Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Проблематика энергетической безопасности в рамках процесса трансформации международных отношений 1970-х гг. - 2011 г . 26
1.1. Внешнеполитические аспекты энергетической безопасности: актуальные тенденции 26
1.2. Проблематика энергетической безопасности в контексте исследовательских подходов 31
Глава 2. Концептуальные аспекты энергетической дипломатии Японии: эволюция подходов и особенности современного этапа развития 47
2.1. Первый топливно-сырьевой кризис 1973-1974 гг. и формирование подходов Японии к проблематике энергетической безопасности 52
2.2. Трансформация концептуальных основ внешней энергетической политики Японии (1980-.Є гг.-2011 г.) 65
Глава 3. Приоритетные направления внешней энергетической политики Японии: историческая ретроспектива и современные тенденции 79
3.1. Внешние аспекты курса на рационализацию и модернизацию энергетической промышленности (1990-е гг.-2011 г.) 79
3.2. Эволюция политики Японии по диверсификации источников и видов энергетических ресурсов 83
3.3. Региональные приоритеты энергетической дипломатии Токио на современном этапе на примере АТР 105
3.4. Особенности трансформации международных и глобальных аспектов внешней энергетической политики Японии (1970-е гг. -2011 г.)
Глава 4. Воздействие энергетических приоритетов Японии на развитие советско-японских и российско-японских политических и экономических отношений 123
4.1.Советско-японское сотрудничество в сфере энергетики в контексте концептуальных японских подходов к обеспечению энергетической безопасности 124
4.2. Российско-японское энергетическое сотрудничество как ведущее направление внешней энергетической политики Токио на современном этапе (1990-2000-е гг.) 137
Заключение 157
Библиография 1
- Проблематика энергетической безопасности в контексте исследовательских подходов
- Трансформация концептуальных основ внешней энергетической политики Японии (1980-.Є гг.-2011 г.)
- Эволюция политики Японии по диверсификации источников и видов энергетических ресурсов
- Российско-японское энергетическое сотрудничество как ведущее направление внешней энергетической политики Токио на современном этапе (1990-2000-е гг.)
Введение к работе
Актуальность обращения к исторической проекции японского опыта использования внешнеполитических инструментов в целях обеспечения национальной энергетической безопасности определяется несколькими аспектами. Межгосударственное взаимодействие в области энергетики как на двустороннем уровне, так и в многосторонних форматах стало со времени первого топливно-сырьевого кризиса 1973-1974 гг. одной из важнейших составляющих политики большинства государств по обеспечению национальной безопасности. Вопросы энергетической безопасности выдвинулись на первый план в комплексе национальных приоритетов ведущих стран, уступая, по оценкам целого ряда крупных политиков и экспертов, в этом контексте первенство только вопросам обороны. Япония занимает особое положение на мировых энергетических рынках в качестве стабильного лидера потребления углеводородов при минимальной самообеспеченности энергетическим сырьем. В этой связи исследование исторической эволюции концептуальной линии и практических мероприятий японской дипломатии по обеспечению национальной энергетической безопасности, проведенное в рамках целостной теоретической системы координат, позволяет прийти к выводам, существенно расширяющим академические и практические представления о возможностях влияния фактора энергетической безопасности на внешнеполитическую деятельность государства.
Рассмотрение подходов Японии к решению проблемы обеспечения национальной энергетической безопасности под углом развития связей с Россией в сфере энергетики имеет отдельное теоретическое и практическое значение в плане осмысления исторической ретроспективы и современного состояния российско-японского взаимодействия. Подобный анализ важен как с точки зрения обобщения опыта совместной практической работы России и Японии в конкретных областях, так и для выявления оптимальных модальностей двусторонней кооперации и прогнозирования сценариев развития двусторонних отношений.
Объектом исследования являются теоретико-идеологические основы и практические мероприятия Японии в области обеспечения энергетической безопасности в период с 1973 г. по 2011 г.
Предмет исследования – совокупность основных направлений внешнеполитической деятельности Японии в сфере обеспечения энергетической безопасности.
Основной целью диссертации является выявление закономерностей и особенностей внешнеполитической составляющей курса Японии в области обеспечения энергетической безопасности в исторической перспективе. В интересах достижения поставленной цели решаются следующие исследовательские задачи:
- обобщить теоретический базис и произвести идентификацию основных элементов понятия энергетической безопасности государства в контексте актуальных политологических разработок;
- определить и проследить в исторической перспективе концептуальные основы японской политики в сфере энергетической безопасности;
- рассмотреть средства и методы реализации целей и задач курса Японии в сфере энергетической безопасности в рамках внешнеполитической деятельности Токио;
- выделить и проследить в историческом развитии магистральные направления энергетической дипломатии Японии;
- предложить их комплексную оценку путем осмысления имеющейся теоретической базы и итогов практической политики;
- провести комплексный анализ исторического опыта советско-японского и российско-японского сотрудничества в энергетической сфере и выявить степень общего влияния фактора энергетической безопасности на двусторонние отношения;
- дать прогноз возможных вариантов дальнейшего развития энергетического взаимодействия между нашими странами и выдвинуть практические рекомендации с учетом выявленных модальностей политики Японии в сфере энергетической безопасности.
Хронологические рамки работы охватывают период с первой половины 1970-х гг. по 2011 г. Выбор указанного периода определяется тем обстоятельством, что именно на этом этапе исторического развития, характеризующемся существенным повышением мировых цен на энергетическое сырье, политика в области энергобезопасности выделилась в качестве приоритетного направления внешнеполитической деятельности японского правительства. В качестве отправной точки принимается период первого энергетического кризиса 1973 г., под влиянием которого стали формироваться концептуальные подходы японской дипломатии к задаче стабильного обеспечения страны энергоресурсами. Исследование доводится до самого последнего периода - конца 2011 г. Современный этап развития подходов Японии к обеспечению энергетической безопасности анализируется в основном в двух плоскостях. С одной стороны, рассматриваются аспекты повторной политизации и глобализации японских энергетических приоритетов, происходящие на фоне обострения международной конкуренции за стабильные источники поставок энергетического сырья и усиления долгосрочной тенденции роста мировых цен на энергоресурсы. С другой стороны, оценивается степень влияния на японскую политику на данном направлении последствий природно-техногенной катастрофы в северо-восточных районах страны в марте 2011 г.
Теоретико-методологической основой исследования является системный подход, выражающийся, в частности, в последовательном применении принципа историзма к конкретным социально-экономическим и политическим условиям, в которых реализовывалась политика Японии в области энергетической безопасности на протяжении периода с 1970-х гг. по 2011 г.
В практическом плане использование автором историко-системного подхода предполагает выявление и оценку экономических и внешнеполитических факторов, оказывающих на протяжении рассматриваемого периода свое влияние на политику Японии в области энергетической безопасности, а также анализ тех аспектов международной и внутренней политики, которые, непосредственно не были связаны с проблематикой энергетической безопасности, но имели фундаментальное значение для решения поставленных исследовательских задач. При написании диссертации были использованы также историко-сравнительный метод, методы анализа документов, типологизации, анализа статистической информации и иные виды методологического инструментария.
Фактором, определяющим научную новизну настоящей диссертации, является отсутствие в отечественной историографии исследований, посвященных комплексному анализу процесса формирования, эволюции, методов реализации и прогнозирования внешнеполитических аспектов политики Японии в сфере энергетической безопасности. За исключением узкого периода концентрированного внимания к энергетической проблематике в 1970-е – 1980-е гг., должного освещения в работах советских и российских исследователей не получили ни сам опыт японской дипломатии по обеспечению национальной экономики энергетическими ресурсами, ни моменты его экстраполяции на сферу российско-японского энергетического сотрудничества. Такая своеобразная «маргинализация» в отечественной науке вопроса о внешнеполитических аспектах энергетической политики Японии несколько контрастирует с повышенным интересом, проявляемым как японскими, так и западными исследователями к ресурсной дипломатии Токио. С учетом этого настоящая работа может рассматриваться как попытка восполнить имеющийся пробел и предложить отечественному японоведению возможные направления для дальнейшего дискурса.
Автор опирается на ранее не использованные и малоизвестные в отечественной историографии источники и материалы. Особое место среди них занимают документы, позволяющие получить более целостное представление о российской проекции японской ресурсной дипломатии.
Источниковедческую основу исследования составили различные виды действующего законодательства Японии; официальные концепции и стратегии; договоры и межправительственные соглашения, регулирующие вопросы взаимодействия в сфере энергетики; решения, заключительные коммюнике, специальные заявления международных форумов с участием японских представителей; рабочие и информационные материалы японских ведомств, а также двусторонних и многосторонних рабочих механизмов различного уровня; тезисы и тексты выступлений, материалы интервью действующих и вышедших в отставку японских политиков и представителей руководящего звена японских ведомств; пресс-релизы, выступления и заявления руководства частных компаний энергетического профиля; статистический материал из российских, японских и западных источников.
Историография работы включает в себя монографии, коллективные научные труды и статьи отечественных, японских и западных исследователей.
В отечественной научной литературе достаточно отчетливо прослеживается тенденция возрастания числа исследований, посвященных вопросам энергетической безопасности, прямо пропорционально степени приоритетности данной проблематики в международной повестке дня. Кризисные явления 1970-х – 1980-х гг., связанные с первыми «нефтяными шоками», вызвали к жизни значительный массив публикаций по различным аспектам энергетической безопасности в целом и подходам отдельных государств. Нюансы восприятия советскими экспертами международной энергетической политики отражены в коллективных работах и монографиях А.А.Арбатова, В.Г.Павлова, Е.М.Примакова.
Большое значение для понимания причинно-следственных связей при формулировании курса Токио по обеспечению энергетической безопасности визави зарубежных партнеров в целом и СССР, в частности, имели исследования советских японоведов, посвященные состоянию международных отношений в Азии (А.А.Симония, С.Л.Тихвинский), месту Японии в мире и в азиатском регионе, внешнеполитическим и экономическим аспектам политики Токио (С.И.Вербицкий, М.И.Крупянко, Л.Н.Кутаков, М.Г.Носов, А.Я.Певзнер, Б.Н.Славинский, М.И.Сладковский, коллективные работы под редакцией Ю.С.Столярова, Е.Л.Леонтьевой. В.Б.Спандарьяна).
В 1980-х гг. появились комплексные исследования советских экспертов по различным аспектам японской линии по обеспечению национальной энергетической безопасности. В работах А.Н.Аванесова, А.Д.Богатурова, И.С.Тихоцкой, С.С.Ульяничевабыла проведена систематизация различных аспектов политики Японии в данной сфере, проанализирована эволюция подходов к отношениям с развивающимися странами, экономические и политические измерения сырьевой экспансии Токио. В монографии А.Д.Богатурова «Японская дипломатия в борьбе за источники энергетического сырья (70-80-е годы)» были проработаны усилия Японии по обеспечению стабильного снабжения энергетическими ресурсами на примере отношений со странами Ближнего, Среднего Востока, Азии и США сквозь призму концепции «экономической безопасности».
Значительный интерес к внешнеполитическим и экономическим аспектам энергетической политики Токио, существовавший в советском японоведении в 1970-1980-е гг, демонстрирует и большое количество профильных диссертационных исследований, отдельные выводы которых были учтены в данной работе.
Особое значение в плане анализа подходов Токио к задачам по обеспечению энергетической безопасности имели научные труды советских авторов по различным аспектам торгово-экономических отношений СССР и Японии, в контексте которых свое отражение находила и фактология энергетического диалога Москвы и Токио. В частности, монографии М.И.Крупянко и Л.Н.Кутакова, статьи П.Д.Долгорукова и В.Г.Хлынова были полезны с точки зрения осмысления советских подходов к сотрудничеству с Японией в сфере освоения природных ресурсов Сибири и Дальнего Востока, советских оценок динамики развития двустороннего взаимодействия в энергетической сфере и трактовок Москвой первопричин пробуксовки в реализации совместных проектов разведки нефтегазовых месторождений.
Современные отечественные исследования по энергетической проблематике представлен, прежде всего, работами С.З.Жизнина, Н.В.Миронова, Н.И.Воропая, А.М.Мастепанова, В.Ю.Катасонова, с появлением которых стало возможным говорить о формировании теоретико-методологической базы российской системы взглядов на актуальные вопросы обеспечения энергетической безопасности и осуществления энергетической дипломатии. В монографиях российских экспертов нашли отражение вопросы взаимосвязи внешней политики и энергетических факторов в Азии (А.Д.Воскресенский, А.В.Болятко), проблематики регионального сотрудничества в энергетической сфере (В.В.Михеев, С.Н.Гончаров, И.Д.Звягельская), концептуальных проекций на отдельные государства АТР (В.А.Корсун, В.И.Денисов).
Актуальные аспекты проблематики энергетической безопасности Японии привлекать внимаение современных российских исследователей преимущественно со второй половины 2000-х гг. по мере повышения в России практического интереса к японскому энергетическому фактору. В работах экспертов нашли отражение вопросы взаимосвязи особенностей ресурсообеспечения страны и ее промышленного развития, а также влияния новых геополитических условий на подходы Токио к задачам обеспечения национальной энергобезопасности (И.Л.Тимонина, Д.В.Стрельцов, В.О.Кистанов), взаимодействия Японии с региональными партнерами (И.Н.Комиссина, Н.П.Тебин, Э.Усубалиев). Вместе с тем отдельные статьи последних лет, посвященные современным аспектам российско-японского сотрудничества в энергетической сфере (А.В.Иванов, В.Н.Павлятенко), не в полной мере восполняют потребность во всестороннем анализе особенностей линии Токио в отношении энергетического взаимодействия с Москвой.
Блок научных трудов японских исследователей проблематики энергетической безопасности, включая ее внешнеполитический контекст, чрезвычайно обширен. Импульс первой волне публикаций, в которых поднимаются вопросы значении задач обеспечения ресурсами для выработки внешнеполитического курса страны, был придан необходимостью осмыслить последствия для Токио нефтяного кризиса 1973-1974 гг. Отличительной чертой работ бывшего министра иностранных дел С.Окита, экспертов Ю.Ивао, Т.Исикава, Т.Кано, Ц.Нисида, Д.Нисикава, Ю.Эгути является алармизм в связи с традиционной пассивностью японской дипломатии, а также скептическое отношение авторов к ее способности проявить адекватную реакцию на резко изменившиеся международные условия. В работах большинства японских политологов 1970-х – первой половины 1980-х гг. в духе неореалистической философии содержался призыв в адрес официального Токио последовательно и жестко отстаивать свои интересы на мировом энергетическом рынке.
По мере перехода международной энергетической системы в сравнительно равновесное состояние в 1980-1990-х гг. стали меняться и контуры политико-академического дискурса в Японии по вопросам энергобезопасности. Появилась возможность говорить, по крайней мере, о двух активно отстаивающих свою точку зрения группах законодателей и политологов. С одной стороны, в стране по-прежнему были сильны позиции алармистов, оправдывающих активное вмешательство государства в усилия частного сектора по обеспечению стабильного доступа к энергоресурсам. Такие подходы разделялись видными японскими специалистами Т.Имаи, К.Сайсю, Ё.Сакамото, М.Ядзима, Д.Тэрасима. С другой стороны, немало экспертов продолжают видеть в качестве оптимального для Японии т.н. либеральный подход к энергетической безопасности, предполагающий ее достижение путем создания справедливых «правил игры» на мировом энергетическом рынке. К ним относятся директор Института энергетики и экономики Ц.Тоити, исследователи К.Асакура, Т.Киккава, Т.Нисияма, Ё.Огава, Т.Такэиси, М.Ямаути.
Значительный интерес в японской исторической науке проявляется к аспектам взаимодействия с Россией, в том числе российско-японскому сотрудничеству в сфере энергетики. Период 1960-1970-х гг. был отмечен, без преувеличения, валом публикаций разной степени проработки и научности, посвященных перспективам контактов с СССР по вопросам освоения ресурсов Сибири и Дальнего Востока. Наиболее полезные оценки состояния советских планов развития указанных регионов и потенциала советско-японского энергосотрудничества были почерпнуты в монографиях Х.Икэда, К.Огава, Х.Сираи, К.Судзуки, С.Такаяма.
При освещении российско-японских отношений в сфере энергетики в современной японской научной литературе обращают на себя внимание две магистральные тенденции. С одной стороны, присутствует стремление объективно проанализировать и переосмыслить накопленный багаж сотрудничества с прицелом на его использование в дальнейших концептуальных построениях на российском направлении. За последние десять лет в Японии вышли детальные альманахи экономических контактов двух стран - «История Японо-советского комитета по экономическому сотрудничеству 1965-1992» и «История японо-советских и японо-российских экономических обменов». С другой стороны, в монографиях по проблематике российско-японских экономических, в т.ч. энергетических, отношений наблюдается крен в политико-публицистическую сторону (Т.Накацу, Т.Сиобара), что не лучшим образом сказывается на качестве проработки данной темы.
Для надлежащего раскрытия поставленных в диссертации задач автором был проработан значительный массив материалов европейских и американских экспертов. Теоретико-методологические аспекты проблематики безопасности рассматривались на базе комплексных исследований авторов, работающих в рамках т.н. «расширенного подхода» к данному понятию, в т.ч. с позиций «уэльской» и «копенгагенской» школ, аналитической эклектики, а также синергетических подходов. Концепция нетрадиционных аспектов безопасности представлена трудами таких исследователей, как К.Бут и С.Смит, Б.Бьюзан и О.Уивер, А.Коллинз, Р.Липшиц, Ч.Кеглей, Д.Фишер, Р.Шульц. Использование подходов аналитического эклектизма при проведении исследования обосновывается с использованием работ П.Катценстейна и Т.Терриффа, Дж.Снайдера и Н.Харрисона.
Важное значение для решения поставленных в настоящей диссертации задач имели наработки представителей американской школы по тематике энергетической безопасности, включая труды как преимущественно неореалистического толка (М.Клэр, Д.Моран, Ф. де Бийон), так более комплексного характера, написанные с использованием различных количественных и нарративных методик (Д.Ергин, Дж.Митчелл, М.Адельман, Б.Совакул).
Из западных публикаций по проблематике японских подходов к обеспечению энергетической безопасности наиболее интересные оценки содержатся в трудах М.Грина, Н.Акао, П.Катценстейна, Р.Мэннинга, Р.Морса, П.Стэрса, Р.Скалапино, Р.Сэмуэльса. Показательно, что большинство американских и западноевропейских специалистов рассматривают проблематику обеспечения энергетической безопасности Японии через призму подходов неореализма (М.Грин, Р.Мэннинг, Р.Самуэльс, Р.Морс). Меньшая часть исследователей последовательно увязывает принимаемые официальным Токио решения на данном направлении с имеющими исторические, культурные и иные предпосылки особенностями японского восприятия места страны в мире и оптимального алгоритма взаимодействия с зарубежными партнерами (П.Катценстейн, Н.Акао).
Работы М.Робертсона, Р.Такура, Г.Берча, Х.Левина, Р.Гилпина по отдельным аспектам советско- и российско-японского энергетического сотрудничества представляют интерес для лучшего понимания роли внешних факторов в продвижении двустороннего энергетического диалога, к числу которых в числе прочего относится и политика США в энергетической сфере. Следует учитывать, что труды авторов американской школы, имея фундаментальный характер, характеризуются подачей материала через призму геополитических интересов Вашингтона, что проявляется, в частности, в чрезмерной преувеличенности идеологических аспектов политики в АТР.
Теоретическая значимость исследования состоит, прежде всего, в том, что в нем предпринимается попытка комплексного рассмотрения эволюции концептуальных подходов и практических действий японской дипломатии в сфере обеспечения энергетической безопасности с учетом актуальных достижений теории международных отношений.
Тематика диссертации соответствует следующим пунктам «Основных направлений научно-исследовательской деятельности МГИМО (У) МИД России»: 1.2.5 Проблемы глобальной, региональной и национальной безопасности; 1.4.2.1.4 Отношения России со странами Азии; 1.5.5 История внешней политики отдельных государств; 2.1.4.7 Ресурсные и экологические проблемы мировой экономики; 2.1.6.4.1 Энергетическая безопасность и ее международные аспекты.
Практическая значимость исследования определяется, прежде всего тем, что ответы на вопросы, поставленные в настоящей диссертации, а также сделанные по итогам работы выводы могут быть полезными в контексте реализации задачи формирования азиатского вектора энергетической политики, сформулированной в российской «Энергетической стратегии на период до 2030 года», в рамках которой Японии отводится особая роль как потенциальному потребителю российских энергоресурсов в Азиатско-тихоокеанском регионе и партнеру России в области передовых энергосберегающих технологий. Материалы исследования имеют практическую ценность для специалистов Министерства иностранных дел, Министерства экономического развития, Министерства энергетики России и иных заинтересованных ведомств, задействованных в работе по формулированию и реализации российской линии в отношении Японии. Работа может быть актуальна для российских энергетических компаний, уже осуществляющих или планирующих налаживание сотрудничества с японскими контрагентами либо прямой выход на японский рынок. Фактологический и теоретический материал, а также выводы диссертации могут быть использованы в образовательном процессе для подготовки специалистов – регионоведов.
На защиту выносятся следующие положения.
-
Комплекс задач, связанных с обеспечением национальной энергетической безопасности, стал, начиная с периода первого нефтяного кризиса 1973 г., одним из ключевых факторов внутренней и внешней политики Японии. Особенности положения Японии на мировом энергетическом рынке, и прежде всего, практически полная зависимость от импорта ресурсов, опора на военно-политический союз с США в вопросах обеспечения национальной безопасности, а также отсутствие крупных национальных компаний (nаtional champions), способных включиться в сырьевую конкуренцию, обусловили важную роль активной политики государства в решении задач обеспечения энергетической безопасности, особое место в которой занимает эффективная энергетическая дипломатия.
-
Задачи обеспечения энергетической безопасности оказывают существенное влияние на разработку дипломатической стратегии Японии и ее реализацию. В процессе накопления концептуального и практического опыта в сфере энергетической безопасности Токио был выработан широкий набор инструментов энергетической дипломатии, включая диверсификацию источников поставок и видов энергетических ресурсов, поддержание прочных отношений с традиционными партнерами и поиск новых, содействие укреплению региональной и международной энергетической безопасности и др.
-
В историческом плане место энергетических приоритетов в общем комплексе внешнеполитических задач Японии, несмотря на стабильно сильное влияние топливно-сырьевого фактора на стратегию Токио, гибко корректировалось в зависимости от сложившихся в конкретный исторический период особенностей состояния мировых энергетических рынков, а также нюансов политической и экономической конъюнктуры в Японии.
-
Вызванный природно-техногенной катастрофой 11 марта 2011 г. процесс переосмысления Японией своей стратегии в сфере энергетической безопасности, а также предварительные результаты предпринятых практических действий по минимизации последствий кризиса для топливно-энергетического баланса страны продемонстрировали, что Токио в полной мере использует средства дипломатической поддержки для решения стоящих перед страной задач в энергетической области. Опыт преодоления последствий фукусимской катастрофы является для японских правящих элит лишним подтверждением важности активного задействования внешнеполитического инструментария для реализации приоритетов энергетической политики, а также необходимости сохранения за государством активной роли на данном направлении.
-
Россия имеет отдельное значение для энергетической стратегии Японии, и двустороннее взаимодействие в энергетике отличается серьезным нереализованным потенциалом. Подход японской стороны к сотрудничеству с Россией характеризуется рядом особенностей, обусловленных наличием в двусторонних отношениях вопроса о пограничном размежевании. В этом контексте курс Токио на российском направлении можно рассматривать как индикатор степени влияния приоритетов энергетической безопасности на внешнюю политику страны. С учетом последствий фукусимской катастрофы Токио балансирует между традиционной линией на диверсификацию маршрутов поставок и видов импортируемых энергетических ресурсов, в рамках которой Японии следует избегать чрезмерной зависимости от Москвы и учитывать политические риски при налаживании с ней энергетического диалога, и курсом на расширение российско-японских энергетических связей при организации поставок на азиатский рынок углеводородов из Восточной Сибири.
Проблематика энергетической безопасности в контексте исследовательских подходов
Ход дискуссий относительно вопросов обеспечения национальной, региональной и международной энергетической безопасности во многом направляется и корректируется оценками состояния и перспектив развития мировой энергетической ситуации. Согласно оптимальному сценарию развития мировой энергетики до 2035 г., подготовленному Международным энергетическим агентством, за последующие 25 лет мировое потребление энергии возрастет, по крайней мере, на 36% по сравнению с уровнем 2008 г. Большая часть прироста спроса на первичные энергоносители - до 93% - придется на долю крупных стран, не являющихся членами ОЭСР, прежде всего, Китая и Индии. Только КНР, по и будет уверенно удерживать позиции лидера по объемам потребления энергетических ресурсов (при этом в 1980 г. на Китай и Индию приходилось не более 8% поставок). На обозримую перспективу центр потребления будет в целом постепенно смещаться в динамично растущий азиатский регион.
Минеральные ресурсы, в первую очередь, нефть, природный газ и каменный уголь, за счет которых сегодня вырабатывается около 87% энергии, в ближайшие десятилетия вряд ли столкнутся с существенной конкуренцией со стороны возобновляемых источников. По прогнозным данным, к 2035 г. атомная и альтернативная (ветровая, солнечная, термальная, приливная и пр.) энергетика в совокупности будет покрывать не более 22% мирового спроса на энергоносители "6 . Таким образом, даже при наличии определенного технологического рывка и соответствующей ценовой ситуации на мировых энергетических рынках, под влиянием которых новые источники пользовались бы большей популярностью, углеводороды будут составлять основу мировой энергетики, по крайней мере, в течение первой половины этого столетия.
Попытки более детального прогнозирования того, как будет развиваться мировая энергетика в рамках указанных магистральных тенденций, наталкиваются на препятствия в виде существенного числа неизвестных переменных. В частности, остается открытым вопрос о том, смогут ли углеводороды погасить весь спрос на энергию даже с учетом его внушительного прироста в ближайшие годы. Правильно оценить ситуацию с обеспеченностью энергоресурсами мешает отсутствие единообразной и достоверной статистики по количеству общемировых доказанных и предполагаемых запасов минерального сырья, на основе которой можно было бы определить возможный объем максимальных извлекаемых первичных ресурсов
Потенциальное беспокойство экспертов вызывает отсутствие за последние тридцать лет открытий крупных месторождений нефти и зарегистрированное снижение уровня добычи на ключевых проектах"8. Подсчитано также, что при возрастании ежегодного производства энергетического сырья уже на 2,5% средняя обеспеченность мира ресурсами резко снижается . Ряд специалистов полагают, что «точка невозврата», описанная еще в 1950-е гг. автором теории «пика нефтедобычи» К.Хуббертом, уже пройдена для многих основных месторождений, в то время как другие стремительно к ней приближаются120.
Им оппонируют приверженцы более оптимистичного подхода, указывающие на то, что теория «пика» оперирует данными по традиционной нефти. При этом выносятся за скобки разнообразные нетрадиционные источники (горючие сланцы, нефте- и газоносные пески, сверхтяжелые сорта нефти и др.), которые, по самым грубым подсчетам, составляют сейчас до 70% всех запасов потенциально извлекаемых энергоресурсов. Следовательно, как утверждается, мировая энергетическая конъюнктура может продолжать стабильное существование еще по крайней мере 140 лет при современном уровне добычи . Вместе с тем, остается открытым вопрос, насколько равноценной может быть замена традиционной нефти вышеуказанными новыми ее подвидами как в технологическом плане, так и с точки зрения нагрузки на экологию.
Объективные проблемы энергетического сектора, как отмечается многими экспертами, усугубляются рядом аспектов субъективного характера, связанных с геополитической спецификой энергорынков - прежде всего, с особенностями мирового распределения энергоресурсов. Как и в годы первых топливно-сырьевых кризисов 1970-х гг., в настоящее время 80% мировых запасов нефти по-прежнему сосредоточено в 9 странах, 85% газа - в 13 странах, 85,1% каменного угля - в 6 странах . Таким образом, ситуация, при которой главные потребители нефти и газа находятся в частичной или полной зависимости от поставок из ограниченного круга государств, принципиально не изменилась, даже с учетом роста доли в мировом топливно-энергетическом балансе более равномерно распределенного в страновом разрезе природного газа.
Конфликтный потенциал изложенной выше расстановки сил на мировом энергетическом рынке был наглядно продемонстрирован в годы первого энергетического кризиса 1973-1974 гг. Одним из важнейших его итогов стало формирование сохранаяющейся и на современном этапе исторического развития архитектуры международного взаимодействия в сфере энергетики и энергетической безопасности. В ее основу был заложен отражающий логику реалистических подходов принцип кооперации групп государств, противоположных по своим энергетическим интересам.
Трансформация концептуальных основ внешней энергетической политики Японии (1980-.Є гг.-2011 г.)
В качестве первой попытки сформулировать обновленные подходы Токио к проблематике энергетики можно рассматривать опубликованный в декабре 1973 г. - на пике первого «нефтяного шока» - доклад МВТП Японии «Энергетические проблемы Японии», который положил начало серии ежегодных «Белых книг по энергетике»180. Документ имел выраженную реалистическую направленность: нефть объявлялась «особо важным с точки зрения национальной безопасности товаром»181, содержался призыв «решать энергетические проблемы, объединив усилия нации», фиксировались моменты, которые «обусловливали приоритет проблем энергетической безопасности в комплексе политических и экономических задач Токио».
Энергетическая ситуация в Японии объективно отличается от наблюдаемой в большинстве развитых стран: в стране продолжается резкий рост потребления энергоресурсов (12,5% в год по сравнению с 5%-ным средним общемировым показателем182); в структуре ТЭБ фиксируется заметный перекос в сторону нефти (73%)183; на перспективу прогнозируется рост потребления энергоресурсов японской экономикой. 2. Конъюнктура мирового энергетического рынка трансформируется в неблагоприятном для Японии направлении: прогнозируется дальнейший рост мирового спроса на углеводороды, прежде всего в США, в результате чего можно ожидать усиления конкуренции за ближневосточную нефть между США, Европой и Японией; темпы увеличения предложения энергоресурсов заметно скромнее: процесс открытия новых месторождений и их вывода на коммерческую эксплуатацию занимает долгое время, и велика вероятность того, что на длительную перспективу поведение нефтедобывающих стран Персидского залива будет определять состояние мирового рынка нефти184; неизбежен дальнейший рост цен на топливно-энергетическое сырье.
На основе вышеизложенных оценок в докладе была предложена система мер по повышению устойчивости японской экономики к новому волатильному периоду. Прежде всего, предлагалось проанализировать структуру топливно-энергетического баланса Японии и скорректировать ее с учетом долгосрочных прогнозов. Авторами доклада рекомендовалось расширить в ТЭБ долю атомной энергетики, а также присмотреться к нетрадиционным видам углеводородов (нефтяные пески, сланцы) и возобновляемым источникам.
Во-вторых, ставилась задача выработки комплексной линии по обеспечению поставок сырья в страну. Для этого, по мнению авторов доклада, требовалось, прежде всего, продумать долгосрочную «нефтяную политику» (вменялось в задачу профильного Совета) 185, а также активно включиться в комплекс международного взаимодействия по вопросам нефти (путем экономического и технологического содействия нефтедобывающим странам в целях повышения эффективности добычи; реализации собственных проектов в сфере разведки и добычи углеводородов и доведения к 1985 г. доли собственных ресурсов в ТЭБ до 30%; вывода на мировой энергетический рынок «национального чемпиона» - крупной компании, способной на равных конкурировать с международными нефтяными ТНК).
Важное место в японской линии должна была занять задача диверсификации поставок нефти с уменьшением доли сырья, получаемого по контрактам с крупными западными концернами, в пользу прямых сделок с правительствами и национальными компаниями добывающих стран. Также предлагался комплекс внутренних мер, направленных на повышение эффективности и гибкости японской нефтяной промышленности: реорганизация, отлаженная система регулирования, создание запасов нефти.
Работа Совета по общим вопросам энергетики над комплексными подходами к энергетической политике заняла два года. В декабре 1975 г. на заседании Кабинета министров был одобрен сводный документ «Основные направления энергетической политики Японии»186. В нем также подчеркивалась неблагоприятная для Японии обстановка на мировом энергетическом рынке, которая делает необходимыми для Токио поиски долгосрочной и комплексной энергетической политики. Как следовало из «Основ», усилия Японии на данном направлении должны были сосредоточиться на: 1) снижении зависимости от импорта нефти путем повышения эффективности ее использования, расширения доли мирного атома и возобновляемых источников энергии в ТЭБ; 2) снижении рисков, связанных с зависимостью от импорта сырья, путем диверсификации источников импорта и повышения надежности поставок; 3) снижении напряженности на мировом энергетическом рынке путем содействия организации диалога производителей и потребителей.
Эволюция политики Японии по диверсификации источников и видов энергетических ресурсов
Немалые надежды сначала 2000-х гг. стали возлагаться Японией на Катар, экспортирующий ежедневно в среднем около 600 тыс. баррелей нефти и располагающий третьими по величине запасами газа в мире. Около 70% катарской нефти импортируется в Японию, еще не менее 10% - в другие страны Юго-Восточной Азии. Япония начала работать в стране с 1993 г., когда была учреждена «Рас-Лаффан Эл-Эн-Джи Компани Лтд.» (RasGas) - совместное предприятие государственной Катарской генеральной нефтяной корпорации (63%), американской «Мобил» (25%), «Итотю» (4%), «Ниссё Иван» (3%), южнокорейской «Кориа Гэс Корпорэйшн» (5%). С 2002 г. поставки газа превысили 4,8 млн. т. в год. Консорциум заключил долгосрочные контракты на экспорт своей продукции в Южную Корею, Индию, разрабатываются проекты единой системы газоснабжения аравийских монархий. Японские компании все чаще обращаются к Катару как к перспективному партнеру по разработкам энергоресурсов. С катарскими поставщиками активно работают основные коммунальные компании Японии: «Тюбу Дэнрёку», «Тохоку Дэнрёку», «Токе Дэнрёку», «Кансай Дэнрёку».
Позитивный характер отношений Дохи и Токио был продемонстрирован после произошедшего в Японии в марте 2011 г. «тройного бедствия». Катар оперативно направил в Японию дополнительно к регулярным поставкам 4 млн.тонн сжиженного природного газа, а также 23 танкера сжиженного
Еще одним потенциальным партнером Японии называют Оман, на рынок которого вышла японская «Осака Гасу». В качестве преимуществ сотрудничества с этим государством эксперты называют наличие непосредственного выхода в Арабское море, внутриполитическую стабильность, нейтральную позицию Омана по отношению к многочисленным конфликтам в районе Персидского Залива, благожелательное восприятие Японии.
Традиционными партнерами Японии в энергетической сфере являются также Кувейт и Объединенные Арабские Эмираты, запасы ресурсов которых оцениваются соответственно: по нефти - 13,3 и 12,6 млн. тонн, по газу - 1,5 и 5,8 млрд. куб. м. Во время восьмого Международного энергетического форума, прошедшего в Осаке в 2002 г., на совещании представителей Японии и Кувейта была принято совместное заявление о сотрудничестве в энергетическом секторе и о содействии переговорам о заключении новых контактов японской «Арабиан
Ойл Компани» в Нейтральной зоне .
Вторым по важности регионом с точки зрения обеспечения энергетической безопасности Японии является Азиатско-Тихоокеанский регион (ATP). АТР - наиболее динамично развивающийся сегмент мирового рынка сырой нефти и нефтепродуктов, где в 2002 г. объем потребления нефти и нефтепродуктов составил 992 млн. тонн, или 28% общемирового. Согласно прогнозам, потребление нефти и нефтепродуктов к 2020 г. возрастет до 1970 млн. тонн, к 2030 г. - до 2205 млн. тонн223. Наиболее крупные импортеры [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.mofa.go.jp/japan/ 223 Хокуто адзиа-но энеруги то андзэн хосе-но кэнкю (Исследование энергетической ситуации в Северо-Восточной Азии и гарантий энергоресурсов, не считая Японии, - Китай, Южная Корея, Индия, Индонезия, Австралия. Тенденции устойчивого роста спроса на энергоресурсы в развивающихся странах Азии усматриваются практически всеми экспертами. Предполагается, что на азиатские страны будет приходиться около 40% ожидаемого прироста всего мирового энергетического потребления. Соответственно, прогнозируется, что из всего предполагаемого увеличения выбросов двуокиси углерода в атмосферу в период с 2001 г. по 2025 г. на долю стран АТР придется до 50%.
С другой стороны, в связи с ожидаемым значительным ростом спроса на энергоресурсы в Азии опасения Японии вызывает критическая зависимость региона от поставок углеводородов с Ближнего Востока, которая в перспективе будет только возрастать (до 91%)224.
Таким образом, в отношениях Японии и государств АТР можно выделить два важных аспекта: сотрудничество в области поставок энергоресурсов (на уровне переговоров продавца и покупателя) и общие усилия по повышению уровня энергетической безопасности в регионе, осуществляемые и в рамках двусторонних контактов, и на региональных форумах.
Российско-японское энергетическое сотрудничество как ведущее направление внешней энергетической политики Токио на современном этапе (1990-2000-е гг.)
Рассмотрение процесса развития советско-японского сотрудничества в энергетической области в широком контексте императивов Токио по обеспечению национальной энергетической безопасности, как представляется, позволяет всесторонне оценить мотивы сторон в пользу взаимодействия, степень их готовности к кооперации, а также выявить определенные закономерности, полезные в плане разработки проектов сотрудничества на перспективу.
При анализе советско-японского энергетического сотрудничества под данным углом представляется целесообразным, прежде всего, обратить внимание на встроенность курса Токио на советском направлении в общую канву интенсификации взаимодействия японцев с зарубежными партнерами по мере обострения ситуации на мировом энергетическом рынке. Несмотря на имевшиеся у сторон небольшие заделы в организации долгосрочной кооперации в сфере поставки советских углеводородов в Японию -нефтеперерабатывающие компании «Тайо сэкию» и «Идэмицу косан», заключили еще соответственно в 1958 г. и 1961 г. контракты с советской монополией «Союзнефтеэкспорт» на поставки через дальневосточные порты нефти с месторождений о.Сахалин и Западной Сибири - прогресс на данном направлении оставался крайне ограниченным. Полноценное обсуждение вопросов энергетического сотрудничества между двумя странами началось только во второй половине 1960-х гг., когда тематика энергетической безопасности стала более артикулирование озвучиваться японскими деловыми кругами и академическим сообществом254.
Во-первых, именно тогда со стороны Торгового представительства СССР в Токио в адрес компании «Марубэни» впервые поступило конкретное предложение принять участие в долгосрочном проекте разработки газовых месторождений на севере о.Сахалин255. Во-вторых, с 1965 г. начала полноценно функционировать организационная схема делового сотрудничества между Советским Союзом и Японией, центром которой явились Советско-Японский и Японо-Советский комитеты по экономическому сотрудничеству256. Уже на первом совместном заседании комитетов энергетическая тематика оказалась центральной: японцам были переданы предложения по разработке нефтяных месторождений в Сибири, на Дальнем Востоке и на о.Сахалин, а также строительству нефтепровода из Западной Сибири до г.Находка.
На последующих встречах усилия сторон были направлены на институционализацию диалога и подготовку конкретных проектов. В 1967 г. был создан отдельный спецкомитет по строительству тихоокеанского нефтепровода. В 1968 г. аналогичная группа была сформирована под задачи освоения сахалинских нефтегазовых и южноякутских угольных месторождений. Всего же в рамках Совместного комитета за первые годы его функционирования было согласовано четыре проекта в сфере энергетики.
1 .Организация поставок угля из южной Якутии (Нерюнгри). Японская сторона обязалась обеспечить финансирование (кредит на 25 лет в размере 450 млн.долл.США под 6,4%) и обустройство месторождения, а также поставки Оцука Ё Сибэриа кекуто сигэн кайхацу кбреку пуродзекуто-но мэбаэ (Первые ростки проектов по освоению ресурсов Сибири и Дальнего Востока)/ Е Оцука - Токио, Нихон кэйдзай симбун сюппан, 1981 - Стр 20-68, Ниссо, нитиро кэйдзай корюси (История японо-советских и японо-российских экономических контактов) - Токио Toe сётэн, 2008 г - Стр 406-442, Campbell R W Prospects for Siberian Economic Development/R WCampbell// in Zagona D S (ed ) Soviet Policy in East Asia-New Haven, Conn /London, 1982 - P 231 255Оцука Ё Указ соч - Стр Деятельность комитетов излагается по изданиям Огава К, Мураками Т Мэдзамэру Сорэн Кекуто (Пробуждающийся советский Дальний Восток) - Токио Нихон Кэйдзай Херонся, 1991 г - Стр 204-224, Ниссо, нитиро кэйдзай корюси (История японо-советских и японо-российских экономических контактов) - Токио Toe сетэн, 2008 г - Сс 404-442, Glaubitz J Between Tokyo and Moscow The History of an Uneasy Relationship, 1972 to the 1990s/J Glaubitz - London Hurst and Company, 1995 - Pp 96-217 материалов для запланированного участка БАМа между пунктами Бам и Беркакит. Взамен японцы должны были получить 104,4 млн.т угля между 1983-1988 гг.
2.Импорт в Японию нефти с месторождений в Западной Сибири (Тюменская область). В качестве компенсации за создание в этом районе необходимой инфраструктуры японской стороне ежегодно в 1985-2000 гг. должна была поставляться нефть в объеме до 25 млн.т в год.
3.Разведка и освоение якутских газовых месторождений. В обмен на кредиты (50 млн.долл.США) и инвестиции в создание инфраструктуры, а также на согласованную номенклатуру товаров общего потребления Япония и, как планировалось первоначально, США должны были получать по 10 млрд.куб.м. природного газа в год в течение 25 лет, начиная с 1982 г.
4.Разведка нефтяных и газовых запасов Сахалина. Японская сторона обязалась финансово и технологически обеспечить разведочные работы и, в случае подтверждения прогнозных данных, получать около 50% нефти, добываемой в течение периода возврата кредита плюс 10 лет.
О пристальном внимании Токио к потенциалу практического сотрудничества с Советским Союзом в начале 1970-х гг. свидетельствует целый ряд моментов. В высказываниях японских официальных лиц данная тематика обозначилась уже в 1972 г., когда диалог по ряду сибирских проектов стал обретать видимые контуры. В программной речи премьер-министра Японии Э.Сато на 68-й сессии Японского парламента 27 января 1972 г. в части отношений с СССР еще превалировал подход через призму территориальной проблемы, а перспективы экономического сотрудничества были упомянуты вскользь («Советская сторона проявила также положительный интерес к вопросу о сохранении мира между государствами, равно как и к дальнейшему укреплению взаимных связей в таких областях, как торговля, экономика и культура, и, по-видимому, рассчитывает на более тесное сотрудничество с нашей страной» ). Однако в аналогичной речи министра иностранных дел Т.Фукуды 29 января 1972 г. аспекты торгово-экономического сотрудничества поданы уже более выпукло. В частности, им было заявлено, что «развитие добрососедских дружественных отношений является не только полезным для двух стран, но и содействует миру и стабильности на Дальнем Востоке», а также подчеркнуто, что правительство Японии «намерено и впредь развивать отношения...в области торговли, экономического сотрудничества, культуры, науки и техники.... и увеличивать их взаимные выгоды» . К 1973 г. риторика японской стороны еще более смягчилась. Премьер К.Танака в своей программной речи на 71 -й специальной сессии Парламента 27 января 1973 г. обещал, что «Правительство Японии будет прилагать усилия для экономического сотрудничества в области освоения Сибири, которое будет важным как для Японии, так и для Советского Союза на длительный период» . Премьер Т.Мики, выступая в парламенте в 1976 г., утверждал: «Мы верим, что, если смотреть на японо-советские отношения в перспективе на ближайшие 30 лет, сотрудничество с Советским Союзом имеет ... историческое значение»
