Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социокультурная и этнопедагогическая характеристика образа жизни норвежской крестьянской семьи XIX века 16-73
1.1. Социокультурная среда Норвегии как основа образа жизни крестьянской семьи XIX века 17-31
1.2. Образ жизни норвежской крестьянской семьи XIX века как воспитательная среда 31 -54
1.3. Характеристика общественного и семейного положения крестьянской женщины в Норвегии XIX века 54-73
Глава 2. Практика женского воспитания в норвежской крестьянской семье XIX века 74-150
2.1. Этнопедагогический идеал норвежской женщины 74-91
2.2. Подготовка девушек к семейной жизни как цель женского воспитания 91-108
121-133
2.3. Материнские функции норвежской крестьянской женщины 108-121
2.4. Особенности трудового воспитания девочки — девушки -женщины в норвежской крестьянской семье
2.5. Основные средства нравственного воспитания 134-150
Заключение 151-155
Библиография 156-174
Приложения 175-187
- Социокультурная среда Норвегии как основа образа жизни крестьянской семьи XIX века
- Образ жизни норвежской крестьянской семьи XIX века как воспитательная среда
- Этнопедагогический идеал норвежской женщины
- Подготовка девушек к семейной жизни как цель женского воспитания
Введение к работе
Актуальность исследования. Современная образовательная ситуация определяется тем, что Россия, как и весь мир, живет в эпоху социально-экономических перемен. Этим объясняется идентичность проблем, решаемых в области образования разными государствами. Согласно Декларации стран-участников Баренц-региона, одной из его приоритетных задач является создание единого образовательного пространства. Тесное десятилетнее сотрудничество Архангельского Севера и Норвегии в рамках Баренц-региона объясняется исторически сложившимися устойчивыми отношениями, обусловленными близостью географического расположения, общностью среды, в условиях которой происходит развитие человека. История русско-норвежских связей выходит за рамки торговых и политических отношений. Она нашла отражение в межличностном, межкультурном взаимопонимании, солидарности и терпимости двух народов по отношению друг к другу, в общности семейных образовательно-воспитательных традиций. Как в поморской, так и в
норвежской семье женщине-матери принадлежала ведущая роль в
f хозяйственной жизни семьи, в формировании ее внутреннего уклада, этикетных
норм, в- функционировании всего обрядового цикла (рождение, свадьба,
похороны, религиозные и календарные праздники), в сохранении элементов
материальной и духовной культуры. Как родительница и воспитательница она
обладали высоким нравственным авторитетом. В данном контексте актуальным
является! положение «Концепции модернизации российского образования на
период до 2010 года» о необходимости укрепления идеалов семьи, ее
воспитательного потенциала, ведущей роли женщины-матери в воспитании
подрастающего поколения.
ЕШесте с тем, анализ современной практики международного
сотрудничества показал, что как русская, так и норвежская женщина выполняет
разнообразные социальные роли, активно продвигается по карьере, участвует в
женском движении. Данная ситуация способствует тому, что утрачигзется
4 естественное предназначение женщины быть матерью и хранительницей семейного очага, у современных девушек отсутствует ориентация на семью, и как следствие, фиксируется постоянный рост числа разводов. По статистическим данным до 80% заключенных браков расторгается в Архангельском Поморье (до 50% в Норвегии (^://wvvw.likestillir^
Обеспокоенность общества в сохранении основных функций женщины -быть матерью и женой - является одной из причин обращения к анализу историко-педагогического опыта женского воспитания в Норвегии. Накопленные норвежской народной педагогикой традиции женского семейного воспитания, духовно-нравственный потенциал материнской школы представляют собой неотъемлемую часть общемировой этнопедагогической культуры. Изучение традиций женского воспитания в норвежской семье способствует формированию толерантного самосознания, основанного .на уважении собственных национальных традиций наряду с традициями других народов.
Акцентируя внимание на близости географического расположения Архангельского Севера и Норвегии, одинаковых климатических условиях, длительных торговых отношениях, мы проследили степень изученности историко-культурных связей двух стран. О своеобразии русско-норвежских отношений свидетельствовали исследователи XIX века А. Пошман, И. Пушкарев, В. А. Суслов и другие. Проблеме взаимопритяжения поморской и норвежской культур посвящена книга М. М. Пришвина «За волшео'нмм колобком. Из записок на Крайнем Севере и Норвегии» (1906-1907гг.). Записки М. М. Пришвина являются уникальным этнографическим источником, так как свидетельствуют о близости интересов двух народов не только в сфере «коммерческой деятельности», но и на традиционно-бытовом, народном воспитательном уровне. Поэтому этнографы фиксировали усвоение поморами стандартов норвежского образа жизни. Вместе с тем, норвежцев поражала неприхотливость русского человека, его приспособляемость к любым условиям
5 жизни. Результатом региональных поморско-норвежских культурных связей стало появление в начале XIX века языкового феномена — руссенорска, возникшего в связи с обменной торговлей между норвежскими рыбаками и русскими поморами.
В настоящее время, как в Норвегии, так и на Архангельском Севере ведется большая научная работа по изучению общей истории двух стран во многих областях (Ю. Н. Беспятых, И. Брок, В. Н. Булатов, Т. С. Буторина, В. И. Голдчн, Р. А. Давыдов, Н. И. Колисниченко, А. А. Куратов, Ю. Кучепатов, И. Р. Луговская, С. Н. Мурашева, Э. Ниеми, И. П. Нильсен, Е. И. Овсянкин, Р. В. Пересадило, А. О. Подоплекин, И. В. Приходько, А. В. Репневский, В. В. Тевлина, Н. М. Теребихин, Г. Г. Фруменков, С. О. Шаляпин и др.). Однако, несмотря на возросший в последнее время интерес к норвежской и поморской истории, проблемы женского воспитания в норвежской крестьянской семье XIX века не являлись предметом специального изучения. Исследователи не ставили перед собой задачу раскрытия традиций женского воспитания и возможности использования в современных условиях положительного международного историко-педагогического опыта.
Как показал анализ литературы, систематические исследования женского воспитания в крестьянской семье XIX века в норвежской историко-педагогической науке практически отсутствуют. Вместе с тем, в современном норвежском обществе фиксируется потребность в изучении истории женского воспитания, ее актуализации, доказательством чего являются острые дискуссии в научной периодике. До 1970г. вопрос исследования истории и культуры воспитания норвежских женщин почти не освещался в литературе. Научную основу эта проблема впервые получила на 17-ом Конгрессе историков Скандинавских стран, проходившем в Норвегии в 1977г., а затем и на 18-ом Конгрессе в Финляндии в 1981г. В настоящее время «история женщин» как предмет изучается во всех учебно-образовательных заведениях. Всестороннюю поддержку теоретическим разработкам по «истории женщин» (women's history) и «исследованиям проблем женщин» (women's studies) оказывает Норвежский
Исследовательский Совет (Norwegian Research Council). Различные аспекты изучения социальных функций женщины в норвежском традиционном обществе нашли свое отражение в работах историков, антропологов и социологов (М. Гуллештадт, М. Дальстрём, М. Лангхолм, А. Лейра, Д. Льюис, Б. Нильсен, Б. Розенбек, Л. Стокке, А. Фин, Г-М. Франберг и др.). Несмотря на интенсивность исследований, следует констатировать, что свое внимание норвежские исследователи сосредоточили в основном на времени индустриализации и модернизации Норвегии. Предметом данных исследований являлась жизнь женщин после Второй мировой войны, где анализировалось их положение в последние 20-30 лет. Анализ данной группы источников показал, что в них практически отсутствуют работы, в которых женское воспитание являлось специальным предметом.
В ходе изучения поставленной проблемы мы опирались на широкий круг взаимодополняющих источников - архивные материалы, законодательные акты, произведения устного народного творчества, философская, социально-историческая, историко-педагогическая, этнографическая литература, которые условно были разделены нами на три группы.
Первая группа представлена законодательными актами Норвегии XVII-XIX вв., произведениями устного народного творчества. В предпринятом нами исследовании практически впервые научному этнопедагогическому анализу подвергнуты норвежские сказки с целью изучения историко-педагогического опыта женского воспитания.
Вторую группу источников составили опубликованные труды о Норвегии как отечественных, так и зарубежных исследователей XVIII -XX вв. Следует отметить, что большинство научных исследований XVIII -XX вв. выступают как комплексные описания этноса (П. Мартин де ля Мартиньер І 706; Понтоппидан 1752; Ф. Шёлль 1811; Э. Стенфорд 1825; К. Фогтом 1867; Я. К. Грот 1874; А. Елисеев 1886; В. В. Суслов 1888; Э. Реклю 1896; В. А. Березников 1897; Е. Водовозова 1889, 1901; А. Коптев 1893; О.О. Пуцыкович 1894; Е. Львов 1895; Н. П. Верховский 1898; С. Григорьев 1900; А. Энгельмейер 1902;
7 С. Русова 1905, 1906; Е. Я. Кулакова-Грот 1909; М. Слепцова 1911; С. Меч 1912; Н. 3. Новинский 1913; С. Н. Шульгин 1914; С. Орловский 1915; Б. А. Келлер 1929; А. Добров 1942; Г. Кублицкий 1959, 1970; Э. О'Делл 1962; Г. С. Фиш 1963; Р. Дж. Поппервел 1972; С. Тюраль 1984; К. Д. Волков 1987; М. Гуллештадт 1992 и др.). Наряду с работами общего плана привлекались специализированные исследования: младенческая обрядность норвежцев (X. Плосс 1881); брачно-семейные отношения и обычное право у норвежского крестьянства (Э. Сундт 1855). Отдельные проблемы истории Норвегии нашли свое отражение в работах А. С. Кана (1980). Непосредственно исследованием различных аспектов социально-экономической истории и культуры средневековой Норвегии занимался отечественный ученый А. Я Гуревич. Его труды «Свободное крестьянство феодальной Норвегии» (1967) и «Норвежское общество в раннее средневековье» (1977) представляют собой значительный вклад в скандинавистику. При этом основным объектом изучения являлась крестьянская среда. Содержащийся в данных источниках материал включает вопросы истории и социально-экономического развития Норвегии, материально-бытовой культуры и традиционного образа жизни норвежцев, где частично анализировались отдельные стороны быта норвежских женщин и вопросы семейного воспитания, ибо специальное изучение проблем женского воспитания не входило в задачи работы этих авторов.
К третьей группе источников отнесена зарубежная и отечественная исследовательская литература, в которой женская тематика рассматривалась в контексте проблем социального развития и эволюции норвежской семьи, ее религиозно — обрядовой сферы, сферы материальной культуры. В данной группе источников нами условно выделено несколько крупных направлений, изучающих в той или иной мере проблемы женщины в норвежском обществе.
Положение женщины в традиционной культуре норвежцев. Тема правового и имущественного статуса женщины в традиционном норвежском обществе представлена работами, включающими изучение правового положения женщины в рамках общеэтнических характеристик (И. Н. Минз, И.
Флойштадт), в рамках семейно - общинной тематики (Г. И. Анохин, С. Арнхольм, Н. А. Брингеус, Дж. И. Голдсорп, В. А. Закс, Л. Ф. Согштадт, Р. Фриманнслюнд), а также в рамках обычного права норвежцев (Дж. Дюпак). Основное внимание мы уделяли исследованию того контекста (пространство -семья, община, этнос либо система взглядов), который обусловливает права и обязанности женщины. Существенный материал о положении женщины и ее роли в норвежской семье XIX века дают исследования о народной культуре, традициях, этносознании, образе жизни норвежской семьи, проведенные Д. Гонтом, X. Каелбле, А.-Л. Кристенсен, Дж. Лейрфолом, О. Лёфгрен, Л. Нюстрём, М. И. Уизнер. Анализ традиции свободы в добрачных связях выступал предметом исследований Э. Шортера. Проблему появления добрачных детей рассматривал X. Брунборг.
- Проблема женщины в сфере культа рассматривалась многими
исследователями. К одной из наиболее разработанных можно отнести тему
женщины в контексте свадебной (М. Бейкер, Т. А. Березина, И. Гронсет),
семейной и календарной обрядности (М. Н. Морозова, Т. Норлинд, Д. Спайсер).
Сведения о женской обрядности встречаются в трудах, посвященных детскому
циклу, а именно сложному комплексу обычаев и обрядов, связанных с
рождением ребенка и уходом за ним в первые годы жизни (В. Аско, Т. А.
Березина, Н. Брингеус, С.-Х. Тиллхаген, А. Ф.Швейгер-Лерхенфельд, Л.
Хагберг). Тема религии в жизни норвежских женщин была предметом
специальных исследований ряда ученых (П. Марккола, В. Селанд, И. Хаммар).
Среди современных разработок, уделяющих внимание характеристике женских
мифологических образов и определению статуса женщины в
древнескандинавском обществе на анализе первых литературных произведений
ХІ-ХІІІ вв. «Эдда» и «Круг Земной», ведущее значение имеют исследования
Дж. Джеш и Дж. Джохенс.
- Творчество и женщина. Анализ женских занятий и ремесел являлся
предметом исследований таких авторов, как М. Гуллештадт, Дж. С. Сттоарт,
Дж. Хансен, А. Эльштадт.
9 Анализ литературы свидетельствует о том, что в ряду имеющихся научных разработок и исследований, охватывающих период с XVIII по XX вв., практически отсутствуют работы, в которых женское воспитание выделяется в качестве специального объекта изучения. Проблема женщины в традиционном норвежском обществе XIX в., вопросы воспитания детей женского пола рассматривались только в контексте общей характеристики этноса. Таким образом, актуальность изучения особенностей женского воспитания в норвежской крестьянской семье XIX в. в контексте развивающихся связей Норвегии и Архангельского Севера, неразработанность этого вопроса в историко-педагогической науке определили выбор темы исследования: «Женское воспитание в норвежской крестьянской семье XIX века».
Цель исследования - систематизировать историко-педагогический опыт женского воспитания в норвежской крестьянской семье XIX века.
Объект исследования - традиционный образ жизни норвежской крестьянской семьи XIX века как воспитательная среда.
Предмет исследования — процесс женского воспитания в норвежской крестьянской семье XIX века.
Обозначенные хронологические рамки исследования охватывают XIX ^ек в истории Норвегии, поскольку этот период характеризуется подготовкой к созданию отдельного суверенного государства. Непосредственное функционирование традиционного крестьянского общества сохранялось вплоть до начала XX в., то есть до периода активной модернизации, индустриализации и урбанизации аграрной Норвегии, что в значительной степени отразилось на положении женщин.
10 Задачи исследования:
Исследовать социокультурную среду Норвегии как основу формирования специфики образа жизни норвежской крестьянской семьи.
Охарактеризовать образ жизни норвежской крестьянской семьи XIX века как воспитательную среду.
Раскрыть особенности общественного и семейного положения норвежской крестьянской женщины.
Выявить характерные черты этнопедагогического идеала норвежской женщины.
Изучить особенности женского воспитания в норвежской крестьянской семье XIX века (цели, содержание, средства, методы нравственного и трудового воспитания, подготовки девушек к семейной жизни и др.).
Методы исследования. Для поставленной цели и решения
исследовательских задач использовались общетеоретические методы научного
познания (отбор, изучение, анализ, контент-анализ, синтез, сравнение и
сопоставление, обобщение, классификация, систематизация),
общепедагогические методы (изучение, анализ и обобщение историко-педагогического опыта; изучение и интерпретация архивных материалов, законодательных актов, произведений устного народного творчества; логико-теоретический анализ философской, социологической, этнографической, культурологической, психологической, педагогической, этнопсихологической и этнопедагогической литературы по изучаемой проблеме).
Методологическую базу исследования составили идеи о: предназначении женщины в обществе и ее роли в мировой истории и истории Европы в частности (Э. Амт, Б. С. Андерсон, Д. Бок, Н. 3. Дейвис, В. Джоунс, Д. П. Зинссер, Я. А. Коменский, М. Лютер, Ш. Б. Ортнер, Р. Рейтер, Ж. - Ж. Руссо, М. Уизнер, А. Фарг и др.); гендерном подходе к проблеме статуса женщины (Дж. Бернард, Д. Броуэр, Р. Вудак, Е. А. Здравомыслова, С. Лолер, М. Мейджер,
М. Мейо, А. Минас, О. В. Митина, В. Мокхадам, Л. Дж. Пич, Н. Л. Пушкарева, А. Л. Тилли и Дж. Скотт, М. К. Уайт, С. Д. Уолтере, С. Фремон, Д. де Хаан, Н. Хьюит, Дж. Шаап, М. Шульц и др.); необходимости учета социокультурных особенностей среды в образовании и воспитании (С.А.Арутюнов, Ю. В. Бромлей, Т. С. Буторина, А. А. Велик, А. Дистервег, Т. В. Касимова, С. С. Щекина и др.); социальной ценности изучения семьи и семейного воспитания (Т. С. Буторина, Г. Н. Волков, А. Г. Козлова, А. Я. Коменский, А. К. Миноваров, И. Г. Песталоцци, В. Н. Сорока-Росинский, К. Д. Ушинский, Я. И. Ханбиков и др.); целостности изучения образа жизни семьи как социального и педагогического явления (И. В. Бестужев-Лада, А. К. Воднева, И. С. Кон, Т. В. Лодкина, В. С. Мухина, М. С.Мацковский, Л. М. Осиновская, Г.В.Шешукова, С. С. Щекина, Н. Е. Щуркова и др.); комплексном изучении этнографии детства и эволюции женского воспитания (И. С. Кон и др.); воспитательном потенциале народных традиций материнской школы (Т. С. Буторина, Г. Н. Волков, Т. В. Касимова, В. С. Кукушкин, А. Кэтириинэ, М. А. Мурадова, В. А. Рамих, А. С. Хачатрян, 3. И. Цогоева и др.).
Основные положения, выносимые на защиту:
Природно-климатические, социально-экономические условия и социокультурный фон, на котором происходило развитие норвежской крестьянской семьи, оказали воздействие на формирование специфики ее образа жизни, образовательно-воспитательных традиций, что обусловило высокое общественное и семейное положение норвежской крестьянской женщины XIX века.
Образ жизни норвежской крестьянской семьи являлся образовательным и воспитательным пространством, в котором под влиянием традиций и обычаев происходило как стихийное, так и целенаправленное формирование личности девочки-девушки-женщины. Женское воспитание характеризуется нами как стихийное непреднамеренное влияние семейного уклада (образа жизни) на формирование девочки-девушки-женщины и как целенаправленное
12 воздействие всей семейной группы на формирование девочки-девушки-женщины по определенной модели.
Совокупность этнопедагогических характеристик женщины в норвежской народной педагогике представлена в виде этнопедагогического идеала, который нашел наибольшее отражение в норвежских народных сказках и эддическом эпосе XI-XIII вв. Ведущей сущностной этнопедагогической характеристикой норвежской женщины являлась нравственная составляющая, отражающая как социальные роли женщины в семье и обществе, так и личностные характеристики матери, жены и хозяйки.
Основные особенности женского воспитания в норвежской крестьянской семье XIX века определялись целью воспитания, заключавшейся в подготовке девочки-девушки к семейной жизни. Ценностными ориентирами женского воспитания являлись идеи нравственности и христианской добродетели (любовь, милосердие, долготерпение, уважение и почитание ближних, радостное отношение к жизни и др.), гуманизма, осознания уникальности каждого человека. На этом базировались принципы женского воспитания: свободы личности, равенства полов, учета индивидуальных особенностей.
Научная новизна исследования состоит в том, что:
конкретизирован этнопедагогический понятийный аппарат исследования проблем женского воспитания («этнопедагогический идеал женщины», «этнопедагогические функции женщины», «женское воспитание»);
впервые проведен историко-этнопедагогический анализ образа жизни норвежской крестьянской семьи, в ходе которого выделен ряд общих и отличительных особенностей, определивших сущность женского воспитания в норвежской крестьянской семье XIX века;
на основе аутентичных фольклорных историко-педагогичсс^их источников дана этнопедагогическая характеристика норвежской крестьянской женщины, педагогически осмыслен и систематизирован воспитательный потенциал материнской школы;
13 впервые определены этнопедагогические особенности женского воспитания в норвежской крестьянской семье XIX века на основе учета социокультурных факторов.
Теоретическая значимость исследования заключается в:
- методологическом обосновании понятий «этнопедагогический идеал
женщины», «этнопедагогические функции женщины», «женское воспитание»;
раскрытии образовательно-воспитательных традиций семьи как общечеловеческих и этнопедагогических ценностей;
теоретическом анализе этнопедагогических функций норвежской крестьянской женщины;
системном рассмотрении процесса женского воспитания в норвежской крестьянской семье XIX века и выявлении его универсального педагогического содержания;
в разработке теоретической базы для изучения историко-педагогического опыта женского воспитания в плане сравнения, как в Норвегии, так и на Архангельском Севере, в России в целом с определением общих направлений и национальных особенностей, с позиции взаимовлияния этнопедагогических культур.
Практическая значимость исследования определяется тем, что:
- выявлен позитивный этнопедагогический подход к женскому воспитанию
в плане возможности его транслирования в современной социально-
педагогической ситуации;
разработаны теоретические основания для проведения этнопедагогического сравнительного анализа женского воспитания в странах Баренц-региона;
- разработаны программы спецкурсов: «Норвежская семейная педагогика
XVIII - XIX веков», «Женское воспитание в семье на примере стран Баренц-
14 региона: история и современность» для системы педагогической подготовки студентов в вузе, системы повышения квалификации учителей;
- результаты проведенного исследования имеют научную информативную
ценность для совершенствования педагогической практики семейного
воспитания в различных общеобразовательных учреждениях, для
консультирования в системе дополнительного педагогического образования
учителей, для социальных учреждений, социально-педагогических центров
помощи семье и детям, центров педагогического и медико-психологического
консультирования и реабилитации; содержащиеся в работе теоретические
положения и выводы могут быть использованы при разработке программы
спецкурса и учебно-методического пособия «Толерантность регионального и
национального в воспитании личности (на примере народной педагогики стран
Северной Европы)»; в подготовке студентами курсовых и дипломных работ;-в
научной работе аспирантов и соискателей.
Достоверность и обоснованность результатов исследования
обеспечивается источниковедческой базой исследования;
аргументированностью теоретических положений; логикой научного анализа; исходными методологическими положениями и применением комплекса методов, адекватных цели, объекту, предмету и задачам исследования.
Организация исследования. Исследование проводилось в три этапа:
- 1 этап (1998-2000 гг.) - разрабатывались теоретико-методологические
подходы к исследованию, проводился сбор, анализ и систематизация
материалов по проблеме исследования (отечественные и зарубежные издания).
- 2 этап (2000-2002 гг.) - исследовались особенности социокультурной
среды Норвегии; раскрывалась специфика образа жизни норвежской
крестьянской семьи XIX века; изучались особенности женского воспитания в
норвежской крестьянской семье XIX века; выявлялись характерные черты
этнопедагогического идеала норвежской женщины; разрабатывались
15 программы спецкурсов «Норвежская семейная педагогика XVIII - XIX веков», «Женское воспитание в семье на примере стран Баренц-региона: история и современность».
- 3 этап (2002-2003 гг.) — обобщались и систематизировались результаты исследования, оформлялась диссертационная работа.
Апробация результатов исследования: Ход исследования, его основные теоретические положения и результаты докладывались на международном семинаре молодых ученых Северных стран (Скандинавская Академия Исследований (NorFA), г. Санкт-Петербург, 2001г.), региональной научно-практической конференции молодых ученых «Ломоносова достойные потомки» (г. Архангельск, 2001г.), международном семинаре «Гендер и культура» (Центральный Европейский Университет, г. Будапешт, 2001г., 2003г.), на научно-практических конференциях АГТУ (секция «Профессиональная компетентность и педагогическая деятельность преподавателя в высшем учебном заведении» 2001г., секция «Теория и практика непрерывного образования» 2002г., секция «Проблемы педагогической регионологии» 2003 г.), заседании Школы молодых ученых исследователей, проводимой в рамках гранта РГНФ № 03-06-047г/С (г. Архангельск, 2003 г.), на заседаниях кафедры педагогики и психологии и кафедры иностранных языков АГТУ.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, приложений. Список литературы представлен 282 наименованиями, из них 156 отечественных и 126 зарубежных.
Социокультурная среда Норвегии как основа образа жизни крестьянской семьи XIX века
Задачей данного параграфа является изучение конкретно-исторических особенностей формирования социокультурной среды Норвегии как основы образа жизни норвежской крестьянской семьи XIX века. Такой подход позволил нам проанализировать влияние природно-климатических, географических, социальных, экономических, исторических условий на формирование личности ребенка в норвежской крестьянской семье XIX века.
Анализ психолого-педагогической литературы свидетельствует о необходимости учета социокультурных особенностей среды в образовании и воспитании. (С.А.Арутюнов, Ю. В. Бромлей, Т. С. Буторина, А. А. Велик, А. Дистервег, Т. В. Касимова, С. С. Щекина и др.) В контексте нашей проблемы мы рассматривали среду как совокупность культурных, социальных, природных компонентов, влияющих на формирование и функционирование человека в определенном регионе и как предметную обстановку развития личности (18, С.9).
Королевство Норвегия простирается за Полярный круг до самой северной точки Европы - мыса Нордкап. Норвегия - северная страна, часть Европы. Она также является частью Скандинавии — культурного региона, включающего в себя помимо Норвегии такие страны как Швеция и Дания, иногда сюда относят Исландию, Финляндию и Фарерские острова. Берега Норвегии глубоко изрезаны узкими морскими заливами - фьордами. Они образуют естественные гавани, защищенные от моря цепями прибрежных островов (191, С.476; 198, С.38; 269). Анализ научной литературы (5; 38; 43; 44; 64; 80; 93; 95; 96; 102; 114, С.438-448; 125; 136; 143; 201; 224; 244;246), содержащей характеристику географической среды Норвегии, показал, что по природно-климатическим условиям Норвегия располагается в зоне тундры, которая занимает более 70 % поверхности, 2/3 поверхности занимают Скандинавские горы. Особенности мягкого и влажного климата Норвегии обусловлены теплым морским течением Гольфстрим. Под его воздействием температура прибрежной зоны редко опускается ниже нуля даже в самые холодные зимние месяцы, в то время как в удалении от моря температура может опускаться до —35 градусов.
Фауна Норвегии небогата. Тем не менее, количество рыбы и морских животных было таково, (семга, палтус, треска, пикша, зубатка, сельдь, морж, нерпа, гренландский тюлень, кит, белуха), что позволяло организовывать их массовую добычу в различных областях Норвежского и Северного морей. В связи с чем, хозяйственная специфика жизни норвежцев была обусловлена развитием рыболовства и китобойного промысла, представлявших важнейший источник существования, значительная часть продуктов шла на экспорт. Однако следует отметить, что в XIX в. жители Норвегии занимались не только рыбной ловлей, но и разведением скота, рубкой леса, земледелием. По данным норвежской исследовательницы М. Гуллештадт малая часть населения была занята в промышленности, развитие индустриализации началось только в конце XIX века. Крестьяне в основном селились вдоль побережья Северного моря, и их хозяйство представляло собой соединение рыболовства, земледелия и домашнего ремесленного производства (198, С. 39). Анализ литературы (24, С.22; 63, С. 178; 86, С.65; 112, С.138; 154, С.99; 191, С.476) показал, что земледелие в Норвегии было в большинстве случаев лишь второстепенным подспорьем крестьянскому хозяйству, так как земля была слишком малоурожайна и трудоемка в обработке. «Горы, скалы, ледники, потоки, водопады, множество заливов, - все мешает в этой стране земледелию. Чтобы обработать или расчистить небольшой клочок земли, норвежцам издавна приходилось бороться с большими препятствиями. Климат страны тоже немало затрудняет развитие земледелия»(24, С.22). Д. Гонт и Л. Нюстрём отмечали, что, несмотря на то, что ферма исторически являлась ядром скандинавской семьи, людям приходилось искать другой способ существования, так как хорошей земли было мало, а леса слишком непроходимы. Несмотря на летние полярные дни, период роста растений был слишком короток (191, С.476). Ежегодно в конце сентября по всему морскому побережью население занималось сборами к рыбной ловле, так как зимой многие виды рыб, в особенности треска, мигрируют из Баренцева моря к побережью метать икру. Сушеная треска являлась одной из важнейших статей экспорта в Европу. О промысловой системе хозяйства, умении пользоваться дарами моря сведения найдены нами у Г. Кублицкого, который писал: «Ловят они не только треску и сельдь, но и сайду, макрель, скумбрию, камбалу, тунца и другие рыбы, а также крабов и омаров. Ловят зимой и летом, на юге и на севере....Но большинство рыбаков, поработав путину на море, возвращаются затем на фермы или нанимаются на рубку леса. Норвежцы говорят, что рыба приходит метать икру к крыльцу их дома - другими словами, к самому норвежскому побережью. Когда это происходит, приморские поселки кажутся вымершими. На время рыбаками становятся все. Все ловят, все торгуют!» (63, С.234). Таким образом, морские промыслы, которые давали реальный денежный доход, идущий на выплату налогов, покупку муки и другие расходы, играли ведущую роль в норвежском хозяйстве и были основой крестьянской экономики. Однако этот вид деятельности, по свидетельству О. Лёфгрен (232), не способствовал накоплению капитала, заработанные деньги сразу же расходовались. Поэтому традиционная экономическая адаптация населения тесно сочетала в себе две роли «рыбак-фермер» (208, С.603). Такой род деятельности, по данным Свейнульф Хегштадт (206, С.47), был распространен с XVII века до середины XX.
Итак, особенности проживания и хозяйственная специфика норвежцев XIX в. обусловлена в первую очередь географическим фактором: необходимостью приспособления к суровым природно-климатическим условиям в трудном для проживания природном регионе - на морском побережье и развитием жизненно важной системы хозяйства - морской, промысловой. Специфика географического расположения Норвегии отразилась на особенностях ее социально-исторического развития, которые раскрыты историками, экономистами и социологами достаточно глубоко. Наибольший интерес в рамках данного исследования вызвали работы К. Д. Волкова, М. Гуллештадт, Я. Гуревича, А. Доброва, А. С. Кана, Б. А. Келлер, Г. Кублицкого, Э. О Делл, Р. Г. Поппервелла, С. Тюраль, Г. С. Фиш. Исследователи рассматривали в своих работах конкретные исторические, экономические и социальные проблемы Норвегии XIX в. Одной из таких проблем они называли продолжительную зависимость Норвегии от Дании и Швеции, вследствие чего в течение многих столетий норвежский народ боролся за свою независимость и культурное возрождение.
Образ жизни норвежской крестьянской семьи XIX века как воспитательная среда
Природно-климатические, географические, социально-экономические, исторические условия и социокультурный фон, на котором происходило развитие норвежской семьи, оказали воздействие на специфику ее образа жизни. Целью данного параграфа является анализ жизненного уклада семьи, условий ее бытия, оказывающих влияние на характер семейного воспитания, его направленность, содержание, методы, средства и результаты.
Исследование образа жизни семьи означает выяснение всей совокупности ее конкретных видов семейной деятельности, соответствующих им отношений, а также взаимосвязь между ними (М. С. Мацковский, Г. В. Шешукова, С. С. Щекина и др.). Такой подход предполагает анализ структуры, состава, образа мыслей, условий жизни (материальное окружение), а также образовательно-воспитательных традиций в контексте семейного быта, семейных обычаев и обрядов.
Анализ научной литературы показал, что особенности образа жизни норвежской крестьянской семьи XIX в. достаточно полно исследованы и в России, и за рубежом. Среди зарубежных исследователей нами были изучены работы Д. Гонт, Н. 3. Девис, X. Каелбле, Л. Нюстрюм, Э. Сундта, Р. Уолла, А. Фарге, Р. Фриманнслюнда, С. Хегштадт, А. Ф. Швейгер-Лерхенфельда, О. Ельштадт и др. Существенный материал для расширения наших знаний содержится в работах отечественных ученых Г. И. Анохина, Е. Водовозовой, А. Я. Гуревича, А. С. Коптева, Е. Я. Кулаковой-Грот, Е. Львова, С. Меч, Э. Реклю, С. Русовой, М. Слепцовой, К. Фогтома, Э. Энгельмейера и др.
Для социальной жизни Норвегии XIX в. было характерно существование семейной общины. По данным А. Я Гуревича уже в XII —XIII вв. основным типом сельского поселения был семейный двор или хутор (36). Семейная община в XIX в. включала в себя всех людей, которые родственно или экономически были связаны с владельцем горда (хозяйства). Исследователь Г.И. Анохин указывал на то, что при крестьянском дворе, экономически прочно стоявшем на ногах, бытовал многочисленный коллектив родственников — членов индивидуальной семьи наследника. «Это его супруга, его родители, если владелец наследовал хозяйство при их жизни, дети, братья и сестры, а также батраки, домашняя прислуга, арендаторы и бездомная беднота или инвалиды, которые согласно определению прихода, жили в качестве иждивенцев при крестьянском дворе» (1, С. 181).
В XIX веке в хозяйствах Норвегии господствовало право единонаследия, установившееся еще в эпоху викингов. Традиции единонаследия придерживались в большинстве хозяйств страны с целью сберечь удель (землю) от дробления. «Земля бережется крепко в одной семье, в роду. ... Каждая семья живет отдельным домом. Каждая семья дорожит родовым гнездом» (120, С.58,60). По данным Г. И. Анохина «удельсретт (право на удель) и осеттесретт (право на двор) имел первый наследник - старший сын. За двор, правда, он выплачивал прочим наследникам его стоимость по низкой таксе. Но все же он один получал двор, а прочие наследники оставались здесь же в роли родственников-работников со своими женами и детьми» (1, С. 177). При отсутствии сыновей право наследовать родительский двор принадлежало старшей дочери. Время перехода в наследство определялось собственными местными обычаями. Г. И. Анохин отмечал: «Чаще всего считалось, что сын вступал во владение двором тотчас после свадьбы или даже во время самой свадебной церемонии» (1, С. 183). Общинники-мужчины подбрасывали наследника вверх и таким образом «производили» его в хозяина двора. Община строго следила за соблюдением прав на наследование хозяйства. По существовавшему в XIX в. в Норвегии праву наследования при передаче собственности отцом сыну письменно составлялся контракт, по-норвежски «кор», в котором подробнейшим образом оговаривались права и обязанности сторон, в частности вопросы о жилье для родителей, их доле в продуктах питания, положение остальных братьев и сестер, переходивших под попечительство старшего брата вплоть до достижения ими совершеннолетия (114, С.440). По норвежскому законодательству все дети должны были получить при наследовании равные доли стоимости хозяйства. «Кор» гарантировал достаточный прожиточный минимум родителей, их нетрудоспособных или несовершеннолетних (до совершеннолетия) детей. По данным, представленным скандинавскими исследователями Д. Гонт и Л. Нюстрём, «вполне обычным явлением было составление контракта между родителями и детьми. В обмен на ферму родители обеспечивались пищей, одеждой, топливом, деньгами и т.д. Таким образом, не существовало как юридического оформленния наследства, так и составления завещаний... Разные поколения одной семьи жили поблизости, объединенные прочными узами взаимной зависимости» (191, С.496).
Следует отметить тот факт, что норвежская семейная община в ряде своих существенных проявлений, в частности, в родственном и территориальном единстве коллектива, в глубоком патриархализме власти хозяина, вольного принимать решения единолично, не считаясь с мнением семейного совета и всего коллектива родственников, очень напоминала большую патриархальную семью. Однако, проанализировав исследования Д. Гонт, Н. 3. Девис, X. Каелбле, Л. Нюстрюм, Э. Сундта, Р. Уолла, А. Фарге, мы пришли к выводу, что, оставаясь территориально единым коллективом, родители, женатые братья и сестры наследника двора обычно жили малыми семьями в отдельных домах, как правило, стоящих недалеко друг от друга, и вели самостоятельное хозяйство (Приложение 5). На преобладание малой семьи указывают данные, собранные в 1801 году, где из 100 семей 21 семья имела в своем составе от 1 до 3 человек, 46 семей - 4-6 чел., 24 семьи — 7-9 чел., и только 9 семей — 10 и больше. Таким образом, среднее число проживающих в одной семье составляло 5.7 человек (276, С.83). Только немногие семьи имели в своем составе родственников. Самым большим элементом в группе родственников были родители главы семьи (276, С.60).
Этнопедагогический идеал норвежской женщины
Многовековой традиционной культурой воспитания является народная педагогика - совокупность эмпирических сведений о воспитании подрастающего поколения (устное педагогическое творчество народа). Поэтому, рассматривая народную педагогику норвежского народа, имело смысл обратиться к произведениям устного народного творчества, так как через произведения устного народного творчества осуществлялось социальное наследование исконных традиций, ценностных ориентации, закладывалось стереотипное поведение, шло формирование образа «совершенной личности». «Мало в какой другой из западноевропейских стран, - отмечал А. С. Кан, 75 устное народное творчество, как оно дошло до нас, отличалось таким разнообразием и богатством содержания. Мало в какой другой стране из западноевропейских стран устная традиция столь долго продолжала сохранять господствующее положение не только среди трудящихся масс, но и среди высших слоев общества» (50).
Не подлежит сомнению тот факт, что традиции устного народного творчества служили источником и базовыми установками воспитания, в том числе и женского, в Норвегии XIX века. «В женщинах-норвежках живут древние традиции и главную их гордость составляют передача из поколения в поколение преданий о морских королях и отважных викингах» — отмечал А. Ф. Швейгер-Лерхенфельд (146, С.561). В русле этой идеи возникала необходимость при исследовании педагогических ценностей устного творчества норвежского народа рассмотреть и выявить те черты и особенности женских персонажей, которые способствовали воспитанию и развитию ребенка женского пола в народном духе, что и явилось задачей данного параграфа.
Анализ научной литературы (182; 194; 247; 248; 255) показал, что на протяжении веков при отсутствии письменности важнейшей и почти единственной формой духовной жизни народа, средством просвещения и воспитания детей являлся народный эпос XI-XIII вв. «Эдда». В нем накоплен и систематизирован этнопедагогический опыт норвежского народа. Герои и героини народного эпоса способны перенести лишения и невзгоды, идти на любые испытания, защищая честь и достоинство человека, счастье и свободу народа. По свидетельству Р. Г. Поппервелла, они «наделены всеми качествами, которые скандинавы ценят превыше всего: свобода, смелость, способность вершить великие дела, которые прославят их и сделают бессмертными в памяти людей» (252). «Эдда», - отмечал А. Я. Гуревич, - это поэма, в которой оживает весь мир, населенный людьми - христианами и язычниками, мир, где матери кормят детей, а дети зовут мать, где плывут корабли и блестят щиты, люди зажигают огонь и сеют зерно, и повсюду, где светит солнце, небо круглится, воды текут в море, падает снег, растут сосны и летит сокол...» (35). Эддический эпос состоит из «Старшей Эдды» и «Младшей Эдды». «Старшая Эдда» - поэтический сборник, куда вошли древние песни о богах и героях. Большая часть песен сохранилась благодаря устной традиции. Некоторые из песен сохранились (частично или целиком) в рукописях, которые датируются второй половиной XIII века (примерно 1270 годом). Происхождение и время написания многих песен до сих пор вызывают споры. «Младшая Эдда» - это также произведение XIII века, однако, его составитель и цель написания нам известны. Составил сборник, тем самым систематизировав наследие предков, в 1222-1225 годах иссландский историк, антиквар и политик Снорри Стурлусон (1178-1241). В произведение вошли мифы - песни о богах, эпические песни о героях, поэзия скальдов — стихотворцев, бывших одновременно воинами, мореплавателями и пр., где славились подвиги викингов, а также саги, объединенные в сборнике «Круг Земной».
Следует отметить, что характерной чертой народного эпоса «Эдда» является высокая оценка женщины и интерес к ней. Поэтому наше исследование строилось на основе анализа женских образов, представленных в эпосе, что позволило выявить характерные черты этнопедагогического идеала норвежской женщины. Весь педагогический потенциал этого идеала оказывал влияние на процесс историко-культурного формирования личности ребенка. «Каждый народ, - отмечал К. Д. Ушинский, - имеет свой особенный идеал человека и требует от своего воспитания воспроизведения этого идеала в отдельных личностях...Всякий народ в своей литературе, начиная песней, пословицей, сказкой и оканчивая драмой и романом, выражает свои убеждения в том, каков должен быть человек по его понятию. Он украшает этого идеального человека всеми лучшими качествами души своей... Каков бы ни был этот идеал, он всегда выражает собой степень самосознания народа, его взгляд на пороки и добродетели, - выражает народную совесть» (135, С.122-123).
Идеал — это идеальный образ, определяющий способ мышления и деятельности человека или общественного класса (48). Поэтому мы проанализировали понятие образ с философской точки зрения (122), как результат и идеальная форма отражения объекта в сознании человека, возникающая в условиях общественно-исторической практики, на основе и в форме знаковых систем. В психологии дефиниция образ звучит как идеальный продукт человеческой деятельности, субъективный феномен, возникающий в результате предметно-практической, сенсорно-перцептивной, мыслительной деятельности, представляющий собой целостное интегральное отражение действительности (156). В контексте нашей работы под образом женщины мы понимаем отражение объективной реальности в виде суммы знаний, опыта, черпающих свое начало в женских персонажах эдического эпоса и оказывающем влияние на процесс женского воспитания.
Подготовка девушек к семейной жизни как цель женского воспитания
Целью данного параграфа является анализ и интерпретация образа жизни норвежской девушки до вступления в брак: ее ориентация на создание семьи, как важнейшее и непременное условие жизни, традиционные нормы поведения, диктуемые норвежским обществом XIX в., процедура сватовства, семейные обычаи, касающиеся порядка и условий заключения брака.
Наибольший интерес в рамках данного исследования вызвали работы Г. И. Анохина, С. Арнхольм, М. Бейкер, Н. П. Верховского, Е. Водовозовой, К. Вистед, Д. Гонта, И. Гронсет, А. Елисеева, А.-Л. Кристенсен, Г. Кублицкого, Е. Я. Кулаковой-Грот, К. Ларсен, Д. Лейрфола, С. Меч, Л. Нюстрём, С. Русовой, М. Слепцовой, Дж. С. Стюарт, Э. Сундта, А. Ф. Швейгер-Лерхенфельда, Э. Шортера, X. Штигум, С. Н. Шульгина, А. Энгельмейера. Анализ литературы показал, что в воспитании молодой девушки в Норвегии XIX в. ведущей целью была подготовка к будущей семейной жизни на основе народных семейных традиций, обычаев и обрядов. Положение молодой девушки в кругу семьи, в своей половозрастной группе и в общине довольно четко определяли нормы семейно-свадебной обрядности. Свадьба являлась переходным периодом в жизни девушки. Вся ее добрачная жизнь определялась этим предстоящим событием. Основная подготовка к семейной жизни заключалась в формировании у молодой девушки хозяйственно-бытовых умений и навыков, потребности в рождении и воспитании детей и соблюдении морально-этических норм поведения.
Все крестьянские девочки с нетерпением ждали, когда закончится пора детства, время их полной зависимости от родителей, и наступит период отрочества с большей свободой и общением со сверстниками. Этот переход в период юности отмечался празднично, так как совпадал с прохождением обряда конфирмации, имевшего и имеющего до сих пор большое значение в Норвегии. Конфирмация состоит в исповедании веры конфирмуемым, в нравоучительной речи пастора и служит актом окончательного введения в лютеранскую церковь перед первым принятием св. причастия (24, С.36; 155; 181). Норвежцы, будучи лютеранами, в первый раз идут к причастию в 14—15 лет. По свидетельству Л. Хагберг «готовились дети к причастию св. таинства с благоговением. С утра до вечера читали священные книги, твердили молитвы, стараясь очистить сердце от всего дурного: были ласковы, послушны с родителями» (199, С.29). Когда торжественный день наступал, девочек одевали в белоснежные платья, мальчиков в новую одежду. К причастию подходили по порядку: «как ребенок учится в школе, таким и подходит к причастию» (120, С.92). После обряда конфирмации дети становятся совершеннолетними и полноправными членами общества. С этого момента для девушки наступал возраст возможного вступления в брак, со всеми присущими этому жизненному периоду атрибутами: новыми нарядами, определенной свободой, возможностью принимать участие в молодежных вечеринках, новыми обязанностями по дому.
Говоря о воспитании девушек в крестьянских семьях, необходимо отметить, что в этом возрасте им предоставлялась достаточная свобода. По свидетельству Е. Водовозовой, А. Елисеева, Е. Я. Кулаковой-Грот, С. Меч, во многих семьях девушка пользовалась такой же самостоятельностью, как и ее братья. Наравне с ними ей разрешалось ходить в гости, свободно проводить время в кругу своих друзей, путешествовать по стране с товарищем, с подругой или одной. «Взрослая девушка одна, без провожатых, идет на прогулку, с визитом, на вечер, катается на велосипеде, на коньках, на лыжах или в лодке... Это — независимость молодой англичанки, но более широкая в духовном отношении. Здесь умственное развитие шире, свободы читать больше... у нее редкая широта воззрений, редкая смелость в суждениях» (76, С.61). Однако эти исследователи сходятся на том, что та свобода и самостоятельность, предоставляемая до брака молодой девушке в Норвегии XIX в. позитивно сказывалась на ее воспитании и являлась хорошей подготовкой к будушей семейной жизни. Известный этнограф прошлого века С. Меч отмечал: «В результате получается женский тип, очень своеобразный и, на мой взгляд, симпатичный. Прямая и правдивая, с умом, открытым для мысли, скандинавская девушка чужда тому неведенью, истинному или притворному, которым щеголяют девицы в других странах. Она привыкла смотреть на вещи прямо, ясным спокойным взглядом» (76, С.62). Интересную характеристику норвежским женщинам дает в своей работе русская исследовательница Е. Н. Водовозова: «Нигде среди женщин не попадается так много энтузиасток, как в этой северной стране, есть не мало таких, которые всю жизнь отдают науке, искусству, обучению других, и раз они видят в этом осуществление своих идеалов, никакие лишения и бедствия не могут заставить их изменить свой образ жизни» (23, С.424). Следует отметить и тот факт, что стремление к свободе было продиктовано жизнью и тем обществом, в котором жила молодая девушка. Именно отношение общества к женщине заставило ее с упорством добиваться самостоятельности, т.к. норвежцы «уважают в женщине силу, находчивость, самостоятельность, трудолюбие и ум и не любят хрупких, нежных созданий» (24, С.27). По поводу этого Е. Я. Кулакова-Грот заметила: «Поэтому в ней вырабатывается самостоятельность и независимость, недоступная женщинам других стран. Эти свойства норвежской женщины в соединении со всеми качествами народа и со своеобразной красой Норвегии придают особенную прелесть этой стране...» (66, С.44)
