Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Идейные и эстетические ориентиры прозы Магомед-Расула 13
2.1. Проза Магомед-Расула в контексте литературных открытий советской литературы 60-80 - х годов XX века 13
Творческий метод писателя 27 CLASS Глава 2. Художественная проблематика прозы Магомед-Расула 60-80-х годов 46 CLASS
2.1. Повесть «Дикарка» - жанровые особенности и психологизм изображения главных героев 46
2.2. Идейная доминанта и пространственно-временные границы романа «Отец пророка» 72
Глава 3. Проза Магомед - Расула на рубеже веков. (Конец XX начало XXI вв) 101
3.1. «Ясновидящий дурак» -мир авторам героя 101
3.2 Жанровые особенности антиповести Магомед-Расула 120
Заключение 136
Список использованной литературы 142
Список иллюстративного материала 151
- Проза Магомед-Расула в контексте литературных открытий советской литературы 60-80 - х годов XX века
- Творческий метод писателя 27
- Повесть «Дикарка» - жанровые особенности и психологизм изображения главных героев
- «Ясновидящий дурак» -мир авторам героя
Введение к работе
Актуальность исследования состоит в том, что такие конститутивные элементы поэтики, как тематический комплекс, совокупность оппозиций, формирующих представление о проблематике творчества даргинского писателя XX-XXI вв Магомед-Расула, типы сюжетных схем и конфликтных ситуаций, принципы сюжетостроения, композиционная организация, система образов, повествовательная структура, хронотоп, авторская позиция и способы ее выражения в тексте, языковые средства художественного миромоделирования, не были самостоятельным предметом исследования в его прозе.
Подобный системный подход к творчеству писателя продуцирует новые возможности интерпретационных практик анализа его произведений, способствует раскрытию глубинных пластов содержания текстов, а также дает представление об индивидуальности авторского мировосприятия. Интегрирующий взгляд на художественную природу текста позволил нам воссоздать сквозь призму авторского сознания сложную систему взаимодействий отдельных компонентов внутри целого с точки зрения проблемы структурного единства.
Объектом исследования является художественная проза Магомед-Расула.
Предмет исследования - проблематика и поэтика прозы Магомед-Расула, включающие особенности повествования, моделирования пространственно-временного континуума и его роль в создании исторического контекста, взаимоотношений человека и природы в границах оппозиции/тождества «микрокосм-макрокосм», формирования идиостиля, специфику авторской позиции и ее проявления в тексте
В качестве основного материала исследования используются повести «Дикарка», «Ясновидящий дурак» и роман «Отец пророка» Выбор этих произведений для анализа обусловлен тем, что каждая из повестей отражает определенный этап творчества Магомед-Расула, различные веяния эпохи в развитии отечественной литературы двадцатого века Повесть «Дикарка» (1972) отражает духовное становление героини, не желающей подчиняться горским псевдотрадициям. Роман «Отец пророка» (1985) посвящен проблеме возрождения села (что роднит его с деревенской прозой), с одной стороны, и поиску нравственного компромисса в непростой житейской ситуации, с другой.
Повесть «Ясновидящий дурак» (1994) привлекла наше внимание прежде всего тем, что написана уже в постсоветском пространстве, когда метод социалистического реализма утратил свое эстетическое влияние на отечественную литературу, на смену ему пришла эпоха постсоветского
модернизма - эпоха пересмотра духовных ценностей прошлого В исследовании дан обзор последних повестей «Нечистая сила», «Колдовские ночи», «Акташ», написанных Магомед-Расулом в конце XX - начале XXI веков и отразивших нравственные проблемы героев в поисках души как духовной категории
Научная новизна работы определяется впервые предпринятой попыткой разработки принципов системного анализа прозы Магомед-Расула, определением доминирующих черт поэтики писателя в русле жанровых и стилевых исканий советской русской и дагестанской прозы на протяжении 1970-х - 2000 гг, классификацией различных типов повествования в его текстах, исследованием особенностей авторской позиции, смены точек зрения, соотношения «своего» и «чужого» слова в границах авторского сознания, обоснованием зависимости повествовательных инстанций и приемов психологизма.
Таким образом, диссертационное исследование демонстрирует принципиально новый, комплексный взгляд на творческий путь Магомед-Расула, что позволяет в значительной степени раздвинуть рамки интерпретации большинства произведений писателя, создать динамическую концепцию его творчества.
Цель работы - определить своеобразие художественного мира прозы Магомед-Расула, особенности ее проблематики и поэтики в контексте жанрово-стилевых тенденций русской и дагестанской прозы советского и постсоветского периодов
Поставленная цель предполагает решение следующих задач
обнаружить связи сюжетных схем, мотивов и образов в творчестве писателя с традициями русской советской и постсоветской литературы 1970-2000-х гг, раскрыв характер контекстного соотнесения;
исследовать своеобразие проблематики прозы Магомед-Расула, принципы сюжетосложения, композиционной организации, создать типологию конфликтных положений;
выявить единство авторского сознания, определив его инвариантные черты в различных повествовательных ситуациях,
раскрыть специфику построения системы пространственно-временных координат в повестях «Дикарка» и «Ясновидящий дурак», а также в романе «Отец пророка», обозначив их роль в формировании принципов исторического мышления в тексте,
рассмотреть приемы создания художественных образов в повестях «Дикарка», «Ясновидящий дурак» и романе «Отец пророка»;
Теоретико-методологической основой диссертационной работы явились научные труды русских и советских литературоведов, критиков,
культурологов, рассматривающих природу поэтики художественного произведения с исторической, сравнительной и эстетической позиций. В диссертации использованы труды А. Н. Веселовского «Историческая поэтика», М. М. Бахтина «Вопросы литературы и эстетики», «Проблемы поэтики Достоевского», В М. Жирмунского «Вопросы теории литературы», Д С. Лихачева «Поэтика древнерусской литературы», В Шкловского «Повести о прозе», «Гамбургский счет», Л. Гинзбург «О старом и новом», А. Н. Иезуитова «Социалистический реализм в теоретическом освещении» и др
Наряду с указанными фундаментальными исследованиями в области поэтики и творческого метода, нами привлекаются работы в области изучения северокавказской и дагестанской литератур' К.И.Абукова, М-Р. У. Усахова «Социалистический реализм в дагестанской литературе», К Султанова «Поэты Дагестана», С. X. Ахмедова «Художественная проза народов Дагестана», А Баталова «Власть таланта. Поиск продолжается», К. Султанова «Этюды о литературах Дагестана», Г.Г. Гамзатова «Дагестан: историко-литературный процесс. Вопросы истории, теории, методологию), Казбека Султанова «По законам художественности», непосредственно связанных с научной тематикой диссертационного труда. Методологической и теоретической базой исследования явились научные труды Камала Абукова о развитии дагестанской литературы в контексте эпохи и современности, в частности его монография «Разноязычное единство: обретения и потери», где исследуются проблемы самодостаточности и самоценности национальных литератур советского периода, получивших мощный толчок развития в творческом сотрудничестве «с исторически зрелыми литературами», подчеркивается значение «освоения опыта» этих литератур, а не их автоматическое копирование, научный доклад «Национальные литературы в системе взаимосвязей и поиске собственных путей развития», а также исследования А.Вагидова в области даргинской литературы: «Многозначность характера человека в прозе // Социалистический реализм и развитие даргинской литературы», «В кругу равных. Краткий очерк истории даргинской литературы», «Власть таланта // Поиск продолжается», «Тенденции развития лиро-эпических жанров».
В своих исследованиях Камал Абуков справедливо утверждает право на индивидуальность творческого процесса каждой из национальных литератур з контексте литературы, обозначенной как советская, и выступает в защиту этой индивидуальности, говоря о том, «. что литературы относительно малочисленных народов одних потрясают, других же раздражают своей идейно-художественной цельностью, неповторимой образностью, неподдельной эмоциональностью» [Абуков: 1990, 90], нисколько не умаляя той важной роли, которую сыграла русская литература в становлении
литературы дагестанской в советский период Он подчеркивает «консолидирующее и стимулирующее значение русской литературы» [Абуков 1990, 93], но не принимает распространенного среди многих теоретиков соцреализма мнения, что русской литературе в масштабе национальных литератур отведена «роль пантеона», роль колыбели, из которой рождались национальные литературные традиции К. Абуков говорит о «творческой совместимости» литератур, о «способности к взаимодействию традиций художественных культур, различающихся по этническим и географическим признакам, по типу художественного мышления, по методам и формам эстетического мышления» [Абуков. 1990,96 ].
В работе мы учитываем критические и литературоведческие материалы С.Х. Ахмедова, сформировавшие аксиологическую парадигму восприятия творчества дагестанских советских писателей-прозаиков вообще и творчества Магомед-Расула, в частности
Следующие методологические принципы положены в основу диссертации
системный подход к выявлению определяющих свойств поэтики прозы Магомед-Расула,
многоуровневый анализ художественной структуры произведений с точки зрения проблем жанра, автора и стиля.
В исследовании использованы историко-типологический и структурный методы анализа.
Теоретическая значимость диссертационного исследования обусловлена разработкой принципов классификации и типологии повествовательных форм в прозе Магомед-Расула, способов их реализации в рамках психологического анализа и определением доминирующих черт поэтики творчества писателя
Практическая ценность состоит в возможности использования его результатов в вузовских и школьных курсах «Литература современного Дагестана», «История дагестанской литературы второй половины XX века», а также спецкурсах и спецсеминарах, посвященных проблемам теоретической поэтики и творчеству Магомед-Расула.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Творчество Магомед - Расула развивалось в историко-литературном контексте 1970-1980-х гг, в момент расцвета и затем угасания социалистического реализма. Общие тенденции обновления идеологических и эстетических установок социалистического реализма, наметившиеся в период «оттепели» в русской литературе (отказ от схематизма сюжетных коллизий и перипетий, от принципа «лакировки действительности», усиление внутренних противоречий в характере положительного героя, процессы романизации малых эпических жанров, с одной стороны, и лиризации прозы - с другой), оп-6
ределяют проблематику и особенности художественной структуры ранних произведений Магомед-Расула («Дикарка») Жанровое своеобразие и поэтика прозы писателя генетически связаны с беллетризованной публицистикой Э. Капиева и Р Гамзатова, их школы (жанровая форма очерка, социально-психологическая проблематика, сочетание художественного вымысла и документальности, продуцирующие стилевую доминанту), а также с прозой Ахмедхана Абу-Бакара, впервые поднявшей проблему города и села в дагестанской литературе. В то же время система образов, тематический и мотив-ный комплекс, типология повествовательных форм в текстах Магомед-Расула тяготеют в ряде случаев к открытиям «фольклорной» прозы («Отец пророка»).
2 Социально-психологическая и этическая проблематика прозы писателя реализуется в классических для соцреалистической парадигмы конфликтных столкновениях, общего и частного, чувства и долга. Однако уже в ранних текстах Магомед-Расула традиционные противопоставления модифицируются и осмысливаются в границах оппозиции «ложное - истинное».
3. В позднем творчестве писателя круг проблем существенно расширяется, что обусловлено его ориентацией на проблемное поле философ-ско-психологической прозы. Повышенный интерес к мировой философии и культуре, к истокам национального характера формирует цепочку взаимосвязанных проблемных соотношений: человек и природа, город и деревня, история и современность. Принцип хроникального сюжетострое-ния, осложненного включением элементов автобиографизма, в одной из последних повестей Магомед-Расула «Ясновидящий дурак» модифицируется за счет совмещения различных временных планов и использования приемов проспекции и ретроспекции.
4 Внутренняя речь в различных формах является одним из доминирующих приемов психологизма в прозе Магомед-Расула, служит средством самораскрытия героя и его авторской оценки. Этот традиционный для классической литературы способ психологического отображения внутреннего мира персонажа характеризуется в произведениях писателя следующими чертами: сочетание прямой и не собственно прямой речи, немотивированное переключение различных речевых планов (героя, рассказчика и автора-повествователя), совмещение несобственно-прямой речи и несобственно-авторского повествования, использование осложненных форм «чужой» речи, диалогизация внутреннего монолога, трансформация диалога с предполагаемым адресатом в обращение к самому себе, функционирование внесюжетных элементов (пейзажа, портрета, предания, притчи, легенды) как фактов внутренней речи, особая роль внефабульной речи в создании художественного единства текста.
Воссоздание природного мира в творчестве Магомед-Расула отличается натуралистической (порой фактографической) точностью воспроизведения топографии селения Кубачи, города Махачкалы представленной совмещением панорамного и фрагментарного планов изображения, национальным колоритом пейзажа, в описательных характеристиках которого намечается динамика изменений от очерковых зарисовок, выполняющих фоновую и композиционную функцию* к концептуальному и психологическому принципам художественного миромоделирования, в пределах которых формируется авторская идея о взаимодействии человека и природы как философской категории.
К приемам создания образа персонажей в романе «Отец пророка», повестях «Дикарка» и «Ясновидящий дурак» можно отнести портретную и речевую характеристики героя, художественную деталь, описание интерьера, прямую авторскую оценку, оценку персонажа другими действующими лицами, внутреннюю речь героя и др. Многослойность повествования, включающая различные стилистически окрашенные элементы, представленные такими лексико-семантическими подгруппами, как общеупотребительная, разговорно-просторечная, профессиональная и др, использование приемов экспрессивного синтаксиса, имитирующего живую разговорную речь, функционирование устойчивых лексико-семантических полей в описании истории селений Кубачи, Лачин, Кавказских гор, дагестанского аула вообще, эволюция их семантических ореолов становятся конститутивными признаками индивидуального стиля писателя Художественные функции языковых средств, восходящих к разным сферам употребления, определяются сближением авторского и «чужого» слова, речевым самораскрытием персонажа, выражением авторской оценки и, в целом, авторской позиции
Апробация диссертации. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в форме статей в научных сборниках Дагестанского государственного педагогического университета. По теме исследования опубликованы монография «Идейные и эстетические ориентиры прозы Магомед-Расула» и четыре статьи. Отдельные направления исследования были обсуждены на заседаниях кафедры литературы Дагестанского государственного педагогического университета и научно-практических конференциях преподавателей, молодых ученых и аспирантов этого вуза (2005-2008).
Структура диссертации обусловлена поставленными целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списков использованной литературы и исследуемого материала, насчитывающего 143 наименования. Объем работы 151 страница
Проза Магомед-Расула в контексте литературных открытий советской литературы 60-80 - х годов XX века
Вторая половина XX века в судьбах национальных литератур Северного Кавказа вообще и в литературе Дагестана, в частности, характеризуется заметным тяготением прозаиков к монументально-обстоятельному, эпическому изображению народной жизни. Главной причиной тяготения к эпическим жанрам явилось глубокое осознание того, что масштабное отражение и осмысление таких переломных и исторически значимых событий, как революция, смена власти и курс на социалистическое переустройство жизни, были возможны лишь в предельно емких художественных формах. Кроме того, эпический конфликт из области внешней жизни переместился в сферу духовной жизни, человеческой психики, моральных ценностей, при этом писатели не «выдумывают» конфликты, а стремятся постичь подлинные причины их происхождения и предугадать пути их разрешения.
Перемещение конфликтных зон в духовную жизнь, психологические составляющие личности литературного персонажа, наблюдаемые в лирической прозе, — отразилось и в большом эпосе — панорамном романе, хотя главной проблемой молодого романа по-прежнему остается недостаточная психологическая глубина предлагаемых типов и обстоятельств, отсутствие у многих писателей возможности «высказать правду о душе человека» (А. Толстой). В доказательство данного суждения можно привести немало примеров из национальной прозы, в которой встречаются произведения идейно-эстетической ценности.
Вторая половина XX столетия, по сравнению с прежними десятилетиями, была гораздо более благоприятной в социально-политическом и культурном отношениях: шла мирная жизнь, страна была охвачена созидательным трудом, однако это вовсе не означало, что реальность была лишена противоречий; конфликты оставались, нередко старьте конфликты приобретали новые формы, возникали новые типы конфликтов, часто далеко не простых и трудноразрешимых.
В 60-ые годы XX века главной задачей общественно-политической жизни страны была идея воспитания человека нового типа, наделенного высокими моральными качествами. Литература проявляла пристальный интерес к человеку, пытаясь в реальных людях разглядеть черты, которые будут присущи человеку нового типа, человеку будущего.
Серьезный нравственный конфликт на почве социальных и производственных противоречий обозначен и художественно осмыслен в повестях «Гроздья винограда» М. Бахшиева, «Лезгины» А. Агаева, «Даргинские девушки» и «Снежные люди» А. Абу-Бакара.
В дагестанской прозе второй половины XX века значительное место занимают конфликты в семейно-бытовой сфере. Проблемы, связанные с взаимоотношениями в «узком кругу», глубоко и психологически правдиво отображены в романах «Разрыв» и «Землетрясение» Ильяса Керимова, «Дикарка» и «Отец пророка» Магомед-Расула.
Очевидно, что многонациональная советская литература 60-80-х годов стала богаче и разнообразней. Она освободилась от догматизма, нормативности и узости в понимании возможностей метода социалистического реализма, от облегченных решений актуальных проблем, от неписанной теории бесконфликтности, получившей распространение в конце 40-50-х годов. В результате литература стала более аналитичной и концептуальной. Усилились ее гуманистический пафос, внимание к проблемам социальной справедливо сти, с одной стороны, и к внутреннему миру личности, с другой. Расширилось стилевое многообразие литературы, лирическое начало стало пронизывать эпические жанры.
Черты литературы нового, на этом этапе проявились в таких разных по масштабу и жанра произведениях, как очерки В. Овечкина «Районные будни», романы Л.Леонова «Русский лес», Г.Николаевой «Битва в пути», рассказ М.Шолохова «Судьба человека». Позже появляются романы и повести К.Симонова, Ч. Айтматова, Ю. Бондарева, Ф. Абрамова, В. Астафьева, В. Быкова, Н. Думбадзе, В. Распутина, Ч. Гусейнова и других. В их произведениях мир предстал в напряженном поиске правды, справедливости, нравственной опоры для дальнейшего движения вперед, нравственного обновления общества. В эти годы литература смело ставила острые социальные и социально-нравственные проблемы. Эти процессы были характерны и для дагестанской прозы. Общие для всей литературы страны проблемы преломлялись в ней через призму национально-особенного, обусловленного характером ее функционирования, историей формирования и развития.
На этом этапе появляется новый тип героя - это молодой человек, свободный в выражениях своих чувств и мыслей, не принимающий на веру готовые истины, постоянно находящийся в нравственном поиске, остро ощущающий современное состояние мира и распахнутый навстречу новому. Тот герой закономерно появился в прозаических произведениях лирического или лирико-романтического плана, в таких которые принято называть лирической прозой. Начавшись с Эффенди Капиева, который справедливо считается зачинателем лирической прозы Дагестана, эта проза достигла своего расцвета в 60-80 годы. И дело не только в лирически доверительной интонации, усвоенной дагестанской прозой, но и в новом ее качестве. В прозу потоком хлынули этнографические реалии и фольклорные контаминации.
Яркая этнографическая деталь, дополненная притчами придала произведениям дагестанской прозы этого периода необычность и новизну. Многочисленные вставные фольклорные жанры в основной стиль произведения вели к орнаментально сти повествования. Вновь ожили восточные традиции «рамочного» повествования, сказочности сюжета, которые наполнялись новым современным содержанием.
Как сказал Ч.Айтматов, в литературах СССР в 70-е годы «ожили и заработали» мифы, легенды, предания, казалось бы, навсегда отошедшие в небытие. [Литературная газета, 1978, 5]. И очевидно, что в результате взаимодействия фольклора и восточно-книжных традиций с традициями русской западно-европейской литературы дагестанская проза вышла на новый высокий художественный уровень.
Легко и свободно заговорили прозаики о волнующих их темах. Поражала кажущаяся легкость, узорчатость орнамента, глубина и образность мысли, основанной на народной мудрости, та свобода, с которой автор обращался с жизненным материалом. Успех «Даргинских девушек» и «Чегери», названной А. Кешоковым «чудесной легендой о наших днях», подтолкнула Абу-Бакара, а затем и других дагестанских писателей к созданию новых лирических, а позже и лирико-романтических произведений. Так возникли новые стилевые течения, обозначавшие более высокий этап в развитии дагестанской прозы.
Творческий метод писателя 27
Метод социалистического реализма, который превалировал в творчестве Магомед-Расула до конца 80-х годов XX века, по своей эстетической сущности утверждает активное отношение человека к окружающему его миру. В одних произведениях герой непосредственно преобразует обстоятельства и побеждает зло в самом произведении. Но эстетический смысл нового творче ского метода может раскрываться и в ином строении сюжета. Так именно происходит и в прозе Магомед-Расула. Всем своим эмоционально-художественным строением, психологической атмосферой и нравственным пафосом она убеждает читателя в необходимости активного отношения человека к окружающим условиям, в том, насколько нелегко быть активным в жизни и насколько важно в интересах истины быть в любом возрасте активным борцом со злом и несправедливостью.
В советской литературе 60-70-х годов обращает на себя внимание существенная тенденция, связанная с дальнейшим повышением и углублением идейно-нравственного воздействия некоторых аспектов социалистического реализма на отображение действительности. Писатели отходят от бесконфликтности, они усугубляют отношения героев, придавая их действиям трагичность, а иногда завершают произведение смертью положительного героя. Такова, к примеру, повесть Чингиза Айтматова «Белый пароход», в финале которой гибнет невинный ребенок. Сам Айтматов писал по этому поводу: «Показывая гибель мальчика в «Белом пароходе», я отнюдь не возвышаю зло над добром, а преследую цель жизнеутверждающую, - через неприятие зла в его самой непримиримой форме, через смерть героя. Не мне судить, насколько это удалось. Но в одном я убежден - победа не за Орозкулом, как это думаю критики, «торжество зла» тут мнимое, эфемерное. Да, мальчик погибает, но духовное, нравственное превосходство остается за ним. И на этом я стою как автор повести» [Л. Газета, 1970, 29 июня]. Приблизительно такая же тенденция наблюдается в произведениях Ю. Трифонова («Долгое прощание»), Р. Ибрагимбекова («На 9-й Хребтовой»), Г. Семенова («Дней череда») и др. Их авторы как бы вступают в спор со своим героем, и в этот внутренний спор органично втягивается сам читатель. Мысль о необходимости для человека занимать активную нравственную позицию в борьбе с социальным и нравственным злом доказывается в этих произведениях способом «от противного», а не путем непосредственного изображения героя, который занимает именно такую позицию, и в этом смысле его поведение является образцом для читателя.
В прямом изображении героя, безусловно, есть свои положительные стороны: оно позволяет показать его целеустремленным и внутренне единым, одержимым пафосом переустройства мира. Пафос этот не может не передаться читателю, не взволновать его своей эмоционально-эстетической привлекательностью. Однако в таком случае читатель все же находится в положении как бы сопереживателя действия, своего рода наблюдателя за всем происходящим в произведении, ибо позиция уже выбрана героем без внутреннего участия читателя и помимо него.
Способ изображения «от противного» требует значительной идейно-эстетической зрелости от читателя, но он же духовно делает его активным и непосредственным участником литературного действия. Читатель наглядно убеждается, переживая вместе с героем, к каким мучительным и губительным последствиям приводит отсутствие у человека активной нравственной позиции, и это неопосредственно стимулирует в самом читателе внутреннюю потребность в такой позиции. Автор произведения обязан в данном случае к особенно точной расстановке идейно-эстетических акцентов, к построению сюжета, ориентирующего мысли и чувства читателя в верном направлении, в безошибочном выборе кульминационного пункта, способного вызвать своего рода катарсис у читателя. Такой путь содействует более разностороннему проявлению эстетических возможностей творческого метода.
Приведенные тезисы лежат в основе творческого метода Магомед-Расула. Он не изображает героев своих произведений как догматические фигуры той или иной идеи. На протяжении всего повествования герои находятся в мучительном поиске той единственной истины, которая укажет им путь к настоящей, справедливой, честной жизни.
Магомед-Расул - писатель среднего жанра прозы, повесть - его излюбленный жанр. Даже его роман «Отец пророка» трудно отнести к жанру большой прозы, так как он больше похож на цикл небольших повестей, объединенных одним героем.
На наш взгляд, это обусловлено тем, что в повести нет широкого развития сюжета, при котором повествование сосредоточивается не на одном центральном событии, но на целом ряде событий, переживаемых одним или несколькими персонажами и охватывающих если не всю, то значительнейшую часть жизни героя, а часто и нескольких героев. «Повесть - наиболее свободный и наименее ответственный эпический жанр, а потому она и получила такое распространение в новое время » [Петровский: 1995, 596-603). «Повесть раскачивается между романом и рассказом, сдвигаясь в сторону то интенсивного, то экстенсивного построения» [Скобелев В.П.: 1982, 47].
Действительно, повесть - самый универсальный жанр, чтобы сосредоточить внимание на одном герое, на одном или нескольких эпизодах его жизни и в то же время рассказать о подробностях «фона» его жизни - ауле, городе стране. Рассказ или новелла для этого не годятся, а в романе образ героя как носителя главной авторской идеи «утонет» в сонме событий, связанных с другими героями.
Жанры повести и романа подвержены влиянию времени - чем динамичнее эпоха, тем они более подвергаются процессу новеллистичности - главы становятся больше похожими на сюжетно завершенные новеллы. Эффект новеллистичности, то есть неожиданности повествовательной коллизии и особенно неожиданности финала наиболее ярко проявляется в трех избранных нами для исследования произведениях Магомед-Расула.
Повесть «Дикарка» - жанровые особенности и психологизм изображения главных героев
Проза лучших писателей Дагестана нерасторжимо связана с жизнью Страны Гор - в историческом, культурологическом, этноментальном и современном срезах. Дагестанские авторы взяли за свой творческий девиз слова - «писать о времени и о себе». Иначе говоря, за основу своего творчество они взяли отражение диалектики взаимоотношений, взаимосвязей, взаимопроникновения «художника и эпохи, художника и событий, художника и социальных сдвигов в недрах общества» [Абуков: 1989, 179].
«Дагестанская многонациональная проза 1965-1985 годов отразила новый уровень художественного сознания народа, оказала воздействие на формирование социально-нравственной атмосферы в обществе. В лучших произведениях дагестанских писателей заметнее стали тенденции освоения новых художественных форм, обогащения поэтики», - отмечается в коллективной монографии «Дагестанская литература - закономерности развития» [Там же, 167].
Повести Абу-Бакара, книга литературно-философских размышлений «Мой Дагестан» Расула Гамзатова, повести и романы Фазу Алиевой и Маго-мед-Расула - яркое свидетельство тому, что дагестанская проза вступила в новый этап своего развития. «В их творчестве определился ряд стилевых течений - реалистическое, лирическое и лирико-романтическое, в пределах которых наблюдаются и свои ответвления, переходные формы... Ее жанрово-тематический диапазон представлен в очерках, рассказах, повестях, романах, посвященных исторической и историко-революционной проблематике, со циалистическим преобразованиям в горах, современным вопросам морали и нравственных исканий», - такова характеристика эпохи, в которой начинал свой творческий путь Магомед-Расул. [Ахмедов: 1999: 179].
Творчество Магомед-Расула затрагивает всю указанную проблематику, однако ближе всего ему вопросы морали и нравственности на всех уровнях философского проявления - писателю интересна психологическая сторона восприятия событий обычным человеком. Ему также интересны особенности женского восприятия действительности. Вероятно, поэтому в его произведениях героине уделяется почти всегда главное место. Он не был первым в этой области. Поэма Расула Гамзатова «Горянка», повесть Абу-Бакара «Даргинские девушки» поднимали ту же проблему, которой посвящена повесть «Дикарка». Однако Магомед-Расул пошел дальше в раскрытии этой женской «непокорности».
«Гамзатовская Асият из поэмы «Горянка» породила популярный стереотип аульской девушки, порывающей с патриархальными ритуалами во имя новой жизни. Но часто изображение разрыва с аулом оказывалось художественно неубедительным. Сложилась схема чисто внешнего «раскрепощения», если можно считать таковым, скажем, поступление в вуз в Махачкале... И вот заметные сдвиги в психологическом освещении этой темы. Впервые я ощутил это еще в повести «Хартум и Мадина», вышедшей более 20 лет назад. В последующих его произведениях произошло то, что я определил бы как «второе открытие» горянки. (Если первым считать гамзатовский образ Асият). Сейчас уже можно определенно можно сказать, что Магомед-Расул «взорвал» схему, пристально вглядываясь в сильные и цельные натуры, полемически заостряя самостоятельность внутреннего мира горянки», - писал в свое время видный российский критик и литературовед Казбек Султанов, давая высокую оценку образу Гульжанат, героини повести Магомед-Расула «Дикарка» [Султанов: 1985:120].
Да, именно «взрыв» традиционной схемы, психологизм изображения выбора героини, порой болезненного для нее, сделали повесть Магомед-Расула «Дикарка» произведением высокой художественности и непреходящей ценности.
«Дикарка» вся написана как-то экономно, точно и энергично наведенными на холст мазками. Манера повествования обусловлена внутренней динамикой замысла, быстротой движения сюжета. Повесть «Дикарка» - веское слово о нравственной ценности нашей молодежи, о ее духовном богатстве», -отмечал К.Абуков.
Мария Прилежаева после выхода повести отзывалась о ней так: «Написанная пером простым и безыскусным, повесть не так проста, как может показаться с первого взгляда. Писатель изображает сложную, отнюдь не идиллическую жизнь: тонкий художник внимательно и правдиво анализирует и рисует характеры... А как хороши сцены аула, как прелестно письмо матери Гульжанат, с наивной старательностью перечисляющей подарки, какие надобно дочке прислать и скорее всем домашним: отцу с матерью и семерым сестренкам и братьям. Юмор Магомед-Расула не броский, но тонкий. Читая эту повесть, улыбаешься, сочувствуешь, думаешь, веришь автору, любишь». [Прилежаева: 2006, 4].
«Я прочитал Вашу «Дикарку. Поздравляю Вас с успехом. Гульжанат -чудесный образ», - писал Магомед-Расулу Чингиз Айтматов [Айтматов, 1986,3].
Автор вложил в поветь то, что волновало его на протяжении многих десятилетий, то что наметилось в «Хартуме и Мадине» - это роль и место женщины в дагестанском, национальном обществе, отличающемся особым мировосприятием, самобытным менталитетом.
«Ясновидящий дурак» -мир авторам героя
Анализ повести «Ясновидящий дурак» вынесен в отдельную главу по следующим причинам: первое - это произведение создано писателем уже в постсоветскую эпоху и открывает новый творческий этап писателя; второе -жанровые особенности повести
Рассматривая литературу как особый вид искусства, можно определенно сказать, что она тяготеет более всего к художественному отражению истории развития общества. Литературное произведение отражает свою эпоху в переживаниях своих представителей, показывает не просто историческое явление, а эмоциональный настрой творческой личности по отношению к этому явлению. Какие бы политические, исторические потрясения не происходили в обществе, они всегда находят место в литературе, отражая судьбы и чаяния своего поколения. Такова и повесть Магомед-Расула «Ясновидящий дурак».
Свободная форма изложения, как особенность поэтики, избранная писателем, вполне отвечает духу его повести. Во многом это определяется жанровой структурой произведения, благодаря которой можно говорить о художественной природе произведения. Как уже было сказано выше, первый вопрос, который возникает при исследовании поэтики, это вопрос о жанре. Выяснение жанра произведения является одним из главных моментов в исследовании его поэтической системы, потому что отнесение произведения к какому-либо жанру уже и предполагает отчасти ответ на вопрос о его художе ственной природе. Указывая наиболее общие структурные элементы художественной формы, жанр служит отправным пунктом и некоторой нормой при анализе индивидуальных авторских приемов и потому определение жанра произведения в исследовании поэтики так же важно, как важно в других науках соотнесение этого явления с разрядом ему подобных.
«Ясновидящий дурак», жанрово обозначен автором весьма необычно. Он определяет его как антиповесть. Если учитывать, что анализ жанра связан с исследованием познавательного качества произведения, то естественной будет и попытка выяснить, в какой художественной конструкции и по каким законам складывается в нем идейное содержание. Поэтому, прежде, чем говорить об идейных и сюжетных особенностях «... дурака», стоит остановиться на его композиционной структуре.
Антиповесть «Ясновидящий дурак» - это цикл новелл, объединенных образом автора, каждая из которых имеет свою сюжетно-повествовательную и композиционную завершенность. Это настоящая россыпь микросюжетов, каждый из которых мог бы послужить темой для отдельной повести. Но есть некая внутренняя связь между всеми двадцатью четырьмя новеллами. Эта связь - в отношении автора к описываемым им событиям, заметим, не придуманным и не надуманным, а пережитым в разные времена его жизни. Да и событиями их не назовешь - это скорее эпизоды из жизни человека, творчески относящегося к своему бытию, к традициям своего народа, к общественным проблемам страны, на его глазах изменившейся, и в свете своих изменений, ломающей стереотипы мышления своих граждан, недавно объединенных общностью «советский народ». Иначе говоря, это просто «этюды с натуры». Именно так когда-то определил свою книгу новелл «Поэт» великий предшественник Магомед-Расула Эффенди Капиев.
Жанр, выбранный Калиевым, не предполагал эстетической завершен ности, полноты изображения. Как «этюд», «отрывок» он допускает «широкие мазки» в создании социально-психологического портрета, ассоциативность, специфически содержательную художественную фрагментарность, не обязывает обстоятельно обрисовывать атмосферу характера, не предполагает усложненности фабулы и изображения событий в их непрерывности. Как жанр синтетический, капиевский «этюд с натуры» (новелла) при этом тяготеет все же к изображению целого, но без глубокого анализа, хотя и при подробной детализации. Но, между тем, в новеллах Капиева в его «этюдах с натуры» -жанре, говоря словами М. Бахтина, очень «пластичном» - отразились важные закономерности развития эстетической системы писателя и литературного процесса того времени в целом. Как и Эффенди Капиев, Магомед-Расул в своей антиповести отражает важные закономерности жизни и литературного процесса нашего времени, но в отличие от него, современный писатель все же находит жанровое определение своему произведению, называя его антиповестью, делая таким образом смелый шаг от социалистического реализма в сторону постмодернизма (точнее звучало бы: постсоветского модернизма, но к сожалению, в отечественном литературоведении такого термина пока нет).
В литературе с 20-х годов нашего века появился новый жанр антиутопии, открытый Евгением Замятиным его романом «Мы». Позже в этом жанре были написаны романы Д. Орруэла «1984» и «Ферма животных» и роман О. Хаксли «Прекрасный новый мир». Исследователи отмечают, что антиутопия - это жанр литературы, который рассказывает о будущем - отнюдь не идеальном и не светлом. Упомянутые произведения предсказывали такое устройство общества, при котором человеческая личность будет обесценена, подавлена властью машин или политической диктатурой
