Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Основные направления исследований Я в зарубежной и отечественной философии 15
1.1 .Классические концепции единства Я 15
1.2. Неклассический подход к Я: потеря самоочевидности и аспекты множественности 23
1.3 .Я в отечественной философии 32
1 ^.Представления о единстве и множественности Я в восточной философии 41
Глава II. Проблема единства и множественности Я в психофизиологии сознания 53
2.1. Тело как источник связанности Я. Одно тело - одно Я7 53
2.2. Полушарная асимметрия головного мозга как источник двойственности Я 68
2.3. Расщепление и множественность Я как психическая патология 70
Глава III. Проблема единства и множественности Я в социокультурном контексте 78
3.1. Становление Я у ребенка/ Онтогенез Я 78
3.2. Язык, как возможность созидания образов 80
3.3 Другой и Я как Другой 87
3.4. Исторический генезис Я/ Филогенез Я. 91
3.5. Социальные роли и маски - способы репрезентации Л-образов 102
3.6. Множественное Я в условиях кризиса идентичности 116
3.7.ИзменчивоеЯ протеевская идентичность 124
3.8. Кризис тендерной идентичности: имеет ли Я пол 127
3.9. Ролевая идентичность 132
З 10. Мультимедийные образы. Сетевая идентичность 138
Глава IV. Проблема единства и множествености Я в конструкционистском подходе 143
4.1 .Исследования проблематики Я в социальном конструкционизме 143
4.2. Разные Я- разные дискурсы 145
4.3 .Я как различные нарративы 147
4.4. Самость как полифония множества образов 152
4.5. Идентичность в нарративе и дискурсе 155
Заключение. Единство и множественность Я: выводы из анализа 160
Список литературы 178
- Неклассический подход к Я: потеря самоочевидности и аспекты множественности
- Расщепление и множественность Я как психическая патология
- Множественное Я в условиях кризиса идентичности
- Самость как полифония множества образов
Введение к работе
Обоснование темы исследования
Попытка собрать воедино весь существующий научный и философский материал, касающийся проблематики Я, заранее обречена на провал, ибо невозможно объять необъятное. Человеческое сознание и все сопряженные феномены, такие как душа, самосознание, самость, личность, бессознательное, характер, идентичность и, наконец, Я, находились под пристальным вниманием исследователей с самых первых дней истории человеческой мысли. Нас же интересует не просто вопрос «что есть Я7», а скорее «какое оно, это Л? Сколько их, моих Л?».
Для любого человека Я - это отправная точка путешествия в окружающий мир и в глубины собственной души. Томас Манн устами библейского Иосифа излагает эту истину: "... у мира множество середин, для каждого существа - своя, и у каждого существа мир ограничен собственным кругом. Ты вот стоишь всего в каком-нибудь полулокте от меня, но вокруг тебя свой, особый мир, середина которого -не я, а ты. Зато я - середина своего мира» . Загадка, столь же неразрешимая, как загадка Вселенной. Микрокосм, чьи глубины сравнимы с глубинами макрокосма. Мир внутри меня, который позволяет мне познать внешний мир. Как тут не растеряться, пытаясь приподнять лишь краешек покрывала над этой извечной тайной? Изучая данные о психической жизни и деятельности сознания других людей, мы одновременно изучаем свой собственный внутренний мир. Чтобы не потеряться в дебрях многообразия проблем, связанных с психикой и сознанием, необходимо четко ограничить поле исследований. Речь в данной работе пойдет в основном о Я и различных его аспектах. Но и это утверждение уже требует пояснения, поскольку использование этого термина в разных философских концепциях, а также в
1 Манн Т., Иосиф и его братья. М.: Правда, 1987. T.I. С.527.
разных контекстах, различно. Можно выделить несколько основных аспектов. Во-первых, Я - как центр сознания, источник мыслей, желаний, переживаний, отправная точка любого процесса познания. Во-вторых, Я -как актор, источник воли и источник действий человека, управляющий его телом, отвечающий за принятие решений, воплощение их в жизнь и принимающий ответственность за их последствия, то есть Я как носитель свободы. В-третьих, Я - как непосредственно данная человеку целостность его индивидуальной жизни, обеспечивающая связность его биографии и само-идентичность. В-четвертых, Я может пониматься узко, как один из Я-образов человека, принимаемый им на какое-то время в определенных условиях. В-пятых, наконец, Я у различных исследователей часто путается с понятиями самости, личности, идентичности, сознания, самосознания. Поэтому зачастую спор различных концепций о Я обуславливается спором о терминах. В рамках данной работы мы будем рассматривать разные трактовки Я. Это необходимо хотя бы потому, что в истории философии происходит смещение акцента от понимания Я как отправного пункта познания, несомненного источника аподиктического знания, к рассмотрению Я как условного и становящегося центра индивидуальной идентичности.
Однако для нас главную роль будут играть три трактовки феномена Я, которые представляются автору основополагающими: эпистемологическое Я {Я как центр познания), психологическое Я {Я как основа самости) и социальное Я {Я как способ саморепрезентации).
Я представляется главным стержнем, главной осью психической жизни человека, обеспечивающей целостность его индивидуального бытия. Еще Декарт доказывал, что единственное, в чем я не могу сомневаться - это в наличии Я. Потому что если Я нет, тогда кто сомневается? Это представление о Я, выраженное в знаменитом cogito ergo sum, сейчас хотя и может считаться устаревшим, но, тем не менее, мало кто сможет поспорить с этим утверждением. Мы можем сомневаться в существовании внешнего
мира, других людей, даже нашего собственного тела, но пока мы сомневаемся - мы не можем отказаться от существования Я, потому что Я -это мы сами. Казалось бы, что может быть более цельным и более простым, чем это Я1 Тем не менее, в последнее время философы и психологи все чаще говорят о сложной структуре и даже распадении Я в современном обществе. Именно эта проблема и является ключевой для данного исследования. Как мультиплицируются и соотносятся друг с другом различные Л-образы человека? Если Я - центр опыта, совокупность психических качеств и познавательных возможностей каждого человека, которая делает его уникальной личностью, отличной от всех прочих представителей homo sapiens sapiens, заставляет ли это нас утверждать, что у нас существует некое зафиксированное, постоянное, основное Я, то Я, которым мы являемся по умолчанию? Или такового нет вообще, и Эрнст Мах не шутил, отвечая на вопрос из аудитории, как же это он отрицает то, что утверждал несколько лет назад, что тогда он был абсолютно другим человеком. Очевидно, что Я все-таки не является потоком сиюминутных ощущений, как полагал наивный эмпиризм, иначе невозможна была бы память, накопление жизненного опыта. Но существует ли, в самом деле, некий стержень, некое изначальное неделимое ядро в нашем Я, индивидуальное для каждого человека? Или стоит говорить лишь об определенной врожденной способности, которая является базой, необходимой для формирования на ее основе человеческой личности и сознания, а сами личность и сознание могут меняться с течением времени и под воздействием различных внутренних и внешних факторов? Здесь необходимо ввести понятие стержневого или основного Я, которое является своего рода "генеральной линией партии", отклонения от которой нежелательны, но, тем не менее, возможны и происходят на самом деле. Чем больше отклонения, тем менее устойчивую позицию занимает "генеральная линия", и, в конце концов, когда отклонения превышают допустимый предел, партия вместе со своей генеральной линией распадается. Подобным образом
возможны изменения и человеческой самости - либо единовременные, происходящие изредка, после которых человек возвращается "в себя", либо идущие по нарастающей, в результате которых самость человека фактически изменяется. Конечно, остаются воспоминания, но с точки зрения изменившегося сознания воспоминания могут приобрести совершенно новую окраску и расстановку акцентов. В связи с этим, особую роль играет связанное с Я понятие идентичности, о котором также будет идти речь в данной работе.
Вопрос о единстве и множественности Я - это не вопрос или-или, то есть, или Я является единым и неделимым монолитом или же распадается на составные части. Это вопрос о том, как соотносятся очевидное единство центра нашего сознания, которым является Я и его множественность. Множественность Я мы можем понимать в двух смыслах: внутреннее распадение Я на составные части или подструктуры (классический пример дан фрейдизмом) или мультипликация Я (прежде всего, в виде ЇЯ-образов). Сама тема множественности Я поднимается в связи с выделением. Другого, так как, признавая наличие сознания, Я у Другого, мы признаем возможность существования других Я, в том числе и других Я в рамках нашего собственного сознания, присутствие Другого внутри меня.
Автор хочет обратить внимание на трансформацию акцентов в исследованиях Я, объяснить причины этой трансформации, а также показать эпистемологическую значимость понимания Я как одновременно единого и множественного феномена.
Актуальность темы исследования
Одной из наиболее широко исследуемых в теории познания тем является круг проблем, связанных с сознанием. Среди них мы выделяем проблемы человеческой самости, идентичности и Я, понимаемого в философской и научной литературе различными способами. На фоне
изменений социальной и научно-технической среды, происходящих в XX-XXI веке, особенно актуальными становятся идеи расщепления Я и мультипликации Я-образов человека в рамках единого индивидуального сознания. Развитие сетей коммуникаций, средств массовой информации, увеличение за счет этого числа информационных потоков, в которые включается человек, проникновение в повседневную жизнь виртуальной реальности, связанное с распространением компьютеров и сети Интернет, доведение до абсурда идей либерализма, ведущее к распространению морального релятивизма в обществе, возникающая на почве вышеперечисленных условий культура и мировосприятие постмодерна - все это приводит к тому, что представление о человеческом Я как самоочевидном едином центре человеческого сознания не является более очевидным. Потому актуальным становится проведение анализа этой новой ситуации, в которую попадает Я, влияния, оказываемого ею на Я, и его существования в новых социокультурных условиях.
Также актуальным представляется проведение междисциплинарного
исследования проблемы, поскольку Я относится к феноменам, находящимся
в фокусе внимания не только теории познания и философии в целом, но и
психологии, психиатрии, нейрофизиологии, лингвистики,
психолингвистики, культурологии, и важно учесть все грани этой проблемы, что автор и пытается сделать в рамках данного диссертационного исследования.
Необходимо также отметить, что появившиеся несколько десятилетий назад в рамках постмодернистского направления заявления о «смерти субъекта» и распадении Д а также проникающие в западное мировоззрение из восточной философии представления о Я как иллюзии или пустоте, требуют реакции и выработки определенных представлений о Я, которые больше будут соответствовать современной социокультурной ситуации, не отрицая при этом существования самого феномена Я. Именно в этом, как
представляется автору, и должно помочь исследование проблемы единства и множественности Я и создание альтернативы концепции распадающегося Я.
Степень разработанности темы
Проблематика самосознания, самости и Я является детально и широко разработанной в философской и другой научной литературе, и занимает одну из ключевых позиций в эпистемологических исследованиях, начиная с периода Нового времени. Среди ключевых авторов, заложивших основы понимания этой проблематики, следует назвать Рене Декарта, Дэвида Юма, Иммануила Канта, Иоганна Фихте, Эдмунда Гуссерля, Зигмунда Фрейда, Жана-Поля Сартра, Мартина Хайдеггера. В середине и второй половине XX центр философии сознания перемещается в основном в США, где, основываясь на достижениях естественных наук в области изучения сознания, создают свои работы такие философы как Дэниель Деннет, Джон Серл, Майкл Газзанига, Джулиан Джейнс, Дуглас Хофстедер. Эти исследования являются по сути междисциплинарными, они во многом опираются на достижения современной психиатрии, нейрофизиологии, кибернетики и науки об искусственном интеллекте. Третья, наиболее актуальная на данном этапе группа исследований, является достаточно разношерстной, и ее представителей лишь условно можно объединить под определением социального конструкционизма2. Кроме того, не все принадлежащие к ней работы написаны в строгом смысле философами, тем не менее, они не лишены философской значимости. Это «Социальное конструирование реальности» социологов Питера Бергера и Томаса Лукмана, работы Рома Харре (прежде всего «Personal Being») и Кеннета Гергена («The
2 Название "конструкционизм", а не "конструктивизм" для обозначения этой группы концепций было принято самими авторами, причисляющими себя к данному подходу, в связи с нежеланием вносить путаницу в терминологию (конструктивизм - одно из направлений искусства XX века, развивавшееся в 1920-30-е гг., а также - определенная методологическая концепция в социологии, согласно которой полученные в ходе исследования данные являются результатом конструктивной деятельности исследователя и не могут служить независимой инстанцией проверки теории). Тем не менее, иногда направление «социального конструкционизма» называют «социальным конструктивизмом».
Saturated Self»), а также ряда других авторов, прежде всего, представителей конструктивистской психологии. К этой же группе, хотя и с некоторой оговоркой, следует отнести концепцию русского философа Михаила Бахтина.
Для рассмотрения некоторых конкретных аспектов современного понимания Я, мы обратились к ряду работ современных философов и психологов. Так, вводя понятие «дискурса» мы обращаемся к Мишелю Фуко («Слова и вещи»), для описания ситуации постмодернистского понимания мира к Жану Бодрийяру («Соблазн», «Прозрачность зла»). Ряд психологических аспектов, связанных, прежде всего, с понятием идентичности, рассматривается в связи с исследованиями Жака Лакан («Стадия зеркала»), Жана Пиаже и Эрика Эриксона. Интересные для исследуемой темы данные мы можем найти также в работах психиатров Рональда Лэйнга3 («Расколотое Я») и Роберта Джея Лифтона («The Protean Self»).
Среди российских исследований этой темы необходимо назвать, прежде всего, работы Лекторского В.А. («Субъект, объект, познание», статья «Я» для «Новой философской энциклопедии»), Ф.Т. Михайлова («Загадка человеческого Я»), Спиркина А.Г. («Сознание и самосознание»), Д.И.Дубровского («Гносеология субъективной реальности: к постановке проблемы», «В «Театре Дэниэла Деннета (По поводу одной популярной концепции сознания)», И.С.Кона («Открытие Я», «В поисках себя. Личность и ее самосознание») и Е.Г.Трубиной («Рассказанное Я»).
Мы также включаем в свое исследование ряд концепций классической восточной философии - конфуцианства, даосизма, буддизма, фалсафы и суфизма.
3 Имя британского психиатра Ronald Leing не имеет на русском языке официального варианта перевода, поэтому может встречаться в двух вариантах - как «Лэйнг», так и «Лэнг» (см.пар.2.3)
Исследований по проблематике Я настолько много, что все их перечислить просто невозможно, поэтому мы упомянули лишь основополагающие. Подробный анализ большинства из этих трудов будет дан в первой главе данного исследования. Однако стоит отметить, что при очевидном огромном количестве работ, посвященных проблематике сознания, нет таких, которые бы поставили в центр исследования проблему соотношения единства и множественности Я, а именно она представляет тему данной диссертации и в ней заключается особый интерес, прежде всего, в современном контексте, в котором заложены условия для фрагментации и мультипликации Я.
Цель и задачи исследования
Целью диссертационного исследования является анализ человеческого Я в условиях современной социокультурной ситуации через рассмотрение его понимания одновременно как единого целого и как сложносоставной множественной структуры.
В рамках указанной цели в работе были поставлены следующие задачи:
рассмотреть зарубежные и российские философские подходы к исследованию проблематики самости, идентичности и Я с целью анализа основных представлений по этим темам в истории философии и в современной философии;
исследовать основные идеи, связанные с указанной проблематикой, встречающиеся в других науках - прежде всего, в психологии, психиатрии, нейрофизиологии, культурологии, антропологии и др. и дать им философское осмысление;
3) выявить и проанализировать взаимосвязи современных
социокультурных условий и нового понимания Я;
4) рассмотреть историко-философские предпосылки к
конструкционистскому пониманию Я;
5) выявить различные аспекты Я как сложносоставной структуры.
Объектом данного исследования является самосознание человека в его соотношении с окружающим миром. Предметом же исследования является индивидуальное Я человека и его различные аспекты и составляющие.
Теоретико-методологическая база
Необходимо отметить, что в случае исследования проблематики сознания и Я, главная сложность состоит в том, что во многих ситуациях в ходе исследования субъект и объект исследования неизбежно сливаются воедино.
В данном исследовании мы используем, во-первых, метод сравнительно-исторического анализа при рассмотрении различных концепций, во-вторых, методы наблюдения и описания социокультурных феноменов, а также общенаучные методы анализа, синтеза и классификации. Важную роль для нашего исследования играет историко-философский подход.
Особенностью (и, одновременно, трудностью) в философском анализе Я является то, что подобное исследование неизбежно становится междисциплинарным, благодаря чему спектр трактовок Я увеличивается. Я, являясь изначально сугубо философским понятием, активно исследуется учеными из других областей знания - психологами, психиатрами, нейрофизиологами, антропологами, этнографами, социологами, историками, культурологами, лингвистами, кибернетиками, специалистами по искусственному интеллекту и другими. Для получения наиболее полной картины необходимо обобщение всех этих материалов, но также важно учитывать, что понимание Я в каждой из этих дисциплин различно, и
необходимо вычленять собственно философскую составляющую всех этих исследований. Поэтому мы используем в данной работе междисциплинарный подход.
Принципиально важно, что автор в подходе к проблематике Я придерживается позиций социального конструкционизма.
Положения, выносимые на защиту
1) Я не может пониматься как единая сущность, необходимо понимать
его как сложносоставную структуру, обладающую внутренней целостностью.
2) Нет оснований для вывода о том, что полушарная ассиметрия
головного мозга является источником двойственности Я.
3) Тело играет важную роль в качестве основы идентичности человека,
поскольку именно тело является необходимым для узнаваемости человека
Другим. Оценка человеком своего тела связана, прежде всего, с реакцией на
него других.
4) Другой присутствует в опыте Я как зритель, является
основополагающим фактором в становлении индивидуального Я.
5) Видоизменение социального фактора в сети Интернет (отсутствие
Другого как непосредственного наблюдателя) порождает возможность
мультипликации виртуальных Л-образов в виде текстов.
6) Совокупное представление о Я может рассматриваться как
последовательный нарратив, история жизни, конструируемая самим
человеком и воспроизводимая им в качестве самоотчета и в качестве отчета
перед Другим. Я может пониматься как «открытое произведение», в котором
сам индивид является и автором, и исполнителем, а Другие, выступая с
позиции «читателей» (или «слушателей») привносят свое понимание и
дополняют создаваемый .Я-нарратив.
Научная новизна исследования
В настоящий момент в современной российской философии не так много исследований, посвященных проблематике Я, что же касается темы единства и множественности Я, то этот аспект практически не проблематизировался отдельно ни в отечественных, ни в западных исследованиях, всегда упоминаясь лишь мимоходом в различных работах. Следует отметить, что в старой отечественной «Философской энциклопедии»4 вовсе не было статьи «Я».
Проблема множественности Я рассматривалась в основном в психологии и психиатрии, где множественность понималась патологию. Мы же рассматриваем множественность Я как необходимый момент полноценного человеческого бытия.
Помимо классических трудов западных философов, в данной работе исследуется представление о Я в восточных философских традициях, которое обычно игнорируется, а также рассматриваются работы современных западных философов и психологов, которые мало известны в российской философии, и которые автору представляются принципиально важными для выработки нового современного понимания Я.
4 Философская энциклопедия в 5 Т. М.: Советская энциклопедия, 1960-1970.
Неклассический подход к Я: потеря самоочевидности и аспекты множественности
Следующий подход, выделяемый В. А. Лекторским, - это неклассическое понимание Я, разрабатывающееся в философии XX века, прежде всего, через критику картезианской концепции. В этом подходе уделяется больше внимания отношению Я и мира: во-первых, идет речь о телесной воплощенности Д во-вторых, о социокультурной природе Я. Также впервые высказывается мысль о неполной самоочевидности Я, и появляется тема коммуникативной природы Я, которая особенно важна для конструктивистского понимания Я.
Среди основоположников неклассического подхода следует назвать, прежде всего, философов-экзистенциалистов, таких как Ж.-П. Сартр и М.Хайдеггер, а также психологов - З.Фрейда, Ж.Пиаже и др.
Жан-Поль Сартр, подходя к проблеме Я уже с неклассических позиций, производит условное разделение Я на Je и Moi16. Je лежит в основе всякого состояния сознания и является необходимым условием для существования эмпирического Я. Moi же - это Я эмпирическое, «сознание в мире», включающее психический и психофизический аспекты Я. В таком виде это напоминает трансцендентальное и психологическое Я Гуссерля, однако далее Сартр критикует трактовку Гуссерля, в которой Moi является продуктом Je, и путем феноменологической редукции мы приходим именно к Je. Существование Je, как правило, объясняется необходимостью утверждения единства и индивидуальности сознания. Тем не менее, в феноменологии, по утверждению Сартра, это не нужно и излишне. В ней сознание, благодаря игре постоянно «пересекающихся» интенциональностей, поддерживает себя как единое, индивидуальность же сознания проистекает из самой его природы. Сознание может ограничиваться только самим собой, a Je является лишь выражением этой замкнутости сознания, а не некой самостоятельной инстанцией. Более того, Сартр подчеркивает вредность Je, утверждая, что оно являлось бы смертью сознания, так как раскалывало бы его. Сознание всегда есть сознание самого себя, то есть самосознание. Однако оно знает себя не как объект, а как собственную внутреннюю реальность. Je явилось бы в сознании неким «центром непрозрачности», который там недопустим. Je обладает своей особой сущностью именно в силу своей прозрачности, то есть небытия. Так, Je на самом деле является ничто17.
В нерефлективном сознании Je отсутствует. Например, когда человек погружен в чтение книги, или он догоняет трамвай. Там сознание полностью погружено в мир объектов, и нет никакого Я. Je появляется лишь в рефлексивных актах, в обычных же актах сознания мы утверждаем не «я имею сознание этого стула», а просто «имеется сознание этого стула». Moi также присутствует только в рефлексивных актах, из чего становится ясно, что Je и Moi - не более чем лики одной и той же реальности, реальности Я. Je - это Я как единство актов, a Moi - как единство состояний и качеств, однако различие между этими двумя аспектами одной и той же реальности, по мнению Сартра, носит функциональный, или вовсе чисто грамматический характер. Тем не менее, важно отметить выделяемый Сартром момент, что удвоение Я происходит в рефлективных актах. Именно в рефлексии происходит то удвоение, которое позволяет Я взглянуть на себя со стороны (классический подход игнорирует это удвоение). Именно этот «взгляд со стороны» крайне важен для конструкционистской концепции.
Сартр отмечает, что Я может заблуждаться на тему того, каким оно является на самом деле. Все, что поставляют интуиции Д может вступить в противоречие с последующими интуициями. Я может считать себя завистливым или раздражительным, но при этом заблуждаться на свой счет. Возможно даже, что Я конструируется и вовсе исключительно из ложных воспоминаний. Сартр также говорит о магическом Я18. Чародеем для Я является не только Другой, но и мы, когда начинаем рассматривать наше Я (Мої) являемся заклинателями самих себя. Я (Moi) бесконечно близко к нам, поэтому как бы мы ни отступали от него, нам трудно посмотреть на него со стороны, как на любой другой объект. Так, парадоксальным образом, Сартр делает вывод, что хорошо знать себя означает лишь знать себя с точки зрения Другого, то есть, заведомо ложным способом. Так взгляд Я на самое себя может быть столь же ошибочным, сколь и взгляд на нас Другого. Включение социального фактора в бытие Я впервые появляется именно в неклассическом подходе.
Расщепление и множественность Я как психическая патология
Еще больший интерес для нашей темы представляют данные психиатрии, где мы обращаемся к неправильно функционирующему мозгу. Ошибки в работе этого сложнейшего на земле биохимического механизма помогают нам лучше понять его работу. К патологическим феноменам человеческой психики обращаются многие современные исследователи сознания. С одной стороны, психопатологии являются нарушениями правильной работы мозга, однако, с другой стороны, благодаря этим нарушениям на поверхность выплывают структуры, не видимые нам при правильном функционировании психических механизмов, но скрытые на глубинном уровне психики. Это похоже на работу часовщика - пока часы работают нормально, мы смотрим лишь на их циферблат, не интересуясь тем, что внутри. Но когда происходит сбой - тогда мы заглядываем под крышку, и видим все шестеренки и их работу.
У больных эпилепсией, шизофренией, страдающих депрессиями, а также у людей, получивших различные органические повреждения головного мозга, встречается синдром деперсонализации. Больные, страдающие этим синдромом, описывают чувство отчужденности, утраты своих чувств и т.д. Иногда же у них появляется ощущение раздвоения собственного Я - об ощущении этого раздвоения говорят сами больные, описывая, например, одно Я как действующее, а другое - как наблюдающее за его поступками со стороны, то есть, то удвоение Я, о котором мы уже неоднократно упоминали, становится критическим.
Р.Д.Лэнг в своем исследовании шизофрении "Расколотое Я"85 затрагивает множество интересных аспектов искаженной психики человека. Он описывает возникновение у некоторых шизоидных больных так называемого "ложного Я\ фрагментов чужой личности, которые они перенимают в свое поведении с той или иной степенью, например, мальчик, который после смерти матери принимает на себя ее функции в домашнем хозяйстве, некоторые особенности поведения и постепенно переключается на женский образ своего Я. Стараясь скрыть его, он создает эксцентричную поведенческую маску, которой пытается завуалировать это изменение его ролевого поведения. Лэнг описывает также страх потери собственного Я, возникающий у шизофреников. Например, страх раствориться в других людях или раствориться в окружающем ландшафте - страх не найти той самой главной отправной точки. Если Я сливаюсь с чем-то, то меня уже нет.
Лэнг делает вывод, что у хронических шизофреников Я распадается на несколько центров, каждый с определенным ощущением Я и переживающий другие центры как отчасти HQ-Я. Другое Я становится основой для галлюцинаций. Я и "ложное Я" вступают в борьбу между собой, и в ходе прогрессирования болезни, ложное Я занимает все более уверенные позиции. Шизоидные больные ощущают разрыв между своим телом и своей личностью, они испытывают страх быть воспринятыми не такими, какие они есть на самом деле, а лишь по образу их тела, которое представляется им чужим. В данном случае под «ложными Я» понимаются различные .Я-образы, возникающие у человека в результате определенных патологических изменений в работе мозга. Тревожные состояния, связанные с распадением структуры самости, с чувством потери собственного Я связаны с нарушением определенной внутренней связанности и последовательности актов сознания, что, вероятно, вызывает «провалы» в самовосприятии, которые проявляются как раздробленность Я на несколько различных Л-образов. Однако патологией является не наличие множества Л-образов, а невозможность увязать их в единое целое вследствие болезни. Болезнь заключается в нарушении связей между "-образами человека, в результате чего каждый Я-образ начинает восприниматься больным как самостоятельное полноценное Я.
Несколько иную картину мы можем наблюдать, рассматривая диссоциативные расстройства (dissociative disorder). Диссоциативные расстройства - это группа психических расстройств, характеризующихся изменениями или нарушениями ряда психических функций - сознания, памяти, чувства личностной идентичности, осознания непрерывности собственной идентичности. Название происходит от термина "диссоциация", предложенного в конце XIX века П.Жане , который заметил, что комплекс идей может отщепляться от основной личности и существовать независимо и вне сознания. Собственно к древнейшим диссоциативным феноменам можно отнести шаманские и схожие практики с их "путешествием души", а в современной жизни возникновение диссоциаций возможно в состоянии мечтательности, например, при выполнении каких-либо автоматических действий. При диссоциации некоторые из психических функций, обычно интегрированных в психике, отделяются от потока сознания, так может утрачиваться личностная идентичность и возникать новая, как это происходит в состояниях фуги или множественного личностного расстройства, либо могут стать недоступными для сознания отдельные воспоминания, как в случаях амнезии. В современной психиатрии под обобщающим термином "диссоциативные расстройства" объединяются три феномена: множественная личность, психогенная фуга и психогенная амнезия.
Множественное Я в условиях кризиса идентичности
Мы уже начали говорить об идентичности, рассматривая исторический генезис феномена Я, а также цитируя работу Бергера и Лукмана, где сравнивались идентичность человека в традиционном обществе и обществе модерна. Понятие идентичность рассматривается, как правило, в контексте наук, посвященных изучению человека - психологии, социальной философии, антропологии, социальной психологии и т.п. Можно говорить об индивидуальной и коллективной идентичности. Когда мы говорим об индивидуальной идентичности, мы рассматриваем отношение человека к самому себе, становление которого происходит в ходе социального взаимодействия. Коллективная же идентичность является не столько осознанием определенным сообществом людей самого себя, сколько приписываемым ему извне определенным значением. В структуре идентичности принято выделять два уровня - индивидуальный и социальный. Индивидуальный уровень - это набор персональных характеристик, делающих данного индивида уникальным, социальный уровень связан с идентификацией индивида с нормами и ожиданиями социальной среды, в которую он погружен. Эти два уровня тесно взаимосвязаны, так как представления человека о самом себе формируются в результате формирующего влияния на него общественных установлений. Собственные нормы индивида могут не совпадать с нормами и ролями, которые он принимает в ходе социальных интеракций. Для формирования устойчивой идентичности необходимо достижение определенного баланса индивидуального и социального уровней. В зависимости от основания идентификации, можно говорит о различных типах социальной идентичности: профессиональной, этнической, региональной, политической и т.д.
Сам термин "идентичность" входит в науку постепенно. Зигмунд Фрейд пишет о "перцептивной идентичности"153. Карл Ясперс в своей знаменитой докторской диссертации "Общая психопатология"154 описывает идентичность как один из четырех формальных признаков сознания Я. Первым признаком Ясперсом считает чувство деятельности - сознание себя в качестве активного существа, вторым - сознание собственного единства: в каждый данный момент я сознаю, что я един. Третий признак, как раз, осознание собственной идентичности, что означает, я остаюсь тем, кем был всегда, а четвертый это осознание того, что Я отлично от всего остального мира. Как пример нарушенного осознания собственной идентичности во времени Ясперс приводит пример больных шизофренией, которые утверждают о своей жизни до начала заболевания, что это были не они сами, а кто-то другой.
В современном понимании термин "идентичность" вводится в психологию, философию, а затем и другие науки эго-психологом Эриком Эриксоном155, и получает широкое распространение в 60-е годы XX века. Эриксон оперирует понятием психосоциальной идентичности, которую он определяет как "чувство непрерывной самотождественности", которое базируется на принятии личностью целостного образа своего Я в единстве с ее многообразными социальными связями. Представитель символического интеракционизма Чарльз Кули156 подчеркивает важность социального фактора, говорит о том, что Л-концепция человека формируется исходя из того, что, по его мнению, о нем думают другие люди.
Психоаналитик Ж.Лакан157 возражает против возможности того, что субъективность может быть сведена к единому Я. Он считает, что человек никогда не тождествен какому-либо своему атрибуту, и его Я никогда не может быть определено, поскольку всегда находится в поисках самого себя. Это происходит по причине того, что в основе психики лежит бессознательное, которое всеми силами препятствует процедуре обретения личностью стабильной Я-идентичности. Лакановская концепция представляет человека не как целостный неделимый субъект, а как фрагментированную, разорванную сущность. Однако нам представляется, что эта фрагментированность идентичности не является разрушительной, она лишь подтверждает наличие множества Л-образов, тогда как идентичность представляет собой чувство последовательности психической жизни индивида и связанности -образов в структуре человеческого Я.
Самость как полифония множества образов
Идея Я как рассказываемой истории получает в современной философии широкое распространение. Ряд постмодернистских концепций, достаточно распространенных и на данный момент, пытается доказать, что автор этих жизненных историй отсутствует или же не имеет власти над создаваемыми нарративами: об этом говорят и концепции «смерти субъекта» и «смерти автора» , утверждающие потерю человеком ответственности за «авторство» своей самости, своих поступков и своего опыта, а также концепция «шизоанализа»215, представляющая человека как существо, полностью подчиненное своему бессознательному и своим желаниям, и потому обладающее децентрированной самостью, подобной шизофренической, достаточно распространены и на данный момент. Однако нам кажется, что подобные концепции слишком поспешно пытаются провозгласить распадение самости. Несмотря на то, что современная ситуация действительно заставляет человека включаться во множество дискурсов одновременно (о чем мы и будем говорить в этой главе), это вовсе не означает, что он полностью растворяется в этих дискурсах, теряя свое Я.
Постмодернизм рассматривает Я как децентрализованную, диалогическую и полифоническую нарративную конструкцию. Здесь постмодернисты частично пересекаются с конструкционистами. М.Мэйр216, клинический психолог, автор работ по нарративной психологии и психологии личностного конструирования (personal construct psychology), предполагает, что самость лучше рассматривать как сообщество разных Я, а Германе, Кемпен и ван Лоон (голландские психологи и психиатры, близкие к конструкционизму и занимавшиеся проблемой самости) предлагают идею полифонического романа (т.е. романа, в котором не единый автор, но множество голосов автора, высказывающихся с разных точек зрения) в качестве метафоры самости. Так, у них Я обладает возможностью воображаемо занимать различные позиции и диалогически общаться с другими своими позициями. Эти различные голоса и рассматриваются как «возможные Я» (Маркус и Нуриус), и формируют сложносоставную структуру самости. Концепцию «возможных Я» («possible selves») в своей совместной статье предлагают Хейзел Маркус и Пола Нуриус218, американские психологи, занимающиеся проблемами самости и идентичности. Это набор Л-образов - какими мы хотели бы быть, какими мы боялись бы стать, какими мы можем стать. Авторы подчеркивают, что идея возможных Я устремлена в будущее - это наше ожидание пути развития нашего Я. Наше настоящее Я называется Л-концепцией - то, какие представление о себе мы имеем на данный момент, -концепция является не монолитной сущностью, а набором определенных Л-схем, которые, в свою очередь, являются генерализацией прошлого опыта индивида в различных ситуациях. В разных ситуациях возможно проявление различных рабочих Я-концепций. Здесь, однако, нужно отметить, что данная теория является все же психологической, и предлагаемые авторами «возможные Я» являются определенными идеализированными поведенческими стратегиями человека, рассматриваемыми в тех или иных обстоятельствах, в том или ином контексте. Здесь, как это часто бывает в концепциях психологов, предлагается чисто практический подход к проблеме Я - в каждой конкретной жизненной ситуации человеку представляется выбор наиболее подходящей для ее решения альтернативной версии своей самости, которую он сам формулирует, исходя из своего общего жизненного опыта. Мы же понимаем под Л-образами нечто иное, чем «Я, каким я хочу быть» или «Я, каким я могу стать». Я-образ - это полноценная версия Я, которую я воспринимаю и репрезентирую в качестве Я в определенном дискурсе. Я-образ выступает вместо Я, обладая его основными структурными особенностями, однако Я гораздо шире чем Я-образ. Я-образы включаются в единую структуру Я, в качестве его способов репрезентации.
У М.М.Бахтина через отношения автора и героя исследуется процесс конструирования истории, и хотя в данной ситуации автор рассматривает героя как Другого, рассказывая его историю, но и создание собственного нарратива является своего рода отстранением от собственного Я и представлением его как Другого. Рассказывая историю о своем Я, автор отчуждает его и конструирует историю его жизни как историю Другого, иным образом создание подобного рассказа невозможно. Возможность рассказа о себе базируется исключительно на умении посмотреть на себя со стороны. Также важно отметить, что автор и герой постоянно находятся в диалоге, то есть позиция героя является не сугубо пассивной относительно автора. Так отношения автора и героя становятся метафорой внутреннего диалога человека в процессе конструирования своего жизненной истории.
