности в рамках проекта её натурализации. Причиной этому является методологическое несовершенство когнитивно-информационного и когнитивно-эволюционного подходов к феномену сознания.
Для решения психофизической проблемы требуется корректировка методологических установок материалистических направлений в
аналитической философии сознания. Исследования структурной и функциональной организации мозга человека (в частности, межполушарной функциональной асимметрии мозга) свидетельствуют о необходимости пересмотра логико-лингвистических оснований для представления редуктивных или нередуктивных отношений сознания и мозга. Существующие сегодня описания психофизического взаимодействия необходимо поставить в подчинённое отношение к эмпирическим свидетельствам того, что онтологический дуализм в том виде, в каком он фиксируется, опровергается или снимается в языке философии сознания, вообще не реален.
Разрабатываемая различными направлениями аналитической философии проблема онтологических условий сознания не имеет прямой связи с методологическими трудностями когнитивных наук, стремящихся к теоретическому осмыслению эмпирически доступных условий психофизического взаимодействия. Это препятствует ожидаемому в условиях «когнитивной революции» союзу наук о мозге и философии сознания.
Одним из перспективных направлений решения психофизической проблемы является изучение специализированных подсистем и модулей мозга, для представления которых необходимо приписывание им субъективности. Выделение таких структур и модулей не позволяет приписывать целостность опыта сознания только субъекту, также как и не позволяет редуцировать сознание субъекта только к чисто физиологическим структурам. Решение психофизической проблемы, с одной стороны, связано с возможностью приписывания субъективности функциональным системам, которая, согласно Д. Деннету, ничем, кроме языковых границ интенциональных установок человека, не может быть ограничена. С другой стороны, она решается в специальных исследованиях путём продвижения субъективности в глубь мозга (в формулировке Т. Нагеля). В обоих случаях когнитивистское решение психофизической проблемы требует нейтрального, с точки зрения психофизического дуализма, языка, избавляющего философию от бесплодных попыток редукции психического к физическому или разграничения этих сфер.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в обосновании стратегии исследования отношения сознания и мозга в условиях «когнитивной революции». Материалы диссертации могут быть востребованы в работах, посвященных критическому анализу решения психофизической проблемы в когнитивных науках и аналитической философии сознания. Результаты исследования могут быть использованы в преподавании курса философии в разделе «Философские проблемы сознания» и при изучении истории европейской философии XX века. Кроме того, материалы диссертации могут быть включены в содержание специальных курсов («Философия психологии», «Эволюционная эпистемология», «Философские теории сознания», «Когнитивные науки»).
Апробация работы. Основные положения и выводы автора изложены в его публикациях. Результаты исследования получили отражение в выступлениях на научных конференциях: 1) научно-теоретическая конференция «Актуальные проблемы познавательной активности субъекта» (Петропавловск-Камчатский, 2002 год); 2) ежегодные научно-теоретические конференции «Смысловое пространство текста» (Петропавловск-Камчатский, 2003, 2004 год). Положения и выводы диссертации были отражены в лекционных курсах по философии, прочитанных автором в Камчатском государственном университете в 2001 -2005 годах.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, разделенных на параграфы, заключения и библиографии, содержащей литературу на русском и английском языках. В конце каждой главы приводятся выводы, в которых резюмируются основные результаты проделанной работы.
Понятие «когнитивизм» в современной философии
Пытаясь определить феномен сознания независимо от субъективного фактора его данности как опыта, философия «научного материализма» выдвигала на первый план специальные исследования объективных когнитивных структур и функций субъекта. Таким образом сознание без привлечения метафизических понятий и спекуляций гуманитаристики должно было определяться в сущности как уникальная составляющая Природы. Этот проект получил название «натурализация сознания». Мы рассмотрим два варианта его конкретизации: когнитивно-информационный и когнитивно-эволюционный подходы в рамках общего проекта решения психофизической проблемы путём натурализации сознания. Данное разделение производится» на основании того, что сознание может быть натурализировано как эмерджентное свойство материи мозга, во-первых, и как функциональное состояние сложной биологической системы, во-вторых. В одном случае обосновывается принципиальная возмоэюностъ рассмотрения феномена сознания как результата психофизического взаимодействия 13 , определяется онтологический статус сознания, а в другом - необходимость феномена сознания в процессе естественного развития более примитивных форм до-психического и психического отражения мира, определяется его гносеологический статус. В обоих случаях осуществление задачи натурализации сознания зависит от успешной интеграции философии и когнитивных наук. Реакция философов на вызов науки оказалась неоднозначной. Для одних «полученные в науке результаты отбросили философскую рефлексию в разряд поэтикоспекулятивных наивностей и анахронизмов»15. Для других «научные успехи обнаружили новые срезы и аспекты, для анализа которых иных, чем философских, инструментов не придумано»16. Но и в том, и в другом случае мы видим признание исключительной важности специальных исследований отношения сознания к мозгу. Философия сознания - это очевидно - не может сегодня состояться без тесного союза с когнитивными науками (или без определения иного варианта взаимодействия с ними). Но как этот союз будет выглядеть? И, вообще, возможен ли он? Для ответа на эти вопросы необходимо определить гносеологические, онтологические и методологические основания постановки и решения психофизической проблемы. Гносеологической установкой первой позиции «является противопоставление картины мира, рисуемой на языке науки, картине мира, рисуемой на обычном языке здравого смысла (и традиционной философии)» . Вторая позиция опирается на утверждения очевидной ограниченности физического языка в исследованиях сознания и требования выработки языка науки, который не раскалывал бы мир на «материю» и «дух», то есть преодолевал «естественную гносеологическую установку»19. В онтологическом отношении первая позиция может быть рассмотрена как «физикалистский монизм («всё есть физическое») и физикалистский детерминизм («всё подчинено физическим законам»)» , а вторая - как, условно говоря, монизм когнитивистский. Последний предполагает, что информационные процессы и функциональные отношения в Природе имеют универсальный характер21. В методологическом отношении первая из указанных выше позиций является по преимуществу редукционистской, то есть предполагает, что феномен сознания может быть исследован в сущности методами когнитивных наук, а вторая- по преимуществу антиредукционистской, то есть ограничивает эффективность методов специальных исследований в отношении натурализации некоторых свойств сознания. Антиредукционистская методологическая установка сложилась как альтернатива методологии «сильного» варианта материализма, или физикализма, и основывается, прежде всего, на положении когнитивистики о нередуцируемой информационной сущности сознания. Когнитивизм сегодня вытеснил редукционистскую методологию физикализма24 и является основной, объединяющей многие направления специальных исследований сознания, парадигмой, в рамках которой решается психофизическая проблема. Оптимизм, связанный с когнитивистским утверждением онтологического, гносеологического и методологического обоснования решения психофизической проблемы, которое преодолевает физикализм, репрессивный по отношению к любым нефизическим понятиям" (языкам) сциентизм и редукционизм, как кажется, оправдан. Когнитивные науки активно завоёвывают предметное поле, традиционно осваиваемое философией. А с другой стороны, по мнению Д.И. Дубровского, современная философия, решая проблему отношения субъективной реальности к мозгу, «должна опираться ... на новейшие достижения науки, прежде всего психологии, нейрофизиологии и в особенности тех областей знания, предметом которых служат информационные процессы, компьютерная технология, кибернетические устройства, теоретические вопросы функционирования самоорганизующихся систем». Тем не менее, представление перспектив- союза философии сознания и когнитивных наук связано с рядом трудностей. Они определены тем, что «когнитивистская редукция» онтологической оппозиции материя-дух (мозг- сознание) к понятию «информация» (которое будто бы имеет более ясный онтологический статус, чем «материя» и «дух», заявленные в веками не дающемся умам метафизиков принципе интеракционизма) выглядит довольно обще и не всегда убедительно. То же можно сказать и о попытках когнитивистов «снять» гносеологическую оппозицию языков науки и философии за счёт натурализации феноменологии сознания как функциональных состояний мозга (или - шире - всего организма). То же можно сказать и о попытках «снять» методологическую оппозицию специальных эмпирических методов- и рефлексивных, интроспективных, спекулятивных, в общем, методов так называемой «традиционной философии» за счёт «заманчивой перспективы объяснить мыслительные процессы через «правила преобразования- мысленных представлений» (аналогичные трансформационным правилам в первых версиях генеративной грамматики)».
Когнитивно-информационный подход к феномену сознания
Сторонники когнитивно-информационного подхода- к проблеме психофизического взаимодействия считают, что он позволяет избежать грубой, редукции, «поскольку описание информации позволяет логически корректно включать свойства интенциональности, ценности, смысла, а её кодовая воплощённость предполагает пространственное описание и физические до характеристики» . Но пока для представления уникальной нередуцируемой стороны природы сознания в связи с организацией его субстрата когнитивисты вынуждены использовать только метафоры. Отмечено, что, «разрабатывая модели «внутренней переработки» (inner processing), они характеризуют ментальные события в менталистских терминах»49. В этом смысле когнитивизм противопоставляют бихевиоризму и нейропсихологии: «бихевиоризм стремился характеризовать поведение в терминах навыков, стимулов и реакций», «нейропсихология же видит объяснение на уровне нейронных процессов»50 . Когнитивисты «стремятся формулировать свои гипотезы в терминах самих ментальных процессов, не сводимых ни к стимулам и реакциям, ни к взаимодействию клеток»51. Но вопросы вызывает критерий применимости менталистских терминов при описании определённой сложной системы, предположительно осуществляющей процессы «внутренней переработки» внешних стимулов. Как определить, имеет ли информация, которой оперирует система, «свойства интенциональности, ценности, смысла» для неё самой? Без решения этой проблемы любая попытка антиредукционистской интерпретации психофизического взаимодействия будет только реализацией метафор, с помощью которых сторонний наблюдатель приписывает ментальные состояния некому физическому объекту. Связать нередуцируемое субъективное качество ментальных состояний (qualia - в1 традиции современной западной философии) с какой-то определённой в субстрате «подсистемой» очень затруднительно. Тем более, сложно связать его с какими-то «объективными» структурами интенциональности, смысла, личностного бытия. Сохранение в когнитивизме менталистских описаний субъективного опыта сознания, смягчённых (или усугублённых?) метафорическим языком, представляющим его неким опытом знания в мозге, подобным «опыту» компьютера, «опыту» информационно организованной материи вообще, видимо, является вынужденным. Оправдание такого способа представления сознания может быть связано только с желанием избежать грубой редукции, но сам он так же, как и другие существующие способы, -несовершенен. Без метафор этот «опыт» можно определить как функциональное состояние физической системы53 . Когнитивный подход - это «попытка функционально идентифицировать ментальные состояния, в терминах их взаимодействия между собой, в абстракции от материальной реализации в мозгу» 54 . Здесь когнитивный подход смыкается с определённым, существующим наряду с функциональным анализом55 и «метафизическим функционализмом» (больше известным как функционалистская теория сознания5б) типом функционализма в философии сознания и философии психологии. А именно с функционализмом, допускающим в мозг вычислительные процедуры, которые определяют внутри него репрезентацию ментальных образов (computation-representation functionalism)57. Общая идея когнитивного подхода рассмотреть человека как сложную информационную систему в функционалистской интерпретации психофизического единства «трансформировалась в следующее положение: организмы используют внутренние представления (репрезентации) и осуществляют «вычислительные» операции над этими представлениями» 58 . Математическое описание функциональных состояний, которые состоят из множества, простых (механических) операций, не требующих психологического объяснения, позволит утвердить позиции когнитивизма в отношении проблемы сознания. Но здесь возникает ряд существенных трудностей. Во-первых, пластичность материальных подсистем мозга в отношении к ментальным состояниям, свидетельствующим об определённом функциональном состоянии системы, ничем, кроме бихевиоральных моделей, пока не удостоверяется. В этом смысле программное для когнитивистов противопоставление информационных и функциональных интерпретаций психофизического взаимодействия интерпретациям бихевиористским не совсем уместно. Математическим описаниям доступно только ограниченное число функциональных состояний организма и мозга, в частности. И хотя делаются попытки представить математические описания в отношении функциональных состояний психики , пока функциональные состояния информационной системы «мозг человека» в принципе можно представлять только за счёт резервов естественного языка (то есть - реализуя менталистские метафоры). Во-вторых, здесь надо заметить, что для философии сознания принципиальный характер имеет вопрос о значении1 и смысле содержания сознания (или - в перспективе когнитивистской редукции - знания). Можно ли, следуя за Ноэмом Хомским и его сторонниками, считать, что семантические структуры встроены в когнитивную систему человека (определённый их уровень является врождённым) и, следовательно, редуцируются к определённой информационной организации субстрата независимо от субъективного фактора данности сознания человеку как участнику социальных практик? Однозначного положительного ответа на этот вопрос пока дать нельзя. Когнитивисты (в частности, представители когнитивной психологии, философы, придерживающиеся вычислительно-репрезентативной модели психофизического взаимодействия) осторожно высказываются о перспективах представления функциональной связи событий в мозге и субъективных состояний ещё и потому, что не ясно отношение ментальных образов объективной реальности и образов нементальных (слов, изображений предметов, карт, графиков и т. п.).
Актуальные аспекты психофизической проблемы в условиях взаимодействия аналитической философии сознания и когнитивной нейробиологии
В условиях когнитивной революции решение психофизической проблемы предполагает постановку задачи определения путей интеграции в философские теории сознания данных, предоставляемых специальными исследованиями организации мозга человека. Мы останавливаемся на исследованиях, в которых рассматривается связь различных феноменов субъективного опыта-сознания с активностью относительно независимых друг от друга структурных и функциональных единиц мозга160. Основания для постановки этой задачи представляются следующие. Проблему отношения сознания к организации мозга можно представлять и как специальную проблему нейронаук, и как собственно философскую психофизическую. Видение последней в современной философии сознания является многоаспектным. По крайней мере, она не сводится к специальной психофизиологической проблеме, решение которой заключается в нахождении соответствия между определёнными нервными процессами в, мозге и психическими феноменами, осознаваемыми или неосознаваемыми субъектом. Решение проблемы отношения сознания и мозга как специальной психофизиологической проблемы представлено такими концепциями, как концепция .«светлого пятна», концепция информационного синтеза и концепция связи сознания с речью161. Здесь при несомненных свидетельствах того, что существуют физиологические условия психических феноменов, в принципе остаётся неясным, каковы условия (как они представлены в материи мозга) связи этих феноменов в уникальный опыт субъективного сознания (или субъективную реальность). Автор одной из самых обсуждаемых и интересных философских концепций сознания последних лет, Дэвид Чалмерс, определяет специальные исследования феномена сознания как направленные на «лёгкие проблемы сознания»: они не дают ответа на вопрос, «как может физическая система такая, как мозг, быть ещё и опытом» . Решение проблемы отношения сознания и мозга как психофизической проблемы представлено целым рядом философских теорий сознания, в числе которых физикализм, функционализм, эмерджентизм, элиминативизм, бихевиоризм, двухаспектная теория, теория интенциональности сознания, феноменологическая теория и другие163. Заметим, что данный перечень теорий довольно условен, поскольку, во-первых, не всегда возможно провести между ними чёткие границы, а во-вторых - наиболее востребованные теории могут быть заявлены на достаточно разнообразных методологических основаниях. В целом же, в философских теориях психофизического взаимодействия представлены разнообразные варианты того, каковы могут быть онтологические условия субъективного опыта сознания (субъективной реальности), но в сущности остаётся неясным (при том, что эмпирически это очевидно), как материя мозга с онтологической необходимостью может порождать нечто нематериальное, как с необходимостью связаны психические феномены и мозговые процессы. Наряду с классификациями специальных психофизиологических концепций сознания и собственно философских теорий, возможны классификации, где в первую очередь учитываются различные варианты понимания того, что есть сознание «как. таковое», то есть классификации, где «сознание» представлено в качестве эмпирического понятия. Здесь учитываются не разные варианты представления физиологических или онтологических условий психических феноменов или субъективного опыта сознания, а варианты условий эмпирического доступа к феномену сознания» или использования понятия «сознание» в эмпирических исследованиях 1б4 . В подобных классификациях принципиальное теоретическое значение проблемы отношения сознание-мозг не учитывается, но эмпирические основания для определения сознания, разумеется, санкционированы с тех или иных теоретических и методологических позиций, причём физиологические и философские позиции здесь свободно соседствуют. Сознание как1 феномен естественным образом как будто бы доступно и непосредственно как субъективная осведомлённость о текущем опыте, и при помощи специальных методов как определённые психофизиологические феномены (при том не всегда переживаемые субъектом), и в метафизических спекуляциях как некая субстанциональная целостность или некая определяющая опыт субъекта феноменология. Возникают вопросы: как возможно это сочетание данностей сознания, возможно ли это вообще и что в таком случае можно считать сознанием?
Психофизическая проблема и эмпирические модели физиологических условий психических феноменов: редукционистская интерпретация и её критика
Психофизическая проблема может быть сформулирована не только в отношении широкой метафизической перспективы, которая делает актуальными такие вопросы, как вопрос о субстанциальном единстве бытия, вопрос о характере связи между материальными процессами и ментальным миром и логических основаниях утверждения этого единства и этой связи, но и в отношении предметных и методологических вопросов естественных и социальных наук. Последняя перспектива снова складывается в рамках аналитического направления и связана с логико-семантическим анализом языка специальных исследований, так или иначе касающихся проблемы психофизического взаимодействия. Решение метафизических вопросов, таким образом, может быть отложено в связи с необходимостью анализа понятий «физическое», «психическое», «ментальный образ», «личность», «я», «бессознательное», «мышление» и других, связанных с конкретными эмпирическими исследованиями. Если этот анализ предпринят с учётом того, что за языком, используемым когнитивными науками в эмпирических исследованиях, стоит мир реальных сущностей, то он невозможен без актуализации широкого круга специальных проблем, не имеющих собственно метафизического характера. Можно сказать, что построение материалистических (редукционистских и антиредукционистсккх) философских концепций сознания производится, с одной стороны, с учётом метафизической проблематики, а с другой - с учётом доступных в аналитической перспективе специальных проблем когнитивных наук, которые пока не имеют решения и никак не обязывают занять какую-то метафизическую позицию. Если метафизический аспект отношения сознание-мозг (критически или сочувственно) учитывают практически все современные философские концепции сознания, то второй смысл возможного рассмотрения психофизического взаимодействия практически рассеивается в гносеологической проблематике: специальные вопросы, касающиеся организации мозга и психики, востребованы, прежде всего, в контексте философского обсуждения познавательных способностей человека. Вопросы, связанные с поиском физиологических условий феноменов сознания, всё чаще и чаще обсуждаются философами, но в целом определяются как принципиальные только в рамках «обещающих»194 редукционистских теорий физикалистов. В то же время вряд ли можно отрицать несомненное значение специальных исследований психики и мозга человека дляїпостроения общей материалистической теории сознания. Оно, как сказано, не обязательно заключается в возможности редукции языка философии к языку наук о мозге. Последний сам по себе небезупречен в том смысле, что неоправданно расширяет сферу влияния традиционного философского словаря, во-первых, и использует понятия, обычно применимые к субъективным феноменам, для представления объективной организации мозга, во-вторых. На наш взгляд, успешной интеграции в философию сознания данных наук о мозге будет способствовать анализ языка специальных исследований, касающихся психофизической проблемы. Хотя очевидно, что в рамках аналитического подхода обсуждение способов представления эмпирически засвидетельствованного взаимодействия мозга и сознания есть только одно из возможных значимых для прояснения понятия («природы») сознания направлений разговора, можно предположить, что оно имеет независимое от метафизики и от специальной, проблематики безусловно важное для философии сознания развитие. Философия сознания с началом интенсивных когнитивистских исследований её предмета уже не ограничивает себя только логико-семантическим анализом имеющегося в её распоряжении набора понятий. Она претендует на то, чтобы использовать эти понятия как эмпирические, претендует на то, чтобы строить теорию сознания не только на сомнительных данных рефлексии и интроспекции, не только используя определённый научный язык, но и редуцируя описания опыта сознания к объяснительному потенциалу эмпирического языка когнитивных наук, представляющих отношение ментального к физическому. Создаётся ситуация, когда возможна подмена онтологических условий феномена сознания физиологическими условиями, которые не являются условиями сознания в том смысле, что заявляют его физиологические механизмы, но делают эмпирически доступной связь его феноменов с физиологией мозга. Существуют многочисленные свидетельства того, что психические феномены определены активностью мозга. Но характер этой связи в метафизическом отношении не ясен, а в специальных исследованиях нет ясного представления о том, как относятся к психофизиологическим феноменам традиционный философский словарь с его «контр-определениями» ментального и физического. При этих затруднениях феномен сознания может определяться в психофизиологических моделях организации мозга. Они будут иметь чисто эмпирический (в этом смысле - условный) характер: и в исследованиях организации мозга человека и, тем более, в философских исследованиях психофизической проблемы они ещё не получили теоретического осмысления. Важно заметить, что речь идёт не только об отсутствии в нейронауках теоретического осмысления модели «сознательный мозг» (или решения проблемы тождества сознания и мозга), но и об эмпирическом статусе понятия «сознание» во множестве частных моделей, представляющих различные аспекты организации человеческого мозга. Необходимо выяснить, в каком смысле определённая функциональная единица мозга может «брать» на себя «ответственность» за уникальное качество субъективного опыта сознания, за состояние когнитивной системы субъекта. Существуют факторы, которые делают приемлемой метафору «сознательного мозга», кооперирующего активность множества функциональных единиц, и непосредственно влияют на субъективное качество опыта сознания и бессознательную психическую активность субъекта.
