Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Длительность и временность как основания понимания времени в метафизической философии 23
1.1 Истоки онтологической значимости категории «настоящего» в философии античных классиков и несущественность времени как самостоятельной проблемы 23
1.2 Проблема онтологического обоснования длительности как основание психологизации времени в философии 35
1.3. Логическое отношение категорий дискретного и континуального при определении времени через ритмическое движение 42
1.4. Двойственная природа времени в философии Аврелия Августина 46
1.5 Специфика онтологического обоснования длительности в новоевропейской философии 51
Глава 2. Длительность как отправной пункт в осмыслении времени и идея беспредпосьтлочной гносеологии в трансцендентальной философии 58
2.1 Трансцендентальные основания времени в философии Имануила Канта 59
2.2 Проблема соотношения времени и воли в трансцендентальной парадигме мышления 72
Глава 3. Философия XX века и поиск новых онтологических оснований времени 79
3.1 Время как реальная длительность в философии Анри Бергсона и поиск онтологических возможностей чистой изменчивости 79
3.2 Феноменология внутреннего сознания времени Эдмунда Гуссерля и изначальная субъективность 90
3.3 Герменевтика смыслов времени в экзистенциальной феноменологии Мартина Хайдеггера 101
Заключение 113
Список литературы 121
- Истоки онтологической значимости категории «настоящего» в философии античных классиков и несущественность времени как самостоятельной проблемы
- Логическое отношение категорий дискретного и континуального при определении времени через ритмическое движение
- Трансцендентальные основания времени в философии Имануила Канта
- Время как реальная длительность в философии Анри Бергсона и поиск онтологических возможностей чистой изменчивости
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
Проблема времени в философии является одной из наиболее ярких и универсальных проблем. Учение о времени развивается на стыке физики и метафизики, философии истории и теологии, онтологии и теории познания, социальной философии, логики и математики. На настоящий момент среди множества исследовательских работ по философии (статьи, диссертационные исследования и монографии) значительное место занимают исследования в области «философии времени». Этот факт является не только свидетельством актуальности проблемы времени в философии, но и результатом актуализации этого вопроса в культуре, ярким примером чему служит возникновение футуризма и футурологии.
Следует заметить, что только одним основанием актуальности проблемы времени служит то обстоятельство, что проявление принципа временности можно усмотреть практически во всем, что подвержено развитию или изменению. Это лишь внешнее основание. Действительно, подобный аспект миропонимания не является чуждым ни для античности, ни для средневековья, ни для Нового времени. Тем не менее, именно в философии XX века тема времени обретает самостоятельное значение, и причиной тому служит не так давно осознанная универсальность проблемы времени и содержательная включенность в основание философской проблематики. Формирование первых онтологических «основопонятий», как замечает Хайдеггер, теснейшим образом связано с темой времени1, а это значит, что проблема времени в философии не уступает по древности и значимости проблеме бытия, мышления, познания. Она вплетена в их истоки, тут обнаруживается теснейшая взаимосвязь со всей философской проблематикой в ее конкретном единстве. Тема времени превращается в способ понимания философии, а также задает новые направления развития философской мысли.
1 Хайдеггер М. Бытие и время. - СПБ. :Наука, 2006. С. 22.
На фоне общего интереса к проблеме времени в философии XX века происходит новое осмысление старых философских проблем, что дает основание узнавать проблему времени там, где она имплицитно присутствует.
В начале своей работы «Бытие и время» Хайдеггер заметил, что «в верно увиденном и верно эксплицированном феномене времени укоренена центральная проблематика всей онтологии»2. Если перефразировать это высказывание, то получится, что неверное истолкование проблемы времени, наоборот, способно сделать весьма проблематичным онтологическое видение философии. Это означает, что тема времени обнаруживает колоссальное значение в отношении прояснения философией своих собственных онтологических предпосылок.
Экспликация онтологического вопроса из темпоральной проблематики приемлет далеко не всякий подход к исследованию времени. Связь между важнейшими предпосылками онтологии и феноменом времени, обнаруженная Хайдеггером, еще не означает, что всякое рассмотрение времени являет собой онтологию. Более того, если бытие раскрывает себя во времени, то бытие и время уже не тождественны, следовательно, если мы рассматриваем время само по себе, то есть как самостоятельную реальность, то мы его онтологизи-руем, но если в действительности время не есть самостоятельная реальность, то это уже мнимая онтологизация времени, которая, в сущности, есть его де-онтологизация, поскольку являет собой рассмотрение времени в отрыве от его оснований.
Сложность в экспликации проблемы времени содержит в себе ряд аспектов. Самая первая трудность, возникающая при рассмотрении проблемы времени состоит в определении понятия времени. Нельзя просто назвать «проблема времени», и тем самым отослать к некоторому общеизвестному смыслу.
Особенностью предлагаемого исследовательского подхода является рассмотрение времени в качестве сложного феномена, не сводимого к какому-
2 Хайдеггер М. Бытие и время. - СПБ. .-Наука, 2006 С. 18
либо одному основанию. Историко-философское рассмотрение различных способов проявления и экспликации проблемы времени позволяет дать систематический взгляд на исходный опыт темпоральной проблематики, поскольку именно на основании него оказывается возможным сформулировать проблему времени как таковую. Мы убеждены, что категория времени в действительности есть система смыслов, прояснение каждого из которых требует особого внимания. Огромная путаница в философии возникает именно вследствие не-различенности концептов времени в философской рефлексии, в результате чего происходит весьма тонкая подмена значений, не выходя за пределы понятия времени. Есть и другое распространенное следствие: в связи с тем, что время весьма часто ухвачено мыслью довольно абстрактно и контекстуально, возникает иллюзия, что не время универсально и находит свое отражение в природе, в сознании, мышлении, в эстетическом переживании, в социальных процессах, но, что это разные понятия времени. Например, психологическое время это одно, а физическое - это совсем другое, как, впрочем, и социальное. Как мы полагаем, это весьма сомнительно для всякого отдельного феномена создавать собственное бытие, время, или пространство.
При всем разнообразии представленности проблемы времени в философии, тем не менее, видится возможным выявить две смысловые связки, определяющие способ рассмотрения феномена времени. Это время и бытие, и время и сознание.
В первом случае смысл времени выводится из факта изменчивости и временности сущего, причем отношение времени и существования может коренным образом меняться в зависимости от способа рассмотрения категорий бытия и существования. Так, античная онтология стремится вывести время из того, что устойчиво, что обладает действительным существованием — из метафизических категорий бытия и вечности. Логически, а вернее онтологически, как отмечает А.Ф. Лосев, время определяется как единство бытия и небытия, как становление.3 Так обосновывается изменчивость, но во всех таких
Лосев А.Ф. Античная философия истории. -М. :Наука, 1977
концепциях времени самым сложным было совершить шаг к обоснованию длительности, к возможности получения интервала времени. Очень часто длительность рассматривалась только психологически, как настойчивый факт из мира человеческих мнений, в результате чего небольшому несоответствию логики и формы восприятия времени придавалось мало значения до тех пор, пока средневековая религиозно-философская мысль не обратила свой взор в сторону обстоятельного исследования души.
В философии Августина онтологическим оправданием длительности является рассмотрение её в контексте жизни индивидуальной души, что дает основание рассматривать время вместе с тем и психологически. В Новое Время актуализируется рассмотрение длительности как объективной формы бытия субстанции, возникают концепции абсолютного времени и пространства, тогда как в философии Канта время в его объективном значении низводится до субъективной формы чувственного созерцания. Трансцендентальный подход в философии Канта обнаруживает двойственность в рассмотрении времени. Время выступает в качестве важнейшей гносеологической категории, тогда как онтологические основания времени предполагаются, но оказываются непроясненными ввиду специфики подхода и присутствуют имплицитно.
В феноменологической философии присутствует внутреннее становление темпоральной проблематики, позволяющее рассматривать феномен времени с позиции выявления его субъектных оснований, раскрывающихся в чистом опыте сознания времени (Гуссерль), а также с позиции его онтологических оснований, которые раскрываются в экзистенциальном опыте временности и конечности собственного существования (Хайдеггер). Мы исходим из того, что действительные основания исследуемого феномена сами по себе никуда не устраняются, поэтому рассмотрение обеих концепций, на наш взгляд, позволяют в полной мере оценить двойственную природу времени, раскрывающуюся в истории философии и науки.
Итак, суть проблемы времени в наиболее общем виде состоит в том, что у феномена времени есть две предпосылки - длительность и изменчивость
(продолжительность и временность), которые не обосновывают друг друга. Между этими двумя смыслами - пропасть, хотя время в его конкретном единстве предполагает их синтез. Для нас вполне естественно объединять разные по своей природе и несводимые друг к другу основания времени. Неудивительно, что вопрос их внутреннего противоречия до сих пор не прояснен в должной мере. Между тем, именно внутренняя противоречивость времени является необходимым основанием, в силу которого время можно рассматривать как самостоятельный предмет исследования, а не в качестве производной проблемы. Данный аспект проблемы времени мы рассматриваем как центральный, следовательно, выводы по нему применимы к различным сферам проявления проблемы времени.
История философии показывает, как человеческий ум испытывает разные возможности осмысления времени. Ни одну из концепций времени мы не рассматриваем как окончательную. Поскольку основанием исследования выступает строго очерченная проблема, а не конкретное направление в истории философии, то структура работы предполагает широкое использование историко-философского материала, в меру присутствия в нем искомой проблематики. При этом наше исследование ориентировано на выявление первичного опыта переживания времени, через интерпретацию которого видится возможным определение онтологических и теоретико-познавательных оснований понимания времени. Поэтому, рассматривая проблему времени в истории философии и науки, мы ограничились теми направлениями, которые в наибольшей степени способствуют достижению поставленной цели.
Степень научной разработанности темы исследования.
Специфика предлагаемого исследования в том, что его основанием, равно как и материалом, являются философские и научные концепции, в той или иной степени раскрывающие природу времени, тогда как целью исследования является выявление подлинных оснований внутренней противоречивости времени как специфического феномена. В этом отношении следует заме-
тить, что тот исследовательский интерес, который присутствует в философии XX и начале XXI века в отношении проблемы времени только подтверждает значимость поставленной цели и не исчерпывает её до конца.
При том, что на настоящий момент вышло в свет внушительное количество исследовательских работ, в той или иной степени затрагивающих различные аспекты проблемы времени, вряд ли можно сказать, что именно аспект внутренней противоречивости времени прояснен должным образом. Причиной этому, как мы полагаем, служит тот факт, что рассмотрение основных пунктов темпоральной проблематики происходит не сразу, а последовательно, в связи с чем изначальная двойственность времени, как правило, ускользает от исследовательского взора. Поэтому через прямое сопоставление основных моментов понимания времени мы намерены актуализировать проблему целостного понимания времени в философии.
Использование термина «феномен» в данном случае не случайно. Когда мы говорим о времени как феномене, мы уже подразумеваем, что представление времени, которым мы обладаем, опирается на некий первичный опыт сознания времени и экзистенциальный опыт временности собственного бытия. Таким образом, феномен времени полагается нами в феноменологическом смысле (как то, что являет себя), а не в том смысле, который придавал ему Кант, различая сферу феноменов и вещей в себе.
Феномен времени раскрывает себя двойственным образом: в аспекте существования и в аспекте восприятия реальности, что подпитывает глубоко укоренившуюся традицию различать гносеологический и онтологический способ философствования. Различие между онтологическими и гносеологическими основаниями времени не является абсолютным, поскольку это поднимает вопрос отношения бытия и сознания, при этом было бы опрометчиво их противопоставлять.
Феноменологическое рассмотрение проблемы времени выигрывает в том, что время рассматривается в аспекте его изначальных оснований, показывающих себя в чистом опыте сознания длительности и изменчивости, а
также в экзистенциальном опыте временности собственного существования. Поэтому проблема времени в феноменологической философии обнаруживает глубокую связь с онтологической и гносеологической проблематикой.
Физико-математический аспект проблемы времени сам по себе интересен и нуждается в отдельном и обстоятельном рассмотрении, однако в нашем исследовании практически не присутствует в силу того, что естественнонаучное рассмотрение проблемы времени содержит в себе внутреннее ограничение в отношении онтологической и гносеологической сторон данного вопроса.
В данном исследовании мы опираемся на ряд первоисточников. Из числа важнейших произведений философской классики следует назвать следующие: Парменид, «О природе»; Платон, «Тимей»; Аристотель, «Физика»; Плотин, «Энеады», Августин, «Исповедь»; Кант, «Критика чистого разума», «Критика практического разума»; Шопенгауэр, «Мир как воля и представление»; Гегель, «Энциклопедия философских наук. Философия природы»; Бергсон, «Творческая эволюция», «длительность и одновременность», а также статья «Восприятие изменчивости»; Гуссерль, «Феноменология внутреннего сознания времени»; Хайдеггер, «Пролегомены к истории понятия времени», «Бытие и время», «Кант и проблема метафизики».
Среди наиболее значительных, на наш взгляд, научно-философских трудов, посвященных рассмотрению времени, следует назвать обширное историко-философское исследование П.П. Гайденко «Время. Длительность. Вечность. Проблема времени в европейской философии и науки» , которое содержит в себе систематическое изложение результатов исследований в области проблемы времени разных лет. Также следует назвать работу А.Г. Чер-някова «Онтология времени. Бытие и время в философии Аристотеля, Гуссерля и Хайдеггера»5, которая раскрывает важнейшие метафизические основания проблемы времени в европейской философии, восходящие к истокам грече-
4 Гайденко, П. П. Время. Длительность. Вечность. Проблема времени в европейской философии и науке. -
М.: Прогресс-Традиция, 2006.
5 Черняков А.Г. Онтология времени. Бытие и время в философии Аристотеля, Гуссерля и Хайдеггера. — СПб.:
Высшая религиозно-философская школа, 2001.
ской философии. Работа А.Ф. Лосева «Античная философия истории»6 также весьма интересна, поскольку раскрывает содержание важнейших категорий философии истории в соотнесении с основными способами понимания времени в античности. Научно-исследовательская работа В.И. Молчанова «Время и сознание: критика европейской философии»7 направлена на осмысление трансцендентальной парадигмы мышления, которая находит глубокую взаимосвязь между временем и субъектом, временем и рефлексией, временем и чувственностью.
Среди мыслителей, приблизившихся к естественнонаучной парадигме мышления в отношении тематического вопроса времени следует назвать Рей-хенбаха и его произведение «Философия пространства и времени», Р. Карнапа «Философские основания физики», Дж Уитроу в работе «Естественная философия времени».
Важны и интересны следующие произведения: Жильсон Э. «Избранное: христианская философия», Борхес Х.Л. «История вечности», Тиллих П. «Вечное сейчас (три проповеди из книги)», Лакруа Ж. «Смысл диалога», Бородай Т.Ю. «Проблема вечности мира».
Что касается группы источников и исследовательских работ, посвященных рассмотрению трансцендентальной парадигмы мышления, и соответственно проблемы времени, непосредственно с ней связанной, следует назвать труды Васильева, такие как «Подвалы кантовской метафизики», «Термины кантовской философии». В работе Молчанова В.И. «Время и сознание. Критика феноменологической философии» отдельная глава посвящена рассмотрению времени как фундаментального основания деятельности сознания в философии Канта, тогда как две другие посвящены проблеме времени в философии Гуссерля и Хайдеггера.
Заметим, что историко-философское рассмотрение проблемы времени позволяет обнаружить много общего в различных философских системах. Не-
6 Лосев А.Ф. Античная философия истории. - М. :Наука, 1977.
7 Молчанов В. И. Время и сознание. Критика феноменологической философии. М.: Высшая школа, 1988.
пременно следует отметить, что тема времени в последние годы обретает все большую популярность не только в тех исследованиях, которые затрагивают сущностные аспекты данного феномена, но и в тех, которые отводят принципу временности роль методологического основания для теоретического рассмотрения интересующего явления. По этой причине степень разработанности проблемы времени следует оценивать в двух аспектах: в аспекте вовлеченности темпоральной проблематики в целый спектр естественнонаучных и гуманитарных проблем, а также в степени раскрытия и прояснения глубины и неоднозначности времени как самостоятельного тематического основания исследования.
Поэтому среди множества исследовательских работ, каким-то образом связанных с проблемой времени, разумно привести классификацию по степени вовлеченности проблемы времени в философский дискурс.
Связь проблемы времени с важнейшими проблемами онтологии и гносеологии обнаруживается только на определенном этапе развития мысли. На основании узнавания проблемы времени в контексте центральной философской проблематики происходит взаимное обогащение проблемного поля, изменяется и сам способ философствования, что дает основания оценить совре-
менную философию как «философию процесса» или прийти к пониманию, что «время теперь занимает место бытия»9. Прояснение оснований времени, тем самым, оказывается залогом решения старых философских проблем, и, как следствие, возникает тенденция к рассмотрению времени как самостоятельного проблемного основания.
Поэтому многие мыслители из числа выдающихся представителей философии XX века исходят из онтологической, гносеологической и иной проблематики, но приходят к проблеме времени, поскольку принцип временности обнаруживает себя как часть системы в исследуемой области (или присутствует имплицитно). Здесь частное решение проблемы времени является зало-
8 Гайденко, П. П. Время. Длительность. Вечность. Проблема времени в европейской философии и науке. -
М.: Прогресс-Традиция, 2006. С. 301.
9 Черняков А.Г. Онтология времени. Бытие и время в философии Аристотеля, Гуссерля и Хайдеггера. - СПб.:
Высшая религиозно-философская школа, 2001. С. 15
гом продвижения в развитии исходной проблемы, причем исходная проблема формирует подход к экспликации понимания времени и задает интенцию мысли. На начальном этапе исследование феномена времени еще не обретает самостоятельного значения, но уже высвечиваются многочисленные связи с самыми разными проблемными областями философии. Большинство первоисточников относятся именно к таким работам. По сути, именно они создают основание для последующей экспликации проблемы времени как самостоятельной проблематики.
Отдельное место занимают те произведения, в которых основанием осмысления времени является ближайшее доступное человеческому познанию проявление времени, будь то усмотрение временности бытия существующего или опыт переживания времени в душе, но которые, при этом, ориентированы на раскрытие предпосылок нашего понимания времени или его онтологических оснований. В таких исследованиях, как правило, широко используется методологический потенциал онтологии и гносеологии, значительное место занимает обращение к истории философии. Это и есть те исследовательские работы, которые представляют для нас наибольший интерес, поскольку именно здесь происходит наиболее глубокое проникновение в само основание проблематики, что позволяет оценить статус проблемы времени исходя из самого времени. Подобный аспект экспликации опыта сознания и переживания времени обнаруживается в интуитивизме и философии жизни, а также в трансцендентальной феноменологии Гуссерля и экзистенциальной феноменологии Хайдеггера. В работе Поля Риккера «Время и рассказ» эксплицируется опыт эстетического переживания времени в связи с проблемой языка.
На этом фоне формируется, пожалуй, наиболее широкая часть исследовательских работ, спецификой которых является то, что они исходят из принципа временности как методологического основания, но направлены на исследование иного предметного содержания. Здесь нет целей и задач в прояснении смысла времени, скорее они ориентированы на расширения прикладно-
го спектра проблемы времени, в основе чего лежит узнавание принципа временности во всех возможных областях исследования.
Существенный недостаток такого подхода в том и состоит, что интересующее явление рассматривается сквозь призму временности, не проясняя смысл последней. Неизвестное рассматривается через неизвестное. Нередко общий вывод подобных исследований можно выразить следующим образом: «внимательное исследование показывает, что принцип временности присутствует во всем, однако само по себе время еще недостаточно изучено».
Именно эта группа исследовательских работ является основанием дифференциации проблемы времени.
Общенаучная тенденция дифференциации проблематики, а также специализации различных областей знания обнаруживает себя и в сфере философии, что, как правило, определенным образом связано с претензией философского знания на научную обоснованность своих положений. Поэтому дифференциация темпоральной проблематики также не является исключением. При этом важно отметить первичность цельного и еще не различенного в рефлектирующем сознании общего проблемного поля по отношению к возникающим способам классификации частных проблем.
Способ понимания феномена времени - это ничто иное, как подход мысли, при котором искомый предмет начинает обнаруживать себя, становиться более понятным. Это своего рода «оптика мысли», но именно здесь зачастую и берет начало процесс срастания подхода и предмета, на познание которого и был направлен подход. Так возникают специфические понятия психологического, биологического, онтологического, гносеологического или субъективного времени. Появляется категория социального времени, времени поэтического, наконец, физического. Происходит специализация темпоральной проблематики, негативным последствием чего является дробление общего смыслового поля без прояснения оснований времени как такового.
Так, всякий, кто не сможет отнести свои воззрения о времени к той или иной традиции или к тому или иному виду времени, будет уличен в методоло-
гическом промахе. И это было бы совершенно справедливо, если бы проблема времени относилась к числу мертвых проблем, что возможно только при исчерпании исследуемой проблематики или при исчерпании познавательных возможностей человека в данной области.
Объект исследования.
Объектом диссертационного исследования выступают концепции времени в метафизической философии в лице представителей античной классики; в средневековой онтологии; в новоевропейской философии и в современных философских направлениях в той мере, в которой в них раскрываются онтологические и гносеологические предпосылки понимания времени.
Предмет исследования.
Предметом исследования выступает связь между онтологическими и теоретико-познавательными основаниями феномена времени, раскрывающаяся в рассматриваемых концепциях времени.
Цели и задачи исследования.
Цель исследования заключается в выявлении и прямом сопоставлении онтологических и теоретико-познавательных оснований самораскрытия феномена времени, а также в установлении их связи в перспективе целостного рассмотрения времени.
Поскольку в истории философии не встречается онтологической или теоретико-познавательной экспликации темпоральной проблематики в чистом виде, но в разные эпохи доминируют свои подходы к раскрытию смысла времени, осуществление поставленной цели мы связываем с решением следующих задач:
1. Рассмотреть проблему времени в двух аспектах: в отношении временности и изменчивости «теперь» (принципа его исключительности по отношению к остальным) к продолжительности времени, а также в аспекте выявления
онтологических и теоретико-познавательных оснований времени в античной, средневековой, новоевропейской и немецкой классической философии, а также в философии XX века.
Через прямое сопоставление основных моментов понимания времени актуализировать проблему целостного понимания времени в философии.
Выявить основные предпосылки онтологического способа осмысления времени, показать и подчеркнуть содержательное единство классической онтологии по способу отношения категории бытия к категории «теперь», а также определить теоретические основания рассмотрения категории настоящего в качестве онтологического основания времени.
Рассмотреть философские основания перехода от онтологического к психологическому способу пониманию времени, обозначенного в философии Августина.
Исходя из понятия длительности, рассмотреть идею беспредпосылоч-ной гносеологии в трансцендентальной философии, а также выявить гносеологические основания рассмотрения времени и сознания в качестве единого проблемного поля.
Выявить онтологические и теоретико-познавательные основания возможности усмотрения во времени онтологически значимой реальности посредством рассмотрения темпоральной проблематики в философии XX века.
Посредством герменевтического метода познания выявить ключевые основания проблематичности создания единой и непротиворечивой концепции времени.
Методологические основания исследования.
Методологические основания исследования непосредственно связаны со спецификой исследуемого вопроса и теми сложностями, которые встречаются на пути реализации поставленных задач.
Учитывая всю сложность в определении времени как предмета познания, мы исходим из того, что при всей проблематичности теоретического и
эмпирического рассмотрения времени, тем не менее, оно нам дается в опыте переживания времени. Именно поэтому время само по себе не является предметом данного исследования. Предметом исследования выступают онтологические и теоретико-познавательные основания времени, раскрывающиеся через аналитику способов понимания времени, которые присутствуют в истории философии. Мы считаем, что на основании анализа способа понимания времени оказывается возможным выявить те основания понимания времени, которые восходят к первичному опыту переживания времени, то есть к тому, каким образом оно нам дается, и отличить от тех оснований понимания времени, которые восходят к общей парадигме мышления, характерной для данного подхода и задают интенцию мысли. Это является важным условием возможности систематизации полученных результатов.
В процессе реализации поставленных целей и задач исследования мы неоднократно обращаемся к историко-философским исследованиям, у которых есть как сильные, так и слабые стороны. Историко-философский подход ориентирован на нахождение связи и различий между сменяющими друг друга эпохами. При этом недостатка в установлении связи, которая всегда заключена в духе проблематики, история философии не испытывает, чего нельзя сказать об установлении различий. Поэтому сам подход нуждается в четких противопоставлениях и основаниях различия, и когда они находятся, то распространяются среди историков философии с рекордной скоростью, обретая популярность и закрепляя позиции несомненности. Тогда как онтологическое рассмотрение истории философии, наоборот, не акцентирует столько внимания на различиях, оно ориентировано на исходный опыт философа, на природу первых философских «основопонятий» и на единое основание философского видения, способное проявиться разными способами в зависимости от конкретной исторической ситуации. В этом смысле вполне оправдан широко применимый в философии Мартина Хайдеггера метод деструкции онтологии, а также ближайшим образом с ним связанный герменевтический метод.
Применение герменевтического метода позволяет увидеть, что герменевтический аспект философствования как герменевтика наличного бытия имманентно присутствует уже у Аристотеля как способ формирования онтологической установки на основании факта временности. В работах ведущих исследователей метафизической философии (П.П. Гайденко, А.Г. Черняков и другие) отмечено, что в основе онтологической проблематики лежит принцип трансценденции, выхода в сферу сверхчувственного, это дает право утверждать, что основополагающие категории классической метафизики есть трансцендентные категории. Основанием понятности этих категорий является принцип единства аналогии, нашедший свое применение в средневековой схоластике, а также в философии неотомизма. Однако всякая аналогия, а также метафора уже обладает определенной истолкованностью в рамках той культурной традиции, к которой она принадлежит, что только подтверждает адекватность использования герменевтического метода в рассмотрении важнейших концепций и теорий времени, представленных в философии.
Нетрудно заметить, что историко-философское рассмотрение проблемы времени это не только история в той или иной степени обоснованных суждений о времени или история познания времени как чего-то в целом определенного, — это история самого понятия времени.
Из числа общефилософских методов нами используется метод системного анализа, историко-компаративистский и метод типологического сравнения. Метод системного анализа выделяет и исследует наиболее важные элементы изучаемого объекта, историко-компаративистский метод позволяет проследить концептуальное развитие взглядов о сущности феномена времени. Также он позволяет реконструировать предпосылки и теоретические основания важнейших способов осмысления времени.
Диалектический подход был использован в связи с тем, что время как феномен познания, уже обнаруживает в себе внутреннюю противоречивость, что дает основание рассматривать выявленное противоречие как смыслообра-
зующую основу времени, а не как факт безысходности в попытке осмысления времени.
Также диалектический способ рассмотрения времени уже присутствует в философии при рассмотрении времени как становления, которое диалектически выводится из категорий единого и многого, бытия и ничто в философии Платона, Аристотеля, Плотина, Августина и прочих мыслителей.
Научная новизна исследования.
Теоретическая новизна исследования определяется использованными методами и методологическим подходом, его целью и задачами и состоит в следующем:
предложенный подход позволяет выявить единые основания проблемы времени в различных формах её проявления, поскольку ориентирован на рассмотрение наиболее общих и фундаментальных оснований времени, которые универсальны и не зависят от того, в качестве чего рассматривается время в конкретной ситуации;
сформулирована проблема времени в ее наиболее общем виде как невозможность целостного осмысления времени без осознания того факта, что время синтетично по своей природе. Время раскрывается как феномен соединения чистой продолжительности и временности живого «теперь», которые несводимы друг к другу и не могут быть эксплицированы друг из друга;
учитывая вышеупомянутый аспект, было совершено рассмотрение ключевых способов понимания времени в истории философии (античная «онтология настоящего», трансцендентальная гносеология Канта и современная «философия процесса») с целью выявления формы логического отношения продолжительности и временности.
- посредством герменевтического метода научного познания были выявлены два основания проблематичности создания единой концепции времени в философии: во-первых, смысл понятия времени в истории философии и науки всегда раскрывается в определенном контексте; во-вторых, феномен
времени обладает собственной противоречивостью, и понятие времени, следовательно, не эксплицируется из единого основания. Следует заметить, что приведенные аспекты дополняют друг друга, что во многом и определяет разнообразие подходов в отношении к общей проблеме времени.
Положения, выносимые на защиту.
Время как фактор реальности обнаруживает себя в чистом опыте сознания времени и в экзистенциальном опыте временности собственного существования. Определяющими смысловыми концептами времени являются чистая продолжительность времени и настоящее как фактор временности и изменчивости. В связи с чем в отношении времени и существования обнаруживается двойственность, состоящая в том, что, с одной стороны, всякое событие, движение, изменение и развитие происходит во времени в аспекте переживания изменчивости и восприятия реальности, с другой стороны, гносеологическое рассмотрение времени не способно уловить временность настоящего в его бытии. Время как продолжительность уже фундировано субъективными основаниями восприятия изменчивости, будь то абсолютная длительность или априорные формы чувственного созерцания. Поэтому временность существования выходит за пределы опыта сознания времени и предполагает онтологический подход к рассмотрению проблемы времени.
Ярким примером онтологического подхода к определению «теперь» в его бытии является античная «онтология настоящего», тогда как наиболее последовательную реализацию гносеологического подхода к определению времени являет трансцендентальная парадигма мышления, где время предстает в качестве чистой формы чувственного созерцания последовательности. Основное различие между данными подходами состоит в том, какой из аспектов времени берется как основополагающий, а какой в качестве дополнительного принципа, нуждающегося в обосновании.
В трансцендентальной парадигме мышления преобладает формальное рассмотрение времени, безотносительное к его содержанию, что и опре-
деляет невосприимчивость концепции времени как априорной формы чувственного созерцания к проблеме изменчивости и спонтанности бытия настоящего, без осознания которой время обнаруживает себя односторонним образом. Формальное рассмотрение времени безразлично к «теперь» как моменту осуществления действительности в её бытии.
«Теперь», определенное в аспекте действительного и временного существования, будучи неотъемлемой онтологической составляющей времени, тем не менее, выпадает за пределы опыта сознания времени, но выводится логически на основании факта временности и последовательности существования. Момент настоящего, поскольку оно настоящее, неуловим на эмпирическом уровне познания, поскольку воспринять можно лишь то, что есть, то есть ставшее, которое с позиции изменчивого настоящего есть прошлое, непосредственно следующее за ним. Настоящее, как таковое, «трансцендентно по времени» и может быть воспринято только интуитивно.
Сознание того, что существование не может исчерпываться формальной стороной времени и выходит за его пределы напрямую связано с критикой метафизической философии в рамках философии XX века. Здесь возникает необходимость или признания вневременного характера существования (равно как и движения), или необходимость расширения понятия времени, что вновь актуализирует проблему его целостного понимания. Античная и новоевропейская метафизика пошла по первому пути, современная философия пошла по второму, обнаруживая во времени онтологически значимую реальность.
Большинство трудностей в исследовании феномена времени заключается в его изначальной двойственности и связано с отсутствием ясной определенности этого факта. В результате чего возникают попытки обосновать время, исходя из чего-то одного: или из онтологических оснований существования момента «теперь», или из субъективной формы созерцания продолжительности, что является ошибочным, поскольку феномен времени раскрывается как соединение несводимых друг к другу оснований.
7. Созданию единой и непротиворечивой концепции времени в философии и науке препятствует два аспекта. Во-первых, смысл понятия времени в истории философии и науки всегда раскрывается в определенном контексте, в рамках своей парадигмы мышления, поэтому единое и общее понимание времени проблематично. Во-вторых, феномен времени обладает собственной противоречивостью, и смысл понятия времени, следовательно, не эксплицируется из единого основания. Время проблематично само по себе. До тех пор пока данный аспект остается в тени, весьма затруднительно подойти к какому-либо позитивному решению проблемы времени.
Таким образом, проблема времени оказывается одной из наиболее сложных и неоднозначных проблем в философии, при этом подлинным основанием исследовательского интереса может быть то, что содержит в себе противоречие. Историко-философское рассмотрение проблемы времени позволяет оценить всю противоречивость времени как предмета исследования, и на этом основании видится возможным придать теме времени статус самостоятельной проблематики.
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Теоретическая и практическая значимость исследования определяется спецификой подхода к изучению онтологических и теоретико-познавательных оснований понимания времени в истории философии. Теоретические результаты диссертации могут быть использованы в качестве логико-методологической основы для дальнейшей разработки общих проблем, связанных с исследованием онтологических оснований движения в живых и неживых динамических системах. Концептуальные положения и сам материал диссертационной работы могут быть включены в чтение лекционных курсов по истории философии, систематической философии в разделах онтологии и теории познания, в философии истории, а также спецкурсе по «философии времени».
Апробация диссертационного исследования.
Основные положения диссертационного исследования нашли свое отражение в семи научных публикациях, в том числе одной из списка изданий, аккредитованных ВАК.
Материалы диссертации использовались при разработке лекционных курсов, а также семинарских занятий по философии.
Диссертация обсуждалась на кафедре философии КубГАУ и рекомендована к защите.
Структура и объем диссертации.
Работа состоит из введения, трех глав, включающих девять параграфов, заключения и списка использованной литературы, в который входит сто сорок восемь источников, в том числе семь на иностранном языке. Общий объем диссертации составляет сто тридцать две страницы.
Истоки онтологической значимости категории «настоящего» в философии античных классиков и несущественность времени как самостоятельной проблемы
Специфика предлагаемого исследования в том, что его основанием, равно как и материалом, являются философские и научные концепции, в той или иной степени раскрывающие природу времени, тогда как целью исследования является выявление подлинных оснований внутренней противоречивости времени как специфического феномена. В этом отношении следует заме тить, что тот исследовательский интерес, который присутствует в философии XX и начале XXI века в отношении проблемы времени только подтверждает значимость поставленной цели и не исчерпывает её до конца.
При том, что на настоящий момент вышло в свет внушительное количество исследовательских работ, в той или иной степени затрагивающих различные аспекты проблемы времени, вряд ли можно сказать, что именно аспект внутренней противоречивости времени прояснен должным образом. Причиной этому, как мы полагаем, служит тот факт, что рассмотрение основных пунктов темпоральной проблематики происходит не сразу, а последовательно, в связи с чем изначальная двойственность времени, как правило, ускользает от исследовательского взора. Поэтому через прямое сопоставление основных моментов понимания времени мы намерены актуализировать проблему целостного понимания времени в философии.
Использование термина «феномен» в данном случае не случайно. Когда мы говорим о времени как феномене, мы уже подразумеваем, что представление времени, которым мы обладаем, опирается на некий первичный опыт сознания времени и экзистенциальный опыт временности собственного бытия. Таким образом, феномен времени полагается нами в феноменологическом смысле (как то, что являет себя), а не в том смысле, который придавал ему Кант, различая сферу феноменов и вещей в себе.
Феномен времени раскрывает себя двойственным образом: в аспекте существования и в аспекте восприятия реальности, что подпитывает глубоко укоренившуюся традицию различать гносеологический и онтологический способ философствования. Различие между онтологическими и гносеологическими основаниями времени не является абсолютным, поскольку это поднимает вопрос отношения бытия и сознания, при этом было бы опрометчиво их противопоставлять.
Феноменологическое рассмотрение проблемы времени выигрывает в том, что время рассматривается в аспекте его изначальных оснований, показывающих себя в чистом опыте сознания длительности и изменчивости, а также в экзистенциальном опыте временности собственного существования. Поэтому проблема времени в феноменологической философии обнаруживает глубокую связь с онтологической и гносеологической проблематикой.
Физико-математический аспект проблемы времени сам по себе интересен и нуждается в отдельном и обстоятельном рассмотрении, однако в нашем исследовании практически не присутствует в силу того, что естественнонаучное рассмотрение проблемы времени содержит в себе внутреннее ограничение в отношении онтологической и гносеологической сторон данного вопроса.
В данном исследовании мы опираемся на ряд первоисточников. Из числа важнейших произведений философской классики следует назвать следующие: Парменид, «О природе»; Платон, «Тимей»; Аристотель, «Физика»; Плотин, «Энеады», Августин, «Исповедь»; Кант, «Критика чистого разума», «Критика практического разума»; Шопенгауэр, «Мир как воля и представление»; Гегель, «Энциклопедия философских наук. Философия природы»; Бергсон, «Творческая эволюция», «длительность и одновременность», а также статья «Восприятие изменчивости»; Гуссерль, «Феноменология внутреннего сознания времени»; Хайдеггер, «Пролегомены к истории понятия времени», «Бытие и время», «Кант и проблема метафизики».
Среди наиболее значительных, на наш взгляд, научно-философских трудов, посвященных рассмотрению времени, следует назвать обширное историко-философское исследование П.П. Гайденко «Время. Длительность. Вечность. Проблема времени в европейской философии и науки» , которое содержит в себе систематическое изложение результатов исследований в области проблемы времени разных лет. Также следует назвать работу А.Г. Чер-някова «Онтология времени. Бытие и время в философии Аристотеля, Гуссерля и Хайдеггера»5, которая раскрывает важнейшие метафизические основания проблемы времени в европейской философии, восходящие к истокам греческой философии. Работа А.Ф. Лосева «Античная философия истории»6 также весьма интересна, поскольку раскрывает содержание важнейших категорий философии истории в соотнесении с основными способами понимания времени в античности. Научно-исследовательская работа В.И. Молчанова «Время и сознание: критика европейской философии»7 направлена на осмысление трансцендентальной парадигмы мышления, которая находит глубокую взаимосвязь между временем и субъектом, временем и рефлексией, временем и чувственностью.
Среди мыслителей, приблизившихся к естественнонаучной парадигме мышления в отношении тематического вопроса времени следует назвать Рей-хенбаха и его произведение «Философия пространства и времени», Р. Карнапа «Философские основания физики», Дж Уитроу в работе «Естественная философия времени».
Важны и интересны следующие произведения: Жильсон Э. «Избранное: христианская философия», Борхес Х.Л. «История вечности», Тиллих П. «Вечное сейчас (три проповеди из книги)», Лакруа Ж. «Смысл диалога», Бородай Т.Ю. «Проблема вечности мира».
Что касается группы источников и исследовательских работ, посвященных рассмотрению трансцендентальной парадигмы мышления, и соответственно проблемы времени, непосредственно с ней связанной, следует назвать труды Васильева, такие как «Подвалы кантовской метафизики», «Термины кантовской философии». В работе Молчанова В.И. «Время и сознание. Критика феноменологической философии» отдельная глава посвящена рассмотрению времени как фундаментального основания деятельности сознания в философии Канта, тогда как две другие посвящены проблеме времени в философии Гуссерля и Хайдеггера.
Логическое отношение категорий дискретного и континуального при определении времени через ритмическое движение
Классическая форма рассмотрения времени в отношении последовательности существования не является изобретением кого-либо из известных нам философов или ученых древности, но восходит к повседневному опыту переживания всякого события сначала как настоящего, а потом как прошлого. Соотнесенность прошлого и настоящего дает представление о будущем, на восприятие которого в его наступлении в настоящем настроен практически каждый человек.
Вопрос отношения времени и действительного существования, на наш взгляд, является ключевым в определении онтологического смысла времени. Сложность в том, что повседневный опыт восприятия реальности дает весьма правдоподобное решение данного вопроса, которое, однако, при более пристальном рассмотрении обнаруживает внутреннюю противоречивость и сомнительность. В герменевтической онтологии Мартина Хайдеггера «расхожее понимание времени» рассматривается как основание перехода к теоретическому рассмотрению времени и представляет собой тот материал, который нуждается в адекватном истолковании и прояснении темпоральных смыслов, присутствующих в нем10. Эдмунд Гуссерль в вопросе познания истинной природы времени придерживался другой методологии, суть которой заключалась в достижении опыта чистого сознания времени. Это оказалось возможным благодаря феноменологической редукции посредством вынесения за скобки всех предпосылок понимания времени, которые могут помешать самораскрытию феномена времени в сознании .
Оба метода по-своему оправданы, но применимость их определяется познанием самого времени как феномена, в то время, как в отношении историко-философского рассмотрения проблемы времени,, применимость их сомнительна. Рассмотрение истоков онтологического понимания времени, а также способов обоснования длительности дается нами не с целью познания той философии, к которой принадлежат приведенные нами концепции, но с целью обнаружения смысловых инвариантов в отношении понимания времени вообще. В определенной степени рассмотрение основных концепций вре мени, представленных античной философией, уже направлено на прояснение структуры темпоральных смыслов в важнейших концепциях времени в современной философии, что в дальнейшем позволит определить темпоральную проблематику как самостоятельную и универсальную. Кроме того, это позволит провести всестороннее рассмотрение проблемы времени без задержки на рассмотрении какого-либо частного исторического типа определения и решения проблемы времени.
В современной философии проблема времени обретает колоссальное значение, и связано это не только с тенденцией рассмотрения проблемы времени и сознания в трансцендентальной феноменологии в качестве единого проблемного поля, где понимание сущности времени позволяет приоткрывать внутренний мир чистых сознательных процессов, но и с тем, что темпоральная проблематика обнаруживает в себе глубокие основания онтологической дифференциации в структуре метафизической философии вообще.
На наш взгляд, если проблема времени обнаруживает в себе основания онтологической дифференциации, то совсем не лишним будет предложить опыт темпоральной дифференциации основополагающих смыслов времени. Поскольку время, как мы полагаем, обнаруживает себя как сложный феномен, основания которого не исчерпываются ни онтологическим рассмотрением времени, ни теоретико-познавательным, то достижение смысловой различен-ности концептов времени видится возможным при внимательном сопоставлении результатов обоих подходов. На первом этапе предполагается рассмотрение онтологических оснований времени в рамках метафизической философии, что позволит выявить их имманентное присутствие или отсутствие в гносеологическом способе рассмотрения времени. Гносеологический способ рассмотрения времени, напротив, оказывается восприимчив к выявлению субъектных оснований времени, но оставляет в стороне бытийные основания времени, полагающие предел чистой субъективности.
Следует заметить, что классической формой определения понятия времени является рассмотрение его в аспекте последовательности существования, а только потом в аспекте переживания и восприятия изменчивости. Такого направления исследования времени придерживался и сам Августин, и многие теоретики времени, вплоть до Канта, который впервые в философии предложил трансцендентальное истолкование пространства и времени, в котором за точку отсчета принимается субъективное переживание, но не действительное существование вещей и событий.
В выбранном нами вопросе прослеживается достаточно четкая связь между онтологическим способом рассмотрения времени, а также способом рассмотрения категории настоящего, с одной стороны, и способом понимания и формирования онтологической проблематики на основе выхода за пределы времени, с другой. Подобная идея была высказана Мартином Хайдеггером в «Бытии и времени», где он рассматривает темпоральную проблематику, имманентно присутствовавшую в философии всегда в качестве предпонимания онтологии12. Там же одной из центральных идей является возможность «ра-зомкнутости» времени в бытие.
Ряд историко-философских работ, в которых в той или иной степени отражена проблема времени в античной философии, а также произведения античных классиков, таких как Парменид, Платон, Аристотель, Плотин, Боэций, Симпликий и многие другие, дают общую картину в отношении вопроса связи категории «теперь» и бытия. Категория настоящего, момент «теперь», выступает в роли такого момента времени, в котором открывается его связь с бытием. Бытие, равно как и вечность, может быть понято как «вечно существующее настоящее». Так, Симпликий определяет «теперь» как «окно в вечность», Парменид относительно бытия говорит, что оно всегда только есть, ибо для него нет ни прежде, ни потом. Бытие, следовательно, вечно и представляет собой непрерывное пребывание в настоящем. Платон, давая определение времени в качестве «подвижного образа вечности» ,
Трансцендентальные основания времени в философии Имануила Канта
Характерной особенностью античного способа мысли является представление о цикличности движения, которое, по сути, сочетает в себе как дискретность, так и континуальность. Именно цикличное, ритмичное и гармоничное движение, с одной стороны, непрерывно, но, с другой стороны, предполагает число целых тактов или оборотов. Ритмичность движения порождается формой взаимоотношения противоположностей. По сути, время создает то, что его, якобы, наполняет: движение, которое есть ничто иное, как всепроникающая игра противоположностей, звучанием которой наполнен весь космос.
Как известно, звук, будь то музыка или голос, не может не длиться, а длительность есть важнейшая характеристика времени. Становление, онтологическим определением которого является единство бытия и небытия, - это внутренняя сторона времени. Но становление не может происходить, минуя законы гармонии, вне ритма, поэтому и весь мир, поскольку он един, пронизан единым звучанием времени.
Таким образом, звучание оказывается тем, что способно объединить в себе становление и длительность. Ритмическое становление есть основа звука, тогда как длительность звучания есть необходимый аспект его восприятия.
Итак, важной особенностью античного способа понимания времени является его цикличность на уровне развития истории, внутренняя ритмическая структура, а также неотделимость времени от того, что его наполняет. По сути, время немыслимо в качестве вместилища мировых событий, наряду с пространством, как это будет описано у Ньютона, и тем более время непредставимо в качестве чистой формы чувственного созерцания, как у Канта. Время, число и движение образуют единство смысла и дают основание исчисления времени.
Цикличность движения поэтому, есть непреложный аспект для образования времени из движения, поскольку ритм уже предстает как единство дискретного и континуального. Здесь же достаточно ясно высвечиваются две формы непрерывности — внешняя и внутренняя, единство которых и задает основание цельного взгляда на время.
Рассмотрение времени как величины континуальной в чистом виде или дискретной несет в себе ряд глубоких противоречий, при этом больший интерес представляет не то, насколько противоречиво можно выразить время в свете концепции дискретного или континуального, но то, каковы сами основания противоречивости всякой возможной формы выражения времени.
Континуальность времени выражает весьма распространенное понимание времени как непрерывного перехода от непосредственно предшествующего к последующему. При этом, время не содержит наименьшей неделимой части, оно в принципе не складывается из частей.
Следует отметить, что принцип непрерывности времени ставит под сомнение процедуру исчисления времени. Так, на основании континуального понимания времени можно, например, обосновать невозможность доказательства того, что год действительно дольше следующей за ним секунды (ни год, ни секунда не содержат в себе конечных, неделимых частей, которые можно полагать как основание счета, а прямое сравнение здесь неуместно в силу того, что они не существуют одновременно). Представление о том, что год дольше секунды опирается на отношение части и целого, другое дело, правомерна ли подобная модель в отношении времени как чистой последовательности (последовательность восприятия или существования не предполагает понятия части в отношении времени). Далее, последовательно применяя принцип непрерывности в отношении времени, оказывается невозможным образование времени. Время не складывается из моментов подобно тому, как прямая линия не складывается из точек. А это, в свою очередь, указывает на дальнейшие затруднения, а именно: как вообще возможен переход из будущего в прошлое, если нет того, что переходит, то есть момента? Более того, время немыслимо вне различения прошлого, настоящего и будущего, что уже предполагают дискретность.
Дискретное полагание времени, конечно, снимает проблему исчисления времени и возможности рядоположенного представления темпоральной последовательности, но вызывает еще большие затруднения. Например, если последовательные моменты не соприкасаются в силу принципа дискретности, то ни один момент не будет содержать в себе основание для возникновения следующего. Заметим, что даже если уподобить время кинематографической ленте с последовательностью кадров (та модель, которую описывает Бергсон, полемизируя с ней30), то и здесь неустраним момент непрерывности: непрерывная работа механизма по смене кадров. Основание перемены положения кадров не лежит в самих кадрах как моментах. Дискретная последовательность, таким образом, обнаруживает себя как имитация времени и указывает на то, что здесь присутствует иное основание для смены одного момента другим.
Здесь можно было бы прийти к тому выводу, что время или невыразимо в категориях дискретного и континуального, или соединяет их воедино, тем самым обращая свое внимание на категорию ритма как, возможно, только одной из форм единства дискретного и континуального во времени.
Действительно, ритм, как и всякое волновое движение, в себе непрерывен, но обладает структурой последовательности и может быть представлен дискретно. Когда мы наблюдаем цикличное движение, мы без труда можем определить число единых, полных тактов, но сам момент, где заканчивается одно движение и начинается другое, всегда условен в силу непрерывности и ритмичности непрерывного движения.
Однако при более внимательном рассмотрении вопроса становится ясно, что речь идет не о самом времени, а о представлении того, что выражает время. Время выражается или в движении, в самом его широком понимании, или в том, где происходит движение — в пространстве.
Время как реальная длительность в философии Анри Бергсона и поиск онтологических возможностей чистой изменчивости
Бергсон является одним из представителей так называемой «философии жизни», характерной особенностью данного направления является критика механистически-рассудочного мировоззрения, а также всякое проявление механицизма к культуре. Поскольку исходным понятием всего направления является понятие жизни, возникает необходимость правильного соотнесения категории времени и жизни. В философии жизни отвергается понимание времени и пространства в качестве вместилища событий безотносительного к их содержанию. Внешняя определенность жизни, такая как хронологические рамки или продолжительность, есть нечто вторичное по отношению ко времени в аспекте осуществления жизни. Так, одним из исходных концептуальных моментов является рассмотрение времени в двух срезах: в качестве абстрактной модели и в его подлинном значении.
Уже сейчас можно обозначить несколько вопросов, прояснение которых немаловажно в свете исследования философии времени Бергсона.
Ключевыми категориями в описании времени выступают категория «реальной длительности», которая имеет непосредственное отношение к переживанию времени в нашей душе и категория «изменчивости» которая больше относится к действительной форме существования, будь то существование материи или существование души. Но поскольку длительность, или фиксируемая нами последовательность, относится к форме восприятия опыта нашим сознанием (неважно, это опыт внутренний, как память, или внешний, как созерцание объектов), то следует вполне законный вывод, что вне души нет и длительности. В этом положении Бергсон недалеко ушел от Канта с его осмыслением времени в качестве субъективной формы познания. Однако имманентность длительности душе для Бергсона вовсе не означает, что ей не будет присуща изменчивость.
Бергсон относится к числу тех мыслителей, которые принципиально не согласны с понятием субстанции как некой онтологической основы сущего. Вопрос, который следует адресовать бергсоновской философии, состоит в том, претендует ли «реальная длительность» на онтологический статус или же отказ от онтологических категорий метафизической философии, вместе с тем, есть и отказ от онтологии в сфере философского знания.
Исходный тезис Бергсона состоит в том, что не изменчивость есть форма проявления чего-то неизменного, а наоборот, все, якобы неизменное, статичное и даже застывшее, косное, — все это на более глубоком уровне обнаруживает совершенную подвижность, изменчивость, если хотите, временность. Он принципиально не согласен с тем ходом мысли, что изменяться может только нечто в сути своей неизменное. Он не принимает понятие «субстанция», отрицая тем самым и субстанциальность души. При всем при этом важнейшим пунктом бергсоновской философии является то, что он имманентно предполагает, что чистая изменчивость, возможно, не есть самый глубокий уровень бытия, хотя познать мы это не можем, по крайней мере, силой логического мышления. Такие выводы можно сделать на основании знакомства с некоторыми основными положениями его философии.
На психологическом уровне (а бергсоновскую трактовку времени принято считать психологической, хотя с оговоркой) время не выстраивается в простой последовательности, но имеет место взаимное проникновение «частей» времени. Такое взаимопроникновение осуществляется через память. Память есть основание единства взаимосвязи времени. По сути дела, память играет роль субстанции, смысл которой в объединении различных аффектов и переживаний под одним неизменным основанием, проявлениями которого они и являются. Как замечает Гайденко, характерным моментом метафизики Бергсона является то, что «длительность течет как бы «через субъект», независимо от него самого, от его деятельности и его личностной структуры».53
Там же возникает допущение, что категория «жизненного порыва» непосредственно связана с этим фактом. По сути, это означает, что жизнь проходит через нас, и, как знать, возможно именно она определяет все наши желания, стремления и «осознанные» действия. Природа творит через живые существа, в растениях и низших животных бессознательно, тогда как в человеке обретает сознание.
Внимательное исследование бергсоновской концепции времени показывает, что время здесь трактуется как минимум двумя, отличными друг от друга, способами. С одной стороны, истинное время по Бергсону рассматривается в качестве «реальной длительности», основания которой Бергсон усматривает в душе, полагая, что время течет через душу. С другой стороны, в отношении физической реальности у Бергсона фигурирует категория абсолютной изменчивости, тотальность которой заключается в том, что для изменчивости нет неизменной субстанции как неизменного основания вещи, для нее нет ни прошлого, ни будущего, одно только неопределимое настоящее.
В работе «Длительность и одновременность» Бергсон дает такое определение длительности: «...длительность, по существу своему, есть продолжение того, чего нет более, в том, что есть».54 Такое определение длительности возвращает нас к августиновскому пониманию времени, в рамках которого прошлое, настоящее и будущее существуют не в прошлом, настоящем и будущем, но все они есть лишь в настоящем, и превращаются в «настоящее прошлого», «настоящее настоящего» и «настоящее будущего»55.
Действительно, существование прошлого, настоящего и будущего в настоящем - это и есть существование того, чего нет в том, что есть. Важным пунктом отличия бергсоновского рассмотрения времени является то, что кате гория будущего у Бергсона практически не рассматривается. То, что когда-то было, никуда не устраняется. Памятью, следовательно, обладает не только сознание, но и сама изменчивость, все прошлое существует в настоящем, настоящее, по сути, есть итог всего прошлого становления мира.
