Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Репродуктивная активность как комплексная научная проблема
1.1. Репродуктивное поведение современного человека как объект научного исследования 11 - 25
1.2. Формирование личности женщины как субъекта репродуктивной активности 26-41
1.3. Психологические особенности женщины в период беременности 42- 58
Глава II. Общепсихологические аспекты материнства
2.1. Исторический экскурс в проблему родительства как психологического феномена 59 - 67
2.2. Психологические основы материнства 68 - 89
Глава III. Психологические и личностные составляющие современных , репродуктивных установок
3.1. Этапы и организация исследования. Характеристика контингента 90 - 95
3.2. Методы исследования 96-97
3.3. Ценностно - потребностная сфера личности женщин с различными репродуктивными установками 98 -109
3.4. Индивидуально — типологические особенности личности женщин с различными репродуктивными установками ПО - 132
3.5. Эмоциональная сфера личности женщин с различными репродуктивными установками 133 -146
3.6. Специфика системы эмоциональных отношений женщин с различными репродуктивными установками 147 — 153
Заключение 154 - 155
Выводы 156
Список литературы 157—182
Приложение 1 Приложение 2
- Репродуктивное поведение современного человека как объект научного исследования
- Исторический экскурс в проблему родительства как психологического феномена
- Этапы и организация исследования. Характеристика контингента
Введение к работе
Демографическая проблема - это один из острых и актуальных вопросов современного общества. В настоящее время имеются веские основания говорить о демографическом кризисе. Хотя демографическая ситуация в целом в мире обстоит по-разному и в некоторых странах (Азия, Африка, Латинская Америка) наблюдается увеличение числа населения, тем не менее, в большинстве стран происходит резкое снижение уровня рождаемости [112]. Ситуация в России является катастрофической: рождаемость год за годом сокращается при возрастании смертности, при этом, вряд ли можно рассчитывать на ее увеличение в ближайшее время [19, 111, 112, 122, 123, 140, 233].
Демографическую ситуацию в России уже смело можно называть катастрофической. Рождаемость за последние 10 лет сократилась с 13,4 до 8,3 (на 1000 человек), смертность возросла с 11,2 до 14,7 (на 1000 человек). Средняя продолжительность жизни мужчин составила 60,5 года, женщин - 72,7 года, что является одним из самых низких показателей среди развитых стран. Если сохранятся наметившиеся тенденции, то к 2050 г. человечество вырастет в полтора раза: с 6,14 млрд. чел. в середине 2001 г. до 9,04 млрд. в 2050-м. Но это произойдет за счет Азии, Африки, Латинской Америки. В Европе, наоборот, падение с 727 до 662 миллионов, в России - со 144 до 128. В США рост с 285 до 414 млн., но почти целиком за счет выходцев из Латинской Америки, афроамериканцев и азиатов. Сами «белые американцы», составлявшие всего полвека назад до 80% населения США, постепенно становятся "нацменьшинством" и по удельному весу как бы меняются местами с афроамериканцами XIX века.
В особенно тяжелом положении оказалась Россия. Точнее, так называемая евразийская субцивилизация (Россия, Украина, Беларусь и ряд примыкающих к ним маргинальных стран). Говорят, что в ней сошлось все лучшее, что есть в Европе и Азии. Но, вместе с тем, и все худшее. По данным последних демографических прогнозов, население Мексики с 2001 по 2050 г. возрастет, как и все человечество, на 50%, Индии - на 58%, Пакистана - на 138% (практически втрое). С другой стороны, население Греции, напротив, сократится на 11%. России - на 12%, Германии - на 14%, Италии - на 20%, Японии - на 21%, Испании - на 23%, Болгарии - на 35% (на целую треть). У Франции и Англии процент менее прискорбен, но, как и в США, почти целиком за счет выходцев из Азии и Африки.
Как видно, Россия занимает в этом ряду далеко не первое место. Но положение страны настолько тяжелое, что процесс депопуляции (вымирания) проходит особенно болезненно. Население России тает со скоростью до 1 млн.
человек в год. И это несмотря на то, что его подкрепляют два потока мигрантов мощностью несколько сот тысяч человек каждый год. Один - «русскоязычные» беженцы из ближнего зарубежья. Но этот поток тоже уменьшается год от года: имеющие возможность уже приехали, остальные по разным причинам вряд ли покинут обжитые места. Второй поток - приезжие с Кавказа и Закавказья, а также начинающие приезжать из Средней и Юго-Восточной Азии. Там рождаемость повсюду также начинает сокращаться, но все еще сравнительно высока, безработица простирается от 1/3 до 2/3 трудоспособных, и люди едут на заработки. Этот поток год от года нарастает [44].
Демографический кризис в России на современном этапе ее развития связан, прежде всего, с изменением политической и экономической ситуации в стране в постсоветский период [112, 122]. В качестве основных его проявлений выделяют более низкую, по сравнению с другими промышленно развитыми странами, среднюю продолжительность жизни людей преобладающей этнонациональной формации, которая у мужчин уже не достигает нижней границы трудоспособного возраста. Одновременно с этим указывается на то, что коэффициент фертильности, являющийся усредненным показателем числа детей, рождаемых одной женщиной, в последнее десятилетие в большинстве субъектов федерации был в пределах от 1,4 до 1,0 [19, 111, 250]. Необходимой же для простого воспроизводства населения является его величина не менее 2,2 ребенка. Косвенным показателем неблагополучной демографической ситуации стало снижение в два раза числа детей, поступавших в 2000 г. в первые классы общеобразовательных школ России по сравнению с 1995 г. В связи с этим следует ожидать, что в ближайшие 15 лет будет происходить пропорциональное уменьшение числа женщин 20 — 24 лет, которых относят к возрастной группе с максимальной репродуктивной активностью [140].
В 90-е гг. XX столетия продолжало увеличиваться число бездетных браков и неполных семей [34, 190]. Культуре современных семейных отношений стало свойственно увеличение числа юридически нерегистрируемых браков, лимитирующих наследственные права детей и репродуктивную активность женщин [121]. В ментальносте современного общества отмечалось агрессивное отношение малодетного большинства к многодетному. Ориентация преобладающей этнонациональной формации на создание одно- или двудетных семей произошла как в связи с недостаточной материальной обеспеченностью, так и вследствие актуализации мотива профессиональной самореализации у женщин, вовлечённых в общественные производственные отношения. Ежегодно среднее число абортов у российских женщин почти в два раза превышает число родов, что многократно больше отношения аналогичных показателей репродуктивного поведения населения
Западной Европы и США. При современных формах полоролевого воспитания, реализуемого в стране, число искусственных прерываний беременности у подростков женского пола по разным данным в последние годы составляло от 3 до 15% от общего числа абортов, учитываемых для женщин всех возрастных групп. В структуре смертности от онкозаболеваний болезни половой сферы у российских женщин вышли в число основных. В ежегодных государственных докладах министерства здравоохранения РФ приводится статистика, отражающая ухудшение репродуктивного здоровья женщин и состояния новорожденных детей [132]. Основными факторами, определяющими относительно высокий уровень материнской смертности, являются низкий уровень сексуальной культуры населения, недостаточно осознанное и ответственное отношение людей к своему репродуктивному поведению, значительная стоимость средств контрацепции для населения.
Таким образом, вследствие нарушения межпоколенных трансмиссий социально-нормативных форм семейно-брачных отношений, отсутствия помощи государства в решении жилищных и других материальных проблем молодых семей, доступности высококвалифицированного медицинского обслуживания, психологического консультирования и поддержки, а так же резерва для миграционных притоков становится неизбежной геометрическая прогрессия снижения численности населения России. Продолжение её развития при сохранении существующих политических и социально-экономических условий, системы ценностных ориентации, образа жизни, уровня здоровья и ограниченных материальных возможностей большинства людей приводит к самодеструктивному репродуктивному поведению этноса, которое рассматривается как некое коллективное бессознательное, угрожающее безопасности государства. Решение проблемы подобного масштаба может быть достигнуто не только путем улучшения социально-экономических условий и качества медицинского обслуживания. Большое значение имеет индивидуальная психологическая подготовка к беременности и родам, сохранение оптимальной социальной и профессиональной самореализации женщины в течение всего периода беременности и после рождения ребенка. Анализ роли социально обусловленных факторов, состояния репродуктивного здоровья и индивидуально-психологических особенностей, определяющих поведение личности на разных этапах жизненного цикла, выступает как необходимое условие применения адекватных методов психологического консультирования и психокоррекционных воздействий не только на беременную женщину, но и на ее ближайшее социальное окружение [271].
Обеспечение России здоровыми поколениями полноценных людей невозможно без конкретной индивидуальной работы с каждой беременной
женщиной, проводимой в рамках специальных государственных программ, в основу которых можно заложить знания о психологической уникальности процесса беременности и о мерах, способствующих рождению здоровых детей [50].
В связи с этим актуальными являются исследования, направленные на выявление роли условий социализации современных молодых женщин в формировании их личностной, психической сферы и «коридора социальных возможностей» в реализации жизненного сценария как потенциальных матерей. Это предполагает изучение психологических факторов и закономерностей, определяющих развитие личностной сферы женщин как субъектов сексуального и репродуктивного поведения в современной системе их социальных ролей, в том числе семейно-брачных, профессионально-статусных и других формах межличностных отношений [271].
Известно, что даже физиологически протекающая беременность, оказывает определенное влияние на психику женщины [331,332], а некоторые авторы рассматривают ее даже как кризисную ситуацию [157], так как в данный жизненный период наблюдаются резкие изменения в эмоциональной сфере, нарушения психофизиологического характера, невротические расстройства [7,27].
Детально освещенная социологами, демографическая проблема еще не нашла глубокого отражения в психологической науке. Теории, посвященные женщинам и материнству, принадлежат, в основном, за редким исключением (например, работа психолога - гештальтиста Г. Саватье [239]) представителям психоаналитического направления [217]: З.Фрейду [286], Э. Эриксону [332], Д. Пайнз [202], К. Хорни [299]. В последние годы возрос интерес отечественных психологов к данной проблеме. Появились работы А.Б. Смулевича и В.Я. Гнедыкина, посвященные эмоциональному взаимодействию будущей матери и плода; А.И. Захаров исследовал особенности появления инстинкта материнства [117, 118, 119, 120]; В.И. Брутман и М.С. Радионова изучили феномен нежелательной беременности [62, 221]; Г.Г. Филиппова описала этапы становления и основные типы материнства [280, 281, 284]. Но в целом, не существует исследований, которые бы детально и комплексно рассматривали проблему репродуктивного поведения и в частности психологические особенности личности женщин с различными репродуктивными установками.
Целью настоящей работы являлось изучение психологических и личностных особенностей женщин с разными репродуктивными установками.
В качестве объекта нашего исследования выступили репродуктивные установки современных женщин, а предметом послужили психологические и личностные факторы женских репродуктивных установок.
Выдвигаемая гипотеза состояла в идее о том, что конкретная репродуктивная установка сопровождается специфическими личностными особенностями и состоянием психической сферы. В частности, были сформулированы следующие предположения:
женщины с установкой на деторождение обладают личностными особенностями, отличающими их от небеременных респонденток и планирующих прерывание беременности, в большей степени, нежели две последние группы между собой, которые характеризуются дезактуализацией потребности в детях.
ценностно-потребностная сфера личности женщин с установкой на рождение ребенка характеризуется доминированием духовных ценностей, в то время как в двух других группах лидирующее положение занимают материальные и эго-ценности.
положительная репродуктивная установка сопровождается более гармоничными и адаптивными характерологическими особенностями по сравнению с нейтральной и отрицательной.
состояние эмоциональной сферы и системы эмоциональных отношений беременных женщин с установкой на сохранение более благоприятна в противовес психологической картине в двух других группах.
Для достижения поставленной цели и проверки гипотезы были поставлены следующие задачи:
Проанализировать теоретические и экспериментальные исследования проблемы репродуктивного поведения.
Определить иерархию ценностно - потребностной сферы, сопровождающей различные репродуктивные установки.
Проследить взаимосвязь между личностными особенностями и репродуктивной установкой современных женщин.
Изучить взаимовлияние состояния психической сферы, а также системы эмоциональных отношений и определенной репродуктивной установки.
Для решения поставленных задач были использованы следующие методы:
Интервьюирование и анкетный опрос, направленные на изучение показателей демографической и социально-психологической структуры обследуемого контингента; возможных причин репродуктивных установок; состояния репродуктивного здоровья; уровня материальной обеспеченности; мировоззренческих интересов и нравственных ориентиров; социального статуса; опыта сексуального общения.
Тест Спилбергера — Ханина для определения уровня реактивной и личностной тревожности.
Опросник Леонгарда — Шмишека с целью выявления акцентуированных черт.
Метод цветовых выборов Люшера для диагностики эмоционального состояния.
Цветовой тест отношений Эткинда, изучающий эмоциональное содержание значимых социальных контактов.
Методика «Ценностные ориентации» М. Рокича.
MMPI (форма СМОЛ).
20тибалльная шкала оценки восприятия собственной телесности и состояния здоровья.
FPI (фрайбургский многофакторный личностный опросник).
При обработке результатов использовались методы вариационной статистики (вычисление средних, стандартного отклонения, определение критерия Стьюдента и Крускала - Уоллеса, коэффициента ассоциаций и проведение дисперсионного анализа), качественный анализ и содержательная интерпретация полученных данных. Статистические расчеты производились на основе применения компьютерных программ «EXCEL», «Stat Graf» и «Statistica 6.0».
Методологическую основу данного исследования составила концепция системной детерминации развития личности А.Г Асмолова, соответственно которой комплексное изучение личности предполагает обращение к индивидным свойствам, личностным особенностям и социальным факторам [25, 218]. В данном исследовании в качестве биологического фактора выступает беременность или ее отсутствие, интрапсихическое влияние выявляется через анализ основных сфер личности (ценностно-потребностной, индивидуально-типологической и эмоциональной), а для оценки социальных воздействий изучаются условия социализации женщины.
Контингент: в исследовании, проводившемся в 2000 — 2003 годах на базе женской консультации им. Н.А.Семашко г. Томска, приняло участие 200 беременных женщин, 100 из которых планировали рождение ребенка, а остальные 100 — с установкой на искусственное прерывание беременности. Группу сравнения составили небеременные женщины оптимального репродуктивного возраста в количестве 100 человек. Таким образом, методом вертикального среза было охвачено 300 респонденток.
Научная новизна проведенного исследования заключается в том, что впервые предпринимается попытка выявить собственно психологические закономерности формирования репродуктивных стратегий современных женщин; их индивидуально — типологические особенности, специфику ценностно — потребностной и эмоциональной сферы в контексте
противоположных репродуктивных установок. Специфика настоящего исследования состоит в анализе отличительных особенностей личности женщин с полярными репродуктивными установками (детности, контрацепции и искусственного прерывания беременности), в то время как большинство психологических исследований проблемы репродуктивного поведения ограничивается изучением одной определенной стратегии, а небеременные женщины практически не используются как группа сравнения.
Теоретическая значимость данной работы заключается в том, что результаты проведенного исследования позволяют уточнить теоретические представления об изменениях, происходящих в личности беременной женщины, дополнить собственно психологические концепции репродуктивного поведения и сопоставить психологический портрет респонденток с разными типами репродуктивной активности.
Данные, полученные в настоящем исследовании, представляют собой вклад в такие разделы психологии как дифференциальная, тендерная, возрастная и психология личности.
Практическая значимость полученных данных состоит в возможности их применения для оптимизации и индивидуализации процесса психологической подготовки беременных женщин к роли матери, составления программ по профилактике абортов и реабилитации женщин с установкой на искусственное прерывание беременности. Исследование позволяет оценить необходимость и направленность психокоррекции потребностно-мотивационной, личностной и эмоциональной сфер женщин оптимального репродуктивного возраста и дать практические рекомендации по оптимизации методов психологического консультирования в лечебно-профилактических учреждениях системы здравоохранения и консультационных центрах в целом. Американские ученые обнаружили, что психотерапевтам не хватает подготовки и информации о женской психологии, и они не располагают данными исследований в этой области, особенно, что касается сексуальности, беременности и менопаузы [38]. И, конечно же, данная информация важна и полезна не только для психологов и медицинских работников, но также для педагогов, социологов и родителей.
Также, представленную в диссертации диагностическую схему работы можно рекомендовать для психологов женских консультаций в целях получения разносторонней информации о социально-психологическом портрете респонденток.
Апробация и внедрение результатов исследования. Материалы и результаты диссертационного исследования опубликованы в 12 научных статьях и отражены в докладах, сделанных на межвузовских, региональных,
всероссийских и международных научно-практических конференциях в 2001 — 2004 годах: V региональной научно-практической конференции «III Сибирская школа молодого ученого» (Томск, 2001), научно-практической конференции «Актуальные психологические проблемы становления личности в современном мире» (Магнитогорск, 2001), международной научно-практической конференции «Проблемы социальной психологии XXI столетия» (Ярославль, 2001), международной научно-практической конференции «Проблемы социальной психологии XXI столетия» (Ярославль, 2002), международной научно-практической конференции «IV Сибирская школа молодого ученого» (Томск, 2002), научно-практической конференции «Формирование, течение и реабилитация психических и поведенческих расстройств в современных условиях» (Томск, 2002), международной научно-практической конференции «Наука и образование» (Томск, 2004).
Полученные в результате исследования данные используются психологами женской консультации родильного дома им. Н.А.Семашко г.Томска, а также в учебном процессе психологических факультетов ГОУ ВПО Томский государственный педагогический университет, НОУ ВПО Восточный институт экономики, гуманитарных наук, управления и права (филиал в г. Томске), НОУ ВПО Томский Институт Бизнеса.
Положения, выносимые на защиту:
Определенная репродуктивная установка сопровождается специфической структурой ценностно-потребностной сферы, которая является более гармоничной и духовно-ориентированной у женщин, планирующих рождение ребенка, по сравнению с респондентками, демонстрирующими установку на искусственное прерывание беременности, и небеременными.
Индивидуально-типологические особенности женщин с полярными репродуктивными установками различны, при этом для респоденток, планирующих рождение ребенка, более характерны черты эмоциональности, чувствительности, общительности, демонстративности и женственности.
Состояние эмоциональной сферы и системы эмоциональных отношений варьирует в зависимости от определенной репродуктивной установки. При этом, картина состояния эмоциональной сферы беременных женщин двух групп (сохраняющих и абортниц) обладает большим сходством в связи с влиянием, оказываемым беременностью, а эмоциональные отношения респонденток с установкой на сохранение более позитивны по сравнению с двумя другими группами.
Репродуктивное поведение современного человека как объект научного исследования
Одной из наиболее ярких отрицательных черт, характеризующих Россию на рубеже веков, стал острый демографический кризис, проявившийся в преобладании смертности над уровнем рождаемости, показатели которой недостаточны даже для обеспечения простого воспроизводства населения. Рассматривая демографическую проблему в России с исторической точки зрения, можно сказать, что последний хронологический период, демонстрирующий подъем репродуктивных показателей, приходится на 70-е годы XX века. В социологической литературе увеличение численности населения до середины 70-х годов объясняется ростом рождаемости, а со второй половины 70-х не менее значительную роль начинает играть миграционный приток. 1989 год - обвал рождаемости и рост смертности [112]. При этом, Россия, являющаяся донором братских республик, к моменту распада СССР на фоне более благоприятных социально-экономических условий имела самые низкие социально-демографические показатели: уровень рождаемости, продолжительность жизни, уровень доходов и жилищная обеспеченность [122]. Для иллюстрации скорости развития неблагоприятных демографических процессов можно привести следующие данные: с 1992 года до 1997 население страны сократилось на 1,2 млн. человек [140], в 1997 году приходилось 1.40 ребенка на 1 женщину вместо 2.14, необходимых для простого воспроизводства населения [19]. «Если за уровень отсчета взять показатели начала перестройки (1986 г.), - пишет в этой связи И.А.Гундаров, - то к концу 1995 г. российская нация потеряла неродившимися более 8 миллионов человек» [44].
Современный тип рождаемости и брачности в России характеризуется такими чертами как [121]: высокий уровень контроля рождаемости (по-прежнему большой удельный вес в этом процессе занимают аборты: по данным Томского областного управления здравоохранением в 1999 году в г. Томске было сделано 10 000 искусственных прерываний беременности, в то время как родилось менее 5000 детей); идеальное количество детей - 2 ребенка разного пола (68.5%); увеличение числа рождений вне брака и среднего возраста вступления в брак, а также материнства, при более раннем возрасте начала сексуальных отношений; возрастание временного интервала между заключением брака и рождением ребенка; усовершенствование средств контрацепции.
По результатам социологических исследований в 1998 году 76% женщин, имеющих 1 ребенка, не собирались рожать второго [111]; в 2000 году 12% и семейных пар не планируют рождение детей, а 39% семейных пар оговаривают реализацию репродуктивных планов рядом «если», связанных с государственной политикой и экономикой; 47% мужчин и 52% женщин настаивают на необходимости государственных мер по повышению рождаемости [250].
Таким образом, демографический кризис в значительной степени связан с изменившимися социально-экономическими условиями в стране и отказ от рождения детей является самым простым способом защиты от равнодушия и неповоротливости социальных реформ. Однако, сравнение с другими государствами показывает, что по своей численности Российская Федерация занимает шестое место после таких стран как Китай, Индия, США, Индонезия и Бразилия [112]. По показателям продолжительности жизни Россия также не слишком отстает от ведущих в демографическом отношении стран: 59 лет - для мужчин и 63 года - для женщин. При этом, по ряду других, не менее значимых параметров Россия характеризуется как государство с более сложной демографической ситуацией, чем вышеперечисленные. К данным чертам относятся такие как: 1) состояние физического здоровья населения. С 1987 по 1997 годы продолжительность жизни сократилась для мужчин на 6.6 лет, для женщин - 2.8 [140]. Высокий уровень детской смертности (в 1995 году младенческая смертность составляла 18.1 на 1000, в 1996 - 17 на 1000) и заболеваемости (в 1994 году из 100 новорожденных 17 мальчиков и 18 девочек рисковали заболеть злокачественными новообразованиями [140], а в дошкольном возрасте только 1 ребенок из трех, по данным Минздрава РФ на 2001 год, остается полностью здоровым [224, 225, 250]). В ежегодных Государственных докладах министерства здравоохранения РФ приводится статистика, отражающая ухудшение репродуктивного здоровья женщин и состояния новорожденных детей. По данным научного центра акушерства, гинекологии и перинаталогии РАМН гинекологические заболевания выявляются у 10 — 12 % девочек и девушек подросткового возраста, у 40 - 60 % женщин детородного периода (15 - 49 лет) и у 50 % респонденток старше 50 лет. При обследовании беременных женщин на базе женских консультаций РФ здоровые респондентки составили 24,5 %, испытуемые с соматической и акушерской патологией — 53,4 %. За 5 лет (1996 - 2000) выросли показатели заболеваемости на 100 тысяч женского населения: эндометриозом — на 46 %; воспалительными заболеваниями - на 30,5 %; женским бесплодием - на 3,2 %; количество осложнений беременности, родов и послеродового периода - на 21,6 %. Среди осложнений беременности отмечается рост анемий, болезней системы кровообращения, мочеполовой системы, поздних токсикозов.
Исторический экскурс в проблему родительства как психологического феномена
Вопрос о природе родительских чувств и отношений с точки зрения наивного обыденного сознания выглядит простым и самоочевидным: родители, во всяком случае, мать, — главные и естественные воспитатели ребенка; их поведение детерминируется врожденным инстинктом, потребностью в продолжении рода, а отсутствие или неразвитость родительских чувств — не что иное, как нарушение или извращение этой универсальной биологической и социально-нравственной нормы.
Даже поверхностное обсуждение проблемы родительства сталкивается со множеством трудных вопросов: является ли родительство биологическим, социокультурным или биосоциальным явлением и как взаимодействуют друг с другом его разноуровневые компоненты и детерминанты?; в чем заключается и от чего зависит специфика отцовских и материнских функций?; каково место родителей в ряду других агентов социализации и как оно изменяется в зависимости от социальных условий, хозяйственной деятельности, структуры семьи и т. п.?
Несомненно, отношение родителей к ребенку зависит как от их собственного, так и от его возраста и пола. Отцы и матери неодинаково воспринимают и относятся к сыновьям и дочерям, к новорожденным и к подросткам [135,153]. Кроме того, их взаимоотношения зависят от конкретных социальных условий, так что «естественное», само собой разумеющееся, нормативное для одной страны и эпохи родительское поведение, например, инфантицид, выглядит противоестественным, странным и даже чудовищным -для другой.
Родительская забота о потомстве, безусловно, имеет свои филогенетические предпосылки. Общий «паттерн», образец родительского ухода, как и все прочие биологические черты, генетически запрограммированы и варьируют от одного вида к другому, отличая их друг от друга столь же надежно, как анатомические признаки. Очень важную роль в детерминации степени и содержания родительской заботы у данного вида родителей играют экологические условия.
Согласно представлениям современной популяционной биологии, если условия среды, в которой обитает данный вид, характеризуются такими 4 признаками как стабильная, структурированная среда, способствующая К-отбору; необычно трудные физические условия; возможность и необходимость определенной пищевой специализации и, наконец, охотничий образ жизни — могут по отдельности и в сочетании друг с другом благоприятствовать усилению родительской заботы [379, 383].
Видовая «семейная» структура, с которой связана дифференциация отцовских и материнских функций, также имеет экологические предпосылки. Например, переход от «полигамии», преобладающей у большинства видов, к «моногамии», т.е. устойчивому брачному союзу самца и самки, хотя бы на срок выращивания одного выводка (у беспозвоночных на 10 тысяч «полигамных» видов приходится меньше одного «моногамного» вида, тогда как среди птиц сезонная «моногамия» существует примерно у 91 % всех видов), обусловлен, по мнению Э. Уилсона, специфическими условиями, когда одна самка без помощи самца не может вырастить потомство (скудность пищевых ресурсов, необходимость охраны территории от врагов, длительность периода, когда дети беспомощны и требуют постоянной материнской опеки, не оставляя самке времени и сил для других аспектов жизнеобеспечения) [383]. Там, где родительские обязанности выполняет исключительно самка, а «отцовства» не существует, отпадает и необходимость в длительном предварительном ухаживании и, тем более, стабильном брачном союзе.
Степень и содержание родительского вклада тесно связаны с некоторыми другими видовыми свойствами [368]. Но как ни существенны филогенетические предпосылки родительства, биология не объясняет специфику родительского поведения, его мотивации и институционализации у человека. Сравнительно-исторические данные убедительно показывают, что современные житейские представления на этот счет вовсе не являются универсальными и родительская любовь в ее современном виде — продукт длительного и весьма противоречивого исторического развития [153].
На ранних стадиях развития человеческого общества индивидуальное родительство вообще не институционализировалось, уход за детьми и их воспитание были делом всей родовой общины. В традиционных обществах Полинезии родительские функции и поныне, как правило, распределяются между широким кругом родственников, а детей поощряют считать себя принадлежащими к группе как к целому. Исключительная индивидуальная привязанность между ребенком и его физическими родителями в таких условиях просто не может возникнуть и поддерживаться [367].
Что стимулировало людей рожать и выращивать детей? В отечественной науке этот вопрос интенсивнее всего обсуждают демографы (А.И. Антонов, В.А.
Этапы и организация исследования. Характеристика контингента
Хронологическими рамками данной работы являются 2000 - 2004 гг., в течение которых было реализовано 3 исследовательских этапа:
1. 2000 - 2001 гг. Теоретическая разработка проблемы на основе изучения психологических, философских, социологических, исторических и медицинских трудов по вопросу репродуктивной активности; определение концепции исследования и подбор методов исследования.
2. 2001 - 2003 гг. Составление программы, определение экспериментальной базы и проведение исследования.
3. 2003 - 2004 гг. Анализ результатов исследования, систематизация и интерпретация полученных данных.
Обсуждаемое в данной работе исследование проводилось с 2001 по 2004 гг. на базе женских консультаций г. Томска. За указанный период в нем приняло участие 300 респонденток, из которых 100 планировали сохранение беременности, 100 с установкой на искусственное прерывание беременности. Группу сравнения составило 100 небеременных женщин - представительниц разных социальных групп и профессий (студентки очной и заочной форм обучения, преподаватели ВУЗов, домохозяйки, предприниматели и т.д.).
Респондентки всех обследованных групп различаются по уровню образования, семейно - статусному положению, основному виду занятости, материальной обеспеченности и другим параметрам. Их возраст варьирует в диапазоне от 16 до 39 лет.
Достоверность различий характеристик социального портрета женщин всех трех групп определялась с помощью коэффициента ассоциаций [116].
В частности, значимые различия между группами сохраняющих и небеременных получены по критерию планирования деторождения в будущем: 47% в первой группе и 17% - во второй ответили на данный вопрос «не знаю». При этом, в выборке небеременных больше женщин, давших положительный (58% по сравнению с 40%) и отрицательный ответ (25% против 13%). Это может свидетельствовать о большей уверенности и категоричности респонденток данной группы, в то время как женщины, сохраняющие настоящую беременность, возможно, больше сконцентрированы на ситуации «здесь и сейчас» и не задумываются об отдаленном будущем.
Статистически значимая разница была выявлена по параметру «образование», где выяснилось, что в группе респонденток, планирующих сохранение беременности, наименьший процент с незаконченным высшим образованием по сравнению с двумя другими группами: 8% в отличие от 41% у абортниц и 76% у небеременных. Таким образом, можно сказать, что незаконченное образование является значительным препятствием для формирования положительной репродуктивной установки. В группе сохраняющих по сравнению с небеременными преобладает среднее специальное и начальное профессиональное образование: 36% против 5%. Это свидетельствует о том, что женщины с установкой на деторождение менее ориентированы на получение высшего образования и заинтересованы в профессиональной карьере. Этот факт подтверждается тем, что по параметру «среднее/неполное среднее образование» эта группа испытуемых демонстрирует больший процент (16%), также как и абортницы (21%), по сравнению с небеременными (всего 1%).
По параметру «зарегистрированность брака» коэффициент ассоциации выявил значимые отличия между группами сохраняющих и планирующих искусственное прерывание беременности: среди женщин с установкой на деторождение 67% состоит в зарегистрированном браке, в то время как во второй выборке таковых только 34%. В связи с этим, можно утверждать, что наличие официальных отношений с половым партнером оказывает сильное влияние на решение женщины относительно сохранения или прерывания беременности.
Существенным фактором является и очередность брачных отношений: 87% женщин, планирующих сохранение беременности, состояло в первом браке, в то время как в двух других группах это число статистически достоверно меньше — 43% у абортниц и 56% у небеременных. Возможно, наличие единственного брака создает ощущение стабильности и, таким образом, способствует формированию положительной репродуктивной установки.
Статистически достоверная разница обнаружилась по параметру «основной вид занятости»: сохраняющие и небеременные демонстрируют значимо больший процент работающих (54% и 64% соответственно) по сравнению с абортницами (21%). Учеба является основной формой занятости у 42% абортниц, 13% сохраняющих и 34% небеременных. В последней группе отсутствуют нетрудоустроенные, в то время как в группе сохраняющих таких женщин 26%, а среди абортниц - 22%. Среди последних наибольший процент учащихся (13%) при 5% среди сохраняющих и отсутствии таковых в группе небеременных. Среди сохраняющих наименьший процент студенток (11%), в то время как в группе абортниц их 44%, а небеременных — 35%.
