Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Особенности исследования социальных и психологических предпосылок суицида
1.1. Суицид как социальное явление в контексте истории философии 12
1.2. Психологические причины суицида: основные парадигмы изучения 29
1.3. Интерпретации отчуждения в качестве социально - психологической предпосылки суицида 48
Глава 2. Интерсубъективность как гносеологический принцип изучения суицида
2.1. Суицидальное поведение: логико - гносеологическая интерпретация 65
2.2. Типы суицидального поведения по гносеологическим основаниям 88
2.3. Интерсубъективные основания психиатрии 107
Заключение 121
Список использованной литературы 126
- Суицид как социальное явление в контексте истории философии
- Психологические причины суицида: основные парадигмы изучения
- Суицидальное поведение: логико - гносеологическая интерпретация
- Типы суицидального поведения по гносеологическим основаниям
Введение к работе
Самоубийство - одна из вечных проблем человечества, поскольку существует как явление практически столько же, сколько существует на Земле человек.
Самоубийство, суицид (лат. "sui"- себя, "caedere" - убивать) - чисто человеческий поведенческий акт самоустранения из жизни. Э. Дюркгейм, автор первого фундаментального социологического труда, посвященного самоубийствам. (1897), дает такое определение суицида: «Самоубийством называется каждый смертный случай, который непосредственно или опосредованно является результатом положительного или отрицательного поступка, совершенного самим пострадавшим, если этот знал об ожидавших его результатах» [35, С. 26]. Современные российские суицидологи Я. Гилинский и П. Юнацкевич дают следующее определение суицида: «Самоубийство - умышленное (намеренное) лишение себя жизни» [21, С. 11]. Современный российский философ С. Аванесов дает более расширенное определение самоубийства - это сознательное, добровольное и целенаправленное достижение человеком смерти, осуществленное собственными силами [1, С. 17].
Суицидальное поведение - очень сложный и многоаспектный феномен, включающий в себя завершенные самоубийства, покушения на свою жизнь, суицидальные мысли, идеи, намерения.
Предлагаемая работа представляет собой рефлексию над суицидологией в целом, и философской суицидологией в частности; выявление содержания и его гносеологического основания. Суицидология есть термин, закрепившийся, прежде всего, в современной науке; он обозначает такую исследовательскую дисциплину, предметом которой является самоубийство. До тех пор, пока суицидология остается только научной отраслью, в ней могут применяться лишь частные методы науки: либо в единственном числе в границах отдельных наук (в психологии, социологии, медицине), либо в сумме в тех случаях, когда
суицидология утверждается в качестве специфической научной дисциплины. Но даже комплексный подход к суициду не открывает его сути, оставаясь способом регистрации и систематизации эмпирических причин и фактических обстоятельств самоубийства. Открыть, в чем состоит суть суицида, пишет С. Аванесов, наука не в состоянии и потому должна обращаться за объяснениями к философии [1, С.13].
Именно философия может определить, что такое суицид и, соответственно, с какой исследовательской программой к нему надо подходить. Философская суицидология в силу одного лишь своего наличия утверждает неизбежную ограниченность частных методов науки (даже в их сумме) и тем самым выявляет относительность любого научного заключения на тему самоубийства [1, С. 14-15]. В этом смысле философия суицида (как фундаментальное познание самоубийства в его сути) необходимо предшествует всякой научной суицидологии. Таким образом, суицидология вообще, и философская суицидология в частности, могут быть построены лишь на фундаментальных гносеологических основаниях.
Термин основаная подразумевает теоретические предпосылки обнаруженных проектов философской суицидологии.
Актуальность темы исследования. Актуальность может быть обоснована по двум направлениям:
1. Социально - практическая актуальность. Чрезвычайный рост числа самоубийств (особенно в нашей стране: в 1984 году Россия вышла на одно из первых мест в мире по уровню самоубийств) указывает на важность принципиального углубления суицидологических исследований и в то же время отмечает недостаток их теоретического уровня и их влияния на ситуацию [13]. Самоубийство остается одним из неустранимых симптомов социальной неустойчивости индивида и несовершенства самого общества. «Назрела необходимость проанализировать проблематику самоубийств на современном материале, чтобы эффективнее бороться с этим явлением. Нельзя откладывать выполнение этой высокогуманной исследовательской и
организационной задачи. Крайне важно также изучать обстоятельства, приведшие к трагическим последствиям» [68, С. 166-167].
Статистика самоубийств в СССР являлась закрытой. В 1927 году в Госкомстате закрыли сектор, занимающийся статистикой самоубийств, поэтому отсутствуют достоверные сведения о самоубийствах в СССР с 1927 по 1965 год.
По мнению многих исследователей феномена самоубийства, официальная статистика самоубийств значительно отличается от реальных цифр (как минимум в 2 раза), поскольку в нее попадают только явные случаи. Также никем не фиксируются случаи неудачных попыток ухода из жизни, количество которых в 7-Ю раз больше, чем законченных самоубийств.
2. Культурно - мировоззренческая и общетеоретическая актуальность. В разных областях гуманитарного знания в настоящее время накоплен значительный опыт теоретического осмысления самоубийства. Но эти теоретические знания на данный момент не имеют завершения и поэтому следует подвести некоторый совокупный итог этого осмысления. Такую возможность дает философия с ее генерализующим подходом [1, С.11]. Только на уровне обобщения можно угадывать истинные причины суицида. Поэтому философское осмысление самоубийства может стать чрезвычайно полезным в общетеоретическом плане и может быть востребовано частными научными дисциплинами (медицина, психология, социология, культурология, политология).
Таким образом, безудержный рост общего числа самоубийств в Российской Федерации с одной стороны, и трудность теоретического осмысления этого явления, с другой стороны, создали своеобразную тупиковую ситуацию, для разрешения которой сделано настоящее исследование.
Французский философ XX века, видный представитель экзистенциализма А. Камю считал, что есть лишь одна по-настоящему серьезная философская проблема - проблема самоубийства. Решить, стоит или
б не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, - значит ответить на фундаментальный вопрос философии [44, С.223].
Степень разработанности проблемы. Проблема самоубийства интересовала почти всех философов всех времен. Классические философские трактаты по суицидологии принадлежат Платону («Федон»), Лукрецию («О природе вещей»), Сенеке («Нравственные письма к Луцилию»), Д. Юму («О самоубийстве»), И. Канту («Метафизика нравов»), А. Шопенгауэру («Мир как воля и представление»), Э. Дюркгейму (Социологический этюд «Самоубийство»), У. Джеймсу («Стоит ли жить?»), Н. Бердяеву («О самоубийстве»), А. Камю («Миф о Сизифе»).
Тема самоубийства затрагивалась неоднократно в трудах Эмпедокла, Аристотеля, Сократа, стоиков, киников, Цицерона, Марка Аврелия, Монтеня, Декарта, Спинозы, Вольтера, Монтескье, Руссо, Гегеля, Кьеркегора, Ницше, Вл. Соловьева, Ф. М. Достоевского, 3. Фрейда, Э. Фромма, К. Хорни.
В современной танатологии большую роль сыграли сочинения таких философов, как Ж. Батай («Слезы Эроса»), М. Бланшо («Смерть как возможность»), Ж. Деррида («Дар смерти»), А. Кожев («Идея смерти в философии Гегеля»), Ж.-П. Сартр («Бытие и Ничто»), М. Хайдеггер («Бытие и время»). Общие вопросы суицидологии исследованы в докторской диссертации А. В. Демичева «Философские и культурологические основания современной танатологии» [30]; кандидатской диссертации О. М. Борецкого «Конечность человеческого бытия как проблема мировоззрения» [16]; докторской диссертации М. А. Шенкао «Смерть как социокультурный феномен» [Цит. по: 1, С. 3], посвященной разбору способов представленности смерти в менталитете; в книге С. С. Аванесова «Введение в философскую суицидологию» [1], в которой суицид рассматривается с точки зрения экзистенциализма; в статье И. П. Красненковой «Философский анализ суицида» [56], которая связывает суицид с отсутствием «живой», личностной веры; в книге И. Паперно «Самоубийство как культурный институт» [80].
Тема философского анализа самоубийства присутствует в трудах Ю. Н. Давыдова «Этика любви и метафизика своеволия» [29], где речь идет о развитии этой темы у Достоевского и Камю, В. И. Красикова «Явь беспокойства» [55], в статье И. И. Евлампиева «Кириллов и Христос» [36], в статье А. К. Судакова «Любовь к жизни и запрет самоубийства в кантианской метафизике нравов» [97].
Социальные аспекты суицида рассмотрены в работах П. Ф. Булацеля [17], М. А. Губского [26], А.В. Лихачева [60], Н. Мухина, П. Ольхина [Цит. по: 1, С. 3], Л. К. Шейниса [115], а психологические аспекты рассмотрены в наше время в исследованиях А. Г. Амбрумовой [7, 8], Т. А. Донских, Ц. П. Короленко [54], С. Г. Смидович [Цит. по: 1, С. 3], В. А. Тихоненко [98], Я. И. Гилинского [21, 22], П. И. Юнацкевича [21].
Руководитель Всесоюзного научно-методического суицидологического центра, доктор медицинских наук А. Амбрумова в свое время (1978) отмечала: «Самоубийство - это социально-психологическое состояние личности в условиях неразрешенного конфликта, реализация вполне осознанного желания добровольно уйти из жизни» [7, С. 12]. При этом социально-психологическая дезадаптация понимается весьма широко: утрата близкого, семейный или трудовой конфликт, неуспех в учебе, разрыв дружеских, семейных иди сексуальных связей, тяжелая неизлечимая болезнь - действительная или мнимая и прочее.
Культурно-антропологические и этнографические измерения самоубийства представлены в трудах В. Г. Богораза, Д. К. Зеленина [37], А. Н. Моховикова [72], где исследуется наличие в данной культуре представления о самоубийстве как «выходе» из тяжелой жизненной ситуации.
Психолого-педагогические исследования суицидального поведения отражены в работах Джона Локка, В. М. Бехтерева, Г. М. Дзедушицкого, И. М. Гвоздева, И. А. Невзорова, Луи Проаля, Ч. Спенсера, Е. К. Тихомирова [Цит. по: 21, С. 76-77]. Эти исследователи подчеркивают исключительную роль
воспитания как социального института в формировании «жизненного смысла», который становится реально действующим фактором активности и жизнестойкости при наличии осознанных жизненных программ, совмещающих общественные и личные интересы.
В современной литературе все большее развитие получает развитие
такой раздел суицидологии, как эвтаназия. Наиболее известны такие
исследователи этой проблемы, как Д. Хамфри и Ф. Фут [Цит. по: 1, С. 4]; в
отечественной науке Б. Г. Юдин [125]. В области философии поступка
появились работы
М. М. Бахтина «К философии поступка» [12], Г. Л. Тульчинского «Разум, воля, успех» [102].
Потребность философского рассмотрения суицида ощущают и представители современной социально-психологической суицидологии. Например, Ц.П. Короленко и Т.А. Донских подчеркивают очевидную многомерность проблемы суицидного поведения, которая не может быть решена с точки зрения какой-либо одной из специальных дисциплин, поскольку в самоубийстве оказываются задействованными разнообразные факторы [54, С. 124].
Проведенный подробный анализ литературы показал, что самые ранние описания самоубийств встречаются во всех древнейших рукописных произведениях: Ригведе, Рамаяне, Библии, Коране. В них даны не только описания различных случаев и типов самоубийств у различных народов, но и отражены мотивы, которые могут приводить к этому. В них также показано отношение общества к самоубийству отдельных своих представителей или целых групп, способов и видов самоубийств, попыток препятствовать самоубийствам.
Объект исследования - суицид как социальный, социально-психологический, психологический феномен.
Предметом исследования являются различные способы осмысления суицида, начиная с мифологических, кончая культурно-мифологическими
теориями. При этом имеющие место нефилософские разнообразные концепции суицида взяты во внимание не как расположенные во времени и потому сменяющие друг друга (то есть не чисто исторические), но как одновременно присутствующие в постоянно происходящем и открытом в своей перспективе универсальном философско-суицидологическом дискурсе.
Цель настоящего исследования заключается в том, чтобы на основе опыта философского осмысления феномена самоубийства выделить гносеологические основания изучения суицида и построить теоретическую модель партнерских взаимоотношений «психиатр - больной».
Для достижения цели необходимо выполнить следующие задачи:
Исследовать суицид в контексте истории философии и выделить основные направления изучения этого социального явления.
Выделить основные парадигмы изучения психологических причин суицида.
Проанализировать теорию отчуждения в качестве социально -психологической предпосылки суицида.
Произвести логико-гносеологическую интерпретацию суицидального поведения в контексте разных парадигм.
Установить основные гносеологические основания изучения суицида и осуществить их типологизацию на основе интерпретаций.
Эксплицировать гносеологические основания организации психиатрической службы, установить базовую философскую установку, на основании которой становится возможной конструктивное вмешательство в суицид.
Методологическую основу исследования составили; метод единства исторического и логического, метод единства индивидуального и социального; основные концепции западной и отечественной суицидологии.
Научная новизна. Новизна состоит в увязывании множественных аспектов суицидального поведения в единый «круг знаний» о феномене самоубийства:
В результате анализа социологического изучения суицида выделены три основные направления.
Определены четыре основные парадигмы изучения психологических причин суицида.
Выявлена логико - гносеологическая связь между отчуждением и самоубийством.
Определены семь основных интерпретаций суицидального поведения.
Установлены гносеологические основания изучения суицида и обобщены три основные типа суицидального поведения.
Построена «интерсубъективная» модель психиатрической службы в рамках «принципа согласия», который должен превратить пациента из пассивного объекта для медицинских манипуляций в полноправного партнера в системе «врач - пациент».
Мы предполагаем, что в регламентации самоубийства в обществе исподволь началась новая - третья фаза (фаза морального разрешения на самоубийство)..
В результате всестороннего объективного анализа нами очерчена динамика развития феномена «самоубийства»: жизненный принцип «иметь» («идеология потребительства») - эгоцентризм - отчуждение - депрессия -самоубийство.
9. К научной новизне относится наша позиция о том, что «аномическое»
и «эгоистическое» самоубийства по классификации Э. Дюркгейма
тождественны по сути. Мы не согласны с мнением Э. Дюркгейма о том, что
основной причиной самоубийства в армии является «альтруизм».
Апробация диссертационного исследования. Диссертация прошла апробацию на заседаниях кафедры философии Якутского государственного университета (2003, 2004, 2005). Отдельные положения и выводы диссертационного исследования отражены в тезисах докладов и выступлений
и на региональных научно-теоретических и научно-практических конференциях: «Человек и неблагоприятные условия социализации» (1999), «Проблемы развития социально-психологических служб в Республике Саха (Якутия)» (2002), «Логос. Культура, Цивилизация» (29 мая 2004 г.), «Великая победа и общество» (2005) и отражены в публикациях автора, в частности, в научном журнале «Вестник Якутского государственного университета» (2006).
Структура диссертации. Диссертация состоит из двух глав по три параграфа каждая, заключения, списка использованной литературы.
Суицид как социальное явление в контексте истории философии
Философия требует, пишет доктор философии Е. Махаров, чтобы психические явления рассматривались как результат воздействия окружающей социальной среды, общественной деятельности человека и чтобы учитывались интроиндивидуальные явления [65, С. 168]. К этим «психическим явлениям» относится и суицидальное поведение личности. Без учета внешних, главным образом социальных, условий невозможно отыскать причину возникновения и сущность психических явлений. Естественнонаучный анализ материального субстрата сознания, механизма психических процессов на уровне психологии, в том числе и психиатрии, с необходимостью опираются на основополагающее положение философии об общественной обусловленности сознания личности.
Воспроизводство относительно постоянного статистически устойчивого для каждого конкретного общества числа добровольных смертей, динамика количества и уровня самоубийств в зависимости от экономических, политических, социальных изменений, неравномерное распределение суицидального поведения среди различных социально-демографических групп населения свидетельствуют о социальной природе этого феномена [21, С.17]. Ж.-П. Сартр усматривал отличие человека от животного в том, что только человек может покончить жизнь самоубийством [90, С. 12].
Социальные аспекты суицида рассмотрены в работах М. Губского [26], А. Лихачева [60], Л. Шейниса [Цит. по: 1, С. 3], а в наше время в исследованиях А. Амбрумовой [7, 8], Я. Гилинского и П. Юнацкевича [21, 22], Л. Постоваловой [84].
Многие философы и исследователи суицида основной причиной самоубийства рассматривали снижение социального статуса индивида. Античные философы, за исключением эпикурейцев, связывали суицид с материальными затруднениями.
Самоубийство представлено у Платона как акт деструктивный и потому запретный [Цит. по: 1, С.25]. Наложить на себя руки «считается недозволенным», как говорит Сократ, ссылаясь на Филолая (Федон, 61 с). Распоряжение собой могло совершаться только с разрешения государства, исходя из политической целесообразности. Поэтому и самоубийство, санкционированное государством, «рассматривалось как законный акт» [35, С.399]. Но суицид, совершенный вопреки воле государства или полиса, должен был восприниматься как нанесение ущерба государству и превращался, таким образом, в уголовно наказуемое деяние. «Чему же в таком случае, - спрашивает Платон, - должен подвергнуться человек, убивший то, что всего ближе и, как говорится, всего дороже? Я говорю о самоубийцах, которые насильно лишают себя того, что им суждено судьбой, хотя их к этому не приговаривало государство, не вынудила неотвратимым страданием несчастная случайность или выпавший на их долю тягостный стыд, делающий невозможной жизнь: сами над собой творят они этот неправедный суд, из-за своей слабости и отсутствия мужества» (Законы 873 с) [82].
С другой стороны, считает известный философ А. Аванесов, в платоновских диалогах можно обнаружить утверждение преимуществ смерти перед жизнью, прямой или косвенный призыв к самоубийству [1, С.26]. В «Федоне» [82] Сократ просит Кебета передать Эвену, чтобы тот «как можно скорее следовал за мною (то есть за Сократом), если он человек здравомыслящий». Куда же следует Сократ, он недвусмысленно указывает далее: «Я-то, видимо, сегодня отхожу» (Федон, 61 с).
Запрет на совершение самоубийства, говорит Сократ, «не терпит исключений» (Федон, 62 а); однако Платон находит такие исключения. Самоубийство не является запретным тогда, когда его причиной выступает принуждение богов (Федон, 62 с), неотвратимое страдание, тягостный стыд (Законы, 873 с), невыносимый позор (Апология, 28 d), приговор государства (Законы, 873 с) или приговор суда (пусть даже несправедливый).
Платон оправдывает такие самоубийства: когда для «больного и негодного тела» нет никакой пользы в пище и питье (Горгий, 504 е); для души должно действовать «то же самое правило» (Горгий, 505 Ь).
Как было упомянуто, такое оправдание суицида получает у Платона не только эстетическое и нравственное, но и социально-политическое обоснование, пишет С. Аванесов [1, С.27]. Безнадежно больной человек, конечно, может бороться со своей болезнью и тем самым отодвигать момент смерти (Государство, 406 Ь) [82]; однако Асклепий, по мнению Сократа, «знал, что каждому, кто придерживается законного порядка, назначено какое-либо дело в обществе и он обязан его выполнять, а не заниматься всю жизнь праздным лечением своих болезней» (Государство, 406 с). Поэтому Асклепий лечил лишь тех, кто ведет нормальный образ жизни и достоин исцеления; неизлечимых же (по его мнению) больных он лишал всякой своей заботы, не желая «удлинить человеку никчемную его жизнь» (Государство 407, d). Таким образом, «кто в положенный человеку срок не способен жить, того не нужно лечить, потому что такой человек бесполезен и для себя, и для общества» (Государство, 407 de).
Самоубийство как манифестация слабости и трусости, измеренных именно в социальном или скорее в политическом масштабе, представлена и проанализирована у Аристотеля, который в этом пункте выступает как комментатор Платона [1, С. 27]: «Умирать, чтобы избавиться от бедности, влюбленности или какого-нибудь страдания, свойственно не мужественному, а, скорее, трусу, ведь это изнеженность избегать тягот, и изнеженный принимает [смерть] не потому, что это хорошо, а потому, что это избавляет от зла» (Никомахова этика III, 1116 а 10-15) [10, С. 111].
Психологические причины суицида: основные парадигмы изучения
Социальные условия при системном кризисе предъявляют повышенные требования к адаптационным механизмам личности. Вследствие достаточной консервативности личностного мировоззрения, систем отношений в семьях, социальных группах, их сопротивления резким переменам в обществе, происходит медленное нарастание кризисных явлений личности. Это приводит к ретардированному (запоздалому) ответу суицидом на стресс.
По мнению психологов, в современном обществе, особенно в последнее десятилетие, резко возросло число людей, страдающих от стресса, эмоционального и психологического дискомфорта, что обусловлено ускорением темпа жизни, многочисленными противоречиями между новыми и традиционными представлениями и нормами, стереотипами поведения и мышления. Наибольшей остротой характеризуются проблемы семьи и брака, включающие отношения между супругами, родителями и детьми, представителями разных поколений. Различия в представлениях о семейной жизни, обязанностях мужа и жены, характере отношений между ними часто приводят к неудовлетворенности семейной жизни. Поэтому, самоубийство, выступает прежде всего как явление психологическое, возникающее при определенных, перечисленных нами социальных условиях. В отличие от внешних обстоятельств, обусловливающих суицид (то есть мотивов самоубийства, анализ которых позволяет дать ответ на вопрос «почему?»), анализ психологического смысла суицида дает ответ на вопрос «для чего?».
Многие авторы основную причину суицида видят в особом, психологическом состоянии человека. Как писал Н. Бердяев в психологическом этюде «О самоубийстве»: «Самоубийство есть психологическое явление, и, чтобы понять его, нужно понять душевное состояние человека, который решил покончить с собой... Психология самоубийства есть прежде всего психология безнадежности...» [15, С. 119].
Для стоиков, как и для всех античных философов, если человек станет подвергаться несчастьям и житейским невзгодам, то для сохранения своего достоинства и свободы он может добровольно лишить себя жизни. Умирая, мудрец подчиняется общему закону природы. Стоическая этика включает в свое наставление к блаженной жизни и рекомендацию к самоубийству: «именно на тот случай, - пишет Шопенгауэр, - когда телесные страдания, не устранимые никаким философствованием, никакими принципами и умозаключениями, одержат победу и окажутся неисцелимыми, и единственная цель человека, благополучие, не будет все-таки достигнута, и не останется другого средства уйти от страдания, кроме смерти, которую и надо тогда принять спокойно, как всякое другое лекарство» [122, С, 367-370].
Древнеармянский философ Давид Анахт перечисляет шесть причин для такого разумного предпочтения смерти стоическим мудрецом. Во-первых, это недостаток средств к существованию, во-вторых, - телесный недуг (болезнь, сильная боль), в-третьих, - безвыходная ситуация (например, плен или угроза пытки), в-четвертых, - глубокая старость, в-пятых, - принуждение к нечестивому или унизительному действию, в-шестых, - общая беда (например, явная перспектива взятия города врагами) [28, С. 63-65].
Таким образом, пишет известный философ Л. Шестов, в распоряжении человека остается лишь психологическая свобода согласия с наличным, способность приспосабливаться к условиям существования [117, С. 33]. Руководителем этой смертельной адаптации к наличному выступает разум. Только то самоубийство достойно благородного человека, считает Сенека, которое совершается по внушению разума. Лишь разум властен выносить окончательный приговор о прекращении или продолжении жизни [91, С. 345]. Закаленный против всяческих бедствий долгими раздумьями, наставленный всеобщим учителем разумом, мудрец знает, что рок обнаруживает себя по-разному, но, в конце концов, выносит приговор жизни. Этот-то разум и учит, чтобы человек умирал, как ему нравится, если это возможно; если же такие возможности не предоставляются, то разум всегда подскажет, как учинить над собой расправу, схватившись за первое попавшееся средство [91, С. 27-28].
По мнению С. Аванесова, фаталистическая установка Сенеки, указывающая на неизбежность человеческой конечности, выводит полагание суицида не только как наличного факта, но и как способа сохранения достоинства, как крайнего (экстремального) решения, позволяющего сохранить свободу от обстоятельств [1, С. 28].
М. Гюйо считал, что господствующей идеей философии Эпикура является идея «освобождения» [Цит. по: 1, С. 29]. Однако человек, даже избавившись от страха перед богами и роком, все же остается перед лицом последней необходимости - необходимости смерти. Поэтому высшая и заключительная задача Эпикура состоит в спасении человека от страха смерти, в преодолении страхов ума перед неизбежностью гибели отдельного человека [Там же].
Суицидальное поведение: логико - гносеологическая интерпретация
Из проведенного анализа в I главе следует, что суицидальное поведение, как и любое другое, социально детерминировано, следовательно, имеет свою социальную почву, и что психологические и культурологические факторы являются условиями, в которых проявляются те или иные формы суицидального поведения.
Принятие суицидального решения и распределение моральной ответственности связаны с представлениями о самоубийстве и отношением к этому явлению, сложившимися в сфере общественного морального сознания, общественного мнения. Идея самоубийства циркулирует в общественном сознании и воспроизводится различными средствами культуры. Отношение к самоубийству в обществе, как и на уровне индивидуального сознания, тесно связано с этическими отношениями к жизни и смерти. Для современной цивилизации характерно возрастание ценности человеческой жизни и закрепление этой ценности в системе моральных идеалов, требований, санкций, норм. Одновременно смертность, особенно преждевременная, из объекта пассивного отношения стала предметом активной социальной регуляции, направленной на сведение ее к минимуму. При этих условиях преждевременная смерть и вред, наносимый здоровью, оцениваются как явление негативное, а сохранение и укрепление здоровья - как моральный долг человека перед обществом. Наряду с этим, растущее объединение людей, взаимная привязанность, узы эмоционального влечения создают ситуацию, когда жизнь другого, близкого человека приобретает большую ценность, чем собственная; распространяется сознание того, что собственная смерть не столь страшна, как потеря близких. Рассматриваемая ситуация неоднозначно отражается на отношении к самоубийству. Эти и многие другие несовпадающие тенденции по-разному преломляются в сознании индивидов и влияют на моральный выбор в ситуации психологического кризиса. Суицидальное решение оказывается, таким образом, результатом сложного взаимодействия факторов индивидуального и общественного морального сознания.
Сложность, многогранность феномена самоубийства, а также нередкое смешение индивидуального и социального уровней суицидальных проявлений, разнообразие подходов к их объяснению вынуждают к изучению философско-суицидологических программ.
Известный французский врач XVIII века Эскироль суицид связывал с душевной болезнью, поэтому такого рода утверждение и получило название «эскиролевской концепции» в суицидологии. Он говорил: «В самоубийстве проявляются все черты сумасшествия... Только в состоянии безумия человек способен покушаться на свою жизнь, и все самоубийцы - душевнобольные люди» [Цит. по: 35, С. 40]. Поэтому мы данную концепцию суицидологии назвали как интерпретацию суицидального поведения, объясняющую суицид как «проявление психического заболевания».
До недавнего времени считалось, что большинство самоубийц (семьдесят - семьдесят пять процентов) при жизни не страдали ни психическими, ни наркологическими заболеваниями, но, согласно данным ВОЗ (Всемирной Организации Здравоохранения), 90% самоубийств в мире совершают люди с психическими отклонениями [85, С. 106]. Некоторые исследователи (А. Шопенгауэр, Э. Дюркгейм, Н. Бердяев, К. Ясперс, Д. Шепилов) видели связь между самоубийством и аномальными чертами характера индивида, а также пагубное влияние алкоголизма и наркомании.
А. Шопенгауэр основным внутренним основанием самоубийства считает физиологическое расстройство суицидента. «Если тяжелый характер, дурное расположение духа вследствие телесных ненормальностей (которые лежат большей частью в нервной и пищеварительной системе) достигают очень высокой степени, то малейшая неприятность является достаточным мотивом для самоубийства» [122, С. 455-456].
В своем эссе «Самоубийство» Э. Дюркгейм упоминал: «Утонченная цивилизация, дающая начало анемической и эгоистической склонностям к самоубийству, имеет своим результатом также утонченность нервной системы, делая ее чрезмерно чувствительной. Благодаря этому люди становятся менее способными привязываться к определенному объекту, более нетерпеливыми к ограничениям какой бы то ни было дисциплины, более подверженными бурным раздражениям, а также и преувеличенному упадку духа» [35, С. 393].
К. Ясперс писал: «Среди двух третей самоубийц, которые не является душевнобольными, имеется очень большое число людей с отклонениями от нормы» [Цит. по: 72, С. 75].
Н. Бердяев придерживался такого же мнения: «Нужно сказать, что в момент самоубийства человек в большинстве случаев находится в состоянии психического расстройства, психика его опрокинута и нарушено психическое равновесие» [15, С. 131].
Исследователь самоубийств в Якутии Д. Шепилов [116, С. 12] сообщает, что «...здесь мы должны констатировать резкую повышенность женских самоубийств». Его «...интересует связь «эмерячения» этой, бывшей некогда всеобщей болезни якуток - с самоубийством» [Там же, С. 14]. Далее он утверждает: «Так как нервные расстройства в гораздо большей степени распространены были среди женщин - якуток, нужно полагать, что главную массу самоубийц среди этой категории поставляли они» [Там же, С. 14].
Типы суицидального поведения по гносеологическим основаниям
Философское рассмотрение суицида требует от исследователя этого явления дать ответ на вопрос: что совершается в самоубийстве, иначе говоря, что происходит в результате самоубийства.
Ответ на этот вопрос во многом зависит от мировоззренческих установок исследователя. Человек с атеистическим мировоззрением в самоубийстве рассматривает разрушение физического тела, заодно и гибель, конец психического, духовного «Я». В таком случае исследователь суицидального поведения число самоубийств сопоставляет с пьянством, экономическим положением, социально-политическими условиями, как это делал российский академик К. Герман в своем докладе на тему: «Изыскание о числе самоубийств и убийств в России за 1819 и 1820 годы» [21, С. 26]. В результате этой работы К. Герман делает удивительно глубокий для своего времени (за 70 лет до публикации классического труда Э. Дюркгейма «Самоубийство: социологический этюд») вывод, что усматривает главные причины самоубийства в крайностях: в диких нравах или утонченной цивилизации, в анархии или политическом гнете, в нищете или чрезмерном богатстве. Этот же подход к объяснению феномена суицида наблюдается в работах Э. Дюркгейма [35], 3. Фрейда с его концепцией «влечения к смерти» [108], Э. Шнейдмана с его теорией «фрустрации» [120], в исследованиях отечественных ученых
А. Г. Амбрумовой [7, 8], Я. И. Гилинского [21, 22], Н. В. Конончука [53], П. И. Юнацкевича [21]. Эта концепция нами названа как «телесное» ("физическое тело") гносеологическое основание изучения суицидального поведения.
К этой концепции относятся следующие интерпретации самоубийств: 1) суицид как «проявление психической болезни», 2) «инстинкт», ведущий к самоубийству, 3) «наследственность» как основная причина самоубийства. Эти интерпретации самоубийства позволяют выделить «биологический» тип суицидального поведения, что соответствует «телесному» гносеологическому основанию изучения суицида.
«Биологический» тип суицидального поведения подразумевает такие болезни, как пограничные психические расстройства в виде характерологических особенностей индивида, неврозы, невротические реакции, частым исходом которых является самоубийство. К этому же типу суицидального поведения также следует отнести такие болезни, как хронический алкоголизм и наркомания, так как они являются своеобразными формами «ухода» из жизни, по мнению Р. Мертона и Р. Мариса [Цит. по: 21, С. 25].
В последнее время при изучении суицидального поведения стали пренебрегать биологическим направлением этой проблемы. Начиная с конца XIX века и начала XX века, большинство исследователей суицидального поведения, вслед за Э. Дюркгеймом, 3. Фрейдом на Западе и известными психиатрами В.М. Бехтеровым, И. А. Сикорским в России, А. Г. Амбрумовой в Советском Союзе, стали уделять основное внимание социально-психологическому и социологическому исследованию проблем самоубийства. Сейчас многие исследователи суицидального поведения придерживаются мнения о том, что только примерно четверть самоубийц страдала психическими заболеваниями, и остальные три четверти самоубийц были психически здоровыми людьми. Вслед за ними, благодаря средствам массовой информации, изменилось общественное мнение о самоубийцах в пользу психической полноценности последних. И, как следствие этого мнения, потенциальные суициденты перестали обращаться за квалифицированной помощью к психотерапевтам и психиатрам.
Наше мнение о важной роли психических болезней в происхождении суицидального поведения подтверждается современным зарубежным опытом.
Ухудшению психического состояния общества, по мнению китайских экспертов, способствуют безработица, резкие социальные и экономические перемены, а основными причинами роста количества самоубийств являются психические заболевания, наркомания, алкоголизм, семейные конфликты и жизненные проблемы в целом [85].
