Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Вопросы изучения генезиса устного и письменного древнетюркского стихотворного искусства 28
Глава вторая. Зарождение и становление тюрко-татарской теоретической поэтики 45
2.1..Роль арабской и персидско-таджикской классических поэтик в развитии и в совершенствовании тюрко-татарской теории системы стихотворных жанров 45
2.2. Вопросы теории системы стихотворных жанров в трудах тюркоязычных авторов XI-XV вв. Становление тюрко-татарской теоретической поэтики 83
Глава третья. Зарождение и формирование системы устных поэтических жанров в татарском фольклоре 99
3.1. Обрядово-календарная поэзия, ее жанры и жанровые формы 105
3.2. Эпосы-дастаны 133
3.3. Стихотворные отрывки в составе сказок 150
3.4. Баллады 152
3.5. Жанр песни и его разновидности 157
3.6. Байты 168
3.7. Мунаджаты 171
3.8. Афористические жанры 185
Глава четвертая. Становление и функционирование системы тюрко-татарских стихотворных жанров в индивидуальном письменном творчестве 203
4.1. Доисламский период 207
4.2. Исламский период 220
4.3. Жанровые особенности произведений Ю. Баласагуни, А. Ясеви, С. Бакыргани, А. Югнеки 223
4.4. Период Булгарского государства 246
4.5. Период Золотой Орды 256
4.6. Структура системы стихотворных жанров тюрко-татарской литературы XIII-XIV вв 261
4.6.1. Произведения лиро-эпического характера 261
4.6.2. Произведения лирической тональности 286
4.7. Функциональные особенности системы стихотворных жанров тюрко-татарской литературы ХIII-XIV вв 312
4.7.1. Синкретический характер функций стихотворных жанров 313
4.7.2 Иерархичность жанров 316
Заключение 323
Библиография 334
- Вопросы изучения генезиса устного и письменного древнетюркского стихотворного искусства
- Эпосы-дастаны
- Жанровые особенности произведений Ю. Баласагуни, А. Ясеви, С. Бакыргани, А. Югнеки
- Иерархичность жанров
Вопросы изучения генезиса устного и письменного древнетюркского стихотворного искусства
В первом тысячелетии нашей эры, как известно, существовала ранняя тюркская цивилизация, обусловленная государственными образованиями. В результате войн и нашествий она на рубеже первого и второго тысячелетия нашей эры пришла в упадок. Исчезли древние государства и города, погибли многие шедевры культуры. До нас дошли лишь немногие письменные памятники: орхоно-енисейские, уйгурские, манихейские и др. Научный интерес к этим памятникам начали проявлять с конца XIX в. востоковеды России, Венгрии, Германии, Турции, Польши и других стран. Усилиями этих ученых были расшифрованы и опубликованы многие тексты, благодаря которым появилась возможность более глубокого их изучения. Среди многочисленных научных исследований в этой области можно было бы выделить прежде всего работы В.В.Радлова (489), И-Куноша (487), Т.Ковальского (486), Х.Илайдина (484), А.Бодроглигети (480), И.Фахира (483), Ф.МКопрулезаде (473), А.Зайончковского (492), А.Аймутлу (479), СЯгмура и Р.Эртема (491), Дж.Дилчина (482) и других.
Особенно большую лепту в исследование вопросов зарождения и становления поэтического творчества тюркоязычных народов внесли отечественные тюркологи и ориенталисты. В фундаментальных трудах таких ученых, как Ф.Корш (132), А.Н.Веселовский (47), Е.Э.Бертельс (29; 30), С.Е.Малов (157), В.М.Жирмунский (77; 78; 79; 80), В.Е.Холшевников (284), Л.И.Тимофеев (247), Б.В.Томашевский (251), В.В.Виноградов (49), А.М.Щербак (306; 307; 308; 309), А.Н.Кононов( 123а; 124), С.Г.Кляшторный (116), И.В.Стеблева (229; 230; 231; 233; 234; 235; 236; 238), А.Азер (4), Ю.МЛотман (154; 155), Л.Ю.Тугушева (252) и др., наряду с проблемами стихосложения других народов были изучены также различные моменты внутренней структуры, поэтики и стихосложения тюркоязычной поэзии. Ряд интересных трудов создали ученые тюркоязычных народов бывшего СССР. Это исследования А.Джафара (74), М.К.Хамраева (276; 277), З.А.Ахметова (16), Г.Б.Хусаинова (287),ЧИА.Унгвицкой (254), Н.И.Иванова (92), К.Рысалиева (218), Г.М.Васильева (46), Р ежебова (475), А.Конрабьева (125) и др. Вопросы тюркоязычной поэтики, стихотворных форм и жанров освещались также и в материалах тематических сборников «Poetics. Poetyka. Поэтика» (488), «Теория стиха» (246), «Проблемы восточного стихосложения» (200), «Теория жанров литератур Востока» (245) и др.
Крупным вкладом в изучение проблем средневековой тюркоязычной поэзии являются исследования татарских литературоведов Х.Вали (345), Х.У.Усманова (261; 262; 263; 352; 353; 354), Г.Шамукова (448), АЛсхака (364; 365), Х.Туфана (426), Н.Г.Юзиева (459; 460; 461; 462), Ш.Ш.Абилова (319; 320; 321 и др.), Х.Р.Курбатова (369; 370), Х.Ю.Миннегулова (166; 380; 381; 382; 383; 384; 385; 388), М.Х.Бакирова (19; 20; 334; 335; 336; 337; 339), НЛІ.Хисамова (227; 283; 444; 445; 446; 447), М.И. Ахметзянова (15; 331; 333), Р.МАмирханова (10), А.Г.Яхина (316), А.Т.Сибгатуллиной (225; 404; 405; 406), Ф.З.Яхина (401; 468; 469) и др.
По вопросам поэтики древнетюркской и средневековой тюрко-татарской литературы исследователями высказывались различные мнения, шли научные споры. Различные суждения высказывались и по проблемам стихосложения тюркских народов — по вопросам метрики, рифмы и строфики. Например, большинство ученых было едино во мнении, что в общетюркском стихосложении имеются два метра: 1) бармак, характерный для произведений фольклора и народной поэзии, и 2) аруз, заимствованный тюркоязычной литературой после принятия ислама из классической арабской поэзии и характерный для классической письменной поэзии. «... между арузом и бармаком существует именно принципиальная разница, - указал, например, уйгурский ученый М.К.Хамраев, - первый опирается на качество, т.е. на долготу и краткость слога в строке, а второй - на количество слогов в строке» (276, 91).
Высказывалось и мнение, согласно которому у тюркоязычных народов с самого начала не было своей собственной теоретической поэтики, что она чуть ли не полностью была заимствована из арабской и персидской литератур. Такое утверждение распространилось и в области древнетюркских стихотворных жанров и жанровых форм. Однако последние работы татарских (и не только татарских) литературоведов Х.У.Усманова (262; 263), М.Х.Бакирова (19; 20; 335; 339), Х.Ю.Миннегулова (166; 380; 381; 383; 384; 385; 388), Х.Р.Курбатова (143; 144; 369), А.ГЛЯхина (316), Д.Ф.Загидуллиной (356а) и других, в том числе и наши изыскания в области теории стихотворных жанров (449; 450; 451; 454; 455; 456) показывают, что подобное утверждение не выдерживает критики.
Примечательный в этом отношении взгляды И.В.Стеблевой. Она утверждает, что до принятия ислама тюрки не могли создавать свой канонизированный стих, что только после принятия ислама, тюркский (по мнению автора, примитивный) стих принял совершенную форму под воздействием арабского аруза. Такая точка зрения проявилась в трудах «Поэзия тюрков VI-VIII вв.» (229), «Развитие тюркских поэтических форм в XI веке» (233), «Поэтика древнетюркской литературы и ее трансформация в раннеклас-сический период» (235) и в ее статье «Арабо-персидская теория рифмы и тюр-коязычная поэзия» (230), посвященных проблемам формирования тюркского стиха в древности. Например, поэтические тексты из «Дивана» МКашгари она относит к числу произведений XI века, которые, будто, созданы уже не по тюркским правилам стихосложения, а по правилам арабского аруза. И.В.Стеблева пишет: «Тексты из «Дивана» вряд ли могут считаться произведениями тюркского фольклора... в силу того, что они написаны метрами аруза» (?!) (233, 54). Таким образом, она исключает возможность формирования тюркской письменной поэзии на основе тюркского устного народного творчества, тогда как положение о том, что поэзия всякого народа, следовательно, и ее ритмический строй, начинаются с его речи, с его фольклора, является бесспорной истиной. И.В.Стеблева не затрагивает вопроса об эволюции и развитии стиха в недрах фольклора. За начало тюркского стиха она берет так называемый «то-нико-темпоральный стих», использовавшийся якобы в орхоно-енисейских письменных памятниках. Согласно ее изложению, тюркский стих в своем развитии прошел три этапа: 1) этап тонико-темпорального стиха, который принимается за исходное начало; 2) этап неравносложного аллитерационного стиха без конечной рифмы; 3) этап внедрения в тюркский стих принципов арабо-персидского аруза и перехода, благодаря этому к равносложному стиху с конечной рифмой. Согласно этой концепции, на первых двух этапах возникают лишь стихообразные речевые отрезки, однако они не имеют единого ритмооб-разующего стержня, появление которого ожидается из другого источника - со стороны арабо-персидского аруза.
Концепция КВ.Стеблевой не получила дальнейшего распространения. С ее критикой выступили А.М.Щербак (309), В.М.Жирмунский (79), Х.У.Усманов (262), М.Х.Бакиров (19) и др. В частности, В.М.Жирмунский отметил, что «темпоральная теория стиха представляется несостоятельной» (79, 77).
Данная дискуссия временами переходила на плоскость признания или отрицания наличия в тюркоязычной поэзии арабо-персидского аруза. Татарский ученый Х.У.Усманов исследованию данного вопроса посвятил две свои монографии: «Древние истоки тюркского стиха» (262) и «Тюркский стих в средние века» (263).
Здесь мы кратко остановимся на основных моментах его первой монографии, так как они имеют непосредственное отношение к исследуемой нами теме. В ней Х.У.Усманов, широко привлекая образцы дописьменных устных стихов древнетюркских племен и образцы их раннего письменного творчества, отвергает концепцию И.В.Стеблевой и пытается доказать, что основы двух форм ритмической организации тюркского стиха (и бармака, и открытосложни-ка) возникли еще в дописьменном народном творчестве в синкретическом единстве и по мере постепенного развития произошло их разъединение. Х.У.Усманов пишет: «Мы в своем исследовании решили следовать другому -монистическому принципу: и так называемый аруз, т.е. открытосложник, и так называемый бармак, т.е. слогосчетник, вышли из одного истока - из тюркского языка. Они близнецы. Их необходимо рассматривать во взаимосвязи» (262, 145).
Исследователь начинает свои наблюдения с того, как в истории возник эмбрион тюркского стиха — эмоциональный повтор, как он развивался в дальнейшем, какие этапы прошел и как достиг уровня стиха-монолита. В историческом пути, пройденном тюркским стихом, он выделяет два этапа: 1) этап до-письменного устного народного творчества; 2) этап письменного индивидуального творчества.
Возникновение эмбриона тюркского стиха Х.У.Усманов связывает с первоначальным этапом тюркской речи. «Основа строя стиха лежит в глубине обычной живой речи», - пишет он (262, 25) и излагает свою концепцию в следующей логической последовательности: в каждом языке слоги обычно делятся на две разновидности - на долгие и краткие, или на ударные и безударные и т.д. Слоги же татарского языка разделяются на открытые и закрытые, а также на долгие и краткие. Удлинения и укорачивания слогов в стихотворении носят не беспорядочный характер, а они протекают в строгом согласии с определенной закономерностью, например, в форме закономерного нисхождения к краткому слогу, а затем плавного восхождения к предельно долгому.
Эпосы-дастаны
Жанр дастан в татарской фольклористике изучен многими учеными. Впервые записал татарские дастаны из уст народа и издал их во второй половине XIX века академик В.В.Радлов (193). В течение XX века появились работы ПИбрагимова (359), А.Саади (402), Х.Ярми (464), Н.Исанбета (362), Ф.Ахметовой (330), И.Надырова (396), Ф.Урманчеева (255; 256), М.Усманова (351), М.Х.Бакирова-(20), Г.Х.Гильманова (61) Л.Х.Ибрагимовой (91) и др. Отдельные мысли об этом жанре были высказаны также Х.Ю.Миннегуловым (383), А.Н.Киреевым (115) и др.
Термин «дастан» взят с персидского и он обозначает в тюркских языках «история», «рассказ», «сказание о былом» и др. В средневековье этот термин употреблялся обычно в широком смысле: дастаном называли различные эпические и лиро-эпические произведения. «Под этим термином нередко подразумеваются совершенно различные формы - крупные эпические произведения, сказки, хикаяты, легенды, песни, - указывает Г.Х.Гильманов. - Вся сложность в том, что «дастан» в этом широком смысле полностью охватывает два крупных направления в фольклоре - сказку и песню» (61, 105).
В фольклоре тюркских народов термин «дастан» обычно употреблялся для обозначения, в основном, произведений народного эпоса. Иногда термины «дастан» и «эпос» употреблялись параллельно; например, в народном творчестве киргизов, где с давних времен развит эпический жанр, в одном и том же значении используются термины «дастан», «эпос», «эпическая поэма», «большой Манас», «маленький Манас».
«Имеются достаточные основания для того, чтобы и татарские эпосы назвать дастаном, - пишет специально исследовавшая особенности татарского дастана Ф.Ахметова. - Ибо они и по содержанию, и по форме соответствуют общему смыслу термина народного дастана» (330, 5).
Однако до начала XX века в татарском литературоведении термин «эпос» почти не употреблялся. В 1918 году Г.Ибрагимов писал, что слово «эпос», если его употреблять даже в отношении народных преданий, «не подходит, во-первых, к нашей орфографии, во-вторых, оно чуждо благозвучию нашего языка» (359, 14).
В настоящее время термин «дастан», хотя он в течение веков и претерпел определенную эволюцию, употребляется в широком смысле. Ф.Ахметова отмечает, что термин «дастан» и сегодня вмещает в себя следующие значения: эпические произведения, созданные коллективным творчеством; устные варианты произведений средневековой литературы; произведения, некогда созданные в целях изложения реальных событий, но затем ставшие произведениями фольклора (330, 6). В татарском литературоведении встречаются случаи, когда в термин «дастан» вложены следующие смыслы: «героического эпоса» (439, 19), «поэтизированной летописи_ народной истории» (349, 102), «стихотворная кысса» (381, 118), «вообще литературных произведений Средневековья» и др. Историк Ш.Марджани, напр., термин «дастан» употреблял в значении «изложение об истории» (372,1, 7).
Как известно, в основе народного эпоса лежит героика, изображение народного героизма. Одной из основных тем героического эпоса является тема защиты родины от иноземных захватчиков. Исходя из этого в свое время в фольклористике существовало мнение о том, что героический эпос имеет место лишь в фольклоре тех народов, которые в прошлом вели борьбу против захватчиков. Некоторые исследователи период зарождения народных эпосов увязывают со временем разложения родового и формирования классового общества в истории, со временем формирования государств. Переход от матриархата к патриархату, как известно, является одной из самых радикальных революций в истории человеческого общества. «Отражение этого процесса можно найти во всех народных эпических произведениях начиная с самых древних и кончая самыми последними, - пишет, например, Ф.Ахметова. - Однако ни один народный эпос невозможно соотнести к какому-нибудь одному историческому периоду. История в дастанах отражается в виде разных исторических пластов» (330,9).
В вопросе о периоде возникновения жанра эпосов-дастанов до сегодняшнего дня высказывались различные мнения. В этот сложный вопрос внес ясность в последнее время М.Х.Бакиров. Генезис устных объемных поэтических жанров, т.е. эпосов-дастанов он увязывает с деятельностью самых первых индивидуальных творцов бесписьменной культуры - шаманов-поэтов и жырау-сказителей. Он пишет: «Как установили ученые, древнейший тип эпоса носит героический характер, ибо в центре этих произведений находился герой-богатырь - альт, отстаивающий интересы рода, племени, своей страны - йорт-иль. В науке известны два типа подобного эпоса: 1) архаический героический эпос и 2) классический героический эпос. Первый тип эпоса возникает в период первобытнообщинного строя, а также распада родоплеменных отношений и изображает борьбу центрального героя против мифологических сил, олицетворяющих грозные стихии силы природы. Классический же героический эпос, возникший в период появления первых государственных образований, отображает борьбу главного героя "уже с внешними врагами в целях защиты своей родины, своей земли-йорт. А что касается третьего типа эпического жанра -исторического эпоса, то своеобразие его заключается в том, что в нем повеет-вование идет о реальных исторических событиях и исторических личностях, правда, подвергнувшихся эпическому переосмыслению и поэтической обработке» (20, 36-37).
Общеизвестно следующее высказывание К.Маркса об архаическом, мифологическом эпосе: «Относительно некоторых форм искусства, например эпоса, даже признано, что они в своей классической форме, составляющей эпоху в мировой истории, никогда не могут быть созданы, как только началось художественное производство, как таковое; что, таким образом, в области самого искусства известные значительные формы его возможны только на низкой ступени развития искусств» (159, 165). Вместе с тем К.Маркс указывает, что созданные в эпоху детства человеческого общества искусство и народный эпос и в наше время «еще продолжают доставлять нам художественное наслаждение и в известном отношении служить нормой и недосягаемым образцом» (159, 166). Там же он отмечает, что в новых исторических условиях, особенно «с появлением печатного станка» исчезают и «необходимые предпосылки эпической поэзии».
Таким образом, К.Маркс указывает, что периодом расцвета народного эпоса является эпоха, предшествующая появлению печатных книг, т.е. родоп-леменной период истории человечества. Примерно такой же исторический период указывает и известный ориенталист Х.Кор-Оглы. Он пишет: «...в тюр-коязычных литературах, ...которые были тесно связаны с персидской и таджикской средневековой культурой, жанр дастан получил широкое развитие (очевидно в XVT-XVIII вв). В устно-поэтическом творчестве дастан распространился раньше» (128, 72): Исследователь собственно татарского героического эпоса Ф.И.Урманчеев определяет более конкретный период: «Возникновение и формирование основной части эпических сказаний татарского народа можно предположительно отнести к IX-XVII вв.», — указывает он (257, 9).
В качестве отдельного жанра дастан сформировался в тесном взаимодействии с другими, исторически стоящими рядом жанрами татарского фольклора. Например, Г.Х.Гильманов так определяет место народного дастана в ряде основных фольклорных жанров: «Его положение таково: с одной стороны - миф, сказка, с другой - народная баллада, байт, песня. Поэтому неудивительно, что некоторые дастаны довольно далеко стоят от песенной поэзии, больше напоминают сказку, другие составляют смежную форму, где органически сочетается поэзия и проза, лирика и эпос, а третьи совершенно не отличаются от балладных и лирических песен. Такое «смывание» жанровых границ объясняется тем, что до байтов фольклорные тексты (и сказки, и песни) почти не записывались, а передавались из уст в уста. Каждый певец или чтец фактически возрождал текст заново, внося что-то свое. И в зависимости от того, какое направление преобладало в его творческом мышлении - сказочное или песенное, он рассказывал сказку или пел песню. Поэтому когда речь идет о каком-то конкретном произведении, нельзя категорически судить о его жанре» (62, 105-106).
Здесь мы не будем всесторонне охарактеризовывать жанр татарского народного дастана, что уже сделано в исследованиях Ф.В.Ахметовой, Ф.И.Урманчеева, М.Х.Бакирова и Г.Х.Гильманова, что и не является задачей нашего исследования, а остановимся лишь на двух моментах.
Жанровые особенности произведений Ю. Баласагуни, А. Ясеви, С. Бакыргани, А. Югнеки
«В истории тюркоязычной письменной литературы X-XI века являются началом большого пути, - пишет Х.Г.Короглы, — В этот период определились направления художественной литературы. Через некоторое время тюркские народности вырастили из своей среды замечательных поэтов, а они принесли славу тюркскому языку, обогатили художественное мышление всего мира» (371,82).
Таким крупным поэтом, обогатившим мировую литературу своим бессмертным творением «Кутадгу билиг» («Благодатное знание»), явился поэт XI века Юсуф Баласагуни. Свою поэму, состоящую из более тринадцати тысяч стихотворных строк, он написал в течение восемнадцати месяцев и закончил в 1069 году.
По жанру поэма Юсуфа Баласагуни относится к широко распространенным на Востоке сочинениям назидательно-дидактического характера, к произведениям этико-моралистической направленности. Она представляет собой морально-дидактический трактат и, одновременно, тщательно разработанный свод правил поведения человека в обществе, семье и в быту. Такое сочетание было традиционным для восточных «зерцал» Средневековья.
Мы не будем полностью охарактеризовывать эту поэму, а остановимся лишь на следующих моментах:
1. «Кутадгу билиг» - первая дошедшая до нас крупная поэма, написанная на общем старотюркском языке. Некоторых исследователей восхищает очень большой объем этого сочинения, его тематика и широкая панорама жизни тюркского общества, изображенного в нем. Персидские и таджикские литературоведы сравнивают его с великим «Шахнаме» Фирдоуси и называют его «тюркским Шахнаме». Некоторые считают, что данная поэма появилась на «пустом месте», что до «Кутадгу билиг» тюркская поэзия не имела своих традиций и опыта создания таких крупных произведений. Мы считаем, что дошедшие до нас тексты орхоно-енисейских памятников, сочинения буддийских, манихейских и христианских поэтов, а также приведенные в «Диване» М.Кашгари 790 стихотворных отрывков, и другие, бытовавшие в то время, но не дошедшие до нас стихотворные произведения явились компонентами более обширной поэтической панорамы той эпохи и имели все основания для создания единой собственной тюркоязычной поэтической традиции. На такую возможность указывает и академик А.Н.Кононов. Он пишет: «Едва ли допустимо предположение, что такое совершенное по форме, глубокое по своему философскому содержанию и обширное по объему (13290 стихотворных строк!) сочинение явилось плодом первого опыта, не имевшего предшественников в тюркской поэзии, и основывается целиком на достижениях иноязычной - арабской и персидской - поэтической традиции» (124, 505).
Таким образом, мы считаем, что поэма «Кутадгу билиг» является произведением, которое переняло от предшествующих себе поэтических произведений накопленный ими поэтический опыт, развивало его, дополняло новыми качественными и количественными показателями и передало уже удвоенный им поэтический опыт последующим за собой поэтическим произведениям.
2. Тематика поэмы довольно обширная. Прежде всего следует отметить следующее: некоторые исследователи утверждают, что именно поэма Ю.Баласагуни положила основу дидактическому направлению в тюркоязычной литературе и именно- начиная с нее дидактика и назидание становились тради цией тюркоязычной поэзии, именно с этого момента тюркоязычные авторы начинают включать в свои произведения, и даже в научные трактаты, элементы обучения моральным установкам, элементы наставлений, советов и увещеваний. Это утверждение, по-нашему, требует уточнения. Как мы уже видели, элементы дидактики и назидания присутствовали уже в стихотворных отрывках, записанных в «Диване» М.Кашгари. Дидактика и увещевания в стихотворных текстах, как нам представляется, могли иметь место уже с самого момента возникновения этих текстов, а в устной форме - с самого момента оформления человеческой общности. А в «Кутадгу билиг» дидактика и назидание занимают, как указывают исследователи, основное место в ткани произведения, в его содержании. Академик А.Н.Кононов определяет это произведение как «этико-дидактическое сочинение, написанное с целью указать путь, ведущий к познанию мудрости правления, житейского обихода и общения с людьми» (124, 506).
Композиционно «Кутадгу билиг» состоит из двух предисловий - прозаического и стихотворного,-из восьмидесяти пяти глав различного объема и заключения, содержащего в себе три стихотворных фрагмента. В состав сочинения входит также и обширное авторское оглавление. Сюжетная часть начи-нается с главы 12. Из предшествующих ей 11 глав первые четыре посвящены традиционным восхвалениям религиозного плана, пятая - традиционному описанию знаков Зодиака, а главы 6-11 являются вступлением к основной части - экспозицией ее содержания, восхвалением знания, добрых дел и человеческой речи.
Сюжет поэмы подчинен дидактическим задачам; но движение сюжета осуществляется крайне медленно, эпически сдержанно. Основная сюжетная часть состоит главным образом из бесед четырех основных героев друг с другом: Кюнтугды (аллегорически олицетворяющий собой Справедливость), Ай-тулды (символизирующий Счастье), Огдюльмиш (олицетворяет Разум) и Од-гурмыш (символизирует Бдительность, Пробуждение). При беседе эти герои затрагивают многие темы жизни и смерти, общества и обязанности отдельного человека перед ним, войны и мира, управления обществом, образования, воспитания и т.д. Довольно большую часть произведения занимают наставления автора людям различных профессий и возрастов: правителю, придворному, послу, писцу, казначею, земледельцу, ремесленнику, торговцу, повару, писателю, купцу, бедняку, решившему жениться и т.д. Автор ратует за свой идеал человека, который обладает такими качествами, как образование, справедливость, доброжелательность, выдержанность, благовоспитанность, нравственность и др. Лишь в справедливых и ученых (мудрых, разумных) мужах он видит истинную сущность человека. Поэтому и свойства счастья и отрешенности, сколько бы они не были желанны и похвальны, автор ставит в зависимость от разума и справедливости: они ценны и возможны лишь при наличии двух первых, предпочтительных, свойств.
Ю.Баласагуни критикует такие качества, как пьянство, двуличие, лживость, алчность, пронырливость, леность и др. Таким образом в поэму проникают и критические моменты. Профессор С.Н.Иванов указывает на наличие в поэме еще и дервишеских тем (94, 536).
3. Поэтические особенности. По вопросам поэтики поэмы «Кутадгу би-лиг», как было указано выше, среди исследователей шла полемика. Некоторые исследователи, например, М".К.Хамраев, И.В.Стеблева, ХХ.Короглы, А.Н.Ко-нонов, С.Н.Иванов, А.А.Валитова утверждают, что данная поэма является первым произведением на тюркском языке, написанным арабским арузом, метром мутакариб. С ними не соглашается Х.У.Усманов. Как уже было отмечено выше, он отрицает заимствование тюркоязычной литературой арабского аруза и считает аруз явлением, происшедшим из недр самого тюркского языка. О несогласии с мнением Х.У.Усманова по этому поводу выступили М.К.Хамраев и М.Х.Бакиров. Этот вопрос уже рассматривался нами в первой главе настоящего исследования, поэтому здесь на этом мы не останавливаемся.
В тексте «Кутадгу билиг» автором использованы следующие жанровые формы и стихотворные размеры:
1) форма двустиший месневи с рифмой аа, бб, вв... Основная часть текста написана этой формой;
2) автор пользуется и формой четверостиший с рифмой ааба. Исходя из этого некоторые исследователи утверждают, что в составе «Кутадгу билиг» имеются и рубай. Например, Х.У.Усманов пишет: «Баласагуни стал подлинным родоначальником и мастером тюркского рубай. Он сам указал, что создал их на базе народных изречений» (263, 81). Следует отметить, что Х.У.Усманов термин «рубай» применяет здесь не в смысле самостоятельного поэтического жанра, а лишь в смысле строфической формы, имеющей рифму типа ааба;
3) диалоги между четырьмя основными героями поэмы являются одними из самых первых дошедших до нас образцов жанра муназаре. Такое диалогическое построение поэмы связано, как об этом и говорится в прозаическом вступлении, с литературной формой словопрений, истоки которой, как мы уже видели выше, примыкают к произведениям устного творчества древних тюрков, а также к широко распространенным устным словесным состязаниям (например, у казахов - айтысы, у татар - зйтешлэр, у киргизов - айтышуу, у узбеков - лапары и др.);
4) так называемая Весенняя песня из четвертой главы «Кутадгу билиг» по своему построению и назначению в поэме напоминает жанр касыды. Проводя аналогию между этой четвертой главой и персидской придворной касыдой саманидского периода (875-999 гг.), которую обычно подносили эмиру в день Навруза, исследовательница «Кутадгу билиг» А.А.Валитова отмечает: «Такие касыды, как правило, начинались описанием весны, ликования природы, цветов, птиц; далее шло славославие правителю и заключались они пожеланием ему долгих лет жизни. Точно такова же структура IV главы: Весенняя песня является насибом бахарайе, затем идет восхваление караханидского правителя Кашгара Богра-хана, которому посвящена поэма; наконец, следует заключительная формула (мактаг), где поэт желает илеку достичь своих стремлений и дожить до возраста Лукман-Хакима.
Иерархичность жанров
Еще в период первобытнообщинного строя, как указывает М.Х.Бакиров, на базе обрядово-мифологического синкретизма появились отдельные жанры словесного искусства, которые оформились в определенные функционально-структурные целостности и разновидности. Каждая такая целостность имела свое назначение, свои функции. М.Х.Бакиров насчитывает таких жанров всего десять. Они следующие:
Гимны и оды-алгыши, т.е. хвалебные песни и песни прославления, по-священные богам и сверхъестественным силам;
келэу-алгышн (песнопения-моления), сопровождающие ритуалы жертво-приношений и календарно-хозяйственные праздники;
йола эйтеше - обрядовые диалоги;
алгыши - добропожелания в честь праздников Навруза, Нардуган, Сура-на (Серэн);
обрядовые песни;
ырымы - заговоры;
туй арба вы - свадебные благопожелания;
сыктау - плачи (погребальные плачи; плачи, посвященные оплакиванию гибели города, родной земли или народа; надмогильные плачи; плачи-причитания невесты);
проклятия;
клятвы (20, 27-28).
Следует указать, что уже в этом расчленении древних жанров можно наблюдать их неравноправность, их определенную иерархичность. Отношение людей, например, к текстам хвалебных песен, песен прославления богов и сверхъестественных сил, и отношение к текстам проклятий, исходя из их назначений в жизни общества, уже в то время, надо полагать, не было одинаковым; в связи с этим, видимо, в определенной степени различались и их тексты и стили их изложения. Прошли века, появились первые государственные образования, в обществе постепенно образовались отдельные слои. В таких условиях в сознании людей иерархическое членение общества на определенные слои представлялось естественным. Они представляли Вселенную в виде определенной пирамиды, во главе которой стоит первичный разум, т.е. бог. По этому поводу исследователь средневековой арабской литературы Б.Я.Шидфар пишет следующее: «Иерархическое общество, отражаясь в сознании людей, порождает ярко выраженную иерархичность мышления, в соответствии с которой весь окружающий мир представляется разделенным по ступеням - от высшей к низшей — между которыми существуют четкие грани. Эта иерархичность пронизывает все стороны жизни: строго иерархичен церемониал, особенно придворный церемониал,.; профессии рассматриваются в соответствии со строго установленной иерархией; иерархичны литературные жанры и даже герои литературных произведений» (305, 119).
В арабской классической литературе (XI-XII вв.), по наблюдениям Б.Я.Шидфар, существовала следующая иерархия жанров:
1) «высшие жанры» - это панегирическая поэзия: собственный мадх и мадх в многосюжетной касыде, изысканный васф и отчасти жанр газель. Речь, обращенная к людям «высшего сословия» должна быть обработана наиболее тщательно, она должна быть на уровне «высокой» лексики, без употребления прозаизмов; в мадхах, например, большое значение имел адресат;
2) «средние жанры» -это васф, газель, хамрият (винные стихотворения), тардият (охотничьи стихотворения). В них должна быть выдержана средняя лексика: лексика должна чрезвычайно тщательно отбираться по признаку среднего уровня, чтобы, с одной стороны, не было употребления высокой лексики, которая выделялась бы и создавала определенную дисгармонию, претензию на что-то высшее, с другой стороны, не допускалась и низкая лексика;
3) «низшие жанры» - это сатирические стихотворения - зухдият (стихи обличения) и хиджа (собственная сатира); из фольклорных жанров - сказка, народные романы. В них не только допустимо, но и обязательно употребление низкой лексики, которая рассматривается как их неотъемлемая особенность; в них также одобряется и смешение высокого и низкого стилей, недопустимое в других жанрах - оно считается средством усиления комического эффекта (305, 150).
Как видно из исследования Б.Я.Шидфар, в средневековой арабской поэзии были выработаны три стиля изложения, каждый из которых применялся в жанрах, соответствующих его рангу: жанры «высокого» ранга придерживались «высокого» стиля изложения, жанры «среднего» ранга - «среднего» стиля и жанры «низкого» ранга - «низкого» стиля. Такое же явление наблюдалось и в средневековых персидско-таджикской и тюрко-татарской литературах.
В тюрко-татарской поэзии XIII-XIV вв. иерархичность жанров проявляется не так ярко, как в средневековой арабской поэзии. Наши наблюдения показывают, что среди стихотворных жанров тюрко-татарской поэзии указанных веков выделяются следующие три ступени иерархии:
1. Жанры высокого ранга - это жанры возвышенного и панегирического характера, т.е. произведения, направленные на самые высокие идеалы и на высокие цели. К ним относятся: таухид, каеыда. (особенно касыда-нагт, посвященная пророку Мухамеду), мунаджат (где цоэт обращается к Богу, просит у Всевышнего помилования), мадХия и марсия. Газель, же к жанрам высокого ранга относится лишь частично. По поводу функции газели в средневековой персидской поэзии Е.Э.Бертельс, например, пишет следующее: «... газель... относится к области музыкального искусства, ее исполняет не рави, как это делалось в отношении касыды, а мутриб - певец и музыкант, — причем газель предназначена не столько для пышного дарбара, сколько для базма, очевидно, очень интимного» (31, 30).
2. Жанры среднего ранга - это философия, философское осмысление мира, философское мотивирование учений ислама, а также любые описания. К ним относятся произведения жанров насихат, хикмет, рубай, кытга, фард, фада-ил и др. Здесь особняком стоят произведения жанра месневи - это своего рода «поэтизированная проза», которая отражает различные стороны жизни и различные темы (события, путешествия и т.д.); месневи - это своего рода «тяжелая артиллерия» письменной поэзии.
3. Жанры низкого ранга - это, в основном, сатира, стихи на морально-этические темы, легкие шутки и т.д., т.е. произведения, адресованные представителям низкого сословия общества. В их число входят жанры: хикаяте манзу-ма, масал, муназаре, наме (в смысле письма) и сатиру (пародии, эпиграммы и др.). Следует отметить, что жанры низкого ранга в тюрко-татарской средневековой поэзии по своим особенностям мало отличались от средних жанров. Произведения сатирического характера из тюрко-татарской поэзии XIII-XIV вв. до нас дошли в незначительном количестве.
Подытоживая изыскания по структуре и функциональным особенностям системы стихотворных жанров и жанровых форм ХШ-XIV вв., можно указать следующие моменты:
1. Поэтическая речь была наиболее развитой областью тюрко-татарского письменного словесного искусства XIII-XIV вв.; именно в письменных стихотворных произведениях в значительной мере отражалось духовное богатство тюрко-татарского населения Среднего Поволжья и Приуралья.
2. Стихотворные жанры и тематические группы поэзии отвечали многосторонним интересам и потребностям тюрко-татарского общества XIII-XIV вв. Стихотворные жанры и жанровые формы выполняли в жизни общества различные функции: обрядовую, образно-познавательную, воспитательную, эстетико-художественную и т.д.
