Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологические предпосылки анализа выражений мнения 10
1.1 . Понятия «знак», «значение» и «мнение» в современной гносеологии 10
1.2. Проблема выражений мнения в языке 35
Выводы по первой главе 50
Глава II. Современные семиотические подходы к выражениям мнения 52
2.1. Синтаксический аспект значения и выражения мнения 52
2. 2. Семантический аспект значения и выражения мнения 65
2.3. Прагматический аспект значения и выражения мнения 100
2.4. Речевая деятельность и проблема выражений мнения 122
Выводы по второй главе 146
Заключение 148
Библиография.
- Понятия «знак», «значение» и «мнение» в современной гносеологии
- Проблема выражений мнения в языке
- Синтаксический аспект значения и выражения мнения
- Семантический аспект значения и выражения мнения
Введение к работе
Актуальность исследования. Языковая проблематика, имеющая определенные философско-теоретические предпосылки в ряде наук, в наше время приобрела особую актуальность. Все более углубляющаяся профессионализация во всех видах деятельности ведет к установлению новых связей между языковыми системами. Прежде всего, это касается вербализации современного научного знания - сложного процесса разработки совершенно новых формализованных языков с целью их адекватной интерпретации, что тесно связанно с проблемой оптимизации этого знания и общения. Совершенствование общественного сознания, развитие науки и культуры обусловило и возрастание роли естественного языка как средства коммуникации. Поиск современных форм реализации естественного языка актуализирует проблемы значения, семантики и ее структуры, формы и содержания единиц языка в различных условиях коммуникации. В фокусе исследования все чаще оказываются разные языковые формы, выражающие сложные логические структуры, и в частности, это касается выражений мнения. По справедливому утверждению английского философа Б. Рассела, мнения дают знание и заключают в себя заблуждения, которые являются носителями истины и лжи.
В отечественной и зарубежной литературе по философии, логике, лингвистике эта область языка остается мало изученной, фактически не предпринимались попытки системного анализа общих и специальных способов выражений мнения, что в свою очередь тесно связано с проблемой значения. Употребление в речевой практике таких выражений определяется, прежде всего, необходимостью выразить суждение, основанное на личностных знаниях и впечатлениях. Данные выражения касаются построения информации, которая существенно расширяет границы познания и понимания действительности носителями языка. Методологическая, теоретическая значимость проблематики выражений мнения, прежде всего, касается уточнения связи языка и мышления, а также роли значения в
4 процессе познания и коммуникации. Решение этих вопросов является необходимой предпосылкой исследования языка в широком семиотическом плане, что делает также особенно актуальным изучение значения знаков естественного языка. Следует подчеркнуть, от решения проблемы значения во многом зависит построение общей теории зыка как средства формирования и передачи информации.
Степень разработанности проблемы. Выбранный предмет исследования предполагает обращение к литературе, посвященной философской, семиотической и собственно языковой проблематике. Объем литературы, имеющей отношение к этой проблематике поистине колоссален, и это вполне объяснимо, так как различные аспекты данной проблематики не выходили из поля зрения философов, логиков, лингвистов с древности до наших дней. В современной философии интерес к языковой проблематике настолько возрос, что язык стал объектом исследования ряда авторитетных философских направлений, в частности, аналитической философии и герменевтики. Фундаментальны разработки в этой области, прежде всего, зарубежных исследователей: Л.Витгенштейна, Г. Грайса, Ч. Морриса, Р. Карнапа, У. Куайна, Дж. Остина, Б. Рассела, Ч. Пирса, Л. Блумфилда и др.
В отечественной философии имеется немало работ, в которых глубоко анализируются проблемы семиотики и значения (Л. А. Абрамян, Б.В.Бирюков, А. А. Ветров, И. С. Нарский, В. В. Петров, Л.О. Резников, В.А.Штофф и др.); существует оригинальная отечественная традиция лингвистической (Н. Д. Арутюнова, В. Г. Гак, Б. А. Серебренников, Ю.С.Степанов, В. 3. Панфилов), психологической и психолингвистической семиотики (А. А. Леонтьев, И.Ф. Неволин, Н. Г. Салмина, Ю.А. Сорокин, М.В. Гамезо, И.Н. Горелов, Е. Ф. Тарасов и др.). Однако до сих пор остается неразработанной проблема связи значения с выражениями мнения, под понятием «мнение» нами понимается когнитивное содержание сознания субъекта. Выражения мнения есть способы его репрезентации в языке (отметим, что в нашем исследовании выражения мнения и предложения
5 мнения - это синонимические обозначения одного и того же объекта). Выражения (предложения) мнения, в свою очередь, мы разделяем на выражения мнения в широком смысле и в узком смысле. Под выражением мнения в широком смысле мы понимаем содержание сознания какого-либо субъекта, касающееся суждения о реальности (субъективной или объективной). Под выражением мнения в узком смысле мы понимаем ложные специальные предложения мнения, имеющие ложную структуру: «X думает (считает), что р», которая является объектом исследования, прежде всего логики. Объектом исследования нашей работы являются, по преимуществу, выражения мнения в широком смысле. Рассмотрение проблематики мнения вводит нас и в проблему характера связи мышления и языка, а также связи предложений мнения со значением. Проблема последнего является наиболее дискуссионной в философии, логике и лингвистике. Поэтому наш анализ этой проблемы не претендует на окончательное ее решение.
Связь мышления и языка понимается разными исследователями по-разному: как тождество (ранний Л.Витгенштейн, Р. Карнап, Б. Рассел, Г. Фреге, Ф. де Соссюр, А. А. Зиновьев); как поведение (поздние работы Л.Витгенштейна, Л. Блумфилд, У. Куайн); органическая (Р. А. Будагов, Н.В.Видинеев, В. 3. Панкратов, А. Г. Спиркин и др.); как диалектическое единство (Ю.С. Маслов, К. К. Кошевой и др.). Среди современных исследований проблемы связи языка и мышления оказались наиболее значимы для нашей диссертации работы И.С. Нарский, Б.А.Серебренникова, В.Ф.Самсонова, рассматривающие язык как функциональную систему, а значение в самом широком смысле как инвариант информации, несомой знаком.
Проблематика мнения вообще не является абсолютно новой в философии. Ее разрабатывали Ксенофан, Демокрит, Протагор, И.Кант, И. Г.Фихте, Ф. Шеллинг, которые понимали мнение, в основном, как рациональный компонент сознания. В работах немецкого философа
Р.Г.Лотце полагание (мнение) уже стало приобретать психологическое содержание.
Мнение в конкретных науках трактуется и используется также по-разному. В педагогике, этике «мнение» истолковывается как средство воздействия, которое определяет, в конечном счете, становление личности. В психологии — особое состояние психики, заключающееся в безоговорочном принятии человеком, его разумом и душой, фактов внутреннего и внешнего существования. Анализ специальных предложений мнения связан в логике с правилами взаимозаменяемости. Но в этих предложениях замена одного выражения якобы тождественного другим влечет изменения истинностного значения исходного предложения. В философии языка проблема специальных предложений мнения - это и проблема содержания чужого сознания и отношения к нему другого субъекта. В западной философии проблематика мнения затрагивается, в основном, с логической сторон и, связывается с проблемой истины и значения языкового знака в синтаксическом аспекте (ранние работы Л. Витгенштейна, Р. Карнапа, Б.Рассела, У. Куайна) и семантическом, подразделяющийся на предметные концепции значения (Л. Витгенштейн, Б. Рассел, А. Тарский, отечественные исследователи - Б. В. Бирюков, Т. П. Ломтев, Л. О. Резников, А. Шафф и др.) и смысловые (Г.Фреге, Р. Карнап). Прагматический подход к проблеме выражений мнения рассматривается, в какой-то мере, Л. Блумфилдом, У. Куайном, Э. Саариненом, в поздних работах Л. Витгенштейна, Р.Карнапа, а также представителями теории речевого акта (Г. Грайс, 3. Вендлер, Дж.Остин, Дж. Серл).
В отечественной философии проблема предложений мнения разрабатывается в логико-философских работах Р.И. Павилениса, В.В.Петрова; в лингвистическом аспекте проблема исследуется Н.Д. Арутюновой, Т. В. Булыгиной, М. А. Дмитровской, Анной А. Зализняк, А. Д. Шмелевым, И. Б. Шатуновским.
В настоящее время остаются неясными такие важные вопросы, как связь выражений мнения с семантикой; взаимосвязь данных выражений с экстенсиональным (прямым) и интенсиональным (косвенным) контекстами, а еще одна далеко не исследованная область - прагматические возможности выражений мнения в речевой деятельности. В виду этого проблема выражений мнения исследуется нами не в узком, специально лингвистическом аспекте, а как гносеологическая проблема. В нашей работе мы не претендуем на окончательное решение проблемы выражений мнения, это есть лишь предварительный показ возможности их использования в языке и речи. Исследование ориентировано на объяснение самой возможности понимания языковых выражений и их интерпретации на основе информации о действительности, которой обладает субъект речи, включая и содержание чужого сознания.
Гипотеза исследования: предполагается, что трудности проблемы анализа способов актуализации мнения связаны с пониманием соотношения языка и мышления, их отношением к реальности, а также тесной связью выражений мнения с интерпретацией значения языкового знака.
Объект исследования: общие и специальные языковые выражения мнения в связи с феноменом значения.
Предмет исследования: гносеологические вопросы связи понятия «значение» с выражениями мнения.
Цель диссертационного исследования: определить с гносеологической точки зрения роль значения для адекватного понимания выражений мнения.
Реализация намеченной цели предполагает решение следующих основных задач:
-уточнить с позиций современной теории познания влияние характера связи языка и мышления на понятие «значение» и выражения мнения;
- определить наиболее приемлемую концепцию значения языкового
^) знака;
проанализировать и выявить связь выражений мнения с основным аспектами знака и значения;
определить основные условия употребления выражений мнения в речевой деятельности.
Теоретико-методологической основой исследования выступают, прежде всего, основные принципы современной теории познания, а также системный и функциональный анализ языка, мышления и речевой деятельности.
Научная новизна исследования:
-выявлено и обосновано, что наиболее адекватным соотношением языка и мышления является их функциональная связь;
-в результате гносеологического анализа различных концепций
значения обоснована функциональная концепция значения и указано на то,
ф., что эта концепция наиболее адекватна для функционирования языка и
мышления (в том числе для выражений мнения);
-определены основные условия употребления выражений мнения в речевой деятельности.
Теоретическое и практическое значение. Настоящее исследование есть, прежде всего, поиск более совершенных форм реализации системы языка, что предполагает также решение проблемы взаимопонимания в общении, изучение способов управления речевым поведением в системе функционирования языка. От решения этой проблемы зависит не только построение общей теории языка, не только научное объяснение феномена понимания языка, но и определение функции языка в интеллектуальном освоении и осмыслении действительности.
Материалы данной работы могут использоваться в преподавании
философских курсов по тематике «Философия языка», «Мышление и язык»,
*% «Общественное и индивидуальное сознание», «Философия языка». Изучение
9 предложений мнения имеет практическую пользу и в области преподавания языков. Результаты исследования могут служить базой для последующего изучения положений теории речевых актов. Результаты работы можно также использовать при чтении лекционных курсов по общему языкознанию и семиотике (раздел «Мышление и язык», тема «Прагматика»), а также в спецкурсах по теории речевых актов.
Апробация работы. Материалы исследования апробированы в форме
докладов и сообщений на научных конференциях различного уровня:
межвузовская научно-практическая конференция «Актуальные проблемы
языкознания, педагогики и методики обучения иностранным языкам»
(Челябинск, ЧГПУ, 2001г.); республиканская научно-практическая
конференция (Челябинск, ЧГПУ, 20-21 мая, 2002 г.); итоговая научно-практическая конференция преподавателей и студентов (Орск, ОГТИ, 2002); всероссийская научно-практическая конференция «Методология и методика формирования научных понятий у учащихся школ и студентов вузов» (Челябинск, ЧГПУ, 19-20 мая, 2003 г.); итоговая научно-практическая конференция преподавателей и студентов (Орск, ОГТИ, 2003 г.); а также на ежегодных итоговых научно-практических конференциях преподавателей, научных сотрудников и аспирантов 2003, 2004г., г. Челябинск, ЧГПУ.
Структура диссертации. Структура диссертации определяется его целью и задачами. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии, включающей в себя 162 наименования.
Понятия «знак», «значение» и «мнение» в современной гносеологии
Имеется немало представлений о мнении, и каждому, в принципе, можно возразить, когда речь идет об определении понятия «мнение», словами М.К.Мамардашвили: «Простите, я не о том» (83). С целью конкретизации предмета исследования попытаемся предварительно определить содержание понятия «мнение». Под содержанием подразумеваются признаки, свойства, которыми должен обладать предмет. Для этого обратимся к значениям слова «мнение», которые приведены в толковых и других словарях. Мнение у В. Даля определяется как «понятие о чем-нибудь, убеждение, заключение, вывод» (39,с.334). В «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д.Н. Ушакова: «1. Взгляд на что-нибудь, суждение о чем-нибудь, выраженное словами. 2. Оценка, то или иное суждение о ценности чего-нибудь» (130,с.232). В «Словаре русского языка» С.И. Ожегова читаем о мнении: «суждение, выражающее оценку чего-нибудь, взгляд на что-нибудь» (86,с.305).
То, что слова называют вещи, так же важно для понимания языка и мышления, как и то, что слова имеют смысл. Причем, как отмечает М.Кронгауз, смысл обеспечивает связь языка с мыслью, а свойство называть - связь с миром (67,с.77). указанные свойства слова наглядно представлены в семантическом треугольнике Фреге - Черч: имя -смысл (концепт) -обозначаемый предмет (денотата, референт). Без уяснения связи между словом (именем) «мнение», его концептом и денотатом невозможно понимание понятия «мнение». Приведенные выше значения слова «мнение» можно соотнести с понятием его концепта, а представление о его денотате можно, с нашей точки зрения, получить, рассматривая, что обозначает слово «мнить». «Мнить» у В. Даля - «думать, полагать или предполагать, иметь мнение о чем-нибудь»; у Д.Н.Ушакова - «думать, считать, полагать, надеяться»; у С.И.Ожегова - «думать, считать, полагать». И производное от «мнить» слово «мнимый» у В.Даля определяется как «на одном только мнении основанный, неистинный, неподлинный, призрачный и воображаемый, видимый и обманчивый» (39, у Д.Н.Ушакова и С.И.Ожегова - «1.Воображаемый, кажущийся. 2. Притворный, ложный, вымышленный» (130;86). В концентрированной форме многозначность понятия мнения можно представить через синонимический ряд слов «мнение» и «мнить»: «Мнение, суждение, соображение позиция взгляд, воззрение/высказанное мнение: голос, точка зрения» (2,с.226); «мнить, предполагать, считать, думать, полагать, допускать, подозревать, надеяться» (2, с.227).
Из выше сказанного следует, что мнение - весьма сложное явление. Его содержание может колебаться между двумя полюсами, на одном из которых находится характер организации коллективного знания (сознания) людей, на другом - специфическое свойство индивидуального мышления. Здесь необходимо отметить следующее, знание субъективно и объективно достаточное признание истинности суждения. При этом знание не просто констатация истины, а право субъекта на истину (истина для нас) с позиций наличия для этого доводов, оснований. Утверждение знания полностью исключает выражение неуверенности и указания на возможность ошибки. Мнения людей, в отличие от знания, иногда совпадают, иногда расходятся. В первом случае говорят об общем мнении. Но сколько бы индивидов не обладало одним и теми же суждениями (мнениями), они не становятся собственностью коллектива, а остаются принадлежностью каждого отдельного лица, сохраняющего право их изменить. Для углубления в содержание понятия мнения можно обратиться к этимологии слова. Слово «мнение» происходит от слов «мнить» и «память» (135,с.632).
В свою очередь, «мнить» восходит к авестийскому mainyete -«думает, полагает», родственно латинскому memeni - «вспоминаю», moneo -«увещеваю», греческому memona - «помню», mainomai - «неистовствую» и близко немецкому meinen - «думать, полагать» (135,с.633), английскому mind - «мысль, взгляд; помнить».
Слово «память» восходит к авестийскому maiti - «мыслить, мнение» и родственно латинскому mens, mentis - «ум, мышление, разум» (ср.: ментальность) (136,с. 195). Можно также указать на имеющуюся, с нашей точки зрения, связь слов мнение», «память» с падежной формой личного местоимения «я» «мне». На это указывает устойчивое словосочетание в разговорной речи: «По мне...» вместо слов «по моему мнению...» или «что касается меня...» («По мне хоть трава не расти»). Ср.: в немецком языке mein - «мой» и meinen «думать, полагать», Meinung- «мнение», то есть оттенок субъективного во мнении. Кроме того, отсюда и конструкция предложений мнения «Я думаю, что...», «Я полагаю, что...» и т.д., выражающие мыслительное содержание личности.
Таким образом, выясняется многозначность понятия мнения, субъективный характер его формирования, имеющий отношение к мыслительной деятельности субъекта.
При всей многозначности слова «мнение» обращает на себя внимание тот факт, что оно относится к определенным познавательным актам сознания. Причем, в одних случаях - как к результату этих актов («сужение», «вывод) - у В.Даля), в других случаях - как к процессу («отношение», оценка» - у Д.Н. Ушакова). Мнение как процесс и как результат мышления различили античные мыслители. Ксенофан, согласно Сексту Эмпирику, говорил: «Мнящая мысль есть мнение как процесс (doxesis) и мнение как результат (doxa)» (112,с.70).
Doxesis и doxa на русский язык можно перевести как полагание. Вполне приемлемо и термин «мнение» использовать как для обозначения предложений мнения, так и для обозначения полагания, то есть мнения процесса (66,с.351). Приведенные выше значения слова «мнение» позволяют говорить о его семантической близости со словом «полагание».
На понятии «полагания» следует остановиться, так как оно имеет прямое отношение к поставленной проблеме определения мнения.
Проблема выражений мнения в языке
Одной из центральных проблем философии языка, которая занимает исследователей, является проблема соотношения языка и мышления. От позиции в решении данной проблемы зависит и решение конкретных лингвистических проблем. В нашем исследовании это связано с анализом выражений (предложений) мнения («X думает (считает), что р»), так как данный анализ выявляет понимание связи между мыслью носителя языка, самим языком и действительностью. Понятие «мнение», как мы определили выше, есть когнитивное содержание сознания субъекта. Выражения мнения -это способы репрезентации его в языке.
Проблема связи мышления и языка, несмотря на значительное количество работ, посвященных этой теме, до сих пор остается дискуссионной.
Данная проблема решается различными науками: психологией, лингвистикой, семиотикой, кибернетикой и др.
Для психологии важно подчеркнуть, что язык есть форма выражения мысли, и в связи с этим она выделяет два типа «языков»: субъективный (внутренняя речь) и объективный (его внешнее выражение в некоторой интерсубъективной среде). В лингвистике, семиотике обращается внимание на то, что язык есть система средств, с помощью которых осуществляется какая-либо форма деятельности (познавательная, знаковая, коммуникативная). Теория информации рассматривает язык как код, набор единиц и правил их использования, несущий информацию.
Мы считаем, что анализ данной проблемы должен носить не узкоспециальный, одноаспектный характер. «Осмысление языка и мышления на самом высоком, абстрактом уровне составляет специфику философского подхода к данной проблеме и относится к области сознания....Именно перед философией языка, понимаемой как философия наук о языке и мышлении, стоят задачи по разработке методологии их изучения и синтезу результатов этого изучения» (110,с.З).
Проблема единства мышления и языка в центре внимания философских дискуссий, начиная с учений Платона и Аристотеля, вопрос касался соотношения общего и единичного. Так, в философии Платона общее рассматривается как предшествующее вещам, а вещи выступают как «тени» понятий (11). В средневековой западноевропейской философии спор о природе общих понятий (универсалий) разделил схоластов на два лагеря. Реалисты считали, что общие понятия реально существуют в трех видах: в божественном разуме, в мышлении, в самих вещах. Вещи, согласно их точке зрения, обладают общим лишь постольку, поскольку в них воплощено идеальное начало, общее понятие бог. Номиналисты, наоборот, считали, что реально существуют отдельные вещи, а общие понятия - это только имена, которые мы даем группам близких вещей. Они отрицали связь общего и отдельного, утверждая, что в самих вещах именам (общим понятиям) ничего не соответствует (119).
В современной философии данная проблема развивается, прежде всего, аналитической философией. Центральная проблема представителей аналитической философии - создание логически совершенного языка, в котором устранены возможные усложнения, свойственные естественному языку. Г. Фреге разграничивает значение и смысл имени. Значением имени является предмет, который им обозначается. Смысл - это мысль, выраженная в предложении. Однако Г. Фреге отказывается от заключения мысли во внутренний психический мир человека. «Мысль не относится ни к представлениям из моего внутреннего мира, ни к внешнему миру, миру чувственно воспринимаемых объектов» (140,с.43). Человек обладает мыслительной силой, мышлением, но состоит она не в выработке мыслей, не в их производстве, а всего лишь в их открытии, постижении и высказывании, в формулировке предложения» (140,с.42). Мысль формулируется в форме предложения, к которому применимо понятие истинности. «Истинно не поддается определению; неправомерно говорить: представление является истинным, если оно соответствует действительности. Истинно изначально и просто» (151,с.37). Истинность высказывания всегда, когда вообще что-либо высказывается, принадлежит не миру представлений и не миру предметов, а предложениям, что-либо утверждающим (141).
Б. Рассел, А. Уайтхед, Р. Карнап, развивая идею Г. Фреге, рассматривают мир как совокупность атомарных фактов. Под атомарными фактами понимается простейшее положение вещей, представляющее собой соединение, конфигурацию простых объектов. Язык также раздроблен. Основным смысловым единицам языка - атомарным высказываниям соответствуют атомарные факты мира. В языке и мышлении существует единая внутренняя структура, соответствующая логической структуре мира. Если создать логически совершенный язык, очищенный от противоречий, то он способен выполнять роль универсальной модели знания. Посредством простых логических операций из атомарных предложений строятся все предложения (105;58).
Л. Витгенштейн в ранних работах конкретизирует атомистическую идею в своей семантической теории предложения как логического образа факта. По мнению исследователя, предложение сообщает нам положение вещей, следовательно, оно связано с этим положением вещей; эта связь состоит в том, что оно является логическим образом этого положения вещей, в предложении должно быть столько же различных вещей, сколько их имеется в отображаемом положении вещей (21).
Такая структура языка рассматривается представителями аналитической философии в качестве идеального скелета всего знания. Кроме того, данная дифференциация, по их мнению, проясняет значение языковых знаков, в том числе предметную отнесенность. Однако в аналитической философии такое понимание соотношения языка и мышления приводит к их тождеству. Язык предстает вне логической конструкции, вне связи с человеческим фактором, с контекстом его употребления. Мышление же в целом, все его формы поглощаются языком, отсюда верификации подвергается лингвистическое знание, а не понятийная система носителя языка. Но в языке существуют предложения типа X думает (считает), что р, где глаголы пропозиционального отношения указывают на то, что в данных предложениях затруднено определение их истинности эмпирическим путем. Проблематика специальных предложений мнения связана с тем, что в одной лингвистической структуре совмещаются прямая и косвенная речь (соответственно прямой и косвенный контекст). Иначе говоря, в таких предложениях совмещаются объектный (предметный) и содержательный (интенсиональный) языки, что часто затрудняет выявление истинностного значения этих предложений, а также ведет к нарушению эффективности актов коммуникации.
К такому же отождествлению языка и мышления приводит и концепция Ф. де Соссюра. Язык, по мнению Ф.де Соссюра, система знаков, в которой единственно существенным является соединение смысла и акустического образа, причем оба эти элемента в равной степени психологичны (121,с.39). По Соссюру, единство мышления и языка достигается тем, что обе стороны единства - явления психические. Необходимо заметить, что здесь речь может идти не о единстве, а лишь о тождестве языка и мышления.
Синтаксический аспект значения и выражения мнения
Центральной проблемой семиотики является проблема значения языкового знака. Она является одной из самых спорных в современной философской литературе. В настоящее время не существует единой теории значения, которая однозначно решила бы проблему. Это объясняется как сложностью проблемы, так и тем, что «к установлению значения относятся все элементы знаковой ситуации» (111,с.11).
Значение языкового знака рассматривается в трех аспектах: синтаксическом (связь языкового знака с другими знаками языка), семантическом, или содержательном (отношение языкового знака к обозначаемым им элементам действительности), прагматическом (отношение языкового знака к его носителю). Построение полной модели языка невозможно лишь в рамках одного из этих подходов. Необходимо отметить, что проблема значения многими исследователями понимается, прежде всего, как значение высказывания. В выражениях мнения проблема связана с взаимозаменяемостью предиката.
Синтаксический подход имеет дело с формами языка, которые могут быть переданы (охарактеризованы) определенной системой знаков без соотнесения с внеязыковыми коррелятами, поэтому данный подход отождествляет значение с отношением между знаками.
Научное определение тождества впервые было дано Лейбницем. Рассматривая проблему тождества, Лейбниц имеет в виду тождество, с которым оперируют в математике и логике. Определение тождества, данное Лейбницем, формулируется следующим образом: «х = у, если и только если х обладает каждым свойством, которым обладает у, а у обладает каждым свойством, которым обладает » (127,с.91).
Закон Лейбница позволяет в математике заменять одно выражение другим, обозначающим тот же самый предмет (этим мы всегда пользуемся при решении систем уравнений) (34).
В логике этим законом всегда пользуются в формализованных дисциплинах (например, в логических исчислениях). Вводя в систему некоторую совокупность элементарных предикатов и способы образования из них сложных предикатов, затем одни сложные предикаты заменяют на другие, тождественные им, в соответствующих формулах, сложные выражения другими простыми знакам и т. п.
В литературе по вопросам логики имеются попытки уточнения лейбницевского определения понятия формального тождества. Такие попытки встречаются у И.И. Жегалкина, Г. Райхенбаха, В. Квайна, Дж.Б. Россера и др.
Так, И.И. Жегалкин исходит из того, что некоторые предметы мы умеем отождествлять и различать, опираясь на опыт. Теория тождества должна научить нас отождествлять и различать неэлементарные предметы, опираясь на предварительное умение различать и отождествлять некоторые элементарные предметы, из которых они и составляются. И.И. Жегалкин приводит следующий пример. Допустим, у нас имеется последовательность чисел (предметов): 2,1, 7, 6, 3,1...
По Жегалкину, это равенство означает лишь следующее: я2 есть упорядоченная пара чисел (1,2), где на первом месте стоит сам изучаемый предмет, а на втором его номер (индекс); аналогично а6 есть упорядоченная пара (1,6).
Эти пары отличаются тем первые, что первые их члены тождественны, а вторые различны. При тождественности двух предметов мы имеем дело с двумя парами, где одни члены тождественны, а другие различны. Действительно, во всякой научной теории мы опираемся на умение отождествлять и различать некоторые предметы, что дается нам опытом, а с их помощью мы отождествляем иные предметы и при том так, что тожество всегда включает в свой состав различие.
Далее И.И. Жигалкин считает, что в том случае, когда мы встречаемся с парами, которые совпадают в обоих членах, например: (3, 4) = (3, 4), мы можем сказать, что первый раз мы взяли пару (3, 4), а второй раз ту же самую пару. Таким путем отождествляя эти пары, мы их различаем как «первую» и как «вторую» пары, образуя следующие новые сложные пары: [(3,4) 2] (34).
Необходимо отметить, что сходство математической логики и лингвистики обусловлено сходством объектов изучения: та и другая изучают языки, то есть знаковые системы, предназначенные для передачи сообщений, причем в строении этих языков немало общего (в частности, в тех и в других роль «атомов» играют предикатные конструкции: в математических языках выражения типа 2+3=5, в естественных - предложения вроде Анна предпочла Ивану Петра). Но между указанными языками имеются и чрезвычайно существенные различия. Под искусственными языками понимаются языки, специально созданные для удовлетворения определенных научных или практических потребностей (математические языки, логические языки программирования и т. д.). Выражения этих языков строятся строго по определенным правилам. Под естественными языками понимаются обыденные языки (русский, английский, немецкий и т. д.) как результат многовековой общественной практики и как важнейшее средство человеческого общения. Языки математики предназначаются для описания весьма ограниченных предметных областей, поэтому их выразительные средства небогаты, а структура проста. Сформулировать в явном виде правила, описывающие структуру и функционирование некоторого математического языка, - «грамматические правила» - обычно не представляет особого труда. Естественные же языки универсальны, то есть годятся практически для любых предметных областей; они обладают колоссальным богатством выразительных средств и очень сложной многоуровневой и многоплановой структурой. Естественный язык не самодостаточная герметически замкнутая система. Он фиксирует и контактирует с тем миром, в котором мы живем. Соответственно необходимо рассматривать принципы и механизмы языковой референции. Формальный же язык математической логики, применяющего разную символику для разных значений, обнажающего логическую структуру мысли, снимает все психологические оттенки смысла.
Понимание языка в глоссемантике определяется положением о том, что язык есть форма. Так, Л. Ельмслев, опираясь на Ф. де Соссюра, утверждает, что если мы будем исходить из предположений Соссюра, то станет ясным, что субстанция зависит от формы в такой степени, что существует исключительно благодаря ей и никоим образом не имеет независимого существования (137, с. 135). Соответствующая мысль у Соссюра формулируется следующим образом: «Характерная роль языка в отношении мысли не заключается в создании материального звукового средства для выражения идей, но в том, что он служит посредником между мышлением и звуком и притом таким образом, что их объединение неизбежно приводит к обоюдному разграничению единиц... Лингвист, следовательно, работает в пограничной области, где сочетаются элементы обоих порядков; это сочетание создает форму, а не субстанцию» (137,с.135).
Понимание формы как основной сущности языка получает в глоссемантике и более конкретное выражение, заключающееся в сведении языка к системе чистых отношений, именуемых здесь функциями. Связываемые этими отношениям элементы языка объявляются лишенными самостоятельного существования и признаются лишь результатами пересечения пучков, отношений. Именно такой подход к языку как системе чистых отношений является наиболее характерным признаком лингвистического структурализма. Однако стремление глоссемантики оторвать лингвистическую теорию от конкретных языковых данных приводит к превращению научной теории в имманентную систему положений, вовсе не рассчитанных на отражение конкретной природы изучаемых фактов действительности.
Семантический аспект значения и выражения мнения
Семантический аспект значения есть отношение языкового знака к обозначаемым им элементам действительности. Одно из центральных мест при анализе языка в данных концепциях занимают условия истинности, правила, определяющие значение истинности предложений.
Семантический аспект значения подразделяется на предметные концепции, включающие знаки и обозначаемые предметы, и смысловые: знак - смысл - обозначаемый предмет. Рассмотрим сначала предметные концепции значения.
По мысли А. Тарского, в обычном языке (1) истинное высказывание есть высказывание, которое утверждает, что дело обстоит так-то, и оно обстоит именно так. Однако это определение далеко еще не ясно. Его формализация уточняет: (2) х есть истинное высказывание, если, и только если, р. На место р можно подставить произвольное высказывание, а на место х любое произвольное название этого высказывания. Так, (3) «идет снег» есть истинное высказывание, если, и только, если, идет снег.
Обращает на себя внимание то, что в результате рассмотренной формализации из содержательного определения, в котором подразумевалось соотношение высказывания с положением вещей {«идет снег» истинно, если, и только если (действительно), идет снег), получилось формальное (название высказывания истинно, ели, и только если, это название именно такого-то предложения). Это уже есть тавтологическое утверждение: (4) «р» истинно, если, и только если, р.
Однако такое определение может вести к антиномии. Предположим, что мы имеем высказывание: «с есть не истинное высказывание». Тогда, подставив его в формулу (4), мы получим: такое определение «с» есть истинное высказывание, если, и только если, с, то есть « «с» есть истинное высказывание, если, и только если, с есть не истинное высказывание», что противоречиво. По мнению А. Тарского, источником этого противоречия
является тот факт, что мы не различили предметного языка и метаязыка. В результате чего понятие «истинно» было применено в рамках языка, на котором мы говорим, который не совпадает с тем, о котором мы говорим. Устранение антиномии достигается различением предметного языка и метаязыка. В рамках первого употребление понятия «истинно» (соответственно «ложно») применительно к его собственным высказываниям незаконно. А. Тарский из этих положений делает следующие выводы: во-первых, употребление понятий «истинно» и «ложно» в предметном (объектном) языке незаконно. Во-вторых, единственно адекватным употреблением понятия истины является его употребление при сопоставлении двух высказываний, но не высказывания и того положения вещей, которое выражено в нем (128).
С точки зрения А. Тарского, «попытка построить структурное определение термина «истинное высказывание» наталкивается -применительно к повседневному языку - на трудности, которые мы не в состоянии преодолеть» (128, с.460, 461). Источник этих непреодолимых трудностей - универсальность повседневного языка, и в частности его претензии на то, что с его помощью можно строить высказывания, констатирующие свою собственную истинность. Представляется убедительной критика этого положения А.Шаффом, показавшим, что подмеченных А. Тарским трудностей можно избежать, если иметь в виду, что не всякое высказывание, констатирующее собственную истинность (ложность), выражает суждение о действительности; те, которые таким выражением не являются, и не могут характеризоваться как истинные или ложные. Анализируя в этой связи выражения типа «лжец», А. Шафф указывает, что они «не отражают никакого объективно существующего состояния вещей, ни истинного, ни ложного. Они говорят о себе, что они являются неверным отображением действительности. Между тем они совсем не являются ее отображением» (148, с.114).
Проиллюстрируем это (пренебрегая тем, что семантическое определение формулируется А. Тарским применительно к формализованным языкам) на тривиальном примере перевода с одного языка на другой. Очевидно, что при переводе утверждать истинность предложения - значит утверждать само предложение. Пока мы переводим книгу с одного языка, например, немецкого, на русский, нам безразлично, истинны или ложны переводимые предложения, а «истинность» (правильность) нашего перевода будет оцениваться не соотношением его с фактами, а соотношением с оригиналом - немецким текстом. Предложение «Кентавры воевали с лапифами» будет истинным в системе мифологического языка истории Древней Греции, поскольку кентавров не существовало. И при «переводе» предложений мифологического языка на язык истории, как видим, значение истинности изменяется.
Б. Рассел подмечает, что внешняя языковая форма обозначающих выражений может быть неадекватна их реальному статусу в языке. Так, выражение может выглядеть обозначающим лишь по своей форме, а на деле ничего не обозначать. Выражение может обозначать один определенный предмет («человек, открывший эллиптическую форму планетных орбит») и неопределенный класс предметов («человек»). Нередко мы знаем, что определенное выражение недвусмысленно обозначает некоторый предмет, но не знакомы с предметом обозначения.
Эти идеи получили полное развитие в теории описаний (дескрипций). Под «описанием» понимается словесная характеристика предмета по некоторым его признакам, которая может употребляться в языке вместо имени данного предмета. Например, вместо имени Наполеона можно употребить описание «побежденный при Ватерлоо», вместо имени Париж -«столица Франции» и т. п.
Суть данной теории сводится к различению семантических свойств собственных «имен» и «описаний». Рассел исключил из «собственных имен» «определенные описания». «Определенным описанием» называется характеристика признаков строго единичного предмета (воспитатель Александра Македонского, столица Франции, человек, открывший эллиптическую форму планетных орбит) в отличие от «неопределенного описания» (химическое вещество, человек высокого роста и т. п.), относящегося к неопределенному в своем объеме классу предметов. Выделение индивидных дескрипций (описаний) из категории собственного имени объясняется тем, что они иначе, чем последние обозначают предмет (103). Следовательно, единичность объекта объясняется единственным различием, которое отличает неопределенное и определенное описания. Высказывание о «том, который...» всегда предполагает соответствующее высказывание о «каком-то, который...» с добавлением, что не существует более, чем один, «который...». В высказывании «Xявляется сыном У» фраза «является сыном У» есть определенное описание. Если мы производим соединение имени индивида с этим определенным описанием, это означает, что определенное описание относится к единичному индивидному при условии, что возникшее таким образом высказывание является истинным. Если взять пример Рассела «Вальтер Скотт - автор «Веверлея», то здесь мы должны предполагать, что книга «Веверлей» была вообще написана. Если книга «Веверлей» никогда не была написана, то приведенное высказывание не может быть истинным. Если это высказывание истинно, то функция высказывания «X является автором «Веверлея»» должна удовлетворяться лишь одним индивидуумом.
