Содержание к диссертации
Введение
Глава I Лингвистическая природа эпитета 7-29
1. Сущностные характеристики эпитета 7
2. Понятие стилистической информации 15
3. Определение эпитета 25
Глава II. Классификация эпитетов в языке английской художественной литературы 30-123
1. Принципы классификации эпитетов 30 v
2. Классификация по степени устойчивости связи между эпитетом и определяемым 37
3. Классификация по структурно-синтаксическому принципу
1. Структурные модели эпитета 43
2. Дистрибутивные модели эпитета 62
4. Классификация по семантическому принципу 64
1) Ассоциированные эпитеты 65
2) Неассоциированные эпитеты 70
а) Образные эпитеты 72
1. Метафорические эпитеты 72
2. Сравнительные эпитеты 84
3. Синестетические эпитеты 89
4. Звукообразные эпитеты 96
б) Безобразные эпитеты 104
1. Перенесённые эпитеты 104
2. Оксюморонные эпитеты 110
3. Гиперболические эпитеты 112
4. Антономасийные эпитеты П6
Глава III. Стилистические функции эпитета в языке английской художественной прозы 124-176
1. Понятие стилистической функции 124
2. Система стилистических функций эпитета 126
3. Уровень узуальных стилистических функций 138
4. Уровень окказиональных стилистических функций 147
5. Стилистические функции эпитета в конвергенциях стилистических приемов 162
Заключение 177
Библиография 182
Список использованных словарей 195
Список сокращений названий произведений художественной литературы, использованных в работе 196
- Понятие стилистической информации
- Классификация по степени устойчивости связи между эпитетом и определяемым
- Классификация по семантическому принципу
- Стилистические функции эпитета в конвергенциях стилистических приемов
Введение к работе
Одной из важнейших задач лингвостилистики на современном этапе ее развития является изучение лингвистической природы и функционирования отдельных стилистических приемов в различных функциональных стилях литературного языка. Каждое такое конкретное исследование является необходимой ступенью на пути к созданию адекватного стилистического описания системы языка в целом.
Настоящая диссертация посвящена исследованию одного из древнейших и эффективнейших стилистических приемов - эпитета. Эпитет издавна привлекал к себе внимание ученых - стилистов как лингвистического, так и литературоведческого направления. История изучения эпитета восходит к древним риторикам, которые отводили этому стилистическому приему значительное место. Однако эти риторики, так же как и многочисленные учебники риторики и пособия по стилистике последующих веков, вплоть до второй половины прошлого столетия, рассматривали эпитет лишь как прием украшения речи, способ сделать ее более выразительной. Работы А.А.Потебни прокладывают дорогу к изучению эпитета под новым - не сугубо прикладным, а теоретическим - углом зрения. А.Н.Веселовский первым из русских ученых исследует онтологические характеристики эпитета, но подходит к нему скорее с литературоведческих позиций. С этих же позиций продолжается изучение эпитета в 20-30-ые годы. И только последние два десятилетия ознаменовались новым поворотом в изучении эпитета: эпитет начинают изучать с позиций лингвостилистики. За последние годы целый ряд авторов посвятили свои статьи и диссертационные исследования разным сторонам лингвистической природы эпитета. Тем не менее, сущностные характеристики эпитета нельзя считать описанными адекватно и исчерпывающе. Многие проблемы в области изучения эпитета остаются до сих пор нерешенными: нет
2,
единства в подходе к классификации эпитетов, не выработаны принципы, позволяющие сделать такую классификацию исчерпывающей и непротиворечивой; существуют разные мнения по вопросу эмоциональной природы эпитета; недостаточно исследованы семантические процессы, происходящие в эпитете; совершенно не изучено поведение эпитета в конвергенциях стилистических приемов; отрывочны и бессистемны наблюдения над функционированием эпитета в разных стилях речи, в том числе и в стиле языка художественной прозы. Все это обусловило выбор темы настоящей диссертации, целью которой является классификация и описание системы эпитетов и их функционирования в языке современной английской художественной прозы.
В диссертации предпринята попытка системного подхода к изучению эпитета. Многочисленные исследования эпитета разрозненного характера, на материале индивидуального стиля писателя или в каком-либо жанре литературы, анализирующие лишь какие-то отдельные модели эпитета, делались и раньше на материале как английского, так и других яяыков. Однако до сих пор не было выполнено системное описание эпитета и его функционирования. Данная работа задумана как своего рода обобщение всего, что было сделано в области изучения эпитета, и как возможн более полное описание системы эпитетов в том виде, в каком она сложилась в языке современной художественной прозы.
Исследование проводилось по трем направлениям: I) определение лингвистической природы эпитета, 2) классификация эпитетов, 3) функционирование эпитета в стиле языка художественной прозы. Соответственно, диссертация состоит из введения, трех глав и заключения.
Материалом для исследования послужили произведения английских писателей XX в. Отбор материала производился методом сплошной вы-
3.
борки. Всего наблюдению подверглись 68 романов и 8 сборников рассказов общим объемом более 22 000 страниц. При этом объем исследуемого материала не ограничивался рамками какого-либо отдельного литературного направления или отдельного периода в истории английской литературы XX в. Напротив, исходя из целей и задач диссертации, материал исследования отбирался таким образом, чтобы охватить все периоды развития английской художественной прозы XX в., отразить язык писателей, самых разных как по принадлежности к тому или иному литературному течению, традиции, школе, так и по своей индивидуальной стилевой манере. Представляется, что только охват такого широкого и разнообразного языкового материала позволяет выделить и описать обобщенные, типизированные модели стилистического приема, являющиеся целью лингвостилистического исследования.
Выбор в качестве объекта исследования произведений писателей XX в. объясняется следующими соображениями: во-первых, именно функциональный стиль языка художественной литературы , главной функцией которого является эстетико-познавательная функция, большое место отводит выражению субъективного авторского видения мира, эмоционального и оценочного отношения к окружающей действительности и образного ее восприятия, из этого естественно предположить, что именно этот стиль дает наиболее полную картину функцио-
I) До сих пор нет единого мнения по вопросу о статусе стиля художественной литературы. Ряд исследователей считает, что особого стиля художественной литературы не существует, т.к. язык художественной литературы не представляет собой замкнутой системы, а использует средства всех других функциональных стилей. Мы в своей работе придерживаемся точки зрения И.Р.Гальперина, определяющего функциональный стиль как ^систему взаимосвязанных и взаимозависимых языковых средств, выполняющих особую коммуникативную функцию и направленных на достижение определенного эффекта" и выделяющего стиль художественной литературы в качестве самостоятельного функционального стиля (см. i.R.Gaiperin. Stylistics. М., 1971, Р- 253).
4.
нирования всех стилистических приемов вообще и эпитета в частности; ' во-вторых, нами выбран из трех подстилей стиля художественной литературы именно стиль художественной прозы, т.к. язык прозы с его вынужденной описательностью, несомненно, дает более полное представление о системе эпитетов данного языка, нежели язык драмы, представляющий собой отражение диалогической формы речи; с друрой стороны, язык художественной прозы в гораздо большей степени подчиняется нормам литературного языка, нежели язык поэзии, поэтому результаты его исследования могут, с известными оговорками, быть экстраполированы на литературный язык вообще; кроме того, лингвостилистическое исследование эпитета как стилистического приема на уровне языковой системы было бы чрезвычайно затруднено в языке поэзии сложной системой нелинейных связей слов, смысловыми оттенками, накладываемыми ритмическим рисунком стиха, а также особенностями индивидуального авторского словоупотребления, которые проявляются в языке поэзии значительно ярче, чем в языке прозы; и, наконец, именно литература XX в. отражает систему эпитетов в ее наиболее современном виде, на современном этапе существования английского языка, как результат длительного исторического развития. В рамках настоящего исследования не представлялось возможным затронуть проблемы зарождения и исторического развития эпитета, работа проводилась в сугубо синхронном плане, основываясь на допущении, что система функционального стиля художественной прозы как одна из подсистем литературного английского языка на современном этапе его развития, представляет собой сложившуюся устойчивую систему»
I) Отметим попутно, что эпитет является едва ли не самым широкоупотребительным стилистическим приемом в языке современной английской прозы. Даже писатели, весьма сдержанные в применении других традиционных стилистических приемов и выразительных
5.
С другой стороны, за рамками работы оказался весь круг проблем, связанных с историко-литературными традициями употребления эпитета и с особенностями использования этого стилистического приема в индивидуальном авторском стиле. Несмотря на несомненный интерес, который представляют эти проблемы в связи с некоторыми положениями работы (в частности, интересно было бы проследить, как инвариантные модели эпитета отражаются в индивидуальном стиле автора, какие особенности накладываются на них индивидуальной авторской манерой и какие широкие возможности варьирования открывают они для каждого конкретного автора), рассмотрение этих проблем, как нам кажется, лежит на грани литературоведческой и лингвистической стилистики и должно стать предметом особого исследования.
Изучение эпитета с позиций лингвистической стилистики с его стремлением к подробному и адекватному описанию всех сторон этого стилистического приема^ неизбежно выходит за рамки чисто стилистического исследования и оказывается вовлеченным в русло важнейших проблем как общего языкознания, так и некоторых его частных разделов, а также ряда смежных наук, таких, как философия, эстетика, теория информации.
Прежде всего, эпитет является членом атрибутивного словосочетания и вне этого словосочетания не может быть адекватно описан; следовательно, изучение эпитета тесно связано с проблемой атрибутивных отношений и атрибутивного словосочетания. С другой стороны, под влиянием семантической характеристики эпитета атрибутивная связь его с определяемым расшатывается, возникают своего рода предикативные отношения - можно, таким образом, говорить о
6.
связи эпитета с проблемами предикативности и актуального членения в широком смысле.
Наряду с проблемой синтаксических отношений в группе эпитета возникает целый ряд проблем в связи с семантическими отношениями эпитета и определяемого им слова. Таким образом, изучение эпитета оказывается тесно связанным с семасиологией - проблемами знака и значения, вопросами сочетаемости, расширения границ нормативной сочетаемости в стилистическом контексте.
Изучение семантики эпитета, стремясь определить объем и содержание понятия, передаваемого словом - эпитетом, ставит его в один ряд с такими проблемами общего языкознания, как язык и мышление, обнаруживает связь эпитета с философскими проблемами теории познания и эстетики.
Теснейшим образом проблема изучения эпитета связана с теорией информации. Если для современной лингвистики вообще характерен повышенный интерес к теории информации, естественно вытекающий из коммуникативной функции языка, то для исследователя эпитета такой интерес вдвойне оправдан, т.к. информативность эпитета, заложенная в смысловой структуре слова и выявляющаяся в сочетаниях эпитета с определяемыми, чрезвычайно велика.
Связь проблемы изучения эпитета с целым рядом важнейших проблем современного языкознания, философии и других смежных научных дисциплин с несомненностью доказывает целесообразность и злободневность исследования этого стилистического приема с позиций лингвистической стилистики.
7.
Понятие стилистической информации
Под стилистической информацией мы, вслед за Ю.С.Степановым, понимаем ту дополнительную к основной мысли высказывания информацию, которая составляет предмет "внутренней стилистики" языка. Понятие стилистической информации зиждется на одном из основополагающих тезисов современной лингвистики о неразрывности коммуникативной и экспрессивной функций языка, вытекающем, в свою очередь, из положения марксистао-ленинской теории познания о том, что человек, познавая реальную действительность своим разумом, всегда так или иначе относится эмоционально к познаваемому, потому что без "человеческих эмоций" никогда не бывало, нет и быть не 2) может человеческого искания истины". Стилистическая информация - весьма емкое и сложное понятие, объединяющее различные виды информации о человеческих чувствах и мыслях, сопровождающих акт познания. Различные исследователи по-разному членят стилистическую информацию: говорят об информации социальной и эмоциональной , или об информации экспрессивной, аффективной и эстетической , об эмоционально-экспрессивной ин 2} формации . Такое различие в подходе к членению стилистической информации объясняется, по-видимому, недостаточной четкостью самих определений экспрессивного, эмоционального и эстетического в языке. Категорией наиболее общего характера является категория экспрессивности. В самом широком плане экспрессивность языка определяется как "выразительность речи, обнаруживающаяся на фоне стилистически нейтральных средств и контекстов". При детализации и раскрытии содержания понятия экспрессивности разные исследователи по-разному решают этот вопрос: одни считают, что экспрессивность заключается в передаче информации об эмоциях 4) говорящего , другие считают, что экспрессивность - это категория оценочная и социальная или оценочно-характеристическая , третьи связывают категорию экспрессивности с категорией образно-сти, определяемой особенностями авторского видения мира. С другой стороны, есть иная точка зрения, которая связывает категорию экспрессивности не с субъективно-оценочными моментами в содержа-нии слова, а с логической, понятийной стороной высказываемого. Наконец, самое расширительное толкование категории экспрессивно-сти включает в нее и образность, и эмоциональность. Нам представляется неправомерным такое расширение категории экспрессивности. Гораздо логичнее и последовательнее является толкование экспрессивности Е.М.Галкиной - Федорук, которая считает экспрессивность достаточно широкой категорией,включающей более узкие понятия усиления и эмоциональности. Действительно, из общего определения экспрессивности как усиления выразительности, логически вытекает деление ее на две более узкие категории - интенсивности, как усиления интеллектуального характера, и эмоциональности, как усиления чувственного характера. Несомненно, что эти две категории связаны очень тесно и в конкретных речевых произведениях часто сплетаются воедино, однако, в целях четкости определения исходных понятий стилистического исследования их разделение вполне правомерно.
При определении языковой категории эмоциональности следует особо остановиться на вопросе о содержании экспрессивно-эмоциональной функции языковых средств. Две крайние тенденции в решении этого вопроса сводятся к тому, что эмоциональность в языке представляет собой либо выражение чувств говорящего , либо "направленность языковых средств на конкретную эмоциональную реакцию на возбуждение определенных эмоций в адресате речи. Думается, что правы те исследователи, которые объединяют оба эти элемента, считая их двумя сторонами одного и того же явления, и определяют эмоциональное содержание как "выражение в речи явлений из области чувств и действие речевых фактов на чувства. По-видимому, обе эти стороны являются равноправными в содержании экспрессивно-эмоциональной функции, меняется только их соотношение, которое зависит, в частности, от того функционального стиля, в котором употреблено данное языковое средство. В изучаемом нами стиле художественной прозы перевес находится на стороне элемента передачи чувств автора, доля элемента возбуждения соответствующих чувств у читателя несколько ниже (разумеется, речь здесь идет об усредненных, типизированных характеристиках стиля; в каком-то индивидуальном авторском стиле или в определенном контексте с особым стилистическим заданием перевес может оказаться на стороне второго элемента); в то же время в публицистическом стиле, по-видимому, преобладает направленность эмоциональных языковых средств на определенную реакцию адресата речи, на "заражение" аудитории какими-то эмоциями.
Классификация по степени устойчивости связи между эпитетом и определяемым
Однако, данная классификация не всегда отвечает требованиям лингвостилистического исследования. Так, в классификацию по компонентам стилистического значения автор вводит индивидуальную коннотацию - явление сугубо речевое, которое не может быть исследовано методами лингвистического анализа. С другой стороны, такой компонент стилистического значения, как компонент функционально-стилистического поля, не может быть определен однозначно. Значительная часть корпуса словаря современного языка - слова нейтральные, которые могут встречаться в разных функциональных стилях языка, не меняя своей стилистической окрашенности при переходе из одного стиля в другой. Только по отношению к незначительной части словарного состава (слова - термины, поэтизмы и т.п.) можно говорить о постоянном компоненте функционально-стилистического ПОЛЯ.
Классификация по способу грамматического выражения вполне традиционна и в какой-то своей части совпадает с большинством классификаций по структурно-синтаксическому принципу. Однако границы анализируемого материала нам кажутся раздвинутыми слишком широко в классификации М.Э.Снегирева. В качестве эпитета, согласно этой классификации, может функционировать не только словосочетание, но и придаточное предложение. Нам представляется неправомерным подобное расширение границ эпитета. Мы считаем, что эпитетом можно считать только такое предложение, которое функционирует как одно слово, что находит свое выражение и во внешнем оформлении высказывания - например, в конструкциях типа "a tell-me-my-good-man Way of talking" в современном английском языке, в которых форма написания через дефис свидетельствует о явном ослаблении в данном предложении предикативности, за счет усиления атрибутивности, и о тенденции его функционировать в качестве целостной языковой единицы.
Третий принцип классификации М.Э.Снегирева - по традиционному литературоведческому делению - подводит под одну рубрику явления, разные с точки зрения их лингвистической сущности. Эпитет "постоянный" и "любимый" - это всегда эпитет, закрепленный за каким-то объектом; разница состоит только в том, что "постоянный" эпитет - принадлежность изустной поэзии, фольклора, а "любимый" эпитет закреплен за каким-то объектом в индивидуальном стиле того или иного писателя, возможно, в одном только его произведении.
Эпитеты "неожиданный" и "тавтологический", объединенные под той же рубрикой, представляют собой уже явления другого порядка. Нам думается, что это явления, которые нужно классифицировать по семантическому принципу. Семантический анализ показывает, что тавтологический эпитет - это такой эпитет, который называет признак или качество, уже названное в определяемом слове, входящее в смысловую структуру определяемого в качестве основного компонента. "Неожиданный" эпитет - это такой эпитет, который называет признак или качество, несвойственное данному предмету или явлению и поэтому не отраженное в смысловой структуре определяемого слова, т.е. это то явление, которое называется "unassociated epithet" в классификации И.Р.Гальперина.
Таким образом, классификация по традиционному литературоведческому делению объединяет у М.Э.Снегирева явления разного порядка - и сугубо литературоведческие ("любимый" эпитет), и явления, лингвостилистическая природа которых может быть вскрыта путем семантического анализа.
Наиболее четкой и стройной нам представляется классификация эпитетов, сделанная И.Р.Гальпериным в его книге "stylistics". Классификация основана на трех принципах: по принципу закрепленности - незакрепленности эпитеты делятся на языковые (language epitiaets) и речевые (speech epithets); по морфолого-синтаксическому выражению классификация выявляет ряд структурных моделей эпитета в современном английском языке; по семантическому принципу эпитеты делятся на ассоциированные ( associated) и неассо-циированные ( unassociated), т.е. такие, которые указывают на черту, внутренне присущую определяемому предмету, и такие, которые добавляют к характеристике предмета черты неожиданные, внутренне ему не присущие и поражающие воображение читателя своей неожиданностью. Попытки провести какую-то дифференциацию в атрибутивных группах в зависимости от характера семантической связи между определением и определяемым делались и раньше. Г.В.Мирошниченко, например, в своем исследовании сочетаний наречий качества с глаголом делит наречия качества на два больших класса: наречия, "дающие действию чисто органическую характеристику", и наречия,"даю-щие действию менее органическую характеристику". Однако названия выделенным классам наречий не даются. И.Р.Гальперин впервые вводит для обозначения этого семантического явления термины "associated" и "unassociated".
В настоящей работе предпринимается попытка развернуть и углубить существующую классификацию эпитетов с целью наиболее полного охвата всех его типов и разновидностей. Вслед за И.Р.Гальпериным мы строим свою классификацию по трем принципам: 1) по степени устойчивости связи между определением и определяемым в группе эпитета; 2) по структурно-синтаксическому принципу; 3) по семантическому принципу.
Классификация по семантическому принципу
Наиболее сложной и малоразработанной является классификация эпитетов по семантическому принципу. Отправной точкой предлагаемой нами семантической классификации является предложенное И.Р. Гальпериным деление эпитетов на ассоциированные и неассоцииро-ванные. Четкое и последовательное проведение принципа ассоциированности / неассоциированности возможно только при условии тщательного анализа характера семантических связей между определением и определяемым в группе эпитета. Для возможно более точного и полного исследования этих свнзей мы применяем метод компонентного анализа.
Компонентный анализ проводится по методике, предложенной М.Д.Степановой , с использованием ряда английских словарей. Элементарной, неделимой далее единицей плана содержания языковой единицы считается сема. Семы понимаются как такие составные части значения слова, которые могут быть соотнесены с признаками выражаемого в слове понятия. Семы в своей совокупности составляют семантическую (или смысловую) структуру слова. Семы выделяются на основании анализа и сопоставления словарной дефиниции и контекстуального значения слова. С целью избежать громоздкости изложения мы не даем полных списков сем, а указываем только те семы, которые релевантны для формирования семантической структуры эпитета и существенно влияют на характер семантической связи определения и определяемого в эпитетной группе.
Ассоциированными называются эпитеты, указывающие на такие признаки предмета, которые присущи ему по самой его природе. Компонентный анализ подтверждает это положение выявлением одинаковых или близких сем в содержании определения и определяемого. Значения определения и определяемого находятся в пределах одного семантического поля. Рассмотрим примеры: 1. Then he stepped back, laughing with triumphant pleasure (W.G., L.P., p. 39). 2. To be rocked by this malignant torturer was her lot (V.W., M.D., p. 99).
В первом предложении определение и определяемое в словосочетании triumphant pleasure обнаруживают общие семы в своих значениях: в слове pleasure легко выделяется ядерная сема "joy, delight", в то время как в слове triumphant выделяется сема "taking delight in victory or success"; общая сема "delightaking delight" объединяет определение и определяемое в пределах одного семантического поля.
Анализируя семантику элементов эпитетной группы malignant torturer во втором примере,обнаруживаем, что выделяемая в слове torturer сема "one, who inflicts great pain deliberately" и присущая слову malignant сема "showing hatred" тесно связаны причинно-следственными отношениями (one inflicts great pain to show hatred); таким образом, оба слова локализованы в пределах одного семантического поля; ассоциация, заставившая писателя объединить их в атрибутивную группу, легко восстанавливается.
Употребляя тот или иной ассоциированный эпитет, писатель выбирает из многих признаков, присущих предмету или явлению, тот один, который представляется ему наиболее существенным, и выдвигает его на первый план, привлекая к нему внимание читателя и отражая в самом выборе того или иного признака свое субъективное отношение к предмету. Это особенно наглядно можно проиллюстрировать на ряде эпитетов, употребленных разными авторами в применении к тому же определяемому слову. Каждый писатель выделяет в этом предмете како-то один признак, который представляется ему наиболее важным в данном случае.
Сравним для примера, как разные писатели определяют голоса своих героев. Одни делают упор на чисто акустических характеристиках голоса: Компонентный анализ значений эпитетов clear и light легко позволяет выделить в их смысловой структуре семы, тесно связанные с акустическими характеристиками любого звука, как физического явления: для слова clear это сема "pure, distinct, easily heard"; для слова light - "less than usual in degree, force". Если теперь обратиться к самому общему определению понятия voice - the sound made by a human being in speaking, singing, or laughing, - становится совершенно очевидной ассоциированность эпитетов clear и light с той стороной содержания понятия voice, которая отражает сущность его, как физического явления.
На ассоциации такого рода могут накладываться дополнительные оттенки эмоционально-оценочного характера: Не spoke the numbers in that silver - toned, melodious voice of his (W.M., R.E., p. 159).
В смысловой структуре эпитета melodious можно выделить сему "связанный со звуком, с его акустическими характеристиками", делающую данный эпитет в словосочетании melodious voice ассоциированным, и сему "приятный для слуха", накладывающую на эту ассоциацию дополнительный оттенок положительной эмоциональной оценки.
Стилистические функции эпитета в конвергенциях стилистических приемов
Первые употребления синестезии в литературе восходят к Эсхилу и Эврипиду, разрозненные примеры можно найти у Шекспира и поэтов ХУШ в., однако в своем полном и систематизированном виде теория и практика синестетических стилистических приемов складывается только в эпоху романтизма, когда устанавливается и теоретически осмысливается связь литературы, живописи и музыки , цветозвуковые соответствия приобретают в языке художественной литературы особое значение, и это проявляется в синестетических метафорах и эпитетах. Весьма широко и разнообразно использовали в своих произведениях синестезию представители школы символизма. Вслед за "Correspondences" Бодлера поэты - символисты создают сложные системы соответствий цветов и звуков, и вскоре синестезия становится широкоупотребительным приемом, как в поэзии, так и в 2) прозе. Специфика семантики синестетического эпитета состоит в переносе качеств и признаков, воспринимаемых одними органами чувств, на предметы и явления, которые по своей природе не могут восприниматься этими органами чувств, а следовательно, не могут сочетаться с прилагательными, выражающими эти признаки. Необычность сочетания, порожденного индивидуальным авторским восприятием мира, создает образ, воспринимаемый тем ярче, чем неожиданнее и своеобразнее употребленное автором сочетание. Синестетические эпитеты обычно используются при описании внутреннего состояния героя, позволяя читателю взглянуть на окружающий мир глазами героя. Так, например, читая в романе Д.Лэмберта "Он должен так жить": I came out into the acid daylight (D.L., M.L., p. 123) -читатель как бы смотрит на мир глазами героя, одного из вожаков забастовки рабочих - кораблестроителей. Билл приходит в себя после удара полицейской .дубинки, и дневной свет кажется ему кислым, таким же, как кислый вкус во рту после обморока.
Героине романа Дж. Пристли "Ясный день" звук голоса кажется окрашенным: "You ve a nice profile", Eva said, "and a deep brown voice" (J.P., B.D., p. 83). Синеететический эпитет передает присущий героине цветной слух. Интересный пример синестезии звукотактильного характера находим в романе Д.Лоуренса "Любовник леди Чаттерлей": She was watching a brown spaniel that had run out of a side - path, and was looking toward them with lifted nose, making a soft, fluffy bark (D.L., L.L. , p. 43). По-видимому, в сознании героини перекрещиваются два потока информации: звуковой (лай собаки) и зрительно-тактильной (ее пушистая, мягкая шерсть) - в месте пересечения этих двух потоков и возникает синестетический эпитет "мягкий, пушистый лай". Такой же процесс слияния двух потоков информации происходит и в сознании героя романа А.Мэрдок "Дикая роза": Penn looked upward as they walked between the huge trees and it seemed as if there were a silence spread above them, a brooding green silence, beneath which their voices ran to and fro (I.M., U.R., p. 256). Безмолвие леса и яркая зелень листвы неподвижных деревьев, как бы погруженных в глубокое раздумье, сплетаются в восприятии Иногда ядром синестетического словосочетания является метафора, но эффект синестезии выявляется только благодаря эпитету к этой метафоре: At the moment the household was bathed in a deceptive, peach-coloured glow of unity and mutual affection (H.J.,S.D.,p.76) В этом предложении синестезия заключена в метафоре "свет единения и взаимной любви"; однако взятое изолированно, слово glow может быть использовано в более абстрактном значении, и только цветовой эпитет peach-coloured реализует конкретное значение слова glow - свет. В следующем примере из романа У.Голдинга "Повелитель мух" ядром словосочетания является метафора - треск поленьев в огромном пылающем костре уподобляется грому: On the left was the hot bright thunder of the fire (W.G., L.F., p. 19О). Прилагательные hot и bright, которые были бы обычными логическими определениями к слову fire, становятся синестети-ческими эпитетами, попадая в позицию определения к слову thunder, семантика которого допускает только определения звукового характера. Любопытно отметить своеобразную иерархию потоков информации в этих примерах: самое важное для героя, самое значительное закрепляется в номинативном элементе - метафоре, второстепенные элементы информации отражаются в эпитетах. Например, в воспоминании героя Дж. Пристли о похоронах Евы доминирующий элемент восприятия - чувство ужаса, испытанное им (оно становится ядром метафоры) , второстепенные детали зрительных впечатлений - медленная похоронная процессия, черная траурная одежда - закрепляются в определениях, синестетических эпитетах к слову horror: ... the slow black horror of the funeral, which seemed to have nothing to do with the smiling golden Eva I remembered (J.P., B.D., p. 227). Синестетические эпитеты, как и все образные эпитеты, обладают свойством "стирания" их образности в результате частого употребления. Так, слово chilly в следующем примере является синестетическим эпитетом. They went on down streets of bleak terraces in which the builders seemed to have grimly set themselves the task of producing the meanest, chilliest and most depressing forms (J.L., L.H. , p. 51). Однако в словосочетаниях chilly voice, chilly laughter от частого употребления эффект неожиданности стёрся; из таких сочетаний выкристаллизовалось новое значение слова chilly-unfriendly.
