Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Динамические формы психологического анализа в раннем творчестве В.Распутина (1959-1969) 18
Глава II. Аналитический принцип изображения харак теров в повестях "Последний срок"(1970) и "Живи и помни 1974) 71
Глава III. Своеобразие психологизма в прозе В,Распу тина 1976 - 1985 годов 133
Заключение 180
Список попользованной литературы 191
- Динамические формы психологического анализа в раннем творчестве В.Распутина (1959-1969)
- Аналитический принцип изображения харак теров в повестях "Последний срок"(1970) и "Живи и помни 1974)
- Своеобразие психологизма в прозе В,Распу тина 1976 - 1985 годов
Введение к работе
Со времени публикации первого рассказа лауреата Государственной премии СССР В.Распутина прошло ровно четверть века. Приближается и другая круглая дата - 50-летие со дня рождения писателя. Несмотря на то, что интерес к его произведениям остается неизменно высоким в течение более пятнадцати лет - со времени выхода в свет повести "Последний срок"(1970>, такой своеобразный "двойной" юбилей должен дать дополнительный импульс для оценки наиболее важных итогов творческого пути писателя.
Произведениям В.Распутина посвящены сотни рецензий и критических статей, десятки специальных литературоведческих исследований. Монографически творчество писателя рассматривается в диссертациях Абдулсамада Абдулкарнма, А.А.Дырдина, В.К.Сигова, О.Н.Шахеровой; в "обойме" с другими прозаиками -в диссертациях А.Е.Ануфриева, А.А.ГазизовоЙ, Ю.А.Дворяшина, А.Ф.Лапченко, И.И.Плехановой, Т.А.Чекушвой, Б.М.1&албвича (см. список использованной литературы, 303-313). В последнее время появилось немало работ, посвященных изучению художественного мастерства писателя, особенностей его поэтики. Вместе с тем, несмотря на обилие научной литературы о В.Распутине, многие аспекты его творчества все еще не получили достаточно глубокого освещения и объективной оценки. Одной из важнейших проблем, почти не затронутых исследователями, остается проблема традиций и новаторства в изображении внутреннего мира героев; нет работ, охватывающих всю систему средств психологического анализа, прослеживающих эволюцию этих средств, начиная от раннего творчества и заканчивая произведениями
4 80-х годов.
6 диссертации А.Ануфриева, первым обратившегося к исследованию своеобразия психологического анализа в произведениях В.Распутиаа, рассматриваются лишь две повести - "Живи и помни" и "Прощание с Матерой". В диссертации В.Сигова, тоже затронувшего данную проблему, детально исследуется лишь внутренний монолог в тех же двух повестях. Следует отметить, что обе диссертации, в целом очень интересные, содержат и немало спорного в определении специфики психологизма произведений В.Распутина. Много ошибочных положений накопилось и в других работах. Необоснованными, на наш взгляд, являются попытки отождествления психологической манеры В.Распутина с толстовской "диалектикой души", с психологизмом романов Достоевского. Противоречивые, взаимоисключающие оценки высказываются применительно к каждой из повестей писателя.
Вошло в традицию вслед за появлением очередного произведения В,Распутина навешивать на автора новый "ярлык", якобы дашций исчерпывающее представление о своеобразии стиля писателя. Так, после выхода в свет повести "Деньги для Марии" о Распутине говорили как о "бытописателе" и основное направление его таланта видели "в стремлении осмыслить и показать жизнь нашего современника в точном воспроизведении мелочей повседневного быта" . Повести "Последний срок" и "Живи и помни" дали основание считать их автора "писателем-психологом" , Тот же Ю,Селезнев, называвший ранее В.Распутина "бытописателем", после публикации "Прощания с Матерой" стал утверждать,
Селезнев Ю. Угол зрения,- Молодая гвардия?1973,№ 10,с.299.
Овчаренко А.И. От Горького до Шукшина.- М,: Сов,Россия, 1984, с,306.
что автор повести "по природе своего таланта, по его устремленности - писатель философского склада. Стоило же появиться рассказам I98L-I982 годов, как критики "окрестили1* Распу-тина "романтиком" и даже "трагическим романтиком" ; но вот опубликована повесть "Пожар", и писателя теперь называют "публицистом"4. Из работы в работу кочуют выводы и оценки, страдающие субъективизмом, социальной упрощенностью. Так, например, до сих пор автора упрекают за противопоставление деревни городу, за негативное отношение к техническому прогрессу.
С другой стороны, в последнее время нередки и попытки истолковать повести В.Распутина как "гипотетические модели нравственного переустройства мира", "онтологические модели жизни человека в человечестве", "косшвоззренческие модели" и т.п. Занявшись поиском "метафизических проблем бытия", "вселенских идей", "глобальных проблем", некоторые критики "воспарили" в своих рассуждениях так высоко, забрались в такие дебри голых абстракций, что уже не в состоянии увидеть в произведениях В.Распутина их подлинное конкретно-историческое содержание. Игнорируя то обстоятельство, что автор "Прощания с Матерой" изображает полнокровные характеры, яркие и неповторимые в своей человеческой сущности, сформированные в опре-
I* Селезнев Ю. Земля или территория?- Вопросы лит,,1977, tP 2, с. 55.
Тендитник Н. Новые рассказы В.Распутина, - Сибирь, Иркутск, 1983, Р 1, с. ИЗ.
Брябина Н. Поэтика рассказов Б.Распутина начала 80-х родов,- В кн.: Поэтика реализма и соц.реализма. Фрунзе,
Соколов В. Начинается с публицистики? (Приметы обновления сегодняшней прозы).- Лит.газета, 1966, 15 января, с.З.
5« Белая Г.А, Философско-зтическая проблематика современной прозы. - В кн.: Гуманистический пафос советской литературы. М.: Наука, 1982, с. 37-58.
деленных социально-исторических условиях» эти критики приходят к неверному выводу, что проза В.Распутина "не совпадает с ракурсом социально-психологической прозы... ибо ее интерес к человеку иной - он заведомо онтологичен . Попытки выхолостить реальное содержание из его произведений, перевести разговор о них исключительно в сферу "метафизических проблем бытия" не могут не настораживать, ведь в данном случае речь идет о отрешении философской проблематикой полностью заслонить проблематику социальную.
Между тем, сам В.Распутин решительно выступает против попыток лишить его творчество конкретности и социальной определенности: "Писатель в наше время не шжет быть внесоциален,-заявляет он,- это значило бы жить в совершенно замкнутом пространстве и не видеть того, что происходит вокруг. Гражданственность, идейная убежденность и есть в конечном счете то,
о что направляет наше перо . Размышляя в статье "Необходимость
правды'41984) о задачах, стоящих перед современным писателем, В.Распутин высказал свое глубокое убеждение в том, что "не следует искать новые, более высокие точки наблюдения, откуда был бы виден весь мир, а лучше по-прежнему двигаться вслед за человеком - за человеком не как гражданином вселенной, а как жителем твоей родной земли, представителем твоего наро-да". В этих словах и содержится исчерпывающий ответ писателя на попытки истолковать его повести как абстрактные "космо-воззренческие модели", приписать им исключительно "космичее-
Гуманистический пафос советской литературы. М.: Наука,
Распутин В, (К международной встрече писателей в Софии).-Иностранная лит., 1977, Р 6, с.239.
Распутин В, Необходимость правды.- Лит.учеба,1984, W 3,
кий"смысл.
В последнее десятилетие появилось немало исследований о психологическом анализеСсм. список использованной литературы), однако устоявшегося определения этого термина до сих пор нет. О.Осмоловский, например, термином "психологический анализ" обозначает лишь "художественно-логическое расчленение и объяснение психологии", то есть "прямоеи(аналитическое) воспроизведение внутренних процессов . Для характеристики "опосредованных" (косвенных) форм исследования человеческой души ученый предлагает использовать термин "психологическое изображение". Что же касается теоретического представления о специфике человеческой психологии, методах ее познания и изображения, то, по мнению О.Осмоловского, в этом случае следует говорить о "психологизме". Выступая на словах за терминологическую упорядоченность, последователь на деле усложняет и без того запутанную проблему, ведь прямое и косвенное воспроизведение психологии героев в любом произведении, как правило, тесно взаимосвязано: аналитический метод изображения внутреннего мира, например, осуществляется и с помощью косвенных средств. Требуя использовать термин "психологизм" для обозначения "теоретического представления о человеческой психологии, методах ее познания и изображения", сам исследователь часто пользуется им как синонимом термина "психологический анализ". Да и изучение "теоретического представления о человеческой психологии, методах ее познания..." является, на наш взгляд, все же предметом и задачей психологии, а не "психологизма". Принятие точки зрения О.Осмоловского равнозначно приэна-
I. Осмоловский О.Н. Достоевский и русский психологический роман,- Кишинев: Штиинца, I9SI, с. 160.
8 нию того, что психологический анализ существует лишь в тех произведениях! в которых преобладает непосредственное воспроизведение внутренних процессов. Мнение О.Осмоловского разделяет А.Есин, утверждающий, что о психологизме в узком смысле этого слова можно говорить "только тогда, когда в литературе появляется форма прямого изображения процессов внутренней жизни" . Но ведь в таком случае выходит, что психологизм отсутствует в прозе Душкина, Гоголя, Чехова, Шолохова! Не способной к психологическому анализу окажется и драма, внутренний мир героев в которой предстает в косвенной форме. С этим согласиться нельзя.
Часто исследователи пытаются разграничить употребление терминов "психологизм" и "психологический анализ" на том основании, что первое понятие якобы шире второго. А.Ануфриев "психологизм" считает родовым признаком художественной литературы, а "психологический анализ" - эстетическим принципом, "сознательной установкой писателя на изображение специфичес-них внутренних, психологических качеств человека" . Различает эти два понятия и А.Гришин, также считающий, что "психологизм" - это "широкое родовое понятие, свойство, способность и необходимость так шга иначе изображать психологию литературного характера", а "психологический анализ" - "изображение различных граней и стадий чувств, мыслей, целых психических процессов, т.е. это аналитическое изображение внутренней фор-
Есин А. Б. Художественный психологизм как теоретическая пра блема,- Вестн.Моск.ун-та. Сер.Э.Филология, 1982,№ 1, с.20.
Ануфриев А.Е. Своеобразие психологического анализа в прозе 70-х годов(Творчество ВДстафьева и В.Распутина).- Дис. ...канд.филол.наук. М., 1983, с.20.
9 мы психологической жизни литературного героя .
Но разграничение терминов "психологизм" и "психологический анализ" на практике мало что дало - ожидаемой терминологической упорядоченности достигнуто не было. Сами авторы, призывавшие к такому разграничению, в практической части своих исследований употребляют эти термины как синонимы.
Нам представляется неоправданным различение этих двух понятий. В данной работе термины "психологизм" и "психологический анализ" употребляются в одном смысле: для обозначения принципов и средств художественного воспроизведения внутреннего мира литературных героев.
Нет единого мнения и по вопросу использования терминов "форми" и "средства" психологического анализа. Некоторые исследователи считают их словами-синонимами; другие, напротив, предлагают разграничивать эти понятия. Т»Карлова, например, выделяет следующее "формы": "диалектику души", "связь чувств с действиями", "самораскрытие характера", которые, по ее мнению, не следует путать с соответствующими каждой "форме" "средствами" психологического изображения. "Форма" "диалектика души" реализуется в таких средствах, как монолог, сновидение, портрет, пейзаж; "самораскрытие характера" - в монологах-исповедях, в письмах и дневниках и т.д. Смешивать эти понятия, разумеется, не следует, но ведь перечисленные Т.Карловой "формы" психологического анализа обычно называют "принципами изображения внутреннего мира человека"(М.Б.Храпченко),
1. Гришин А.. С. Традиции и новаторство в решении проблемы пси
хологизма советской прозой второй половины 20-х годов,-
Автореф.дис. ...канд.филол.наук. М«, 1977, с. 5.
2, Карпова Т.С. Вопросы психологического анализа в наследии
Л.Н.Толстого.- Казань: Изд-во Казанского ун-та,1959.- 68 с.
10 и это определение, на наш взгляд, точнее отражает суть понятия. Что не касается термина Оформи11, то им удобнее пользоваться как синонимом термина "средства'' психологического анализа, или обозначать разновидности того или иного средства: внутренний данолог, например, может употребляться в йорме несобственно-прямой речи, "потока сознания", диалогизировангак размышлений и т.д.
При всем разнообразии средств психологического анализа их можно разделить на две группы: изображающие характер "изнутри" и "извне". К первой относятся такие средства» которые воссоздают непосредственное течение внутренней жизни человека: внутренние монологи и диалоги, воспоминания, несобственно-прямая речь, а также сновидения и другие проявления подсознания. Вторая включает в себя приемы передачи психической деятельности через поступки и действия человека, его портрет, мимику, жесты и т.д. К "косвенному" типу психологического изображения можно также отнести авторское психологическое повествование, авторский комментарий.
Большинство исследователей выделяют два типа психологического изображения ("прямой" и "косвенный"), А..Еоин предлагает вычленять третий - "суммарно-обозначающий" способ изображения психических процессов "с помощью их прямого называния, словесного обозначения". Необходимость в "суммарно-обозначающем" типе психологического изображения якобы диктуется существованием различий между "обозначением чувств и мыслей и их непосредственным изображением". Но термин А.Есина нельзя признать удачным. Шлее приемлемой, на наш взгляд, являет-
I. Есин Д.Б. Художественный психологизм как теоретическая проблема,- Вестн.МГУ.Сер.9.Филология,1982, IP I, c.I9.
оя формулировка О.Осмоловского, говорящего о "понятийном обозначении психических явлений". Но в любом случае не существует необходимости выделять третий тип психологического изображения - понятийное обозначение является опосредованным (косвенным) средством анализа.
Арсенал средств и приемов психологического анализа, используемых писателями-реалистами, широк и многообразен, В случае, если жизненная ситуация, описываемая в произведении, не дает выхода духовным потенциям персонажа, особое значение приобретает использование внутренней речи. Внутренняя речь -это словесное воспроизведение потока свойственных каждому индивиду противоречивых побуждений, проходящих через призму усвоенных человеком нравственных, мировоззренческих норм и оценок. Именно это отличает внутреннюю речь от используемого в модернистской литературе "потока сознания" - изображения произвольного течения мыслей и чувств, не включенных в систему социальных и нравственных координат. Психологический анализ в реалистической литературе отличается от романтического изображения человека и от модернистского "потока сознания" своим социальным характером. Марксизм-ленинизм исходит из того, что даже самые сложные психические процессы являются отражением реальных связей человека с объективным миром. Внутренний мир неразрывно связан с внешним: духовные факторы оказывают влияние на поведение человека, и, наоборот, непосредственный жизненный опыт трансформируется в психике. Таким образом, изображая человека "изнутри", писатель тем самым опосредованно воссоздает и мир социальный, сформировавший данный характер.
I. Осмоловский О.Н. "Диалектика души" как метод психологического анализа.- В кн.: Проблемы психологизма в художественной литературе. Томск: Изд-во Томского ун-та,19Ш, с.127.
Внутренняя речь - это речь "для себя", используемая не для словесного общения, а для сугубо индивидуального осмысления окружающей действительности и собственного "я". Внутренняя речь, не рассчитанная на постороннее понимание, предельно обнажает самые сокровенные мысли и чувства персонажа. Для внутренней речи характерна недоговоренность, отрывочность, неправильность, сокращенность. Необходимо отличать от самой внутренней речи "внутренний монолог" - средство психологического анализа, воспроизводящее эту внутреннюю речь.
Термином "внутренний монолог" следует, на наш взгляд, обозначать все виды художественного воспроизведения внутренней речи персонажей: непосредственно передаваемый "поток сознания", воспоминания, переживания в форме несобственно-прямой речи, диалогизированные монологи и т.д. Внутренний монолог дает возможность показать различные психологические процессы: неупорядоченные мысли, логически стройные рассуждения, размышления в виде противоборства двух "голосов" в сознании человека, течение воспоминаний.
В современной прозе одно из ведущих мест в психологическом исследовании личности занимает внутренний монолог в форда несобственно-прямой речи. Для несобственно-прямой речи характерно слияние "голосов" автора и героя, насыщение авторского повествования специфическими "приметами" речи того или иного персонажа. С помощью несобственно-прямой речи авторское описание наполняется мироощущением героев, неповторимыми особенностями их мышления. Меняется сам строй авторской речи, ее интонации, синтаксис, лексика. Несобственно-прямая речь не воспроизводит непосредственное, последовательное течение внутренней речи, а изображает ее обобщенный результат -
ІЗ синтез авторского комментария и собственно внутренней речи персонажа. Она представляет из себя как бы авторское изложение внутреннего монолога героя*
К числу ведущих средств психологического изображения относятся различные формы авторского интроспективного анализа. Если внутренний монолог передает последовательное течение психологических процессов, воссоздает ситуативное состояние героя, то авторский комментарий дает возможность увидеть духовный мир в обобщенно-систематизированном, понятийном виде.
Важным средством анализа внутреннего мира героев является литературное сновидение. Оно позволяет показать сложнейшие психические процессы на стыке сознания и подсознания: "слияние и превращение образов, трансформацию внешних впечатлений, ассоциативную текучесть мыслительных и эмоциональных
т процессов"*.
Обращаются писатели и к другим средствам и приемам психологического анализа, одно перечисление которых заняло бы слишком много места. Необходимо учитывать и то, что в каждом конкретном случае одно и то же средство анализа может выполнять самые различные функции.
Значительное внимание в диссертации уделяется проблеме традиций и новаторства в изображении В.Распутиным внутреннего мира персонажей. Справедливо утверждение Л.Ф.Ершова: "Может существовать субъективное принятие или отрицание традиций, но нет такого художника, который не опирался бы на предшествующий опыт. Ибо существует объективная невозможность го-
I. Страхов И.В, Психологический анализ в литературном творчестве. Часть I. - Саратов, 1973, с. 52.
«I
рвать с традициями" .
Произведения современного автора рассматриваются в соотнесенности с творчеством Л.Толстого, Ф.Достоевского, И.Вуяи-на, А.Платонова, М.Шолохова, Л.Леонова, - то есть тех писателей, которых В.Распутин относит к числу своих литературных учителей. Правомерность сопоставления прозы В.Распутина с наследием крупнейших русских и советских писателей определяется важностью задачи по выявлению закономерностей развития литературы социалистического общества» ее связей с идейно-эстетическим опытом прошлого. При сравнении творчества В.Распутина с творчеством русских и советских классиков следует учитывать два аспекта - преемственность идейно-тематическую и в принципах поэтики. В данной работе речь пойдет не о традициях вообще» а о более узком аспекте - усвоении современным писателем художественного опыта своих великих предшественников в области психологического исследования личности. А это предполагает обращение прежде всего к ведущим принципам и мэто-дам изображения характера, к наиболее важным средствам и приемам психологического анализа.
Разумеется, вопрос о традициях нельзя сводить к прямой зависимости одного писателя от другого. В.Распутин является преемником и последователем русских и советских классиков не в формальном отношении, а по существу и по духу. Сам писатель, не скрывающий своей ориентации на опыт отечественной классики, считает, что "традиция только тогда и может существовать благотворной традицией, если из нее есть выходы и исключения" . И все же, для понимания глубокой и органичной
Ершов Л.Ф. Русский советский романСНациональные традиции и новаторство). - Л.: Наука, 1967, с. 5.
Распутин В. Слово о романе.- Москва, I98L, № 10, с. 3.
15 преемственности в развитии русской литературы, немаловажное значение имеет установление не только идейной близости художников, но и сходства средств изображения характеров. Современные писатели применяют, развивают и наполняют новым содержанием средства психологического анализа, разработанные в творчестве великих русских реалистов XIX века, в произведениях крупнейших советских писателей. И не считаться с этим нельзя.
Во многом творческая мощь В.Распутина исходит от освоения им традиций устного народного творчества и классического наследия русской и советской словесности. К сожалению, исследователи сравнительно редко обращаются к изучению этой немаловажной проблемы. Высказывания о роли традиций в творчестве В.Распутина носят, как правило, разрозненный, эпизодический характер. Сделанных наблюдений явно не хватает для того, чтобы составить целостное представление о преломлении классических традиций в произведениях современного писателя. Следует все же признать, что шаги в этом направлении делаются, о чем свидетельствует появление статей А.Газизовой, Ю.Дворяшина, Н.Драгомирецкой, А.Дырдина, М.ЕрмаковоЙ, Н.3удидай, Т.Криво-щаповой (см. список использованной литературы). Разумеется, не со всеми выводами, сделанными в этих работах, можно безусловно согласиться. На наш взгляд, необоснованными являются попытки отдельных исследователей ограничить роль традиций в творчестве В.Распутина влиянием одного Ф.Достоевского. "Повинен" в этом и сам автор "Прощания с Матерой", неоднократно заявлявший, что "Достоевский стоит не в ряду самых великих имен мировой литературы, впереди или позади кого-то, а над
ними, выше их . Нам же представляется, что В.Распутин тяготеет не к одной какой-либо традиции, а к нескольким художественно-стилевым манерам, которые в его творчестве своеобразно трансформируются. В этой связи особое внимание будет уделено сопоставлению поэтики распутинского психологизма с принципами и формами психологического анализа в произведениях Л.Толстого и Ф.Достоевского, открытия которых в постижении человеческой души "были равновеликими, но осуществлялись ими в хо-де исследования разных сторон внутреннего мира человека" . Конечно, влияние на В.Распутина Л.Толстого и Ф.Достоевского, М.Шолохова и Л.Леонова, других писателей не следует преувеличивать, ведь к некоторым сходным художественным результатам современный прозаик пришел самостоятельно. Опора на традиции сочетается у В.Распутина с верностью собственной художественной проблематике, своим творческим принципам.
Итак, задачей нашего исследования является, с одной стороны, изучение своеобразия распутинского психологизма, эволюции всей системы средств и приемов психологической характеристики, принципов и методов анализа внутреннего мира литературных героев; с другой - установление зависимости психологизма от специфики жанра, проблематики, типа характеров, задач, поставленных автором, от роли и места героя в структуре произведения, от таланта писателя и т.д. Немаловажное значение придается проблеме традиций и новаторства.
Новизна работы заключается в том, что в ней впервые все
Распутин В. О Достоевском,- В кн.: Собеседник. Литератур-но-критич. ежегодник. М. і Современник,19ж,вып.З, 0,267.
Крылов В.П. О функции психологического анализа в философской прозе Леонида Леонова.- В кн.: Проблемы психологического анализа в литературе. Л., 1983, с. 87,
17 творчество В.Распутина рассматривается под углом зрения проблем психологизма, традиций и новаторства. Более детально, чем в других исследованиях, анализируются рассказы и очерки, относящиеся к раннему периоду творчества, рассказы начала 80-х годов, а также написанная в соавторстве с В.Цугаевым повесть "Нечаянные хлопоты". Впервые в контексте всего творческого пути писателя рассматривается повесть "Пожар".
В связи с тем, что отдельные аспекты интересущих нас проблем освещены уже достаточно полно, главное внимание в диссертации уделяется малоизученным, а также наиболее спорным вопросам,
В творчестве В.Распутина мы выделяем три периода: первый - 1959-1969 гг., второй - 1970-1974 гг., длящийся третий -1976-80-е годы, В соответствии с этим диссертация состоит из трех глав.
Динамические формы психологического анализа в раннем творчестве В.Распутина (1959-1969)
В раннем творчестве Б.Распутина следует, на наш взгляд, выделять два относительно самостоятельных периода, условной вехой между ними считая 1965 год. Именно тогда состоялся Читинский семинар молодых писателей Сибири и Дальнего Востока, участие в котором и определило дальнейшую судьбу двадцативосьмилетнего журналиста. Через пять лет, будучи уже автором известных повестей и рассказов "Деньги для Марии", "Последний срок", "Василий и Василиса", "Рудольфвд", В.Распутин так определил значение этого события: "Понемножку писали, понемножку печатались, но все как-то вполсилы, вполнакала, толком не зная, как относиться к своим занятиям,- то ли как к хобби, чтобы убить время, то ли как к недоступному для нас делу, возле которого нам дано только отираться... Спасибо Чите, она разъяснила, показала каждому из нас, чего он стоит, на что способен" . Во многом благодаря Читинскому семинару В.Распутин принимает окончательное решение заняться художественным творчеством профессионально - с предельной самоотдачей и требовательностью к себе.
Первые же его публикации относятся к 1958 году, когда В.Распутин стал сотрудничать в иркутской газете "Советская молодежь". После окончания в 1959 году историко-филологического факультета Иркутского университета он работал на областном телевидении, а позже - корреспондентом газет "Красноярский комсомолец" и "Красноярский рабочий".
В книгу "Костровые новых городов"(1966), вышедшую Б Красноярске тиражом 5000 экз., Б.Распутин включил восемь переработанных очерков, публиковавшихся ранее на страницах иркутских и красноярских газет. Три очерка посвящены изыскателям и строителям трассы Абакан-Тайшет, два других повествуют о возведении Братской ГЭС, остальные - о геологах и строителях заполярного Талнаха.
Очерки "А потом пройдет поезд", "Возвращение", "Мое открытие Талнаха" мало чем напоминают обычные газетные репортажи о передовиках производства, о трудовых делах прославленных коллективов. В них решается задача воссоздания обобщенного портрета молодого современника, его нравственного облика, В книге Якимовой Л.П. и Хдалевича Б.М. "Сибирский очерк. 20-70-е годы" говорится, что "жанрово-стилевые особенности этих очерков сближают их с рассказом, лирико-публицистической зарисовкой" . Для этих произведений характерна яркая образность, они насыщены пейзажными зарисовками и авторскими размышлениями на морально-этические темы. В.Распутин позднее признавался: "Я не был хорошим газетчиком: писал с красивостями, витиевато. И все-таки, здесь лучше переборщить, чем начинать с сухости" ,
В некоторых других очерках ("Продолжение саянской легенды", "Подари себе город на память"), напротив, заметно преобладание документального, фактографического материала. Значительную роль в них выполняют включенные в ткань повествовакия дневниковые записи, газетные сообщения, письма, интервью.
Художественное своеобразие очерков во многом зависит от характера фактического материала, легшего в основу первой книги В.Распутина. Освоение труднодоступных районов, романтический пафос комсомольских строек, герои-первопроходцы - обращение к этим темам и образам обусловило возвышенно-эмоциональную тональность повествования, активность авторского начала, подчеркнутую экспрессивность описаний. Характернейшей особенностью очерков, репортажей, путевых заметок этого периода явилось сочетание в них лирического и публицистического начал, фактографической точности описаний и субъективности авторских оценок.
В очерке "Продолжение саянской легенды", открывающем сборник "Костровые новых городов , в полной мере проявились эти и другие черты, присущие всему "журналистскому" периоду творчества В.Распутина. Произведение посвящено подвигу первых изыскателей трассы Абакан-Тайшет, трагически погибших в Саянах зимой 1942 года, а также героическим делам тех, кто строит эту дорогу в начале шестидесятых. Заявленная уже в названии этого очерка идея преемственности двух поколений становится сквозной для всей книги. Автор находит немало общего в героизме ратном и трудовом, в характерах и судьбах людей военного времени и времени грандиозных послевоенных новостроек. В очерке "Возвращение" есть и прямое сравнение строительной площадки с полем боя: "И тоже гремели взрывы, но это взрывали скалу. И тоже везли людей на передовую, но это первая, вторая и третья смены ехали в котлован. И тоже бросались ребята в атаку, но это ребята с отбойными молотками, с вибра торами и лопатами уходили на смену" .
Тема массового трудового героизма, избранная автором, требовала обобщений, акцентирования внимания на духовном родстве персонажей» общности их моральншс и идейных качеств. Рисуя образы первопроходцев Кошурникова, Журавлева, Стофато ("Продолжение саянской легенды"), В.Распутин стремится не к индивидуализации, а к обобщению, не к прямому исследованию психологии, а к изображению поступков. Внутренние процессы анализируются лишь в том случае, если они имеют непосредственный "выход" на внешнее поведение. Герои очерка практически лишены индивидуального психологического своеобразия, на первый план автор выдвигает их общие черты: мужество, самоотверженность, целеустремленность. В.Распутин не выделяет кого-либо из участников трагически закончившейся экспедиции, а говорит о них в целом - "они", "трое": "Они срывались с гор и снова ползли на них, как одержимые. Они тонули в реке, но, выбравшись на берег, снова шли дальше"(4). Автор прибегает не столько к реалистической мотивировке поступков своих героев, сколько к их романтизации. Повествование о трех изыскателях ведется подчеркнуто патетично, на высокой лирической ноте. Это достигается за счет "ритмизации" речи, частого повторения союза "и": "Трое ушли по саянскому снегу» след в след, шаг в шаг, и потерялись в снегу, и никто из родных не получил похоронной, и ни у кого не было надежды - и оставалось ждать: месяцы, годы 47). Смена объекта повествования ведет к изменению эмоциональной тональности, к замедлению ритма.
Аналитический принцип изображения харак теров в повестях "Последний срок"(1970) и "Живи и помни 1974)
Повесть "Последний срок"Ц970) знаменует собой переход В.Распутина от динамического принципа раскрытия характеров к аналитическому. Аналитический принцип предполагает, наряду с исследованием психологии героев через их действия и поступки, непосредственное, прямое воспроизведение душевных процессов. В новой повести В.Распутина ведущими средствами психологического анализа стали те, которые помогают увидеть героев "изнутри". В связи с этим особая роль отводится различным видам внутреннего монолога, в первую очередь - монологу в форме несобственно-прямой речи. Писатель проникает в глубинную суть характера каждого из героев, он знает о них больше, чем они друг о друге и даже о себе.
Л.Теракопян, анализируя "Последний срок", делает неверный вывод о том, что В.Распутин "намеренно воздерживается от авторского комментирования происходящего. Как прирожденный эпик, он лишь воспроизводит течение событий в их хронологической последовательности . Исследователь почему-то забывает о многочисленных воспоминаниях, нарушающих хронологическую последовательность. Не принимается в расчет то, что основное внимание автор уделил не внешним событиям, а анализу внутреннего мира героев, что подавляющее большинство внутренних монологов дается в форме несобственно-прямой речи, а эяо предполагает активное авторское "присутствие". В повести В.Распутина нет непосредственного образа автора, так как повествование в ней ведется в объективной манере, от третьего лица, однако авторский голос присутствует всюду - в несобственно-прямой речи, в описаниях внешнего вида героев, в пейзажных зарисовках, в нравственно-философских отступлениях.
Важнейшим средством психологического анализа в "Последнем сроке" является внутренний монолог персонажей, вспоминающих события далекого и недавнего прошлого. Монологи-воспоминания полнее любого другого средства характеризуют нравственный потенциал личности. Обилие монологов-воспоминаний в "Последнем сроке" объясняется, в частности, тем, что главным героем этого произведения является человек преклонного возраста, чья обращенность в прошлое понятна и естественна. Благодаря монологам-воспоминаниям душевный опыт Анны предстает в обобщенном, лишенном незначительных подробностей виде. Сквозь "фильтр" памяти отсеивается все несущественное, случайное, а все наиболее важное, освобожденное от ненужных деталей, остается Ошибочно утверждение В.Сигова о том, что "автор уходит сам и уводит за собой свою героиню(Анну - А.У.) в надбытовую сферу, к философским чувствам и мыслям о мире и человеке . Анна не может "уйти" от реальной жизни к абстрактным идеям, она осмысливает действительность в конкретных образах. Не следует противопоставлять "бытовую сферу" и мироощущение героини - эти понятия взаимосвязаны. Не Анна поднимается в своих рассуждениях над жизнью, а сама жизнь в ее нонкретно-бытовых формах является источником философского осмысления действительности. О своем стремлении выражать философские идеи в формах конкретной жизни писатель говорил в интервью "Студенческому меридиану": "Я пишу о том мире, который существует -объемно, выпукло, в именах и поступках, характерах людей. В.Сигов тщетно пытается доказать существование "двух точек зрения, с которых автор воспринимает происходящее: снизу, из деревни, из гущи описываемого народа, и сверху, с высот фило-софского обобщения" . Взгляд В.Распутина на изображаемый им мир необычайно целостен, нерасчленим. К тому же писатель никогда не противопоставляет в своих произведениях конкретную жизнь абстрактной философии. Жизнь и философия органически слиты и неотделимы друг от друга.
Образ главной героини "Последнего срока" не получил в критике однозначной оценки. О.Салынский, например, утверждал, что Анна "не стремится ни к каким переменам в жизни, безропотно принимает все, что ей "на роду написано", и среди ее нравственных ценностей нет таких, которые принесло бы с GO S бой новое время . Большинство критиков, однако, сопшись на том, что старуха Анна относится к тому поколению советского крестьянства, выдержавшему на своих плечах трудности первых пятилеток, тяжесть войны и послевоенной разрухи, о котором повествуется в романах Ф»Абрамова, в произведениях Ч.Айтматова "Прощай, Гульсары" и "Буранный полустанок", в "Последнем поклоне" В.Астафьева, "Привычном деле" Б.Белова, "На Иртыше" С.Залыгина, "Усвятских шлемоноецах" Е.Носова. Главные герои этих произведений являются художественным воплощением ПОДЛИННО народных характеров, выражающих положительные начала социалистического общества; гуманизм, нравственное отношение к труду, возвышенную любовь к родной земле, неустанную заботу о духовном здоровье общества.
Старуха Анна, прожившая всю жизнь в деревне, выгодно отличается от своих детей, покинувших родной дом. Некоторые критики усматривают в этом идеализацию патриархальных устоев, упрекают писателя за "крен в пользу деревенских жителей в противовес городским" . Ш.Кузнецов считает, что "единственное объяснение внутренней ущербности героев автор видит в их оторванности от той естественной почвы, на которой взросла и о окрепла душа Анны". Критик пытается обосновать тезис о том, что мера.человеческого героев повести обратно пропорциональна их удаленности от земли. Близок к таким выводам и В.Сурга-нов, объясняющий черствость и равнодушие детей Анны отчуждением от взрастившей их деревенской почвы. По его словам, "именно мерой и степенью этого отчуждения определяется нрав-ственный облик каждого сына и каждой дочери" .
Своеобразие психологизма в прозе В,Распу тина 1976 - 1985 годов
Пожалуй, ни одно произведение В.Распутина не вызывало столь противоречивых оценок, как повесть "Прощание с Матерой" (1976). В ходе ее обсуждения выявился один из самых спорных вопросов: является ли это произведение качественно новым этапом в творческом развитии писателя и если является, то в чем его принципиальное отличие от предыдущих повестей? В.Сурга-нов посчитал ошибкой противопоставлять "Прощание с Матерой" "Последнему сроку" или "Киви и помни" на том основании, что будто бы во всех этих произведениях "используется и развивается один и тот же исходный принцип "лепки характера". Новаторский характер произведения отстаивал Н.Яновский, прямо заявивший, что "Прощание с Матерой" написано "в другом, нежели предыдущие повести, жанре и является качественно новым эта-пом в творческом развитии писателя" . Особую значимость "Прощания с Матерой" подчеркнул и сам автор в интервью "Литературной газете": "Эта повесть в определенном смысле для меня рубеж в писательской работе" .
Мы также разделяем точку зрения о "качественной новизне". Прав Л.Ф.Ершов, который считает, что в этой повести В.Распутин "не столько лирик и психолог, сколько эпик, вдумчивый социолог и натурфилософ", и что произведение можно определить как "повесть социально-философского склада" , В "Прощании с Матерой" (а позднее и в "Пожаре") нравственно-психологическая проблематика уступает первенство социально-философской, индивидуализированное исследование характеров становится второй по значимости задачей художника.
Если у персонажей ранних произведений В.Распутина "внутренняя избыточность" отсутствует, а в повестях "Последний срок и "Живи и помни" внутренний мир героев неадекватен внешнему выражению - значительно шире его, то в "Прошении с Матерой" и особенно в "Пожаре" писатель стремится как можно полнее "реализовать" богатые духовные возможности главных действующих лиц в их действиях и поступках, направленных на решение важнейших задач, стоящих перед советским обществом,
В центр своих последних повестей В.Распутин ставит принципиально новый тип героев. Несмотря на то, что в Дарье Пини-гиной есть черты, роднящие ее оо старухой Анной ("Последний срок"), героини все же больше разнятся, чем походят друг на друга. Перенос В.Распутиным акцента на исследование героев деятельных, ищущих, сомневащихея, испытыващих противоречивые чувства, оказался для многих неожиданным. Характерно с этой точки зрения удивление писателя Руслана Киреева, высказанное им в связи с публикацией рассказов В.Распутина 1981-І982 годов: "Мы явились тут свидетелями явления уникального. Феномена, который и аналогов-то, кажется, не имеет. Смотрите, что стало с его (Распутина - А.У.) героем. Какую удивительную метаморфозу претерпел он. Й Настена, и старуха Анна, и
Кузьма всегда жили в ладу с собой. Никаких плутаний, никаких отвлеченных поисков. И вдруг герой, который заблудился. Который раздваивается на глазах у нас" . Думается, однако, что у современного прозаика было бы значительно меньше оснований удивляться, если бы он вспомнил о существовании таких героев, как Дарья Пинигина и ее сын Павел. Ведь вряд ли кто рискнет утверждать, что Дарья, а уж тем более Павел, живут "в ладу с собой", без"плутаний", без "отвлеченных поисков". Таким образом, следует признать, что ищущие, сомневающиеся герои впервые появились у В.Распутина не в произведениях 80-х годов, а значительно раньше - в повести "Прощание с Матерой".
В повестях "Прощание с Матерой" и "Пожар", а также в рассказах начала 80-х годов к внутреннему монологу главных героев более активно начинают подключаться авторские размышления и интонации. Авторская позиция здесь предельно обнажена, она заключена не только в систему эстетических средств, но высказывается и прямо, непосредственно. Это дало повод некоторым критикам называть повесть "публицистической"(А.Боча-ров). Авторская речь, занявшая значительное место в повести "Прощание с Матерой" и в произведениях В.Распутина 80-х годов, не является нейтральной средой, а служит важным средством идейно-эмоционального воздействия на читателя. Усиление авторского начала в этих произведениях свидетельствует о четкости идейных позиций писателя, об определенности его нравственных критериев.
Отвечая на вопрос корреспондента "Огонька" о том, "не побеждает ли в нем публицист писателя", В.Распутин сказал: "Публицистика - это открытые взгляды художника на человека и мир, выделение из множества проблем главных. В определенном смысле это выход художника из себя, вызванный особыми экстремальными обстоятельствами. Сейчас таковыми обстоятельствами я считаю экологические проблемы, проблемы сохранения исторической памяти и вообще сохранения человека как в нравственном, так и физическом планах . Одной из отличительных черт "Прощания с Матерой" и является публицистическая открытость, обнаженность авторской позиции, вызванная "экстремальными обстоятельствами".
С другой стороны, в повести "Прощание с Матерой" произошло дальнейшее усиление метафоричности повествования, чаще стали использоваться символические, условные образы. Это объясняется стремлением писателя совершенствовать методы исследования человека и окружающей его действительности. Но если в "Прощании с Матерой" "публицистичность" и "символизация" органически слиты, то в дальнейшем творчестве писателя они будут "разведены" г станут существовать параллельно. "Публицистичность" будет доминировать в "Пожаре", в рассказах "Не могу-уи и "Век живи - век люби", в очерках "Байкал", "Иркутск с нами", "Сибирь без романтики", а "символизация" - в рассказах "Наташа" и "Что передать вороне?"
